Тигра. Не от мира сего. Семинар

— Никакого жребия, моя Тигра. Я лично тобой займусь.

— Значит я доставляю удовольствие лорду Эрику?

— Ммм... Дорогуша, звучит заманчиво!

Лорд Сэ оставил меня напоследок. А сначала... Ну лорда Сэ я уже во всех видах видела. Хотя развлекла себя рассуждениями о возможной смене ориентации лордов... Мысленными, разумеется, причём с защитой от прослушивания. Слава Богу, Мессинг натренировал.

Смотреть как выгибается в моих руках лорд Эрик, открывая беззащитную шею, было удивительно. Соблазн перекусить подставленное горло был очень велик. Но лорд Сэ контролировал ситуацию. Не доверяет... Подобрать, что ли, прозвище для Тёмного лорда?

— Лорд Эрик, а как тебя в детстве звали?

— Солнышко. Дорогуша, к чему расспросы? — а дыхание уже прерывается. А если таак?

— Я буду звать тебя Солли. Сегодня. Ты согласен?

— Дааа! Не останавливайся!

Сэ рванул ко мне, а я что? Я ничего! Сижу, примус починяю. В смысле задание отца Иакова исполняю. Чуть-чуть осталось.

— Как мне тебя называть? — Не убить бы... Уж очень высокий болевой порог!

— Солли! Зови меня Солли! Тиигра...

Не удержавшись, всё таки прикусываю горло Тёмного лорда. И он теряет сознание. Странная реакция. Я же не перегрызаю ему глотку?...

Смотрю на лорда Сэ, и шлёпаюсь на задни... пятую точку. Ноги отказали внезапно. Страшно. А ведь сейчас моя очередь. Улыбается ласково, наверное все жилы вытянет.

— Не исключено, Тигра моя. Иди сюда. Сама иди.

— Я не могу встать. Правда не могу.

И отползаю, отползаю назад. Уж больно ласково улыбается мне Светлейший. Два быстрых шага ко мне. Подхватывает на руки, несёт к столбу, где фиксирует запястья, подтянув их вверх настолько, что я могу стоять лишь на цыпочках.

И начинается "воздействие". И длится долго, так долго, что я уже не представляю возможности обходиться без боли. Рецепторы воют, требуя продолжения, и я жду, жду каждого прикосновения лорда Сэ, который внимательно и отстранённо смотрит на меня. А я начинаю сотрясаться крупной дрожью, и тогда лорд целует меня. Жадно. Ужас накатывает волной, но стальные пальцы снова терзают меня, и ужас сменяется наслаждением, и я кричу, кричу громко, а лорд берёт меня прямо у пыточного столба, и я лечу, и обрушиваюсь во тьму...

— Тигра... Моя Тигра... Видишь, не так и сложно получить удовольствие...

Прихожу в себя в своей келье. Светлейший сидит рядом, гладя меня по отросшим за год волосам, отводя их от моего лица. Пытаюсь отстраниться, и вижу грустную улыбку.

И вот тогда, меня настигает настоящий ужас. Потому что я понимаю, что лорд Сэ пожелает разделять удовольствие со мной. И он только что узнал каким образом можно этого достичь! Ночи мои теперь не будут отличаться от дней.

— Будут. В лучшую сторону. Удовольствие ты всё таки получишь.

— Рано или поздно организм перестанет реагировать.

— Тигра моя, в твоём теле примерно миллион болевых рецепторов. Как ты думаешь, сколько их комбинаций можно задействовать?

Притягивает к себе и жадно целует. Но ведь сейчас не ночь!

— Возмущаешься? Справедливо. Через пять минут обед. Тебе помочь привести себя в порядок? Ты сможешь идти?

— Пусть вас не волнует этих глупостей, мой лорд! — Цитирую Исаака Бабеля. — Да смогу, смогу я идти! До встречи за обедом!

— До встречи, моя Тигра.

Шаг от меня, изысканный поклон и поцелуй руки. Дурдом! И я в нём главный пациент!

Глава 9. Зачётная работа, или "коготок увяз, — всей птичке пропасть"

И потянулись дни и ночи. Дни проходили быстро. Практика — отчёт, а ночи... Ладно, как говорили старые ленинградцы: "пережили Блокаду, переживём и изобилие". Ко всему можно привыкнуть. К ночам рядом с Светлейшим, измывающимся надо мной до рассвета, тоже.

Лорд действительно старается быть добрым ко мне. И прибегает к пытке не более раза в неделю. Перед днём отдыха; исцеляя меня на рассвете, и давая мне возможность отлежаться. В остальное время от меня не ждут радости. Достаточно просто "непротивления злу насилием". Вне моей кельи лорд Сэ ведёт себя со мной, как будто я леди, не просто голубых кровей, а прямо таки тёмно синих. Дурдом, короче. Цирк уехал, клоуны остались.

Я отбросила от себя все мысли и чувства по поводу нашей своеобразной близости. Мне надо не зацикливаться на том, какая я несчастная, а продержаться до конца учебного года, отработать плату за обучение, и уйти. Но об этом я тоже не думаю. Не ко времени. Обстановка не располагает к долгосрочному планированию.

Осталось два месяца до конца года. А я ещё жива. Мы отработали на себе все пытки, изучаемые на Семинаре, я так и повторением пройденного занимаюсь раз в неделю, но это всё зола. И за два оставшихся месяца мы должны научиться работать с объектами. Два месяца мы уже принимаем участие при работе, отрабатывая психологию. Я часто думаю, что сама уже давно неадекватна, даже не учитывая вынужденное общение с лордом Сэ. Но отец Иаков благостно улыбаясь сказал, что моя кажущаяся неадекватность вовсе не является препятствием для психологического воздействия на объект. Ну и ладно. Кому и знать, как не ему. Общение с Сэ, кстати, перестало вызывать неприятие. Организм перестроился и я привыкла. Лорды были правы.

Занимаемся индивидуально. Как в самом начале, когда нас знакомили с миром боли. Получаем от куратора задание. Отправляемся в... нууу, скажем, лабораторию для практических занятий, получаем объект, работаем задание, сдаём объект, пишем отчёт. Всё просто.

Было! До сегодняшнего дня! Значит, не судьба мне получить клеймо Семинара. Мессинг ошибся во мне. И отец Иаков зря тратил на меня силы и время. Я... А-а-а, ладно! Попробую рассказать по порядку.

Утро началось как обычно, с прощального лобызания моей руки лордом Сэ. Я привела себя в порядок, четверть часа позанималась йогой, позавтракала с лордами. Отец Иаков, необычайно, даже для него, доброжелательный, сообщил нам задание. Мы должны довести объект до смерти. Довести за время, остающееся до обеда. Ни в коем случае не ускоряя процесс. Другими словами — запытать объект до смерти, продержав его несколько часов живым. Нужна филигранная работа, и надо "чувствовать" объект. Список мер воздействия прилагается. Применить необходимо все меры.

Я не удержалась, и спросила:

— Отец Иаков, это экзамен?

— Дитя моё, ну какие экзамены. У нас только две оценки — "да", или "нет". Если вы плохо отработаете объект, значит вам необходимо дополнительное время на освоение учебной программы. Только и всего.

Да. Только и всего. И я совершенно спокойно пошла на зачёт. Если без оценок, то это зачёт. А когда объект "распаковали", сняв с человека мешок, я поняла, что Семинар для меня закончился. То есть абсолютно. Потому что у столба стояла Аманда. "Ей по любому не выжить", сказал Мессинг. Я произвела обычный осмотр объекта, проделала все необходимые действия по "приёмке", и дождалась, пока опечатают лабораторию. Только после этого я откинула капюшон, сняла "паранджу", а если точнее — маску, как у ОМОНовца, и посмотрела ей в глаза.

— Аманда.

— Тигра, ты выжила. Это чудесно. Ты знаешь, все наши девочки уже отмучились. Я продержалась дольше. Но вот и мне тоже пора. Мне сказали, что сегодня всё закончится. И знаешь, Тигра, я рада этому. И ещё рада, что это будешь ты.

— Аманда... — я не могу говорить, горло сжато спазмом.

— Тигра, не говори ничего, пожалуйста. Делай то, что должна сделать. Хотя бы ты должна выжить, за всех нас. Пожалуйста, Тигра. Если бы мы не были знакомы, ты ведь не сомневалась бы? Я устала, Тигра, я очень устала. Если это для тебя важно, то я заранее тебя прощаю за всё, что ты сделаешь со мной.

— Ты уйдёшь легко, Аманда. Без мучений.

— Тигра, не делай этого. Ты должна выжить. Я... У меня к тебе просьба, которую ты сможешь исполнить только если выживешь.

— Сейчас придумала?

— Нет. Просто это было несбыточным желанием. Если тебе удастся попасть на Землю, закажи по всем нам Мессу. По мне и по всем девочкам.

— Почему ты решила, что никого больше не осталось?

— Потому что я видела их, Тигра. Не всех, только двух девочек. Они ушли, отказавшись от обучения, а их не выпустили. А ещё, мне сказал отец Серпент. Он сказал, что женщин осталось две, включая меня. Тигра, ты тянешь время. Если ты не начнёшь работать сейчас, то не успеешь закончить список до обеда. Я ведь почти всё прошла, только работать с людьми не смогла. Мне нельзя это. Отец Иаков отправил меня работать с документами. А потом... Вот... Сюда... А ты должна выжить, Тигра. Должна. Я буду молиться за тебя. Там... Где бы я ни оказалась.

Я не стала препираться с Амандой. Отработала весь список. Моя душа онемела. Как будто под анестезией. До обеда осталось полчаса, потому что я умею рассчитывать время. Аманда была ещё жива, когда я занялась её ранами. Я не целитель. Всё, что мне удаётся сделать, чему я научилась, благодаря Мессингу, это перенести на себя чужую боль вместе с повреждениями. Вспомнился ломающий себе кости Мессинг, и хохочущий лоа...

Бедная девочка даже не поняла, почему её боль ушла. А я горячо, от всей души поблагодарила лорда Сэ. Только закалившись еженедельными пытками, я смогла не выдать Аманде своего состояния. Значит верно говорят: "что Бог ни делает, всё к лучшему!"

Я отсоединила крепления, и поддержала Аманду, пока она усаживалась на пол, опираясь спиной на пыточный столб. Сама села рядом, взяла её за руку, и стала ждать смерти. С такими ранами не живут. А мне и нужно только продержаться, пока уйдёт Аманда.

— Прочитай какую-нибудь молитву, Аманда. Знаешь, я до сих пор перед едой мысленно читаю твою молитву.

— Это хорошо. Спасибо, Тигра. Я прочитаю. Только это не молитва, а песня. Мы её пели с сёстрами в приюте:

© "Молитвенный родник", "Разные песнопения"

За десять минут до обеда, Аманда тихо ушла. Я уложила её на пол, закрыла ей глаза и осталась сидеть рядом, ожидая, когда откроют Лабораторию. Я продержусь примерно минут двадцать ещё, а значит, меня смогут вылечить и отправить к столбу, или в разделочную. Я ни о чём не жалею. Я не устала, как Аманда, но я не смогла "оправдать доверия" отца Иакова. Что ж. Эмпатов уничтожают при выявлении. Значит так тому и быть.

Долго они что-то. По моим расчётам десять минут уже прошло. "Уж полночь близится, а Германа всё нет". Портал утягивает меня в мою келью, как в период знакомства с болью. Не хотят рисковать с эмпатом? Разумная предосторожность.

Тихо ложусь, опасаясь развалиться на части. Портал на истерзанное тело подействовал неожиданно "бодряще". Заболело абсолютно всё, даже неповреждённые участки, хотя таких мало. Список был очень уж обширный. Стараюсь дышать, втягивая воздух тонкой струйкой, чтобы не потерять сознание от боли. Скоро всё закончится. Может и к лучшему, — уйти в своей келье, минуя разделочную.

* * *

Не оставят в покое. Ширму сорвали. Теперь вообще открытый образ жизни предлагается вести? Хотя, что я волнуюсь, — ненадолго это всё.

— Хандришь, дорогуша? Или голова разболелась?

Солли мысли не читает, слава Богу. Или читает? Схватил меня за ворот рясы, разодрал казённое имущество на две половинки, манеры оставляют желать лучшего. Сэ взбесится. Смешно. А Солли, оказывается, умеет шипеть. Может мне следовало его Чингачгуком назвать? Большой змей, типа... Я уплываю. Медленно, к сожалению. Звуки исчезают, не доходя до меня. То есть я вижу, что Солли что-то мне кричит, и Сэ тоже, но слышать я их не слышу. Может, потому что не хочу слышать?

Лорды вытянулись во фрунт. Значит генералиссимус уже здесь. Экстренный вызов. Сейчас притащат отца Серпента, и подлатают до разделочной. Или всё же до столба? Как в анекдоте: "Девушка, вам водки, или спирта? Ой! Всё такое вкусное, даже не знаю..."

Странно, отца Серпента нет, а есть Сэ, который окутывает меня светом непонятного происхождения. Так ещё от лучевой болезни помрёшь.

— Курица безголовая! Шкуру спущу! Сам! По кусочкам!

Звук вернулся. Ничего хорошего. Нет, чтобы романс какой-нибудь спеть любимой женщине... Типа: "Не уходи, побудь со мною..." Сплошной негатив. Злые вы! Уйду я от вас!

— Размечталась! Подними руки!

— Отстань! Дай помереть спокойно!

— Я тебя сам убью. Лично. А сейчас, — подними руки.

Поднимаю руки, потом поворачиваюсь, подставляя бока, потом спину... До тех пор, пока не зажили все раны. Проще бы мне перекинуться. Ну об этом никто, включая меня, не подумал.

После этого на меня напяливают разодранную Солли рясу, и выводят в общую комнату, держа за руку. Не иначе, на случай, если попытаюсь сбежать и запереться в удобствах.

— Дитя моё. Ты заставила нас поволноваться.

— Отец Иаков, я не выполнила задание.

— Поправь, если я ошибаюсь: весь комплекс мер был тобою применён?

— Да, отец Иаков.

— Объект умер до контрольного срока?

— Да, отец Иаков, но я...

— Дитя моё. Ты торопишься жить.

Это мне упрёк в невежливости? Афигеть!

— Тогда чего ты не выполнила в задании?

— А что я — эмпат?

— Ну может быть у выпускника один маленький недостаток. Мы не будем афишировать это открытие.

— Таки я выпускник?

— Вы все, дети мои. Зачёт ваша группа сдала успешно. Завтра получите клеймо первой ступени и неделю отдыха. И, Тигра. Будь осторожнее со своими способностями. Три следующих года за тобой будет присматривать Светлейший.

Скашиваю глаза на Сэ, который вообще, то ли дремлет, то ли медитирует. А, может, он силы восстанавливает после моего исцеления.

— Отец Иаков, а отчёты? Как писать отчёты?

— Дитя моё. В отчёте отражаешь всё, как есть. Всё равно они хранятся у меня. Отдыхайте, приходите в себя. Обед сегодня позже на час. То есть ровно через пятнадцать минут. До вечера, дети мои!

— До вечера, отец Иаков!

Вильнула кормой в сторону своей кельи, но меня безжалостно перехватывают, и швыряют к Сэ, который тащит меня к себе. За нами идёт Солли, создав наши куклы в гостиной. Ой, походу сейчас меня убивать будут уже по-настоящему.

— Ну? — немногословный Сэ.

— Не запряг ещё!

— Рассказывай, дорогуша. Задание было у всех одинаковое, а ты, похоже, решила перевыполнить программу?

— Это личное. Вас не касается.

— У тебя нет ничего личного, моя Тигра.

Ласковая улыбка... Ледяное бешенство внутри.

А мне всё равно. Потому что меня накрывает осознание того, что я своими руками убила Аманду. Я теряла объекты и раньше. Но это было из за неумения правильно дозировать степень и виды воздействия. А теперь, меня не оставляет фраза, сказанная ею: "Если бы мы не были знакомы, ты ведь не сомневалась бы?"