Тернистая дорога к звездам

Она посмотрела на него, как ему показалось, посветлевшими глазами.

— Я всю ночь думала о тебе, Рома, уснула, когда уже рассвело. Совсем не потому, что ты великий физик, но это тоже, скажу честно, сыграло свою роль. Иначе бы так и считала тебя маньяком, — она усмехнулась, — рассуждала, как девчонка о судьбе, о тебе и даже где-то благодарила того мужика, из-за которого мы оказались вместе. Возможно, я не права, Рома, но я останусь...

Он подошел ближе, обнял ее и унес в баню на кровать. Вставши с нее часа черед два, Екатерина осмотрелась и произнесла с улыбкой.

— Здесь я еще не была и уж точно не планировала заниматься любовью в бане. Спальня в бане — это что-то неповторимое... Прелестная комната отдыха — стол, резные лавки вокруг и диван. А там что, сауна?

Она открыла дверь, скинула халатик и включила душ. Подошел Роман и тоже встал под струю воды, обводя пальчиками ее соски...

— Рома... еле слышно произнесла она, впуская настойчивого мальчика в себя, — ты маньяк, Рома...

Еще через полчаса они вышли на веранду. Граф наполнил бокалы.

— За самую очаровательную девушку в мире, в глазах, сердце и душе которой я утонул навсегда. — Он отпил глоток. — Завтра съездим к тебе домой, заберем вещи — косметику, одежду. Квартиру можно будет сдать в аренду.

— Ты, Ромочка, оставляешь меня навсегда?

— Я предлагаю тебе стать моей женой, Катенька, ты согласна?

— Согласна ли я, Ромочка, конечно, согласна. Но ты даже не знаешь моей фамилии...

— Ты станешь носить мою. И какая же твоя девичья фамилия?

— Екатерина Васильевна Лебедева, — ответила она, — мне двадцать пять лет, а тебе сколько, Рома?

— По паспорту не помнишь? Тридцать.

— Я тогда, Рома, немного не в себе была. Шутка ли — завез бедную девушку неизвестно куда... И все-таки, ты маньяк, Рома, сам же говорил, что они умеют обаять и войти в доверие. Но ты лучший и только мой. Ты не обижаешься, если я тебя называю маньяком?

— Сейчас нет, не обижаюсь. Наоборот прелестно! — ответил он.

— Завтра мы поедем знакомиться с моими родителями, посидим немного, переночуем у меня и вернемся сюда. Ты не против?

— Не против, — ответил он, — ты водишь машину, есть права?

— Права есть, но машину вожу плохо, опыта нет. Научишь?

— Конечно, купим тебе машину. Какую ты хочешь?

— Что-нибудь попроще. Не как у тебя.

— Honda Jazz подойдет?

— Даже не слышала о такой, — ответила Катя, — поясни.

— Тот же Fit, только леворукий и новый.

— Да, Fit знаю, вполне подойдет. Ты, правда, купишь мне машину?

— Нет, кривда, — улыбнулся он, — конечно, куплю.

— Ой, Рома, — спохватилась она, — родители, наверное, меня потеряли и подружка. Можно я им о тебе расскажу?

— Родителям обязательно, а подружке — как посчитаешь нужным, — ответил он. Телефон в доме, звони.

Она убежала, вернувшись через час.

— Прости, Ромочка, заболталась. Родители в шоке, но нас завтра ждут. Подружка тоже напрашивалась тебя посмотреть, но это дело семейное. Я ей отказала. Успеет еще, увидит. Родители, конечно, обеспокоены, считают меня взбалмошной девчонкой, которая кинулась на грудь ученому. Они давно уже слышали о тебе, я рассказывала... и в чувства не верят. А я, Ромочка, кажется, влюбилась по уши...

Он заметил, как по ее щекам побежали слезы.

— Ну что ты, родная, родителей понять можно и осуждать не следует, — он вытер слезы ладошкой, — ты у меня самая лучшая, красивая и нежная. А родители поймут со временем, что мои чувства к тебе самые серьезные и что ты относишься ко мне также. Слова всегда остаются словами, Катя, время и действия — вот главные оценщики слов. Расскажи мне о родителях, — попросил он.

Она вытерла слезы полой халата, успокоилась.

— Папа занимается бизнесом. У него небольшой продуктовый магазин. Тяжеловато ему приходится, я знаю, хоть он и молчит. Все бы ничего, но крыша данью замотала, а крыша у него полицейская — жаловаться не побежишь. Мама у него же в магазине работает, как бы заведующая или директор. Такой вот у нас родительский семейный бизнес. Сейчас особенно тяжело — кризис в стране, цены взвинчивают, хоть продукты и не покупают за доллары. Бензин в цене растет, а от него, сам понимаешь, и все остальное. А твои родители, Рома?

— Нет у меня никого, — он вздохнул, — ни родителей, ни родных, детдомовский я. Не было никого и не надо, зато сейчас есть ты — самая лучшая и родная девчонка.

Он взял ее на руки и унес в баню.

Утром она проснулась, потянулась в постели, открыла глаза и вскочила резко. Ромочка... ее Ромочки не было рядом. Она кинулась в гостиную, потом на первый этаж и выскочила на улицу. Роман стоял к ней спиной и что-то малевал на холсте. "Слава Богу", — еле вымолвила она и ушла в дом. Чего это я испугалась? ... Она приняла душ, приготовила завтрак и вышла на улицу.

— Ромочка, ты давно встал, милый?

— Часа четыре назад, Катенька. Я обычно просыпаюсь в семь или восемь. Тебя не стал беспокоить, вчера ты совсем не выспалась, но сегодня, я смотрю, выглядишь прелестно и бодро.

— А сколько сейчас времени? — спросила она.

— Уже двенадцать, Катя.

— Двенадцать?! — она ужаснулась, — я так долго спала? Я родителям обещала быть в одиннадцать...

— Родители — это самые близкие люди, они простят. Позвони им, потом позавтракаем и поедем. Я подойду минут через пять-десять.

— А что ты делаешь?

— Грунтую холст. Решил заняться живописью вместо физики.

— Ты что, еще и художник? — удивленно спросила она.

— Художник? — он задумался ненадолго, — только собираюсь им стать. Когда-то, еще до физмата, учился в Суриковском институте, но бросил его перед окончанием — увлекла физика. Теперь, вот, возвращаюсь в прошлое, — ответил он.

— Ты меня поражаешь, Ромочка...

— Ты, Катенька, позвони родителям, они волнуются. Я подойду скоро.

Роман в городе купил два шикарных букета цветов, один сразу же вручил Кате, второй оставил для ее мамы. Бутылку хорошего коньяка для отца. Машину поставили на платную стоянку недалеко от дома.

— Наконец-то, — воскликнули родители, открывая дверь, — мы уже заждались. Долго же ты спишь, доченька, — подковырнула ее мать.

— Чего ты... дело молодое, — буркнул отец, — проходите, гости дорогие.

— Это вам, Настасья Павловна, — он протянул ей букет цветов, — а это вам, Василий Андреевич, — он передал коробку с коньяком и бутылочкой "Хванчкары".

Молодые сполоснули руки и уселись за стол. Лебедев хотел налить женщинам вино, но Граф попросил налить из им принесенной бутылки, которую тоже поставили на стол.

— Но это тоже "Хванчкара?! — удивился Василий Андреевич.

— Тоже, но не та. Это настоящая "Хванчкара", не из магазина, такой здесь не купишь. Попробуйте — поймете сами. А мы с вами выпьем армянский коньяк. Вон тот, а не этот — внешний вид у них один, а содержимое разное. В магазинах обычно не встречается настоящий коньяк — хороший суррогат, не более того.

— А еще говорят, что яйца курицу не учат. Оказывается, учат и еще как. Что ж, давайте попробуем, выпьем за знакомство, — предложил Лебедев.

Он отпил из бокала, похвалил:

— Действительно прелестный напиток, совсем не похожий на продающийся у нас.

Мать тоже высказалась:

— Абсолютно другой напиток, никогда бы не подумала, что это подделка, — она ткнула рукой в похожую бутылку. — Мы с тобой, отец, всю жизнь в торговле и даже не предполагали, что продаем подделку.

— Подделку? Мы не продаем подделку — у нас есть заключение экспертов, — возразил Лебедев.

— Не станем спорить, — предложил Граф, — тем более что эксперты часто не имеют оригинала и основываются на хорошем суррогате в своих заключениях.

— Ничего себе, — усмехнулся Лебедев, — будущий зятек опустил всю торговлю вместе с экспертами. Но что поделать, если оно так. Пойдете работать в НИИ?

Лебедев наполнил бокалы.

— Нет, Василий Андреевич, я решил расстаться с физикой. Сейчас я свободный художник, попытаюсь проявить себя на этом поприще. Ну, а если не получится — у меня есть альтернатива вернуться обратно.

— Намеревайтесь жить у Кати, в ее квартире? — спросила Настасья Павловна.

— Нет, у меня свой дом за городом, станем жить там. Квартиру Катя может сдавать в аренду. Зачем ей стоять пустой...

— А как же ездить на работу, там ходят маршрутки?

— Мама, мы ужу все с Ромой обговорили, он купит мне машину. У Ромы есть новый автомобиль, но он для меня большеват, и я еще толком ездить не умею. Он купит мне Хонду Джаз, это как Фит, только леворукий.

— А дом какой у вас Роман? — продолжала интересоваться Настасья Павловна.

— Мы с Катей решили ночевать сегодня у нее дома, чтобы не ехать за рулем нетрезвым. А завтра приглашаю вас к себе, к нам, — поправился он, — сами посмотрите. Есть банька, сауна, можно попариться, пожарить шашлыки.

— Сауна и шашлыки — это здорово! — согласился Лебедев, — но стеснять вас не хочется.

— Папа, мама, вы нас не стесните. Вы даже представить себе не можете, как там хорошо. Сосновый лес прямо на участке, семь спален, два туалета, две больших гостиных, кухня больше чем эта комната. Мы вчера жарили шашлыки — прелесть.

— Спасибо, Роман, за приглашение. Но магазин не оставишь без присмотра, тем более, если уедем вдвоем с матерью. Завтра никак нельзя. Выберем денек на недельке и приедем вечерком, переночуем и утром домой.

— А что у вас завтра, можно узнать? — спросил Роман.

Лебедев пожал плечами, посмотрел на жену...

— Не знаю, Рома, тебе, наверное, можно. Завтра у нас день выплаты дани...

— Во сколько они за деньгами приезжают или вы сами деньги куда-то отвозите?

— В магазин приходят, обычно ближе к вечеру, но могут заявиться в любое время, — ответил Лебедев.

— Тогда сделаем так — я утром уеду покормить собак. У меня два щенка овчарки, совсем еще маленькие. Потом вернусь и улажу проблему с данью. Никому и ничего платить будет не надо.

— Рома, ты, пожалуйста, не лезь в это дело, это не те люди, с которыми можно спорить. Все равно ничего не решишь, только хуже будет — могут избить и магазин сжечь. Спасибо, конечно, за участие, но я тебя прошу не беспокоиться и забыть. Будем считать, что я ничего тебе не говорил.

— Хорошо, как скажете, Василий Андреевич.

Граф встал, Лебедев недоуменно посмотрел на него.

— Я... носик попудрить, — смущенно произнес Роман.

— А-а, конечно, — ответил Лебедев.

Граф ушел в туалет и набрал номер начальника полиции Кочнева.

— Добрый день, узнали... Не предполагал, что придется снова к вам обратится, — говорил он голосом полковника Арнаутова, — вы оказались очень разумным человеком. Я знаю все подробности, можно не объяснять, та дама меня никогда не интересовала, но меня интересовал ее друг на тот момент, вы его знаете... Да, вы правильно поняли, он сейчас собрался жениться, будущий тесть — хозяин небольшого продуктового магазинчика, его фамилия Лебедев. Не хотелось бы, чтобы его беспокоили. По-моему, это неплохой обмен на бизнес той дамы и оказание помощи моему другу и его тестю, если потребуется... Вы очень разумный человек, с вами приятно разговаривать, всего доброго.

Граф вернулся к столу, предложил тост:

— Я бы хотел выпить за родителей девушки, в чьих глазах я утонул с первого взгляда, за вас, Василий Андреевич и за вас Настасья Павловна.

Они еще долго разговаривали легко и свободно, обменивались мнениями. Ближе к вечеру Катя засобиралась домой.

— Мы, наверное, пойдем с Ромой, вы устали и нам пора отдохнуть.

— Да, — поддержал ее Граф, — завтра пораньше уедем домой, заходить не станем — щеночки маленькие заждались нас. Вы меня извините, Василий Андреевич, но вашу проблему я все-таки решил — никто больше не станет вас беспокоить и приходить за деньгами. Это номер Кочнева, начальника местной полиции, вы всегда можете к нему обратиться, и он сделает все, что вы пожелаете.

— Но как ты узнал про Кочнева? — изумился Лебедев.

— Это не важно, Василий Андреевич. Ему только что сделали предложение из Москвы, от которого он не смог отказаться. Обещал оказывать вам посильную помощь и поддержку, если таковая потребуется. Так что не переживайте, работайте спокойно, полицейское иго кончилось.

Лебедев действительно удивился, когда никто не пришел за деньгами ни в назначенный день, ни в последующем. И не понимал, как можно решить такую проблему, не выходя из квартиры. Он, конечно, догадался, что Граф не пудрил носик, как он выразился, а кому-то позвонил. Должно быть, у Романа очень большие связи, если он одним звонком решил такую задачу.

— Как тебе мои родители? — спросила Катя, когда они вышли из дома.

— Хорошие люди, — ответил Роман, — трудяги с напряженным ритмом работы.

* * *

Данила Семенович Аракчеев — средненькой руки бизнесмен и легализовавшийся лидер небольшой ОПГ, все еще имеющей бойцов для отжимания, вымогательства и решения других не очень правопослушных задач, негодовал. Он распекал своих бойцов, которые не могли отыскать и привести к нему того неизвестного мужика, похитившего у него из-под носа понравившеюся девушку, как и ее саму. Ни он, ни она не появлялись нигде, никто их не знал. Единственное, что удалось узнать, так это то, что мужчина был любовником Воронцовой, этой стервы, всегда переходившей ему дорогу. Воронцовой нет, исчез и ее парень.

Обращаться в полицию не по правилам определенных кругов, но Аракчеев на это решился. Запала в душу ему эта девчонка, которую хотелось отыметь на глазах того мужика, а потом отдать своим бойцам на круг. После лишить мужика достоинства и выкинуть на улицу — пусть знает, как связываться с Аракчеевым, именуемым в преступном мире Сатрапом за свою родительскую фамилию.

Он ввалился к начальнику полиции Кочневу без приглашения и стука, как к себе домой. Развалился в кресле, начал без предисловий:

— Пару недель назад я в кабаке отдыхал... Соска одна понравилась... такая тельная девка с рабочими губками и длинными ногами — закачаться. Пригласил ее к себе, а какой-то мужик увел, еще и руку моему бойцу сломал. Найти не могу ни ее, ни его. Говорят, что мужик этот с Воронцовой был последнее время, другой информации нет. Найди их и отдай — двойную таксу плачу.

Кочнев догадался сразу о ком идет речь и решил помолчать немного, обдумать план действий. Сатрап был ему поперек горла, но до сего времени он не мог с ним справиться. Негласная война с мафией была не нужна нечистоплотному полицейскому, но сейчас сходняк не выступит против него решительными действиями. Сатрап обратился к менту за помощью, что не принято у воров и авторитетов и само по себе лишало его права помощи других лидеров преступной среды.

— Че ты молчишь, Кочнев? Я же с тобой разговариваю. Найдешь девку и мужика?

— Я дам тебе один совет...

— На хрена мне твои советы, — перебил Сатрап начальника полиции, — ты найди девку с парнем и отдай — хорошие бабки получишь, сам знаешь.

— А ты все-таки послушай, Сатрап, этот мужик из тех, которых трогать нельзя. Понял?

— Чего это его трогать нельзя? — возмутился Сатрап, — не понял.