Большое Облако (первая версия)

— Ты специально так сказал, на кварианский манер? — разгоняя тревожную задумчивость, вдруг спросил Лорат.

— Нет, случайно получилось, — усмехнулся суранец. — Видимо, я все еще под впечатлением от последнего диалога.

— Может быть, ты забыл, — кротко сказал капитан, — но я вообще не в курсе, как прошел твой последний диалог.

Картинно изображая отчаяние, Волчек ухватил себя за подбородок и тут же отдернул руку, будто обжегшись.

— Сегодня что, уже вторник? — изумленно спросил он.

— Ну да, скоро девять часов, как он наступил, — явно наслаждаясь его растерянностью, ответил Лорат и поставил пустую стопку на стол.

— Идиотский двадцатичасовый цикл, — буркнул спецназовец, — и кретинское отсутствие ночи вне Президиума.

Он тоже поставил свою стопку и осторожно потрогал подбородок.

— И в таком виде я хожу на встречу с контактом. Стыдоба.

— Да ничего у тебя не заметно, успокойся, — вежливо сдерживая смех, заметил капитан. — Еще сутки можешь не бриться, ты же не жгучий брюнет.

— Да я сам за такой вид подчиненным наряды даю, — мрачно отозвался суранец, — мне что, самого себя теперь отправить драить гондек?

— Не мог бы ты, — тихо начал Лорат, — для начала прервать свой сеанс самобичевания...

Он запнулся и через секунду уже совершенно другим тоном добавил:

— И хотя бы переслать мне стенограмму вашей беседы!

Пустая рамка, лежавшая на столе, негромко звякнула и заполнилась светлым фоном, усыпанным черточками лиатских букв. Капитан взял ее и углубился в чтение. Спустя пару минут он поднял на собеседника глаза и спросил:

— Ты не... Ты вообще нормально себя чувствуешь? Температуры нет?

Волчек промолчал.

— Почему ты берешься обещать такие вещи? Или ты собираешься в одно лицо освобождать их родную планету? — Лорат говорил очень медленно, тщательно артикулируя, и это было особенно невыносимым. Лучше бы он орал, подумал спецназовец. Возражать ему было нечем — он допустил грубую ошибку, которая могла повлечь за собой очень серьезные последствия. Выговор от Себастиана был по сравнению с ними сущей ерундой.

— Скорее всего, Тали'Зора нар Райя уже написала письмо своему отцу. Помнишь, кто ее отец? — капитан продолжал сверлить его взглядом.

— Адмирал Раэль'Зора, входит в Коллегию Адмиралов...

— Отлично, вижу, что память не задета. — жестко заметил Лорат. — То есть что у нас в сухом остатке? Помощник военного атташе через полуофициальные дипломатические каналы сообщает Коллегии Адмиралов, что Федерация берется за освобождение Ранноха от гетов.

Волчек и Ива одновременно воскликнули:

— Этого я не говорил!

— Слова мичмана Волчека не должны интерпретироваться подобным образом!

Капитан молча смотрел на суранца. Тот быстро опомнился и сказал:

— Ива, пожалуйста, не вмешивайся. Себастиан, я не давал повода так воспринимать сказанное мной...

— А оно будет понято именно так, Штефен — резко парировал Лорат. — Ты о чем думал, когда говорил такое представителю руководства немногочисленных потомков когда-то великой расы, которые уже три века терпят невзгоды и лишения, связанные с постоянной жизнью на не предназначенных для этого кораблях? Хуже будет, — он обошел спецназовца вокруг, не отрывая от него немигающего взгляда, — хуже будет только тогда, когда они поймут, что это был всего лишь душевный порыв одного несдержанного на язык... суранца, — с усилием закончил он.

— Кому мне сдать дела по кварианцам? — сделав усилие и погасив нехорошо блеснувший огонек в глазах, спросил Волчек.

— Никому! — отрезал капитан. — У меня нет никого тебе на замену, а если бы и был — почему он должен убирать за тобой? Думай теперь, как нейтрализовать свои обещания или обратить их на пользу.

— Но мы действительно на днях же обсуждали вопрос с Раннохом... — начал спецназовец.

— Тогда мы еще не взяли Перекресток, Штефен, — холодно сказал Лорат. — Сейчас, с наполовину освобожденной системой на руках, мы не можем рассчитывать ни на подкрепления, ни на новые дипломатические ресурсы — того и гляди, "Акину" заберут. И это мы еще не берем в расчет активизировавшихся гетов, Сарена и возможное участие во всем этом Темных.

— Кого? — напрягся суранец. — Ты про "спектра"? Он тут при чем?

— То есть мои отчеты ты не прочитал, — констатировал капитан. Он снова прошелся по кабинету, на это раз вдоль окна, повернулся к собеседнику и оперся руками о подоконник.

— Согласно показаниям одного из колонистов с Иден Прайм, "спектр" Найлус Крайк, турианец, был хладнокровно застрелен "спектром" Сареном Артериусом, турианцем же, неподалеку от места, где откопали протеанский маяк. Позднее Артериус был замечен в компании гетов. А маяк, кстати, пропал.

— Оперативник ушел на вольные хлеба, — отреагировал Волчек. — Значит, не придет к нам на премьеру.

— На какую еще премьеру? Не путай меня! — раздражение Лората начало понемногу просачиваться в его речь. — Ты видишь, что за каша заваривается? И тут еще ты со своими тщательно выверенными заявлениями!

— Теперь понятно, откуда геты узнали про маяк, — проговорил суранец. Он пропустил мимо ушей последние реплики капитана. — Все это уже принимает масштабы небольшой войны, если учитывать, сколько ресурсов в распоряжении лучшего оперативника Совета. Надеюсь, Артериуса уже лишили полномочий и перекрыли ему доступ к этим ресурсам?

— Совет делает вид, что ничего не знает, — устало ответил Лорат. — Прямых доказательств предательства Артериуса ни у кого нет. Слово фермера против слова лучшего "спектра" не значит ничего. Альянс наверняка будет пытаться надавить на Совет, а Совет воспротивится — тем более, что Крайка вместе с группой Шепарда привез на Иден некий капитан Андерсон, который ненавидит Артериуса и уже несколько раз жаловался на него Совету. А покойный Крайк — вообще ученик Артериуса. Доверия к версии Альянса будет, прямо скажем, немного.

— Возьмем Артериуса сами, — предложил Волчек.

— Найдешь — бери, — буркнул капитан. — Не поломай только. Но на Иден Прайм его уже нет.

Он помолчал немного и вдруг спросил:

— Изображение, полученное от Лоусон, у тебя с собой?

Спецназовец кивнул, и через несколько секунд они уже смотрели на замерший в воздухе между ними большой неприятный силуэт чужого корабля.

— Не наш. И не напавший на Иден Прайм, — спустя еще некоторое время подытожил Лорат.

— Не слишком ли уверенные выводы без возможности сравнить сигнатуры? — усомнился Волчек.

Вместо ответа тот вывел рядом с первым изображением два других и наложил масштабную сетку. Стало хорошо видно, что все три силуэта немного, но отличаются по размерам.

— Кустарщина какая-то... — недовольно проговорил суранец. Лорат пожал плечами:

— Кустарщина не больше, чем разные модификации наших линкоров. И не придирайся к моему примеру! — остановил он собравшегося было возразить ему собеседника. — Лучше поясни, как связаны между собой ветеран спецслужбы Совета, восставшие против создателей роботы и корабль древней цивилизации, специализирующейся на регулярном уничтожении других видов разумных существ?

Волчек задумался.

— Очевидно, их связывает интерес к протеанскому маяку, — проговорил он. — Видимо, там содержатся настолько ценные данные, что ради завладения ими возможен даже такой странный союз.

— Что там такое у протеанцев, чего нет у гораздо более древних Темных? — скептически поинтересовался капитан.

— А что, появились данные, что в этом участвуют сами Темные? — парировал спецназовец.

— Нет, не появились, — угрюмо ответил Лорат. — Или они безвылазно сидят в корабле — например, потому что не могут существовать в условиях планеты земного типа даже с защитным снаряжением, — или их сразу не было, а геты подобрали где-то брошенный корабль и используют его в качестве десантной баржи. И вот еще что, — он посмотрел себе под ноги, будто надеясь отыскать там, на полу, ключ к разгадке происходящего в колонии Альянса, — я помню досье Артериуса. Турианец старой закалки — ненавидит людей, не считается с потерями гражданских при выполнении заданий, без колебаний сам вырежет целый город ради того, чтобы важная тайна так и осталась тайной. Но он скорее наложит на себя руки, чем будет руководствоваться личной выгодой в принятии решений. Такой может предать только в одном случае: если он посчитает, что так нужно для всеобщего блага, ради высших интересов.

— Ты хочешь сказать, Артериус вместе с гетами экстренно готовится отбивать атаку Темных, поэтому он отставил лояльность и действует своими обычными методами? — уточнил Волчек.

— Как вариант, — капитан теперь неотрывно смотрел на очертания древних кораблей.

— Очень элегантная гипотеза, — с издевательской любезностью заметил суранец, — но, к сожалению, с одним слабым местом. Зачем ему отбирать маяк у Альянса тогда, когда Альянс сам уже прислал за маяком корабль, чтобы отвезти на Цитадель? У турианца какие-то немыслимые уровни доступа, да ему бы на дом этот маяк доставили, по первому же свистку. А вот если ему надо было скрыть от всех то, что мог поведать маяк...

— Ты предлагаешь версию, что он все-таки работает на Темных? Ошибаешься, — нахмурился Лорат. — Это не какой-нибудь Серый Посредник. За свою шкуру Артериус не боится, купить его невозможно. Редкая сволочь, этого не отнимешь, но при этом — принципиален до фанатизма.

— А если ему предложили сотрудничество в обмен на жизнь его родных и близких?

— Да у него нет ни родных, ни близких, — нетерпеливо пояснил капитан. — Штефен, подчеркиваю: это профессионал с многолетним опытом, сталкивавшийся по ходу деятельности со всеми видами угроз, принуждения и шантажа и давно приобретший к ним иммунитет. Даже если предположить, что ему обещали сохранить всю турианскую цивилизацию, — лишь безмозглый идиот поверил бы на его месте матерым древним палачам, что они, после того, как вырежут весь Млечный Путь, не вернутся за его собратьями.

— Хорошо. Турианец не объединился с Темными. Но он и не борется с ними. Есть возражения?

Лорат жестом показал, что возражений нет.

— Так для чего он захватывает маяк?

— Ради какой-то высшей цели, — недовольным тоном сказал капитан, — известной только ему.

Дальше разговор пошел в повышенном темпе и на повышенных тонах, впрочем, не переходя границ допустимого.

— Почему ему помогают геты? Или он помогает гетам? Вообще, как правильно? — возмущенно спросил Волчек.

— Не знаю, не знаю и... не знаю.

— Исходя из нашего заключения, что Артериус не взаимодействует с Темными — последних на корабле нет?

— По-видимому, нет. Подожди. Почему мы уверены, что он знает об их намерениях? Разве они не могут использовать турианца втемную?

— Дурацкий каламбур.

— Отвяжись. Что, если они представили Артериусу неопровержимые доказательства, что вот-вот случится катастрофа, и осталось совсем чуть-чуть времени, чтобы предотвратить ее? "Некогда объяснять, скорее захватывай протеанский маяк!" Иногда это срабатывает даже с очень опытными профессионалами — умелое воззвание к чувству долга на фоне стресса в виде обратного отсчета времени.

— То есть старый ксенофоб вдруг поверил каким-то пришельцам черт знает откуда, не вступившим почему-то в официальный контакт с Советом, а обратившимся прямо к нему? Представляю себе, —

Волчек вдруг запищал на два голоса:

" — Привет, вашей Галактике угрожает страшная опасность!

— Чем докажете?

— Клянусь щупальцами моей покойной мамочки! Всей дюжиной!

— Верю! Верю! Эти щупальца не могут лгать!"

— Ты хоть понимаешь, что твой... водевиль приблизительно описывает и наше обращение к Совету? — капитан даже не улыбнулся.

— У нас была запись Звездочетов.

— Подделка.

— Там верификаторов как бы не больше, чем данных. Ну хорошо, допустим, что подделка. Зачем нам подделывать такую запись, в чем наша выгода?

— Вот именно! По этой же логике, зачем стали бы лгать другие благородные пришельцы, прибывшие, по-видимому, тоже из другой галактики, и тоже, чтобы предупредить всех об опасности и помочь спастись?

— Нам не поверил довольно либеральный Совет, почему им должен был поверить жутко консервативный турианец с весьма радикальными взглядами на другие расы? И не просто поверить, а отбросить ради этого свои принципы! Ради нас хоть кто-нибудь здесь сделал что-то подобное? А мы ведь и не просили никого громить колонии и похищать археологические находки на пару с взбунтовавшимися роботами!

Лорат не отвечал довольно долго. Он подошел к столу, просмотрел один электронный лист, другой, третий. Затем швырнул их россыпью обратно на столешницу и сказал своим обычным, очень спокойным тоном:

— Бесполезно. Слишком мало вводных. А мы не имеем права основывать нашу стратегию на догадках и гипотезах. Нет данных по последним заданиям Артериуса, нет почти никаких данных по гетам и их активности в последний год, и нет вообще ничего по кораблю Темных. По турианцу отработаю я, по гетам и кораблю — поручаю тебе. Как только "Акина" обследует обломки и окажет помощь кварианскому транспорту, а группа "Нормандии" вернется к себе на борт — сразу же перешлю соответствующие данные. На кого мы рассчитываем в плане гетов — ты знаешь. Будь вежлив, но настойчив. Не перебивай! — грозно окрикнул он, видя, что спецназовец хочет возразить. — По кораблю — очерти большую сферу вокруг Иден Прайм и поищи там. Не может быть, чтобы такая громадина, вызывающая такие помехи на всех волнах, осталась совершенно незамеченной. Раз даже солдаты Альянса под огнем сумели заснять ее — значит, сумел и кто-то еще. К сожалению, все зонды заняты, новые сделаем не раньше пятницы, поэтому полагаться придется на очевидцев. Мы только что продали Барле Вону очередную партию платины, так что считай, что располагаешь почти неограниченным кредитом. Останется время — размотай клубок с этим изображением, что дала Лоусон — где, когда, почему, у кого сейчас оригинал? Учти, я уже пытался навести справки у доктора Т'Сони, но она улетела куда-то на раскопки и опять не читает почту. На этом пока все. А теперь иди и как следует поспи, пока я на тебя Итле не напустил.

Волчек хорошо понимал, что возражать капитану сейчас было бесполезно. Он молча наклонил голову, молодцевато развернулся через левое плечо и почти строевым шагом вышел из кабинета.

Транспорт

Эсминец в последний раз дал короткий импульс подсистемой малой тяги, окончательно уравнивая скорости с кварианским транспортом, и теперь замер в трех километрах от него. Транспорт почти полностью скрылся за облаками замерзших газов, вырвавшихся из пробитого корпуса.

Готовясь к спасательной операции, капитан-лейтенант, уже принявший командование у слегка очумелого от своего первого боевого опыта стажера, изменил конфигурацию корабля на десантную, поэтому внутри "Акины" сейчас было довольно шумно. Огромные модули двигались мимо друг друга, как поезда в туннелях, поворачивали, ныряли вверх или вниз и с особо громким жужжанием и треском вставали на новое место. В принципе, выпускать малые суда корабль мог и в основной боевой конфигурации, и в требовавшей куда меньше изменений авианосной, но в выбранном варианте широкие двери всех ангаров открывались на огромную десантную палубу, куда при спасательных операциях было очень удобно выгружать спасаемых вместе с их имуществом, а пострадавших — сразу направлять подъемниками в расположенный двумя палубами ниже госпитальный отсек.