Новая очередь прозвучала из-за дыма, и на этот раз в десяти метрах перед Волчеком вспыхнули огненными шарами перехваченные защитой пули. Тот пригнулся и перекатился за соседние два ящика, привстал и дал длинную очередь по дульной вспышке, сверкавшей сквозь серую густую завесу. Кинетический щит вспыхнул синим и погас, раздался металлический удар о пол, сопровождаемый крепкой руганью.

Спецназовец сравнил местоположение живых врагов со своей схемой и чуть нахмурился. Три на месте, один — нет. Попробовать подвинуть его или сразу реализовать третий пункт плана? Волчек принял решение и снова нажал на спуск. Очередь за очередью пробивала один из ящиков, пока резкий шум не возвестил о том, что враг не выдержал и решил сменить укрытие. Последняя короткая очередь суранца угодила в перебегавшего противника, но его щит выдержал. Почти сразу же три вспышки брызнули в спецназовца таким количеством пуль, что между ним и врагами полыхнуло целое облако огня и мелких горящих частиц. Он рухнул за свои ящики и скомандовал Иве:

— Огонь!

Партизанам часто приходится воевать в условиях, когда им просто не хватает людей. Стрелков. На этот случай у опекающего их спецназовца имелись самые разнообразные технические средства, включая автоматические турели с креплениями под любое оружие, даже тяжелое. Но часто обстановка, например, в условиях города с его малыми дистанциями боя, позволяла применить более простые и элегантные решения.

Длинные очереди девяти автоматов слились в сплошной рев. Жестко закрепленные под углом на потолке в конце коридора, скрытые от глаз тонкими фальшпанелями, пять из них бессмысленно дробили своими пулями пол, зато остальные четыре уверенно поразили свои цели. Почти все время, остававшееся у него до появления наемников, Волчек потратил на монтаж трофейного оружия — с таким расчетом, чтобы с тыла надежно поражались все возможные потенциальные укрытия врага. Он даже переставил пару тяжелых ящиков, чтобы обеспечить стопроцентное поражение для каждого случая.

Сначала оборвались крики, затем замолчало оружие. Один из закрепленных автоматов перегрелся настолько, что из него валил сизо-черный дым. Кровь заливала дыры от пуль в полу. Волчек вышел из своего укрытия и направился к единственному телу, еще подававшему признаки жизни. Камуфляж "Солдат Альянса" был оставлен, и суранский специальный бронекостюм вернулся к своему жутковатому великолепию. Два излучателя поднялись на своих длинных стойках у спецназовца из-за спины, готовые отразить ливень пуль, с десяток металлически блестящих отростков-псевдоподий покороче выросли откуда-то из верхней части туловища, чтобы в случае необходимости, уловив соответствующее движение хозяина, мгновенно подтянуть его к стене или потолку. Закрытый глухой шлем без признаков визора поднял свои вседиапазонные сенсоры и стал похож на голову хищного насекомого.

Когда привалившийся к стене наемник, державшийся обеими руками за изрешеченный живот, увидел надвигавшуюся на него черную фигуру с шевелящимися, как змеи, отростками, и треугольной головой, он затрясся и проговорил, выплевывая кровь:

— 'Ли! 'Али! 'Али!!!

— Он называет имя нашей подопечной? — безучастно поинтересовался Волчек, поднимая автомат.

— Нет, он пытается сказать "Кали". Он принимает тебя...

— Я догадался, Ива. За богиню времени и смерти из земной мифологии.

Автомат дал короткую очередь.

Провал

— ...Тогда Зонтик подтвердила, что на данный момент она не отмечает ни одной машины или пешей группы, чьи переговоры или выбранный маршрут указывают на очередную попытку похищения или убийства подопечной, — Волчек взял в руку стакан с тонизирующим напитком, но, так и не поднеся его ко рту, поставил обратно на стол. — Момент для того, чтобы предложить кварианке убежище, был самый подходящий. Но когда я запросил Зонтик о ее местоположении, то услышал, что кварианки в клинике нет, и что ее нынешнее местоположение неизвестно.

— Но ее не похитила заинтересованная сторона? — уточнил капитан Лорат, отодвигая от себя пустую чашку.

— Нет, это был побег, если так можно сказать. Ива помогла восстановить картину произошедшего, — спецназовец помассировал себе лоб. Организм настоятельно требовал сомкнуть веки и заснуть. Неудивительно, он ведь не спал сколько? Трое суток? Да, кажется, трое. — Отключение электричества, а, возможно, и звук взрыва — я не исключаю, что он был слышен, хоть и приглушенно, в самой Клинике — очевидно, испугало нашу подопечную и подтолкнуло ее к реализации заранее подготовленного плана. Импровизацией это точно не было. Она проникла в сеть санитарной службы Цитадели и организовала внеплановый рейс мусоровоза. У местных больниц это в порядке вещей, они стараются поскорее вывезти все биологические материалы и загрязненные ими предметы. Когда мусоровоз прибыл — а это автоматическое устройство с примитивными алгоритмами, никакого тебе интеллекта — она пробралась в емкость для отходов, предварительно отключив встроенные датчики обнаружения живых существ, и таким образом незамеченной выбралась за пределы Клиники.

— А ведь ты говорил мне, что все машины проверяются подручными Зонтика, — перебил его Лорат.

— Проверялись прибывающие машины, но не отъезжающие, — устало ответил Волчек, в очередной раз напомнив себе, что формально это было правильно, а на деле привело к тому, что кварианка исчезла.

— Нам известно, где она покинула мусоровоз? — спросил капитан.

— Нет. Она не стала инициировать внеплановую остановку, так как машина достаточно часто останавливается на штатном маршруте — а он у нее пролегает через пол-Цитадели. Когда мы с Ивой наконец поняли, что именно произошло, вычислили местоположение мусоровоза, а Зонтик смогла заглянуть внутрь, кварианки уже и след простыл. — В воздухе возник светящийся план большого участка Цитадели. — Красной линией отмечен маршрут, точками — остановки. Мы провели краткий поиск вблизи тех, что казались нам самыми вероятными, — несколько точек на карте загорелись ярче остальных, — но безуспешно.

— Это, конечно, провал, но провал не самый обычный, так что ругаться не буду, — сухо сказал Лорат. Он видел, что не спавший несколько суток спецназовец и так ест себя живьем за слишком формальный подход к наблюдению. — Поиск продолжается?

— Да. Уже нашли сто тридцать девять кварианцев, но Тали'Зора среди них не было. — Приходилось массировать лоб все сильнее, так, чтобы боль от надавливания не давала уснуть. О том, что двух кварианцев обнаружили полуживыми в состоянии сильного истощения и через третьих лиц поместили их в благотворительную больницу на окраине Тайзери (1), он не упомянул бы, даже если вспомнил.

— Зора... — капитан вдруг резко оживился. — Как пишется имя? Да не по-нашему, суранец ты сонный, на келише (2)! — он выхватил у Волчека электронный лист и что-то ожесточенно царапал на нем указательным пальцем. Затем вгляделся в полученный результат и схватился за голову, бросив лист на стол. — Вот! Принимаю поздравления — я такой же осел, как и вы, мичман!

— А что такое? — прорываясь сквозь дремоту, как через вражеский огонь, спросил спецназовец.

— Эта кварианка — дочь крупного правительственного чиновника, адмирала Раэля'Зора. Фактически, одного из кварианских военных правителей. Информационные помощники, Зонтик, сверхскоростные сети, Серый Посредник — и тут я пропускаю уникальный ключевой момент в установлении отношений с кварианцами!

— Отлично будет смотреться в моем послужном списке, — сонно заговорил Волчек, — сразу после трех успешных кампаний на Периферии: в тепличных условиях Цитадели по халатности допустил гибель кварианской принцессы, что отнюдь не способствовало отношениям между Мигрирующим Флотом и...

— Ну ты меру-то знай! — перебил его Лорат. — Разрыдайся еще тут от жалости к себе. Никто еще не погиб, кроме четырех наемников... А, да, и еще шести наемников.

— И робота класса "Фенрис", — из последних сил добавил Волчек. — Бедная собачка встала прямо под зарядом.

— Кстати, ты очень большой заряд положил, — вспомнил Лорат, — а обычно ты так скрупулезно отмеряешь граммы. Не похоже на тебя... А! В этом и дело?

Волчек криво усмехнулся:

— Ну, вроде не зря свой хлеб ешь, разведчик. Заложено было столько, сколько ухнул бы начинающий подрывник. И кустарщина с батареей из автоматов для того же. Нормальный человек пришел бы с готовой автоматической турелью.

— Нормальный человек туда бы не пришел совсем, — рассеянно возразил Лорат. Волчек широко зевнул и попытался прикрыть рот сразу обеими руками. — В общем, иди спать, военный. Наломали мы с тобой дров, проснешься — поленницу сложим.

Разумеется, когда суранец, вернувшись в свою крошечную каюту, приготовился ко сну и улегся на койку, он не смог заснуть. События последних дней цветным калейдоскопом разворачивались перед его глазами, а он пытался сложить из осколков что-то цельное.

Где укрылась "кварианская принцесса"?

Кто ее преследует?

Как запись в памяти мятежного робота, уничтоженного где-то на задворках Млечного Пути, может затрагивать этого "кого-то"?

Есть ли тут какая-то связь с прибытием "Гишу" с делегацией на борту? А с сообщением посла на закрытой встрече?

Лорат мимоходом упоминал, что когда он, под вымышленным именем, конечно, стал агентом Серого Посредника, местного анонимного торговца новостями и секретами, то не смог заинтересовать того протоколом секретной встречи, потому что Посредник уже купил протокол у кого-то еще. Нет ли тут какой-то связи?

Вопросы, вопросы...

Нужны местные жители, причем хорошо осведомленные в местных делах, которые могли бы помочь на них ответить. Эксперты.

Одного такого Волчек уже знал: турианец Гаррус Вакариан, оперативный уполномоченный Службы безопасности Цитадели.

Но нужны еще специалисты, разных рас и профессий. Люди, асари, саларианцы, еще турианцы, кварианцы (тут Волчек чуть не заскрипел зубами от досады), кроганы, волусы, элькоры, ханары, батарианцы... Спецназовец был готов пообщаться даже с гетами, если те согласились бы не стрелять.

Представители правительств и частных компаний, военные и гражданские, ученые и полуграмотные бандиты, шпионы и контрразведчики, торговцы и офисные работники — для полной картины нужны они все.

Предстояла большая работа.

С этой мыслью Волчек уснул.

Ему приснился сегодняшний бой в коридоре. Только во сне он делал ошибку за ошибкой, пока не был повержен наземь огнем шести автоматов.

А потом турианец с лицом Гарруса подошел к нему, приветливо улыбнулся и прострелил ему голову.

— — — — — — — — — —

(1) Тайзери — один из пяти районов-"лепестков" Цитадели

(2) Келиш — основной язык Мигрирующего флота, на нем разговаривают все кварианцы.

Внимание

Он осторожно двигался между заброшенными серыми зданиями. Похожий на искусственный камень пепельного цвета материал, из которого они были построены, трещал и надрывно скрипел под палящими лучами солнца. Палящими отнюдь не в переносном смысле — датчики температуры, когда он перебегал из одной тени в другую, показывали под двести градусов Цельсия, а система охлаждения костюма работала настолько интенсивно, что за ним тянулся заметный след из дрожащего перегретого воздуха.

Он дошел до широкого проспекта, пустого, если не считать десятка давно заброшенных и поджаренных солнцем машин экзотической конструкции. Ему нужно было на другую сторону, и он огляделся, надеясь отыскать или мост, или вход в какой-нибудь туннель или коллектор — чтобы избежать слишком длинной, свыше пятидесяти метров, пробежки по открытой и местному светилу, и снайперскому огню местности. Здания равнодушно посмотрели на него в ответ темными, пустыми окнами, вроде бы и не сильно отличавшимися от привычных ему форм, и все же глаз безошибочно определял их, как относящихся к чужой культуре. Проспект, не разделявшийся на мостовую и тротуар, слегка поблескивал на солнце своим абсолютно гладким, пепельным, под цвет домов, покрытием, и нигде не удалось заметить хоть один врезанный в его поверхность люк или решетку. Не было ни мостов, ни пешеходных эстакад, ни даже элементов освещения или растянутых между зданиями кабелей.

Наметив себе кратчайший маршрут, он побежал. Скорость сделала бы честь любому спринтеру, и каждый новый выверенный удар подошвы о раскаленный серый камень практически сливался со следующим, вздымая очередное небольшое облачко пыли примерно на высоту колена. Намеченный в качестве финиша узкий темный проход между двумя одинаковыми, похожими на минареты, зданиями был уже совсем рядом, шагах в пяти, когда вспыхнула индикация системы защиты от кинетического оружия, и сразу же будто огромный раскаленный молот ударил его в правый бок, на уровне солнечного сплетения. Ноги сделали еще три больших шага, потом переплелись, и он, все-таки успев сгруппироваться, рухнул левой стороной вниз, голова и туловище в тени, нижняя половина тела — на солнце. Все еще ошеломленный случившимся, он тем не менее, используя вспомогательные манипуляторы костюма, втянул свое тело за угол здания и тут увидел, что из-под ног в сторону места падения тянется словно широкий небрежный мазок алым оттенком, который на солнце быстро становился угольно-черным. Отмахнувшись от беспокойно мигавших показателей медицинских датчиков, он глянул туда, куда, по ощущениям, пришелся страшный удар, и увидел, как из небольшого отверстия в боку костюма выходит, сопровождаемая слабым свистящим звуком, розовая и красная пена. Нужно сесть, промелькнуло в голове, и он пополз, помогая себе и руками, и манипуляторами, к ближайшей стене, ощущая в рту такой знакомый и такой отвратительный железистый привкус. Тревожно пискнул распознаватель угрозы, появился маркер цели, но он не мог сразу посмотреть, что там происходит — для этого сначала надо было хотя бы лечь на спину. Когда он аккуратно поворачивал себя, как будто кантуя тяжелую и неудобную вещь, правая рука вдруг подвернулась, и он ударился раненым боком о твердое, как камень, покрытие. Боли по-прежнему не было, но в боку что-то хрустнуло, и с тошнотворным чавкающим звуком из раны выплеснулось немного темной крови.

Стараясь не задумываться о своем состоянии, он теперь смог повернуть голову и увидеть вдали, на перпендикулярной проспекту улице, тонкую фигуру, легко бежавшую по направлению к нему через монохромно-серое, пыльное марево. Он напряг зрение, обратив внимание, что краски и яркость всего, что он видел, постепенно тускнеют, будто кто-то неторопливо настраивал поляризатор — но не смог увидеть никаких особых подробностей, кроме того, что голова неизвестного была будто бы скрыта капюшоном, а в правой руке тот держал что-то продолговатое. Не удивлюсь, если это коса в костлявой руке, подумал он и потянулся к левой кобуре, за "Базальтом", но это ничем не примечательное движение, видимо, как-то сказалось на ране — из нее теперь лилось не переставая, а темнеть в глазах стало значительно быстрее. Я должен успеть, думал он, сражаясь с неожиданно накрывшим его безразличием, его пальцы уже охватили рукоятку оружия, когда шаги прозвучали уже совсем близко. Он рванул "Базальт" к себе, чтобы вскинуть и навести на цель, но не видел уже ничего, кроме мешанины светлых и темных пятен. Щурясь, он все еще силился разглядеть среди них светлый контур лица под капюшоном, но тут будто огромное черное щупальце обхватило его поперек туловища и сильным рывком уволокло во тьму.