Пролог.
Теплый летний ветерок неожиданно сменился пробирающейся под одежду прохладой, напоминая о приближающейся осени. Небо затмили тяжелые свинцовые тучи, грозящие вот-вот обрушиться ливнем. Над столицей свои сети раскинула тьма, разгоняя прохожих и заставляя их искать укрытие от намечающейся бури.
Однако Элемар, кажется, не обратил на это никакого внимания. Он все так же стоял на открытой площадке императорской ложи и внимательно следил за тем, что происходит на арене самого известного из когда-либо существовавших амфитеатров. Начиналось представление, и у него был только один зритель.
Сегодня, как и много раз до этого, в первый день десятой седмицы лета, его гвардия получает пополнение. И это особый день не только для бойцов, решившихся посвятить всю оставшуюся жизнь служению, но и для него самого.
Сейчас они все здесь. Тысяча шестьсот двадцать два гвардейца выстроились по периметру арены и замерли серыми истуканами. Через пару десятков минут их число должно увеличиться еще на девять, и именно ради этого момента сюда пришел правитель древнейшего из человеческих государств.
Это была сила. Сила, с которой нельзя не считаться. Его гвардия уже давно перешла из разряда телохранителей в ранг особого военного подразделения, не подчиняющегося никому, кроме своего императора.
Каждый такой боец, пусть и обходящийся казне в кругленькую сумму, стоит иной обученной и неплохо вооруженной сотни. Ни один щит не может устоять перед его ударом, ни один меч не может испить его крови.
Нетрудно догадаться, что происходило с войском противника, когда перед ним выстраивались ровные шеренги знаменитого на весь мир серого воинства. Слава непревзойденных бойцов набатом гремела в ушах врага, вколачивая боевой дух в землю и размешивая его с грязью. Иногда этого было вполне достаточно, чтобы тот побежал, а все сражение закончилось без единой капли крови — не так-то это просто сохранить стойкость, когда твои шансы на выживание устремляются к нулю. Особенно, когда у тебя нет веских причин драться до последнего.
Элемар сосредоточился — внизу происходили последние приготовления, и скоро потребуется и его участие.
Под потемневшее небо вынесли девять комплектов брони и оружия, положив все это на специальный помост, возведенный ради такого случая в центре арены. Там уже стояли будущие обладатели этого богатства.
Для любого гвардейца доспехи — это нечто большее, чем слой металла, закрывающий от ударов врага. Они становятся их второй кожей и одновременно с этим чертой, чертой, отделившей их от остального мира и на веки закрывшей дорогу назад.
Однако если отбросить разницу в цвете, то внешне — особенно, если смотреть издалека — традиционное облачение гвардии не так уж сильно отличается от того, что используют в армии. И лишь знающие люди да редкие ценители готовы отдать правую руку только за возможность обладать подобным сокровищем.
Десятки лучших кузнецов седмицами работали над этим вооружением, добиваясь нужных свойств металла. И в каждом их творении проявлялась высшая грань мастерства. Но это было только начало. Дальше заготовки отправлялись в распоряжение известнейших магов-артефакторов, чье искусство и умение работать со стихиями были неоспоримы. Уже там доспехам придавалась невероятная твердость и легкость, а оружие получало немыслимую остроту. В процессе этого, все вооружение приобретало знаменитый бесцветно-серый окрас — странный побочный эффект, уже вошедший в легенды и ставший отличительной деталью гвардии. И только после этого, на металл накладывались многочисленные заклятия, призванные перевести опытнейших бойцов на новый уровень. Уровень Богов войны.
Подготовка завершена, пора начинать.
Император встал на самый край площадки и вытянул правую руку вверх. Погода не благоволила задуманному действию, но не менять же традиционный обряд из-за такой мелочи.
Туча недовольно затрещала, выплевывая целые снопы ослепительных молний, которые, словно белые нити, вцепились в расходящиеся края. В ушах засвистел пронзительный ветер, будто бы надеющийся смахнуть бросившего вызов бури на пока еще сухой песок арены.
Но все же стихия уступила мастерству человека, расчищая небо над амфитеатром. Воздух засветился алым светом, и в нем зазвучал многоголосый шепот клятвы. На верность присягали не только новички, но и прошедшие через сотни битв ветераны.
Древние слова забытого языка придавали творящемуся действию особую глубину, создавая неповторимую, завораживающую атмосферу сопричастности. Казалось, что все собравшиеся здесь на какой-то краткий миг стали единым целым, и к этому целому сегодня присоединилось еще девять частичек.
Для тех, кто находился сейчас по эту сторону стен, мир остановился: замерла разъяренная оказанным сопротивлением стихия, а стремительный бег времени замедлился в десятки тысяч раз. Казалось, что стоит немного напрячься, и можно будет увидеть, как лениво ползут стремящиеся к земле червячки молний.
Но не в этом был основной замысел вершившихся под грозными небесами событий. Неестественный свет проникал в саму душу, выискивая в ней малейшие признаки предательства, слабости или даже простого сомнения. Искал и не находил — за все время своего существования не было ни единого случая, когда в ряды гвардии затесался изменник. Не произошло этого и сегодня.
Но вот прозвучали последние слова присяги, и на землю опустилась давящая тишина — не было слышно ничего: ни раскатов грома, ни дыхания замерших людей... Это длилось несколько мгновений, а затем ощущения отступили, возвращая в привычную реальность. Вместе с этим погасло красное свечение.
К этому нельзя было привыкнуть. И нельзя представить все те ощущения, что пережил Элемар за краткий миг единения. Радость, восторг, упоение — было каждое из этих чувств, но ни одно из них не могло передать и десятой доли тех эмоций, что секунду назад являлись его частью.
Эти люди отдали жизни в распоряжение своему императору, и это не простой прагматизм или покорность чужой силе, которые в союзе с еще десятком причин заставляют подчиняться всю остальную империю только одному человеку. Нет, это нечто несоизмеримо большее.
У любого из его подданных есть какое-то основание служить именного ему: деньги, власть, верность принципам, желание стать частью чего-то большого и могущественного, вера, преклонение... Неважно, что заставляет их принять устоявшийся миропорядок, главное то, что, в конечном счете, все эти люди служат не Элемару, а этим причинам. И если сегодня они — верные подданные, то завтра точно также могут примкнуть к стану злейшего врага или разбежаться, напуганные его силой.
Однако это касается далеко не всех. Всегда найдутся те, кто сохранит преданность в любом, пусть и самом бедственном положении, те, кого не смутить щедрыми посулами или красивыми речами, те, чья жизнь уже принадлежит Империи.
Такова его гвардия. И нет ничего более непоколебимого в этом мире, чем ее верность.
Тем временем церемония подходила к завершению. На помосте стояли девять облаченных в серый доспех воинов, которые теперь ничем не отличались от тех, что выстроились по периметру арены. Но обряд посвящения еще не закончен. Оставался последний штрих.
Каждый из них потянулся к своему оружию — все такого же цвета глефе с едва светящимся белым светом острием. Раздалось несколько беззвучных вспышек, и, поднимая пыль, по арене от центра к краю пронесся плотный воздушный поток — оружие должно признавать только одного хозяина, и сейчас невидимые узы навсегда скрепили их.
Практически одновременно вместе с этим над головой сошлись два края тучи, и тугие капли проливного дождя, наконец, ударили в землю.
Люди внизу пришли в движение, слившись в одну большую серую массу, которая через мгновение обернулась ровными линиями построения. Из строя вышел десяток бойцов, направившихся к подставившему лицо под ливень правителю — император не должен оставаться без охраны. И только после этого гвардия покинула амфитеатр.
Так закончилась пятьсот тридцать вторая церемония посвящения.
Печально известная Пустыня Ветров встретила их отряд недружелюбно. Впрочем, так же она принимала и всех других, желающих прикоснуться к ее тайнам. Веками эти земли несли смертельную опасность забредшим сюда безумцам. Но сейчас... Сейчас все изменилось.
— Далеко еще? — спросил Шарг`Каар, внимательно смотря под ноги. И его осторожность разделял каждый из высадившихся на враждебный кусок суши. Слишком большое зло спрятала в себе эта земля, слишком много выпила крови и слишком много загубила невинных душ. Все это несло угрозу даже им, адептам смерти.
Шарг`Нуззен, который и являлся предводителем этой миссии, на мгновение замер и прикрыл глаза. И стоило только сделать это, как где-то глубоко внутри тоскливо заныло чувство неминуемой опасности, а по телу пробежала дрожь. И это там, где температура даже ночью превышает двадцать градусов!
Очень необычное место. Энергия Тьмы настолько пропитала его, что само понятие жизнь отсутствовало тут как таковое. Мертвый камень, мертвый песок, мертвый воздух... Смерть окружает со всех сторон, грозясь сию же секунду растворить в себе, обратить в ничто все твое существование.
Это не так заметно, если ты не обладаешь даром, но все равно проявляется в смутном страхе и неясном желании забыть обо всех уговорах и клятвах и убраться подальше. Однако только посвященным может открыться цельная картина происходящего.
Закрой глаза, и мир потеряет всю свою обыденность, сбивавшую тебя с толку до этого. Сразу же приходит понимание, что все, что ты видел — не более чем иллюзия, коварный обман, которым одурачивали глупую жертву. Ноги перестают чувствовать песок, превратившийся в зловонные лужи болот, которые населяют самые разные твари Бездны. Стоит оступиться, и никакие знания и никакая сила тебя не спасут.
Последнее бесило больше всего. Привыкший побеждать и подчинять здесь не выживет. Тут нужно уговаривать и лебезить, иначе не пройти.
Поэтому-то Шарг`Каар и идет первым, тщательно вымеряя каждый свой шаг. Но он не может знать конечной цели их путешествия. Его задача — обеспечить безопасность, а вот направление вправе задать только командир.
Надо сказать, что глава экспедиции, недолюбливал своего напарника, ставшего таковым по воле начальства. И истоки этой нелюбви уходили корнями в далекое прошлое. Пожалуй, сейчас у него была прекрасная возможность поквитаться с ним за все обиды, списав его труп на гнев пустыни. Но нельзя, никак нельзя. Слишком многое будет зависеть от действий давнего недруга.
— Мы почти на месте, — сухо ответил Шарг`Нуззен, после чего унесся мыслями на два месяца назад.
Их маршрут пролегал по воде, через вражеские владения, к месту, которое прочно вошло в легенды всех рас и народов, населяющих Заар.
Знаменитая Пустыня Ветров, видевшая последнюю битву величайшего мага времен, чье имя теперь носит империя людей. Место, где шесть столетий назад решалась судьба этого мира, где за само право существовать Оммэр принес в жертву восемьдесят тысяч жизней солдат и свою собственную, но и это стало лишь частью цены.
С тех пор минули многие века. Великие свершения и великие потрясения скрылись за столетиями затишья, оставив после себя уродливый шрам на теле планеты, но... ничего не забыто.
Битва, которая должна была поставить точку, не смогла сделать этого, и вот теперь на место былого сражения прибыла экспедиция хронов, чтобы заново переиграть старую партию, призом в которой станет подлинное возрождение.
Для этого путешествия им предоставили жемчужину всего флота — личный корабль Хранг`Ззарна, что еще раз подчеркнуло важность миссии. Время ожидания и поисков закончилось, на смену пришло время решительных действий. И Шарг`Нуззен сполна использовал данный Темными Богами шанс.
Немало торговых и военных судов людей отправилось на морское дно, пока они приближались к цели, немало жизней было отдано во славу Ночи. Немало. Но все это померкнет перед тем, что ожидает их в будущем. Реки крови поглотят ненавистную империю, оставив только одну расу, расу владык и повелителей, расу, к которой и принадлежит вторгшийся на чужую территорию отряд.
Идущий впереди Шарг`Каар предостерегающе поднял руку, внимательно обводя взглядом местность.
— Пришли? — спросил он.
Глава экспедиции посмотрел на какое-то устройство, достал исписанный листок бумаги и, что-то сверив, беспристрастно кивнул.
"Хотел бы я знать, как ты почувствовал это?" — Мысленно удивился хрон, но задавать этот вопрос вслух не стал — не в том они месте, где можно беззаботно поболтать.
Вместо этого он, раздав указания, принялся всматриваться в свой прибор, больше всего походящий на небольшой компас. Вот только стрелок там было гораздо больше, и каждая из них даже и не думала останавливаться, с безумной скоростью вращаясь вокруг оси. А ведь какое-то мгновение назад они лишь едва заметно подрагивали.
В глазах командира мелькнуло беспокойство, по которому можно было судить, что что-то пошло не так.
"Тьма! Прошло целых шесть столетий, а концентрация энергии смерти такая, будто все было вчера!" — Хоть на его лице ничего и не отразилось, но внутренне глава экспедиции содрогнулся. Время будто остановилось для этого клочка суши.
Только ступив на эту проклятую землю, он сразу понял, что их расчеты оказались не совсем верны, и дальше стоит больше полагаться на инстинкты, чем на полученные рекомендации. Но кто бы мог предположить, что загнанная в клетку тварь окажется настолько сильной?
Душа погрязла в сомнениях: стоит ли продолжать миссию, если все их предположения не выдержали столкновения с реальностью? стоит ли искать помощи у того, кому плевать на все кроме мести? так ли им необходимо иметь в своих рядах такую опасную силу?
Хрон вновь мысленно вернулся к началу путешествия, вспоминая свои беседы с Хранг`Ззарном, словно пытаясь получить ответ на происходящее сейчас. Но в памяти отчего-то всплыл совсем другой разговор...
Это произошло практически перед самым отправлением, когда Шарг`Нуззен, уже предвкушавший множество побед над зарвавшимися в своей безнаказанности людишками, получил приказание немедленно явиться во Дворец Совета.
Глава экспедиции тогда немало удивился, ведь все нужные указания были у него на руках, а команда уже заняла свои места. Тогда же зародился страх, что в последний момент все будет отменено, и ему так и не представится возможность отправить на морское дно пару-тройку имперских фрегатов. И лишь после этого он понял, куда его пригласили.
У темного народа тоже есть свои традиции и законы.
Дворец Совета — одно из старейших зданий этого мира. Оно появилось задолго до того, как нога человека осквернила эти земли. Его стены видели столько войн, сколько и не снилось ни одному летописцу, а белоснежные, царапающие своими вершинами облака башни, коих ровно двенадцать, не раз меняли владельцев.
Сейчас большинство из них пустовало, да и сам дворец отчего-то казался покинутым.
Подобное впечатление может оставить заброшенный, но еще не успевший пострадать от неудержимой поступи времени дом — в глаза сразу же бросаются мелкие детали, по которым можно определить, что хозяева покинули это место.
