∀поллон против Олимпа

∀поллон против Олимпа

Неправильная сказка для студентов любого года выпуска

Как видит читатель, «греческая

мифология», поскольку она сохранилась

нам, не представляет собою однородного

целого; в древности она развивалась на

протяжении столетий, то же, что дошло

до нас, — материал случайный,

отдельные части которого принадлежат

различным эпохам жизни общего дерева.

Фаддей Францевич Зелинский

Прологос

Штамп — ручной инструмент,

изготовленный из различных видов

материалов, способный выполнять

функцию фиксирования события в виде

оттиска или переноса красителя на

различные материалы: глина, металл,

воск, сургуч, кожа, бумага, а также

тесто.

Из Википедии

В конце концов, тучи похудели и предательски просветлели. Последняя молния вспыхнула жалкой искрой на пальцах и с тихим пшиком приказала долго жить.

Измотанный Зевс, стоящий на одном колене, в бессильном недоумении поглядел на свои могучие руки и увидел, как они дрожат. Глаза щипало от пота.

Бог поднял голову и узрел саму бездну, сам первородный Хаос, из которого когда-то вышел всесильный Кронос. Всё Зевесово существо, каждый атом его тела сковала ледяными оковами такая мощь, против какой не было ни малейшей надежды выстоять. Тучегонитель чувствовал: Хаос рассматривает его с любопытством мальчишки, который держит муравья на ладони, и, кажется, через мгновение раздавит пальцем, чтобы поинтересоваться его муравьиными внутренностями.

Такое уничижительное сравнение себя с муравьём больно хлестнуло по самолюбию бога, и он крикнул вызывающе и почти властно:

— Кто ты?

— Я?!.. — Бездна озадачилась, и исполинское всеохватывающее давление на Зевса чуть-чуть ослабло. — Я... Хм... А! Я — Ромашкин!

По непонятным причинам Хаос возликовал, но Тучегонителю было не до выяснения причин: радость бездны многократно усилила давление на Зевса, атомы его атлетического тела не выдержали и — разлетелись. Даже следа не осталось.

— А-а-а-а-а!!! — заорал Зевс и свалился с ложа на мраморный пол почивальни.

— Милый, тихо, тихо... — зажурчал в темноте голос Геры. — Это просто сон...

— Сон... — тяжело и судорожно выдохнул Зевс. — А что такое Ромашкин?..

I

Keep good relations with the Grecians.

George W. Bush, Jr.

(Сохраняйте хорошие отношения

с древними греками. Джордж Буш-мл.)

Студента Аполлона Степановича Ромашкина с самого рождения преследовала Древняя Греция.

Всё началось с имени. Отец-инженер, в детстве страстно мечтавший о космосе, буквально бредил советско-американским проектом тысяча девятьсот семьдесят пятого года. Стыковка кораблей, дружба на орбите, улыбчивые пилоты... В честь «Союза-19» сына не назовёшь, а вот Аполлоном — почему бы и нет?

Молодая мать, по совместительству учительница русского языка и литературы Мария Ромашкина сначала воспротивилась воле супруга: с таким именем ни во дворе, ни в школе лёгкой судьбы не жди. Затем счастливица вспомнила, что в девятнадцатом веке был такой поэт и критик, да ещё и пушкинист — Аполлон Григорьев, и успокоилась, ведь признанные авторитеты действуют на многих педагогов завораживающе.

Так в тысяча девятьсот девяносто первом году — году падения Союза — русская земля родила нового Аполлона.

Мальчонка не проявил склонностей ни к игре на кифаре, ни к стрельбе из лука, впрочем, экзотического инструмента и древнего оружия в семье инженера и учительницы не водилось. Аполлоша не походил на эллина, русак да и только. Олимпийским здоровьем судьба его тоже не отметила: он легко ловил простуды, кишечные расстройства и прочие детские болезни. Однако эллинского в его судьбе, помимо имени, было предостаточно.

Во-первых, на пелёнках по краю красовался знаменитый греческий узор. Во-вторых, в три годика Аполлоша подавился, засунув в рот грецкий орех, еле спасли. В-третьих, пока Россию трясло от кризиса, а папа кое-как зарабатывал починкой бытовой электроники, мама кормила сына исключительно геркулесовой кашкой, ставя в пример древнего героя Геракла: «Кушай, Полька, копи силу богатырскую». Однообразие заставило Аполлошу возненавидеть обоих геркулесов. И мамкино «Полька» нервировало: что он, девчонка Полина, что ли?!

Жизнь постоянно подкидывала новые испытания Грецией. Чего стоил случай, когда сорванец едва не убился на велосипеде об маленький чугунный заборчик в виде меандрового узора — неловко упав на газон, сломал руку. А в семь, когда к Аполлону на день рождения пришли одноклассники, счастливец получил в подарок сразу пять экземпляров книги Н. А. Куна и ни одной машинки или набора солдатиков, от которых в ту пору он был без ума.

Ненавистный Кун был прочитан через пень-колоду и задвинут на самую дальнюю книжную полку.

Вскоре мальчишка почувствовал, что Древняя Греция является его своеобразным проклятием. Какие неприятности ни случались бы с Аполлоном, рядом или в их эпицентре обязательно присутствовала эллинская деталь. Например, Марии Петровне Ромашкиной было стыдно: её сын плохо успевает по литературе. А куда деваться, если в кабинете по чьей-то прихоти стоял гипсовый бюст Гомера? Но стоило только легендарному сказителю случайно упасть и разбиться, как мальчик стал демонстрировать уверенные успехи и спустя полгода отправился на олимпиаду по русскому языку, где, разумеется, провалился. Потому что олимпиада.

С тех пор Аполлон старался избегать любых упоминаний об Элладе. Он тщательно и последовательно избавился от сомнительных предметов: потихоньку раздарил пять экземпляров книги Куна, исключил из меню орехи и ненавистную кашу, снял со стены и сжёг карту Солнечной системы, которая, как известно, изобилует римскими аналогами имён древнегреческих богов, а также испортил любимые мамины шторы с чётким геометрическим орнаментом и стилизованными амфорами. Не обошлось без скандала, но игра стоила свеч. Чем меньше предметов, напоминавших о Греции, было вокруг Аполлона, тем удачнее складывалась его жизнь.

Разумеется, он не стал маньяком, одержимым идеей борьбы с Элладой. Парень был увлекающийся, любознательный, прилежный. С отцом клеил модели самолётов, с друзьями играл во все приличествующие юноше игры, в школе вполне сносно сосуществовал с одноклассниками и учителями. За имя, конечно, доставалось, только он привык и Польке, и к Афоньке, и к Чипполону, и к Опа-Лондону, и к Бельведерскому с бельведёрком, и, куда деваться, к прибавлению буквы «ж» к началу имени.

Обидно, но от имени не избавиться. Ромашкин защищал его кулаками, часто проигрывал, но навязал окружающему миру уважение к себе, особенно, когда занялся самбо. Так постепенно он заключил своеобразное перемирие со своей аполлоновской судьбиной. Тема Греции всплывала всё реже и реже, школьный ритм жизни предлагал массу нового и интересного. Эллада растаяла за кормой.

Нелюбовь к Греции удивительным образом подтолкнула Аполлона к изучению истории других государств и цивилизаций. Проштудировав средние века, парень заново, уже не по школьным учебникам, вернулся к древнему миру, аккуратно обходя запретную тему. Египет, Китай, Междуречье и даже с немалой натяжкой Рим выглядели обворожительно. Государства-полисы Пелопоннеса и его окрестностей были отвратительны. Про них Аполлон прочитал бегло, и то сразу же почувствовал, насколько суровее стала к нему жизнь: и приболел, и поссорился с другом, и маму обидел, и важную контрольную по физике завалил. И всё это за три дня.

Тогда же юноша придумал слово, которое максимально проно передавало моменты падений, связанных с Грецией, — «попадакис». Попадакис мог быть лёгким, глубоким и тотальным.

Помимо чтения у нашего героя водились и вполне современные увлечения. Например, компьютерные игры. Как правило, это были военные стратегии или разухабистые «стрелялки». Ещё Аполлон играл в КВН за школьную команду, причём был капитаном. Получалось неплохо: он довёл свою дружину до городского финала и если бы не тема домашнего задания «Новые аргонавты», быть бы команде чемпионом родного Золотокольцовска. Блестящая игра в первых трёх конкурсах безвозвратно расстроилась в «домашке», пришлось довольствоваться «серебром».

Кроме того, в судьбе парня случился быстрый период увлечения гитарой и сидения в подъездах. Но он быстро понял, что не особо голосист, да ещё как раз ломался голос... В общем, охладел.

Аполлон закалил характер не только на борцовском ковре, однажды став чемпионом города, но и во время летней подработки в местном заведении фастфуда, чья вывеска настолько известна, что в дополнительном неоплаченном упоминании не нуждается. Пройдя пекло кухни и горнило кассирской работы, парень стал настоящим хищником бизнеса и героем капиталистического труда. Этот опыт навсегда отвратил Аполлона от занятий, не требующих высокой квалификации.

Школьные мечты о будущем то взлетали до любимого отцом космоса, то приземлялись где-то в районе бесконечных дорог России, по которым юный Аполлон предполагал гонять на дальнобойном седельном тягаче. Однако с наследственностью не поспоришь, и одиннадцатиклассник Ромашкин твёрдо решил: «Поступлю в педуниверситет на исторический факультет!» Мама была счастлива и печальна. Счастлива, потому что в семье могло стать одним педагогом больше. Печальна, потому что провинциальному учителю в нашей стране платят меньше, чем московскому дворнику.

С другой стороны, казалось, сын отыскал свою тему, и пусть радуется. С голода не помрёт.

И Аполлон поступил.

Волей судеб на экзамене по истории ему не достался билет о Греции, а остальное, как говорят педагоги, у него от зубов отскакивало. Сочинение и математика сдались не менее успешно.

Новый коллектив, естественно, бурно отреагировал на гордое имя Ромашкина, но он уже привык. Задело только то, что самая красивая одногруппница Лена сказала, подойдя к Аполлону:

— По-моему, вообще не похож.

Ленку нельзя было не заметить ещё при поступлении. Девушка была поистине красивая: высокая, фигурой бог не обидел, лицом мила, с длинными каштановыми волосами, пышными и витыми. Вдобавок — умная. Особенная такая девушка. Банально, но факт: сердце Ромашкина начинало биться чаще, когда он видел её в коридорах и на вступительных экзаменах. Да, он не был Аполлоном в смысле эталонной красоты. Его не пугало и то, что Ленка была выше. Ужасало другое — фамилия. Афиногенова.

Значит, город Афины или богиня Паллада были у Ленки в генах.

Катастрофа! А ведь Аполлон уже созрел для того, чтобы побороть робость, которую испытывал перед девчонками, особенно красивыми... Ленка была идеальна, прекрасна, офигенна. Ах, если бы не фамильное заражение Грецией!

И вот она сказала ему, что он не похож на Аполлона. Мгновенно пронеслось: «Я ей не симпатичен!» Грустно, конечно, зато она будет на расстоянии. Но оказалось, Ленка не закончила. Она добавила значительно тише:

— Ты и так ничего. — И пошла на своё место.

Всё снова перевернулось! Уши Аполлона покраснели, лицо онемело, мысли будто замёрзли и стали шевелиться с изрядным скрипом: «Это меняет дело!.. Есть шансы!.. Хотя какие ещё шансы?.. Афиногенова. Дурак, она же вон какая!..»

Уже дома, наутро, проворочавшись ночь без сна, студент Ромашкин решил перейти Рубикон и бросить вызов ненавистной Греции. Любовь (а это была, несомненно, она) победит любую мёртвую цивилизацию, постановил Аполлон. С той поры Лена, Ленок, Леночка подверглась самым тщательным ухаживаниям.

Поначалу из-за природной робости и боязни эллинской мины замедленного действия, тикавшей в фамилии избранницы, парень допускал досадные промашки, выглядя более чем неуклюже. Но девушке он всё-таки нравился, и она снисходительно терпела его оплошности. Больше всего её веселили постоянные извинения Аполлона. Он винился по поводу и без, путался, в результате бестактности множились, пока Лена не обрывала покаянные монологи изящным: «Да забей уже, проехали».

Ромашкин стал писать стихи. Ночами он доверял бумаге самые романтические порывы души:

Я люблю любоваться на твои брови.

Я клянусь, что это любовь до крови.

Как видно по количеству «люб» в этих двух строчках, любовь была сильна. Обилия «я» в своих виршах поэт не замечал. Его не смущало даже неправильное ударение. Ленка всё же не увидела процитированную оду. Пылкий автор спросил себя, что такое любовь до крови, и не нашёлся с ответом. Рукопись отлично сгорела.

А брови были и верно роскошные. Густые, правильными галочками. И личико точёной красоты, но это уже из другого стихотворения, которое Лена благосклонно приняла.

В один отнюдь не прекрасный момент Аполлон получил очередной удар «ниже ватерлинии» — подруга обмолвилась, что без ума от истории и литературы эллинской цивилизации. Оказывается, Ленка была связана с Грецией узами симпатии! Парень по этому поводу переболел гриппом. Но любовь сильнее вирусов, Ромашкин выдюжил коварный удар судьбы и гражданки Афиногеновой.

Пролетел первый семестр, к концу которого они уже сидели за одной партой, Аполлон мучительно пережил Новый год без своей королевы красоты, сдали сессию, провели каникулы, встречаясь на катке, ходя в кино. И ни поцелуя! То он заробеет, то она даст понять, что не время. Случается же такое в наши дни...

Зато какие парню снились сны!

Начался новый семестр. Чем настойчивее был Ромашкин, тем холоднее становилась Афиногенова. Она стеснялась и боялась всемирно известного мифа о том, что все мужики одинаковые — поматросят и бросят. Ну, и, согласно давнему девичьему кодексу, нельзя повести себя как легкодоступная барышня, только кто же знает критерий измерения легкодоступности? Тем временем, Ромашкин стал подумывать, не влияние ли это роковой Греции.

Тучи сгущались: в учебном плане замаячила Эллада. Преподавательница истории Древнего мира Зиля Хабибовна имела тревожную кличку Сцилла Харибдовна, говорившую Аполлону куда больше, чем любому другому студенту. Не надо быть пророком, чтобы понять: беспечная ладья его жизни неслась навстречу страшным испытаниям.

Сцилла Харибдовна, профессор, маленькая пожилая дама восточной наружности, быстро оценила потенциал каждого студента, мгновенно выделила из массы талантливую Леночку, а вот Аполлон, на которого преподавательница обратила внимание из-за имени, видимо, подкачал. Его неуверенность и нервозность, воспитанную годами борьбы с Грецией и помноженную на нынешнее стечение знаков судьбы, Сцилла Харибдовна вполне могла отнести на счёт нелюбви к учёбе.

Часто на партах рисуют и пишут разное... Например, бытует забава: кто-то изображает паровозик с единственным вагончиком и снабжает эту примитивную картинку призывом: «Кто не хочет учиться, дорисуй свой вагон!», а парни с других потоков следуют инструкции... Во время лекций Сциллы Аполлон рисовал целые составы.