| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я снова улыбнулась, но в глазах, скорей всего, появилась грусть. Ах, Николас, Николас. Я сразу же поняла, что никакие ухищрения не помогут придворным дамам, смотрящим на тебя влюбленными глазами, обратить на себя твое внимание. Твоя грусть была столь глубока и непреодолима, что мое сердце сжалось от жалости к тебе, и даже когда я решилась сделать ненужный, в общем-то, в таких случаях реверанс, ты не удостоил мое впечатляющее декольте ни единым взором, хотя у твоих советников едва глаза под стол не укатились. Ты вежливо поинтересовался, как мне живется в замке, в ответ я что-то невнятно промычала, но ты даже не услышал меня. За столом вел себя выше всяких похвал, был предупредителен, вежлив и внимателен. Графини, маркизы, баронессы все они томно вздыхали, смотря на тебя щенячьими глазами, но ты словно не замечал никого вокруг. Меня ты тоже не замечал. Только раз ты посмотрел в мою сторону, когда я подавилась рыбной косточкой. И, да, я знаю, кто ее подсунул в мою котлетку, но я на нее не в обиде. Ты сам вытащил эту несчастную кость, которая воткнулась в мое нёбо. Твое лицо было очень близко, но и тогда ты словно смотрел сквозь меня. Потом был бал — немного нудное времяпрепровождение. Все кланялись нам, но я видела издевку и презрение в их глазах — это было неприятно. Бал открыл твой танец с Белоснежкой. Это было очень красиво. Вы так счастливо улыбались друг другу. Ты кружил свою маленькую девочку в воздухе, заставляя ее испуганно вскрикивать, а потом заливисто смеяться. Наш танец был следующим, и я очень старалась, а ты слишком часто приподнимал брови и хмурился, хотя в конце галантно поклонился и сказал, что сегодня я тебя приятно удивила. Да, удивила и, пожалуй, не тебя одного. Придворные начали настораживаться, а это могло грозить мне большими неприятностями, тогда я глупо улыбнулась и громко сказала, что очень этому рада. Я до сих пор не знаю, поверил ли ты мне, но придворные поверили. Для них я все та же деревенская дурочка, по уши влюбленная в короля. Буду честна, в Николаса трудно не влюбиться, и даже не из-за его внешности — он сам по себе удивительный человек: умный, ответственный, надежный.
В очередной раз, тяжело вздохнув, я отметила, как с пониманием грустно улыбается Жезель. Давно подозреваю, что она сама втайне вздыхает по Его Величеству. Осудить ее за это я не могу, но для себя решила, что чувства чувствами, а жить-то хочется.
И всё же в каждую нашу встречу сердце у меня в груди бешено скачет, ноги подкашиваются, а мозг...мозг все так же отрешенно анализирует все, что удалось узнать совсем недавно. Неправильно это как-то — ненормально, словно во мне сосуществуют две разные личности: одна я — до одури желающая вернуться домой, и другая — влюбленная идиотка, готовая ради короля свернуть горы. Я подавила желание тряхнуть головой.
— Я закончила, Ваше Величество. Может, принести зеркало?
— Ни в коем случае!
Свое отражение мне видеть не хотелось. Здешние зеркала это отполированные металлические листы и смотреться в них в облике ведьмы — только настроение себе портить.
— Тогда...
— Нет. Провожатый мне не нужен.
— Но...
Я встала с табурета и тут же села обратно. Жезель осуждающе покачала головой, но благоразумно промолчала. Я снова встала, повернулась к двери и сделала пару шагов. Корсет нещадно жал и дышать было почти нечем. Я посмотрела на притихшую служанку. Ладно, негодница, твоя взяла.
— Проводи меня, — скривила я губы.
— Как пожелаете, Ваше Величество, — тут же подскочила она ко мне.
— Я это тебе припомню, — прошипела, наклоняясь, чтобы мой шепот могла слышать только служанка.
— Да, Ваше Величество, — спрятала та улыбку.
Паршивка. Знает же, что вреда не причиню, вот и пользуется моей добротой. Стража проводила нас бесстрастными взглядами, хотя молодой все же не удержался и на долю секунды искривил рот. Я сделала вид, что не заметила его отвращения — сейчас не до него. Чуть приподняв подол платья, я направилась в сторону лестницы, но когда начала спускаться в меня с размаху влетел растрепанный рыжеволосый мальчуган в распахнутой на груди белоснежной рубашке, бархатных штанишках и ботинках из грубо выделанной козлиной кожи. Увидев, в кого врезался, маленький паж побелел и, заикаясь, проблеял:
— П-простите, В-ваше В-величество.
— Ах, ты мелкий паршивец! — воскликнула Жози, и вознамерилась самолично наказать мальчишку, ухватила того за ухо, но я остановила ее.
— Не трогай его.
— Но Ваше Величество.
— Я сказала, не трогай его, — зло прошипела я.
Пристально посмотрела на перепуганного ребенка и вздохнула, чуть улыбнувшись.
— Не ударился?
Отметила про себя, что мальчик старательно не смотрит мне в глаза.
— Н-н-нет, Ваше Величество, — вжал он голову в плечи.
— Ну, и, слава Богу, — коснулась я встрёпанных кудряшек. Мальчик ахнул и отшатнулся, словно его ударили. Я расстроено покачала головой: — Не бегай, пожалуйста, по лестницам, ты можешь споткнуться и упасть.
И чуть наклонилась вперед, смотря в расширившиеся от страха зрачки.
— Ты понял меня?
— Д-да, Ваше Величество.
— Тогда иди. Ты свободен.
Мальчик механически поклонился и медленно потопал по коридору, через каждые два шага оглядываясь и смотря на меня, не веря, что легко отделался. Ох, не понимаю я этого. Вроде знает, что боятся меня нечего, но все равно боится.
— Нужно было отправить его на конюшню, — фыркнула Жезель.
— Он всего лишь ребенок, — укоризненно посмотрела я на служанку.
Жози слегка пожала плечами.
— Пару учебных ударов розгами и ему бы не повредили.
Сердито вздернув бровь, я бросила на служанку короткий осуждающий взгляд, но переубеждать ее не стала — бессмысленно.
За столом нас ждали. Завтраки в замке всегда проходят в небольшом семейном кругу, разве что два старших советника и военачальник элитных королевских войск, как-то мало вписываются в этот круг, но что поделать. Увидев нас, входящих в зал, Николас поднялся, чтобы поприветствовать нас стоя. Советники последовали его примеру, и только Лайон проводил насмешливо-брезгливым взглядом — вот же чертов солдафон.
"Супруг" был одет в свободную льняную рубаху и кожаные штаны, которые обрисовывали потрясающий рельеф его стройных мускулистых ног. Мягкие короткие сапожки из оленей кожи Николас носил наподобие тапок, за приделами замка предпочитая грубые сапоги с высоким голенищем. Распущенные волосы подтвердили слова Жазель, что король вернулся поздно ночью. Никому, кроме старенького камердинера расчёсывать свою непослушную гриву Николас не позволял, а слуга со вчерашнего вечера гостит у родственников, и должен вернуться в замок после полудня.
— Моя королева, — дежурно произнес "муж", невесомо касаясь губами моей руки.
Сердце пропустило удар. Я не поскупилась на улыбку, хотя и не надеялась, что он обратит на нее внимание. Со стороны, сидящей по правую руку от отца, Белоснежки, послышался раздраженный фырк. Каюсь, мне так и не удалось наладить отношения со сказочной героиней — не такой доброй и всепрощающей оказалась она на деле, а обиженный ребенок, с какой стороны не посмотри, та еще заноза в мягком месте, не смотря на то, что терпением меня Бог не обделил. Я опустила взгляд и решительно встретила осознанный злой взгляд малышки. Красивая она, зараза, но мне от этого не легче, вот бы еще характер у нее был красивый, а так... Не знаю, как было раньше, но с того момента, как я попала в замок, ох, и успела же она напиться моей кровушки.
— Как охота? — обратилась я к "мужу".
— Прекрасно, — Николас приподнял уголок губ в подобии скупой улыбки. — Мы загнали вепря, а по дороге домой подстрелили еще пять уток и лебедя.
Затем он посмотрел на дочь и с улыбкой произнес:
— Я тебе подарок привез. У Сангронов сука недавно ощенилась.
После этой фразы еда была забыта. Белоснежка с криком "Папа, я так люблю тебя!" бросилась к Николасу на шею, а я отвернулась, чтобы никто не мог видеть моего лица, даже салфеткой рот прикрыла. Увы, актриса из меня никудышная.
Поздней ночью, когда пришло время смены караула, изящная тень заскользила по стенам мрачного коридора, наметив путь прямиком к еще более темной нише. Дернув рычаг, тень проскользнула в узкий ход, а там по витой лестнице вниз и вправо по не менее узкому коридору. Наощупь был найден выступ в каменной стене и та, отъехав в сторону, открыла фигуре в плаще с накинутым на голову глубоким капюшоном великолепный вид с крытого балкона, примыкающего к покоям Его Величества короля Николаса. Скинув капюшон, тень вышла на свет.
— Здравствую, Николас, — тихо произнесла я, все так же неуверенно вступая в спальню Его Величества.
— Рита! — резко обернулся он, радостно улыбаясь и делая шаг на встречу. — Я думал, ты не придешь. Я так ждал тебя прошлой ночью.
И столько тоски в голосе, столько надежды. Я только головой покачала. Утром это бы сработало, а сейчас вызвало только сардоническую усмешку.
— Увы, я не знала, что ты вернулся, — сделала я легкий кнессет, в отличие от слов, выражая глубокое уважение — король все-таки.
— Да-а, — неуверенно протянул мужчина. — В замке мы были далеко за полночь.
— Что-то произошло? — насторожилась я.
— Не совсем, — замялся король, запустив пятерню в гриву непослушных темных, почти черных волос.
— Хочешь поговорить об этом?
— Нет, но я хотел бы попросить тебя об услуге.
— Ох, Ваше Величество, — улыбнулась я, лукаво сощурившись, — решили, что одного моего пальца вам мало — решили откусить всю руку целиком?
— Рита! — наигранно возмущенно воскликнул король, но сразу сделал лицо глубоко несчастного человека, которого нужно срочно, прямо здесь и сейчас, пожалеть: — Ты же моя спасительница. Моя ночная фея.
— Вашество! — искренне возмутилась я. — Феи финансовыми отчетами не занимаются и донесения не читают.
И тут же чуть поморщилась. Сказанул, так сказанул. Ночная фея, блин. Еще "ночной бабочкой" бы обозвал и тогда финиш.
— Я тогда даже не знаю, кто ты для меня? — нахмурился он. — Моя тайная помощница?
— Может быть, — непринужденно пожала я плечами и усмехнулась: — Тем не менее, это не значит, что я позволю сесть себе на шею.
Но, если подумать, Николас давно уже сел туда и слезать не собирается.
— Мне больше нравится, когда ты зовешь меня по имени, — зная этот мой тон, насупился Николас.
— Так как прошла встреча? — не вняла я его просящим взглядам.
— Не очень, — поморщился венценосный.
По определённым причинам ответ меня не устроил.
— Насколько не очень?
— Тезор считает, что мы сильно завысили цену за лес.
— На сколько?
— Процентов на восемь.
— Сбросьте еще на четыре.
— Рита, это...
— Вы ведь так и сделали? — чуть самоуверенно улыбнулась я. — Я ведь правильно поняла?
— Да, но..., — и в этот момент до венценосного дошло, что его просто подвели к верному ответу, и Николас вполне серьезно возмутился: — Рита!!!
— А, что Рита? — не шелохнулась я. — Я знала, что так и выйдет, поэтому и завысила цену, чтобы если что, можно было остаться в приделах рентабельности проекта. Этот Тезор настоящий скряга. Я точно знаю, у него есть возможность покупать лес и по той цене, которую мы назвали, но он не уступит нам ни единого медяка сверх меры, так что пришлось пойти на хитрость. И я не совсем понимаю, чем ты недоволен?
Николас подошел слишком близко, от чего мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. А они смеялись.
— Чтобы я без тебя делал?
— Получал бы всего двадцать два с половиной процента от общего дохода, остальное бы попало в карман Тезора.
Мы с минуту, молча, смотрели друг на друга, пока Николас не сказал то, что вмиг отрезвило меня и заставило вспомнить, что до рассвета осталось всего несколько часов, а мне надо успеть еще, ой, как много.
— Можно я тебя поцелую? — хрипло произнес он.
— Нет, — ответила я категоричным отказом и сделала шаг назад.
Николас не стал настаивать, но губы поджал.
— Я привез тебе подарок.
— Не стоило.
— И все же, — голос мужчины стал глух. Он подошел к креслу и взял седельную сумку, из которой вытащил маленький сверток. — Я подумал, тебе будет приятно знать, что я думал о тебе.
Подавив в себе порыв, отшатнуться, я дрожащей рукой взяла протянутый мне сверток. В нем лежала тонкая цепочка с кулоном в форме волчьей головы.
— Интересно, — пробормотала я, рассматривая кулон, — и неожиданно.
— Ты ожидала драгоценностей? — нахмурился король.
— Нет, но это.... Почему волк?
— Просто красивая вещица, — отмахнулся венценосный.
— Н-да, — признала я. — это оригинально, — и поинтересовалась, хотя знала ответ: — Жене ты тоже подарок привез?
— Зачем? — искренне удивился король.— У нее и так все есть.
Я удивленно взглянула на короля и только удрученно покачала головой.
— Давай не будем об этом, — рассердился мужчина. — Мы не раз говорили о Ринари. Она ведьма и точка. Я и так отношусь к ней лучше, чем она того заслуживает, и все благодаря тебе.
Посмотрев на упрямо вздернутый подбородок, я снова покачала головой.
— Ваше Величество, вы не правы.
— Рита! — рыкнул Николас, и я поняла, что переборщила. Порой я забываю, с кем разговариваю, а это непростительно.
— Спасибо за подарок, — потупилась я, так как не было сил смотреть ему в глаза и врать.
— Носи с удовольствием, — сухо обронил венценосный.
— Обязательно, — пряча подарок в складках плаща и отступая к балкону.
— Ты уже уходишь?
Я встретила его опечаленный взгляд.
— Да. Я немного устала. Если вы не против?...
— Тогда поговорим завтра.
— Хорошо.
— Я буду ждать тебя.
Будет, даже не сомневаюсь в этом. Но стена уже встала на место, а я поспешила к себе. Мне снова было над чем подумать. Когда я оказалась в знакомой нише, а стена за моей спиной с тихим шорохом захлопнулась, с замиранием сердца прислушалась к звукам, доносящимся с той стороны. Ветер. Только ветер. Он снова сдержал свое обещание. От этого стало немного грустно. Все-таки все мы, влюбленные бабы, дуры. Вот и я — круглая дура. Этот тайный ход в опочивальню короля я нашла совсем не случайно, мне было скучно, вернее сказать, мне было зверски скучно. Пока короля не было в замке, на его королеву обращали внимания не больше чем на птичку в клетке — накормят, напоят, и даже по комнате полетать позволят, а в остальном — сиди и помалкивай! Мне даже за пределы замка запретили выходить. Вот я и начала искать тайные ходы совершенно осознанно — назло. И нашла. Этот тайный ход в опочивальню "супруга" был настолько тайным, что о нем благополучно забыли, и лет сто в него никто не заглядывал, так что, когда я выбралась на балкон, то представляла собой жуткое зрелище — один большой кусок грязи, обтянутый с ног до головы паутиной. Жезель рвала и метала, ведь ей предстояло отмыть чумазую меня и отчистить платье, из складок которого то и дело выползали недовольные представители отряда членистоногих. Но, что поразило меня тогда, никому даже в голову не пришло спросить, где я была. Ведьма она и есть ведьма, а своим видом и полным отсутствием страха к классу паукообразных я только подтвердила свою принадлежность к оным.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
