| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Надо проверить.
И мы проверили. Отсутствие ногтей, а порой и фаланг пальцев, только укрепили мое подозрение.
— А ты прав, парень, у них нет ногтей, — усмехнулся Роди. — Не сердись, но я сомневался, что ты на самом деле такой смышленый, как о тебе говорят.
— Не спеши с выводами, — фыркнула в ответ. — Я только начал. У вас здесь есть возможность связаться с нашим королевством? — и, полушепотом: — Помимо голубиной почты.
— Есть, — кивнул алхимик и, взяв клочок бумаги, что-то на нем накарябал. — Но, предупреждаю, согласится она тебе помочь или нет, зависит только от тебя — деньги ее не волнуют — особа она обеспеченная.
— Чем она может мне помочь?
— Марши от деда досталась в наследство любопытнейший артефакт — шкатулка с пером и особой писчей бумагой. Если на такой бумаге написать письмо и адрес, оно тут же будет доставлено адресату. Только не забудь написать адресату, что ответ пишется на обратной стороне.
— Какая полезная штука, — подивилась я. — Каким образом артефакт оказалась у деда этой особы?
— Семейство Марши раньше жило по ту сторону гор, и ее дед был магом.
— Хм... Ну, дела, — поразилась я и, следуя криво начерченному маршруту, первым же делом направилась к Марше.
Темень вокруг была непроглядная. Тусклый свет фонаря едва позволял видеть, что в нескольких шагах от тебя, и только внутренние ориентиры подсказывали, куда идти и где повернуть. Дом Марши находился в двух поворотах от хранилища. Какой дом и какая улица, понять было нереально, зато разбитая каменная чаша точно определила — я на месте. Хозяйка дома не спала, но выходить на удары дверного молоточка не спешила. В окне на втором этаже едва заметно качнулась занавеска. Я приподняла фонарь, позволяя высветить свое лицо в темноте.
— Кто там? — послышалось с той стороны двери, когда хозяйка почти бесшумно спустилась, удостоверившись, что я живой человек, а не призрак.
— Сударыня, — откашлявшись, заговорила я, — прошу прощения за столь поздний визит, но я очень нуждаюсь в вашей помощи. Наш общий знакомый сообщил мне, что у вас есть некий артефакт...
— Молчите! — воскликнула женщина, и спешно открыла дверь. — Ни слова больше. Проходите.
И миловидная брюнетка неопределенного возраста в домашнем одеянии и белом чепце, распахнув дверь настежь, пропустила меня в свое жилище.
— Вы Тень? — тут же полушепотом спросила она, чем застала меня врасплох.
— Д-да, — неуверенный кивок с моей стороны, и удивленное: — Но как?!...
— Все так же, — небрежно махнула она рукой. — Вам нужно отправить сообщение?
Я кивнула. Марша посмотрела мне в лицо и, приглядевшись, улыбнулась:
— Да ты молоденький совсем!
— Сударыня, — чуть склонив голову, — прошу вас, это очень важно.
— Марши, — смутилась женщина, — зови меня Марши. Идем наверх. Артефакт не любит, когда его переносят, поэтому я держу его в кабинете отца.
— Насчет платы, — следуя за шустрой хозяйкой, поинтересовалась я, — что вас устроит в качестве платы за эту услугу.
Застыв возле двери, Марши резко обернулась.
— Найди, — зло прошипела женщина, — найди убийцу, Тень. Иной платы мне не нужно.
Я не стала отвечать, только кивнула, смотря в темные глаза внучки мага, во взоре которой плескался вовсе не страх, а боль. Кого-то она потеряла, и этот кто-то был ей очень дорог.
— Проходи, — открыла она дверь и отступила в сторону. — Все принадлежности найдешь на столе. Предупреждаю, писать только на одной стороне и подписываться только истинным именем, иначе магия не сработает.
Меня замутило. Подписаться истинным именем. Ой, как не хочется-то. А надо! Ладно, придумаю что-нибудь. Но Марша отметила тревогу на моем лице и поспешила успокоить:
— Не бойся, никто ничего не узнает. Когда переписка закончена, лист сгорает, так что все, что на нем будет написано останется только вашей тайной.
Взяв ее руку, я кратко прикоснулась губами к замерзшим пальчикам.
— Благодарю вас. Вы очень добры.
Хозяйка зарумянилась и, игриво хихикнув, подтолкнула меня в кабинет. Дверь за моей спиной тихо закрылась, и я осталась наедине со своей нерешительностью.
— Что ж, — сказала вслух, чтобы как-то разбавить тишину комнаты, — приступим.
И я села за широкий стол, на котором кроме коробки с листами и чернильницы, больше ничего не было. Нерешительно взяв желтоватый лист из стопки, я разгладила его и, обмакнув перо в чернила, вывела на нем несколько вводных фраз, для экономии, стараясь писать убористо и мелко. Первым делом проинформировала, что нахожусь сейчас в Волчьей насыпи. (Это было проще всего.) Дальше, стараясь не вдаваться в подробности, прописала все, что произошло с нами сразу после перехода, преподнося это так, чтобы граф Лейкот счел, что информацию я получила, как мне и полагается, уже ночью. Закончила скупой фразой гласящей, что: "в связи с тем, что я, Рита, по велению Его Величества Николаса, веду дело об убийствах, которые, как мне кажется, связаны с тем, что кто-то планомерно истребляет расу перевертышей в данной конкретной местности, порошу выяснить, является ли убитая воровка в нашем хранилище представительницей этой расы". Перечитав написанное, в самом низу накарябала свое имя, с другой, как положено, вывела "лорду Лейкоту" и с детским восторгом узрела, как лист бумаги исчезает прямо на глазах.
Ответ получила тут же. На обратной стороне четким графским почерком была написана только одна фраза, поставившая меня в тупик:
— "Рита, какого демона вы там делаете"?!
Так началась наша переписка, больше напоминающая средневековый магический чат:
— "Лорд, я не совсем понимаю причину вашего возмущения. Как я уже писала, я выполняю волю Его Величества".
— "Какую волю! В Волчью насыпь Николас отправил Тень! Я лично просил его передать сообщение мальчишке, чтобы тот взялся за это дело".
Потирая переносицу, задумалась. Сообщение я не получала, но теперь понятно откуда у Николаса появилась уверенность в то, что все получится. Стряхнув чернила с кончика пера, написала:
— "Все верно, Тень так же находится в Волчьей насыпи".
— "Тогда какого..., — перечеркнуто. — Рита, немедленно возвращайтесь в замок".
Перечитав последнее предложение, я удивленно приподняла брови. Граф редко выражал недовольство в отношении решений венценосного, но, видимо, в этот раз, все обстояло несколько иначе. Закусив нижнюю губу, я старательно вывела на листке:
— "Это невозможно — я могу находиться только там, где находится Ринари".
— "И где сейчас находится эта...., — перечеркнуто. — Ее Величество".
"Как грубо", — вглядываясь в зачеркнутое слово с гримасой легкой досады. Хотя могло быть и хуже. Старательно примерившись, написала:
— "В Волчьей насыпи, вместе со своим братом и мастером Ироном".
Минута на обдумывание.
— "Вы, что, все там?!"
— "Смотря кого вы имеете ввиду, лорд Лейкот".
— "Рита, возвращайтесь в замок".
В этой строчке сквозила какая-то усталость. Не знаю, что навело меня на эту мысль, возможно наклон букв или расстояние между словами, но что-то подсказывало, что граф вымотан и едва стоит на ногах.
— "Я не вовремя"?
— "С чего вы решили, что вы не вовремя. Вы всегда, вовремя, — яростно перечеркнуто, что ни слова не разобрать, — разве что с момента вашего исчезновения, в замке творится нечто совершенно невообразимое. Раньше я считал, что этому виной Ринари, и что таить, ваша тоже, но, если ни Ее Величества, ни вас в замке нет, то, как вы понимаете, мне придется начать все сначала".
— "Боюсь, лорд, этого листка может не хватить на подробный отчет, который я хотела бы увидеть по возвращении в замок, так что прошу ответить только на один вопрос: являлась ли убитая воровка перевертышем или нет".
— "Перевертыши, сударыня, очень скрытная раса. Их не так-то легко вычислить".
— "Ногти, лорд, у перевертышей они, как и у зверей твердые, заостренные белого или желтоватого цвета".
— "Рита, я боюсь спросить, откуда вы это знаете"?
— "Так да или нет"?
В этот раз пришлось ждать дольше.
— "Да, Рита, она была перевертышем. Ногти заостренные и белые. На руках их срезали, но на ногах либо не подумали, либо не успели. Рита, будьте осторожны, тот, кто это делать не знает ни жалости, ни сострадания, и убивает не по своей прихоти, а выполняет приказ. Эта рана на шее — это знак, предупреждение, для остальных, чтобы боялись. А укусы, это не дикие животные, Рита, — это собаки. Сегодня нам пришлось убить четырех — они бродили по улицам города и вели себя очень странно. Берегитесь собак с фиолетовыми глазами, Рита, они опасны — мы потеряли двух стражей, прежде чем справились с ними".
Я дважды перечитала текст. "Он, что, в хранилище пошел?! И, что за жуткие собаки бродят по нашему королевству?!" — вытаращилась я на строчки, словно они могли объяснить, что сейчас творится в голове Натана графа Лейкота.
— "Спасибо, милорд, вы очень нам помогли".
Но листок вернулся с очередным неожиданным вопросом.
— "Осталось мало места, а у меня остался вопрос, на который я хочу получить честный ответ: Рита, вы носите кулон с волчьей головой?"
Я машинально коснулась груди, где под одеждой был спрятан подарок Николаса, и очередное подозрение вспыхнуло в мозгу алой молнией.
— "Да", — кратко ответила я.
— "Не снимайте".
Это было последнее, что написал граф, после чего листок бумаги буквально вспыхнул в моих руках, превращаясь в горстку пепла. Шокированная новостями, я взяла тряпку, которая лежала на подоконнике и осторожно стерла пепел в руку. Ведерко нашлось под столом и представляло собой каменную чашу, наполненную водой. Стряхнув пепел, я встала у окна, и еще минуту просто смотрела перед собой, решая, куда пойти: к последней жертве или к дочери бакалейщика. Решила не перенапрягаться и, пожалев Марше приятных сновидений, направилась к харчевне.
Глава 6
Первым, что я увидела, когда разлепив веки и сосредоточив зрение на чем-то находящемся на расстоянии вытянутой руки, и приподняла голову с подушки, было лицо Дилана, перекошенное от злости и от того вызвавшее во мне волну протеста, который я выразила в крайне раздражённом:
— Чё надо?
— Где ты была? — прошипел сквозь зубы мужчина, швыряя в меня моим же платьем, намекая таким образом, чтобы я оделась. — Я просил не выходить на улицу? Просил. Так почему, я вижу, что ты покидала комнату и вернулась только под утро?
— Работала, — рыкнула я, натягивая через голову свободное нижнее платье, а за ним и верхнее, которое еще следовало зашнуровать, что по правде говоря, очень раздражало, особенно сегодня.
— Что ты делала? — опешил Дилан.
— Связывалась с Тенью. Ты же не думал, что я стану это делать при свете дня?
— По хмурому лицу мужчины пробежала тень.
— Ты серьезно? — усмехнулась я. — Ты думал, что Тень появится прямо у моего порога, и мы поболтаем о деле, по-приятельски попивая чай у камина? Очнись, Дилан. Тень работает только ночью, и то, что мы сейчас в Волчьей насыпи ничего не меняет. Ему нужна информация — я ее ему предоставила.
— Рита...
— Римма, — одернула я его. — Не забывай, где мы находимся.
Ночная вылазка прекрасно проветрила мои мозги, а переписка с графом Лейкотом заставила вспомнить, кто я и, что, на самом деле, значу для каждого из моих сказочных знакомых. Понимание собственной беспомощности на мгновение выбило меня из колеи, и пока шла к харчевне, я с трудом сдерживала слезы, которые мгновенно высохли, когда ночную тьму прорезал чей-то жуткий, леденящий душу вой, который, казалось, слышался из каждой подворотни. Это придало мне ускорения. Как ни странно, удалось почти не запачкаться, хотя обувь пришлось долго сушить у очага, изучая редких посетителей харчевни. Точнее одного единственного посетителя — молодого мужчину лет тридцати с хвостиком, который после нескольких бутылок крепкого поила, заснул прямо за столом в обнимку с недопитой бутылкой и миской овощного рагу.
Дилана разрывало от противоречивых чувств, которые он испытывал, смотря на меня и понимая, что за внешностью Ринари скрывается совсем не его сестра. Предугадать ход моих мыслей ему не удавалось и сей факт, как мне кажется, очень его злил. Ну, что поделать, не из здешних я мест.
Затянув шнуровку самостоятельно, игнорируя сердитое пыхтение следопыта, я мысленно планировала день, чтобы к вечеру не падать от усталости, а быть готовой действовать еще плодотворнее, чем этой ночью. В голову почему-то лезли мысли о Лейкоте, чье присутствие в Волчьей насыпи, несмотря на все трудности, было бы весьма кстати. Граф умен и сметлив, и если в отношении с Ринари мало чем отличался от остальных придворных, разве что не выражает свое отвращение открыто, то однажды столкнувшись с Ритой и, определив во мне собрата по разуму, старательно поддерживает во всех начинаниях. Только благодаря его скрупулёзным отчетам, удается стыковать, казалось бы, совершенно несвязанные друг с другом события, по сути, подводя итог его работе. Да и с Тенью граф работать не брезгует, что только облегчает наше тайно-официальное сотрудничество. Одним словом, Натан граф Лейкот, тот самый серый кардинал нашего королевства, с которым стоит, как держать ухо востро, так и "любить, холить и лелеять", чтобы не дай бог не капнул глубже. Слежка за Ринари не в счет — это стандартная процедура.
— О чем ты думаешь? — подошел ко мне Дилан, тем самым сбив с мысли.
— Последняя жертва жила одна, возможно, в его доме мы найдем улики, но что-то подсказывает, что из дома его выманили, или загипнотизировали и заставили выйти самостоятельно.
По необъяснимой причине, говорить о том, что, вероятно, в Волчьей насыпи идет истребление совсем не обычных жителей этой местности, я не стала. Слишком мало доказательств. Но и сбрасывать со счетов жизнеспособную гипотезу я не собираюсь, только уточню причины. Передел территории или что-то личное?
— Римма?
— Идем, — вздрогнула я, когда Дилан наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза.
Жар его тела, заставил мои мысли замельтешить, как рой мушек перед глазами. Раздраженно тряхнув головой, я направилась к двери, снова лишив брата Ринари возможности действовать по заученным правилам его мира. Скрежет зубов за спиной подсказал, что делать этого не стояло, но еще одна малюсенькая победа, брошенная в копилку моих здешних, таких же малюсеньких побед, даровала мне уверенность в завтрашнем дне.
Улики в доме Фредерика подтвердили предположение о том, что хозяин вышел на улицу сам, однако странным мне показалось другое. В доме царило запустение, словно в нем долгое время никто не жил.
— Следов взлома нет, — изучив дверь, громко произнес усатый страж, подозрительно наблюдая за тем, как я уже полчаса ползаю возле потухшего очага на карачках и с нарастающим недоумением разглядываю что-то в увеличительное стекло.
— Римма, что ты делаешь? — обратился ко мне капитан Адкинс, подойдя со спины.
— Здесь следы. Очень много следов, — забормотала я, стараясь дышать через раз, чтобы не сдуть присохшую к полу грязь: — но все они обрываются, словно гости ушли тем же путем, что и пришли.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
