Она окинула меня взглядом и с сомнением покачала головой. Я по-эльфийски подняла бровь:
— Я оказалась слишком атани, гватамари?
— Я мало знаю эту расу, чтобы судить, но недавние события заставляют меня быть крайне осторожной. Прости.
Интересный поворот! Я посмотрела на Вэла, тот слегка пожал плечами:
— Вряд ли можно быть убедительным в том, чему нет объяснения, Тари. Ду серке не ментаты, но у нас свои приёмы чтения личности. Ты — Тир-Элен"на, которая не существует в Астрале, а я... Как ты, к примеру, объяснишь меня?
Я понимала, что на самом деле он не ждёт ответа, ибо знает ему цену. Вопросы были заданы для Фуинрут. Что ж, друг, когда всё закончится, мы непременно найдём для тебя решение, как бы глубоко оно ни было спрятано в вечности, и не будем гадать о цене. А пока ты прав: тебе нет объяснения. И всё же я попробую.
— Видишь ли, Вэл, я не существую в Астрале, потому что в этом больше нет необходимости. Катастрофа изменила дар Навигации, сделав астральную Сущность-носителя неуязвимой для магических атак. Что же касается остального... Тело Анатариен, как и твоё, в реальности было уничтожено схлопыванием Врат, но её сознание, соединённое с астральной Сущностью, не ушло в Пустоту. С твоим сознанием, вероятно, случилось то же самое, а Якорем, привязавшим его к Реалу, послужил посланец, твой астральный двойник. В обоих случаях Силы выброса хватило, чтобы освободить сознание перворождённого из Пустоты и отправить в путешествие по вселенной.
Я перевела взгляд на Фуинрут:
— Пока это всё, что я знаю, Старшая княгиня Тиндомэ. Решайте, Тёмные: или мы рискнём довериться друг другу, или проиграем Эльдамаль.
Повисла тишина. Гватамари какое-то время размышляла, сложив на груди руки, и наконец спросила:
— Прости, Посвящённая, всегда хотела узнать: как вы справляетесь без плети?
Элутар, это что, согласие? Вэл отвернулся, пряча улыбку, взглянуть на феальдинов я не рискнула.
— Видишь ли, Мать Тьмы, валамариен Светлых обращается к магии Жизни, а не к магии Крови, как валамар Тёмных. Словом, когда плеть не работает, используют пряник.
Гватамари улыбнулась:
— Кнут и пряник, одна из мудростей атанов. Вижу, ты знаешь, о чём говоришь, княгиня Л"лиоренталь. Ну что ж, попробуем поработать вместе, Светлые.
Не успела я облегчённо вздохнуть, как взгляд Фуинрут обратился на Сомбрэля. Охотник с достоинством поклонился. Элутар, у ду серке сложный этикет, но даже мне было ясно, что Тёмный воин его ранга должен был преклонить колено перед гватамари. Однако Мать Тьмы не удивилась, а лишь холодно кивнула в ответ:
— Свободный охотник? Здесь? Надеюсь, у вас веские причины для этого, феальдины. Впрочем...
Гватамари снова взглянула на Сомбрэля, уже внимательней:
— Я не вижу твоего Дома, Тёмный.
— Потому что его нет, гватамари Тиндомэ. Меня зовут Сомбрэль, но, возможно, имя Гилтар скажет тебе больше.
Глаза Фуинрут вспыхнули и засветились, как раскалённые угли, рука потянулась к плети: история мятежного делота доставила ей немало хлопот. Элутар, умеет же парень выбрать момент!
/Сомбрэль!/ — предостерёг Гил.
/Оставь, это его право/, — возразил Дель.
/Право бывшего делота против Матери Тьмы? Это смешно!/
/Спокойно, Гил/, — вмешался Вельтагир. — /Самое большее, что сейчас грозит вашему герою, это наглядный урок этикета./
Гватамари и Сомбрэль смотрели друг на друга. Что он делает? Глаза! Впрочем, Вэл прав: рано или поздно охотнику придётся кое-что усвоить — для его же пользы. Так и есть: покачнулся, из носа хлынула кровь. Дель подхватил его, не дав упасть. Вельтагир покачал головой и холодно заметил:
— Вижу, быть перворождённым Тёмной крови ты не умеешь, боец.
— Меня этому не учили... Архимаг Тиндомэ, — хрипло ответил Сомбрэль.
Он стёр кровь с подбородка и стряхнул капли на пол.
— Тогда используй свою способность выживать. Этому вас учат неплохо, — сказала Фуинрут. — Впрочем, если ты пришёл умереть, тогда говори сразу, не трать моё время.
Сомбрэль опустил взгляд. Гватамари какое-то время ждала, но охотник не поднимал глаз. Удовлетворённо кивнув, она обратилась ко мне:
— Как думаешь, Посвящённая, что это было: плеть или пряник?
В глазах Фуинрут всё ещё плясали искры огня. Я взглянула на каменный пол Крома, уже впитавший кровь Сомбрэля. Кровь — это Жизнь Тёмного клана.
— Думаю, это был пряник, Старшая княгиня Тиндомэ.
Тёмная Мать улыбнулась:
— А ты действительно знаешь, о чём говоришь... силлемари.
Силлемари? Я взглянула на Вэла, он слегка пожал плечами. Значит, рассказал ей всё? А чего я ждала? Что он будет действовать против интересов клана? Тёмный Архимаг — Тёмная кровь. Хватит и того, что он подал идею и помог с ритуалом возвращения Первородства. А что бы сделал Светлый Ной на его месте?
Пальцы Фуинрут стиснули резную рукоятку плети:
— Итак, убийца перворождённых стал перворождённым сам, а его Долг обратился в ничто. Жаль, что поспешили, Светлые: я бы предпочла другое решение.
— Не было у них другого решения, гватамари, кроме как вернуть делоту первородство, — сказал Вельтагир.
В его глазах вспыхивали искорки веселья. Очень смешно, Архимаг! Не сделай мы тогда из делота ду серке, не смогли бы покинуть лабораторию. Перед глазами вновь встала разверстая пасть ламброона, и я невольно передёрнула плечами. Фуинрут посмотрела на Вэла долгим взглядом и без особой надежды спросила:
— Ты действительно неуязвим для магии, Вельтагир?
— Даже не пытайся, Рут. Ноэ"Тхафар уже отказался от этой мысли.
— Как, ты успел достать и его? Впрочем, ты всегда знал, как это сделать.
Тёмный молча улыбнулся в ответ.
— Что сделано, то сделано, родичи, — продолжила Фуинрут. — Я помню ваше отношение к формальностям, но правила должны быть соблюдены. Как глава клана Фуиндост я признаю старшинство Долга Гилтара перед Л"лиоренталями в сравнении с его Долгом Тиндомэ и передаю своё Право-на-кровь клану Фэа-эль-Дин"н. С этого момента возмездие становится внутренним делом Высокого Дома, а значит, выходит из-под контроля Тёмного Совета. Это снимает все вопросы.
— Благодарю, Старшая княгиня Тиндомэ, — слегка поклонился командир.
Открывшийся в стене Крома коридор ничем не отличался от остальных, и я была слегка разочарована: от личной тюрьмы гватамари я ожидала большего. Однако это был не остамариан, а лишь начало пути к нему. Когда стена сомкнулась за нами, я проверила: монолит, никаких следов "плавающего" портала. Не удивлюсь, если двери здесь появляются исключительно по воле хозяйки. Архимаг довольно улыбнулся. Неплохо, Тёмный!
Мы шли по коридору, а перед нами по потолку бежала полоска света. Ровный пол, стены из тёмного камня и никакой охраны. Зачем? Отсюда всё равно не выбраться. Я не уловила момента, когда стены раздались в стороны. Мощные опорные перегородки и сводчатые перекрытия обозначили казематы, под ногами тускло заблестели рельсы: серебристые полосы металла резали камень и уходили во мрак, исчезая в бездонных колодцах лифтовых шахт. Из открытых амбразур смотрела густая чёрная пустота. Артиллерийская галерея! Судя по глубине орудийных порталов, толщина стен здесь составляла около двух лантров. Чуть дрогнул под ногами камень, звякнули цепи подъёмников, глухо простучал скрытый где-то в недрах укрепления механизм: форт не спал. Вэл говорил, он полностью готов к бою. Даже не сомневаюсь.
Большинство древних оплотов — малых фортов ду серке — имели форму кольца и располагались, как правило, на вершинах скал, при этом основная часть укреплений, подобно подводной части айсберга, была скрыта в толще камня. Форма остамариана, внутреннего крепостного оплота, была несколько иной: его стены были прямыми и закруглялись только на торцевых участках.
Вслед за гватамари мы спустились на галерею третьего яруса и теперь шли мимо ряда высоких — от пола до потолка — двустворчатых дверей. Утопленные в камень рельсы, сплетаясь в причудливый узор, ныряли под массивные створки; направляющие на потолке в точности повторяли рисунок на полу и также исчезали за дверями. По сути, потолок здесь был зеркальным отражением пола, что давало ощущение иной реальности.
С внутренней стороны галерея была открытой. Высокий парапет и узкие арки, больше похожие на бойницы, позволяли использовать её как стрелковую и держать под контролем нижние уровни и двор оплота. Здесь же находился единственный прямой переход между противоположными сторонами укрепления. Впрочем, то, что я приняла за мост, оказалось верхним срезом стены в два яруса высотой, возведённой поперёк внутреннего двора. Ограждения, разумеется, не было. Зачем оно ду серке с их левитацией? Странно, что они вообще пользуются лестницами и мостами.
Фуинрут остановилась у выхода на стену:
— Смелее, Светлые. Остамариан не рассчитан на гостей, но кое-что мы всё же предусмотрели.
От стены отделилась и начала раскручиваться вниз спираль кованой лестницы. Элутар, тоже без перил! Вэл насмешливо поднял бровь. Вот уж напрасно! Или я не малдуэль? Пришлось шагнуть на гребень стены и сбежать по лестнице. Архимаг уже ждал внизу. Поданная мне рука была тверда: Тьма явно придавала Вэлу сил. Впрочем, сейчас в его распоряжении был весь Астрал.
Я окинула взглядом двор. Значит, это и есть личный застенок гватамари? Сквозь толщу камня под ногами угадывалась пустота, напоминавшая о глубинных ярусах форта. Арочные пролёты галерей были забраны решётками, за ними виднелись коридоры, идущие вдоль тюремных казематов. Туда мы поднялись по лестнице в разделяющей двор стене и пошли мимо кованых дверей, покрытых древней рунической вязью.
Перед одной из них Фуинрут остановилась:
— Это здесь, силлемари. Но, прежде чем мы войдём, я хочу убедиться, что твой охотник не наделает глупостей.
Я взглянула на Сомбрэля. Его лицо было белее мрамора и столь же безжизненно, а глаза... О нет, Да"эльми, только не сейчас!.. Элутар, я назвала его Истинным именем! Не знаю, услышал ли меня Сомбрэль, но яростный огонь в его глазах погас. Он опустился перед гватамари на колено и склонил голову. Фуинрут удовлетворённо кивнула:
— Вижу, ты усвоил урок, охотник.
Повинуясь взгляду гватамари, дверь бесшумно отошла в сторону: остамариан действительно управлялся сознанием Фуинрут. Я невольно посмотрела на Вельтагира. Что ж, ду серке не владеют высшим Менталом, но его нижние уровни доступны всем перворождённым. Особенно тем, кто ходит в друзьях у Архимагов из клана Духа.
Внутренняя решётка поднялась, и на потолке ожил белый мох, осветив камеру. Тюремный каземат изнутри не слишком отличался от боевого: те же необработанные стены и циркульный свод, правда, ни амбразуры, ни следов механизмов здесь не было — сплошной камень. Слева у стены стоял стол и два табурета, справа узкая кровать. На ней, подложив руки под голову и глядя в потолок, лежал мальчик. Элегорд? Я знала, что сын Сомбрэля старше наших мальчишек, но этот почему-то показался моложе, вернее, меньше. Впрочем, он ведь ребёнок ду серке. На шее мальчика поблёскивало серебристое кольцо. Вероятно, тот самый ошейник, о котором говорил Сомбрэль. На наше появление Элегорд не среагировал.
— Зона тишины, — пояснила Фуинрут. — Мальчик нас не слышит. К тому же он не видит с тех пор, как на него надели шейный браслет. По крайней мере, так сказала Моринар. Однако с его глазами всё в порядке, я проверяла.
— Нет, не всё, — хрипло возразил Сомбрэль, не сводивший взгляда с сына.
— Поясни.
Охотник перевёл взгляд на Фуинрут:
— Прости, гватамари, но мне нужны гарантии.
В этом он, безусловно, был прав. Будь Элегорд только приманкой для беглого делота, вернуть мальчику свободу не составило бы труда: закон был на нашей стороне. Однако его неопределённый и неконтролируемый дар представлял реальную угрозу для Тёмного клана, и, возможно, для Эльдамаля тоже. Это подтверждал и особый интерес к нему ис"сашин"н. Требовать освобождения Элегорда немедленно и без всяких условий означало бы заставить гватамари действовать против интересов клана, чего она сделать не могла. Оставался обмен гарантиями, что и было предложено Фуинрут. Чуть подумав, она согласилась:
— Я дам гарантии безопасности мальчику и его семье, Тир-Элен"на, если его дар, в чём бы он ни состоял, не будет использован против Тёмного клана.
— При условии, что сам Тёмный клан не будет использован против Эльдамаля в целом или одного из его народов в частности, — добавил ФиДель.
Фуинрут улыбнулась:
— Если бы ты не был моим правнуком, феальдин, я бы подумала, что ты приложил руку к тексту Куириэ Эльдэна.
Куириэ Эльдэна, Пробуждение Эльдов, древний, освящённый Элутаром Договор, положивший конец самоубийственному Эльдагору.
— Ты не так уж далека от истины, Рут, — заметил Вельтагир. — Иногда вечность играет с нами в забавные игры. Прости, я не успел предупредить.
Гватамари взглянула на ФиДеля, и я почувствовала движение Силы: разумеется, это был не просто взгляд, и он достиг цели. Фуинрут покачала головой:
— Что за команду ты привёл сюда, Вэл?
Вельтагир улыбнулся:
— Ну, это ещё вопрос, кто кого привёл, Рут.
Гватамари хотела ответить, но, безнадёжно махнув рукой, повернулась к ФиДелю:
— Ну что ж, древний, раз так, текст договора за тобой. Он должен устроить всех.
Командир чуть заметно улыбнулся, не удивившись обращению. Похоже, он уже освоился со своей прошлой вечностью.
— Я бы назвал это соглашением о взаимных гарантиях, Старшая княгиня Тиндомэ. А звучит оно так: клан Фуиндост гарантирует роду Нол"эфэр свободу и восстановление в правах в обмен на гарантии клана Фэа-эль-Дин"н о неиспользовании против ду серке дара перворождённого делота. Договор теряет силу в последней части в случае совершения кланом Фуиндост действий, направленных против Эльдамаля в целом или одного из его народов в частности.
ФиДель замолчал, ожидая реакции гватамари. Та усмехнулась:
— Хм... Восстановление в правах? Это мне дорого обойдётся. Нол"эфэр не просто род, это богатый аладар, владеющий магией Ремесла. Допустим, я верну им всё и возмещу убытки. Но вот этим — "договор теряет силу в последней части" — ты не оставил мне пути к отступлению, феальдин.
— Именно так, гватамари: в случае, если ты передумаешь, род Нол"эфэр не должен пострадать снова. Древняя кровь не гарантирует правителей от ошибок, но соплеменники не могут быть их заложниками. Ещё возражения?.. Архимаг?
Вэл отрицательно покачал головой.
— Что скажет Арбитр?
— Если возражений нет, Арбитр свидетельствует соглашение сторон, — ответила я.
Сомбрэль провёл по лицу рукой, пытаясь скрыть волнение: безопасность его близких отныне была закреплена договором.
— Итак, охотник? — напомнила гватамари.
— Элегорд особенный ребёнок, Высокие князья, — начал он. — Его глаза с рождения не были глазами ду серке.
— Разве? Я не нашла в них ничего необычного, — заметила Фуинрут.
Сомбрэль позволил себе усмехнуться:
— Разумеется, Мать Тьмы: оставь мы всё как есть, наш сын не дожил бы до Первого совершеннолетия.
