Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть6.2

Остамариан

Тара

Гил всё-таки сделал это: нашёл Элиарна в Пустоте, а заодно и ответил на вопрос, почему Духи никогда не встречали отступников в нашем пространстве сознания. Эльфы, лишённые Благословения Элутара, переставали быть перворождёнными и, расставшись с жизнью, попадали в Шаас"иннан, Пустоту Междумирья. Чтобы найти этот чуждый нам слой Ментала, нужно было иметь дар ментального Навигатора. Словом, Гил разгадал загадку, которая не давала покоя магам и ментатам со времени Единения, когда мы смогли наконец остановить Эльдагор. Тогда же, впервые от Истока перворождённых, жизнь соплеменников была объявлена наивысшей ценностью. Это вернуло нам расположение Элутара и изменило Законы Внутренней вселенной. С тех пор убийцы перворождённых лишались Благословения Единого и становились отступниками, а Светлый Совет получил право распоряжаться их жизнями. Те, кто был особо опасен, отправлялись в Пустоту. Приговор исполняли Духи, палачи Совета, при этом они не всегда использовали меч Правосудия. Трудно сказать, сколько отступников оказались в чужой Пустоте и обрели посмертие в Шад-Хагирит, Обители Теней. Для перворождённых вход туда закрыт: попытка проникнуть за его исполинские стены может нарушить Равновесие вселенной.

Однако что делать с теми, кто попал в ловушку ис"сашин"н в нашей собственной ментальной зоне? С теми же делотами, к примеру? Да и с пленённым сознанием Моринар пока не всё понятно. А Дель, кстати, всё же упустил Гила, хоть и обещал за ним присмотреть!

/Я что, должен был держать его за руку? Или бросить всё и бежать следом? Гил уже взрослый мальчик, Тара/, — голос мужа звучал слегка раздражённо.

Ему не нравилось, когда я, по его мнению, слишком опекала Гила. Кроме того, заботу о брате Дель считал собственной привилегией.

/Ты же знаешь, чем может кончиться погружение в собственную память, командир. Я уж не говорю о цели этого погружения. Или ты забыл, кто такой Элиарн?/

/Я помню, кто такой Элиарн. Гил ушёл в Пустоту не один, с ним был Таш./

/Таш? Ты что, просил дракона о помощи?/

/Зачем? Гил и сам догадался это сделать, а Ловчий сообщил мне./

Я взглянула на мужа. Он шёл рядом, но на взгляд не ответил, только чуть улыбнулся. Пижон!

/А если бы не догадался, а сунулся в чужую Пустоту сам?/

/Кто, Гил? Исключено./

Ну да, конечно, это же Гил! Близнецы Л"лиорентали были настолько едины, что легко могли примерить на себя действия друг друга.

Отчёт Гила о пребывании в Пустоте был необычно сухим и кратким — только факты, без эмоций и картинок. Он объяснил это тем, что изучение сведений, полученных от Элиарна, требовало времени, и обещал позже ответить на все вопросы. При этом брату Гил рассказал больше, и теперь они оба избегали встречаться со мной взглядом. Я не стала настаивать: Лабиринт не место для допросов с пристрастием, кроме того, мне тоже было над чем подумать. К примеру, над тем, что ожидало ТариАну-Анатариен дальше. Не то чтобы меня пугали изменения, просто после обретения эльфийской памяти они заметно ускорились.

Астральные Сущности, источники дара Навигации, всегда выбирали для себя наилучшую форму существования, поэтому во Внутренней вселенной носителями дара были только перворождённые. Оказавшись во Внешних мирах со слабым Астралом, населённых исключительно людьми, астральная Сущность не смогла ни вернуться назад, ни выбрать иного, более надёжного носителя дара. Она проживала хрупкие и короткие человеческие жизни одну за другой, лишённая Силы и нужного объёма памяти. Не знаю, сколько бы ещё продолжалось такое существование, если бы не Л"лиорентали. Присутствие мощных раэнтаров-накопителей сначала ФиДеля, а затем и Фаротхаэля позволило последнему из астральных Навигаторов получить достаточно Силы, чтобы открыть Врата во Внутреннюю вселенную и покинуть Терру.

Вернувшись в Амандор, астральная Сущность принялась за работу, возвращая форме, то есть мне, положенное содержание — эльфийские таланты, — и попутно восстанавливая память. Перестройка организма требовала совместных усилий как источника, так и носителя дара, так что заснуть атани и проснуться эльфийкой я не могла. Это меня устраивало, так как полное перерождение не входило в мои планы. Я предпочитала промежуточное, межрасовое существование, при котором можно было бы играть на различиях и пренебрегать некоторыми условностями.

/И что тебя смущает? Внешние признаки расы атанов не мешают Навигатору быть также и перворождённым/, — напомнил Лес"с.

/Атан с эльфийскими возможностями?/

/Почему нет? Навигатор несёт в себе признаки всех рас Внутренней вселенной. Ты можешь быть кем угодно, но эльф — наилучший вариант./

/Хочешь сказать, я могу остановить перерождение на любом этапе?/

/Конечно./

Отлично. Тогда я, пожалуй, оставлю себе медово-русую гриву и прочие радости. Думаю, Дель не будет против, если "наилучшая форма существования" жены сохранит её атанские формы. Осталось договориться с эльфийским содержанием — памятью Анатариен. Она стала частью моей личности ещё на Терре, но смогла проявить себя только после возвращения в Амандор. Другое дело, как эльфийка вообще попала во Внешние миры, если должна была оказаться в Садах Элутара? Неужели сознание Навигатора каким-то образом связано с источником дара Навигации? Помню, ФиДель говорил, что о природе Хранителей дара ничего не известно, а Хроники о них молчат. А может, потому и молчат, что всё предельно ясно?

/А скажи-ка мне, любезный Хранитель дара, не ты ли этот самый дар и есть?/ — спросила я, внутренне холодея от предчувствия.

В ответ молчание, тихая возня где-то на краю сознания и наконец осторожное:

/Будешь сердиться?/

Я вздохнула:

/А что, имеет смысл? Хотя мог бы и намекнуть, что призван хранить не только дар, но и сознание Навигатора./

/Прости, забыл. Это всё ограниченная атанская память! Пока вспомнил, как пользоваться своей... Кстати, разве это не ты отправила нас во Внешние миры?/

/Ну, во-первых, не я, а Анатариен, а во-вторых, ты-то куда смотрел, представитель Астрала?/

/Протестую! У меня совещательный голос./

/Давно? Помнится, раньше ты считал иначе./

/Я ошибался. Чего стоит музыкальный инструмент без мастера, способного творить музыку? Так же и Астрал: он всего лишь инструмент творца. Магия существует, пока существует маг./

Мы приблизились к границам Ломэдора, и Даэлит"т пришлось замедлить движение группы: вероятность встречи с дальней разведкой ду серке стала слишком велика. На её месте я бы воспользовалась ключом от Таургондэ прямо отсюда: порталы ду серке имели свободный вектор Перемещения, а значит, подстроив его во время Перехода, можно было свести на нет влияние Гаэртуина. Опыт у меня был: однажды я уже меняла направление вектора, отправив Тройку к Моррагонду вместо крепости Тиндомэ.

/Тара, ключи прямого доступа в замки жёстко привязаны к настройкам их астральных маяков, и нарушение хотя бы одной из координат отправит нас в ловушку вроде той, что стоит на входе в Семь Башен. Помнишь, куда мы попали из Лабиринта?/ — предупредил Дель.

Разумеется, помню, и первую встречу с Ноем тоже. Он тогда знал обо мне больше, чем я сама. Однако Дель прав: с порталами лучше не рисковать. Анатариен однажды попробовала и где оказалась?

После возвращения Гила из Пустоты план "Светлого захвата Тёмных" был изменён, а Вельтагир получил разрешение рассекретить Поиск перед Фуинрут. Не знаю, какие аргументы использовал Вэл в разговоре с гватамари, но Даэлит"т получила приказ взять под контроль внешний Периметр Цитадели Тьмы. Возможно, Тёмный Совет больше не внушал доверия главе клана, особенно после того, как она убедилась в силе кавендаэ. Однако Фуинрут не знала о Да"Эйне, а меня его присутствие в команде Даэлит"т, честно говоря, не радовало: никак не выходило из головы, что Высокий Дом Хэлеворн — соперник Тиндомэ. Похоже, Даэлит"т думала так же.

— Останешься с ними, князь, — она кивнула в нашу сторону.

— Я не меняю своих решений, гватахини.

Даэлит"т удивлённо изогнула бровь:

— А как насчёт моих?

— Уверен, что твоё решение будет правильным, — не моргнув глазом ответил Да"Эйн.

Она невольно улыбнулась:

— У тебя хорошая школа, Атар.

— Всего лишь вечность, проведённая у трона гватамари, — улыбнулся он в ответ.

— Ничто не меняется, не так ли? — понимающе кивнула Даэлит"т. — Однако к делу. Ты готов к выбору?

— Со стороной я уже определился, командор.

— Постой, валатэр, а как же Хэлеворны, "клан превыше всего" и прочие Тёмные радости? — прищурился Гил.

Да"Эйн пожал плечами:

— Так я и выбрал клан, валатэр. Если устоит Тиндомэ — устоит и Дом Хэлеворн, а нет... Что тогда будет иметь значение?

Пожалуй, уже ничего. Оставалось надеяться, что в Цитадели отцу и дочери не придётся подтверждать свой выбор кровью. Неплохо было бы отправить с ними и Сомбрэля: уж он бы нашёл, что сказать делотам-охранникам. Уверена, что Тёмные Матери заменили амулеты Смерти на безопасные, без кавендаэ, не всем отверженным, а только охране внутреннего Периметра. Ну, не могли они вот так сразу лишиться привычного оружия, даже под угрозой захвата клана. Именно так поступил и сам Да"Эйн с делотами-пленниками Кхилин-Зарата, оставив парочку "про запас". Значит, разрушение ритуала Отвержения придётся отложить.

Я взглянула на Сомбрэля. Похоже, убедить его отправиться в Цитадель не удастся, по крайней мере, до тех пор, пока его близкие не будут в безопасности. Остановить же Свободного охотника на пути к сыну могла только смерть.

Даэлит"т остановила группу: была достигнута расчётная точка Лабиринта.

— Мы на месте, феальдины, — сказала гватахини. — Здесь наши пути расходятся. Я активирую ключ первой, ты, командир, — по моему сигналу. ТариАна, ты получила астральные координаты Крома?

Я кивнула.

— Связь через меня или Гиллэстеля, Старшая княгиня Л"лиоренталь, — чуть споткнувшись на титуле, напомнил Дель.

— Как условились, Младший князь, — кивнула Даэлит"т. — И последнее. Небольшая формальность.

Она повернулась ко мне:

— Возьмёшь ли ты на себя моё Слово, силлемари Л"лиоренталь?

Как официально: силлемари Л"лиоренталь! Однако ничего себе формальность — отвечать за чужое Слово! Обычно об этом просит тот, кто не рассчитывает вернуться, и тогда его обязательства берёт на себя один из родичей. Элута-ар...

— Но Даэлит"т!

— Просто ответь, Тари.

И я ответила:

— Да, конечно.

— Ты не задаёшь вопросов? Благодарю, — гватахини слегка поклонилась, прижав руку к груди.

Я обречённо кивнула в ответ, только теперь сообразив, что не знаю, что на себя взяла. Да пожалуйста, обращайтесь, Тёмные, только со Светлыми объясняйтесь сами. Я не решилась взглянуть на Деля и Гила, зато их прекрасно видела Даэлит"т.

— Я поясню, феальдины, — сказала она. — Мои бойцы — воины фрата Нат"Эсгатарэ, который во времена Эльдагора был родом Свободных охотников. Пройдя через ритуал и приняв кровь Тиндомэ, они сохранили за собой некоторые привелегии, к примеру, право переходить под руку любой Тёмной Матери в пределах Дома. Эти бойцы выбрали Даэлит"т Л"лиоренталь, Тёмную Мать не по рангу, а по сути, что, как вы понимаете, не сделало их жизнь проще. У меня есть перед ними обязательства: я обещала вернуть охотников в Эльдамаль. Кроме тебя, силлемари, мне некому их поручить.

Даэлит"т обвела нас взглядом и закончила:

— Я не собираюсь возлагать свой долг на вас, феальдины, и этот разговор всего лишь формальность, но она должна быть соблюдена.

Лица ду серке оставались бесстрастными, рубисовые грани радужки мерцали в полутьме. Нат"Эсгатарэ! Теперь понятно, почему гватамари доверила им жизнь дочери: это бойцы фрата её собственного погибшего отца. Значит, выбрали Тёмную Мать не по рангу, а по сути? Ну да, конечно, не Фуинрут же их теперь поручать. Но причём здесь я?

/А кто, Тара, я? Ты единственная из Светлых, кто знает, что значит быть Тёмной Матерью/, — напомнил ФиДель.

Я вздохнула: тоже верно, и невольно улыбнулась, представив мужа в роли Тёмной Матери.

— Орминэр? — окликнула Даэлит"т.

— Я услышал, командор. Благодарю, — ответил командир охотников и поклонился мне: — Тёмные охотники фрата Нат"Эсгатарэ приветствуют силлемари Л"лиоренталь.

Ключ от Таургондэ был у ФиДеля под курткой, и, когда группа Даэлит"т покинула Лабиринт, он положил на него руку, собираясь открыть портал.

— Оставь, командир, пригодится, — сказала я.

Дель снял ладонь с амулета и понимающе кивнул:

— Как скажешь, Навигатор.

Вот именно — Навигатор! Врата между мирами создавались в узловых точках вселенной — местах выхода Астрала в Реал, — однако Тир-Элен"на, существуя в двух Плоскостях бытия, сами в некотором роде являлись узловыми точками, поэтому могли открывать Переходы где угодно. Для этого им было достаточно знать астральные координаты места прибытия. Именно так, напрямую через Астрал, работали и созданные ими менглиры, или ключи-от-Врат.

Знания о работе с порталами хранились в памяти Анатариен, и если раньше я использовала их неосознанно, то теперь всё было иначе. Словом, ключ нам был не нужен, но стоило ли знать об этом Тёмным? Я решила, что пока не стоит. Кто знает, чем обернётся для нас Поиск, а амулет Тиндомэ с полной зарядкой — это всё же ключ не только от Таургондэ, но и от всего Ломэдора.

Переход открылся в расчётной точке: крепость Тинмори, пятый уровень Крома, один из залов в месте пересечения коридоров — всё, как описывал Вэл. Где-то здесь, доступная лишь гватамари, находилась её личная тюрьма — остамариан, — и в ней мальчишка, родившийся не таким, как все. Светящийся овал портала медленно угасал за спиной, погружая нас в привычный полумрак.

— Замри, Сомбрэль, — тихо сказал Гил: рубисовые очи ду серке горели слишком ярко.

Свободный охотник! Представляю, какая это головная боль для гватамари, особенно если таких у неё целый фрат. А вот и она сама — так же хороша, как дочь, только красота чуть мягче: в более резких чертах Даэлит"т проявилась кровь Хэлеворнов. Чёрная струящаяся алеба, на поясе плеть-двенадцатихвостка — ещё одно отличие Тёмной княгини Тиндомэ от Тёмной княгини Л"лиоренталь. Рядом с Фуинрут, заложив руки за спину, стоял Вэл. Элутар, никогда бы не подумала, что передо мной фантом!

— Светлые правнуки, значит, — задумчиво сказала хозяйка крепости, переводя взгляд с одного феальдина на другого, и, повернувшись к Архимагу, заключила: — А у Л"лиоренталей, похоже, по-прежнему трудности с дочерьми, Вэл.

— Я бы так не сказал, Старшая княгиня Тиндомэ, — возразил Гил.

— Ах, да, Светлая принцесса малдуэль! Это, разумеется, меняет дело.

Гватамари чуть улыбнулась, Гил слегка поклонился в ответ. ФиДель искоса взглянул на брата:

/Отстоял честь рода Л"лиоренталь? Поздравляю./

/Стыдно завидовать, Дель/, — отозвался тот.

Я едва сдержала улыбку. Фуинрут взглянула на меня:

— Приветствую Тир-Элен"на в Тёмном Эльдамале. Встретить одного из вас — великая честь, такое выпадает не в каждой вечности. Вельтагир предупреждал, что ты не слишком похожа на перворождённую, но...

Она окинула меня взглядом и с сомнением покачала головой. Я по-эльфийски подняла бровь:

— Я оказалась слишком атани, гватамари?

— Я мало знаю эту расу, чтобы судить, но недавние события заставляют меня быть крайне осторожной. Прости.

Интересный поворот! Я посмотрела на Вэла, тот слегка пожал плечами:

— Вряд ли можно быть убедительным в том, чему нет объяснения, Тари. Ду серке не ментаты, но у нас свои приёмы чтения личности. Ты — Тир-Элен"на, которая не существует в Астрале, а я... Как ты, к примеру, объяснишь меня?

Я понимала, что на самом деле он не ждёт ответа, ибо знает ему цену. Вопросы были заданы для Фуинрут. Что ж, друг, когда всё закончится, мы непременно найдём для тебя решение, как бы глубоко оно ни было спрятано в вечности, и не будем гадать о цене. А пока ты прав: тебе нет объяснения. И всё же я попробую.

— Видишь ли, Вэл, я не существую в Астрале, потому что в этом больше нет необходимости. Катастрофа изменила дар Навигации, сделав астральную Сущность-носителя неуязвимой для магических атак. Что же касается остального... Тело Анатариен, как и твоё, в реальности было уничтожено схлопыванием Врат, но её сознание, соединённое с астральной Сущностью, не ушло в Пустоту. С твоим сознанием, вероятно, случилось то же самое, а Якорем, привязавшим его к Реалу, послужил посланец, твой астральный двойник. В обоих случаях Силы выброса хватило, чтобы освободить сознание перворождённого из Пустоты и отправить в путешествие по вселенной.

Я перевела взгляд на Фуинрут:

— Пока это всё, что я знаю, Старшая княгиня Тиндомэ. Решайте, Тёмные: или мы рискнём довериться друг другу, или проиграем Эльдамаль.

Повисла тишина. Гватамари какое-то время размышляла, сложив на груди руки, и наконец спросила:

— Прости, Посвящённая, всегда хотела узнать: как вы справляетесь без плети?

Элутар, это что, согласие? Вэл отвернулся, пряча улыбку, взглянуть на феальдинов я не рискнула.

— Видишь ли, Мать Тьмы, валамариен Светлых обращается к магии Жизни, а не к магии Крови, как валамар Тёмных. Словом, когда плеть не работает, используют пряник.

Гватамари улыбнулась:

— Кнут и пряник, одна из мудростей атанов. Вижу, ты знаешь, о чём говоришь, княгиня Л"лиоренталь. Ну что ж, попробуем поработать вместе, Светлые.

Не успела я облегчённо вздохнуть, как взгляд Фуинрут обратился на Сомбрэля. Охотник с достоинством поклонился. Элутар, у ду серке сложный этикет, но даже мне было ясно, что Тёмный воин его ранга должен был преклонить колено перед гватамари. Однако Мать Тьмы не удивилась, а лишь холодно кивнула в ответ:

— Свободный охотник? Здесь? Надеюсь, у вас веские причины для этого, феальдины. Впрочем...

Гватамари снова взглянула на Сомбрэля, уже внимательней:

— Я не вижу твоего Дома, Тёмный.

— Потому что его нет, гватамари Тиндомэ. Меня зовут Сомбрэль, но, возможно, имя Гилтар скажет тебе больше.

Глаза Фуинрут вспыхнули и засветились, как раскалённые угли, рука потянулась к плети: история мятежного делота доставила ей немало хлопот. Элутар, умеет же парень выбрать момент!

/Сомбрэль!/ — предостерёг Гил.

/Оставь, это его право/, — возразил Дель.

/Право бывшего делота против Матери Тьмы? Это смешно!/

/Спокойно, Гил/, — вмешался Вельтагир. — /Самое большее, что сейчас грозит вашему герою, это наглядный урок этикета./

Гватамари и Сомбрэль смотрели друг на друга. Что он делает? Глаза! Впрочем, Вэл прав: рано или поздно охотнику придётся кое-что усвоить — для его же пользы. Так и есть: покачнулся, из носа хлынула кровь. Дель подхватил его, не дав упасть. Вельтагир покачал головой и холодно заметил:

— Вижу, быть перворождённым Тёмной крови ты не умеешь, боец.

— Меня этому не учили... Архимаг Тиндомэ, — хрипло ответил Сомбрэль.

Он стёр кровь с подбородка и стряхнул капли на пол.

— Тогда используй свою способность выживать. Этому вас учат неплохо, — сказала Фуинрут. — Впрочем, если ты пришёл умереть, тогда говори сразу, не трать моё время.

Сомбрэль опустил взгляд. Гватамари какое-то время ждала, но охотник не поднимал глаз. Удовлетворённо кивнув, она обратилась ко мне:

— Как думаешь, Посвящённая, что это было: плеть или пряник?

В глазах Фуинрут всё ещё плясали искры огня. Я взглянула на каменный пол Крома, уже впитавший кровь Сомбрэля. Кровь — это Жизнь Тёмного клана.

— Думаю, это был пряник, Старшая княгиня Тиндомэ.

Тёмная Мать улыбнулась:

— А ты действительно знаешь, о чём говоришь... силлемари.

Силлемари? Я взглянула на Вэла, он слегка пожал плечами. Значит, рассказал ей всё? А чего я ждала? Что он будет действовать против интересов клана? Тёмный Архимаг — Тёмная кровь. Хватит и того, что он подал идею и помог с ритуалом возвращения Первородства. А что бы сделал Светлый Ной на его месте?

Пальцы Фуинрут стиснули резную рукоятку плети:

— Итак, убийца перворождённых стал перворождённым сам, а его Долг обратился в ничто. Жаль, что поспешили, Светлые: я бы предпочла другое решение.

— Не было у них другого решения, гватамари, кроме как вернуть делоту первородство, — сказал Вельтагир.

В его глазах вспыхивали искорки веселья. Очень смешно, Архимаг! Не сделай мы тогда из делота ду серке, не смогли бы покинуть лабораторию. Перед глазами вновь встала разверстая пасть ламброона, и я невольно передёрнула плечами. Фуинрут посмотрела на Вэла долгим взглядом и без особой надежды спросила:

— Ты действительно неуязвим для магии, Вельтагир?

— Даже не пытайся, Рут. Ноэ"Тхафар уже отказался от этой мысли.

— Как, ты успел достать и его? Впрочем, ты всегда знал, как это сделать.

Тёмный молча улыбнулся в ответ.

— Что сделано, то сделано, родичи, — продолжила Фуинрут. — Я помню ваше отношение к формальностям, но правила должны быть соблюдены. Как глава клана Фуиндост я признаю старшинство Долга Гилтара перед Л"лиоренталями в сравнении с его Долгом Тиндомэ и передаю своё Право-на-кровь клану Фэа-эль-Дин"н. С этого момента возмездие становится внутренним делом Высокого Дома, а значит, выходит из-под контроля Тёмного Совета. Это снимает все вопросы.

— Благодарю, Старшая княгиня Тиндомэ, — слегка поклонился командир.

Открывшийся в стене Крома коридор ничем не отличался от остальных, и я была слегка разочарована: от личной тюрьмы гватамари я ожидала большего. Однако это был не остамариан, а лишь начало пути к нему. Когда стена сомкнулась за нами, я проверила: монолит, никаких следов "плавающего" портала. Не удивлюсь, если двери здесь появляются исключительно по воле хозяйки. Архимаг довольно улыбнулся. Неплохо, Тёмный!

Мы шли по коридору, а перед нами по потолку бежала полоска света. Ровный пол, стены из тёмного камня и никакой охраны. Зачем? Отсюда всё равно не выбраться. Я не уловила момента, когда стены раздались в стороны. Мощные опорные перегородки и сводчатые перекрытия обозначили казематы, под ногами тускло заблестели рельсы: серебристые полосы металла резали камень и уходили во мрак, исчезая в бездонных колодцах лифтовых шахт. Из открытых амбразур смотрела густая чёрная пустота. Артиллерийская галерея! Судя по глубине орудийных порталов, толщина стен здесь составляла около двух лантров. Чуть дрогнул под ногами камень, звякнули цепи подъёмников, глухо простучал скрытый где-то в недрах укрепления механизм: форт не спал. Вэл говорил, он полностью готов к бою. Даже не сомневаюсь.

Большинство древних оплотов — малых фортов ду серке — имели форму кольца и располагались, как правило, на вершинах скал, при этом основная часть укреплений, подобно подводной части айсберга, была скрыта в толще камня. Форма остамариана, внутреннего крепостного оплота, была несколько иной: его стены были прямыми и закруглялись только на торцевых участках.

Вслед за гватамари мы спустились на галерею третьего яруса и теперь шли мимо ряда высоких — от пола до потолка — двустворчатых дверей. Утопленные в камень рельсы, сплетаясь в причудливый узор, ныряли под массивные створки; направляющие на потолке в точности повторяли рисунок на полу и также исчезали за дверями. По сути, потолок здесь был зеркальным отражением пола, что давало ощущение иной реальности.

С внутренней стороны галерея была открытой. Высокий парапет и узкие арки, больше похожие на бойницы, позволяли использовать её как стрелковую и держать под контролем нижние уровни и двор оплота. Здесь же находился единственный прямой переход между противоположными сторонами укрепления. Впрочем, то, что я приняла за мост, оказалось верхним срезом стены в два яруса высотой, возведённой поперёк внутреннего двора. Ограждения, разумеется, не было. Зачем оно ду серке с их левитацией? Странно, что они вообще пользуются лестницами и мостами.

Фуинрут остановилась у выхода на стену:

— Смелее, Светлые. Остамариан не рассчитан на гостей, но кое-что мы всё же предусмотрели.

От стены отделилась и начала раскручиваться вниз спираль кованой лестницы. Элутар, тоже без перил! Вэл насмешливо поднял бровь. Вот уж напрасно! Или я не малдуэль? Пришлось шагнуть на гребень стены и сбежать по лестнице. Архимаг уже ждал внизу. Поданная мне рука была тверда: Тьма явно придавала Вэлу сил. Впрочем, сейчас в его распоряжении был весь Астрал.

Я окинула взглядом двор. Значит, это и есть личный застенок гватамари? Сквозь толщу камня под ногами угадывалась пустота, напоминавшая о глубинных ярусах форта. Арочные пролёты галерей были забраны решётками, за ними виднелись коридоры, идущие вдоль тюремных казематов. Туда мы поднялись по лестнице в разделяющей двор стене и пошли мимо кованых дверей, покрытых древней рунической вязью.

Перед одной из них Фуинрут остановилась:

— Это здесь, силлемари. Но, прежде чем мы войдём, я хочу убедиться, что твой охотник не наделает глупостей.

Я взглянула на Сомбрэля. Его лицо было белее мрамора и столь же безжизненно, а глаза... О нет, Да"эльми, только не сейчас!.. Элутар, я назвала его Истинным именем! Не знаю, услышал ли меня Сомбрэль, но яростный огонь в его глазах погас. Он опустился перед гватамари на колено и склонил голову. Фуинрут удовлетворённо кивнула:

— Вижу, ты усвоил урок, охотник.

Повинуясь взгляду гватамари, дверь бесшумно отошла в сторону: остамариан действительно управлялся сознанием Фуинрут. Я невольно посмотрела на Вельтагира. Что ж, ду серке не владеют высшим Менталом, но его нижние уровни доступны всем перворождённым. Особенно тем, кто ходит в друзьях у Архимагов из клана Духа.

Внутренняя решётка поднялась, и на потолке ожил белый мох, осветив камеру. Тюремный каземат изнутри не слишком отличался от боевого: те же необработанные стены и циркульный свод, правда, ни амбразуры, ни следов механизмов здесь не было — сплошной камень. Слева у стены стоял стол и два табурета, справа узкая кровать. На ней, подложив руки под голову и глядя в потолок, лежал мальчик. Элегорд? Я знала, что сын Сомбрэля старше наших мальчишек, но этот почему-то показался моложе, вернее, меньше. Впрочем, он ведь ребёнок ду серке. На шее мальчика поблёскивало серебристое кольцо. Вероятно, тот самый ошейник, о котором говорил Сомбрэль. На наше появление Элегорд не среагировал.

— Зона тишины, — пояснила Фуинрут. — Мальчик нас не слышит. К тому же он не видит с тех пор, как на него надели шейный браслет. По крайней мере, так сказала Моринар. Однако с его глазами всё в порядке, я проверяла.

— Нет, не всё, — хрипло возразил Сомбрэль, не сводивший взгляда с сына.

— Поясни.

Охотник перевёл взгляд на Фуинрут:

— Прости, гватамари, но мне нужны гарантии.

В этом он, безусловно, был прав. Будь Элегорд только приманкой для беглого делота, вернуть мальчику свободу не составило бы труда: закон был на нашей стороне. Однако его неопределённый и неконтролируемый дар представлял реальную угрозу для Тёмного клана, и, возможно, для Эльдамаля тоже. Это подтверждал и особый интерес к нему ис"сашин"н. Требовать освобождения Элегорда немедленно и без всяких условий означало бы заставить гватамари действовать против интересов клана, чего она сделать не могла. Оставался обмен гарантиями, что и было предложено Фуинрут. Чуть подумав, она согласилась:

— Я дам гарантии безопасности мальчику и его семье, Тир-Элен"на, если его дар, в чём бы он ни состоял, не будет использован против Тёмного клана.

— При условии, что сам Тёмный клан не будет использован против Эльдамаля в целом или одного из его народов в частности, — добавил ФиДель.

Фуинрут улыбнулась:

— Если бы ты не был моим правнуком, феальдин, я бы подумала, что ты приложил руку к тексту Куириэ Эльдэна.

Куириэ Эльдэна, Пробуждение Эльдов, древний, освящённый Элутаром Договор, положивший конец самоубийственному Эльдагору.

— Ты не так уж далека от истины, Рут, — заметил Вельтагир. — Иногда вечность играет с нами в забавные игры. Прости, я не успел предупредить.

Гватамари взглянула на ФиДеля, и я почувствовала движение Силы: разумеется, это был не просто взгляд, и он достиг цели. Фуинрут покачала головой:

— Что за команду ты привёл сюда, Вэл?

Вельтагир улыбнулся:

— Ну, это ещё вопрос, кто кого привёл, Рут.

Гватамари хотела ответить, но, безнадёжно махнув рукой, повернулась к ФиДелю:

— Ну что ж, древний, раз так, текст договора за тобой. Он должен устроить всех.

Командир чуть заметно улыбнулся, не удивившись обращению. Похоже, он уже освоился со своей прошлой вечностью.

— Я бы назвал это соглашением о взаимных гарантиях, Старшая княгиня Тиндомэ. А звучит оно так: клан Фуиндост гарантирует роду Нол"эфэр свободу и восстановление в правах в обмен на гарантии клана Фэа-эль-Дин"н о неиспользовании против ду серке дара перворождённого делота. Договор теряет силу в последней части в случае совершения кланом Фуиндост действий, направленных против Эльдамаля в целом или одного из его народов в частности.

ФиДель замолчал, ожидая реакции гватамари. Та усмехнулась:

— Хм... Восстановление в правах? Это мне дорого обойдётся. Нол"эфэр не просто род, это богатый аладар, владеющий магией Ремесла. Допустим, я верну им всё и возмещу убытки. Но вот этим — "договор теряет силу в последней части" — ты не оставил мне пути к отступлению, феальдин.

— Именно так, гватамари: в случае, если ты передумаешь, род Нол"эфэр не должен пострадать снова. Древняя кровь не гарантирует правителей от ошибок, но соплеменники не могут быть их заложниками. Ещё возражения?.. Архимаг?

Вэл отрицательно покачал головой.

— Что скажет Арбитр?

— Если возражений нет, Арбитр свидетельствует соглашение сторон, — ответила я.

Сомбрэль провёл по лицу рукой, пытаясь скрыть волнение: безопасность его близких отныне была закреплена договором.

— Итак, охотник? — напомнила гватамари.

— Элегорд особенный ребёнок, Высокие князья, — начал он. — Его глаза с рождения не были глазами ду серке.

— Разве? Я не нашла в них ничего необычного, — заметила Фуинрут.

Сомбрэль позволил себе усмехнуться:

— Разумеется, Мать Тьмы: оставь мы всё как есть, наш сын не дожил бы до Первого совершеннолетия.

— Я не питаюсь младенцами, если ты ещё не понял, — холодно заметила гватамари.

— Гилтар мог бы рассказать об этом больше.

Элутар! Однако реакция Фуинрут была неожиданной.

— Так я и думала, — кивнула она. — Нечто подобное уже было в моей вечности, правда, другой дерзец, испытывая судьбу, умел оставаться в живых. Как у тебя с этим, охотник?

Мы с Делем переглянулись. А ведь она права: Да"Эйн и его Хранитель мечей действительно схожи характерами, на чём и сошлись. Однако Сомбрэль не князь Хэлеворн и, продолжая в том же духе, проживёт недолго. Гил поспешил вмешаться:

— У бойца с этим не очень, гватамари, но он уже оплатил твою снисходительность, поверь.

Вот уж на чью снисходительность я бы не рассчитывала! Допустим, Да"Эйн обязан Сомбрэлю жизнью, однако для ду серке высокого ранга подобная жертвенность рядовых членов клана в порядке вещей, и Фуинрут её вряд ли оценит. Хотя...

— Надеюсь, ты не имеешь в виду его былую отверженность, феальдин? — спросила она. — Я не оплачиваю счетов, предъявленных не перворождёнными.

— Это другое, гватамари.

Фуинрут окинула Сомбрэля недоверчивым взглядом:

— Вот как? Что ж, продолжай, охотник, но взвешивай каждое слово, если рассчитываешь в итоге свести баланс.

Сомбрэль слегка поклонился:

— Благодарю, гватамари... В глазах моего сына действительно нет ничего особенного, кроме накладок из лэймиса, которые придают им обычный для ду серке вид.

— Гибкое стекло? К чему такие сложности, если можно обойтись "маской"?

— Если бы! Магия Иллюзий — это первое, на что проверяют в Ломэдоре, а магию Ремесла может увидеть только мастер посвящённого ей аладара.

— Верно, — сказала Фуинрут. — К примеру, мастер Золтэ из аладара Нол"эфэр, один из девяти Старшин алдарима Хрустальной Глади, Цеха стеклодувов и зеральщиков. Он не жалует тебя, охотник, но ничего не сказал об Элегорде.

— Мастеру Золтэ не за что любить меня, Мать Тьмы. Это был выбор его дочери, который он не одобрил, но не мог не принять. А потом появился внук, и это снова был не его выбор.

— А что же "мёртвая" кровь? Вас же предупреждали о последствиях!

— Нас предупреждали о возмездии, Мать Тьмы. До Лиэрэ Гилтар не замечал женщин, а после кровь уже не имела значения. Я уже говорил: выбирал не я.

Фуинрут кивнула:

— Да, мы упустили это из виду. Так как же выглядят глаза твоего сына, охотник?

Сомбрэль чуть помедлил и ответил, обратившись почему-то ко мне:

— У моего сына глаза Духа, силлемари.

Чёрные, без радужки? Элута-ар... Но это было ещё не всё. Оказывается, в отличие от глаз ментатов, которые изменялись только на время работы с магией Духа, глаза Элегорда оставались такими постоянно. При этом ребёнок не проявлял ментальных способностей, во всяком случае, не больше, чем обычный Тёмный, зато видел гораздо глубже.

— Однажды, ещё совсем маленьким, Элегорд спросил, кто тот мальчик, что приходит со мной, и почему я никогда не говорю с ним, — продолжил Сомбрэль. — Я не нашёлся, что ответить, а сын, истолковав моё молчание по-своему, добавил, что никому не расскажет ни про меня, ни про таких, как я. Вот тогда я и понял, что он нас видит — видит делотов, — и потому его жизнь висит на волоске.

— Я бы дорого заплатила, чтобы узнать об этом раньше, — заметила Фуинрут.

В её глазах плясали огненные искры.

— Значит, мы успели вовремя, — сказал ФиДель. — Видеть Разделённое сознание делота — опасный дар.

Реакция гватамари была мгновенной:

— Твоя работа? — гневно воскликнула она, повернувшись к Вельтагиру.

Тот был на редкость серьёзен:

— Помилуй, Мать Тьмы, с чего бы? Я всего лишь указал путь, а ритуал Отвержения жизни создали вы. Откуда мне знать о таких тонкостях, как Разделение сознания?

Фуинрут обратила яростный взгляд на ФиДеля:

— Значит, Ноэ"Тхафар! С момента ухода в Ломэдор, феальдин, наша Связь с Эльдамалем была односторонней, поэтому до недавнего времени вы не подозревали о делотах. Мы сами рассекретили их, начав использовать. Но то, что вам известно о Разделённом сознании, говорит о ментальной диверсии против Тёмных. Вы осуществили запрещённый доступ к сознанию, Светлые, а это нарушение Договора!

Элутар, а ведь Даэлит"т предупреждала: реакцию её матери трудно предсказать! Однако командир остался невозмутим:

— Не стоит спешить с выводами, Мать Тьмы. О Разделённом сознании отверженных я узнал из собственного опыта. Видишь ли, познакомившись с делотом... тогда ещё делотом, — уточнил Дель, взглянув на Сомбрэля, — словом, я сразу предположил, что отверженные существуют в двух Плоскостях бытия: в Реале и Ментале, вернее, в той его части, что мы называем Пустотой. Иначе почему вы определили их в немёртвые? Вам удалось вернуть делота в мир, но его сознание оказалось разделено, причём та часть, что осталась в Пустоте, была вам не доступна. Всё это я понял позже, когда искал Гилтара в Пустоте, и могу заверить: это работа для ментата ранга Навигатора. А Элегорд... Перворождённый делот тоже существует в двух Плоскостях бытия, но имеет цельное сознание и благодаря этому может отличить отверженных от перворождённых как в Ментале, так и в реальности. Таков его дар. Элутара нельзя обмануть, Мать Тьмы. Отправив в мир охотника-на-делотов, Единый выразил свою волю: отверженность должна быть уничтожена.

Фуинрут молча смотрела на ФиДеля — снизу вверх, как на него когда-то смотрела Даэлит"т. О чём она думала? Не знаю. Во всяком случае, на обвинения он ответил.

— В тебе кровь моей старшей дочери, — неожиданно сказала она. — Даэлит"т лучшая: она должна была унаследовать клан.

— А... Моринар, Рут? — осторожно спросил Вельтагир.

Гватамари отрицательно покачала головой:

— У меня больше не будет дочерей, Вэл: я не вижу для них отца. Однако займёмся мальчиком, перворождённые.

— Элегорд, — позвал Сомбрэль.

Я не узнала его голоса. Да, собственно, его и не было — только шёпот. Мальчишку буквально подбросило на кровати, и через мгновение он уже был на ногах. Ребёнок протянул руки вперёд, и по этому беспомощному жесту стало ясно, что он действительно не видит. Сомбрэль поймал его ладонь и приложил к своей щеке. Пальцы Элегорда пробежали по лицу отца.

— Ты... мог бы быть... но он... его... — мальчик отступил на шаг, бессильно уронив руку. — Нет, нельзя верить!

Он был достаточно взрослым, чтобы понимать: беглый делот и свобода — вещи несовместные.

— Гватамари, прошу, — Сомбрэль рванул ворот куртки.

Ну конечно, ошейник! Дар мальчика, дающий ему особое зрение, связан с сознанием, и подавляющий волю артефакт мешает ему нормально видеть. Однако, блокируя дар, ошейник скрывает Элегорда от ис"сашин"н. Фуинрут вопросительно взглянула на ФиДеля.

— Можно, гватамари: в нашем присутствии он в безопасности, — кивнул командир.

Услышав незнакомый голос, мальчик вздрогнул от неожиданности и попятился.

— Стой спокойно, Элегорд, — Фуинрут подошла и коснулась серебристого обруча на его шее.

Полоска металла сжалась в короткий стержень, и гватамари тут же спрятала его в складках алебы. Элегорд несколько раз моргнул, привыкая к свету. Увидев отца, мальчик рванулся было к нему и застыл на месте.

— Ты не он, — прошептал ребёнок.

Элутар, что не так?.. Ах, да, первородство! Сомбрэль больше не делот и теперь выглядит иначе.

— Это я, Гор, — сказал охотник. — Помнишь мальчика, которого ты видел рядом со мной? Мне пришлось искать его в Пустоте, чтобы обрести себя. Теперь он часть меня, поэтому ты его больше не видишь.

Элегорд помолчал, разглядывая отца.

— Ты обещал вернуться за мной из даже Пустоты, — сказал он.

— Разве я не сдержал слова?

Когда Сомбрэль обнял наконец сына, я поняла, что тоже должна кого-нибудь обнять, иначе расплачусь.

/Я не против/, — заметил Дель.

Кто бы сомневался! К сожалению, объятия пришлось отложить: не время и не место. Вот если бы... Но помечтать тоже не удалось.

— А мать? — спросил Элегорд.

Мы растерянно переглянулись и посмотрели на Фуинрут. Та пожала плечами:

— Не знаю. Я как-то упустила этот момент из виду.

Оружие Равновесия

ФиДель

Элиарн ар-Гилвинг... Элутар, Гил всё же заставил меня заглянуть, куда я не собирался! Лир среди нас всегда стоял особняком: один из сильнейших боевых магов Света, он тяготился своей ролью во времена Эльдагора и после войны стал почти затворником, посвятив вечность служению Эльдамалю. Его интересовали исключительно магия и мир, с которым он говорил, а с действительностью связывали, пожалуй, только жена и дочь. Я помнил друга таким и был рад, что не знал изменившимся, ведь того, кем он стал на исходе вечности, уже нельзя было назвать Лиром. Подменыш в его сознании сразу угадал в Анатариен извечного врага — Воина Жизни, — потому и пытался её уничтожить. В итоге я отправил Элиарна в Пустоту, откуда его вытащил Гил, убитый им и возвращённый к жизни дочерью убийцы. Ради неё мой брат освободил Лира от рабства кавендаэ, лишив его существования ещё раз, уже в Пустоте. Круг замкнулся, а прошлого, как известно, не изменишь. Забрав жизнь того, кто когда-то был отцом Анатариен, мы с Гилом были чисты перед ней, и всё же... Словом, я боялся за неё, боялся её боли, и этот страх, словно заноза, бередил душу.

Итоги ментального Поиска Гила было сложно переоценить: законы магии Вторжения, Шаас"иннан, посмертие отступников... Кто бы мог ожидать, что тех из них, кто при жизни имел несчастье соприкоснуться с кавендаэ, мятежные ис"сашин"н будут использовать против нас? Отступников, приговорёных к Пустоте, было не много: чем дальше мы уходили от Эльдагора, тем больше ценили жизнь и тем реже убивали друг друга. И всё же Пустота не пустовала: лишение Благословения Элутара изрядно сокращало вечность эльфа.

Отмеченные кавендаэ отступники привлекали в Шаас"иннан мятежных Ловцов, и это стало нашей общей с междумирцами головной болью. Охрана скитальцев-шейдарим оттягивала на себя силы Воинов Мрака, которые в условиях угрозы вторжения были нужны для охраны Гнёзд. Сами ис"сашин"н не могли ни уничтожить отступников, ибо это было равносильно нарушению Равновесия, ни избавить их от меток кавендаэ, так как эта магия была частью их самих. Гил решил задачу, использовав сир"рис в качестве проводника Силы. Стерев границы Плоскостей бытия, он получил доступ к Астралу и уничтожил астральную составляющую ментального амулета-удавки, освободив Элиарна. Опираясь на опыт Навигатора Духа, Ной уже предложил Хозяевам Девяти Гнёзд совместное патрулирование Пустоты. Думаю, правители Междумирья не будут тянуть с ответом.

Что до отступников, захваченных мятежниками, то их, вероятно, держали в нашем глубоком Ментале вместе с ушедшими в Пустоту отверженными. Хотелось надеяться, что они до сих пор там: сама мысль об одержимых делотами ду серке была невыносима. Ударная группа эльфоубийц! Уже проиграв нам однажды в открытом бою, соседи по Пустоте решили взломать нашу оборону изнутри и запустили процесс самоуничтожения перворождённых, открыв Тёмным Матерям доступ к магии Междумирья. План был удачный и уже начал работать, но в зону риска попали сразу несколько Законов Внутренней вселенной, что грозило обрушить всю созданную Элутаром систему Равновесий. Единый не был склонен к таким играм, что ис"сашин"н следовало бы знать.

Остамариан, "плавающий" внутри стен Крома — красивое решение. Но остамариан, управляемый сознанием гватамари? Честно говоря, меня удивил уровень владения Менталом, который показывали Тёмные: он оказался много выше обычного для ду серке. Что ж, мастера Магии архиранга, имеющие неограниченный доступ к Астралу, способны использовать любое доступное им знание, в том числе и магию Духа. Надеюсь, Ной знал, что делал, когда работал с Вэлом в глубоком Ментале.

/Это не то, что ты думаешь, ЭльФ. Ментальное управление остамарианом создавал я, Вэл занимался его астральной частью. Закончив, я просто отдал ему ключ./

/Меня бы устроили твои объяснения, Ной, если бы я был только ЭльФом, но я ещё и Л"лиоренталь. Ментальные спосбности ду серке стали выше, это я тебе уже как Дух говорю, и если ты не видишь разницы.../

/Вижу, только мы с Вэлом здесь ни при чём. Он, как известно, последнюю часть вечности вообще в столбе просидел. Причина изменений в сознании Тёмных — длительное и глубокое использование ими магии ментальной расы ис"сашин"н в сочетании с собственными ментальными способностями перворождённых. Однако Элутар уже позаботился о вселенной, явив миру ментальных Навигаторов и охотника-на-делотов. Это оружие Равновесия, Эль-Фларетир, а значит, нам больше не позволят играть с Куириэ Эльдэна. Жизнь перворождённого принадлежит Элутару, и это наивысшая ценность Внутренней вселенной. Помнишь?/

Как не помнить: первая фраза вступительной части Договора. Тёмные! Они что, всерьёз думали обмануть Единого, таская жизни Его Детей у него из-под носа? В общем, нужно исправлять то, что натворили, пока Элутар не взялся за дело сам.

Кстати, на допросе в Цитадели Семи Башен Гилтар ни словом не обмолвился о странных способностях сына. Впрочем, о том, какой именно дар его "мёртвая" кровь принесла Элегорду, делот мог только догадываться, но действовал правильно, пытаясь скрыть ребёнка от Тёмных Матерей. При этом его решение остаться в Школе делотов выглядело чистым безумием, но разве у отверженного был выбор? Первое совершеннолетие, на которое надеялись родители, ничего не меняло: рано или поздно, не делотом, так узником, Элегорд стал бы игрушкой в руках одной из гватамари. Избавить его от подобной участи могла только глава Тёмного Совета. Получив гарантии Тиндомэ, Сомбрэль больше не опасался за жизнь и свободу родичей, но будущее сына всё ещё оставалось неопределённым.

Мальчик неподвижно лежал на кровати: невидящий взгляд был устремлён в потолок, на шее поблёскивала тонкая полоска металла. В глазах Сомбрэля разгорался багровый огонь. Не нужно было быть ментатом, чтобы понять чувства отца: несколько астэров назад я точно так же, как он, шёл за сыном в Око Света и так же, как он, был готов на всё.

/Ну что, Дель?/

/Пока ничего, Гил. Мальчик определённо имеет выход в Ментал, но, вероятно, использует отличный от нашего тип Связи. Какой именно, понять сложно: мешает Тёмный ошейник. Посмотри сам./

/Смотрел уже. Может, попробовать прямой доступ к сознанию?/

/Это если бы не было выхода. С нами парень в безопасности, так что проще снять удавку./

/Да, затевать что-то в Ментале в присутствии двух Навигаторов означало бы вовсе не иметь головы. Такого за ис"сашин"н я не замечал. А у мальчишки-то глаза Духа, Дель! Охотник трижды прав: узнай об этом Тёмные Матери, его сын не дожил бы до Первого совершеннолетия. Во всяком случае, перворождённым./

Вот это верно. Сомбрэль почти переиграл Тёмных Матерей, использовав для защиты сына особый вид магии — магию Ремесла, и если бы не интерес Моринар к охотнику, кто знает... Но одна княгиня Тиндомэ или другая, а Элегорд вряд ли остался бы собой. Когда Сомбрэль сказал, что его сын мог не дожить до Первого совершеннолетия, Фуинрут не стала отрицать, хотя его слова ей не понравились. Идея превращения детей ду серке в делотов принадлежала Матерям Тьмы, но мало кто решился бы напомнить им об этом.

— Я не питаюсь младенцами, если ты ещё не понял, — холодно заметила Фуинрут, кивнув в сторону Элегорда.

— Гилтар мог бы рассказать об этом больше, — ответил охотник.

При этом он даже не подумал опустить взгляд, а ведь едва устоял на ногах во время недавнего урока этикета. Вэл прав: неумение Сомбрэля быть Тёмным может стоить ему жизни, но объяснять его поведение только незнанием правил было бы слишком просто. Вероятно, тайна происхождения Да"эльми так и останется тайной, но древнюю кровь за условностями не спрячешь. Понимает ли это Фуинрут? Судя по всему, да. Иначе с чего бы ей сравнивать Сомбрэля с Да"Эйном? Однако древняя кровь и кровь делота — опасная смесь. Я снова взглянул на Элегорда. Перворождённый делот, оружие Равновесия. Понятно, почему обладание им стоило жизни Тёмной принцессы Моринар.

Когда шейный браслет был наконец снят с шеи Элегорда, его реакция на вернувшего первородство отца подтвердила, что он отличает ду серке от делота так же легко, как мы отличаем перворождённого от отступника. При этом меня поразила полная открытость сознания мальчика. Для Духа, чей ментальный Шлем создаётся родителями при рождении и после постоянно совершенствуется им самим, это выглядело непривычно и даже пугающе. Но Элегорд был не просто эльфийским ребёнком, он был ребёнком ду серке, и для того чтобы закрыть его от ментальных атак Междумирья, нужен был не просто ментат уровня архиранга, а Тёмный Дух. Такой в Эльдамале был только один, и как раз сейчас он был занят спасением нашей матери.

... /Я слушаю, Фидо./

Элутар, вот это номер!

/Атар? Ты?/ — не удержался я.

/Удивлён? Я давно не читаю твоих мыслей, но ты мой сын, а этого не сможет изменить даже Навигатор./

/Не уверен, что хочу что-то менять, Верховный./

/Рад слышать. Как продвигается?/

/Пока по плану./

/А...Тари?/

/Тари как Тари. Нормально./

Мой ответ прозвучал суховато, и отец счёл нужным пояснить:

/Нам с Тоэлин её не хватает./

/Как ни странно, мне тоже./

/В смысле?/

/Мы на работе/, — напомнил я. — /Это Поиск, Атар./

/Элутар, ты всё такой же, Фидо!/

Знакомые слова, но если раньше они звучали как упрёк, то теперь в голосе отца слышалось облегчение.

/Кстати об изменениях, Верховный. Я должен предупредить.../

/Я знаю. Скажи, когда Слияние произойдёт окончательно, ты... Словом, ты не мог бы остаться Фидо хотя бы для матери?/

Для себя он не просил — считал, что не в праве. Элутар, да не будет никакого Слияния личностей! Что именно и сколько взять из Наследия, каждый решает сам. Понятно, что я не готов контролировать изменение сознания — не хватает Мудрости, — но у меня есть Эльдэ, который будет хранить ментальное Равновесие столько, сколько потребуется. На месте отца я бы больше волновался о том, что я старше собственной матери.

/Как она?/

/Привыкает к жизни в Реале. Как насчёт моей просьбы, Фидо... или... Эль-Фларетир?/

/Фидо, Атар. Я не мог не измениться, но я по-прежнему твой сын, Фиоравандель Л"лиоренталь./

Молчание Верховного было слишком красноречивым. У меня и у самого перехватило дыхание. Вот уж не думал! Но как же сложно впервые сказать: "Ты мне нужен, отец!" ...

— А мать? — раздался вполне ожидаемый вопрос Элегорда.

Мы невольно переглянулись, Фуинрут пожала плечами:

— Не знаю. Я как-то упустила этот момент из виду.

Элута-ар, и как мне теперь работать с ребёнком?

— Ты серьёзно, Рут? — спросил Вэл.

— Почти, — ответила гватамари и повернулась ко мне: — Мне нужны Лодэрэн и Руниат. Можешь устроить, феальдин?

Связь? Да пожалуйста! То, что я не был знаком с Тёмными родичами, роли не играло: поиск цели можно вести через ментальные зоны личных контактов, к примеру, через память Фуинрут. Для этого даже Навигатор не нужен — обычные Практики Духа.

— Просто подумай о них, гватамари, — ответил я.

От Сомбрэля мы уже знали, что грозило матери Элегорда, но ни ссылка на рудники, ни изгнание из клана не были смертными приговорами. Правда, если первый вариант гарантировал хоть и мучительное, но всё же существование, то второй почти не оставлял шансов выжить. Моринар прекрасно знала цену Лиэрэ и ни за что бы не выпустила её из рук, поэтому более вероятным я считал вариант "рудники". Даэлит"т не обнаружила следа матери Элегорда ни в Таургондэ, ни в Лабиринте, к тому же на рудниках можно было спрятать кого угодно и на любой срок. И, разумеется, без суда. Оставалось выяснить, куда именно Моринар отправила жену Сомбрэля.

Я взглянул на Вэла, тот слегка пожал плечами:

/Варианта всего два: наш Ас-Гирим и Ас-Гор Тёмного Совета, отсюда и выбор Фуинрут — Лодэрэн для первого и Руниат для второго. Ас-Гирим — опасное место, там часты обвалы и проседания грунта, да и Ас-Гор не зря называют Копями Ужаса. Это глубинные разработки вулканического стекла, там всегда высока активность Стихий. Разработки законные, за риск неплохо платят, но есть так называемые "закрытые" участки, куда лучше не соваться. Ставлю на Ас-Гирим, командир: что-то мне подсказывает, что у Лода больше шансов заслужить одобрение Фуинрут./

/Согласен. Скрывать от Тёмных Матерей сына, отдавая им мать? На серегаму это не похоже./

/Вот и я о том же./

— Поисками Лиэрэ Нол"эфэр уже занимаются, Элегорд, но на это понадобится время, — сказала Фуинрут. — Благодарю за Связь, феальдин.

Я машинально кивнул в ответ. Ну, вы пока занимайтесь своим делом, Тёмные, а Навигатор займётся своим.

... В лицо ударил горячий ветер. Я привычно окинул взглядом рыжую равнину и посмотрел на мальчика:

— Был здесь когда-нибудь?

Элегорд отрицательно покачал головой.

— Это Пустота — место, куда попадает сознание перворождённого, когда его вечность подходит к концу.

— Ду серке тоже?

— Конечно. Разве вы не Дети Элутара?

— Мы? Не знаю. Не все.

Мальчик коротко взглянул на меня и отвернулся. Что ж, вполне объяснимо: его интерес сковывался естественной осторожностью и умело воспитанным недоверием к Светлым.

— Боишься?

— Ты Светлый и очень сильный, Старший, — уклончиво ответил мальчик.

Он взглянул на меня чёрными без белков глазами и добавил:

— Но если честно, есть немного.

Я понимающе кивнул. Элегорд, конечно, верил отцу, который называл меня командиром — в традициях Свободных охотников это было равносильно присяге, — но я был Светлым, то есть если не врагом, то вероятным противником. Словом, для юного ду серке принять выбор отца означало пойти против Тёмных. Чтобы помочь мальчишке понять, что это не так, мне пришлось кое-что ему объяснить. Теперь он пытался осмыслить то, что узнал.

— Спрашивай, Элегорд.

— Отец хотел забрать твою жизнь. Почему ты не взял его жизнь в ответ? Ну, тогда, когда он был ещё Гилтаром?

Хороший вопрос! Настолько хороший, что я до сих пор не нашёл на него ответа.

— Не знаю, — признался я. — С момента, когда я соединил части его сознания, он перестал быть Гилтаром, а значит, ничего мне не должен. Но если ду серке снова превратится в делота, я за ним приду, и он это знает.

Элегорд недоверчиво взглянул на меня и понял, что я не шучу.

— Это всё из-за меня, — сокрушённо вздохнул он. — Я не должен был родиться, Старший.

— Я так не думаю, Элегорд, ведь приход перворождённого в мир есть воплощение замысла Элутара. Род матери сделал всё, чтобы сохранить твоё происхождение в тайне, но, к несчастью, делот-отец вызвал интерес одной из Тёмных Матерей и невольно привёл охотников Тиндомэ к Нол"эфэр.

— Но почему именно отец? Он же просто... — мальчик оборвал фразу на полуслове.

— Кто? Убийца? — спокойно уточнил я.

— Нет, Старший, он палач Тёмного Совета!

Так вот кем ду серке считали делотов: палачами на службе правителям. Раз у Светлого Совета есть те, кто исполняет приговоры, должны быть они и у Тёмного — так гватамари объяснили появление собственных убийц перворождённых. То, что право забирать жизни Детей Элутара должно быть даровано самим Элутаром, при этом умалчивалось, а возразить было некому: Эльдамаль был давно покинут, а связи с родичами прерваны. Впрочем, делоты не ду серке, им Договор не писан.

— Так или иначе, а твоего отца заметили, значит, он умело делал свою работу.

Элегорд растерялся. Если палач "умело делал свою работу", это хорошо или плохо? Парень уловил двойной смысл моих слов, но разгадать не смог. Ну, разницу между убийством и исполнением приговора пусть ему отец объясняет, у меня другие задачи.

— У нас мало времени, Элегорд. Чем быстрее я найду твою маму, тем быстрее она вернётся домой. Я могу сделать это сам, но место, где она находится, мягко говоря, не способствует ясности сознания, и для Лиэрэ мой Поиск может оказаться слишком жёстким. Твоё участие смягчит её столкновение с реальностью, но ровно настолько, насколько ты будешь мне доверять. И прошу, поторопись с выбором.

Элегорд, закусив губу, молча хмурил брови. Ничего не зная ни о ментатах, ни о возможностях собственного дара, он интуитивно понимал, что ментальный Поиск связан с проникновением в сознание. На такое было сложно решиться, и парень тяжело вздохнул:

— Я могу спросить ещё?

Я кивнул.

— Ты принял мечи отца без Испытания. Почему?

Да-да, проверка на личную преданность тоже в традициях Тёмных.

— Я видел его в деле. К тому же можно блестяще пройти испытание боем и провалить испытание вечностью — собственную жизнь.

Сказав это, я снова вспомнил об Элиарне. Как же ты мог так ошибиться, друг?

— А что значит "провалить жизнь", Старший?

— Для меня это означает потерять Благословение Элутара.

— Как это случилось с отцом?

— Это был не его выбор.

— Выходит, ты ему доверяешь?

Мальчик пристально смотел на меня. Уверен: он видит больше, чем показывает. Впрочем, я не собирался его обманывать.

— Видишь ли, Элегорд, вопрос доверия — это не вопрос к феальдину: мы не доверяем никому. Но пока у меня нет оснований не верить Свободному охотнику Сомбрэлю.

Элегорд, чуть подумав, кивнул:

— Зови меня Гор, Старший. Я верю тебе.

— Благодарю, Гор. Но прежде чем мы начнём работать, нужно определиться с возможностями твоего дара.

Мы сидели на траве в одном из нижних парков Семи Башен. Зная, что ду серке не в восторге от дневного света, я выбрал сумерки. Впрочем, лучше было бы создать закрытое пространство: буйство живой зелени, простор и высокое небо над головой лишили мальчика способности связно мыслить. Да я и сам, поддавшись воспоминаниям, впервые за много дней едва не расслабился. Трава вокруг была усыпана мелкими розовыми "сердечками": асмелия, "дерево любви", роняла листву на протяжении всего лэда, меняя цвет от сезона к сезону. Дерево любви... Именно таким — переменчивым и преходящим — нам виделось это чувство в Академии. Да, надо заканчивать Поиск. Пора домой.

Листочек, кружась, сел на нос Элегорду, и это вернуло парня к действительности.

— Почему ду серке покинули Эльдамаль, Старший?

— В двух словах этого не объяснить, Гор, но думаю, основной причиной был страх.

— Тёмные никогда не были трусами!

— Я этого и не утверждаю. Скажу больше: способность выживать — это страх смерти, помноженный на разум. В катастрофе клан Фуиндост лишился всех магов архиранга, а вместе с ними и части своей магии, так что Тёмным было чего бояться. Но страх, не скованный разумом, увидел угрозу там, где её не было, и предложил бежать, ибо это единственное, что он вообще может предложить.

— А как бы поступил ты?

— Обратился бы за помощью к родичам: на тот момент без неё было не обойтись. Однако Тёмный Совет до сих пор считает такое решение слабостью.

— Выходит, они спрятались в Подземье, испугавшись собственного страха, — задумчиво произнёс Элегорд. — Ду серке отвергли руку друга, чтобы опереться на врага.

Я изумлённо смотрел на мальчика. Элута-ар, этот парень — ду серке, но насколько же он Тёмный?

Элегорд оказался особенным ментатом: ему был доступен лишь один слой пространства сознания — Пустота, — но мальчик мог смотреть сквозь неё в реальность, потому и видел делотов. Маги Смерти ду серке практикуют тон"ишад, свидетельство Тени. Они могут прочесть память ушедшего перворождённого, но лишь тогда, когда Тень ещё не достигла Садов Элутара. Для Элегорда, возможно, всё было иначе. Память Эль-Фларетира сейчас не доступна никому, кроме меня. Если Гор видит Верховного Навигатора в моём сознании, то он способен смотреть сквозь Пустоту не только в Реал, но и в Ментал.

— Ты видишь его?

Мальчишка попытался изобразить удивление:

— Кого?

Пришлось напомнить:

— Не стоит, Гор: это Ментал, а я Навигатор.

— Прости, Старший. Да, он здесь.

Значит, я не ошибся: сквозь Пустоту мальчик видит не только в Реале, но и в Ментале.

— Так и должно быть. Он — это я, вернее, моя прошлая вечность. Каким ты его видишь?

— Ну... Высокий, как ты, волосы у него такие... не знаю, такие...

Изобразить золотистый цвет жестом не получилось. Элегорд досадливо тряхнул головой и продолжил:

— И глаза яркие, как серебро. Если это Тень, то не из Пустоты. Скажи, такое бывает только у Светлых?

Я невольно улыбнулся:

— У Светлых и у Тёмных. Знаешь что-нибудь о Наследии?

Мальчик отрицательно покачал головой. Ну, разумеется: слишком юн.

— Это память наших прошлых вечностей, Гор. Я, видишь ли, уже жил однажды. Скажи, то, как ты видишь меня, похоже на то, как ты видел отца, когда он был Гилтаром?

— Нет. Перворождённый... ну, тот, кем ты был раньше... он будто проступает сквозь тебя, иногда очень ярко, иногда почти не виден, а отец... Мальчик, которого я видел с ним, всегда стоял в стороне. Он был Тенью из Пустоты.

— Он что-нибудь говорил?

— Кто, Да"эльми? Н-нет.

Элута-ар, Да"эльми... Гор видит Истинные имена делотов! Теперь, чтобы сделать из отверженных отступников, не нужно ни Поиска в Пустоте, ни согласия Тёмных Матерей, достаточно просто показать их перворождённому делоту и использовать их имена в ритуале Возвращения.

/Гил, ты это слышал?/

/Не верю ушам, Дель./

/Потрясающий парень/, — заметила Тара. — /Мальчики, а вас не интересует его мама?/

/Уже интересует, силлемари, прямо сейчас и займусь. И прикройте Вэла от нашего юного гения, пока он из Пустоты чего-нибудь лишнего не насмотрел./

... Мы ползли по узкому лазу в полной темноте. Ползли на звук: впереди кто-то мерно работал киркой. Жара была удушающей, в глубинах под нами что-то тяжко грохотало, сотрясая камень. Мне всё чаще приходилось подталкивать Элегорда: он совсем выбился из сил. А вот и знакомый призрачный свет. Белый мох? Здесь, где по определению не может быть ничего живого? Хвала Элутару, а то я почти поверил, что всё окружающее действительно существует. Ду серке мастера Иллюзий, а уж Тёмные Матери владеют этой магией на уровне архиранга. И всё же с белым мхом они промахнулись: для тех, кто умеет видеть, подобная мелочь свидетельствует о ложной, или наведённой, реальности. Сознание непременно предупредит об этом странным видом или поведением привычных объектов, поэтому задача мага скрывать такие детали, а задача Духа — уметь их находить.

В небольшой пещерке мы смогли наконец встать на ноги, правда, из-за низкого свода выпрямиться мне не удалось. Звон кирки казался оглушительным. Сквозь полумрак проступила хрупкая фигурка узника, отчаянно долбившего стену из чёрного с золотой искрой камня. Именно отчаянно, потому что сил у него уже не осталось. Замотанное в тряпьё тело, падающие на лицо спутанные волосы... Работа продолжалась давно: каменные пластины с ровными сколами частью устилали пол, частью были сложены вдоль стен, цепь от кандалов была засыпана осколками породы. Я внимательно наблюдал за умело поставленной ложью, которую жертва принимала за правду, и чуть не упустил момент, когда Элегорд рванулся вперёд. Мне едва удалось его перехватить, и я почувствовал, что он дрожит.

— Тихо, тихо, малыш, это же Ментал! Помнишь, что я говорил? Одна ошибка здесь — и в Реале Лиэрэ уже никогда не будет прежней.

— Но мама... Ей совсем плохо!

— Нет, Гор, не совсем, но кое-кто хочет, чтобы она так думала. И пока она так думает, она остаётся здесь, и мы вместе с ней.

Мальчишка молча кусал губы, соображая.

— Можно что-нибудь сделать, Старший?

— Я над этим работаю, Гор.

Кирка выпала из ослабевшей руки, Лиэрэ со стоном опустилась на пол прямо там, где стояла — на большее не хватило сил. Она попыталась убрать с лица спутанные волосы и оставила на щеке алый след: пальцы были сбиты в кровь, но узница этого, похоже, не замечала. Элутар, совсем девочка!

— Смотри, Старший!

— Вижу.

На шее Лиэрэ поблёскивал серебристый ошейник — удавка, которая не даёт сознанию вырваться из плена иллюзии. Такие артефакты ду серке используют против соплеменников с сильным Менталом. Ну, Элегорд понятно, но Лиэрэ? "Мальчики, а вас не интересует его мама?" Конечно, дар Гора мог состояться и сам по себе, но присмотреться к матери стоило. Хрупкая фигурка, узкое бледное лицо, тёмные провалы глаз. Сознание спутано, глаз не разглядеть, так что если там и есть след Духа, то о-очень давний, таких у нас даже полукровками не считают. Однако в крайних обстоятельствах доминанта крови может измениться.

— Я должна, — тихо, но решительно произнесла Лиэрэ и потянулась к брошенной кирке. — Пусть у него будет ещё одна спокойная ночь.

Похоже, она собралась продолжить работу. Только причём тут ночь? Я сжал плечо Гора:

— Отвлеки её, мне нужно время.

Мальчик кивнул. Я смотрел, как он, осторожно ступая, приближается к матери. Обломки камня под ногами издавали звенящий хруст битого стекла. Собственно, это и было стекло, только вулканическое, то самое, из которого была создана опоясывающая Таургондэ стена. Я бросил взгляд на лежащую рядом с узницей кирку: таким инструментом настоящий коррус не взять. Ещё одна подсказка для умеющих видеть.

На звук шагов Лиэрэ даже не повернулась. Гор присел перед ней на корточки и тронул за руку:

— Амари...

Она попыталась встать, даже не посмотрев на сына. Элегорд в растерянности оглянулся на меня.

— Не дай ей продолжить, Гор. Я должен понять, как это работает.

Итак, Лиэрэ осмелилась пойти против правил, как когда-то пошла Даэлит"т, и по мнению Моринар должна была понести наказание. Учитывая личность серегамы, решающим оказалось не нарушение закона, а именно отсыл, пусть и неявный, к давнему поступку сестры. Однако Даэлит"т, благодая высокому положению в клане, избежала кары, поэтому Лиэрэ пришлось отвечать за двоих.

Наказание с самого начала планировалось ментальным — объект был слишком ценен, чтобы подвергаться разрушению, — а для достоверности мнимые физические страдания были дополнены настоящими — душевной мукой. В месте, иллюзию которого выстроили для Лиэрэ, за невыполнение дневного "урока" полагался штраф. Какой именно? К примеру, пытка страданиями близких. Стоны и крики всю ночь! От них не избавиться, не укрыться, ведь они звучат прямо в сознании. Кстати, за отдых дольше положенного "урок" могли увеличить, что сделало бы его невыполнимым, и тогда... Вот почему Лиэрэ, ещё не восстановившись, уже пыталась продолжить работу: спокойная ночь для любимого стоила дорого. Магия иллюзий! Да, ментальные способности ду серке не велики, но по методам астрального, то есть непрямого воздействия на сознание им нет равных.

Ну что ж, механика пытки ясна: запускается страданием — своим или чужим, — работает на страхе повторения, но как бы жертва ни старалась избежать мук, ей это не удастся: воспроизводство самой пытки требует постоянного обновления ощущений. В результате страх и боль, сменяя друг друга, блокируют сознание, узник перестаёт реагировать на внешние раздражители и полностью погружается в иллюзорную реальность. Он сам замыкает вокруг себя ментальное кольцо, в котором переживает одну и ту же цепь событий, и разрушить это кольцо можно только извне. Перворождённые в таком состоянии могут находиться долго, атаны же, у которых гибкость сознания значительно ниже, быстро сходят с ума. Словом, чтобы освободить Лиэрэ от пытки, мы с Гором должны были стать частью её реальности.

Я ожидал, что появление сына будет достаточно мощным раздражителем для сознания матери, но, похоже, напрасно. Элегорду удалось помешать узнице продолжить работу, но все его попытки обратить на себя внимание или хотя бы поймать взгляд заканчивались ничем: Лиэрэ не слышала мальчика и уклонялась от его рук.

— Это же я, Амари! Ну взгляни на меня, пожалуйста! — в отчаяньи Гор тряхнул её за плечи: — Мать!

Узница на мгновение застыла и, оттолкнув сына, ответила в пустоту:

— Уже иду, Элегорд.

Она подобрала кирку и шагнула к стене. Услышала, но кого? Между тем настоящий Элегорд глотал слёзы бессилия и обиды: слова матери предназначались не ему. Похоже, блок в её сознании оказался надёжнее, чем я рассчитывал. Я уже собирался вмешаться, когда понял, что снова недооценил парня. Он утёрся рукавом и бросил ей вслед:

— Я убийца перворождённых, и милосердие к ним не входит в список моих добродетелей, Тёмная.

Слова произнёс детский голос, но так, что я и сам едва не поверил, что слышу Сомбрэля. Рука Лиэрэ с уже занесённой для удара киркой застыла, пальцы разжались и инструмент, упав, звякнул о камни. Узница медленно повернулась: в прежде безжизненных глазах вспыхнули рубисовые грани, блуждающий взгляд стал осмысленным. Элутар, вот она, граница её реальности: Гор разорвал-таки ментальное кольцо!

Лиэрэ долго разглядывала мальчика и наконец с сомнением покачала головой:

— Ты не можешь быть ни моим мужем, ни моим сыном — их появление здесь невозможно, — но пытаешься выдать себя за обоих. Кто ты?

Что ж, в логике ей не откажешь, однако мы всё ещё в пещере, значит, Лиэрэ по-прежнему в плену иллюзии, а я по-прежнему вне её реальности. Элегорд растерянно оглянулся, и я увидел в его глазах нежность к матери и тревогу о ней. Вот он, тот самый, мягкий для Лиэрэ, а значит, лучший для нас всех Путь к её сознанию — взгляд любящего сына. Тусклый свет упал на моё лицо, и глаза узницы расширились от изумления: что ни говори, а я был мало похож на ду серке. Элегорд прерывисто вздохнул: получилось! Да, у нас получилось, и потому я сказал ему то, что мечтает услышать от Старшего каждый эльдамальский мальчишка:

— Хорошая работа, боец. Благодарю.

Узница смотрела на меня недоверчиво, но без страха. Вот и отлично.

— Ты готова выслушать меня, Лиэрэ Нол"Эфэр?

Лиэрэ и Элегорд, обнявшись, сидели на куче камней, словно дети, заблудившиеся в коридорах Подземья. Даэлит"т была права: Лиэрэ слишком молода. Для неё, как и для Гора, я был просто Старшим без титулов и званий, кем-то вроде наставника, чьи Сила и опыт безоговорочно признаются. Сколько ей? Чуть больше двухсот? И такая сила характера! А Сомбрэлю — да, исключительно повезло с подругой.

— Почему я должна тебе верить, Старший?

Я пожал плечами. Разговаривать, имея прямой доступ к сознанию, гораздо проще, но даже здесь нужно время, чтобы рассказать всё. А времени у нас не было.

— Посмотри вокруг. Что видишь?

Лиэрэ упрямо тряхнула гривой спутанных волос:

— Ничего нового.

— И всё же?

Она вздохнула и обвела взглядом пещеру. Элегорд, которого мать крепко держала за руку, открыл было рот, но, поймав мой взгляд, прикусил язык. По-прежнему не находя вокруг ничего необычного, Лиэрэ запрокинула голову. Низкие своды над головой мерцали белёсыми пятнами.

— Белый мох? — тёмные брови сошлись на переносице. — Здесь? Как же я раньше... А это?

Она подняла осколок камня.

— Коррус? Или...

Изумлённый взгляд упёрся в ровные ряды плитки, сложенные у стен. Лиэрэ потянулась к кирке:

— Даже не магомеханика... И без Жала Тьмы? Не может быть!

Свет погас и тут же появился вновь, правда, уже сам по себе: белый мох со сводов бесследно исчез. Вслед за ним исчезли и рабочий инструмент, и добытый камень, и кандалы вместе с цепью. Мы сидели на гладком полу пустой комнаты, сами стены которой, казалось, тускло светились в темноте. Странно: обычно для разрушения иллюзии достаточно осознания. Похоже, что-то пошло не так.

— Ну вот, Старший, как же я теперь выполню урок? — невесело усмехнулась узница.

— Ты всё ещё думаешь, что это возможно?

— Н-не знаю. Иногда мне это удавалось, но... мне бы не хотелось проверять.

Голос Лиэрэ предательски дрогнул. Она уже знала, что Сомбрэль в безопасности, но в её сознании всё ещё звучал его крик. Элегорд не выдержал:

— Давай же, Амари, избавься от этого! Начала магии Иллюзий, раздел Преодоление. Ну, вспоминай же!

Она притянула его к себе, потрепав по волосам:

— Я помню, малыш. Не получается.

Гор попытался её обнять и отпрянул:

— Старший!

Элутар, как я мог забыть: шейный браслет! Он закрывал от Лиэрэ выход из ловушки, а снять артефакт мог только кто-то из Тиндомэ. На быструю помощь из Тинмори мы вряд ли могли рассчитывать, значит, оставался Ментал. Для ментатов любая магия Подчинения сознания, отличная от магии Духа, выглядит как астральный пробой Ментала, и чтобы восстановить границы Плоскостей, мы используем сир"рис. Во время одиночного Поиска в Пустоте Гилу впервые удалось сделать это из чужого пространства сознания. С помощью Стирающего Грани он получил доступ к Астралу из Шаас"иннан и разрушил астральную составляющую ментального амулета-ошейника, освободив сознание Элиарна. Технически мне нужно было сделать то же самое, только вместо выхода в Астрал предстоял выход в Реал. И ещё одна деталь: на острие моего меча будет материальный артефакт и живой перворождённый. Я снял с пояса сир"рис. Меч довольно заискрил, предчувствуя работу.

— Что ты собираешься делать, Старший? — насторожилась Лиэрэ, пытаясь закрыть собой сына.

Элегорд её опасений не разделял.

— Амари, смотри, как живой! — восхитился мальчик при виде меча. — У нас таких нет.

Всего лишь "как"? Я невольно улыбнулся, подумав об Эльдэ.

— Это сир"рис, Гор, такие есть только у Духов. Что я собираюсь делать, Лиэрэ? Собираюсь освободить тебя от этого, — я провёл пальцем под подбородком, и она инстинктивно схватилась за горло.

Элутар, о чём я только думал! Однако страх в глазах Лиэрэ тут же сменился удивлением: похоже, она узнала о шейном браслете только сейчас, почувствовав его под рукой.

— Подарок серегамы Моринар, — пояснил я. — Это он не выпускает тебя отсюда. Артефакт может снять гватамари Тиндомэ, но я не знаю, сколько пройдёт ночей, прежде чем это случится в реальности. И вот что ещё, Лиэрэ: остановить пытку и избавиться от неё — не одно и то же.

— Я поняла, Старший.

Даже в полутьме было заметно, как она побледнела.

— Что я должна делать?

— Ничего. Меч, коснувшись артефакта, соединит Ментал с Реалом в точке соприкосновения. Я уничтожу твой шейный браслет в реальности и освобожу твоё сознание здесь.

— Так просто?

Нет, она действительно ещё ребёнок! Я спрятал улыбку.

— Должен предупредить: я не делал этого раньше, поэтому риск есть.

Элегорд встревоженно взглянул на мать. Лиэрэ усмехнулась:

— Давай, Старший. И не рассказывай о риске матери перворождённого делота.

... Моя рука лежала на плече Элегорда, и я почувствовал, как он вздрогнул всем телом. Что ж, выход из глубокого Ментала в реальность с непривычки может оказаться болезненным.

— Как прошло? — спросил Гил.

Я посмотрел в тёмные, тревожные глаза Тары и ответил обоим:

— Нормально.

/А на самом деле?/

/С вариациями, братишка. Пришлось использовать твой опыт Шаас"иннан с поправкой на Реал. Благодарю./

/Не за что. Ты бы ещё раскланялся, командир./

/Не дождёшься./

— И... каков результат поиска? — спросила Фуинрут.

— Ас-Гирит, гватамари. Точнее, Гортарэ, западный сектор, уровень девять.

— Блок Литта, "особо опасен", — Вэл с сомнением покачал головой. — Моринар надёжно спрятала девочку. Боюсь, против серегамы у Лода нет шансов.

— Копи принадлежат мне, Вельтагир, и шансы тоже, — напомнила Фуинрут. — Кстати, феальдин, откуда такая точность? Я думала, речь пойдёт о направлении поисков.

— Я тоже так думал, гватамари, но чтобы ускорить процесс, поговорил с охраной.

Фуинрут сложила на груди руки:

— Ещё сюрпризы, князь Л"лиоренталь?

— Самую малость, княгиня Тиндомэ. В крови Лиэрэ Нол"эфэр есть след Духа. След очень давний и, скорее всего, по мужской линии, так что искать его — только Силу тратить. Я бы не стал об этом упоминать, если бы не одно "но": чтобы избавить девочку от ментальной пытки, мне пришлось разблокировать её сознание, усилив при этом ментальный след. На дар, конечно, не тянет, но на вашем месте я бы не стал рисковать: неуправляемый ментальный выброс бывает смертелен.

/Значит, я была права насчёт Лиэрэ, Дель?/ — спросила Тара.

/Ты всегда права, любимая./

/Кроме тех случаев, когда прав ты, любимый. Надеюсь, она не осталась без защиты?/

/Нет, конечно. Я показал ей пару полезных фокусов для непрошенных гостей. Должно хватить./

— Благодарю за предупреждение, феальдин, — сказала гватамари.

— Не стоит. Прошу, Мать Тьмы, поторопись с Лиэрэ. Пытка иллюзией закончилась, но реальность жестока: узница прикована к кровати в полной темноте.

Сомбрэль, не спускавший с меня глаз, дёрнулся, как от удара. Элегорд тронул его за руку:

— Атар, ей не больно и не страшно: она смотрит сказки. Ей Старший оставил, чтобы не скучала.

Гил поднял бровь:

/Сказки? Надеюсь, не атанские?/

/Уж какие вспомнил. А что? До пятницы девочка совершенно свободна./

/Хорошая идея, Дель/, — одобрила Тара. — /Остаётся надеяться, что пятница придёт за ней вовремя./

— Элутар, что это? — раздался возглас Сомбрэля.

Он всматривался в лицо сына, держа его за подбородок.

— Гор? — позвал я.

Мальчик повернул голову, и я застыл от удивления: его серебристо-серые глаза переливались рубисовыми гранями. Элута-ар... А где же его "взгляд Духа"?

/Как тебе моя работа, феальдин?/

В голосе отца звучали знакомые насмешливые нотки. Кажется, раньше это меня раздражало.

/Потрясающе/, — оценил я.

/Разумеется/, — согласился он. — /Нет, правда! Веришь, когда увидел мальчишку, думал — всё, мне его никогда не закрыть. Не понимаю, как он вообще сохранял ясность сознания? Зато теперь к парню в Ментале и близко не подойти. Ну, если не знать Пути, конечно./

/Благодарю, Атар./

/Не стоит. Я сделал всё, как ты просил./

/И даже больше. Знаешь, я давно хотел... В общем, мне спокойнее, когда ты рядом./

Элутар, неужели я на это решился? Но вот сказал, и сразу стало легко, будто сбросил наконец тяжёлую ношу. В ответ — тишина, и где-то на самом краю, еле слышно:

/Прости, сын. Я так долго ждал этих слов./

Помощь Крови

Тара

В серых глазах Элегорда играли рубисовые грани. Дель прав: никто, кроме Фаро, не выстроил бы для ду серке столь изящной и надёжной ментальной защиты. Словом, добро пожаловать в логово ламброона, ис"сашин"н! Пора признать: Верховный маг Светлых — Тёмный Дух. Звучит так же невероятно, как Светлый валатэр или Светлая гватамари. Что ж, Навигаторы теперь существуют в Ментале, Тир"Эленна вне Астрала, а Тёмный Архимаг — вне тела. Гриш говорил, грядут перемены, и возвращение Зодчего, кстати, одна из них.

Однако что делать с Элегордом? Мы на пороге решающей битвы за Равновесие, и помощь перворождённого делота в Пустоте неоценима. Но кроме Ментала, где он теперь защищён, есть ещё и Реал, который через сознания ду серке по-прежнему доступен для ис"сашин"н. Значит, в свете вероятной одержимости Тёмных для Элегорда и Лиэрэ может быть опасен даже собственный дом. Надёжнее всего было бы оставить их с в остамариане, ведь доступ в сюда имеет только гватамари, но Дель на это не пойдёт: зависимость от воли главы Тёмного клана может нам дорого обойтись. И что остаётся?

/Эльдамаль/, — отозвался командир.

/Ты серьёзно?/

/Вполне. Но для начала нужно подыскать для мальчика и его матери безопасное место в Тинмори./

/Для Вэла это будет несложно./

/Отлично, вот и поговори с нашим Тёмным другом./

/Сдаёшь командование?/

/Очень смешно, Тара. Тебе сложно командовать командорами?.. Вот и мне с Архимагами непросто./

Я взглянула в тревожные глаза мужа. Элутар, конечно непросто: слишком высок ранг, которому нужно соответствовать.

/Дело привычки, командир. Кстати, в роли ЭльФа ты очень убедителен, это я тебе как Анатариен говорю./

Дель недоверчиво поднял бровь, но я не шутила.

— Как скоро Лодэрэн сможет переправить узницу в Тинмори? — поинтересовался Вэл.

— С его полномочиями это займёт не более полуарса, — ответила Фуинрут.

— Там неплохие бойцы, — заметил он.

— Там отличные бойцы, Верховный! Но Лодэрэн — валатэр и, насколько я помню, в этом качестве весьма убедителен.

— Значит, нам следует поторопиться с укрытием для Лиэрэ и Элегорда, — сказал ФиДель.

— В глубоком тылу, труднодоступное для чужих и удобное для обороны? — усмехнулся Архимаг.

Я поняла, что разговор не нужен: Вэл всё сделает сам.

— Именно, — улыбнулся Дель в ответ. — Ты забыл "за пределами остамариана".

Фуинрут вскинула брови:

— Разве остамариан недостаточно надёжен, феальдин?

— Видишь ли, гватамари, нам предстоит работа в глубоком Ментале, в котором Элегорд делает первые шаги. Сильная ментальная составляющая остамариана может ему помешать.

Ну что тут скажешь? Настолько логично, что и зацепиться не за что. Но как же не хочется выпускать мальчишку из рук! Это читалось на лице Фуинрут. Собственно, она своих чувств и не скрывала. Рука Сомбрэля, лежавшая на плече сына, непроизвольно сжалась. Все ждали решения гватамари.

— Что предлагаешь, Архимаг? — спросила она наконец.

Вэл слегка развёл руками:

— Покои Верховного, Рут. Там всего два входа: парадный, запечатанный личной печатью Вельгайерин"н, и внутренний, из твоего кабинета. Можно рассмотреть и другие варианты, но этот лучший.

Суровая складка между бровей гватамари разгладилась. Ай да Архимаг! И командиру подыграл, и про своих не забыл: убежище с единственным входом через кабинет Фуинрут позволяло Тёмным сохранять контроль над ситуацией. Я взглянула на ФиДеля. Тот был невозмутим, значит, всё предусмотрел.

— Что скажешь, феальдин? — спросила гватамари.

— Годится. Когда мы сможем покинуть остамариан?

— Немедленно.

— Тогда я исчезаю, Фуинрут: мне ваши портальные изыски противопоказаны, — Вэл слегка поклонился гватамари и подмигнул нам: — Пойду смахну с мебели пыль вечности.

Помня об опасности, которую представляли для Архимага Порталы, Фуинрут направила Переход в собственный зал Совета, чтобы уже оттуда через общую гостинную и библиотеку перейти в кабинет Вэла. Даэлит"т говорила, что все Тёмные крепости создаются по Тёмному Статуту, но Тинмори, как и Тиндомэ, была исключением: здесь доступ в личные покои гватамари имел не только тир-серегон, но и Верховный маг. На то была воля Вельгайерин"н, к тому же это не затрагивало структуру управления кланом, сложившуюся ещё во времена Эльдагора.

Существование перворождённого полно скрытых символов — посланий свыше, — но следовать ли наставлениям Единого, каждый решал сам, и сам же платил за сделанный выбор. Однако личный выбор перворождённого — это одно, а выбор для целого эльфийского народа — совсем другое. Дети Элутара были частью системы Равновесия Вселенной, и самовольное изменение правил игры ставило под удар выживание расы. Однажды мы уже пытались сыграть по-своему и едва не сгорели в огне Эльдагора. На что же надеялись Тёмные Матери, отвергнув древний Закон? Ной сказал, что прежнего клана Фуиндост больше нет. Я поняла, что он имел в виду, когда увидела зал Совета.

Равновесие клана и Домов ду серке обеспечивали две ветви магической власти — Ложа валамар и Ложа валатэ. Их представители — валамари и валатэры — обладали равной Силой, а троны предводителей — гватамари и Верховного мага — располагались на одном уровне, но с противоположных концов стола Совета. Это символизировало единство и различие двух Начал Разделённой магии — женского и мужского. В магии ду серке не было чёткого разграничения Начал, речь шла, скорее, о степени доступности астральных слоёв, однако существовали Практики, которыми владела исключительно та или другая сторона. Магия валатэра, оружейника-артефактора и боевого мага Смерти, относилась как раз к последним. Кстати, высшие Практики Созидания и Разрушения могли использоваться магами и магессами Тёмных только совместно.

Тем не менее, совокупная валамар Тёмных Матерей превышала совокупный валатэ Тёмных магов-валатэров, поэтому Ложа валатэ кроме магической ветви власти — Конклава Смерти — включала ещё две: Конклав Крови, власть гражданскую, и Конклав Мечей, власть военную. Первую возглавлял тир-серегон, супруг гватамари, вторую — Верховный Стратег-оружейник, боевой маг-артефактор. Их кресла стояли по обе стороны от трона Верховного мага, но уровнем ниже. Благодаря особенностям Равновесия Начал Разделённой магии соотношение носителей валамар и валатэ в Домах ду серке составляло примерно один к трём, и это без учёта "спящего" дара — резерва носителей валатэ на случай их естественной убыли. В условиях постоянных междоусобных войн, которые вели Тёмные до Эльдагора, "запас" боевых магов и оружейников был совсем не лишним. Так выглядела структура управления кланом до катастрофы, и именно ей был обязан видом зал Совета древнего Геленора. Тогда я не придала этому значения, а теперь...

Я превела взгляд с трона гватамари на противопложный конец стола, принадлежавший Ложе валатэ. Он оставался свободным. Наверное, Фуинрут права: пустующий трон Верховного мага как постоянное напоминание о потере — не лучший вдохновитель для ду серке. В клане по-прежнему оставались сильные Тёмные маги и маги Смерти, но без поддержки валатэ они имели в Совете лишь статус приглашённых. Видимо, по той же причине из зала исчезли и малые троны Стратега-оружейника Дома и тир-серегона. Что ж, новая магия — новое управление. С утратой дара Ложа валатэ в Доме Тиндомэ практически перестала существовать.

В бытность мою Анатариен я всего несколько раз бывала в парадных покях Тёмного Архимага — обычно Вэл принимал друзей в неофициальной обстановке, — но парадные залы всё так же поражали мрачной роскошью. Пребывая в почти неизменном виде со времён Эльдагора, они были призваны утверждать величие и мощь одного из владык ду серке. Тёмный камень и ниорн багровых тонов, который изображал дерево едва ли не лучше, чем само дерево, вполне отвечали поставленной цели, а чтобы никто не сомневался, кто хозяин великолепия, тяжёлые аксамитовые драпировки были расшиты рунами магии Смерти и Тьмы. Эти же символы повторялись и в отделке мебели, к примеру, в форме изящных рубисовых ручек. Чёрные зеркала и зеркальные полы, множившие в себе сияющее золото светильников, выглядели так, будто их натёрли только сегодня. Похоже, Вэл успел-таки "смахнуть пыль вечности" до нашего появления.

Подойдя к дверям кабинета, Фуинрут собралась толкнуть тяжёлые створки, да так и застыла с поднятой рукой. Не знаю, что было тому причиной — внезапно настигшие детские воспоминания или правила древнего этикета, — а только гватамари явно не решалась коснуться двери. Это злило и одновременно забавляло её, она кусала губы, пытаясь вернуть прежнюю уверенность, но ничего не могла с собой поделать. Архимаг появился прямо из закрытой двери. Фуинрут отдёрнула руку, но осталась на месте, что стоило ей определённых усилий. Откровенно говоря, я сама едва не отпрыгнула.

— Прошу прощения, — слегка поклонился Вэл, сдержав улыбку. — И прошу в кабинет.

Знакомый рабочий стол, шкафы, полные книг и артефактов, низкий полукруглый диван перед камином... На мириту показалось, что мы снова в Тиндомэ, а тысячелэдий разлуки как не бывало. Поймав взгляд Дэля, я поняла, что показалось не только мне.

Стена за рабочим столом Вэла была полностью завешена оружием, причём таким, которое в Эльдамале не встретишь. Да могло ли быть иначе у Верховного валатэра, оружейника-артефактора? Разумеется, все мужские взгляды сразу устремились туда. Даже Элегорд, не сводивший глаз с отца, на мгновение забыл о нём. Мальчик уже понял, кем был Сомбрэль совсем недавно, но для него время терзаний за свои и чужие ошибки ещё не пришло, и он был счастлив просто от того, что у него есть отец. Гор ловил каждый его жест и взгляд, отмечая, как тот придерживает мечи, как время от времени, словно проверяя, касается рукоятей. Летящая грация движений, бесшумный шаг, рубисовый прищур — всё замечалось и оценивалось. Сын изучал отца, примеряя его действия на себя — так, как лэд за лэдом изучали Деля наши мальчишки, и как он сам когда-то изучал Фаротхаэля. У маленького ду серке было на это меньше времени, чем у других, и он не хотел упускать ни мгновения. Присутствие стольких Старших его не смущало. Более того, во взгляде Элегорда на правителей клана я видела только почтение и ни капли преклонения, и этого не смог изменить даже смирительный ошейник Моринар. Растёт ещё один Свободный охотник, Тёмные!

Арсата, качнув маятником за хрустальным стеклом, мягко отбила полуарс.

— Входи, Лод, — разрешил Вэл.

Как он услышал? Ах, да, Астрал: валатэры слышат дар друг друга. Двери распахнулись, и в кабинет вошла Лиэрэ в сопровождении тир-серегона. Элутар, да она же почти ребёнок, совсем как юная супруга Фаротхаэля! А князь Хэлеворн... Впрочем, в нём уже не было ничего от Хэлеворна, кроме удивительного сходства с братом. Не знаю, как, но я это почувствовала и невольно оглянулась на Фуинрут. Какая жестокая пытка: изо дня в день видеть перед собой лицо любимого и каждый раз внутренне содрогаться от чужого голоса, произносящего твоё имя. Поневоле испортится характер! А сам Лодэрэн? Судя по тому, что он принял кровь Тиндомэ, его чувства к Фуинрут были настоящими. Знал ли об этом Да"Эйн? Элута-ар, а братья-то схожи не только внешне...

Разумеется, Лодэрэн уже знал о нас и уверенно изображал невозмутимость: после возвращения Архимага его было сложно чем-нибудь удивить.

— Лиэрэ Нол"эфэр, гватамари, — объявил он.

Элегорд и Сомбрэль не сводили с неё глаз, а охотник, по-моему, даже перестал дышать. Лиэрэ была бледна, держалась скованно и избегала смотреть по сторонам. Она преклонила колено перед Фуинрут. Та выдержала положенную паузу-вэру — двенадцать ударов сердца — и кивнула, разрешая встать.

— Тебе повезло, Лиэрэ Нол"эфэр, хотя пребывание там, откуда тебя вытащил тир-серегон, трудно назвать везением, — холодно произнесла гватамари. — Наказание было наложено без суда и так же снято, но Тёмного Статута никто не отменял. Ты свободна лишь благодаря Светлым, помни об этом. И не заставляй себя искать: нам есть о чём поговорить. А теперь иди, тебя ждут.

Сомбрэль и Элегорд стояли чуть в стороне от остальных, и по тому, как точно нашёл их взгляд Лиэрэ, осмотреться при входе она всё же успела. Сделав к ним шаг, бывшая узница резко остановилась, словно наткнулась на невидимое препятствие. Ну ещё бы: первородство изменило привычный облик бывшего делота и уничтожило его татуировку отверженного, так что теперь при тех же чертах Сомбрэль и Гилтар имели разные лица. Элегорд сразу понял, в чём дело, ведь при виде отца и сам испытал подобное. Он подошёл к матери и взял за руку:

— Не бойся, Амари, это Атар, просто теперь он Сомбрэль. Помнишь, что говорил Старший?

Лиэрэ обняла мальчика, продолжая издали изучать ду серке, которого знала и любила отверженным. Теперь у её мужа и сына глаза перворождённых, и к этому ей тоже придётся привыкнуть. Сомбрэль смотрел на любимую, ожидая приговора, но она молчала. И только когда охотник встал на колено и склонил голову, Лиэрэ посчитала цену достаточной. Она кивнула, разрешая ему подойти. Коснувшись пальцами лица супруга, там, где раньше была татуировка, Тёмная закрыла глаза и положила голову ему на плечо... Да, эльфы не сентиментальны, но прервать сцену никто не решился. Так бы и стояли, не зная, куда деть глаза, если бы Вэл как наименее впечатлительный из всех не отправил семейство в скрытый занавесью альков. Уходя, Лиэрэ отыскала глазами ФиДеля и улыбнулась:

— А ты такой же, как там, Старший. Благодарю за всё.

Странно, как она отличила его от брата?

/След Духа, Тара/, — напомнил Дель и, чуть улыбнувшись, ответил: — Не стоит, Лиэрэ.

/Кстати, о Духах/, — сказал Гил. — /О чём это Фуинрут собирается говорить с девочкой? Может, стоит напомнить ей о договоре?/

/Договор тут ни при чём, Гилли/, — ответила я. — /Фуинрут нужна не Лиэрэ, а перворождённые делоты, ментаты Пустоты, и пока существуют отверженные, у неё есть возможность их получить. С матерью Элегорда гватамари хочет обсудить практическую сторону вопроса./

/Элутар, я же освободил её сознание!/

/Чтобы Фуинрут перестала быть Матерью Тьмы, пришлось бы освободить её от сознания/, — заметил ФиДель. — /А если серьёзно, феальдины, то задача разрушения ритуала Отвержения становится всё более значимой./

Завеса Тьмы была снята, и в арке зала Совета был виден длинный стол чёрного мрамора, окружённый коваными стульями. Во главе стоял трон Верховного мага, с двух сторон от него — малые троны Стратега-оружейника и тир-серегона; у противоположного конца стола возвышался трон гватамари — на случай, если глава клана пожелает присутствовать на Совете. Стенные ниши от пола до потолка были заставлены книгами, купол мерцал призрачным светом — всё, как прежде, только на месте парадного входа появилась глухая стена — "печать Вельгайерин"н". Зал Совета Верховного мага был местом собраний как Ложи валатэ, так и Конклава Смерти — сильнейших магов Тьмы Дома Тиндомэ. Их основная задача определялась просто: магия на службе клану. Верховные Тёмные изучали глубокий Астрал, занимались дипломатией и внешней политикой, имея при этом собственные интересы как внутри, так и за пределами Дома.

Войдя, Фуинрут направилась было к трону, но передумала и остановилась в центре длинной стороны стола. Лодэрэн отодвинул стул, и гватамари, кивнув супругу, указала ему на место слева от себя. Вельтагир от предложенного места справа отказался: чем меньше поверхностей соприкосновения с физическими объектами, тем проще контролировать фантом. Фуинрут всё так же, ни слова не говоря, жестом предложила мне занять место напротив — очевидно, противоположная сторона стола предназначалась Светлым. Что ж, красивое решение. Меня смущало одно: Мать Тьмы прямо дала понять, кого видит во главе представителей клана Фэа-эль-Дин"н и с кем собирается говорить.

В Светлом Совете Эльдамаля гватамари вынуждены были играть по правилам большинства, ведь даже малдуэль, также имевшие доступ к Силе Творения, выстроили свою властную вертикаль подобно финдуэль — Духам и стихийникам. Теперь же, когда у Светлых появилась силлемари, наши клановые мужские изыски, и без того не очень значимые в глазах Матери Тьмы, изрядно потеряли в весе. Чем мы могли её удивить? Строгой военной иерархией, построенной на старшинстве рода и дара? Так этого и в Фуиндост было предостаточно: по обе стороны от гватамари командоры ду серке — старше некуда! Нет, здесь было другое. Тёмная впервые увидела в глазах Светлой собственную Силу, так стоило ли удивляться, что она захотела сыграть по своим правилам? Ну, допустим. А что делать мне? Желания порулить Тройкой или покомандовать кланом я не испытывала, да и вообще это не мой уровень. Посади меня вон в то кресло, я такого наруковожу!

Пока я предавалась тихой панике, Дель отодвинул стул от стола.

/Спокойно, Тара, игра всё та же, правда, сложность повыше./

Ничего себе "повыше"! Уж лучше командовать командорами. Я подавила тяжёлый вздох и с сомнением взглянула на жёсткое сиденье и высокую спинку. Судя по всему, долгие заседания у Тёмных были не в почёте.

/Чтобы играть на равных с гватамари, командир, мне не хватит ни знаний, ни опыта./

/А кто тебе мешает использовать знания и опыт Анатариен? И потом, с тобой рядом Советники./

Я опустилась на стул, сразу ощутив холод металла. Гномы, те хоть подушки подкладывали! Дель устроился справа, Гил слева от меня. Вэл ободряюще улыбнулся с другой стороны стола. Советники! Гватамари откинулась на спинку стула и сложила на груди руки:

— Итак, какова цель Поиска, силлемари?

Я положила ладони на прохладный мрамор стола:

— Цель прежняя, гватамари: Периметры Цитадели Тьмы. Противник в нашей ментальной зоне связывает нам руки, и пока она не зачищена, говорить о решающей схватке сознаний — чистое безумие.

— Согласна. Что требуется от меня?

— Доступ к Спящим Вратам, вернее, к узловой точке, и сведения — все, которые понадобятся. Если сможешь снять охрану Периметров — отлично, а нет... значит, нет. Мы в Поиске, ставки слишком высоки, поэтому без обид.

— Без обид, — согласилась Фуинрут. — К охране вернёмся чуть позже, а сведения... Что ты хочешь знать, силлемари?

Как говорится, не спрашивай, и не услышишь лжи, так что задавать вопросы — дело тонкое. Считается, что тот, у кого их слишком много, не способен к самостоятельному анализу, а любопытство вообще расценивается как недостаток ума. Словом, если эльфы вдруг начинают вести себя с вами, как с ребёнком, знайте: вы задаёте слишком много вопросов.

— Полагаюсь на твой выбор, гватамари.

Фуинрут понимающе кивнула: в Поиске Духи используют сознания перворождённых без предупреждения, а я дала ду серке возможность самим рассказать то, что нужно для дела.

— Благодарю. Полагаю, история и цель создания Периметров вам известны?

— Да.

— Тогда без предисловий. Для защиты Периметров мы создали Видеру — главную башню Цитадели Тьмы. Все внешние порталы ориентированы на неё: шпиль Видеры и есть Маяк Таургондэ. Башня находится в Цитадели, но с ней никак не связана, её единственный портал доступен только по воздуху. Впрочем, для силлемари это не проблема, не так ли?

— Мост Тьмы, — кивнула я, вспомнив Геленор.

— Как вариант, — улыбнулась гватамари. — Внутри Видеры находится ещё одна башня, сложенная из тхашатхона. Это и есть внешний Периметр. Вход в него — камера в стене, подъёмные двери которой никогда не открываются одновременно.

/Магошлюз/, — пояснил Гил. — /Если внешний Периметр — наугрон, то с ним только так./

/А что, иначе нельзя?/

/Иначе не пустит. Попробуй "уговорить" тхаш поделиться хоть капелькой Астрала!/

— Коридор между внешней и внутренней башнями охраняется Тёмными охотниками, — продолжила Фуинрут.

Услышав это, Вэл, прохаживающийся по залу, остановился. В его прищуре, обращённом к главе клана, читалось явное неодобрение. Ещё бы: отправить Летающих-с-мечами, элиту бойцов ду серке, в тыловое охранение и доверить объект такой важности Тёмным охотникам, пусть и опытным, но всё же обычным воинам! А что было делать? Работа с чужой магией для бывших валатэров заканчивалась плачевно: в лучшем случае потерей крови, в худшем — потерей Астрала. Гватамари на взгляд Верховного не ответила, только упрямо вздёрнула подбородок.

— В охране Периметра задействовано шесть боевых групп из шести Старших Домов клана. В группе двенадцать бойцов, командир каждой управляет сводным отрядом ровно астэр, затем его полномочия переходят к другому Дому. Сегодня Периметр принял Дом Хэлеворн.

Элутар, успей мы на день раньше, и Даэлит"т не пришлось бы столкнуться с гватамари Эсгелемор! Да"Эйн как чувствовал, когда настаивал на своём участии в команде.

— У Даэлит"т есть все необходимые полномочия, — заверила Фуинрут. — Она бесспорно лучшая, хотя в некоторых случаях я бы предпочла Моринар.

Ну ещё бы: Даэлит"т уже Л"лиоренталь по крови, а для Тёмного Пути больше подходит кровь Тиндомэ. Феальдины слегка напряглись.

— Что будет, если гватамари Эсгелемор откажется подчиниться или сочтёт ранг гватахини не соответствующим полномочиям? — спросил ФиДель.

Фуинрут пожала плечами:

— Эсги лучше этого не делать, если она, конечно, не хочет бросить мне вызов. Видишь ли, феальдин, создавая новую структуру клановой магии, мы не оставили в ней места для валатэ, ибо считали, что он утерян безвозвратно. Когда стало понятно, что дар вернулся, Совет объявил об угрозе Равновесию клана, что по Тёмному Статуту равносильно военному положению. В этих условиях Верховная Мать Тьмы получает чрезвычайные полномочия, а неподчинение её воле граничит с изменой. Что же касается ранга Даэлит"т, то пришло время прояснить это раз и навсегда.

— На твоём месте я бы не был столь спокоен, Рут: одержимость кавендаэ — дело серьёзное, — заметил Вэл. — У нас пока слишком мало Верховных валатэров, способных сковать астральную часть магии Вторжения. Однако их вполне достаточно, чтобы удержать клан, если, конечно, не делать резких движений. В этом смысле поединок Матерей Тьмы Высоких Домов — гарантированная потеря управляемости клана, и враг это прекрасно понимает.

Архимаг подошёл к столу и, опершись на него руками, посмотрел на гватамари. Я взглянула на Гила, он отрицательно качнул головой: сигнала Даэлит"т из Цитадели Тьмы до сих пор не было.

— По крепости общая готовность, тир-серегон — сказала Фуинрут.

— Есть общая готовность по крепости, гватамари, — ответил Лодэрэн, не двигаясь с места.

Уже? Когда он успел? Фуинрут удивлённо вскинула брови и одобрительно кивнула: валатэ вернулся.

/Это война, Вэл?/

/Нет, Тари, война — это "крепость к бою!". Я знаю, как Тиндомэ шли к власти. Надеюсь, до этого не дойдёт./

— Что предлагаешь, Архимаг? — спросила гватамари.

— Просить помощи Навигаторов Духа. Вернув клану всю мощь валатэ, мы одним ударом освободим ду серке от влияния кавендаэ и отсечём врага от Источника Силы — валамар Тёмных Матерей. У ис"сашин"н останется только Периметр и накопленная в нём магия Вторжения. Кстати, насчёт Периметра. Появление Теней в Таургондэ есть ничто иное как материализация ментального объекта, то есть Астрал чистой воды. Наугрон больше не справляется с объёмом удерживаемой магии, и она распространяется за его пределы. Нужно спешить, перворождённые.

Повисла тишина. Лодэрэн продолжал делать вид, что изучает давно знакомый стол, но изредка бросаемые на нас взгляды говорили о другом. Неужели князь услышал живой валатэ погибшего брата? Гватамари откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Она однажды уже приняла решение, которое дорого обошлось клану. Впрочем, если уж предъявлять счёт за ошибку, то всему Тёмному Совету. Вэльтагир стоял у стола, заложив руки за спину и слегка расставив ноги, как перед строем — такую позу я называла командорской, — и не сводил взгляда с Фуинрут. Воплощённое мужское Начало!

Гватамари открыла истекающие мраком глаза, и я невольно подалась назад. Это не было похоже на взгляд Духа, скорее уж, на взгляд самой Тьмы. Вельтагир словно ждал этого: Тьма вырвалась из его глаз, окутав мага целиком. Лодэрэн приподнялся на стуле и тут же рухнул обратно. Его глаза тоже были наполнены Тьмой. Плавающие светильники утонули во мраке, превратившись в красноватые точки, тени уплотнились и медленно поползли к ногам Архимага. Сразу вспомнился Раш — Посвящённый Тьме... Ну хватит! Лезть за астральной формой сознания в потревоженную Стихию не хотелось, поэтому я использовала Связь:

/Полегче, Верховный!/

/Пресветлая! А я вот думаю, зачем мне Тёмный Совет?/

Элутар! Этого ещё не хватало!

/Имей в виду, Вэл: если не прекратишь, отберу менглир и запру тебя в столбе Моррагонда. ЭльФа на тебя нет!/

/Почему нет? Сейчас будет/, — сказал ФиДель.

/Понял, командир/, — вздохнул Архимаг.

В зале начало светлеть. Шутник! А Фуинрут, похоже, было не до шуток. Тьма ушла из её глаз, а гватамари выглядела озадаченной. Похоже, она всё же не удержалась от проверки Силы Архимага и получила в ответ весь Тёмный Астрал. Не знаю, к чему там Тёмные Матери привыкли за лэды отсутствия валатэров, а считаться с мужским Началом им всё же придётся. Те, кто рождён до катастрофы, вспомнят, остальные научатся.

— И стоило так тратиться, Вэл? — сказала она наконец. — Это всего лишь Право-на-Тьму: гватамари может испытать любого ду серке.

— Прости, Рут, не рассчитал. У меня же целый Астрал в резерве, никак не могу привыкнуть.

Ну да, не рассчитал, мы так и поняли. Архимаг взглянул на меня:

— Прошу прощения, силлемари: это должно было выглядеть иначе.

Я понимающе кивнула: рабочий момент, как говорит командир. В Геленоре мы с ЭльФом едва не устроили Силовую дугу. Какие счёты между своими?

— Однако вернёмся к разговору, Высокие князья, — сказала Фуинрут. — Согласно Тёмному Статуту глава клана не может просить внешней помощи без решения Совета. Разумеется, в случае смертельной опасности правилами обычно пренебрегают. Я бы так и сделала, если бы помощь не исходила от Светлых. Как известно, Тёмный Совет объявил вне закона всё, что исходит из Эльдамаля, а в условиях слабого валатэ и активного кавендаэ гватамари Высоких Домов увидят в моём шаге только "сдачу" клана Светлым, то есть угрозу их собственной власти. Ты говорил о потере управляемости клана, Вэл? Это она и есть, а поединок между гватамари — следствие, а не причина. Словом, как глава Фуиндост я не могу просить помощи у Светлых: риск потери Равновесия клана слишком велик.

Фуинрут обвела нас взглядом, в котором загорелся рубисовый огонёк, и, сделав многозначительную паузу, подытожила:

— Однако это не мешает мне просить помощи родичей для фрата Тиндомэ — это внутреннее дело Высокого Дома.

Сложив на груди руки, гватамари наблюдала за нами. Что ж, отобрать и снова вернуть надежду за каких-то полмириты — это нужно уметь. Но что означало её предложение по сути? С одной стороны, работая только с одним Домом из двенадцати, мы теряли время и снижали силу противодействия кавендае, а с другой, вернув валатэ правящему Дому, лишали ис"сашин"н доступа к валамар через Тёмных Матерей Тиндомэ — самого мощного проводника Силы. Это упрочило бы Равновесие Начал Разделённой магии, а отсутствие валатэ в остальных Высоких Домах вынудило бы их гватамари стать более сговорчивыми. Кроме того, кровное родство со Светлыми давало гватамари законное право принять их помощь вопреки решению Тёмного Совета. Ай да Фуинрут! Похоже, ду серке тоже умеют развернуться на кончике иглы.

/Теперь, по крайней мере, ясно, откуда это умение у отца/, — заметил ФиДель.

/Вся Тьма от Тёмных/, — отозвался Гил. — /Однако мы здесь, значит, Свет всё же успел раньше./

Вельтагир прижал руку к груди и склонил голову:

— Поистине это лучшее из возможных решений, Мать Тьмы.

Я невольно вскинула брови. Решение Фуинрут было, конечно, изящным, но оценка Вэла показалась слишком... многозначительной, что ли. Этот его поклон! Похоже, я чего-то не вижу.

— Благодарю, Архимаг, — кивнула гватамари. — Тогда от слов к делу, перворождённые. Я, Старшая кнгягиня Фуинрут, глава Высокого Дома Тиндомэ, прошу Помощи Крови Высокого рода Л"лиоренталь.

Так вот как это у них называется: Помощь Крови! Положенная формула озвучена, Закон вступил в действие. Верховный маг рода Л"лиоренталь — Тиндомэ по материнской линии, этого не оспорит ни один Тёмный Совет. Уголки губ гватамари подрагивали в едва заметной улыбке: скрываться больше не было нужды, и вся её игра была теперь как на ладони. Фаротхаэль! Фуинрут никогда не собиралась забирать внука в Тёмный клан: не для того он был оставлен у Светлых родичей. Тиндомэ уходили в неизвестность Подземья, им нужна была страховка в Эльдамале, причём никак не связанная ни с кланом Фуиндост, ни с его новой магией. Понятно, почему ис"сашин"н так упорно пытались этому помешать: просить Помощи Крови — семейное право ду серке, возникшее ещё во времена кровавых междоусобиц, а Тёмный Совет, как и Светлый, не вмешивается в дела древних Домов. Другими словами, Помощь Крови — это помощь с гарантией исполнения, причём с гарантией бессрочной, обеспеченной Фаротхаэлем и его потомками — Тёмными Духами, оставленными Л"лиоренталям в залог выживания Тиндомэ. Вот что Вельтагир назвал лучшим решением и за что сейчас благодарил Фуинрут. Клан превыше всего!

Темнёнок за пазухой беззвучно попискивал от восторга: Тьма была довольна гватамари. Интересно, что на это скажет Свет? Ну, Ной-то в любом случае не в накладе: ведь это его бойцы сейчас в Тинмори, а не охотники ду серке в Семи Башнях. Даэлит"т, надеюсь, поймёт. Ну, подождёт Фуинрут её прощения ещё пару вечностей, подумаешь! Перворождённые... Я сложила на груди руки:

— И каков будет ваш положительный ответ, Светлые князья Тиндомэ?

Гватамари оставила нас на время: Тёмные Матери Дома уже собрались на Конклав Тьмы в зале Совета. От Даэлит"т по-прежнему не было известий, и нам оставалось только ждать: появиться в Цитадели без сигнала гватахини значило помешать игре Тиндомэ. Впрочем, на отдых никто и не рассчитывал: возвращение валатэ целому Дому — дело не из простых.

Источник любого магического дара находится в Астрале и доступен носителю через сознание, то есть через Ментал. Правда, Источник Разделённой магии лежит в Поясе Силы, так же, как и Источник дара Посвящённых, но это дела не меняет: его ментальный след тоже хранится в нашем сознании. Первоначально, когда планировалось вернуть дар всем валатэрам клана, Гил собирался искать их в Ментале по характерному звучанию ментальной палитры. Ошибка исключалась: Источник дара либо есть, и тогда его доминанта слышна в тональном ряду, либо его нет. Теперь задача усложнилась: в ментальный след цели вплеталась тема Крови, а значит, без участия Тиндомэ было не обойтись. Я прикинула объём работы: в Доме двенадцать фратов — Малых Домов, — в каждом свои Ложи валамар и валатэ. Элутар, это когда же наши закончат?

/Всё гораздо проще, Тара/, — сказал Дель. — /Кровь у всех Тиндомэ одна — я имею в виду её астральную составляющую, связанную с валамар Дома, — значит, кроме валатэ, у нас есть ещё одна доминанта тонального ряда — след Крови. Это сужает зону Поиска в несколько раз. Кровь Тиндомэ у нас есть, мы с Гилом свяжем всех валатэров Дома ментальной сетью и пошлём по ней общий разблокирующий сигнал. Всего-то делов, как говаривал Данги./

Да, всего делов. Теперь, когда ФиДель всё растолковал, задача уже не казалась сложной, но очевидно это было только для самого Навигатора. Вот и Лодэрен, похоже, сомневался.

— Сколько сейчас валатэров в клане, Верховный? — спросил он.

— Считай до пяти, не ошибёшься, — отозвался Вэл, в чём-то тихо убеждавший Гила.

Тот с сомнением качал головой.

/По-моему, эти двое нашли друг друга/, — заметил Дель.

/Ревнуешь?/ — не удержалась я. — /К брату или другу?/

/Вот уж нет!/

/Точно — ревнуешь! Брось, не дело. Взгляни лучше на Лодэрэна. Что скажешь?/

/Ты о его Силе?/

/Я о его брате, Дель. Как думаешь, Лод слышит живой валатэ Да"Эйна?/

/Элута-ар.../

/Вот и я о том же, командир./

Предвидел ли Вэл такую возможность, возвращая дар Лодэрэну, не знаю, но на тот момент у него не было выбора.

— Я вижу здесь только троих валатэров, Верховный: ты, я и Светлый Тиндомэ, — сказал тир-серегон. — Твой гваттару, как там... Риэ"Диш? Прости, но с его слабым даром...

— С его слабым даром он соберёт Крылатых Теней, Лод, всех, кто отзовётся. Я верну им валарисы, и в Подземье не останется бойцов, способных им противостоять.

— Допустим, но это четыре, а ты говорил о пяти.

Вэл не спешил с ответом, разглядывая тир-серегона, и последняя фраза повисла в воздухе. Ай, как неосторожно, Архимаг! Не узнай Лодэрэн о пяти валатэрах, его подозрения так бы и остались на уровне ощущений, а теперь... Как удачно, однако, ушла Фуинрут!

— Ты уверен, что тебе нужно это знать, князь Хэлеворн?

Голос Вельтагира звучал проникновенно, почти ласково, и я едва удержалась, чтобы не оглянуться в поисках укрытия. Архимаг не случайно выделил слово "нужно": иногда неопределённость безопаснее однозначности, и это должен хорошо понимать тот, чья вечность проходит у трона гватамари. Особенно если в Доме Тиндомэ он начинал Хэлеворном. А обращение по имени материнского Дома — прямое предупреждение: береги голову, тир-серегон!

По мере того как приходило понимание, князь бледнел всё больше: Фуинрут и так сложно предсказать, а тут внезапно оживший валатэ Да"Эйна, да ещё в условиях намечавшегося противостояния со Вторым Домом клана! Нет, Архимаг прав: лучше не знать, а ощущения... Чего только не привидится в нервной обстановке.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Вельтагир, — помолчав, сказал тир-серегон.

Вэл улыбнулся:

— Ты даже не представляешь, Лод, как дорог мне наш годовой баланс.

Ожидая, пока маги закончат работу с валатэ, я прошлась вдоль книжных шкафов кабинета. Знакомый переплёт: "Тара дор Пата", "Перекрёсток миров". А чему удивляться? Если уж книга есть у гномов, то она просто обязана быть у Тёмных. Но открыть фолиант я не успела: мощная волна возрождённого дара прокатилась по Поясу Силы и обрушилась в Астрал. Не знаю, что там творилось в Ментале, но пространство магии накрыло полностью. Ощущение было таким, будто я оглохла и ослепла — так чувствует себя маг, внезапно отлучённый от магии. К счастью, длилось это всего мгновение. Я отложила книгу и вернулась в зал. Маги смотрели друг на друга через стол — Тёмные на Светлых — и выглядели растерянными: вероятно, не ожидали столь оглушительного эффекта. А зря: проснулась до сих пор спавшая часть Силы. Представляю, что чувствовали те, кто получил в Ментал отдачу от вернувшегося дара!

— Поздравляю, перворождённые: так можно лишиться не только валатэ, но и Астрала.

Вэл тряхнул белой гривой волос, глаза его смеялись:

— Что-нибудь разбилось? Элутар, опять не рассчитал! Пойду соберу осколки.

Архимаг был доволен: главное — дар, а побочными эффектами можно пренебречь.

— Лод, найди всех, до кого сможешь дотянуться, Конклавом Смерти я займусь сам.

На лице Лодэрэна мелькнуло сомнение:

— Один вопрос, Архимаг: что делать с князем Хатугаром?

— А что с ним не так?

— Да он, видишь ли, под домашним арестом: ему запрещено покидать пределы личных покоев.

— Элутар! Ладно, этим я тоже займусь, а ты собирай остальных.

Брови Лодэрэна изумлённо взлетели:

— Куда, Архимаг? Никто и никогда не собирал всех валатэров Дома.

— Это в твоей вечности, Лод, а в моей для собраний Ложи валатэ использовали Арену фандарга. Напомнить, где она находится, тир-серегон?

Как же Вэл виртуозно владеет игрой интонаций: начинал почти ласково, а закончил так, что оставалось только отдать честь и броситься исполнять. Примерно так и поступил Лодэрэн: по-военному чётко кивнул, щёлкнул каблуками и быстрым шагом вышел из кабинета. Архимаг повернулся к нам:

— Вынужден вас покинуть, родичи: пришло время навестить кое-кого из тех, с кем лучше беседовать лично.

Но уйти он не успел.

— Внимание, феальдины, — сказал Гил. — Сигнал от Даэлит"т: предельная готовность.

Двери распахнулась, и Фуинрут стремительно вошла в кабинет. Подол её алебы тяжело колыхался у ног.

— Плохие новости, перворождённые: гватамари Эсгелемор отказалась признать полномочия Даэлит"т и передать Периметры под её охрану.

— Что я и предполагал, — сказал Вельтагир.

Фуинрут поморщилась:

— Вызов? Не преувеличивай, Вэл: пока это всего лишь требование встречи. Валамар Хэлеворнов не слишком сильна — Эсги так и не родила дочерей, а валатэ им пока не доступен.

Архимаг с сомнением покачал головой:

— Зато у Эсгелемор есть серегама Нартуин, а её валамар сильнее, чем у сестры. Наша валамар, кстати, тоже не в лучшей форме: Моринар потеряна, а Даэлит"т... Она уже не принадлежит Тиндомэ. Ты можешь использовать её Тьму, но не Кровь, да и кавендаэ нельзя сбрасывать со счетов. Да, мы вернули себе валатэ, но Ложа пока не готова к противостоянию. Поединок валамари уничтожит оба Дома, Мать Тьмы, и ввергнет клан в пучину междоусобиц. Этого нельзя допустить.

Фуинрут помолчала, раздумывая.

— Сколько нужно времени, чтобы Ложа валатэ смогла качать Силу в Кровь Дома?

Вэл пожал плечами:

— Я не могу оценить время восстановления Равновесия: мне просто не с чем сравнивать. Но Лодэрэн уже занимается Конклавом Крови, если Оштан Хатугар возьмёт на себя Конклав Мечей, дело пойдёт быстрее. Боевые валатэры — это, знаешь ли, серьёзно.

— А ты?

— А я должен договориться с Конклавом Смерти. По-хорошему или по-плохому, но должен: кроме меня некому. Кто там сейчас?

Фуинрут усмехнулась:

— Айникар Тиндомэ.

— А-а, дядя Айк. Так я и думал. Значит, по-плохому.

— Вельтагир!

Архимаг широко улыбнулся:

— Надеюсь, до этого не дойдёт. И прошу, отпусти Оши, Рут: он мне нужен.

Гватамари сложила на груди руки:

— Что, Лод доложил? Но я и так была слишком снисходительна к мастеру Оши, Вэл.

— Настолько, что подвергла аресту собственного наставника?

Гватамари пожала плечами:

— Мой наставник время от времени забывает, что я давно не серегама, приходится освежать его память. Впрочем, если ты настаиваешь...

— Настаиваю, гватамари. Оштан Хатугар — Верховный Стратег-оружейник, глава Конклава Мечей, одной из ветвей власти Ложи валатэ, — в голосе Архимага появился холодок, намекающий, что тон разговора может измениться. — Или ты возвращаешь его, или не требуешь от меня Силы. Это не моё условие, это условие Равновесия.

— Разумеется, командор Тьмы. И поскольку я тоже часть Равновесия и кое-что о нём знаю, князь Хатугар здесь, за дверью кабинета.

Архимаг восхищённо покачал головой:

— Ты неподражаема, Рут.

— Ты сообщил мне об этом задолго до моего Первого совершеннолетия, Вэл, — улыбнулась она. — Однако гватамари Эсгелемор ждёт ответа, и время её ожидания подходит к концу. Я покидаю Тинмори, перворождённые.

Стоп, как это — покидаю? А мы? Известие о Вызове сбило меня с толку, и я только теперь заметила то, что должно было сразу броситься в глаза. Уже по колыханию складок алебы гватамари было понятно, что летящий шёлк сменился на тяжёлый аксамит. Чёрная бархатистая ткань казалась сотканной из самой Тьмы, а золотая руническая вязь, украшавшая края парадной накидки, была словно подсвечена изнутри. На усыпанном алморами поясе висел сепелет-упокоиватель, а поверх пояса талию охватывала плеть из филлута в двенадцать хвостов, сплетённых в узорчатый ремень — символ власти гватамари. Боковые разрезы алебы открывали высокие — выше колена — сапоги из тиснёного золотом эласа, сам же боевой костюм, насколько я могла судить, оставался традиционно чёрным. Волосы Фуинрут спереди были уложены в виде ажурной короны из кос, перевитых нитями чёрного жемчуга, а сзади собраны в высокий хвост. В свободных концах прядей сверкали лезвия.

— Я иду в Цитадель Тьмы одна, без свиты, — продолжила она. — Прошу, дай мне закончить, Вэл! Даэлит"т прекрасно справится с ролью серегамы: она Тёмная Мать, Кровь Дома Тиндомэ подчинена её воле, а Сила, помноженная на кровь Хэлеворнов, станет кое для кого сюрпризом.

/Кровь Хэлеворнов в Цитадели станет сюрпризом для многих/, — заметил Дель.

/Надеюсь, Да"Эйн стоит потраченной на него Силы/, — ответил Гил.

— Конклав Тьмы не покинет зал Совета до разрешения конфликта: из единого центра проще контролировать и Кровь Дома, и Тёмных Матерей, — продолжала Фуинрут. — Твоя задача, Верховный — Ложа валатэ и крепость Тинмори. Знаю, что прошу невозможного, но будь готов отдать всё: Кровь, Смерть, Тьму.

— Но Фуинрут!

— Ты не приблизишься к Цитадели ни на шаг, Вельтагир Тиндомэ! — отрезала гватамари и как-то устало добавила: — Там же Врата, Вэл. Не заставляй меня думать ещё и об этом.

— Мы можем помочь, Старшая княгиня Тиндомэ, — напомнил ФиДель.

— Не сомневаюсь, родич, — улыбнулась она, — однако появление Светлых в Цитадели Тьмы просто взорвёт клан, потому я и приказала Даэлит"т вывести из Видеры внешнюю охрану: лишние свидетели нам ни к чему. Надеюсь, у Эсги хватит здравого смысла не доводить дело до поединка.

— Позволь дать совет, гватамари: не спеши заявлять о Помощи Крови. А что до Цитадели... В крайнем случае, мы войдём во внутренний Периметр через Ментал.

— Не в этот раз, командир, — сказал Вэл. — Ноэ"Тхафар знал, от кого мы защищаем Врата, поэтому для любого ментата Путь во внутренний, ментальный Периметр открывается только из внешнего, реального Периметра, то есть из ограниченного им Астрала.

Честно говоря, откровение Тёмного Архимага меня озадачило. Судя по тому, как хмурил брови Дель, его тоже. Если сказанное Вэлом перевести на нормальный эльфийский, становилось понятно, что в ментальную зону Врат можно было попасть только через Астрал, замкнутый внутри башни-наугрона. Другими словами, наше появление в Цитадели Тьмы, а значит, и схватка с ду серке становились неизбежными. Элута-ар... Что Тёмные против Светлых, что Тёмные против Тёмных, итог ясен: победа ис"сашин"н. Поединок гватамари и того хуже: без арбитров-валатэров исход может быть только один — взаимное уничтожение. Единственный носитель валатэ, способный остановить валамар такого ранга — Вельтагир Тиндомэ, но его присутствие в Цитадели Тьмы исключено по определению. Впрочем, есть ещё вариант.

Я достала из внутреннего кармана даршиз — подарок Таш"Шит"Айна. То, что это именно подарок, теперь не было сомнений: на ментальный артефакт, скрывающий личность владельца, у Тангаров не хватило бы монет. Серебристый шарф послушно обвился вокруг головы, оставив открытыми только глаза. Тёмные изумлённо смотрели на меня: только что у всех на виду я стала Тенью.

— Право Арбитра, гватамари. С тобой или без тебя, но я иду в Цитадель.

Л"лиорентали встревоженно переглянулись.

— Тара! — начал Дель с металлом в голосе, но, взглянув на Тёмных, перешёл на Связь: — /Это Поиск, и это Тройка. Забыла?/

Почему? Помню, Старший. Но в глазах Фуинрут такая знакомая Сила! А Смерть... Что такое Смерть? Всего лишь обратная сторона Жизни.

/Ну, давай, останови меня, командир!/

ФиДель не ответил, зато отозвался Гил, сразу за двоих:

/Тебя мало кто может остановить, Тари. Это и заставляет нас тревожиться./

Я переводила взгляд с одного на другого: в тёмно-зелёных очах — только бесконечная преданность и готовность защитить от целого мира. Элутар, да что со мной такое? Нет, одёжка гватамари не по мне скроена: стоило раз примерить, и вот...

/Простите, мальчики. Кажется, я слишком увлеклась ролью силлемари. Дель, слышишь?/

ФиДель продолжал молчать, и только на самом кончике паузы, когда мир уже был готов рухнуть, ответил:

/Слышу. Собственно, Гил уже всё сказал. Было бы лучше, если бы Тёмные сами справились с ситуацией в Цитадели, но... Ты хоть знаешь, что за штуку подарил тебе междумирец?/

/Знаю: даршиз скрывает личность владельца, превращая его в Тень./

/А знаешь, почему? Потому что делает тебя йошаан, Ловчим Смерти./

Кем?! Элута-ар... На всякий случай я поискала глазами ближайший стул. Дель не мог ошибиться: он же Навигатор, он слышит ментальные палитры всех рас, в том числе и расы Драконов Междумирья, ментальных метаморфов. Йошаан, значит. Так вот откуда такая сильная Смерть! Слишком сильная даже для Тёмных. Что ж, всё сходится... Стоп, не сходится: среди йошаан нет существ женского пола, а даруш — женский головной шарф. Неужели артефакт был создан для меня? Получается, Таш знал, что я не ушла в Сады Элутара, и ждал моего возвращения в Эльдамаль? Падать на стул расхотелось. Я обвела взлядом перворождённых. Остановить меня уже никто не пытался. Ну что ж, сыграем с Тёмными в тёмную, а со Смертью в смерть.

— Пожелай мне удачи, командир.

/И прошу, будь рядом, любимый./

— Э авэн гил ан"нменетил"ле ЭльдеРонд, Тир-Элен"на.

/Навсегда, мелиана./

Цитадель Тьмы

Тара

Зал Врат находился на верхнем уровне Цитадели, в резиденции Тёмного Совета. Он кольцом опоясывал бездну Тьмы, посреди которой, подобно огромной колонне из чёрного корруса, высилась башня Видера, хранительница Спящих Врат. Завороженная зрелищем, я подошла к "берегу" — туда, где тёмные волны бесшумно накатывали на покрытые рунами плиты. Гаэртуин? Цитадель возведена в крайней точке мыса Гелледу, значит, существование канала под её основанием вполне реально. Расстояние от линии прибоя до Видеры составляло не меньше тэлантра, её подножие тонуло во мраке, и казалось, башня слегка покачивается на волнах. Стихия была неспокойна: багровые лучи навигационного Маяка тонули в бесшумно вздымающихся валах Тьмы.

Зал Врат не имел крыши: увенчанный зубцами ажурный свод заканчивался у ряда высоких колонн, идущих по кромке Тьмы, а море и башня оставались под открытым небом. Небом здесь, кстати, называли тёмно-фиолетовую тьму, клубившуюся над Таургондэ. Для скольких же поколений Тёмных оно стало родным? Я запрокинула голову, пытаясь найти взглядом излучатель Видеры, и увидела башни, окружавшие зал Врат. Башен было двенадцать — по числу Высоких Домов ду серке. Их гранёные зеркальные шпили взлетали над ажурным зубчатым сводом, венчая Цитадель Тьмы каменной "короной". Не знаю, что сказали бы Тангары, но, на мой взгляд, всё это стоило подгорного величия Кхилин-Заррата.

Однако где же портал Видеры? Пока я не обнаружила даже намёка.

— Было бы странно, если бы портал был на самом виду, не находишь? — спросила гватамари.

Разумеется, нахожу. Я повернулась к ней, чтобы ответить, но Фуинрут изменилась в лице и схватилась за сепелет.

— Что? — встревожилась я.

— Элутар! Эта ваша Тень, Светлые... Не знаешь, что и думать.

Наша? Я бы, конечно, могла ответить, чья это Тень и кто привёл её в Эльдамаль, но что это изменит? Поэтому сказала:

— Смотри в глаза, гватамари, не ошибёшься.

Я позволила Свету проявить себя — совсем чуть-чуть, чтобы не задеть окружавшую нас Тьму. Фуинрут прикрылась рукой:

— Одно другого лучше, силлемари!

— Чего же ты хочешь от Девы Света?

— Тьмы, разумеется, — усмехнулась Фуинрут.

Я отрицательно покачала головой: Тьма, конечно, не Смерть, но на сегодня с меня довольно. Но что тогда? Острые коготки знакомо заскребли по куртке.

— Вот! — воскликнула Фуинрут, устремив унизанный кольцами палец куда-то поверх моего плеча. — То, что нужно.

— Хочешь сказать, что темнёнка никто не заметит?

— Как ты его называешь? Темнёнок?.. Забавно. Это дуинэ, силлемари, "благословение Тьмы". Он подтвердит твою принадлежность Тьме. Настоящая же Тень принадлежит Смерти.

Я протянула руку, и косматый клубок уселся на ладонь.

— Что скажешь?

Кусочек Тьмы взъерошился и тут же спрятал "иголки".

— Тогда не отходи далеко.

Темнёнок снова устроился на моём плече. Я окинула взглядом зал.

— Мы здесь одни?

— Нет, силлемари. Зал велик, к тому же немалую его часть закрывает громада Видеры. Башня медленно вращается, делая полный оборот за один астэр, а портал становится видимым, когда оказывается на одной оси со входом в зал Врат. Этого времени достаточно, чтобы сменить охрану или проверить состояние Периметра. В особых случаях гватамари Дома, отвечающего за безопасность, может развернуть или остановить Видеру, что Эсгелемор и сделала. Портал теперь с противоположной стороны от входа в зал, так что у неё хватит времени подготовиться к встрече, пока мы перейдём Гаэртуин.

Я не поверила своим ушам: перейти это, ну, пусть не море, а огромный залив можно, конечно, но... время! У нас оно есть?

Фуинрут подошла к самой кромке Тьмы, и золотая кайма её алебы скрылась в накатывающем на "берег" мраке.

— Смелее, силлемари: для тех, кто принадлежит Тьме, Стихия не опасна.

— Возможно, так оно и есть, гватамари, но я предпочитаю договариваться на берегу.

Брови Фуинрут удивлённо взлетели:

— Ты о чём?

— Мне всё ещё не известны твои планы.

— А-а, ты об этом... Я собираюсь переубедить Эсгелемор. Способ меня не интересует.

— Зато он интересует Арбитра.

Гватамари вздохнула и вернулась.

— Ну хорошо, Тир-Элен"на. Я не собираюсь прибегать к Тёмному Статуту. Так понятнее?

— Да, благодарю. Значит, просто воля гватамари Тиндомэ, и никаких объяснений члену Тёмного Совета и главе Второго Высокого Дома Фуиндост?

— Никаких, только воля главы клана и правящего Дома.

— Власть существует, пока её признают, Мать Тьмы, — напомнила я. — Гватамари Эсгелемор...

— Эсгелемор получит то, что хотела!

Элутар! Значит, всё же поединок.

— А что же остальные члены Совета?

— Они будут ждать.

— Ждать чего?

Гватамари пожала плечами:

— Результата. Вмешиваться никто не будет, силлемари: столкновение двух сильнейших Домов клана ослабит оба независимо от исхода поединка, одновременно усилив позиции остальных. Но я не допущу передела власти. Главное, чтобы Вельтагир успел вернуть Дому Силу валатэ.

Я смотела в стальные глаза Матери Тьмы. Багровые грани радужки горели в свете Маяка, и казалось, что их питает внутренний огонь. Эта точно умрёт, но власти не отдаст. Элутар, погубит и себя, и клан!

— Нет, Фуинрут! Без арбитра поединок невозможен: его некому будет остановить.

От волнения я даже не заметила, что обратилась к ней по имени. Впрочем, гватамари спокойно ответила:

— Арбитр есть, ТариАна.

— Но Вельтагир...

— Причём здесь он? Арбитр — это ты.

Я?!.. Похоже, все мои попытки предугадать непредсказуемое — напрасная трата времени, и я махнула рукой:

— Там будет видно. Веди во Тьму, гватамари.

Вопреки ожиданиям, за кромкой Тьмы я ощутила под ногами не пустоту, а ровную упругую поверхность с небольшим уклоном в сторону башни. Стихия постепенно поглощала идущую впереди Фуинрут, и я, чтобы не терять её из виду, ускорила шаг. При этом я избегала смотреть под ноги и время от времени протягивала руку вперёд, чтобы не наткнуться на что-нибудь во мраке. Гватамари оглянулась, блеснув рубисами глаз. Ей такая предосторожность, разумеется, показалась странной, но от советов она воздержалась.

Во мраке "вод" Гаэртуина почти не ощущался ход времени, и когда моя рука коснулась холодного камня Видеры, показалось, что это произошло слишком быстрою. Не думаю, чтобы это были игры со времемнем, скорее, внутреннее течение Стихии. Я снова тронула камень. В вулканическом стекле, рождённом Землёй, Огнём и Тьмой, Стихии были сплавлены намертво, и если последняя ответила привычно, то две другие — недоверчиво и слегка удивлённо: тысячелэдия они не слышали здесь ничего, кроме Тьмы.

Башня осталась позади, наметился подъём, а я всё ещё не решалась посмотреть под ноги. Собравшись с духом, глянула вниз. Ну, что-то вроде этого я и представляла: ноги почти по колено утопали в грозовых облаках, как утопали бы в утреннем тумане где-нибудь на лесной тропе. Надёжная тропа Тьмы. И как только Стихии проделывают подобные трюки?

Сквозь мрак уже виднелся "берег" и две группы Тёмных. Тьма Гаэртуина давала нам с Фуинрут преимущество: мы их видели, а они нас нет. Даэлит"т стояла впереди, положив руки на рукояти мечей — отцовского рисмора и эр"риса супруга. Командирский элас плотно облегал точёную фигуру, в чёрных прядях блестели лезвия, "маска" Тиндомэ светилась тёмно-зелёным, совсем как во время схватки со спингорами в Подземье, и принятая гватахини кровь Л"лиоренталей ничуть этому не мешала. Впрочем, у Тёмных Матерей свои отношения с Кровью.

За Даэлит"т полукругом стояли девять её бойцов — девять охотников, решивших снова стать Свободными. Стоп, а где же?.. Десятый занял позицию почти вровень с гватахини — всего на полшага сзади, — поэтому я его и не заметила. Ну конечно: сдвоенные ножны и ещё одни за спиной — клинки Имлэдора. Только по ним и догадаешься, а внешне не отличим от остальных бойцов. Мастер Иллюзий!

В нескольких шагах от Даэлит"т застыла гватамари Хэлеворн: чёрная аксамитовая алеба с широкой каймой, расшитой золотой рунической вязью, сепелет и плеть-двенадцатихвостка — символы верховной власти Дома — не оставляли в этом сомнений. В корону из волос Матери Тьмы были вплетены золотые нити, в свободных прядях, собранных в "хвост", сверкали лезвия.

Серегама Нартуин стояла рядом с сестрой, хотя по этикету должна была держаться на полшага сзади. Золотая кайма её алебы была вполовину уже, но символы власти — золотой сепелет Тёмной Матери и плеть-девятихвостка Тёмной принцессы — выглядели не менее внушительно, чем у гватамари. Сёстры были похожи, но в холодной красоте старшей, Нартуин, было что-то от посмертной мраморной маски. По Закону именно она должна была наследовать Высокий Дом Хэлеворн, но гватамари Орфинэ изменила порядок наследования, передав власть младшей из дочерей. Причиной послужил неравный брак Нартуин: она взяла в супруги князя одного из Домов новой крови, чем "разбавила" древнюю кровь ВысокогоДома. На это намекал Да"Эйн в разговоре с Имлэдором, говоря, что кузену никогда не победить его в поединке: дар сыновей Эсгелемор был старше дара сына Нартуин. Не в этом ли причина, что у серегамы до сих пор нет дочерей? Их дар был бы слишком слаб, что нанесло бы дополнительный урон влиянию Дома.

Однако Эсгелемор тоже не имела наследниц. Возможно, это было условием сделки, которую заключили Тёмные Матери: Нартуин не вызывает сестру на заведомо проигрышный для той поединок, а Эсгелемор в свою очередь отказывается от дочерей и в конечном итоге передаёт власть Нартуин. Серегама Хэлеворн... В ней, кроме старшинства дара, чувствовалась ещё и несгибаемая воля. Была бы она полезнее Дому в качестве гватамари? Ну, если под пользой понимать способность подставить голову под топор, тогда конечно. Кроме несгибаемой воли, правитель должен иметь что-то ещё. Думаю, это прекрасно понимала и гватамари Орфинэ.

Я перевела взгляд на Эсгелемор. При всей её Силе и опыте управления Домом в ней чувствовался какой-то внутренний надлом, странная отстранённость от происходящего, и это мешало мне поверить в её вызов Фуинрут. Зато Нартуин... Не эта ли красавица с "рысьими" глазами сыграла против сестры много лэдов назад, пытаясь расчистить сыну дорогу к подножию трона? Тогда вина за потерю Домом трёх лучших валатэров лежит вовсе не на младшей, а на старшей сестре. Что там хотел Да"Эйн? Бросить клинки Имлэдора к ногам его матери? У него будет такая возможность. Тёмный маг давно понял, кто затеял игру, а неосторожные откровения кузена в Кхилин-Заррате только подтвердили догадку.

Слышат ли Тёмные Матери возрождённый дар младшего сына гватамари? Безусловно. Слышат, но не могут понять. Этим объясняется и отстранённость Эсгелемор, и ярость Нартуин. Стоп! А Нартуин ли? Что там, в этих "рысьих" глазах? Элута-ар...

— Это не она, — сказала я.

— Знаю, — на ходу ответила гватамари. — Эсги та мутная история с сыном ничего не дала, и, если бы не исчезновение Имлэдора... Он ведь мог нарваться не только на спингоров, но и на Лода, который тоже ушёл за клинками Даэ. Но Кровь Дома принадлежит Эсгелемор, значит, дело мне придётся иметь именно с ней.

Вообще-то я говорила о другом, но неужели Лодэрэн сделал с Имлэдором то, что сам Имлэдор до этого проделал с Да"Эйном — подставил спингорам и оставил без помощи? Я вспомнила жёсткий взгляд тир-серегона. Хэлеворны! Да"Эйн не верил в предательство старшего брата и оказался прав.

— Погоди... Да стой же, Фуинрут!

Она остановилась и изумлённо уставилась на меня. Что, этикет? Помилуйте, о чём вы? Сейчас не до этикета.

— Эсгелемор не будет биться с тобой. Никогда.

Фуинрут подошла вплотную, заглянула в глаза:

— Это он? Прошу, скажи мне, Тари!

И я поняла, что гватамари, конечно же, знает о Да"Эйне и ей, в общем, тоже плевать на этикет. Казалось бы, почему не ответить — вопрос-то проще некуда, — но я не смогла. Я что, становлюсь перворождённой?

— Не могу, Рут. Это больше не игра Тёмных, это Поиск. Прости.

Гватамари на мгновение прикрыла глаза:

— Благодарю.

Элутар, за что? Я же не сказала ни да, ни нет!.. Вот именно: я не сказала нет, а перворождённые читают не только между слов, но и между мыслей. Глаза Фуинрут странно блестели во тьме.

— Значит, это вы вернули Даэ...

Я не выдержала — на этот раз чисто по-атански — и молча кивнула.

— Я, наверное, убью его, Тари, когда увижу.

Она что, серьёзно?

— Не сходи с ума, Рут! Мы же его из осколков, как хрустальную вазу, собирали. Думаешь, легко было организовать противоударную доставку по Подземью?

Гватамари устало улыбнулась:

— Ты удивительная, Тари. Знаешь, что такое вечность одиночества? — спросила она и сама же ответила: — Знаешь. Вы оба знаете — ты и Эль-Фларетир. Не удивляйся: я видела его однажды, когда была ребёнком. Достаточно, чтобы узнать теперь... Впрочем, к делу. Что ты говорила о Нартуин?

Последняя фраза была сказана совсем другим тоном. В глазах Фуинрут снова плескались и Сила, и безмерная власть, но было в них и то, чего я раньше не замечала — желание жить. Думаю, первым у них будет мальчик — копия Да"Эйна, и это окончательно примирит оригинал с потерянной вечностью. Кстати, а что я говорила о Нартуин? Ах, да...

— Серегама Хэлеворн могла повторить путь Моринар, и, скорее всего, твоей противницей в поединке будет она.

Фуинрут усмехнулась:

— Только если получит всю Силу Дома Хэлеворн, иначе... Иначе будет как с Моринар.

— И где же она возьмёт эту Силу при живой гватамари?

— "Живой" — ключевое слово, Тари, — ответила Фуинрут, глядя на "берег".

— Элутар! Нам лучше поторопиться, Рут.

Фуинрут вышла из Тьмы как раз между Тиндомэ и Хэлеворнами, и Тёмные Матери приветствовали её положенным поклоном. Охотники опустились на колено — все, кроме одного. Тот вообще не сдвинулся с места, только неотрывно смотрел на Фуинрут. Не будь обстановка столь напряжённой, это не осталось бы без внимания с обеих сторон, а теперь глава клана лишь задержала на нём взгляд чуть дольше, чем на остальных. Задержала и отвернулась. Не смогла поверить или не захотела? Ничего личного — клан превыше всего, а одиночество подождёт ещё немного.

Сёстры Хэлеворн обменялись взглядами: Верховная Мать пришла без свиты, и это было тревожным знаком. Они не ошиблись: Фуинрут приветствовала всех коротким кивком, в нетерпении посмотрела в сторону Гаэртуина. Вообще-то, мы должны были появиться вместе. Всему виной послание Деля, слегка оглушившее меня, вот и пришлось задержаться. Я вышла на мраморные плиты и встала рядом с гватамари.

Хэлеворны невольно отступили на шаг. Охотники Тиндомэ, почувствовав угрозу, чуть разошлись, давая друг другу место для манёвра, и потянулись к мечам: магия — удел магов, у бойцов же своя работа. Да"Эйн прикрыл собой гватахини: при любой опасности для валамари вперёд выходит валатэр. В руке Даэлит"т мелькнул сепелет — ритуальный нож-упокоиватель, личное оружие и символ власти Тёмной Матери. Тёмная магесса создаёт его сама, так же, как создают свои сир"рисы Духи — это часть испытания на ранг. Фуинрут права: Тёмная Мать не просто титул, это дар, помноженный на Силу.

/Это я, Даэлит"т./

/Элутар, Тари! ФиДель предупреждал, но... Будь осторожна: Нартуин опасна!/

/Знаю. Как ты меня видишь?/

/Никак. Тебя просто нет! Не знаю, как для Светлых, но для Тёмных ты не существуешь./

Я вспомнила, как в Кхилин-Заррате ребята просили меня снять даршиз. Значит, для Светлых он создаёт тот же образ, что и для Тёмных — Пустоту, и сейчас эта Пустота пришла в Цитадель вместе с Тиндомэ. Я ощутила на себе взгляд гватамари Эсгелемор — тяжёлый, давящий Тьмой. Получив ответный, она поспешила отвести глаза. Правильно: в Пустоте нет ничего привлекательного. Нартуин смотрела на меня не отрываясь. На багровый свет в глазах серегамы то и дело наплывал мрак: она, вернее, тот, кто поселился в её сознании, не понимал, что происходит.

/Дель, ты это видишь?/

/Вижу, Тара. Их больше, чем мы думали. Будь осторожна./

Поначалу я ещё надеялась, что выбор Моринар окажется исключительным, теперь же убедилась, что это не так. Но главное было в другом: большинству Тёмных Матерей, в той или иной степени находившихся под влиянием кавендаэ, удалось сохранить собственную личность, а значит, главной цели ис"сашин"н не достигли — не превратили клан Фуиндост в Источник Силы для магии Вторжения. Гватамари понимали, что для ду серке с их Кровью, олицетворяющей Жизнь, и разделённым Астралом это означало бы самоуничтожение, поэтому упорно не шли на контакт с теми, кого называли Тенями. По той же причине присутствие Тени в Цитадели рядом с Тиндомэ выглядело в глазах Хэлеворнов чем-то невероятным.

Фуинрут молчала, держа паузу — насколько я поняла, она не собиралась ничего объяснять, — и Эсгелемор не выдержала:

— Что это значит, Верховная Мать?

— Только то, что я получила твой вызов, гватамари, — ответила Фуинрут. — Согласно Тёмному Статуту, если один из Высоких Домов не сможет выставить собственного арбитра-валатэра, для соблюдения равных условий поединка приглашается арбитр со стороны. Я так и сделала. Нет возражений?.. Разумно. Итак, Эсгелемор Хэлеворн, ты отказалась выполнить приказ и потребовала немедленной встречи, так постарайся же, чтобы я не сочла её причину ничтожной.

— Что ты называешь ничтожной причиной, Фуинрут Тиндомэ? Нарушение Закона об охране Периметров?

Фуинрут подняла бровь:

— Разве в Законе не сказано, что Верховная Мать может менять порядок охраны Врат по своему усмотрению?

— В исключительных случаях, — уточнила Эсгелемор. — А все исключения из правил давно определены Тёмным Советом.

— Это Тёмный Совет — исключительный случай при Верховной Матери! — повысила голос Фуинрут. — Так же, как мир — исключительный случай войны. Освежи в памяти Тёмный Статут, перворождённая! Объявлена угроза Равновесию клана, что равносильно военному положению, и не говори, что ты впервые об этом слышишь. Мои действия не выходят за рамки Закона, твои же граничат с изменой. Надеюсь, у тебя найдётся другая причина для неподчинения, кроме мнимого превышения власти, иначе мне придётся довольствоваться первой — предательством интересов клана.

Эсгелемор взглянула на Нартуин, та едва заметно кивнула. Похоже, одобрен запасной вариант.

— Есть и другая причина, Верховная Мать, — сказала гватамари Хэлеворн. — Командор крепости Тинмори гватахини Даэлит"т Тиндомэ не имеет ранга Тёмной Матери, а значит, не обладает Силой, достаточной для удержания Периметров. Считаю себя вправе усомниться в законности передачи охраны именно ей, особенно в условиях угрозы Равновесию клана и военного положения.

Так я и знала! Статус Даэлит"т — единственная зацепка Хэлеворнов, и глупо было надеяться, что они её не используют. Удар в самое уязвимое место, предусмотрительно замаскированный под заботу о безопасности клана. Не придерёшься! Фуинрут усмехнулась: она тоже этого ждала.

— Как говорили древние, то, что признано Тьмой, не нуждается в одобрении Тёмных. Тёмная Мать — не титул, а дар. Даэлит"т Тиндомэ рождена Тёмной принцессой, и вопрос, почему она ею не стала, до сих пор не закрыт.

Под ногами дрогнули плиты. Элутар, что это за гул?

/Как там у Вэла, Дель? А то здесь становится жарко./

/Вернулся. Как прошло, не говорит, только улыбается. Ну, ты же его знаешь: кто не с нами.../

/Тот против нас./

/Тот мёртв, Тара! Это же Тёмные! Судя по тому, что Конклав Смерти с нами, Вэл был достаточно убедителен с теми, кто против нас. Словом, он готов качать Силу в Кровь Дома./

Есть! Будто камень с души свалился.

— У нас есть валатэ, Рут, — чуть слышно сказала я.

Глаза гватамари вспыхнули едва ли не ярче Маяка. Их багровый свет тут же отразился в рубисовых очах Даэлит"т, загоревшихся ответным огнём. Гватахини повела плечами, и за её спиной раскрылись чёрные крылья мрака. "То, что признано Тьмой, не нуждается в одобрении Тёмных". Мать и дочь Тиндомэ раскинули руки в стороны и запрокинули головы, глядя в тёмно-фиолетовое небо. А на море уже творилось что-то невообразимое: тугие валы мрака вздымались всё выше, в безмолвной ярости бросаясь на стены Видеры. Казалось, башня тонет во Тьме. Стоп, да она и правда тонет: Маяк уже над самым куполом Цитадели! Но стоило Тёмным Матерям опустить руки и "погасить" взгляды, как багровый глаз излучателя, угрожающе нависший над крепостью, медленно поплыл вверх. Волнение на море улеглось, и Стихия, прежде вздымавшая грозные валы за спиной Фуинрут, теперь едва колыхала золотой подол её алебы.

Ду серке, несомненно, были потрясены: единения Начал, обычного для прежней, Разделённой магии, они не видели целую вечность. Что ж, дар вернулся в клан, а в Кровь вернулась Сила. Когда валатэ наберёт мощь, кавендаэ с его слабым Астралом не устоит против объединённых Практик Созидания и Разрушения, а если Духи закроют врагу доступ в наш Ментал, то ловить здесь пришельцам Извне будет нечего.

Глаза Даэлит"т горели восторгом: она гордилась Силой Крови Тиндомэ, и мне почему-то стало жаль, что гватахини скоро покинет Ломэдор. Охотники встали на колено, склонив голову перед величием Дома, Да"Эйн же только прикрыл глаза. На его бледное лицо из-под опущенных ресниц наплывала Тьма, пальцы на рукоятях мечей окутал мрак: валатэр Дома Хэлеворн отвечал на Зов Верховного валатэра клана, командора Тьмы Вельтагира Тиндомэ. Элутар, я что, вижу это одна?

/Даэ, ты бы хоть на колено встал! Конспиратор.../

Он открыл глаза, посмотрел на меня и быстро закрыл:

/Элутар, Тари! Хвала Единому! Но как ты.../

/Командир дал Связь./

/Нет, как ты узнала? Так называла меня только она./

/Она и сказала. На колено, князь, иначе всё испортишь: Нартуин опасна./

/Вижу./

/Тогда присмотри за матерью: она цель настоящей Тени./

Да"Эйн медленно опустился на колено, что, впрочем, снова осталось незамеченным. Да что у них творится с этикетом? Я вообще начинаю думать, что этикет для эльфов — что-то вроде игры: надоело или мешает делу, можно отложить, если партнёр не против. Правда, для этого партнёр должен быть равным.

Тёмные Матери Хэлеворнов были потрясены: возвращение валатэ, которое так долго обсуждалось на Совете, только что свершилось на их глазах. Расклад сил существенно поменялся, и теперь Тиндомэ могли противостоять целому клану. Но как им это удалось? И какую роль здесь играют Тени? Нартуин кусала губы, переводя тревожный взгляд с меня на Фуинрут, Эсгелемор же не сводила глаз с Даэлит"т.

— Услышала что-нибудь новое, Мать Тьмы? — поинтересовалась Фуинрут.

— Элута-ар... — прошептала гватамари Хэлеворн.

— Да, это валатэ Да"Эйна, кровный к валамар дочери. Ты ведь не забыла, как звучит его дар?

— Нет, но... ты сказала, что у Хэлеворнов нет валатэров!

— Разве? — делано удивилась Фуинрут. — Я сказала, что твой Дом не может выставить арбитра-валатэра, но не говорила, что его у вас нет.

Эсгелемор шагнула вперёд:

— Что ты знаешь об этом, Рут? Прошу, скажи!

Фуинрут отрицательно покачала головой:

— Не меня проси — Тень.

Наши взгляды встретились. Эсгелемор пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдержать взгляд Пустоты: выбранный когда-то союзник оказался слишком опасен.

— Приветствую Тень в Цитадели Таургондэ, — сказала она, изобразив нечто среднее между лёгким наклоном головы и небрежным кивком.

— Говори, Мать Тьмы, — ответила я и едва не вздрогнула от неожиданности: голос был не просто чужим, он принадлежал существу из другого мира.

Элутар, такого я не ожидала. Если раньше даршиз просто скрывал личность хозяйки, делая меня никем, то теперь он наградил меня ещё и голосовой "маской". Неужели свойства артефакта менялись в зависимости от... Я посмотрела на Нартуин. Да, в зависимости от присутствия кавендаэ, а серегама здесь явно не пассивный наблюдатель. Однако Тёмных Матерей Дома Хэлеворн мой голос не удивил, из чего я сделала вывод, что слышат они его не впервые.

— Мой сын, Да"Эйн Хэлеворн. Он ушёл в Пустоту много лэдов назад, но теперь я снова слышу его дар. Скажи, он... жив?

— Ис-сполни волю Верховной Матери, и вернёш-шь валатэра и его дар Дому Хэлеворнов.

Эсгелемор взглянула на Фуинрут.

— Это не измена, Слово Тьмы, — сказала та. — Это честная сделка. Чтобы её выполнить, нужно просто следовать Закону.

— А... срок?

— Ты получиш-шь то, што просиш-шь быс-стрее, чем мош-шешь представить, гватамари Эс-сгелемор, — ответила я.

Теперь на меня смотрела и Фуинрут. Ну что же вы, красавицы, неужели забыли, мага какого ранга потеряли в Лабиринте? И он действительно был мёртв, только гномы об этом не знали. Я едва сдержалась, чтобы не взглянуть на Да"Эйна.

/Готов, князь?/

/Всегда, силлемари./

/Тогда не промахнись./

/Не промахнусь./

Точно, не промахнётся. Но как же не похож на себя! И черты лица всё время меняются. Мастер Иллюзий!

Эсгелемор размышляла. Сделка с Тенью давала Хэлеворнам возможность выпутаться из ситуации не только без потерь, но и с выгодой для себя, однако поверить в возвращение Да"Эйна... Обещание невозможного без гарантий исполнения — приём, хорошо известный Тёмным Матерям. Они не раз испытывали его на делотах, давая тем призрачную надежду на возвращение первородства. Словом, гватамари было над чем подумать. А что же серегама? Её глазами на меня по-прежнему смотрела Пустота.

Старшую из сестёр Хэлеворн сделка не устраивала. Разумеется, Нартуин слышала возрождённый дар того, кого обрекла на мучительную смерть, но дар её собственного сына, блокированный тангарским тхашатхоновым браслетом, по-прежнему молчал. Если учесть, что Тёмные Матери не видели Имлэдора среди ушедших и до сих пор считали его живым, такая неопределённость не могла не раздражать серегаму. Теперь это уже не имело значения: если валатэ Да"Эйна соединится с валамар Эсгелемор, то исход отложенного когда-то поединка за первенство может оказаться иным. Власть уплывала из рук Нартуин прямо на глазах, и она не собиралась с этим мириться.

Понимала ли серегама, что в случае нападения на любого из присутствующих обречена? Разумеется. Примерно настолько, насколько это понимала Моринар. Для ис"сашин"н они обе — расходный материал, но не слишком ли расточительно жертвовать старшими фигурами впустую, особенно теперь, когда близится финал? Враги-"подселенцы" раскрывали себя один за другим самоубийственными приступами ярости: сначала Элиарн, потом Моринар, теперь Нартуин — она уже на грани. Что это, побочный эффект магии Вторжения или системный просчёт магов Междумирья? Неужели сознание перворождённых, даже поглощённое кавендаэ, не так уж управляемо? Словом, хотелось надеяться, что ещё не... Нет, уже поздно.

Эсгелемор стояла к Нартуин спиной, но среагировать успела: старшинство дара, конечно, важно, но и о Силе, питаемой Кровью Дома, забывать не стоило. Сестёр Хэлеворн отбросило друг от друга и прокатило по полу. Но если гватамари сумела погасить скорость и через сэду уже была на ногах, то серегама проехалась по мраморным плитам ещё несколько лантров и застыла без движения. Эсгелемор тяжело дышала, её глаза исходили Тьмой, но смотрела она не на сестру. Взгляд гватамари был прикован к охотнику, стоявшему в нескольких шагах от неё. Ладонь его вытянутой вперёд руки была направлена на Нартуин: судя по всему, "отпускать" серегаму он не собирался. Почувствовав взгляд Эсгелемор, он повернул голову и провёл свободной рукой по лицу, снимая "маску".

— Не показывай противнику спину, трижды не убедившись, что он мёртв. Младший Уровень, мать.

Обе гватамари были бледны, как смерть. Я протянула руку Фуинрут: казалось, она вот-вот упадёт. Ледяное пожатие было коротким и означало "благодарю, справлюсь". Эсгелемор застыла, стиснув ворот алебы так, что побелели пальцы. Даэлит"т следила за каждым движением матери и отца: за исход их встречи не мог поручиться никто. Да"Эйн же, убедившись, что Нартуин под контролем Матерей Тьмы и больше не опасна, стоял, заложив руки за спину, как и положено командору Дома древней крови. Белоснежные волосы и бледное лицо князя выглядели сплошным белым пятном, на котором жили только глаза, полные Тьмы, а его странный серебристый доспех делал его похожим на посланца из Пустоты.

— Я ошибся, Рут: то была ловушка Имлэдора, — хрипло сказал он, словно продолжая прерванный разговор. — Не знаю, что ты об этом думаешь, но я намерен превратить его вечность в пытку. И да, мне до ламброона ваш Тёмный Совет вместе с Тёмным Статутом.

Это что, заявка на свободу от условностей? Что ж, сейчас может сработать. Фуинрут закрыла глаза.

— Вернулся, — прошептала она. — Эсги, он вернулся!

Эсгелемор не ответила. Разумеется, она узнала сына, но его явная связь с Тенью... Гватамари провела перед ним рукой, читая Жизненую Силу, однако Да"Эйн, заранее изменивший настройки "доспеха", был, скорее, мёртв, чем жив.

— Элутар, Рут! — в смятении воскликнула Эсгалимор. — Взгляни на это!

— Вижу.

— Это мой позвоночник, гватамари, — пояснил князь. — Он выглядит так после встречи со спингорами, которую организовали наши родичи.

— Даэ!

— Я в порядке, Рут: Даэлит"т и... — я едва заметно качнула головой, и Да"Эйн закончил: — ... уже обо всём позаботилась: я больше не чувствую боли.

— Даэлит"т?

Фуинрут резко повернулась к дочери, но гватахини только упрямо вздёрнула подбородок: объясняться рано, оправдываться поздно, да и не по рангу это Тиндомэ. На всякий случай пришлось напомнить:

— Это больш-ше не игра Тёмных, гватамари.

Фуинрут вздрогнула, услышав голос Тени.

— Элутар, Тари, ты сведёшь меня с ума, — прошептала она, возвращая сепелет в складки алебы — не тот, что висел на поясе в золотых ножнах, а простенький, рабочий, уже не раз вкусивший Смерти.

Чтобы скрыть дрожь пальцев, Рут спрятала руки в широкие рукава. Да"Эйн не спускал с неё глаз. Напряжение между валатэром и гватамари росло и было уже почти осязаемым. Это напомнило мне наше с Дэлем слияние Силы, когда я в Семи Башнях открыла ему доступ в Веду. Тогда мы себя едва контролировали, и если бы не Гил... Та-ак, по-хорошему, этих двоих нужно оставить одних и желательно поближе к астральному ловцу-"громоотводу", но ловца поблизости нет, зато есть Море Тьмы, в котором в случае силоворота рискуют утонуть все. Делать нечего: придётся переключить внимание обоих магов на объект, к которому они испытывают не менее яркие по накалу чувства.

Тело Нартуин было всё ещё распростёрто на каменных плитах. Её Сила была скована кровной валамар сестры, подкреплённой резервами Тиндомэ, но сознание оставалось свободным. Ну, настолько свободным, насколько может считаться свободной жертва кавендаэ. Серегама давно пришла в себя и наблюдала за происходящим, выбирая подходящий момент для продолжения схватки. И он наступил, когда Да"Эйн, как ей показалось, выдал себя, признав, что держится на ногах только благодаря "доспеху". То, что признание может оказаться ловушкой, пленённое сознание Нартуин, видимо, упустило. Но если у серегамы ещё оставался выбор — подставиться под сокрушительный удар Разделённой магии или, имея вечность в запасе, отступить и начать всё с начала, — то у ис"сашин"н выбора не было. Через мгновение Нартуин уже стояла на ногах.

— Князь Да"Эйн! — в её голосе не было ни страха, ни сомнения. — Отличная иллюзия. Твой ответ Имлэдору? Он, несомненно, оценит, когда вернётся. Однако теперь мы квиты, не так ли?

Элутар, о чём это она? Неужели о той жестокой интриге, едва не стоившей Да"Эйну жизни? А Имлэдор? "Оценит, когда вернётся"! Она что, больше не отличает жизнь от смерти? Да"Эйн молча смотрел на Нартуин, опасно сузив стальные, игравшие рубисом очи. Молчали и остальные: вопрос был адресован князю Высокого Дома, значит, право ответа принадлежало ему. Неужели пойдёт на сделку? Впрочем, ду серке ценят красоту любой, даже проигранной игры. Сохранить жизнь смертельному врагу и уничтожить родича за нарушение этикета вполне в духе Тёмных. На это и расчёт.

— Что скажешь, Да"Эйн Хэлеворн? — не выдержала его молчания серегама.

Она подчеркнула родовое имя князя, намекая на интересы семьи. Тот улыбнулся: Нартуин торговалась в открытую.

— Иллюзия за иллюзию? Допустим. А как быть с вечностью, которую я мог бы прожить, но не прожил, серегама? Кроме того, ты задолжала не только мне.

Тёмная Мать пожала плечами:

— Что ж, бери столько власти, сколько сможешь удержать, валатэр. Думаю, гватамари не будут против.

Торг нравился мне всё меньше, но я имела дело с Тёмными, поэтому с выводами не спешила.

Да"Эйн взглянул на Фуинрут, затем на мать, и ответил:

— Верховный маг Дома Хэлеворн. Что скажешь, серегама?

Нартуин с усмешкой покачала головой:

— Я сказала, сколько сможешь удержать, князь. Не забывай: ты жив лишь наполовину, и главой Ложи валатэ тебе не быть — не выдержишь испытания боем.

Да"Эйн сложил на груди руки:

— Вот-вот, Имлэдор говорил то же самое.

Серегама рванулась вперёд, но, наткнувшись на невидимое препятствие, едва устояла на ногах.

— Осторожно, сестрица, не разбей себе лоб, — сквозь зубы предупредила Эсгелемор.

Нартуин словно не слышала. Она упёрлась ладонями в силовой контур, как в прозрачную стену, и не сводила глаз с Да"Эйна.

— Ты видел его! Где?

— В глубинном Лабиринте. Мы оба прошли пат"н-рэт, путь без возврата, и оба не по своей воле. Ты сказала, что я жив наполовину, а тогда я был мёртв чуть менее чем полностью. Мне было не до Имлэдора, и это хорошо: потеря позвоночника не способствует состраданию к ближнему. Кстати, твоему сыну повезло больше: он остался цел. Жаль, что Лодэрэн не довёл дело до конца, но задумано было красиво. И всё же его послание было получено теми, кому предназначалось. Только не говори, что я не могу этого знать! Знаю, потому что на месте брата поступил бы так же.

Фуинрут глубоко вздохнула, на мгновение прикрыв глаза. Да"Эйн улыбнулся:

— Ты ведь давно догадалась, Рут, и потому никогда его об этом не спрашивала.

Их глаза встретились. Я уже говорила, что эльфы, воспринимая слова, читают между мыслей, а эти двое, похоже, и в словах не нуждались. Не удивлюсь, если Эсгелемор тоже ни о чём не спрашивала старшего сына. Нартуин сверкнула яростными очами: вот у кого были вопросы к Лодэрэну, но кто бы ей позволил задать их тир-серегону Тиндомэ? Однако сдаваться она не собиралась.

— Лодэрэн? Разрешить брату умереть и отомстить кузену, сделавшему то же самое? Неплохая цена за брак с чужой невестой!

Да"Эйн с трудом оторвался от безмолвного разговора с Фуинрут.

— Клан превыше всего, серегама Хэлеворн, — напомнил он, — и не тебе, потерявшей трон из-за собственного брака, судить о цене, заплаченной другими. Брачный договор между Высокими Домами был заключён и исполнен. Тиндомэ получили двух Тёмных принцесс, а скольких Дочерей Тьмы получили Хэлеворны?

Нартуин молчала, всё так же яростно сверля валатэра взглядом.

— Что ж, я отвечу за тебя: ни одной, — продолжил Да"Эйн. — Но вернёмся к Имлэдору. Я видел его всего однажды, перед возвращением в Ломэдор. Тогда же я понял, что не хочу его смерти: честной смерти воина он не достоин. Твой сын, серегама Нартуин, получит то, что заслужил: бесчестье, унижение и боль. Он всё ещё там, в подгорной темнице, и я собираюсь протащить его через жернова Трибунала Тьмы и Древнего Уложения. Присоединяйся, серегама, будет интересно.

Вот, узнаю прежнего Да"Эйна! Однако с Имлэдором и он туда же! Что-то не так у магов Смерти со смертью. Глаза Нартуин полыхнули багровой ненавистью:

— Ты... м-магомеханическая кукла... бросаешь вызов мне?! Да я потеряю честь, если соглашусь поднять оружие против столь жалкого подобия перворождённого!

Князь прищурил рубисовые очи:

— Твой сын не был столь щепетилен, Тёмная Мать, и у меня есть оружие, не поднять которое ты не сможешь.

Он выхватил из наспинных ножен клинки Имлэдора и швырнул на пол. Мечи с глухим стуком проехались по зеркально-гладким плитам и остановились в шаге от ног Нартуин, у невидимой силовой стены. При всём желании Тёмная Мать не могла до них дотянуться, и это только усилило ярость и унижение, которые она испытывала: забрать артефактные клинки у мастера Меча, каким был Имлэдор, мог только его победитель. То, что на самом деле схватку выиграл ФиДель, дела не меняло: это была победа Крови, а значит, Да"Эйн имел полное право считать её своей.

Похоже, поединка между Тёмной Матерью и валатэром было не избежать. Однако серегама не просто одна из Тёмных Матерей: девять хвостов плети чего-нибудь да стоят. Всего на три меньше, чем у гватамари. Я взглянула на Фуинрут. Её глаза горели азартом. Элутар! Как можно, едва вернув любимого, тут же снова рисковать его жизнью? А Эсгелемор? Холодна, как мрамор. Тёмные!

— Верни мне Силу, Эсгелемор, — прохрипела Нартуин, обратив взгляд на сестру.

— Хочешь поединка, сестрица? — спокойно спросила та. — Скажи "да", и я тебя выпущу. Однако должна напомнить: для поединка чести Сила не нужна.

Какой поединок, гватамари? В том состоянии, которое показывает "доспех" князя, ему не выдержать и нескольких мирит Тёмного Танца!

— Помнится, я тебе задолжала, Нартуин, — продолжила Эсгелемор. — Что ж, я готова вернуть долг прямо сейчас — за себя и за сына.

Она примет бой за Да"Эйна? Элута-ар... Так вот почему гватамари была так спокойна: она давно всё решила! Эсгелемор взглянула на меня:

— Надеюсь, Тень не откажется быть нашим арбитром.

Однако такой поворот событий не входил в планы князя. Я ещё не успела ответить, как он уже отрезал:

— Нет, гватамари: это моя вечность и моя битва.

Да"Эйн коснулся пряжки пояса — панели управления "доспехом", — и крепления разошлись с серебристым звоном. Изящная и немного жутковатая в своей пустоте конструкция повисла в вздухе рядом с хозяином. Князь придержал левой рукой ножны, привычно положив правую на рукоять. Мгновение — и первый меч пошёл вверх, и тут же левая рука отпустила ножны, перехватывая рукоять второго... Нет, сдвоенные ножны — это что-то! Мои собственные попытки справиться с ними были не очень успешны, а на то, как это делает Даэ, я могла смотреть бесконечно. Всего пары движений Стандарта хватило, чтобы понять: мастер уничтожил очередную иллюзию — иллюзию лёгкой победы над ним. Нартуин закусила губу. Князь отсалютовал матери клинками:

— Отпусти её, гватамари: я готов к поединку.

Нартуин сбросила алебу, оставшись в чёрном командирском эласе, и начала движение по кругу. Мягкие расшитые золотом сапоги неслышно ступали по мраморным плитам. Да"Эйн улыбнулся и подхватил Танец, медленно сокращая расстояние. Противники сошлись в воздухе, при этом серегама вошла в полёт каким-то немыслимым винтом, вернее, финтом. Металл звонко встретился с металлом, и клинки князя полыхнули зелёным: при создании новых мечей Да"Эйн использовал тангарский кхазад"кхор, "каменное железо". Разумеется, меч из такого материала для ду серке был тяжеловат, но на то он и валатэр, чтобы найти выход. В результате "каменные" рисморы князя оказались способны "грызть" клинки противника, тупя и разрушая их лезвия, сами же при этом оставались невредимыми.

Отдача оказалась жёсткой: Нартуин была готова к встрече с металлом, но не с камнем. Она не смогла погасить силу встречного удара и была отброшена за условную черту отведённого для поединка круга. Серегама приземлилась на колени, но тут же снова вскочила на ноги и, встряхнув руками, восстановила связь с оружием. Да"Эйн с интересом наблюдал за ней, изучая работу своих клинков. Ни на мириту не выпуская противницу из виду, он провёл по щеке тыльной стороной ладони: лезвия, скрытые в волосах Нартуин, оставили порезы на его лице. Слизнув кровь, он призывно улыбнулся серегаме, и она, уже отдышавшись, одним прыжком вернулась в круг. Похоже ли это было на Танец Да"Эйна и Даэлит"т в Геленоре? И да, и нет. Да, потому что стремление к победе и мастерство игроков были на том же уровне, а нет, потому что в том поединке отца с дочерью отсутствовало стремление убивать.

Поначалу эльфийский Танец был для меня тайной за семью печатями, но жизнь заставила разобраться, что, куда и зачем ещё до обращения к опыту Анатариен. Правда, все мои поединкина мечах были учебными, и даже единственный бой против Тёмных я провела в фандарге Одинокого замка... Элутар, Да"Эйн! Что он делает? Он же избавляется от лезвий в волосах Нартуин, срезая целые пряди! Нет, этот Тёмный сведёт меня с ума... Тогда, в фандарге Линдориэля, я была уверена, что фантарм командира Тёмных охотников собирался меня убить. На самом деле это Моринар хотела уничтожить сестру, а мои ощущения возникли благодаря ментальному слепку её памяти, воспроизведённому Линдо. Так вот, ту смертельную, почти осязаемую ненависть к противнику я тогда хорошо запомнила, а теперь без труда разглядела в Нартуин. Серегама собиралась убить Да"Эйна любой ценой. Но как? Одолеть в бою Стратега-оружейника одной техникой — дело почти безнадёжное, а Кровь Хэлеворнов, то есть Сила Дома, блокирована Эсгелемор. Да и Фуинрут здесь тоже не на прогулке, если что. Оставалось одно: ментальный удар кавендаэ. Да"Эйн, конечно, валатэр и маг архиранга, но не ментат, и против ис"сашин"н в сознании Нартуин ему не устоять. В Танце же такого уровня малейшая ошибка означала смерть.

/Дель!/

/Вижу, Тара. Готовся принять "гостя" из Междумирья./

/Я готова. А что будет с ней?/

/Не знаю. Зависит от глубины захвата сознания. Но "гостя" отпускать нельзя: он слишком много видел./

/Согласна. Как насчёт его собственной Пустоты, командир?/

/Не думаю, что это возможно здесь и сейчас./

/Речь не о нас, Дель, а об одном нашем давнем друге. Ну, о том, для которого в Пустоте нет ничего невозможного./

/Я понял, Тара. Отличное решение, если получится./

/Получится./

Тем временем темп поединка упал: паузы между активными фазами боя удлинились, движения противников замедлились и стали более расчётливыми. Что ж, схватки перворождённых скоротечны, особенно схватки противников такого уровня: силы уходят катастрофически быстро. Близился финал, и атака кавендаэ должна была последовать с мириты на мириту. Я внимательно наблюдала за Нартуин. Очередной "навес", вихрь сверкающих клинков, звон сталкивающихся "молний"... Неожиданно Да"Эйн вышел из боя и тяжело приземлился, упав на колени. Он не выпустил из рук мечей, но, похоже, ничего не видел и не слышал: струйки крови из носа, глаз и ушей расчертили алым бледное лицо. И тут же странный крик — полурычание-полувой — прокатился по залу. С высоты упали два меча, со звоном ударившись о плиты, следом мешком свалилась серегама и застыла на полу без движения.

— Всем стоять! — крикнула я и снова не узнала своего голоса.

Не знаю, может ли голос светиться, но звучал он именно так. Анатариен, Дева Света! Приказ предназначался обеим гватамари: Да"Эйн нуждался в помощи, но пока враг в сознании Нартуин не обезврежен, я не могла позволить им подойти.

/Ты как, валатэр?/

/Жив.../ — прохрипел князь.

/Тогда падай на пол и замри! Дель, что с ним?/

/Ментальная отдача./

Ничего себе отдача!

/А чего ты ждала, Тара? Чтобы с Тёмной Матерью архиранга работал йолинген? Это один из йошаан-мятежников, Хозяин Силы. Помнишь первого — того, которого Гил вышиб из сознания Моринар? Тогда Вэл, приложив врага Астралом, случайно загнал его обратно в Ментал, поэтому второго наш Светлый валатэр доставил в Реал с гарантией./

Элутар, самого йошаан! Интересно, где он? Судя по всему, "гость" сейчас на время лишился Силы, и если в сознании серегамы осталось хоть что-то от прежней Нартуин, у неё появился шанс.

Тёмная Мать наконец шевельнулась, с трудом приподнялась и села. Фуинрут и Эсгелемор не сводили с неё глаз, готовые вмешаться в любой момент. Нартуин обвела взглядом зал, хмуря брови, будто что-то припоминая, и остановила его на Да"Эйне. Элутар, говорила же: падай на пол! Но Тёмная Мать равнодушно отвернулась и вдруг застонала, схватившись за голову. Несколько мирит она просидела с закрытыми глазами, слегка раскачиваясь, словно от невыносимой боли, а когда их открыла, её взгляд был устремлён на меня.

— Он ушёл?

Похоже, Гил здорово приложил йошаан: Тёмная Мать наконец почувствовала Смерть, которая вернулась к ней потерей сына. Если это известие оглушило меня, то можно представить, каково сейчас ей... Я кивнула и потянула за конец даршиза: скрываться больше не было нужды. Увидев истинное лицо Тени, Эсгелемор вскинула брови и невольно отступила, Нартуин же не удивилась: в отличие от сестры она смотрела глубже — туда, где внешность не имела значения. Она действительно была сильнее.

— Дева Света в Тёмной Цитадели? Что это?

— Поиск, серегама.

Нартуин кивнула и поднялась на ноги.

— Как это случилось?

Спрашивала она явно не о Поиске.

— Кхазарг, боевой голем гномов, — ответила я. — Чтобы остаться в живых, князю Имлэдору нужно было придерживаться простого правила: избегать с ними встречи. Он выбрал иное. Я сожалею.

Серегама снова кивнула. Она отыскала взглядом и подняла клинки сына. Эсгелемор шагнула было к ней, но Нартуин отгородилась от сестры мечом: похоже, она тоже сделала выбор.

— Даже не пытайся, гватамари. Моя вечность подошла к концу, я ухожу вслед за сыном, а ты... Ты держи Дом и рожай наследниц. Твой сын прав: Хэлеворнам нужны Дочери Крови.

Она бросила взгляд на Да"Эйна и добавила:

— И не меняй супруга, Эсги: у отца твоих сыновей сильная кровь.

Да, кровь имеет значение, и кому, как не носителю валамар, это знать! Давняя ошибка серегамы в выборе крови собственных наследников лишила её трона и едва не обрушила Высокий Дом.

В ответ на отчаянный взгляд Эсгелемор, обращённый к Фуинрут, та отрицательно покачала головой: перворождённый вправе прервать вечность и вернуться в Сады Элутара. Таков древний Закон. Правда, насчёт "вернуться в Сады" я не уверена, разве что Нартуин успеет совершить задуманое и тем самым освободиться от "печати" кавендаэ. Гватамари Хэлеворн оставалось только кусать губы и смотреть, как её сестра идёт к Гаэртуину: принадлежащее Тьме во Тьму и вернётся. Разрази тебя Ранх, Имлэдор! Я с трудом проглотила ком в горле: ещё немного, и серегама войдёт в полосу тёмного прибоя. Элутар, пожалуйста, пусть у неё получится!..

Не получилось. Не дойдя до цели каких-то пару лантров, Нартуин вздрогнула, сбилась с шага и остановилась. Когда серегама повернулась к нам, в её глазах снова была Пустота. Йошаан! Да, такого одной ментальной атакой не возьмёшь. Раздалось знакомое хриплое шипение:

— Ты ведь снаеш-шь, што её шдёт. Почему не остановиш-шь?

Элутар, Хозяин Силы! Я окинула зал быстрым взглядом в надежде обнаружить "гостя", да где там: пространство было слишком велико! А Нартуин? Неужели йошаан могут покидать жертву и управлять "оболочкой" на расстоянии? Если это и есть ментальная некромантия, то дело плохо. Но с кем он говорит? Я же сняла даршиз! Впрочем, с кем бы он ни говорил, отвечать мне.

— Остановить, чтобы отдать её тебе? Тёмная Мать предпочла свободу.

— В Ш-шаас-c"иннан?

Я пожала плечами:

— Никто и не обещал, что будет легко.

— Она отмечена!

— Забудь. Мы уничтожим ваши невольничьи рынки, и каждый из шейдарим получит ровно то посмертие, которое заслужил.

Раздался хрилый смешок:

— Расскаш-ши эту скас-ску Ловчим Смерти, перворошдённая!

Перворождённая... Выходит, он говорит с Анатариен? Я смотрела в глаза Пустоте и ничего не чувствовала. Ни страха, ни волнения — ничего! Почему? Может, потому, что уже побывала за чертой вечности? Ветерок с моря Тьмы тронул лежащий на плечах шарф. Край даршиза коснулся щеки, и я вдохнула пряный аромат горячего ветра пустынь. Красные пески Моря Дюн. Знаю, Таш: в Пустоте я не буду одна. Не в этом ли причина моего спокойствия?

— А сам им рассказать не хочешь, мятежник?

... Светило клонилось к западу, золотя рыжие пески, под высокие гребни дюн легли карминовые тени. Пустынные волны, вздымаясь и опадая, играли всеми оттенками красного: на море, даже песчаное, можно было смотреть бесконечно.

Он возник передо мной из ниоткуда: лёгкие, струящиеся, словно песок, одежды, сапоги с мягким верхом, плотно, словно обмотка, охватывающие ногу, неизменный даруш, скрывющий лицо от солнца, ветра и взгляда. Всё одноцветное, песчано-рыжее, словно выгоревшее. Из-за плеча виднелась такая же рыжая рукоять меча. Я невольно отшатнулась и почувствовала, как гулко забилось сердце. Воин поспешно открыл лицо, блеснули знакомые глаза с вертикальным зрачком.

— Анат"Ариан! Прос-сти, всё время сабываю, сколь медленно ваш-ше сознание.

Я покачала головой:

— Ты появился раньше, чем я позвала.

Таш беззвучно рассмеялся, запрокинув голову:

— Не-ет, это ты вош-шла раньш-ше, чем я тебя увидел.

— Элутар! Правда? Я не хотела.

— Будь осторош-шна, аш"шу: дракки не ментаты, но здесь полно наш-ших патрулей.

— Благодарю, Ловчий. Учту.

Я ещё раз окинула его взглядом.

— Ш-што?

— Странный наряд.

Таш пожал плечами:

— Обычный для этих мес-ст. Это Саар-Дракеш, Анат"Ариан, внутренний периметр, здесь иная одежда сразу выдаст чушого.

— Тари, — напомнила я.

— И што же произошло, Тари? — улыбнулся он.

— Ты говорил, что предводитель мятежников — Хозяин Силы.

— Да.

— Но ты забыл сказать, что он не один.

Ловчий вздохнул и развёл руками:

— Прос-сти, всего не упомниш-шь.

Я бы, конечно, поверила, если бы не эти искры в золотистых очах. Игра дракона всегда исключительно достоверна, но всё портит привычка к самолюбованию.

Я невольно улыбнулась:

— Тренируй память, Таш, пригодится. Скажи, ты знал, что мятежники захватывают сознания наших магов?

— Конешно. А как ше ещё саполучить тело? Существовать в ваш-шей реальности бес-с оболочки не удобно и... сатратно по Силе. Так, кашется?

— Так. А что по поводу хозяина оболочки?

Таш пожал плечами:

— Мало кто соглаш-шается добровольно, поэтому мы испольсуем младенцев пустынного народа. В этом случае сосуществование продуктивно, ибо привычно с детства, а ущерб для обеих личнос-стей — дракка и Змееглазого — наименьший из возмошных. Захват ше зрелого сознания ведёт к потере личнос-сти шертвы, ибо большинство рас вселенной не способно противос-стоять ментатам-метаморфам.

— Ясно. Я, собственно, вот зачем пришла, Таш... Мы взяли пленника, одного из ваших...

— Наш-ших?

— Прости, одного из мятежников. Закрыли ему выход в глубокий Ментал. Отпускать его опасно — много знает, — а уничтожить нельзя: он контролирует сознание жертвы, личность которой жива. Вот если бы удалось...

— Я понял, Тари. Ты даш-ше не представляешь, насколько я буду рад побес-седовать с ваш-шим пленником, — ответил дракон.

Его большие миндалевидные глаза сузились, на мгновение отразив бушующий внутри йошаан Огонь: беседа обещала быть жаркой.

— Осторожно, Таш: это не йолинген-мятежник, это Хозяин Силы.

Он усмехнулся:

— Так ведь и шертва его, долшно быть, тош-ше не проста, иначе бы ты не приш-шла. Покаши мне изменника, аш"шу, и я сам приведу его сюда.

Увидев нашего пленника рядом, я поняла, о чём говорил Таш: богатое одеяние и ярко-красный даруш, скрывавший лицо, сразу выдавали в нём чужака. И вообще, вся эта роскошь в материковых песках Моря Дюн выглядела более чем неуместной. Междумирец окинул пустыню изумлённым взглядом: она мало напоминала Цитадель Тьмы. Заметив Таша, он отпрыгнул и принял боевую стойку: чуть пригнулся, расставив ноги, и положил руку на рукоятку кинжала. Ловчий усмехнулся и сложил на груди руки, показывая, что нападать пока не намерен. Его лицо снова скрывал даруш. Хозяин Силы чуть расслабился, но рукоятки не выпустил.

— Это шутка, перворошдённая? — спросил он, не спуская глаз с Таша.

— Это Пустота, враг. Какие шутки?

Он недоверчиво усмехнулся:

— И давно Шельдэр имеет выход в Саар-Дракеш?

Я пожала плечами:

— Откуда мне знать? Спроси у хозяина.

Таш надменно кивнул мятежнику, но тот не ответил на приветствие, всматриваясь в его лицо.

— Это ты привёл меня с-сюда?

Ловчий молча кивнул.

— Сачем?

В ответ Таш потянул за конец даруша, открывая лицо:

— Ты говорил о какой-то скас-ске для Ловчих. Так расскаши мне её... Асс"Ша"Дору.

Как-как он его назвал? Хозяин Силы отшатнулся и тоже потянулся к дарушу. Конец шарфа упал на его плечо, и я увидела, что золотисто-коричневый рисунок на коже мятежника тот же, что у Таша.

— Таш"Шит"Айн...

— Асс"Ша"Дору, потерянный брат мой...

Я на время лишилась дара речи, а Хозяин Силы усмехнулся дрогнувшими губами:

— Ты... приш-шёл за мной?

— Нет. Наш-ша встреча случайна.

— Я так не думаю.

— Думай, как хочеш-шь. По воле благородной Айнушарратх все изменники-йошаан должны быть доставлены в Цитадель Гимен-Гибар, но я наруш-шу приказ. Не хочу, штобы тень твоего позора пала на головы Ловчих Третьей королевской кладки, а твои муки на плахе слуш-шили пищей для ненасытных йолинген. Ты умрёш-шь сдесь и сейчас-с.

Хозяин Силы отступил на шаг.

— Говорил мне нас-ставник идти в воины, а не в маги... — усмехнулся он, но шутка вышла не смешной.

Таш"Шит"Айн молча снял даруш, сложил пополам и намотал концы на кулак. Проверив прочность получившейся петли, он взглянул на изменника.

— Только сделай это быс-стро, Таш, не тяни, — попросил тот.

— Прекрати, Асс, это не помошет.

— Как скашеш-шь, Ловчий.

Схватки я не видела. Да и что можно было разглядеть в метавшемся по дюнам красном песчаном вихре? Когда осела пыль, я увидела Таша, стоявшего на коленях у тела брата. Яркая рубашка Хозяина Силы на груди была мокрой от крови. Ловчий поднял на меня глаза и встал с колен. Его взгляд был спокоен и чист, как у младенца или у того, кто уверен, что честно исполнил долг. Я знала этот взгляд — взгляд Стража Равновесия. И что я, жена палача Совета, могла сказать тому, кто создан, чтобы нести Смерть? Я посмотрела на распростёртое на песке тело. Что ж, теперь Нартуин свободна и может вернуться в Сады Элутара.

— Благодарю, Таш"Шит"Айн. И да продлятся дни царственной Айнушарратх ...

... Нартуин уходила, сжимая в руках рукояти мечей сына. Когда тёмные волны Гаэртуина коснулись её ног, ду серке опустились на колени и склонили головы перед величием выбора Тёмной Матери.

Третья Тройка

ФиДель

Нет, я, конечно, понимаю, что клан превыше всего, Кодекс Духа там и всё такое, но почему я постоянно должен рисковать любимой? И не надо мне рассказывать, что, мол, работа у неё такая — спасать вселенную. Ну да, ну да. В Периметры мы сами войти не можем, зато чужие туда входят и выходят — и замечательно выходят, кстати. А ведь избежать всего этого можно было, просто не нарушая запрета на работу с резервной, то есть неприкосновенной узловой точкой!

/Ты повторяешься, командир./

/Оставь, Ной, мне можно: я только что отправил Тару в Цитадель./

/Одну?!/

/Я что, похож на этого... Как его?/

/Я понял./

/Разумеется, не одну — с Фуинрут./

/Элутар, так в чём же дело?/

/В том, что пойти туда должен был кто-то из нас! Почему не предупредил, что закрыл ментальную зону Врат?/

/Я предупредил. Вэла. Он не сказал?/

/Сказал. Вопрос, когда!/

/Брось, ЭльФ: Цитадели всё равно было не миновать, хотя бы из-за ритуала Отвержения./

Ну да, конечно, с Седьмой башни всегда виднее, и не важно, что у кого-то другие планы. Долго сдерживаемое раздражение прорвалось наружу:

/Может, давай на моё место, Ной?/

Он понял упрёк и попытался свести всё к шутке:

/На твоё мне не положено: я, видишь ли, Архимаг./

/Архи...кто?/

И тишина в ответ. Элутар, да что это со мной? Это же глава Светлого Совета! Помолчав, Ноэ"Тхафар холодно осведомился:

/Я что, зашёл не вовремя? Могу подождать за дверью./

/Прости, Старший. Кажется, я немного устал./

/Знаю, Фидо. Соберись. И не спускай глаз с Элегорда: значение этого парня в финальной партии может быть решающим./

Может? Уверен, что будет! Я взглянул на скрытый портьерой альков, куда Вельтагир упрятал семейство Сомбрэля. Да, нам удалось вызволить Гора и Лиэрэ из застенков Тиндомэ, но в крепости тех же Тиндомэ я не мог поручиться за их безопасность. А если учесть предстоящий визит в Периметры...

— Брось, Дэль, прорвёмся.

В кабинете Вэла мы с братом были одни: Тара и Фуинрут ушли в Цитадель Тьмы, Лодэрэн и Архимаг — по своим Тёмным делам, так что говорить можно было открыто.

— Не в этом дело, Гил. С парнем что делать? Его нельзя оставлять одного.

— А Вельтагир?

— Ты серьёзно?

— Прости, не подумал. Есть предложения?

Я невольно вздохнул:

— Пока нет. Вернее, есть, но, боюсь, из нереализуемых.

— А помнишь, что Архикнязь говорил об атанах в боевой группе? Мастера нерешаемых задач!

Я хотел напомнить, что наш мастер как раз сейчас занят в Цитадели, но не успел.

/Я хочу быть таким же, как ты!/ — неожиданно прозвучало в сознании.

Элутар, это что ещё за?..

/Я хочу быть таким же, как ты!.. Пожалуйста!.. Я хочу!.. Быть таким же!.. Как ты!/

Паника в чужом голосе нарастала. Не Ментал, а проходной двор! Стоп, а голос-то знакомый, просто слышал я его лишь однажды.

— Что, Дель?

— Погоди, Гилли...

/Айрэт?/

/Светлый? Хвала Тьме!/

/В чём дело, делот?/

/Тот Высокий князь, что был с нами... он... его больше нет!/

У меня перехватило дыхание.

/Говори, я слушаю./

/Я мало что знаю. Наши видели, что он пошёл в коридоры, которые ведут к копям. Тёмный и раньше туда ходил, но.../

/Короче./

/Да, сейчас... В общем, он не вернулся./

/Это единственная причина считать князя Хэлеворна мёртвым?/

/Нет. Каменные гномы... Они пришли, Светлый, пришли и заняли коридоры! У нас остались несколько помещений, источник питьевой воды и склад с продовольствием. И ещё.../

Элутар, ещё? Лично мне хватило и сказанного.

/Среди них есть один... Он видит!/

В голосе Айрэта сквозил неподдельный ужас. Чем я мог помочь? Только повторить то, что уже говорил:

/Не выходите в занятые кхазаргами коридоры, и вас не тронут. И да, они видят закрытыми глазами./

/Ты не понял, Светлый: его глаза открыты!/

Открыты? Значит, Имлэдор действительно мёртв... Князь не был мне ни врагом, ни другом, но его смерть, изрядно удивив нелепостью, не вызвала сожаления. К тому же, если для двух Высоких Домов это многое меняло, то для Поиска не значило ровно ничего. Куда больше меня занимал вопрос, что будет с узниками Кхилин-Заррата: я обещал им жизнь и привык держать слово. Но единственное и очень простое правило выживания было нарушено Имлэдором, который в очередной раз подставил других и наконец поплатился сам. Воины Камня уже распознали врага, и теперь успокоить защитников эльдамальской Подгории мог только кто-то из Тангаров...

— Что-нибудь серьёзное, Дель?

— Да как сказать... Похоже, кхазарги сделали работу за Да"Эйна.

— Кузен Имлэдор? Элутар, так я и думал! Тари знает?

Я кивнул. Работа в Ментале в оперативном режиме, когда приходится следить сразу за несколькими каналами Связи — та ещё головная боль. Говоря с Айрэтом, отвечая Гилу и следя за Тёмными в Цитадели глазами Тары, я продолжал просчитывать варианты наших следующих ходов и контролировать Реал: ответственность за происходящее здесь и сейчас с меня никто не снимал. Впрочем, к этой работе нас готовили с детства.

— Я передал ей разговор с Айрэтом.

— И что?

— Сказала, что-нибудь придумает, а пока делотам лучше не подавать признаков жизни.

— Ну, насчёт этого можно не волноваться: их теперь в коридоры даже первородством не заманишь.

Это верно: Воины Камня даже в роли статуй производят неизгладимое впечатление.

/Айрэт, сколько вы сможете продержаться, не выходя в коридоры?/

/Долго, Высокий князь. Мы сделали запасы в одной из комнат, на всякий случай. /

/Считай, этот случай наступил. Силлемари обещала помочь, но ей нужно время./

/Но Светлый!/

/Это всё, делот. До Связи./

— Что в Цитадели? — спросил Гил.

— Похоже, Нартуин не избежала участи Моринар. Искушение властью оказалось слишком велико, особенно когда твоя вечность проходит у подножия трона.

— Снова серегама-наследница, Тёмная принцесса, — брат с сожалением покачал головой. — Ис"сашин"н умеют находить слабые места.

Я молча кивнул: вопрос наследования всегда был одним из самых сложных для перворождённых.

Вэл вернулся в кабинет через дверь, то есть буквально — через закрытые створки. Судя по торжествующему виду, Конклав Смерти перед ним не устоял.

— Как здоровье дядюшки Тиндомэ? — спросил Гил.

— Мы были взаимно вежливы, — заверил Вэл, лучезарно улыбаясь.

Я поднял бровь, изобразив сомнение: Астрал лихорадило до сих пор. Архимаг пожал плечами:

— Ты же знаешь, ЭльФ: кто не с нами...

— Знаю, Тёмный.

Это знает каждый, кто прошёл Эльдагор: кто не с ними, тот уже мёртв, даже если думает, что он всего лишь против. Хвала Элутару, Айникар Тиндомэ вовремя вспомнил, кто его племянник. Как же хорошо, что мы больше не убиваем друг друга!

— Как там наши девочки?

Я невольно улыбнулся:

— Девочкам нужен валатэ.

— Понял, уже иду. Если что, ты знаешь, где фандарг.

Знаю, конечно, но разгуливать по Тёмной крепости в поисках воскресшего Архимага, проверяя терпение хозяев? Нет уж, увольте.

— Я и так тебя найду, Вэл. Если что, — напомнил я.

Тёмный озадаченно уставился на меня, но через сэду махнул рукой:

— Давай, Навигатор, только аккуратно: я, видишь ли, сознание магическое, поэтому во время работы путаю Ментал с Астралом.

— Это я уже заметил. И вот ещё что, Архимаг: Нартуин, похоже, пошла по пути Моринар.

Он нисколько не удивился:

— Я всегда говорил: этому парню из нового Дома серегаму не удержать — кровью не вышел. И куда только смотрела Орфинэ? Уж ей ли не знать, что власть женщины истинна только тогда, когда рядом с ней истинный мужчина.

Говоря, Вэл поочерёдно открывал и закрывал ящики рабочего стола, мы с Гилом молча наблюдали за ним.

— В общем, не оставляйте своих женщин без присмотра, Светлые: плохо кончится... Элутар, да где же он... А, вот! — и Архимаг торжественно надел на палец перстень с огромным рубисом. — Надо же, нашёлся там же, где я оставил его в Тиндомэ... Так о чём я?

— О женщинах, — напомнил Гил.

Архимаг рассмеялся:

— Это ты так думаешь, валатэр, а ду серке, говоря о женщинах, подразумевают власть.

Мы с братом посмотрели друг на друга. Власть? Ну да, именно о власти мы и думаем, глядя на своих жён, больше не о чем... Элутар, Тара в Цитадели, а я всё ещё здесь!

— Видишь ли, валатэр, — ответил Гил, — пока вы, говоря о женщинах, думаете о другом, риск потерять власть для вас будет по-прежнему велик.

Вэл задвинул ящик стола вместе с рукой.

— Ты думаешь? — озадаченно спросил он и извлёк ладонь через мраморную крышку.

Я невольно улыбнулся.

— Что?

— Пытаюсь понять, зачем ты выдвигал ящики.

Архимаг осмотрел руку и пожал плечами:

— Не знаю. Привычка, наверное.

В его взгляде мелькнула тоска — тоска по жизни, и я впервые за две вечности пожалел, что друг не чувствует боли.

— Ну, я пошёл, командир?

— Ду эн"на сул, ду морэ дагорэ. Тёмного Ветра, Тёмный воин.

— И вам не скучать, Светлые, — подмигнул Вэл.

Да, скучать нам не придётся. Что там говорил Гил про мастера нерешаемых задач? Тара, кстати, уже позаботилась о решении: сохранила для нас ключ Тиндомэ, использовав вместо него дар Навигатора. Я накрыл артефакт ладонью, и камень ответил глубоким синим светом. Гил удивлнно поднял бровь:

— Портал? Это дорога в один конец, Дель: заряда хватит только до поверхности, и то не факт. Вспомни Сомбрэля.

— А большего и не надо.

Глаза брата удивлённо расширились:

— Ты что, собираешься...

— Возможно. Что скажешь?

Он помолчал, обдумывая ответ.

— А Тёмные?

— А что Тёмные? Это же их собственный ключ.

Гил с сомнением покачал головой.

— Согласен: риск есть, — ответил я. — Но заметь, что те, кто может задавать вопросы, заняты противостоянием в Цитадели, а у остальных нет на это полномочий: ранг сработавшего артефакта будет слишком высок.

— Ну, допустим. А дальше?

— Пока разберёмся с Периметрами, за Элегордом присмотрят Духи, а дальше пусть решает Сомбрэль.

— А ничего, что мы так не договаривались, Дель?

— С кем? С Тёмными? А мы с ними вообще никак не договаривались. Помнишь, зачем мы сюда пришли, младший князь Л"лиоренталь?

Спросив, я машинально коснулся щеки: шрам был уже неразличим, но затянувшаяся рана ныла где-то глубоко внутри — след Смерти... Моя боль тут же отразилась в глазах брата, и я поспешил успокоить:

— Нормально, Гил, иногда даже полезно для дела. Нам давно пора кое-что прокачать, не находишь?

— Самое время, командир: просчитывать варианты становится всё труднее.

— Считаешь, мне проще?

— А разве нет? Ты же не только рождён, но и воспитан Духом. Думаешь, я не понимаю, что на практике Поиск выглядит совсем не так, как в теории? Привязка астральных координат, расчёт текущих вероятностей, определение плотности ментального поля осуществляется во времени и, разумеется, отличается от исходника. Но мне и в голову не приходило, что можно управлять чем-то вроде... потока случайных закономерностей! А уровни влияния? Даже в простейшем линейном Поиске невозможно отработать их все.

Я пожал плечами:

— Так все и не нужно, Гил, а многоуровневость задачи уравновешивается многовариантностью решения.

Брат застыл, озадаченно глядя на меня. Я сдержал улыбку: первый боевой выход в Тройке — это вам не шутки. Однако он прав: у меня почти четыре сотни лэдов преимущества.

— Прости, Гил: иногда я забываю, что вместе мы были не всегда. А уровни влияния — это просто группы факторов одного порядка, воздействующие на цель в определённой плоскости Силы. И что же с ними не так?

— Да не то чтобы не так, Дель... Вот смотри: каждый уровень влияния встраивает цель Поиска в собственную систему координат, чем увеличивает число рабочих связей, усложняя структуру задачи. С другой стороны, именно на пересечении уровней влияния с Плоскостями бытия и возникают области решения задач. Другими словами, чем больше уровней влияния, тем больше способов достижения цели. В итоге приходим к решению, результат которого устраивает нас полностью или чуть меньше, чем полностью. Это и есть та самая многовариантность, о которой ты говорил. Но возникает вопрос: кем определяется допустимая разница между наилучшим и остальными вариантами решения задачи?

— У нас это называют шагом выбора, Гил. Иногда это выбор между жизнью и смертью.

— Об этом я и спрашиваю: кто задаёт направление шага?

— Никто, кроме перворождённого. Это вопрос его вечности.

— Выходит, если выбранный вариант решения окажется, ну, скажем, не идеальным, никто не осудит?

— У каждого свой запас прочности, Гил. Кто-то просто перестаёт быть феальдином.

Брат помолчал, размышляя, и задал ещё один, вероятно, главный для себя вопрос:

— Я знаю, он не Дух, Дель, но... был ли у него шаг выбора?

У ЭльФа? Я не задумываясь ответил:

— Шаг был, выбора не было.

Увидев, как изменилось лицо Гила, я попытался объяснить:

— Послушай, я тогда не успел даже...

Я! Лучше бы не пытался.

— Элута-ар... Скажи, от этого можно хоть как-то защититься?

Я вздохнул:

— Конечно, можно. Всё дело в недостатке Мудрости. Со временем пройдёт.

Брат сокрушённо покачал головой:

— Я не совсем понимаю, что с тобой происходит, Дель, но если он хочет, ЭльФ, то... может считать меня братом. Элутар, я что, это сказал?

Он выглядел растерянным. Слова Гила и правда могли показаться странными, но только не для меня. Брат принимал меня таким, какой я есть, что при нашем уровне знаний о Наследии требовало изрядной смелости.

— Благодарю, мастер Л"лиоренталь, — серьёзно ответил я. — А как с Поиском, прояснилось?

Он поднял бровь:

— А что, должно было?

Я сложил на груди руки:

— Так и знал, что ты шутишь.

— Почему? Просто люблю слушать, как ты объясняешь. У Тари, кстати, другой подход.

— Например?

— Например, мне нужно заполнить новый шкаф, не важно, чем. Тари проводит к шкафу, покажет, как он открывается, и объяснит назначение полок.

— А я?

— А ты дашь ключ от шкафа и укажешь, куда идти.

Я невольно улыбнулся:

— Так у меня же другие задачи, Гил. Я должен научить думать, принимать решения, отвечать за себя и других. Какая разница, как именно заполнены полки, если предметы на них лежат в удобном для тебя порядке?

— Вот-вот, в инструменталке Дангора может разобраться только Дангор.

— И что, он от этого менее убедителен?

— Нет, конечно, но Дига это почему-то не убеждает.

Мы рассмеялись, и я на мгновение ощутил прохладную тяжесть пожатия "каменной" ладони. Элутар, никогда бы не подумал, что буду скучать по гномам!

Гил прошёлся вдоль стола, чем сразу напомнил мне нашего Тёмного предка.

— Итак, цель прежняя: делоты и ритуал Отвержения, — задумчиво сказал он. — Признаться, я думал, ты выберешь другой уровень влияния.

— Например?

— Например, займёшься Тенями. По глубине захвата цели уровень ис"сашин"н явно старше уровня Тёмных, значит, решёние в его координатах получит приоритет Силы.

— Приоритет обычно дорого стоит, Гил, поэтому я предпочитаю использовать правильный уровень влияния независимо от старшинства. Его ещё называют опорным. Знаешь, почему?

Он отрицательно покачал головой, и я просто не смог удержаться. Что, братишка, любишь объяснения? Ну, тогда слушай.

— Есть такое правило — правило нижнего горшка.

Гил недоверчиво поднял бровь, но я был серьёзен, как никогда.

— Представь себе пирамиду из поставленных друг на друга горшков. Прикинь высоту, площадь опоры, устойчивость... Представил?

Он нетерпеливо кивнул.

— А теперь скажи мне, феальдин, на каком уровне я должен приложить воздействие, чтобы обрушить всё это сооружение в одно касание?

Брат озадаченно уставился на меня, а я медленно протянул руку вниз, к воображаемой ручке... Понимание пришло к нему одновременно с воспоминанием: Гил тоже был на Терре, правда, не так долго, как я.

— Можешь ведь, когда хочешь! — рассмеялся он.

— Просто люблю объяснять, когда ты слушаешь, — улыбнулся я. — И заметь: какого бы старшинства не был нижний горшок, он всегда будет опорным.

— Да понял я, понял: не стоит шутить командира при исполнении. Согласен: на уровне влияния Тёмных, имея в арсенале ментальную Навигацию, мы останемся в пределах собственных Плоскостей бытия, а учитывая, кто настоящий хозяин делотов и каковы его цели, избежим прямого контакта, а значит, дополнительных рисков.

— Именно. К тому же, избавившись от ритуала Отвержения, мы закроем для врага Реал, лишив его возможности управлять перворождёнными как здесь, так и в Пустоте, — добавил я. — Возрождённый валатэ окончательно лишит их Источника Силы, и мятежникам не останется ничего, как покинуть наш Ментал и прорываться к Вратам Шахриширрат.

— А ты не думал, Дель, что выдернуть нижний горшок и обрушить выстроенную врагом конструкцию может оказаться сложнее, чем технично снять несколько верхних, устранив угрозу обрушения, и потом спокойно разобрать остальное?

— Думал, Гил. Мне, кстати, проще встретиться с Хозяином Путей где-нибудь в Ментале, чем блуждать в Пустоте в поисках разделённого сознания убийц. Но у нас нет выбора: старший уровень влияния, включающий Ментал ис"сашшин"н, недоступен именно в зоне Периметра — так Ной подстраховался от ТёмноСветов вроде Да-Ди или Фаро на случай захвата их сознаний кавендаэ, и оказался прав. Вспомни Элиарна и того же Дал"леДин"на. Теперь Путь туда существует только в Реале, так что Цитадели и делотов-охранников нам не избежать.

— Ну что ж, осталось отправить Элегорда и дождаться вызова Тари, — заключил брат.

— Отправить? Ты о чём? — не понял я.

Мы уставились друг на друга, пытаясь понять, чья это шутка, но оказалось, что никто не шутил.

— Погоди, Дель, разве ты не собирался обеспечить парню охрану Духов, используя ключ Тиндомэ?

— Собирался. Ключ работает в обе стороны, Гил, и я думал вызвать ребят сюда. Прости, что не уточнил сразу.

— Духов в Тинмори? — Гил развёл руками: — Ну, не знаю... Впрочем, с точки зрения Тёмных любые наши действия в этом направлении были бы сомнительны. Жаль, если нам перестанут доверять, Дель.

— Никто не собирается обманывать доверие родичей, Гил. Ты же не планируешь захватывать крепость? И я — нет, так что всё в порядке. А что касается доверия Тёмных... В погоне за первенством в Эльдамале — поверь, я видел Эльдагор и знаю, что говорю — они переиграли сами себя и, теперь, чтобы выжить и сохранить собственную магию, вынуждены работать с нами. Как Навигатор ты не можешь не понимать, что ментальная некромантия — это серьёзно, и речь действительно идёт о выживании расы.

— А Помощь Крови?

Я заложил руки за спину и прошёлся вдоль стола, невольно повторив действия брата.

— Знаю, у вас в Академии о Тёмных говорят мало, да и у нас предпочитают не углубляться. Словом, во времена Эльдагора ду серке часто предпочитали гибельный риск выживания в одиночку покровительству более сильных родичей. Думаешь, почему? А потому, что безопасность стоила им свободы. Другими словами, живи мы с тобой в прежние времена, Тиндомэ стали бы нашими вассалами. И заметь, Гил: по их же собственным законам.

Брат изумлённо вскинул брови. Да я бы и сам не поверил, если бы не память древнего.

— Не веришь? Задай вопрос Вэлу или просто понаблюдай за его реакцией на присутствие наших бойцов. Убеждён: он не заявит протеста.

— Элута-ар...

— Вот именно. Я мог бы сейчас разместить в Тинмори не только Тройку, но и гарнизон Духов на вполне законном основании. И заметь: я даже не говорю о Поиске!

Гил с усмешкой покачал головой:

— Гарнизон? Надеюсь, Тиндомэ знакомы с полным текстом Древнего Уложения.

— Те, кому положено, знакомы, не сомневайся. У ду серке с этим строго, как и у малдуэль. А Старшим у нас привыкли верить на слово.

Гил покачал головой:

— Надеюсь, тебе не придёт в голову предъявить права сюзерена?

— Видишь ли, после Эльдагора эту часть Уложения ду серке объявили утратившей силу, и Тёмный Статут составляся уже без неё. Фуинрут на это и рассчитывала, когда использовала Помощь Крови. По сути, она вынудила нас отказаться от Поиска против Тиндомэ в пользу союзнических обязательств: не станем же мы требовать крови союзника, да ещё попросившего помощи! Кстати, Вэл благодарил Фуинрут не только за игру с Фаротхаэлем, но и за это тоже. Однако есть одна тонкость: признанные утратившими силу древние Законы не были отменены Светлым Советом, а только в его ведении находится текст Древнего Уложения и право на внесение изменений. Тиндомэ это прекрасно известно. Другой вопрос, почему они уверены, что Л"лиорентали этим не воспользуются?

— А мы воспользуемся?

— Пока не знаю. Меня больше интересует, не воспользуются ли этим Хэлеворны.

— В смысле?

— Видишь ли, то, что Закон отменён самими ду серке, дела не меняет: для Хэлеворнов это лишний повод подвергнуть сомнению лидерство Тиндомэ. Не думаю, что даже подозрение в зависимости от Светлых полезно правящему Дому Тёмного клана, поэтому я и просил Фуинрут не спешить с оглаской договора. Впрочем, это их дела, Гил, они знали, на что шли, вот пусть сами и разгребают... Слушай, мне бы с ребятами переговорить. Присмотришь за Да"Эйном?

— Легко. А что там?

— Похоже, пришло время исполнения желаний.

— Нартуин? Помню-помню: клинки кузена к ногам его матери. Мечты сбываются. Думаешь, есть опасность ментальной атаки?

— Уверен, Гил. Я видел того, кто был за ней, там нет вариантов.

— Ясно. Моя задача?

— Выбрасывай йошаан в Реал, но не давай уйти обратно, как тому, кто стоял за Моринар: этот слишком много видел.

— Так первый же ушёл через Астрал, Дель! Надо было сразу отсечь его от магии, да разве Вэла остановишь... Правда, протащил он супостата через астральные слои так, что тот до сих пор не подаёт признаков жизни. А этот? Ну, высажу я его из Ментала, а толку? Ближняя к Периметру зона для нас закрыта, а ис"сашин"н можно достать только там.

— Похоже, Тара нашла выход: она примет Хозяина Силы в Реале, а дальше им займётся Таш.

— Таш? А ведь верно! Как ты говорил: пусть сами разгребают? Пора приучать союзников убирать за собой.

— Именно. Ну, я пошёл?

— Давай, командир. Ребятам привет.

... Ментальные пустоши, реальность воображения. Однообразная серая равнина, способная в одно мгновение обернуться чем угодно. Я остановился на краю личной ментальной зоны Хана. Он хранил второй ключ от Таургондэ, это и определило мой выбор. Конечно, можно было использовать прямую Связь, но мне захотелось продлить удовольствие от встречи — мы не виделись слишком долго. Кто-то скажет: подумаешь, астэр или два, но для ментатов, привыкших чувствовать друг друга постоянно, даже день ментальной тишины мог показаться бесконечным.

Напоенная влагой свежесть коснулась щёк: её принёс знакомый ветер с далёких северных плоскогорий. Ковёр из рыжих осенних трав упал под ноги и покатился дальше, заполняя собой долину. Сила воображения хозяина подарила ему жизнь, наполнив красками, звуками, запахами, и я с наслаждением вдохнул терпкую горечь земли, отдыхавшей после осенних ливней. На горизонте, там, где в утренней дымке маячил горный хребет, появилась тёмная точка. Она росла, приближаясь, и вскоре я уже мог разглядеть мчащегося по долине дурга. Он шёл крупной рысью, заходя на меня по плавной дуге, и я завороженно следил, как перекатываются мышцы под чёрной лоснящейся шкурой. Вот альгвар сбросил ход, перешёл на шаг и, наконец, застыл в паре лантров, встряхивая короткой стоячей гривой и нетерпеливо перебирая сильными ногами. Я искренне пожалел, что мне нечем угостить это чудо. Хотя почему нечем? Это же Ментал! Я сунул руку в карман и достал горсть сухофруктов. Дург скосил на меня лиловый глаз и одним лёгким, каким-то кошачьим прыжком преодолел разделявшие нас лантры. Он шумно дохнул мне в лицо и легонько толкнул в плечо бархатным носом. Старый знакомый! Ну, Хан... Вот уж угодил, так угодил! Я протянул чёрному красавцу лакомство на ладони, потрепал по холке и вскочил в лёгкое прогулочное седло.

Под копыта мерно ложилась рыжая лента долины. Я предоставил альгвару самому выбирать дорогу: он знал, где искать хозяина. Слева на горизонте снова показались точки, на этот раз две, но я и не подумал сбросить скорость. Мы сошлись там, где долину рассекала скала, похожая на руину крепостной стены, и с ходу повернули к ней. Тин и Хан мчались верхом по обе стороны от меня. Молча подлетели к скале, молча спешились, молча поднялись на "стену". Даже когда сели на камни, сложенные в круг, друзья продолжали лишь молча обмениваться взглядами.

— Эй, это всего лишь ваш командир, — не выдержал я.

— Говорят, он изменился, — сказал наконец Хан, обращаясь к Тину.

— Ты думаешь? — усомнился тот.

Та-ак. Я сложил на груди руки, ожидая представления. И оно последовало.

— Впрочем, ты прав — форма на нём потёртая, — продолжил дафар, окинув меня взглядом, — а на нашем всегда была с иголочки.

— И шкурка поцарапана, — задумчиво добавил нолегат, намекая на отметину от меча Сомбрэля, — а наш был как новенький.

— А главное, он ни за что не вышел бы в Поиск без нас.

Теперь они оба смотрели на меня. Элутар, таких друзей ещё поискать, и это действительно моё! Моя жизнь, которую я построил сам, без всякого Наследия и опыта древних. Радость встречи растопила в глазах ребят ледок прежней обиды, оставив лишь тревожное ожидание и надежду. Я переводил взгляд с одного на другого и держал паузу, сколько мог, и когда струна ожидания натянулась до предела, ответил:

— Тройке предельная готовность.

Они вскочили.

— Эй, не так быстро, бойцы! Это же Ментал, время терпит.

Я улыбнулся, наблюдая, как на лицах друзей появляются ответные улыбки.

— Кстати, Хан, откуда знаешь про Наследие? — спросил я, когда они вновь уселись на камни.

— Так я же Младший князь Рол"леноль, стало быть, допущен "к кухне" нолегатов. Верховный маг Дарихантар заметил, наконец, внука.

Ещё бы ему не заметить! Тогда, в Лабиринте, Хан, захватив в бою с делотом ключ Тиндомэ, ушёл в Поиск против воли Старшего.

— Ясно. А ты?

Тин усмехнулся:

— А что я? Мать заявила о своём первом, тайном браке с Дал"леДин"ном и официально возобновила его. Так что я теперь дважды законный наследник. А что до остального, то "кухню" дафаров отец, князь Афаэр, для меня всегда держал открытой.

Значит, отцом Тин по-прежнему считает деда. Судя по характеру парня, эта семейная история затянется надолго. Говоря со мной, ребята то и дело поглядывали друг на друга. Их явно что-то беспокоило, но задать вопрос они не осмеливались. Я кивнул, разрешая, и Хан, с трудом подыскивая слова, спросил:

— Прости, ФиДель, если я... если вопрос покажется тебе бестактным, но... твоё Наследие... оно что-то меняет? Я имею в виду, для нас всех?

— Нет, — твёрдо ответил я. — Это даже не обсуждается.

Общий облегчённый вздох. Вот и отлично.

— Должен предупредить, Духи: Поиск вышел на уровень, о существовании которого никто не подозревал, поэтому к нему привлечены очень серьёзные силы, и не только из Эльдамаля. После вашего вступления в игру по цели будут работать уже три Тройки.

— С одним командиром, — заметил Хан.

Элутар, я ещё и мысль додумать не успел!

— Разве в детстве тебя не учили, что подслушивать нехорошо?

— Прости, ФиДель, но это мыслеречь Ноэ"Тхафара. Последнее время он иногда допускает утечки в Ментале.

— Запомни, Хан: Ноэ"Тхафар никогда ничего не допускает случайно, тем более утечку сведений подобного рода. Координаты канала засёк?

Нолегат отрицательно покачал головой:

— Сигнал ушёл за пределы нашей ментальной зоны и, по-моему, в Пустоту.

Элутар! Похоже, кое-кто потребовал гарантий. И правильно: нечего было хватать за хвост!

— Ясно. А кто был тогда на Связи с Архимагом?

— Это было заседание Светлого Совета.

— Даже так? Не знал, что ты и туда вхож, Младший князь Рол"леноль.

— Командир...

— Брось, всё правильно, — улыбнулся я. — А иначе за каким ламброоном мне в Тройке нолегат?

Хан смущённо улыбнулся:

— Да я почему-то так и подумал: а какого, собственно? Ну и... вот.

— Верно мыслишь. Благодарю. А что касается утечки... Видите ли, бойцы, иномирцы вышли на Связь с Тир-Элен"на, но официально к перворождённым ни за помощью, ни с предложениями союза не обращались. Все переговоры ведутся на основе личных связей Навигаторов с Междумирьем. Не сообщить об этом Совету Архимаг не мог, значит, должен был как-то обойти протокол. Вот он и обошёл, организовав "утечку". Теперь все, кому положено, знают, что в битве за Равновесие мы не одни. Это главное. А про одного командира... Ноэ"Тхафар же не обманывать Совет собирался, а известить, а заодно и о роли Л"лиоренталей напомнить. Если бы вы знали Ноя столько, сколько его знаю я, вы бы поняли, о чём речь. Словом, предельное внимание, Духи.

Взгляд друзей показался мне странным. Что не так?.. Элутар, "если бы вы знали Ноя"! Я развёл руками:

— Это из другой вечности. Когда привыкнете, перестанете удивляться.

— Ты сам-то как? — спросил Тин.

— Благодарю, уже лучше, — улыбнулся я.

— А... Тари?

— И Тари. Она, видишь ли, тоже... — начал я объяснять и понял, что не знаю, как в двух словах объяснить то, что с ней происходит. — Элутар, давай не сейчас, а? Кстати, как дословно звучала та фраза Архимага, Хан?

— "Три группы — один командир, как ты хотел".

— Это всё?

Он кивнул. Три группы! Что ж, Ноэ"Тхафару снова удалось меня просчитать.

— Ты знаешь, с кем он говорил, ФиДель?

— С одним из тех, кто незримо сопровождает нас на Пути в Сады Элутара. Впрочем, вы всё узнаете из отчёта. А сейчас к Поиску, Духи!

Ребята, слегка расслабившиеся за разговором, сразу подобрались.

— Задача, командир?

— Охрана и сопровождение. Объект — жена и сын бывшего делота, того самого, захваченного в Лабиринте.

Дафар вскинул брови, но промолчал. Я знал, что между ним и Сомбрэлем стоял Долг крови, и оценил сдержанность друга.

— Нам удалось вернуть ему первородство, и теперь охотник просто незаменим в общении с отверженными, а дар его сына видеть их Разделённое сознание оказался единственным в своём роде. Я понимаю, что снова говорю загадками, но как только вы получите краткий отчёт о Поиске, мои слова обретут смысл. И ещё: насколько хорошо вы изучили крепость Тиндомэ?

— А разве должны были, командир? — поинтересовался Хан.

-Нет, но я хоршо вас знаю. Так насколько?

— Учитывая, что без астральной подпитки всё тайное становится явным, мы знаем Тёмный замок не хуже Старших, — ответил Тин.

Да, лучше всех, кроме Ноэ"Тхафара. Вероятно, для Вэла его изящная красавица Тиндомэ выглядела сейчас вывернутой наизнанку. Даже мысль о том, что когда-нибудь я могу застать Семь Башен в подобном виде, бросала в дрожь, и я был безмерно благодарен Ною за сохранённую жизнь моего старика-Гаэралата.

— Отлично, бойцы. Работать придётся в крепости Тинмори, подземном двойнике Тиндомэ, так что вы изрядно облегчили себе задачу. Сколько времени вам нужно на подготовку?

Ребята недоумённо переглянулись, дафар покачал головой:

— Ну, ты спросил, командир. Когда выходим?

Я улыбнулся:

— На следующей, Тин. Хан, амулет Тёмных с тобой?

— Всегда.

— Это ключ от Таургондэ, столицы Подземья, артефакт высшего ранга. Принадлежит Тиндомэ. Запомни: амулет с полной зарядкой всегда должен находиться при тебе и при этом оставаться невидимым для хозяев. Твой ключ — наша страховка, последний шанс.

— Неужели всё-таки Тёмные? — спросил Тин.

— А кто говорил о Тёмных? Я говорил об их хозяевах: у самих ду серке со свободой пока сложно. Словом, я собираюсь использовать свой ключ — тот, что мы нашли у делота. Я открою портал в крепость Тинмори, наведя его по Связи с Ханом. Ваша задача — быть готовыми к Переходу. Да, и "прокачайте" мой отчёт по Поиску, если успеете: он будет доступен после Связи.

Внешний ментальный сигнал перекрыл остальные:

/Дель, что с ним?/

Элутар, Тара! Пора возвращаться.

— Всё, Духи. До встречи в Реале...

Зов феарал"лиэ привёл меня в Цитадель, и я снова увидел её глазами Тары. Да"Эйн уже вышел из боя и стоял на коленях, тяжело дыша. Мечи он удержать сумел, но вид у него был, прямо скажем, не лучший. Вот это откат! После осечки с "подселенцем" Моринар Гил бил наверняка. Что ж, мне не раз приходилось видеть результаты ментальных воздействий, кое-что пришлось испытать самому, так что ничего особенного в залитом кровью лице князя я не находил. Правда, у силлемари было другое мнение.

/Ментальная отдача/, — ответил я и тут же почувствовал её неудовольствие.

Пришлось пояснить: против Да"Эйна работал йошаан-мятежник, и Гилу было не до этикета. Похоже, убедил. Я взглянул на брата:

— Как прошло, Гил?

— Нормально. Метод Дангора живёт и побеждает. Без Источника Силы на одних запасах, полученных из кель"этара, йошаан не способны держать удар чистой Стихии. Как ребята?

— Готовы. Самое время поговорить с Сомбрэлем.

Личные покои Вельтагира были выдержаны в том же стиле, что и кабинет: тёмный камень, багровый ниорн, тяжёлые аксамитовые драпировки, в отделке — рубисы и золото. Напротив ложа, застланного ярко-алым шёлком, — чёрное зеркало во всю стену. Я поднял взгляд к зеркальному потолку. Вот зачем он там, если кровать с балдахином? Помню, когда я впервые озвучил этот вопрос, Вэл только рассмеялся в ответ. Позже он пояснил, что конструкция кровати сложнее, чем кажется, а левитация хоть и благоприятствует, но всё же не определяет.

Лиэрэ и Сомбрэль тихо разговаривали, сидя рядом на диване, Гор, устроившись у их ног, изучал зеркальный потолок. Увидев нас, все поднялись.

— Пора, командир? — спросил охотник, шагнув навстречу.

Его глаза были тревожными.

— Почти. Но им будет нужна охрана, — я кивнул в сторону его семьи.

Сомбрэль оглянулся на жену и сына:

— Да. Я знаю, что никто из нас не может остаться, феальдины, но... Тиндомэ...

— Ну, мы тоже в некотором смысле Тиндомэ, охотник, — усмехнулся Гил, — но с охраной попробуем помочь.

Я окинул взглядом спальню. Самое удобное место для портала находилось, понятное дело, над кроватью, но это было бы слишком, поэтому я выбрал каминную зону. Переход открылся перед диваном. Когда из синего светящегося овала на ковёр ступили Ролли и Тин, я облегчённо вздохнул и понял, что до этого, оказывается, не дышал. Духи мгновенно оценили обстановку — я увидел это по изменению глаз, — отсалютовали нам с Гилом и приняли под наблюдение ду серке. Высокие, гибкие, сильные — это отлично подчёркивал чёрный элас; на талии — узорчатая лента металла — пояс сгибающих-меч. Лиэрэ и Элегорд смотрели на них во все глаза.

— Что скажешь, охотник? — спросил Гил.

Тот инстинктивно шагнул вперёд, прикрывая семью:

— Это много больше того, на что я надеялся, Светлый валатэр.

Тин и Хан обменялись взглядами. Лиэрэ почувствовала неладное:

— Ты их знаешь, Сомбрэль?

— Скорее, они меня, Ли.

— Твой супруг ошибается, Тёмная, — возразил Тин. — Он похож на одного делота, которого больше нет. Ду серке по имени Сомбрэль мы видим впервые.

Охотник побледнел и схватился за свою куртку в том месте, где его клинок когда-то оставил отметину на груди дафара:

— Князь Хит"Таль...

— Я же сказал: впервые, — повторил Тин, подчеркнув последнее слово.

Хан слегка улыбнулся. Значит, успели "прокачать". Во взгляде Лиэрэ, обращённом ко мне, читался тревожный вопрос. Я кивнул: "Всё в порядке", и девочка немного успокоилась — доверять мне она уже научилась. Элегорд внимательно изучал Духов, время от времени переводя взгляд на отца, видимо, для сравнения. Когда нолегат ему подмигнул, мальчишка моргнул от неожиданности и несмело улыбнулся.

— Итак, к Поиску, Духи, — сказал я. — Схватка за Источник Силы в Эльдамале близится к завершению. Гил, Сомбрэль, выходим в Цитадель по сигналу Тары. Гил, в Реале работаем, как обычно, в Ментале — по обстоятельствам. И держись там в пределах прямой видимости: с той стороны Хозяин Путей, заведёт — не выберешься.

Брат улыбнулся и провёл ладонью вдоль пояса: "выберемся", а вслух сказал:

— Понял, командир.

Я кивнул и взглянул на ду серке:

— Сомбрэль, твоя задача ровно та же, что в цитадельном кольце Кхилин-Заррата — говорить с делотами. Помнишь, что сказал князь Да"Эйн?

Бывший делот усмехнулся:

— Меня нельзя пускать в Ломэдор: я там всех обращу в свою веру, и это будет концом Тёмного клана.

— Ну, про конец он погорячился, а в остальном, надеюсь, был прав. Именно этого я жду от тебя, охотник.

— Я готов, командир.

Так, теперь Духи.

— Внимание, бойцы: задачу охраны и сопровождения объекта подтверждаю. Координаты: девятый уровень крепостной цитадели, внутреннее кольцо пояса власти. Зона контроля — покои Тёмного Архимага, зона ответственности — в пределах этой комнаты. Теперь детали. В кабинет есть только один вход, второй запечатан. Тинмори всего лишь копия Тиндомэ, поэтому сюрпризов в виде скрытого доступа не будет. Войти сюда могут только двое — хозяин покоев, Архимаг Тиндомэ, и глава клана, гватамари Фуинрут, но я рассчитываю вернуться раньше. Ролли, за тобой сопровождение Ментала и Связь, Тин, твой Астрал и наблюдение за Тёмной зоной. Только наблюдение! У них там сейчас горячо, так что могут зацепить.

— Понял, командир, — улыбнулся Тин. — Только я ведь тоже не без Тьмы в крови.

— Дело не в этом. Возрождение Разделённой магии в боевых условиях — работа для Архимагов. Это не наша зона ответственности, поэтому всё по Кодексу Духа: "наблюдай и будь готов". Ролли, тебя тоже касается. Вопросы?

— Есть, командир. Ты сказал, что рассчитываешь вернуться раньше хозяев. А если нет? Насколько я понял, Архимаг Тиндомэ не существует в Реале, значит, свободен в двух других Плоскостях бытиия.

Верно, Вэл не связан физическим телом, значит, непредсказуем в перемещениях. С другой стороны, он не будет поднимать шума из-за двух лишних Светлых в своей спальне, тем более что наверняка уже знает о моей третьей Тройке: Ной, просчитав меня, не мог не поделиться с другом.

— Думаю, о вашем присутствии хозяин кабинета догадывается. Основание для пребывания в Тинмори у вас неубиваемое: Древнее Уложение, Помощь Крови. Все остальные вопросы — ко мне. Уверен, что их не последует. И ещё, Духи: любые странности со Связью — причина немедленного отхода вместе с охраняемым объектом. Мы имеем дело с очень сильным противником — ментальной расой, поэтому всё возможно, даже взлом закрытого канала.

— Ясно, командир.

— Лиэрэ, Элегорд...

Мальчик и девочка встревоженно смотели на меня. Я ободряюще кивнул:

— Всё будет хорошо.

/Дель, готов? Куда провесить портал?/ — спросила Тара.

/Давай в кабинет Вэла./

— Всё, есть вызов. Гил, Сомбрэль, выходим. До Связи, Духи.

Уполномоченный по делам отверженных

Тара

Звон металла о мраморные плиты показался оглушительным.

— Прошу прощения, — сказал Да"Эйн и снова попытался встать, опираясь на клинки.

Он был всё ещё бледен, но кровавые следы с лица исчезли, словно впитались в кожу: скорее всего, сработала магия Крови. Однако едва князь утвердился на ногах, как снова выронил оружие и схватился за голову. Его черты исказились от боли. Элутар, ду серке не ментаты, и то, к чему Духи привычны, воспринимают иначе. Фуинрут успела первой и подхватила оседающего на пол Да"Эйна: похоже, на этот раз он всё же потерял сознание.

Гватамари стояла на коленях, поддерживая князя за плечи, Эсгелемор опустилась рядом и коснулась ладонью лба сына:

— Его волосы побелели слишком рано, помнишь?

Фуинрут молча посмотрела на неё и снова перевела взгляд на Да"Эйна. Она внимательно вглядывалась в лицо своего мужчины, которого не видела целую вечность — вечность их общего одиночества. Я невольно вздохнула: вечность одиночества! Хорошо, что Анатариен не помнит своей.

— Нужно переправить его в Гайерон как можно быстрее: там Кровь Хэлеворнов сделает своё дело... Да что с тобой, Рут?

— Погоди, Эсги, — ответила та и приложила руку к груди валатэра.

Тьма ответила на Призыв гватамари, обрушив на плиты приливную волну, докатившуюся до стен зала Врат. Князь не подавал признаков жизни. Ну, не знаю: учитывая то, что сделала в более сложной ситуации Даэлит"т, усилия Фуинрут должны были поднять мёртвого. Я взглянула на гватахини: та наблюдала за отцом и матерью, сложив на груди руки. Та-ак, похоже, кое-кто забыл, с игроком какого уровня имеет дело.

/Даэ?/ — позвала я.

Вероятно, он всё понял по тону, потому что ответил сразу:

/Да я правда с трудом соображаю, Тари. Похоже, ментаты не только побили в моей голове посуду, но и станцевали на столе. Как они это делают?/

/Как делают, не знаю, но, если ты сейчас же не оживёшь, Фуинрут твою голову просто оторвёт. И учти: тебе перед ней ещё за "прогул" отчитываться./

/Понял, благодарю./

Но кто же мог ожидать, что он воспримет мои слова так буквально? Да"Эйн открыл глаза и плотнее прижал ладонь Рут к своей груди. Гватамари вздрогнула от неожиданности, а Тьма залива рванула вверх, к куполу зала, повинуясь новому слиянию Начал. Элутар, что он делает?! Однако Мать Тьмы успела сбросить опасный для валатэра уровень Силы, отправив часть валамар через Тьму обратно в Веду. Я знала, что ду серке, подобно малдуэль, работают со Стихией напрямую, минуя Астрал, но, как именно, увидела впервые. Понимал ли князь, что может уйти в Пустоту, отвечая гватамари? Думаю, да. Тогда зачем рисковал?

Ответ не заставил себя ждать: Эсгелемор отшатнулась и застонала, закрыв лицо руками, Даэлит"т сжала ладонями виски, словно от боли, а Фуинрут... Она по-прежнему смотрела в глаза Да"Эйна, и так же, как в лице князя, в её лице не было ни кровинки.

— Как больно, Даэ, — сказала она и уронила голову ему на плечо.

Элута-ар, так это был не ответ, а "отчёт за прогул"! Ду серке не ментаты, но валатэру каким-то образом удалось передать Тёмным Матерям свою боль. Подробности будут потом, а пока — вся вечность в одном касании Силы. Ещё одна грань Разделённой магии? Несомненно.

Гватамари помогли Да"Эйну подняться. Он был бледен и избегал резких движений, но в целом выглядел неплохо. Первым делом князь отыскал взглядом и поманил к себе висящий в воздухе "доспех": магия магией, а гномья магомеханика была сейчас очень кстати. Замкнув на поясе пряжку-замок, валатэр облегчённо вздохнул: "подгорная" часть его существования получила опору.

Тем временем гватамари Тиндомэ тщательно расправила складки алебы и проверила висевший на поясе сепелет. Я внимательно наблюдала за ними: Фуинрут и Да"Эйн, только что бывшие так близки, теперь подчёркнуто избегали встречаться взглядами. Эсгелемор покачала головой. Какая там крепость Гайерон! Валатэ и валамар, клан и Высокие Дома, Моринар и Лодэрэн — словом, всё наследие вечности одиночества настигнет этих двоих совсем скоро, а сейчас... Сейчас есть только он и она, а их подчёркнутая отстранённость только подтверждает это. Я невольно вздохнула: наше с Делем "сейчас" маячило где-то за Периметрами, и его приближением срочно требовалось заняться, к примеру, приблизив для начала самого Деля. Астральные координаты кабинета Вэла в Тиндомэ я помнила наизусть, но Тинмори — дело иное, поэтому я сориентировала портал по личной Связи с командиром: так надёжнее.

Появление двух одинаковых Светлых в Цитадели Тьмы никого не удивило. Да и кому было удивляться: Эсгелемор после знакомства с Тенью, оказавшейся Девой Света и к тому же атани, похоже, утратила эту способность.

— Возможно, когда-нибудь ты объяснишь, Рут, — без особой надежды в голосе сказала она.

— А здесь и объяснять нечего, Эсги, — ответила та. — Это Младшие князья Л"лиорентали, Гиллэстель и Фиоравандель, правнуки Да"Эйна и твои родичи. Их история тебе известна. Впрочем, можешь проверить кровь, если хочешь.

В глазах главы Дома Хэлеворн зажёгся огонёк интереса:

— Эльдамальские родичи? В Таургондэ? Невероятно. Это что, Помощь Крови?

Хороший вопрос. Помню, командир советовал Фуинрут пока не сообщать о своём решении Тёмным. Тогда я не совсем поняла, почему, теперь всё встало на места. Ещё до второго Раскола Тёмный Совет запретил ду серке просить содействия Светлых. Родственная Помощь Крови позволяла обойти запрет, но переводила равноправные отношения сторон в плоскость вассал-сюзерен. А любая зависимость правящего Дома, да ещё от Светлых...

Гватамари Тиндомэ молча посмотрела на ФиДеля: похоже, она вняла его совету и не торопилась с ответом.

— Это Поиск, гватамари Хэлеворн, — ответил феальдин. — Только Поиск и ничего личного.

Он коснулся невидимого шрама на щеке и добавил:

— Уже ничего.

Эсгелемор кивнула, принимая ответ. Вряд ли она поняла значение жеста ФиДеля: древние Дома не вмешиваются в дела друг друга, хотя за соседями, безусловно, пристально наблюдают. Объяснять же гватамари, что такое Поиск Духов, было излишне. Фуинрут выглядела невозмутимой. Значит, только Поиск? Элутар, на что же рассчитывали Вэл и Рут, прося Помощи Крови?

/На то, что "раскачка" клана Фуиндост не в интересах Светлого Совета, и договор не будет предан огласке/, — пояснил Дель. — /И в этом они не ошиблись. Другое дело, Хэлеворны, их соперники за лидерство в клане. Узнай они о Помощи Крови, непременно использовали бы это против Тиндомэ. Вот и получается, что в условиях активного кавендаэ единственный законный выход из ситуации лучше держать в тайне./

/Ясно. А как же наш личный Поиск против Тиндомэ?/

/А разве он был закрыт?/

Мы посмотрели друг на друга, и на мгновение глаза Деля стали глазами Духа. Кто бы сомневался, командир! Я сдержала рванувшийся навстречу отклик Силы: феальдины не прощают долг Смерти, а Моринар всё ещё жива.

— Могу я узнать цель Поиска Духов в Ломэдоре, Мать Тьмы? — спросила Эсгелемор.

— Разумеется, гватамари Хэлеворн, — ответила Фуинрут. — Надеюсь, ты помнишь, что по Договору Периметры — зона ответственности обоих Советов? Спящие Врата дали течь, через которую в Эльдамаль проникает кавендаэ. Это нарушило Равновесие Внутренней вселенной и стало опасно для ду серке. Прежде мы успешно использовали "шёпот теней" для замены валатэ, но теперь он начал использовать нас. Как выглядит одержимость, ты только что видела.

— Не приведи Элутар, — сказала Эсгелемор и взглянула на феальдинов: — За свободу гватамари и посмертие серегамы Нартуин примите благодарность Дома Хэлеворн, Высокие князья.

Она слегка наклонила голову, ФиДель чуть поклонился в ответ. Повернувшись ко мне, Эсгелемор, вероятно, хотела продолжить, но развела руками:

— Прости, но... я не знаю, как к тебе обратиться.

Да, называть меня Тенью после всего случившегося было бы странно. Но тогда как? Кто я: Тир-Элен"на, Дева Света или просто атани, по невероятной случайности получившая главный приз?

— Княгиня ТариАна Л"лиоренталь, супруга Младшего князя Фиораванделя. Но, если хочешь, можешь использовать титул, который дали мне Тёмные — силлемари.

Я чувствовала взгляд Деля, но продолжала смотреть на Эсгелемор: мне почему-то казалось, что, встретившись с глазами с мужем, я не смогу сдержать слёз. Княгиня Л"лиоренталь! Церемония Представления давно позади, а проняло только теперь. И, конечно же, не вовремя.

— Силлемари? Интересное толкование титула. Я помню, как звучит Сила Девы Света, но чтобы Воином Жизни была...

Гватамари не договорила, недоверчиво покачав головой. Воин Жизни! Значит, разглядела Анатариен, но назвать атани княгиней Л"лиоренталь всё же не смогла.

— Благодарю ещё раз, родичи, — продолжила Эсгелемор. — Однако вернёмся к Поиску. Насколько я поняла, его цель — закрыть течь Спящих Врат.

— Таково решение Светлого Совета, и за этим они пришли в Ломэдор, — сказала Фуинрут. — Всё остальное — между родичами: Тиндомэ и Л"лиоренталями.

Мы обменялись взглядами. А как же разрушение ритуала Отвержения? Фуинрут явно не спешила сообщать Эсгелемор о другой, не менее важной цели Поиска.

— Тогда зачем ты пыталась обойти Совет, Фуинрут? Ведь совместный контроль за Периметрами прописан в Договоре.

Гватамари Тиндомэ усмехнулась:

— А ты полагаешь, что Совет подпустил бы Духов к источнику кавендаэ? Вспомни Нартуин, Эсги.

Эсгелемор, чуть подумав, кивнула:

— Пожалуй, ты кругом права, Рут.

Её взгляд наконец остановился на Сомбрэле, который сдержанно поклонился Матери Тьмы.

— А этот что, тоже пойдёт в Периметр?

— Это мой Хранитель мечей, гватамари, — пояснил Да"Эйн. — Прости, если не угодил с выбором.

— Не думаю, что тебе нужно моё одобрение, Даэ. Постой, да он же... у него нет Дома!

— Зато у него есть то, чего нет ни у кого из нас: опыт отверженного. Кто, кроме него, быстро и доходчиво объяснит бывшим соратникам, что такое Поиск? Иначе... Вы же не хотите оставить Периметр без охраны?

— Так это бывший делот!

Встретив ещё один, более пристальный взгляд Эсгелемор, Сомбрэль даже не шелохнулся. Между тем Гил, оглядев зал Врат и Видеру, вот уже несколько мирит точно так же разглядывал Да"Эйна, и тот не выдержал:

— Что?

— Ты как, валатэр?

— От валатэра слышу, — с лёгким раздражением ответил князь. — Твоя работа?

— Прости, — улыбнулся Гил. — Откат — штука неприятная, но иначе нельзя: тот, кто владел сознанием Нартуин, оставил бы от тебя лишь пригодную для заселения оболочку. Поверь, эти ребята из Междумирья знают, что делают.

— Элута-ар...

— Вот именно.

Эсгелемор переводила изумлённый взгляд с одного на другого, и Да"Эйн вынужден был пояснить:

— Они вернули мне жизнь, Амари. До прихода Светлых я не существовал уже... — он прикинул сроки, — около двух тысячелэдий. Впрочем, это долгая история.

Мои глаза встретились с глазами князя, а дальше произошло то, чего никто не мог ожидать: Да"Эйн, совсем как тогда, в Геленоре, приложил руку к груди и склонился передо мной в глубоком поклоне. Точно такой же поклон он отдал Даэлит"т. За Жизнь и за Смерть — каждой из княгинь Л"лиоренталь.

У Эсгелемор больше не было вопросов.

— Ну что ж, посвяти меня хотя бы в свои ближайшие планы... Верховный маг Дома, — сказала она.

Верховный маг? Брови Фуинрут удивлённо взлетели, да и я, признаться, такого не ожидала. Однако Да"Эйн невозмутимо ответил:

— Я собираюсь сопровождать тебя в башню, гватамари. Кто у нас там?

— Далларэн Хэлеворн.

— Семья Устарин? Ну, кузен Далли точно меня помнит, ещё с Академии.

— Тебя забудешь, — заметила Эсгелемор.

— Вызов — не тема для шуток, Мать Тьмы. Нужно думать, кому его бросаешь, — парировал Да"Эйн и слегка поклонился Фуинрут: — Надеюсь, мой план посетить Видеру не идёт в разрез с планами главы клана?

Тем самым он мягко напомнил всем, кто здесь заказывает музыку. Но гватамари Тиндомэ, молча наблюдавшая за Хэлеворнами, его усилий не оценила, во всяком случае, на его слова не ответила. Выдержав паузу, она сказала:

— Я не настаиваю на выводе охраны из Видеры, Эсги: башня остаётся в зоне ответственности Хэлеворнов. Достаточно, если твой Верховный отведёт бойцов от внешнего Периметра: чем меньше они увидят, тем лучше. Пока Светлые не закончат то, зачем пришли, охрану возьмёт на себя Даэлит"т. После этого контроль за Периметром вернётся к Дому Хэлеворн. Это всё.

Она сказала "твой Верховный"? В устах главы клана это означало официальное подтверждение полномочий Да"Эйна. А князь действительно знает Фуинрут! Сейчас он выглядел куда увереннее Эсгелемор, которая, похоже, никак не могла поверить, что её противостояние с Верховной Матерью Тьмы завершилось без последствий. Ещё бы: за бунт против главы клана вместо Трибунала Тьмы она получила сына и валатэ, а заодно избавилась от опасной сестрицы. Бросая вызов Фуинрут, гватамари Хэлеворн шла на риск, но только теперь, освободившись от влияния магии Вторжения, в полной мере осознала, что риск был не только преступным, но и смертельным.

Использование одного противника против другого, к примеру, Светлых против ис"сашин"н, было вполне в духе Тёмных, и здесь Тиндомэ действовали в интересах Фуиндост. Но тогда вызов самой Эсгелемор из протеста превращался в измену, которая, будь она признана Трибуналом Тьмы, влекла за собой поражение в правах Дома Хэлеворн вплоть до смещения правящего фрата. К осознанию тяжести совершённой ошибки примешивалась досада: как она, Мать Тьмы, валамари архиранга, могла купиться на такое! Впрочем, вряд ли Эсгелемор могла поступить иначе: для жертв кавендаэ не предусмотрено возможности свернуть с выбранного хозяевами пути.

Для Фуинрут терзания давней соперницы были как на ладони.

— Разворачивай Видеру, Эсгелемор Хэлеворн, мы и так потеряли массу времени, — приказала она.

Гватамари Хэлеворн подошла к кромке залива, за которой колыхалась чёрная бездна Стихии. Сила двумя потоками Тьмы вырвались из её глаз, мгновенно достигла башни и "впилась" в каменную кладку. Видера качнулась и начала поворачиваться. "Туман" над заливом, потревоженный вращением башни, медленно поплыл вверх, погружая башню во мрак. Не прошло и четверти арса, как в нескольких лантрах над уровнем Тьмы показался чёрный провал портала. Эсгелемор отпустила Силу, башня остановилась, и тотчас же из глубин залива взметнулись высокие арки моста. Стоп, а как же левитация? Впрочем, если вспомнить, что говорил Сомбрэль о твёрдой поверхности под ногами... Да, очевидное решение не всегда верное.

Даэлит"т с бойцами ушли по мосту к башенному порталу, а мы остались ждать сигнала, что путь к Периметру свободен. Наступила очередь Да"Эйна, но Сомбрэль не собирался его сопровождать, и это заинтересовало Эсгелемор.

— Разве Хранитель мечей не следует за тобой, Даэ?

— Нет, гватамари. У него, видишь ли, есть командир, и это не я.

Гватамари взглянула на Фуинрут, но та лишь пожала плечами:

— В таких случаях обычно говорят "грядут перемены", Эсги.

Эсгелемор обвела нас взглядом:

— Грядут? А что, по-твоему, здесь происходит, Рут? Нет, с меня довольно. Идём, Даэ.

На этот раз Даэлит"т не заставила себя ждать: сигнал пришёл раньше, чем обе гватамари в сопровождении Верховного достигли башни. Мы подошли к мосту. Узкая полоска сотканного из Тьмы камня оказалась не более трёх делантров шириной, её начало тонуло в тёмных волнах залива, а конец, лежавший в тени башни, вообще был неразличим. Словом, переправа через огненную бездну Геленора выглядела куда надёжнее.

Сомбрэль, внимательно наблюдавший за мной, взбежал на мост:

— Равновесие легко сохранить, просто не глядя вниз, силлемари.

— Светлые не теряют равновесия, Тёмный, — возразил Гил. — Поверь, в этом мы ничем не отличаемся от вас.

— Правда? А нас учат по-другому.

— Забудь, иначе жизнь поправит и довольно жёстко.

— Согласен. Как насчёт того, что ду серке теряют зрение на свету, валатэр?

— Уже забыл.

— Похвально.

— Надо менять академические программы. Всем, — мрачно заметил Дель. — И это не смешно, охотники.

— Это кто сейчас сказал: ты или?.. — уточнил Гил.

— Я. Но занимается этим пусть кто-нибудь другой.

— Ну да, — кивнул Гил, — например тот, который "или".

Дель не успел ответить: в створе башенного портала появилась Даэлит"т.

— К Поиску, феальдины! — отдал приказ командир. — Сомбрель, вперёд, Тара, за ним. И не спускай глаз с лидера!

Элутар, да я... ой... и не спускаю! Помню, в детстве у нас была такая игра: кто быстрее доберётся из одной части Алдарэна в другую, не касаясь земли. В некоторых местах приходилось буквально перелетать с оренмара на оренмар, и никто не жаловался на ширину веток под ногами. И я помчалась догонять бегущего по мосту Сомбрэля.

В общем, всё оказалось не так страшно. Мне даже удалось полюбоваться залом Врат — с высоты его величие поражало ещё больше, — но, оказавшись на площадке перед входом в башню, я невольно вздохнула с облегчением.

Даэлит"т понимающе улыбнулась:

— Как тебе прогулка над бездной, Тари?

Я махнула рукой:

— Не спрашивай.

Узкий коридор с низкими сводами напоминал геленорский — там тоже с мечами не развернёшься, — но этот явно претендовал на бесконечность. Толщиной стен Видеры этого было не объяснить, значит, или игры с пространством, или иллюзия. Всё оказалось проще: арка выхода была скрыта Завесой Тьмы, которая и создавала ощущение бесконечности.

Зал Периметра встретил нас прохладой, гулкой тишиной и знакомым мутновато-белёсым светом. Чуть мерцающие "сугробы" и гирлянды "сосулек" белого мха, свисавшего отовсюду, где было за что зацепиться, и полупрозрачная, будто морозная, дымка производили впечатление застывшей, вернее, замороженной вечности. Природное освещение здесь было выбрано не случайно: в исконном обитателе Подземья не было магии, а значит, астральный прорыв Периметра был для него не опасен.

Сам Периметр, круглая башня-наугрон из необработанного серого камня, занимал центральную часть зала, от него до стен Видеры оставалось лишь несколько лантров. Было бы правильнее сказать, что мы вышли не в зал, а в широкий коридор вокруг внутренней башни. Это напомнило мне Цитадельное кольцо Кхилин-Заррата. Наугрон был опоясан ажурными галереями из тёмного металла. Контраст между необработанным камнем и изящной эльфийской ковкой сразу бросался в глаза, а разница между грубым камнем наугрона и блистающим золотой пылью коррусом Видеры была ещё более разительной. Однако изменить в Реале вид астрального объекта — тхашатхона — на нечто более изысканное было невозможно.

Монолитные снаружи, стены Видеры изнутри имели галереи, вырубленные в толже камня: нижняя располагалась на уровне пола, остальные — напротив кованых галерей наугрона. Все они были открытыми и кое-где соединялись с галереями наугрона узкими ажурными мостиками шириной не более стопы. В отличие от покрытых мхом и потому хорошо освещённых галерей наугрона арки каменных коридоров Видеры были непроницаемо темны: вероятно, ду серке было что скрывать за Завесой Тьмы. К примеру, те шесть боевых групп по двенадцать бойцов должны же были как-то существовать целый астэр до очередной смены караула.

Однако этот странный холод... Я невольно передёрнула плечами. Магия Смерти? Скорее, её "эхо" из Междумирья.

/Ты тоже чувствуешь, Тара?/ — спросил Дель.

Астрал? Конечно. Вэл был прав: наугрон дал течь, и она растёт. Так и до прорыва недалеко. И чего тогда ждать от ментальной расы, если её представители уже сейчас свбодно появляются среди Тёмных?

/Вторжения Теней, но уже вполне реальных, Тари. Вэл, кстати, ещё и о материализации говорил/, — напомнил Гил.

/Материализация ис"сашин"н не нужна/, — возразил ФиДель. — /Тень не фантом, а форма существования в Реале, правда, в условиях их собственного ограниченного Астрала весьма недолговечная. Отсюда и захват сознаний обитателей миров, что затратно и по магии, и по времени. Но с прямым доступом к Источнику Силы, полученным через ду серке, последнее будет уже не нужно: чтобы управлять нементальной расой, вполне достаточно кавендаэ. Следует как можно быстрее заткнуть этот фонтан астрального изобилия, феальдины. А там посмотрим./

Мы шли по межбашенному коридору к шлюзу Периметра. Шаги гулко раздавались в тишине, холод усиливался, однако парок от дыхания так и не появился, что подтверждало магическое происхождение ощущений. Как правильно заметила Фуинрут, располагать входные порталы башен один против другого было бы слишком просто, если не сказать, глупо, так что у меня было время подумать над словами командира. "Заткнуть фонтан астрального изобилия"! А как? Сбросить излишки Силы в Астрал? Судя по тому, что я знала о тхашатхоне, он будет защищать накопленное изо всех сил, а они у него не маленькие.

Из Астрала в Реал тхашатхон вытащили амандорские гномы. Как они там "договорились" с Камнем, не знаю, но существование этого полуреального-полумагического объекта было направлено на слияние его разделённых частей, а значит, на накопление Силы, большая часть которой тратилось на его же собственное выживание. Причём тхаш можно было использовать и как накопитель, и как поглотитель магии, достаточно было поменять знак его "аппетита". В условиях нормального, то есть управляемого силообмена с Астралом единственное, что требовалось для безопасного использования тхаша, это наблюдение за уровнем магии внутри башни-наугрона. При угрозе переполнения либо увеличивалась поглощающая способность тхашатхона, либо перекрывался источник поступления Силы. Однако в случае с Периметром Источник Силы находился за пределами нашего мира, и перекрыть его можно было, только уничтожив кель"этар. Но почему не был перенастроен наугрон? Чтобы это понять, нужно было попасть в Периметр.

Фуинрут и Эсгелемор ждали нас возле магошлюза — полукруглой арки, обозначенной выступающими из стены каменными блоками. Выступ был небольшим — примерно в ладонь, — а внутри арки шла всё та же сплошная кладка. На самом деле это была дверь, которая могла сдвигаться в плоскости проёма в любом направлении, "ходить", как говорили гномы. Что ж, наугрон — подгорное изобретение, и устройство входа не могло быть иным. Однако где же Да"Эйн? Впрочем, догадываюсь: командует командирами. И охотников Даэлит"т, кстати, тоже не видно.

— Посмотри вверх, силлемари, — тихо сказал Сомбрэль.

Я последовала совету. Прямо над нашими головами на соединяющих башни "мостиках" застыли фигуры бойцов. Элутар! По сравнению с переброшенной через пропасть верёвкой делантр твёрдой поверхности под ногами был для ду серке едва ли не прогулочной аллеей. В плащах с глубокими капюшонами, опутанных плетями белого мха, охотники выглядели такой же частью отделки зала, как каменные гномы в коридорах Подземья. Даже не шелохнутся! Ни дать, ни взять древние изваяния, особенно в этих маскхалатах "под вечность".

Увидев нас, гватамари прервали разговор.

— Всё, как условились, феальдины: вход свободен. Прошу! — Фуинрут указала на магошлюз. — Да, и вот что ещё: я иду с вами.

Мы переглянулись.

— Но гватамари... — попыталась возразить я.

— Внутренней охране даны чёткие указания на случай нарушения Периметра, ТариАна. Боюсь, ваше первородство этих бойцов не впечатлит, поэтому атака неизбежна, — ответила она. — Словом, мне вовсе не улыбается лишиться целой смены боевых делотов: для расходного материала они слишком дороги.

— Боевые делоты? Можно подробнее, Мать Тьмы? — попросил ФиДель.

— Конечно, — кивнула она. — После мятежа в Цитадели нам пришлось отказаться от Тёмных Привратников — ду серке оказались слишком уязвимы в Ментале — и заменить их делотами, которые без амулетов Смерти не имели доступа к пространству сознания. Мы подготовили две боевых группы по двенадцать бойцов, убрав из их амулетов ментальную составляющую кавендаэ и многократно усилив Астрал собственной магией Смерти. Так что теперь делоты боевые маги, и только, и что бы ни нашёптывали им Тени, бойцы не услышат.

Мы с Даэлит"т посмотрели друг на друга. Похоже, она тоже впервые слышала о новом наполнении амулетов. Выходит, "делоты в Периметре", та самая "мина" ис"сашин"н, заложенная под Эльдамаль, не сработала: Тёмные Матери вытащили взрыватель, даже не зная о его существовании! Дель был спокоен. Завидую командиру: как только ему удаётся всегда выглядеть невозмутимым?

/Просто я уже знаю об этом, Тара. От Вэла./

/А я почему не знаю?/

/Прости, не успел./

Ладно, хорошо, хоть Гилу успел. Я подавила вздох.

— Как часто меняется охрана внутреннего Периметра, гватамари?

— Раз в астэр, феальдин, как и охрана внешнего, но время смены сдвинуто на поластэра.

— Разумно. Полагаю, свободная смена боевых делотов не покидает пределов Видеры?

— А ты догадлив, Светлый, — заметила Эсгелемор.

ФиДель приподнял бровь, приложил руку к сердцу и слегка поклонился. В театральности ответа была лёгкая ирония: недогадливый Светлый вряд ли добрался бы до самого сердца Тьмы. Впрочем, Эсгелемор и сама поняла, что с похвалой вышло не очень, но жест Деля ей не понравился: в глазах Тёмной Матери блеснул багровый огонёк. Глаза командира тут же стали глазами Духа. Это была не угроза, просто напоминание.

— Это Духи, Эсги, они не опускают глаз перед Тьмой, — сказала Фуинрут. — Помнишь, как их называли раньше? Эльдэрэ вайаду — эльды с глазами Тьмы. Только это не Тьма, гватамари. Это даже не Смерть, а уже посмертие, Пустота. И те, которые там, — она указала на магошлюз наугрона, — тоже по ту сторону Смерти.

— Ты имеешь в виду делотов?

— Я имею в виду Теней.

Слушая разговор, я всё больше убеждалась в том, что в Периметр не стоит идти ни феальдинам, ни Фуинрут. Гватамари, только что избавленной от влияния кавендаэ, там находиться опасно: кто знает, как среагирует её сознание на такую концентрацию магии Вторжения? Но без сопровождения Матери Тьмы делоты атакуют Светлых и будут уничтожены, в этом Фуинрут права. А может, не стоит усложнять? Сколько эльфийских жизней на совести наёмных убийц? Взгляд невольно остановился на Сомбрэле. Этот, к примеру, пытался уничтожить Деля дважды: в Реале и Метале. Я смотрела на охотника отстранённо, будто видела впервые. Кто сказал, что малдуэль убивают с одного выстрела? Лёгкую смерть нужно ещё заслужить. Бывало, на теле врага не оставалось свободного места от стрел, а он всё ещё жил...

Вероятно, охотник что-то прочёл в моих глазах, потому что изменился в лице. Но это был не страх наказания или смерти: Сомбрэль не понимал, чем заслужил гнев силлемари. Потеря расположение главы семьи, фрата, Дома для ду серке равносильна отлучению от Крови и Силы, что хуже любого наказания. Я поймала встревоженный взгляд Гила.

/Что с тобой, Тари?/

/Ничего, просто устала./

/Ты, конечно, можешь называть это усталостью, но.../

/Это Анатариен, Гилли: усталость ослабляет контроль над памятью. Делю не говори, сама справлюсь./

/Надеюсь. Не забывай: охотнику ещё в Периметр идти./

Я взглянула на Сомбрэля. Элута-ар... Ну, благодарю, Анатариен! Я не Тёмная Мать и даже не Дева Света. Я силлемари — выбор Свободного Тёмного, и, клянусь Единым, ему не придётся об этом жалеть! Сомбрэль глубоко вздохнул, почувствовав мою Силу. Решено: делоты получат свой шанс на первородство, а значит, Духи войдут в Периметр последними. Однако что же делать с Фуинрут?

— Готовы, феальдины? — спросила она.

— Нет, — ответила я.

Все смотрели на меня, а я молчала, потому что, сказав "нет", как-то не подумала, что буду говорить дальше.

— Что это значит, Тара? — не выдержал ФиДель.

— Это значит отставить Периметр, командир. Право Арбитра. Что же касается гватамари, — я бросила взгляд в их сторону, — то наугрон смертельно опасен для их задетого кавендаэ сознания: против такой концентрации магии Вторжения оно может не устоять.

Матери Тьмы с интересом наблюдали за нами: они были неплохо знакомы с порядками Светлых, а моё выступление в них явно не вписывалось. Ну, это они так считали. Я заложила руки за спину и чуть расставила ноги, как это принято у всех командоров независимо от клана. А командовать командорами я уже научилась. Слова пришли сами собой:

— Хочу напомнить, перворождённые, что одна из целей Поиска — уничтожение ритуала Отвержения жизни и возвращение делотов под Взгляд Элутара.

Я сделала паузу, ожидая реакции: одно дело Фуинрут, знавшая о наших планах от Вэла, и совсем другое Эсгелемор. Однако глава Дома Хэлеворн выказала удивление лишь поднятием бровей, из чего я заключила, что Тёмные Матери никогда не питали иллюзий относительно законности ритуала Отвержения. Впрочем, это внутреннее дело клана Фуиндост и личные трудности гватамари Тиндомэ.

— Первая строка Куириэ Эльдэна гласит: "Жизнь перворождённого принадлежит Элутару, и это наивысшая ценность Внутренней вселенной", — продолжила я. — Отверженность же есть отрицание существования Детей Единого под Его Взглядом, нечестная игра, рождённая нарушением Равновесия вселенной. Но никакой обман не может длиться вечно, и нам больше не позволят играть с Договором, перворождённые. Элутар устал ждать, и если первый Эльдагор устроили мы, то второй могут устроить нам.

Я обвела взглядом присутствующих. Во времена Звёздного Совета Тир-Элен"на считались проводниками воли Элутара, поэтому безоговорочно признавались Арбитрами. Не знаю, так это или нет — у Анатариен не было собственного опыта, — но сейчас я говорила то, что чувствовала, и если такова воля Единого, то я не против.

— Нужно вернуть жизни делотов Элутару, Матери Тьмы, и восстановить их право на первородство, дав им наконец возможность выбора. Таково решение Арбитра. Что до ожидаемых потерь клана Фуиндост, то возрождённый валатэ и Разделённая магия будут достаточным их возмещением, полагаю.

Мы с Фуинрут смотрели друг на друга. Изначальная цель Поиска была впервые заявлена официально и при свидетелях, и с этого момента жизни делотов уже не принадлежали Тёмным Матерям. Ни один пришедший в негодность "элемент расходного материала" не мог быть уничтожен, ибо находился под защитой Арбитра. В глазах гватамари Тиндомэ "дышала" едва сдерживаемая Стихия. Так вот зачем она усадила меня за стол переговоров в Тинмори: её интересовала валамариен Девы Света, которая приняла кровь супруга из клана Духа! Вероятно, гватамари беспокоила судьба дара Даэлит"т, Дочери Тьмы, также принявшей кровь феальдина. Но отвечать на вызов гватамари я не собиралась: кровь кровью, а Сила Творения есть Сила Творения, и в Круге Силы дар женщины всегда старше, не так ли?

— Гарантии, Тир-Элен"на, — процедила Фуинрут.

Вот это другой разговор: лишение первородства в целях убийства себе подобных может дорого обойтись сторонникам беззакония, и, прежде всего, верхушке клана. Но нужно ли это Светлому Совету перед лицом внешней угрозы?

— Содействие Тёмных Матерей Поиску будет расценено как добровольное признание ошибки и разбирательство против нарушителей Куириэ Эльдэна не состоится. Это всё, что я могу обещать Тёмному Совету, гватамари. Остальное в руке Элутара.

По сути дела, я предложила им явку с повинной. Вряд ли Ной пошёл бы на большее, скорее, наоборот. Фуинрут вопросительно взглянула на Эсгелемор, та в ответ чуть пожала плечами. Разумеется, они могли сказать "нет", но были ли у них силы, чтобы подтвердить отказ? Ну, допустим, были. И что потом? Какая разница, что явится причиной гибели клана: вечное рабство кавендаэ, Светлый Эльдагор или гнев Элутара?

— Тёмный Совет не будет препятствовать решению Арбитра, — объявила Фуинрут.

Ну что ж, сознание гватамари, освобождённое от кавендаэ, работало в интересах Тёмных, и это давало надежду. Я почти физически ощутила, как уходит сковавшее всех напряжение последних мирит.

/Наставник был бы тобой доволен, Анатариен/, — передал ФиДель.

/Правда? Тогда получай удовольствие, наставник./

Однако точка в игре ещё не была поставлена: простым заявлением о намерениях в таком деле не обойтись.

— Прошу подтверждения, Высокая княгиня Тиндомэ.

Выхода у Фуинрут не было.

— Слово Тьмы, Тир-Элен"на, — нехотя произнесла она.

Отлично.

— Прошу свидетельства древней крови, Высокие князья Л"лиорентали.

Гил и ФиДель обменялись взглядами.

— Подтверждено, Тир-Элен"на, — сказал командир.

Вот теперь всё. Сомбрэль запрокинул голову, делая вид, что разглядывает охотников над нашими головами — бывший делот прятал глаза. Уж кому-кому, а ему не нужно было объяснять значение только что заключённой сделки.

— Наши дальнейшие действия, Арбитр? — напомнил командир.

Ах, да, я же командую командорами!

— Мы идём в Периметр, вы остаётесь здесь.

— Могу я узнать, кто это "мы"?

— Прости. Мы — это я и Сомбрэль.

Охотник сразу бросил разглядывать "потолок". Я пояснила:

— Кавендаэ даже в такой концентрации его не затронет: на обработку чистого сознания ду серке уходит немало времени. Кроме того, бывший отверженный — лучшее подтверждение тому, что Возрождение работает.

ФиДель не успел ответить — раздался голос Эсгелемор:

— Прекрасный план, силлемари. Но почему ты решила, что у атани больше шансов выжить после атаки боевых делотов, чем у перворождённого? И заметь, мы не сможем вмешаться: наше оружие нам больше не принадлежит.

Элутар, а ведь верно! Судя по тому, как сошлись брови Деля, он был готов поставить крест на всей затее. И ведь поставит: что ему Арбитр? Он сам...

— Погоди, командир, а если так?

Сомбрэль направил на меня раскрытую ладонь. Изменений я не ощутила — скорее, прочитала их по лицам окружающих. Широкие рукава алебы, золотое шитьё подола... Элута-ар... Рука коснулась пояса и наткнулась на плеть. Я тряхнула головой. Интересное чувство: собранные в высокий "хвост" волосы отозвались привычной тяжестью косы вдоль спины. Новый образ был настолько удачно "подогнан", что не доставлял мне неудобств. Создать иллюзию такого уровня мог только настоящий мастер. "Живая маска" требовала детальной привязки, что было невозможно без хорошего знания или длительного наблюдения за объектом. Я восхищённо взглянула на Сомбрэля. Теперь, благодаря первородству, его дар раскрылся полностью. Эх, жаль, нет зеркала!

— Впечатляет, охотник, — оценила гватамари. — Я бы дорого дала, чтобы узнать имя твоего Дома.

— А я бы доплатил, чтобы это осталось тайной, Мать Тьмы, — ответил он. — Хватит с меня и Дома Тиндомэ.

— Кажется, я поняла, почему Да"Эйн выбрал в Хранители именно тебя, — заметила Эсгелемор.

Сомбрэль слегка поклонился в ответ.

— Однако ты не ду серке, ТариАна, и с этим могут возникнуть сложности, — предупредила Фуинрут.

Да, это верно, я не ду серке, да и вообще не перворождённая. А там, за стеной, маги Смерти, легко читающие одержимость, и если они почувствуют подмену... Во всяком случае, о мирном разговоре можно будет забыть. Я задумалась. "Маска", созданная для меня Сомбрэлем, при всей её мнимой достоверности не более чем внешняя оболочка, а если так, то изменения вида реального объекта "внутри" не должны отражаться "снаружи". Отлично! Я достала даршиз и привычным движением повязала вокруг головы, нимало не заботясь, как мои действия выглядят со стороны — всё равно шарф под "маской" не виден, — и посмотрела на Фуинрут:

— А так, гватамари?

Внешняя дверь магошлюза бесшумно встала на место, оставив нас с Сомбрэлем один на один с Периметром. Впрочем, не совсем: мы оказались в квадратной камере с низким потолком, а от Периметра нас отделяла точно такая же дверь.

— Силлемари, — позвал Сомбрэль, и, когда я повернулась, невольно отступил на шаг: — Элута-ар...

Я развела руками:

— Поздравляю, мастер Иллюзий.

— Благодарю, гватамари, — смущённо улыбнулся он.

— Ты видишь сквозь "маску"?

— Нет, просто я знаю, как смотреть, чтобы видеть границы иллюзии, а тут...

Ду серке покачал головой:

— Этот шарф действительно делает тебя Тенью.

— Он и создан Тенью, Сомбрэль. Ты хотел о чём-то спросить?

Охотник кивнул.

— Там, у магошлюза... — он нерешительно умолк, но упрямо тряхнул головой и продолжил: — Ты снова видела во мне убийцу, силлемари. Я не хочу... не могу! Скажи, что мне делать?

В его глазах сквозило отчаянье. Элутар, Гил прав: так нельзя.

— Сними это, — попросила я.

Сомбрэль понимающе кивнул, и я увидела, как медленно "тает" скрывавшая меня иллюзия. Я потянула за конец шарфа, и даршиз послушно лёг на плечи.

— Помнишь, что я сказала делотам в Цитадельном кольце Кхилин-Заррата? Возвращённое Истинное имя не избавит их от прошлого, но изменит его оценку, и с этим придётся жить.

— Помню. Ты сказала ещё, что это по силам не каждому. Тогда я считал, что первородство того стоит.

— Теперь считаешь иначе?

Сомбрэль отвёл взгляд.

— Вот потому мы и отказались от идеи возвращать первородство напрямую, так, как это произошло с тобой: слишком велик риск преждевременного ухода в Пустоту. Отступничество, конечно, не лучший вариант, но с совестью там всё же проще. Это сохранит бывшему делоту жизнь и позволит правильно оценить силы перед выбором. Когда отступник будет готов принять ношу своего прошлого, мы восстановим его Связь с Элутаром, и перед Законом он будет чист. Но запомни, Сомбрэль: Закон не равен справедливости, поэтому и существует Долг смерти.

— Я помню, силлемари.

Так, теперь самое важное.

— Силлемари... Ты назвал меня так, потому что почувствовал в странной атани Силу, схожую с валамар, но не смог этого объяснить. Теперь ты знаешь — это валамариен, Сила Девы Света, и пришла она ко мне через Наследие. Да, я уже жила однажды, Сомбрэль, и из моей прошлой вечности Долг смерти выглядит воплощённой справедливостью. Это как раз то, о чём я предупреждала. Прости, что тебе пришлось испытать это на себе. Но ты также должен знать, что рука мальчика по имени Да"Эльми по-прежнему в моей руке, и я очень надеюсь, что Сомбрэлю не придёт в голову что-то менять.

Судя по лицу ду серке, мне удалось объять необъятное. Это невольно заставило улыбнуться.

— Что-нибудь прояснилось?

— Мне кажется, я с этим разберусь, силлемари, — помолчав, уже гораздо уверннее ответил он.

— Отлично. Тогда, может, начнём? — предложила я, возвращая даршиз на место. — Кстати, я собираюсь отдать делотов под твоё командование. Как смотришь?

Вообще-то, мысль поставить охотника старшим над делотами появилась давно, но озвучила я её впервые. Сложновато для бывшего делота, знаю, но ничего, пусть привыкает. Что-то мне подсказывало, что опыт работы на таком уровне ему пригодится.

Сомбрэль медлил с ответом.

— А... как посмотрят на это гватамари?

— А ты как думаешь? Делоты по-прежнему в зоне влияния Ложи валамар, хотя распоряжаться ими Тёмные Матери уже не могут. Придётся договариваться.

Охотник покачал головой:

— Ты удивительная, силлемари.

— Точно. А ещё я опасная. Ты сказал это при нашей первой встрече, помнишь?

Но Сомбрэль шутки не принял:

— Храни Элутар тех, кто об этом не знает.

— Так ты согласен?

— Как скажешь, силлемари.

Круглый зал наугрона, как и предполагалось, оказался пуст: внутренний Периметр был объектом ментальным и пребывал в пространстве сознания. Я окинула взглядом башню. Тхашатхон — камень своенравный и плохо поддаётся обработке, поэтому здесь не было ни арок, ни галерей. Впрочем, нет, одна галерея всё же была — пристроенная к стене на уровне пола, с редкими прямоугольными порталами выходов в зал. В одном из них и открылся магошлюз.

Плотность магии Вторжения в башне оказалась так велика, что ощущалась почти физически, но вместе с Астралом здесь чувствовалось и присутствие Ментала. Понятно, что тхашатхон к этому равнодушен — его интересует только магия, — но почему не держит ментальный Периметр? Я с тревогой взглянула на Сомбрэля. Он ответил на боевом языке жестов: "Я в порядке". Дель усилил его ментальную защиту, но нам всё же стоило поторопиться. Впрочем, внутренняя охрана башни не стала затягивать встречу.

— Внимание, — успел сказать Сомбрэль.

Каменный пол перед нами дрогнул, вздыбился и тут же разлетелся осколками, открыв шагнувшего навстречу делота: до этого его скрывала фоновая иллюзия, заметить которую можно было, только смотря под определённым углом. Я едва сдержалась, чтобы не отступить — для Фуинрут это было бы по меньшей мере странно — и кивком поблагодарила Сомбрэля за предупреждение.

Делот упал на колено и низко склонил голову, приветствуя гватамари. Он возник практически из ниоткуда, и я, жестом разрешив бойцу встать, ещё раз окинула взглядом башню. Никаких видимых изменений. Где же остальные? Рубисовые очи делота смотрели с тревогой. Ещё бы: появление Матери Тьмы обычно не сулило отверженным ничего хорошего. Из-за отсутствия времени, да и чего уж там, особого желания, Фуинрут не стала передавать мне все тонкости управления внутренней охраной, но старшего смены по прозвищу Спингор описала точно, вплоть до командирского шеврона на рукаве.

Серая кожа, отливающие сталью волосы, татуировка на правой стороне лица... Совсем недавно Сомбрэль выглядел так же. Костюм боевого делота из чёрного эласа отличался от костюма Тёмного охотника и больше напоминал походную форму феальдина, созданную по принципу "наибольшее количество снаряжения в наименьшем объёме". Одним словом, передо мной стоял не разведчик Подземья, а боевой маг Смерти, перед которым стояли совсем другие задачи.

Делот не сводил с меня глаз, но присутствие ду серке в незнакомой форме с "безликим" делотским оружием его явно беспокоило. Однако что там у Тёмных с командами? Похоже, у меня всё вылетело из головы.

— Строй бойцов, командир: гватамари Тиндомэ объявит решение Ложи валамар, — выручил Сомбрэль.

Он стоял, заложив руки за спину, повелительно глядя на делота — совсем как тогда, в цитадели Кхилин-Заррата. Свободный охотник! Командир делотов вопросительно взглянул на меня.

— Делай, что сказано.

— Да, гватамари.

Он отдал команду на языке жестов, и в зале один за другим начали появляться делоты. Бойцы разрушали скрывавшую их иллюзию, возникая из ниоткуда в арках галереи, на её плоской каменной крыше, отделяясь от стен и пола. Первый, второй, третий... Они подходили и выстраивались в центре зала, опускаясь на колено... Одиннадцатый. Все. Я пробежалась взглядом по лицам. Возраст делотов, как и возраст перворождённых, определить было сложно: их внешность не менялась со временем. Если считать от первых успешных ритуалов, старшим из отверженных должно быть порядка тысячи лэдов. Элутар, ну и как из них делать перворождённых? Мы слишком поздно узнали о делотах и до сих пор слишком мало изучили их. Если бы не Сомбрэль...

Эльфоубийцы были расчётливы и безжалостны, жизнь в их глазах не стоила ничего, причём как своя, так и чужая, но убивали они, не испытывая ненависти к жертве и не причиняя лишних страданий. Так бойцов учили с детства, ибо иное было просто опасно для существования расы перворождённых. Это прекрасно понимали Тёмные Матери. Как средство решения острых вопросов, делоты были их полной и безраздельной собственностью, расходным материалом, который мог быть утилизирован в любой момент, потому что давно мёртв.

Вне круга интересов Ложи валамар отверженными ведала Школа делотов: они исполняли наиболее опасные и сомнительные поручения Тёмных, в том числе и заказные убийства. По словам Сомбрэля, такая работа стоила дорого и была мало кому по карману. Плата же за особые услуги, оказанные Ложе валамар, — то самое возвращение первородства — была прописана в самом ритуале Отвержения, ведь речь шла об убийстве не просто перворождённых, а эльфов древней крови. Вероятно, это был самый надёжный способ пробудить в делотах интерес к грязной работе, которая, к слову, так ни разу и не была оплачена. Это была наживка, спусковой крючок, нажатие на который раз за разом превращало отверженного в эльфоубийцу. Словом, с этим нужно было заканчивать, и чем скорее, тем лучше.

Я кивнула, разрешая делотам встать, но, поднявшись, бойцы по-прежнему избегали встречаться взглядом с Матерью Тьмы. Отверженные! Когда-то наш страх лишиться Благословения Элутара остановил Эльдагор: мы просто перестали убивать друг друга. Сейчас же передо мной стояли бывшие перворождённые, готовые ради возвращения Благословения отнимать жизни у соплеменников. Перед смертью все равны, и эльфы не ровнее остальных — знакомый подход, совсем не редкий в мирах Внутренней вселенной. Правда, его приверженцы долго не живут: об этом позаботился сам Элутар, одарив своих Детей способностями, не свойственными другим расам. Теперь же, благодаря Тёмным Матерям, мы имели эльфоубийц с пусть и амулетными, но вполне рабочими качествами перворождённых и уже подготовленным сознанием: команда убивать, отданная делотам их настоящими хозяевами — ис"сашин"н, — не встретила бы у них сопротивления, ибо ду серке не ровнее остальных.

— Итак, убийцы перворождённых, ваша служба Ложе валамар закончена: отверженность, созданная для поддержания Равновесия клана, отныне представляет угрозу Равновесию вселенной и подлежит уничтожению.

Голос гулко прокатился по залу и канул в тёмные провалы арок. Элутар, кажется, моё "подлежит уничтожению" прозвучало, как приговор! Я почувствовала на себе взгляд Сомбрэля и поспешила уточнить:

— Но это не значит, что вместе с отверженностью будут уничтожены её носители. Свободный охотник по имени Сомбрэль будет представлять интересы отверженных в обоих Советах перворождённых, Тёмном и Светлом, и с этого момента вы поступаете в его полное распоряжение. И не пытайтесь с ним играть: всего астэр назад этот ду серке был делотом и знает вопрос, что называется, изнутри. Вопросы?

На лицах делотов читалась полная отрешённость. Привыкнув существовать в ожидании смерти, были ли они способны разглядеть шанс на жизнь? Меня всегда удивляло, что те, для кого условия сделки были возведены в ранг закона, не замечали явного нарушения обязательств со стороны Ложи валамар и, ни разу не получив обещанной платы, продолжали безоговорочно верить в неё. Сомбрэль, кстати, так и не смог дать этому вразумительного объяснения. Правда, спрашивать нужно было не делотов, а Тёмных Матерей, а ещё лучше ис"сашин"н, тем более что последние сами пытались предъявить счёт за услуги. Мы надеялись, что настоящее возвращение первородства, не предусмотренное ритуалом Отвержения, сможет сломать или, по крайней мере, ослабить его ментальные установки и вернуть делотам способность к анализу, и когда их командир опустился на колено, прося разрешения говорить, я поняла, что шанс есть.

— Прости, гватамари Тиндомэ, но... нам не известно о делоте, получившем первородство, — он прижал к груди руку и поклонился, украдкой бросив взгляд на Сомбрэля.

Похоже, сам факт неоплачиваемой работы командира не смущал: бесконечное ождание награды входило в "меню" ритуала Отвержения. Я кивнула Сомбрэлю, и он шагнул вперёд, встав рядом со мной.

— Незнание о событии не отменяет самого события, не так ли, Спингор? — сказал бывший делот. — Один из вас действительно обрёл первородство, правда, не за убийство перворождённых, а, скорее, вопреки этому.

Услышав голос Сомбрэля, делот едва удержался на месте, ибо трудно одновременно желать шагнуть навстречу и оказаться как можно дальше. Теперь Спингор не сводил с охотника глаз, и на его лице сквозь недоверчивое изумление всё явственнее проступал страх.

— Делота звали Гилтар, — продолжил Смбрэль. — Ты должен хорошо его помнить, убийца: одно время он был твоим командиром. Ну, ещё до того, как ты сдал его сёстрам-наставницам.

Отверженные, до того успешно изображавшие статуи, оживились, а некоторые даже рискнули перекинуться парой слов на языке жестов. Похоже, о мятеже в Школе знали все, и тема была настолько горячей, что бойцов не остановило даже присутствие Матери Тьмы.

— Гилтар мёртв, — прохрипел Спингор, с трудом проглотив слюну.

— Не настолько, — усмехнулся Сомбрэль, — хотя мыслишь ты в правильном направлении.

Делот упал на колени, умоляюще глядя на меня:

— Прошу, гватамари Тиндомэ... Лучше убей сразу!

Элутар, чем можно так напугать немёртвого, для которого смерть есть избавление от нежизни? Кстати, примерно так же выглядел Имлэдор, увидевший Да"Эйна. Может, Спингор принял Сомбрэля за духа-мстителя? Надо бы обновить запрет на некромантию на уровне Советов.

— Встань, делот. Это перворождённый. Можешь проверить, если хочешь.

Спингор торопливо поднялся. Его рука с дрожащими пальцами вытянулась в сторону охотника и тут же бессильно упала.

— У него нет Дома, гватамари, — прошептал он.

Сомбрэль усмехнулся:

— Разумеется, нет. Какой может быть Дом у бывшего делота, астэр назад получившего первородство?

Я обвела взглядом зал. Похоже, делоты были готовы рухнуть на колени вслед за командиром: их обработанное ритуалом сознание отказывалось воспринимать происходящее. Я подавила вздох. Эх, Деля бы сюда с его Менталом!

— История, случившаяся в Школе около трёх астэров назад, закончилась иначе, чем вы думаете, — продолжил Сомбрэль. — Мятежник не был уничтожен охотниками Тиндомэ, а попал к Светлым, которые вернули ему первородство. В момент совершения ритуала Возрождения делот по прозвищу Гилтар перестал существовать, а в Эльдамале появился Свободный охотник ду серке, принявший имя Сомбрэль. Это так же верно, как то, что я сейчас стою перед вами. Верк, Идинс, Кеме! С разрешения гватамари вы можете убедиться в этом лично.

Ну, в общем, когда-нибудь это должно было случиться: охотник встретил "своих". Теперь делоты уже не выглядели отрешёнными: по группе прошло движение, делоты обменялись взглядами, и трое названных опустились на колено, прося разрешения подойти.

— К командиру, — сказала я.

Бойцы тенями скользнули к нам, но я едва уловила движение: фоновая иллюзия продолжала действовать. Сомбрэль тут же встал между ними и мной, однако делоты даже не пытались приблизиться: сказано, к командиру, значит, к командиру. Они напряжённо вглядывались в лицо охотника.

— Т-ты? — произнёс наконец один, не веря глазам.

— Если ты о Гилтаре, то мне доступна его память, Верк.

— Но...

— Смотри. Узнаёшь?

На месте Сомбрэля уже стоял обнажённый по пояс подросток с рисморами в руках, свежие порезы на плечах сочились кровью. По рядам делотов пронёсся вздох.

— Ты как всегда убедителен... Гилтар, — усмехнулся Спингор.

Сомбрэль дал иллюзии рассеяться, убрал мечи в ножны и спокойно ответил:

— Ещё раз назови меня так, делот, и я отправлю тебя в Пустоту, не рискуя собственным первородством.

Он обвёл отверженных взглядом и добавил:

— Касается всех.

Элута-ар, пора заканчивать.

— Сомбрэль!

Он вернулся на прежнее место рядом со мной. Неужели убил бы делота за оскорбление ду серке? Сомнений не было: обретя внутреннее Равновесие после спасения семьи, бывший делот окончательно стал перворождённым.

— Итак, Ложа валамар больше не нуждается в ваших услугах, убийцы: делоты прекращают существование. Скоро каждый из вас пройдёт через ритуал Возрождения и обретёт имя и новую вечность, став отступником, но сохранит память убийцы. Это означает, что вы будете помнить всё, но оценивать по-другому, и обретёте первородство, когда научитесь с этим жить. Те, кто не сможет или не захочет, останется отступником или получит положенное ему посмертие, но это будет его собственный выбор.

Делоты молча смотрели на меня. На лицах ни страха, ни радости — полное опустошение! Так бывает, когда, не имея ничего, неожиданно получаешь всё: в момент, когда нечего больше желать, ибо новая мечта ещё не родилась, а старая уже исполнена, внутри возникает пустота.

— Вопросы?

— Прости, гватамари Тиндомэ, но почему отступники? — спросил Спингор.

— Вопрос не по адресу, делот.

Командир неуверенно взглянул на Сомбрэля.

— Отступничество для вас — великая милость, отверженный, — поснил тот. — Иначе, имея память делота и душу эльфа, вы просто сойдёте с ума.

— А... ты?

— В новой вечности я не одинок, Спингор. Это многое меняет.

Что ж, иногда сбываются самые несбыточные мечты, но истинную цену этому знает, пожалуй, только Сомбрэль.

Первым, кого я увидела, покинув магошлюз, был Да"Эйн. Верховный маг Дома Хэлеворн стоял напротив двери, заложив руки за спину. При виде меня он поднял брови от удивления и кивнул Сомбрэлю, оценив уровень иллюзии. Затем его взгляд прошёлся по отверженным, останавливаясь поочерёдно на каждом, и каждый из боевых делотов, безошибочно оценив степень угрозы, преклонял колено. Не лишняя предосторожность, учитывая, на что способен князь по отношению к убийцам перворождённых.

Даэлит"т и Эсгелемор наблюдали за происходящим, стоя поодаль. Фуинрут с ними не было, как не было и Деля с Гилом. Впрочем, присутствие ребят я всё равно чувствовала — нашу Связь не взяла бы не то что астральная, но даже ментальная иллюзия, — а вот Рут действительно покинула зал Периметра. Что ж, всё правильно: трудно сказать, как среагировали бы делоты на вторую гватамари Тиндомэ или на присутствие Светлых.

— Приветствую, Верховная Мать, — поклонился мне Да"Эйн. — Надеюсь, мой Хранитель мечей смог быть тебе полезным?

— Более чем полезным, Верховный маг, благодарю, — я сделала паузу, обвела взглядом присутствующих и продолжила: — С этого момента Свободный охотник по имени Сомбрэль представляет интересы отверженных в обоих Советах перворождённых. Командование боевыми группами делотов также переходит к нему. Все сделки, заключённые с отверженными, считаются прекращёнными, разведчики должны покинуть Лабиринт и вернуться к месту постоянного пребывания — в Школу делотов. Таково решение Арбитра.

Форма, в которой я приподнесла собственное решение, исключала возможность обсуждения, но изумление Да"Эйна, внутреннее сопротивление Эсгелемор и одобрение Даэлит"т читались и так. Ну что ж, тогда последний штрих:

— Руку, охотник!

Сомбрэль протянул руку, и я приложила к его ладони свою: моя монограмма станет подтверждением полномочий бывшего делота. Когда-то в Поиске против Дал"леДин"на Архимаг сделал для меня то же самое. Теперь во всём, что касается делотов, охотник сможет действовать от имени Арбитра, а любая помеха будет расценена как вызов Навигатору. Таков мой личный "подарок" Тёмным за всех Л"лиоренталей, ну, и за Да"Эльми, конечно. Как говорится, от нашей Девы Света вашей Матери Тьмы.

Внешний Периметр

ФиДель

Когда Тара снова использовала Право Арбитра, решив идти в Периметр одна, я не особенно удивился, тем более что сам учил её командовать командорами. Она всегда была талантливой ученицей, правда, слишком самостоятельной, но ей по-прежнему не хватало навигаторского опыта, в то время как я, бывший глава Звёздного Совета, не мог применить свой. Опыт без дара — это что-то вроде тангарского "доспеха" Да"Эйна: владельцу он больше не нужен, а никому другому не подойдёт — слишком уж личная вещь. Однако дар без опыта, особенно дар Навигации, просто опасен, ибо даёт ощущение всемогущества. Однажды Анатариен уже сделала ошибку, и я очень надеялся, что она усвоила урок. ТариАна Л"лиоренталь, единственный Навигатор Внутренней вселенной. Мне пришлось пройти долгий путь, чтобы соединить наконец наши имена хотя бы на ближайшую вечность.

Сопровождать Тару в Периметр должен был Сомбрэль. Его преданность силлемари не вызывала сомнений, но я не был бы феальдином, если бы доверял кому-нибудь, кроме себя. Поведение ду серке под влиянием кавендаэ могло стать непредсказуемым, поэтому пришлось позаботиться, чтобы первая же враждебная мысль оказалась для охотника последней. Однако последней не означало смертельной: перворождённый имеет право на ошибку, и, в случае чего, его сознание погаснет только на время. Кстати, ментальные Щиты бывшего делота были выстроены на уровне Духа: этим занимался Гил, а он вообще не умеет работать вполсилы. Брату пришлось осваивать тонкости нашей клановой магии уже во время Поиска, и работа с ментальной защитой ду серке была для него чем-то вроде практики.

Едва за Тарой и Сомбрэлем закрылся магошлюз, Фуинрут объявила, что покидает башню. Гватамари предстоял сложный разговор с Тёмным Советом, в котором впервые после катастрофы должны были принять участие Верховные маги Тиндомэ и Хэлеворн. Разумеется, это не делало задачу сохранения Равновесия клана проще, зато давало возможность опереться на союзника. Совет соберётся здесь же, в Цитадели Тьмы, как только гватамари Эсгелемор восстановит порядок охраны Видеры. Впрочем, охраняться теперь будет только внешний Периметр, ибо охрана внутреннего, не будучи ментальной, в присутствии Навигаторов теряла смысл. Что касается Даэлит"т, то глава клана поставила перед ней особую задачу: представлять Ложу валамар в вопросах, касавшихся отверженности и отверженных. Насколько я понял, это была последняя миссия княгини Л"лиоренталь как гватахини Тиндомэ и её последний долг материнскому Дому.

Слушая распоряжения Фуинрут, я с интересом наблюдал за финалом игры, которую она в одиночку вела уже с десяток эйенов. Любые, даже самые крутые изменения курса вроде отказа от ритуала Отвержения жизни гватамари умела обращать к пользе клана и личной выгоде, но этот поворот был опасен тем, что при неудачном выходе из него можно было не вписаться в вечность. К примеру, передать делотов в распоряжение одной из гватамари древнего Дома было бы проще и понятнее для остальных, но глава клана предпочла Даэлит"т, чей ранг Тёмной Матери и права наследования вызывали законные сомнения. Однако Даэлит"т Тиндомэ была единственной Тёмной Матерью, не связанной с Ложей валамар, а значит, не причастной к нарушению Куириэ Эльдэна. В глазах Архимага Ноэ"Тхафара и Светлого Совета это выглядело преимуществом, и гватамари не собиралась упускать явную выгоду ради соблюдения формальностей. К тому же при назначении Даэлит"т учитывались личные интересы Тиндомэ и Л"лиоренталей. Когда же мы узнали о новых полномочиях Сомбрэля, я понял, что и тут гватамари угадала: бывшему делоту будет проще работать с гватахини Даэлит"т, чем с любой из гватамари.

Другая причина, по которой Фуинрут не стала ждать возвращения Тары из Периметра, заключалась в их невероятном сходстве, воплощённом Сомбрэлем и усиленном ментальным артефактом — дарушем. Мастерство Гилтара в создании иллюзий я отметил ещё при первой нашей встрече. Тогда возможности делота ограничивались мощностью амулета Смерти, дававшего отверженным доступ к Астралу, первородство же раскрыло его дар полностью. Словом, гватамари рассудила, что две Фуинрут — это слишком, с чем я был полностью согласен. По той же причине вернувшийся Да"Эйн набросил на нас с Гилом сеть-маску — гибкое астральное плетение, встраивающее объект в окружающий фон. Разумеется, мы тоже использовали магию Иллюзий, но если для Духов это был просто один из способов воздействия на сознание, то ду серке работали с Астралом. К примеру, мне было интересно, сможет ли Да"Эйн так же непринуждённо разговаривать с "ничем", как до этого со мной и Гилом, и князь ни разу не промахнулся, глядя нам в лица. Верховный маг, кстати, вернулся в отличном расположении духа, в его стальных очах то и дело вспыхивали искры остывающего огня. Мы с Гилом переглянулись, мысленно посочувствовав его очередному кузену. А ведь это младший из братьев Хэлеворнов!

/Ты тоже младший, Дель/, — напомнил Гил. — /Ты бы ещё Да-Ди вспомнил или ту же Эсгелемор./

/И что?/

/Ничего. Просто порядок рождения ни о чём не говорит. Ты знаешь, что должен был родиться первым?/

/Ну, допустим, знаю. Мы близнецы, Гил, разница между нами меньше полуарса. И что это меняет?/

/Да ничего не меняет, Дель! Просто старший, младший... При чём здесь это?/

Я подумал о Лодэрэне, красиво отомстившем за брата, и о Фаэлин"не, держащем за Да-Ди удар перед родичами, и понял, что Гил прав.

/Ты прав, старший: порядок рождения ни при чём./

Губы Гила дрогнули в едва заметной улыбке:

/И почему, убедив тебя в споре, младший, я всё равно чувствую себя проигравшим?/

Когда за нами закрылась дверь магошлюза, Тара вздохнула с облегчением.

— Честно говоря, с вами как-то спокойнее, мальчики.

— Всё в порядке? — спросил я.

— Нет, — ответила она. — Я скучаю по мужу, но это к делу не относится.

Её взгляд пробирал насквозь. Это что, издержки погружения в образ гватамари?

/Влюблённой гватамари/, — уточнил Гил. — /А если бы на меня смотрели так, как смотришь на неё ты.../

Элутар! Единственное, что пришло мне в голову, это "К Поиску, феальдины!" Однако сработало, как всегда. Во всяком случае, заставило нас собраться.

— Что там? — кивнул я на внутреннюю дверь магошлюза.

— Там Астрал пополам с Менталом, командир, — ответила Тара. — Только концентрация Силы намного выше: тхаш больше не справляется с задачей.

— Переполнение?

— Да. Только не спрашивай, куда смотрел Архимаг: он не малдуэль, тонкостей мог и не знать.

— Что-то я не припомню, чтобы Ной чего-нибудь не знал.

— А если и знал, Дель? Он же не рассчитывал на кель"этар, когда создавал Периметры. И потом, Ной не Навигатор.

— Именно.

— Да, ему не нужно было затевать игру с Вратами. Ты это хотел сказать? Но ошибка уже сделана, ЭльФ. Смирись наконец!

Я вздохнул:

— Уже. Твои предложения?

— Попробую договориться с тхашатхоном: другого выхода нет. А что с кавендаэ? Возможно ли, чтобы внутренний Периметр тоже дал течь?

— Вряд ли. Просто мы никогда не имели дела с магией такого типа, как магия Вторжения, и кое-что упустили из виду.

— Что, например? Магия как магия: тот же Астрал и Ментал. Я не маг, Дель, поясни.

— Видишь ли, Тара, мы объединяем Плоскости бытия только на время действия заклинания, а в магии Вторжения они переплетены изначально — такова природа кавендаэ. Это магия ментального мира, и её часть, отвечающая за воздействие на сознание, настолько сильна, что может проникать сквозь Грань, отделяющую Астрал от Ментала. Точнее я смогу судить, когда попаду в Периметр.

— Однако проникновение Ментала в наш Астрал было незначительным, иначе мы бы здесь не разговаривали, — заметил Гил.

— Верно, но с момента образования кель"этара в Периметре накопилось достаточно кавендаэ, чтобы использовать его против нас.

— Это может повредить саму Грань?

— Не знаю, посмотрим. Грани поддерживают Равновесие Силы, разделяя Плоскости бытия, а у нас тут, кажется, вселенная трещит по швам.

— Работа для Стража Границ?

— Похоже на то. Сейчас главное восстановить Периметры и уничтожить запасы кавендаэ.

— А кель"этар, Дель? Рано или поздно проблема возникнет снова, — напомнила Тара.

— Значит, зачистка Периметров станет регулярной. Это даст нам время на создание защиты от "червоточин".

— Надеюсь. А на крайний случай у нас есть Навигатор, — сказала она, и я мысленно закончил: "Который запечатает Врата собой".

Элутар! Судя по лицу брата, он подумал о том же.

— Я сказала, "на крайний случай", феальдины, — спокойно напомнила Тара. — Помните о шаге выбора? Это именно он. Не волнуйся, командир, я уже знаю цену, и на этот раз вечности придётся постараться, чтобы заставить меня платить.

О какой цене она говорит? Это же силоворот, развоплощение, ей-то откуда знать?

— Видишь ли, Дель, у меня не было времени на то, чтобы вытолкнуть Ноя и Вэла из схлопывающегося портала, а силоворот... Он точно выбросил бы их за пределы зоны Перехода. Ну, вот и...

Тара попыталась улыбнуться дрогнувшими губами. Элута-ар, всё-таки развоплощение! А я был уверен, что она, вытолкнув ребят, просто не успела покинуть опасную зону... "Прости, наставник. Люблю..." Я шагнул к ней, обнял, прижал к себе. От страха, что, выпустив любимую из объятий, снова её потеряю, на мгновение судорогой свело плечи и руки. Гил с тревогой смотрел на нас. Отстранившись, Тара улыбнулась ему:

— Мы просто давно не виделись, Гилли. Всё в порядке.

Магошлюз открылся в стене полутёмного коридора, напротив арки Периметра. На то, чтобы войти и осмотреться, хватило мириты. Внутри башня выглядела так же, как снаружи — тот же грубый камень стен, разве что без кованых галерей. Впрочем, одна галерея здесь всё же была — та, что я принял за коридор. Она опоясывала башню и имела, кроме центрального, ещё три выхода в зал. В Реале он был пуст. Впрочем, сначала Астрал.

Тара не ошиблась: плотность кавендаэ в Периметре была очень высока, хотя её ментальная составляющая по наполнению явно проигрывала астральной. Это означало, что работать с магией Вторжения в полную силу здесь было невозможно: не хватало мощности Ментала, зато разрушать сознания перворождённых и наносить точечные удары вроде безумных атак безумного Да-Ди — вполне. Что ис"сашин"н и делали. Последняя, кстати, едва не увенчалась успехом. А если бы увенчалась?

Я взглянул на брата и вдруг отчётливо понял: будь я на месте отца, поступил бы так же. Но кто — Элизарт или Элисейн? От внезапной боли я невольно закрыл глаза: не думать, не знать... Кто, Атар?

/Тот, кто идёт первым. Прости, мальчик, прости.../

/Шаг выбора. Это ты нас прости... Атар/, — сказал Гил.

/Рано или поздно вечность ставит нас перед выбором, и мы делаем шаг. Вы поняли, благодарю./

— Феальдины?

— Мы готовы, Тари, — ответил Гил.

Её взгляд остановился на мне. Элизарт или Элисейн... Не думаю, что Тара одобрила бы мою попытку повторить выбор отца, даже с целью его понять. Впрочем, эта боль будет мне уроком: не стоит прыгать выше головы, если не умеешь призмляться на неё без последствий.

— Правда? — уточнила Тара.

— Что — правда?

— Что ты усвоил урок?

Элутар! Я молча кивнул.

— Надеюсь. Тогда я, пожалуй, поговорю с Камнем.

Тара вернулась к галерее и медленно пошла вдоль неё, касаясь стены кончиками пальцев. Приёмы "разговора" с Камнем она переняла у гномов, но, если мыслить в категориях Астрала, общалась со Стихией Земли на ином уровне Силы. Наконец она остановилась, прижала обе ладони к стене и закрыла глаза. "Разговор" с Камнем получился коротким, а Тара, вернувшись, выглядела озадаченной.

— Дель, тебе известны подробности создания Периметров?

— Шутишь? Я узнал о Периметрах одновременно с тобой. А что тебя интересует?

— Ну, например, кто отвечал за поставки тхашатхона в Эльдамаль? Не удивлюсь, если он же руководил и созданием наугрона.

Элута-ар... Судя по лёгкому покалыванию в левой стороне лица, тема обещала быть не из приятных. Как подсказывал мне опыт прошлой вечности, тхашатхон вряд ли попадал в Эльдамаль напрямую. Но кто посредник: Андарель или Око Света?

— А что не так, Тари? — спросил Гил.

— Видите ли, мальчики, наугрон, а значит, и внешний Периметр, работает иначе, чем должен. Или я чего-то не понимаю.

— Например?

— Судите сами: тхашатхон — природный накопитель магии, который при желании можно сделать и поглотителем, как у нас, в Цитадели Семи башен. Всё зависит от настройки наугрона, вернее, от поставленной задачи. Я думала, раз мы пытаемся защитить мир от враждебной магии, то для Периметра больше подходит режим поглощения. Оказалось, нет.

Мы с Гилом посмотрели друг на друга.

— Хочешь сказать, что вот это всё, — Гил сделал широкий жест в направлении стен, — накопитель магии?

— Именно. Причём неуправляемый: граница потребления тхашатхона установлена на пределе выживания объекта в нашей реальности. Одним словом, Камень настолько "голоден", что может прекратить существование в любой момент. И тогда...

Тара не договорила, но мы и сами понимали, что будет тогда.

— А нельзя его как-то "накормить", Тари? Заодно бы и от кавендаэ избавились.

Она отрицательно покачала головой:

— В том-то и дело, что нет, Гил: доступ к настройкам наугрона закрыт для всех, кроме создателя башни. Поэтому я и спрашивала, кто занимался тхашатхоном.

Я невольно вздохнул, понимая, что выхода нет.

— Ну что, навестим Архимага, феальдины?

... Ной сидел в кресле посреди замкового сада. По случаю вечерней прохлады он кутался в синий аксамитовый алет, наброшенный поверх одежды: Архимаг не любил сквозняков. Глаза были закрыты, руки сложены на груди, ноги в драконьих сапогах покоились на обитой аксамитом скамеечке. За вечность нашей дружбы я научился разбираться в тонкостях настроения Ноя и понял, что его безмятежность не более чем маска. Почувствовав наше присутствие, Архимаг открыл глаза.

— Прости, что без предупреждения, — сказал я. — Не ждал?

— Без предупреждения не значит неожиданно, — ответил он и сделал приглашающий жест: — Прошу.

Перед ним стояли три кресла, такие же, как у хозяина, разве что без скамеечек для ног. Не ждал он, как же! Я внимательно наблюдал за Ноем. Небывалое дело: пока мы рассаживались, он умудрился ни разу не встретиться взглядом с Тарой, в то время как она не сводила с него глаз. Впрочем, прямой взгляд Девы Света выдержать непросто.

Устроившись в кресле, я сразу перешёл к делу:

— Ты знал, что наугрон работает как накопитель магии?

— Судя по тому, что разговор начал ты, мы имеем дело с ЭльФом, — усмехнулся он.

Ну, разумеется! В нашем роду право первого слова всегда принадлежало Архимагу. Этикет? Не в этой вечности. Я не задумываясь ответил:

— Вижу, ты по-прежнему следишь, как бы не потерять пару перьев из хвоста, Ной.

По его лицу скользнула гримаска пренебрежения:

— Да пустяки, Эл: отрастут. Можешь взять, если хочешь. В память о друге.

В память? Значит, не о себе. Тогда о ком? Мы молча смотрели друг на друга, и недостающее звено в цепочке событий встало наконец на место: Элиарн! Именно он занимался тхашатхоном и отвечал за работу башни Периметра. Мой друг и отец Анатариен, которого я...

/Мы/, — напомнил брат.

Нет, Гилли, я. Это я уничтожил твоего убийцу, а ты подарил ему посмертие и, возможно, новую вечность. Однако Лир неплохо поработал! Вернее, не Лир, а тот, кем он уже стал тогда. Срыв испытания Звёздного Купола, повреждение Врат с возникновением кель"этара, создание "неправильной" башни Периметра, по сути, накопителя кавендаэ... Что ж, на этот раз ис"сашин"н лучше подготовились к вторжению, организовав в одном из Разделённых миров запас собственной магии. Уверен, что Архимаг давно наблюдал за амандорским Хранителем Света, но тот был слишком осторожен, чтобы подозрения Ноя переросли в уверенность. Элутар, неужели он позволил бы Элиарну добраться до Элизарта?.. Нет, невозможно. Однако появление Зарти в Оке Света заставило "подселенца" в сознании Лира раскрыться: боевой ментат такого ранга, каким обещал стать наш сын, был просто находкой для ис"сашин"н. После безрассудной атаки и гибели Элиарна Ной уже без труда сложил два и два, а отчёт Гила о Поиске в Пустоте помог разобраться в деталях.

— Вы закончили, феальдины? — холодно спросила Тара. — Можно переходить к делу?

Ной впервые взглянул на неё, и я наконец понял настоящую причину его беспокойства: Анатариен! Тара узнала достаточно, чтобы задавать вопросы, и теперь Архимагу, хочет он того или нет, придётся рассказать ей всё. Она услышит о смерти отца от руки мужа и вряд ли сможет пережить это без погружения в собственную память. Я внутренне похолодел, представив, во что нам обойдётся даже временная потеря Навигатора.

— Прости, но вопрос, который ты собираешься задать... — начал Ной.

— Сложен, и поэтому ты тянешь с ответом, — закончила она.

Ной опустил взгляд. Я же говорил: Дева Света! А он финдуэль, хоть и Архимаг. Что ж, я всегда знал, что решение придётся принимать мне.

— Гил, покажи ей свой Поиск в Пустоте. Весь.

— Ты уверен, Дель?

— Нет, просто не вижу выхода.

Когда Тара поднялась с кресла, вслед за ней встали и мы. Внешне она выглядела спокойной и сосредоточенной, а заглянуть глубже я не решался.

— Я ненадолго покину вас, феальдины.

Когда наши глаза встретились, я ожидал даже не приговора, ибо давно приговорил себя сам, а... Тара молча отвернулась. А чего я, собственно, ожидал? Она прошла между креслами и исчезла, перейдя на другой уровень Ментала. Волна искажений разошлась по краю созданной Ноем реальности, словно круги по воде. Я собирался шагнуть за ней, но почувствовал на плече руку брата.

— Предлагаю продолжить разговор, — раздался голос Архимага. — Ничего другого нам не остаётся.

Мы вернулись в кресла, и я особенно остро ощутил пустоту того, что стояло слева. И ни слова, ни жеста, ни единого намёка на то, что я всё ещё существую в её вечности!

— Позволишь?

Я кивнул, и Ной привычно возглавил семейный Совет.

— Итак, астральный код управления наугроном Элиарн унёс в Сады Элутара, но кое-что он всё же оставил, не так ли, Гиллэстель?

Брат с сомнением покачал головой:

— У меня не было времени изучить нечаянный подарок, Архимаг, но то, что я успел увидеть, больше касается навигации Междумирья, чем работы с Астралом.

— Вероятно, это сведения, которые Лиру удалось вытащить из "подселенца", — предположил я. — Ис"сашин"н выиграл схватку, но цена победы оказалась непомерной. Зря он ввязался в игру с Хранителем Света: теперь у нас не только два Навигатора, но и два Хозяина Путей.

— Да, с магом архиранга, да ещё древним, мятежники просчитались, — усмехнулся Архимаг. — Впрочем, они всё же вышли на его след в Шаас"иннан, так что Гиллэстель успел вовремя. А что с личным архивом Элиарна? Насколько я понял, он передал и его.

— Передал, — усмехнулся Гил, — только забыл снять Печать.

Забыл? Из памяти глянули серебристые очи ушедшего друга. Обращаясь к Гилу, Лир говорил со мной:

— ... какая-то часть меня вместе с тобой останется с Анатариен. Помнишь, я обещал ей, что всегда буду рядом? Я сдержал обещание.

Да, помню.

— Он не забыл, — сказал я. — Ключ от личного архива Элиарн оставил дочери.

Ной подался вперёд:

— Но каким образом?

Я покачал головой: финдуэль!

— Магия Крови, Ной. Малдуэль, как и ду серке, клан Силы. Кстати, курулиэ, наша наследственная магия Ремесла, имеет с ней общие корни. Можешь спросить у Вэла, он подтвердит как валатэр.

Архимаг поднял бровь:

— Это я и без валатэра знаю. Правда, до сих пор я был уверен, что наша с тобой наследственная магия — это магия Духа.

Я сложил на груди руки:

— Почему — был уверен? Лично я не сомневаюсь.

Ной помолчал пару мирит, изучая меня, и ответил:

— Вас становится трудно различить. Я имею в виду Фидо и ЭльФа.

Ну что ж, рано или позно это должно было произойти. Правда, я рассчитывал, что взаимное проникновение начнётся позже, но личности оказались слишком близки.

— Тогда давай проясним раз и навсегда, Архимаг. Я — Младший князь Л"лиоренталь и останусь им во всех случаях, предусмотренных Законом и этикетом. Всё, что сверх того, как говорится, до востребования и в узком кругу. Я, видишь ли, собираюсь прожить собственную вечность, и никакое Наследие не может этому помешать. Что же касается Ментала, то пока обещать не могу — держать Равновесие здесь много сложнее, чем в Реале, — но со временем...

Архимаг ударил ладонями по подлокотникам кресла:

— Элутар, ЭльФ! Ну почему всё нужно доводить до крайности?

Я молча смотрел на него. Ну же, Ной, клан превыше всего, мы не можем иначе! Проявление на уровне управления кланом Наследия, подобного Эль-Фларетиру, может нарушить Равновесие не только самого клана, но и Светлого Совета. Словом, Фидо придётся прикрывать ЭльФа, пока перворождённые не будут готовы меня принять... Элута-ар, а кого это — "меня"? В висках застучало. Нет, пока я не готов обсуждать эту тему, как говорит Тара.

Ной вздохнул и сказал уже совсем другим тоном:

— Ты прав, командир. Но прошу, останься ЭльФом хотя бы в Ментале. Ради дружбы... и Тари.

В чужой ментальной зоне каждый из нас играет по правилам, установленным её хозяином — таков Кодекс Духа. Просьба же Архимага означала, что я смогу вести в чужом Ментале свою игру, а все остальные должны будут это принять, как только что принял он. Ради дружбы и Тары.

— Боюсь, без ЭльФа пока не обойтись, Архимаг. Но что мы будем делать, когда грань между ним и мной исчезнет?

Ной пожал плечами:

— Зачем загадывать, Фидо? Впереди целая вечность, разберёмся.

Да, у него всегда так: чем сложнее, тем интереснее. Кроме Ноя, в вечности ЭльФа я встречал только одного подобного укротителя сложностей.

— Вельтагир давно выходил на Связь? — поинтересовался я.

— Что ты называешь Связью с Вельтагиром? Вот этот поток сознания и водопад идей? Не знаю, как у тебя, а у меня от него мыслеворот делается.

Я невольно улыбнулся:

— Не замечал.

— Не веришь? Спроси у ЭльФа. Кстати, последнее время наш Тёмный усвоил манеру неожиданно возникать в самых неподходящих местах.

— Но ты же сам "отвязал" его от столба Моррагонда, Ноэ"Тхафар, — напомнил Гил. — Вэл не ментат, но существует в Ментале. Просто объясни ему правила.

— Правла для астральной формы сознания? Ты что, серьёзно, Гил? — прозвучал знакомый голос, и за креслом Архимага появился Вэл.

— Вот, я же говорил! Как ты сюда попал? — спросил Ной, не оборачиваясь.

— Разве речь шла не обо мне?

— Что за привычка появляться из-за спины? — недовольно заметил Архимаг и кивнул в сторону четвёртого кресла, возникшего рядом с его собственным: — Сядь, наказание.

Тёмный тут же уселся в кресло. Его ментальная проекция потеряла связь с реальным объектом, но сохранила установочные координаты, что давало Вэлу возможность чувствовать себя живым в этой Плоскости Бытия. Его появление меня устраивало: будет кому занять Ноя разговором. А нам пора.

Я кивнул Гилу, и мы поднялись.

— Нужно рассказать Таре о ключе, — пояснил я изумлённым Архимагам. — Нет времени ждать, пока она обнаружит его сама.

Ноэ"Тхафар носком сапога отодвинул скамеечку и положил ногу на ногу:

— Напомнить, что устроила в Ментале ваша мать, Младшие князья?

В его голосе звучал металл.

— Мы помним, Архимаг, потому и уходим, — спокойно ответил Гил. — Скажи, когда ты был женат в последний раз?

Даже мне его вопрос показался странным. Вельтагир, пряча улыбку, с интересом наблюдал за нами.

— Да я вообще... в смысле, какая разница? — слегка растерялся Ной.

— Понятно. Видишь ли, Архимаг, Тоэлин устроила силоворот не потому, что муж за ней пришёл, когда она уже перестала ждать, а потому, что не пришёл, когда она ждала. Это я тебе как супруг Девы Света говорю.

— Подтверждаю как сын Матери Тьмы, — Вэл улыбался уже в открытую. — Всё правильно, Ной, пусть идут. И не забудьте напомнить ей про Кровь, феальдины ...

... В северо-западной части Алдарэна склоны Большого Ящера почти отвесно спускались к озеру Лин Келебрэн. Ореност Гилвинг высился среди скал подобно утёсу. Крепость выглядела естественной частью горного склона: серая, окаменевшая от древности кора жилого дерева была неотличима от окрестных скал. Впрочем, немалая часть покоев, включая внутренний пояс обороны ореноста, действительно находилась внутри горы.

Древний род ар-Гилвинг, живя в окружении скал, всегда интересовался Камнем. Его маги первыми установили взаимовыгодные связи с гномами и получили от них Знание об управлении тхашатхоном. Кстати, Огненными мастерскими наших курутаров, в которых работал Гил, мы тоже обязаны ар-Гилвингам. Так кому же ещё, кроме Пресветлого Элиарна, работать вместе с Тангарами над новой, гномо-эльфийской магией и руководить созданием Периметра-наугрона? Получается, что лучшего орудия для претворения в жизнь своих планов йс"сашин"н было не найти. А Тара, вероятно, через Анатариен унаследовала семейные навыки общения с Камнем, которые и разглядели в ней Дигрим и Дангор.

Сейчас ореност был сумрачен и тих: он вместе с хозяйкой скорбел об ушедшем хозяине, и я особенно остро ощущал их общее одиночество. Найти Тару мне не составило труда: она не закрыла сознание, как Тоэлин, и её след ещё не успел остыть. Это вселяло надежду. Пока Гил рассматривал подгорные коридоры эльфийской крепости, я пытался разобраться в их переплетении. Кабинет Элиарна, в котором он работал до того как перебрался на Тол-Силимар, находился в горной части замка, значит, был где-то рядом. Удивительно всё же устроено сознание ментата: я, никогда не бывавший и даже ни разу не видевший крепости Гилвинг, безошибочно ориентировался в ней по чужой памяти.

— Идём, Гил, нам туда.

— Погоди, Дель, ты это видел?

Он провёл рукой по стене: внешне камень был неотличим от древесной коры.

— Интересно, зачем камню притворяться деревом?

— Ну, это же крепость, ореност. Возможно, так дереву и камню проще поддерживать астральное единство. Идём, у нас мало времени.

Свернув в очередной коридор, я почувствовал движение воздуха: мы вышли на открытую галерею, идущую вдоль горного склона. Камень под ногами сменился деревом: дочерние стволы и ветви жилого дерева тысячи лэдов использовали эти скалы как опору и создали целую сеть галерей, крытых переходов и мостов. Однако кабинет Лира был доступен только из подгорной части крепости, поэтому, немного срезав путь по внешним галереям, мы вернулись в каменные коридоры. Когда я наконец увидел знакомый зал и дверь кабинета, сердце так резко упало вниз, что пришлось остановиться и опереться о стену рукой.

— Дель? — тревожно спросил брат.

— Я в порядке, Гил.

Он недоверчиво покачал головой. Я глубоко вздохнул, восстанавливая сердечный ритм, и продолжил:

— Она здесь, но не одна. Нужно ждать.

Гил понимающе кивнул и, окинув меня взглядом, заметил:

— Мне не нравится твой вид.

Я невесело усмехнулся:

— Вид как вид, вполне соответствует. Думаешь, ты выглядел лучше, когда ждал встречи с Флорой?

— Думаю, нет. И всё же ты неверно оцениваешь Тари, Дель.

— Моя оценка основана на том, что я знаю, Гил. Она малдуэль, причём малдуэль из прошлого, которое для неё по-прежнему настоящее, а в клане Сил"лемен, как и у Фуиндост, до сих пор не запрещены смертельные поединки. Отец — это всегда Кровь, Долг смерти. Вспомни, как легко она нашла общий язык с Даэлит"т и Фуинрут.

Брат сложил на груди руки. В споре это обычно означало несогласие.

— Не рассказывай мне про малдуэль, Дель: я женат на Деве Света и в тонкостях разбираюсь. Прости, но из-за Наследия у тебя в голове каша. Ты женат не на Анатариен. Имя твоей супруги — ТариАна. Это раз. Ты не лишал жизни её отца, это сделал враг, завладевший его телом и сознанием. Истинный Элиарн при таком раскладе был практически уничтожен. Это два. Если бы ты промедлил, враг атаковал бы снова и обязательно достал бы кого-то из вас: её или тебя. Это три. А теперь скажи, ты правда думаешь, что Тари этого не понимает? Если да, то... прости ещё раз, но ты её не стоишь, Дель.

Сильно сказано. Я молча смотрел на брата. Он был зол на меня и безнадежно прав. Правда, что-то уж слишком зол. Гил отвёл взгляд. Кажется, я попал в точку.

— Что с тобой, Гилли?

Помолчав, он ответил:

— Не знаю, Дель. Понимаешь, когда ты... Ну, в общем, тогда, у Огненных мастерских, ты ведь не чувствовал ненависти — просто делал свою работу, а я... Мы были соперниками, и Элиарн играл против меня очень жёстко. Словом, я никогда не испытывал к нему сочувствия, даже в Пустоте, а ведь там он уже был прежним. Теперь Тари об этом знает.

— Что она знает? Что ради неё ты спасал своего убийцу, рискуя потеряться во времени Шаас"иннан? Вспомни, как оценивал Линдориэль способность Тары к анализу.

— Хороший совет, только сейчас её способности тебя почему-то не убеждают. И я скажу, почему: Поиск — это одно, Дель, а отец — совсем другое.

Так, пришли к тому, с чего начали. Что-то не выходит у нас системный анализ, братишка. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, затем Гил вздохнул и с тоской окинул взглядом небольшой зал с двумя рядами резных колонн.

— Тогда, на Тол-Силимар, с нами была хотя бы Силли.

— И всё равно мне пришлось подталкивать тебя сзади, — напомнил я.

— Зато я не держался за стену, — тут же парировал он.

Я сложил на груди руки:

— Да, вместо этого ты прирос к полу.

Странный звук, раздавшийся в пустом зале, заставил нас вздрогнуть: из-за колонны, подпрыгивая, выкатился разноцветный мяч и остановился у ног Гила. Мы посмотрели друг на друга.

— Элута-ар...

Брат поднял яркий упругий шар и перебросил из руки в руку:

— По-моему, я видел такой у Силли.

— Постой-ка...

Я взял у него мяч — тяжеловатый, потёртый, с отверстием для накачки. Очень знакомый. Ну и доставалось же бедняге от двух эльфофутболистов!

— Что-нибудь не ясно, мальчики?

Тара стояла в дверях кабинета. Мяч выпал из рук и покатился по полу. И почему я был уверен, что увижу Анатариен? Вглядываясь в родные черты, я вспомнил, что эльфы не плачут. Даже от радости. И впервые пожалел об этом. Глаза Тары были печальны, но сухи, она выглядела уставшей. Её погружение в прошлую вечность здесь, в Ментале, на самом деле заняло всего несколько мгновений, но, в отличие от Реала, в пространстве сознания воспоминания нужно было "прожить".

Золотистая сфера подкатилась к ногам Тары и тут же оказалась на её ладони.

— Я никогда не любила бегать за мячом, — грустно улыбнулась она, — это отнимало у игры время, а отец так редко...

Не договорив, Тара отправила мяч в кабинет и плотно закрыла за ним дверь, словно обозначив этим границу между вечностями — прошлой и настоящей. Я знал, чего это стоит. Пока она шла к нам через зал, я мысленно считал удары сердца, сбиваясь на каждом третьем: раз, два, три... раз, два, три... Остановившись перед Гилом, Тара заглянула в его глаза и нежно коснулась щеки. Он накрыл её ладонь своей, чуть продлив прикосновение, и тут же убрал руку. Тара улыбнулась:

— "Дал"ле та ан"на ае мэллон, ТариАна?" Помнишь?

— "Дал"ле тэ амэс ан"н, Гиллэстель", — хрипло ответил Гил.

Их амандорская Квени Мел"льта. Кажется, у брата сел голос.

— Всего две фразы на староэльфийском, и ноша друга становится твоей. Благодарю, что ты рядом, Гилли.

Он смотрел на неё странно блестевшими глазами и, похоже, не мог подобрать слов. Впрочем, любые слова здесь были бы лишними. Сердце стучало — раз, два, три... Как там дальше? Раз, два, три... Если я не вспомню, оно точно остановится! Раз, два, три...

— Четыре, — сказала Тара. — Как хорошо, что ты здесь, мелиан, и как плохо, что ты так мало мне доверяешь.

Четыре, пять... Элутар!

— Прости, мелиана. Я слишком боюсь тебя потерять.

Она закинула руки мне на шею, заглянула в глаза, и я привычно утонул в их синей глубине... На поверхность нас поднял голос Гила:

— Время, феальдины!

Поскольку наши руки были заняты объятьями, а губы поцелуем, пришлось отмахиваться ногой. Гил рассмеялся:

— Эй, я серьёзно! Продолжите в Реале, это значительно полезнее.

Вот как раз в Реале с этим и будут трудности — Поиск. Однако и в Ментале можно задохнуться, если вовремя не глотнуть воздуха. Пришлось оторваться от губ любимой.

— Это ты, Тара, — уверенно заявил я.

— А кого ты ожидал, Дель?

В её глазах медленно таяла печаль. Элутар, слишком медленно! Впрочем, в отсутствие наших мальчишек остаётся только одно безотказное средство — работа.

— Ключ от наугрона у тебя, любимая, — нежно сказал я.

— Так и знала, что я — не единственная причина твоего появления здесь, командир, — улыбнулась она. — Почему вы считаете, что ключ у меня?

— Потому что у меня его нет, — ответил Гил. — Вероятно, есть какой-то знак, которого я не вижу, ибо он предназначен не мне. И вот что ещё, Тари: Вэл просил напомнить тебе о Крови.

Тара на мириту задумалась.

— Я должна видеть место, где Элиарн передал тебе твою часть ключа, Гилли.

Имя отца произнесла уверенно и спокойно: Лир, которого она знала, не был убийцей, а в их общей с Анатариен вечности дверь между прошлым и настоящим была надёжно закрыта.

... Рыжая бескрайняя равнина, багровое небо, обжигающий ветер — Пустота. Место, где нет направлений, иначе течёт время и у каждого своя дорога. И только Навигатору открыты все Пути.

— Здесь, — сказал Гил.

Тара не ответила. Она смотрела вдаль, на чёрную линию горизонта и то ли прислушивалась, то ли ждала чего-то.

— Где он оставил знаки?

— Прямо там, где ты стоишь, но это ничего не даст: он сразу их уничтожил.

— Да неужели?

Порыв ветра ударил в лицо, закружил песчаные вихри. Видимость быстро ухудшалась, и вскоре горизонт затянула сплошная рыжая пелена. Песчинки больно секли лицо, ручейками шуршали по эласу костюма. Закрываясь рукой от ветра, я наблюдал за Тарой, которая даже не думала защищаться от разгулявшейся не на шутку стихии. Ветер трепал её волосы, путая пряди, бросался пригоршнями песка, но она, будто не замечая, всё так же смотрела вдаль чёрными, как ночь, глазами.

— Что это, Гил? — спросил я, перекрикивая нарастающий гул.

— Сулаур, песчаная буря. Это Шаас"иннан, Дель! — прокричал он в ответ.

Элутар, не может быть! Или... Но как?! Песок скрипел на зубах, ветер ярился всё больше, но неожиданно стих. Постепенно улеглась поднятая в воздух песчаная взвесь, и мы увидели красноватое солнце, висящее над рыжими дюнами. Песчаное море поражало обилием тёплых тонов: багрово-красный, алый, золотистый... Игра цвета завораживала взгляд, казалось, дюны вздымаются и опадают, повинуясь её неслышному ритму. В ответ на мой вопрошающий взгляд Гил отрицательно покачал головой: это был не известный ему слой Ментала.

Тара повернулась к нам, её глаза были по-прежнему темны. Я чувствовал исходящую от неё Силу.

— Добро пожаловать в Саар-Дракеш, феальдины. Это Пустота дракков, часть внутреннего периметра Шаас"иннан.

Элутар, она провела нас через два слоя Ментала! Тара не ментат, для неё Пути Духа недоступны, поэтому она решила задачу иначе: прошла по Пути Силы, кратчайшему расстоянию до цели. Это работа Навигатора, для которого в Плоскостях бытия не существует границ. ТараПата, Ведущая Сквозь... Однако пока я не вижу ничего такого, что могло бы задать координаты точки прибытия.

— Эта зона Шаас"иннан патрулируется Ловцами, — продолжила Тара. — У нас мало времени, поэтому все вопросы потом. Сейчас меня интересует то, что у нас под ногами.

Я отбросил песок носком сапога: под ним явно угадывалось твёрдое основание. Налетевший порыв ветра обнажил часть каменной плиты. А вот и маяк — точка прибытия, которую я искал.

— Они? — спросил я Гила, кивнув на открывшиеся символы.

Он молча кивнул. Элутар, Лир просто превзошёл себя, оставив ключ от личного архива ар-Гилвингов в недоступном для перворождённых месте. Неужели он уже тогда знал, кому его оставляет?

Присев, Тара смахнула с надписи оставшийся песок и оглянулась через плечо:

— Что там говорил Вэл, Гил?

— Чтобы ты помнила о Крови.

И когда она успела достать Младший? Я с трудом удержался на месте, когда Тара полоснула клинком по ладони. Капли крови одна за другой падали на мёртвые руны, уходя в камень, словно в песок, и очертания символов начали меняться. Когда ключ был составлен, руны вспыхнули и тут же погасли, растворившись в камне. Вслед за этим исчезла и сама плита: она выполнила задачу и больше была не нужна. Под ногами остался только песок. Что ж, Лир как никто умел заметать следы ...

... — Значит, Саар-Дракеш, — задумчиво сказал Ной, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Надеюсь, вы там не наследили, союзники Междумирья?

— Путь Навигатора в Поясе Силы не оставляет следов на Гранях Плоскостей, — сказала Тара.

— Ты сможешь его повторить, Тир-Элен"на?

— Н-не знаю. Во всяком случае, маяк, оставленный Элиарном, разрушен.

Тара явно лукавила. Зачем Навигатору маяк, если он способен пройти по собственному следу? Она просто не хотела возвращаться. Почему? Не думаю, что из-за отца. А у меня, захоти я вернуться, могут возникнуть трудности: маяк разрушен, а границ слоя я не вижу, то есть, для меня его не существует.

Архимаги молча обменялись взглядами. Они достаточно хорошо знали Анатариен, чтобы понять: нет — значит, нет.

— Что скажете, Навигаторы Духа? — спросил Вэл.

Я взглянул на Гила: никто, кроме него, не бывал в ментальной зоне ис"сашин"н.

— Если Саар-Дракеш — часть внутреннего периметра, то он вряд ли будет доступен с внешнего ментального слоя, — ответил брат. — Можно, конечно, попробовать проложить Путь из Шаас"иннан, но без знания границ риск быть обнаруженным слишком велик.

— Пока вы будете пробовать, Хозяева Путей обнаружат в своей ментальной зоне след Шельдэра, который сразу приведёт к Ташу, — заметила Тара. — Если кто ещё не понял, феальдины, ис"сашин"н — ментальная раса, а Шаас"иннан — это что-то вроде их Внутренней вселенной, и нас туда не приглашали.

— Но Таш сам открыл границы, — возразил Гил. — Думаю, у него были полномочия.

— Во-первых, не открыл, а показал. Есть разница, Гилли. Во-вторых, тогда ты оставался под наблюдением Ловчего, а в-третьих, не исключено, что всё это делалось под его личную ответственность. То, что ты предлагаешь сейчас, есть ничто иное как тайное проникновение на чужую территорию. И как бы ты поступил на месте Таша, если бы об этом узнал?

Элутар, Таш! Тара права: его подставлять нельзя.

— На месте Таша я бы оторвал кое-кому голову: лишняя деталь, — сказал я.

— Согласен, командир, — вздохнул Гил.

Он был расстроен.

— Брось, я и сам упустил это из виду, — честно признался я.

Вельтагир, до этого молчавший, не выдержал:

— Стоп! Кто такие Шельдэр и Таш?

— Шельдэром ис"сашин"н называют нашу ментальную зону, Вэл, — ответил Ной, — а Таш — это вот...

И он указал на свои драконьи сапоги.

— Я тебе про него рассказывал. Кстати, по поводу головы: насколько я знаю Айнушарратх, за одно только подозрение в измене она оторвёт Таш"Шит"Айну голову раньше, чем тот доберётся до Гила, так что...

Архимаг развёл руками. Элутар, как он сказал? "Насколько я знаю Айнушарратх"? Я думал, послышалось, но, судя по лицам остальных, послышалось не только мне. Общее изумлённое молчание нарушил голос Тары:

— А насколько ты знаешь Айнушарратх, Ной?

Сообразив, что сказал больше, чем хотел, Архимаг не стал ничего отрицать, но от прямого ответа уклонился:

— Я просто имел в виду, что знаю некоторые их внутренние расклады. Мы ведь давно знакомы с Третьим Ловчим Цитадели Гимен-Гибар.

Он многозначительно посмотрел на сапоги, а когда поднял взгляд, мы поняли, что тема закрыта.

— Тогда вот что, мальчики, — в голосе Тары зазвучали нотки Анатариен. — Если со шкуры Таша упадёт хоть одна чешуйка, отрыванием голов займусь я. А если серьёзно, то давайте без резких движений. Задачи нужно решать по мере поступления с учётом их важности, не так ли, Архимаг Ноэ"Тхафар?

— Разумеется, Тир-Элен"на, — улыбнулся тот. — И потому Периметр ждёт, феальдины ...

И снова это давящее ощущение чуждой магии. Представляю, насколько "голоден" тхашатхон!

— Как думаете, зачем Архимагу Саар-Дракеш? — спросил Гил.

Он всё ещё был под впечатлением разговора с Архимагами.

— Не знаю, Гилли. Если честно, даже голову забивать не хочу: хватит с меня уже поставленных задач.

Тара улыбнулась:

— Скучает наш Архикнязь.

— Скучает? — изумился брат. — Накануне битвы миров?

А вот это меня не особенно удивило: я знал Ноя дольше, а главное, лучше, чем брат, но Тара, кажется, имела в виду что-то другое.

— Разве я говорила о битвах, Гилли?

— Тогда о чём?

— Вот что значит быть счастливым в браке!

— Ты что-то знаешь? — насторожился я.

— Нет. Просто интуиция, — и она рассмеялась, увидев выражение наших лиц. — Однако Архимаг прав, мальчики: Периметр ждёт.

— Смотри не перекорми.

— Всё предусмотрено, командир: хорошего понемножку, сладкое на десерт. Нужно просто объяснить это наугрону.

Тара подошла к стене, но не стала прикладывать ладони, а повернулась и прислонилась к ней спиной. Это было не просто касание: теперь вся она медленно тонула в камне. Элутар! Я тряхнул головой, но наваждение не исчезло.

— Ты это видишь, Гил?

— Спокойно, она знает, что делает. Или ты не доверяешь Лиру?

— Однажды он едва не убил собственную дочь.

— Это был не он, — напомнил брат.

Ну да, конечно. Друг начал меняться ещё до катастрофы, но при этом всё ещё оставался Лиром. Его окончательное падение произошло уже без меня, так что в своей новой вечности, отправляя в Пустоту убийцу по имени Элиарн, я просто делал свою работу. И что теперь? Не имей я Наследия, было бы проще. Для меня превращение друга во врага произошло так резко, что два образа Элиарна в моём сознании слились в один, но я всё же надеялся, что когда-нибудь смогу их разделить.

Тем временем в Периметре происходили изменения. Дышалось здесь и так неважно, теперь же воздух сгустился, словно перед грозой. Давление магии Междумирья усилилось: кавендаэ пытался прорвать наши астральные бастионы.

— Внимание, Гил! — успел сказать я перед тем, как на нас обрушился поток Силы.

Стены исчезли, астральная зона башни начала закручиваться в пространственную воронку. Элутар, силоворот! Я схватил Гила за руку, чтобы не потерять, и начал выстраивать защиту, но всё кончилось так же неожиданно, как и началось.

— Простите, мальчики, — раздался голос Тары. — Ещё немного, и наугрон было бы уже не спасти. Теперь его состояние устойчиво, и дальше всё пойдёт по правилам, обещаю.

— А что, с предупреждением не сложилось, Тари? — недовольно поинтересовался Гил.

— Ну, я же сказала "прости", Гилли, — улыбнулась она.

— Принято, — вздохнул брат. — Может, отпустишь, Дель? Я знаю, что ты ко мне не равнодушен, но не до такой же степени.

Элутар, я и забыл, что держу его за руку! Тара рассмеялась. Однако дышать действительно стало легче: "накормленный" наугрон начал работу.

— Похоже, мы справились, командир: внешний Периметр наш. Что дальше?

— Дальше? А дальше внутренний, феальдины, и, возможно, Хозяин Путей.

Голос Междумирья

Тара

Я дома! То самое чувство, что не раз посещало меня у Живого Источника. Не удивительно, что гостье из другого мира это казалось странным. Элутар, я не умерла от тоски только потому, что атанская память оказалась милосердно короткой! Дом — это ведь не четыре угла, и даже не крыша над головой, это уголок вселенной, где ждут тебя те, кто дороже всего на свете. Но была ли Анатариен дома там, в родном для неё, вернее, для Анны-Тары мире? Наверное, можно было бы сказать "да", сложись её жизнь иначе.

Отец и мать Тары рано ушли из жизни. Эта потеря, разрушившая тёплый родительский дом, оставила в душе ребёнка печаль о несбывшемся и понимание хрупкости окружающего мира. На пороге взрослости её снова постигла утрата: умерла бабушка, единственный близкий ей человек. Тогда Тара впервые оказалась с миром один на один и, уже понимая, как он устроен, долго не решалась прервать одиночество. А когда отважилась... Кто же мог ожидать, что её дом, самый счастливый дом на свете, на самом деле принадлежит другой вселенной? На этот раз родной мир не был виноват в потере Тары, но без детей и любимого стал для неё чужим. "Дом там, где близкие, и моё место рядом с ними". Ной, конечно, может думать что угодно, но именно это решение сделало из Анны-Тары ТараПату. Что ж, когда придёт время, Дель создаст собственный замок и ТариАна вновь обретёт дом, а Анатариен... Анатариен уже дома.

... Ореност Гилвинг, горная крепость, страж северо-западных пределов. Касаясь древних стен, я читала мыслеобразы жилого дерева — радостные и тревожные — и медленно погружалась в прошлую вечность вместе с ним...

... Кабинет был пуст. На столе царил привычный порядок: письменный прибор, аккуратная стопка бумаг, рабочая тетрадь и неожиданно мой любимый мяч, золотистый, похожий на маленькое светило. В душе шевельнулось что-то тёплое и пушистое: отец всегда знал, когда я приду, но как же радостно каждый раз убеждаться, что тебя ждут! Однако где же он сам? Ветерок качнул занавеси на дверях, ведущих на террасу. Отец стоял, облокотившись на широкий парапет, и смотрел на озеро. Я подошла и встала рядом. Мне не хотелось ему мешать, потому что я знала, о чём он думает. Я и сама думала о том же.

Светило приближалось к зениту, и свет, отражённый зеркалом Лин Келебрэн, слепил глаза. Отцу это не мешало: Свет был его Стихией. Через два лэда, когда установятся Пределы моей Силы, я тоже так смогу. Элутар, ещё целых два лэда! Я тихонько вздохнула и заглянула вниз, за парапет. Белоснежные террасы замка Нимэлин амфитеатром спускались к Гавани Тол-Силимар, укрытой от непогоды и лишних глаз двумя поросшими зеленью мысами. На самом деле это были форты береговой обороны, вынесенные на белых стволах-сваях далеко в озеро. Сейчас Гавань пустовала — несколько малых вингаэрнов со спущенными парусами не в счёт, — а значит, не представляла интереса.

Я подтянулась на руках и уселась на парапет, свесив ноги. Отец смотрел в сторону Скалистых Гаваней. Хорошо ему: он видит сквозь Свет, а мне за солнечной завесой не разглядеть флагмана ар-Гилвингов, как ни смотри. Ну и ладно. Зато лицо отца совсем рядом и можно сколько хочешь изучать родные черты: тонкий профиль, чуть заметную складку меж тёмных бровей, твёрдую линию губ. Астэма — гребень-диадэма, которой он скалывал волосы на затылке, — играла на солнце, создавая вокруг головы сверкающий ореол. Каждый раз, когда мама снимала астему с волос отца, отпуская на волю тяжёлые золотистые пряди, его глаза начинали светиться расплавленным серебром... Говорят, у меня её глаза, а взгляд такой, как у отца. Какой ещё "такой"? Может, он смотрит на других иначе, чем на меня? Я поставила ноги на парапет, подтянув колени к подбородку, и обхватила их руками. Как же долго тянется день!

— Осторожно, принцесса, — сказал отец, не отрывая взгляда от озера.

Осторожно? Ха! Да он поймает меня ещё до того, как я начну падать! Однако отец, кажется, додумал свою мысль и был готов к разговору.

— Когда придёт вингаэрн, Атар?

— К вечеру.

— И ты до вечера собираешься так стоять?

Отец наконец отвернулся от озера и присел рядом со мной на парапет. В его глазах, только что смотревших сквозь Свет, гас отражённый огонь Светила.

— А что, есть предложения?

Я невольно взглянула на дверь кабинета: мяч на столе обещал нескучное продолжение дня. Отец понимающе улыбнулся:

— Ты закончила занятия?

Я кивнула.

— А как насчёт астральной навигации? Твой наставник сказал, ты делаешь успехи.

Я пожала плечами:

— Но это же совсем просто.

— Просто, говоришь, принцесса? — серебристые глаза отца смеялись, но он честно пытался выглядеть серьёзным: — Проверим?

— Ну Атар! — я всё же попробовала возразить, прекрасно зная, что напрасно: во всём, что касалось обучения, отец был непреклонен.

На его ладони возник золотистый шар. Мой солнечный мяч! Похоже, развлечений не будет, во всяком случае, не сейчас. Я подавила разочарованный вздох и спрыгнула с парапета.

— Готова?

Я кивнула, и игра началась. Подчиняясь воле отца, золотистый шар перекатывался с внутренней стороны ладони на внешнюю, замирал на кончиках пальцев, поднимался к плечу и возвращался обратно в ладонь. Я не сводила с него глаз, запоминая карту движений и координаты точек перегиба пространства, ибо отец демонстрировал совсем не ловкость рук, он рисовал астральную схему перемещения объекта. Мне предстояло провести мяч из одной точки Астрала в другую по заданному пути, минуя реальные предметы. По условиям задачи я не знала координат точки выхода, поэтому достичь её могла, только пройдя весь путь до конца. Там, кстати, меня могло ожидать что угодно, вплоть до холодного душа, ибо ошибка в решении запускала астральную ловушку.

Когда отец завершил свою часть игры, он перебросил мне мяч и в ожидании сложил на груди руки. Плести заклинание в Астрале я не собиралась: проще было использовать одну из Стихий, тем более что в двух шагах от меня прямо на террасе было место, где выход в Астрал вообще не требовал усилий. Не знаю, предвидел ли это отец, но свой ход я сделала именно оттуда. Воздух отозвался на Призыв легко и мощно: порыв ветра взметнул мои волосы, пронёсся по террасе и стих, запутавшись в густой листве. Последнее, что я увидела в этой реальности, были изумлённые глаза отца.

... Как же здорово в бездонной синеве лететь по прозрачному искрящемуся коридору! Вверх, вниз, вверх и снова вниз, словно с высокой горы. Мимо проносятся стайки облаков, сверкающие воздушные замки, пастбища со стадами молоденьких тучек. Вираж, ещё один — и снова вниз, в свободный полёт. Аж дух захватывает! Кажется, что падение никогда не кончится, но Воздух подо мной слегка пружинит, подхватывает, мягко направляя вперёд, и вот уже снова мчатся мимо облака, похожие на белых сказочных альгваров... Лететь бы так и лететь, но, кажется, воздушный поток сбрасывает скорость. Впереди кто-то ждёт... Мама! Она улыбается и протягивает руки...

Я ощутила под ногами твёрдую поверхность. Элутар, ну надо же! "Астральная навигация — это просто!" И что я теперь скажу отцу? Что не могу думать ни о чём другом, кроме приезда мамы? Тоже мне, Дева Света! Ну, почти... Я зажмурилась в ожидании заслуженной астральной "кары" и услышала смех. Осторожно открыла один глаз, потом другой. Отец всё так же сидел на парапете, сложив на груди руки, и с улыбкой наблюдал за мной.

— Ты справилась, — сказал он и, чуть помедлив, добавил: — Интересная работа со Стихией, Тари.

Интересная? Это хорошо или плохо? Я перевела дух и огляделась в поисках мяча: по идее, он сейчас должен находиться где-то поблизости, в конечной точке Пути. Но мяча не было.

— А где мяч, Атар?

— А куда ты его отправила, принцесса?

Я изумлённо уставилась на отца, а он, как-будто невзначай, бросил взгляд через плечо на раскинувшуюся внизу бухту. Элутар! Я бросилась к парапету. Ярко-алый парус с золотым диском плыл на фоне белых скал: в Гавань входил флагман ар-Гилвингов. Мама! У меня перехватило дыхание. Не может быть! Но как же?.. Я не могла пробыть в Астрале так долго!

— Прости, родная, я не хотел, чтобы ты провела полдня, следя за медленно растущей точкой на горизонте. Ожидание бывает слишком тягостным, поверь.

Полдня? Ну да, он же здесь, наверное, с рассвета. Скрыл от меня корабль и сказал, что он прибудет только к вечеру, чтобы я не мучилась ожиданием.

— Атар!

Я порывисто обняла отца. Он подхватил меня на руки, на мгновение прижал к себе и тут же поставил на пол: десять лэдов — вполне достаточно, чтобы не носить ребёнка на руках. А иногда этого так хотелось!

— Идём, принцесса: я хочу быть на причале до того как мама сойдёт на берег.

Элутар, в Гавань через замок! Нимэлин, конечно, откроет короткий путь, но всё равно получится долго. Жаль, что нельзя воспользоваться замковым порталом: до Первого совершеннолетия, пока не установлены Пределы Силы, Говорящим-с-миром запрещено использовать магию Перемещения. От нас прячут даже амулеты! Ну, это они так думают, что прячут. Пусть думают дальше или?.. Если бы не мама!

— Погоди, Атар, я быстро.

В том месте на террасе, где Астрал был так близок, мир звучал иначе, чем обычно: за тонкой гранью пространства магии чувствовалось присутствие реальности. А что если соединить две точки Реала через Астрал чем-то вроде коридора Силы, как в той задачке по навигации? Точки входа и выхода известны, а Путь... Путь, разумеется, самый короткий!

Не успела я додумать мысль, как в воздухе возник светящийся ореол, внутри которого начала раскручиваться силовая спираль. Если не сводить с неё взгляда, казалось, будто снова мчишься по прозрачному искрящемуся коридору. То, что нужно! Главное теперь — не отрываться от реальности, иначе затянет в астральную воронку. Правда, сейчас мне это вряд ли грозит: слишком уж прочно я стою на ногах. Зато упускать из виду светящуюся точку в центре "окна" никак нельзя — потеряешь Путь.

Светом, словно клинком, полоснуло по глазам, боль мгновенно сковала виски. Элутар, как же больно! Можно, конечно, закрыть глаза, и тогда всё кончится, но... Как же мама? И отец! Он же так долго ждал!.. Боль ушла неожиданно, будто кто-то отдёрнул слепящую завесу, и прямо на меня выплыл алый парус с золотым диском. Я увидела синее небо, белые скалы и белоснежный вингаэрн, рассекающий расплавленное золото залива. Как красиво! Картинка устойчиво держалась в сверкающем ореоле. У меня получилось! Засмеявшись, я обернулась к отцу...

Его лицо застыло безжизненной маской. Ни до, ни после я не видела отца таким. Я, конечно, понимала, что нарушила все мыслимые и немыслимые запреты, но, только увидев страх в глазах Посвящённого, испугалась того, что сделала. Что он понял тогда? Что уже запущен обратный отсчёт моей вечности и потеря неизбежна? Тогда почему сдался? Почему не объяснил, не научил, не предостерёг? С его-то Силой и опытом древнего! Отец просто не мог не знать, что мой дар не втиснуть в рамки правил, он опасен даже для меня самой, и рано или поздно... Нет, не понимаю. Почему, Атар? Я прижалась лбом к прохладной коре ореноста и вздрогнула, услышав голос отца:

— Это был чёрный день в моей жизни — день, когда я обменял жизнь Воина Мрака на пророчество Оракула Шад-Хагирит:

"Однажды новый дар, что прежнего сильней,

Вовне раскинет сеть мерцающих огней,

И потекут Пути сквозь тайные миры

В глубинах бытия, сокрытых до поры.

Но Силу-из-Начал от Силы не спасти,

И тот, кто не терял, не сможет обрести.

Прими игру Творца, и новый дар тогда

В обличии ином вернётся навсегда"...

Голос отца умолк, но его слова продолжали звучать во мне. Пророчество? Снова?! Элута-ар... "Но Силу-из-Начал от Силы не спасти..." Это о чём? Учитывая особенности языка междумирцев, скорее всего, об Изначальной Силе, вернее, Силе Творения, которая уничтожила себя вместе с носителем, чтобы вернуться в "обличии ином". И речь в пророчестве шла не столько о внешних изменениях, сколько о новом качестве дара, побывавшего Вовне — в "тайных" мирах Терры и Междумирья или где там ещё меня носило, чтобы астральный Навигатор стал Навигатором Силы.

Рука отца коснулась плеча.

— Тари...

Да, он всё это знал. Вопрос, как долго.

— Ты получил пророчество в Шаас"иннан?

— Нет, принцесса, много раньше. Я Воин Жизни, и лучшую её часть посвятил возвращению перворождённых из Пустоты. Схватки с ис"сашин"н всегда были жестоки — иначе нельзя, — и один из Ловчих, осознав неизбежный конец, выменял свою вечность на нежданное для эльдов пророчество. Я тогда даже представить не мог, что оно относится лично ко мне, потому что не обладал даром, о котором шла речь. И даже в твоём даре Посвящённой не было ничего необычного, пока ты...

Да, пока я не открыла Врата. Говорящий-с-миром и Навигатор — два дара, которым предстояло слиться в один, и этот новый дар можно было обрести только через потерю прежних. При этом интересы носителя вряд ли принимались в расчёт. Словом, сохранить мне жизнь значило бы безвозвратно лишиться ещё не рождённого дара, и Верховный маг ар-Гилвинг сделал выбор. Что ж, клан превыше всего, разве не так?

В кабинете было темно, на лице отца лежала тень. Я не видела его глаз и вдруг с ужасом поняла, что смотрю в пустые глазницы. Элутар, только не это! Что ему оставалось? Пытаться противостоять воле Единого и лишить меня шанса на возвращение? Дель говорил, мы сами управляем своим Менталом. Но разве я не простила? В окно заглянула одна из лунных Сестёр, Кар-Итиль, пролив в комнату красноватый свет, и глаза отца знакомо блеснули серебром. Я облегчённо вздохнула: показалось...

— Я потерял свою принцессу в надежде вновь обрести, а когда наконец обрёл, не узнал "в обличии ином". Зато тебя узнал Воин Мрака, он ведь тоже ждал твоего возвращения. Прости, Тари, прости...

В словах отца звучала горечь поражения. Я молча обняла его. Элутар! Что же ты, Атар: с Тангарами дела вёл, а мудрости подгорной не усвоил! Бойся даров дракона — это тебе любой гном скажет. Вот принял Прародитель Трайн подношение Ранха, а оно обернулось одержимостью Огнём. Подгорный народ до сих пор расплачивается за его ошибку... Кстати, надо бы и мне поосторожнее с даршизом: тоже ведь дар дракона!

Тепло родительских рук, уже почти забытое... Я замерла, чтобы не спугнуть мгновение счастья, и неожиданно поняла, что отец улыбается. Не может быть! Я отстранилась. Действительно, улыбается! Похоже, с поражением я поторопилась.

— Одного наш враг не смог предугадать, Тари.

— Чего, Атар?

— Того, что вместе с Навигатором Силы "в обличии ином" вернётся Верховный Навигатор эльдов, ставший Хозяином ментальных Путей. Оракул предрёк, что твой новый дар будет сильнее прежнего, но будет ли он единственным вернувшимся даром, в пророчестве не сказано...

... Глаза, словно раскалённые угли! И сколько мне ещё лежать на этом диване?

— Почему нельзя открыть глаза, Амари?

— Потому что Свет для тебя опасен, милая.

— Он не виноват! Я сама!

Мамина ладонь легла на глаза, и огонь, бушевавший под веками, послушно притих.

— Конечно, Свет не виноват. Конечно, ты сама. Всё, как всегда, Тари.

Сердится или нет? Если глаза тёмно-синие, значит, сердится, но посмотреть нельзя, а по голосу не понять.

— А разговаривать можно?

— Можно. Но я буду очень признательна, если ты немного помолчишь.

Всё-таки сердится. Я вздохнула.

— Я не сержусь, Тари, просто слушаю разговор на террасе.

Да, точно, там же Атар и...и... Мне не сказали, но я и так знаю, что это кто-то из Навигаторов: их Сила звучит иначе, чем Сила Посвящённых. Дверь на террасу была приоткрыта, и мужские голоса звучали приглушённо, но вполне различимо.

— ... хочешь сказать, что до этого момента её дар никак себя не проявлял?

Голос говорившего был мне не знаком. Казалось бы, голос как голос, ничего особенного, но в нём звучало несомненное право задавать вопросы, и это мне не понравилось. Такое право имели все древние, но я впервые слышала, чтобы кто-то использовал его против отца.

— Уверяю тебя, ЭльФ, нет!

— А если подумать? Понимаешь, Лир, с одной стороны, мы имеем все ошибки новичка: "плавающая" точка прибытия, размытость границы реальности и избыточность Пути. Отсюда неизбежный перерасход Силы и "сваливание" открытого Перехода в силовую воронку. Но это только с одной стороны, а с другой — отсутствие этой самой воронки, наилучший выбор места приложения Силы и почти невероятная для новичка точность наведения портала... Кстати, что ей известно об узловых точках?

— Ничего, что выходило бы за пределы работы со Стихиями. Посвящённые не открывают Врат, Навигатор. Это по вашей части.

— Не открывали до сегодняшнего дня, Лир, — уточнил гость. — Значит, проявлений второго дара у дочери ты не заметил?

— Во имя Элутара, ЭльФ, что ты называешь проявлением второго дара? Портал, который только что закрыл на моей террасе?

— Послушай, Лир, первое проявление дара навигации, как правило, неожиданно и происходит в момент сильного душевного волнения. Это мы уже выяснили. Меня же интересует то, что изначально отличало дар Анатариен от дара других Посвящённых.

— Ну да, найди десять отличий одного дара и получи другой! Элутар, ты серьёзно? Можно подумать, Девы Света появляются на свет, как грибы после дождя, и каждую я воспитываю с колыбели.

Отец помолчал и продолжил уже спокойнее:

— Наставник Ниэтар отмечал, что её способности к навигации много выше обычных, и уровень их растёт. Не знаю, можно ли назвать это проявлением второго дара, но, учитывая возраст Тари...

— Ты решил проверить сам и для этого не нашёл ничего лучше задачки из Навигационного практикума Академии Света.

— Да. Результат ты видел, — мрачно подтвердил отец.

— А просто показать ребёнка кому-нибудь из Звёздного Совета тебе не приходило в голову?

— Честно? Нет. Хватит, ЭльФ: я уже всё понял. Лучше скажи, что делать.

— А что делать, Пресветлый? Будем видеться чаще, как во времена старой доброй охоты.

На террасе воцарилась тишина. Судя по тому, как замерла мама, от ответа отца зависело многое, правда, не совсем понятно, почему. Два мага решили поохотиться, как раньше. Да пожалуйста, я-то здесь причём? Через мириту отец прервал паузу:

— Погоди, ЭльФ, ты что, собираешься обучать её сам?

— Если ты не против, Лир. Но можно подобрать и другого наставника.

Другого? Зачем? У меня уже есть — Пресветлый Ниэтар. Не-не-не, я так не играю!

— Элутар! Да я и сам хотел тебя просить, но... Ты же только вернулся!

— Вовремя, хвала Элутару.

— Благодарю, Эль-Фларетир.

— Брось, друг, это просто совпадение.

Память тут же подсказала: Эль-Фларетир, князь ар-Гилион. Стоп, это что, сам Верховный Навигатор? Всё верно: перворождённый, став Навигатором, сохраняет за собой все титулы и ранги, но в обращении оставляет только имя, ибо всё прежнее для него более не существенно.

Отец был доволен, в его голосе вместе с благодарностью звучало явное облегчение. Мама тоже успокоилась: всё получилось так, как она хотела. А вот я, например, никакого облегчения не испытывала, даже совсем наоборот. И почему меня никогда не спрашивают?

— Да, день приключения твоя дочь выбрала мастерски, — сказал гость. — Просто снайперский выстрел! Однако где же стрелок?

Отец рассмеялся:

— Идём познакомлю. Правда, принцесса несколько изменилась с вашей первой встречи.

— Я догадался.

— И вот что ещё, ЭльФ: Тари прекрасно умеет играть на слабостях взрослых и любой наш промах использует в своих целях. Так что советую не ошибаться, наставник.

— Играет на слабостях и использует промахи? Так на то она ар-Гилвинг. А за совет благодарю. Учту.

Всё. Сейчас он войдёт со своим таким... ну, не знаю... таким голосом, а я тут вся такая спящая. Ну уж нет, ни за что! Разве что взглянуть на него одним глазком — как-никак Верховный Навигатор, — и пусть возвращается в свои Звёздные Цитадели... А вдруг я ему не понравлюсь? Нет, это вряд ли: у меня такие же синие глаза, как у мамы. Элута-ар, мне же нельзя смотреть!

Лёгкое дуновение ветерка — это открылись двери на террасу. Мамины пальцы слегка сжали мою ладошку. Волнуется! Я крепко взяла её за руку, чтобы она знала: если что, я рядом.

Гость шагнул в кабинет. Вместе с ним вошла и его Сила — холодная, жёсткая, стремительная, совсем не похожая на знакомую и такую уютную Силу Посвящённых. Она была своенравна, как горный поток: дашь слабину — собьёт с ног. Впрочем, даже таким потоком можно управлять, и в этом я сегодня убедилась. А теперь пришёл тот, кто знает, как это делается, и может меня научить. Элутар, пусть я ему понравлюсь!

Зашуршал шёлк: мама поднялась навстречу гостю. Сейчас последуют лёгкие поклоны, говорящие жесты, многозначительные улыбки... Не нужно открывать глаз, чтобы убедиться, что всё так и есть, вполне достаточно знать этикет.

— Авен Элль, княгиня ар-Гилвинг, — из голоса гостя пропали все командные нотки, остались только уважение и допустимая доза восхищения.

Ещё бы: Йеллен ар-Нимэрэ, единственная дочь князя Эндора, владыки Белого Города, одна из первых красавиц малдуэль!

— Авен Элль, Эль-Фларетир, и добро пожаловать, — ответила мама.

— Благодарю.

— А вот и твоя будущая ученица. Прошу, — сказал отец.

Элутар, как я, должно быть, глупо выгляжу, изображая спящую принцессу на этом глупом диване!

— Авен Элль, Анатариен.

Надо же: приветствовал меня как взрослую, а на остальное, кажется, даже не обратил внимания.

— Моё имя Эль-Фларетир, и я могу открыть для тебя твой дар, если хочешь.

Элутар, Верховный Навигатор только что предложил мне себя в наставники! Что, вот так сразу? А поговорить? Похоже, на разговоры у него нет времени. Понятно, что такие предложения дважды не делают, но моё желание оказаться от него подальше было не менее сильным, чем желание стать его ученицей. Так чего же я всё-таки хочу? Заставлять гостя ждать было невежливо, поэтому я сказала первое, что пришло в голову:

— Я не вижу тебя, Эль-Фларетир.

Даже не сомневаюсь, что после этих слов отец и мама улыбнулись, оценив манёвр, а он... Он спокойно заметил:

— Логично.

При этом в его голосе не было ни тени улыбки. Гость присел возле изголовья дивана, его дыхание слышалось совсем рядом. От него пахло горечью трав и ветрами чужих миров и, как ни странно, праздником: такой тонкий аромат духов, вина и влечения обычно исходил от мужчин на Вэллетин. Странно, раньше мне это было не интересно. Впрочем, праздник сегодня действительно был — выпускной в Светлой Академии Ауренар. Это означало, что двери жилых покоев в Парящих Садах, обычно закрытые для гостей, распахнуты настежь. Всего один раз в эльм и только в Старшем отделении. Взрослые, наверное, думают, я об этом не знаю. Да мне любой оренмар не только расскажет, но и покажет всё, что захочу! А с гостем и так ясно: доволен, немного устал, но усталость приятная; женские ароматы без доминанты, то есть сердце не задето; Солнечной Лозы едва пригубил, значит, не исключал, что предстоит работа. Как много, оказывается, можно узнать по тому, как пахнет мужчина! Мама говорит, я слишком быстро взрослею. А как же иначе, когда у мира нет от тебя секретов?

Странное чувство: Эль-Фларетир смотрит на меня через Астрал, а я ощущаю его взгляд почти физически. Как ему удаётся быть в двух Плоскостях одновременно?

— Клинок Света, Лир?

— Если бы только он один, — вздохнул отец.

— Вижу. Что ты чувствуешь, Анатариен?

Я поморщилась:

— Горячий песок. Почему мне нельзя открыть глаза, Эль-Фларетир?

Имя у него такое... яркое. Как Свет.

— Потому что тогда горячий песок превратится в раскалённую лаву. Если позволишь, я посмотрю, что можно сделать.

И я его увижу? Элутар! Я кивнула. Прохладная ладонь легла на глаза, и я забыла, как дышать: это было первое в моей жизни прикосновение чужого взрослого мужчины. Вынырнув из новых ощущений, как из глубокого омута, я шумно втянула в себя воздух, чем повергла родителей в лёгкую панику, и попыталась открыть глаза. Разумеется, ничего не получилось, но Эль-Фларетир, почувствовав движение век, убрал ладонь.

— Принцесса? — встревоженно спросил отец.

— Всё в порядке, милая? — это мама.

А он? Почему молчит? Потому что знает, что боль ушла, а веки больше не похожи на раскалённые печные заслонки?

— Попробуй открыть глаза, Анатариен.

Голос спокойный и уверенный. А если так? Я изобразила дрожание ресниц:

— Н-нет, не могу...

Теперь едва сдерживаемый стон и шёпот:

— Больно...

Пауза. Что скажешь, наставник?

— Странно. Мне казалось...

Ну вот, так просто, что даже не интересно! Все они так: твёрдые только снаружи. Мама говорит, это потому, что я ещё ребёнок. "Когда мужчины посчитают тебя достаточно взрослой, они перестанут делать скидку на возраст, и обучение начнётся по-настоящему. Вот тогда придётся терпеть боль и держать удар, а пока... Пользуйся своей властью, принцесса". Да какая там власть! Скорее бы повзрослеть, что ли... Нет, всё-таки Эль-Фларетир сдался слишком легко. Вот если бы отец или наставник Ниэтар, то было бы понятно: они меня любят, а тут... Его сомнения могут быть просто игрой, скажем, в ответ на мою. Как бы узнать?

В кабинете стоял полумрак: свет представлял опасность для моих повреждённых глаз, поэтому окна были закрыты плотными шторами. Теперь, когда лечение "не помогло", Эль-Фларетиру придётся наклониться ближе, чтобы оценить моё состояние, и тогда я открою глаза. Застав его врасплох, я увижу правду, и если он мне не поверил, значит, я для него достаточно взрослая, чтобы учить меня без оглядки на возраст.

Когда наши взгляды встретились, гость не удивился. Он не собирался ничего скрывать и смотрел на меня оценивающе, с холодноватым интересом, в его серебристых очах вспыхивали искры веселья. Разумеется, Эль-Фларетир видел меня насквозь и явно забавлялся ситуацией. Хорошо, что он меня не любит, значит, сможет научить терпеть боль и держать удар, как сказала мама.

— Ты расскажешь мне, что такое "плавающая" точка прибытия, размытая граница реальности и избыточность Пути, наставник? — спросила я.

— Элутар, Тари, — не выдержала мама, — ты бы хоть предупредила.

— Насколько я понял, ты приняла предложение Эль-Фларетира, принцесса? — поинтересовался отец.

— Да, Атар.

— Благодарю, Анатариен, — гость поднялся от изголовья. — Позволишь?

Я кивнула, и он присел рядом со мной на диван.

— Могу я узнать, почему ты изменила решение?

Элутар, да он понимает меня лучше, чем я сама! Но если тогда, глаза в глаза, он был честен со мной, то чего скрывать мне? И я ответила:

— Потому что ты меня не любишь, Эль-Фларетир.

Гость вскинул брови. Было заметно, что моё откровение ему не слишком понравилось. Я не сводила с него взгляда, ловя момент, когда удивление сменится пониманием, и когда это случилось, облегчённо вздохнула.

— Анатариен! — отец не скрывал неодобрения.

— Не стоит, Лир, — сказала мама. — Они вполне понимают друг друга.

Губы наставника впервые тронула улыбка.

— Благодарю, Йеллен, — слегка поклонился он. — Однако твоя дочь права: чувства только мешают работе.

Мама с сомнением покачала головой:

— Смотри, Эль-Фларетир, как бы тебе не пришлось бегать за моей дочерью по мирам, доказывая обратное.

Мы с наставником невольно посмотрели друг на друга. Ах, мама, если бы ты знала! ...

... Красноватый свет Кар-Итиль, льющийся в окна, вернул меня из прошлого. Мама, почему снова? Я же только тебя нашла!

Тогда, на Терре, Анна-Тара в силу милосердного возраста едва осознала потерю, но Анатариен просто не помнила себя без матери, и до сегодняшнего дня Йеллен ар-Гилвинг оставалась для неё живой. Уже зная и всё же до последнего надеясь, я спросила:

— Как это случилось, Атар?

Он горько усмехнулся:

— Я плохо помню подробности, Тари: последний отрезок вечности для меня словно в тумане. Потеряв тебя, я быстро начал меняться. Йелли боролась со мной за меня, сколько могла. Князь ар-Нимэрэ настаивал на её возвращении домой, и когда у твоей матери не осталось сил противиться его воле, увёз в Белый Город. Ты же знаешь, князь Эндор хоть и не препятствовал браку дочери, но меня не любил, и наши с ним отношения всегда оставались прохладными. В конце концов, он оказался прав в своём недоверии, но мне тогда было уже всё равно. А потом случилась катастрофа.

Да, Разрыв Звёздного Кольца, в огне которого сгорел Белый Город малдуэль...

— Как думаешь, мог я тогда не отпустить её, Тари?

Он что, собрался нести ещё и этот груз?

— Нет, Атар, боюсь, что уже не мог. Видишь ли, ты совершил только одну ошибку — отказался от защиты Элутара. Всё остальное уже последствия.

Отец молча провёл по лицу рукой, пытаясь скрыть судорогу боли. Однако что же делать мне? Если я приму сейчас боль Анатариен, то уйду слишком далеко по дороге Памяти, а если нет, боюсь, потеряю Связь с отцом.

— Не бойся, принцесса, не потеряешь. Всё, чем я был для Междумирья и чем оно стало для меня, скрыто там.

Только теперь я заметила массивную тёмную дверь за рабочим креслом отца.

— За этой дверью много боли и страха, но это мои боль и страх, и по ним ты легко отличишь меня от не-меня. Будь внимательна и не дай сбить себя с Пути. И ещё: маяк поможет тебе вернуться сюда в любой момент.

Отец улыбнулся и указал на стол, где лежал мой "солнечный" мяч. Я взяла его в руки.

— А как же ты, Атар?

— Мне пора, Тари: время посланца подходит к концу.

Я выронила мяч и шагнула к нему, на мгновение снова вернувшись в детство:

— Нет, Атар, ты обещал жить вечно!

— Я и собираюсь жить вечно — в твоей Памяти, принцесса, — прозвучало и растаяло в тишине.

Всё. Снова одна. И куда мне теперь идти? Я посмотрела на "дверь в Междумирье" и ощутила порыв Звёздного Ветра. Элутар, ментальный Перекрёсток! Неужели туда? Золотистый шар подкатился к приоткрытым дверям кабинета. "Смотри, Эль-Фларетир, как бы тебе не пришлось бегать за моей дочерью по мирам..." Да, только к любимому и никак иначе! Благодарю, мама...

Какие горькие губы, и как больно бьётся сердце... Элутар, Дель! Почему Анатариен противостоял ты, а не Эль-Фларетир? Прости меня, прости...

— Время, феальдины!

Когда из-за Гила пришлось оторваться от поцелуя, я убедилась, насколько Дигрим был прав, говоря, что близнецы даны нам в наказание. Зато Дель наконец понял, что женат именно на мне.

— Это ты, — уверенно сказал он.

— А кого ты ожидал, Дель?

Голова слегка кружилась. Это усталость или... Однако надо быть осторожнее. Сказать ему? А не рано? В его глазах столько вселенской заботы о судьбах мира!

— Ключ от наугрона у тебя, любимая, — нежно произнёс муж.

Ну вот, как чувствовала — снова работа. Ладно, пусть сначала спасёт вселенную, а там посмотрим.

Сигнал маяка звал в глубокий Ментал. Саар-Дракеш! До сих пор Пути перворождённых проходили в стороне от зоны влияния ис"сашин"н, значит, самый надёжный тайник можно было создать именно там. Несмотря на навигаторский опыт Анатариен, мне было по-прежнему сложно ориентироваться в переплетении слоёв и уровней Астрала, а уж Ментал... Успокаивало одно: и то, и другое — части Пояса Силы, в котором для меня не существовало границ. Я вышла в Веду и, найдя след Таша, прошла по нему к цели сквозь обе Плоскости бытия, изрядно сократив при этом Путь. Кстати, прямой Путь в границах Астрала или Ментала не всегда самый короткий, ибо лежит на силовой линии. Новички об этом не знают и совершают одну и ту же ошибку, создавая слишком затратные по Силе, или, как говорят Навигаторы, избыточные Переходы.

А вот и Саар-Дракеш. Удивительное буйство красок! Хорошо, что благодаря Ташу мне не пришлось прокладывать Путь самой, иначе встретившая нас песчаная буря показалась бы ребятам лёгким ветерком вроде того, что сдул песок с маяка — каменной плиты под ногами. Впрочем, если бы оставленный для меня маяк оказался висящим в небе золотистым шаром, я бы не удивилась, но отец никогда не повторялся.

Вэл предупредил, что ключ от наугрона может потребовать от меня доказательств кровного родства. Для него как представителя клана Силы это было в порядке вещей, но Элиарн, задействуя ритуал Свидетельства крови, не столько следовал традиции, сколько закрывал для ис"сашин"н доступ к ключу. Такая трата Силы в чужой Пустоте имела смысл, если содержимое тайника планировалось использовать против хозяев Саар-Дракеша. Неужели в то время как Элиарн прятал ключ от Ноэ"Тхафара, отец продолжал надеяться на моё возвращение?

Элутар, так всё же Элиарн или отец? Ответ на этот вопрос лежал за чёрной дверью его кабинета, но уже и так ясно, что ис"сашин"н переоценили силы, решив использовать древнего мага перворождённых, да ещё и Воина Жизни — извечного противника Смерти. Ни полностью подчинить, ни разрушить его сознание у них не получилось: избавленный от "подселенца" Элиарн ар-Гилвинг остался прежним. Что ж, это давало надежду тем, на ком стояло клеймо кавендаэ.

Когда мы вернулись в Шельдэр, Архимаги вздохнули с облегчением. Ной внимательно выслушал отчёт и как бы невзначай поинтересовался, смогу ли я повторить проделанный Путь. Вот только не надо, Архикнязь! "Насколько я знаю Айнушарратх..." Ты можешь морочить голову ЭльФу с Вэлом, но у Анатариен от меня нет секретов. И не дай Единый, если со шкуры Таша упадёт хоть одна чешуйка! Впрочем, это я напрасно: Ной как никто умел держать равновесие на грани добра и зла, не роняя при этом чести — ни своей, ни чужой. Когда-то Вэл назвал его любимым врагом, и это была чистая правда. А Междумирье... Оно уже заявило о себе в полный голос, одарив нас пророчеством. Исполнив его, эльды получили не только Навигатора Силы, но и ключ к ментальным мирам — Навигатора Духа, собственного Хозяина Путей. Ной молча смотрел на меня. Нет, друг, ещё не время, но мы обязательно вернёмся в Саар-Дракеш, обещаю.

— Задачи нужно решать по мере поступления с учётом их важности, не так ли, Архимаг Ноэ"Тхафар?

— Разумеется, Тир-Элен"на, — улыбнулся тот. — И потому Периметр ждёт, феальдины ...

Ментальный Периметр

ФиДель

Плотность магии Вторжения падала как-то уж слишком быстро: похоже, наугрон вошёл в азарт. Если будет продолжать в том же духе, пребывание ис"сашин"н в нашей ментальной зоне просто потеряет смысл, что, собственно, нам и нужно. Главное, чтобы Периметр, спасаясь от "голодного" разрушения, не рванул от переедания.

— Тара?

— Всё в порядке, командир: он не возьмёт больше, чем сможет переварить. Элиарн знал, что делал.

— Даже не сомневаюсь.

Тара вскинула брови, но уточнять не стала. Гил из-за её спины сделал мне "страшные глаза". Элутар, а что я такого сказал? Элиарн ар-Гилвинг, кем бы он ни был, всегда просчитывал свои действия на сто шагов вперёд. Кроме одного-единственного раза.

— Не понимаю, как не ментаты ду серке решились держать здесь магов без специальной защиты сознания? — брат внимательно осматривал стены наугрона. — Чужой Астрал в Периметре ощущается почти физически, а в кавендаэ он жёстко привязан к Менталу.

— Вот потому и решились, что не ментаты. И законно получили мятеж, — ответил я.

Время поджимало, пора было отдавать команду на выход в Ментал, а я всё ещё не знал планов Тары. Она сказала, что запечатает Врата только в крайнем случае, но какой именно случай считает крайним, не уточнила. Кавендаэ продолжал проникать в наш мир, и если она сочтёт нужным...

— Пока не вижу необходимости, командир, — сказала она. — Кель"этар закрытых Врат обычно не увеличивается, значит, мощности наугрона-ловушки должно хватить. На то она и была рассчитана. Светлым придётся взять охрану Периметра на себя, а Тёмным — обеспечить им свободный доступ. Насколько я поняла, Путь во внутренний Периметр открывается только отсюда?

Я кивнул. Тревога немного отпустила. Элутар, всего лишь отсрочка! Кому, как не мне, знать, что ради спасения мира... Это даже не шаг выбора, это Предназначение, которое мы получаем вместе с даром Навигатора. Запустив наугрон, Тара отыграла у Междумирья часть своей вечности, и если мы не успеем найти другой способ избавиться от "червоточины", ей всё равно придётся... Стоп, как там у нас? Решать задачи в порядке поступления с учётом приоритета? Вот этим и займёмся.

— Однако время, феальдины: Ментал ждёт.

— А как насчёт ис"сашин"н? — поинтересовался Гил. — Они же не знают. Нет, Дель, не отвечай, пусть сюрприз будет.

Тара рассмеялась, и уже за одно это я был готов простить брату что угодно.

... Ну, сюрприз там или нет, а получить от врага неожиданный "подарок" хотелось меньше всего, поэтому я не завершил Путь к цели, а остановился в пределах её ментальной видимости. Правда, от сюрприза нас это не избавило.

— Элутар! — не удержалась Тара, вновь увидев двух Архимагов, с которыми мы расстались полуарс назад.

Встречу со Светлым я не исключал, но Тёмный...

— Что он здесь делает, Ноэ"Тхафар? Наугрон только начал поглощение, и уровень кавендаэ всё ещё критичен для ду серке. Я уж не говорю о том, что для его формы существования опасны любые Врата, даже закрытые.

— А причём тут я? — возмутился Архимаг. — Это он меня сюда притащил! Ты же знаешь: для ментатов доступ во внутренний Периметр открыт только из внешнего, а эта... форма существования... ходит, где хочет.

И осторожно уточнил:

— Фидо, ты? Прости, мне всё сложнее угадывать.

Я кивнул и с удивлением заметил, что Ной вздохнул с облегчением. В это время "форма существования" задумчиво обозревала окрестности в лантре от нас.

— Вельтагир, — позвал я.

— Вы только посмотрите, Навигаторы, какая красота! — с готовностью отозвался он. — Есть в этом нечто от истинной Тьмы, не правда ли?

Ну да, я так и понял: вы здесь только из любви к прекрасному. Не надо, Архимаги! Я-то, конечно, Фидо, но мне не нужно менять кристалл Памяти, чтобы понять истинную причину вашего появления. Тут и без ЭльФа всё ясно. Впрочем, посмотреть действительно было на что.

В нескольких лантрах от нас начиналась зона Периметра. Безо всякого перехода серые пустоши свободного Ментала сменялись угольно-чёрной, словно спёкшейся от жара, землёй, из которой торчали редкие побеги покрытых иглами растений. Чем дальше от границы, тем гуще и выше они становились, и уже в нескольких лантрах от неё превращались в заросли колючего кустарника. Чёрные у края зоны, ближе к её центру растения приобретали багровый оттенок, постепенно переходивший в ярко-красный. Посреди этого мрачноватого великолепия возвышалась башня. Не знаю, из чего она была сложена, но алые, словно подсвеченные изнутри, прожилки придавали её тёмной поверхности вид раскалённого, потрескавшегося от жара камня. Скальное основание башни и высотные порталы заставили вспомнить о сторожевых горных пиках Облачного города. Я взглянул на Ноя, он отрицательно покачал головой. Так я и думал: работа магии Вторжения, как и охраняющая подходы к башне "колючка".

Вельтагир осторожно поддел ногой колючий отросток, который тут же рассыпался в прах.

— Элутар! — Ной буквально оттолкнул друга от зоны Периметра.

— Вот же наказание, — покачал головой Гил. — Жить надоело, валатэр?

— Жить — это хорошо бы, Навигатор, — вздохнул Вэл.

— Ну, так дай нам возможность поработать над этим — не лезь, куда не надо, — недовольно сказала Тара.

Она испугалась за него и теперь была сердита.

— Да ладно вам, — рассмеялся Тёмный. — Эта штука уже не опасна: выгорела. Судя по всему, заработал внешний Периметр. А вот дальше...

Он указал на пламенеющие заросли:

— Дальше мне действительно идти не стоит.

— Зато нам самое время, — заметил я. — Как думаешь, Ноэ"Тхафар, йолинген всё ещё там?

Архимаг с сомнением покачал головой:

— Насколько я могу судить, нет: все, кто мог покинуть Периметр, это уже сделали. Мы заявили о своём присутствии в зоне, а наши "гости" прекрасно понимают разницу между Тёмными и Духами, настоящими хозяевами Шэльдера. Впрочем, возможны варианты. Будь осторожен, Фидо.

Я кивнул.

— Тари...

Вот! Теперь оба Архимага смотрели на неё. То, что я легко читал в их глазах, больше относилось к Анатариен, чем к ТариАне, но если бы я был на месте ЭльФа... Впрочем, я и на своём месте мог бы кое-что изменить, но почему-то не делал этого. Почему?

/Потому что теперь она твоя, и друзья по прошлой вечности это знают/, — ответил брат и чуть погодя добавил: — /А ты меняешься, Дель. Вспомни свою реакцию на Линдориэля./

/Помню. Ты сожалеешь?/

/Нет. Я с тобой в любом случае./

Ной вопросительно взглянул на меня. Ну, договаривай, напарник, ты же за этим пришёл.

— Тари, прошу тебя... — решился он наконец. — Запечатывать Врата сейчас нет необходимости, во всяком случае, до тех пор, пока наугрон будет справляться с кавендаэ. Элиарн ар-Гилвинг, чья ошибка обошлась мирам так дорого, всё же оставил нам время, чтобы найти иной способ закрыть кель"этар... Ну, хочешь, я сам встану в эти, Элутар их... Врата!

— Тогда лучше я, — сказал Вэл. — Меня же всё равно...

Он не договорил. Впрочем, и так понятно: они были готовы заменить Тару в её Предназначении. За тем и пришли. Вот это уже ближе к истине, а то красоты, пейзажи... Интересно, Архимаги и правда думают, что если бы замена была возможна, я уступил бы им право отдать жизнь за любимую? С другой стороны, моё право умереть за неё не отменяет права дружбы, и я не собирался становиться между ними.

Тара протянула друзьям руки, которые те бережно приняли в свои:

— Благодарю. И обещаю: со мной ничего не случится.

Архимаги посмотрели друг не друга.

— И, как обычно, никаких гарантий, — вздохнул Ной. — Как думаешь, ей можно верить?

— Нет, — ответил Вэл.

— Почему?

— Женщина, — коротко пояснил Тёмный.

— Погоди-ка, а кто утверждал, что только женщины способны править миром?

— И в чём противоречие? Я же не призывал верить им при этом на слово.

— Элутар! И что же нам остаётся?

— Гарант, — Вэл кивнул в мою сторону. — Другого не вижу.

Я поднял бровь. Это что, признание заслуг через вечность? Есть у нас такая традиция — прикрывать тревогу шуткой. Ну, или тем, что ею кажется. Тара улыбнулась и мягко высвободила руки — шутки кончились.

— Как думаешь идти к башне, командир? — спросил Ной.

— Прямо.

Он понимающе кивнул и, чуть помедлив, сказал:

— Я, конечно не Навигатор, ЭльФ, но если что, до Междумирья дотянусь.

Архимаг коснулся пряжки пояса, и Ристадаль отозвался цепочкой вспышек. Этот дотянется: его Пластатель Миров не случайно получил своё имя. Ноэ"Тхафар выглядел слегка смущённым, предложив помощь тому, кто в ней вряд ли нуждался. А зря. Мне под прикрытием друзей было спокойнее, и я хотел, чтобы они знали об этом сейчас, ибо "потом" может не наступить. Мы молча смотрели друг на друга. Перворождённые не меняются? Меняются, ещё как! Просто нужно уметь видеть.

— Командир...

— Хорошо, что вы со мной, напарники. До Связи. Уходим, феальдины!

Достаточно было прикосновения, чтобы чёрные колючки рассыпались в прах: внешний Периметр уничтожил питавшую их магию. Появилось знакомое ощущение несвободы, заломило виски: из чёрной зоны Периметра выход в Астрал был закрыт. Что ж, тхашатхон знал своё дело. В багровой зоне "дышать" стало легче: наугрон за неё только взялся, поэтому нижние слои Астрала оставались доступными. Здесь "колючка" пока держалась, но стала хрупкой, как стекло: магия уходила и отсюда. Пришлось использовать меч как дубинку. Теперь нас было не только видно, но и слышно: звон и лязг стоял нешуточный. Прорубившись к красной зоне, мы остановились.

— И? — спросил Гил.

— Или, — вздохнул я.

Заросли стали выше и гуще, толстые стебли пульсировали накопленной Силой, острия длинных игл мерцали алыми огоньками. Проще всего было дождаться, пока наугрон рассправится с предыдущей порцией кавендаэ и приступит к новой, но нас это не устраивало. Во-первых, потеря времени, во-вторых, возможность использовать магию никогда не бывает лишней, а тхашатхон закроет выход в Астрал, как только сюда доберётся. Однако при почти полном отсутствии Астрала в багровой зоне мы мало что могли противопоставить кавендаэ в красной, накачанной Силой под завязку, поэтому не сговариваясь обнажили мечи.

— Веерный, командир? — спросил Гил.

— Линейный со встречным вектором развёртывания.

— Ясно, гасим друг друга на флангах. Шаг?

— Думаю, пару лантров для прохода нам хватит. И аккуратней с башней, Гил — не задень. Тара...

Я взглянул на жену и онемел: она протягивала к зарослям руку, с интересом наблюдая, как острые иглы "колючки" заворачиваются внутрь, уходя от соприкосновения.

— Мальчики, вы видели когда-нибудь, как Смерть избегает Жизни?

Я с трудом проглотил слюну.

— Тари, ты бы это... как-то... — попытался сформулировать Гил.

Она улыбнулась:

— Да всё в порядке, Гилли: я же не маг. Мне не нужен Астрал, чтобы доставить этой штуке неприятности, и ей это известно. Смотри...

Тара снова потянулась к иглам.

— Но дело даже не в "колючке", а в том, откуда она знает об опасности, — задумчиво продолжила она, наблюдая за реакцией растений. — Как мыслишь, командир?

А что тут мыслить? Как сказал Ной, все, кто мог покинуть Периметр, это уже сделали.

— Нас ждут, — ответил я. — Предельное внимание, феальдины. Гил, на счёт "раз". Давай!

Вперёд рванулись два ослепительных потока. Едва они достигли подножия башни, мы опустили "парившие" Силой клинки. В результате работы трансформов в зарослях появился проход около двух лантров шириной. Обрубки "колючки" по его краю слегка дымились, земля покрылась чёрным пеплом, а на гладком чёрном камне башни была хорошо видна полоса изменённой структуры: по грубой сероватой поверхности от подножия к вершине змеились глубокие трещины.

— Всё-таки зацепили, — покачал головой Гил.

— Дайте-ка я, феальдины.

Прежде чем мы успели возразить, Тара подошла и коснулась поверхности. Когда она повернулась к нам, в её глазах было удивление:

— Не знаешь, Дель, как выглядел Периметр до его захвата ис"сашин"н?

— Не вижу связи.

— Дело в том, что это не камень, а дерево, — она погладила "след". — Значит, здесь уже Шельдэр, а здесь, — она указала на каменную кладку башни, — ещё нет.

Я приложил руку к странной поверхности и ощутил живое тепло. Похоже, мы восстановили пределы собственного мира, правда, пока только на одном участке. Элутар, так вот она, работа Стража Границ!

— Это то, что я думаю, Дель?

— Мы думаем всё, что здесь видим, Гил: это же Ментал.

— Ладно, спрошу по-другому: мы думаем это в правильных границах?

— Да. Дело за малым: вправить границы тем, кто думает неправильно.

— Так за тем и пришли, — усмехнулся брат. — Ну что, наверх?

Я поднял голову: до открытых порталов входа, вернее, влёта в башню, идти и идти, и, как говорят гномы, всё в гору. Воображение, конечно, не рубка камня под лестницу, но подъём на такую высоту заберёт много Силы, а оставаться без запаса перед лицом врага — верх самонадеянности. Да и наугрон, похоже, останавливаться не собирался, отрезая нас от Астрала. Я невольно оглянулся: чёрная зона уверенно приближалась, поглощая багровую. Элутар! Так дерево или камень? Взгляд скользнул по стене башни. Ной, Ной, что же ты тут натворил... то есть сотворил...

Ладони легли на тёплую шершавую поверхность, и я вдохнул знакомый, напоённый солнцем и морем аромат древесной коры. Ну, можно же мне, в конце концов, немного побыть малдуэль? И пусть вселенная подождёт!.. Я коснулся лбом тёплой коры. О Гаэралат, дом, где могли бы взрослеть мои дети! Как же я по тебе скучаю!.. В общем, никто особенно не удивился, когда в стене появилась арка входа. Правда, в глазах Тары было что-то такое... такое... Нет, только не сейчас!

Аксамитовая Тьма раздвинула стены башни, поглотила только что созданный Шельдэром портал и обступила нас со всех сторон. Где-то вдалеке мерцали редкие красноватые огоньки, чувствовалось движение воздуха.

— Перекрёсток? — спросил Гил.

— Нет, но место несомненно с ним связано. Я бы назвал это Междумирьем.

— Со Светом у них не очень, — заметил брат, оглядевшись.

— Здесь Свет означает отсутствие Тьмы, мальчики, потому и не очень, — сказала Тара. — И всё же это Шельдэр, а мы по-прежнему в башне. Взгляните вверх.

Высоко над нами, тускло светясь во тьме, сошлись в круг несколько лун — башенные порталы, выход в свободный Ментал. Элутар, для Тары в Поясе Силы действительно не было границ! Сквозь мрак начали проступать стены, пространство снова сомкнулось вокруг нас, а впереди вспыхнули два красных огонька. Судя по расположению...

— К бою, феальдины!

Гил шагнул вперёд, прикрывая Тару. Это, учитывая её Силу, было, пожалуй, лишним, но у Квени Мел"льта свой счёт. Мрак впереди зашевелился, сгущаясь. Не знаю, можно ли быть темнее Тьмы, но ис"сашин"н это умели.

Дракон качнул рогатой головой и издал хриплый смешок:

— Х-ш-ш... Страш-ши Гранитс-с... Я ш-шдал.

— Чего ждал, ис"сашин"н? Смерти?

— Смерть — феликое благо, перфорош-шдённый. Его нуш-шно с-саслуш-шить.

— У тебя с этим трудности? Можем помочь.

Сир"рисы с готовностью блеснули во мраке. Снова смешок:

— Спрафлюс-сь.

— Тогда ближе к делу, Воин Мрака: уйди или умри.

— Х-ш-ш... Не спеши, Страш-ш Гранитс-с.

Дракон повозился, устраиваясь поудобнее: воевать он, похоже, не собирался, а исходившая от нас опасность его как будто не беспокоила.

— Это не Меш-шдумирье и не Шельдэр, перфорош-шдённые. Это место фы нас-сыфаете кель"этаром, — сказал он.

Что? Ментальная червоточина? Элутар! Впрочем, при двойственной астрально-ментальной структуре кавендаэ... Прежде мы не имели дела с подобным видом магии, поэтому Тир-Элен"на всегда занимались только Астралом, а отслеживать Переход в Ментале ни нам, ни Духам не приходило в голову. Однако само по себе присутствие червоточины в нашем пространстве сознания не объясняет силообмена с мирами через закрытые Врата, должно было быть что-то ещё... Мы невольно переглянулись, а дракон, убедившись, что его слова призвели должное впечатление, продолжил:

— Один кель"этар — один дракон, Страш-ши Гранитс-с. Фсего один дракон, и Меш-шдумирье уш-ше у фас. Мош-шно с-сакрыть Фрата, но с-сакрыть ис"сашин"н... Х-с-с... Есть только один спос-соб ис-сбафиться от "течи", и он тебе ис-сфестен, не так ли... Лар"Итир?

Лар"Итир? В ушах слегка звенело, сердце норовило пробить грудную клетку, так что пришлось глубоко вздохнуть, чтобы востановить правильный ритм. Так вот почему "течь" не исчезает с закрытием Врат: ис"сашин"н, ментальный метаморф, замещает собой ментальную проекцию Перехода, не давая ему схлопнуться... Дракон с интересом наблюдал за мной.

— Не помниш-шь меня, перфорош-шдённый? А я тут благодаря тебе.

Элутар, как же отвратительно это чувство беспомощности, когда тот, кого видишь впервые в жизни, знает о тебе что-то такое, чего не знаешь сам!

— Фпрочем, это моя ошипка: не нуш-шно было станофиться у тебя на пути, — продолжил Воин Мрака. — Однако, сидя сдес-сь, я понял ещё кое-што.

— Что именно, ис"сашин"н?

— Ненафисть убифает, а ненафисть к фрагу убифает фдфое быстрее.

— Элутар! Да неужели? — усмехнулся я.

Дракон сделал движение, будто пожал плечами:

— Тфои слофа, Лар"Итир.

Ну, не совсем мои — Ноя. Я молча смотрел на ис"сашин"н, даже не пытаясь вспомнить. Что толку биться головой о стену? Взгляды Тары с Гилом были почти осязаемы, но мне было нечего им сказать.

— Значит, кель"этар Спящих Врат — это ты, Воин Мрака? — спросила Тара.

Дракон склонился до самого пола:

— Принять Смерть от руки аш"шу и уйти фмес-сте с ней — феликая чес-сть для ис"сашин"н. Обо мне будут с-слагать пес-сни.

Элутар, если бы не Периметр, так бы оно и было! Тара сложила на груди руки:

— Вместе, говоришь? У меня другие планы.

Дракон покачал головой:

— Ас-стральный Периметр не помош-шет, аш"шу. Мне ш-шаль, но у фас нет фыбора. Смотри.

Всё вокруг мгновенно изменилось: это был уже совсем другой слой Ментала. Башня больше не выглядела каменной, а была соткана из клубящегося мрака, опутанного густой сетью знакомых колючих побегов. Астральная сторожевая сеть! В Шельдэре мы приняли её за алые прожилки в чёрном камне. Мне показалось, или она редела на глазах?

— Баш-шня кавендаэ, — коротко пояснил ис"сашин"н. — Как думаете, перфорош-шдённые, што будет, когда наш Астрал, поглощ-щённый фаш-шим Периметром, перестанет удерш-шивать наш Ментал?

Я посмотрел вверх. Когда исчезнет сторожевая сеть Астрала, эта махина рухнет в наши слои Пояса Силы, круша всё на своём пути. Произойдёт ментальный пробой Равновесия, но мы его уже не увидим.

— Дель... — Тара тронула мою руку.

— Успеем остановить наугрон? — спросил я и удивился собственному спокойствию.

Она отрицательно покачала головой. Тогда ис"сашин"н прав: у нас нет выбора. Рука Тары оказалась в моей, и я крепко сжал её пальцы: хвала Элутару, на этот раз вместе! Вот только Гил...

Мои глаза встретились с глазами брата.

— Уходи, Навигатор. Это приказ.

Он упрямо покачал головой.

— Иди, Гилли, — мягко сказала Тара. — Элизарт и Элисейн. Ты должен воспитать сыновей.

— И спасти вселенную, Тари? — улыбнулся он непослушными губами. — Дель...

— Приказ командира, феальдин: немедленно покинуть слой Периметра и уйти в свободный Шельдэр. Предупредите Таша. Дальше — по обстановке.

Голос отказывался служить.

— Гилли... благодарю за всё, — едва прохрипел я.

Брат шагнул ко мне и стиснул в объятиях. Дыхание перехватило. Элутар, какая сила! Впрочем, он же мастер Оружия... Когда Тара закинула руки Гилу на шею, их губы на мгновение встретились. Ничего такого, чего бы я не знал. Что ж, теперь уже можно. Гил отступил на шаг, последний раз окинул нас взглядом и быстро, почти бегом исчез в белёсом мареве портала...

Сзади раздалось деликатное покашливание. И правда, мы отняли у ожидающей Смерти слишком много времени. Перед глазами встала гаснущая астральная сеть кавендаэ. Не страшно: чтобы задать последний вопрос, времени хватит.

— Почему ты столь откровенен со мной, Воин Мрака?

— Х-ш-ш... А ты фсё тот ш-ше, Лар"Итир: фидишь на сто длин фперёд... Однако ты праф: это лофуш-шка. Открыф тайну кель"этара Спящ-щих Фрат, Хос-сяин Путей сделал тебе предлош-шение, от которого невосмош-шно откасаться. Спасая Рас-сделённый мир, ты умрёш-шь снофа, но сначала отпрафиш-шь на смерть ту, которую любиш-шь.

Вот теперь всё стало на места. В голове прояснилось, мысли сменяли одна другую с невероятной скоростью. Ну, нет, Хозяин, не дождёшься! Так, что тут у нас? Ментальный дракон-кель"этар? Пока он внутри Перехода, он неуязвим, и уничтожить его можно только вместе с Вратами. Но если дракон покинет их сам, тогда кель"этар просто схлопнется, и Врата останутся целы. Правда, это не решит задачи с нависшей над Шельдэром башней кавендаэ... А, собственно, почему не решит? Если всё правильно рассчитать, башню затянет в червоточину и выбросит в Междумирье, а дальше уже не наша забота. Элутар, так просто, что даже не интересно! Дело за малым: уговорить дракона, тем более что он, кажется, здесь не по своей воле.

— Похоже, ты прав, ис"сашин"н: у нас нет выбора. Но он есть у тебя. Только не рассказывай, что с детства мечтал умереть не Воином Мрака, а бескрылой ящерицей в норе без Света и Тьмы.

Рубисы глаз свирепо вспыхнули и тут же погасли. Дракон что-то прошипел себе под нос, но не ответил. Ладно, зайдём с другой стороны.

— Ты сказал, что Смерть нужно заслужить, но червоточина всего лишь узилище, а гибель преступника — это казнь, а не почётная жертва. Так что песен в твою честь не будет, ис"сашин"н.

Дракон недоверчиво прищурился:

— Фспомнил?

— Догадался. Надеюсь, ты успел хотя бы раздать долги?

— Х-ш-ш... Смеш-шно с-сфучит из уст глафного кредитора.

— Я не знаю, о чём ты, ис"сашин"н: посмертие стёрто из моей памяти, но если согласишься покинуть свою нору, будем считать, что мы в расчёте. Я вскрою кель"этар, у тебя есть крылья, а до порталов не так уж далеко.

Дракон с тоской устремил взгляд на кольцо из световых пятен под куполом башни.

— Крылья? Х-ш-ш... У меня тош-ше нет фыбора, Лар"Итир: я не могу покинуть кель"этар.

И Воин Мрака расправил то, что когда-то было крыльями.

— Элута-ар, — не удержалась Тара, увидев безобразные обрубки.

Ну нет, это слишком даже для ис"сашин"н. Чем так, и правда лучше в силоворот!

— Погоди, Дель, в силоворот мы всегда успеем. Что-то мне подсказывает, что крылья можно вернуть. В чьей это власти, Воин Мрака?

Тот покачал головой:

— Мне никогда туда не добраться, аш"шу.

— А если я найду проводника?

— Нефосмош-шно, — мотнул головой дракон.

— Посмотрим. Но имей в виду: если согласишься, взамен он вытряхнет из тебя всё, что ты знаешь, возможно, вместе с внутренностями.

— Шутиш-шь? — недоверчиво блеснул глазами дракон.

— Нисколько. Если согласен, я назову имя.

— Соглас-сен, — незадумываясь ответил тот.

— Таш"Шит"Айн.

— Ни за што, — тут же передумал дракон.

— Элутар, но почему? — изумилась Тара.

— Х-с-с... Он остафит меня не только бес-с фнутренностей, но и бес-с головы. У него хорош-шая память, аш"шу. В отличие от вас-с.

Если бы обстановка располагала, я бы рассмеялся. Вероятно, этот ис"сашин"н мне и правда кое-что должен, но хочу ли я знать? Не уверен. С Ташем всё было иначе.

— Не оставит, — успокоил я. — Скажешь, что оказал услугу Шельдэру, он поймёт. И ещё: имя Лар"Итира поможет всего один раз, так что не спеши его произносить, Воин Мрака.

— Я понял, Страш-ш, но што я могу бес-с крыльеф!

— Зачем тебе крылья, ис"сашин"н, если есть Стирающий Грани и аш"шу?

Стены башни дрогнули, камень потерял чёткие формы и "поплыл" тёмным маревом, алые прожилки вспыхивали и гасли, с сухим шелестом опадая на пол. Элутар, началось смещение слоёв! Дракон подался вперёд:

— Поспеш-ши, Страш-ш Гранитс-с!

— Не лезь под трансформ, ис"сашин"н! Тара, мне нужен Путь в Саар-Дракеш!

Её рука легла поверх моей на рукоять сир"риса:

— Ищи красное солнце над красными песками, командир.

Ветер ударил наотмашь, едва не выбив меч из рук, дыхание перехватило. Я едва устоял на ногах и с трудом вдохнул горячий воздух.

— Отпусти его, Дель! — Тара уже почти кричала. — Эльдэ знает, что делать!

Вспомнив уроки Ноэ"Тхафара, я "отпустил" трансформ, соединив свою волю и разум с Волей меча. Ткань бытия рвалась с треском, в сиянии разрыва плясали пылинки, а сзади уже слышался нарастающий гул.

— Элутар, да шевелись же, Бах"Шар! Тара, уходим!

С высокого гребня дюны мы скатились кувырком: схлопывание кель"этара придало нам приличное ускорение.

— Элутар! — Тара села и попыталась вытряхнуть из волос песок.

Вдалеке погромыхивало, солнце заволокло дымкой. Для полноты картины нехватало только зарниц. Вероятно, влетевшая в Междумирье башня устроила среди хозяев изрядный переполох. Да хоть конец Света и Тьмы — я любовался женой и не собирался отвлекаться на мелочи. Элутар, как же здорово быть живым!

— Ну, и что мы делаем в Дракеше, Дель?

— Прости, любимая, в следуюший раз я отвезу тебя на Канары.

Она сдвинула брови, пытаясь сообразить:

— Это где, в Эльдамале?

— Нет, аш"шу, это десятком миров левее и ещё немного пройти пешком.

Тара улыбнулась и покачала головой:

— Знаешь, однажды я сказала сыну, что разлюбить его отца нереально.

— И что? — заинтересовался я.

— Я оказалась права.

Не жена — сокровище. Я уже прикидывал, успею ли добраться до её губ до появления патруля ис"сашин"н или придётся отложить до Шельдэра, когда меня окликнули:

— Лар"Итир!

На гребне дюны, освещённой низким солнцем, возник тёмный силуэт. Дракк, разумеется: в своей второй, драконьей форме существования здесь появлялись только йошаан, представители высшей касты ис"сашин"н, а узником Врат мог быть только йолинген. Элутар, вот же наказание! Я жестом предложил ему спуститься. Йолинген легко сбежал по крутому склону, не оставляя следов: вниз скатилось всего несколько песчинок. В тени дюны его силуэт вполне ожидаемо обрёл форму, и я увидел, как округляются глаза Тары: на дракке не было одежды. От слова "совсем".

Высокий, поджарый, гибкий, он стоял в двух шагах от нас. Грудь мерно вздымалась, обозначая под плотной сероватой кожей костяные щитки грудинного гребня; суставы ног и рук выглядели непривычно утолщёнными из-за подобных же внутренних "доспехов". Костяным щитком был прикрыт и низ живота, так что всё было в рамках атанских приличий. Отсутствие непременного головного платка или шарфа позволяло хорошо рассмотреть невысокий костяной гребень, идущий ото лба к затылку. В области шейного выроста воротниковой пластины, прикрывающей шею и плечи, он соединялся со спинным гребнем, таким же плоским, как и грудинный.

Насколько я понял, в собственном Ментале ис"сашин"н внешне не отличались от дракков: то же узкое лицо, высокие скулы, хищный нос над тонкими губами и, разумеется, пигментный "чешуйчатый" рисунок на коже — свой для каждого из девяти драккских племён, берущих начало из девяти драконьих Гнёзд. Радужка миндалевидных глаз дракков была того же оттенка, что и пигментный рисунок на коже — у этого, к примеру, зеленовато-серая. Кроме уже привычной "маски" на лице, узор из пятен-чешуек покрывал его плечи, верхнюю часть груди, бока и низ живота; на внешней стороне рук и ног рисунок шёл узкой полосой, полностью охватывая только суставы.

Возмущённый взгляд Тары, казалось, вот-вот подожжёт элас моего костюма. Да я-то тут причём?

— Не замёрз, боец? — поинтересовался я, подавив раздражение.

Йолинген моргнул от неожиданности и не нашёлся с ответом. Элутар, и почему я решил, что дальше обойдётся без меня? Я с тоской посмотрел на дымное солнце Саар-Дракеша: пока йошаан не поймают башню, Таш не появится. Или появится? Ну, если Тара постарается... Она постаралась: Третий Ловчий возник на гребне дюны во всей красе.

Явившись нам в облаке мрака, был он грозен и был он велик. Зеркально-гладкие чешуйки шкуры отражали красноватый солнечный свет, и дракон словно пламенел в лучах светила. Йошаан был напоён Смертью: капли Силы стекали с длинных костяных выростов короны и шипов спинного гребня и падали на песок, оставляя дымящиеся лунки. Элутар, так это с ним сражалась Тара за Гила?! Правда, здесь, в Саар-Дракеш, он дома, а у нас, в Шельдэре, всё несколько иначе.

— Так я и снал, Лар"Итир! — прогрохотал йошаан.

У меня слегка заложило уши. Дракон прочистил горло и продолжил уже обычным голосом:

— Прош-шу прощения, не рассчитал: меш-шду миров иная метрика пространс-ства.

Не удивительно: там, откуда он пришёл, башни летают не хуже драконов.

— Спускайся, Третий Ловчий.

Я думал, йошаан использует крылья, но он предпочёл идти пешком и, начав спускаться с дюны драконом, предстал перед нами уже дракком.

— Анат"Ариан, — рука к сердцу, низкий поклон и уважительное восхищёние, позволительное в присутствии супруга.

— Нет слов, — Тара покачала головой, дивясь изяществу изменения йошаан.

— Лар"Итир, — поклон уже иной — вежливость равного с долей изящной небрежности, что допустимо только между друзьями.

— Ты что, упражнялся в придворном этикете?

— Нет, прос-сто был при дворе, — рассмеялся Таш. — Однако наделали вы шуму, перворош-шдённые.

Едва избежав смерти — своей и жены, — я был не склонен шутить.

— У себя шумели. Имеем право. А то, что вам прилетело, так поделом! Ловчие... чужой Силы.

— Ладно, ладно, я пош-шутил, — примирительно сказал йошаан. — Ну, не учли кое-чего, с кем не бывает. На мятеш мы тош-ше не расчитывали.

— Ну да, таскали у нас потихоньку Силу и думали, мы не заметим.

— Да вы бы и не саметили, раньш-ше-то ведь не самечали, — возразил Таш и сокрушённо покачал головой. — Ну почему на каш-шдую отличную идею непременно найдётся этот... как его... тот, кто всё ис-спортит! У вас тош-ше так, Лар"Итир?

— У нас несколько иначе, Таш"Шит"Айн: один маг — одна катастрофа. Не то же самое, но близко. Шуму наделали, говоришь? Хозяин Путей устроил нам ловушку в Спящих Вратах, в которой я и Тара должны были погибнуть, иначе мирам грозил ментальный пробой Равновесия. Не вышло: Спящие Врата избавлены от кель"этара, а мятежник отрезан от Источника Силы. Правда, он всё ещё в Шельдэре, и вынудить его уйти в свободный Ментал я не могу, пока не уничтожу ментальные ловушки кавендаэ. Однако кое-что о его планах ты можешь узнать прямо сейчас. Да, кстати... — я вспомнил о пленнике Врат и оглянулся в поисках.

Йолинген стоял поодаль, преклонив одно колено, при этом его голова склонялась едва ли не ниже второго, а руки были крест-накрест прижаты к груди. В таком положении костяные щитки, прикрывавшие шею сзади, расходились, делая возможным то, что было немыслимо во всех других случаях — отделение головы дракка от тела. Сколько йолинген так простоял, не знаю, вероятно, с момента появления Таша.

— Што это, Лар"Итир?

— Кель"этар, — усмехнулся я.

— Как?

— Уж как есть. Мы обнаружили этого ис"сашин"н в червоточине, куда угодили по милости Хозяина Путей, и, чтобы выбраться из смертельной ловушки, вынуждены были разменять наши жизни. Он избавил Врата от "течи", а мы вернули его в Саар-Дракеш. Словом, теперь мы в расчёте.

Йолинген шевельнулся было, но позы не изменил. Да помню я, помню — крылья. Терпение, боец, не всё сразу. Таш обошёл его кругом, носком сапога поддел подбородок, заставив поднять голову, и, увидев лицо, удовлетворённо кивнул. В золотистых глазах зажёгся огонёк.

— В рас-счёте, говориш-шь, Лар"Итир?

Я вздохнул:

— Я не помню посмертия, Таш.

Йошаан понимающе кивнул:

— Хочешь, штобы я довёл дело до конца?

Это был даже не вопрос, а вопросительная форма утверждения. Я на мгновение потерял дар речи. Элутар, а чего ещё можно было ожидать от дракона? Йолинген только ещё ниже опустил голову. Интересно, сколько он задолжал самому Ташу? Впрочем, не важно: жёсткая кастовая структура драконьего общества практически не учитывала тяжести проступка, достаточно было наличия вины. Выручало одно: золото, тем более что драконы были готовы добывать его из чего угодно.

— Это будет чистым расточительством, Третий Ловчий, — осторожно возразил я. — Ты ведь знаешь, чем были Спящие Врата для мятежников? Так вот, этот йолинген просидел в них с момента создания кель"этара. Ты только представь, сколько он видел и слышал за это время.

— Много больш-ше, чем обычно вмещает вечнос-сть Ловца Смерти, — кивнул йошаан.

— Хозяин Путей тоже об этом знал, потому и лишил его крыльев: узник должен был погибнуть вместе с Вратами. Верни ему крылья, Таш, и всё, что он знает, станет твоим.

Йошаан размышлял, задумчиво разглядывая соплеменника, и наконец сказал:

— Ты привёл его ко мне, Лар"Итир, значит, всё это и так уш-ше моё. Зачем тратиться ещё и на крылья?

Так я и думал: дракон есть дракон. Тара вздохнула и покачала головой:

— Ты не понял, Третий Ловчий. Крылья — это не цена вопроса, это цена наших жизней. У вас нет закона держать Слово, данное врагу, но такой закон есть у нас. Бах"Шар!

Я невольно вскинул брови: она что, помнит имя узника? Её удивление было не меньшим:

— Ты же сам его назвал, Дель — там, в червоточине. Я думала, ты вспомнил.

"Да шевелись же, Бах"Шар!" Точно, назвал, правда, непроизвольно. Элутар, ЭльФ, ты что, собрался наградить меня ещё и своим посмертием?!

Йолинген поднял голову. Судя по его потухшему взгляду, он уже смирился с неизбежным. А так ли уж неправ наш ментальный друг, предлагая раз и навсегда избавиться от него как от источника возможных сложностей? Тара медлила, Таш ждал, спокойно наблюдая за нами. А чего волноваться? Свой процент он снимет в любом случае.

— За что ты попал в кель"этар? — спросила она наконец.

— Я был Страш-шем Шад-Хагирит... командиром Алмас-сного Когтя... — хрипло ответил йолинген. — Я ис-скал наруш-шителей мыс-сли.

Он бросил осторожный взгляд на Таша и тихо добавил:

— Я чес-стно делал сфою работу, аш"шу.

Мы с Тарой обменялись взглядами.

— Поиск инакомыслия в Ментале?

Таш усмехнулся:

— Видиш-шь ли, друг мой, в ментальном мире мысли редко расходятся с делом — это слош-шно просто в силу мироустройства, — а потому прес-ступная мысль сдесь суть прес-ступление. Из того и исходим. Правда, долшен признать: с тех пор как в Шаас"иннан стали попадать иномирцы, существование Алмас-сного Когтя обрело некий смысл. Осталось убедить Единого, штобы он послал йолинген хоть немного ума.

Бывший узник закрыл глаза — сейчас для него это был единственный способ если не избежать унижения, самому исчезнув из мира, то хотя бы на время заставить исчезнуть мир вокруг себя.

— Позволь ему встать, Таш, и дай чем-нибудь прикрыться, — устало сказала Тара.

Йошаан покачал головой:

— Иногда мне бывает слош-шно вас понять, Анат"Ариан, но я сделаю, как ты хочеш-шь.

Одно движение пальцами, и у ног Бах"Шара появилась драккская пустынная накидка — нечто среднее между палаткой, одеялом и верхней одеждой. Получив разрешение подняться, йолинген тут же в неё завернулся: его била дрожь.

— Я выполнила своё обещание, Бах"Шар, — продолжила Тара. — Я нашла того, кто вернёт тебе свободу и крылья. Взамен ты расскажешь ему всё, что знаешь.

— Аш"шу...

— Ни слова больше, Ловец Смерти. Надеюсь, наши Пути больше не пересекутся... Что-то я устала от ваших игр, мальчики.

Продолжить вечность

Тара

Когда я поняла, что из червоточины мы с Делем рискуем не выбраться, не испытала ни страха, ни сомнений. Башня кавендаэ угрожала Шельдэру, пространству сознания перворождённых, и у нас оставался единственный выход — запечатать, то есть уничтожить Врата вместе с кель"этаром. Я была к этому готова и ждала лишь приказа командира. Однако моё спокойствие объяснялось не Предназначением, которое вместе с даром принимал каждый Навигатор, и уж тем более не опытом предыдущего силоворота. Я была уверена, что Дель обязательно что-нибудь придумает. Не может не придумать! Так было всегда: и на Терре, и в Разделённых мирах, причём именно здесь моя чисто интуитивная уверенность обрела основания, ибо ментальный Навигатор на вершине Силы управлял собственным сознанием много быстрее обычного ментата, а значит, был куда результативнее. Другими словами, скорость его мысли превышала обычную скорость мысли Духа, и когда Дель отказался от атаки на йолинген, я поняла, что он только что перевёл задачу из области нерешаемых в область задач повышенной сложности.

Однако работа работой, а личные счета каждый из нас оплачивает сам, будь он хоть трижды Навигатор. Я догадывалась, что моё "Элизарт и Элисейн. Ты должен воспитать сыновей", сказанное лучшему другу и брату, даже в надежде, что всё обойдётся, будет стоить дорого, но не представляла, насколько. Отдача догнала меня уже в Саар-Дракеше: навалилась вдруг такая усталость, что я едва смогла закончить разговор с Ташем и даже не уловила момента нашего возвращения в Шэльдер. Слой, куда привёл нас Дель, был мне не знаком, но имел одно неоспоримое преимущество: кроме нас, здесь не было ни души. И вот тут меня накрыло, как говорится, с головой.

Что если Дель когда-нибудь не успеет? Или ему вдруг изменит его невероятный дар? Элута-ар... Да просто тогда не будет больше ничего! Я обхватила себя руками, пытаясь справиться с нервной дрожью, и отвернулась, пряча лицо: не хватало ещё, чтобы муж догадался, что я в нём хоть немного сомневаюсь. Не тут-то было: он взял меня за плечи и развернул к себе. Тогда я закрыла глаза.

— Посмотри на меня, — попросил он.

Я отрицательно покачала головой и зажмурилась крепче, чувствуя, что вот-вот расплачусь. Он обнял меня и крепко прижал к себе:

— Можно подумать, я никогда не видел твоих слёз.

— Эльфы не плачут, — сказала я в обтянутое эласом плечо мужа.

— Кто тебе сказал такую чушь? — почти искренне удивился он.

— Ты.

— Ну, мало ли, что я...

Однако мне, кажется, совсем отказало чувство юмора. Я отстранилась:

— Да ладно, князь. Я же не эльф, мне слёзы не запрещены.

— ... имел тогда в виду, — договорил он. — Что с тобой, Тара?

В его взгляде не было ничего похожего на веселье.

— Всё, больше не могу, Дель. Я должна их видеть, слышать... не знаю... Что угодно!

— Разве ты их не слышишь?

— Ты знаешь, о чём я говорю.

Он вздохнул:

— Ты тоже знаешь, Тара: этого делать нельзя. О Поиске Элизарту и Элисейну известно всё, что нужно на их уровне, и давать им сейчас пищу для фантазий — только жизнь Старшим усложнять. Их подготовкой к вступительным испытаниям в Академию занимается Линдориэль, день мальчиков расписан по миритам, а наша неожиданная Связь надолго выбьет их из колеи. Кроме того, Хозяин Путей по-прежнему в Шельдэре, ему известно о наследниках Навигаторов, поэтому мы должны быть предельно осторожны.

Дель говорил ещё какие-то очень правильные слова, которые отскакивали от меня, как от стенки горох. Вероятно, он это почувствовал, потому что оборвал речь на полуслове.

— Тара, ты меня слышишь?

— Слышу.

Он с сомнением покачал головой:

— Ты слушаешь, но не слышишь.

Я понимала, что муж прав, но теперь это почему-то не имело значения. Его правота вызывала во мне непонятный протест, который я не могла, а главное, не хотела ни объяснить, ни подавить. Это откровенно пугало. Да что со мной такое? Я продолжала молча смотреть на Деля, прислушиваясь к несущемуся во мне потоку Силы.

— Тара...

Муж взял меня за плечи, в его голосе звучало предостережение. Мы продолжали смотреть друг на друга. Голова слегка кружилась: я медленно тонула в чёрных омутах его глаз... "Чтобы управлять, не нужно быть Архимагом". Интересно, чья это мысль: моя или?.. Элута-ар, за кем же это я замужем?

Меня ощутимо встряхнули:

— Тара!

Погоди, Дель, ещё немного... Глубже... Плеск воды... Что там, за излучиной?.. Снова рывок за плечи. Эй, так и голова оторвётся! Низ живота ощутимо заныл: кое-кому происходящее явно не нравилось. А вот это уже серьёзно. Я с трудом "вынырнула" из омута. Оказывается, для этого нужно было просто закрыть глаза.

— Осторожно, Дель!

Он подхватил меня на руки:

— Что же ты творишь, девочка?

Снова плеск. Судя по тому, как легко шёл Дель, воды здесь было примерно по колено. Ну, и куда я тут ныряла? И почему эльфийские князья так редко носят жён на руках? Я бы ввела это в обязательные правила этикета. А кстати, куда он меня несёт? Надеюсь, не в "набежавшую волну"? Глаза открывать не хотелось, но пришлось: Дель выбрался на берег. Отпускать меня он, впрочем, не собирался: так и сел на песок со мной на руках.

— Всё в порядке, — на всякий случай сказала я.

— Не уверен.

Я пожала плечами и удобнее устроилась на коленях мужа, сомкнув на себе его руки, словно ремни безопасности:

— Тогда держи крепче.

— Держу, — серьёзно ответил он.

Я внимательно взглянула на Деля: не шутит. Впрочем, ему только что пришлось защищать от меня сыновей, какие уж тут шутки! Прости, любимый. Чувствую, наша принцесса нам дорого обойдётся... Однако от разговора не уйти, да и незачем. Я сползла с колен мужа и устроилась напротив, подобрав под себя ноги. Дель тут же скопировал мою позу.

— Давай, феальдин.

Он понял, но не улыбнулся, как прежде.

— Посмотри вокруг, Тара. Что видишь?

Белый, искрящийся песок, спокойные воды реки Силы. Два потока, Тёмный и Светлый, текут в в противоположных направлениях, время от времени образуя на границе маленькие тёмно-светлые водовороты. Источник Силы перворождённого мага — знакомая картина. Правда, здесь река Силы была разделена на два рукава, а берег оказался всего лишь узкой полоской суши между ними.

— Твой Источник?

— Да. Область сознания, куда имеют доступ только мои предки по прямой и вы с Гилом. Ты же знаешь: перед вами я открыт.

Вспомнив недавнее буйство собственной Силы, я заволновалась:

— Дель, а моя Сила может быть для тебя опасна?

— Только если ты захочешь, но тогда это уже не будет иметь значения.

Он посмотрел вдаль, туда, где у самого горизонта сливались две тёмно-светлых реки:

— Зачем мне жизнь, в которой нет тебя?

Я изумлённо застыла, хотя удивляться-то было нечему: странное даже для меня самой неприятие правоты мужа вполне могло показаться ему... Чем? Да чем угодно, даже нелюбовью!

— Ты хоть соображаешь, что говоришь, Дель? По-твоему, я способна предать?

— Предать — нет, разлюбить — да. Тогда мне останется только уйти.

Разлюбить? Он это серьёзно? Однако муж был встревожен не на шутку. Не то чтобы я его не понимала, просто... Одним словом, его переживания были так далеки от действительности, что я не выдержала и рассмеялась.

— Я что-то не так сказал?

— Запомни одну простую вещь, мелиан: я не могу тебя разлюбить. Ну, не дано мне, понимаешь? За две вечности пора бы усвоить. А к моим... как бы это... фантазиям относись спокойнее, тем более что это только начало.

— Начало чего?

Чтобы не усложнять жизнь нам обоим, я собиралась отложить признание до завершения Поиска, но, похоже, недооценила силу своих "фантазий". Чего уж теперь...

— Ну... пока просто начало.

Дель смотрел на меня, чуть прищурив глаза, и в их тёмно-зелёной глубине постепенно рождалось понимание. Ой, кажется, мне сейчас "прилетит"...

— Тара, ты забыла, что эльфийская память позволяет мне видеть каждое мгновение нашей жизни? То, что ты называешь фантазиями, это же... ожидание, нет? И прекращай морочить мне голову!

Ну вот, я же говорила!

— Да ладно, командир, всё равно аналитик из тебя никакой, даже с эльфийской памятью: без подсказки ты бы не догадался. Смотри, дойдёт до Линдориэля, получишь служебное несоответствие.

Дель рассмеялся:

— Ну, точно — Санька и Сенька!

Однако его улыбка тут же погасла, а взгляд стал серьёзным, даже жёстким. Было бы странно ожидать, что после моих откровений он бросится мне на шею: феальдин прекрасно понимал реальную цену вопроса. Учитывая время и место, его ответственность за жену и будущего ребёнка выглядела почти неподъёмной. Элутар, кто же знал, что наша принцесса, проигнорировав эльфийские Семь Башен, предпочтёт подгорные чертоги Кхилин-Заррата?

— Тара...

— Всё в порядке, мелиан: ожидание — это не болезнь. Мы справимся.

Дель провёл по лицу рукой:

— Элутар, я же должен был вас защитить, сделать Эльдамаль безопасным.

— Так этим мы как раз и занимаемся, командир. Хочешь сделать что-нибудь хорошо, сделай это сам.

Он сокрушённо покачал головой:

— Я не успел, Тара.

— А это как посмотреть: по-моему, как раз успел. И вообще, не надо усложнять: я всё-таки Тир-Элен"на, а не какая-нибудь там... хрустальная ваза.

Дель вздохнул и наконец улыбнулся:

— Ладно, разберёмся. Иди ко мне.

Вот так-то лучше! Я опять забралась к нему на колени. Муж осторожно прижал меня к себе и зарылся лицом в мои волосы:

— Прости, это должно было произойти не так.

— Эй, это мои слова! — возмутилась я.

Дель смешно фыркнул мне в ухо, и отстранился, снова став серьёзным. Его рука коснулась моего живота:

— Ты... уже знаешь?

Знаю, любимый. И знаю, как это важно для тебя: ты бредил своей принцессой ещё на Терре. Вон глаза какие! Если Хан и правда собирается на ней жениться, то я ему не завидую: Дель — это совсем не Гил, как у везунчика-Тина... Элутар, чего только не придёт в голову! Я выдержала паузу — для большего эффекта — и спросила в ответ:

— А над кем ты всё это время работал, мастер?.. Ой, да подож... м-м-м... Дель... не спеш... дай же... вздох... нуть!

Сколько видов поцелуев может вообразить человек? А сколько из них рискнёт воплотить? Так вот: у эльфов не бывает сложностей ни с одним, ни с другим. Жаль только, что происходило всё это в Ментале. Но Дель обещал повторить.

— Всё? Я могу быть свободна, командир?

— Нет, я только начал.

— Эй, мы не одни!

Он рассмеялся:

— Она не против.

— Испортишь ребёнка.

— Перестань. Она знает, что я вас люблю.

Я посмотела в счастливые глаза мужа. Элутар, мы же на работе! Как же не хочется возвращаться к действительности, а надо.

— Любишь-любишь, феальдин, только мы здесь точно не для этого. Может, скажешь, зачем?

Дель улыбнулся:

— Это ты мне скажи, любимая.

Я?.. Ах, да, я же сама вытащила его к Источнику.

— Прости, Дель, я не хотела.

— Но сделала. Почему, Тара?

Не знаю. Может, потому, что ЭльФ и ФиДель стали слишком близки? "Чтобы управлять, не нужно быть Архимагом". Я посмотрела на одну реку, потом на другую.

— И кто же из них ты, а кто... он?

Дель рассмеялся:

— И тот, и другой — я, вернее, моё сознание. Просто сейчас оно разделено.

Я невольно взглянула вдаль, пытаясь разглядеть место слияния рек. Элутар, я не хочу терять ни одного из них!

— И... какова опасность слияния?

— Я не считаю слияние опасностью, Тара, просто хочу, чтобы это произошло на моих условиях.

— Попробуешь сравняться с ним Силой?

— Не в этом дело. Приняв Наследие, я должен остаться собой.

— Это я как раз понимаю, но... Видишь ли, Дель вас уже бывает сложно различить.

— О чём и речь. Я бы и не смог, если бы не Эльдэ.

Я почувствовала чьё-то присутствие и оглянулась: по белому песку к нам шёл незнакомец. Чёрный элас с металлическим блеском, чёрные, заплетённые в косу волосы, чёрные раскосые глаза на бледном лице. Ростом он был не больше лантра, и поначалу я приняла его за ребёнка-Духа, но вскоре поняла, что это не перворождённый. Впрочем, незнакомцем он был только для меня.

— Авен Элль, Страж, — сказал он Делю, присаживаясь, точнее, "перетёкая" перед нами на корточки — настолько плавными и гибкими были его движения.

При этом тугая коса, лежавшая на спине, даже не шевельнулась. Вблизи феальдинская форма и сапоги Эльдэ оказались обозначенным на его теле рельефным рисунком и так же, как и коса, составляли с ним единое целое. Совпадение же узоров плетения косы и оплётки рукояти сир"риса выглядело вполне логично.

— Победной Песни, Эльдэ, — ответил Дель.

Так это и есть Эльдэ, его сир"рис? Элутар, живой меч!

— Это Тара, — продолжил муж, представив меня собственному клинку.

— Вижу, — ответил он. — Приветствую тебя, Тир-Элен"на.

Моё изумление его позабавило: смех раскатился по округе подобно звону хрустальных колокольчиков.

— Откуда ты меня знаешь, Эльдэ?

— Стирающие Грани знают ТараПату, Ведущую Сквозь.

Ну да, конечно: я же постоянно нарушаю то, что они призваны хранить — границы Плоскостей бытия. Эльдэ склонил голову набок, с интересом разглядывая меня.

— Чему ты удивлена? Разве твой меч не говорит с тобой?

Мой меч? А, тот рисмор, что передала мне Флора. А он разве?..

— Анатариен создала его к выпускным испытаниям в Светлой Академии Ауренар, — пояснил Дель. — Позже он хранился у её отца, а он, насколько я понял, передал меч Флорелин.

— Не он, а Элиарн, — уточнила я. — Жениховский подарок?

— Просто бесценный, — кивнул Дель. — Это меч Навигатора Силы, Тара.

Элута-ар... Интересно, как с ним справлялась Флора?

— Никак. Твой меч служил только тебе, — ответил Эльдэ.

Это хорошо или плохо? У меня не было опыта обращения с артефактным оружием, а эр"рис Анатариен был вообще первым мечом, который попал мне в руки. Почему он не захотел сменить хозяина, вернее, хозяйку, когда потерял прежнюю? Разве Флора не была достойна?

— Он ждал твоего возвращения.

Муж и его меч смотрели на меня. Элутар, фраза звучит просто убийственно!

— Вы так и будете отвечать на мои мысли?

Эльдэ снова звеняще рассмеялся:

— В Ментале мысли имеют долгое эхо, ТараПата.

Да, верно.

— Так значит, это ты хранишь ментальное Равновесие ФиДеля?

— До тех пор, пока ему это необходимо, — был ответ.

Но скоро будет уже незачем, так, Стирающий Грани? "Чтобы управлять, не нужно быть Архимагом", — снова вспомнилось мне. Возможно ли, чтобы клинок ФиДеля сам привёл меня к его Источнику Силы?

— Так чего же ты хочешь от ТараПаты, Стирающий Грани?

Дель удивлённо вскинул брови: похоже, такую причину нашего появления здесь он не рассматривал.

— Время ускорило бег, князья Л"лиорентали, слияние близко, — ответил Эльдэ. — Старший тревожится.

Не нужно быть Духом, чтобы понять: если тревожится Старший клинок рода, это серьёзно.

— Чем я могу помочь?

— Ты должна назвать новое Истинное имя Фиораванделя Л"лиоренталя. Без этого Равновесие рода не удержать.

Элутар, ну почему опять я! Гриш — я, пророчество — я... Воспоминание о собственном Наречении невольно вызвало улыбку, ведь моё Истинное имя — ТараПата — Лес"с выудил из нашей общей памяти, при этом ни он, ни я ни о чём не догадывались. В случае с ФиДелем дело обстояло иначе. И всё же почему я?

/А кто кроме тебя, Навигатор Силы?/

/Лес"с? Наконец-то! Я думала, ты объявил вечность тишины./

/Какой тишины, Тара? Ты что, больше не споришь сама с собой?/

/Только не пытайся изображать мой внутренний голос, Хранитель: я тебя слишком хорошо знаю./

Лес"с вздохнул:

/Как скажешь. Так вот, твой второй Хранитель — перворождённый — спаситель Разделённых миров. Кому же, как не Эльдамалю и Амандору, знать его новое Имя? Поговори с ними, говорящая-с-миром. Время пришло./

Как-то ещё в Амандоре Гил сказал, что я зачем-то нужна этому миру. Но то был Амандор, Живой мир, и я говорила с его Стражем — Белегорном, — а Эльдамаль... Или?..

— Погоди-ка, Эльдэ, ты сказал, Тара должна назвать имя. Оно что, уже существует? — удивился Дель.

— Конечно, Страж, но придёт в мир только вместе с тобой изменённым, — пояснил тот. — Слушай Силу, и ты поймёшь, когда наступит время слияния. Голос ТараПаты откроет тебе Путь — Путь Л"лиоренталя. Следуй им, Навигатор, и останешься собой, свернёшь — себя потеряешь.

— Знаю, — кивнул Дель. — Я уже шёл этим Путём однажды.

И, встретив мой вопросительный взгляд, пояснил:

— В Амандоре, Тара. Когда я боролся со Смертью, слышал Зов лиорен"ны и шёл на голос. Тогда он привёл меня к тебе.

В наступившей тишине был слышен лишь тихий плеск воды. ФиДель молчал, глядя на волны.

— Благодарю, Эльдэ, — сказал он наконец. — Пусть Старший не тревожится: теперь я знаю, что делать.

Эльдэ кивнул и поднялся:

— Алаттэ Андориэ, Страж. И прошу, продолжи свою вечность с того места, где она едва не прервалась.

Хрустальный голос Эльдэ растаял вместе с ним. Элутар, Периметр! Гил же не знает! Дель схватил меня за руку:

— Лично меня больше беспокоит Ной. Бежим!

Мы буквально рухнули на другой уровень Ментала и оказались между небом и землёй, вернее, между двумя слоями чёрных облаков, спрессованных до плотности камня. Нижний уже потерял монолитность — в нём образовались разрывы, из которых вырывались световые столбы — и продолжал содрогаться от мощных ударов. Верхний слой ещё держался, хотя уже был покрыт сетью глубоких трещин, сочившихся тьмой. Стоял неописуемый грохот.

— Что это, Дель? — прокричала я, стараясь перекрыть гул.

— Работа Ристадаля, Пластателя Миров. Помнишь, Ной обещал, если что, дотянуться до Междумирья? Ну, вот... Он всегда держит слово.

Элута-ар, кажется, Архикнязь решил разобраться с соседями по-своему.

— И что теперь делать?

Дель взглянул на верхний слой облаков, "парящий" тьмой:

— Держать границы Плоскостей. Если они рухнут, наш Астрал сделает с магией ис"сашин"н то, что их Ментал должен был сделать с нашим сознанием.

— Можешь связаться с Архикнязем?

— Попробую, но он сейчас вряд ли кого-нибудь слышит.

— А через Ристадаль? — спросила я, подумав об Эльдэ.

Дель отрицательно покачал головой:

— Пластатель скорее разрушится, чем пойдёт против хозяина: таковы наши мечи с рождения и другими не бывают.

— Погоди, а как же их Воля?

— Только как продолжение и развитие Воли хозяина. Существование именного артефактного меча подчинено единственной цели: безопасности его создателя. Это — Служение, всё остальное — просто работа. Ты не знала?

Я вспомнила слова Эльдэ о моём до сих пор молчащем клинке. Откуда мне знать такие тонкости? Я же не Анатариен! В руках ФиДеля блеснул сир"рис:

— Надеюсь, Нарэним всё же услышит Эльдэ.

Элутар, Нарэним! А что же сам Гил? Но на вопросы уже не было времени.

Дель направил остриё меча вверх. Черная молния ударила в верхний облачный слой и рассыпалась искрами, оплетая просевший свод сверкающей сетью. Звуки ударов стали реже, гул немного стих, но работа Пластателя не прекратилась: Воля меча — продолжение воли хозяина, а хозяин, похоже, решил обрушить Равновесие вселенной. Услышит Нарэним Эльдэ или нет, а надо пробиваться к Ною. А как к нему пробьёшься, если Сила Деля скована действиями меча Архимага? Я невольно потянулась к рукояти рисмора над плечом и поняла, что он давно у меня в руках. Клинок искрил Светом. Ну, здравствуй, меч Навигатора Силы! Знаю, что я не твоя хозяйка и не могу просить, но... Очень нужно, понимаешь?

Напряжённое тело Деля было подобно струне, натянутой между Гранями Плоскостей. Сколько ещё он сможет так простоять, держа на вытянутых руках раскалывающийся свод? Вокруг вырастали всё новые столбы света: опора под ногами теряла надёжность. Я снова взглянула на свой истекающий Светом клинок. Попробовать взять на себя "землю", пока Дель занят "небом"? Я не знала, что полагалось делать в таких случаях, поэтому, держа рисмор перед собой, просто перевернула его остриём вниз в надежде, что меч догадается сам. Он догадался. Поток Света, ударив в нижний облачный слой, разделился на множество лучей, разбежавшихся по его поверхности. Они запульсировали, вбирая свет из расколотой Грани, остановив разрастание разломов. Рисмор подрагивал в руках, преодолевая сопротивление рвущегося наружу Астрала и направляя мою Силу в повреждённую Ткань Бытия. Странное чувство — единение с собственным мечом. До этого я испытывала его только раз, во время учебного поединка с Линдо. Как же я не ничего не слышала в том бою? Вот же она, Песнь моего Верка!

/Чтобы слышать пение клинков, нужно быть мастером Меча. Тогда ты им не была./

Элутар, это же...

/Лес"с! Где ты пропадал?/

/Я здесь. Я всегда здесь: храню твои дар и память. А со своей вечностью ты отлично справляешься и без меня./

/Благодаря тебе! Я не забыла. Правда, не заметила, когда стала мастером Меча./

/Не ты — Анатариен. Впрочем, этого достаточно: эльф и атан сплетены в твоём сознании подобно нитям гобелена — каждая из них имеет собственный цвет, но вместе образуют единый рисунок полотна./

Так вот в чём дело: память атана! Благодаря ей мне не нужно беспокоиться о Равновесии: наше с Анатариен "полотно" уравновешено дважды. У Деля всё сложнее: там двое перворождённых, то есть, согласно Лес"су, две нити одного цвета, и чтобы создать полотно с рисунком, вместо цвета придётся использовать рельеф. И каждый раз Делю и ЭльФу придётся договариваться, кто из них будет вышивать, а кто служить фоном.

Грань под ногами продолжала содрогаться, удерживать клинок становилось всё труднее.

— Держи, Тара, ещё немного!

Держу, куда ж я денусь... Интересно, немного — это сколько? Ноет уже всё тело. Ну, Архикнязь! С другой стороны, окажись я на его месте...

— Да заканчивай же, Ной! Это я! — прорычал Дель. — Э хал"ле тэлль та вана эрру!

Ого, староэльфийский! Правда, совсем уж старо-, можно сказать, древне-, я так далеко не углублялась.

Тишина наступила так резко, что я невольно сделала глотательное движение, пытаясь вернуть слух. У нас получилось?

... Унылая однообразная равнина простиралась до самого горизонта, и только на самом её краю виднелись руины одинокой башни. Рыжый песок и рыжее небо — Шельдэр, эльфийский Ментал. Четверо застыли друг против друга, опустив "парившие" Силой мечи. Вечность продолжалась с того места, где едва не закончилась — всё, как хотел Эльдэ.

— Грубо, командир, — хрипло сказал Ной, рукавом вытирая кровь с губ и подбородка.

— Зато доходчиво, — ответил Дель, и, взглянув на меня, добавил: — Прости, Тара.

За что? За древнеэльфийский? Я пожала плечами:

— Да ладно, чего уж там... Развлекайтесь, мальчики.

На самом деле я уловила лишь общий смысл сказанного Делем. Доподлинно мне было известно только значение слова "тэлль" — конец, завершение, остальное же можно было перевести как "применить по назначению". Судя по реакции Ноя, феальдин отправил его далеко и надолго, причём по адресу, не использовавшемуся со времён Эльдагора.

Однако не смотря на кровь на лице Архимаг выглядел вполне живым, а вот Гил... Я с трудом узнавала его. Не лицо — белая маска с тёмными провалами глаз, бледными были даже губы. Одной рукой он сжимал остывающий Нарэним, другой — ворот куртки у самого горла. Трудно представить, что сотворил бы с ментальным миром ис"сашин"н этот Навигатор Духа, потерявший брата, пробейся Ноэ"Тхафар сквозь Грани Плоскостей! "За Л"лиоренталей, за Эльдамаль!" Элута-ар... Гил остановился, но из боя не вышел и вряд ли осозновал, что перед ним перворождённые, а не Посланцы Пустоты.

Тем временем Ной и Дель уже вернули мечи на пояс и шагнули друг к другу. Ной стиснул плечо Деля так, что побелели пальцы, и склонил голову на руку, лежавшую на плече друга. Дель сделал то же самое. Слова были не нужны. Я, живущая вторую мирную вечность, никогда не видела ничего подобного. Впрочем, тех, кого опалил огонь Эльдагора, среди нас осталось не так уж много.

Безмолвный разговор друзей занял пару ударов сердца, и феальдины снова были готовы к вечности и Поиску, что для них, впрочем, одно и то же. Однако Гил беспокоил меня всё больше: из его глаз слишком медленно уходила Тьма.

— Де-ель... — хрипло выдохнул он и тут же наткнулся на жёсткий взгляд брата.

— Ты поднял против меня меч, Гиллэстель.

— Да, — обречённо кивнул Гил и взглянул на меня: — Я думал...

Сколько боли! Дель шагнул к брату, заглянул в глаза и, побледнев, встряхнул за плечи:

— Что ты с собой сделал, Гилли?

— Такая страшная пустота, Дель. Вот здесь... — он прижал руку к груди и снова посмотрел на меня: — Я не хотел, Тари.

— Элута-ар... — почти простонал Дель. — Ной, помоги!

Встревоженный Архимаг был уже рядом.

— Выводим его, Фидо?

— Куда? В Цитадель Тьмы? Работаем здесь. Смотри на меня, Гил! — Дель снова встряхнул его: — Не отводи глаз, слышишь!

Даже не знаю, что ментат может сотворить с собственным сознанием, хотя я уже видела, во что он способен превратить чужое. Впрочем, нет, знаю — Тоэлин, мать Гила и Деля. Ментальный силоворот? Только не это! Похоже, Гил не смог связаться с братом в Междумирье, и, поверив в нашу гибель, едва не уничтожил себя. Теперь же, глядя Делю в глаза, как в своё отражение, он медленно возвращался к жизни. Архимаг внимательно наблюдал за совместной работой Навигаторов, время от времени касаясь рукой виска то одного, то другого правнука. Это продолжалось до тех пор, пока Гил не смог самостоятельно прервать ментальный контакт.

— Благодарю, Дель... Ноэ"Тхафар, — улыбка Гила была неуверенной, но это была его улыбка.

Я шагнула к нему:

— Что ты натворил, Гилли?

— Ничего особенного, — ответил за него Ной, — просто сжёг себя изнутри.

— Так получилось, Тари. Прости, Дель.

Тот не ответил, только глубоко вздохнул и прикрыл глаза, восстанавливаясь.

— Командир, слышишь? Шельдэр был пуст!

Дель отозвался, не открывая глаз:

— Слышу. И что? Ной поверил в наш уход, потому что не имеет выхода в ментальные миры, но ты же Навигатор Духа!

Гил взялся за голову:

— Ты прав, командир, я болван.

Дель открыл глаза:

— Ещё какой! Послушай меня, Гилли: забудь про Шельдэр и Шаас"иннан — в Ментале для тебя нет границ. А я... Где бы я ни был, я всегда рядом.

Близнецы на мгновение застыли, глядя друг на друга, и порывисто обнялись. Ноэ"Тхафар изумлённо вскинул брови. Эльфы не практикуют объятий со времён Эльдагора: тогда, во время войны всех со всеми, это было смертельно опасно, а эльфийская память, как известно, дольше вечности. К тому же любая, пусть даже короткая физическая несвобода для перворождённого просто неприемлема.

— Вместо тысячи слов, Ной, — пояснила я в ответ на его удивление. — Атанская духовная практика, очень экономит время. Кстати, нечто подобное я только что наблюдала в твоём исполнении. Нет?

Подумав, Архимаг кивнул.

— Рад тебя видеть, Тари, — сказал он.

А ведь хотел сказать совсем другое!

— Итак?

— Отчёт у командира, — улыбнулась я. — И я тоже рада тебя видеть. Откуда кровь?

Он махнул рукой:

— Мой старший правнук. В последний момент он всё же услышал брата и сообщил мне.

— Сообщил?

Ной слегка поморщился, потрогав голову:

— Ну, как смог, так и сообщил.

— Он?! — поразился Дель.

Я взглянула на слегка растерянного Гила. Значит, Нарэним всё же помог Эльдэ! Воля меча, конечно же, есть продолжение воли хозяина. Вопрос, насколько, не так ли, феальдины?

— Прости, Старший, — Гил не знал, куда деть глаза.

— Да бросьте, Л"лиорентали: оплеуха от правнука иногда бывает полезна — прочищает мозги, — усмехнулся Архимаг. — Однако цените: у вас самый великодушный предок Внутренней вселенной, другие за подобное открутили бы голову.

Точно. ЭльФ, например. Я не удержалась и поцеловала Ноя в щёку, он вздрогнул и как-то странно взглянул на меня. Архимаг не забыл потерю друзей и только что прошёл через это ещё раз, а я, избавленная милосердной атанской памятью от страданий одиночества, наконец поняла, насколько повторение было жестоким.

— Прости.

Я взяла его за руку, он ответил лёгким пожатием и высвободил пальцы:

— За что? Ты же обещала, что с тобой ничего не случится. Я только хотел сказать, что рад, что он с тобой.

— Кто? — я сделала вид, что не поняла.

— Гарант, — усмехнулся он.

Гарант? Я взглянула на мужа. Ну да, это же Вэл же назвал его гарантом моей жизни. Элутар, Вэл!

— А где Тёмный? — спросил Дель.

— А Тьма его знает, где его носит, — пожал плечами Архимаг. — Его и раньше-то достать было сложно, а теперь вообще ничего не берёт. Не удивлюсь, если он подался за вами в Междумирье.

— Куда подался?

— А чему ты удивляешься: Междумирье — ментальный мир, а Вэл — астральная форма сознания. Сознания, Фидо!

— Перворождённый ис"сашин"н?

— Не приведи Элутар! Скорее, одна из форм существования нашей расы в Ментале. Видишь ли, мы давно подозревали, что не все из ушедших достигают Садов Элутара, но ничего не могли изменить, а теперь, похоже, появился тот, кто сможет с этим разобраться. Во всяком случае, Вэл единственный из эльфов Пустоты, кто сохранил связь с Астралом. Так сказать, полномочный представитель Шельдэра в Шаас"иннан. Но пока это только мои предположения.

— Поделишься?

— Не сейчас.

Дель понимающе кивнул. Похоже, он больше не испытывал сложностей перехода от одной своей личности к другой и использовал обе части памяти по ситуации. Примерно так же поступала и я с нашей общей с Анатариен памятью. Ноэ"Тхафар, говоря с правнуком, уже не видел разницы между ФиДелем и ЭльФом, для меня же граница между ними начала стираться ещё раньше. Да, Ристадаль прав: слияние близко.

Слова Архимага об эльфах Пустоты заставили меня задуматься. Среди существующих в Ментале соплеменников были не только отступники, но и те, кто попал в ловушку кавендаэ или просто застрял в Ментале, потеряв свой Путь. Что уж говорить о делотах! Кстати, тот город в Шаас"иннан — Шад-Хагирит, место, где сходятся Пути — не доступен для живых, но открыт для всех, чьё сознание больше не привязано к Реалу. Так ли это для Навигаторов Духа, ещё предстоит выяснить.

— А что с Периметром, Ной?

— Периметр, — Архимаг раздражённо передёрнул плечами. — Как будто у меня было время! Пойдём посмотрим, что вы от него оставили.

От Периметра ис"сашин"н осталось всего ничего: чёрные руины посреди засыпанной чёрным пеплом земли. Зона кавендаэ была зачищена. Мы остановились на границе, дальше идти было незачем: стены башни рухнули внутрь, "дыра" между мирами закрылась.

— Да-а, поработали, — оценил Гил. — Интересно, а как выглядел Периметр до захвата ис"сашин"н?

Ной усмехнулся:

— Да он, собственно, как выглядел, так и выглядит, просто раньше его проявления подавлялись чужим Менталом. Хочешь убедиться?

— Это сложно?

— Не для создателя.

Ной прищурился, сосредоточиваясь, и по направлению к башне побежала волна ослепительного света. Я невольно прикрыла глаза, а открыв, увидела ледяные шапки Белой Гряды и среди них белоснежный Гилион в сверкающем облаке инея. Правда, "иней" объяснялся совсем не холодом высокогорья: ореност Верховного Навигатора был единственным Жилым Древом Ока Света, на чьих ветвях вместо листьев росли длинные белые иглы. Я до сих пор помню их мягкое прикосновение... Разумеется, замок, воссозданный Ноэ"Тхафаром, не был точной копией оригинала, но то, что это был именно Гилион, не вызывало сомнений.

Дель застыл, глядя на ореност, затем медленно повернулся к Архимагу. Тот пожал плечами и неуверенно улыбнулся:

— Понимаешь, Эл, я подумал тогда: там, куда ты ушёл, нет магии, а дом — это всегда крепость, и в ней ты будешь в безопасности. Ну, вот и...

Элута-ар... Неужели Ною было так сложно принять гибель друга, что он создал для него дом в Ментале? А может, просто оставил маяк на Пути домой? Но Дель понял.

— Путь оказался долгим, друг, — сказал он. — Прости, я не мог иначе.

Архимаг кивнул:

— Знаю. Это ты прости, командир. Если хочешь, я могу...

Дель отрицательно покачал головой:

— Нет. Замку Привратника здесь самое место. Позже посмотрим, как встроить его в систему нашей безопасности в Ментале, а сейчас... Кель"этар уничтожен, внешний Периметр восстановлен, но Поиск ещё не закрыт. Каково решение Светлого Совета?

— Игра подходит к концу, феальдины. Заканчивайте дела с Тёмными и возвращайтесь: вы нам нужны в Эльдамале.

— Сколько у нас времени?

— Два ана, считая с этой мириты, больше дать не могу. И кстати, Тари, что это за титулы такие: папа и мама?

Мы с Делем посмотрели друг на друга, Гил рассмеялся.

— Мальчишки просто скучают, Ной, — улыбнулся Дель. — Не обращай внимания.

— Да это всё Линдо. Он говорит, что от их "папа считает..." и "мама сказала..." у него отключается логика и пропадает способность к анализу.

Я сокрушённо вздохнула:

— Вот горе-то... И это он ещё не знаком с Силли.

— Только не в военное время! — предупредил Гил. — Эльдамаль без командора флота — серьёзная угроза безопасности вселенной.

Архимаг сложил на груди руки, его глаза искрились смехом.

— Детей нужно воспитывать правильно, феальдины.

— Правильно — это как? — поинтересовался Гил.

— В духе Духов. И жён, кстати, тоже. В общем, и тех, и других.

Дель поднял бровь и взглянул на меня. Я не удержалась:

— Вот потому от вас и бегают жёны и дети, Л"лиорентали. Может, в логике что-то подправить? Или в аналитике? А, воспитатели?

— Зачем? Пускай бегают, — ничуть не смутившись, ответил Ной. — Главное, чтобы не за пределы собственной вечности, а кровь со временем возьмёт своё. Воспитание Духа — дело тонкое, Тари, но мы умеем ждать.

Верно, без этого умения в вечности делать нечего. Я посмотрела на мужа. Его дар раскрылся полностью после побега во внешние миры. Можно сказать, Навигатором он вернулся с Терры. Гил, кстати, тоже. Кто ещё проверил метод воспитания Л"лиоренталей на себе? Возможно, Тоэлин. Пока судить рано, но, похоже, с её возвращением финдуэль получили наконец доступ к валамариен — собственную Деву Света, вернее, Духа. А Даэлит"т? Учитывая, что Фаро должен был стать Духом-ТемноСветом, а она сама Тёмной княгиней Л"лиоренталь — вполне. А наши мальчишки с их неуправляемым Порогом Силы? Взгляд Архимага был серьёзен. Элута-ар, так это и есть воспитание истинного Духа? Мне тоже шутить расхотелось.

— Ладно, давайте к делу, — сказал Дель. — Ты как возвращаться собираешься, Архикнязь? Отсюда есть только один выход — во внутренний Периметр.

Ной схватился за голову:

— Элутар, меня же привёл Вэл!

— Вот именно.

— Я провожу, — сказал Гил. — Пройду по его следу через Шаас"иннан.

— А как же "Шельдэр был пуст, командир"? — недоверчиво прищурился Архимаг.

— Для Навигатора в Ментале нет границ, я помню, — усмехнулся Гил. — Кстати, в ментальных петлях, подобных этой, неплохо бы оставлять чёрный ход.

— Неплохо бы, — согласился Архимаг. — А теперь подумай, сколько найдётся желающих его поискать. Подумал? Во-от! Ладно, веди, Навигатор. До Связи, феальдины.

— Значит, два ана, — задумчиво произнёс Гил, оглядывая стены наугрона. — Не маловато ли для решения всех вопросов с ду серке?

— Слушай, а почему все вопросы ду серке должны решать мы? — возразил Дель. — Валатэ им вернули, от кавендаэ избавили, Периметр берём на себя... Может, хватит? С остальным пусть разбираются сами. И потом у них есть Вэл.

— Вэл не будет сидеть в Ломэдоре, — заметила я.

— Почему?

— Потому, Дель.

Он не стал спорить с очевидным.

— Даже если и так, это уже не наши трудности. Что у нас осталось?

— Элегорд, делоты и Моринар, командир. Это если по короткому списку, — ответил Гил. — Да, ещё придётся утрясти с Тёмным Советом режим охраны Периметра.

— И Кхилин-Заррат, — добавила я. — Мы обещали вернуться, помнишь?

— А вот на это времени может не хватить, — заметил Дель.

— На этот случай у нас есть магия Перемещения, командир. Ритуал Возвращения имени должен проводиться под контролем Духов, иначе делоты могут не выжить.

— Значит, придётся успеть. Итак, в Тинмори, феальдины.

Семейный совет

ФиДель

Мир изменился и никогда уже не будет прежним — это хорошо понимали все, и Тёмные, и Светлые. К счастью, на этот раз катастрофу удалось предотвратить — охранные Периметры Врат были восстановлены, угроза Вторжения если не уничтожена, то существенно снижена, — и разговор о новом мироустростве нужно было начинать прямо сейчас, не дожидаясь исхода битвы с мятежниками Междумирья. Спящие Врата едва не стали для перворождённых вратами в никуда, поэтому их статус требовалось определить в первую очередь. Обычно Поиск в Ментале краткосрочен — там, как выразился Таш, иная метрика, — и всё же времени было достаточно, чтобы Фуинрут успела отдать нужные распоряжения.

Войдя в зал Совета Тиндомэ, мы невольно обменялись взглядами: любимый трон предводителя Ложи валатэ стоял напротив трона гватамари. В приглушённом свете чёрный коррус — вулканическое стекло — едва заметно искрил вкраплениями золотой пыли. Оба малых трона — тир-серегона и Стратега-оружейника — тоже вернулись на место: судя по всему, началось восстановление древней структуры Тёмного клана. Однако вопреки ожиданиям зал Совета оказался пуст. Разговор откладывался? Фуинрут ни слова не говоря прошла сквозь Завесу Тьмы, и нам ничего не оставалось, как последовать за ней.

Я обвёл взглядом кабинет гватамари, ловя очередной момент узнавания. Ничего не изменилось! Рабочий стол по-прежнему стоял напротив входа. Стену за ним занимала личная библиотека, среди полок с книгами едва заметно мерцали силовые экраны ячеек реликвария — хранилища древних артефактов. Слева в полукруглой резной арке, словно драгоценность в оправе, поблёскивала алморами чёрная ниорновая дверь: оставленная Вельгайерин"н в Астрале, она была воплощена в Реале вернувшимся Вэлом. Справа виднелся открытый проём, за которым находился зал для совещаний: там собирались те, кто стоял у подножия трона.

Фуинрут сделала приглашающий жест рукой:

— Прошу, Высокие князья Л"лиорентали.

Пройдя через арку, мы остановились в ожидании: этикет — дело тонкое, и место для гостя выбирает хозяин. Однако и здесь ничего не изменилось: стол из светлого самоцветного камня, подобный цветку, всё так же вырастал из пола; его окружали рабочие кресла-листья, два из которых, стоявшие друг против друга, выделялись высотой спинок. Превосходная работа мастера! Впрочем, Тинмори — копия крепости Тиндомэ, а в то время школы наших камнерезов были весьма близки. Хрустальные дверцы витрин и светлый мрамор стен всё так же множили огни светильников, и я в который раз удивился живучести легенд о светобоязни Тёмных. Впрочем, к Сихиям Света и Тьмы это не имело отношения.

Представители фрата Тиндомэ уже находились в зале. Даэлит"т, всё в том же командирском эласе, стояла напротив входа, заложив руки за спину. Алеба гватахини, надетая поверх воинской формы, была прямого покроя, без рукавов; высокие боковые разрезы делили её на два полотна. Вместо привычной для валамари плети талию гватахини охватывал серебряный пояс с эр"рисом Линдориэля, рисмор Да"Эйна покоился за спиной в походных ножнах — его рукоять винелась над плечом. Тёмная княгиня Л"лиоренталь! Она заявила об этом официально, и, судя по всему, её выбор был принят. Да, мир действительно изменился, и мне почему-то подумалось, что спокойной и размеренной жизни гарнизона Семи Башен пришёл конец. Если, конечно, Линдо не уговорит супругу на что-нибудь ещё. Я взглянул на жену. Её глаза горели торжеством: клан превыше всего! Она тоже княгиня Л"лиоренталь, и от этой мысли хотелось свернуть горы.

Ещё две Тёмные Матери в широких алебах с золотой каймой и плетьми-шестихвостками на поясе расположились у камина. При нашем появлении они прервали разговор и теперь изучали нас. Серехини Морисвен и Руниат, всё такие же юные и надменные! Я чувствовал Силу в их изучающих взглядах. Тётки Вельтагира и Вельгайерин"н так и не обзавелись семьями: валамари высшего ранга, не связанным обязательствами продолжения рода, это было не интересно. Мы встречались в прошлой вечности, и я машинально кивнул дамам. Элутар, ЭльФ, ну кому сейчас нужна твоя вежливость? Из-за Наследия я и так чувствовал себя курсантом, случайно заставшим преподавателя за... ну, скажем, неуставным поведением. Брови серехини удивлённо взлетели, они обменялись взглядами и не очень уверенно кивнули в ответ. Интересно, что сейчас чувствуют они?

У витрин с оружием стояли двое охотников высшего ранга: Лодэрэн Хэлеворн Старший князь Тиндомэ — именно так звучало его полное имя, — и, судя по всему, Стратег-оружейник Дома, Оштан Хатугар, тоже, разумеется, Старший князь Тиндомэ. Оба были в командирском эласе и при мечах — без привычного оружия никто из Тёмных не покидал личных покоев. С Оштаном Хатугаром ЭльФ не был знаком, а от Вэла я знал, что тот был наставником Фуинрут в боевых практиках. Лучший клинок Тиндомэ, не считая вернувшегося Архимага. Пожалуй, я бы не отказался встретиться с ним в фандарге.

С Лодэрэном мы обменялись положенными случаю поклонами, а князь Хатугар, коротко кивнув, продолжал вызывающе смотреть на нас. Из этого я заключил, что отводить взгляд он не любит, а значит, учитывая характер бывшей ученицы, немалую часть вечности проводит под домашним арестом. К тому же, вернувшийся дар валатэ явно ударил бойцу в голову, и я понял, чего так опасались Вэл и Фуинрут.

Итак, две тётки матери и один из её кузенов, а также собственные супруг и дочь гватамари — словом, совет, собравшийся в зале, можно было по праву считать семейным. Не хватало только Вэла. Кстати, он заставил-таки нас поволноваться, задержавшись в Шаас"иннан. Я поймал вопросительный взгляд Гила и едва заметно качнул головой:

/Не стоит, Гилли. Покажется, когда захочет./

Гватамари опустила за собой Завесу Тьмы и подошла к левой стороне стола — стороне духа, указав нам на правую — сторону силы. "Правая рука — сила и воля воина, левая — разум и сердце мага" — один из первых постулатов учения о Разделённой магии. До Эльдагора её разделённость по признаку пола ещё не была определяющей. Я с некоторым удивлением наблюдал, насколько быстро Тёмные возвращаются к истокам спустя столько лэдов забвения, да что там — отказа от них. Тара собралась было пойти с нами, но Даэлит"т отрицательно покачала головой и усадила её рядом с собой, по правую руку от Фуинрут, уже занявшей центральное кресло. Морисвен и Руниат разместились слева от гватамари, Лодэрэн и Оштан заняли места напротив, по обе стороны от кресла Вэла. Мы с Гилом уравновесили Тиндомэ: он сел рядом с тир-серегоном, а я — с лучшим бойцом Дома из семьи Хатугар. Вот никогда бы не подумал! Фуинрут стоило бы родить сына и вернуть клинки Стратега-оружейника в семью Тиндомэ. Интересно, что об этом думает Вэл?

/Вот сам ей и предложи/, — неожиданно отозвался Тёмный. — /У нас за такое можно... А Ош, кстати, тоже Тиндомэ и очень даже на своём месте. Ты его просто не знаешь./

/Ты прав — не знаю. Прости./

Тяжкий вздох, молчание и наконец:

/Ладно, я подумаю, что можно сделать./

/Оставьте-ка вы это Да"Эйну, мальчики: уж он-то точно знает, что делать/, — заметила Тара. — /И вообще, давайте пока держаться каждый своей стороны стола./

Пять пар женских глаз смотрели на меня, и я в который раз отдал должное Фуинрут: в древнем разделении силы и духа она уравновесила оба Начала магии ду серке — женское и мужское, пять на пять, — причём с каждой стороны было по два Л"лиоренталя. Однако Тара — Тир-Элен"на, а не просто супруга Светлого князя Тёмной крови, поэтому расклад Силы в семейном совете всё же иной. Не ошиблась ли Фуинрут в расчётах, снова предложив нам игру по своим правилам?

Гватамари положила руки на стол и сцепила пальцы в замок:

— Итак, Светлые князья Тиндомэ?

Судя по всему, ждать Вэла она не собиралась. Что ж, будем считать, первый ход сделан.

— Внутренний Периметр восстановлен и очищен от кавендаэ, гватамари, — сообщил я. — Дар Валатэ вернулся в Фуиндост, и угроза захвата клана ис"сашин"н миновала. Однако мятежники Междумирья всё ещё в нашем пространстве сознания, а магия Вторжения по-прежнему может проникнуть в Ломэдор через делотов — живых или мёртвых. Ваши отверженные — оружие против Духов, перворождённых ментатов, и создавалось оно Тёмными Матерями вместе с ментатами Междумирья. Надеюсь, вы не станете этого отрицать?

Валамари молча обменялись взглядами.

— При желании йошаан легко перехватят управление делотами через ту часть их сознания, что остаётся в Пустоте после ритуала Отвержения, — продолжил я, — ведь именно разделение сознания делает бывшего перворождённого живым и мёртвым одновременно. Кроме того, делоты лишены посмертия, значит, те из них, чьё существование завершено, уже находятся во власти кавендаэ. Ис"сашин"н — ментальные некроманты, они легко проникают в сознание с целью его подавления и завладения телом. В этом вы могли убедиться лично.

Я обвёл присутствующих взглядом и подытожил:

— Делоты — угроза Эльдамалю, Высокие князья Тиндомэ, и пока вопрос о них не снят с повестки, мы по-прежнему в Поиске. Таково решение Светлого Совета.

— Сколько у нас времени, феальдин? — помолчав, спросила Фуинрут.

— Обстоятельства требуют нашего скорейшего возвращения, гватамари, поэтому времени не много — два ана, начиная с этой мириты, или двадцать четыре арса. Однако прежде нам следует обсудить новый статус Спящих Врат.

Гватамари откинулась на спинку стула, сложив на груди руки:

— Внутренний Периметр переходит под охрану Светлых, я полагаю?

— Под охрану Духов, если быть точным. И внешний тоже, ибо только через него возможен доступ во внутренний.

Тёмные переглянулись, князь Хатугар смерил меня красноречивым взглядом. Ду серке, не имевшие собственных ментатов, были вынуждены смириться с потерей ментального Периметра, но лишиться контроля над астральным оказались не готовы. Понять их было несложно: Старшие клана Фуиндост столько лэдов лепили из нас врагов, что сами почти поверили в это. Как же теперь они могли допустить Светлых в Видеру — самое сердце Цитадели Тьмы? Фуинрут держала паузу, рассматривая стол перед собой, и взгляды, которыми обменивались Тиндомэ, становились всё тревожнее.

— Не думаю, что это возможно, феальдин, — произнесла наконец Руниат.

— Не вижу причин для передачи Периметра, — поддержала Морисвен. — Но если у Светлого Совета есть вопросы к его охране, мы готовы это обсудить.

Фуинрут подняла на меня глаза: границы обсуждения были обозначены. Как говорится, от вашего стола нашему столу — яснее некуда, только с нашим дело обстояло не так просто. Вэл вёл свою игру, пока непонятно, какую, да и остальным Тёмным Свет был совсем не в цвет. К тому же Тиндомэ никуда не спешили, а у нас времени почти не осталось: ментальная зона Врат должна была получить постоянный гарнизон ещё до схватки с мятежниками. Словом, речь шла не столько о внешнем Периметре, сколько о неограниченном доступе к внутреннему. Наилучшим решением стал бы постоянно действующий портал между Светлым и Тёмным Советами, но как убедить ду серке пойти на это? Имелась, правда, у нас с Ноем одна заготовка, достаточно жёсткая, потому что переводила переговоры в плоскость проигравший — победитель. Мне не хотелось её использовать, но, похоже, без этого было не обойтись.

— У Светлого Совета к Тёмному пока только один вопрос, серехини, — ответил я. — Вторжение в Эльдамаль через Ломэдор — это результат нарушения кланом Фуиндост Договора о Вратах или же следствие потери клановой магии в катастрофе?

В глазах Фуинрут блеснул рубисовый огонь. Да, гватамари, это именно то, о чём ты подумала — "вилка", выбор без выбора. А чего ты хотела, девочка, затевая игру с Архимагом Света на его личном поле? Древние играют жёстко, иначе мы просто не умеем — Эльдагор, знаешь ли. Я коснулся следа кавендае на левой стороне лица, и Фуинрут отвела взгляд.

Ответ на заданный мной вопрос был условем капитуляции Тёмных, и гватамари это прекрасно понимала. Признай она открыто, что причиной Вторжения кавендаэ послужило нарушение структуры их клановой магии, ду серке "сохранят лицо", но тут же получат протекторат Светлых над Ломэдором до полного восстановления Равновесия клана. Если же Договор о Вратах признают утратившим силу в результате враждебных действий Тёмных, Тиндомэ потеряют всё, включая клан: Трибунал Силы и отступничество — самое меньшее, чем грозит им попытка переиграть самого Элутара в деле о делотах. Я уж не говорю о Помощи Крови.

Ход получился сильным. Руниат с Морисвен не поднимали глаз, побледневший Лодэрэн взглянул на супругу и тут же отвёл взгляд. Оштан Хатугар смотрел на гватамари, готовый по первому же сигналу... К чему? Бессмысленность силового противостояния была очевидна. "Отказать нельзя согласиться". В Ломедоре я представлял Светлый Совет, поэтому оставить мой вопрос без ответа Тёмные не могли.

Шло время, напряжение росло, а Фуинрут продолжала молчать. Однако сартэ, Тёмные, как говорит наставник Эк"Кель. По правилам поединка условия диктует тот, кто "запер" противника, лишив его возможности сделать ход, но мы поступим иначе: сыграем за Тиндомэ вместо гватамари. Никто не может нарушить молчание Матери Тьмы. Никто, кроме Девы Света.

Я кивнул Таре, она улыбнулась мне одними глазами.

— Что ж, позиция Светлого Совета ясна, феальдин. Но прежде чем ты получишь ответ на свой вопрос, я, так же, как Морисвен, хотела бы знать, есть ли у Архимага замечания по охране внешнего Периметра?

Тара вернулась к теме, которую была готова обсуждать гватамари, но теперь, когда Тёмные были связаны вопросом Светлых, наши шансы возросли. Фуинрут резко повернулась к ней, но от замечания воздержалась. Прости, Рут, но ты сама усадила гостью справа от себя, а уж право голоса за Навигатором признал бы любой, кто умеет читать Силу.

— Замечаний нет, Тир-Элен"на, — ответил я.

— Тогда с чем связано решение Совета сменить порядок охраны?

— С необходимостью прямого и свободного доступа в зону Периметров, без танцев вокруг стола и дипломатических заклинаний по любому поводу.

— Например?

— Например, по поводу смены пажеского караула.

Тара спрятала улыбку. А что? Иногда наша приверженность традициям просто убивает. Пришлось пояснить:

— Запрашивать ключ от Таургондэ каждый раз, когда потребуется провести в Периметр новую боевую смену Духов — не только напрасная, но и опасная в наших условиях трата времени. Полностью заменив гарнизон Видеры на ментатов, мы замкнём Периметры на себя и обеспечим охрану башни, не покидая её, а значит, не создавая трудностей ни Светлому, ни Тёмному Советам.

— Что ты называешь трудностями, феальдин? Светлый гарнизон в Цитадели Тьмы? — холодно поинтересовалась Фуинрут.

— А что, гватамари, гарнизон ис"сашин"н там был бы предпочтительнее?

Знакомый голос раздался из пустого кресла Архимага, вслед за голосом появился и Вэл:

— Вот что, любезные мои родичи: забывать, кто помог вернуть клану Силу и свободу — последнее дело. Те, кто этого не понимает, на помощь могут больше не рассчитывать.

Элутар, Вэл, а я и забыл, что слова Тьмы могут быть настолько в Свет! С появлением главы нашей половины стола валатэры почувствовали себя увереннее: Лодэрэн перестал постукивать пальцами по столу и сложил на груди руки, Оштан откинулся на спинку кресла. Фуинрут смерила Архимага долгим взглядом, на что тот отреагировал лёгким движением бровей. Вэл отдавал должное исключительному дару племянницы и, несомненно, испытывал к ней тёплые чувства, но по-настоящему был привязан только к её матери, Вельгайерин"н. И ещё к Анатариен. Он вообще ценил женщин, для которых не было ничего невозможного.

Окинув взглядом членов семейного совета, Архимаг удовлетворённо кивнул и спросил:

— Насколько я понял, феальдин, регулярные прогулки по Лабиринту вас не устраивают?

— Ты правильно понял, Архимаг.

— Прости, родич, но другой дороги предложить не могу, — развёл он руками. — Вот если бы можно было напрямую связать два Совета... Скажи, в этом случае ты бы продолжил настаивать на передаче внешнего Периметра Духам?

Как же я люблю наблюдать за работой этого Тёмного!

— Ты говоришь о невероятном, Вельтагир, а я предпочитаю работать в границах возможного.

— И всё же?

— Ты прав: портал из Эльдамаля в Ломэдор снимает вопрос о внешнем Периметре. Правда, возникнет задача охраны зоны прибытия, но это уже детали.

— Кстати, насчёт портала, ФиДель: я знаю двух магесс, для которых в этой части мира нет ничего невероятного.

Кто бы сомневался! Для Тёмных открытие портала означало бы сохранение контроля над внешним Периметром и Ломэдором, для Светлых — свободный доступ и законность присутствия в зоне влияния Тёмных. И если у нас всё получится, то пусть не сейчас, не сразу, но давняя мечта перворождённых — преодоление Раскола и возвращение в Совет Потерянных кланов — начнёт наконец осуществляться.

— В условиях повышенной опасности для мира предложение Архимага выглядит разумным, — заметила Тара. — Не так ли, гватамари?

Фуинрут неопределённо повела бровью. Что ж, неопределённость в нашем случае лучше неприятия.

— Всё будет зависеть от того, сколько у нас времени на ответ Светлому Совету, силлемари, — ответила она, глядя при этом на меня.

Понятно: мы снимаем вопрос-"вилку", приставленную к горлу Фуиндост, а они не препятствуют созданию портала в Эльдамаль. Фуинрут уступала в малом, отсрочив возможную потерю куда большего. Ну что ж, именно этого я и добивался.

— Светлый Совет не настаивает на немедленном ответе, Мать Тьмы. Организация охраны Периметров сейчас важнее, чем изучение причин и обстоятельств Вторжения.

Это означало, что вопрос отложен. По залу пронёсся лёгкий вздох, вернее, выдох. Фуинрут сложила на груди руки и с усмешкой покачала головой:

— Я ношу на поясе плеть целую вечность, Светлые, и могу сказать, что вы тоже отлично с ней управляетесь. Для тех, кто понимает, плеть не столько орудие наказания, сколько инструмент приведения к послушанию. Его не обязательно использовать, достаточно просто показать. Например, задав нужный вопрос в нужное время. Чаще всего это срабатывает.

Я взглянул на Вэла: Тёмный перебирал перстни на пальцах, любуясь игрой самоцветов. Он оторвался от занятия и слегка пожал печами:

— Не стоит преувеличивать, гватамари. Будем считать, что родичи нас просто предупредили. Зато теперь у нас есть, что сказать Матерям Тьмы, когда возникнет тема портала и охраны Видеры.

— Надеюсь, мне не придётся обсуждать с ними Помощь Крови, — мрачно ответила Фуинрут.

— Элутар, зачем? Хватит с них и делотов. Одно это ваше... совместное предприятие с ис"сашин"н тянет на Долг крови не только перед Светлыми, но и перед Тёмными. Никто не захочет Трибунала Силы, поверь. И да, вопрос Светлого Совета отложен, но не снят, Рут, и рано или поздно нам придётся на него ответить.

— Главное, чтобы не слишком рано, Вэл, — в голосе гватамари впервые послышалась усталость. — Тебе нужен ключ от Видеры, Тари, чтобы открыть портал?

— Нет, Рут, только твоё согласие.

Фуинрут вскинула брови:

— И всё? Элутар, иметь возможность решить все вопросы одним движением Силы и потратить столько времени на пустые формальности! Да вы могли бы просто...

У гватамари не хватило слов, и она развела руками.

— Если бы могли, Фуинрут, то Тир-Элен"на не были бы Арбитрами, — напомнил я.

Она покачала головой:

— Малдуэль! Хвала Элутару, что я ду серке... Однако с кем мы можем обсудить детали, феальдины?

— Всё, что касается портала — с Тир-Элен"на, остальное — с полномочным представителем Светлого Совета, когда он прибудет в Цитадель Тьмы.

— Надеюсь, это будет не Ноэ"Тхафар? У меня с ним... — Фуинрут взглянула на дочь, — всё непросто.

— Нет. Это командор Линдориэль Старший князь Л"лиоренталь.

Рухни сейчас все плавающие светильники, это не произвёло бы более сильного впечатления.

/Да кто же так делает, Дель!/

Тара поймала Даэлит"т за руку, когда та порывалась встать. Ну конечно: согласно распоряжению Фуинрут все переговоры со Светлыми придётся вести именно ей. Кажется, я кое-чего не учёл.

/Не всё поддаётся расчётам, командир/, — заметил Гил. — /Просто добавь к разуму немного чувства, как раньше. У тебя вроде неплохо получалось./

/Считаешь, мне стоит быть внимательнее?/

/Тебе стоит быть поменьше ЭльФом, Дель./

Элутар! Я отстранённо наблюдал за волной поднимавшегося во мне раздражения, не собираясь в неё погружаться. Странное ощущение. Но смогу ли я контролировать это и дальше, когда между мной и ЭльФом уже не будет стоять Эльдэ? Гил прав: выстраивать Равновесие вечностей нужно уже сейчас.

/Прости, Амари"Тэ./

/Просто делай свою работу, Светлый, и помни про Тёмную кровь./

Бледные губы Даэлит"т тронула улыбка: ничего личного. Да, с личным в кланах Силы всегда было жёстко. Фуинрут, кстати, выглядела немногим лучше дочери. Последний раз, когда она виделась с Линдориэлем, ему было чуть больше, чем мне сейчас, и гватамари не особенно церемонилась с зятем, сначала не пожелав говорить с ним о Даэлит"т, а потом и вовсе отказав ему во встрече. Теперь же ей предстояло обсуждать и подписывать Договор с главой клана Фэа-эль-Дин"н и командором Объединённого флота Эльдамаля, который ничего не забыл.

Эльфийская память устроена так, что любое событие собственной вечности мы можем приблизить вплотную, вновь пережив чувства, что владели нами в прошлом. В этом преимущество и одновременно смертельная опасность для нас: перворождённых не лечит время. Как не утонуть в памяти, захлебнувшись давними переживаниями, эльфов учат с детства, но какому событию вышел срок, а какому нет, каждый решает сам. Понятно, что теперь Фуинрут предпочла бы встречу с Ноэ"Тхафаром, с которым "всё непросто", а не с Линдориэлем, с которым всё вообще никак, однако это её трудности, а мне нужно делать свою работу, как говорит Даэлит"т.

Я положил ладони на стол и подвёл итог:

— Полагаю, с Периметрами вопрос решён, гватамари?

Она кивнула:

— В основном, да, феальдин. Деталями займёмся позже.

— Тогда на повестке главный вопрос: делоты.

Вопрос относился, в основном, к противоположной стороне стола — стороне духа, так как сторона силы, понеся невосполнимые потери в катастрофе, в сделке с ис"сашин"н не участвовала. Даэлит"т же, хвала Элутару, избавили от этого мудрость матери и положение в клане. Не знаю, сколько там было от расчёта, а сколько от истинной любви к дочери, но в результате Фуинрут снова не прогадала, получив в Светлом Совете переговорщика от Тиндомэ, не отмеченного кавендаэ. О возвращении Вэла как о невероятном везении Тёмных я даже не говорю.

— Что у нас с этим... дочь?

Дочь? Так гватамари обращается только к воспреемнице, Тёмной Принцессе. Стоп, а как же возвращение в Эльдамаль? И серегама Моринар? Впрочем, какая теперь Моринар: безжизненное тело на каменных плитах Крома я видел сам, а битву Тьмы за Остамариан наблюдал глазами Вэла. Тогда Гил заставил йошаан-мятежника покинуть сознание серегамы, а Архимаг вдогонку приложил Астралом, придав ускорение. Знать бы ещё, куда... А знать нужно, потому что мы имеем дело с Хозяином Силы, считай, Архимагом, вроде того, что захватил сознание Нартуин. Уйти ему при закрытом Периметре некуда, а сюрпризы в тылу нам совсем не нужны. Да и с Моринар пока не всё ясно. Элутар, времени не хватает просто катастрофически!

— Все изыскания Ложи валамар по теме "Немёртвые" прекращены согласно приказу гватамари, — доложила Даэлит"т. — Лаборатории опечатаны, доступ в секретный архив закрыт. Все специальные операции с участием отверженных отменены, работа по частным контрактам прервана, боевые группы получили задание немедленно вернуться на базу. Матери-наставницы приступили к изъятию и уничтожению амулетов Смерти.

Фуинрут удовлетворённо кивнула.

— Что с дальней разведкой?

— В Пограничье отправлены поисковые группы охотников с раэнтарами. Через два... нет, уже через арс в Школу будут доставлены последние делоты.

Последние? Мы с Тарой посмотрели друг на друга. А как же те, в Кхилин-Заррате? Впрочем, ещё не время.

— А что этот... как его... Посредник?

— Работает с теми, кто на месте.

— Посредник? — перспросил Вэл.

— Представитель Арбитра по делам отверженных.

— А, тот Свободный охотник, что не умеет быть Тёмным, — кивнул Архимаг. — И что же он?

— Перед Сомбрэлем стояла задача рассказать отверженным о ритуале Возрождения и пояснить, почему путь к первородству для них лежит через отступничество. В итоге против ритуала не высказался никто, включая сестёр-наставниц: когда перед глазами живой пример, многие вопросы и сомнения отпадают сразу.

— У большинства из этих... будущих отступников неплохой послужной список, за каждую строчку в котором придётся платить, — заметила Морисвен.

— Посредник потребовал передать ему все материалы, которые могут вывести на заказчиков, — сказала гватахини. — Вероятно, он считает, что платить по счетам должен кто-то другой.

Тёмные Матери обменялись взглядами.

— А чего вы ожидали от бывшего делота? — пожал плечами Вэл. — Он знает систему изнутри. Документы переданы, княгиня Л"лиоренталь?

— Я приостановила передачу, Архимаг.

— Почему?

— Потому что утечка этих данных до Трибунала Силы крайне нежелательна из-за склонности ду серке к личному взысканию долгов.

Фуинрут удивлённо вскинула брови, явно не ожидав упоминания о Трибунале от дочери, но Даэлит"т, имевшая личный счёт к теме "Немёртвые", была невозмутима.

Вельтагир поправил рубис на пальце:

— Преступления протв ду серке, совершённые самими ду серке, есть внутреннее дело клана Фуиндост, а значит, не подсудны Трибуналу Силы. По Закону Светлый Совет не вмешивается в дела древних кланов, а что касается Трибунала Тьмы, то заказ — не убийство, скорее, умысел, а умысел даже на отступничество не тянет.

Пришлось возразить:

— Ты кое-что пропустил, Вэл: дело Дал"леДин"на, Верховного мага клана Да-э-Фарот"т. Посмотри на досуге: по нему уже есть решение Трибунала Света. Там, кстати, отмечен след кавендаэ, так что подробности должны знать в Ложе валамар. Если в двух словах, то заказ на убийство — это не просто умысел, это оно самое и есть. Так что в случае с заказчиками-ду серке убийцы именно они, а делот, возможно, только орудие. Ты же не будешь судить клинок за преступление хозяина?

— Орудие — да, но разумное, феальдин! Ты ведь тоже... орудие Светлого Совета. В некотором роде.

— Мой клинок освящён Элутаром, Архимаг, — спокойно напомнил я. — Он не забирает жизни перворождённых, скорее, наоборот: даёт отступникам шанс на Возрождение. Я думал, вы с Ноем закрыли эту тему навсегда.

Вэл на мириту замер, почему-то взглянул на Тару и сокрушённо покачал головой:

— Прости, ЭльФ... ФиДель...

— Ты не сказал ничего, чем мог бы меня задеть, Вэл. Я палач Светлого Совета, карающий меч Правосудия. Таким рождён, таким и останусь. По поводу подсудности ты, безусловно, прав, однако те, кто действительно заслуживает Трибунала, получили иммунитет от судебного преследования в обмен на жизни отверженных, и с этим уже не поспоришь.

— Меня интересует не столько подсудность, сколько соотношение закона и справедливости в реалиях Ломэдора, — заметила Тара.

— Ты о чём, силлемари?

— Я о взыскании долгов, Архимаг. Об этом же говорила и командор Даэлит"т, но ты не услышал. Закон, как известно, не равен справедливости, поэтому и существует Долг смерти. Атаны называют его кровной местью. Не так давно я объсняла это одному бывшему делоту.

Вэл озадаченно нахмурился:

— Пожалуй, нам тоже стоит запросить списки должников, Фуинрут. Насколько плотно контролировались частные заказы, исполняемые делотами?

— Делоты принадлежали Школе, Вельтагир, — усмехнулась гватамари. — Ты артефактор и знаешь, как контролируют разумное оружие.

— Ответ мне нравится, — улыбнулся Архимаг и взглянул на Лодэрэна: — Что скажешь, глава Конклава Крови? Долги у нас по твоей части.

— По моей, Вельтагир, и потому я разделяю тревогу командора Даэлит"т и... силлемари, — ответил тир-серегон. — Не буду напоминать, насколько сильны у нас традиции, восходящие к временам Эльдагора, а также то, что честная вражда ценится едва ли не больше дружбы. Спросите любого Тёмного, рождённого вне крепостных стен, и вы услышите, кто и когда наступил его предку на ногу и не извинился. Долги крови и смерти рассматриваются в гражданских судах Дома так же часто, как невыплаты ссудных процентов. Но это долги честной вражды, а мы говорим о том, что не имеет отношения к чести.

Лодэрэн обвёл взглядом Тёмных и добавил:

— А теперь представьте себе, князья Тиндомэ, что мы получим, когда закон в Ломэдоре столкнётся со справедливостью.

— А что тут представлять? — вступил в разговор князь Хатугар. — Некоторые семьи рискуют быть вырезаны под корень, и это раскачает клан не хуже потери контроля над вернувшимся валатэ.

Фуинрут сложила на груди руки:

— Вы правы, валатэры: кровопускание ослабит клан, поэтому всё, что касается частных сделок ду серке с делотами, никогда не будет предано огласке. С этой мириты материалы по заказным убийствам имеют высшую степень секретности, а документы, затребованные Посредником, подлежат немедленному уничтожению.

Даэлит"т обменялась взглядами с Тарой.

— Это невозможно, гватамари.

Фуинрут удивлённо взглянула на дочь:

— Что именно, командор?

— Немедленное уничтожение. Архив опечатан Посредником, мы не можем туда войти, не нарушив печати Арбитра.

Элутар! Гил прихлопнул по столу ладонями и с улыбкой откинулся на спинку стула. Я понимающе кивнул: что ж, мы не зря вложили в этого Тёмного столько сил. Тиндомэ выглядели слегка растерянными, невозмутимость сохраняла только Даэлит"т.

— И? — сказала наконец Фуинрут, глядя на Тару.

Та пожала плечами:

— Ну, можно попробовать договориться.

И гватамари не выдержала:

— Элутар, с кем, силлемари? С кем Тиндомэ должны договариваться? С бывшим делотом, который даже не собирается быть Тёмным?

— А, по-моему, нормальный Тёмный, Рут, — заметил Вэл. — Я бы не стал разбрасываться такими бойцами.

— Это не наш боец, Вэл, — напомнила гватамари. — Ладно, Даэлит"т, давай сюда этого... в смысле, пригласи в Тинмори Посредника Арбитра, командор Тиндомэ.

Даэлит"т опустила за собой Завесу Тьмы и, оставив Сомбрэля у входа в зал, вернулась за стол Совета. Подвеска-раэнтар на её груди истекала синими каплями Силы. Посредник приветствовал Высокое собрание, как положено Свободному охотнику — простым наклоном головы, приложив к груди руку, — и только силлемари была удостоена глубокого поклона. Фуинрут взглянула на Вэла: "Что я говорила?" Тот слегка пожал плечами, что можно было истолковать как "это всего лишь этикет". Однако Архимаг лукавил: выбор Сомбрэля был очевиден.

Ду серке застыл у двери, чуть расставив ноги и заложив руки за спину, ожидая, когда кто-нибудь из князей Тиндомэ начнёт разговор.

— Известна ли тебе причина твоего появления здесь, Посредник? — спросила гватамари.

— Да, Мать Тьмы. Командор Даэлит"т Тиндомэ предупредила меня об опасности утечки данных из послужных списков делотов. Если это допустить, маховик возмездия перемелет всех — правых и виноватых. Судьба заказчиков преступлений меня не волнует, но вместе с ними могут пострадать их семьи, поэтому я опечатал архив.

— Хорошо, что ты это понимаешь, охотник. Надеюсь, ты также понимаешь, что документы должны быть уничтожены.

Сомбрэль взглянул на Тару, та чуть заметно кивнула.

— Думаю, они могут быть уничтожены, — ответил он. — Однако в рамках Закона ду серке имеют право на справедливость, и оно должно быть гарантировано, гватамари.

— Слова Матери Тьмы будет достаточно, я полагаю? — спросила Фуинрут.

Сомбрэль чуть помедлил, но всё же решился:

— Я хотел бы получить Слово самой Тьмы, Старшая княгиня Тиндомэ.

В наступившей тишине раздался смешок Вэла:

— Нет, он точно Тёмный, Фуинрут. Твой дед, князь Дайрат, был из Свободных и совершенно такой же.

Фуинрут обожгла Архимага негодующим взглядом и нехотя кивнула Сомбрэлю:

— Ладно, Посредник. Считай, что Слово Тьмы у тебя есть.

Свет в зале померк, но через мгновение засиял снова. Я было подумал, что это ответ Тьмы, но ошибся. В сознание ворвался сигнал:

/Опасность, командир!/

Хан! Появление ис"сашин"н в чистом от кавендаэ Ментале дало чёткий всплеск чужеродного Астрала, который и поймал дальнобойный ментальный "плуг" Рол"леноля.

Я вскочил:

— Хозяин Силы! К Поиску, феальдины!

— Моринар... — выдохнула Фуинрут.

Архимаг в мгновение ока оказался у двери:

— Командир?

Я привычно кивнул напарнику:

— Убери всех из покоев серегамы и ближних коридоров и перекрой туда доступ: нельзя дать ему уйти через чужое сознание. И да, встретишь его — не трогай! Степень опасности наивысшая, перворождённые. На контакт ни с кем не выходить, кабинета не покидать. Всё! Феальдины, уходим!

— Светлый, — усмехнулся Оштан Хатугар, хватаясь за мечи.

— Стоять, — голос Вельтагира был тих и страшен. — Делай, что сказано, Ош: это ментальная атака уровня Смерти. И замрите, Тёмные, если вам дороги собственные мозги.

Мы мчались коридорами к покоям серегамы. Элутар, как могло случиться, что Моринар оказалась вне остамариана? Надо же было так ошибиться!

/Это моя ошибка, командир: я не заблокировал сознание серегамы. Не мог поверить, что мы опоздали/, — передал Гил. — /Что будем делать?/

/По обстоятельствам. Меня беспокоит сильный Астрал источника кавендаэ. Это несвойственно ис"сашин"н./

/Благодари наше астральное Вэлосознание, Дель: он так "зарядил" в Тень Силой, что ненароком зарядил и саму Тень. Йошаан после двойного удара получил запас магии и теперь ему наш закрытый от кавендаэ Ментал не помеха: он имеет свободный выход в Реал, то есть может находиться вне физического тела, перемещаясь из сознания в сознание./

/Сознание Тёмных имеет иммунитет против кавендаэ/, — напомнила Тара.

/А йошаан всё их сознание и не нужно, достаточно морока, лёгкой одержимости/, — пояснил Гил. — /Словом, чем больше Тёмных встретит Моринар, тем шире будет круг поиска "чужого". Надеюсь, Вэл успел очистить коридоры./

/Коридоры пусты, значит, успел/, — сказал я. — /А те, кто находился рядом с серегамой... Их мы скоро увидим./

Как в воду смотрел! Моринар стояла в центре зала в окружении четырёх валамари и пятерых Тёмных, мужчин и женщин, вероятно, из обслуги Тинмори. Тёмные Матери находились в шаге от серегамы, образуя внутреннее кольцо, их лица под капюшонами алеб выглядели размытыми, словно в тумане. На шаг дальше, во внешнем кольце, застыли остальные. Девять сознаний перворождённых для Хозяина Силы означали девять дверей на свободу, и если нам с Гилом не удастся их захлопнуть, йошаан затеряется среди ду серке, затаится, и, выбрав момент, уйдёт так, что мы надолго запомним его уход. Или я плохо знаю драконов. А откуда я их знаю?.. Стоп, это потом, "качаем" дальше.

Моринар йошаан не нужна, потому что на виду, а значит, бесполезна. Отработанный материал. Это плохо: младшая дочь Фуинрут в смертельной опасности. Её Хозяин Силы беречь не станет — сломает и выбросит, как игрушку. Тёмные Матери как носители его тоже не устраивают — слишком заметны, — но как переговорщицы подойдут. Скорее всего, йошаан будет перемещаться из одной в другую, пытаясь сбить нас со следа. Почувствовав угрозу, он не задумываясь выжжёт их мозг, так что придётся работать аккуратно. А эти пятеро... Транспортное средство, не более. Когда наступит "горячая" фаза переговоров, йошаан заставит ду серке разбежаться в разные стороны и уйдёт с одним из них. Пока мы будем ловить беглецов в коридорах, Хозяин Силы успеет несколько раз перейти в сознания встреченных Тёмных, путая след.

/Ты только что нашёл самое важное и самое уязвимое звено в плане йошаан, Дель/, — сказал Гил. — /Выведя этих ду серке из игры, мы заставим его пробовать запасные варианты, а это накладно, особенно при ограниченном запасе Силы. Пожалуй, займусь-ка я "транспортом", пока ты будешь отвлекать "пилота"./

/Работай Гил, только осторожно: это не кавендаэ, это магия Смерти./

/Я понял: чёрный морок, помрачение сознания. Гоблинские штучки. Замкнуть сознание на себя за такое короткое время даже йошаан неподсилу./

/А моя задача, Дель?/

/Просто наблюдай и будь готова, Тара./

Она молча кивнула. Левая сторона лица неприятно заныла. Опасность? Для неё?! Элута-ар...

— Перфорош-шдённый! — раздался шипящий голос.

Я поморщился:

— Ты что, не можешь использовать голосовые связки ду серке, йошаан?

— Как с-скаш-шеш-шь, — усмехнулась "Моринар" и продолжила уже своим голосом, хотя и хрипловато: — Не ожидал?

Мятежник переводил взгляд с меня на брата, не в силах определить, с кем из нас уже встречался: ментальные палитры близнецов были слишком близки даже для него. Гил это использовал, ответив вместо меня:

— Почему? Выбор у тебя небольшой.

— Достаточный, — усмехнулась "серегама".

— Чего ты хочешь? — я снова переключил внимание на себя.

— А как ты думаешь? — задала вопрос одна из Тёмных Матерей.

Гил усмехнулся:

— Оставь свои фокусы для ду серке, мятежник. Тебе не уйти.

— Даже в обмен на жизнь серегамы? — подала голос другая валамари.

Похоже, нам предложили партию в ментальные прятки. В Академии мы изучали подобные практики.

— Серегамы больше нет, — сказал я и почувствовал холодок внутри, так как до конца не был в этом уверен. — Тебе нечем торговаться, йошаан. Или предъяви нам настоящую Моринар, или прими Смерть, как подобает Ловчему.

"Серегама" медлила, глядя на меня. Предъявить носителя захваченного сознания для "подселенца" такого ранга было несложно, но только если настоящая Моринар всё ещё существует. А если нет? Жизнь дочери Фуинрут сейчас была залогом жизни самого Хозяина Силы, и, чтобы торговаться дальше, он должен или показать подлинник, или стать копией, но так, чтобы мы не заметили подделки.

/Что с ду серке, Гил?/

/Готово. Йошаан держит их на "поводке Смерти", "удавки" затянуты в Ментале. Я связал "поводки" между собой. Ты никогда не пробовал бежать в плотной группе по узкому коридору, командир?/

/Я развлекался этим на Младшем уровне, валатэр. Что с валамари?/

/С ними сложнее. Фуинрут не оставила бы дочь на попечение первому встречному, так что перед нами Тёмные Матери архиранга, отмеченные кавендаэ. Силы на их контроль идёт немеряно, так что тянуть с попыткой ухода йошаан не будет. Ну, Элутар ему в помощь — строем по коридору до первого же Навигатора./

— Не много ли — десять к одному, Навигатор? — спросила "Моринар".

Десять жизней перворождённых за одну свою, или шантаж как запасной вариант? Глупо, йошаан: Духа Цель оправдывает всегда, даже если на кону десять жизней, да и Фуинрут такая цена вряд ли остановит. Другое дело, что загнанный в угол враг может предпринять попытку прорыва, смертельную для Моринар, значит, мятежник до последнего должен верить, что сможет уйти.

— Десять? Не успеешь, — сказал Гил.

— Проверим? — поинтересовалась одна из валамари.

— Попробуй, — ответил я.

— Дай мне уйти, и все останутся целы, — предложила другая.

— Пусть просит серегама, — отрезал Гил.

Темп игры возрастал, но мы с братом вели каждый свою партию, а противник играл за шестерых, включая себя самого. Концентрация внимания давалась йошаан всё труднее — это было видно по скорости реакции одержимых. Но как заставить его "показать" Моринар? Чтобы работать дальше в полную силу, я должен был знать, жива она или нет.

/Позволь, командир/, — попросила Тара, глядя на меня чёрными, как сама Тьма, глазами. — / Йошаан знает, что я Воин Жизни, для него в сделке со мной нет ничего необычного. Мне он поверит. Должен поверить./

Элута-ар... Надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, Посвящённая. Я кивнул, разрешая магу Тройки самостоятельную партию.

— Довольно, мятежник, — сказала Тара. — Не трать времени понапрасну.

"Моринар" вздрогнула и повернулась на голос.

— Воин Жис-сни... — прохрипел йошаан, вглядевшись.

— Шантаж феальдина в Поиске — это даже не смешно, Воин Мрака: на пути к цели их не останавливает собственная жизнь, а чужая тем более. Однако у меня с Моринар свои счёты, и это твой единственный шанс. Оставь серегаму мне, и я помогу тебе покинуть Шельдэр. Слово Воина Жизни.

Гил изумлённо вскинул брови, однако он так же, как и я, знал, что Тара редко совершает необдуманные поступки, поэтому промолчал. Йошаан размышлял над предложением Тары.

— Допус-стим, — сказал он наконец. — Но это ваш-ши дела, а што делать мне?

— Просто отойди в сторону. Тебе ничего не грозит: в поединках чести мы не используем ни магию, ни ментальные практики. Уйдёшь, как только всё закончится, обещаю.

Не знаю, насколько полно ис"сашин"н способны воспроизводить поглощённую личность, но у того, кто был Элиарном, это неплохо получалось. Впрочем, Лиру повезло больше: я убил его "подселенца" раньше, чем тот полностью уничтожил хозяина. С Моринар, похоже, было иначе. Серегама открыла глаза и обвела взглядом зал. Увидев застывших вокруг неё ду серке, удивлённо вскинула брови, перевела взгляд на нас и невольно отшатнулась. Светлые в Тинмори? Думаю, она не ожидала обнаружить врагов в двух шагах от себя. Глаза серегамы полыхнули багровым огнём. Интересно, сколько в ней от настоящей Моринар?

/Почти ничего — воспоминания без отпечатка личности/, — ответила Тара. — /Посмотрим, насколько Хозяин Силы сможет быть убедительным./

Она молча смотрела на Моринар: всё, что нужно, истинная Тёмная Принцесса увидит сама. Странно, но появление атани в Тинмори не слишком удивило серегаму: ошибка йошаан, или Тёмные знают о нас больше, чем принято думать.

— Дева Света? Малдуэль всегда были оригиналами, но чтобы настолько... — она покачала головой.

— Ты должна мне Смерть, серегама.

Тара не уточнила причину, но настоящая Моринар и без этого знала, о чём речь. Она попыталась было взглянуть в нашу с Гилом сторону, но не решилась: чтобы определить, кто из нас Фиоравандель, нужно было владеть магией Крови. Первый серьёзный прокол Хозяина Силы. Неужели серегама действительно мертва? В это не хотелось верить.

— Хочешь получить Долг сейчас, Светлая?

— За тем и пришла, Тёмная.

— Малдуэль, — кивнула Моринар. — Только вы и мы всё ещё принимаем Смерть в поединках.

Серегама подошла к одному из стоящих в кругу охранников и достала его рисморы из ножен. В руках Тары уже светились её мечи.

— Даэлит"т? — воскликнула Моринар, узнав клинки.

Её глаза вспыхнули багровой ненавистью:

— Жаль, что ты не она.

— А что бы это изменило? — усмехнулась Тара. — Ты однажды уже проиграла ей в Пограничье. Тогда Тёмная Принцесса была великодушна, а зря: если бы она закончила дело, мне не пришлось бы идти через Лабиринт.

Серегама одним прыжком оказалась напротив Тары, и я едва удержался на месте.

/Всё в порядке, Дель/, — успокоила Тара. — /Это не Моринар — говорящая кукла. Не опаснее той, что была в фандарге./

Да, я помню тот бой: Тара, легко создавая моменты для завершения поединка, никак не могла решиться на смертельный удар. Она просто не умела убивать. Но почему она так уверена в гибели сознания Моринар?

Пятеро ду серке неожиданно свалились на пол, заставив серегаму обернуться. Гил пожал плечами:

— Просто расчистил площадку, чтобы всё было честно, йошаан.

Сказал бы уж прямо: увёл "транспорт" из-под носа "пилота". Однако Моринар было уже не до побега: на этот раз Тара атаковала первой.

По залу закружился вихрь из синих молний, среди которых сверкала белая. По световому рисунку, что оставлял эр"рис, я понял, что бой ведёт Анатариен, и слегка расслабился: кто бы ни был на противоположной стороне, ему придётся туго — Верк не любил шутить. Однако Тара была права: Моринар больше нет, и теперь доказывала это поединком. Ни один Тёмный Танец валамари не обходился без полёта, если, конечно, позволяла высота потолков. Здесь, в отличие от коридоров Лабиринта, высота была приличной, но серегама, показывая отличный двумечный бой, ни разу не оторвалась от пола. Левитация, как и магия Крови, клановый признак ду серке, а его имитация слишком затратна для слабого Астрала кавендаэ. Йошаан ничего не мог с этим поделать.

Поединок прекратился так же внезапно, как и начался. Соперницы стояли друг против друга, тяжело дыша, ветер Силы трепал волосы Тары. Когда она выпустила из рук мечи и они зависли над полом, я понял, что будет дальше. На этот раз Тара не стала отвешивать противнице "пощёчину", как в фандарге. Она отбросила её взглядом. Моринар отлетела, ударилась о стену и сползла на пол, замерев без движения. Фигура в тёмном плаще и капюшоне осталась стоять рядом с телом.

— Иди, мятежник, Путь открыт, — сказала Тара.

Ментал был чист: она проложила ему Путь через Веду. Как только Хозяин Силы исчез, раздался глухой звук падения: Тёмные Матери присоединились к лежащим на полу ду серке. Тара устало улыбнулась:

— Всё в порядке, мальчики: на той стороне его встретит Таш.

Тара

Завершено

Будь я только супругой Тёмного князя Света, а не Тир-Элен"на, семейный совет Тиндомэ оказался бы уравновешен идельно. Как ни странно, это не пошло бы на пользу клану Фуиндост: Фуинрут не смогла бы сыграть против Тёмных даже в интересах самих Тёмных, а у ТариАны по Тёмному Статуту был бы не тот ранг, чтобы сделать это за гватамари. В результате, не приняв условия Светлых, Тиндомэ признали бы за собой нарушение Куириэ Эльдэна и остались один на один уже не с Ноэ"Тхафаром, а с самим Элутаром. Словом, вмешательство Арбитра оказалось очень кстати.

Ду серке было не в чем упрекнуть Фуинрут: ответный ход был сделан, но сделала его не она. Тёмные отступили с наименьшими потерями для себя, и кто знает, не была ли изначальная "неидеальность" равновесия умышленно организована гватамари? Если так, то игра Матери Тьмы была просто безупречна. Ну да дело не в этом. Главное, что теперь мы сможем напрямую связать две эльфийских столицы — Таургондэ и Лин"н Кель-э-Ранту, и это будут первые Врата Эльдамаля, созданные после катастрофы.

Однако Дель со своей феальдинской прямотой... Я едва удержала Даэлит"т на месте. Понятно, что рано или поздно их встрча с Линдо состоялась бы, но не на газах у всех и не по официальному поводу. Однако Ной никогда и ничего не делал случайно, и в этом смысле назначение Линдориэля в Таургондэ не было исключением. Клан превыше всего — к этому и командор Объединённого флота Эльдамаля, и командор крепости Тинмори относились одинаково серьёзно, а значит, работа была гарантией, что у обоих при встрече, как говорят ребята, не снесёт купол.

Кстати, о работе: я не ожидала, что Даэлит"т так круто возьмётся за Школу делотов. Фуинрут, вероятно, тоже. Однако если дело так пойдёт и дальше, мы сможем начать ритуал Возрождения имени уже через несколько арсов: выход за делотами в Кхилин-Заррат не займёт много времени. Радовало и то, что, сделав Сомбрэля посредником, я не ошиблась в выборе. Охотник отлично справлялся с задачей, это было видно по реакции и Тёмных, и Светлых, но чего это ему стоило, знал только он один.

Сигнал Деля "к Поиску, феальдины!" вызвал всплеск Силы, заставивший кровь застучать в висках. Йошаан? Так я и знала! Если бы мы настояли, чтобы Моринар осталась в остамариане, теперь не пришлось бы гоняться за Тенью по всей Тинмори. К счастью, серегама не успела далеко уйти: йошаан-мятежник прихватил с собой её приближённых, а в управлении одним сознанием или десятью есть разница даже для Хозяина Силы. Правда, это усложнило и нашу задачу: определить, какое из сознаний использует Тень для побега, мы сможем только в последний момент. Пока феальдины отвлекали йошаан разговором, я наблюдала и была готова, как приказал командир. Другими словами, занималась тем, что Линдо называл системным анализом.

Моринар интересовала меня прежде всего — единственная, кто не подходил для побега, и потому наиболее уязвимая. Вероятность того, что серегама мертва, была высока: Гил, очищая её сознание от "подселенца", не обнаружил признаков прежней личности. Однако если оставался хоть малейший шанс спасти дочь Фуинрут, мы должны были его использовать. Поговорить с Моринар и убедиться, что она жива, Хозяин Силы не позволит, ибо иначе не сможет торговать её жизнью без риска для своей. Впрочем, торговаться с феальдинами — занятие безнадёжное, тем более что свою позицию они уже обозначили. Другое дело, Посвящённая.

Время от времени я ловила на себе взгляды мятежника: сделки между Воинами Жизни и Воинами Мрака, предметом которых было существование перворождённых, были совсем не редки. Так почему же не заключить её теперь? Если йошаан поверит, что у меня веские причины лично поквитаться с дочерью Фуинрут, это может сработать. Если Моринар больше нет, мятежник попытается стать ею сам и обязательно ошибётся, и это будет началом его конца. Я проложу ему Путь из Шельдэра в свободный Ментал через Веду, а достойный приём с той стороны обеспечит Таш.

... Для меня Ментал был похож на слоёный пирог, а переход со слоя на слой ощущался как разница в их плотности. Я могла наблюдать пространство сознания как изнутри, так и снаружи, из Веды, а ментаты — только изнутри, так как ни один из них не мог покинуть пределы Ментала. Надо будет как-нибудь вытащить сюда Деля с Гилом, им это будет интересно.

— И не только им.

Таш! Я и не заметила, как вышла в Саар-Дракеш.

— Тари, — изящно поклонился он.

Сегодня йошаан предпочёл яркие одежды торговца, того самого, из Больших Полянок. Да ладно, Таш, я уже давно догадалась, кто тогда говорил со мной.

— Ты всё так же быстр, Третий Ловчий.

— А ты по-преш-шнему подобна сулаур, аш"шу: опас-сна и внесапна, как она.

— Но не для тебя.

— Не говори Лар"Итиру.

— Почему?

— Прос-сто не говори.

Мы рассмеялись.

— Нужна помощь? — спросил он, становясь серьёзным.

Я кивнула.

— Всё, што смогу.

— Благодарю, Таш. Видишь ли, один из мятежных Хозяев Силы получил приличный запас Астрала: пытаясь от него избавиться, мы "зарядили" его сами.

— Мои пос-сдравления. Это опас-сно?

— Конечно, если ему удастся вернуться в Шаас"иннан.

Таш равнодушно пожал плечами:

— Тогда убейте его.

Я отрицательно покачала головой:

— Всё не так просто, Третий Ловчий: мятежник контролирует сознание Тёмной принцессы, и мы не знаем, жива ли она.

Ловчий задумался.

— Покаш-ши мне его, — попросил он. — Прос-сто подумай о той, што одершима.

К сожалению, я мало что могла вспомнить о Моринар: разве что наш поединок в фандарге да её сражение с матерью, показанное мне Вэлом. Для ментата разница сознаний должна быть очевидна, но будет ли она достаточна, чтобы разглядеть личность серегамы за личностью Хозяина Силы? Впрочем, о чём это я? Таш ведь не просто ментат, он порождение Ментала.

— Её больш-ше нет, — сказал Ловчий. — Теперь она час-сть памяти мятешника без отпечатка личности. Я сош-шалею. Убейте его, Тари: он опасен.

Сердце больно толкнулось в груди: Моринар мертва. Как жаль! Даже притом, что мы вряд ли поняли бы друг друга... Элутар, Фуинрут! И Лодэрэн... А вдруг?

— Скажи, Таш, есть ли у нас шансы вернуть сознание Тёмной принцессы?

— Нет. Гибель Хозяина Силы приведёт к астральному выбросу кавендаэ, который разруш-шит мозг носителя.

— А если он покинет сознание жертвы добровольно?

— Зачем это вам, Тари? Личность шертвы уничтошена, а "сосуд" опасно дершать пустым.

— Это решать не нам, Таш.

Ловчий равнодушно пожал плечами: в этом деле для него не было интереса. Элутар, но мне-то нужно от него совсем другое! Неожиданно в памяти всплыла фраза: "Когда имеешь дело с драконом, избегай прямых просьб и принимай только то, что он предложит сам". Помощь, предложенная ис"сашин"н, была редкостью и считалась большим везением, потому что не требовала возмещения. В иных случаях выгода от сделки едва покрывала издержки... Какой интересный опыт! Неужели Наследие? А, в общем, какая разница, главное, вовремя. К сожалению, предложенную Ташем помощь я уже использовала, поэтому попробуем сделку.

— Должно быть, голова мятежника такого ранга стоит немалых денег, — заметила я.

В глазах Таша впервые зажёгся огонёк интереса.

— А што, ес-сть предлошения?

Вот! Хочешь заинтересовать дракона, спроси меня, как.

— Послушай, Таш, у этого Хозяина достаточный запас Силы, чтобы какое-то время существовать в Реале. Я хочу предложить ему Путь из Шельдэра взамен на сознание Моринар.

В золотистых глазах дракона вспыхнуло пламя.

— Путь в Саар-Дракеш? С-сколько ты хочеш-шь, Аш"шу?

— В смысле?

— Рас-све ты не предлошила мне с-сделку?

— А, ну да... Половину, — пошутила я, но Таш остался серьёзен.

— Соглас-сен, — кивнул он. — Куда перечис-слить твою долю?

Долю? Ментальное золото, что ли? Нет, он как хочет, а я не могла принять этого всерьёз:

— Положи на мой счёт, Таш.

Но он и теперь не улыбнулся: когда речь идёт о золоте, драконы всегда исключительно серьёзны.

— Как скашешь, аш"шу.

Стоп. У меня что, где-то "там" есть счёт? Осмыслить это я даже не пыталась.

— Тари, — он на мгновение отвёл взгляд и снова посмотрел на меня: — Ты говорила, у мятешника есть запас Силы...

Ну да, конечно, Сила — единственное, что ценится в ментальном мире превыше золота. Хорошо, что у нас свободный доступ к Астралу. Можно было, конечно, расценить его слова как просьбу, но я не дракон.

— Оставь себе, Таш. И, пожалуйста, будь осторожен.

— Благодарю, аш"шу, — его поклон был столь низок, что свободный конец даруша коснулся колен...

Когда командир разрешил мне собственную игру, он не был до конца уверен в правильности решения. Это понятно: я не ментат и вряд ли смогла бы переиграть представителя ментальной расы на его поле. Но я и не собиралась играть с йошаан. Всё предложенное мной Хозяину Силы было настоящим: и моя месть Моринар, и Путь из Шельдэра, и Слово Воина Жизни. Если бы мятежник согласился на сделку, мне бы оставалось только разыграть схватку. От Таша я уже знала, что Моринар больше нет, поэтому поединок меня не тревожил. Мастера Меча ранга серегамы опасны своей игрой, меня же ждал, скорее всего, набор результативных, но всё же известных приёмов Тёмного Танца минус левитация: ни на что другое у йошаан просто не хватило бы Силы.

Так и случилось. Верк был разочарован. Единственное, что я могла сделать для клинка Анатариен, это позволить ему действовать так, как он хочет. Пусть даст выход благородной ярости Света! Однако затягивать поединок тоже не стоило: мятежнику будет нужна Сила на существование без тела, да и Ташу я кое-что обещала. Линдо как-то сказал: "Надеюсь, когда снова придётся выбирать между Мечом и Силой, ты сделаешь правильный выбор". Сегодня выбор даже не стоял: Сила сделала его за меня.

Я перевела взгляд с тела Моринар на тёмную фигуру рядом с ней:

— Иди, мятежник, Путь открыт.

Когда йошаан исчез, я повернулась к ребятам:

— Всё в порядке, мальчики: на той стороне его встретит Таш.

Гил одобрительно кивнул, а Дель удивлённо поднял бровь: финал в моём исполнении выглядел слишком по-эльфийски. Что ж, он прав: расправляясь с Моринар и посылая мятежника в когти Таша, я действительно не испытывала прежних атанских сомнений. Прости, командир: сделку я выполнила — Путь из Шельдэра открыла, — а о месте назначения мы с убийцей не договаривались.

Тело Моринар было живо, а сознание... Нет, оно оказалось не мёртвым — этого удалось избежать, — а просто чистым, точнее, стёртым. "Пустой сосуд", как выразился Таш. Ну, пустой там "сосуд" или нет, а он нуждался в сохранении и защите, и об этом следовало позаботиться в первую очередь. Кроме того, захват мятежником Тёмных Матерей подтвердил их уязвимость перед кавендаэ. Процесс самоочищения Разделённой магии был запущен, но освободить сознания валамари требовалось немедленно, и если Моринар оставалась заботой Дома Тиндомэ, то работа с валамар требовала созыва Тёмного Совета. К сожалению, в ане по-прежнему оставалось двенадцать арсов, и теперь нехватку времени в полной мере ощущали и ду серке.

Вернувшись в кабинет гватамари, мы молча расселись вокруг стола. Кресла Морисвен и Руниат были пусты: Тёмные Матери спустились в остамариан, чтобы неотлучно находиться при Моринар. Фуинрут, потерявшая дочь, была бледна, но спокойна. Что таилось за маской бесстрастия, разобрать было сложно, зато горе Лодэрэна выглядело неподдельным.

Князь Хэлеворн-Тиндомэ любил свою Тёмную принцессу, к тому же она была единственной нитью, связывающей его с Фуинрут. Будучи лишь формальным супругом гватамари, тир-серегон прекрасно понимал, какое место занимает в её сердце, но он был отцом серегамы-наследницы, и этого не мог изменить ни новый брачный контракт, ни даже вернувшийся Да"Эйн. С утратой Моринар всё изменилось: у супругов больше не было общих детей, и положение Хранителя Крови в клане потеряло устойчивость. Впрочем, последнее, кажется, волновало Лодэрэна меньше всего. Предаваться отчаянию в ущерб Дому было для него немыслимым, и всё же князь время от времени застывал, уставившись в пространство невидящим взглядом. Тиндомэ не привыкли обходиться без тир-серегона, и Фуинрут с беспокойством поглядывала на супруга.

— Лод, — позвала она наконец.

В этот момент его взгляд был обращён куда-то внутрь себя, и он не услышал.

— Лодэрэн!

Тир-серегон вздрогнул от неожиданности.

— Гватамари?

— Я не собираюсь ничего менять.

Князь посмотрел на неё долгим взглядом, какой, подозреваю, позволял себе крайне редко, и ответил:

— Воля твоя, Мать Тьмы, но согласно Тёмному Статуту в случае потери наследников Крови наш брачный контракт требует подтверждения сторон и считается расторгнутым, если такового подтверждения не последует.

— Наша дочь жива, тир-серегон, — напомнила гватамари, — и я не буду ничего менять.

Для меня её подчёркнутое "не буду" исключало всякие сомнения, но Лодэрэн всё же уточнил:

— А... Да"Эйн?

Фуинрут пожала плечами:

— Даэ — Хэлеворн, Лод, и всегда им останется, а в наследниках Дома должна течь кровь Тиндомэ.

Гил с Дэлем посмотрели друг на друга. Вот-вот, мальчики, это как раз то, с чем сталкивается каждый избранник валамари — Тьма его супруги. Фуинрут высказалась вполне определённо: ей нужны оба Хэлеворна, и пусть только братья посмеют этого не принять!

Фуинрут встала, за ней поднялись остальные.

— Прошу прощения, но мы вынуждены прерваться, феальдины: обстоятельства требуют срочного созыва Тёмного Совета. Надеюсь, у тебя есть что сказать клану, Архимаг?

Вэл многозначительно улыбнулся.

— Вот и отлично, — кивнула она. — Буду признательна, князья Л"лиорентали, если до нашего с Вельтагиром возвращения вы не покинете его покоев. Прошу об этом во избежание недоразумений и ради нашей общей безопасности.

Её взгляд остановился на главе Конклава Мечей:

— Князь Хатугар!

Оштан и ФиДель посмотрели друг на друга.

— Не слышу ответа, валатэр!

— Я понял, гватамари, — сказал Стратег-оружейник, нехотя отводя взгляд от Светлого.

Фуинрут повернулась к дочери:

— Командор Л"лиоренталь, подготовка делотов к ритуалу Возрождения должна быть завершена до окончания Совета. У тебя два арса, Даэлит"т.

— Да, гватамари.

ФиДель едва заметно кивнул Сомбрэлю: пора!

— Прошу простить, Мать Тьмы...

— Что ещё? — недовольно отозвалась она.

От бывшего делота Фуинрут не ждала ничего, кроме неприятностей, и не ошиблась.

— Восемь делотов, четыре боевых группы, прошедшие через пат"н-рэт. Что делать с ними?

Обе валамари, посмотрев друг на друга, машинально опустились в кресла.

— Элута-ар... Как ты сказал?

— Восемь делотов-разведчиков, пленники Кхилин-Заррата — все, кто выжил в пространственно-временной аномалии Спящих Врат, — пояснил Сомбрэль. — Без них начинать ритуал Возрождения имени не имеет смысла.

Фуинрут покачала головой:

— Как думаешь, охотник, почему я не забираю твою жизнь?

— Вероятно, потому, что однажды ты это уже сделала, гватамари, — напомнил Сомбрэль.

— Вероятно, — повторила та, задумчиво глядя на него. — Так значит, это была пространственно-временная аномалия... Однако прошли сотни лэдов, Посредник, и тех делотов мы давно списали в невозвратные потери. Надо же: четыре боевые группы!

Она взглянула на меня:

— А остальное, Тари? Шахты, механизмы, дороги?

Что? И она туда же? В ожидании ответа оживился даже Лодэрэн. А "живое оружие" они давно списали... Тёмные!

— Копи на месте, Фуинрут. Их охраняют амандорские Воины Камня. Они же присматривают за делотами.

— Надеюсь, с тем же успехом, что и за Имлэдором, — заметил Вэл.

Я сложила на груди руки:

— Один из моих названых братьев, Архимаг, как-то сказал, что эльфы иной раз отращивают себе такое самомнение, за которым не видят собственного леса. Имлэдор — как раз тот случай. Впрочем, о копях и гномах вам лучше поговорить с Да"Эйном: он знает о Кхилин-Заррате куда больше, чем я.

— Младший Хэлеворн? Тогда Тиндомэ он не расскажет ничего. Ну и не надо: сами разберёмся. Насколько я понял, коридоры гномов теперь безопасны?

— Коридоры запечатаны тангарской магией, Вэл, — ответил ФиДель. — Не пат"н-рет, конечно, но как это работает, Имлэдор уже проверил. Мой вам совет, родичи: держитесь пока от копей подальше, а узниками Кхилин-Заррата мы займёмся сами. К завершению Тёмного Совета, я думаю, успеем.

В Кхилин-Заррат должны были идти я и Дель. Сколько он ни объяснял Гилу, почему на Связи в Таургондэ должен был остаться именно валатэр, тот продолжал возражать. Однако Дель, слушая аргументы брата, уступил лишь в одном — в том, что разрешил ему спорить с командиром. Ни у Тина с Ханом, ни у Ноя с Вэлом такой номер бы не прошёл. Я знала, чем это кончится: младшему из Л"лиоренталей надоест препираться, он просто прекратит спор, повторив приказ, старший, разумеется, подчинится, а потом... Потом они будут молчаливы и холодно-официальны друг с другом, пока им не наскучит изображать айсберги. Ну, чисто Элизарт и Элисейн! Однако Поиск — дело серьёзное, и авторитет командира здесь высок как никогда, поэтому острые моменты спора Л"лиорентали выносили за скобки, то есть в Ментал, а остальные этого старательно не замечали.

Как же я была рада снова видеть ребят! Щёки Тина чуть порозовели, когда я сжала его руку, а пальцы Хана дрогнули, коснувшись моих. На его лице мелькнуло озадаченное выражение: кажется, наш нолегат что-то почувствовал, но не понял, что именно.

— Ну, что скажете о Ломэдоре, Духи?

— Слишком уж тихо, — улыбнулся Тин, — а в целом ничего, работать можно.

— Это у него с непривычки, Тари, — пояснил Хан. — Палитра ду серке лежит в нижних регистрах Ментала, а мы привыкли к высоким вибрациям. Пришлось перестраиваться на ходу.

— А должны были перестроиться заранее, — прозвучало с противоположной стороны кабинета.

— Элутар, только хотел сказать "не говори командиру", — рассмеялся Хан.

— А что нового в Эльдамале, мальчики?

Ребята понимающе переглянулись.

— В порядке, Тари, но, по-моему, они немного скучают, — ответил Тин.

От тревожного предчувствия похолодело внутри.

— Да ничего такого, Тари, — поспешил заверить Хан. — Парни стали меньше говорить, только и всего.

Элутар! Мальчишки и так не отличались разговорчивостью, но если об этом упомянул ментат... Я почувствовала за спиной плечо Деля и прислонилась к нему почти без сил. В изумлённых глазах Хана вспыхнула догадка, он даже побледнел от волнения. Элутар, только не рассказывайте мне о чувствах к неродившимся невестам!

— Мальчики просто взрослеют, родная, — сказал муж. — Ничего такого, о чём бы стоило беспокоиться.

И правда, чего это я? При таком-то отце и предках по прямой...

— В чём дело, Ролли? — усмехнулся Гил. — Ты будто привидение увидел.

Тоже заметил? Хан моргнул, Тин смущённо прочистил горло.

— Вообще-то, мы его видели, Гил.

— Кого?

— Привидение. То есть Архимага Тиндомэ.

Та-ак. Значит, Вэл заходил к себе, прежде чем появиться на семейном совете.

— И что? — спросил Дель.

Тин пожал плечами:

— Ничего. Покачал головой, молча обошёл вокруг нас и исчез. Вопросов не задавал, претензий не предъявлял — всё, как ты говорил.

— И почему я об этом не знаю?

Бойцы переглянулись.

— А ты разве не знаешь?

Дель сложил на груди руки и повернулся к брату:

— И это они называют Поиском, Гил.

— Страшное дело, — покачал головой тот.

Нужно было видеть лица ребят! Первыми нарушили серьёзность момента мы с Гилом, затем Дель, а Тин и Хан, увидев улыбку на лице командира, облегчённо выдохнули.

Я не знала, как тангарская магия отреагирует на попытку проникновения в охраняемый периметр, поэтому направила Переход не в Кхилин-Заррат, а в ближайший к нему коридор Лабиринта. Мерцание портала погасло, оставив нас с Делем в темноте. Снова неровный камень под ногами, противный кисловатый запах и непреходящее чувство опасности, будто не было ни отчаянной схватки со спингорами, ни Тинмори, ни мрачного великолепия Таургондэ.

— Дежа вю? — улыбнулся Дель.

— И у тебя?

Он кивнул.

— Где мы, Тара?

— Над жилой зоной Кхилин-Заррата. Недалеко отсюда есть лестничный коридор, там, несколькими ярусами ниже, должна быть тангарская "калиточка в гору", а дальше... Надеюсь, Воины Камня будут рады нас видеть.

Дель неопределённо пожал плечами.

Лестничный коридор уходил вниз по пологой спирали, чередуя широкие ступени спуска с ровными прямыми участками. Тусклый шар-"светлячок" выхватывал из темноты грубо обработанные стены, каменные скамьи в неглубоких нишах, арки боковых ходов. Чувствуя на себе взгляд Деля, я пыталась сосредоточиться на работе, но получалось не очень. Кхилин-Заррат, тангарская магия... Интересно, почему наша принцесса предпочла это место? Появись она в Эльдамале, всем было бы спокойнее.

— Сколько? — не выдержал муж.

— Думаю, чуть больше арса, кантанов шесть, — машинально ответила я.

— Вообще-то, я про ярусы, силлемари.

Элутар!

— Прости, командир. На границе с Кхилин-Зарратом коридор перекрыт, так что мимо не пройдём.

— Ясно. Так сколько уже, ты говоришь?

Я улыбнулась:

— Родственную любовь помнишь?

— Это когда "вся спина в синяках — от затылка до коленок"?

— Де-ель...

Он привлёк меня к себе:

— Это ты прости, мелиана.

Я вдохнула родной запах волос и сказала в плечо мужу:

— Ты знаешь, Хан собирается жениться.

Дель слегка отстранился:

— Да? Странно, что я об этом не знаю. Да и рановато для Ролленолей, по-моему.

— А по-моему, в самый раз, любимый: он же собирается жениться на нашей дочери.

— На ком?! Элута-ар...

Зря я это сказала. Делить свою принцессу с кем-то Дель был не готов, чего и следовало ожидать, зато был готов защищать её от любых опасностей — реальных или мнимых — и в порыве отцовской любви мог стать опасен сам. Таким своего феальдина я видела впервые: с мальчишками он был гораздо спокойнее. Неужели появление дочери действительно способно изменить мужчину? И это я ещё не старалась! Прости, Хан, похоже, я тупею прямо на глазах.

— Мне кажется, ты слишком серьёзно всё воспринимаешь, Дель, — осторожно заметила я. — Решать-то всё равно не нам. И не сейчас.

Он ответил без улыбки:

— Я не Гил, Тара. Там увидим, что кому решать.

Караул, принцесса, кажется, у нас проблемы!

— Конечно, ты не Гил, Дель, а я не Флорелин. Ты считаешь, что довериться чести Тинтаэля было безответственно с их стороны?

— Нет.

— Тогда в чём дело? Может, твой друг Хан недостаточно хорош для нашей принцессы?

ФиДель молчал, глядя на меня, и я вдруг особенно остро ощутила его готовность отдать жизнь за каждого из нас. Я шагнула к мужу, заглянула в глаза:

— Не надо, Дель. Позволь нашей дочери самой прожить свою вечность. Не бойся, что она споткнётся, просто будь рядом, чтобы поддержать. Ты сумеешь, я знаю. Я наблюдаю за тобой уже почти эльм — с тех пор, как ты впервые стал отцом, — ты не допускаешь ошибок. Почти.

Он невесело улыбнулся:

— Вообще-то, допускаю, Тара. Понимаешь, нелюбовь к самому дорогому — дело тонкое.

— Нелюбовь? Ты о чём?

— "Потому что ты меня не любишь, Эль-Фларетир". Вот об этом. Помнишь?

Ну, ещё бы не помнить! Именно поэтому я и выбрала его в наставники. Тогда он не сразу понял, что я хотела сказать, даже отец не понял, только мама... И что же?

— Понимаешь, Тара, мир устроен так, что мы едва ли не с рождения вынуждены держать удары, которые преподносит нам собственная вечность. Другими словами, "жить" для эльфа означает "держать удар". Задача наставника — обучить этому ученика. Это и просто, и сложно одновременно, потому что приходится отключать свои чувства, вернее, переводить их в рациональную плоскость, иначе бойца не воспитать. Так действуют наставники Академии, так работал со мной Фаротхаэль. Словом, это как раз тот момент воспитания, который Анатариен почувствовала в Эль-Фларетире и приняла за нелюбовь к ней. "Не любить" особенно сложно, когда обучаешь близких.

Да. Помню, Дель как-то предупредил сыновей: "Не хотите работать — не надо, но поблажек не ждите: руки будут дрожать так, что ложку до рта не донесёте". И ведь бывало, не доносили! Хорошо, что у меня хватало здравого смысла не вмешиваться. Раньше я никогда не задумывалась, каково это — быть наставником, особенно наставником собственных детей, поэтому цена вопроса, озвученная мужем, меня слегка оглушила. Получается, что победа Элизарта над Кель-Кириеном, старшим и физически более сильным противником, есть не что иное, как воплощённая нелюбовь Деля к сыну? Ведь "не люби" он Зарти меньше, и поединок мог бы закончиться иначе.

Дель молча ждал ответа. Ну, и какая же это нелюбовь, командир? Это же отцовское чувство высшей пробы, воплощённое в вечности сыновей. И сколько раз ты сам вытирал кровь с губ, отброшенный безжалостным клинком Фаротхаэля, прежде чем стал лучшим бойцом Академии? "Потому что ты меня не любишь". Похоже, с этим Фаро слегка перестарался... Зато теперь мне стала ясна причина непокоя мужа: расходуя Силу на нелюбовь к сыновьям, ибо иначе "не любить" их не получится, мой феальдин не был уверен, что его хватит ещё и на нелюбовь к дочери. Элиарна же не хватило!

— У Элиарна был хороший друг, Дель, — напомнила я. — А у тебя есть Гил и мальчики. И Хан. И всем вам придётся очень "не любить" нашу принцессу, чтобы сделать её вечность безопасной. Уж я за этим прослежу, можешь мне поверить.

Ступив в пределы Кхилин-Заррата, вернее, того, что от него осталось после закрытия Спящих Врат, я в который раз удивилась великолепию гномьих Чертогов. Правда, на этот раз оно оказалось мрачным. Жилые ярусы тонули с полумраке: на авенирах светильники горели "вполсвета", боковые же коридоры и вовсе были темны. Огромные, во всю стену, картины-барельефы, лишённые освещения, больше не оживали на глазах, а застывшие на них фигуры только подчёркивали леденящую стылость мрамора. Что ж, хозяева покинули эльдамальскую подгорию, а кхазаргам свет был ни к чему.

Белокаменные изваяния гномов, которые раньше встречались только в Дайен-харте и у Цитадели, теперь стояли повсюду. Воины Камня перекрыли коридоры, соединяющие копи с жилой зоной и взяли под контроль кючевые точки тангарской Подгории: перекрёстки и лестницы, источники и мосты. Одинаковые лица кхазаргов были бесстрастны, глаза закрыты, но этот каменный покой лишь казался вечным: медленное существование просто уменьшало расход Силы. Проходя мимо, я чувствовала на себе тяжёлые взгляды. Кхазарги были довольны: это ощущалось низкими вибрациями на уровне Тверди, примерно так, как "рокотали" в Белегорне Стражи Источника.

— Как думаешь, чему они радуются, Дель?

— Видишь ли, Тара, для них твоё появление — конец неопределённости. Не знаю, что тут устроил Имлэдор, пытаясь выбраться из Кхилин-Заррата, но в результате кхазарги перешли из режима охраны периметра в режим ликвидации внутренней угрозы. Враг был опознан и уничтожен, и, дай им делоты малейший повод, Воины Камня зачистили бы от них жилую зону. Однако пленники, пытаясь сохранить жизни, прекратили всякую активность. В результате работа кхазаргов по зачистке территории оказалась незавершённой, что не позволило им вернуться в основной режим — режим охраны периметра. Обычно существа, подобные Воинам Камня, создаются под конкретную задачу, и любые помехи на пути её выполнения их очень раздражают.

— Откуда ты знаешь?

Дель пожал плечами:

— Общая теория големов. Одно время я этим занимался. В Оке Света, кстати, неплохая школа амулетной магии, а твой наставник Ниэтар работает с големами до сих пор. Помнишь отчёт Гила?

— Помню, но кхазарги не големы, Дель: у них другая природа.

— Знаю, но суть от этого не меняется.

Я невольно вздохнула:

— Ясно. Найти бы ещё, кто у них за старшего.

— Нет ничего проще: ищи того, у кого открыты глаза.

Элутар, как же я сама-то...

— Погоди, Дель.

Я вернулась к кхазаргу, мимо которого мы только что прошли, и коснулась каменной руки. В Амандоре я вышла на Связь с Дигримом через Твердь, отправив Стихии его "мыслеобраз", а теперь сделала то же самое для Гвидора Тангара. Ответом был гул далёкого горного обвала. Гвидор отозвался с Кузнечного яруса, одного из рабочих ярусов Кхилин-Заррата, скорее всего, из Караульного зала. Оттуда коридоры вели к мастерским и складам, там же помещался жилой блок.

— Гвидор о нас знает и ждёт, командир. И ты, как всегда, прав: чтобы вернуться в режим охраны Кхилин-Заррата, кхазарги должны избавиться от источника угрозы, например, передав его кому-то из хозяев Подгории. Кстати, ты бы предупредил Айрэта о нашем возвращении: во время ментального контакта он был близок к панике.

— Уже, Тара. Кхазарги действительно нагнали на делотов страху. Впрочем, — Дель окинул Воина Камня задумчивым взглядом, — я бы не хотел оказаться на их месте, особенно под угрозой атаки чего-нибудь вроде этого.

Я не ошиблась: кхазарг стоял в центре Караульного зала. Зрачок и радужка его глаз были едва обозначены на белом мраморе, но направление взгляда определялось чётко. Странное ощущение, когда на тебя смотрит мрамор! Мы с Делем осторожно переглянулись: взгляд кхазарга убивал только один раз, но от этого было не легче. За спиной Гвидора виднелся единственный освещённый коридор — тот, что вёл к блоку охраны. Возле него застыли ещё два белокаменных стража, значит, делоты находятся там.

/Оставайся на месте, Дель./

Я поклонилась Воину Камня. Он, конечно, это вряд ли оценит, но... Как можно не поприветствовать гнома?

— А-ой, уважаемый Гвидор.

Разумеется, кхазарг не ответил, но, коснувшись холодной каменной руки, я ощутила его смятение. Чтобы понять, в чём дело, пришлось обратиться туда, где хранилась частица существования ушедшего Тангара — к самой Тверди. Причиной странного состояния Воина Камня оказалась его двойственная природа. Гвидор-берзарг, как истинный гном, желал выразить почтение тангарской атхаре, а Гвидор-кхазарг не мог этого сделать, потому что не испытывал ни эмоций, ни желаний. Однако любой гном — каменный или настоящий — превыше всего ценил хорошо сделанную работу, и, чтобы примирить Воина Камня с самим собой, я дала понять, что вполне им довольна. Оставалось только утрясти вопрос с делотами.

— Стихия хочет слышать тебя, феальдин, — сказала я Делю, продолжая смотреть на Гвидора.

— Стихия?

— Твердь. Чему ты удивлён? Малдуэль до сих пор говорят с миром.

— Да, но я никогда не был Посвящённым, Тара.

— Ну и что? Было время, когда и финдуэль говорили со Стихиями. Подойди, только медленно, и держись в поле зрения кхазарга: их взгляд не слишком подвижен.

Командир подошёл и остановился рядом со мной. Воин Камня не сводил с него глаз. Я знала, что это всего лишь взгляд, но дыхание всё равно перехватило.

— И что я должен делать?

— Коснись его. Он всё увидит сам.

ФиДель положил ладонь на каменные пальцы, сжимавшие оружие. Раздался далёкий гул, под ногами чуть дрогнул пол. Знаю, что это невозможно, но я услышала тяжёлый вздох кхазарга. Воин Камня перевёл взгляд на меня и медленно сомкнул веки. Этот прощальный взгляд — единственное, чем Гвидор Тангар мог выразить мне свою приязнь — заставил сжаться сердце... И всё же я вздохнула с облегчением.

Дель выглядел несколько растерянным:

— Он сказал: "Завершено", Тара.

— Значит, он передал пленников тебе. Ничего удивительного: за его спиной враг, и для боя воин предпочёл воина. Делоты теперь твоя забота, командир.

— Да нет же, големы не могут...

— Что? Принимать решения? А я предупреждала: кхазарги не големы, Дель.

— Но я не гном!

— Я тоже. Ты супруг тангарской атхары, значит, родич и воин клана. Всё правильно. Знаешь, у гномов есть давняя мудрость: "Не перечь Камню внутри горы". Перворождённым хорошо бы это запомнить. На всякий случай.

В осветительном жёлобе караулки горел огонь. Тишину нарушал плеск воды, падающей в чашу фонтанчика — единственного источника воды в этой части гномьих подземелий. Тяжёлые кованые двери во внутренние помещения были приоткрыты. Насколько я помню, здесь, кроме комнат охраны и оружейной, должен быть ещё склад с продовольствием и инструментами. Караулка была пуста, не было заметно ни следов борьбы, ни следов бегства.

Дель поднял бровь:

— А ты ожидала увидеть баррикады? Ты меня удивляешь, Тара.

Ха, я и сама себе удивляюсь. "Не перечь Камню" — это как раз об этом.

— Ну и где они?

— За одной из этих дверей, — Дель кивнул в сторону жилых комнат и негромко позвал: — Айрэт!

Делот возник на пороге, словно из ниоткуда, и опустился на колено:

— Высокий князь! Силлемари?..

И застыл, не в силах отвести взгляда. Элутар, даршиз! Я не закрыла лица, а делоты никогда не видели атанов. Пришлось развести руками:

— Да, Айрэт, Тень — это иллюзия. Но силлемари настоящая, можешь не сомневаться.

Делот низко склонил голову:

— Прошу прощения, силлемари, моя непочтительность была неумышленной.

— Надеюсь, впредь ты будешь осторожней, — сказал ФиДель и знаком велел ему встать.

Поднявшись, Айрэт прижал правую руку к груди, ожидая разрешения говорить.

— Говори, я слушаю.

— Я знаю, что мы не заслуживаем снисхождения, Высокий князь. Мы не сумели избежать гнева каменных гномов и нарушили ваши планы, а без амулетов даже не можем отработать своё спасение. Прошу только одного: забери наши жизни. Лучше умереть от руки перворождённого, чем... чем...

Он невольно взглянул в сторону занятого кхазаргами коридора и в отчаяньи воскликнул:

— Если бы у нас были амулеты!

Мы с Делем посмотрели друг на друга. Похоже, делоты уверены, что мы оставим их здесь, списав "живое оружие" в невозвратные потери, как это уже сделали их хозяева. Однако что же случилось с Имлэдором, если делоты предпочитают смерть жизни в Кхилин-Заррате?

— У тебя неважная память, Айрэт, — ответил ФиДель. — Мы обещали за вами вернуться, и мы вернулись. В том, что случилось, нет вашей вины, и благодарите Элутара, что у вас не было амулетов: одна попытка сопротивления, и здесь некого было бы спасать. У вас семь мирит на сборы. Больше дать не могу: ритуал Возрождения имени должен быть проведён в срок.

Лицо Айрэта посерело. Я уже забыла, что именно так "бледнеют" делоты. Но это был не страх, а потрясение: боец не решался верить тому, что услышал. Однако нужно было ответить, и делот хрипло сказал:

— У отверженного нет ничего, Высокий князь. Если прикажешь, мы готовы выступить немедленно.

— Отлично, — кивнул ФиДель.

Делот подал знак рукой, и в дверном проёме за его спиной появились бойцы. Один за другим они выходили в зал и опускались на колено, приветствуя Высоких князей. Делоты, несомненно, слышали разговор, потому что, коротко взглянув на меня, тут же опускали глаза. Последним опустился на колено Айрэт. Восемь бойцов! Дель разглядывал их, не спеша отдавать приказ, и мне почему-то подумалось, что Гил не так уж преувеличил, говоря о численном превосходстве. Разумеется, атака на ментата-Навигатора была бы чистым самоубийством, но остановит ли это тех, кто пережил атаку кхазаргов?

— Айрэт за мной, остальные пока на месте, — решил командир.

Вряд ли делоты были этому рады, но возразить не посмели.

Караульный зал, где мы оставили Гвидора, оказался пуст. Не было кхазаргов и на авенире Кузнечного яруса: Воины Камня исчезли быстро и бесшумно, будто ушли сквзь камень. Хотя почему "будто"?

— Чисто. Давай за бойцами, Айрэт, — сказал ФиДель, и, проводив его взглядом, спросил: — Как будем возвращаться, Тара?

— Так же, как пришли: это самый короткий путь.

Дель кивнул и, глядя на уходящие вдаль тёмные коридоры, добавил:

— Но сначала я должен увидеть место гибели Имлэдора.

Элутар, так я и знала!

— Придётся делать крюк, командир.

Дель кивнул:

— Прости. Так надо.

Ну, надо, так надо.

Делоты шли впереди, их вёл Айрэт, получая указания ФиДеля по Связи. Бойцы знали, что кхазарги покинули жилую зону, но всё равно невольно замедляли шаг у каждого поворота. Командира это раздражало, но выхода не было: наше с принцессой присутствие не позволяло ему самому возглавить отряд, оставив за спиной четыре боевые группы. Однако когда мы свернули в знакомые коридоры, ведущие в копи, делоты остановились.

— В чём дело? — спросил ФиДель.

Бойцы молчали, уставившись в пол.

— Это же... Там же... — Айрэт сделал над собой усилие и закончил: — Это коридор, в котором пропал Высокий Тёмный.

Командир обвёл делотов взглядом и, видимо, поняв, что они скорее умрут, чем сдвинутся с места, решил:

— Ждите здесь.

Наши шаги гулко раздавались в тишине пустого коридора. Чтобы не раздражать Тьму, я обратилась к Огню: Стихия ей хоть и не союзная, но и не противоборствующая, как Свет. Пламя вспыхнуло и побежало по осветительным желобам, заставляя темноту отступить. Вместе с ней отступила и тревога: не то чтобы мы чувствовали опасность, просто не знали, чего ждать.

— Что слышно, Тара?

— Всё то же: Земля неспокойна, но, знаешь, как-то странно. Помнишь Каменку? Тогда Дигрим похоронил мастеров Келлена и Вэлля в скале, и Стихия приняла их. Я слышала её скорбь. Если Имлэдор... Элутар, Дель... Словом, если он тоже стал её частью, почему сейчас всё ощущается иначе?

— А что в этом странного? Врага не принимают, его уничтожают. Я тоже чувствую не только боль разорванной ткани Астрала, там есть что-то ещё.

— Причём здесь Астрал, Дель? Это же подгорная магия.

— Это тангарская магия, Тара... — Дель вдруг схватил меня за руку. — Смотри!

В нескольких шагах от нас стена коридора была словно оплавлена. Казалось, в этом месте мрамор таял, как воск, да так и застыл потёками. Однако в центре изменённого участка находилось что-то ещё, слегка выступавшее над поверхностью и намертво вросшее в камень. Я различила лишь очертания головы и рук, вскинутых в защитном жесте, всё остальное поглотила Стихия. Элута-ар, тангарская магия... Мы молча смотрели на то, что осталось от князя Хэлеворна.

— Ему можно помочь?

Я отрицательно покачала головой:

— Нет. Теперь это только камень, Дель.

Он провёл по лицу рукой.

— Его... это нельзя так оставлять, Тара.

Согласна: перворождённый ушёл в Сады Элутара, и его смерть должна выглядеть достойно. Мои ладони легли на мрамор, и он послушно "поплыл" под руками, погружая в себя посмертный "барельеф" Имлэдора Хэлеворна. Несколько мирит, и он исчез без следа.

— Завершено, Гвидор Тангар, — подытожил командир и уже не удивился, услышав глубинный ответ Земли.

ФиДель

Такая работа

Элутар, мир действительно сошёл с ума: Хан собрался жениться на нашей ещё не рождённой дочери! Однако Тара права: это не повод, чтобы терять над собой контроль. Её вопрос, достаточно ли мой друг хорош для принцессы Л"лиоренталей, заставил меня пережить не лучшие мириты, ведь речь шла не о ком-нибудь, а о Ролли. Смог бы я доверить ему жизнь? Безусловно. А дочь? Нет ответа. И если это не вопрос доверия, тогда что?

Морханатар, Младший князь Рол"леноль, напарник и друг, обретённый мной в этой вечности. Чуть волнистая "грива", глубокие омуты очей. "Не смотри в глаза нолегату" — этой эльфийской мудрости не одна тысяча лэдов. Ментальный дар Хана был особенным: он в совершенстве владел серпенпатой, практикой гибкого, скрытого для Духов проникновения в сознание, и работал на Грани между Менталом и Реалом, то есть практически напрямую. Словом, нолегатам не хватило совсем немного, чтобы получить собственного Навигатора.

С Морханатаром нас свела церемония Посвящения, и, если бы не она, мы бы до сих пор обменивались поклонами согласно этикету. Я открыл наш общий счёт, выиграв испытание Меча, Хан сравнял его, ответив победой в испытании Силы, и решительно подвёл итог, признав меня командиром в испытании Духа. Так вышло, что наше последнее испытание стало смертельным вызовом не только для меня, но и для напарников. Преследуя Сомбрэля, вернее, Гилтара, мы даже представить не могли, что играем против самого Руазэлля Дал"леДин"на, Верховного мага дафаров. А если бы знали, что бы это изменило? Охотнику нужен был след, но загонщик оказался выведен из строя, и мальчишка-наводчик, всего лишь соискатель ранга магистра Духа, без колебаний вступил в поединок с ментатом архиранга. А потом, едва живой, из последних сил спасал раненого друга. Я помню чёрные дорожки слёз, его ладонь в крови Тина и полушёпот-полустон: "Держи след...". Не знаю, чем я заслужил дружбу Рол"леноля, но такие подарки вечность преподносит только по воле Единого.

Работа в Тройке для меня всегда была только работой, и я искренне полагал, что напарникам не обязательно быть друзьями, чтобы хорошо делать своё дело. Однако в отличие от меня, феальдина-одиночки, нолегат понимал в дружбе толк и в ответ на моё признание, что я не умею дружить, только улыбнулся: "Умеешь, просто не знаешь". Теперь знаю. Отдавать больше, чем брать — это нормально, причём отдавать то, на что можно рассчитывать лишь по праву общей крови. Хан всегда поступал именно так. Помогая мне в поисках Тары, он был готов нарушить семейные запреты, что я благоразумно пресёк, иначе другу было не избежать неприятностей со Старшими.

Впрочем, подобные "мелочи" не останавливали ни его, ни Тина. Взять хотя бы их Поиск в Эльдамале, затеянный ради спасения командира. Если бы тогда Ролли не остался с Элисейном, прикрыв его своей Силой, я мог бы потерять сына. Хан первым из наших выиграл реальную схватку с делотом и первым прошёл по Связи со мной, буквально свалившись на голову малдуэль в ореносте Кутаэлин"н. А как он держался с сильнейшими магами Ока Света? "Аристократы Духа" — так у нас называют нолегатов. Элутар, да там только взгляд и поворот головы уже стоили архиранга! И что в итоге?

Ролли — само совершенство, это я усвоил ещё по первому поединку. Впрочем, один недостаток у него всё же есть — мой собственный страх. Да-да, со стороны это может выглядеть как угодно, но себя не обманешь: я просто боюсь, что дочь будет любить Хана больше, чем меня, потому что он того стоит. Это не вопрос доверия к другу, это предчувствие потери: принцесса ещё не пришла в этот мир, а он уже забрал её у меня. Ничем другим свои чувства я объяснить не могу.

/Никто не отнимет у тебя любовь дочери, Дель. Разве что ты сам./

/Тара, любимая, я так боюсь вас потерять, что, кажется, близок к этому, как никогда./

/Да кто же тебе позволит, мелиан? Кстати, из личного опыта: любовь к отцу и любовь к супругу — два сильных, но очень разных чувства./

/Надеюсь, я смогу его заслужить./

/Даже не сомневайся./

Как справедливо заметил Пресветлый Ниэтар, говорить с миром можно на разных языках. Например, на кхазде. До встречи с Тангарами я не сталкивался с магией иной природы: даже амулетная магия так или иначе была привязана к Астралу, да и кавендаэ в итоге тоже оказался астрально-ориентированным. Рунная магия гномов работала иначе. Подгорный народ обращался к Силе Земли, минуя Астрал, подобно тому как малдуэль призывали Свет, а ду серке Тьму. Однако в отличие от эльфов из кланов Силы, которые сливались со Стихией в момент Призыва, гномы изначально были частью Земли и, прекратив существование, в неё и возвращались. Однако уйти в Стихию самому одно дело, а обратить в неё кого-то ещё — совсем другое. Я понял это, когда увидел Имлэдора, вернее, то, чем он стал. Бедняга Имри был лишён выхода в Астрал, но, даже оставайся он магом, не смог бы защититься. "Не перечь Камню внутри горы"! Словом, там, в коридоре Кхилин-Заррата, я внезапно постиг сокрушающее величие Молота Рун. Отсюда же и реакция делотов на кхазаргов: во время мятежа они видели работу танов, боевых подгорных магов.

Впрочем, мои собственные ощущения тоже оказались неслабыми. К примеру, во время "разговора" с Гвидором я чувствовал, будто погружаюсь в камень, хотя понимал, что из взгляда кхазарга уже ушла Сила. Гвидор Тангар... Элутар, у голема есть имя, и он его знает! Воины Камня похожи друг на друга, как две капли, вернее, песчинки Стихии, но этого я отличу от всех, потому что он единственный, кто для меня "звучит". А чему удивляться? Тангарская магия теперь имеет доступ к Астралу. Привет, Диг, если ты меня слышишь!

Надеюсь, интересы наших народов никогда не пересекутся, ибо магия двойной природы — оружие обоюдоострое, что уже доказала история с кавендаэ. И не мерцает ли уже на Перекрёстке Путь в мифический Двархадор-харт — зал в недрах Небесной Горы, откуда праотцы гномов пришли во Внутреннюю вселенную? Как там у Оракула Шад-Хагирит:

"Однажды новый дар, что прежнего сильней,

Вовне раскинет сеть мерцающих огней,

И потекут Пути сквозь тайные миры

В глубинах бытия, сокрытых до поры".

Тайные миры! Интересно, что обо всём этом думает Светлый Совет, наши стихийники и лично Дор"регар Авалэн, Верховный маг клана Кеменоль?

Окажись в зале Совета Силы Вэл и Фуинрут, пленников Кхилин-Заррата ожидал бы допрос с пристрастием, но им повезло: правители были заняты Тёмным Советом, зато Сомбрэль оказался на месте. Я связался с командором Л"лиоренталь, и она лично прибыла за делотами. Увидев Тёмную Мать, бойцы опустились на колено. Даэлит"т окинула их взглядом, чуть задержав его на Айрэте, и жестом разрешила встать.

— Я не чувствую амулетов, — повернулась она ко мне. — Неужели сами?

Я кивнул. Гватахини покачала головой:

— Известно всего несколько случаев освобождения, причём удачным был только один.

Она снова взглянула на Айрэта, но на этот раз делот не опустил глаз. Причина была понятна: я больше не отвечал ему в Ментале, и опасная дерзость бойца была единственным средством привлечь к себе внимание. Однако Даэлит"т и сама не всегда соблюдала правила, поэтому его старания пропали даром.

— Мало знать путь, Тёмная Мать, — заметил Сомбрэль, — нужно ещё чётко видеть цель.

Гватахини сложила на груди руки:

— Узнаю твоего командира, охотник.

— Это не только Кодекс Духа, Литта, но и один из принципов Навигации, — улыбнулась Тара. — Как с делотами? Помощь нужна?

— Благодарю, справимся, Тари. Летать — не падать.

— В смысле, ломать — не строить? — усмехнулся Гил.

— Не совсем. После падения можно и не подняться, валатэр, это очевидно не только для тех, кто владеет левитацией, поэтому ду серке, прежде чем летать, учатся падать. То, чем занимались Тёмные Матери после катастрофы — это смертельное падение клана Фуиндост. Мы остановили его у самой земли и теперь пытаемся взлететь, ломая то, что так упорно строили.

— Интересно трактуешь, — оценила Тара.

— Уроки наставника не пропали даром, — улыбнулась гватахини.

/Похоже, шансы Линдо растут, Дель/, — заметил Гил.

/А ты сомневался?/

— Однако мне пора взвращаться, феальдины: пока гватамари на Совете, я не могу надолго оставить Видеру.

Ключ Тиндомэ на груди Даэлит"т вспыхнул глубокой синевой. В Астрале ему ответили оба трофейных артефакта — мой, полученный от Сомбрэля, и Хана, снятый им с убитого делота. Элутар! Гватахини застыла на месте: она не могла не услышать второго сигнала.

— Феальдин?

Я подавил досаду: нужно было сразу блокировать разряженный амулет Хана!

— Это родичи, командор. Они здесь не официально, по моей личной просьбе — охрана для семьи Сомбрэля. Прости за попытку скрыть их присутствие, но заявлять права сюзерена не входило в мои планы.

Взгляд гватахини дышал Тьмой, но это не было вызовом: запросив у нас Помощь Крови, Тёмные сами дали мне в руки ключ от всех дверей, и теперь, когда я им воспользовался, было бы глупо поднимать шум. Она понимающе кивнула:

— Помощь Крови. Да, ожидать, что автор Куириэ Эльдена не воспользуется Тёмным Уложением, было слишком самонадеянно с нашей стороны.

Что ж, Тёмные, сами играя красиво, умели оценить красоту чужой игры.

Я слегка поклонился:

— Благодарю, Старшая княгиня Л"лиоренталь. Желаешь, чтобы я представил тебя Духам?

Даэлит"т слегка пожала плечами:

— Что ж, рано или поздно мне придётся выйти на Свет, так почему не теперь?

— Внимание, Духи!

Воинские традиции Поиска лишены парадных излишеств, но ребята по моему тону поняли, что это особый случай, и застыли в приветствии: правая ладонь — на левой стороне груди. Левую ладонь при этом полагалось класть на рукоять, но мы, нося мечи вместо пояса, просто отправляли согнутую руку за спину.

— Командор Даэлит"т Тиндомэ, — представил я и, сделав паузу, уточнил: — Старшая княгиня Л"лиоренталь.

Поскольку гватахини была не первой Тёмной, которую видели бойцы, то их округлившиеся глаза я отнёс на счёт уточнения. Да-да, Духи, вы не ослышались: это моя бабушка. Мы не задаём вопросов на личные темы и не обсуждаем внутренние дела других кланов, но это не мешает нам видеть и слышать, а значит, знать. Кроме того, брак Линдориэля никогда не был тайным.

— Младший князь Тинтаэль Хит"Таль, — коротко кивнул Тин.

— Младший князь Морханатар Рол"леноль, — представился Хан.

Даэлит"т слегка улыбнулась:

— Приветствую, Высокие князья. А ведь я почти забыла, как привлекателен Свет! Однако, ФиДель, ты говорил о родичах, но кровь я чувствую только в одном.

Ну, конечно, она же Тёмная Мать, а мы с Тином действительно...

— Это родство по брачному договору, Даэлит"т, — пояснила Тара, входя в комнату. — Первым браком ФиДель был женат на матери Тинтаэля. Загляни глубже: этот Светлый князь того стоит.

Элутар, Тёмная кровь Тина! Брови гватахини изумлённо взлетели:

— Так он же... Погоди-ка!

Она шагнула к дафару, вглядываясь в лицо:

— Да, несомненно, и так же хорош.

Тин слегка побледнел:

— Прости, Старшая княгиня, но...

— Это ты прости, Младший князь. Я надеялась, что после неудачи с Фаро Тёмные Матери оставят затею со сменой Стихии-воспреемницы, однако они решили использовать запасной вариант — твоего отца. При этом валамари не учли, что у князя Дал"леДин"на не только сильная Тьма, но и сильная воля. Правда, он тоже ошибся, недооценив противника. Тогда Руазэлль уже имел архиранг Силы и решил, что может не опасаться игры Тёмных. Если бы я могла предупредить его о кавендаэ!

Мы обменялись взглядами.

— Интересно, правда? — заметила Тара.

Да, интересно. Может ли быть, что вся история с Да-Ди была игрой дафаров против ду серке, а ложное отцовство князя Афаэра и наш союз с Лоредиль задумывались как операция прикрытия Тинтаэля, ТемноСвета Хит"Талей? Тогда понятно, почему Старшие так настаивали на сохранении моего первого брака. Опасная партия, учитывая последствия, но она уже сыграна, и нам даже довелось принять участие в финале.

/Командир?/

/Отставить, Тин, "прокачаем" позже./

— Да-Ди закончил так, как должен был закончить Фаро, — сказала Даэлит"т. — Чего только не бывает на этой Тьме, перворождённые! Жаль, Моринар уже не ответит... Что ж, добро пожаловать в Тинмори, Духи, и будьте осторожны: Тёмное Уложение у нас помнят не все.

Когда мы с Даэлит"т вернулись в зал Совета Силы, Гил с Сомбрэлем уже о чём-то говорили с Айрэтом. Поймав мой взгляд, делот застыл, забыв упасть на колено.

— Что будем делать, командир? — спросил Гил и добавил по Связи: — /Наш ведь парень — ментат./

Разумеется, я разделял тревогу брата: Айрэта нельзя было оставлять Тёмным Матерям, но у меня просто не было времени думать ещё и об этом.

/Да парень-то наш, а сколько на нём? Я уже раз заглянул к Гилтару, мне хватило./

— В чём дело, феальдины? Этот делот вам нужен?

Даэлит"т! Назови я сейчас истинную причину нашего интереса к Айрэту, из Таургондэ ему уже не выйти: ещё бы — ментат ду серке. Когда ритуал завершится, отверженные станут отступниками, а отступничество предполагает изгнание. Что такое изгнание по-ломэдорски, я уже видел, а в Лабиринте может случиться всякое. Впрочем, всякое с бойцом может случиться и раньше, прямо в Таургондэ, но Даэлит"т — княгиня Л"лиоренталь, и я должен научиться ей доверять.

— Нет, командор, — ответил я. — У нас другой интерес.

Сведения были нежелательны к разглашению, поэтому я перешёл на Связь:

/У этого бойца ментальные способности выше обычных для ду серке. Даже сейчас, лишённый амулета, а значит, и Силы, он имеет выход в Ментал. Каким образом, сказать не могу, потому что среди Духов, хвала Элутару, нет отступников, и мы не знаем, как ведёт себя при этом наш ментальный дар. Но знать, безусловно, нужно./

Даэлит"т понимающе кивнула:

— Хочешь забрать его для опытов?

Элутар, она прямолинейна, как Линдориэль! Впрочем, "опыты" только в планах, а пока лишняя пара глаз и ушей в Таургондэ нам не помешают.

— Не теперь, Тёмная Мать. Позже, после ритуала.

— Думаю, с этим трудностей не возникнет.

— Позволь не согласиться, командор, — неожиданно возразил Гил.

/Этот парень знает дорогу в Кхилин-Заррат, Дель/, — напомнил он. — /Ему и без ментального дара далеко не уйти: копи, самоцветы, годовой баланс... Ну, ты понимаешь./

Как не понять! Прямо в Кхилин-Заррат, ду серке, конечно, не пойдут, но разведать и закрепить за собой подходы — самое время. Да"Эйн делиться с Тиндомэ не станет, тут Вэл прав, значит, им понадобится проводник.

— После ритуала Возвращения имени отверженные станут отступниками и потеряют покровительство Арбитра, — продолжил Гил, — и тогда ...

Он замолчал, глядя на дверь: Тара появилась на пороге, что-то жуя, и это были не галеты. Элутар! Не иначе, наш нолегат постарался: его карманы всегда набиты сушёными фруктами. Подкармливает? Ну, Ролли...

Силлемари отправила в рот очередную порцию "сушки" и поинтересовалась:

— Потеряют покровительство? Это кто так решил?

— А что, разве нет? — спросил Гил.

— Покровительство Арбитра даётся представителю разумной расы Внутренней вселенной, а не месту, которое он занимает в этой вечности. Я не ошиблась, наставник?

Я кивнул: всё верно, покровительство Арбитра — это покровительство Силы, которой всё равно, что по этому поводу думают разумные расы.

— Даэлит"т права, феальдины: трудностей быть не должно. В порядке общения бывших делотов с их бывшими хозяевами ритуал ничего не меняет, — подытожила Тара.

Элутар, нужно будет добыть ей каких-нибудь фруктов или что им там положено... Я разблокировал Связь с Айрэтом:

/Слышал?/

/Благодарю, Высокий князь, я.../

/Не вздумай падать на колено — раскроешь Связь./

Делот испуганно отвёл взгляд.

/Я найду тебя, когда придёт время. Будет, что сказать, говори, услышу. Ключевую фразу ты знаешь./

— Ты обещал, командир, — напомнил Тин, когда Даэлит"т с делотами покинула Тинмори, а мы вернулись в спальню Вэла.

Да, та давняя история с его отцом, которую начали не мы, но которую нам пришлось заканчивать. Я молча кивнул ему на дверь. Можно было, конечно, поговорить и на месте, используя фэдарин или Ментал, но не хотелось тревожить Лиэрэ: девочка выглядела неважно, хотя и старалась держаться. Словом, мы снова вернулись в зал, оставив её с Сомбрэлем. В дверях Хан улыбнулся Лиэрэ:

— Ничего, Ли, мы рядом.

Она улыбнулась в ответ, и я в который раз удивился её юности и какой-то прозрачной хрупкости. Как же ей на всё хватает сил?

/Уже почти не хватает, Дель. Ты только послушай/, — сказал Гил.

Я коснулся сознания Лиэрэ. То, что её волновало, лежало на поверхности:

/Пожалуйста, Старший... Я сильная, я выдержу, только не оставляй его здесь... Забери меня в свои Сады, только пусть он возьмёт Гора с собой, пожалуйста!../

Её мысли о сыне. Элута-ар, по-моему, она путает Реал с Менталом, а меня с Единым. Что же вы натворили, Тёмные иллюзионисты!

/После того, что пережила эта девочка, она вполне может путать тебя с кем угодно, Дель. Ей нужен целитель сознания./

/Вряд ли она согласится на мастера Тьмы, Гил./

/Да, верно. Пора забирать отсюда и её, и парня, ты же видишь!/

Вижу, вернее, смотрю. Мальчик спал, положив голову на колени Лиэрэ, она рассеянно перебирала его волосы. Пока сын не будет в безопасности, прошлое её не отпустит.

/Она не уйдёт, Гил, потому что нужна мужу, а Элегорд... Я обеспечу его безопасность, как обещал, а дальше пусть решает Сомбрэль./

/А целитель сознания?/

/Кого из них ты знаешь лично, Гил? Хвала Элутару, я с этой магией не знаком./

/Ириэль подойдёт, командир?/ — спросила Тара. — /Верховный, кстати, вам родич по матери — он тоже Тоэрэн. Если нужно, мы с Ханом можем организовать./

Элутар, они с Ханом! Нет слов. Но как нолегат успокоил Лиэрэ — одной улыбкой! Похоже, мне нравится всё, что он делает, и я не хочу ничего менять.

/Ладно, Духи, посмотрим, что можно сделать. Но последнее слово всё же за охотником./

Тин отодвинул стул и уселся на него верхом, Хан устроился на соседнем, скрестив ноги и сложив на груди руки. Ему было явно неуютно под моим взглядом, но он продолжал делать вид, что ничего не происходит. Решил стоять насмерть? А мог бы просто сказать, что я пижон, и дело с концом. Ну, ладно. Я тоже сложил на груди руки. Посмотрим, насколько хватит нашего "аристократа Духа".

Тара присела на стол рядом с нолегатом. Защищать собралась, не иначе! Глядя сосредоточенно жующую жену, я едва не рассмеялся, поэтому срочно сделал "командирское" лицо.

— Что это? — спросил я, указав на её руку.

Она разжала пальцы: на ладони лежало несколько прозрачных разноцветных долек.

— А на что это похоже, Дель?

Я пожал плечами:

— По-моему, этим у нас кормят альгваров.

Гил, по обыкновению прохаживающийся вдоль стола, остановился, Тин вскинул брови и недоверчиво посмотрел на меня. Да, наш этикет — дело тонкое. При желании в нём можно найти много интересного, например, положение о действиях, "заведомо не подобающих рангу". Засахаренные фрукты были любимым с детства лакомством, но они действительно входили в рацион лошадей, поэтому есть их было можно, но угощать ими — ни-ни. Не подобает, и всё! Ну, давай, "аристократ Духа", ответь, ты же понял намёк.

Всё так же глядя на меня, Хан поднялся, достал из кармана горсть сухофруктов и молча протянул мне. Не принять угощение было нельзя, потому что его уже приняла Тара, иначе я противопоставил бы себя собственной супруге. Элутар, вот это уравновесил, не хуже, чем Фуинрут свою Тьму с нашим Светом! Я протянул руку, и Хан высыпал фрукты в мою ладонь. У него слегка дрожали пальцы, и я вдруг особенно остро ощутил, что командую Тройкой совсем не потому, что у меня есть дар, Наследие или что-то ещё, а потому, что так решили друзья. Я мгновенно перебросил "сушку" в левую ладонь и перехватил руку друга:

— Знаю, что я пижон, Хан, но мне почему-то хотелось услышать это от тебя. Прости.

Он ответил лёгким пожатием.

— Я всегда буду твоим другом, Дель, даже если ты перестанешь быть моим.

— Элутар, было так заметно?

— Ну, я же нолегат, "ментат ментатов", и хорошо различаю полутона, — улыбнулся он. — И да, ты ре-едкий пижон, командир.

Я понимающе кивнул и поднёс ладонь с кусочками фруктов к лицу. Так и есть: к ароматам пряного юга примешивалась горькая нотка северных предгорий. Хвала Элутару, что мы ментаты: не нужно ничего объяснять. Гил молча протянул руку, и я отсыпал ему половину. Тин, глядя на нас, тоже полез в карман.

— Вот и отлично, — одобрила Тара. — А то я уж было решила, что пижоны не только эльфы, но и эльфийские лошади.

Она высыпала в рот остатки угощения Хана и по-детски отряхнула ладошки. Элутар, этот жест был против правил — слишком домашний! Однако силлемари тут же вернула меня к реальности.

— Пока вы предаётесь неподобающему поведению, Высокие князья, я, пожалуй, начну, — сказала она. — Итак, Руазелль Дал"леДин"н. Мы считаем его врагом, посмотрим, есть ли у нас основания судить иначе. К тому времени, когда Тёмные Матери решили сменить направление атаки, Да-Ди прервал дружбу с Линдориэлем и окончательно стал одиночкой, направив устремления к личной славе и власти. Момент для смены Стихии-воспреемницы был очень удачный, чем и воспользовались валамари. Однако уходить во Тьму Руазэлль не собирался, потому что имел большие планы на Свет, и с ним, вероятно, была заключена сделка: некоторые, ну, скажем, услуги в обмен на ключ от собственной Тьмы. Словом, ради владения и Светом, и Тьмой князь Дал"леДин"н начал опасную, но для ментата его ранга совсем не безнадёжную партию, и всё бы у него получилось, если бы не кавендаэ. Кто же мог знать, что вместе с Тёмными в игру вступят ментаты Междумирья? Духи были к этому не готовы.

— Считаешь, он играл в команде? — спросил Тин.

— Точный ответ знают только Старшие, Тинни, но похоже на то. Пока Руазелль изображал врага — ну, ты же помнишь, что от его действий не пострадал ни один перворождённый, — Духи наблюдали за ду серке, уже подозревая о существовании делотов, но ничего не зная о кавендаэ. В результате князь Дал"леДин"н оказался один на один не с Тёмными, а с представителями ментальной расы и даже не заметил, как стал одержим. Ещё до того как одержимость начала проявляться открыто, он сделал всё, чтобы отдалить от себя Лоредиль, так что новое чувство, возникшее у принцессы дафаров к ФиДелю, было вполне искренним.

Верно, и на тот момент взаимным. Тара взглянула на меня, но я свою реплику пропустил, пожав плечами — не спорить же с очевидным, — и она продолжила:

— Это произошло как нельзя кстати, Тинни, потому что официальный союз твоей матери-"сестры" с кронпринцем феальдинов стал дополнительным прикрытием для тебя — наследника Тёмной крови. Основным, разумеется, было имя деда, князя Хит"Таля, которое ты носишь с рождения. Однако брак-прикрытие был обречён с самого начала: супруги имели в прошлом сильные незавершённые чувства. К тому же Старшие так увлеклись игрой, что упустили из виду дар ФиДеля, который набрал Силу и пробудил Наследие, позвавшее его на Терру. Фаротхаэль вынужден был заняться поисками сына и отошёл от игры с ду серке почти на эйен. В результате команда Духов на время лишилась лидера, потом вмешался кавендаэ и всё пошло не так.

— А доигрывать партию, начатую Верховным дафаром, пришлось уже нам и Ноэ"Тхафару, который вовремя вспомнил, что он Архимаг, и вернулся, — подытожил я. — Что скажете, Духи?

— По-моему, всё сходится, — ответил Гил. — Во всяком случае, понятно, почему отец сдал сына Тёмным.

— Сдал или нет — ещё вопрос, — задумчиво проговорил Хан. — Верховный маг Дал"леДин"н действительно блокировал астральный дар Тина, но мы неправильно истолковали причину. Он ограничил сыну выход в Астрал не для того, чтобы от него закрыться, а потому, что скрывал его необычную Силу от Тёмных.

— Сила как Сила, не вижу ничего необычного, — мрачно заметил Тинтаэль.

— Не скажи, — возразил Гил. — Помнишь, Дигрим сказал, что Сила, мол, в тебе бродит немеряная: все шесть Стихий на призыв отвечают. Похоже, ты первый в Эльдамале ментат-стихийник, Тин.

— Н-ну, не знаю, — уже не так уверенно ответил он. — Мне что теперь, в Академию Стихий идти?

— Можешь в Светлую Академию Ауренар через пару лэдов, вместе с Силли, — улыбнулся Гил.

— Малдуэль ему этого не простят и будут правы, — заметила Тара. — Однако в рамках игры дафаров против ду серке всё действительно сходится. С другой стороны, князь Дал"леДин"н продолжал прикрывать сына, уже будучи одержимым, и если и сдал его, то в самый последний момент, когда решил подставить под мечи феальдинов.

— Думаю, "сдача" произошла несколько раньше, Тара, ещё во время Поиска в Амандоре, — сказал я. — Тин получил доступ к своему дару как раз тогда, когда Старшие закрыли его отцу выход в Астрал, чем невольно "засветили" и дар Тинтаэля, и игру самого Дал"леДин"на. Это привело к изменениям в поведении князя и появлению смертельной "мины"-ловушки в сознании его сына.

— Ну, допустим, — помолчав, ответил дафар, — но это не объясняет, почему он не сдал меня раньше.

Хан, до этого сосредоточенно изучавший пол, поднял голову:

— Кажется, я смогу это объяснить. Вернее, попробую... Каждому магу известно, что такое Якорь и насколько важна наша связь с реальностью в любой из плоскостей Бытия. Так вот: Тин — это ментальный Якорь его отца, созданный им для защиты от одержимости. Вообще, та история с "миной"-ловушкой мне сразу показалась странной: князь Дал"леДин"н, без труда блокировавший астральный дар сына, и так смог бы управлять его сознанием, если бы захотел. Игра шла много лэдов, Верховный менялся, всё больше погружаясь в одержимость, но Тин неизменно оставался в безопасности. И вдруг всё изменилось: Руазэлль Дал"леДин"н отправил его на смерть. Почему? Я не находил ответа. Прости, ФиДель, но месть Л"лиоренталям не казалась мне достаточной причиной. А что если гибели Тина хотел кто-то другой? Тогда я не стал тебе говорить, командир, потому что не был уверен... Словом, я решил сначала всё проверить. Я искал Связь Тина с отцом, помня об их общей Тьме, и нашёл её, только это была не обычная Связь, а Связь-по-крови, как у Тёмных, поэтому никто из наших её не видел.

Хан вздохнул и посмотрел на дафара:

— Якорь Дал"леДин"на — твоё детское неосознанное воспоминание, Тин: отец, склонившийся над колыбелью. Ты — привязка Верховного к собственной реальной личности, скрытая в твоей ментальной зоне. Только...

— Договаривай, Хан, — хрипло сказал дафар.

— Только колыбель оказалась пуста. Они убрали тебя из памяти князя и использовали уже существующую Связь как скрытый канал для взведения "мины".

— И занимался этим, как я понимаю, не Дал"леДин"н?

— Нет. К тому времени он уже потерял Якорь, но продолжал считать Связь истинной. Мне жаль, Тинни. Прости.

Элута-ар... Мы потрясённо молчали. Стоило бы выдать нолегату на орехи за излишнюю скрытность, но... какой у меня наводчик, перворождённые!

— Похоже, ты нашёл средство от безумия Дал"леДин"на, Хан, — нарушила молчание Тара.

Нолегат поднял на неё глаза:

— Ты думаешь?

— Конечно. Изменённый Якорь — это ключ к изменению личности: восстанови его, и Дал"леДин"н вернётся. Не подарок, конечно, с его-то характером, но Светлый! А когда Верховный восстановит внутреннее Равновесие, то Астрал перестанет быть угрозой для его разума, и Совет сможет вернуть ему Силу.

— Ищешь очередную работу для Арбитра, Тари? — уыбнулся Гил.

— А её и искать не надо, перворождённые: чтобы переделать ту, что уже есть, не хватит вечности.

— По-моему, ты преувеличиваешь, силлемари, — сказал я.

Она пожала плечами:

— "Один маг — одна катастрофа" — твои слова.

— Закон ЭльФа, — рассмеялся брат. — А кстати, сколько у нас Верховных магов?

— На нашу вечность хватит, — вздохнул Хан.

— Настоящий Дал"леДин"н... Интересно было бы взглянуть на это чудо, — заметил Тин. — Только вряд ли он помнит Якорь, а значит, не сможет его восстановить.

— Да Якорь на месте, Тин, просто изменён, поэтому твой отец его и не видит, — сказал Хан. — Но ты можешь восстановить его сам.

Дафар тряхнул головой:

— Погоди, Хан. Сам? Ты говорил, это детское воспоминание... Но я не помню!

— И не надо, — сказала Тара. — Для этого есть Навигаторы Духа.

Я невольно вскинул брови: похоже, наша силлемари умеет находить работу не только для себя.

— Просто верни ребёнка в колыбель, Дель.

Элутар!

— Что в твоём понимании "просто", Тара? Восстановить потеряное воспоминание Да-Ди?

— Зачем? — сказал Гил. — Найди такое же у Тина: отец у колыбели сына. Там только взгляд с другой точки, и всё.

Ещё один советчик!

— Может, сам попробуешь, умник?

— Командир...

Взгляд Тина был слишком красноречив. Я подавил вздох: кто бы знал, как трудно применять наши навигаторские изыски к близким!

— Смотри на меня, Тинни.

... Дилли! Такая красивая! Наверное, она похожа на маму. Жаль, что у нас об этом не говорят. А кто это рядом?.. А, её феальдин. Айсберг ходячий! Взглядом на сто шагов всё кругом замораживает. И что она в нём нашла? Эй, не смотри так, это моя сестра!..

Стоп, это же я. Я вижу себя глазами Тина! Элута-ар... Так, бойцу здесь около эльма, значит, нужно идти глубже.

... Руки отца, такие сильные! Когда он меня подбрасывает, захватывает дух. Ух ты!.. Смеётся, а глаза серьёзные. Я тоже таким буду. Дилли говорит, мы с ним похожи...

Князь Хит"Таль, дед, которого Тин всегда считал отцом. Уже ближе, но всё ещё не то. Хан говорил о неосознанном воспоминании. Как это должно выглядеть в Ментале, даже трудно представить.

... Свет, тишина... Я тут один?.. Эй, кто-нибудь!.. Глаза, я их знаю... Как хорошо!

— Тинни...

Голос... Тёплое касание... Его запах... Страх?.. Он тоже один?.. Не бойся, я с тобой!

— Прости, малыш, прости...

Не уходи-и, мне плохо без тебя-а ...

... Элутар! Чтобы я ещё раз... Впрочем, сто раз уже зарекался. Такая работа, не я её выбирал. Зато у отца с сыном появился шанс.

Тин коснулся щеки: он только что впервые ощутил ласку отца. Руазэлль, создавая Якорь, скрыл от сына воспоминание об их единственной встрече — так было нужно. Теперь Тин будет её помнить.

— И что теперь, Дель?

Я устало улыбнулся:

— А что теперь? Покажи Якорь отцу.

— Князю Афаэру? Зачем?

— Элутар, прости, Тинни. Дал"леДин"ну, конечно.

— И... как это сделать?

— Просто посмотри ему в глаза.

Тара

Мы это сделали

Разумеется, я разделяла тревогу Деля за будущее дочери, хотя и не в такой степени. Тин и Хан были мне одинаково дороги, я никогда не делала между ними различий, но теперь невольно смотрела на Хана несколько иначе: маленькое сердечко, бившееся внутри меня, заставило впервые оценить качества друга, которые раньше оставались в тени. То, что я видела, мне нравилось: в отношениях с близкими Хан использовал мягкую силу в отличие от жёсткой, иногда излишне прямолинейной силы Л"лиоренталей, хотя жёсткости ему, судя по его деду Дарихантару, было не занимать. Такой подход в сочетании с ментальным даром вполне закономерно обеспечивал нолегату благосклонность женщин, причём без особых усилий с его стороны. В этом он был похож на Гила и, что меня особенно радовало, так же, как и тот, умел оставаться в рамках приличий. Присутствие Флоры в жизни нашего валатэра если и устанавливало пределы дозволенного, то не жёстче тех, что он установил для себя сам. Что касается принцессы Л"лиоренталей, то я догадывалась, чей характер она унаследует, значит, горизонт рядом с её супругом, кем бы он ни был, всегда будет чист. Так сказать, во избежание.

Дель как друг и командир давно оценил достоинства Хана, но признать его претендентом на руку дочери, не устроив хотя бы простейшей проверки, не мог. Когда я поняла, что за испытание он уготовил нашему "аристократу Духа", чуть не подавилась "лошадиным кормом". Нашёл, кого удивить этикетом! Предложенная командиром задачка имела только одно решение, и Хан его знал. Попробовал бы Дель не взять у него сухофрукты! Так или иначе, возникшее между друзьями напряжение благополучно разрешилось. Окончательно же растопило лёд нашего "айсберга" то, как нолегат отработал по Дал"леДин"ну.

Как друг Дель не скрывал одобрения, но как командир Тройки... Боюсь, что феальдина личным подвигом не пронять: Поиск — работа командная, тем более что речь шла о нашем общем друге. Впрочем, если у Тина всё получится, то одержимость его отца можно будет считать доказанной. Фаэлин"н Дал"леДин"н, Верховный маг дафаров, сможет потребовать пересмотра дела брата и смягчения приговора. Каким же мучительным для эльфийского мага должно быть атанское существование! А Ной всё-таки умница, что избавил Да-Ди от отступничества. Интересно, догадывался или по обыкновению знал больше других?

— К Поиску, Духи, — объявил Дель.

Это означало, что разговоры закончены и всё, что не относится к работе, откладывается до лучших времён.

— Время подвести кое-какие итоги.

Мы обменялись взглядами. Та-ак, я же говорила, что друг — это одно, а командир — другое. Сейчас будет горячо.

ФиДель прошёлся по залу и остановился перед Ханом:

— Почему вовремя не доложил о Якоре, наводчик? Только не рассказывай мне о сомнениях: Поиск предполагает "прокачку" даже самых безумных идей.

Побледневший нолегат, кусая губы, молча смотрел на командира. Тот усмехнулся:

— Ладно, я сам. Встреча с Архимагом у Якоря была неожиданной для вас обоих, так? Ты увидел то, чего видеть не полагалось, и Ноэ"Тхафар запретил сообщать нам о находке, потому что Тройка должна была отработать по Дал"леДин"ну как можно жёстче. Малейшие сомнения в том, что он враг, могли повредить делу.

Губы Хана дрогнули:

— Простите, командир, Тин, я...

— Да ладно тебе, Хан, я что, не понимаю? Служба, — невесело улыбнулся дафар. — Выходит, тот Поиск в Ментале был очередной операцией прикрытия. Только чьей?

— Полагаю, Светлого Совета, — ответил Гил. — Прикрывали тебя и твоего отца, вернее, выводили из-под удара кавендаэ. Заодно и Навигаторов в деле проверили.

— Не только, — командир снова прошёлся по залу. — Думаю, тогда же отрабатывалось и ментальное прикрытие нашего Поиска.

Прикрытие? То есть пока мы тут... приключались, Духи отводили глаза ис"сашин"н в Ментале и Тёмным в Астрале? Основная работа, скорее всего, легла на плечи Фаро, единственного ТемноСвета архиранга. Теперь понятно, почему ду серке так упорно выводили Да-Ди из игры. А Дель? Неужели догадывался? Наши глаза встретились.

/Просто я давно знаю Ноя, Тара. Его сложно предсказать, зато он всегда логичен и рационален, иногда не по-Светлому жесток. Так я и вычислял его всегда — по почерку, даже не будучи ментатом./

Элутар, а я ещё сомневалась. Не по-Светлому жесток! И прежде всего, к себе и собственной крови.

— И не надо так на меня смотреть, Духи: я изучил нашего Архимага ещё в прошлой вечности, — напомнил Дель. — Кстати, наводчик...

От взыскания Хана спасло появление Вельтагира. Ребята мгновенно отступили к дверям комнаты, где остались Лиэрэ и Горд. Не лучшее решение против того, для кого стены не помеха, что и продемонстрировал Вэл, пройдя к нам сквозь мраморный стол.

— Элутар, прошу прощения: никак не привыкну сам к себе.

ФиДель наблюдал за другом, сложив на груди руки.

— Ну, что нового в Совете, Тёмный?

Вэл рассмеялся:

— Всё те же принцессы и всё те же сложности, феальдин, словно я не просидел Элутар знает сколько лэдов в камне Моррагонда, а на время вышел за дверь вместе с Верховными. Только вернулся почему-то один: ни друзей, ни врагов... Заканчивать Совет я предоставил Фуинрут: у неё дивно отработан завершающий удар.

Он окинул зал быстрым взглядом и кивнул в сторону Тина и Хана:

— Это и есть твоя новая Тройка?

Дель молча улыбнулся. Вэл подошёл к двери собственной спальни и остановился напротив охраны, заложив руки за спину. Ребята молча смотрели на него чёрными глазами Духов.

— Они в Поиске, Вэл, — предупредила я на всякий случай.

— Вижу, Тари. Как это называется, ФиДель: ментальный захват? Ощущения не из приятных. Однако у вас ещё один ТемноСвет! А ведь мы предупреждали валамари: отдавать предпочтение только дочерям от смешаных браков — глупость невероятная.

— Кто это — мы?

— Мы — это Верховные маги древних Домов, Тари. Но Матери Тьмы всё равно протащили решение через Совет. Они сделали ставку на смену Стихии-воспреемницы, что, как теперь доказано, ведёт к ломэ"нолл. И где я им теперь ТемноСветов возьму? "Как у Светлых"!

— Ничего, наверстаете, — невольно улыбнулась я, представив процесс ускоренного производства магов-ТемноСветов. — Можно, например, дружить Домами.

— Нет, это хлопотно. Лучше парами, — серьёзно ответил Вэл, продолжая рассматривать Тина и Хана. — Или Тройками: наши девочки, в отличие от ваших, не признают домашнего обучения.

— Это что, браки по Уставу, Вэл? — улыбнулся Дель.

— Можно по расчёту, командор — на "первый-второй". Но я предпочитаю естественный ход событий: скажем, практика или обмен курсантами. Правда, для этого мне придётся восстановить Академию.

— Не преувеличивай: Академия Ду Сул нуждается всего лишь в изменении учебных программ. Ноэ"Тхафар не случайно направил к вам стратега архиранга: с его помощью справитесь за пару лэдов.

— Ты о князе Линдориэле, супруге и наставнике командора Тинмори? Не имел чести. А я-то думаю, кого мне напоминает наша крепость?

— Неужели Ноэ"Тхафара? — улыбнулся Дель. — Линдориэль тот же Ной, только в более жёстком исполнении, как раз для Ломэдора. Ты лучше вот что скажи, Тёмный: как тебе Первая Тройка Духов?

Вэл прищурил отливающие рубисом очи и ещё раз окинул ребят придирчивым взглядом:

— Неплохо, неплохо... Но наша лучше.

Духи обменялись взглядами, и Тин ответил:

— Обсудим это эйенов через сто, Архимаг Тиндомэ.

— Полторы тысячи лэдов? — Вэл понимающе кивнул: — Хочешь сравнять ранги, дафар? Разумно. Надеюсь, до вызова всё же не дойдёт.

Элутар! Он что, серьёзно?

— Шучу, — коротко взглянув на меня, ответил Архимаг. — Однако вот я о чём подумал, Светлые: вы когда последний раз нормально ели?

А действительно, когда? Кажется, в Геленоре.

— Давай, Архимаг, — одобрил Дель. — Только побольше фруктов или что там у вас вместо них.

Вэл загадочно улыбнулся и распахнул дверь кабинета:

— Прошу! Да, охранники, приглашение вас тоже касается. И возьмите с собой тех, что в спальне. За безопасность я отвечаю.

Духи не сдвинулись с места. Вэл вздохнул:

— ЭльФ, ну, скажи им сам: мне они не верят.

— Правильно делают. К тому же ты усложняешь им задачу, Тёмный.

Архимаг вздохнул и пожал плечами:

— Как скажешь, командир. Ужин в спальне Архимага вас устроит, Высокие князья?

— Не знаю, как Высоких князей, а Духов устроит, — ответил Дель.

Стол для ужина был накрыт в малой гостиной: в Тиндомэ она предназначалась для узкого круга гостей. Тёмная изящная мебель, чёрные, расшитые золотом занавеси с багряной каймой, словно охваченые снизу языками пламени, огоньки светильников, похожих на свечи... Раньше, много лэдов назад, я наслаждалась мрачным великолепием Тёмной крепости, так не похожей на наши ореносты, теперь же хотелось больше света и тепла. Устала, наверное.

— Хочешь сменить на что-нибудь полегче? — спросил Вэл, поймав взгляд, которым я окинула комнату.

Сменить? Ну нет! Это же его дом, так что все перемены здесь будут происходить только по воле хозяина.

— Благодарю, Вэл, не стоит. Всё хорошо.

Он кивнул:

— Ты не изменилась.

— Ты о чём?

— По-прежнему стараешься не причинять неудобств ближнему.

— Протестую, — заявил Дель.

— Протест отклоняется, — ответил Гил. — Ты супруг и потому не можешь быть объективным.

— Согласен, — поддержал его Вэл.

Я посмотрела в сторону стола — там сияло серебро, сыпал искрами цветной хрусталь, блюда источали изысканные ароматы — и честно предупредила:

— Если мы сейчас не сядем за стол, мальчики, я начну причинять неудобства. Всем подряд.

— Элутар, Тари, прости! Прошу, друзья.

Окинув взглядом ожидавшее нас изобилие — ужин был накрыт на девять персон, — Вэл вздохнул:

— Поиск у них... И что теперь со всем этим делать?

— Отправить половину в кабинет, — предложила я.

— Точно! — оживился Архимаг и тут же снова озадаченно уставился на стол: — А что именно отправить? В смысле, что любят дети?

— Это ты про Духов? — удивился Гил.

— Элутар, я про мальчика! Ты, кстати, должен знать, что они едят.

— Откуда? У меня девочка.

Я рассмеялась, а Вэл заметил:

— Это, несомненно, веский довод, Гил.

— Ты сам-то что любил в детстве, Архимаг? — спросил Дель.

— Я? Никому не рассказывай! Впрочем, тебе всё равно не поверят. А если серьёзно... — Вэл в задумчивости пару раз дёрнул себя за белоснежную прядь и продолжил: — Видишь ли, ФиДель, мои познания в этой области остались на уровне времени Навигаторов, а ломэдорскую кухню я не знаю вообще.

Архимаг взял вилку и осторожно ткнул ею в белоснежную "башню", посыпанную разноцветной стружкой и источающую аромат фруктов и пряностей. Сооружение заколыхалось, и Вэл отдёрнул руку.

— Предлагаешь нам всё это перепробовать?

— А сможете? — заинтересовался Тёмный.

— По-моему, это диверсия против Светлых, командир, — сказал Гил. — Зови охотника: без него не обойтись.

Однако Сомбрэль, приглашённый в качестве эксперта, помочь не смог — кухня Школы делотов не располагала к гурманству. Совместными усилиями мы всё же выбрали несколько блюд и графинов с напитками, которые Вэл и отправил в кабинет. Надеюсь, не промахнулся. После этого стол утратил великолепие: сервировка была нарушена, а на месте исчезнувшего серебра зиял чёрный аксамит скатерти. Вэл тяжело вздохнул и с тоской посмотрел в сторону столика возле камина. Хорошая мысль! Я взяла ближайшую тарелку с закуской и направилась туда, Архимаг понял и переправил на столик остальное. То, что не поместилось, зависло в воздухе.

— Элутар, — прошипел он и отправил излишки обратно.

В камине заплясали языки пламени. Что мне всегда нравилось в эльфийских замках, так это живой огонь: в оренмарах такого не устроишь.

Трудно представить, сколько всего может поместиться в голодного эльфа! Я тоже не отставала и, мысленно благодаря Элутара, что не знаю, как это приготовлено, перепробовала всё, до чего смогла дотянуться. Разговор за столом переходил с одной лёгкой темы на другую, словно и не было ни Поиска, ни прошлых вечностей.

Вэл наблюдал за нами с улыбкой. Он крутил в пальцах пустой бокал, столик перед ним также был пуст. Сердце пронзила внезапная боль. Элутар, я должна придумать, как его вернуть! Принцесса тут же напомнила о себе: кажется, я её разбудила.

— Что? — в один голос спросили все трое.

— Ничего, просто вот это, — я показала на серебряную салатницу, — слишком острое.

— Так это же ламброон, Тари. Мы используем для него особые приправы, чтобы избавиться от запаха.

— А говорил, не знаешь кухни, — заметил Гил.

— Это блюдо слишком древнее, чтобы его не знать. Мясо рубится на мелкие кусочки, потом обжаривается в...

Перед глазами встал поджареный Дигримом зеркх.

— Вэл! — восклицание Деля заставило Тёмного замолчать, но было поздно.

Я зажала рот рукой и выскочила из-за стола. Хорошо, что Анатариен знает, где у Архимага "удобства"!

Нет, если зеркало не врёт, везение всё же существует: никаких следов, а умывание только освежило лицо. Умница доченька, бережёт мамину красу, сыновья в таких случаях не церемонились. А в общем, сама виновата. Как там у классика: "Просто кто-то слишком много ест!"

— Я не хотел, прости, — сказал Вэл, когда я снова устроилась в кресле.

Коварное блюдо уже исчезло со стола.

— Брось, Вэл, ты не мог знать о моих атанских детских страхах.

Дель, который знал больше, спросил:

— Что, всё?

— А ты как думаешь? В принципе, я могла бы начать сначала, но, пожалуй, воздержусь. У Хана ещё остались сухофрукты.

— Элутар! — Вэл вскочил и чуть ли не бегом принёс со стола плотно закрытую серебряную чашу: — Прости, совсем вылетело из головы. Вот, Тари, из твоего детства — того, что без страхов.

Я открыла крышку. Чаша почти до краёв была заполнена льдом, в котором утопала другая, поменьше. Что-то нежно-розовое, похожее на взбитые сливки, с кусочками фруктов и, кажется, с орешками. Запах мгновенно вернул меня в детство...

... — С днём рождения, принцесса!

Эль-Фларетир! Вернулся в день моего Первого совершеннолетия! Поверить не могу: он мой наставник уже два лэда. А кто это с ним? Такой... необычный: ниже ростом и уже в плечах, белая "грива", с небрежным изяществом собранная в "хвост", и слишком светлая, почти белая кожа. А глаза! Разве бывают такие горячие глаза?

— Это мой друг, Тари, Верховный маг клана Фуиндост Старший князь Вельтагир Тиндомэ, — представил Эль-Фларетир.

Тёмный эльф! Значит, это он будет учить меня Смерти: про Жизнь я и так всё знаю... Как это — нет? Будет-будет, наставник, по глазам вижу! И это станет нашим секретом от Старших. А что у него в руках? Похоже на серебряное ведёрко с крышкой.

Гость улыбнулся:

— Просто Вельтагир, Тари.

Комната была залита светом из окон, но он остановился в полосе тени. Голос приятный, и улыбка... Нет, для Вельтагира слишком рано.

— Тебе не мешает свет, князь Тиндомэ?

Снова улыбка, более сдержанная: понял, что с Вельтагиром поспешил, и принял поправку без возражений.

— Нет, просто полумрак привычней для моих глаз.

Так вот почему они у него такие... горячие! Раскалённый песок под веками... Да, Свет бывает жесток. Я взглядом опустила шторы:

— Так лучше?

Старшие переглянулись.

— Я же говорил: ты будешь удивлён, — сказал наставник.

О чём это они?

— Благодарю, принцесса ар-Гилвинг, — слегка поклонился Тёмный.

Я пожала плечами: пожалуйста, мне не трудно. Однако серебряное ведёрко невольно притягивало взгляд. Князь Тиндомэ поставил его на столик:

— Это тебе. Надеюсь, понравится.

— Открывай, Тари, — разрешил наставник.

Я осторожно заглянула под крышку. Внутри оказалось ещё одно "ведёрко", поменьше, обложенное льдом, а в нём что-то розовое, возушное, с дивным ароматом фруктов и пряностей, а может, неведомых трав.

— Что это?

— Глэйс, "морозное молоко".

— Благодарю, Высокий Тёмный.

Я озадаченно смотрела на ведёрко. Очень хотелось попробовать это чудо, но ложки не было, а использовать что-то другое взрослому человеку двенадцати лэдов от роду, особенно в присутствии Старших...

— Там есть ложка, — улыбнулся гость.

Точно, вот же она, серебряная ложечка на тонкой цепочке, чтобы не потерялась. Я осторожно подцепила край розового облачка и поднесла ко рту. Элута-ар...

— Ну как? — не выдержал Тёмный моего затянувшегося молчания.

Вообще-то, по этикету полагалось ответить, но куда-то делись подходящие слова. Как там его... князь Тин... Мэ... Да ну, какой этикет, когда тает глэйс?

— Вельтаги-ир! — это всё, что я смогла сказать ...

... — Вельтагир!

Дель и Вэл довольно улыбались, совсем как тогда.

— Это глэйс, мой любимый десерт из молока слэгров, — пояснила я Гилу. — Вэл привозил мне его в день рождения всё время, пока я училась в Академии.

— И потом тоже, — напомнил Архимаг.

— Да, — улыбнулась я, — и потом. Раньше, чтобы создать такое чудо, за молоком слэгров снаряжались экспедиции.

— Точно, — подтвердил Дель. — Но для тебя Вэл всегда добывал его сам.

Элутар, мне даже в голову не приходило! Друг пожал плечами:

— ЭльФ как всегда преувеличивает, Тари. Поверь, я ничем не рисковал.

Как же, уже поверила. Ну, сейчас-то, может, и нет, а тогда?

— Хорошо, что теперь слэгров разводят на фермах.

Дель снова взглянул на Вэла, тот сделал "страшные глаза". Что-то не так?

— Вы бы хоть заранее договорились, напарники, — покачал головой Гил.

— Они и договорились, Гилли, ещё в прошлой вечности. Так что там со слэграми, мальчики?

Дель развёл руками, а Вэл нехотя пояснил:

— Видишь ли, Тари, домашним слэграм удаляют железы, вырабатывающие кислоту, от этого вкус молока становится другим. Ду серке уже забыли настоящий, а многие его просто не знали. А ты знаешь. Словом, ты бы заметила разницу, а мне этого не хотелось. Но сегодня я правда ничем не рисковал.

Кислота против фантома? Верю. И если принцессе понравится десерт, кое-кому придётся или постоянно бегать за молоком, или завести дикого слэгра.

— Так, я не поняла, Вэл: где моя ложка?

Когда Фуинрут вернулась с Тёмного Совета, нас снова пригласили в зал для совещаний. Гватамари положила ладони на стол и обвела взглядом Тиндомэ и Л"лиоренталей:

— Итак, перворождённые, самое время подвести итоги. Тёмный Совет признал ритуал Возвращения имени одним из этапов возрождения магии Равновесия и одобрил его проведение. Это первое. И второе: Врата, связывающие Эльдамаль с Подземьем, должны быть открыты в пределах Видеры, Башни Врат.

— То есть рядом со Спящими Вратами? — уточнил Вэл.

Фуинрут развела руками:

— Мне многое дано, Вельтагир, но я не Элутар. В решении Совета есть оговорка: если это возможно.

Взгляды присутствующих обратились ко мне.

— Возможно, если хватит свободного места и будет к чему привязать портал, — ответила я.

Гватамари кивнула:

— Найдём, Тари: в стенах Видеры достаточно залов. А ты что скажешь, феальдин?

— Башню Врат трудно покинуть, — заметил ФиДель. — Создаёшь дополнительные гарантии, Мать Тьмы?

— Что тебя удивляет, Светлый?

Он пожал плечами:

— Ничего. Однако Архимаг прав: новые Врата будут находиться слишком близко к Спящим, а это дополнительный риск.

— Риск — одна из составляющих магии Перемещения, командир, — напомнила я, — здесь он в пределах допустимого. Спящие Врата не активны, а новые получат только внутренний Переход, поэтому будут значительно уступать первым в мощности. К тому же делать их постоянно действующими нет смысла: назначение Врат исключительно рабочее. Появление объекта в створе портала послужит сигналом к открытию Перехода, остальное — по согласованию сторон.

— И с кем предполагается согласовывать?

— С комендантом Видеры, командором Даэлит"т Л"лиоренталь, — ответила Фуинрут.

Мы невольно переглянулись: поставить супругу Светлого князя на защиту интересов Тёмных и при этом не вызвать противодействия Тьмы — это нужно уметь.

— Разве я не говорил, что у Рут дивно отработан завершающий удар? — заметил Вельтагир.

ФиДель поднял бровь:

— Как, разве служение гватахини фрату Тиндомэ не завершено?

Мать и дочь посмотрели друг на друга.

— Что ты называешь служением фрату Тиндомэ, Младший князь? — спросила Даэлит"т.

Дель спрятал улыбку:

— Я понял, Старшая княгиня Л"лиоренталь. Что со сроками? У нас мало времени.

— Мы готовы, так что сроки на усмотрение Тир-Элен"на.

— Сразу после ритуала, — ответила я.

Даэлит"т невозмутимо кивнула. Вот же... командор! Линдо скоро будет здесь, а она... Да я бы не находила себе места!

— Ещё вопросы?.. Нет?.. Отлично. В таком случае перейдём к ритуалу Возвращения, — объявила гватамари.

— Тогда стоит пригласить Посредника, Фуинрут, — напомнила я.

Она подавила вздох и посмотрела на Вэла: приказы валатэрам отдавал глава Ложи валатэ. Архимаг кивнул Лодэрэну, тот вышел, и через мириту Сомбрэль уже стоял перед Завесой Тьмы. В ответ на холодный взгляд Фуинрут он слегка поклонился, прижав руку к груди. Гватамари отвернулась — она не ждала от охотника ничего, кроме неприятностей, — и объявила:

— Итак, делоты готовы к ритуалу, Светлые: они свободны от амулетов Смерти, им также разъяснено, что их ожидает. Мы выполнили всё, о чём договаривались. Дело за вами.

— Сколько у вас отверженных, Мать Тьмы? — озвучил ФиДель важный, но до сих пор не заданный вопрос.

— Шесть десятков, в том числе семь женщин, сестёр-наставниц.

— Процент женщин в таком деле впечатляет, — заметил Вельтагир. — А сколько всего ду серке вы лишили посмертия, гватамари?

Несмотря на кажущуюся лёгкость тона, его глаза метали молнии: сейчас он был Архимаг и отвечал за каждого Тёмного. Валатэ вернулся, перворождённые!

Фуинрут молчала, не поднимая глаз: зная, что сдерживаемая Вэлом ярость не вырвется наружу, она всё же предпочла не рисковать. Пальцы гватамари постукивали по столу, от чего самоцветы перстней рассыпали искры по светлому зеркалу камня. Выдержав паузу, Рут подняла глаза на Архимага:

— Подробный отчёт по теме "Немёртвые" ты можешь получить в любое время, Верховный. Что же касается женщин, то их было всего восемь. Девочек готовили отдельно и по особой программе, к тому же они проходили ритуал без потерь, в то время как среди мальчиков выживали два из трёх. Прибавь сюда неудачные попытки бунта, издержки обучения и опытов валамари, а также риск работы в Подземье. Словом, не считая естественной убыли при прохождении ритуала, за всё время существования Школы делотов мы потеряли около четырёх десятков бойцов и только одну... одного командира группы.

Фуинрут перевела взгляд на ФиДеля:

— Нам уже не удастся поговорить об этом с Моринар, феальдин. Я сожалею.

Он смотрел на неё без улыбки, не коснувшись, как обычно, зажившего шрама. Как-то в Оке Света Дель сказал, что след Смерти исчезнет, когда закончится Поиск. Что ж, Поиск подходит к концу, и феальдин, сделав свою работу, ни о чём не жалеет и ни к кому не питает ненависти. А я? Сожалею ли я, что уже не смогу встретиться с серегамой? Не знаю. Анатариен не простила и довела бы дело до конца, в этом она сильнее, и Даэлит"т, похоже, с ней согласна. Даже сейчас мне трудно найти доводы в пользу Моринар: в конце концов, она сама впустила Дракона Мрака в сознание. А её убийца... Что ж, Таш разберётся с ним своими, "драконовскими" методами.

Гватамари ждала ответа, но ФиДель молчал. Как там было сказано — естественная убыль? Лихо она о гибели детей! Лиэрэ до сих пор не решается выпустить руку сына, а на Сомбрэля просто страшно смотреть. Перед глазами вдруг встали исполинские стены Хад-Шагирит. Душно, но уже повеяло ветерком: надвигалась сулаур, песчаная буря, несущая воспоминания.

/Они получат посмертие, Тари, и при желании смогут вернуться в мир. Мы найдем всех, даже если для этого понадобится вечность./

Это Гил. Да, вечность или штурм пустынной крепости ис"сашин"н. Но раз он сказал, значит, сделает.

/Тара?/

Дель. Почему он так смотрит? Я тряхнула головой: нет, не ветерок. Элутар, похоже, придётся обновить Пределы Силы.

/Нормально, просто испугалась... Да не я, Дель!/

На кончиках пальцев медленно гасло сияние Света. Нужно быть осторожнее: прошлого не изменишь, а будущее слишком хрупко. Вон как Тёмные насторожились! Ладно, что сможем, исправим, а на остальное воля Элутара.

— Прошу слова, Высокие князья, — неожиданно раздался голос Сомбрэля.

Не лицо — мраморная маска, руки сжаты в кулаки. Что он задумал? Не скрывая раздражения, гватамари бросила:

— Говори, Посредник.

— В присутствии главы клана Фуиндост и Тёмного Архимага обращаюсь к клану Феа-эль-Дин"н за защитой для сына, Элегорда Нол"эфэра, — объявил он.

Элута-ар, официальная просьба Тёмного о покровительстве Света! Такого не было со времён Эльдагора, и ду серке, судя по застывшим лицам, впали в лёгкий ступор. Да, не зря гватамари ждала неприятностей.

/Интересно, чья работа: Хана или Тина?/ — поинтересовался Гил.

/Какая разница? Вернусь — высеку на камне. Обоих/, — ответил Дель.

/Поговори прежде с Лиэрэ/, — посоветовала я. — /Возможно, Хан только оформил её решение./

/Ну, Ролли!/

Сомбрэль смотрел на ФиДеля, а тот медлил с ответом, ожидая реакции Тёмных. На самом деле наш командир был доволен, а раздражение изображал только для вида. Элегорда всё равно пришлось бы забирать в Эльдамаль: с Пустотой шутки плохи, а без наставника-ментата дар мальчика мог стать смертельно опасным. Однако даже временный переход под покровительство чужого клана, скажем, на время учёбы, требовал согласования сроков, условий, гарантий и прочего, словом, был делом долгим и хлопотным. Сомбрэль избавил нас от этого, использовав Право-на-защиту в смертельной опасности.

В ответ на заявление бывшего делота Архимаг удивлённо вскинул брови. Оценив реакцию Фуинрут, он провёл по лицу ладонью, скрывая улыбку, и через мгновение был уже серьёзен. Ну, разве что в глазах вспыхивали искорки.

— Твоя работа? — спросил он Деля.

Тот отрицательно покачал головой.

— В таком случае я кое-кого недооценил, — заметил Вэл.

— Определённо.

Архимаг вздохнул и повернулся к Сомбрэлю:

— Скажи, Посредник, ты собираешься уйти к Свету?

— Нет, Архимаг Тиндомэ. Я Свободный охотник ду серке и обращён к Тьме, — он взглянул на Фуинрут и добавил: — Теперь уже дважды. Однако Тьма моего сына нуждается в защите Духа, и до завершения дара я собираюсь поручить его Свету.

— И отвергаешь защиту Тьмы? — резко спросила Фуинрут.

— Ни в коем случае, гватамари. Однако предоставленный сам себе дар Элегорда опасен и для ду серке, и для него самого, а наставника мы можем найти только в Академии Духа.

Против этого Матери Тьмы было нечего возразить: ду серке не ментаты, к тому же она сама потребовала от Духов гарантий, что ментальный дар перворождённого делота не будет использован против Тёмных. Гарантии были даны, и просьба Сомбрэля была как раз в их исполнение. Но как же ей не хотелось выпускать мальчика из рук!

— Итак, ты не препятствуешь выбору Посредника, гватамари? — уточнил Вельтагир.

Мать Тьмы развела руками:

— Пока я не вижу для этого способов, Архимаг.

Что ж, по крайней мере, честно.

— Я готов в любое время выслушать доводы "против", гватамари Тиндомэ: мы с Лиэрэ отстаёмся в Ломэдоре, — сказал Сомбрэль. — Работа Посредника не заканчивается ритуалом Возвращения имени. Она будет продолжена до обретения всеми бывшими делотами первородства либо посмертия.

— Элутар, я что, никогда от него не избавлюсь? — воскликнула Фуинрут.

Вельтагир рассмеялся:

— А ты отправь его вместе с отступниками в Геленор: пусть разводят спингоров и добывают филлут.

— Я подумаю над этим, Архимаг, — холодно ответила Гватамари и смерила Сомбрэля взглядом: — А ты... Поступай, как считаешь нужным, но помни: любой враждебный шаг твоего сына лишит род Нол"эфэр гарантий неприкосновенности, полученных по Договору со Светлыми.

— Элегорд это знает, Мать Тьмы, — ответил Сомбрэль.

— Пусть помнит об этом! Теперь я могу продолжить Совет, Посредник, или у тебя есть ещё пожелания к гватамари?

Охотник не нашёлся, что ответить. Удовлетворившись его растерянностью, Рут откинулась на спинку стула:

— Так на чём мы остановились, Высокие князья? Ах, да, ритуал. Что по поводу места проведения?

— Условий всего два, гватамари: оно должно вмещать всех делотов и давать возможность рассмотреть каждого, оставаясь невидимым самому, — ответил ФиДель.

— Зал Тьмы, — чуть подумав, предложила Даэлит"т. — Он подходит по размерам, кроме того, там есть скрытая галерея.

Фуинрут кивнула, и гватахини поднялась:

— Тогда, с разрешения гватамари, я покидаю Тинмори и забираю Посредника с собой.

— Сделай одолжение, командор!

Когда Сомбрэль и Даэлит"т скрылись за Завесой Тьмы, Фуинрут спросила:

— Ты серьёзно насчёт Геленора, Вэл?

— Вполне, — кивнул тот.

— Но там же...

— Я знаю, кто там, Рут, и догадываюсь, чем на самом деле занималась Даэлит"т. Форт расконсервирован, но, чтобы ввести его в строй как одну из крепостей Тиндомэ, не хватает профессиональных бойцов. Их даст ритуал Возвращения.

— Каким образом?

— По Закону отступников ждёт изгнание. Что это значит в условиях Подземья, делоты знают лучше, чем кто-либо другой. Предоставь им убежище — тем, кто захочет, разумеется, — и эти ребята завоюют нам глубины. Такая форма изгнания не противоречит Закону, ведь отступники не будут жить среди перворождённых, а связь с ними можно поддерживать через Посредника.

— А куда я дену мятежников, Архимаг? Они-то перворождённые!

Вэл пожал плечами:

— Верните их в клан. Просто снимите запрет на возвращение в Эльдамаль, и всё: нет мятежа — нет изгнанников. Что они там хотели открыть? "Путь к Истокам"? Да пусть открывают, лишь бы в правильном направлении. От Фуиндост им всё равно не уйти — Кровь не позволит. Не все же ду серке Свободные охотники, хвала Элутару.

Фуинрут с сомнением покачала головой:

— Не знаю, Вэл. По-моему, ты торопишься.

— Это просто план, Рут, остальное на твоё усмотрение. Кстати, по поводу ритуала Возвращения, феальдины: я не нашёл его в Астрале. Куда вы его дели?

Ну, было бы странно, если бы Вэл не попытался. ФиДель усмехнулся:

— Строго говоря, это не совсем ритуал, Архимаг, скорее, такой астральный подкоп с закладкой мины. На полноценный ритуал нам не хватило данных, но теперь с помощью охотника-на-делотов, думаю, дотянем. А насчёт "посмотреть", с этим не ко мне.

Тёмный изумлённо поднял брови, и я невольно улыбнулась:

— Боюсь, взглянуть не получится, Вэл: я же не маг. Разве что сможешь покинуть Астрал и выйти ко мне в Пояс Силы.

Зал Тьмы Видеры, отведённый Фуинрут для ритуала Возрождения имени, оказался залом Откровения, где валамари архиранга говорили со Стихией. Понятно, что место проведения ритуалов должно было быть особенным, и в этом мы убедились, как только вошли. Во всяком случае, я впервые видела зал, освещаемый снизу. Его пол был набран из широких каменных колец, которые, меняя цвет от тёмно-красного до чёрного, сходились к центральному кругу. Они были отполированы до блеска и подогнаны так, что, если бы я уже не видела Моррагонд и Квадриш"ш, приняла бы сооружение за монолит. Нанесённый на кольца геометрический рисунок отливал золотом, неярко освещая зал, а вписанные в него руны слегка "парили" Тьмой. А где же сама Стихия? Ажурная цепь стрельчатых арок спиралью поднималась вдоль стен и уже на первом десятке витков уходила во мрак. Однако дело было не в недостатке освещения: зал оказался конической башней, которую венчала Тьма.

Выход на скрытую галерею, о которой упоминала Даэлит"т, открывался с одного из витков основной. Гватахини проводила нас туда и оставила одних: Тёмные Матери тоже готовились к ритуалу. Элегорд сосредоточенно смотрел в зал, который уже начали заполнять делоты. Мальчик слегка шевелил губами, что-то проговаривая про себя. "Шесть десятков", — сказала Фуинрут. Для него это означало шестьдесят имён, которые нужно было запомнить и передать Навигатору. Дель держал руку на плече Гора: физический контакт повышал надёжность ментальной связи.

— Готов?

Тот, не оборачиваясь, отрицательно покачал головой.

/Не спеши, командир: пара мирит ничего не решает, мы ждали дольше/, — напомнил Гил.

Да, верно. Прошло уже два астэра, как феальдины создали свой разрушитель отверженности. Именно разрушитель: сведений, найденных в лаботатории Вэла, хватило только на уничтожение жестокого ритуала. Правда, иной цели перед нами и не стояло. С помощью Книги Эскинда ребята сотворили что-то вроде "маяка", подвесив его на созданную Вельтагиром магическую основу. "Маяк", включившись в нужное время, должен был навести на ритуал эскиндор — астрального "убийцу ритуалов". Заложенную под отверженность "мину" мы скрыли в Поясе Силы, поэтому ни валамари, ни Архимаг не нашли её в Астрале. Однако Веда не Астрал, там свои законы, и мне пришлось найти для астрального содержимого подходящую форму.

Есть множество способов сделать тайное явным, напрмимер, просто включить свет, и не важно, что торшер при этом стоит посреди голой равнины. Помню, Гил тогда ещё спросил:

— Тари, но почему именно это?

— А куда она здесь повесит люстру? — возразил Дель.

Вот за что я особенно ценю командира, так это за неубиваемую логику. Дёрни за верёвочку — дверь и откроется, а "маяк" отправится в Астрал, причём в нужный момент. Оставалось дождаться сигнала.

/Пора, Тара./

... Бескрайняя равнина Пояса Силы: совершенна, как чистый холст, и также совершенно пуста. Здесь можно создать что угодно одной игрой воображения, не оглядываясь на запас Силы, как, скажем, в Астрале или Ментале. Правда, и использовать созданное можно только здесь... Кстати, а где торшер?.. А, вот он! Не могу поймать выключатель: почему-то плохо слушаются пальцы. Элутар, нужно было вешать люстру... Наконец-то! А если не получится? Лучше закрыть глаза ...

Я заглянула через парапет: ничего не изменилось.

/Всё в порядке, Тара. Это не здесь./

Ну да, конечно: Астрал. Там сейчас рушатся блоки и рвутся скрепы, освобождая связанную Силу, а Тёмные Матери, должно быть... А, кстати, что они делают?

/Пытаются уменьшить потери валамар: ритуал Отвержения Жизни был утверждён Тёмным Советом, а значит, имел защиту Тьмы./

/Или пытаются сохранить то, что осталось/, — усмехнулся Гил.

/Ну нет, за этим присмотрит Вельтагир./

Итак, астрально-разрушительная часть нашего ритуала близилась к завершению, пора было запускать ментально-созидательную. Элегорд взглянул на ФиДеля чёрными глазами Пустоты:

— Я готов, Старший. Я знаю их всех.

Как же он похож на отца, особенно когда тот был Да"эльми... Стоп, не хватало нам ещё массового впадания делотов в детство!

— Отставить, феальдины. Что будет с Разделённым сознанием?

— Оно просто перестанет быть разделённым, Тари, — успокоил Гил. — У нас есть имена делотов, поэтому обойдёмся без Чтения сознания и просто вернём им забытое детство. Не самые приятные воспоминания и дикая головная боль — не так уж много за возможность оставаться взрослым отступником, не так ли?

Оставалось только кивнуть в ответ.

— Волнуешься, Элегорд? — спросил Дель.

— С вами? Нет.

— Тогда Тёмного Ветра, Тёмный охотник-на-делотов, — улыбнулся командир.

Это было сигналом к началу ментальной части ритуала. На этот раз отдача ожидалась в Реале, поэтому я продолжала наблюдать за происходящим внизу. Изменения начались уже спустя пару мирит: по залу прошла волна движения, кто-то схватился за голову, некоторые упали на колени. Элегорд испуганно взглянул на ФиДеля, тот успокаивающе кивнул: всё в порядке. По мере перестройки сознания всё больше теперь уже бывших отверженных оказывались на полу. В конце концов, на ногах остался только один.

Феальдины переглянулись. Айрэт! Дель покачал головой, и новоиспечённый отверженный поспешно сел на пол.

/Этот парень своего добьётся: ему всё же открутят голову/, — заметил Гил.

/Пожалуй, этот будет похлеще Сомбрэля/, — ответил Дель. — /Но команду "ложись" знает, что уже неплохо. Надо подумать, как вытащить его из Лабиринта./

/Не усложняй, командир: с отступником гораздо проще, чем с делотом — он никому не принадлежит, кроме себя самого. Да ты и сам это знаешь, по Диким Копям. А если получится то, о чём говорил Вэл.../

/С Геленором?/

/Ну да. Тогда всё ещё проще./

Делоты в зале постепенно приходили в себя, кто-то пытался подняться. Рядом ребята обсуждали планы, а я не могла поверить: мы только что уничтожили отверженность, и ничего не изменилось! Ни-че-го. Дель прервал разговор и посмотрел на меня:

— Для нас ничего, Тара. Мы просто сделали свою работу.

— Вместо радости — только усталость. Так бывает, когда кончается слишком долгий путь, — добавил Гил.

Да, наверное.

— Что их ждёт?

— Отступников? Это дело Тёмных, но всё будет по Закону: теперь у нас есть Вэл и Даэлит"т.

Я, всё ещё не веря, покачала головой: неужели мы это сделали? Тем временем в зале появился Сомбрэль, замелькали алебы Тёмных Матерей. Увидев отца, Элегорд подался вперёд, и я едва удержалась, чтобы не схватить его за руку: галерея не имела парапета. Мальчик улыбнулся:

— Я не упаду, силлемари: я же ду серке. Скажи, Старший, я ещё увижу отца?

— Конечно, боец, он придёт тебя проводить.

Но проводить Элегорда в Эльдамаль пришёл не только Сомбрэль: неожиданно в кабинете Вэла появилась Фуинрут. Охотник машинально заслонил собой жену и сына, Тин и Хан шагнули вперёд, прикрыв всех троих. Даже Архимаг удивлённо вскинул брови.

— Что? — раздражённо спросила гватамари. — Или я уже не хозяйка Тинмори?

Вэл развёл руками:

— Помилуй, Мать Тьмы, никто и не претендует.

— Вот именно.

Её взгляд остановился на Тине и Хане, Духи сдержанно поклонились. Гватамари подошла ближе и пару мирит откровенно разглядывала их. Ах, если бы эльфы умели краснеть! Наконец Рут удовлетворённо кивнула:

— Отличные воины. От таких можно рожать дочерей.

ФиДель поднял бровь:

— Это приглашение к действию, гватамари?

— Это факт, феальдин. Если бы Даэлит"т родила дочь, мне было бы кому передать клан.

— Но... — попробовал возразить Вэл.

— Моринар была очень хороша, Архимаг. Но разве я не говорила, что Даэлит"т лучшая?

Её тон не оставлял места возраженям. Собственно, никто и не пытался. Фуинрут взглянула на Хана:

— Раэнтар Тиндомэ у тебя, Светлый?

— Да, гватамари.

Нолегат, получив разрешение командира, достал из кармана ключ от Таургондэ и протянул Фуинрут. Амулет был разряжен, но уже начинал светиться.

— Трофей взят в честном поединке, Мать Тьмы.

— Это был всего лишь делот, но в твоей чести я не сомневаюсь, Младший князь Рол"леноль.

Хан взглянул на Деля, тот отрицательно покачал головой. А чему удивляться? Валамари такого ранга читают кровь, что называется, с лица. Фуинрут коснулась раэнтара, и камень вспыхнул глубокой синевой.

— Я подтверждаю твоё право на трофей, князь, однако это не обязывает Тиндомэ делиться Силой всякий раз, когда тебе захочется прогуляться в Ломэдор. Так что используй ключ с умом, тебе его не занимать.

— Благодарю, гватамари.

Фуинрут перевела взгляд на Тина:

— А вот и Дал"леДин"н. Так я и думала.

— Младший князь Хит"Таль, — уточнил дафар. — Я, как и ты, гватамари, числю родство по матери, но на этом моё сходство с ду серке заканчивается.

Фуинрут вскинула брови:

— А кто говорит о сходстве? Речь идёт о крови. И какой крови, князь!

Она махнула рукой:

— Светлые... Как ты их выдерживаешь, Вэл?

— Это было давно и вообще неправда, Рут. Но если бы мы все были одинаковы, жизнь была бы неизмеримо скучней, не так ли?

— Пожалуй. Вот скажи, как я могла пройти мимо такого, как этот? — она кивнула на Сомбрэля. — А Моринар не прошла.

Лиэрэ невольно прижала к себе сына.

— Ну Амари! — шёпотом сказал Гор и высвободился из её рук.

Гватамари улыбнулась:

— Где бы ты ни был, мальчик, помни, что ты ду серке.

— Я помню, Мать Тьмы.

— Это хорошо, — кивнула она. — Лиэрэ Нол"эфэр, как супруге Посредника тебе придётся либо смириться с присутствием валамари, либо покинуть Ломэдор вместе с сыном. Выбор за тобой.

Фуинрут права: Лиэрэ придётся или научиться жить в окружении Тёмных Матерей, или уйти.

— Выбор сделан, гватамари: я остаюсь, — тихо, но твёрдо ответила она.

Фуинрут пожала плечами: "как знаешь", но, похоже, осталась довольна.

— Зал, отведённый под Врата, почти готов, феальдины. Когда закончите здесь, жду в кабинете. И прошу тебя, Вэл, будь осторожен: магия Перемещения опасна для астральных Архмимагов.

ФиДель

Правильный финал

Открывая Поиск в Ломэдоре, мы ставили перед собой единственную цель: уничтожить ритуал Отвержения Жизни. Главным было забрать у Тёмных Матерей возможность создавать убийц перворождённых, а что при этом произойдёт с самим "живым оружием", нас не интересовало. Палачи Светлого Совета, да ещё с личным счётом к делотам, мы были готовы к любому решению Старших, но точно не к возвращению первородства эльфоубийцам. Сомбрэль — дело иное: ему обещали вернуть Истинное имя в обмен на помощь в Лабиринте.

Тогда мы мало что знали об отверженных и почти ничего о самом ритуале Отвержения Жизни, поэтому для обращения Гилтара в Сомбрэля использовали "противоход" — прохождение ритуала в обратном порядке. Способ рискованный — не все ритуалы исполнимы "в противоходе" — и очень затратный по Силе, но делот был согласен на всё. Его можно было понять: вместе с жизнью Тёмные Матери забирали у отверженных и смерть, не оставляя им даже посмертия. Мы отправили Сомбрэля в Пустоту мечом Правосудия, нашли его имя в Разделённом сознании делота и провели ритуал Наречения, восстановив Истинность имени и Связь с Элутаром. И только после этого с помощью магии Жизни вернули делота из Пустоты уже перворождённым.

Полученный опыт оказался настолько сложным, что надолго отбил охоту к повторению, зато подтвердил линейную структуру ритуала Отвержения. Насколько я понял, Вэл изначально создавал его как обратимый. Вероятно, на это рассчитывали и Тёмные Матери, не зря же они вложили в сознание делотов возвращение первородства как высшую награду. Однако совершить повторное Наречение Истинным именем в Пустоте мог только ментальный Навигатор, которого у Духов тогда не было. Вэл узнал об этом от Ноя, поэтому и прекратил работу над ритуалом. К сожалению, валамари разговора Архимагов не слышали.

Перворождённый Сомбрэль, сам того не желая, изменил наше представление о делотах и натолкнул на мысль дать отверженным новое существование. Идея возвращения первородства изначально была спорной, ведь речь шла об эльфоубийцах, награждение которых Благословением Единого выглядело, по меньшей мере, странно. К тому же опыт Сомбрэля показал, что пережить осознание вины сможет не каждый бывший делот, да и отправлять стольких отверженных в Пустоту, чтобы затем вернуть живыми — занятие не из простых. Однако выход всё же нашёлся, причём законный. Убийства соплеменников карались отступничеством, поэтому, вернув имена делотам, но не восстанавливая их Связь с Элутаром, мы переводили отверженных в отступники, давая им шанс на посмертие и Возрождение.

/Пора, Тара./

Сейчас она запустит ритуал Возвращения имени, и всё закончится. Не могу поверить!

— Я готов, Старший. Я знаю всех, — сказал Элегорд.

Элутар, никак не привыкну: ду серке с глазами Духа!

— Волнуешься?

— С вами? Нет.

Не по возрасту серьёзный парень. Ничего, мои его расшевелят: детства в Эльдамале никто не отменял.

— Тогда Тёмного Ветра, Тёмный охотник-на-делотов ...

... Пустота Шельдэра. Бескрайняя голая равнина — ни ориентиров, ни направлений. Пути здесь существуют только для Духов, а эльфы, чья вечность закончена, просто идут на Зов Элутара. Если слышат его, конечно. Равнина была пуста на тэлантры вокруг. Гил окинул взглядом окрестности и посмотрел на меня: он рассчитывал увидеть делотов сразу, но допускал и другой вариант. Элегорд растерянно оглядывался и даже сделал попытку отойти, но Гил придержал его за плечо:

— Нет. Будь рядом, Гор.

— Что это, Старший? Почему я вижу их там, но не вижу здесь?

— Потому что здесь — это не там, боец. Слушай командира.

Хорошая мысль, только командир сейчас и сам бы кого-нибудь послушал. К примеру, одного старого знакомого: "Перфорош-шдённый, ш-што попал ф Реку Смерти, никогда не дос-стигнет Садоф-ф, а с-сначит, уше никогда не фернётся". Делоты не перворождённые, и для ментальной расы нет ничего проще организовать для них ловушку в Пустоте.

— Ну что, "прыгаем", командир? Дай руку, Гор. Давай-давай: это Пустота, тут не до рангов и этикетов.

Ментальный "прыжок" сработал безотказно: равнина сменила цвет с серого на красноватый. Вот и знакомая полоса рыжего песка, только стала она как-будто меньше.

— От горизонта до горизонта, не обойдёшь, — заметил Гил. — Те самые, зыбучие?

Я кивнул, всматриваясь в остатки следа кавендаэ. Когда Архимаг привёл меня сюда, пески текли рекой, а воздух над ними дрожал, словно раскалённый. Теперь рябь течения была едва заметна, запах Смерти исчез, а в лицо дул ветерок глубокого Ментала: Равновесие восстанавливалось, магия Вторжения покидала Шельдэр.

По нашим расчётам делоты должны были уже выбраться из ловушки, но берега оказались пусты. Элутар! При таком раскладе проводить ритуал Наречения не имело смысла: в зоне следа отверженные не услышат имён.

Элегорд тронул меня за руку:

— Они где-то здесь, Старший, я чувствую.

— Да, Гор, в ловушке кавендаэ. Твой отец тоже был там, я освободил его мечом Правосудия, вернув ему смерть. Теперь он ат"эфрэль, дважды рождённый. С теми, кто сейчас в Зале Тьмы, так не получится.

— Точно, первородство им не грозит, — отозвался Гил. — Что думаешь делать, Дель?

Входить в песчаную "реку" не хотелось, но другого способа освободить пленников не было.

— Собираюсь лезть к дракону в пасть, — ответил я, подмигнув Гору.

Глаза мальчишки округлились.

— Он шутит, — пояснил Гил.

— Вообще-то, не совсем.

— Дель!

— Я был там при Хозяине, Гил, и ушёл, а теперь, когда Периметр наш, всё должно быть проще. Так что держи Связь, Навигатор. И ешё: Гор, что бы ни случилось, не сходи с места. Ясно?

— Да, Старший... командир... но... Разве я не должен передать тебе имена?

— Уже передал.

В ответ на его недоверчивое изумление Гил пояснил:

— Он читал имена в твоём сознании, когда ты их запоминал.

Ноги погрузились в песок по щиколотку: с прошлого раза "река" обмелела. Течение едва угадывалось и при желании преодолевалось без усилий, но я следовал ему, чтобы выйти к ловушке. От тишины звенело в ушах — не слышно было собственных шагов, какой уж там Зов Элутара, — потому голос Гила почти оглушил:

/Дель, ты пропадаешь из виду. Не молчи!/

/Спокойно, всё идёт по плану. Когда найду ловушку, исчезну совсем, останется только Связь./

Впереди возникла каменная арка, "река" текла сквозь неё без видимых изменений. Впрочем, было бы странно, если бы западня сама предупреждала об опасности.

/Вижу ловушку, Гил. Вхожу./

За аркой "река" заканчивалась чем-то вроде песчаной "заводи". Дети возраста Элегорда стояли по колено в песке, который двигался вокруг их ног, удерживая на месте. Именно это имел в виду Ной, говоря о зыбучих песках. Я невольно опустил взгляд. Так и есть: возле сапог уже наметилось движение. Да ну, нашли чем взять Духа! Вытащить ногу из песка и притопнуть, уплотняя поверхность, — мгновенное дело. Похоже на чистый кавендаэ: для избавления от иллюзии почти не требовалось Силы. Однако Тёмные и сами "иллюзионисты" с рождения, поэтому для надёжности эту часть их Разделённого сознания хозяева погрузили в ментальный сон. Теперь понятно, почему делоты не помнили детства.

/Они здесь, Гил. Привязка к ловушке держится только на иллюзии, но сознание спит./

/Ясно. Будить думаешь по-очереди или всех сразу?/

/Смеёшься? Их шесть десятков, и каждому объяснять, кто я и зачем?/

/Тогда не стой в дверях, братишка, когда все одновременно рванут к выходу./

Я невольно улыбнулся: шутит — это хорошо. Зная Имена пленников Пустоты, снять ментальный сон будет несложно — всего-то сплести именную цепь да встроить в обычное заклинание Пробуждения Духа, что я и сделал.

Среди делотов началось движение. Пока одни недоумённо оглядывались, растерянно кивая знакомым, другие уже пытались освободиться из "капкана". Дети, давно ставшие убийцами, здесь всё ещё оставались детьми. В мою сторону они не смотрели: избавление от морока требовало самостоятельного осознания чужого присутствия. А вот и первый взгляд, да какой! Надежда на спасение в глазах Тёмного выглядела странно: в их системе координат любой Светлый определялся как вероятный противник. Впрочем, для остальных так оно и было. Дети застыли, глядя на меня. Элутар, что их ждёт при столкновении с действительностью — "взрослой" частью собственного сознания? Но другого способа исправить то, что устроили валамари, я не видел. А ведь нам ещё придётся искать и возвращать остальных — тех, кто не выдержал ритуала Отречения, и тех, кто ушёл в Пустоту уже делотом, не имея посмертия.

— Внимание, бойцы: вытаскиваем ноги из песка и выходим через арку на берег. Там ждут двое: такой же, как я, и такой же, как вы. Выполнять!

Светлый там командир или Тёмный, а неподчинение Старшим наказуемо в любой системе координат, поэтому возражений не последовало. Быстро освободиться от иллюзии получилось не у всех, но помощь в таком деле не предусматривалась: каждый должен был преодолеть себя сам. Боец, что очнулся первым, давно выбрался на берег, а мне, чтобы уничтожить ловушку, пришлось ждать, пока её покинет последний делот. Немного Астрала, и на месте песчаной реки осталась лишь полоска песка, которую со временем развеет ветер.

— Элута-ар, — протянул Гил, рассматривая стоящих поодаль детей.

Они не решались подойти ближе и точно так же рассматривали нас. Делоты не понимали, что происходит, в их глазах читались растеряность и страх. Однако если мы с Гилом были врагом понятным, то Элегорд, свой и чужой одновременно, олицетворял собой куда большую опасность, именуемую неизвестностью, и взгляды отверженных, скользнув по нашим лицам, останавливались на нём.

— Обрати внимание, как стоят, — сказал Гил.

Уже обратил: оборонительный порядок. Да, сёстры-наставницы, вышколенные валамари, не зря ели свой хлеб. Кстати, вот же они, все семеро: даже в группе держатся особняком.

— Разбегутся — не соберём, — вздохнул брат.

— Не успеют: знакомство — не такая уж долгая процедура. Мы знаем имена, остаётся запомнить лица.

Гил шагнул вперёд:

— Внимание, бойцы. У кого-нибудь есть сомнения, кто здесь командует?

Делоты не шелохнулись.

— Отлично. В две шеренги становись!

Если бы не мгновенное замешательство в паре мальчик-девочка, команда была бы выполнена безукоризненно.

— А девчушки-то отдельно, Дель, — заметил Гил, кивнув на строй.

— Сёстры-наставницы, — уточнил я. — Раздельное воспитание, помнишь? Кстати, в Реале они уже давно не дети, а ментальный транс больше не действует.

— Слияние сознания?

— Здесь? Исключено. Возможно лишь взаимное влияние частей.

Я встал рядом с братом и обвёл взглядом делотов: нужно как-то предупредить их, иначе, вернувшись сами к себе, они наделают беды.

— Итак, Тёмные, не старайтесь сразу осмыслить всё, что услышите: понимание придёт позже. Мы с вами находимся в Пустоте, в той части пространства сознания, куда уходят перворождённые после окончания вечности, однако, пребывая здесь, продолжаем существовать в реальности. Для нас, Духов, это просто работа, вы же попали сюда в результате ритуала Отвержения Жизни. Ваше сознание было разделено: часть осталась в Реале лишённым имени, а часть попала в Пустоту и была погружена в ментальный сон. С момента Отвержения прошло много времени, и в реальности вы давно взрослые и немёртвые. Там вы не помните детства и имени, здесь не знаете будущего, которое уже состоялось. Но какой бы ни оказалась реальная вечность, вам придётся её принять и научиться в ней жить.

Я прервался, чтобы проверить реакцию на мои слова. Делоты стояли, не двигаясь, и даже, кажется, не дыша.

— Новый ритуал Наречения вернёт вам имена, но не первородство: перестав быть немёртвыми, вы станете всего лишь отступниками, зато обретёте посмертие и надежду на возрождение по Воле Элутара. Не сомневайтесь, возрождение существует, свидетельствую это как Дух и очевидец. Ду серке по имени Сомбрэль когда-то был одним из вас и, возможно, сможет помочь. Впрочем, в Реале вы это уже знаете.

Гил подал знак Элегорду, тот подошёл и встал между нами.

— Слева направо, Гор, первая шеренга, затем вторая.

Мальчик кивнул и начал называть имена делотов, а мы с Гилом вглядывались в лица. Среди шести десятков имён нашлось всего восемь, которые не были порядковыми номерами. Семь из них, разумеется, принадлежали девочкам, а восьмое...

Делот, который увидел меня первым, стоял во второй шеренге.

— Тайхар, — назвал Элегорд, и я остановил его, конувшись плеча.

Тайхар, "упрямец" — так в Амандоре называли вид лозы, прутья которой хоть и поддавались обработке, но всегда стремились принять прежнее положение, медленно, но верно меняя форму изделия. Мастера это знали и никогда не использовали тайхар в работе.

— Подходящее имя, — заметил Гил, — и Айрэт его, похоже, честно заслужил.

Я молча кивнул: конечно, заслужил, учитывая, откуда пришлось вытаскивать его амулет Смерти.

— Продолжай, Гор.

Теперь, зная делотов в лицо, мы с Гилом ясно видели цель. Оставалось показать её Элутару.

Ритуал Наречения был самым простым и самым древним из наших ритуалов. Он заключался в том, чтобы сообщить Единому имя пришедшего в мир эльфа и просить для него Благословения. Просьбу, как и любое обращение к Элутару, перворождённый подтверждал своим Истинным именем. Однако на этот раз, перечисляя имена тех, кто возвращался под Его Взгляд, мы не просили для них Благословения.

Делоты, теперь уже бывшие, один за другим исчезали из Пустоты. Возможно, у Создателя были на них другие планы, и всё же Он принял своих заблудившихся в вечности Детей ...

Время, отпущенное Ноэ"Тхафаром, близилось к концу, и Духам пора было возвращаться в Эльдамаль. Тин и Хан уходили не одни: с ними мы отправляли Элегорда. Долгих проводов не ожидалось. Да и к чему они, долгие, при наших эльфийских вечностях и тесноте Внутренней вселенной? Я присел на край стола и сложил на груди руки. Честно говоря, меня занимало другое: режим отработки финальной части Поиска перешёл из фонового в активный, что, впрочем, не мешало мне наблюдать за происходящим.

Сомбрэль и Лиэрэ давали последние наставления сыну, причём говорила, в основном, девочка, в смысле, мать, а отец всё больше молчал, наблюдая. Просьба охотника о защите для сына была неожиданной не только для Тёмных, но и для нас. Идея принадлежала Тину с Ханом и отлично сработала, буквально "подарив" нам Элегорда безо всяких усилий с нашей стороны. Правда, то, что она не была согласована с командиром, не позволяло напарникам в полной мере ощутить успех. Инициатива у нас не наказуема, но привязана к исполнению, а превратится ли исполнение в наказание, зависело от инициатора. Словом, сам придумал — сам сделал. Сейчас же я просто передал ребятам сигнал "командир благодарит" и, наблюдая, как в глазах Хана тает последний ледок обиды, облегчённо вздохнул. Тара и Гил переглянулись. Пожалуй, никто не понимает меня лучше, чем эти двое.

Гор изо всех сил старался слушать мать, но получалось плохо: в серо-рубисовых глазах мальчишки плясал восторг и осознание собственной значимости. Как же, он был в ментальном Поиске с Духами! Сомбрэль покачал головой и шагнул ко мне:

— Личная просьба, командир.

Я кивнул.

— Элегорд. Когда будешь "строить" своих, не забудь про моего.

Мы понимающе улыбнулись друг другу. Вопрос отцовской "нелюбви" к сыновьям стоял во главе угла системы обучения воина, ибо был вопросом выживания. Мы, конечно же, Дети Элутара, но протяжённость нашей вечности не Его забота, ибо Он даровал нам достаточно.

Тара и Гил разговаривали с Тином и Ханом на убойной смеси фэда, мыслеречи и эльфийского. Я невольно улыбнулся: поживёшь среди Духов, и не такое разбирать научишься. Тема разговора к работе не относилась, поэтому я не прислушивался, мне просто нравилось на них смотреть. А потом появился Вэл и как обычно испортил мне всё удовольствие.

— Ну? — спросил он.

— Что?

— Зал Врат почти готов, а ваш охотник нужен Даэлит"т.

Работа, работа... Это никогда не кончится. Хорошо, что теперь Лиэрэ и Сомбрэль будут вместе, а то кто их знает, этих гватамари. Я вздохнул и поднялся: усталость всё же давала о себе знать. В этот момент в кабинете Вэла появилась Фуинрут.

Войдя, она сразу направилась к Духам и подвергла их столь придирчивому изучению, что едва не ввела моих напарников в ступор. Похоже, это была единственная цель её прихода, потому что вскоре, мимоходом зарядив трофейный раэнтар Хана, она покинула кабинет. В ответ на мой взгляд Вэл пожал плечами:

— Помнишь, я говорил, что на Тёмном Совете поднимался вопрос о полукровках-ТемноСветах? Я не шутил. Когда наши девочки чего-нибудь хотят, они этого, как правило, добиваются.

Для возвращения Духов в Эльдамаль я думал использовать собственный трофейный раэнтар Тиндомэ, взятый вместе с Гилтаром в Лабиринте. Мне хотелось поберечь силы Тары: ей ведь ещё с Вратами работать. Как бы не так!

/Ожидание — не болезнь, Дель/, — напомнила она и уточнила: — Куда?

Что было делать?

— В "приёмную" Семи Башен. Там разберутся.

Тара окинула кабинет взглядом, задержав его на Вэле:

— Шёл бы ты, Архимаг, в кабинет гватамари, а? Вдруг не впишусь между диваном и камином.

— Я бы предпочёл спальню, Тари.

— Ты всегда предпочитал спальню, — не удержался я.

— Не скажи, Эл. Я никогда ею не пренебрегал, а это другое, — возразил он. — Правда, в моём случае уже не чувствуешь разницы.

Элутар!

/Ничего не говори, Тара! Я и так знаю, что болван./

— Прости, Вэл.

— Прощаю.

Он повернулся к Духам:

— Ну что ж, Авен Элль, новая Тройка командира. Но вот лучшая ли, ещё вопрос! У вас ровно сто эйенов, Духи, чтобы сравняться со мной рангом. Тогда и поговорим.

Ребята переглянулись, Вельтагир торжествующе улыбнулся и вышел сквозь стену. Пора! Возле камина появилось свечение, и Хан взял Гора за руку. Какие огромные глаза у Лиэрэ! Элутар, а какие бы они были у Тары?

— Не волнуйся, девочка, ты будешь его слышать.

— Благодарю, Старший.

Что ж, их парню придётся нелегко, но одиночество ему точно не грозит. Более того, первое время будет казаться, что у него двоится в глазах: Элизарт и Элисейн вездесущи и одинаковы, как песчинки Шельдера. Впрочем, Тёмный в Семи Башнях — совсем не детская забава, а серьёзная работа, которую доверил наследникам Младший князь Л"лиоренталь.

Арка входа в зал, которому предстояло стать залом Врат, была непривычно высокой — под самые своды — и имела лантра три в ширину. Я бы предпочёл что-нибудь более удобное для защиты, но выбирать не приходилось. Сам зал на первый взгляд выглядел непримечательно: круглая комната с гладкими стенами, однако отделочный камень — мерцающий золотой пылью коррус — превращал его в настоящую драгоценность. Стрельчатая арка в центре зала, выполненная из того же вулканического стекла, терялась в полумраке на фоне пола и стен, но, поймав свет редких светильников, неожиданно вспыхивала золотой россыпью. Словом, ломэдорская "оправа" оказалась не хуже тех, в которые обычно помещали свои Врата Тир-Элен"на.

В зал мы вошли одни. Снаружи его уже взяли под охрану Тёмные, а внутреннюю после создания Врат должны были обеспечить Светлые. Тара сосредоточилась, прикрыв глаза: ей предстояло найти и притянуть к границе с Реалом ближайшую силовую линию Астрала. Затем она откроет канал Силы, привяжет его к астральным координатам точки входа и вдоль Граней плоскостей направит к уже существующей рабочей точке — порталу Хрустального дворца Лин"н Кель-э-Ранты. Так подсказывал мне опыт астрального Навигатора, но Навигатор Силы вполне мог работать иначе.

— Готово, Дель.

В арке замерцал светящийся столб, обозначив созданный портал. Тара отошла назад, встав между мной и Гилом, и, полюбовавшись игрой золотистых "мушек" — осколков кипящей Вовне реальности, — спросила:

— Ну что, мальчики, посмотрим, что на той стороне?

Элутар! Мы с Гилом, не сговаривясь, схватили её за руки.

— Эй, полегче, феальдины, — рассмеялась Тара. — Эту штуку я создала вместе с Анатариен, а ей недоверие может не понравиться.

Она права: несмотря на далёкий от Мудрости возраст, Анатариен имела архиранг Силы. Теперь-то я понимаю, что дар такой мощи при отсутствии опыта был смертелен для носителя, иначе не сбылось бы пророчество Оракула Междумирья.

— Прости, — сказал я, отпуская её.

— Мы идём с тобой, — предупредил Гил.

— Да я не против, Л"лиорентали: со мной, так со мной. Можете даже взяться за руки.

Мир разлетелся на цветные осколки и, как при повороте зрительной трубки-узорника, мгновенно сложился в новый рисунок — сияющие витражи Портальной башни. Хрустальный дворец Лин"н Кель-э-Ранты я помнил ещё по прошлой вечности, да и в этой уже бывал, а Гил и Тара оказались здесь впервые. Врата резиденции Светлого Совета предназначались для правителей Эльдамаля и соединяли с дворцом главные замки девяти древних кланов. Впрочем, теперь уже семи: крепость Тиндомэ была мертва, а Врата ореноста Маэгрил я сам закрыл накануне катастрофы. Как чувствовал! Это был единственный внешний Переход эльдамальской сети, и при его схлопывании пострадали бы все древние замки.

У портала нас ждали Старшие: Ноэ"Тхафар, Линдориэль, Фаротхаэль. Элутар, такое чувство, будто я снова на испытаниях в Академии! Наверное, потому, что все трое были в чёрном парадном эласе. У отца в петлице — серебряный коронный жезл Астральных Сил Эльдамаля, на рукаве — трёхцветная командорская нашивка корпуса феальдинов; в петлице Линдориэля — серебряный якорь Военно-морских Сил, на рукаве синяя командорская нашивка Соединённого флота. Архипрадед, по-обыкновению, без знаков отличия, но сапоги всё те же — из хвоста Таша.

Отец шагнул навстречу:

— Авен Элль, феальдины, рад видеть, Тари!

Тара задержалась с ответом, глядя на Линдориэля, вслед за ней я тоже отвлёкся, упустив время вежливости. Выручил Гил:

— Авен Элль, Атар. Как Тоэлин?

— Неплохо. Впрочем, скоро оцените сами.

— Прости, Фаро, — улыбнулась Тара, — в Таургондэ ждут встречи с твоим отцом, вот я и...

Верховный улыбнулся в ответ:

— Ну, разумеется! Я бы тоже на неё взглянул.

Линдориэль попытался поправить ворот форменной куртки и, уколовшись об острый край петличного знака, отдёрнул руку. Подняв бровь, он недоверчиво разглядывал каплю крови на пальце: похоже, за последний десяток эйенов такое с ним произошло впервые. Фаротхаэль покачал головой.

— Что? — спросил сына Линдориэль, слизнув с пальца кровь.

— Ты меня удивляешь, Атар.

— Разве? И на что бы ты хотел взглянуть, сын? На встречу в Таургондэ?

— На маму... сын, — ответил за внука Ноэ"тхафар.

Он стоял чуть поодаль и наблюдал за потомками, сложив на груди руки. Тара рассмеялась.

— Однако как же здесь хорошо... — она блаженно зажмурилась, подставив лицо солнцу, лившемуся сквозь огромные окна Портальной башни.

Элутар, Светлому нужен Свет, а им с принцессой особенно! Она вздохнула и открыла глаза:

— Надеюсь, ты готов к неожиданностям, Линдо?

Тон вопроса был уже совсем иным.

— Моя личная жизнь — сплошная неожиданность, Тари.

— Помни о критической точке, командор: маятник приближается.

— Благодарю, Тир-Элен"на.

Она кивнула ему и обвела взглядом Старших:

— Тогда у меня всё, феальдины. Как только в Башне Тьмы будут готовы к встрече, Навигатор Духа задействует Связь. Возвращаемся, командир.

Старшие отсалютовали ей так привычно, будто... Элутар, а разве с Навигатором могло быть иначе?

В Видере сгустилась Тьма, замерцали плавающие светильники, и на мгновение показалось, что в башню вплывает звёздное небо. Гватамари двенадцати Высоких Домов полукругом выстроились перед залом Врат; в центре, на пути Света во Тьму, заняла место глава правящего Дома. За левым плечом Матерей Тьмы стояли серегамы-воспреемницы, за правым, впервые со времени катастрофы, — Верховные маги. Тёмный Совет! Стихия играла одеяниями, колыша парадные алебы валамари и чёрные накидки валатэров. Сверкало золотом шитьё, пламенел шёлк подклада. Как же быстро Тёмные набирали Силу, вернувшись к давно утраченным традициям!

Я наблюдал за ду серке через арку входа: в зале мы по-прежнему были одни. Что ж, магия Перемещения — серьёзная вещь, и если пример Вэла, Анатариен или клана Тангаров кого-то не убедил, то я ему не целитель. Зал Врат считался зоной прибытия, где объект Переноса особенно уязвим, и потому требовал особой охраны. Согласно Договору её обеспечивали Светлые, и до прибытия стратегов это было нашей с Гилом задачей.

Я отыскал взглядом Да"Эйна. Верховный Хэлеворн отказался от традиционного одеяния магов и предпочёл чёрный элас охотника Лабиринта. Тангарский "доспех" свою роль отыграл и был ему больше не нужен. Князь наблюдал за происходящим, заложив руки за спину, на поясе мерцал алморами новый воинский артефакт Дома — подгорные рисморы, созданные им взамен прежних, доставшихся Тиндомэ. Да"Эйн стоял справа от гватамари Эсгелемор, место серегамы за её левым плечом было свободно. Похоже, его матери придётся всерьёз озаботиться наследницами, иначе, оставшись без Дочерей Крови, фрат потеряет ранг правящего, а Дом Хелеворн — статус Второго Высокого Дома Фуиндост.

Взгляд князя Хэлеворна снова и снова возвращался к Фуинрут, в одиночестве застывшей перед входом в зал. За ней не было ни серегамы, ни валатэра, но она привыкла расчитывать на себя, и никакое одиночество — действительное или мнимое — не заставило бы её выпустить клан из рук. Даже потеряв воспреемницу, гватамари Тиндомэ, в отличие от Эсгелемор, имела ещё одну дочь, а то, что Моринар формально была жива, позволяло главе клана сколь угодно долго тянуть с выбором наследницы. Что касалось Верховного валатэра Тиндомэ, то он был частью Астрала, и это обеспечивало Дому небывалое преимущество в Силе.

Линдориэль должен был появиться с мириты на мириту: портал уже начинал светиться. Тара и Даэлит"т стояли напротив арки Врат, поэтому мне было отлично видно бесстрастное лицо гватахини и рвущуюся из её глаз Тьму. Плети она всегда предпочитала клинки, поэтому была в форме и при оружии — единственная из всех валамари. Рисмор отца и эр"рис мужа висели у неё на двух портупеях через плечо. Тара время от времени бросала на Даэлит"т тревожные взгляды. Справится ли с собой Тёмная княгиня Л"лиоренталь? Я стоял к порталу спиной, потому не видел момента прибытия, но почувствовал ментальное присутствие Линдориэля раньше, чем глаза гватахини затопила Тьма.

Свечение в арке погасло, и представитель Светлого Совета покинул створ портала. Все замерли: впервые со времени второго Раскола Тёмные и Светлые открыто смотрели в глаза друг другу. Впрочем, не совсем так: бросив короткий взгляд на Тёмный Совет, Линдориэль смотрел только на Даэлит"т. С момента, как мы расстались в Портальной башне, он добавил к экипировке одну деталь: ножны для парных мечей. Это были ножны для эр"риса и рисмора, но меч в них был только один. Тара на мгновение прикрыла глаза. Это то, что она хотела сказать Линдориэлю?

Тёмная княгиня и Светлый князь смотрели друг на друга. Они уже встречались в Ментале, но там Линдориэль был таким, каким она его помнила — темноволосым и зеленоглазым, — а здесь... Даэлит"т достала мечи из ножен. Блеснули молнии — синяя и белая, рисмор и эр"рис. Элутар, боевой салют, она бросила вызов!

/Спокойно, феальдины, всё идёт, как надо/, — передала Тара.

"Маятник одиночества", критическая точка? Мы с Гилом переглянулись и посмотрели в сторону Тёмных. Ду серке спокойно ждали развязки. Кажется, лицо Фуинрут стало менее напряжённым: Ноэ"Тхафар не появился. И не появится: у Ноя хорошая память. Много лэдов назад он трижды приходил к ней, и она трижды отказывала ему в разговоре о Даэлит"т. Теперь гватамари сама придёт к нему с брачным контрактом дочери, что будет для неё совсем не просто. А пока всего лишь отсрочка.

Тара достала клинок Да"Эйна из наспинных ножен, Линдориэль обнажил свой и не глядя протянул руку. Рисмор был точно послан в его ладонь и радостно заискрил, узнав хозяина. Эр"рис мягко засветился, приветствуя напарника. Последовал ответный салют клинками: командор флота принял вызов командора крепости. Мы отступили к стене, и противники сошлись в центре зоны прибытия. Клин света, падавший в зал через входную арку, высветил две несхожие статью фигуры: высокую сильную мужскую и изящную, почти хрупкую женскую. Всё, теперь только Танец.

Даэлит"т атаковала сразу и продолжала атаковать мощно и стремительно, а Линдориэль ушёл в глухую оборону. Сине-белые волны накатывались одна за другой, разбиваясь о "волнорезы" его блоков, и снова бросались на приступ. Я откровенно любовался работой Даэлит"т, однако не пора ли феальдину ответить? Гил был того же мнения:

/Что он делает, Дель?/

/Даёт ей "высказаться". Не видишь?/

/Сильно/, — оценил брат. — /По-моему, она хочет его убить./

/Нет. Вспомни Фаротхаэля и Тоэлин./

/Но Линдориэль другой!/

/Именно. В самый раз для Тёмной принцессы./

Похоже, я угадал: Линдориэль не собирался делать скидок, и первая же его контратака отбросила более лёгкого противника в сторону. Даэлит"т это не остановило: она продолжала нападать, играючи уходя от большинства ударов и успешно парируя остальные. Ответные действия командора становились всё более активными.

/А монолог постепенно превращается в диалог, мальчики/, — заметила Тара. — /Похоже, у Линдо весомые аргументы, и кое-кому придётся с этим считаться./

Да, техника техникой, но силы противников были откровенно не равны, что рано или поздно скажется на скорости и частоте атак. Почему она не использует коронный "навес" Тёмных?

/Потому что они работают в технике Светлых, Дель. Таковы условия/, — пояснила Тара.

Какие ещё условия? Но уточнить я не успел: Линдориэль перешёл в наступление, и характер поединка сразу изменился. Теперь уже его противник вынужден был уйти в оборону, подчиняясь командному монологу собеседника. Время от времени Даэлит"т прерывала его "речь", отвечая красивыми взрывными контратаками, но командор флота, выслушав её "реплики", гнул свою линию, уверенно вёдя схватку к логическому завершению.

/Не подпускай его близко! Элута-ар.../ — не выдержал Гил.

/Что делаешь? Держи центр!/

И как это у меня у меня вырвалось?

/Не стоит, феальдины: без Силы шансы не уравнять/, — заметила Тара. — /Думаете, Литта об этом не знала? Смотрите./

Клинки мелькали в опасной близости от гватахини. Новая атака Линдориэля, на этот раз двойная. Удар правой сверху, одновременно левая атакует снизу на пересечение. "Ножницы"! Мечи гватахини отброшены в стороны, центр открыт... Но вместо того, чтобы замереть напротив сердца, эр"рис командора флота медленно опускается вниз. Элутар, это же поединок, о котором рассказывала Тара, тот самый — "наставник и ученица"! Они просто разыграли его, как по нотам, только на другом уровне, сразу и не узнать. А как же финал?

Линдориэль делает шаг вперёд, теперь они близко, стоят, почти касаясь друг друга. Даэлит"т запрокидывает голову, смотрит на мужа, вдруг поднимается на носки и, не выпуская мечей, быстрым движением закидывает руки ему на шею. Командор отпускает клинки, оружие, развернувшись, само вплывает в ножны, а он подхватывает жену. Мгновенный вихрь Силы вздымает волосы наставника и ученицы, мешая чёрные пряди с белыми. Да, финал тот же. Правильный финал.

Тара передала созданные Врата под управление Советов, оставалось взять их и внутренний Периметр под охрану. Тройки Светлых стратегов появлялись в створе портала одна за другой, и Тёмные слегка напряглись. Десять Троек — шесть от стратегов и четыре от Духов — и Линдориэль, Дух-стратег, солидэрон, который один стоит трёх — для охраны Врат и Периметра впоне достаточно. На поясе наших бойцов тускло поблёскивали мечи Воли. Мы с Гилом обменялись взглядами:

/Стражи Границ, командир./

/Вижу./

Передав Врата стратегам, мы были готовы проводить командора Л"лиоренталя и Тир-Элен"на к магошлюзу Периметра. Пока шли по коридору Видеры, охрана Духов привычно отрабатывала наше сопровождение, командора Тиндомэ-Л"лиоренталь прикрывали Свободные охотники Нат"Эсгатарэ. При этом Светлые и Тёмные бойцы старательно не замечали друг друга. Им понадобится не один астэр, чтобы привыкнуть к присутствию недавнего противника на расстоянии шага.

У шлюза нас уже ждали Сомбрэль и Лиэрэ: Даэлит"т решила, что пришло время познакомить представителя Арбитра с представителем Светлого Совета. Командор молча кивнул ду серке: если у него и оставались вопросы к бывшему пленнику, то оспаривать решение Тир-Элен"на он не собирался.

Когда Старшие в сопровождении Духов вошли в наугрон, Сомбрэль напомнил мне об Айрэте, вернее, о Тайхоре. С бывшим делотом, а ныне отступником, случилось то, чего мы больше всего опасались: он не смог примириться с памятью делота, а его дар ментата только осложнил ситуацию. Бойцу нужен был целитель, причем как можно быстрее, иначе ему грозило разрушение личности. Вернувшийся из Периметра Линдориэль медлить не стал, и я впервые в жизни увидел работу целителя сознания. Разумеется, глава клана феальдинов сразу оценил значение Тёмного ментата для Эльдамаля. Мне даже не пришлось просить: оказав помощь, командор без лишних слов отправил его в распоряжение Архимага.

Когда Тайхор исчез в створе портала, Линдориэль повернулся к нам:

— Полагаю, Поиск в Ломэдоре закончен, феальдины. Что скажешь, командир?

Руководил операцией Светлых, разумеется, старший по рангу, но решение закрыть Поиск мог принять только командир Тройки.

/Командир!/

Элутар, Да"Эйн?!

/Что стряслось, Тёмный?/

/Фуинрут! Я должен срочно увидеть ТариАну!/

/Кричать-то зачем? Выдохни и попробуй ещё раз./

/Прошу тебя, ФиДель... Мне нужна помощь Тари./

/Теперь понял. Ты где?/

/Нижний уровень Видеры, левая ветка. Найдёшь./

Мириту назад я и сам собирался закрыть Поиск, а теперь...Да"Эйн успел вовремя.

— Прошу пару арсов на личные дела, командор.

Глава клана поднял бровь, но от комментария воздержался.

— У тебя два арса, феальдин, — кивнул он.

Итак, два арса Светлых на личные дела Тёмных. Отлично.

Верховный Хэлеворн ждал в назначенном месте. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: дело серьёзное. Обычно князь избегал резких движений, помня, как совсем недавно тело отзывалось болью на малейшее усилие. Это наложило отпечаток даже на его боевой стиль, а тут он метался по галерее, как разъярённый ламброон, нарезавший круги над лабораторией Вэла. Оказалось, ему нужно было немедленно увидеть Фуинрут, а разлучник-этикет встал между ними каменной стеной.

Вообще-то, наш этикет — дело путаное и довольно нудное, но в случаях, подобных этому, даже полезное: пока пройдёшь все положенные процедуры, успеешь переменить решение. Однако Да"Эйн был в таком состоянии, когда шуток уже не понимают. Мы не стали выяснять, насколько обосновано его "теперь или никогда" — в конце концов, он знал Фуинрут лучше, — но открыть портал в личные покои Матери Тьмы... С другой стороны, когда я соблюдал формальности? Словом, Тара сделала, что просил Даэ: открыла ему путь к Фуинрут. Элута-ар, а их поцелуй был хорош! Жаль, силлемари не дала досмотреть.

Личные дела Тёмных заняли мирит двадцать. В нашем распоряжении оставалось ещё полтора арса, поэтому я связался с Сомбрэлем, и мы поднялись в покои, предоставленные ему Тёмным Советом. Охрана у дверей была офицерской: Посредник — представитель Арбитра, а ранг охранников всегда соответствовал рангу охраняемого. Сомбрэля присутствие Тёмных охотников не обрадовало, к тому же они с Лиэрэ явно тяготились мрачной роскошью обстановки и, если бы не мы, просто потерялись бы среди комнат, мебели и хрусталя. Словом, на стол накрывали все вместе: нам, Высоким князьям, к домашней работе не привыкать.

Разумеется, речь сразу зашла об Элегорде, и, чтобы окончательно успокоить родителей, я коснулся некоторых деталей пребывания их парня в Эльдамале. О его поступлении в Академию волноваться не стоило: по понятным причинам Гора зачислят на младший уровень без вступительных испытаний. Учиться он будет, как все: общий курс дисциплин в своей возрастной группе плюс обязательные занятия с личным наставником по карте развития дара. Наши бойцы тоже поступают в Академию, так что одиночество Гору не грозит, а присутствие рядом Элизарта и Элисейна умерит излишний интерес остальных. Связь с родителями у Гора есть, а увидеться можно будет через пол-эйена, когда курсанты младшего уровня получат первый отпуск.

Лиэрэ слушала меня со спокойной улыбкой. Линдориэль помог и ей, подарив уверенность в собственных силах, и она больше не выглядела той отчаянно скрывающей страх девочкой, которую мы знали раньше. Мне нравилось на неё смотреть: она была красива той же холодной красотой Тёмных, что и ду серке древней крови, но, в отличие от них, выглядела более живой и открытой — как Тара, которой ничто атанское или как там... человеческое не чуждо.

/Ещё как не чуждо, любимый! Хочешь убедиться?/

Элутар! В синих глазах вспыхивали искорки. Смех или?.. Любоваться Лиэрэ сразу расхотелось.

Однако если будущее Элегорда просматривалось чётко, то будущее его родителей оставалось туманным, ибо никто и никогда не делал того, что им предстояло: не пытался жить рядом с отступниками.

Для убийц перворождённых существовало только два решения Трибунала: меч Правосудия и изгнание, но, преступая Закон, они сами выбирали путь. Делоты, ставшие отступниками благодаря ритуалу, по Закону заслуживали смерти, но с ними поступили по справедливости — оставили в живых, ибо изначально выбор пути был сделан за них. По словам Ноя, Совет, решавший судьбу делотов, был "горячим": Старшие склонялись к крайним мерам в целях безопасности Эльдамаля. Архимаг, выслушав всех, прекратил спор одним-единственным вопросом: "Если делоты не эльфы, то можем ли мы судить их как перворождённых?"

... — Отличный ход, Ной. Впрочем, меня никогда не удивляло, что именно ты возглавляешь Светлый Совет.

— Меня тоже.

Элутар, он не меняется! Я невольно улыбнулся и присел на край стола. Архимаг был настоящим мастером Духа: его ментальный кабинет ничем не отличался от реального.

— А если бы не сработало? Что тогда?

— Тогда последний довод, — усмехнулся он.

— Какой?

— Мог бы и догадаться.

Я сложил на груди руки:

— Положим, догадался. А Тара знает, что она последний довод Архимага?

— Знает: она же Тир-Элен"на.

— Единственная во Внутренней вселенной и сама себе Звёздный Совет, — напомнил я.

Он понимающе кивнул и прошёлся по кабинету.

— Меня это тоже беспокоит, ЭльФ, но... Ты уже пытался остановить её в Амандоре, помнишь?

Разумеется. Если бы я тогда возглавил, а не запретил...

/То не исполнилось бы пророчество оракула Междумирья, Хранитель./

Элутар, Лес"с?! Давно не слышались. Знакомые нотки, однако, раньше не замечал.

/Не удивительно: я же использую голосовую палитру Анатариен. Фиораванделю она была не знакома, зато её хорошо знал Эль-Фларетир. Ты вернул себе память Верховного Навигатора, а я вернул Таре память ТараПаты./

/Ты? Разве это не Наследие Анатариен?/

/Это именно то, что вы называете Наследием, перворождённый. Память прошлых вечностей всегда была доступна Тир-Элен"на раньше, чем остальным эльфам: примерно со времени Развития. Когда дар Навигации только пришёл в этот мир, его избранниками стали Стражи Света — маги, ранг Силы которых позволял им становиться частью Астрала. Ты был одним из них. Однако Сила не избавила Тир-Элен"на от Пустоты, и в случае возвращения Навигатора из Садов Элутара вместе с ним в мир возвращался и его Хранитель. К сожалению, эльфийские маги достигали уровня архиранга только ко времени Мудрости, а мы, существуя без связи с Астралом, расходовали Жизненную Силу и до нужного момента могли просто не дожить. Поэтому Хранители были вынуждены возвращать ранг Силы носителям уже во время Развития, а значит, открывать им прошлую память. Только так мы могли выжить в Реале и сохранить дар без потерь./

/Я понял, Лес"с, благодарю. Однако всё это никак не объясняет раннего проявления дара у Анатариен/, — заметил я.

Лес"с ответил не сразу, в его голосе я уловил смущение:

/Ну, видишь ли, перворождённый, мы ведь тоже не всегда соблюдаем формальности. И потом, ты же знаешь пророчество./

Ну да, конечно: "И потекут Пути сквозь тайные миры В глубинах Бытия, сокрытых до поры". Астральная раса носителей дара, не привязанная к Астралу — это же Путь во Внешние миры, над которым работала Анатариен! Да, эти двое явно нашли друг друга.

Ной смотрел на меня с тревогой:

— Тари?

— Почти. Хранитель её дара.

Архимаг вскинул брови:

— Это что, тот самый, из наших Хроник?

— Тот самый.

Он машинально присел рядом на стол:

— Элута-ар... Ты раньше никогда о них не говорил.

— Так и они с нами раньше не говорили, Ной. Вот ты, к примеру, разговариваешь со своим ментальным даром?

— Я — нет, но... — он покачал головой. — Поверить не могу. Неужели Хранители вышли на Связь, ЭльФ? Учитывая их природу, можно сказать, что ты только что говорил с магией Перемещения.

Я невольно улыбнулся:

— Не путай Силу с её носителем, друг мой. Хранители — это астральная раса, для которой мы — форма существования в Реале, что-то вроде дракков-змееглазых для ис"сашин"н. Даже способ контакта тот же: прямой доступ в сознание. Заметь: обе расы — и астральная, и ментальная — Навигаторы по способу существования.

Архимаг с сомнением покачал головой:

— Не скажи, ЭльФ. Хранители созданы Элутаром как астральная часть сознания перворождённых с целью расширения его в пространство магии, а змееглазые дракков — это результат магии йошаан. Есть разница.

— Разумеется, есть, Ной. Надеюсь, ты не сомневаешься, что в этой Вселенной всё происходит по воле Единого?

Мы посмотрели друг на друга.

— Задай мне этот вопрос через пару эйенов, ЭльФ, — чуть подумав, предложил он. — Сейчас я немного занят и не готов к ответу.

— Как скажешь, Архимаг.

Он кивнул и уже другим тоном спросил:

— Кстати, ты случайно не знаешь, откуда берутся Хранители?

— Приходят Извне.

— Вообще-то, я имел в виду способ размножения.

— Элутар, вот для таких вопросов у вас с Вэлом всегда есть время! Ты что, собрался их разводить?

— Почему нет? Один же у нас есть. Кстати, ты когда-нибудь интересовался скоростью нашего собственного воспроизводства, ЭльФ?

— Нет, а что?

Архимаг вздохнул:

— А я интересовался. Вот думаю, собирать Светлый Совет или само как-нибудь... Чего улыбаешься?

— Да так, знаешь... Поднимать рождаемость с помощью Закона — это что-то новенькое. Слушай, а ты введи появление наследников в моду. Личным примером.

Ной махнул рукой:

— Моим? Бесполезно. Остаётся подключить последний довод Архимага.

Я взглянул на друга. Знает? Вроде нет.

— Это не смешно, Ной, — сказал я, в который раз подивившись его интуиции.

Смешного было действительно мало: мы не могли контролировать действия Тир-Элен"на, не нарушая собственного Закона.

— Не смешно, — согласился он. — А пока мы не получили ещё одного Хранителя — для тебя, Верховный Навигатор, — я вижу только один способ защитить ТариАну от её же собственной Силы: сделать Тир-Элен"на твоим личным Поиском, феальдин. Помнишь, тогда, в Периметре, Вэл назвал тебя её гарантом? Можешь считать это решением Светлого Совета.

— Гарант безопасности Тир-Элен"на от самой себя? Благодарю, напарник, сам бы я, конечно, не догадался, — шутливо поклонился я. — А как же "клан превыше всего"?

Он махнул рукой:

— Клан подождёт, по крайней мере, до тех пор, пока мы не избавим Шельдэр от Хозяина Путей и его мятежников, тем более что о феальдинах и без тебя есть кому позаботиться. Понимаешь, вы с ТариАной... ваше слияние в Поясе Силы... как бы это... Словом, вы Меч и Сила перворождённых, Эльф. Напрасно улыбаешься, кстати: я не шучу.

— Прости, Ной, продолжай. Люблю, когда ты говоришь красиво.

Он ещё какое-то время пытался сохранять серьёзность, но не выдержал и рассмеялся.

— Вот всегда ты так, командир! Но всё же подумай над тем, что я сказал. Про Меч и Силу ...

Подумать, о чём просил Ной, у меня не было времени, но я был ему благодарен за полную, освящённую Светлым Советом свободу действий для защиты Тары. В этом деле меня и раньше мало что останавливало, однако теперь можно было полностью посветить себя важнейшей для нас задаче — безопасности Тир-Элен"на накануне решающей битвы за Ментал...

Тем временем разговор за столом Сомбрэля вполне ожидаемо перешёл на работу, то есть на бывших делотов — тех, что избежали меча Правосудия и получили изгнание. Для обычных Тёмных в условиях Подземья это означало бы смертный приговор, однако речь шла о шести десятках наёмных убийц, разведчиков Лабиринта и охотников на глубинных тварей. Среди них было семь женщин — командный состав. Кто знает, как поведут себя в изгнании бывшие сёстры-наставницы? Если предложение Вэла насчёт Геленора будет одобрено Советом Тиндомэ, у отступников появится неплохой шанс, если нет... В любом случае Сомбрэлю как Посреднику придётся иметь с ними дело. Впрочем, тем, кто всё-таки уйдёт в Лабиринт, Посредник будет не нужен, и спингоры им в помощь. Меня больше заботили те, кто примет условия Тиндомэ.

— Не много ли их на одного, командир? — спросил Гил, словно прочитав мои мысли.

— Думаю, Сомбрэль должен справиться. В конце концов, отступники лишены Силы и не имеют Дома, а у него всё это есть.

— Да есть-то есть, Дель, но он не ментат и не будет знать, что творится внутри каждой делотской головы. А неведение в таком деле означает даже не "один против всех", а просто... мелкий винегрет.

— Винегрета не будет, валатэр, — сказала Лиэрэ.

— Что, прости?

— Сомбрэль всегда будет знать о намерениях отступников.

Гил недоверчиво усмехнулся.

— Лиэрэ говорила о себе, — пояснил я. — Она не может читать мысли, но видит правду. Почти как Ратислав.

— Элута-ар, ну и любит же тебя Тьма, охотник, — взглянув на Сомбрэля, заметил брат.

— Взаимно, феальдин, — ответил тот.

— Ну что ж, Дом для отступников — хорошая идея, когда есть чем заменить валамар, — сказала Тара. — Линдориэль завершит дар Лиэрэ, Даэлит"т покажет ей кое-какие приёмы из арсенала Тёмных Матерей, а на всякий хитрый феальдинский случай у нас есть Связь. Сомбрэль — представитель Арбитра, значит, я могу нанести ему визит, когда сочту нужным.

Световые шары снова мигнули и погасли окончательно, с темнотой продолжал бороться лишь белый мох в осветительных карнизах под потолком. Элутар, что у них со светом? Вот опять громыхнуло. Гроза? В Подземье? Не иначе, опять Да"Эйн!

/Это валамар, Дель/, — пояснил Гил.

/Тебе виднее/, — заметил я.

/Кто бы говорил/, — отозвался брат. — /Сам-то на ком женат?/

/Помню, не вопрос. Вопрос в том, есть ли у Видеры крыша?/

Мы невольно посмотрели вверх.

/Не бойтесь, не снесёт: всё учтено ещё при закладке башни/, — раздался знакомый голос. — /А крыши, кстати, нет./

/Вэл?!/

/Ты где?/

/А ламброон его знает, феальдины. Где-то в Астрале. Бегать из Ломэдора в Эльдамаль сквозь камень слишком затратно, пытаюсь найти иные пути./

/Ты там слишком-то не усердствуй, Архимаг/, — посоветовал Гил. — /И в глубокий Ментал один не лезь — опасно./

/Не дождётесь, Светлые./

Башню продолжало лихорадить. Сомбрэль с Лиэрэ время от времени застывали, глядя друг на друга, что слегка притормаживало разговор, но, в целом, почти не мешало. Похоже, валамар разгулялась не на шутку, но то, что она была двойной, я понял уже позже, во время прощания в зале Врат, когда увидел затянутые через один ремни на командорской куртке Линдориэля. Да, это правильный финал.

Сияние Тьмы

Тара

Что? Врата? Нет, не слышала. Чтобы не тревожить ребят, пришлось подавить вздох и принять глубокомысленный вид. Элутар, Тир-Элен"на! Я даже не знаю, с чего начать: одиночные порталы — это одно, а Врата с возвратно-постоянными Переходами — совсем иное. А ведь и то, и другое я создавала уже на пороге взросления почти не задумываясь! Двадцать четыре эльфийских — это же лэдов пятнадцать по нашему, по атанскому счёту... Впрочем, Сила, дарованная Элутаром, была слишком велика для подростка, и учиться думать, прежде чем делать, приходилось на ходу.

... Двери кабинета распахнулись и ударились о стену, звякнув стёклами. Ой! Вот это лишнее, да чего уж теперь... Волосы колыхались, словно от ветерка — ощущение, уже ставшее привычным.

Отец оторвался от лежащих на столе бумаг:

— Осторожно, принцесса.

Вообще-то, он легко мог погасить мой Свет, чего, кстати, никогда не делал, вот и на этот раз родная Стихия была ни при чём. Десять лэдов назад Эль-Фларетир открыл мне иную реальность существования Навигатора — Астрал — и тут же закрыл, запретив использовать дар вне работы с порталами. Я и не использовала, просто не стала сдерживать Силу. Зачем? Сегодня он снова не пришёл. Почему, Атар? Он же давно вернулся! Я закусила губу, чтобы не дрожала от обиды, а этого отец вынести уже не смог. Он отодвинул бумаги и откинулся на спинку кресла, показывая, что готов меня выслушать, но всё же заметил:

— Если кто-то и пропустил пару занятий, Тари, это не повод отвлекать меня от работы.

Во взгляде и голосе отца даже в самые сложные моменты было достаточно тепла, чтобы не сомневаться в его любви ко мне. Действовало безотказно. Я прерывисто вздохнула, "ветерок" в волосах послушно стих.

— Семь, Атар.

— Что — семь?

— Он пропустил семь занятий.

Отец поднял бровь:

— Что за беда? Такое случалось и раньше. Разве он не предупредил?

— Передал, что занят. Через тебя.

— Значит, так и есть. Наверстаете позже, когда освободится. В его зоне ответственности вся Внутренняя вселенная, Тари. Ты хоть представляешь объём работы?

Я представляла, хотя и с трудом. Но Эль-Фларетир не был занят! Вернее, был, но не тем. Не знаю, откуда пришла уверенность, но... Словом, его Сила сейчас звучала иначе, почти как тогда, когда я увидела его впервые, после выпускного в Светлой Академии Ауренар. Теперь я сама училась на младшем уровне, и слушательницы старшего были в моих глазах воплощением зла. Но не говорить же об этом с отцом! Он такой... Я вгляделась в родные черты, окинула его взглядом — такой же красивый, как Эль-Фларетир, и вообще... Элута-ар, кажется, я впервые оценила отца как мужчину, а он... Он, без сомнения, понял и растерялся под моим взглядом. Так вот как это работает! Надо будет проверить в Академии: старшие мальчишки не столь противны, как девчонки, встречаются даже нормальные.

— Может, тебе лучше поговорить с мамой, принцесса? — сделал вполне объяснимую попытку отец.

При чём тут мама? Это же твой друг, Атар, ты сам привёл его к нам. Отрицательно мотнув головой, я плюхнулась в кресло: теперь, когда обида немного остыла, было самое время разобраться, что происходит. Поставив локти на стол и сплетя пальцы, я положила на них подбородок. Отец молча наблюдал за мной, и в его глазах, кроме обычной строгой нежности, была печаль — так провожают то, что уходит невозвратно. Что он видит во мне такого, чего не вижу я?

— Видишь ли, Тари... — тяжело вздохнув, начал отец. — Элутар, лучше бы, конечно, мама... Словом, наступило время Взросления, и ты начинаешь меняться. Перемены будут происходить до тех пор, пока душа и тело не обретут равновесия. Сейчас многое видится, словно в кривом зеркале: что-то кажется непомерно большим, а кое-что просто теряется из виду, поэтому нужно быть осторожной, чтобы не пришлось сожалеть о необдуманных поступках.

— Это ты к чему, Атар?

— К тому, родная, что ты слишком пристально вглядываешься в наставника. Надеюсь, ты не путаешь его с любимой игрушкой?

Элута-ар, неужели это выглядит именно так? Я возмущённо фыркнула: ну уж нет, я прекрасно понимаю, что не имею на Эль-Фларетира никаких прав. В конце концов, он такой древний, что на фоне моих двадцати четырёх почти ровесник Элутара. Однако наставник и раньше исчезал надолго, я спокойно ждала, когда он вернётся, а до звучания его занятости мне не было дела. Почему теперь всё иначе? И отец смотрит так, будто знает ответ...

Меня вдруг бросило в жар: а что если наставник тоже знает? Я вскочила с места. Кресло отъехало назад, волосы взметнулись в порыве Силы. Да что они себе вообразили?

— Ничего я не путаю, Атар, просто сама игрушкой быть не хочу. Скрываться от Посвящённой просто смешно! Мог бы и прямо сказать... Да я сама ему скажу!

— Анатариен, остановись!

Нет, Атар, иначе вы так и будете меня нянчить. И никто не смеет относиться ко мне, как к ребёнку!

Очертания отцовского кабинета уже слегка "плыли", мерцая и переливаясь цветными бликами: на реальность наложился Астрал. Области сближения плоскостей Бытия были подсвечены, линии пересечения сияли ослепительно-белым. Это были те самые Грани, которые отделяли плоскости друг от друга, но не принадлежали ни одной из них, потому что существовали Вовне. Именно это свойство Границ использовали Навигаторы, создавая способ перемещения реальных объектов вне Реала. Чтобы открыть портал между двумя точками реальности, нужно было соединить их силовым каналом, проложив его вдоль Граней Астрала. Ничего сложного: берёшь ближайшую силовую линию — вон их сколько, — привязываешь к точке входа — ну, скажем, к центру кабинета, прямо перед дверью на террасу — и выбираешь наилучший Путь к точке выхода. Тут главное помнить, что наилучший не значит прямой. Словом, всё было бы хорошо, если бы не одна деталь: я не знала, где сейчас Эль-Фларетир, а значит, не имела координат точки выхода.

Астральная навигация была делом рискованным, и маг, угодив в беду, не всегда мог дать о себе знать. В таких случаях Навигаторы находили друг друга по звучанию Силы. Это называлось тональным поиском. Такой способ наведения портала затрагивал Источник дара в сознании мага, поэтому разрешение на него давал Звёздный Совет. Тональный поиск наставника не представлял для меня трудности: палитра моего дара с начала его обретения оказалась созвучна палитре Эль-Фларетира, а ритм звучания ученика всегда подстраивался под ритм наставника: так легче было работать. Разрешение на поиск меня тоже не волновало: наставник — глава Совета, когда найду его, тогда и разрешит.

Мерцающий овал портала наконец раскрылся. Элута-ар... Эль-Фларетир действительно был занят, но кто же знал, что настолько? Вид на любовь буквально приковал меня к месту. На белом шёлке простыней кожа мужчины отливала золотом, кожа женщины казалась серебристой. Гибкие плавные движения тел подчинялись ритму, понятному только двоим, но уже через мириту я поняла, что дышу с ними в такт. Ну нет, от любви мага такой Силы с моим полным отсутствием опыта лучше держаться подальше! Я глубоко вдохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула, сбрасывая наваждение, но даже не подумала отвернуться. Впрочем, моё присутствие, кажется, никого не смутило: в танце любви одна фигура продолжала сменять другую. Каждый из партнёров вёл свою тему, стремясь сделать её главной, но борьба за лидерство выглядела удивительно гармоничной, ибо играли настоящие мастера.

Когда в очередной раз серебро оказалось над золотом, женщина подняла руки, откидывая волосы назад. От этого движения её грудь приподнялась, и глаза мужчины полыхнули Светом. Он улыбнулся, продолжая ласкать точёное тело подруги, повторяя его изгибы, и наконец коснулся груди. Женщина запрокинула голову и засмеялась тихим воркующим смехом. Этот звук отозвался во мне так глубоко, что лучше и не искать, где именно. Тем временем мужчина притянул подругу к себе, и фигура любовного танца вновь изменилась. Теперь уже золото доминировало над серебром, и что-то мне подсказывало, что на этот раз окончательно. Во взгляде мужчины больше не было улыбки, он приподнялся на руках и начал медленное движение, постепенно ускоряя темп. Дыхание женщины участилось, пальцы раскинутых рук сжали шёлк простыней. Тихий стон подсказал, что вершина близка. Несколько резких движений, и по телу мужчины прошла судорога, заставив выгнуться и запрокинуть голову. Золотистый водопад волос хлынул вдоль спины. Всё, это последний полёт танца: глаза закрыты, губа закушена — весь, будто натянутая тетива. И ни звука!..

Глубокий прерывистый вздох, и напряжение медленно отпускает тело. Он склоняется над женщиной и, благодаря, легко касается её губ своими. Тихие слова для неё одной, в ответ — счастливый смех, словно звон хрустальных колокольчиков... Почему он не стонал?

Звучит знакомый бесстрастный голос:

— Мириту, Анатариен, только оденусь.

Наставник поднимается с кровати. Ничего не могу с собой поделать и молча разглядываю его лицо, обнажённые плечи, грудь... На самом интересном месте вид заслоняет фигура отца. Он легонько касается пальцем моего подбородка, и я понимаю, что всё это время стояла с открытым ртом.

— Прости, Эл, не ожидал, — говорит отец через плечо.

— Брось, Лир, в конце концов, это даже интересно.

Опять звон колокольчиков. Она что, всё время смеётся? И почему отец позволил мне смотреть? Мог бы вмешаться и раньше.

— Предвидеть последствия очень важно, принцесса. Теперь ты в этом убедилась. Прости.

Вина в его глазах соседствовала с чувством исполненного долга. Элута-ар, так вот что он имел в виду, когда говорил о необдуманных поступках! Как глупо получилось...

Наставник уже завязывал поясной шарф, значит, сейчас будет здесь. Выдержать его взгляд? Нет, невозможно. Но сбежать означало бы признать поражение, поэтому я выбрала промежуточный вариант: вышла на террасу, оставив дверь приоткрытой.

Эль-Фларетир вошёл в кабинет, погасив за собой портал. Отец развёл руками:

— Прости ещё раз... наставник.

Мужчины рассмеялись.

— Тари, — позвал отец, — ты хотела видеть наставника. Он здесь.

Всё, деваться некуда, надо идти. Эль-Фларетир, скорее всего, устроит мне показательную "порку", изящно и вежливо, как всегда. Ладно, переживу: сама виновата. Зато я видела его без штанов! Губы невольно растянулись в улыбку. А она... А что она? Даже заставить его стонать не смогла! Тут даже валамариен не нужна: слушай своего мужчину, и всё. И глаза у меня красивее, потому что мамины, он сам говорил. Ладно, пускай смеются, там будет видно.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха, будто собиралась нырять, и решительно вошла в кабинет.

— Авен Элль, наставник.

— Рад видеть, Анатариен. Что за представление ты устроила?

Нет, смотреть на него пока трудно: слишком горяч, ещё не остыл от любви. Даже волосы светятся. Интересно, тело тоже горячее? Что если коснуться? Отец, игравший с перстнем на пальце, уронил его на стол и прихлопнул ладонью. Да что за наваждение! Я мстительно придушила разыгравшуюся Силу Творения, отправив её так глубоко, как только смогла, и спрятала руки за спину. Благодарю, Атар!

— Ты пропустил семь занятий, наставник.

— И поэтому ты решила использовать тональный поиск? Я же передал, что занят.

— Я недооценила глубину твоей занятости. Прости.

Элута-ар, кто тянул меня за язык? Отец, пряча улыбку, делал вид, что рассматривает корешки книг за стеклом. Эль-Фларетир ответил долгим изучающим взглядом, но я вспомнила про "без штанов" и рискнула ответить тем же. Надо же, получилось!

— Прощаю, — сказал он наконец. — Однако вернёмся к делу. Ты нарушила Кодекс Навигатора, Анатариен, но поскольку я твой наставник, то часть вины за проступок лежит на мне. Наказания не будет, но заниматься придётся вдвое больше. Контролировать буду лично.

Элутар, да под личным контролем сколько угодно, наставник, хоть всё с начала! Я торжествующе взглянула на отца — ха, "предвидеть последствия" — и, спохватившись, изобразила удручённый вид.

— Вопросы?

Лично меня занимал только один: почему он сдержал стон, ведь она всё делала правильно? Но ответ, похоже, придётся искать самой. Я вздохнула и отрицательно покачала головой.

— Нет? Тогда иди в Классы, я скоро буду.

Закрыв за собой двери кабинета, я остановилась, чтобы перевести дух, и услышала голос Эль-Фларетира:

— Твоя дочь подобна Стреле Света: её трудно остановить.

— Зато она всегда попадает в цель, — ответил отец.

— Да, этого у неё не отнять.

И они снова рассмеялись. Почему они все всё время смеются?! ...

... В арке замерцал светящийся столб, обозначив портал. Погружение в вечность явно пошло мне на пользу, правда, Грани плоскостей не понадобились: имея свободный доступ к Поясу Силы, я проложила силовой канал Вовне, соединив точки реальности напрямую. Надо же, почти не задумываясь! Теперь главное не смотреть на мужа, а то узнает, о чём ещё я "не задумываюсь" на работе. Кстати, после того случая ЭльФ стал осмотрительнее и проявлял свою "занятость" подальше от меня, но я всё равно об этом знала. Поняла и причину, почему он тогда не стонал: не хотел при мне показывать то, что считал слабостью. Мужчины! Словом, можно было спокойно взрослеть, изводя мальчишек в Академии — он будет ждать.

— Готово, Дель.

Я отступила назад, чтобы оценить работу. Арка Врат открывалась Вовне, поэтому Реальность в ней кипела, словно вода в горячем источнике. Придётся нырять, иного способа проверить Переход не существует.

— Ну что, мальчики, посмотрим, что на той стороне?

На самом деле меня интересовала не столько надёжность портала — в этом я как раз не сомневалась, просто следовала традиции, — сколько Линдориэль. Нужно было убедиться, что он готов к встрече с Даэлит"т, ведь от того, как договорятся эти двое, зависел успех всего Тёмно-Светлого совместного предприятия.

Избрав меня своим посланцем в Ломэдоре, Линдо как истинный феальдин отправил любимой меч в знак примирения, но как истинный Л"лиоренталь забыл вложить в послание себя самого. Пришлось исправлять упущение по памяти. Выбор наших общих воспоминаний был невелик, поэтому после разлуки длиной в вечность Даэлит"т снова увидела Линдориэля в образе наставника. Я показала ей тот самый урок, в котором он использовал их учебный поединок в качестве примера, а потом устроила супругам встречу в Ментале. Не знаю, о чём они там говорили, но очень надеюсь, что поняли друг друга. Литта казалась спокойной, но спокойствие было обманчивым, ведь вечность, проведённая в разлуке, оказалась намного длиннее той, что принадлежала им обоим. Разумеется, дело было не в цвете глаз и волос, а в том, остался ли супруг её прежним Линдо. Уверена: она захочет в этом убедиться и устроит проверку, а ему придётся угадать, какую именно, и что-то мне подсказывало, что это будет возвращение к истокам.

Старшие встречали нас у портала Хрустального дворца. С Линдориэлем мы не виделись три астэра, но его было настолько не узнать, что я пропустила приветствие Фаро. Подумать только, главный феальдин клана поранился о петличный знак, который носит Элутар знает сколько лэдов! А как же "броня повышенной прочности"? Впрочем, никуда она не делась: приоткрылся Линдо только для своих и по вполне понятной причине, так что волноваться не стоило. И всё же я вздохнула спокойно только тогда, когда в зале Врат Видеры увидела его закованным в прежнюю "броню".

Элутар, глава клана Феа-эль-Дин"н! Чёрный элас, якоря в петлицах, на правом плече витой серебряный погон с аксельбантом; ниже на рукаве — синий шеврон флотского командора, на поясе — сир"рис Духов. А это что? Ножны для парных мечей? Так я и думала: тема "Наставник и ученица". Он же солидэрон, не мог не просчитать. Как горят глаза Даэлит"т — рубисом сквозь затопившую их Тьму. Если угадал, последует вызов... Да!

Ребята тревожно переглянулись.

/Спокойно, феальдины, всё идёт, как надо./

Рисмор Да"Эйна рвался из ножен, и я отпустила его, вернув Линдориэлю. Меч точно лёг в его ладонь. Как Светлому удалось укротить Тёмный клинок? А Да"Эйн-то не знает! Зато, вероятно, знает его дочь. Линдориэль отдал ей ответный салют, принимая вызов. Тёмные даже не шелохнулись: супругам предстояла игра на двоих, вмешательство в которую было бы серьёзным нарушением этикета.

Итак, наставник и ученица. Правила те же, но уровень уже другой, и теперь наставнику придётся отстаивать роль ведущего в паре. Я внимательно наблюдала за поединком. Даэлит"т атаковала, Линдориэль парировал, и только. Он помогал ей "выговориться", своим "молчанием" гася разрушительную Силу "маятника одиночества". Это не могло продолжаться долго, ибо Линдо всегда ценил краткость и точность формулировок. Когда же он "выскажется" сам?

А вот и первая контратака. Конечно, теперь для Литты его удары были не так сокрушительны, как во времена её ученичества, но разница в силе по-прежнему давала о себе знать. Хочешь не хочешь, а гватахини придётся считаться с аргументами супруга. Вечность, в которой Дух был виноват, закончилась, и, как только Даэлит"т это признает, поединок завершится. Ребята заметно нервничали, болея за неё, да и я, зная бой наизусть, поймала себя на том, что грызу кончик косы. Скорее бы финал: уж очень хочется увидеть его вживую!

Вот наконец и те самые "ножницы" — одновременная атака с двух сторон на пересечение. Говорите, мечи отброшены, центр открыт? Мужчины! Это было тогда, а теперь она просто раскрыла ему объятия. Я затаила дыхание. Ну давай же, Линдо! Он делает шаг вперёд, она запрокидывает голову, смотрит в глаза. Скажи же ей наконец, что ты болван, наставник!

/Уже, Тари/, — отозвался он.

/Ничего, лишний раз не повредит/, — это она.

/Я трижды болван, Литта, и я.../

Элутар! Даэлит"т поднимается на носки и, не выпуская мечей, быстрым движением закидывает руки ему на шею — всё, как тогда... А нет, не всё: Линдо выпускает клинки из рук, но они не падают на пол, а плавно вплывают в ножны. Правильно, это Младший князь Л"лиоренталь мог позволить себе ронять оружие, а Старшему князю и командору флота не пристало. Он подхватывает жену, и вихрь Силы мешает чёрные пряди с белыми. Красота! Мы с Делем смотрим друг на друга. Как же я хочу домой, командир!

Даэлит"т слегка отстранилась, и снова загланула в глаза мужу. По рядам Тёмных прошло едва уловимое движение, но церемония встречи двух командоров ещё не закончилась. Её губы дрогнули. Это было больше похоже на выдох, чем на произнесённое имя, но Линдо услышал. Он осторожно поставил жену на пол и повернулся к порталу. Неужели и сын, прямо сейчас?

Когда Фаротхаэль шагнул из арки Врат, у меня перехватило дыхание: де жа вю, как говорит Гил. Белоснежная грива, серебристый взгляд, чёрный элас и сир"рис на поясе, только в петлицах знак другого рода войск да командорская нашивка на рукаве в цветах клана: чёрный, синий, серебро. Верховный маг феальдинов и командор Астрального корпуса Духов — копия отца и всё же чем-то неуловимо похожий на мать.

Полукруг Тёмного Совета потрясённо застыл: вот он, ТемноСвет Л"лиоренталей, за право обладать которым они едва не расплатились существованием. Но Фаро не был бы собой, если бы упустил момент: его очи полыхнули такой первозданной Тьмой, что на миг померкли и без того неяркие светильники Видеры. И правильно: нечего заглядываться на чужих ТемноСветов, своих надо иметь!

Мать и сын смотрели друг на друга. Она осталась такой, какой он её помнил — эльфийки почти не меняются с возрастом, а он... Я вдруг увидела, как малыш-Фаро обнимает Даэлит"т, пытаясь унять её боль от материнской плети — воспоминания, которые передал мне Линдо. Сколько было тогда их сыну? Лэда четыре? У нас совершенная память, мы помним даже то, что видели из колыбели, и он ничего не забыл. Мать и сын шагнули навстречу друг другу, только сил у неё хватило ровно на один шаг, остальные пришлось делать ему. Линдориэль отступил в сторону, оставив их один на один. Фаротхаэль отсалютовал Тёмному командору, как того требовал этикет, и вдруг опустился на колено. Дрожащие пальцы Даэлит"т коснулись его волос, а он взял руки матери в свои и спрятал лицо в её ладонях...

Элутар, тот, кто придумал, что эльфы не плачут, ничего не понимал в эльфах! Мы с Анатариен, к примеру, уже второй раз за последний арс откровенно шмыгали носом.

/Просто твоя атанская половинка слишком эмоциональна, любимая./

/Да? А чего это у тебя такой голос, любимый?/

/Какой — такой?/

/Сам знаешь, какой, Дель./

/Ну, во-первых, не голос, а мысли, а во-вторых... Я плачу. По-эльфийски./

Элута-ар, кто может выдержать этих Л"лиоренталей? Только их жёны! Флора, Тоэлин и Даэлит"т не дадут соврать.

Фаротхаэлю пора было возвращаться, и Даэлит"т спокойно отпустила сына. А чего волноваться: препятствий для встреч больше нет, да и мальчик уже большой — Тьму от Света отличает, ещё и других научит. Однако её новая вечность с Линдориэлем предполагала новое продолжение рода, и будет жаль, если Литта не решится. С другой стороны, второй сын — это всегда соперничество за старшинство дара, а дочь для Тёмных... Элута-ар, теперь ду серке интересуют не только наследницы-валамари, но и маги-ТемноСветы! Однако прежде Фуинрут придётся подписать брачный договор Даэлит"т, и у меня такое чувство, что этот документ будет совсем не таким, как прежний, скреплённый только Ноэ"Тхафаром... Ну вот, опять я мыслями далеко, а работа ещё не закончена.

Портал вновь засветился, и в зале Врат появилась первая Тройка Светлых. Судя по ударному звучанию Круга Силы в палитре, это были стратеги — боевые маги-стихийники, охрана зоны прибытия. Дель говорил, в Академию Стратегии слушателей набирают со старших уровней Академии Стихий. Тройки появлялись в арке портала одна за другой, и хотя Светлые стратеги, беря Врата и зал под охрану, оставались в пределах зоны прибытия, Тёмные охотники слегка напряглись. Между бойцами лежало лантров шесть нейтральной территории — коридор, ведущий к залу Врат, — вполне достаточно, чтобы притирка команд обошлась без последствий.

Работа Навигатора не ограничивалась только созданием портала: я должна была официально передать Врата под управление Советов, к тому же мне предстояло засвидетельствовать переход внутреннего Периметра под охрану Духов. Элутар, как же они до этого обходились без Арбитра? Словом, зал мы покинули втроём: я, Линдориэль и Даэлит"т.

Пока шли к Тёмным, Фуинрут не сводила глаз со Светлого командора. Выдержать взгляд Матери Тьмы мог не каждый, а для Линдо, учитывая историю их отношений, это было сложно вдвойне. Впрочем, если Рут хотела его смутить, то цели она не достигла: "броня" там была — будь здоров, не зря он отращивал её столько лэдов. Кстати, ей тоже не позавидуешь, ведь ду серке нуждались в помощи, а принимать её приходилось из рук того, кем гватамари однажды так неосмотрительно пренебрегла.

Глава клана феальдинов остановился напротив главы клана ду серке — в центре полукруга, образованного Тёмным Советом. Высокие стороны обменялись приветственными поклонами как положено по этикету — не сгибая спины.

— Авен Элль! Приветствую тебя в Ломэдоре, Старший князь Л"лиоренталь. Надеюсь, договор Света и Тьмы укрепит доверие между Детьми Элутара.

Укрепит? Было бы, что укреплять! Дипломатия, однако.

— Ду энна сул! Благодарю, Старшая княгиня Тиндомэ. Место Фуиндост в Светлом Совете Эльдамаля свободно и по-прежнему ждёт возвращения Тьмы.

А это? Тоже дипломатия или официальное приглашение к совместному управлению миром? Фуинрут молча смотрела на Линдориэля: что-что, а держать паузу она умела. Ну, так и мы никуда не спешим. Наконец она произнесла:

— Мы подумаем над этим, командор. И, возможно, пришлём наблюдателя.

По рядам Тёмных пронёсся вздох. Наблюдателя? Я даже знаю, кого! Линдориэль молча поклонился гватамари, принимая ответ, и взглянул на меня. Значит, мой черёд. Главное, не забыть, что у Навигатора есть только имя.

— Я, ТариАна, Навигатор Силы, приветствую взаимопонимание между Тьмой и Светом и сообщаю сторонам договора о создании астральной связи...

Элутар, а связь-то уже не астральная! Ладно, пусть пока остаётся как есть, там будет видно:

— ... между Таургондэ и Лин"н Кель-э-Рантой. Нарекаю новые Врата Сиянием Тьмы — Рил"лиа Мори.

/Риллемор — темносвет на староэльфийском/, — заметил Дель. — /Так раньше называли потомков смешаных браков. Учитывая последние события.../

/Точное попадание/, — закончил Гил.

— Согласно условиям договора Рил"лиа Мори имеют возвратно-постоянный Переход с загружаемым порталом.

/Тара, только не увлекайся/, — предупредил Дель.

/Ты что, забыл протокол передачи Врат, наставник?/

/Нет, но это из другой вечности, так же, как и сами Навигаторы./

/А мы, по-твоему, кто? Пусть привыкают/, — ответила я, но на всякий случай уточнила: — Портал срабатывает при появлении в створе объекта переноса. Врата испытаны Навигатором, зона прибытия взята под охрану сторонами договора. Порядок работы Врат будет определён соглашением сторон после принятия ими управления навигационным объектом.

Я обвела взглядом Тёмных. Элута-ар, а командир оказался прав: лучше бы без протокола, да чего уж теперь... Главы кланов смотрели друг на друга, не зная, что сказать, ибо в том, что касалось Тир-Элен"на, мало кто из перворождённых мог опереться на собственный опыт. Похоже, библиотеки ждёт невиданный спрос на документы времени Навигаторов.

/Что я должен делать, Тари?/

/Элутар, Линдо, ты же две Академии закончил!/

/Там протоколу навигации не учат./

/А папа Ной не рассказывал?/ — не удержалась я.

Пауза. А младшие Л"лиорентали, судя по ментальному фону, довольны замешательством Старших. Вот же ТемноСветы! Ладно, придётся помочь.

— Принимает ли Тьма управление Вратами, гватамари Тиндомэ? — спросила я.

— Да, — ответила Фуинрут.

В её голосе слышалось облегчение. Линдориэлю оставалось только повторить нужную фразу:

— Свет принимает управление Вратами, Тир-Элен"на.

— С этого момента Врата Рил"лиа Мори переходят под совместное управление Советов, а стороны договора становятся сторонами Связи с правами и обязанностями согласно новому статусу.

Я обвела взглядом Тёмных и закончила:

— И пусть Врата между Тьмой и Светом послужат миру и процветанию народов Эльдамаля.

Нет, зря я всё же сказала про новый статус: библиотеки точно не выдержат наплыва читателей.

Тёмный Совет покинул Видеру: церемония встречи была завершена, полномочия Света признаны Тьмой. Остальное, в том числе и передача внутреннего Периметра под охрану Духов, было делом двух командоров и их команд.

Фуинрут дождалась, когда перед залом Врат не осталось никого, кроме охраны и, смерив дочь холодноватым взглядом, произнесла:

— Ты была не осторожна.

Другими словами, Литта заставила её поволноваться.

— Я могла себе это позволить, Амари.

Гватамари, подумав, кивнула и перевела взгляд на Линдориэля:

— Благодарю за внука, Старший князь. Однако ваш единственный мальчик уже вырос.

Элутар, она даже не скрывает цели! Как там у Вэла: "Когда наши девочки чего-нибудь хотят, они этого, как правило, добиваются".

— Мы обсудим это, как только ты подпишешь новый брачный контракт, — ответила гватахини.

Новый? Что ж, вот и привет из Эльдамаля: Архимаг обозначил свой интерес. Фуинрут изумлённо вскинула брови, а Даэлит"т, упрямо тряхнув головой, продолжила:

— Прости, но никто из Л"лиоренталей не повторит мой путь — путь наследницы, рождённой вне брака. Таков мой долг перед Светлым родом и Тёмным фратом. Однако долг есть не только у меня, гватамари: Тиндомэ нужен Стратег-оружейник из правящей семьи. Вельтагир говорил, на обновление программы обучения в Ду Сул уйдёт несколько лэдов, так что если вы с отцом не будете тянуть, как раз успеете. Думаю, к тому времени будут согласованы и стажировки слушателей в Академии Стратегии.

— Всё? — выслушав дочь, уточнила гватамари.

Получив утвердительный ответ, она повернулась ко мне и развела руками:

— Это Да"Эйн, Тари, его кровь: они оба говорят, что думают. Хвала Элутару, это больше не мои трудности. По крайней мере, с ней.

— И всё же слова твоей дочери стоят внимания, Мать Тьмы, особенно в части, касающейся Академий, — сказал Линдориэль.

Фуинрут смерила его взглядом:

— Советы гватамари обычно дорого обходятся советчику, Старший князь, поэтому у нас их не дают. Но над словами дочери я подумаю.

Мои глаза встретились с серыми глазами гватамари. Багровые грани в них казались погасшими. Элутар, неужели та встреча Фуинрут и Да"Эйна так и осталась единственной?

— Поговори с ним, Рут.

— Если решусь, Тари. Надеюсь, мы ещё увидимся.

Мать Тьмы кивнула на прощание и быстрым шагом пошла по коридору, огибающему башню Периметра. Мы проводили её взглядами.

— Итак, Л"лиорентали, сколько у нас до назначенного Архимагом срока? — уточнила я.

— Шесть арсов, Тари, — ответил Линдориэль. — Не так много.

— Тогда займёмся Периметром, — решила Даэлит"т.

Внешний Периметр, или башня-наугрон, скрывающая Спящие Врата, была, по сути, внутренней башней Видеры. Галереи обеих башен соединялись ажурными "перемычками" шириной не больше стопы, предназначенными, как выяснилось, для бойцов охраны. Если бы не Сомбрэль, я бы их даже не заметила: в плащах с глубокими капюшонами, опутанные плетями белого мха, неподвижные фигуры охотников казались частью отделки зала. Теперь по знаку гватахини бойцы один за другим делали шаг в пустоту, раскрывая в полёте плащи, словно крылья. Обретя опору под ногами, они уверенно занимали позиции между нами и Тёмными охотниками у зала Врат, образуя вторую линию охраны. Один из них, отсалютовав командору Видеры, откинул капюшон. Это был Орминэр, командир разведчиков Даэлит"т — Тёмных охотников, пожелавших стать Свободными. В Лабиринте Даэлит"т сопровождали всего девять из них, сейчас же бойцов было значительно больше: похоже, гватахини полностью заменила внешнюю охрану Периметра.

Орминэр поклонился мне, прижав к груди руку:

— Охотники Нат"Эсгатарэ приветствуют силлемари Л"лиоренталь.

— Тёмного Ветра, охотник, — улыбнулась я. — А как же возвращение в Эльдамаль?

— Я служу Тёмной Матери Даэлит"т. Уйду, когда служба закончится.

Значит, я не ошиблась: Фуинрут возложила заботу о безопасности дочери на Нат"Эсгатарэ, фрат своего отца, и, когда Даэлит"т покинет Ломэдор, они уйдут вслед за ней, чтобы оставаться рядом.

— Духи готовы к Переходу, — предупредил Линдориэль.

Через портал прошли четыре Тройки — чёрные глаза, чёрный элас без знаков различия и неизменный сир"рис на поясе; в белоснежных прядях поблёскивают лезвия. Кавалерия прибыла.

Дель с Гилом обменялись взглядами.

/Стражи Границ, командир./

/Вижу./

Значит, на поясе у бойцов не просто сир"рисы, а Стирающие Грани, мечи Воли. Я невольно взглянула на Линдориэля: если это и кавалерия, то самого Архимага. Командор слегка улыбнулся. Что ж, если учесть, с каким противником мы имеем дело, такие силы на защите Периметра будут не лишними.

Мы шли по коридору между Видерой и Периметром к магошлюзу. "Сугробы" и гирлянды белого мха всё так же свисали с каждого выступа стен, мерцая мутновато-белёсым светом, но царивший здесь прежде холод исчез, как исчезла породившая его магия кавендаэ. Было забавно наблюдать, как, идя рядом, Тёмные хозяева и Светлые гости подчёркнуто не замечают друг друга.

У шлюза нас ждали Сомбрэль и Лиэрэ. Линдориэль при виде бывшего пленника невольно вскинул брови, ду серке же слегка изменился в лице, но глаз не отвёл. Что ж, когда-нибудь они должны были встретиться, но кто же предполагал, что для совместной работы? Даэлит"т представила их друг другу:

— Сомбрэль, Свободный охотник, представитель Арбитра и Посредник в делах бывших делотов. Лиэрэ Нол"Эфэр, его супруга. Командор флота, Старший князь Л"лиоренталь, представитель Светлого Совета в Ломэдоре.

Ду серке приветствовали Высокого князя, причём Сомбрэль впервые сделал это как перворождённый. Линдориэль кивнул в ответ, внимательно рассматривая его.

— Чья защита? — спросил он через мириту.

— Моя, командор, — ответил Гил.

Глава клана удовлетворённо кивнул, перевёл взгляд на Лиэрэ и вдруг изменился в лице.

— Элута-ар... — он шагнул к ней и легко коснулся её лба: — Так лучше?

Она моргнула, прислушалась к себе и несмело улыбнулась:

— Благодарю, Старший князь...

— Л"лиоренталь, — улыбнулся он в ответ. — Как же ты продержалась, девочка? Хотя, возможно, помог дар. Позже мы этим займёмся, хорошо?

Лиэрэ кивнула, а я вздохнула с облегчением: Хвала Элутару, целитель сознания не понадобится.

Даэлит"т открыла шлюз, и командоры в сопровождении новой охраны Периметра вошли в наугрон. Сомбрэль продолжал недоверчиво разглядывать жену. Она не выдержала и рассмеялась:

— Да что с тобой, Ду серке?

Я впервые слышала её смех. Удивительно: она назвала мужа Ду серке — так же, как гноммы величают Гномами мужей и отцов. Охотник взял Лиэрэ за плечи и заглянул в глаза.

— Этот Высокий князь племянник Элутара, не иначе, — потрясённо заключил он.

— С чего ты взял? — улыбнулся Гил. — Просто он лучший.

— И много у вас таких лучших?

Гил прикинул и ответил:

— Не скажу, что все, но Л"лиорентали точно.

— Ну, про Л"лиоренталей я давно понял, — в тон ему заметил Сомбрэль.

Мы рассмеялись. Ду серке спрятал улыбку и уже серьёзно спросил:

— Ваш командор занимается Чтением сознания?

— Главным образом, он занимается кланом и флотом. Я же сказал: у нас много лучших.

— Военно-воздушные силы?

— Военно-морские. В Эльдамале много глубокой воды, Сомбрэль. Словом, тебе повезло вдвойне: сейчас в том, что встретил Линдориэля, а тогда...

— Что не встретил, — кивнул ду серке. — Я знаю и благодарен за всё. Однако не могу не спросить, феальдины: что будет с Айрэтом? Ломэдор для него не менее опасен, чем для Элегорда.

— Видишь ли, в чём сложность, Посредник: на земле или под землёй, но отступникам не место среди перворождённых, — напомнил Дель.

— И что, без вариантов, командир? — спросила я.

— Да есть один, — чуть подумав, ответил он. — Тёмный Ветер Да-Ди.

Гил удивлённо вскинул брови. А что? Замок сейчас пустует: хозяину не до гостей. Князь, правда, не отступник, но тоже лишён Силы, к тому же он ТемноСвет, так что бывший делот может быть ему интересен. Однако...

— С ним супруга, Дель, — напомнила я.

— Знаю, Тара, и она тоже под наблюдением Совета. Очень удобно, кстати: все поднадзорные в одном месте, можно проводить общую работу над ошибками. "Превозмогая себя очищением, преодолеешь наказание" — Древнее Уложение. Как там, кстати, Айрэт после ритуала, Сомбрэль?

Охотник пожал плечами:

— А как оно бывает на краю отчаяния, командир? Меня спасло то, что я имел цель, — Сомбрэль взглянул на жену, — и работу. Я говорю о Поиске. И ещё у меня была силлемари.

Была? Все невольно посмотрели на меня. Все, кроме Сомбрэля — он не захотел встречаться со мной взглядом.

— Ну, силлемари не обещаю, а цель и работу твоим подопечным найдём, — сказал Дель. — Цель, кстати, осталась той же — возвращение под Взгляд Элутара, и на этот раз всё будет честно, а работа... Что там Вельтагир про завоевание Подземья говорил?

— Я понял, командир.

Он что, так и будет теперь отводить глаза? И я не выдержала:

— В чём дело, Да"Эльми?

Первый прямой взгляд. Элутар, стоило назвать Истинное имя, и глаза охотника вновь стали глазами мальчишки! Чего он боится?

— Ты покидаешь Ломэдор, силлемари.

Для ду серке не чувствовать материнскую валамар Дома — особое одиночество, почти катастрофа. Элута-ар, едва обретя Дом, он решил, что, оставшись в Ломэдоре, потеряет его! Я не успела ответить — это сделала Лиэрэ.

— Валамар не имеет границ, Ду серке, — тихо сказала она. — Как бы далеко ты ни был от Дома, его Сила всегда с тобой.

Я изумлённо смотрела на неё. Девочка совсем не Тёмная Мать и даже не ментат, но... Отступникам-ду серке тоже нужен Дом, так почему бы и нет? Для тех, кто не имеет собственной Силы, и чужая вполне может стать прибежищем.

Сомбрэль шагнул ко мне:

— Прости, силлемари, я не хотел.

Я коснулась его руки:

— Знаю. Подумай лучше вот о чём, Сомбрэль: у твоей супруги есть дар, а значит, и Сила, и, возможно, вместе вы сумеете построить Дом для тех, у кого никогда его не было.

Ду серке посмотрели друг на друга.

— Дом? — удивилась Ли. — Но, Тари, моя Сила — не валамар!

— Не так уж и важно, девочка, — мягко сказал ФиДель. — Дом — это не то место, где держат Силой, это место, где тебя любят и ждут.

Лиэрэ с сомнением покачала головой:

— Вероятно, ты говоришь о Светлом Доме, Старший. У нас не так.

— Каким ты его построишь, таким он и будет, выбор за тобой, — улыбнулся Гил. — Кстати, командир, насчёт Айрэта: не лучше ли отправить его прямо сейчас, пока валамари не разобрались, что к чему? Предупредим Архимага, на той стороне примут.

— Попробуем. Давай его сюда, Посредник.

Айрэт и в самом деле выглядел неважно: в лице ни кровинки, а взгляд... Впрочем, он не поднимал взгляда. Всё это никак не вязалось с тем Айрэтом, которого я знала. "На краю отчаяния" — вспомнились мне слова Сомбрэля.

— Ты всё ещё хочешь уйти с нами, Айрэт? — спросил ФиДель.

— Н-не знаю, Высокий князь. Может, лучше, чтобы валамари разобрали меня на части? По крайней мере, конец наступит быстрее.

Всё это он произнёс, глядя в пол.

— Это вряд ли, — жёстко сказал Сомбрэль. — Я думал, ты лучше знаешь Тёмных Матерей... Тайхор.

Айрэт, когда-то действительно бывший Тайхором, вздрогнул, но так и не поднял глаз.

— Сейчас здесь будут те, кто принимает решения, — сказал ФиДель. — Два раза я не предлагаю.

Ответить бывший делот не успел: из Периметра вернулись командоры. С мириту Линдориэль молча смотрел на него, затем спросил:

— Тот самый?

— Да, командор, — ответил ФиДель.

— Интересно. Смотри на меня, отступник!

Тайхор отрицательно покачал головой и едва слышно ответил:

— Я не могу... Высокий князь.

— Почему?

— Н-не знаю.

— Знаешь. Ты не хочешь встречаться взглядом с перворождёнными, потому что боишься увидеть глаза тех, кого убивал. Думаешь, что умрёшь на месте. Не умрёшь! Если бы от этого умирали, всё было бы гораздо проще. Смотри на меня!

Голос Линдориэля ударил по нервам, заставив вздрогнуть. Вот это отдача!

/Полегче, наставник!/

/Прости, силлемари, просто подстрой Щиты. О ду серке я позабочусь./

Тайхор поднял голову, но его глаза были закрыты.

— Открой глаза.

— Не могу.

— Можешь.

— Нет!

— Открывай! — загремел голос, и отступник разомкнул веки.

— Отлично, — уже спокойно сказал Линдориэль. — Теперь взгляни в глаза собственному страху.

Тайхора била нервная дрожь, от напрасных попыток закрыть или отвести глаза по бледным щекам катились слёзы. Что он видел в чёрных глазах Духа?

— Я... больше... не могу...

Бывший делот задыхался, едва держась на ногах. А что если правда умрёт?!

/Спокойно, Тара, всё идёт как надо. Ты же хотела увидеть работу целителя сознания? Ну вот.../

Целителя? Я взглянула на Сомбрэля. Его, конечно, не трясло, но едва ли ему было лучше, чем Тайхору. Лиэрэ крепко держала мужа за руку. Элутар, пока Линдо исцелит одного, остальные сойдут с ума!

— Борись!

— Не могу... без Ментала...

— Тебе не нужен Ментал: защищать сознание умеют даже атаны. Прими вечность делота, пройди сквозь неё и закрой за собой дверь. Давай же, сделай это!

Бывший делот и Дух продолжали смотреть друг на друга. Постепенно дыхание Тайхора выровнялось, дрожь унялась, и только редкие слёзы ещё скатывались по щекам. Наконец он закрыл глаза и спрятал лицо в ладонях.

— Хорошо, — кивнул Линдориэль. — Теперь, если придётся, ты сможешь встретить прошлое лицом к лицу.

Магия Духа уже покинула глаза князя, а меня не оставляло ощущение, что Линдо, спасая Тайхора от него самого, использовал личный опыт принятия и избавления от вины. Все потрясённо молчали, а Даэлит"т, похоже, только сейчас поняла, насколько суров к себе был её супруг.

— Ты не ответил на вопрос, Тайхор, — раздался голос ФиДеля.

Да что он, железный, что ли?

/Он на службе, Тара/, — напомнил Гил.

Бывший делот отнял от лица руки и посмотрел на командира Тройки:

— Я согласен, Высокий князь.

Когда Тайхор исчез в створе портала, Линдориэль повернулся к нам:

— Полагаю, Поиск в Ломэдоре закончен, феальдины. Что скажешь, командир?

Выражение лица мужа показалось мне несколько странным.

— Прошу пару арсов на личные дела, командор.

Элутар! Мы с Гилом удивлённо переглянулись, Линдориэль поднял бровь, но от вопросов, разумеется, воздержался.

— У тебя два арса, феальдин, — кивнул он.

ФиДель шёл по коридору, мы едва успевали за ним.

— Что происходит, Дель? — не выдержал Гил.

— Гилли, у нас всего два арса. Сейчас увидишь.

Тот пожал плечами и молча подчинился, но у меня было иное мнение.

— Вот что, Дель: не хочешь говорить, в чём дело, решай свои личные дела без меня, — сказала я и остановилась.

Муж, успевший пролететь на несколько лантров дальше, вынужден был вернуться:

— Я сказал "личные дела", Тара, но не сказал "мои". Пожалуйста, пойдём, это рядом.

А ведь действительно — не сказал. Мы продолжили путь, но теперь Дель держал меня за руку, чтобы не потерялась.

Внутренние галереи Видеры были скрыты Завесой Тьмы, за которой могло скрываться, что угодно: всё та же галерея, один из залов, лестница или провал в бездну. Ещё несколько лантров, и Дель свернул в одну из тёмных арок башни. Вынырнув из Тьмы, мы снова оказались на галерее, но уже освещённой факелами. Там прогуливался ду серке, явно кого-то ожидая. Вернее, так ему казалось, на самом же деле он метался из стороны в сторону, словно тигр в клетке.

— Вот, — сказал Дель, еле сдерживая улыбку.

— Даэ?!

Теперь понятно, почему у командира было такое странное выражение лица. Увидев меня, Да"Эйн бросился навстречу. Элутар! На всякий случай я отступила за спину мужа.

— Эй, остынь, валатэр, — улыбнулся Гил. — Что стряслось?

Князь не ответил. По-моему, он не замечал никого, кроме меня, и вообще был немного не в себе.

— Тари!

— Даэ, ты испепелишь меня взглядом.

— Прости, я...

Он закрыл глаза, сделал пару глубоких вдохов и выдохов и снова открыл, загнав бушевавший огонь внутрь.

— Прости ещё раз. Мне нужна твоя помощь.

— Вот это уже лучше, — я вышла из-за спины ФиДеля. — Теперь коротко и ясно: что случилось и чем могу помочь.

— Я должен увидеть Рут.

ФиДель сложил на груди руки:

— Отлично. Причём здесь Навигатор?

— А кто меня к ней пустит? Дипломатия, Тьма её забери! Ламброон меня дёрнул стать Верховным магом!

— Понятно. Повторяю вопрос: Навигатор тебе зачем?

— Погоди, Дель, я поняла. Даэ, ты хочешь, чтобы я открыла для тебя портал к Фуинрут?

— Да.

Я покачала головой и тоже сложила на груди руки. Гил подумал и присоединился к нам. Да"Эйн не среагировал: похоже, он был в том состоянии, когда шутки уже не воспринимаются.

— Ты хоть понимаешь, о чём просишь?

— Понимаю, Тари, иначе бы не просил.

— Я не об этом. Существуют правила. Дипломатический протокол, наконец!

— Какие правила? — воскликнул он. — Это же Рут, она... Я её чувствую. Поверь, сейчас или будет поздно!

Я вспомнила потухшие глаза Фуинрут. "Поговори с ним" — "Если решусь"... И поняла, что сдаюсь.

— Где она сейчас?

— Здесь, в Цитадели, в своих покоях.

— Мне нужна точка прибытия, Даэ.

— Точка чего?

— Элутар, просто представь место, куда хочешь попасть.

— Так, одну мириту, друзья мои, — сказал Дель. — Вы что, серьёзно? А если она развеет его во Тьме? Представляете масштабы дальнейшего катаклизма?

— Соберём, — уверенно возразил Гил. — Опыт уже есть.

— Тот опыт, что ходит теперь сквозь стены? — усомнился командир.

— Да что угодно — стены, пол, потолок... Согласен на всё, только скорее, — взмолился Тёмный.

Мы посмотрели друг на друга: последствия того, что задумал Да"Эйн, действительно были непредсказуемы, а наше участие в этом...

— Отправляй его, Тара, — решил Дель. — Под мою ответственность.

Портал открылся в двух шагах от нас. Фуинрут стояла в глубине кабинета. Одной рукой она опиралась на стол, другой снимала астэму, скреплявшую сложную парадную причёску. Гватамари тряхнула головой, и чёрный блестящий поток заструился вниз. Что-то почувствовав, она на мгновение замерла и резко обернулась, а потом, сжав край стола так, что побелели пальцы, смотрела, как Да"Эйн медленно идёт к ней через кабинет. Медленно, потому что, хорошо зная любимую, отслеживает каждое её движение. Между ними оставалось всего пару шагов, когда Фуинрут сделала попытку, но князь, мгновенно поднырнув под замах, перехватил её запястье. Сепелет выпал из руки гватамари. Короткая борьба, и вот уже обе её руки за спиной в крепком захвате, а она в объятиях Хэлеворна.

— Ты, — выдохнула она и запрокинула голову, вглядываясь в его глаза.

— Я, — ответил он и властно припал к её губам.

Портал погас. Разочарованный вздох. Ничего, феальдины, хорошего понемножку.

Оставшиеся пару арсов мы провели у Сомбрэля с Лиэрэ, избегая тяжёлых воспоминаний и говоря, в основном, о будущем: об Элегорде и Академии, Геленоре и предстоящей работе. Башню изредка потряхивало, время от времени мигал и даже пару раз погас свет: над Цитаделью Тьмы бушевала гроза. Судя по тому, какое влияние оказывает на ду серке валамар их гватамари, Дом Тиндомэ ожидал взрыв рождаемости.

В назначенный арс мы собирались уйти по-эльфийски, не прощаясь, как в Оке Света, но там нас нашёл Таргелон, а здесь... Оба командора, Посредник с супругой и успевшие в последнюю мириту Фуинрут и Да"Эйн.

/Красота!/ — оценил Гил. — /Едва за ручки не держатся. Особенно те, что слева./

Он прав: Да"Эйн и Фуинрут ещё не остыли от любви. Линдо и Литта тоже вызывали подозрение — ремни на форменных куртках командоров были затянуты через один. Похоже, Тёмный клан будет трясти ещё долго.

Прощаться эльфы не любят, поэтому никогда это дело не затягивают. Вот и сейчас мы просто смотрели в глаза друг другу, читая в них то, что хотели сказать. Однако домой, наконец-то!

Небо над Эльдамалем

ФиДель

Путь в небо начинается на земле, и в этом смысле Минкаэль, воздушный порт Лин"н Кель-э-Ранты, не был исключением. Его наземная часть была выполнена из белого камня и напоминала цветок, небесная парила над городом в виде хрустального кольца, а прозрачные лифтовые башни соединяли части в единое целое. И замыслом, и воплощением порта мы были обязаны Первилю Ависэт"ту, Архимагу Воздуха и Верховному магу клана Менельсул. Мне не раз приходилось бывать в столице, но Небесная Цитадель Лин"н Кель-э-Ранты неизменно поражала воображение. Я мысленно поблагодарил Архимага за идею возвращения домой.

/Не стоит/, — отозвался он. — /Это самое малое, что я могу для вас сделать./

Анор клонился к западу, его лучи уже не слепили, а приятно ласкали слегка отвыкшую от солнца кожу. Облака остались внизу, и со смотровой площадки Минкаэля воздушная гавань Лин"н Кель-э-Ранты была как на ладони. Вдалеке, сверкая шпилями маяков, парили белоснежные причальные башни, к ним от хрустального кольца порта уносились прямые, как стрела, пирсы. От башни к башне в синеве плыли ажурные арки мостов, а вдалеке под защитой ветроломов внешнего рейда, и совсем близко, у пассажирских причалов, сложив крылья парусов, покачивались вилькириты — "бегущие по облакам". Наши воздушные корабли ходили, в основном, на маготяге, как и вингаэрны, "пенители морей", но и те, и другие сохраняли парусное вооружение. Делалось это, разумеется, не для красоты: паруса позволяли использовать силу ветра и солнца, что существенно снижало затраты магии. Последнее качество, кстати, было определяющим для магомеханики любого мира, кроме Эльдамаля: защитный Купол Эльде"Ронд сделал запас Силы в нашем мире бесконечным.

На внешнем рейде, кроме эрволатов охраны гавани, стояли военные вилькириты первого ранга, нечасто заходившие в гражданские порты. Среди них выделялась громада делиори — суллитоносца типа "стиратель". Это был "Мен Сулиат", флагман Соединённого Военно-воздушного флота. Командовал суллитоносной группой вилькиритов командор Айинирэ: на дагор-мачте делиори был поднят его вымпел. На борту флагмана обычно проходили совещания Воинской Лиги, и его заход в гавань столицы был не случаен. Правителей Эльдамаля интересовало положение дел в армии и на флотах, и боевые маги готовились к отчёту: на рангштоке сигнальной мачты развевался штандарт Архистратега Морветэля, а ниже, на мачтовой флагири, реяли флаги членов Совета Стратегов, боевого крыла Светлого Совета. Что ж, заседание назначено на завтра. Надеюсь, к его началу командующий Соединённым Военно-морским флотом командор Л"лиоренталь успеет застегнуть мундир.

Однако делиори нарядили, как на парад: на фалах трепетали флаги расцвечивания, защитные кожухи башен были опущены, позволив главному калибру сиять во все отражатели, на лётных палубах поблёскивали оперением ряды суллитов — для показа боевой мощи суллитоносца было задействовано всё ударное крыло. И не мудрено, учитывая, сколько прогулочных воздухоплавов вилось вокруг вилькирита! Во время боевой работы делиори смотрелся не так впечатляюще: верхняя лётная палуба, предназначенная, в основном, для суллитов горизонтального взлёта — рекеронов и штурм-гливеронов, — оставалась почти пустой. Почти — это от двух до пяти звеньев на стартовых позициях в зависимости от класса суллитоносца. Даже сейчас, когда гавань патрулировали винтокрылы наблюдения, дежурное звено гливеронов вертикального взлёта было готово к старту: чтобы расправить крылья и запустить силовой контур, им понадобится не более пяти сэд. Впрочем, суллиты ударного крыла могли стартовать прямо с ангарных палуб, а для подъёма на лётные имелись грузовые лифты.

При всей своей мощи делиори редко покидали базу без эскорта, вот и сейчас рядом с "Мен Сулиатом" находилась пара акурит — быстроходных эскадренных перехватчиков, прекрасно работавших как в конвое, так и в одиночку. Обводами корпуса и формой парусов они напоминали хищных крылатых рыб Экадора.

Ближе к причальным башням стояли ещё два вилькирита, не входившие в отряд командора Айинирэ — арвилиаты, воздушные охотники, пожалуй, самые совершенные боевые корабли Эльдамаля. На дагштоке одного из них развевался трицвет Феа-эль-Дин"н: чёрный, синий, серебро, но я и без клан-флага узнал бы наш флагман "Азур Дари", "Лазурную Птицу". Борт о борт с ним расположился "Вильяран", флагман клана Менельсул. Уступая суллитоносцам в размерах, арвилиаты обладали сопоставимой с ними поражающей мощью и были способны нести на борту многоцелевое крыло. Для арвилиата штурм-типа, к которому относились оба флагмана, крыло включало два звена суллитов разного класса и два ударных винтокрыла. Арвилиаты имели высокую скорость и манёвренность, не нуждались в эскорте и могли долгое время находиться вне базы. Всё это было верно и для их военно-морских собратьев, гаэрвенатов, поэтому Старшие на море и в воздухе предпочитали держать флаг на кораблях этого класса.

Постройка и содержание военных кораблей были обязанностью кланов, причём не только древних. Военные игры — дорогое удовольствие, но если хочешь быть причастным к управлению миром — плати. Даже несколько кораблей третьего и четвёртого рангов, скажем, военных транспортов или эрволатов, поднимали клан на новую ступень во властной иерархии Эльдамаля. Разумеется, самые мощные флотилии принадлежали древним кланам, однако ряд кораблей первого ранга, к примеру, суллитоносцы и штурм-арвилиаты, были слишком дороги в постройке и содержании, поэтому оплачивались сообща. Все военные корабли независимо от принадлежности входили в Воинскую Лигу и подчинялись Совету Стратегов, поэтому наши флоты и назывались Соединёнными. Только Лига решала, сколько и каких вингаэрнов и вилькиритов нужно построить для Фронтовой Оси, и как Тыловая Ось должна разместить военные заказы, чтобы не нарушить равновесие сил в Эльдамале. Что касалось командного и офицерского состава кораблей старших рангов, то они назначались Советом Стратегов. Понятно, что при этом учитывались пожелания владельца корабля.

Всё это я рассказывал Гилу и Таре по дороге к причальной башне, где нас ждал командорский эрволат. Сам Ной был уже на борту "Азур Дари" — на рангштоке арвилиата развевался его штандарт.

Причальные башни, возведённые в конце каждого пирса, служили не только портовыми маяками, но и крытыми стоянками для малых воздушных судов. Правда, причальной была только центральная часть башни, выше и ниже за стенами скрывалась защитная и управляющая магомеханика порта. Башни имели порталы на разных уровнях, поэтому издали казались ажурными, а вблизи напоминали ульи — столько малых пассажирских судов вилось рядом с ними. Можно было, конечно, взять до башни силолёт — стоянка находилась рядом, во внутренней акватории порта, — но ребята решили пройтись по пирсу. Что ж, Архимагу придётся подождать, но он же сам хотел "что-нибудь для нас сделать".

Пирсы Минкаэля были многоуровневыми: верхний представлял собой крытую пассажирскую галерею из алатамирового стекла, нижние занимали грузовые, ремонтные и прочие причалы и службы. Вид на гавань и город с верхнего уровня был так хорош, что создатель порта, Архимаг Ависэт"т, решил совместить пассажирские причалы с прогулочными. Ну что сказать? У него получилось. В прозрачных туннелях, протянувшихся от портового кольца к причальным башням, были разбиты сады; над ними по эстакадам сновали бесшумные силовозы, доставлявшие пассажиров к вилькиритам и обратно.

Словом, в Небесной Цитадели было на что посмотреть, и Тара время от времени замирала у панорамных окон, наблюдая за работой порта, а я, в свою очередь, наблюдал за ней. Похоже, княгиню Л"лиоренталь больше не волновали взгляды, которые украдкой бросали на неё эльфы, а ведь совсем недавно она остро воспринимала свою несхожесть с перворождёнными. Впрочем, несхожесть была только внешней: это подтверждал голос нашей собственной древней крови, а личное общение с Тарой быстро стирало грань между очевидным и невероятным.

Гил был впечатлён Минкаэлем не меньше Тары, но, окинув взглядом панораму порта, сосредоточил внимание на вилькиритах. Он, выросший в главной морской гавани Андареля Эльфийского, прекрасно знал, что такое океанский порт, но о воздухоплавании имел самые общие представления.

— Наш тот, что слева, Дель? — уточнил он, разглядывая арвилиаты.

Я кивнул.

— "Азур Дари", "Лазурная Птица"... Хорош! А рядом?

— "Вильяран", флагман клана Менельсул.

— Одноклассник?

— Да. Одного лэда закладки.

Гил с улыбкой покачал головой:

— "Повелитель Воздуха" для клана Звёздного Ветра. Впечатляет. Как там у нас: промахнулся с именем — разминулся с успехом? А что за флаг на его дагштоке?

— Клан-флаг. Лазоревый с белым, двуцвет Менельсула.

— На андарельских вингаэрнах клан-флагов нет.

— Так в Андареле и кланов нет, Гилли. Кроме одного, который не имеет выхода к океану.

Гил кивнул, соглашаясь.

— А кормовой флаг, я так понял, флотский?

— Соединённых Военно-воздушных сил.

— Клан-флаг выше архимаговского, — заметила Тара.

— "Азур Дари" флагман Феа-эль-Дин"н, княгиня Л"лиоренталь, а клан превыше всего, — напомнил я. — Выше клан-флага только флаг Эльдамаля, но он поднимается в особых случаях.

— Заход в иностранные небеса?

— В иномирные, — машинально поправил я.

— Ну да, в иномирные. И... война?

— До этого не дойдёт, сестрёнка, — мягко сказал Гил. — Ментальных арвилиатов не существует.

— А Таш?

— А сапоги Архимага?

Тара с сомнением покачала головой, но спорить не стала.

— Кстати, Дель, тебе самому никогда не хотелось взять руки штурвал? — спросил брат.

— За штурвал силолёта я могу сесть хоть сейчас, Гилли. Ты, кстати, тоже: там в управлении нет ничего сложного.

— Вообще-то, я имел в виду военных, командир.

Я невольно посмотрел в сторону делиори.

— Ты знаешь, как-то не задумывался. Тут ведь одного знания магомеханики мало, нужно ещё и Стихию чувствовать. Лучшие суллитары получаются из тех, в чьей крови есть Воздух, а я Дух, и мне нравится то, что я делаю.

— А Линдориэль? — спросила Тара.

Я слегка растерялся:

— В смысле?

— Он командует Соединённым Военно-морским флотом, но он не стихийник.

— Ты поняла мои слова слишком буквально, Тара. Во-первых, Линдориэль стратег, боевой маг, а это не то же самое, что мастер Магии, хотя возможности и там, и там определяются рангом Силы. А во-вторых, говоря о суллитарах, я имел в виду, что стихийников клана Воздуха легче обучить стратегии Полёта благодаря их клановой магии, но это не значит, что управлять суллитами могут только они. Так и с Линдориэлем. Ну, тебе же не нужны реальные ворота, чтобы открыть астральные Врата?

— Нет, — улыбнулась Тара, — не нужны. Я поняла, Дель. Однако мы почти пришли.

В нескольких лантрах от нас возвышалась арка башенного туннеля, и как раз сейчас, притормозив на эстакаде, туда вплывал силовоз. Высадив и забрав пассажиров, он развернётся и направится обратно в порт, а те, кого он привёз, продолжат путешествие уже по воздуху.

Пройдя под сводами туннеля, мы вошли в гулкую прохладу причального зала. Отсюда к стоянкам малых судов, что находились несколькими уровнями выше, можно было подняться на лифтах. Часть из них располагалась в центральной колонне из алатамирового стекла, остальные — с внешней стороны башни. Верхний, транспортный уровень зала — место разворота силовозов и высадки пассажиров — представлял собой широкую платформу вокруг лифтовой колонны, которая соединялась с нижним уровнем самодвижущимися лестницами. Только что прибывший состав, развернувшись по кольцу, раскрыл двери, и навстречу возвращающимся в порт путешественникам устремились вновь прибывшие пассажиры. При этом ни у дверей вагонов, ни у лестниц не возникло толчеи: мы умели расходиться на встречных курсах, не мешая друг другу.

К причалу, предназначенному для стоянки военных эрволатов и эрволатов портовых служб, вёл отдельный лифт, расположенный в стене башни. Возле него не было никого, в том числе и охраны: перед тем, кто не имел допуска, он бы просто не открылся. В служебных лифтах не было обзорных окон, зато они были скоростными, поэтому подъём на верхний причальный уровень занял меньше мириты.

Выйдя на причал, я сразу увидел посланца с "Азур Дари": Ной отправил за нами не командорский, а свой личный эрволат. Его "Феамори" единственный на флоте имел чёрное оперение.

— "Ворон"? Вот уж не ожидал, — усмехнулся Гил.

— На очень староэльфийском, Гилли, "феамори" имеет ещё одно толкование — Тёмный Дух. Первый эрволат с таким именем был заложен в лэд рождения Фаротхаэля.

Я дал Таре и Гилу полюбоваться остроклювым, похожим на хищную птицу красавцем, а заодно сообщил, что боевые эрволаты в силу решаемых ими задач имеют признаки суллитов, потому и выделены в отдельный класс малых скоростных вилькиритов.

Командир эрволата ждал нас у трапа.

— Насколько я понимаю, Дель, командир наш кровный родич, князь Эльвер Каэлен Л"лиоренталь, — заметил брат.

— Верно.

Тара удивлённо взглянула на Гила:

— Откуда, Гилли?

— Дель отправил мне часть своей памяти ещё в Амандоре, когда делал из меня феальдина, помнишь? Теперь я знаю всех наших старших офицеров.

Тара перевела взгляд на меня:

— Ты что, действительно всех их знаешь?

Я пожал плечами:

— Наследник должен знать старших офицеров в лицо, но не обязательно лично. К примеру, князь Эльвер принадлежит к правящей семье нордэра Каэлен, наших потомственных суллитаров, но с ним самим я не знаком.

— Каэлен — Небесный?

— Да, у них в крови сильный Воздух. Можно сказать, это небесная ветвь рода Л"лиоренталь. Однако не будем испытывать терпение командира эрволата, феальдины: мы и так прилично задержались.

Я поднялся на борт первым, чем обозначил старшинство в группе: при нашем с братом сходстве это положение Устава было особенно полезно. Однако Архимаг не зря лично подбирал команду "Феамори": выучка его старшего офицера оказалась безупречной. Ещё на пирсе он угадал во мне командира и с того момента ловил каждое моё движение, а на спутников взглянул только после того, как я принял его рапорт. Отдавая им честь, офицер задержал на Таре взгляд чуть дольше положенного. Что ж, феальдины давно не видели своих правительниц, а княгиня ТариАна к тому же оказалась очень необычной. И всё же князем Каэленом руководило нечто большее, чем интерес.

Светлые, как известно, не Тёмные, но в древнем Законе чётко определялён круг обязанностей Высокой супруги Светлого правителя, в том числе право обжаловать решения главы клана в Совете и разбирать споры между родичами. В силу обстоятельств феальдины долгое время были лишены покровительства женского Начала, и теперь Л"лиорентали платили родичам долги, возвращая клану правительниц и древний Закон.

Как и следовало ожидать, Тара отказалась от каюты, и мы вслед за командиром эрволата поднялись в ходовую рубку по шторм-коридору: при той скорости и маневренности, которую показывала эта "птичка", закрытые крылья мостика были совсем не лишними. Гила интересовало всё, до чего он мог дотянуться рукой или взглядом: покрытие, создающее эффект оперения, внутренняя обшивка, кожухи излучателей... Словом, Таре пришлось пропустить нашего оружейника вперёд, чтобы время от времени подталкивать сзади.

/Заканчивай с этим, Гил./

/Должен же я всё рассмотреть!/

/Успеешь, ещё надоест./

/Да никогда! Кстати, а где команда эрволата?/

/Как — где? Согласно расписанию. Построения в нашу честь не будет, феальдин: Совет предпочитает не привлекать внимание к боевым Тройкам Духов. Вот переведут в "спящие", тогда.../

/Ты меня удивляешь, Дель: членов правящей семьи знают в лицо, да и вообще, разве можно скрыть ментата от ментата?/

/Можно, Гилли, но не нужно. Достаточно запретить создание мыслеобраза, и ни один ментат не сможет тебя "прочитать" и передать другому. Скажу больше: это защита от своих. Видишь ли, не все перворождённые сразу приняли Куириэ Эльдэна. Непримиримые были в каждом клане, в том числе и среди ментатов, и они продолжили свой личный Эльдагор. Словом, Ноэ"Тхафар начал создавать защиту Духов от Духов ещё в бытность мою Эль-Фларетиром, теперь этим занимается отец./

/Ясно: ментальный вариант запрета-на-имя, или тот же результат другими средствами. Твоя идея?/

/Общая. Кстати, сейчас эта защита направлена не столько на нас, сколько от нас. У эльфов долгая память, а мы всё ещё палачи Совета, так зачем зря тревожить народ?/

/Меньше тайны — дольше вечность?/

/Именно. Вторжения Междумирья перворождённые даже не заметили, как не заметят его ухода. Собственно, это и есть наша работа, Гил./

Прозвучала команда: "Внимание, феальдины!" У консолей управления в воинском приветствии замерли навигатор и бортмеханик. Каков бы ни был ранг гостя, хозяином на вилькирите всегда остаётся командир, но если я как один из предводителей клана приму рапорт вместо него, то возьму командование на себя. Согласно Уставу рапортуют тому из военачальников, кто держит приветствие, поэтому мы с Гилом, отдав честь, заложили руки за спину, подтвердив статус командира эрволата. Доложив ему о готовности и получив команду "К управлению!", офицеры заняли свои места у консолей, а князь Каэлен сделал приглашающий жест рукой:

— Прошу, Высокие князья.

Рубки военных эрволатов не рассчитаны на присутствие посторонних, но на этом за рядом пилотских кресел находился ещё один, в котором центральное кресло располагалось на возвышении и имело собственную управляющую консоль. Тара и Гил предоставили его мне, расположившись в двух крайних. Флагманская консоль, боевой пост командущего! Такие существовали только на вилькиритах и вингаэрнах архиранга. Правда, чтобы отсюда перехватить управление, нужно было быть Ноэ"Тхафаром.

Насколько я помню, мой предок и напарник всегда предпочитал воевать с комфортом. Я откинулся на спинку, чувствуя, как силовые захваты мягко, но плотно охватывают тело, а подушки подстраиваются под его изгибы. Пристёгиваться на скоростных эрволатах было необходимо, особенно на взлёте, об этом заботилась встроенная система безопасности, которую, впрочем, можно было отключить. Правда, любителей ударов головой о передние кресла и свободного полёта до ближайшей переборки я пока не встречал. Виражи наших скоростных вилькиритов по понятным причинам даже не снились их морским собратьям-вингаэрнам, и, хотя в порту особо не покувыркаешься, но экстренного торможения и ветровой болтанки с резким броском вниз никто не отменял.

С кресла командующего можно было наблюдать за командиром эрволата, а его действия отображались передо мной на консоли. Однако я не зря отметил выучку князя Каэлена: присутствие младших правителей клана его ничуть не смутило. Пальцы командира уверенно бегали по приборной панели, рядом так же чётко и слаженно работали его офицеры, проверяя готовность систем.

— Бортмеханик к полёту готов!

— Навигатор к полёту готов!

Всё, можно выходить на связь с навигационной службой порта.

— Минкаэль-Центр, "Феамори"-литерный на "Азур Дари", Причальная-три, стоянка ноль-один, разрешите запуск, — передал командир.

Приставка "литерный" означала, что эрволат имеет на борту пассажира рангом не ниже правителя клана. Поскольку запрос на выход в небо поступил с военного вилькирита, разрешение было дано немедленно:

— "Феамори", Минкаэль-Центр, запуск разрешаю.

— "Феамори", запуск разрешён, — подтвердил командир и отдал команду: — На запуск!

Эрволат мягко качнулся, освободившись от причального захвата. Бесшумно запели силовые установки.

— Корпус чист, командир!

— Мачты!

— Заведены!

— Установки!

— Запущены!

— Контуры на разгон!

Значит, взлетать будем "с ходу", выводя двигатели на нужный режим во время прохода по взлётной полосе башни — обычное дело при высокой плотности движения в порту.

— Минкаэль-Центр, "Феамори", к взлёту готов, — доложил командир.

Мастер полётов поинтересовался, нужен ли магонавигатор, и пальцы командира застыли над приборной панелью. Я понимал, что для него самостоятельный выход в небо был возможностью показать мастерство экипажа, поэтому решил:

— Взлетай сам, командир.

— Да, предводитель, — я не видел его лица, но по голосу понял, что князь остался доволен: — На взлёт, феальдины!

Навигатор и бортмеханик обменялись взглядами: они разделяли чувства командира. Тот коснулся панели, подтверждая отказ от помощи Центра.

— "Феамори", полоса ноль-седьмая правая, курс-ветер полсотни пять, взлёт разрешаю.

— "Феамори", взлетаю.

Командир плавно опустил тормозные экраны и, начиная разбег, слегка отклонил штурвал от себя, установив угол атаки примерно в три грана. Нас лишь слегка прижало к креслам: остальное отработала система безопасности.

— Скорость растёт, — сообщил навигатор и начал отсчёт: — Семнадцать!.. Двадцать три!.. Двадцать восемь!..

Ярко освещённая арка причальной башни приближалась. Приближался и "рубеж" — скорость, при которой ещё возможно прервать взлёт.

— Контуры!

— Разогнаны!

— Режим взлётный, установка в норме, — доложил бортмеханик.

— Тридцать пять! Рубеж!

— Взлетаем!

— Сорок!.. Подъём!

Теперь штурвал на себя — плавно, и быстрый взгляд на экран "горизонта". Эрволат задирает нос, уверенно ложась на поток, и вырывается в открытое небо... Элута-ар, а руки-то на штурвале, и на шкале ровно десять гранов — взлётный угол атаки. Похоже, это уже неистребимо. Хорошо, что консоль отключена. Какая глубокая синева! Анор уже клонится к горизонту, но здесь, на высоте, его лучи по-прежнему ярки. Один из них упал на приборную панель и ослепительно вспыхнул на ободке экрана...

... Последовавший за вспышкой бесшумный взрыв качнул под ногами пол, и я еле устоял на ногах. Рубку заволокло дымом. Попадание! Хвала Элутару, не прямое. Они что там, на "Дагор Суле", совсем выжили из ума? Бить по вилькириту того, с кем договариваешься, да ещё с Посредником и собственным командующим на борту! Рядом, держась за переборку, пытался подняться Верховный Тёмный. Я схватил его за лацканы форменной куртки, рывком поставил на ноги и тряхнул:

— Что делаешь, Тиндомэ?! Прекратить огонь!

В ответ — полный холодной ярости взгляд:

— Руки, ар-Гилион!

Я отпустил ду серке, сообразив, что его взгляд не более чем отражение моего собственного. Тёмный тряхнул головой и слегка поморщился:

— Береги нервы, Посредник. Я не самоубийца.

Это верно: вызывать огонь на себя не в обычаях древних Тёмных.

— Поднимай щиты, командор Каэлен, — раздался спокойный голос Л"лиоренталя.

Он что, подставил Тёмным открытый борт? Если так, то я не знаю, кто из них более сумасшедший: ду серке или финдуэль.

— Да, предводитель, — прозвучал ответ. — Оружейник, щиты на полную!

— Есть на полную... — прохрипел тот.

Мастер вооружения поддерживал голову рукой, тяжело опираясь на консоль управления оружием. Похоже, ему изрядно досталось.

— Оружейное!.. Щиты на полную... поднять!.. Командир, носовой и кормовой... на две трети мощности... бортовые не отвечают!

Так я и знал: остались без защиты. Доигрались, красавцы! "Азур Дари" снова тряхнуло.

— Магомеханик, что у тебя?

— Похоже, повреждён контур, командир. Машинное, резервный на разгон!

Элута-ар! Однако "Дагор Сул" бьёт слишком точно, как по наводке.

— Есть резервный контур, командир!

— Оружейник!

— Носовой и кормовой в норме... бортовые по-прежнему не отвечают!

— Машинное, лево тридцать, прикрой носовыми! Держать горизонт!

Вот это дело! Вилькирит на ходу, гряда облаков совсем рядом, если что, успеем. Странно другое: система наведения "Азур Дари" отрабатывает действия противника, но орудия молчат. Знаю, Посредник не должен вмешиваться, но... какого Элутара?

— В чём дело, Л"лиоренталь? Почему не отвечаешь?

— Спокойно, ар-Гилион, ты же наблюдатель, вот и наблюдай.

Верховный Дух стоял ко мне спиной, чуть расставив ноги и заложив руки за спину. Казалось, взрыв, разметавший нас, его даже не коснулся. Он не отрывал взгляда от маневрирующего "Дагор Сула" и, похоже, чего-то ждал.

— Если стрельбой управляет тот, о ком я думаю, Л"лиоренталь, то третий заряд наш, — заметил Тиндомэ. — Пора уходить.

— А если отсюда его ведёт тот, о ком думаю я, — задумчиво ответил командующий Духов, — то ты прав, Тиндомэ: они не промахнутся.

Я молча переводил взгляд с одного на другого. "Я не самоубийца". Да неужели? Не-ет, эти двое не сумасшедшие, ибо слишком хорошо понимают друг друга. Во что они играют?

— Командор Каэлен, готовься к прыжку: уходим с линии огня.

Наконец-то! Прыжок — срочное погружение или всплытие на ровном киле. Этот манёвр позволял мгновенно выйти из боя, изменив высотный коридор вилькирита на более высокий или низкий, но прыгать с повреждёнными щитами...

— Есть, предводитель! Все внутрь! Срочный прыжок!

Раздался сигнал тревоги, замигал аварийный свет, над рубочной дверью вспыхнул красный фонарь. Задраить её полностью не получится: взрывом перекошена рама, значит, перегрузка будет приличной, а при повреждённых щитах может хорошо тряхнуть. Мы с Тёмным поспешно шагнули к резервным захватам, установленным как раз для таких случаев: свободный полёт по рубке в наши планы не входил. Л"лиоренталь улыбнулся:

— Держитесь за Воздух... Свет и Тьма.

Мне захотелось грохнуть его о переборку, в глазах Тиндомэ я прочёл точно такое желание.

— К прыжку готов, командир, — должил магомеханик.

— Есть, понял. Ныряй на два корпуса, магомех.

— Машинное, прыжок на два корпуса вниз, горизонт-рули на погру...

Новый взрыв швырнул меня на переборку. Удар был такой силы, что выбил воздух из лёгких, и я с трудом удержал гаснувшее сознание. Попадание, на этот раз прямое! Мостик заволокло дымом, показались языки пламени. Элута-ар... Пытаясь встать, наткнулся на Тёмного, прижал руку к его груди — жив! Подтащил к переборке, прислонил, попытался позвать и понял, что не могу: рот был полон крови. С трудом протолкнул её в горло и вытер губы рукавом.

— Тиндомэ! — собственный голос звучал глухо, словно сквозь вату.

Нет ответа. Хлестнул ду серке по лицу, тот открыл глаза, моргнул и со стоном схватился за голову. Хвала Элутару!

— Ну, давай же, Тёмный, возвращайся!

Он продолжал держаться за голову. Кровь из уха и рассечённого виска сочилась сквозь пальцы и капала на золотой командорский эполет: похоже, Тиндомэ меня не слышал. Ладно, это уже детали, главное, жив. Элутар, дым ест глаза и царапает горло... Чем они стреляют?

— Л"лиоренталь!

Ничего не вижу! Наспех подстроил курс-вектор Воздуха, и дым потянуло в сторону рубочной двери. Странно, что её не сорвало совсем. Впрочем, даже повреждённая, она своё дело сделала: мы всё ещё живы. Дышать и смотреть стало легче.

— Л"лиоренталь!

Я увидел его лежащим возле флагманской консоли и одним прыжком оказался рядом. Резкое движение отозвалось болью в голове, заставив упасть на колени. Элута-ар, кажется, я кое-что забыл! Запустив собственное восстановление и подождав, пока в глазах прояснится, склонился над Верховным Духом. Так... сломаны рёбра, пробиты лёгкие... сердце еле тянет. Похоже, не сработали захваты, и его бросило на консоль, почти расплющив об неё. Ну нет, Л"лиоренталь, ты нас сюда затащил, тебе и вытаскивать! Я наскоро подштопал разорванные сосуды, собрал и вернул на место рёбра, расправил лёгкие и слегка подтолкнул сердце. В глазах снова потемнело, и я едва не упал на раненого Духа: лечение почти лишило меня Силы.

— Слезь с меня... ар-Гилион... — еле слышно прохрипел он. — Это... неприлично...

Элута-ар, он ещё шутит! Пижон... Отдышавшись, я с трудом поднялся:

— Всё... дальше сам... Л"лиоренталь...

— Благодарю... Бери управление... Заканчивай... манёвр...

Оглушительный сигнал заставил меня вздрогнуть: ожила внутренняя связь.

— Мостик, здесь Центральный! Что у вас, командор?.. Мостик, ответьте Центральному!

Спотыкаясь о куски обшивки и обломки разбитой магомеханики, я добрался до консоли управления вилькиритом. Командир ничком лежал на приборной панели, навалившись на неё грудью. Я вытащил его из кресла и осторожно положил на пол: плох, но с ним позже, сейчас не время. Остальным уже не помочь. Элута-ар, консоль разбита и залита кровью, и больше всего досталось посту магомеханика. Он успел подставить под удар носовые щиты и частично погасил мощность заряда. Что там с машинным? Если неуправляемый вилькирит развернёт открытым бортом под орудия "Дагор Сула", нам конец.

— Центральный мостику: почему молчите?!

Почему? Взглянув на искорёженную консоль управления, я с трудом подавил отчаяние. Жерла излучателей "Дагор Сула" снова наливались синевой. Когда раскалятся добела...

— Эль-Ф...

Л"лиоренталь, привстав, протягивал мне руку, пытаясь что-то сказать, но не смог: горлом хлынула кровь. Он снова потерял сознание, но это было уже не важно, потому что я понял: флагманская консоль! Ноэ"Тхафар прикрыл её, приняв удар на себя. Через мгновение я подхватил Духа на руки и прижал его ладонь к панели ключа. Есть! Засветились экраны, вспыхнули и замерцали огоньки индикаторов, поразив непривычным многоцветьем: мы с ду серке использовали всего два сигнала, свет и тьму, а финдуэль — всю палитру цветов. Элутар создал нас равными, но этих темноволосых пижонов он явно любил больше.

Я осторожно опустил Л"лиоренталя на пол — он так и не пришёл в себя — и занял кресло командующего. Захваты системы безопасности плотно обхватили тело. "Держитесь за Воздух, Свет и Тьма"! Значит, я прав: Дух ими просто не воспользовался, хотя прекрасно понимал, что при ударе его бросит на консоль. Пальцы уверенно забегали по панели управления: задаваться вопросом, откуда я знаю чужой вилькирит, не было времени. Основные системы оказались в порядке: похоже, целью атаки Тёмных была исключительно рубка "Азур Дари", вернее, те, кто в ней находился. Ну, ду серке, Эльдагор вам в...

— Мостик! Не молчите! Каэлен! Ноэ"Тхафар!

Я уже собрался ответить Центральному, но на консоль легла узкая ладонь:

— Отставить!

Лицо Тёмного со следами крови выглядело бледнее обычного, но взгляд был твёрд:

— Нам лучше оставаться мёртвыми, ар-Гилион.

Мы смотрели друг на друга. Элута-ар, щиты! "Если отсюда его ведёт тот, о ком думаю я..."

— Вижу, ты понял.

Лучше бы я не понимал!

— И не вздумай открывать огонь.

Я усмехнулся: а вот это вряд ли.

— У тебя лишняя вечность, Тиндомэ?

— Нет, но первый же залп главного калибра "Азур Дари" разнесёт мой флагман, а я к нему уже привык. Удивлён? Видишь ли, Светлый, уходя на переговоры, я заблокировал свои щиты. Правда, на "Дагор Суле" об этом не знают.

— Ты... Что ты сделал?

Нет, они точно сумасшедшие! Тиндомэ пожал плечами:

— Л"лиоренталь требовал гарантий, ведь под огонь подставляться ему, а не мне. По-моему, справедливо. Это охота, ар-Гилион, а зверь, которого мы выследили, идёт исключительно на живца.

Я понимал, о чём он говорил. Догорающий Эльдагор, как мог, цеплялся за жизнь: сторонники Долга смерти были в каждом клане и ради мести бывшим врагам не останавливались ни перед чем, даже перед устранением родичей. Нам грозил передел власти — внутриклановая война, и, честно говоря, я не знал, как её предотвратить в рамках действующего Закона. Эльдамалю нужен был новый Договор с Элутаром, который развязал бы руки Светлому Совету.

— А тебе не кажется, Тёмный, что "живца" следовало бы предупредить?

— Не кажется. Заканчивай манёвр, ЭльФ.

ЭльФ? Так вот как они меня называют между собой! А я думал, Ноэ"Тхафар тогда просто не договорил.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Тиндомэ... У нас есть пара мирит, прошу, займись Духами.

Тёмный понимающе кивнул. Подтащив раненых к переборке, он закрепил их в захватах с двух сторон от себя и замкнул собственный контур безопасности, прикрыв обоих. Пора! Я набрал нужный цветовой код:

— Мостик машинному!

— Есть машинное!

— Машинное, здесь командор ар-Гилион. Имею прямое попадание, консоль управления разбита, есть потери. Принял командование вилькиритом. Доложите готовность к прыжку.

Короткое замешательство, и ответ:

— Здесь первый помощник Каэлен. Горизонт-рули в параллели, киль ровный. К прыжку готов!

Каэлен, родич командира "Азур Дари"! "Есть потери", "принял командование"... Знаю, он ни о чём не спросит — не положено, а я по той же причине ничего не скажу.

— Магомеханик, прыжок на два корпуса вниз.

— Есть на два корпуса вниз, командор!

Я взглянул на Тиндомэ:

— Вот теперь держись за Воздух, Тёмный...

Чёрное нам к лицу

ФиДель

/Вот никогда ты не дашь досмотреть, Дель! Чем кончилось-то?/ — раздался голос брата.

Элута-ар...

/Думаешь, легко "нырять" на тысячелэдия, Гилли? Это как прыжок вилькирита. Впрочем, то, как прыгают сейчас, с прежним не сравнить./

/У тебя слишком яркие воспоминания, Дель/, — пояснила Тара.

Я взглянул сначала на одного, потом на другую. Никуда от них не деться!

/Ладно. Только коротко! Я говорил, что поблизости была гряда облаков?.. Так вот, как только мы покинули линию огня, над нами прошли две магострелы. Это были квингуры, "гасители хода" с делимыми боенаконечниками. Я хорошо разглядел след.

/Убийцы контуров/, — кивнул Гил. — /Пробивают астральные контуры силовых установок сразу в нескольких местах. При снятых щитах — гарантированная потеря магохода./

/Именно. Одновременно с квингурами по верхнему коридору прошли две веллеры. Этих я не видел, определил по звуку двигателей./

/Значит, минус зарядные батареи излучателей. Флагману Вэла не позавидуешь/, — заметила Тара.

/Тари, откуда?/ — изумился брат.

/Я тоже закончила Академию, Гилли./

/Э-э-э... Многотехническую?/

/Нет, другую, ещё до Политеха. И да, во времена моей первой Академии малдуэль имели океанский флот. Прости, Дель, продолжай./

/Да я уже почти закончил. Атака была бесшумной: никаких взрывов, только характерный магосброс силового пробоя. Ударная волна ушла в Астрал, и "Азур Дари" всего лишь качнуло отдачей. Сразу после этого из облаков вынырнули две акуриты и подошли к "Дагор Сул"./

/Наши?/

/Ду серке. Подошли с обоих бортов, высадили абордажные команды, заодно прикрыли свой флагман. Вельтагир сделал всё грамотно: заблокировал двигатели и разрядил орудия, не разрушая их. Во всяком случае, его вилькирит покинул место встречи своим ходом./

/А мы?/

/Духи обошлись без десанта: их группы захвата с самого начала были на "Азур Дари", ждали только сигнала. Насколько я понял, сигналом должен был стать прыжок. Ной предусмотрел все варианты, не учёл лишь одного: некий внучатый племянник очень не любил своего деда-командора, поэтому потерь на мостике избежать не удалось./

/Да, не любил, но всё же не настолько, чтобы желать ему смерти. Согласись, ЭльФ, в конце концов, я оказался прав./

Этот голос я узнал бы из тысячи. Пришлось признать:

/Как всегда, Ной. Для тебя мои воспоминания тоже слишком ярки?/

/Нет, но благодаря им ярче становятся собственные. Кстати, Посредник, ты уже должен быть на борту "Азур Дари". Я устал ждать./

/Это из-за меня, Архимаг/, — сказала Тара. — /Прости, и благодарю за Минкаэль./

/Принято. Рад, что угодил./

/Я могу спросить?/

/Конечно, Тари./

/Первый помощник Каэлен. Это на него ты охотился?/

/Элутар! Нет, разумеется. Эльвер был тогда совсем мальчишка, вроде Гила с Фидо. Его просто использовали./

/Эльвер?!/

Возникла пауза. Да, за штурвалом нашего эрволата сидел тот самый Эльвер Каэлен-младший, бывший первый помощник магомеха "Азур Дари". Это он оставил без щитов флагман Духов, и он же вывел его из-под смертельного удара ду серке. И "прыжком" в прошлую вечность я был обязан тоже ему, вернее, нашей встрече. Что если бы тогда Каэлен-младший не выполнил приказ? Потеря правителей привела бы к переделу власти в кланах Фуиндост и Феа-эльДин"н, а Эльдагор начал бы новый виток, ибо клан Сил"лемен не простил бы им гибели Посредника. Да, князь Эльвер сделал правильный выбор, и, вероятно, мы живы благодаря ему, но... назначать изменника, пусть даже раскаявшегося, командиром личного эрволата главы Светлого Совета?

/Это рассуждения малдуэль, Фидо. Думай, как Дух./

/Хочешь сказать, что читал Каэлена? Тогда всё ещё хуже, Ной: ты потерял трёх старших офицеров, чуть не погубил нас с Вэлом и чудом выжил сам./

/Да, я слегка ошибся в оценке. Видишь ли, магия Духа тогда и теперь... Словом, сейчас я бы сделал иначе./

/А пока ты посадил изменника за штурвал своего личного эрволата и доверил ему наши жизни/, — заметила Тара. — /То, что мы об этом узнали — случайность./

/Ты права: для вас это лишнее, потому что здесь за всё отвечаю я/, — холодно ответил Архимаг. — /И запомните вот что, Л"лиорентали: среди феальдинов нет и не было изменников. Враги были, изменников не было. Помните, как появился девиз "Клан превыше всего"? Он появился во времена Эльдагора, когда перворождённые убивали друг друга во исполнение Долга смерти. Чтобы остановить кровавую карусель, нам пришлось признать свои долги и простить чужие. Клан был по-прежнему превыше всего, но это больше не оправдывало убийства соплеменников. Те, кто не смог или не захотел смириться, стали врагами. Они не изменили — просто не смогли измениться сами: слишком тяжким оказался груз пролитой крови. Но я был готов говорить и говорил с каждым из них, ибо по воле Элутара древняя кровь есть основа существования перворождённых. Вам как правителям следует это знать./

Ной помолчал и добавил:

/Что касается Эльвера, Тара, то он не имеет ментальной защиты от правящей семьи. Это его решение, не моё, так что прочитать офицера Каэлена может каждый из вас./

Элута-ар... Командир эрволата как мастер Духа безусловно чувствовал, что говорят о нём. Не представляю, каково это — быть перед кем-то как на ладони. Что ж, достойное свидетельство верности, князь Эльвер Каэлен Л"лиоренталь, и работай спокойно: я не буду тебя читать.

— Скорость сто десять и продолжает расти, — сообщил навигатор.

— Мачты на крыло, геометрия взлётная!

Я, скорее, почувствовал, чем услышал пение магомеханики.

— Мачты ушли!

— Паруса на взлёт, заполнение линейное!

Эрволат прямо на глазах обретал крылья. Я наблюдал в обзорное окно, как сдвоенные телескопические мачты, разделённые реями на сектора и от этого похожие на огромные лестницы, уносятся вдаль и тут же заполняются парусами — тонкими гибкими листами металластового "оперения".

— На крыло встал, режим полётный, — доложил бортмеханик.

Взлёт завершён, самое время сбросить нагрузку на силовые установки. Астральные вихри, созданные усиленной работой контуров, стихли, уступив место ровному чистому звучанию Силы.

— Минкаэль-Центр, "Феамори", взлёт левым на "Азур Дари", — передал командир Центру.

— "Феамори", Минкаэль-Центр, выходите на третий высотный.

— "Феамори", выхожу на третий.

В небе порта воздухоплавы обычно не поднимались выше второго высотного коридора, а третий был предназначен для служебных и военных вилькиритов.

— Курс-ветер тридцать пять, — сообщил навигатор.

— Выходим на круг. Крыло к ветру, геометрия полётная!

Эрволат набирал высоту, разворачиваясь над воздушной гаванью столицы. Гил и Тара не отрывали глаз от обзорных окон: "птица" снова меняла форму и расположение крыльев. Судя по всему, прибегать к помощи магопилота командир не собирался: у мастеров Крыла такой способ пилотирования был не в чести.

Под нами, раскинув лучи пирсов и сияя на солнце, плыло хрустальное кольцо порта. Причальные башни, увенчанные шпилями маяков, окружали его, словно белые стражи. Сразу вспомнился Облачный город с его Сторожевыми скалами.

/По-моему, Ависэт"т видел столицу грифонов/, — задумчиво предположил брат.

/Разве что в Оке Памяти, Гилли: для иного он слишком молод./

/А мы?/ — напомнила Тара.

/Ладно, скажу иначе: он не был знаком с Белым Гришем./

/А вот это причина/, — согласилась она. — /Я тоже считаю, что Верховный имел в виду Облачный город, когда задумывал Минкаэль./

Далеко внизу океанские вилькириты покидали причалы, проплывали портовое небо на маготяге и, выйдя на внешний рейд, расправляли крылья парусов. За этим можно было наблюдать бесконечно, но эрволат уже завершал круг, оставляя за кормой гавань с её доками, пирсами и маяками. Приближался заданный высотный коридор, и командиру предстояло изменить траекторию полёта, чтобы выйти в горизонт на нужной высоте. Беспокоиться было не о чем — система безопасности эрволата отработала бы любые перегрузки, — но командир так мягко отдал штурвал от себя, что её вмешательства не понадобилось.

— Есть третий высотный, — доложил навигатор.

— Минкаэль-Центр, "Феамори", занял третий, — сообщил командир мастеру полётов.

— "Феамори", следуйте третьим, работайте с "Азур Дари"-Аста.

— "Феамори", третьим, с "Азур Дари"-Аста.

Когда-то астральным гарпуном, или астой, называли древнее оружие охотников на драконов, теперь же речь шла о системе взлёта-посадки военного вилькирита, управляющей движением малых воздухоплавов в зоне его ближнего неба. Работала она так: "захватывала", к примеру, винтокрыл наблюдения или десантный эрволат с момента пересечения им "порога" и вела до посадки на палубу, швартовки или захода в ангар. Собственно, попав в зону ответственности "Асты", экипажу можно идти пить кавир — остальное она сделает сама.

Мастер полётов Минкаэля пожелал нам счастливого пути и отключился. На мостике установилась тишина: согласно Уставу здесь допускались только служебные разговоры, для прочих же существовал Ментал. Глядя в бескрайнее небо, я невольно прислушивался к беззвучной вибрации Силы в работающих контурах. Голова была пуста — ни одной мысли.

/О чём думаешь?/ — спросил Гил.

/Ни о чём. Устал/, — честно признался я.

/Ничего, Архикнязь что-нибудь придумает./

/О да, придумывать он мастер. Мне нужно домой, Гилли, хоть на пару арсов./

/Погоди, а мы разве?../

/Я имел в виду Гаэралат./

/Грёзу Моря? Зачем тебе замок Эль-Фларетира?/

/Это мой замок, Гил./

/Элутар, конечно. Прости./

/За что? Это я должен.../

/Не должен. Хочешь пробудить замок?/

/Если получится./

— На подходе, командир, — сообщил навигатор.

Всё, пауза кончилась. Включились индикаторные блоки, пальцы пилотов забегали по управляющим панелям.

— Готовность к посадке доложить!

— Механик готов!

— Навигатор готов!

Командир вышел на связь с сул-навигатором "Азур Дари":

— "Азур Дари"-Аста, "Феамори"-литерный, третий высотный, разрешите визуальный заход на корму.

Будем садиться сами? Кто бы сомневался. Впрочем, система взлёта-посадки способна перехватить управление в любой момент.

— "Феамори", "Азур Дари"-Аста, снижение на второй высотный, визуальный заход в кормовой ангар разрешаю.

— "Феамори", Аста, визуальный со второго на корму разрешён.

— Скорость триста, курс-ветер восемнадцать, — сообщил навигатор.

— Снижение на "порог" до второго высотного. Контуры на торможение, крыльям — геометрия посадки.

Теперь нам предстояло занять заданную высоту и перейти в горизонтальный полёт к "порогу" — границе зоны захвата системы "Аста". Манёвр нужно было рассчитать так, чтобы, раз сбросив мощность контуров, снижаться равномерно, не используя тормозные экраны. В этом был особый лётный шик, показывающий не только красоту манёвра, но и выучку экипажа. Мы заходили на посадку, минуя небо соседнего арвилиата — вежливость, порой граничившая с риском. Что ж, выучка команды "Феамори" соответствовала рангу владельца эрволата: "птица" скользила к "Азур Дари" и "Вильярану", словно по пологой горке.

— Есть второй высотный!

— Установки в норме, режим посадочный!

Мягкий посыл штурвала на себя, и снова безупречный выход в горизонт. Ещё немного, и войдём в зону захвата "Асты".

Тара не отводила взгляда от растущего на глазах "Азур Дари": на рангштоке флагмана феальдинов, выше личного штандарта Архимага, развевался необычный флаг — серебристая звёздная спираль на чёрном аксамитовом поле. Это же символ Перекрёстка миров, штандарт Звёздного Совета! Спустя тысячелэдия перворождённые снова приветствовали Навигатора. Для меня это было, будто вчера, а для Тары...

/Ты прав: слияние сознаний эльфа и атана невозможно/, — отозвалась она. — /Однако с каждым разом переход между ними требует всё меньше времени, и когда-нибудь я, как и ты, тоже разучусь удивляться./

Не уверен, что мне этого хочется, мелиана.

— Сто десять! Порог, командир!

Всё, нас приняли и ведут.

— Заходим на круг.

Скорость для посадки ещё слишком велика: ангар арвилиата — не Причальная башня, и тяжёлый "снаряд" эрволата рискует прошить его насквозь. Командир тронул ручку управления блоком торможения, поднимая экраны на треть мощности. Нас мягко качнуло, и только: снова сработала система безопасности. Впрочем, во время учёбы в Академии мне приходилось встречаться со спинкой переднего кресла: по мнению наставников, вкус собственных ошибок запоминается лучше. Впрочем, без этого было бы скучно.

— Скорость снижается, — доложил навигатор и начал отсчёт: — Сто пять!.. Девяносто!..

— Крылья сложить!

Мачты, вобрав в себя гибкое парусное "оперение", бесшумно ушли в корпус эрволата.

— Паруса убраны, мачты заведены!

— Курс-ветер двадцать восемь, скорость семьдесят!

"Птица", качнувшись на вираже, заходила на арвилиат. Ещё немного вперёд ручку тормозов, плавно, и можно выходить на связь с сул-навигатором.

— "Азур Дари"-Аста, "Феамори", в развороте на посадочный, к посадке готов, — передал командир.

— "Феамори", посадку разрешаю, визуальный контакт с курс-маяком доложить.

— "Феамори", Аста, посадку разрешили, контакт с маяком доложить.

— Полсотни, командир!

Ворота ангара приближались. Опорные огни светились белым, проблесковые, разрешающие посадку, пульсировали зелёным. Навстречу скользнула прозрачно-золотистая стрела — посадочный луч курс-маяка.

— "Феамори", Аста, посадочный луч принял.

— "Феамори", следуйте заданным курсом, стоянка командорская ноль-один.

— "Феамори", Аста, командорская ноль-первая.

— Тридцать пять! Рубеж!

Ручку управления вперёд до отказа:

— Экраны на полную! Садимся!

Эрволат нырнул в темноватый после открытого неба ангар и побежал вдоль освещённой огнями полосы, замедляя ход. Силовые установки неслышно пели на самой малой. Командир отдал штурвал "от себя", уменьшая угол атаки до стояночного и вырулил вправо. Эрволат проплыл вдоль причала и, мягко коснувшись стенки, замер на командорской стоянке.

— "Феамори", полосу освободил, стоянка ноль-один командорская.

— Добро пожаловать домой, командор Каэлен!

— "Азур Дари"-Аста, благодарю.

Он отключил связь и откинулся на спинку кресла. На консоли управления одна за другой гасли индикаторные панели.

— Установки заглушены, причальный захват заведён, — доложил бортмеханик.

— Хорошая работа, феальдины, — подвёл итог командир.

Захваты безопасности мягко отпустили тело, но Каэлен медлил, прислушиваясь к последним всплескам затухающей в контурах Силы, а когда поднялся, вслед за ним покинули кресла и мы.

Прозвучала команда:

— Внимание, офицеры!

Командор поднял руку в воинском приветствии, и наши глаза встретились...

... — Я хочу его видеть, Ноэ"Тхафар.

— Зачем? — хрипло спросил Дух.

Он подавил кашель и поморщился, держась за бок: под накинутым на плечи мундиром белел панцирь повязки. Я машинально снял боль и увеличил приток воздуха в лёгкие. Архимаг глубоко вздохнул и кивнул:

— Благодарю.

— Не стоит: это помимо меня.

— Так я и поверил, целитель. Так зачем тебе Каэлен-младший?

— Не люблю быть должен.

Архимаг кивнул и откинулся на подушки:

— Ладно, иди, у тебя есть пол-арса. О чём говорить, решай сам, но имей в виду: лишнее из его памяти я всё равно уберу.

Офицер охраны карсора, тюремного блока, открыл дверь, и я, чуть пригнувшись, перешагнул порог камеры. Арестантские на вилькиритах везде одинаковы: глухие стены, силовые трассы и приводы закрыты надёжными кожухами, тусклый потолочный светильник забран решёткой.

Узник обернулся на звук открываемой двери. Я знал, что его сознание под контролем Духов, но эти чёрные, без белков, глаза... Они и выбившиеся из причёски тёмные пряди делали лицо Каэлена-младшего ещё бледнее. Астэмы у военных были не в чести: чтобы волосы не мешали, их просто скручивали в жгут и завязывали узлом на затылке, но в любом случае беспорядок в причёске считался плохим знаком. Похоже, этот парень себя уже приговорил. Интересно, Ноэ"Тхафар знает?

Нашивки с мундира узника были сорваны, но мне были известны его звание и должность: офицер-командор, первый помощник флагманского магомеханика. Сколько ему? Сотен пять-семь? Отличная карьера для его возраста. Так чего же тебе не хватало, князь Каэлен Л"лиоренталь? Впрочем, это не вопрос карьеры, а вопрос крови: в правящей семье нордэра Каэлен почти не осталось бойцов, достигших времени Зрелости — все они сгорели в огне Эльдагора. Пролитая родичами кровь требовала крови врага и получала её, питая войну. Мы называли это Долгом смерти. Каэлен-старший, командир "Азур Дари", и глава нордэра Каэлен, дед Эльвера, были родными братьями. На семейном Совете командор поддержал перемирие с Тёмными, а нордэрэн отказался: рана от потери сына была ещё свежа. Между братьями произошла размолвка, скрыть которую не удалось — уровень оказался слишком высок. Участвовал ли глава нордэра Каэлен в заговоре, время покажет, но с его внуком кто-то хорошо поработал. В любом случае Ноэ"Тхафару не позавидуешь: измена в правящем роду — это серьёзно.

— К-командор ар-Гилион?

Каэлен-младший поднял и тут же уронил руку. Он не мог приветствовать Старшего по Уставу: чтобы отдать честь, нужно её иметь, а сорванные нашивки выглядели слишком красноречиво. Правда, был ещё этикет, но для узника такие "мелочи" обычно теряли значение. Ну что ж, обойдёмся без формальностей.

— Вижу, ты себя уже приговорил, Младший князь Каэлен.

Брови Духа удивлённо приподнялись, что заставило меня усмехнуться:

— Чтобы это понять, не нужно быть ментатом.

— Право закончить вечность даровано нам Элутаром, и никто не может препятствовать свободному выбору перворождённого, — ответил он.

Судя по тому, как это было сказано, ответ был заготовлен давно. Закон о свободном выборе действительно существует, значит, ещё один старший офицер клана феальдинов будет списан в потери. Но это уже сложности Духа, а не Света, и я бы не стал вмешиваться, если бы не был кое-чем обязан бывшему офицер-командору.

— А как насчёт этого, феальдин? — я указал на следы от сорванных нашивок на его рукаве.

По лицу узника прошла судорога боли.

— Это не измена, командор ар-Гилион, это Долг смерти: клан превыше всего.

Так я и думал: вопрос Крови, месть за отца. Каэлен-младший приговорил себя не за предательство, которого, как он считал, не было, а за гибель родичей. Разумеется, в его представлении месть не должна была задеть никого, кроме цели, однако по условиям безопасности Тиндомэ не мог находиться на борту "Азур Дари" без сопровождения, а об избирательности главного калибра говорить не приходилось. Получается, либо старший офицер по-детски наивен, либо это должен был быть не главный калибр.

Дух смотрел перед собой невидящим взглядом. Такого можно "разговорить", только вывернув наизнанку, но я всё же попытался:

— Когда ты понял, что обманут?

— Слишком поздно.

— Поэтому выполнил приказ?

Он поднял на меня глаза:

— На мне кровь Л"лиоренталей, командор ар-Гилион, но я не изменник.

— Глупо платить по чужим счетам, феальдин. Ты не убийца — только пособник, а вольный или невольный, решать Ноэ"Тхафару.

Дух порывисто шагнул вперёд:

— Предводитель? Хвала Элутару, я думал... Но как?!

А про остальных не хочешь спросить как, финдуэль? Каэлен-младший отвёл взгляд: для него как ментата мои чувства были слишком ярки. Впрочем, я здесь не за тем, чтобы предъявлять счёт, скорее, наоборот.

— Видишь ли, феальдин, чтобы уничтожить Архимага, нужно самому быть Архимагом. К примеру, разница в Силе между мной и магом архиранга не так уж велика, но даёт мне шанс, которого нет у него. Мы этот шанс не упустили... Тиндомэ, полагаю, тебя больше не интересует?

— Нет.

— Напрасно, ибо только он может удержать ду серке в рамках подписанного перемирия. Скажу больше: если бы удалось устранить Тиндомэ с Л"лиоренталем, то через лэд, а то и меньше ваши кланы, изрядно потрёпанные внутренними усобицами, снова вцепились бы друг другу в глотки уже без надежды на выживание.

Каэлен поднял на меня глаза:

— В том случае, если бы устояли в схватке с малдуэль?

Я невольно вскинул брови: а он умеет думать! Впрочем, теперь его сознание свободно от внешнего влияния.

— Именно так, — кивнул я. — Наши не простили бы вам гибели Посредника. Словом, три Архимага обязаны тебе кое-чем подороже сломаных ребёр, поэтому прими благодарность Света и Тьмы, офицер-командор.

Дух изумлённо уставился на меня и, убедившись, что я серьёзен, отрицательно покачал головой:

— Прости, командор ар-Гилион, но я не могу её принять: уводя вилькирит с линии огня, я меньше всего думал о Свете и Тьме.

— Для меня это ничего не меняет.

— Для меня тоже. Я уже говорил: на мне кровь рода. Размен невозможен.

— Верно: кровь рода всегда дороже, но здесь не тот случай, — напомнил я. — Офицеры, погибшие на мостике "Азур Дари", не принадлежали к твоему роду, а это иной долг и иной счёт. Разве ты не должен теперь сражаться за себя и за них, пока потерявшие близких соплеменники не сочтут плату достаточной?

Каэлен-младший горько усмехнулся:

— Ты прав: долг клану я вернуть не успею, зато заплачу долг семье.

Элута-ар, как же я... Он же не знает! Вернее, знает о потерях, а вывод о гибели командира вилькирита сделал сам. Ну нет, Ноэ"Тхафар, если это игра Духов, то какое до этого дело Свету?

— Успеешь, феальдин, если начнёшь платить прямо сейчас. Командор Каэлен жив, хотя и плох.

— Жив?!

— Ты уже знаешь про особый шанс Архимагов на выживание. Так вот, иногда нам удаётся "растянуть" его на других. Командиру "Азур Дари" повезло: Тиндомэ прикрыл его во время прыжка.

Странный смех прозвучал и тут же стих. Каэлен-младший схватился за голову:

— Элута-ар, значит, теперь я должен ещё и Тёмному.

В его голосе звучало отчаяние. Я невольно улыбнулся:

— Не должен. Тиндомэ сказал, что вернул Кровь Л"лиоренталям, и теперь вы в расчёте. Кстати, он оценил совершённый тобой манёвр в половину твоего долга клану.

Каэлен-младший невесело усмехнулся:

— Ду серке... Да что он понимает! Мне никогда не вернуть доверие предводителя.

— Всякая вечность конечна, феальдин, в том числе и та, в которой ты виновен.

— Я не умею считать вечности, древний.

Верно, он ещё слишком молод. Ну, так и быть:

— Хочешь знать, когда избавишься от вины? Когда Ноэ"Тхафар доверит тебе жизнь... — не договорив, я обернулся на звук открывшейся двери.

— Время, Посредник, — напомнил офицер охраны...

... Мы с князем Каэленом смотрели друг на друга. А ведь он до сих пор ждёт конца вечности, в которой виноват, потому что сначала я не договорил, а потом так и не выбрал времени закончить разговор.

— Ты по-прежнему не умеешь считать вечности, бывший офицер-командор?

Поднятая в воинском приветствии рука медленно опустилась. Князь побледнел и был вынужден опереться на консоль управления. Прочитав в его взгляде вопрос, я кивнул, разрешая коснуться своей ментальной палитры, но и после этого удивление не исчезло, а, пожалуй, даже усилилось.

— Это Наследие, князь Эльвер, — пояснил я. — Спрашивай.

Но он молчал: справиться с потрясением было непросто. Офицеры эрволата встревоженно смотрели на нас, не понимая, что происходит, Гил и Тара молча ждали развязки. Наконец Каэлен решился:

— Ты... Посредник тогда сказал: "Когда Ноэ"Тхафар доверит тебе жизнь". Разве он не доверил?

Я кивнул:

— Разумеется, иначе ты не управлял бы его личным эрволатом. Прости, я... Посредник тогда не договорил. Полностью фраза должна была звучать так: "Когда Ноэ"Тхафар доверит тебе жизнь того, кто для него всего дороже". Сначала он доверил тебе сына, помнишь? Потом внука. Эйен за эйеном кронпринцы Л"лиоренталей поднимались на борт твоего эрволата, а ты так и не научился считать вечности. Вечность, в которой ты виноват, давно закончилась, князь Эльвер Каэлен Л"лиоренталь. Ты чист перед кланом и больше ничего не должен предводителю.

— Кроме преданности, — почти прошептал он.

— Именно. Как все мы.

/Это кто решил?/ — поинтересовался Ной.

/Я./

/И я/, — добавила Тара.

/Ну, если Арбитры за, то кто против?/ — усмехнулся он.

Архимаг ждал нас в командорской каюте "Азур Дари". Здесь ничего не изменилось: мебель "под чёрное дерево", тёмно-синий аксамит обивки и сияние серебра — другой металл в отделке не использовался. Кажется, раньше она была просторнее. Странное чувство!

/Просто ты немного подрос, братишка/, — напомнил Гил.

Да, наверное.

Архимаг в нетерпении прохаживался по каюте, мягкий ковёр глушил звук шагов. В форме со всеми регалиями я видел его в только на парадных портретах и, признаться, был поражён, насколько привычно он выглядел в ней сейчас. Отсалютовав, я доложил о прибытии группы, Ной отдал честь в ответ и улыбнулся: формальности были закончены.

— Рад видеть, феальдины. Как добрались?

— Отлично, — за всех ответила Тара и заметила: — Однако чёрное Л"лиоренталям к лицу.

Ной окинул себя взглядом и на всякий случай уточнил:

— Ты о форме?

— Главным образом, о ней, но и о содержании тоже.

Архимаг был несколько озадачен, и она пояснила:

— Я имела в виду чёрный штандарт Навигаторов над "Азур Дари". Ты что, возобновил Протокол Звёздного Совета?

— Да, приказом по Эльдамалю. Считаешь, рано?

— Почему? Самое вовремя.

— Я тоже так думаю, — он сделал приглашающий жест рукой: — Прошу, княгиня Л"лиоренталь.

Тара прошлась по каюте. Остановившись у напольного орбуса, она коснулась рельефной поверхности, и шар послушно начал вращение. Горы на нём сменялись равнинами, океаны — сушей. Поверхность постепенно оживала: плескались моря, текли реки, шумели леса; древние замки, словно маяки, пульсировали Силой... Какое-то время Тара рассеянно наблюдала за моделью мира, затем решительно остановила орбус.

— Сколько отсюда до Семи Башен, Ной?

Да, последние арсы перед встречей с домом самые длинные. Ответ оказался неожиданным для всех:

— Да всего ничего, Тари.

Пока я пытался понять, что он имел в виду, Ной позвал:

— Бойцы!

Портьера, отделявшая личные покои от кабинета, распахнулась, явив нам Элизарта и Элисейна в форме слушателей Академии Духа с шевроном Младшего уровня на рукаве. Элута-ар... Как? Как ему удалось закрыть их от нас?! Мальчишки отдали честь и застыли в ожидании. Лихо! Ной слегка кивнул, и они сорвались с места. Я едва успел предупредить:

/Аккуратнее, парни!/

Признаться, не думал, что можно затормозить налету, но они это сделали, и очень бережно обняли мать. Тара провела руками по их волосам, заглянула в глаза. Тишина семейного Ментала оглушала, и я понял, что сыновья используют для Связи с матерью канал, от которого у меня нет ключа. Элутар, такое чувство, будто в собственном доме наткнулся на запертую дверь! Подбор "отмычки" занял бы сэду, не больше, но я слишком дорожил доверием близких. "Дверь" была всего лишь игрой, намёком, что у взрослеющих сыновей могут быть свои секреты. Рано или поздно все юные Духи начинают выстраивать личную ментальную зону, и родителям не остаётся ничего другого, как это принять. Поймёт ли Тара, когда придёт время? Думаю, поймёт, должна понять. Впрочем, не знаю: я вырос без матери...

Однако не слишком ли быстро взрослеют сыновья? В их возрасте мой собственный дар считался неопределённым, а работать со мной Старшие начали много позже.

/Но это не мешало тебе постигать дар самому/, — заметил Гил. — /Мне, кстати, было сложнее: в Андареле Эльфийском мало представителей древних кланов, а ментатов нет совсем./

/И всё же им слишком рано, Гил, даже с учётом установленных Пределов Силы./

/Флора тоже так считала, пока я не напомнил, кто отец./

/Чей отец?/

/Силли./

/Гил, ты понимаешь, о чём я?/

/Конечно. Послушай, Силли — дитя Навигатора и Посвящённой, Зарти и Сейни — дети двух Навигаторов, но это не мешает им оставаться детьми, а нам — отцами. Сначала отцами, Дель, а уж потом отцами-командирами./

Брат снова оказался прав: в глазах сыновей — моё отражение, и мне не нужна "отмычка" для того, что и так является частью меня. Как только я это понял, ментальная "дверь" исчезла, и навстречу хлынул поток чувств. Одиночество на двоих — страх и надежда, тревога и ожидание — то, чем жили Зарти и Сейни последних три астэра, и поверх всего этого оглушительный восторг от встречи. На месте ребят удерживала только собственная попытка поиграть во взрослость. Что если отец воспринял её слишком серьёзно? Я улыбнулся, и Тара подтолкнула их ко мне.

— Атар! — в два голоса.

Ого, какая хватка! К радости встречи добавилась радость от того, что я их понял и не сержусь. Ной, сложив на груди руки, с интересом наблюдал за нами. А вот зря он так спокоен! Я потрепал бойцов по волосам и, развернул их лицом к Архимагу:

— Отличная форма.

— Чёрное нам к лицу, — улыбнулся он.

— Не сомневаюсь. А что, зачисление уже состоялось... Атар"Тэ?

Ради сыновей я должен был соблюдать правила: они узнают о моём Наследии не здесь и не сейчас. Ной понял намёк:

— Н-нет, Фидо. Вступительные испытания начнутся через кантару, плюс кантара на сами испытания, а зачисление тремя анами позже.

— Тогда откуда у бойцов право на ношение формы?

— А, вот ты о чём... Это решение ректора Академии и мой подарок — за успешно пройденные испытания.

— Вы собирали для них коллегию?

— В виде исключения, — кивнул Ной. — Всё было по правилам, не сомневайся. Можешь поздравить Элизарта и Элисейна: они справились блестяще.

— Поздравляю, феальдины, — серьёзно сказал я. — И горжусь вами. Но форму придётся снять и пройти испытания ещё раз. Вместе со всеми. Думаю, для вас это будет несложно.

Улыбки сыновей растаяли, в глазах читались непонимание и обида: поступление в Академию — подарок не только им, но и нам, неужели он не будет принят? Тара вопросов не задавала, хотя удивления не скрывала, зато Гил, который прекрасно помнил тонкости курсантской жизни, одобрительно кивнул. А вот Архимаг... В его глазах уже появился серебряный лёд, и я на всякий случай предупредил:

/Не вслух, Ной!/

/Объяснись/, — процедил он.

Не прячет обиды, значит, поступление к нашему возвращению действительно дорогой подарок — от души.

/Остынь. Вы что, собирались перевести бойцов на экстернат?/

/С чего ты взял?/

/Нет? Тогда представь: ты выиграл вступительные испытания в открытой и честной борьбе, был зачислен в Академию вместе с такими же, как ты, победителями. Вы уже практически команда, и тут среди вас появляется новенький. На испытаниях никто его не видел, никто о нём не слышал, никто не знает уровня его подготовки, зато все хорошо представляют уровень его поддержки. Дальше продолжать?/

Помолчав, Архимаг ответил:

/Ты прав, Фидо: мы действительно кое-что упустили./

/Вы не просто упустили, вы организовали мальчишкам вечный бой лэдов этак на сотню. Вместо дружбы и учёбы им пришлось бы доказывать, что они чего-то стоят. Вспомни свою Академию./

Ной наклонил голову к плечу, разглядывая меня, ледок в его глазах уже растаял:

/Слушай, как тебе удаётся? Чувствую себя, как на разносе у командора ар-Гилиона-старшего, даже нотки в голосе те же... Знаешь, что такое ночные отработки боевых практик?/

/Сам-то как думаешь?/

/Вот! А утром, между прочим, на занятия./

/Ха! Меньше нужно было в самоволки ходить. Тебе ещё повезло, что ты не учился, как я, у собственного отца./

/Да, наверное... Ладно, мальчикам сам объяснишь или предоставишь мне?/

/Сам. Нарисую два варианта будущего и предложу выбор. Они не ошибутся. И вот что ещё, Атар"Тэ... Благодарю за подарок: чёрное Л"лиоренталям действительно к лицу./

Ной не сразу нашёлся с ответом:

/Я... просто хотел сделать вас счастливыми, Фидо./

/Тебе удалось. Взгляни на Тару, я давно не видел её такой./

— Атар, нам переодеться? — спросил Зарти.

— Ваше право на ношение формы законно и подтверждено Архимагом. Решайте.

Бойцы обменялись взглядами. Сейни слегка пожал плечами, Зарти тяжело вздохнул:

— Мы пройдём испытания ещё раз, вместе со всеми.

— Мудрое решение, — одобрил я. — Тогда вперёд!

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — заметила Тара, когда сыновья скрылись за портьерой.

— Он знает, Тари, поверь, — сказал Гил.

— Погоди, так они что, всё слышали? — изумился Ной.

— Спокойно, Архимаг: они слышали то, что их касается. Не более.

— Что ж, это даже к лучшему.

По его слегка отрешённому взгляду было понятно, что думает он уже о другом. Ной прошёлся по кабинету и остановился у окна:

— Ты смотри! Молодец Воздух, быстро сработал.

Над соседним "Вильяраном" реял сигнал "Приветствую Навигатора". Я подошёл и встал рядом:

— Что, всё так сложно?

Он посмотрел на меня долгим взглядом и ответил:

— У вас есть два арса, феальдины. Прости, Фидо, больше дать не могу.

Я понимающе кивнул.

— Берите ребят и... словом, постарайтесь отдохнуть. Твоя... ваша каюта на прежнем месте. А мне ещё нужно кое-что обдумать.

/У нас получится, напарник./

/Уверен?/

/Не уверен — не берись, помнишь? Вечность твоего одиночества закончилась, Ной./

/Да. Я больше не один./

Он обвёл нас взглядом и улыбнулся:

— Наконец-то вы дома, Л"лиорентали. Итак, через два арса в командорской кают-кампании.

Дельф

Тара

Минкаэль, воздушный порт Лин"н Кель-э-Ранты, её Небесная Цитадель. Песня Света и Воздуха, воплощённая в камне. В памяти Анатариен я не нашла, да и не могла найти ничего подобного: по Договору с грифонами небо Амандора принадлежало Крылатым. Что ж, тем ярче для нас, амандорцев, "звучал" паривший над городом Минкаэль. Хрустальное кольцо гавани, многоярусные пирсы, причальные башни и, конечно же, эльфийские корабли-вилькириты под белоснежными парусами. Чтобы оторваться от всего этого, нужна была веская причина, скажем, Зарти и Сейни, а Ной... Что ж, друг поймёт и подождёт. Дель нас с Гилом не торопил, хотя лучше всех понимал цену времени Архимага. Объяснялось это просто: командир сам был готов смотреть на вилькириты бесконечно.

Минкаэль считался гражданским портом, но на прогулочной галерее было немало военных. У эльфов не принято без нужды нарушать личное пространство соплеменников — как физическое, так и ментальное, — поэтому вне службы офицеры, попадая в поле зрения друг друга, ограничивались коротким кивком. Гил с Делем ничем от них не отличались, и, если бы ни я, на нас не обратили бы внимания. Разумеется, атани никто в упор не рассматривал, но бросаемые украдкой взгляды достигали цели. Ничего, привыкнут. Для Деля моё спокойствие было неожиданным, ведь не так давно я иначе относилась к своей неэльфийской внешности. Так бы и переживала, наверное, если бы не Анатариен.

К концу прогулки я слегка перебрала впечатлений и почти разучилась удивляться, но архимаговский эрволат заставил снова забыть обо всём. "Феамори", остроклювый красавец с чёрным, отливающим в синь оперением, был похож на хищную птицу со сложенными крыльями, парящую в прозрачной бездне. Созерцание этого чуда магомеханики унесло меня так далеко, что я вернулась к реальности, только услышав незнакомое имя: Эльвер Каэлен Л"лиоренталь.

Прямой взгляд правителя не считается нарушением этикета, поэтому я спокойно рассматривала нашего родича из "небесной" ветви. Действительно, сильный Воздух, как сильная Вода у Рол"ленолей. Что ж, в древних кланах такое случается. Серебристые глаза, белые волосы. На церемонии Представления не был, значит, в управлении нордэром не участвует. Князь древней крови, личный суллитар Архимага. Это много или мало для члена правящей нордэром семьи? Во взгляде напряжённое ожидание. Чего он ждёт? Жаль, что у меня нет ментального дара.

Поднимаясь в рубку "Феамори", я всё ещё не верила, что увижу полёт "изнутри". На любом другом военном эрволате это было бы невозможно — места для пассажиров в рубке не предусмотрены, — но этот был особенным. Опустившись в кресло, я почувствовала, что воздух стал плотнее — сработала система безопасности. Где-то глубоко внутри "Феамори" уже кипела и разливалась Сила, и было немного тревожно: воздух — не вода и по всем известным мне законам эту "птичку" на плаву не удержит. Когда отойдёт причальный захват... Эрволат качнулся мягко, как на волнах, и я невольно схватилась подлокотники. Элута-ар... Дель улыбнулся. Ну да, смешно: говорящая-с-миром забыла, что Эльдамаль не Терра. Кстати, командиру не мешало бы помнить, что с моим Кругом Силы лучше без неожиданностей.

Офицеры готовились к полёту, вполголоса проговаривая то, что обычно говорится в таких случаях, Дель в кресле Архимага не отрывался от приборной панели, а мы с Гилом — от обзорных окон, рассматривая стоявшие у причалов воздухоплавы. По краю взлётной полосы бежали цепочки огней, впереди в арке причальной башни синело небо. Момент, когда эрволат начал разбег, я, конечно же, пропустила и поняла, что полёт начался, когда в окне замелькали огни взлётной полосы. Распахнутая навстречу синева становилась всё ближе, ещё немного, и...

Внезапное попадание из одного места и времени в другое — это похлеще, чем из мира в мир. К такому нужно привыкнуть, а если твой мелиан Навигатор Духа, то с привыканием лучше не затягивать. На этот раз ментальный "прыжок" Деля бросил меня на развороченный мостик древнего вилькирита. Хвала Элутару, ненадолго, я даже испугаться не успела. Горло саднило, дым ел глаза. Чем они стреляют?

Неприятные ощущения исчезли, как только я снова почувствовала под собой кресло эрволата. Элута-ар, они же могли там погибнуть!

/Вот никогда ты не дашь досмотреть, Дель! Чем кончилось-то?/ — спросил Гил.

ФиДель выглядел слегка удивлённым: похоже, не ожидал, что был в прошлом не один.

Давняя история предательства из вечности ЭльФа вызвала у меня противоречивые чувства. С одной стороны, нашим эрволатом управлял Дух-изменник, и одно это было способно убить всё удовольствие от полёта, с другой — Эльвер Каэлен Л"лиоренталь добровольно открыл сознание правящей семье рода, чем в какой-то мере оправдал доверие предводителя. Истинная цена существования "наизнанку" известна только ментату, отсюда и немой вопрос в глазах командира эрволата — сколько ещё? И вот что я думаю, Л"лиорентали: если в ближайшее время князь Каэлен не получит ответа, за дело возьмусь я.

Прозвучала команда: "Мачты на крыло, геометрия взлётная!", и я снова "прилипла" к окну. Эрволат выпускал крылья, или, как говорят суллитары, становился на крыло. Четыре горизонтальные мачты — по две с каждой стороны — бесшумно покинули корпус эрволата. Пространство между ними, разделённое реями на сектора, быстро заполнялось парусами — гибкой металластовой "тканью"; от площади заполнения секторов зависела геометрия крыла. Положение мачт, а значит, и крыльев относительно корпуса могло меняться от горизонтального к вертикальному, превращавшему эрволат в парусник.

— На крыло встал, режим полётный, — доложил бортмеханик.

"Феамори" набирал высоту, разворачиваясь над Минкаэлем. Сверкало хрустальное кольцо порта, шпили белоснежных причальных башен слепили глаза, словно заснеженные горные пики. Странное чувство, будто всё это... Ну да, конечно — Облачный город! Я была почти уверена, что раньше столица грифонов не лежала на скалах, а парила над облаками, но обсуждать это в отсутствие Гриша не считала возможным.

Скоростной эрволат быстро оставил Минкаэль за кормой. Переговоры офицеров смолкли, и тишина на мостике казалась непривычно громкой. Дель не отрывал взгляда от окна. Я знала, что он безмерно устал, и это не была обычная усталость феальдина, завершившего Поиск: в ней чувствовалась опасная глубина, говорившая о возможной потере жизненной Силы. Причина была в Наследии: с момента его обретения Дель вёл битву с самим собой, пытаясь соединить две своих вечности в одну и при этом не потерять себя. К сожалению, помочь ему в этом не мог никто. Собственное Наследие меня не беспокоило: атанское сознание Анны-Тары избавило меня от противостояния с Анатариен, и обе мои реки Силы текли рядом, не смешиваясь, но и не удаляясь друг от друга. Для ФиДеля всё было иначе. Однажды, после битвы за внутренний Периметр, мне довелось увидеть его Источник: в нём река Силы в точке обретения Наследия была разделена на два рукава — Силу Фиораванделя и Силу Эль-Фларетира...

... Я посмотрела на одну реку, потом на другую.

— И кто же из них ты, а кто... он?

Дель рассмеялся:

— И тот, и другой — я, вернее, моё сознание. Просто сейчас оно разделено.

Я невольно взглянула вдаль, пытаясь разглядеть место слияния рек. Элутар, я не хочу терять ни одного из них!

— И... какова опасность слияния?

— Я не считаю слияние опасностью, Тара, просто хочу, чтобы это произошло на моих условиях.

— Попробуешь сравняться с ним Силой?

— Не в этом дело. Приняв Наследие, я должен остаться собой.

— Это я как раз понимаю, но... Видишь ли, Дель вас уже бывает сложно различить.

— О чём и речь. Я бы не смог, если бы не Эльдэ...

Да, его Стирающий Грани, это он привёл нас тогда к Источнику. Причина оказалась более чем серьёзной: близилось слияние вечностей ФиДеля, и его объединённое сознание требовало собственного Истинного имени. Без этого Равновесие было не удержать. Провести ритуал Наречения предстояло мне, что после первых двух Наречений — Лес"са и Гриша, — уже не особенно удивляло. Но где искать имя того, кто ещё только готовился прийти? Разве что поговорить с Разделёнными мирами: кому, как не им, знать имя своего вернувшегося спасителя?

Вообще-то, это была идея Лес"са. Теперь я редко слышала его: вернув меня самой себе, Хранитель исполнил долг и стал невидимым и неслышимым, каким и надлежало быть дару Элутара. Воспоминание о Лес"се вызвало вздох сожаления: честно говоря, я по нему скучала. Однако как воплотить его идею в жизнь? Эльдамаль не Амандор, и у него нет Стражей. Я, конечно, говорящая-с-миром, но было бы, с кем говорить!

— На подходе, командир, — сообщил навигатор.

— Готовность к посадке доложить!

Эрволат плавно снижался перед заходом на круг, его крылья вновь меняли форму, но на этот раз мой взгляд был прикован к стоящим внизу вилькиритам. На рангштоке одного из них развевался флаг: серебристая звёздная спираль на чёрном фоне. Перекрёсток миров! Я не могла его не узнать, ибо Анатариен не могла не узнать штандарт Звёздного Совета. Дель был слегка встревожен, не представляя, как поладят между собой две моих вечности.

/Ты прав: слияние сознаний эльфа и атана невозможно/, — отозвалась я на его мысли. — /Однако с каждым разом переход между ними требует всё меньше времени, и когда-нибудь я, как и ты, тоже разучусь удивляться./

Я смотрела на чёрный аксамит флага, а перед глазами уже раскручивалась звёздная спираль...

... Перекрёсток миров — песня звёздного ветра и начало звёздных Путей. Вот они, Разделённые миры, совсем рядом: сверкающий серебром Эльдамаль и золотистый Амандор. Родной мир перворождённых закрыт магией Эльдэ"Ронда и потому выглядит холодным, в то время как Живой мир, отдавая Силу вселенной, дышит теплом и светом. Такие разные и такие схожие, какими бывают только части целого, миры почти сливаются в один, мерцающий то белым, то жёлтым. Понятно, что здесь, на Перекрёстке, иная метрика пространства и в Реале между Эльдамалем и Амандором может лежать вселенная, но это не имеет значения: они связаны Спящими Вратами, и, существуя отдельно, едины до сих пор. Что мне сказать им? Вернее, как объяснить? Они же не эльфы, они... миры!

Должно быть, так же — мерцающими звёздами — выглядели Фиоравандель и Эль-Фларетир на Перекрёстке сознаний. Две звезды, между которыми пролегла вечность, и две вечности, в каждой из которых есть спасённый мир. И только одна жизнь на двоих... Элутар, я хочу услышать имя, но даже не знаю, о ком просить! Дель с ЭльФом сделали всё, чтобы найти и вернуть меня домой. Для нас с Анатариен выбор между ними означает смерть любимого, поэтому невозможен. Единственный выход — связать части Разделённого сознания ФиДеля прочно и навсегда, подобно тому, как Разделённые миры связаны между собой Спящими Вратами.

/Связь между Фиораванделем и Эль-Фларетиром — это ты, Тара, точнее, ваши Неспящие Врата./

Какие Врата? Я так впечатлилась услышанным, что даже забыла обрадоваться Лес"су. То, что Дель с ЭльФом связаны через меня, я уже догадалась, но Врата, о которых не знает Навигатор?

/Это ментальные Врата, Тара./

Совсем хорошо.

/Ты ничего не путаешь, Хранитель? Я не ментат, я Навигатор Силы./

/Ничто не имеет значения, когда речь идёт о феарал"лиэ. Слияние душ перворождённых открывает между ними Неспящие Врата. Для того, кто придёт, это Путь в новую вечность. Миры уже знают имя. Слушай./

Слушаю. Звёздный ветер шумит в ушах, треплет волосы. Что тут услышишь? Я понимаю, что нужен не слух, а особая внутренняя тишина, которая почему-то не приходит, отчего в душу вползает страх... Фиоравандель и Эль-Фларетир. Как объяснить, что мне нужны оба? Что моя любовь, как Неспящие Врата, одна на двоих? Эль-Атар, прошу, не дай мне их потерять!..

Почувствовав, что нетвёрдо стою на ногах, я села прямо посреди Перекрёстка. Эль-Атар — имя Единого на очень староэльфийском. Похоже, мои вечности ближе одна к другой, чем мне кажется. Но как же тихо в этой вселенной!

— Эль... — совсем близко, словно собственный вдох, и тут же, как эхо, выдох: — Дор...

Я напряжённо вслушивалась в тишину Перекрёстка, но он молчал. Что это было? Имена Разделённых миров? Но чётко прозвучали только начало и конец... Начало и конец, эль— и -дор... Эль-и-дор... Элидор! Звёзды — золотая и серебристая — вспыхнули на чёрном аксамите Перекрёстка. Наверное, они не ждали ответа — миры не эльфы, — но в благодарность за подаренное имя я оправила им весь Свет, который смогла собрать. Теперь, когда придёт время, Элидор услышит Зов лиорен"ны и войдёт в новую вечность через Неспящие Врата ...

— Крылья сложить!

Эрволат качнулся на вираже, заходя на посадку. Когда "ныряли" под арку кормового ангара, я невольно пригнулась, чем снова заставила Деля улыбнуться. Эрволат пробежал по посадочной полосе, постепенно замедляя ход, и замер у причала.

— "Феамори", полосу освободил, стоянка ноль-один командорская.

— Добро пожаловать домой, командор Каэлен.

— "Азур Дари"-Аста, благодарю.

Полёт был закончен, и даже я уже чувствовала нетерпение Архикнязя: мы заставили его ждать дольше, чем он рассчитывал. Первыми покинули кресла офицеры эрволата. Когда поднялся ФиДель, командир вскинул руку в салюте, намереваясь отдать рапорт, но почему-то медлил.

— Ты по-прежнему не умеешь считать вечности, бывший офицер-командор? — спросил Дель.

Тот побледнел и, покачнувшись, схватился за край консоли управления.

— Это Наследие, князь Эльвер. Спрашивай.

Мы с Гилом молча обменялись взглядами. Наследие! Каэлен выглядел так, словно увидел Посланца из прошлой вечности. В общем, так оно и было: Эль-Фларетир ар-Гилион погиб вечность назад, а не законченная им фраза превратила конец вины князя Эльвера в вину без конца. Да, поступки древних нередко выглядели странными, потому что корни их терялись во времени, но... Допустим, ЭльФ как Свет не мог напрямую вмешаться в дела Духа, но почему уже в новой вечности Архимаг, зная, что Каэлен чист перед кланом, прямо не сказал ему об этом? ФиДель не древний, и потому решил иначе: князь Эльвер Каэлен Л"лиоренталь больше ничего не должен клану. Кроме преданности. Как все мы.

Каюта Архимага была отделана под старину — в память о первом "Азур Дари". Синий, чёрный, серебро — цвета клана. Хрустальные окна в пол, тяжёлые портьеры, изящная мебель на гнутых ножках. Полное впечатление, что ты на борту древнего вильктрита, хотя первый же взгляд в окно напоминает, что это не так.

Ной принял рапорт командира группы и, кажется, остался доволен. В парадной феальдинской форме он был неотразим, чего я, разумеется, не могла не отметить. Мы перебрасывались малозначащими фразами, и я едва скрывала разочарование, потому что в глубине души всё же надеялась, что он возьмёт с собой наших сыновей. Ладно, кого я здесь пытаюсь обмануть?

— Сколько отсюда до Семи Башен, Ной?

— Да всего ничего, Тари.

Тяжёлая портьера, отделявшая спальню от кабинета, распахнулась... Архимаг скрыл мальчиков даже от Деля с Гилом, что уж говорить обо мне! Кажется, я опять забыла, как он умеет удивлять. Возможно, когда-нибудь правнуки превзойдут Ноя в магии, как уже превосходят его в ментальной навигации — когда-нибудь, но не теперь.

Зарти и Сейни бросились ко мне со всех ног, но обняли осторожно, как хрустальную вазу. Хотя чему удивляться — папа уже дал бойцам нужные установки. Какие же они взрослые! Новенький форменный элас, курсантские нашивки на рукаве. Поистине, чёрное Л"лиоренталям к лицу. Бледные от волнения лица, две пары распахнутых глаз — тёмно-зелёных, как у отца. Волосы собраны "в хвост" и сколоты заколкой: привычный воинский "узел" не для парада. Ритм сердец сыновей более сильный, но такой же узнаваемый, как почти одиннадцать лэдов назад, когда я услышала его впервые. Да, Фаро и Линдо времени зря не теряли: такие перемены всего за три арса!

/Ма-ам.../

Ну, куда же без "мам"! Одним этим словом Санька и Сенька могли выразить всю гамму чувств.

/Я тоже/, — ответила я и коснулась их волос, успокаивая и обещая: для настоящей встречи ещё будет время.

/Ма-ам?!/

Глаза стали круглыми. Услышали? Я улыбнулась:

/Это принцесса, мальчики./

Обмен взглядами, облегчённый вздох — не соперник. И сразу сдвинутые брови и тревога на лицах — начало братской заботы верных оруженосцев. Принцесса и команда! Одним словом, караул... Однако Дель слегка напряжён. Почему? Я, конечно, не ментат, но собственных детей слышу прекрасно.

/Вы что, закрылись от отца?/

Быстрый обмен взглядами.

/Ну мам!/

/Ясно-ясно: вы уже взрослые. А если он поверит?/

Снова круглые глаза. Закрыв дверь с одной стороны, мальчишки забыли, что с другой тоже можно повесить замок. Я посмотрела на мужа. Ну давай же, Дель, улыбнись, они так ждали этого дня! И он улыбнулся — иначе и быть не могло, — а я подтолкнула к нему сыновей. Двойной прыжок и хором:

— Атар!

Нет уж, лучше я побуду хрустальной вазой.

ФиДель потрепал сыновей по волосам и развернул лицом к Архимагу:

— Отличная форма.

— Чёрное нам к лицу, — улыбнулся тот.

Напрасно. Судя по голосу Деля, предстоял вежливый разнос, на которые ЭльФ был большой мастер. Причина стала ясна, когда прозвучали слова "право на ношение формы". Старшие, организовав мальчишкам досрочное поступление, учли все формальности, кроме одной: чтобы осуществиться, право должно быть не только заявлено, но и признано. Дель считал, что с последним возникнут трудности, и предложил сыновьям пройти испытания ещё раз, вместе со всеми. Так сказать, во избежание. Зарти и Сейни были расстроены, Ной тоже. Да что говорить! Спокоен был только Гил. Встретив мой взгляд, он слегка улыбнулся:

/Тари, скажи, среди слушателей Академии на Терре были те, чьё поступление выглядело, ну, скажем, сомнительным?/

/"Позвоночные", что ли?/ — машинально уточнила я, наблюдая за сыновьями.

/Как ты сказала?/

Элутар, это же Эльдамаль!

/"Позвоночные", Гилли. Ну, те, кого зачислили по звонку... по сигналу "сверху" или по просьбе того, кому не отказывают, понимаешь?/

/Теперь да./

Его тон заставил меня насторожиться.

/Ты это к чему?/

/Да так. Просто подумал, что ректору Академии и Архимагу некого просить./

Меня бросило в жар. Внуки ректора! Им и так будет нелегко, а тут ещё поступление вне конкурса! И о чём только думали Старшие?

/Они слишком давно закончили Академию, Тари./

Да, наверное.

— Атар, нам переодеться? — спросил Зарти.

Та-ак, похоже, мальчишки уже всё решили. Я невольно вздохнула. Испытания они пройдут, конечно, но форму наденут не скоро. А она была им так к лицу!

Бойцы скрылись за портьерой, и Ной подошёл к окну. На ранг-мачте соседнего "Вильярана развевался сигнал "Приветствую Навигатора". Почему-то подумалось: надо же, флот воздушный, а сигналы те же, что и в морском.

/Так проще управлять воздушно-морским соединением, Тара/, — пояснил Дель.

— Ты смотри! Молодец Воздух, быстро сработал, — оценил Архимаг.

Его бодрый голос странно не совпадал с отрешённым взглядом, значит, мыслями он был далеко. Дель подошёл и встал рядом.

— Что, всё так сложно?

В том, как была сказана фраза, угадывалось присутствие ЭльФа, поэтому Ной какое-то время молча смотрел на него, затем ответил:

— У вас есть два арса, феальдины. Прости, Фидо, больше дать не могу. Берите ребят и... словом, постарайтесь отдохнуть. Твоя... ваша каюта на прежнем месте. А мне нужно кое-что обдумать.

Он обвёл нас взглядом и улыбнулся:

— Наконец-то вы дома, Л"лиорентали. Итак, через два арса в командорской кают-кампании.

Я поняла, что сказал другу ЭльФ. Он напомнил ему, что вечность одиночества закончилась, и Ной больше не один.

Каюта кронпринца находилась здесь же, в командорском блоке вилькирита. Первоначально она принадлежала Линдо, затем Фаро, к которому перешла от отца вместе с титулом, а от него к Делю с Гилом. Разумеется, отделка каюты регулярно обновлялась, причём последнее обновление было сделано недавно, уже после возвращения Гила: в спальной зоне над нижней койкой появилась верхняя, а в кабинете у рабочего стола вместо одного кресла стояло два.

Едва за нами закрылась дверь, я снова оказалась в объятиях сыновей. Что может с этим сравниться? Разве что объятия любимого — так же сильно, только, разумеется, иначе. Тёмная зелень глаз — Л"лиорентали. Смотришь, будто входишь под сень заповедных лесов Эльдамаля. И, конечно же, аромат поющего ландыша, прекрасный и смертоносный. Кстати, почему смертоносный?

/Если надышаться, можно потерять сознание — быстро, незаметно и навсегда. Произойдёт стирание личности, примерно как с Моринар/, — пояснил Дель.

/Не поможет даже целитель Сознания. Разве что Навигатор/, — добавил Гил.

Улыбается, глядя на племянников, а в глазах грусть. Как же он должен скучать по своим принцессам! Я крепче прижала к себе сыновей.

/Держись, мастер Следа, осталось немного./

/Да, всего лишь взять финал./

/ЭльФ считает, что у нас получится./

/А Дель?/

/Сказал, что согласен./

/Элутар, ты же не ментат, откуда ты знаешь, кто из них что сказал?/

/А чего я о них не знаю, Гилли?/

/Прости. Однако слова — это только слова, а делать всё равно придётся Делю./

/Не волнуйся: они всё сделают вместе. Вернее, сделает тот, кто придёт./

/Ты уже знаешь имя?/

/Да./

Гил облегчённо вздохнул. Кажется, мне удалось немного рассеять его тревогу за брата. И первое, что я сделаю, когда всё закончится — отправлю нашего оружейника в Амандор.

Каюта, рассчитанная на одного и переделанная на двоих, для пятерых была тесновата, но нам же не танцевать? На диване хватило места для меня и мальчишек, а Гил и Дель устроились в креслах напротив. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, и я гадала, кто же первый произнесёт что-то вроде "ну, рассказывайте". Разумеется, разговор начали одновременно. Ментаты! Я рассмеялась, а младший из старших близнецов определил порядок действий:

— Сначала о себе, бойцы. Вопросы потом.

"Докладчиком" у нас обычно выступал Зарти, а Сейни, не любивший много говорить, вставлял в речь брата уточняющие фразы. На этот раз номер не прошёл. Когда Элизарт кивнул, собираясь начать, Дель остановил его:

— Отставить. Элисейн, давай ты.

Пальцы младшего дрогнули в моей ладони: даже сидя на диване, я продолжала держать сыновей за руки. Странно, но они не сопротивлялись, вероятно, скучали сильнее, чем были готовы признать. Сейни взглянул на брата, и Дель напомнил старшему:

— Элизарт, я хочу услышать его, не тебя.

Мальчишки подавили вздох: отец дал понять, что озвучить общие заготовки у Сейни не получится, так что придётся думать и говорить самому. Беспокойство Деля было не случайным: у юных ментатов, с рождения привыкших к обмену мыслями, иногда возникали трудности с речевым общением, что для феальдина и наследника княжеского рода было недопустимо. Разве мог бы, к примеру, Ноэ"Тхафар стать тем, кем стал, владей он исключительно мыслеречью, на которую, кстати, в том же Светлом Совете наложен запрет? Дело в том, что из девяти древних кланов перворождённых только три обладали ментальным даром высшего порядка, а у стихийников, малдуэль и ду серке его уровень редко превосходил начальный. Если же говорить о наших родичах, не принадлежавших к древней крови, то их способности к мыслеобмену были ещё ниже. Словом, без умения привязывать мысли к языку ментатам было не обойтись.

Сейни прикусил губу, чуть прищурился, сосредоточиваясь, и заговорил — сначала медленно, подбирая нужный темп, но постепенно увлёкся, и его речь обрела живость и образность. Кто бы сомневался! Элисейн владел искусством живой беседы не хуже брата, но редко им пользовался, ибо создавать мыслеобразы было проще и быстрее, чем объяснять то же самое на словах. Это прекрасно работало дома, но не в Академии Духа, где доступ в Ментал жёстко ограничивался правилами. В общем, Дель волновался напрасно: у младшего нет и не будет трудностей в общении. Что же касается старшего, то он едва не подскакивал на месте от желания вставить пару слов в рассказ брата и молчал лишь потому, что не смел нарушить волю отца.

Отчёт Сейни получился коротким: три последних астэра жизнь мальчишек была подчинена единственной цели — поступлению в Академию. Их день был расписан по миритам и целиком посвящён занятиям, а личного времени едва хватало, чтобы добраться до кровати. Словом, скучать им не давали, и за это я была особенно благодарна Старшим.

Однако как бы ни были заняты Зарти и Сейни, они всегда оказывались в курсе семейно-замковых дел, а свои наблюдения сразу и наперебой изливали на наши с Делем головы. Примерно этого я ожидала и сейчас, но случилось иначе: нам дали понять, что в закромах есть кое-что интересное, но время для откровений ещё не пришло. Поистине, чтобы стать Духом, им нужно родиться! Дель выглядел довольным — ещё бы: растут феальдины!

— А что это за история с титулами "папа" и "мама", бойцы? — поинтересовался он, когда Сейни закончил.

Я невольно улыбнулась, вспомнив наш разговор с Ноем о воспитании Духов. Мальчишки посмотрели друг на друга.

— Вопрос к обоим, — уточнил Дель.

Элизарт вздохнул:

— Видишь ли, Атар, "мама" и "папа" — это единственное, чем можно было отвлечь Атар"Тэ Линдориэля от занятий. На лекцию по истории и этикету уходило пять-семь мирит, этого хватало, чтобы отдохнуть и восстановиться.

— Ты же понимаешь, Атар, что это средство не на каждый день, — поспешил добавить Элисейн.

— Ещё бы, — улыбнулся Дель. — Сильное средство требует точной дозировки.

— Вот-вот! От ваших "папа считает" и "мама сказала" у командора отключается логика и пропадает способность к анализу, — строго напомнил Гил. — А это уже угроза безопасности клана, племянники.

У мальчишек округлились глаза. Они, конечно, феальдины, но, хвала Элутару, всё ещё дети. Дель улыбнулся. Когда-то это давалось ему с трудом, а теперь... Говорят, ЭльФ поначалу тоже был неулыбчив и избавился от этого недостатка довольно поздно — примерно за тысячу лэдов до моего рождения. И я догадываюсь, с чьей помощью.

— А что, с Фаротхаэлем этот номер не прошёл? — поинтересовалась я.

Элисейн вздохнул, а Элизарт отрицательно покачал головой.

— И почему я не удивлён? — заметил Гил.

— Да ладно вам, — сказал ФиДель. — Линдориэль — лучший наставник из тех, кого я знаю. Заслужить у главы клана хотя бы один урок — невероятное везение: он же солидэрон, "три в одном". Цените, бойцы.

— Согласна, — кивнула я. — Линдо прекрасно чувствует ученика. Правда, мне не с кем сравнивать.

— Как это, не с кем? А я?

— А мы? — поправил Гил.

Я развела руками:

— Вы вне конкуренции, мальчики.

— Значит, Атар"Тэ Линдориэль знал, что мы?.. — Зарти не договорил и взглянул на брата.

— Лишний вопрос, Зар, — вздохнул тот.

Мы рассмеялись. Гил хлопнул ладонями по коленям и поднялся:

— Вот что, бойцы: у нас есть полтора арса. Этого хватит, чтобы взглянуть на океан с палубы вилькирита. Кто со мной?

Мальчишки неуверенно переглянулись: предложение Гила было очень заманчивым. Дель их прекрасно понял:

— Вперёд, бойцы! Когда ещё придётся побывать на "Азур Дари"? И в Академии будет что рассказать.

Позвольте, что значит, вперёд? Я переводила взгляд с одного феальдина на другого, но их лица были непроницаемы. Значит, договорились.

— Мам?

— Отец прав, Сейни, — улыбнулась я. — Такой шанс нельзя упускать. Да и куда я денусь с воздушной лодки?

— Кто бы говорил, Тир-Элен"на, — заметил Гил.

— Гил, ты собирался куда-то идти? Вот и... — напомнил Дель.

— Уже иду, командир. За мной, бойцы!

Мы остались одни, и муж тут же оказался рядом. На всякий случай я сложила руки на груди, обозначив границы дозволенного, и поинтересовалась:

— Полагаешь, Ной для этого дал нам время?

— Ну, он же сказал: "постарайтесь отдохнуть", а для феальдина пожелание Старшего равносильно приказу.

Так это пожелание Старшего? Ну-ну.

— Ты уверен, что выбрал правильный вид отдыха, командир?

— Конечно. Любимая работа — отдых для мастера, мелиана.

Руки мужа уже расстёгивали ремни на моей куртке: установленная "граница" ему нисколько не мешала. Элута-ар, а раньше работало!

— Дель!

— Тара, мы же одни. И потом, я запер дверь ещё до того, как они ушли.

— В смысле?

— Теперь она открывается только изнутри... Ты не могла бы убрать руки?

— Куда?

— Что за вопрос? Ты прекрасно знаешь, куда.

Разумеется, знаю. Я поймала его руку:

— Да погоди же!

Наши глаза встретились.

— Ну что с тобой, родная?

— Не догадываешься? Кровные родичи способны слышать чувства и эмоции друг друга. Как можно уединиться на вилькирите, полном ментатов, Дель?

Муж улыбнулся:

— А, это... Поверь, мы сейчас так далеко отсюда, что нас не услышит ни один ментат. И у нас целых полтора арса.

Понятно: навигация Духа, категория "личное". Элутар, так чего мы ждём?

— Где у вас тут душ?

Душ, как и всё в этой каюте, оказался рядом — в спальной зоне, отделённой портьерой от кабинета — и, разумеется, был рассчитан на одного. В общем, первое же касание привело к ожидаемым последствиям.

— Не считается, — хором сказали мы, едва отдышавшись.

Внеплан, конечно, но всё, как было обещано: работа мастера. Дель и так был неподражаем, а теперь, когда к его личному опыту добавился опыт ЭльФа... Кстати, об опыте. Я задала вопрос, который так и не решилась задать Анатариен:

— Прости, а... сколько женщин у тебя было?

— М-м? Тебе за какой период? — промурлыкал муж из-под воды.

И кого я надеялась смутить?

— Ах ты!..

Он увернулся от шлепка полотенцем и рассмеялся:

— Эй, полегче! Всё желание отобьёшь.

— А ты не подставляй желание под возможности.

Дель на всякий случай отобрал у меня полотенце и сказал уже без улыбки:

— Послушай, ты же сто раз знаешь: всё, что было — было до тебя.

Да, знаю: у него нет от меня секретов, так что вопрос — глупее не придумаешь. Впрочем, если постараться...

— А Лоредиль? — коварно напомнила я.

Муж растерянно хлопнул мокрыми ресницами:

— А... это не я, это ФиДель!

Получилось так естественно, что я почти поверила. Да, опыт — великое дело!

Хорошо, что в каюте всё рядом. Оторваться друг от друга мы не могли, поэтому до дивана добирались на ощупь. Полотенца потерялись где-то по дороге, и оставалось надеяться, что Дель закрыл входную дверь с правильной стороны. Диван, кстати, оказался узковат, ибо предназначался для других целей, но кто обещал, что будет легко? К тому же эльфы с их бесконечным жизненным опытом способны обратить в достоинства любые недостатки, даже недостатки рельефа.

Что ж, первый любовный голод был утолён, и наступило время истинных гурманов — вроде тех, за которыми когда-то довелось наблюдать Анатариен. Тогда любовь играли настоящие мастера, а их борьба за лидерство выглядела удивительно гармоничной. Мы с Делем выбрали сокращённый вариант — кое-что просто не вписалось бы в ложе, — зато исполнение вышло идеальным. Я не стала настаивать на собственной теме и приняла тему мужа — тему его нежного, но властного доминирования. Дель выбрал партию защитника и наставника, и сделал это не случайно. Подсознательно мы оба хотели одного — безопасности для нашей принцессы, и, принимая его тему, я принимала защиту и руководство супруга.

Прелюдию мы отыграли ещё в душе, поэтому сейчас сразу и полностью погрузились в ритм любовного танца, и мир вокруг перестал существовать. Дыхание — одно на двоих, стук сердец — в унисон. Музыка набирала силу, и в такт мощным аккордам глаза любимого вспыхивали Светом, а чёрные, как смоль, волосы отливали золотом. Тело то плавилось, как воск, то звенело натянутой струной, с губ срывались тихие стоны. Нет, ещё не время! "Слушай своего мужчину". Кто это сказал?.. Темп всё быстрее. Куда ты летишь, постой! "Я здесь, мелиана"... Две звезды надо мной, два мира — его глаза. Элидор? Акценты всё резче. Пора!.. Вершина сплетает нас в мучительно-сладкой судороге. Горький запах лиоренны и чёрное золото волос... Де-е-ельф!..

Мы рядом, рука в руке, смотрим в потолок. Под нами мягкий ворс ковра. Не важно, что на полу, зато полная свобода! Не пойму, чего сразу-то не догадались? Поворачиваюсь к мужу и встречаю хитро-зелёный взгляд. Целую в уголок губ:

— Благодарю, мастер любви.

Он притягивает меня к себе:

— Вы мне льстите, княгиня: по сравнению с вами я только любитель.

— Это признание?

— М-м... Почти.

Значит, не показалось. "Слушай своего мужчину". Благодарю, Анатариен.

— Почти? Я только что его слышала.

Удивлённое движение бровей.

— Что слышала?

— Твой крик.

— Мой? Ни за что! Тебе показалось.

— Ты кричал, Дель!

— Нет!

— Да!

Он резко повернулся и оказался нос к носу со мной. В глазах — смех. Уступать я не собиралась, но муж неожиданно сдался без боя:

— Ладно, мы сделали это вместе. Кстати, как ты меня назвала?

Дельф? Сама не знаю, как у меня получилось соединить ФиДеля с ЭльФом!

— Прости, я...

— Тара, просто скажи.

— Дельф, — не очень уверенно произнесла я.

— Ещё!

— Дельф!

Муж кивнул:

— Мне нравится. Так меня и зови.

Я молча смотрела на него. Странное желание. Впрочем... В Амандоре он как-то обмолвился, что не особенно привязан к собственному имени. Тогда же он придумал для себя новое — ФиДель. Сказал, что так короче. А может, просто не чувствовал имя Фиоравандель до конца своим? Чёрное золото волос, глаза, как миры... Элидор? Напрямую спросить я не решилась, только заметила:

— Временами мне кажется, что ты всегда был ЭльФом, просто не знал... не помнил об этом.

Он приложил палец к губам:

— Никому не говори, мелиана.

Шутит, конечно. Просто пришло время думать о нём, как о... Дельф резко сел. Дельф? А это проще, чем казалось.

— Что?

— Гил!

— Элутар! Сколько у нас осталось?

— Почти ничего!

Мы помчались в душ, на ходу подбирая полотенца и разбросанную одежду. Кто там говорил о тесноте? Мимо хорошо намыленного соседа проскальзываешь незаметно. А вот дальше нас ждала проблема посерьёзнее: что надеть? Влезать в только что сброшенные шкурки ну никак не хотелось. Мой взгляд упёрся в стену напротив кровати.

— А там что?

— Элутар, как же я забыл!

Дельф раздвинул дверцы встроенного шкафа и достал комплект феальдинской формы. Его глаза светились торжеством:

— Ну, что я тебе говорил про два арса отдыха? А ты не верила. Тут, кстати, и для Гила есть.

— Рада за вас, — вздохнула я.

Дельф рассмеялся.

— Ты плохо знаешь Ноя, любимая. Он всё предусмотрел. Держи!

Форма, белая с золотом. Мне?! Я потеряла дар речи.

— Это навигаторская, Тара, парадная, — пояснил Дельф, облачаясь в свою.

Навигаторская? Ну надо же, прямо с иголочки! А вот и сама иголочка: на внутреннем кармане куртки вышит цеховой знак мастеров Иглы — Хрустальная игла, обвитая нитью. Нить была серебряной, значит, это подарок от Меретиль, мастерицы из рода Серебряной Нити. Я благодарно погладила золотое шитьё на вороте куртки.

Тем временем Дельф уже облачился в форму и застёгивал сапоги. Правое плечо и верхняя часть рукава его мундира были покрыты плотной серебряной вязью. Ранговый узор, или "ранговка", как мы называли его в Академии. Это было столь же красиво, сколь неожиданно, и я, любуясь вышивкой, совершенно забыла о времени. Дельф закончил с сапогами и взглянул на меня:

— Ты что, ещё не одета? Давай скорее!

Элутар! Я отбросила полотенце и схватила штаны.

— Дверь открой, — напомнила я, натягивая белый элас.

— Уже.

Пока я укрощала куртку, муж застегнул на мне сапоги. В общем, успели: когда в каюту влетели мальчишки, мы были уже на подходе к дивану. Вид облачённых в парадную форму родителей заставил их замереть на месте. Гил, войдя следом, удивлённо вскинул брови.

— Там, — Дельф кивнул на портьеру. — Прямо душ, справа шкаф. У тебя ровно десять мирит, Гилли.

— Понял, командир.

— Отомрите, бойцы, — улыбнулся Дельф сыновьям.

Он сел на диван и сделал приглашающий жест. Мальчишки тут же плюхнулись рядом с двух сторон. Я устроилась в кресле.

— Атар...

— Ма-ам...

Сыновья не могли выбрать, с кого из нас начать, и я понимала, почему. Серебряное шитьё на форменной куртке их отца было не просто украшением: по традиции боевой путь воина отмечался на его парадном мундире рунами древнего боевого наречия. Размеры и расположение рангового узора соответствовало воинскому званию перворождённого, а содержание говорило о заслугах и наградах.

— Это за последний Поиск? — спросил Зарти.

— И за последний тоже, — улыбнулся Дельф.

Сейни только восхищённо вздохнул.

— Расскажешь? — не унимался старший.

— Зачем? Тут же всё сказано.

Сейни закусил губу, Зарти сокрушённо вздохнул. Дело в том, что в силу своего служения Эльдамалю феальдины даже в ранговом узоре использовали руны фэдарина, кланового боевого языка Духов, что скрывало смысл вышивки от непосвящённых. Мальчишки же, освоив лишь начала фэда, были в силах разобрать только отдельные фрагменты рунической вязи.

Дельф посмотрел на одного, потом на другого.

— Ладно, так и быть. Но только после вступительных испытаний. Идёт?

Ещё бы! Мальчишки сдержанно и чисто по-эльфийски поблагодарили отца, едва не задушив его в объятиях. Ну, и где там Линдориэль с его лекциями по этикету?

Я откровенно любовалась мужем и сыновьями. Смотри, принцесса, какие у нас красавцы! А как тебе папа при параде? "Облитое" серебром плечо — только начало пути, его "ранговка" будет расти, постепенно заполняя весь мундир. Представляю, как выглядит феальдинская "парадка" Ноя!

/На мундире Верховного Духа нет ранговой вышивки, Тара: ему это не по статусу. Кстати, у Ноя несколько мундиров — примерно по одному на вечность. Стоят в шкафу. Он покажет, если попросишь./

/Стоят?/

/Ну да. Это же... броня! Ты видела мои старые навигаторские?/

/Последний был без золотого шитья/, — заметила я.

/Правильно — мундир Верховного Навигатора./

Да, на нём были расшиты только воротник и обшлага рукавов. Меня всегда удивляло, как на них умещаются обозначения всех врат мира?

— Мам, а почему на твоём мундире нет "ранговки"? — спросил Зарти.

Ну надо же — "ранговка"! Ещё не курсанты, а словечки уже прилипли.

— А что, должна быть?

— Вообще-то, да: на "ранговке" Атара есть руна "Навигация".

Значит, кое-что они всё же поняли.

— А я, по-вашему, не Навигатор? — поинтересовался Дельф.

— Прости, Атар, но у тебя там, — Сейни указал на вышивку, — руна "Навигация" встречается в двух связках: "Навигация-Дух" и "Навигация-Сила". Вы — Тройка, значит, эти же руны должны быть и у мамы.

— Верно, — кивнул Дельф. — Должны. Но видите ли в чём дело, бойцы: на вашей маме мундир Верховного Навигатора, а Верховным "ранговка" не по статусу.

Увидев изумлённые глаза сыновей, я поспешила пояснить:

— Это потому, что я единственный Навигатор Силы в этой вселенной, только и всего.

/Но мы-то знаем, что это не так, правда, наставник?/

/Какой я Навигатор, если не существую в Астрале?/ — напомнил он.

/Я тоже не существую в Астрале, Дельф. Зато ты существуешь в Ментале, а Астрал — дело наживное./

— То есть ты можешь отдать приказ Атару, мам? — уточнил Зарти.

— Нет, — ответила я, и это было чистой правдой.

— Может-может, — сказал Гил, появившись из-за портьеры. — И не только Атару.

Я сделала "страшные глаза", и он рассмеялся. Выглядел Гил великолепно, да и мог ли Младший князь Л"лиоренталь выглядеть иначе? Судя по размеру и расположению "ранговки" на мундире, он был в одном звании с братом, рунический же узор был похожим, но всё же другим.

Гил сел в кресло и продолжил:

— Слушай, Дельф, интересная связка получается, — он постучал пальцем по одному из фрагментов вышивки на своём плече. — Вот это за что?

Уже Дельф? Когда он успел? Впрочем, это же Гил.

— За Шаас"иннан, — ответил командир, посмотрел на меня и добавил: — И за Элиарна.

При звуке этого имени всё как будто отошло на второй план. "Я всегда буду рядом, принцесса"... Пресветлый Элиарн ар-Гилвинг, мой отец. Гил вернул ему посмертие, и он, прежде чем отозваться на Зов Элутара, позвал меня из Пустоты...

Отец ждал меня в кабинете — в том самом, где я так часто бывала в детстве. Тогда мне казалось, он ждал меня всегда, когда бы я ни пришла, теперь я знаю, что так оно и было. Вглядываясь в прожитую вечность, он говорил со мной, как говорят отцы со взрослыми дочерьми — без недомолвок и условностей, неизбежных при разговоре с женой или другом, ибо дочь не первое и не второе, она твоя кровь, она не может не понять. Он говорил, а я вспоминала и, зная, что разлука неизбежна, больше всего на свете боялась его потерять — уже навсегда.

"Я собираюсь жить вечно — в твоей Памяти, принцесса". Отец оставил мне бесценный дар — свою память, но, не желая причинять боль, спрятал её до поры за той самой дверью в кабинете. Тогда я приняла её за дверь в Междумирье, на самом деле за ней лежал долгий Путь отца к ментальному Перекрёстку. "Всё, чем я был для Междумирья и чем оно стало для меня, скрыто там". Элиарн ар-Гилвинг не был ментатом, Ментал ему был нужен, чтобы найти меня в Пустоте. Ис"сашин"н поймали его на приманку кавендаэ, как поймали на неё ду серке, но не учли, что имеют дело с архимагом Света и Воином Жизни. Блуждая по Менталу в поисках дочери, он нашёл Путь к ментальному Перекрёстку ис"сашин"н. Вот почему Ловцы мятежников так упорно искали его в Шаас"иннан: они знали, что, избавившись от удавки кавендае, древний эльфийский маг отдаст нам Междумирье.

— Однако пора, феальдины: Архимаг ждёт, — напомнил Дельф.

Мы поднялись. Он посмотрел на сыновей:

— Каюту не покидать впредь до особого распоряжения, бойцы. Место по боевому расписанию знаете?

— Знаем, Атар, — ответил Зарти.

Упоминание о расписании мне не понравилось. Элутар, вот зачем нужно было тащить детей на боевой вилькирит?! Дельф всё понял по моему лицу.

— Это просто предосторожность, Тара. И потом...

— Что-то очень уж тихо в Ментале, сестрёнка, — добавил Гил.

Меч и Сила перворождённых

Ноэ"Тхафар

После Катастрофы, когда Вэла с Эльфом, а с ними и большей части древних уже не было рядом, я понял, что в одиночку мне вселенной не удержать. Требовался иной уровень Знания, и, чтобы его достичь, предстояло заняться магией вплотную, то есть покинуть Разделённые миры. Однако в условиях сохранявшейся внешней угрозы это было опасно, к тому же, из-за понесённых потерь Светлый Совет сменил состав больше чем наполовину и нуждался в Силе Архимага. Чтобы обеспечить родичам запас Равновесия хотя бы в несколько эйенов, нужно было уменьшить угрозу вторжения Извне, скрыв Эльдамаль от других миров вселенной, и организовать охрану единственных уцелевших в катастрофе Врат. Этим я и занялся вплотную.

Принято считать, что каждый магический объект, воплощённый в реальности, имеет астральную проекцию. На самом деле всё несколько иначе: магия творится в Астрале, в Реале же мы видим её отражение. Если не поддерживать астральную основу магических объектов, они перестанут существовать в пространстве магии, а значит, потеряют отражение в реальности. Так произошло с уснувшими крепостями Тёмных, утратившими магическую структуру из-за потери валатэ. Словом, чтобы наш мир оставался привычным, то есть удобным и безопасным, требовалась постоянная работа магов, ибо мало воплотить астральный объект, нужно, как теперь говорят, поставить его на обслуживание и сдать под охрану. Ну, с обслуживанием понятно, а безопасностью в Астрале занимались стратеги, боевые маги Эльдамаля, и созданный нами Звёздный Купол Эльде-Ронд значительно упростил им задачу. К сожалению, при его испытании произошёл сбой, и Спящие Врата оказались заблокированы. У нас уже не было Навигаторов, чтобы выправить ситуацию, поэтому пришлось замкнуть ментальную зону Врат на их же Астрал, возведя вокруг защитные Периметры.

К тому времени я уже понял, что полностью уйти от мира не удастся, и настроил Седьмую башню так, чтобы находиться здесь и Вовне одновременно. Это, конечно, отвлекало от работы, зато позволяло наблюдать за Вселенной. Пока Светлый Совет справлялся с изменениями в плоскостях Бытия, я не вмешивался, когда же его работа перестала меня устраивать, пришлось вернуться. К тому времени вода моей Реки Силы больше не утекала сквозь пальцы, и я знал, что достиг, чего хотел.

Шельдэр встретил меня тревожным безмолвием и почти осязаемым чувством опасности. Ментаты определяют её по-разному, чаще всего, "на вкус": у меня, к примеру, немеют губы, а у Фидо пощипывает кончик языка. Словом, когда губы стали чужими, я понял, что это кель"этар: его "вкус" запомнился мне со времён катастрофы. Спящие Врата дали течь, чего и следовало ожидать. Дело осложнялось тем, что узловая точка находилась в зоне ответственности ду серке, а Тёмный Раскол, который задумывался как её прикрытие, стал реальностью. Это была моя ошибка: рассматривая вариант с Тёмной охраной Периметров, я подсознательно рассчитывал на Вэла. Если бы он по-прежнему оставался у руля клана! Мой друг Тиндомэ был не светлее Тьмы, просто так же, как и я, прошёл Эльдагор и хорошо усвоил новые правила выживания эльфийской расы — Договор Куириэ Эльдэна. Одним из условий Договора был отказ перворождённых от Запретной магии. Для ду серке это оказалось особенно сложным, ведь Запретная магия — часть магии Смерти, кровной для Фуиндост. Вэл держал её под контролем, а теперь... Из-за моего просчёта Духи потеряли доступ к охранным Периметрам, и это в то время, когда ментальный след кель"этара приобрёл астральную составляющую, опасную для Равновесия вселенной.

Шельдэр нужно было серьёзно готовить к обороне, и мы, разумеется, не сидели сложа руки. Я усилил внутренние патрули, отправил Стражей Границ в глубокий Ментал и зону Периметров, а все проявления следа кель"этара были взяты под наблюдение. И всё же ключом к пониманию происходящего оставались Спящие Врата, поэтому, закончив с Менталом, я направился в Астрал.

Абсолютное "ничто" Астрала есть абсолютная магия, но сделать из астрального "ничего" что-нибудь кроме реальной катастрофы совсем не просто. К тому же Астрал изменчив: объекты здесь возникают и исчезают на глазах, а то, что при этом происходит в Реале, нередко выглядит не так, как ожидалось. Заблудиться в собственной магии могут не только новички, поэтому координаты астральных Маяков, очертания границ и расположение постоянных магических объектов вроде Врат затверживаются нами ещё в детстве. Это основа астральной навигационной карты, вернее, её контур, который каждый заполняет самостоятельно. Забавно, что работа над ним завершается ко времени Мудрости, когда внутренний Астрал исхожен вдоль и поперёк и карта уже практически не нужна. Правда, из-за подвижности Астрала там всегда есть "слепые" зоны, но при желании "засветить" их не составляет труда.

Степень доступа к слоям Астрала и глубина открытых магу уровней Силы определяется его рангом и кровью. К примеру, Светлые крайне редко выходят на слой Разделения, так же как Тёмные — на слой Посвящения, ибо это особые виды магии, созданные Элутаром для кланов Силы — малдуэль и ду серке. Обращаться к ним у меня не было нужды: где бы ни находилось то, что я искал, оно не могло не "наследить" в открытом Астрале. Правда, слои, которые мне предстояло проверить, считались открытыми лишь условно: они принадлежали клановой, или кровной магии перворождённых.

От начала Творения эта магия лежала на глубинных уровнях Астрала, питая клановые Источники Силы. Магам, не достигшим архиранга, не стоило появляться там без проводника, тем более что скрыть своё присутствие, не имея хотя бы капли родственной крови, было невозможно. С одной стороны, "правильный" состав крови давал магу нужную Палитру Силы, с другой — чистота крови обеспечивала выживаемость клана, поэтому так важно было держать равновесие между первым и вторым. Отсюда и наше серьёзное отношение к смешаным бракам.

Первое, что я сделал в Астрале — проверил Тьму и, разумеется, ничего не нашёл. Нужно было идти глубже, туда, куда Светлые заглядывать не любили, — на запретные уровни магии Смерти, в клановую зону ду серке. Благодаря Вэлу и новому знанию проводник мне был не нужен. Правда, я обещал другу, что не воспользуюсь картой без его ведома, но... Ладно, когда увидимся в Садах, попрошу прощения ещё и за это.

Встреча с Тёмными в их собственной зоне была маловероятна: после возвращения в мир я входил в Астрал, если так можно сказать, через отдельную дверь. Тем не менее, любой маг, призвав Силу, существует уже в двух, а то и трёх плоскостях Бытия, которые в точке входа в Астрал становятся для него реальностью. Словом, наше "смерть в Ментале так же смертельна, как и в Реале" в полной мере относится и к пространству магии. Забудь я об этом хоть на мгновение, никогда бы не стал Архимагом.

... Скалы нависали над ущельем, оставляя над головой лишь полоску чёрного неба с красным солнечным диском. Светило здесь всегда стояло в зените, поэтому часть лучей достигала дна, роняя на тёмное зеркало воды кровавые блики. Спускаться дальше было незачем — я и так знал, что увижу. Река Мечей — так называлось это место, однако мечи здесь имели такое же отношение к реальному оружию, как "река" — к настоящей воде. Погружённые в каменное ложе ущелья примерно на треть длины, мечи настолько же сами были камнем, так что ни извлечь, ни сдвинуть их было невозможно. Ну, разве что вместе с ущельем. А река... Красноватый свет играл на клинках и рукоятях, создавая видимость водной глади.

Впервые Вэл привёл меня сюда после гибели Анатариен, и я потерял счёт времени, бродя среди леса мечей, каждый из которых был выше моего роста. Вер Эльдэ"рис Эль-Атар, перворождённый — меч Элутара. Все они были здесь — воины, ушедшие в Сады Единого со времён Творения. Правда, чтобы это понять, нужно было читать Астрал на уровне архиранга. Мы можем призвать родича из Пустоты, пока он не достиг Садов Элутара, или, скажем, оставить посланца на случай своей внезапной гибели — с магами такое случается. Всё это магия Смерти, часть Астрального Круга. Однако перворождённые, достигшие Садов, для нас недосягаемы — не потому, что Призыв невозможен, а потому, что это магия Запрета. Вер Эльдэ"рис Эль-Атар. Я невольно усмехнулся: извлечь меч из камня — работа для верховного мастера Смерти. Дух-мститель, Тень из Пустоты, немёртвые... Что спасает ду серке от гнева Отца? Только Его бесконечная любовь к Детям. А Тари мы тогда так и не нашли, но то, что должны благодарить за это Элутара, поняли только сейчас...

Уже собираясь уходить, я бросил последний взгляд на Реку Мечей и увидел то, на что сразу не обратил внимания: "вода" в ней стояла выше, чем прежде. Элута-ар, неужели след? Значит, всё же придётся спускаться. Я невольно вздохнул, ибо прыгать по утёсам магии Смерти в темноте — занятие не из лёгких, к тому же без Вэла дорогу предстояло выбирать самому. Ладно, прорвёмся, я ведь тоже мастер Смерти: архиранг требует верховного мастерства во всех видах магии Астрального Круга.

Очертания скал слегка "плыли" во мраке. Уловив в их движении ритм, я рассчитал координаты опорных точек. Теперь главное — не промахнуться. Прыжок, полёт, касание, разворот... Элута-ар, вдвоём с Вэлом изображать горных козлов было значительно интереснее. Впрочем, глубоко спускаться не пришлось, ибо знакомый "вкус" опасности появился уже на пятом прыжке. Я остановился и машинально тронул онемевшие губы: астральный след кель"этара, магия Вторжения! Выходит, она не исчезла из нашего Астрала, как мы предполагали, а просто "перетёкла" на глубинные слои магии Смерти: подобное тянется к подобному. Так вот чем потерявшие валатэ Тёмные уравновесили валамар! Знают ли они, что источник, из которого гватамари черпают недостающую Силу, отравлен?

Из-под ног со стуком выкатился камень. Элутар! В месте, где звук мог быть только принесённым извне, это говорило о присутствии чужака. Тёмные здесь дома и потому бесшумны, как тени, наши сюда не заглядывают — я и сам тут только благодаря Вэлу... От мысли, кем может оказаться незваный гость, пробил озноб. Ну что ж, подождём, пусть покажется сам.

Тёмный силуэт медленно выплыл из ущелья и застыл в лантре от края уступа. Длинный плащ, глубокий капюшон — такой скроет лицо даже на свету. Когда вспыхнули алые прорези глаз — раскосых, горящих живым огнём, — я невольно отступил под прикрытие скалы. Ис"сашин"н?.. Видеть меня он не мог, но почувствовал. Как?! Отправляясь на поиски магии Вторжения, я просчитал возможные риски и вошёл в Астрал через Ментал. Похоже, враг использовал ту же "дверь", что и я — зашёл, откуда не ждали. Ну что же, мы ответим тем же: начнём там, где нас не ждут — в эльдамальском Подземье...

О том, что происходило в Ломэдоре, мы могли только догадываться, но, судя по некоторым признакам, ничего хорошего. Когда Светлый Совет принял решение вернуть контроль над Спящими Вратами, в Эльдамале уже пахло кровью и местью, так что действовать нужно было осторожно. Если бы мы тогда знали о Наследии Фидо! Дар Навигации закономерно привёл его к Анатариен, но то, что Путь к ней был проложен по её Связи с ЭльФом, стало понятно значительно позже. А Тари...

Её необычная внешность сбила меня с толку, помешав прочесть Силу вернувшегося дара, а о Наследии эльфа в памяти атани я даже не думал. Анатариен вернулась Навигатором Силы, и пока я не вижу никого, кроме меня и Эла, кто оценил бы это по-настоящему. Хотя нет, нашёлся ещё один ценитель — с Изнанки Вселенной... Словом, просчитай я тогда истинный расклад сил, Поиск в Ломэдор, который задумывался как "самоволка" Л"лиоренталей, выглядел бы иначе. Ах, Тари, Тари, вечная ошибка Архимага! Она увела Тройку у меня из-под носа, а одарённые правнуки заблокировали Связь. Элутар, попробуйте найти в Ментале трёх Навигаторов, которые не хотят, чтобы их нашли! Что мне оставалось? Только прикрытие.

Ментальное сопровождение Поиска Навигаторов я поручил Фаротхаэлю: его Тройка должна была гасить подвижки слоёв на границах активной зоны, другими словами, скрывать работу сир"рисов. Обычно в этом нет необходимости — ментатов, способных отслеживать состояние пространства сознания, не так много во вселенной, — но сейчас мы имели дело не просто с ментатами, а с ментальной расой. Искать Фидо и Гила с помощью магии Духа означало даром терять время, и здесь ТемноСвет Фаротхаэль был нашей единственной надеждой: только он мог услышать в Ментале собственную Кровь. Он подошёл к сыновьям настолько близко, насколько возможно без точных координат, но зона контроля всё равно оказалась слишком велика. Силы на это уходило немеряно, поэтому Ириэль Тоэрэн, Верховный целитель Сознания, на время Поиска сменил Фаро возле Тоэлин. А потом вернулись Вэл с ЭльФом, и у меня открылось второе дыхание...

... "Что, всё так сложно?" Не знаю, Фидо. Я думал, когда Поиск будет закончен, я подарю вам вселенную, а смог выкроить только два арса. Прости.

"Вечность твоего одиночества закончилась, Ной". Благодарю, ЭльФ. Что бы я делал, если бы не ты?

Правнук и друг — они уже нераздельны, но всё ещё не едины. Фиоравандель так и не успел принять Наследие, а значит, обратившись к нему за пределами Шельдэра, станет уязвим для ис"сашин"н. А кто в этой вселенной работает с Разделённым сознанием лучше, чем раса ментальных метаморфов?

Подавив тяжёлый вздох, я зачерпнул воды из Реки Силы и невольно усмехнулся: она уже давно не утекала сквозь пальцы. Однако что же делать с Фидо? Наложить запрет на обращение к Наследию? Но ему нужен опыт Верховного Навигатора, да и время упущено — Связь с Наследием уже неразрывна.

— У них есть Эльдэ, — раздался голос, резкий, как звон клинка.

— Ты как всегда внезапен, Стирающий Грани, — не оглядываясь, ответил я.

— А ты, как всегда, пытаешься объять необъятное, Страж Границ. Напрасно: теперь тебе есть с кем разделить ношу.

Я повернул ладонь ребром, следя, как стекает с неё струйка Силы, стряхнул в реку оставшиеся капли и обернулся на голос. Ристадаль стоял в двух шагах от меня, чуть расставив ноги и заложив руки за спину — Старший клинок рода. Мой сир"рис был недоволен: я усомнился в надёжности его первенца — Эльдэ. Чёрные брови на бледном лице сурово сдвинуты, в чёрной косе сверкают самоцветы, на чёрном феальдинском "эласе" — чёрное "зеркало" доспеха. За вечность существования Рис отрастил себе такую мощную астральную защиту, что она добавила ему веса во всех смыслах. Из-за этого Фидо с Гилом считали мой сир"рис тяжеловатым, я же всегда предпочитал солидные мечи.

— Прости, Рис, но Эльдэ слишком молод для Якоря.

— Как и Фиоравандель для Наследия, Страж.

Я с сомнением покачал головой:

— Я бы не стал сравнивать.

— Фиоравандель ему доверяет.

— Разумеется. Но если Якорь будет разрушен, мы рискуем потерять Навигатора.

— Этого не случится, если с ними буду я.

Интересно, где тогда буду я? И кто это решил, что Воля меча есть продолжение воли хозяина?.. Элутар, так я же и решил! Самоуверенный болван.

"Там, где Ментал смыкается с Реалом, нет ничего надёжнее меча". Было потрачено море Силы и почти полвечности, чтобы эти слова стали реальностью. Взяв за основу древний лок"рис, я решил сделать из него совершенно иной меч — сир"рис, "текучий клинок", послушный воле хозяина. Для воплощения боевого трансформа Духов требовался полный Круг Силы, и за Тьмой я, разумеется, обратился к Тёмным. Архимаг Тиндомэ, оружейник-артефактор, создал для меня келворн, "чёрный свет". Признаться, я измотал его придирками, пока счёл металл подходящим, а Договор исполненным. Вэл до сих пор мне этого не забыл, ну, на то он и Тёмный. К тому же мы оба понимали, что причина его недовольства в другом: заключая соглашение с ду серке, я оговорил все свойства будущего меча, кроме главного — того, что позже назовут его Волей.

При воплощении клинка из келворна я добавил к двум уже известным проекциям оружия — реальной и астральной — ментальную составляющую. Это подняло его Связь с хозяином на новый уровень, но управлять таким трансформом мог, разумеется, только Дух. Внутренняя вселенная, выход на Грани Плоскостей и завоёванное в боях имя Ристадаль, Пластатель Миров — всё это пришло потом, а сначала это был просто Резак, Рис — рабочее название образца.

Я создал меч, который задумывал, и передал знание Духам, но воплотить свободный сир"рис оказалось непросто. Большинство "текучих клинков" молчаливо признавало власть хозяина, и только: между "быть" и "не быть" они выбирали второе. Такого проявления Воли меча я предвидеть не мог. Словом, знание знанием, а Путь к собственному сир"рису каждый прокладывал сам. И пусть этот Путь не всегда приводил к цели, но Духи получили трансформы, а те из них, кому удалось "пробудить" собственные мечи, стали Непобедимыми, "секретным оружием" Эльдамаля. Именно они приняли на себя ментальный удар ис"сашин"н и держали границы плоскостей, пока Навигаторы отражали вторжение в Астрале.

Потери, понесённые нами в катастрофе, были велики: одни мечи Воли оказались разрушены, другие покинули мир, перестав отзываться на Призыв, но самым печальным было то, что новые "живые" клинки больше не рождались в наших мастерских. Ни Линдориэлю, ни Фаро не удалось этого изменить. Возможно, нам мог бы помочь Ристадаль, но он молчал... А потом пришёл Фиоравандель, долгожданный Навигатор Духа, и новые Пути, обещанные пророчеством Междумирья, были открыты. Я понял это, когда мой клинок сам привёл его к Эльдэ, первому со времени катастрофы мечу Воли. А потом были Нарэним Гиллэстеля и его же Эр-Моресиль, отозвавшийся на Призыв Фаротхаэля. Будут и другие, теперь я точно знаю, а пока придётся кое о чём напомнить Старшему клинку рода.

— Фиоравандель — Навигатор Духа, и поле его битвы — глубокий Ментал и, возможно, сама Пустота. Моя задача — Шельдэр и границы плоскостей Бытия. Я не могу быть в двух местах одновременно, Рис.

Не знаю, умеют ли мечи удивляться — никогда не обращал внимания, — но Ристадаль выглядел удивлённым:

— Ментал или Астрал, Шельдэр или Саар-Дракеш — какая разница для Стирающего Грани?

Элута-ар, я действительно болван, если собственный меч объясняет мне простейшие вещи. Он выходит на Грани плоскостей, нанизывая их на себя, другими словами, стирает в точке приложения Силы. Это его работа, я же сам создал его таким! Значит, пройдя по Грани, вернее, направив по ней Силу, мы сможем помочь Эльдэ и Фидо, не покидая Шельдэра.

— Прости, Рис, я слишком долго не был в деле.

— Ты услышал меня, Страж Границ Ноэ"Тхафар ...

... Я смотрел на правнуков в новеньких мундирах, сдерживая улыбку: слишком подчёркнуто они изображали невозмутимость. Ещё бы: первый парадный с ранговкой! Следующий будет восприниматься по-другому, я уж не говорю о том времени, когда мундиров наберётся целый шкаф. Тари права: чёрное нам к лицу, но как же ей идёт белый! Теперь княгиня Л"лиоренталь выглядела иначе, чем во время нашей первой встречи. Внешние изменения приблизили её к эльфам, но меняться дальше она не собиралась — не хотела становиться копией Анатариен. Это даже к лучшему: не стоит тревожить прошлое. Так говорит Вэл, и я с ним согласен: нам достаточно её глаз, чтобы память дорисовала остальное.

Я помню Тари ребёнком, слушателем Академии, магистром... Впрочем, нет, магистром она не была: по результатам выпускных испытаний Анатариен ар-Гилвинг получила ранг мастера Магии. Не удивительно: её дар был единственным в своём роде — Навигатор-говорящий-с-миром. В семь сотен лэдов парадный мундир Тари был уже полностью "облит" золотом, до чего мальчишкам, стоящим сейчас рядом с ней, расти и расти. Интересно, они хоть догадываются, что в последнем Поиске на них работал почти весь комсостав Астрального Корпуса Духов?

Я сделал приглашаюший жест:

— Прошу к столу, Л"лиорентали.

Тари выбрала кресло напротив моего, Гил и Дель устроились по обе стороны от неё. Равновесие! Равновесие всегда и во всём — это у Тир-Элен"на в крови.

Я молча разглядывал своих бойцов. Тройка Навигаторов — такой у нас ещё не бывало. За их плечами смертельный риск и блестяще выполненная многоуровневая задача, отдельные элементы которой можно смело отнести к нерешаемым. Фидо, по-обыкновению, собран, но без привычной напряжённой готовности: понял наконец, что свой среди своих. У него уже взгляд ЭльФа, только цвет глаз иной. Впрочем, младший правнук всегда умел "приложить" взглядом, так что разница небольшая. А старший... В уголках глаз Гила таилась Тьма, но чтобы её разглядеть, нужна была вечность моей дружбы с Тёмным. Светлый валатэр! Это не входило в мои планы, но у Вэла, как всегда, оказались свои. Он добавил к моему Свету и своей Тьме в крови правнука каплю Тёмного Дара, и этого хватило, чтобы Тьма заявила права на Навигатора. И ведь не поспоришь — кровь Тиндомэ!

Однако пора. Я положил руки на стол, сплетя пальцы в замок:

— Итак, Духи, игра ис"сашин"н против Эльдамаля подошла к концу. Долгое время она велась настолько скрытно, насколько это возможно для ментальной расы, воюющей против ментатов Реала, поэтому мы едва не упустили время, вступив в поединок, можно сказать, в последний момент. Противоигру мы построили на Поиске Л"лиоренталей, заявленном как Поиск по Долгу крови, и начали её там, где никто не ждал — в неприступном Ломэдоре. Финал же будет сыгран в Шельдэре и частично в Шаас"иннан по итогам уже завершённого Поиска. С них и начнём Совет.

Рельность едва заметно дрогнула, меняясь, и за столом появились правители кланов Духа: по обе стороны от меня феальдины, Линдориэль и Фаротхаэль, чуть дальше, напротив друг друга, дафары и нолегаты. В рядах союзников и родичей тут же возникло лёгкое замешательство: Духи увидели мундир княгини Л"лиоренталь и поднялись для положенного приветствия. Протокол! Впрочем, я же сам его возобновил. В ответ — лёгкий наклон головы и улыбка. Элутар, как ей удаётся быть новой и в то же время оставаться прежней?

Получив разрешение Навигатора, Старшие заняли места, и я продолжил:

— Результаты Поиска вам известны, Высокие князья. Напомню, что по ментальному вторжению отработали Навигаторы, отсюда ударная результативность Тройки и успешное решение задач, ранее отнесённых к нерешаемым. Первая из них — устранение пространственно-временной аномалии Кхилин-Заррата. Разумеется, такую задачу никто перед Духами не ставил, однако на пути в Ломэдор им не удалось избежать ловушки пат"н-рэт. Чтобы продолжить Поиск, Навигатору Силы пришлось восстановить работу Эльдэ-Ронда, закрыв Спящие Врата. Аномалия Кхилин-Заррата перестала существовать, а вместе с ней исчезла и астральная угроза Эльдамалю.

Я замолчал, глядя на Тари. Кхилин-Заррат был зоной ответственности Архимага, зоной моей личной ответственности. Я сам так решил, потому что в Эльдамале за всё отвечает Архимаг, в том числе и за чужие ошибки. Попади в аномалию не подгорный, а эльфийский клан, это доставило бы ему лишь преходящее неудобство, однако вечность гномов, в отличие от нашей, конечна, и Тангарам грозило вымирание. Я замедлил течение времени в аномалии — большее под силу разве что Элутару, — но ещё пару эйенов, и Слово Света, данное мной аскарху Таргону, превратилось бы в камень вместе с ним... Если бы не она!

— Прими благодарность Светлого Совета и мою личную благодарность, Тир-Элен"на.

Тари на мгновение прикрыла глаза, отвечая другу. Архимагу и Совету она ответила согласно Протоколу:

— Ин"номо Эльдэрин"на ордэ Эль-Атар, перворождённые.

"Во имя Эльдов и по воле Элутара" — наш древний боевой девиз, ставший девизом Навигаторов. Взгляды ЭльФа и Анатариен на мгновение перенесли меня в прошлое. Звёздный Совет Эльдамаля! Неужели это вернётся?

— Милость Элутара поистине безгранична, — продолжила Тари. — Мы нашли причину возникновения кель"этара, и течь Спящих Врат была устранена без потерь. Это стало возможно благодаря совместной работе Навигатора Силы и Навигаторов Духа.

Да, всё вернётся: возвращение уже началось.

— Безусловно, — ответил я. — Вы перекрыли магии Вторжения доступ в Эльдамаль, чем устранили ментальную угрозу Извне, как ранее устранили астральную, и это была вторая из нерешаемых задач, закрытая Поиском Навигаторов. Решалась она уже в рамках изменившейся цели — восстановления Равновесия мира. Однако новая цель не отменяла отработки прежней — прекращения скрытого противостояния Света и Тьмы. Поиск показал, что "соперничество древних кланов" на самом деле было войной ис"сашин"н против эльфов, которую они вели руками ду серке, попавших в ментальный капкан по собственной... неосторожности.

— Неосторожности? Я бы сказал иначе, — холодно заметил Дарихантар Рол"леноль.

Да я бы и сам сказал иначе, если бы не моя дружба с Тёмным.

— Как известно, в борьбе против Эльдагора все средства хороши, кроме нового Эльдагора, поэтому задачей Тройки было не победить в войне с родичами, а победить войну, обезоружив противника и лишив его враждебность ментальной подпитки. Задача была решена не без участия самих Тёмных, но об этом чуть позже. Вернув Периметры под контроль Светлого Совета, Навигаторы закрыли кавендаэ доступ в Шельдэр и освободили сознание ду серке, а затем, разрушив ритуал Отвержения Жизни, лишили Тёмный Совет и средства ведения войны — делотов, убийц перворождённых. Однако вопрос Равновесия клана Фуиндост остался открытым. Возвращение валатэ, утраченного Тёмными в катастрофе, произошло слишком поздно: у ду серке не осталось магов, способных принять дар и передать его родичам.

Я замолчал, собираясь с мыслями. То, что мне предстояло сообщить Совету, вряд ли обрадует союзников, но дальше скрывать возвращение Тёмного Архимага было невозможно. С появлением астрального сознания расклад сил в Эльдамале и Светлом Совете изменился, а возвращение в него кланов Силы — Фуиндост и Сил"лемен, — вопрос ближайшей вечности, и с этим придётся считаться. Что касается кланов Духа, то Тиндомэ своим появлением уже обеспечил нас работой на лэды вперёд.

Вельтагир! Я чувствовал, как закипает кровь в предвкушении новых битв. При нём бесконечный спор Света и Тьмы будет продолжен, но, хвала Элутару, никогда не перейдёт дозволенных границ, а значит, новая вечность будет захватывающей. Мой взгляд встретился с взглядом Фидо, и тот слегка поднял бровь. Да, определённо будет нескучно. Ну что ж, тогда обойдёмся без предисловий.

— Впрочем, один валатэр у ду серке всё же был. Я говорю об Архимаге Тьмы Вельтагире Тиндомэ.

Я сделал паузу, глядя на союзников. Старшие обменялись взглядами, на лицах читалось вполне понятное сомнение, но вопроса, разумеется, никто не задал, разве что Афаэр Хит"Таль уточнил:

— Тот самый, что погиб во время катастрофы у Врат Моррагонд?

— Тот самый, — кивнул я. — Как оказалось, он не ушёл в Сады Элутара, и Навигаторам удалось его вернуть. Именно Архимагу Тиндомэ мы во многом обязаны успехами в Ломэдоре и тем, что получили собственного валатэра — Гиллэстеля Л"лиоренталя. Светлый и Тёмный валатэры восстановили Равновесие Тьмы, и это была третья из нерешаемых задач, отработанная Поиском Навигаторов.

Тари слегка улыбнулась, близнецы переглянулись и откинулись на спинку кресел, одинаковым движением сложив на груди руки. Жаль, что я не мог сделать то же самое. Совет безмолвствовал. Я уж подумывал, не нарушить ли молчание первым, когда снова прозвучал ледяной голос Верховного мага клана нолегатов:

— Прошу исчерпывающих пояснений, Ноэ"Тхафар.

— Исчерпывающих дать не могу, Дарихантар, ибо у меня их нет, но, если желаешь, можешь обратиться к Навигаторам.

— Или услышать из первых уст, — раздалось из пустоты.

Элутар, мы же условились! Впрочем, так даже лучше.

Вэл появился возле моего кресла в мундире Тёмного командора, усыпанный алморами и увешанный рисморами; на плечах мерцали "рогатые" наплечники гваттару, символизирующие "крылья Тьмы", за спиной чёрным плащом колыхался мрак. В золотом венце Архимага светился "Глаз Тьмы" — багровый рубис правящего Дома Тиндомэ, — и точно таким же багровым огнём горели его глаза. Давно забытое величие Тёмных впечатлило даже меня, что уж говорить об остальных, видевших его впервые.

— Тёмный Архимаг и командор Тьмы, Верховный валатэр клана Фуиндост Старший князь Вельтагир Тиндомэ, — объявил я.

— Авен Элль, Светлые. Приветствую в вашем лице Духов этого мира, — сказал Вэл.

Я представил ему Совет. Внимательный взгляд, лёгкий наклон головы — обычная вежливость Архимага для всех, кроме Тари: ей был отдан особый поклон. Подозреваю, что не только как Навигатору.

— Прошу простить внезапность моего появления, перворождённые, но не лучше ли увидеть самому, чем выслушивать чужие пояснения? Не так ли, Светлый Архимаг?

— Согласен, Архимаг Тьмы, — ответил я. — Однако если не научишься стучать при входе, нам придётся зачаровать замки от привидений.

Я не шутил: астральное сознание — это серьёзно. Связь с Астралом придавала новому существованию Вельтагира исключительную свободу в Ментале, поэтому его было сложно обнаружить даже Духам. Остальные же перворождённые будут знать о его присутствии, только если он сам того захочет. Разумеется, Навигаторы Духа могли бы "запереть" фантом Вэла в Ментале или, скажем, привязать к тому же Моррагонду, но я рассчитывал на светлый разум Тёмного друга и надеялся, что до этого не дойдёт.

Вэл снова слегка поклонился, на этот раз мне:

— Ещё раз прошу прощения... Архимаг.

Вот! Я же говорил, что у него светлая голова. По воле Элутара во Внутренней вселенной мог быть только один Архимаг, и слова Вэла означали официальное признание моего старшинства. Что ж, формальности соблюдены, а с прочим мы с ним как-нибудь разберёмся.

— Присядешь? — поинтересовался я.

— Благодарю, лучше пройдусь, с твоего разрешения.

Это означало, что Вэл будет мерить шагами кают-компанию втечение всего заседания. Привыкайте, Высокие князья.

— Итак, Духи, я действительно Вельтагир Тиндомэ, и моя вечность закончилась у Моррагонда в момент катастрофы. Пытаясь удержать схлопывающиеся Врата, я понимал, что у меня нет шансов уцелеть и, чтобы сохранить для мира хотя бы часть своих знаний, создал посланца, наделив его чертами собственной личности. За мгновение до прорыва Силы я отправил фантом в колонну из корруса за моей спиной — вулканическое стекло должно было выдержать астральный выброс, — но вместо этого сам, вернее, моё сознание каким-то образом оказалось на месте посланца. В итоге я провёл в камне почти две тысячи лэдов, был освобождён Поиском Духов и при этом не сомневался, что катастрофа произошла только вчера... К сожалению, это всё, что мне известно о собственном необъяснимом существовании.

— Благодарю, Архимаг Тьмы, — помолчав, сказал Дарихантар. — Существование действительно необъяснимое, ибо выброс Силы, уничтоживший город малдуэль, сохранил тебе жизнь.

— Для Архимага Тьмы такое спасение означает вечность вне тела, Старший князь Рол"леноль. Не думаю, что кто-то из нас решился бы на подобный опыт.

Слова Тари прозвучали неожиданно и привёли Духов в некоторое замешательство: женский голос в Советах Эльдамаля не звучал со времён Второго Раскола. Она же невозмутимо продолжила:

— Я поясню. Архимаг Тьмы, пытаясь сдержать прорыв Силы через Моррагонд, работал с двумя Плоскостями бытия, то есть в момент обращения к ним существовал в обеих. Силовой пробой реальности уничтожил его физическую форму, зато многократно усилил астрального двойника-посланца, который и привязал сознание князя Тиндомэ к колонне Моррагонда. В результате Сила не только сохранила две формы существования Архимага — астральную и ментальную, — но создала из них новую: астральное сознание, существующее в Реале... Прости, что прервала, князь Тиндомэ.

— Не стоит, Тир-Элен"на: сам я не объяснил бы лучше.

— И... что же ты собираешься делать со своим... новым существованием, Архимаг Тиндомэ? — нарушил общее молчание глава дафаров.

— Астральная форма сознания как способ существования перворождённого вне Реала безусловно должна быть изучена, Страший князь Хит"Таль. Здесь я рассчитываю на нашу совместную работу, Духи, ибо всем преимуществам магической плоскости бытия предпочитаю реальную жизнь. Однако это дело будущего, сейчас же вопрос в другом: что моя вечность вне тела означает для вас? — сделав многозначительную паузу, Вельтагир окинул взглядом присутствующих. — В Астрале и Ментале я так же реален, как вы, но при этом мой запас Силы, в отличие от вашего, не ограничен. В Реале же я неуязвим, ибо лишён физического тела и существую в виде фантарма с переменной плотностью. В последнем вы могли убедиться, наблюдая моё появление. Пожалуй, на этом пока и остановимся. Что касается содействия Поиску Навигаторов, о котором упоминал Архимаг, то оно было оказано ради безопасности Эльдамаля и во спасение Фуиндост, ибо клан превыше всего. Теперь освобождённой Тьме предстоит долгий путь к истокам, и на этом пути я также рассчитываю на понимание и содействие Светлых родичей.

— Означает ли твоё появление конец Тёмного раскола и возвращение ду серке в Эльдамаль, Архимаг Тиндомэ? — впервые подал голос Верховный маг дафаров Фаэлин"н Дал"ле-Дин"н.

У него был собственный счёт к ду серке — за брата, — и Вэл об этом знал.

— На всё воля Элутара, Верховный маг Дал"леДин"н, — слегка поклонился он. — Когда вопрос о возвращении клана Фуиндост будет вынесен на Тёмный Совет, гватамари Фуинрут примет решение. Так или иначе, но Врата Рил"лиа Мори открыты.

Здесь мне тоже захотелось пройтись по залу, но два гуляющих Архимага — это слишком, и я продолжил с места:

— Полагаю, у нас накопилось немало вопросов друг к другу, но время не ждёт, Высокие князья. Поиски новых слоёв Астрала и увлечённость магией ментальных метаморфов, кем, по сути, являются ис"сашин"н, едва не стоили существования клану Фуиндост. Однако нужно признать, что в ловушку кавендаэ попадали не только Тёмные.

Вэл иронически поднял бровь. О нет, только не сейчас! Я сделал вид, что не заметил.

— В любом случае отказ от ментального покровительства Элутара неизбежно приводил либо к одержимости, либо к отступничеству, а конец всегда был один: гибель и потеря посмертия. Что ждало отступников дальше, за чертой вечности, знал только Элутар. Мы напрасно искали их в Пустоте Шельдэра и за её пределами, и только Поиск Гиллэстеля Л"лиоренталя, Навигатора Духа и Светлого валатэра, открыл для нас Шаас"иннан — ранее недоступную Пустоту ис"сашин"н. Этот Поиск отрабатывался в рамках общей задачи Тройки, но был заявлен как личный и согласно Кодексу Духа закрыт для обсуждения. Однако то, что Младший князь Л"лиоренталь счёл нужным сообщить Светлому Совету, сложно переоценить.

Уловив мгновенную паузу в моей речи, близнецы переглянулись, при этом старший "зацепил" взглядом Вэла. Я понимал, что их связывает: мой Тёмный друг нашёл в Светлом потомке то, что подсознательно искал и не мог найти в нас с ЭльФом — Тьму, — и обрёл, наконец, равновесие в дружбе. Валатэры! И что теперь будет с нашей Тройкой, командир? Впрочем, я знаю, что ты ответишь. Что-то вроде: "Всегда мечтал иметь заместителя по Тьме".

— Для ментатов любая магия подчинения сознания, отличная от магии Духа, выглядит как астральный пробой Ментала, — продолжил я. — Но чтобы его закрыть, нам приходилось выходить в Реал, так как нужные слои Астрала были доступны только извне. Гиллэстелю же удалось решить задачу, не покидая пространства сознания: его Меч Правосудия впервые отработал в Пустоте. С помощью Стирающего Грани он получил доступ к Астралу прямо из Шаас"иннан и разрушил магию Вторжения, восстановив границы Плоскостей Бытия. Навигатор Духа нашёл то, что мы так долго искали — посмертие отступников — и, самое главное, он получил rлюч к Пути на Перекрёсток Междумирья. Теперь, впервые за вечность противостояния, мы можем достать противника на его территории и закончить игру. Раз и навсегда.

"Однажды новый дар, что прежнего сильней,

Вовне раскинет сеть мерцающих огней,

И потекут Пути сквозь тайные миры

В глубинах бытия, сокрытых до поры".

Пророчество Междумирья исполнено. Прими благодарность Светлого Совета и Архимага, Младший князь Гиллэстель Л"лиоренталь.

Глаза Гила блеснули торжеством, но и только. Он ответил спокойно, с приличествующей моменту долей усталости:

— Благодарю, Архимаг Ноэ"Тхафар.

Пока члены Совета задумчиво изучали моих правнуков, те оставались невозмутимы и вообще выглядели так, будто внимание Старших было для них в порядке вещей. А ведь совсем недавно в подобных случаях мальчишки с трудом скрывали волнение! Вот так и взрослеют потомки, становясь с нами вровень, и когда это случается, протяжённость вечности перворождённого уже не имеет значения.

— Итак, Свет принял вызов ис"сашин"н, а освобождённая Тьма вступила в схватку на стороне Света, — продолжил я. — Архимаг Тиндомэ здесь не только для того, чтобы заявить миру о своём возвращении. По моей просьбе он взял на себя ряд неотложных задач, в том числе и ловушки в Пустоте Шельдэра, которые мятежники грозили уничтожить вместе с пленниками. Хвала Единому, после катастрофы мы почти не имели потерь, и родичей, оставивших этот мир, оказалось не много. Я передал их имена клану Фуиндост.

Союзники обменялись взглядами. Вилетор Рол"леноль поднял ладонь, прося слова:

— Разве это не дело Духов, Архимаг?

— Я объясню, Ной, с твоего разрешения, — сказал Вэл.

Я кивнул, и он снова прошёлся вдоль стола.

— Вы правы, Старшие князья: новая форма существования не сделала меня Духом, но дала свободный выход в Ментал, открыв ментальные проекции магических объектов, ранее доступные только вам. После восстановления Периметров ловушки ис"сашин"н остались без поддержки кавендаэ, их астральная структура нарушилась, обнажив то, что скрывала. Однако найти ставшую видимой западню — только полдела, нужно ещё освободить пленников. Уйдя в Пустоту, они потеряли Силу и покинуть ловушку самостоятельно не могли. Духи же, при всём уважении, в проводники не годились, потому что сами, не зная Пути, рисковали затеряться в чужой ментальной реальности.

— А ты, надо полагать, не рисковал на Пути Смерти, Тёмный? — усмехнулся Вилетор.

Вэл пожал плечами:

— Разумеется, нет: я его не использовал. Видишь ли, Старший князь Рол"леноль, для тех, у кого Смерть в крови, существуют иные Пути в Пустоте. Вер Эльдэ"рис Эль-Атар, помнишь? Река Мечей на уровне Смерти — работа Тёмных мастеров.

— Перворождённый — меч Элутара, — понимающе кивнул Вилетор. — Я думал, это работает только в Астрале.

— А я и есть Астрал — ментальный Астрал, Дух. Я нашёл ловушки, Тёмные Матери провели ритуал — ничего такого, о чём стоило бы упоминать особо.

— Благодарю мастеров Смерти от имени Светлого Совета, Архимаг Тиндомэ: вы вернули родичам посмертие, — сказал я.

Вэл пожал плечами:

— Я передам благодарность Тёмному Совету, но, право, не стоит: среди пленников были ду серке.

Элутар!

— Когда я говорил о родичах, я имел в виду всех перворождённых, Вельтагир.

Вэл молча уставился на меня. Вот-вот, вспоминай, как было до катастрофы, и чем быстрее ты вспомнишь, тем проще будет вспомнить остальным.

— Ты прав: все мы Дети Элутара, — ответил он наконец.

— Лучше поздно, чем никогда, Тёмный, — усмехнулся Афаэр Хит"Таль. — И всё же, возвращаясь к сказанному: как именно ты нашёл ментальные ловушки, не владея магией Духа и не используя наши Пути?

Вэл улыбнулся:

— Ты не поверишь, Светлый: по запаху.

— Как?!

— Тебе знакомо выражение "запах смерти"?.. Так вот, для ду серке оно имеет вполне реальное астральное наполнение, связанное с магией Запрета: её присутствие в Астрале по ощущениям ближе всего к запаху. У магии Вторжения схожая природа Силы, так что звучит она в той же тональности.

Хит"Таль задумчиво кивнул:

— Благодарю. Значит, будь на то воля клана Фуиндост, вторжение ис"сашин"н можно было предотвратить?

— Возможно. Однако прошу заметить: ко времени Тёмного Раскола ду серке уже не обладали свободной волей, ибо попали в зависимость от кавендаэ, — подчеркнул Вэл.

— Мы это заметили, Архимаг Тиндомэ, — впервые подал голос Линдориэль.

На чёрном эласе главы клана феальдинов сверкало золото командорских нашивок, но его глаза, устремлённые на Вэла, горели, пожалуй, ярче. Выступление Тьмы на стороне Света его не впечатлило: мой сын, как и я, не имел в крови ни капли Тьмы, к тому же в его вечности вместо дружбы с Архимагом Тиндомэ была война с Домом Тиндомэ за жизнь трёх поколений наследников. Словом, Линдориэль был готов предъявить счёт и не делал этого только потому, что был Л"лиоренталем. Самым невероятным Л"лиоренталем из всех, кого я знал.

Пару вечностей назад, вернувшись в Эльдамаль с младенцем на руках, я не сомневался, что жизнь кончена, ибо обрести сына, а тем более стать ему отцом и матерью, был не готов. Но крушение планов и прочие страхи оказались сущим пустяком по сравнению с тем, что меня ожидало. Наследник Л"лиоренталей появился на свет солидэроном, воином-одиночкой — такое иногда случается с Духами, — к тому же, ещё не умея говорить, он без особого труда входил в чужое сознание, и мне пришлось изрядно поработать, чтобы защитить себя и сына от его же собственного дара. Тогда я и понял, что имею дело не только с Духом, но и с Кровью, или как там это называется на Изнанке вселенной... "Дверь" туда в сознании Линдо давно и надёжно закрыта — он Л"лиоренталь, возможно, даже больший, чем остальные, и это его осознанный Выбор, но... Я всегда помнил о той, что подарила нам навигацию Духа, и сейчас, глядя в горящие глаза сына, мне вдруг захотелось проверить давние "дверные замки". Элутар, если бы я мог предостеречь! Но Кодекс Духа, будь он неладен, запрещал любые закрытые контакты на совещаниях такого уровня.

Линдориэль наблюдал за Вельтагиром, откинувшись на спинку кресла. Его руки были сложены на груди, пальцы правой слегка постукивали по золотым нарукавным нашивкам, отчего "Дух", фамильный перстень Л"лиоренталей, вспыхивал глубокой синевой. Это был наш уговор ещё с Академии: так я призывал сына к спокойствию, когда считал, что тот слишком эмоционален. Теперь к спокойствию призывали меня. Элутар, что ты задумал, Линдо? Сердце больно толкнулось в груди. Оказывается, я чувствую сына так же остро, как тогда, когда держал его на руках, а между тем мальчик давно научился ходить. Губы Линдо дрогнули в едва заметной улыбке. Очень смешно! Что ж, разгадывать игру солидэрона — занятие головоломное и чаще всего напрасное, лучше просто наслаждаться её красотой.

Я взглянул на Вэла — тот выглядел озадаченным: взгляд Линдориэля открыл ему многое. Да, Тёмный, это тебе не я и даже не Навигаторы, тут игра пойдёт на твоём личном поле, там, где, как ты говоришь, лежат иные Пути в Пустоте. Кстати, именно об этом я и собирался поговорить.

Первый ТемноСвет Эльдамаля

Линдориэль

Вельтагир Тиндомэ! Я не сводил с него глаз с момента его появления на Совете Духов. Архимаг Тьмы, давний друг отца и, кажется, уже друг моих внуков. Я знал о нём всё: и то, что счёл нужным рассказать Ноэ"Тхафар, и то, о чём он умолчал. Да, в моей крови не было ни капли Тьмы, и я не обращался к ней как к иной стороне Силы, и всё же я был ТемноСветом — первым ТемноСветом Эльдамаля. Дар солидерона был только частью моего дара, остальное скрывалось в моём сознании за надёжной дверью, и я сам помогал отцу создавать для неё замки. Это была дверь на Изнанку вселенной, послание Извне, которое никогда не должно было дойти до адресата.

Однако всё оказалось сложнее: даже не призывая Тьму, я знал о ней всё, потому что в каком-то смысле был её сыном. Именно поэтому в споре за Даэлит"т у красавца Да-Ди не было против меня шансов. В то время я впервые ощутил присутствие матери и, честно говоря, испугался. Я не сказал об этом отцу, но перестал слушать Тьму и... потерял любимую. Когда боль немного отпустила, я понял, что был наказан за непослушание. Страх? Какой там страх: я был зол невероятно. Я дал себе слово, что верну Даэлит"т, чего бы это мне ни стоило, потому что я — Линдориэль Л"лиоренталь, Светлый князь перворождённых, и, во Имя Элутара, я заставлю Тьму уважать мой выбор, если она хочет остаться со мной! Теперь, укротив Тьму Светом, я мог смотреть сквозь неё, не опасаясь влияния Изнанки, и Архимаг Тиндомэ был передо мной как на ладони.

Его появление было разыграно блестяще: величие предводителя Тёмных впечатлило даже отца. Это было Очарование Тьмы — приём, которым Тиндомэ владели в совершенстве. Вызывает доверие и симпатию, смягчает острые углы, прикрывает истинные намерения — словом, исключительно полезная вещь в умелых руках. Послушаешь такого и впрямь поверишь, что ду серке всегда стремились быть в первых рядах бойцов за счастье Эльдамаля, и давно были бы там, если бы не обстоятельства неодолимой силы.

— ... прошу заметить: ко времени Тёмного Раскола ду серке уже не обладали свободной волей, ибо попали в зависимость от кавендаэ, — подчеркнул Вельтагир.

О чём я и говорил!

— Мы это заметили, Архимаг Тиндомэ.

Наши глаза встретились, и Тёмный наконец взглянул на меня так, как смотрел на него я — сквозь Тьму, — и от неожиданности потерял нить разговора. Однако почему так напрягся отец? Брось, Атар: этот Путь для меня уже не опасен. Я начал постукивать пальцами правой руки, призывая его к спокойствию, — он сам поступал так, когда считал, что я излишне отдаюсь эмоциям...

... Сколько себя помню, отец всегда был со мной: сначала прямо в сознании, потом, когда я установил Пределы Силы и получил право на личное пространство, отступил, но всегда оставался рядом. Иначе и быть не могло: солидероны в силу особенностей дара требуют повышенного внимания наставника, иногда даже нескольких, но Архимаг Ноэ"Тхафар справился сам. Постоянное присутствие отца не мешало, наоборот, давало нам возможность учиться друг у друга. Да, именно так: вместе со мной отец во многом постигал Ментал заново. Ничего удивительного, учитывая, что я проделывал с чужим сознанием, едва встав на ноги. Как позже говорил отец, у него было такое чувство, что я ознакомился с учебным курсом Академии Духа ещё до своего рождения. Академию, кстати, я закончил много раньше сверстников, и Архимаг счёл полезным для клана и мира, чтобы его наследник продолжил образование в Академии Стратегии, готовившей боевых магов-стихийников. Из её стен выходили бойцы, владеющие всеми известными способами ведения войн, созданием и управлением боевой магомеханикой, фантармами и големами, не говоря уж о боевых искусствах. Впрочем, Высшего уровня Стратегии, как и Высшего уровня Духа, достигали не все.

Боевая магия Духа в Эльдамале всецело принадлежала нам, ибо управлять сознанием способны только высшие ментаты. Разумеется, Дух работает только там, где есть сознание. У Стихий его нет, поэтому они считаются серьёзным оружием против ментатов. В поединке с управляемой Стихией нашей целью является маг-стихийник, и, чтобы он не достал нас первым, в Академии Духа читался серьёзный курс боевой магии Стихий. В Академии Стратегии этот курс был развёрнут на весь период обучения, и все дисциплины преподавались на его основе. Передо мной стояла задача изучить магию боя с позиции мага-стихийника, так сказать, изнутри. Истинную же причину, по которой отец отправил меня в Академию боевой магии, он открыл позже: адвены, или кланы новой крови, возникшие в пламени Эльдагора.

Наши младшие родичи — союзники и противники — вместе с нами прошли горнило Битвы Эльдов и за тысячелэдия мира окрепли и умножились. Это стало заметно после катастрофы, в которой древние кланы потеряли сильнейших магов. Теперь самые влиятельные из адвенов почти сравнялись с нами богатством и превзошли в численности. Представители новой крови занимали значимые посты в эльдамальской вертикали власти, особенно много их служило в войсках и на военном производстве, и правителям Эльдамаля приходилось это учитывать. Адвенары же считали нас кем-то вроде наместников Элутара и согласно Куириэ Эльдэна подчинялись сильнейшим из перворождённых, остановившим Эльдагор. Как маги и бойцы они были слабее нас — по воле Элутара Силу перворождённого определяла древность крови, — но имели значитальный численный перевес, поэтому любое противостояние между древней и новой кровью было опасно для Равновесия мира.

Светлый Совет держал постоянную связь с Адвен-коллегией и имел представителей во всех её отделениях, но мир изменился, и Архимаг справедливо полагал, что отношения между кланами древней и новой крови тоже нужно менять. Подчинение старшим должно было стать для младших не просто одним из условий Договора, а осознанной необходимостью, как в Тройках, где Духи признают командира первым среди равных, стоя с ним плечом к плечу. Родичам предстояло понять: мы не над ними, а впереди, вернее, на переднем крае, так было и будет всегда, потому что древняя кровь — единственное, что принимается вселенной в уплату за существование мира. Впрочем, объяснять это придётся не только младшим: у старших не было трудностей с первенством, а вот с равенством случались.

В силу происхождения адвенары не могли подняться на уровень управления миром, значит, кому-то из правителей предстояло перейти на их уровень и показать на личном примере, что такое "первый среди равных". На решение этой задачи я потратил изрядный кусок вечности, но был благодарен отцу: работа отвлекала меня от мыслей о Даэлит"т. А дома... Дома сын смотрел на меня глазами матери, и я терпел эту пытку всё время, пока он учился в Академии. Когда я убедился, что кронпринц Л"лиоренталей сможет удержать клан, передал ему власть и полностью погрузился в работу.

Адвенары составляли едва ли не треть личного состава среднего командного звена, поэтому я начал с должности младшего командора и нёс службу плечом к плечу с ними, ибо по-другому нельзя было научиться доверять друг другу. При этом я не делал различий между офицерами древних и новых кланов и поднимался по служебной лестнице наравне со всеми. Когда на очередной ступени воинская верхушка становилась командой, я переходил на следующую. В итоге уже в ранге Верховного стратега я вернулся на свой уровень управления — тот, которого адвенары достичь не могли, — но остался для командиров среднего звена первым среди равных. Теперь мне предстояла серьёзная работа со старшими командирами, ибо древняя кровь хорошо справлялась с первенством, но равенство признавала только среди первых.

Со своими работать было проще: общая кровь, знание нашей внутренней "кухни" и дар солидерона позволяли мне быть очень убедительным, да и опыт управления был накоплен немалый. Словом, к тому времени как трон Архимага опустел, я, уже в ранге Архистратега, комадовал Соединёнными Вооружёнными Силами и возглавлял Воинскую Лигу. С Фаро мы встречались теперь на совместных заседаниях Светлого Совета и Совета Стратегов. Сын прекрасно справлялся с обязанностями главы клана и Верховного мага Феа-эль-Дин"н и по-прежнему смотрел на меня глазами Даэлит"т, но в них больше не было тепла. Я обещал себе, что поговорю с ним и непременно повидаю внука, но не сделал ни того, ни другого. До сих пор не понимаю, как я, солидэрон, не просчитал собственного сына? Впрочем, жизнь Архистратега Эльдамаля представляла собой один нескончаемый рабочий ан, и иногда я действительно терял счёт времени.

Опираясь на Светлый Совет и Совет Стратегов, я шаг за шагом воплощал в жизнь план отца: усилил единый центр управления войсками, передав ему ряд полномочий, ранее принадлежавших командирам клановых соединений, убрал промежуточные звенья между уровнями управления, повысив управляемость войск и скорость обмена сведениями снизу доверху, расширил взаимодействие Фронтовой и Тыловой Осей. И всё это время моим ближайшим Советником оставался командор Старший князь Аенар Морветэль.

Князь Аенар принадлежал к клану Нарилахт, был старше меня на пару вечностей и управлял Воинской Лигой задолго до моего восхождения. Мы понимали друг друга с полуслова: в Академии я выбрал своей Стихией атакующий Огонь, и Верховный стратег Морветэль был одним из моих наставников. Мало кто мог сравниться с ним мощью кровной Стихии, но когда я, войдя в Совет Стратегов, по традиции бросил ему вызов, мой Огонь оказался сильнее. Такого от Духа не ожидал никто, кроме Архимага, который знал обо мне больше, чем я сам. Расчёт отца был верен — князь Аенар и Совет признали старшинство моего дара.

Приняв управление Воинской Лигой, я не скрывал, что пришёл на время перемен, и просил наставника остаться моим Советником: его знания и опыт были неоценимы. Командор, пусть и не сразу, но дал согласие, и я всегда буду благодарен ему за помощь. Мы работали вместе, и когда план Архимага был выполнен, а у руля Лиги встала команда единомышленников, я сложил полномочия и вернул жезл Архистратега командору Морветэлю. Возможно, это устроило не всех, но мы уже были командой, и ни один из членов Совета Стратегов не оспорил решения командира.

Своим новым местом службы я выбрал Военно-морской флот, чем изрядно удивил сослуживцев. "Атакующий Огонь и Стихия Воды? Поистине, Л"лиорентали не ищут лёгких путей!" Так оно и было: Военно-морской флот — старейший флот Эльдамаля, и древние устои там особенно сильны, но я любил сложные задачи. Военные моряки во все времена были особой кастой: чтили флотские традиции, держали дистанцию с равными и смотрели на остальных с оттенком лёгкого превосходства. К тому же, офицерский состав флота был исключительно древней крови. Надо ли говорить, как неохотно они допускали в свою среду "чужаков"? Но повторять путь от равного к первому мне было незачем: офицеры архиранга — первые среди первых, они могут покинуть один пост и выбрать другой, но никогда не бывают бывшими.

Изменения в структуре управления войсками, которые я провёл на посту Архистратега, были общими для всех родов войск, но на флоте мне предстояло пойти дальше и изменить часть старых флотских традиций, в частности, добавить к древней крови новую, допустив адвенаров к командованию вингаэрнами третьего ранга. Это было требование времени: адвены владели едва ли не половиной малых кораблей и большей частью вспомогательного флота, и Академия Стратегии уже начала готовить для них новый командный состав.

Ломка традиций всегда болезненна, поэтому лучше было проводить её под личным присмотром командующего Соединённым флотом, но прежде чем отправиться к новому месту службы, я должен был вернуть себе управление кланом — не только ради себя, но и ради сына. Это было решение Архимага: внутреннее Равновесие Фаро опиралось на систему ментальных противовесов, которая опасно сместилась в сторону разрушения, и мы рисковали потерять сильнейшего мага Эльдамаля.

Дар Фаротхаэля был уникален: посвящённый Свету, он мог обращаться к обеим сторонами Силы — Тёмной и Светлой, — что открывало перед ним практически весь Астрал, но в тоже время делало наиболее уязвимым магом Эльдамаля. Его неустойчивое внутреннее Равновесие было моей ошибкой: во времена Роста и Взросления сыну была нужна материнская кровная Тьма, но Литты уже не было рядом. Мы с Ноэ"Тхафаром не отходили от мальчика ни на шаг, выстраивая для будущего мага-ТемноСвета Якорь Равновесия — систему астральных и ментальных противовесов, — и уже к Первому совершеннолетию Фаро справлялся со своим Равновесием сам. Ахимаг пристально следил за взрослением внука и, когда пришло время, стал его наставником. Их дуэт оказался настолько успешным, что к концу обучения, ещё не став магистром, слушатель Высшего уровня Л"лиоренталь уже выигрывал поединки у мастеров Магии старших рангов. К тому же характер Фаро лэд от лэда становился жёстче, а стена между ним и однокашниками — выше. В этом, кстати, его собственный сын, Фиоравандель, полностью повторил отца. Фаротхаэль подпускал к себе только двоих: Лиэ"Лэса Кентэреля и Вилетора Рол"леноля. Эта троица спелась ещё на Младшем уровне, а на Высшем стала настоящей боевой Тройкой. Как говорится, со всеми вытекающими. Всё это не способствовало миру и спокойствию в Академии, поэтому, переговорив с Архимагом, я предложил Совету выход: досрочный выпуск. В результате трое друзей получили заслуженный ранг, Академия — покой и порядок, а Старшие вздохнули с облегчением.

Кровь правящего рода самая сильная в клане, поэтому никто не сомневался, что Фаротхаэль — будущий Верховный маг Феа-Эль-Дин"н. Кронпринцев обучали искусству управления едва ли не с рождения, и здесь Архимаг не делал поблажек ни мне, ни внуку. Однако Верховный маг клавна — это опыт предводителя плюс архиранг Силы, чего у выпускника Академии, разумеется, не было, поэтому Ноэ"Тхафар не спешил передавать ему наш Астрал. Фаро нужно было время и серьёзная работа — дело, которое дало бы ему возможность претендовать на архиранг, и в которое он с его упорством и потрясающей работоспособностью погрузился бы целиком. И такое дело я для него нашёл.

Поиском Навигатора я занимался давно. Сначала работал с Да-Ди — на общем интересе мы с дафаром, собственно, и сошлись. Надо сказать, что тогда мы были единственные, кто изучал Ментал как одну из возможных плоскостей существования Навигатора: остальные продолжали заниматься Астралом. Позже, когда Руз по понятной причине охладел к исследованиям, я продолжил работу один. Со временем напарник вернулся, но прежнего доверия между нами уже не было, а без этого полноценная работа с сознанием невозможна. Словом, мне нужен был ТемноСвет, которому я мог бы доверять всецело, и я решил привлечь к работе сына: он учился на Высшем уровне и уже тянул на магистра. Руз не возражал, ибо уже занимался другой темой и в лаборатории появлялся редко. Его встреч с Фаро я не опасался: сын ничего не знал о наших сложностях, к тому же как Младший князь и будущий правитель он безупречно владел этикетом. Элутар, для любого другого этого бы хватило, чтобы избегать противоречий со Старшими, но только не для Фаротхаэля!

Я никогда не мог до конца просчитать сына: мешало чувство вины. И глаза Даэлит"т. Зато с Да-Ди всё оказалось просто: как и ожидалось, с появлением Фаро Руз стал чаще бывать в лаборатории. Наш с Литтой сын вызывал в нём ревнивый интерес и, возможно, впервые заставил задуматься о продолжении собственного рода. Я счёл долгом предупредить напарника, что не стоит подходить к моему парню слишком близко, даже если ты ТемноСвет, но, похоже, только подлил масла в огонь. Да-Ди в ответ пожал плечами: "Это смешно". Ну да, конечно: "Выше нас только Элутар" и "Сила сопутствует Мудрости", а уж он-то в любом случае ближе к Мудрости, чем мальчишка-курсант! Руазэлль не мог не знать, что Фаро в своей битве за самоутверждение уже вышел на наставников Академии, но дафар настолько чтил древний Закон, что не чувствовал движения времени. Однако я предупредил, он услышал, а дальше — как знает. Что до Фаротхаэля, то он был достаточно взрослым, чтобы самостоятельно платить по счетам, а мне хватало забот и с разведкой Тиндомэ, крутившейся рядом. Словом, когда Руазэлль, едва сдерживая злость, посоветовал мне "придержать" сына, я, так же, как и он, лишь пожал плечами в ответ. Мои волосы были тогда не белее, чем у Фаро, но я уже имел архиранг Силы и как-то не особенно задумывался о Мудрости...

Так это должно было выглядеть. Так оно и выглядело. На самом деле всё было иначе.

Руазэлль ни в чём меня не винил: наше соперничество было честным, а решение в любом случае оставалось за Даэлит"т. Когда она сделала выбор, Руз взял паузу, чтобы справиться с потерей. Я его не торопил: если повезёт, боль утихнет через пару вечностей, если нет... Что ж, жизнь мага — не перечень побед, случаются и горькие поражения, которые лечатся временем и упорной работой. Да-Ди был не в меру честолюбив, но никогда не завидовал успехам других, а стремление всегда и везде быть первым помогало ему из каждой неудачи извлекать новую идею, воплощение которой делало его сильнее. Однажды, застав напарника в лаборатории, я уловил в его глазах прежний блеск и понял, что он вернулся.

— Рад видеть, Руз. Давай включайся: работа стоит.

— Что ты называешь "работа стоит"? Вот это? — он указал на полки, заставленные футлярами с ил"луксами, и заваленный рабочими тетрадями стол. — Мне понадобится куча времени, чтобы наверстать упущенное, а в Академии, между прочим, началась подготовка к курсовым испытаниям.

— Распорядок в Академии мне известен, напарник, — напомнил я. — Ты о чём?

Руазэлль вздохнул и прошёлся по комнате.

— Видишь ли, Дори, я взял ещё одну тему, новую, так что со временем у меня — сам понимаешь.

Кто бы сомневался! Я молча смотрел на него. Ментат-ТемноСвет в Эльдамале был только один, и его отказ от участия в исследованиях ставил крест на моей теме. Кажется, напарник это понял, потому что поспешно добавил:

— Элутар, я не об этом, просто... Просто зови, когда буду нужен.

Другое дело. Я кивнул:

— Идёт. Только, Руз, когда будешь нужен, не заставляй себя искать. Я всё равно найду, ты же знаешь.

— Напугал! Когда это я бегал от работы?

Это правда: от работы он не бегал никогда. Честно говоря, я тогда не очень расстроился: во-первых, был рад, что напарник вернулся, а во-вторых, ещё один ТемноСвет был уже на подходе — мы с Даэлит"т ожидали сына — и я был по-настоящему счастлив. Мы с Да-Ди продолжали работать над общей темой, но встречались лишь изредка, когда удавалось найти "окно" в наших заполненных до отказа вечностях.

Настоящий разрыв между мной и Рузом произошёл, когда я потерял Даэлит"т. Вот тогда я и увидел истинного Дал"леДин"на: разговор можно превратить в пытку, используя слова как орудие, а он владел этим искусством в совершенстве. Да-Ди был зол на меня за то, что я, выиграв приз, не смог его удержать, и, понимая, что второго шанса не будет, ставил мне в счёт даже старые, давно погашенные обиды. Наверное, мне следовало бы оспорить форму изложения претензий, но что я мог возразить по сути? Поэтому я молчал, признавая за бывшим соперником право на эмоции. Но только один раз! Он ждал от меня ответной вспышки, каких-то оправданий, даже вызова, и не дождался.

— Всё? — спросил я, когда он наконец замолчал.

Согласен: моя реакция выглядела странной, но я ничего такого не имел в виду, просто тогда отец привёз от Фуинрут очередной отказ, и я, от боли едва отличая Свет от Тьмы, вообще с трудом мог говорить. Словом, напарник выбрал на редкость "удачный" момент для объяснений. Расценив мой ответ по-своему, он вышел, хлопнув дверью. Правильнее было бы сказать, хлопнув лабораторией, но она создавалась для магов архиранга и потому устояла. Больше мы с князем Дал"леДин"ном не виделись. Я закончил дела в Академии и подал рапорт о переводе в войска. Отец не возражал: его план военной реформы был одобрен Светлым Советом, и пришло время хорошенько встряхнуть Воинскую Лигу.

Нового назначения я ждал в Семи Башнях, отдавая свободное время сыну. Мы оба тосковали по Даэлит"т, а вместе было легче переносить разлуку. Однажды, сидя на полу напротив Фаро, я наблюдал, как он, сосредоточенно сдвинув брови, складывает высотную башню из парсов — прозрачных цветных многогранников неправильной формы. Игра развивала навыки управления Силой: нужно было удерживать и поворачивать детали в воздухе, чтобы правильно совместить грани. При этом каждый встроенный в башню парс уравновешивался одним или несколькими другими, иначе она бы просто развалилась. Сын был полностью погружён в игру, его губы едва заметно двигались: в начале обучения все малыши "проговаривают" формулы астрального плетения. Я невольно улыбнулся, вспомнив собственный опыт.

Пару мирит назад сработала Связь: пришёл вызов от Архимага, но я не спешил с ответом — не хотел мешать сыну. Эй, а здесь не так! Фаро с гримаской досады перевернул поставленный было парс и поднял на меня глаза. Я едва заметно кивнул, он улыбнулся и вернулся к занятию. Прошло не больше мириты, и очередной многогранник застыл в воздухе, а сын снова вскинул голову: он уже всё понял. Элутар, сколько раз я сам провожал взглядом отца, внезапно исчезавшего в самый ответственный момент! Нет, только не сейчас. Что там может быть срочного — моё новое назначение? Пусть Воинская Лига подождёт, пока наследник Л"лиоренталей закончит игру.

— Ты заставляешь себя ждать, командор Л"лиоренталь, — недовольно сказал отец, когда я появился в кабинете.

— Прошу прощения, Верховный Командующий: я был занят с Фаро.

Ноэ"Тхафар был слегка озадачен причиной задержки, но меня это уже не волновало, потому что в одном из кресел у камина сидел Руазэлль Дал"леДин"н. Бывший напарник был удивлён не меньше, но даже не встал, чтобы согласно этикету приветствовать равного. Ну, это он зря. Я сдержал усмешку. Значит, считаешь себя выше, дафар? По возрасту — да, согласен, однако Мудрость, в отличие от крови, дело наживное.

Глаза Ноэ"Тхафара сузились:

— Удобное кресло, князь Дал"леДин"н?

Между собой мы можем договариваться как угодно, но в присутствии правителя проявлять неуважение к наследнику... Вставай, глупец, он два раза не повторяет! Хвала Элутару, поднялся, а без взаимных поклонов можно и обойтись.

Архимаг кивнул в сторону камина:

— Располагайся, Младший князь, твоё кресло напротив.

Устроившись в кресле, я на правах кронпринца сложил на груди руки. Такую вольность Руз позволить себе не мог. Смотреть друг на друга не хотелось, изучать пол было глупо, поэтому наши взгляды сошлись на Архимаге.

— Ты просил прикрытие, Да-Ди, и я его нашёл, — сказал он.

— Не-ет, только не он, — протянул Руз, и с этим я был полностью согласен: кто угодно, только не я!

— Только он! — твёрдо возразил Архимаг. — Если, конечно, ты собираешься остаться Светлым.

Они замолчали, глядя друг на друга. Наконец Руз уставился в пол, а Ноэ"Тхафар продолжил:

— Отлично, князь Дал"леДин"н. Тогда я введу Младшего князя Линдориэля в курс дела.

Да-Ди молча кивнул, не поднимая глаз.

— Итак, Духи, второй, или Тёмный, Раскол, обрёл наконец реальные черты: клан Фуиндост покидает Эльдамаль. Об этом было официально заявлено на Совете.

Мы с Да-Ди невольно обменялись взглядами. Архимаг усмехнулся:

— Разумеется, личные дела командора Л"лиоренталя не в счёт, но повод был дан, и Фуинрут его использовала. Фуиндост уходит в неизвестность, а мы в этой неизвестности лишены глаз и ушей. Впрочем, нашим слухом и зрением пусть занимается военная разведка, меня же интересует другое: Тёмные уходят, так и не восстановив Равновесие клановой магии, а значит, имеют в арсенале то, что предпочитают скрывать. К сожалению, в Магическом Корпусе Светлых нет ни одного мага, способного призывать Тьму, а наш единственный ТемноСвет архиранга из рода Дал"леДин"н только в начале пути познания.

Я не сводил глаз с Да-Ди. Элута-ар, так это и есть та новая тема, которой занимался мой бывший напарник? Познать собственную Тьму означало её освободить, другими словами, подставиться Тёмным.

Руз поднял на меня глаза.

— Установить связь с ду серке было несложно: они давно ищут контакта со Светлыми Тёмной крови. В моей крови поровну Света и Тьмы, но без прикрытия это почти ни о чём, — он невесело усмехнулся: — Я, знаешь ли, всё же не смертник.

— Я понял: для подтверждения серьёзности намерений тебе нужна чистая Тьма, которая выглядела бы твоей, на деле оставаясь чужой.

— Верно. И мне не ясно, как ты можешь прикрыть меня, если сам...

— Что — сам? Не призываю Тьму? Мне это не нужно.

— Видишь ли, Да-Ди, мой Светлый сын действительно может прикрыть тебя Тьмой, пока не войдёт в Силу наш второй Темно-Свет — Фаротхаэль Л"лиоренталь, — вмешался Архимаг. — Большего сказать не могу, ибо в твоей игре чужие тайны опаснее своих — как для тебя, так и для Эльдамаля.

Перед моим внутренним взором возник малыш, складывающий парсы, старательно шепча заклинания. Фаротхаэль Л"лиоренталь! Выходит, это задачка "на вырост"? Мы в самом начале пути, и кто знает, сколько вечностей потребуется для достижения цели... Элута-ар, а ведь Да-Ди, установив связь с ду серке, прикрыл сына Даэлит"т, переключив на себя часть их интереса к ТемноСветам! Наши взгляды встретились, вернее, пересеклись. Ментаты архиранга, долго работавшие вместе, мы слишком хорошо понимали друг друга.

— Имей в виду, Л"лиоренталь: между нами это ничего не меняет.

Кто бы сомневался! Вечность моей вины закончится, когда я верну Литту, и не надо мне об этом напоминать.

— Ты сам разблокируешь Связь... напарник, или предпочитаешь, чтобы это сделал я?

Вот так мы и работали — на расстоянии, но тесно связанные ментально — всю вечность взросления Фаро. Из Старших об одиночном Поиске дафара знал только Ноэ"Тхафар: глубокая разведка требует глубокой тишины. Когда пришло время вводить в игру нового ТемноСвета, я был уже главой Феа-эль-Дин"н с перспективой Архистратега, а Руз — Верховным магом клана Да-э-Фарот"т.

Да-Ди вернулся в лабораторию, но предпочитал работать в одиночестве, как того требовала легенда, и заодно в моё отсутствие присматривал за Фаро. Руз не был против замены одного Л"лиоренталя другим и выдвигал единственное условие: Силу нового ТемноСвета он должен проверить сам. Что ж, его право, и после слов "придержи сына" меня интересовало только одно: как далеко зашли эти двое. Я спросил об этом Фаро, ответный взгляд был спокоен, даже безмятежен, и я понял, что поединка не избежать.

Поединки Силы с участием магов высшего ранга никогда не проводились в Реале, ибо в ходе единоборства противники могли снести полмира. Сначала бои проходили в Астрале, что оказалось не лучшим решением: в пространстве магии находились клановые Источники Силы, и отдача была так сильна, что головной болью страдал потом весь Эльдамаль. Трудности заставляли искать пути преодоления, и мы обратились к Менталу. Именно там, в пространстве сознания перворождённого, лежала ментальная проекция кланового Источника Силы — выход в Астрал, для каждого свой. Это означало, что дуэли, проводимые в личном Ментале, не затронут никого, кроме дуэлянтов. Со временем мы научились оценивать уровень доступа к Источнику Силы по его отражению в сознании мага, и силовые поединки вообще потеряли смысл. Теперь маги соревновались исключительно в степени владения даром, а это дело иное. Однако любой поединок, особенно магический — это, прежде всего, поединок личностей. Случалось, что победителем оказывался не тот, кого ожидали.

Руазэлль не терял времени даром, извлекая из ду серке нужные знания в обмен на сведения, подготовленные Ноэ"Тхафаром, и уже уверенно управлял собственной Тьмой. Для него сын Даэлит"т давно превратился в сына Линдориэля, так что Фаро предстояло выложиться по полной. Наш парень только заканчивал Академию, но, в отличие от Да-Ди, использовал кровную Тьму с рождения и при этом имел наставником Архимага, что давало ему неплохой шанс против архимастера-ТемноСвета. То, что предел Силы — величина переменная, безусловно, усиливало неопределённость финала. Впрочем, результат давно известен: свободная Тьма в крови Фаро оказалась сильнее. Всё же его мать — Тёмная принцесса, к тому же он изначально воспитывался как ТемноСвет.

Руазэлль принял поражение на удивление спокойно, и я даже подумал, что это часть его плана. Однако он быстро рассеял мои сомнения.

— Ты в своём уме, Л"лиоренталь? — в глазах дафара читалось искреннее изумление. — Я не причинил бы мальчишке вреда, но отдавать ему поединок... Однако, учитывая род моих занятий, победа Фаротхаэля меня устраивает: подставлять голову Тьме должен лучший, не так ли?

— Так, — кивнул я. — Тогда позволь один совет, напарник: не дёргай его Тьму за хвост.

Да-Ди посмотрел на меня без улыбки. Он и раньше улыбался нечасто, но этот взгляд...

— Пусть твой сын делает свою работу. Прочее меня не волнует.

Что ж, работать Фаротхаэль умел, и, начав путь к цели, уже не останавливался. В этом они с Да-Ди были схожи. Но что бы напарник ни говорил, а своего поражения он Фаро не забудет, как не забыл мне Даэлит"т.

Победа над архимастером Духа на иной стороне Силы, стороне Тьмы, обеспечила Фаро ранг Верховного мага Феа-эль-Дин"н. Пришло время, и Ноэ"Тхафар передал ему управление Силой клана, а позже, когда я возглавил Воинскую Лигу, сын принял у меня клан, став его главой. При этом он руководил Академией, прикрывал игру Дал"леДин"на и продолжал заниматься поиском Навигатора. Кресло Архимага давно опустело, я был полностью погружён в решение оборонных задач, и даже появление внуков-ТемноСветов с необычным по Силе даром не заставило меня оторваться от дел. Фаротхаэль давно вёл собственную игру, о которой я имел лишь общее представление, и, как мне казалось, вполне справлялся со всем остальным. Со всем, за исключением сына.

Да-Ди вполне преуспел в работе на Тёмных и отбывал своё первое изгнание. Он и раньше редко использовал Связь, предпочитая тишину в Ментале, теперь же был лишён её по приговору Совета — со всеми, кроме "прикрытия": Фартхаэля и меня. Руз давно не работал со мной, и наш личный канал молчал целую вечность. Когда он неожиданно ожил, я, признаться, был удивлён. Напарник сообщил, что больше не нуждается в прикрытии и дальше намерен действовать самостоятельно. Фаро получил такое же послание. Причину Да-Ди не назвал, но, чтобы сложить два и два, не нужно быть солидероном: Лоредиль, юная супруга юного Фидо. Этого Руазэлль Л"лиоренталям уже не простил. В отсутствие Архимага нам оставалось только наблюдать за ним, по возможности обеспечивая безопасность мира и свою собственную. Но когда Фиоравандель с помощью раэнтара отца покинул Эльдамаль, нам стало не до Дал"леДин"на.

Фаро не был бы собой, если бы не нашёл сына, но для этого ему пришлось оставить все дела. Однако нет худа без добра: вернулся Архимаг, и водворение наследника обратно в Семь Башен проходило уже под его негласным присмотром. На поиски, возвращение и работу с памятью обоих сыновей Фаро потратил слишком много Силы, и Ноэ"Тхафар, оценив состояние его Равновесия, решил, что я должен вернуться к руководству кланом. Разумеется, сын был недоволен, но с Архимагом не поспоришь, а Равновесие нашего ТемноСвета действительно оказалось в зоне риска.

Сложив полномочия Архистратега и получив назначение на флот, я заявил права на Феа-эль-Дин"н. Это было чистой формальностью: власть в клане передавалась наследнику временно, "до востребования", а моё старшинство рода в подтверждении не нуждалось. Разумеется, Старшие признали мои права, а Фаро не стал оспаривать решение Совета. Однако я слишком хорошо знал сына: делиться властью он не привык. Интересы клана требовали, чтобы подчинение главе было безоговорочным, иначе Равновесие Феа-эль-Дин"н потеряет устойчивость. Добиться этого от сына было куда сложнее, чем получить клан назад. Причин было несколько: ранг Силы и безусловный дар лидерства Фаро, способности к многоуровневому управлению, и, конечно же, опыт его собственного единовластия. Была и ещё одна причина, о которой предпочитают не говорить: вечные трудности отцов и детей.

Приходит время, и наши повзрослевшие сыновья, осознав собственную Силу, "уходят в отрыв", стремясь избавиться от влияния Старших, и тогда отец из друга и наставника превращается для них в главного конкурента в борьбе за лидерство. Вот тут и приходится проявлять чудеса мудрости и терпения, чтобы не раскачать клан и сохранить прежние доверительные отношения с наследником. А это совсем не просто, учитывая протяжённость наших вечностей. Правда, многие из нас даже не пытаются удержать привязанность детей, полагаясь на этикет и Закон, который после Эльдагора работает без сбоев.

В нашем случае "отрыва" не произошло — слишком плотно мы с Ноэ"Тхафаром опекали своего ТемноСвета, — но разница в возрасте между мной и Фаро с высот достигнутой им Мудрости представлялась такой незначительной, что для безусловного лидерства мне просто не хватало "веса". Древние были правы: о наследнике нужно думать не раньше, чем побелеют волосы. Сыграла против меня и потеря Даэлит"т: я не только оставил сына без матери, но и проявил слабость, до сих пор не избавившись от чувства вины. Моё молчание только умножало непонимание, и в глазах Фаро — глазах Даэлит"т — появлялось всё больше льда. Мне было трудно выдержать его взгляд, поэтому я, ссылаясь на занятость, всё реже виделся с сыном. Стыдно признаться, но я даже сдавал ему учебные поединки — чаще, чем это было нужно для дела — просто для того, чтобы увидеть его счастливые глаза... Фаро был прав: с вечностью, в которой я виноват, нужно было заканчивать, и для этого я выбрал самый надёжный способ — поединок.

... Я нашёл сына в библиотеке.

— Авен Элль, Фаро.

— Авен Элль, — не сразу отозвался он. — Что привело тебя в Семь Башен?

Его голос звучал холодно и отстранённо. Этикет он соблюдал неукоснительно, но по-прежнему избегал обращения "Атар", а значит, внутренне не принимал моего возвращения.

— Пришло время закончить дело, — в моём голосе тоже обозначился холодок.

— Дело? По-моему, мы закончили все дела, — усмехнулся сын. — Ты вернул себе полномочия главы клана, и я не оспорил этого в Совете.

— Мои права на управление кланом признаны Светлым Советом и подтверждены Архимагом. Сложно оспорить очевидное, Фаро. Впрочем, дело, о котором я говорю, касается лишь нас двоих.

— Я тебя слушаю, — процедил он.

— Уходя, я передал тебе свои полномочия. Временно. Тогда я не ставил условий и не требовал ничего взамен. Теперь я хочу, чтобы ты признал моё возвращение.

— Разве я этого не сделал? — удивление Фаро было слишком наигранным.

— Формально — да, по сути — нет. Мы оба это знаем. Глава клана и Верховный маг. Тебе известно, как решаются подобные споры.

Сын улыбнулся:

— Ты что, вызываешь меня на поединок?

— Я предлагаю тебе урок Танца, Фаро, просто урок Танца.

Он не стал тянуть с ответом:

— Условия?

— Результат по Праву старшинства.

Право старшинства означало, что одному из мастеров сгибающих-меч придётся добровольно признать превосходство другого, а победитель получит ведущую партию в дуэте во главе клана. Когда я возьму этот вызов, Фаро не останется ничего, кроме как подчиниться — раз и навсегда.

Наши взгляды встретились.

— Согласен, — сказал Верховный сын. — Давай потанцуем...

Я прервал поединок взглядов с Тёмным и посмотрел на Фаро. Белоснежная грива, чёрный форменный элас с командорским трицветом Корпуса феальдинов на рукаве, в петлице — серебряный коронный жезл Астральных Сил Эльдамаля. И ответный взгляд: "Я с тобой, Атар". Знаю, Фаро, и никогда в этом не сомневался, но, Элутар, если бы я просчитал тебя раньше!

Отражение двери, запертой в моём сознании, существовало в Ментале сына с рождения, что в сочетании с Тёмной кровью обещало сделать его сильнейшим ТемноСветом Эльдамаля. В конце концов, так и произошло, но поединок с Да-Ди вынудил Фаро слишком рано войти в тень Изнанки, что обрекло его на вечную гонку за лидерством, а значит, на одиночество. Рано или поздно это подорвало бы и Силу Фаро, и Силу клана, ибо Изнанка не делает подарков: за всё приходится платить. Я испытал её влияние на себе и устоял только потому, что имел чистый Свет в крови и Равновесие Силы. Фаро же с его кровной Тьмой и неустойчивым Равновесием даже не понял, с чем столкнулся, а если бы и понял, не смог бы справиться сам. Остановить Тьму можно было только её собственной Кровью, поэтому, идя на поединок с сыном, я не снял с меча след Света. Позже мне не раз пришлось об этом пожалеть: рана Фаро оказалась серьёзной. И всё же свободная вечность стоит пролитой за неё крови, даже если это кровь Л"лиоренталей! Впрочем, для третьего поколения наших ТемноСветов не существовало ни дверей, ни границ: Фиоравандель легко исцелил отца, а Гиллэстель поставил наконец на Якорь его "плавающее" Равновесие.

Я посмотрел на Тёмного Архимага, затем на Светлого:

— Я могу задать вопрос, Архимаги?

Они переглянулись, Ноэ"Тхафар согласно кивнул.

— Что происходит на уровне Смерти?

Духи обменялись многозначительными взглядами: ответ интересовал всех. Тиндомэ усмехнулся. Верховный Тёмный, единственный друг отца! К такому сложно привыкнуть. А раньше, много вечностей назад, с ними был ещё один — малдуэль... Теперь оба Аримага смотрели на Фидо — всего лишь магистра, почти мальчишку! Лёгкое движение его бровей — ответ явно не по рангу. Наследие? Элута-ар... Но почему об этом молчит отец? Я взглнул на союзников и родичей. Накануне битвы за Ментал нет ничего важнее Равновесия Духа, а Фидо — кронпринц феальдинов и Навигатор, наша ударная сила. Доверие к нему должно быть полным, иначе... Другими словами, на фоне возвращения Архимага Тьмы появление Архимага Света было преждевременным, потому и молчал о нём Светлый Архимаг Л"лиоренталь.

Отец откинулся на спинку кресла и сложил на груди руки:

— Об уровне Смерти я собирался говорить позже, Верховный Стратег, но если настаиваешь...

Прости, Атар, я снова на шаг впереди. Нелегко иметь сына-солидерона, иногда это раздражает, не так ли?

Отчёт Ноэ"Тхафара о встрече на уровне Смерти Духи выслушали с напряжённым вниманием, ибо о Смерти в Ментале слышали все, но как она выглядит, знали немногие. Тиндомэ был мрачен: присутствие Хозяина Путей в клановой зоне ду серке его не обрадовало.

— Я был у Реки Мечей и никого не встретил, — сказал он.

— Потому что ты Тьма, Вэл, — ответил отец. — Йошаан вышел на Свет.

Тёмный кивнул и снова принялся мерить шагами зал.

— Итак, враг обнаружен, остаётся заставить его без боя покинуть Шэльдер, — подытожил князь Рол"леноль и взглянул на Фаротхаэля: — А там...

— А там его встретим мы, Вилетор, — закончил командующий Астральными Силами Духа.

Тиндомэ остановился напротив, в упор разглядывая меня. Это было явным нарушением этикета, но, учитывая, что он собирался предложить...

— Я иду к Реке Мечей, стратег. Ты со мной?

Я молча кивнул, потому что я Свет, который не видит Тьма. Всё будет в порядке, Атар!

... Ущелье — глубокое и узкое, словно след от удара клинком. Настолько узкое, что можно преодолеть его в прыжке. Именно и так поступают ду серке: спускаются к Реке, перпрыгивая со склона на склон. Они называют это спуском в одно касание. С их левитацией — легко, а нам без знания опорных точек лучше не рисковать.

Я подошёл к краю и заглянул вниз. Красное солнце отражалось в клинках бесчисленных мечей, заливая дно красноватым светом: незаживающая рана в сердце Элутара, его память о Детях, не проживших своей вечности. Обычно яркое, сейчас свечение выглядело тусклым, словно пробивалось сквозь дымку.

— Бывал здесь, Светлый? — Тёмный не сводил с меня глаз.

Я много где бывал, пока укрощал Тьму материнской Изнанки. Иногда это было на грани гибели, о чём Архимагу Тьмы знать ни к чему.

— Можешь звать меня Линдориэлем, Тёмный.

Он понимающе кивнул: это не ради него — ради Ноэ"Тхафара.

— Благодарю, Линдориэль. Я — Вельтагир. Однако ты не ответил.

— Я был здесь однажды, давно, в вечности своей вины.

Тёмный снова кивнул. Что он об этом знает? Впрочем, не важно.

— И что изменилось?

— Река, Вельтагир. Её свечение потускнело: Тьма теперь стоит выше.

— Почему я этого не вижу?

— Потому что смотришь сквозь Тьму. Зайди с другой стороны Силы — через Свет.

— Шутишь?

— Нисколько. Будь ты обычным Тёмным...

— ... ты бы мне этого не предложил, — закончил он. — А если я откажусь?

— Тогда придётся верить мне на слово.

— Я это учитывал, когда предлагал тебе пойти со мной, Линдориэль.

Спуск не занял много времени, да и особой сложности я не почувствовал, прыгая вслед за Тёмным с уступа на уступ. Вероятно, это был путь, проложенный им для Ноэ"Тхафара. Когда от знакомой горечи во рту свело скулы, я жестом остановил Тёмного. Отец прав: это магия Вторжения, ис"сашин"н укрылись на уровне Смерти.

— Элута-ар, — протянул Тиндомэ. — Они прикрылись Тьмой, чтобы ду серке не чувствовали кавендаэ!

Разумеется: Тёмные ведь определяют присутствие Изнанки по запаху, как мы на вкус.

— Что собираешься делать, Линдориэль?

— Взглянуть на гостя. Меня он не увидит, а тебе лучше скрыться.

В глазах Архимага читался вопрос: что ты такое, первый ТемноСвет Эльдамаля? Я и сам хотел бы это знать, особенно перед встречей с Хозяином Путей. Кажется, время пришло ...

... Вот оно, то, что мы с отцом называем дверью — след Изнанки, послание, которое никогда не дойдёт до адресата. И никакой горечи во рту: одно дело — кавендаэ, боевая магия Междумирья, и совсем другое — Стихия, которая чиста по обе стороны Грани.

— Это может стоить свободы не только тебе, Дори.

Элутар, как он почувствовал? Я повернулся на голос:

— Ты о Фаро, Атар? Уже нет: я уничтожил отражение Изнанки в его сознании, и это стоило крови Л"лиоренталей.

— Знаю и благодарю.

Я невольно улыбнулся:

— Раньше ты считал иначе.

— Я никогда не считал иначе, Дори, просто иногда не стоит озвучивать мысли, чтобы не помешать замыслу Элутара. Видишь ли, уничтожь ты отражение сразу, твой сын никогда бы не стал тем, кем стал — сильнейшим ТемноСветом Эльдамаля. Но когда пришло время помочь ему освободиться, ты это сделал. И всё же тебе не стоило приходить сюда одному.

Я вздохнул: рано или поздно он всё равно узнает.

— Видишь ли, Атар, я уже был здесь однажды — когда понял, почему потерял Даэлит"т.

Отец изменился в лице:

— И... что же ты понял?

— Это было наказание за непослушание: с некоторых пор Тьма стала слишком настойчивой, и я перестал её слушать.

— Элута-ар... Почему ты не сказал?

— О чём?

— Об изменении ментального следа Изнанки. Когда ты заметил разницу?

— Когда Литта ответила на мои чувства. Теперь уверен, что изменения начались раньше. Словом, когда я понял, почему проиграл Тьме, был невероятно зол. Разумеется, я не собирался открывать дверь, но послание отправил. Судя по всему, оно было получено.

— То есть, ты бросил вызов матери? Ничего более умного придумать не мог? — отец покачал головой: — Ты ещё хорошо отделался, Дори.

— Тебе виднее, Атар, но если бы я знал тогда, что и Фаро...

Отец кивнул:

— Послание было бы жёстче, полагаю. Потому я и не сказал тебе всего: прежде чем освобождать сына, ты должен был освободиться сам.

Я молча смотрел на него. Он что, предвидел и это?

— У меня долгая вечность, сын. Чего же ты хочешь теперь?

— Хозяина Путей. Хочу знать, что скажет на это твоя долгая вечность.

— Ну что ж, тогда узнаем у неё вместе.

Гнездо королей

Линдориэль

Чёрный, будто сотканный из мрака пол, из источников света — золотой диск с объятым пламенем драконом над головой да цепочка светящихся символов под ногами. Ни стен, ни сводов, ни движения воздуха. Я взглянул на отца.

— Цитадель Гимен-Гибар, — ответил он. — Печать видишь? Пламенный Дракон.

И указал на световую дорожку, уходящую в темноту:

— Нам туда.

Едва мы сделали пару шагов, в лицо ударил порыв ветра. От неожиданности я едва не сбился с ритма, хотя походным феальдинским прошагал большую часть вечности. Мы шли сквозь ветер, а мимо проносились крылатые тени, падающие звёзды, исполинские арки и мосты... Я видел всё это боковым зрением: прямой взгляд сразу тонул в непроницаемом мраке. Иная метрика пространства и времени! Теперь я не просто знаю о ней — я её чувствую. Голова слегка кружилась: отец, конечно, поделился со мной памятью, но реальность превысила ожидания. Наконец ветер стих, тени замедлили бег. Тьма впереди сгустилась, соткавшись в высокую арку, световые символы под ногами погасли.

— Чертоги благородной Айнушарратх, Место Силы Гимен-Гибар, — сказал отец и, помолчав, добавил: — Надеюсь, оно того стоит, и да хранит нас Элутар.

Как натянутая тетива! Сколько же они не виделись? Лишний вопрос: всю мою вечность.

Мы прошли через арку и оказались в полной темноте.

— Не останавливайся!

Я сделал ещё шаг. Вспышка света заставила прикрыть глаза, а когда открыл... Широкая лестница с арочной колоннадой и свод над ней сверкали золотом и самоцветами. От световых волн исходил жар, как от огня, и чёрный аксамит стен густел, гася излишки света. Впрочем, это были не стены: арки колоннады служили порталами цитадели и открывались в холодный мрак Междумирья. Порталы были действующими, это подтверждали следы когтей на полу: золото — мягкий металл. Встреча с подданными королевы не сулила нам ничего хорошего, оставалось надеяться, что мы никого не встретим по пути.

Выше подножия лестница была погружена во мрак, и свет устремился вперёд, открывая великолепие Чертогов. Мы шли за светом, а следом за нами точно так же шла тьма, скрывая, а может, стирая пройденный путь. Лестницы, роскошные залы и галереи сменяли одна другую. Золото под ногами, золото над головой, золото со всех сторон! Странный, однако, способ хранить золотой запас.

— Ты судишь с точки зрения эльфа, Дори.

— Золото к золоту, Сила к Силе — ты об этом, Атар?

— Именно. Взгляни через Астрал.

Элута-ар... Сила, отлитая в благородном металле!

— Неплохо для ментальной расы, правда? — усмехнулся отец. — Полёт в Чертогах разрешён только королеве, остальные идут пешком, отдавая Силу Гнезду, и когда добираются до подножия трона...

— Им остаётся только пасть ниц. Отлично придумано. Но разве, покидая Чертоги, ис"сашин"н не получают Силу назад?

— Получают, если возвращаются тем же путём, что пришли. В Гимен-Гибар ведёт много дорог, и на всё воля благородной Айнушарратх.

Я понимающе кивнул. Если путь к Источнику Силы Гнезда превращает любого мага Междумирья в пустое место, то цитадели действительно неприступны для ис"сашин"н. Для прорыва к Источнику нужна иная Сила — схожая по природе, но без астральной привязки к золоту. Мятежники нашли её на обратной стороне Изнанки, в Разделённых мирах. Первый, силовой захват Источника Силы клана малдуэль отразили астральные Навигаторы, второй — захват Источника Силы ду серке, тайный и потому почти состоявшийся — остановили ментальные Навигаторы. У Хозяина Путей остался единственный путь в цитадель — изнутри, через Врата Шахриширрат. Если у него получится... Элута-ар, да у нас просто нет выбора!

— Ты прав: выбора нет, и Айнушарратх это тоже знает. Поэтому мы здесь, Линдориэль.

Высокие — вполнеба — створки дверей распахнулись, и в глаза снова ударил свет. На сей раз зрение подстроилось мгновенно, попутно выдернув из памяти картинку с драконом и горой золота. Что ж, я почти угадал: в десятке лантров от нас стоял золотой дракон. Вернее, не стоял, а заполнял собой пространство, ибо величина Изначального зверя равна его величию. Дракон был исполнен Силы: на остриях спинного гребня и коронного венца сверкали капли расплавленного золота, по чешуе бежали волны света, а воздух вокруг дрожал, словно раскалённый. Мой Атакующий Огонь, и без того неспокойный в Чертогах, рвался в бой, и я наконец понял: горячее сияние зверя — это не свет, это языки пламени. Пламенный дракон! Да, против такого Огня у наших стратегов нет шансов, но я это поправлю, как только вернусь.

Дракон сложил полураскрытые крылья — их размах мы уже оценили — и склонил голову к плечу, разглядывая меня. Для своих размеров он не выглядел тяжеловесным, наоборот, был изящен, вернее, изящно смертоносен, каким бывает лишь совершенное оружие или боевая механика. Хвост зверя слегка постукивал по полу, издавая лёгкий металлический звон, что говорило о его... её непокое. Я чувствовал ответную готовность отца. Впрочем, готовность — обычное состояние Архимага Л"лиоренталя. Элутар, о чём же ты думал, Атар? Уж точно не о последствиях. А она? Боевая форма ис"сашин"н — не лучший выбор для знакомства матери с сыном. Я подумал это прямо в золотистые глаза с вертикальным зрачком.

Драконна моргнула и запрокинула голову, выдохнув облачко золотого пара: Линн-Дор... Линдор? Линдо — так называла меня Литта, которая слышала Тьму, но размышлять об этом было некогда: драконна шагнула вперёд. Я боролся с желанием отступить, пока не понял, что, приближаясь, она уменьшается в размерах, и, разумеется, не уловил момента, когда на золотые плиты ступила женщина. На ходу она расстегнула аграф у ворота. Металл звякнул о металл — золотая накидка с длинным шлейфом упала на пол. Будто сбросила крылья и хвост! Голову женщины окутывала золотая дымка, видны были только глаза, золотистые, с вертикальным зрачком. Ещё шаг, и невесомое облако даршиза лёгло на плечи, открыв лицо.

Дракия, конечно — странно было бы ждать иного. Удлинённый овал лица, заострённый подбородок, линия скул высокая, но не резкая. Черты, в целом, ближе к нашим, чем к атанским, но глаза! Миндалевидные, большие даже в сравнении с эльфийскими, внешние уголки приподняты и вытянуты к вискам. И взгляд, что прожигает насквозь. Айнушарратх, королева драконов!

Междумирье находилось в состоянии войны, поэтому голову королевы венчал кордагор, "боевая корона" — отлитый из золота шлем с королевским венцом. Изогнутый "клюв" наносья и два рубисовых "глаза" в обрамлении алатамиров придавали шлему сходство с головой хищной птицы. Шею прикрывала гибкая золотая "чешуя", из таких же пластин-чешуек был набран и круглый воротник-оплечье. Височные пластины в виде драккских головных подвесок служили оправой двум крупным, поистине королевским рубисам; такие же камни горели в зубцах короны, и в каждом из них плясали язычки пламени. Огненные руши! Свойство пламенеть проявлялось у рубисов только за пределами нашего мира, и дракки, называя этот самоцвет огненным, конечно же, об этом знали.

Верхнее платье королевы выглядело отлитым из золота. Его полы, прихваченные на поясе алатамировой застёжкой, тяжело покачивались при ходьбе, открывая край нижнего, тёмно-рубисового, платья, мерцающий самоцветной пылью. Золотые рукава, подобно сложенным крыльям, спереди оставляли руки открытыми, сзади же спускались до пола; рукава нижнего платья были перехвачены золотыми браслетами-наручами от плеча до запястья. Я прикинул общий вес королевского убранства и понял, что надеть его, тем более свободно двигаться в нём смогла бы далеко не каждая женщина.

Королева остановилась в двух шагах от нас. Как и положено драккии, она была одного роста с нами. Впрочем, она могла быть любой.

— Я думала, што больш-ше никогда тебя не увишу, Архимаг перворошдённых.

— Мы полагаем "никогда" понятием конечным, королева Гнезда Пламенных.

Золотистые глаза сузились:

— Мне с-следовало бы об этом помнить. Ты привёл ко мне сына?

— Глава клана Феа-эль-Дин"н здесь по делу, не терпящему отлагательств, благородная Айнушарратх. Сына я привёл к Айнуш.

Королева взглянула на меня, я наклонил голову — ровно настолько, насколько требовал этикет. Ответный кивок — лёгкий, чуть небрежный, тоже согласно этикету. Она отвернулась.

— Ты прав: там нет ничего от меня.

— "Там" от тебя больше, чем нужно, иначе я бы не пришёл, — ответил отец. — Время — золото, королева. Мы можем продолжать игру, но без зрителей она бессмысленна. Прости.

— Бессмыс-сленно играть королеву перед королём, не так ли? — усмехнулась Айнушарратх.

— Я не король, — напомнил Архимаг.

— Тебе это прос-сто не интерес-сно. Фпрочем, ты фсё равно не поймёшь.

— Прости ещё раз.

— Не с-стоит: моя броня крепче, чем кашется.

Они замолчали, глядя друг на друга: судя по всему, разговор начался не сегодня и всё ещё далёк от завершения. Королева вновь посмотрела на меня, но уже иначе. Я почувствовал знакомое прикосновение Тьмы и привычно ответил Светом. Его узнали и приняли, я понял это по глазам: опасный блеск металла исчез, оставив только сияние.

... Лёгкий ветерок, дохнув прохладой, донёс журчание воды — где-то рядом был источник. Впрочем, под старыми раскидистыми кайсанами не чувствовалось зноя. Чуть слышно шелестела листва, воздух наполнял аромат кайи: спелые фрукты висели прямо над головой. Ветви орехов шунда, смыкаясь над садом, бросали на землю сетчатую тень. Для них время сбора ещё не пришло: кожура плодов была зелёной. За шундовыми деревьями в белёсое от жары небо поднимались красноватые стволы арратовых пальм, а дальше, сколько хватало глаз, вставали рыжие дюны, дюны без конца...

Горячий ветер пустыни коснулся щеки. Ветер? Женщина убрала руку:

— Линн-Дор... Как глубоко! У нас-с не так.

След от прикосновения горел на коже и, по-моему, даже глубже. Странное ощущение. Я смотрел на неё и не мог отвести глаз.

Пёстрый головной платок, повязанный по-домашнему, оставлял лицо женщины открытым: драккии не прятали лиц, разве что от ветра и солнца. Золотистые миндалевидные глаза уже не казались столь большими и пламенными, но вертикальный зрачок не давал забыть, что драконна всё ещё здесь. Коричневая пигментная "маска", тёмная вокруг глаз, книзу светлела, сливаясь с ровным золотистым цветом кожи. Нос с характерной "драконьей" горбинкой, чуть длинноватый подбородок и губы — "эльфийский лук", само совершенство. Завораживающая, диковатая красота! Женщина улыбнулась — слегка, уголками губ. Элутар, она же королева Ментала, как я мог забыть?

Однако сейчас в драккии не было ничего королевского: алеба без рукавов, под ней свободная рубаха с глухим воротом, штаны из той же ткани и сапоги с мягким, плотно охватывающим ногу голенищем — обычная одежда пустынника. Впрочем, не совсем: на драккии были не просто сапоги, а тшассы — обувь дорогая и редкая, ибо шилась из кожи огненной ящерицы и позволяла ходить не только по раскалённым пескам Моря Дюн, но и по лавовым полям под пещерными городами Барьерной Стены. Походный вариант одежды предполагал ещё плотную накидку с капюшоном и, конечно же, пояс — длинную полосу ткани, несколько раз обёртываемую вокруг талии и хранящую множество сюрпризов, — но сейчас был не тот случай.

Лёгкая ткань алебы струилась, словно песок, меняя цвет от белёсо-жёлтого до рыжевато-коричневого, словно неверные тени на волнах Моря Дюн. Прекрасная маскировка для воина пустыни! В драккском племени каждый клинок на счету, потому, воспитывая бойцов, между девочками и мальчиками не делали различий. В подтверждение — запястные ножны на левом предплечье с внутренней стороны, а в них шелек, "зуб дракона", тонкий, почти невесомый. Умрёшь — не заметишь.

— Тебе пришлось нелехко, Но-Тха. Прос-сти.

— Ты всегда поступаешь так, как считаешь нужным, Айнуш.

Они смотрели друг на друга всего мгновение, которое мне показалось вечностью. Или не показалось? Время здесь подчинялось королеве Ментала, это я уже понял.

Её глаза вспыхнули и погасли.

— Мне с-следовало бы скрыть от тебя лицо.

Элута-ар... Драккии не скрывают лиц, но, испытывая обиду или гнев, могут "закрыться" от супруга, и если тот ради своей женщины не бросит все дела, то рискует остаться в одиночестве. Учитывая положение драккских женщин в обществе, угроза была реальной, но, к счастью, редко приводилась в исполнение.

Архимаг пожал плечами:

— Ты всегда читала в моём сердце, Нуши. Не вижу причин что-либо менять.

— Похош-ше, это единственное, ф чём ты остался преш-шним.

— Неправда, — мягко возразил он. — Я просто кое-чему научился.

— Ты с-стал сильнее, — кивнула она. — Но с-стал ли более счастлиф?

— Ты знаешь.

— Я знаю, чего ты хочеш-шь, Но-Тха, но есть ли у тебя то, что нушно ей?

— Спроси у своей крови, Айнуш.

Драккия посмотрела на меня, и я вновь ощутил присутствие драконны. Элутар, как отец справляется с этим?

— Вернул ли ты королеву, Хозяин Гнезда Фэа, первого из Трёх?

Элутар, а должен был? Однако по тому, как напрягся Архимаг, я понял, что ему не до шуток: от моего ответа зависело слишком многое. Что ж, правильно ответить несложно, если знать настоящий смысл вопроса и помнить, кто его задал.

Три Гнезда — три клана ментатов нашего мира. Кто даёт Гнезду Силу и лучших воинов? Королева. В эльфийском клане это женское Начало — Старшая княгиня, супруга главы клана, и Младшие, супруги кронпринцев. До недавнего времени в нашем "гнезде" не было ни одной, и, с точки зрения Междумирья, Сила клана Феа-эль-Дин"н была незавершённой. Мы не могли считаться равной стороной переговоров, поэтому посланец Айнушарратх использовал личные связи и вышел на Анат"Ариан, аш"шу Междумирья и нашу тогда единственную и, хвала Элутару, уже признанную младшую "королеву". Тари вернула нам Тоэлин и помогла вернуть Даэлит"т. Элутар, если бы не Фидо, который вернул саму Анатариен! "Спроси у своей крови, Айнуш". Фиоравандель Л"лиоренталь, сын моего сына, Навигатор Духа и кровь Междумирья — моя кровь.

— Да, благородная Айнушарратх. Феа-эль-Дин"н в Равновесии.

— Айнушарратх будет довольна, — кивнула она. — И зови меня Айнуш: здесь моё время.

Элута-ар, они что, могут выбирать время, как мы место? Дракия улыбнулась, и я понял: не они — она.

"Ты всегда поступала так, как считала нужным" — "Мне следовало бы скрыть от тебя лицо"... Она дважды спасала Ноэ"Тхафара в Пустоте: первый раз, когда отец потерял жизненную Силу в поединке с её сыном, и позже, когда дала ему наследника, чтобы кровь Навигаторов Междумирья нашла и вернула ту, которую её Но-Тха так безрассудно и безуспешно искал. Дала, потому что знала: он не остановится, и однажды на этом пути Пустота его уже не отпустит. Не может быть, чтобы отец этого не понимал.

— Ты помнишь наш дом, Но-Тха?

— Разве можно забыть? — улыбнулся отец. — Идём, сын, покажу тебе гнездо королей.

Что-то в нём неуловимо менялось, словно медленно и осторожно возвращалась на место натянутая тетива Астрала. Хвала Элутару, выстрела не будет.

В глубине фруктового сада стояла выгоревшая на солнце палатка. Полог был откинут, над входом натянут полотняный навес, на ковре разбросаны подушки. Гнездо королей! Впрочем, размеры "гнезда" тянули на шатёр — жилище для оазиса, не для открытой пустыни, где поклажа легка, а сборы быстры. Вслед за отцом я окунулся в полумрак, после уличной жары показавшийся прохладным. Мы прошли вдоль занавесей, разделяюших внутренние помещения, и он приоткрыл одну из них, приглашая войти.

Это была мужская половина жилища, где по традиции принимали гостей: мягкие ковры, плотные драпировки вместо стен, вдоль них — несколько коробов для хранения и аккуратные стопки одеял и тюфяков. В традиционных драккских орнаментах на ткани преобладали красный, чёрный, золотой: хозяева предпочитали цвета огня. Центр комнаты занимал полукруглый диван из больших набитых арратовым волокном подушек, другие подушки разных форм и размеров лежали на полу. Вся мебель в комнате оказалась лёгкой, плетёной из арратовых листьев или вырезанной из коры этого щедрого дерева. Где-то здесь хранилось и оружие рода, но сейчас оно было не на виду, ведь дома только свои.

На циновке перед диваном стоял низкий резной столик с кавиленом и изящными чашками. Узорчатое серебро — хуба-шин, чернь по гравировке — редкая и дорогая работа, как раз для "гнезда королей". Архимаг опустился на диван и с удовольствием вытянул ноги, чудом не задев столик. Он учёл тонкость момента и сменил "драконьи" сапоги на обычные: всё же Таш"Шит"Айн — Третий Ловчий цитадели Гимен-Гибар. В каком-то смысле у нас с этим ис"сашин"н общая мать.

На полке одного из поставцов между письменным прибором и светильником лежало несколько книг. Я взял одну и не поверил глазам: "Ис"саш-хару" на эльфийском. Перевод с драконьего? Отец пожал плечами:

— Нужно же было чем-то заполнить вечность.

— Для меня ты всё ещё полон сюрпризов, Атар.

— Не только для тебя, Дори: время от времени я удивляю сам себя.

По комнате плыл тонкий аромат пряностей, молочного сахара и вяленых фруктов, к нему примешивался запах жареных кавирных зёрен, и я вопросительно взглянул на отца: кавир хозяин дома всегда готовит сам.

— Сегодня воины вернулись к родному очагу, и кавир из рук матери — честь для сына, — ответил он. — Сядь и не вздумай вставать, когда она войдёт: ты уже достаточно взрослый.

Достаточно? Элута-ар... Едва я успел присесть на диван, как появилась Айнуш. Моя способность ничему не удивляться, то и дело испытываемая на прочность, едва не рухнула: пустынная кочевница исчезла, уступив место высокородной госпоже. Алые одежды драккии, расшитые золотом и чёрным шёлком, струились по телу, подчёркивая совершенство форм, головной платок из тяжёлого узорчатого аксамита был уложен вокруг головы в виде короны. Тонкие запястные браслеты, кольца, ожерелья, височные подвески — всё без единого камня, только благородный металл — при движении издавали чуть слышный мелодичный звон, завораживающий не меньше, чем ароматы, доносившиеся из кухни.

На столике перед нами уже стоял кавилен, но хозяйка принесла другой — низкий и округлый, с открытым носиком в виде желобка и столь же прекрасной работы. Это был дайри, личный кавилен дракии, который она получала от матери в день своего совершеннолетия вместе с шелеком, подарком отца. Дракки считали, что мужчина, отведав кавира из дайри, может прочесть мысли его хозяйки, поэтому для них чашка кавира из женских рук была знаком особого доверия и особой чести. Кстати, по поводу чтения мыслей: в нашей ситуации всё могло оказаться наоборот.

Вслед за дайри на столе появились низкая плетёная корзинка с фруктами и серебряный поднос с традиционными драккскими сластями — воздушным, таящим во рту печеньем, варёными в меду орешками и молочным мармеладом. Отец положил в рот белый кубик, сделал глоток кавира и откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза. Айнуш протянула мне чашку. К прикосновению я был готов, поэтому спокойно принял напиток из её рук и последовал примеру отца, но глаза закрывать не стал. Кавир был потрясающим, в королевских очах хозяйки светилось понимание. Понимание чего? Густая чёрная струйка медленно наполняла её чашку, а мне казалось, что это течёт само время. Невольно подумалось о Тиндомэ: для него с момента нашего расставания не прошло и сэды. Впрочем, я вернусь к Ущелью Мечей в тот же миг, что ушёл, вернее, на удар сердца позже, чтобы обозначить своё отсутствие — таковы правила межкланового этикета.

Архимаг поставил на столик пустую чашку. Звук получился слишком резким. Не рассчитал? Вряд ли, скорее, наоборот.

— Твой кавир всё ещё лучший во вселенной, Нуши.

Какой взгляд! Убедительно, Атар, даже слишком. В глазах драккии светилось торжество. А как же непременная трубка и приятная беседа? Разумеется, всё это было, но без меня. Петля времени, кто бы сомневался! Точка выхода — звук удара чашки о столик, а точка входа... Так, немного назад... Вот: глаза Айнуш и "течение времени". Я ещё раз проверил ощущения. Похоже, Архимаг эльфов всё-таки переиграл королеву драконов. Он позволил ей взять верх там, где его уступка ничего не стоила, ибо совпадала с желанием, зато теперь Айнушарратх сделает всё, что он захочет — из великодушия победителя и чисто по-королевски, то есть даром. Отец прав: в механике вселенной корона и в самом деле не главная деталь.

Айнуш не позволила мне поставить чашку на стол — приняла из рук. На этот раз прикосновение было неожиданным, и я, как ни старался, не смог этого скрыть.

— Слиш-шком взрослый, — покачала она головой.

— Ментал обостряет наши инстинкты, Нуши, — пояснил отец. — Мы избегаем прикосновений, но не исключаем их, поэтому просто предупреждай о намерениях.

— Нет. Он другой, Но-Тха!

Отец мягко улыбнулся:

— Конечно, другой, Нуши. А чего ты ждала?

Айнуш смотрела на него, взгляд был почти растерянным. Где королева, Атар? Как ты это сделал?

— Когда он бросил мне вызоф, он был софсем мальчиш-шка!

— Знаю, ведь он мой сын.

— И мой!

Отец улыбнулся:

— Именно. Тогда тот же вопрос: а чего ты ждала?

Элутар, я будто вернулся во Время Взросления: наставники и отец говорят обо мне в моём присутствии! Выдержать это было не проще, чем Испытания в Академии. Ну нет! Раз я уже "достаточно взрослый", чтобы сидеть в присутствии матери, то вполне способен понять, что до Айнушарратх можно добраться только через Айнуш. Не так ли, Атар? Королева связала тебя моей жизнью и осталась мне кое-что должна. Посмотрим, насколько я сын для неё.

Прозрачные воды моего Источника были черны: Тёмная сторона Силы ответила на призыв.

— Дори! Нет!

— Линн-Дор!

Я смотрел на них сквозь языки странного, необжигающего пламени, пока его не заслонили золотистые глаза. Чёрные лезвия зрачков становились всё шире, затягивая меня во тьму...

... Я открыл глаза в круге серебристого цвета посреди полной темноты. Айнуш сидела напротив, её тёмные одежды тускло отливали золотом... Отец! Я больше не чувствовал его.

— Но-Тха ништо не угрошает. Ты мошешь вернуться, когда захочеш-шь.

Хвала Элутару!

— Что это было, Айнуш?

Она вздохнула совсем не по-королевски:

— Ис-сменение формы сущ-ществования, Линн-Дор. Ис"сашин"н называют это ресс-ши. Взгляни на себя.

И я взглянул...

Серебристая чешуйчатая броня покрывала моё тело с ног до головы. Не веря глазам, я рассматривал руки в доспешных перчатках, пламенеющие ослепительно-белым. Оказывается, свет исходил от меня! Это должно было казаться странным, но не казалось. Не было ни страха, ни удивления. Я поднял глаза на Айнуш, ожидая объяснений.

— Белый дракон, твоя боевая форма в Ментале.

Элута-ар... Я согнул и разогнул пальцы в серебристых "перчатках": руки как руки. Какой дракон?

— Ресс-ши не завершён: я остановила ис-сменение.

— Почему?

— Но-Тха. Я дала слово, што этого не случится.

— Однако случилось.

Она покачала головой.

— Я не знала твоей Силы, Линн-Дор.

— Знала, королева Пламенных. Ты пыталась забрать у меня жену и сына, помнишь? Я их вернул, но остался долг — за вечность моего одиночества.

Глаза Айнуш полыхнули рубисовым огнём. Ещё бы! Бестактно с моей эльфийской стороны напоминать королеве драконов о её долге, но с моей драконьей стороны — самое время, не будь я... как там... Белый дракон. Она проиграла и обязана платить — по их же собственным законам.

Холодный серебряный свет вокруг нас потеплел: Айнуш сбросила тёмные одежды, и её чешуйчатая броня засияла всеми оттенками золотого. Теперь она смотрела на меня с высоты своего роста. Дракия в коже дракона! Впрочем, они могут останавливать трансформацию на любом этапе. Разумеется, я тоже поднялся: тут эльфийский и драконий этикет совпадали. Это простое усилие едва не подбросило меня в воздух: тело приобрело необычайную силу и гибкость. Что ж, я прокачаю это позже, а пока... Лицом к лицу, глаза в глаза. Главное, помнить, с кем говоришь.

— Чего ты хочеш-шь, Хозяин Гнезда Фэа?

Не голос — огненный лёд! Однако долг признан, и торг открыт.

— Вечность за вечность, королева Гнезда Пламенных.

Цена объявлена — пауза, чуть заметный наклон головы — и принята. Осталось назвать того, чья вечность пойдёт в уплату.

— Хозяин Путей.

Шипение, переходящее в свист, яркая вспышка: золотое сияние тронного зала уничтожило остатки тьмы. Айнушарратх в королевском убранстве восседала на троне, положив руки на подлокотники в виде драконьих голов. Стоя у подножия, я каким-то непостижимым образом оставался на одном уровне с ней — по-прежнему глаза в глаза. Говорят, в глазах дракона можно увидеть только собственную смерть. Оказывается, не только. Ярость понятна, но боль? Королева смежила веки. Элута-ар... Помни, с кем говоришь! Вот теперь в обращённом на меня взгляде не было ничего, кроме смерти. К счастью, не моей.

— Вечнос-сть Хасс"инн"Таша твоя, Хозяин Гнезда Фэа. Возьми её, ес-сли смошешь...

...Яркий свет исчез так же неожиданно, как появился. И где же мне искать тебя и твою вечность, Хасс"инн"Таш? Айнуш, всё так же сидевшая напротив, открыла глаза:

— У тебя ес-сть имя йошаан, извес-сное только ему и королеве. Ис-сбешать фстречи с тобой теперь не в его влас-сти.

— Истинное Имя?

— Мош-шно сказать и так. Услышав его от тебя, он фсё поймёт.

Что ж тут непонятного: для Айнушаратх его жизнь больше не имеет ценности — корона дороже.

— Благодарю, Айнуш.

Поняв, что я готов вернуться к отцу немедленно, она коснулась моей руки. Теперь это не вызвало неприятия: серебристая "броня" смягчила ощущения.

— Прош-шу тебя, Линн-Дор... Ты мошешь выиграть поединок с Хозяином Путей, но забрать у дракона вечнос-сть смошет только дракон.

Элутар, "возьми её, если сможешь"! Заключить сделку с драконом и избежать последствий могут лишь мастера, подобные Архимагу Л"лиоренталю. Впрочем, разве Айнушарратх не предупредила? Я не мог ничего изменить, выбор был за Айнуш, и она его сделела. И всё же я не удержался от вопроса:

— А как же слово?

В глазах Айнуш мелькнул странный огонёк.

— Но-Тха вернул его мне.

Элута-ар... Я молча смотрел на неё, постигая красоту игры. "Я знаю, чего ты хочеш-шь, Но-Тха, но есть ли у тебя то, что нушно ей?" Есть, Айнуш, если корона всё ещё дорога королеве Пламеных... Белый дракон для Хозяина Путей — вот настоящая цена "уступки", которая не только ничего не стоила отцу, но была его основной целью. Ментальный дракон перворождённых! "Выбора нет, и Айнушарратх это тоже знает. Поэтому мы здесь, Линдориэль"...

... Чёрный, будто сотканный из мрака пол, над головой — золотой диск с объятым пламенем драконом. Ни стен, ни сводов, ни движения воздуха — врата цитадели Гимен-Гибар, одни из многих. Я опустился на край светового круга, гася кыльями скорость. Когти со скрежетом проехались по камню, порыв ветра взметнул волосы отца, заставив его сделать шаг назад. Айнуш потратила немало времени, подгоняя по мне новую боевую форму, Архимаг это знал и театральность моего появления оценил:

— Впечатляет. Но мог бы и предупредить.

— Ты тош-ше.

— Не мог! Твоя мать — королева Ментала, — напомнил он. — Всё должно было выглядеть естественно, иначе... Ты должен был справиться и справился, сын.

Раздражение ушло, осталось понимание, что контролировать себя придётся жёстче: Реал — не Ментал, там времени на привыкание не будет. Однако пора. Шагнув к отцу драконом, я остановился перед ним уже эльфом. Архимаг не скрывал удивления: ресс-ши неуловимо даже для ментатов.

— В твоих глазах стало больше льда, — заметил он.

— Это не лёд, Атар — серебро. Готов?

— Это мой вопрос, Дори.

— Конечно. Прости.

Отец улыбнулся:

— Тогда вперёд.

Обратный путь всегда короче: мгновение, и мы дома. А Вельтагир, кстати, даже не закончил вдоха.

— Скажи, Атар, насколько ему можно доверять?

Я умею отличать улыбку отца от улыбки Архимага. На этот раз улыбнулся Архимаг:

— В пределах разумного, Дори. Сложность не в том, чтобы определить, друг тебе Тёмный или нет, а в том, насколько он тебе друг в каждый момент проявления дружбы. Потом ты об этом уже не думаешь — просто знаешь.

Улыбка исчезла с его лица, взгляд стал холодным и жёстким.

— И вот ещё что, командор Л"лиоренталь. Запомни: Хасс"инн"Таш — Хозяин Гнезда Пламенных и супруг королевы, давно отставленный, но по-прежнему первый. И он отец Таш-Шит-Айна.

Элута-ар...Так вот откуда эта боль и ярость в глазах Айнушарратх! Враг и сын — мы оба принадлежали ей, а дракон по своей воле не расстанется даже с пылинкой. Она и не расставалась, затягивая войну до бесконечности, пока на кону не оказалась собственная корона вместе с головой. Не знаю, чего в её решении было больше — материнского долга или царственной мести, ибо то и другое вполне в духе драконов Мрака, — но Белый дракон был воплощён.

— Я знал, что ты поймёшь, — сказал отец.

"Насколько она мне мать", — мысленно закончил я. Королева-мать! А что же та, другая, которая подарила жизнь?

— Она ничего не помнит, даже нашей встречи.

Элута-ар, после стольких лэдов молчания... Разумеется, не помнит! Уверен, что не только она. Губы дрогнули в усмешке:

— Хорошая работа, Архимаг.

Ответ получился резким, но отец, казалось, не обратил внимания:

— Отличная, Дори, но не моя. Видишь ли, когда я встретил Айнушарратх, существование уже не представляло для меня ценности, а королева Пламенных, как ты уже понял, не умеет терять. К цели она идёт, не считаясь с чужими потерями, это ты тоже знаешь. Словом, был только один способ надёжно привязать меня к жизни, и Айнуш его нашла.

Помолчав, он продолжил:

— Сознанию Тьмы сложно входить в сознание Света, но общность Стихии делает слияние проще. Стихия Нуши — Огонь, поэтому она выбрала тебе мать из клана Нарилахт. Случайная встреча и всего одна ночь! Я до сих пор не понял, что это было.

Знакомая тоска сжала сердце. Не понял, Атар? Зато понял я.

— Она знала о тебе всё, сама оставаясь загадкой. Ты просто не мог пропустить такую женщину.

Отец удивлённо поднял бровь, и я пояснил:

— Моринар. Она тоже знала обо мне всё — всё, что нужно для достижения цели, даже то, что загадку о ней я придумаю сам. Я дорого заплатил за свободу, Атар.

Он провёл по лицу рукой.

— Элута-ар, та Тёмная... Айнуш даже не нужно было входить в её сознание! Я должен был догадаться...

— Нет, Атар, это я должен был всё тебе рассказать.

Отец сжал моё плечо:

— Прости, Дори. Ты и я — первый и последний, больше она не получит ни одного Л"лиоренталя.

Увидев меня, Тиндомэ поперхнулся воздухом.

— Ваша вежливость, Духи, когда-нибудь станет мне поперёк горла, — недовольно заметил он.

— За пару вечностей можно было привыкнуть.

— Мелочи вроде вежливости тоего отца не волнуют.

Та-ак. Похоже, Архимаг успел побывать здесь до меня.

— И каков был приказ?

— Снизить уровень Тьмы в Ущелье. Под гарантии Навигатора Силы и Архимага.

Элута-ар, это же Сила клана Фуиндост! Я заглянул в Ущелье: "река" заметно обмелела. Архимагу Тьмы точно есть о чём беспокоиться.

— Элутар, Светлый, я что, это сделал?

— Спокойно, Тёмный. Навигатор Силы и Архимаг — я не знаю гарантов надёжнее. Ты видел мундир Анатариен?

— Видел — у Верховного Навигатора.

— Который теперь Фидо?

Вельтагир какое-то время молча смотрел на меня и наконец ответил:

— Эль-Фларетир — это Эль-Фларетир. Тебе пора, командор: ис"сашин"н покидают Шэльдер. Хозяин Путей начал отход в глубокий Ментал.