Однако где же портал Видеры? Пока я не обнаружила даже намёка.
— Было бы странно, если бы портал был на самом виду, не находишь? — спросила гватамари.
Разумеется, нахожу. Я повернулась к ней, чтобы ответить, но Фуинрут изменилась в лице и схватилась за сепелет.
— Что? — встревожилась я.
— Элутар! Эта ваша Тень, Светлые... Не знаешь, что и думать.
Наша? Я бы, конечно, могла ответить, чья это Тень и кто привёл её в Эльдамаль, но что это изменит? Поэтому сказала:
— Смотри в глаза, гватамари, не ошибёшься.
Я позволила Свету проявить себя — совсем чуть-чуть, чтобы не задеть окружавшую нас Тьму. Фуинрут прикрылась рукой:
— Одно другого лучше, силлемари!
— Чего же ты хочешь от Девы Света?
— Тьмы, разумеется, — усмехнулась Фуинрут.
Я отрицательно покачала головой: Тьма, конечно, не Смерть, но на сегодня с меня довольно. Но что тогда? Острые коготки знакомо заскребли по куртке.
— Вот! — воскликнула Фуинрут, устремив унизанный кольцами палец куда-то поверх моего плеча. — То, что нужно.
— Хочешь сказать, что темнёнка никто не заметит?
— Как ты его называешь? Темнёнок?.. Забавно. Это дуинэ, силлемари, "благословение Тьмы". Он подтвердит твою принадлежность Тьме. Настоящая же Тень принадлежит Смерти.
Я протянула руку, и косматый клубок уселся на ладонь.
— Что скажешь?
Кусочек Тьмы взъерошился и тут же спрятал "иголки".
— Тогда не отходи далеко.
Темнёнок снова устроился на моём плече. Я окинула взглядом зал.
— Мы здесь одни?
— Нет, силлемари. Зал велик, к тому же немалую его часть закрывает громада Видеры. Башня медленно вращается, делая полный оборот за один астэр, а портал становится видимым, когда оказывается на одной оси со входом в зал Врат. Этого времени достаточно, чтобы сменить охрану или проверить состояние Периметра. В особых случаях гватамари Дома, отвечающего за безопасность, может развернуть или остановить Видеру, что Эсгелемор и сделала. Портал теперь с противоположной стороны от входа в зал, так что у неё хватит времени подготовиться к встрече, пока мы перейдём Гаэртуин.
Я не поверила своим ушам: перейти это, ну, пусть не море, а огромный залив можно, конечно, но... время! У нас оно есть?
Фуинрут подошла к самой кромке Тьмы, и золотая кайма её алебы скрылась в накатывающем на "берег" мраке.
— Смелее, силлемари: для тех, кто принадлежит Тьме, Стихия не опасна.
— Возможно, так оно и есть, гватамари, но я предпочитаю договариваться на берегу.
Брови Фуинрут удивлённо взлетели:
— Ты о чём?
— Мне всё ещё не известны твои планы.
— А-а, ты об этом... Я собираюсь переубедить Эсгелемор. Способ меня не интересует.
— Зато он интересует Арбитра.
Гватамари вздохнула и вернулась.
— Ну хорошо, Тир-Элен"на. Я не собираюсь прибегать к Тёмному Статуту. Так понятнее?
— Да, благодарю. Значит, просто воля гватамари Тиндомэ, и никаких объяснений члену Тёмного Совета и главе Второго Высокого Дома Фуиндост?
— Никаких, только воля главы клана и правящего Дома.
— Власть существует, пока её признают, Мать Тьмы, — напомнила я. — Гватамари Эсгелемор...
— Эсгелемор получит то, что хотела!
Элутар! Значит, всё же поединок.
— А что же остальные члены Совета?
— Они будут ждать.
— Ждать чего?
Гватамари пожала плечами:
— Результата. Вмешиваться никто не будет, силлемари: столкновение двух сильнейших Домов клана ослабит оба независимо от исхода поединка, одновременно усилив позиции остальных. Но я не допущу передела власти. Главное, чтобы Вельтагир успел вернуть Дому Силу валатэ.
Я смотела в стальные глаза Матери Тьмы. Багровые грани радужки горели в свете Маяка, и казалось, что их питает внутренний огонь. Эта точно умрёт, но власти не отдаст. Элутар, погубит и себя, и клан!
— Нет, Фуинрут! Без арбитра поединок невозможен: его некому будет остановить.
От волнения я даже не заметила, что обратилась к ней по имени. Впрочем, гватамари спокойно ответила:
— Арбитр есть, ТариАна.
— Но Вельтагир...
— Причём здесь он? Арбитр — это ты.
Я?!.. Похоже, все мои попытки предугадать непредсказуемое — напрасная трата времени, и я махнула рукой:
— Там будет видно. Веди во Тьму, гватамари.
Вопреки ожиданиям, за кромкой Тьмы я ощутила под ногами не пустоту, а ровную упругую поверхность с небольшим уклоном в сторону башни. Стихия постепенно поглощала идущую впереди Фуинрут, и я, чтобы не терять её из виду, ускорила шаг. При этом я избегала смотреть под ноги и время от времени протягивала руку вперёд, чтобы не наткнуться на что-нибудь во мраке. Гватамари оглянулась, блеснув рубисами глаз. Ей такая предосторожность, разумеется, показалась странной, но от советов она воздержалась.
Во мраке "вод" Гаэртуина почти не ощущался ход времени, и когда моя рука коснулась холодного камня Видеры, показалось, что это произошло слишком быстрою. Не думаю, чтобы это были игры со времемнем, скорее, внутреннее течение Стихии. Я снова тронула камень. В вулканическом стекле, рождённом Землёй, Огнём и Тьмой, Стихии были сплавлены намертво, и если последняя ответила привычно, то две другие — недоверчиво и слегка удивлённо: тысячелэдия они не слышали здесь ничего, кроме Тьмы.
Башня осталась позади, наметился подъём, а я всё ещё не решалась посмотреть под ноги. Собравшись с духом, глянула вниз. Ну, что-то вроде этого я и представляла: ноги почти по колено утопали в грозовых облаках, как утопали бы в утреннем тумане где-нибудь на лесной тропе. Надёжная тропа Тьмы. И как только Стихии проделывают подобные трюки?
Сквозь мрак уже виднелся "берег" и две группы Тёмных. Тьма Гаэртуина давала нам с Фуинрут преимущество: мы их видели, а они нас нет. Даэлит"т стояла впереди, положив руки на рукояти мечей — отцовского рисмора и эр"риса супруга. Командирский элас плотно облегал точёную фигуру, в чёрных прядях блестели лезвия, "маска" Тиндомэ светилась тёмно-зелёным, совсем как во время схватки со спингорами в Подземье, и принятая гватахини кровь Л"лиоренталей ничуть этому не мешала. Впрочем, у Тёмных Матерей свои отношения с Кровью.
За Даэлит"т полукругом стояли девять её бойцов — девять охотников, решивших снова стать Свободными. Стоп, а где же?.. Десятый занял позицию почти вровень с гватахини — всего на полшага сзади, — поэтому я его и не заметила. Ну конечно: сдвоенные ножны и ещё одни за спиной — клинки Имлэдора. Только по ним и догадаешься, а внешне не отличим от остальных бойцов. Мастер Иллюзий!
В нескольких шагах от Даэлит"т застыла гватамари Хэлеворн: чёрная аксамитовая алеба с широкой каймой, расшитой золотой рунической вязью, сепелет и плеть-двенадцатихвостка — символы верховной власти Дома — не оставляли в этом сомнений. В корону из волос Матери Тьмы были вплетены золотые нити, в свободных прядях, собранных в "хвост", сверкали лезвия.
Серегама Нартуин стояла рядом с сестрой, хотя по этикету должна была держаться на полшага сзади. Золотая кайма её алебы была вполовину уже, но символы власти — золотой сепелет Тёмной Матери и плеть-девятихвостка Тёмной принцессы — выглядели не менее внушительно, чем у гватамари. Сёстры были похожи, но в холодной красоте старшей, Нартуин, было что-то от посмертной мраморной маски. По Закону именно она должна была наследовать Высокий Дом Хэлеворн, но гватамари Орфинэ изменила порядок наследования, передав власть младшей из дочерей. Причиной послужил неравный брак Нартуин: она взяла в супруги князя одного из Домов новой крови, чем "разбавила" древнюю кровь ВысокогоДома. На это намекал Да"Эйн в разговоре с Имлэдором, говоря, что кузену никогда не победить его в поединке: дар сыновей Эсгелемор был старше дара сына Нартуин. Не в этом ли причина, что у серегамы до сих пор нет дочерей? Их дар был бы слишком слаб, что нанесло бы дополнительный урон влиянию Дома.
Однако Эсгелемор тоже не имела наследниц. Возможно, это было условием сделки, которую заключили Тёмные Матери: Нартуин не вызывает сестру на заведомо проигрышный для той поединок, а Эсгелемор в свою очередь отказывается от дочерей и в конечном итоге передаёт власть Нартуин. Серегама Хэлеворн... В ней, кроме старшинства дара, чувствовалась ещё и несгибаемая воля. Была бы она полезнее Дому в качестве гватамари? Ну, если под пользой понимать способность подставить голову под топор, тогда конечно. Кроме несгибаемой воли, правитель должен иметь что-то ещё. Думаю, это прекрасно понимала и гватамари Орфинэ.
Я перевела взгляд на Эсгелемор. При всей её Силе и опыте управления Домом в ней чувствовался какой-то внутренний надлом, странная отстранённость от происходящего, и это мешало мне поверить в её вызов Фуинрут. Зато Нартуин... Не эта ли красавица с "рысьими" глазами сыграла против сестры много лэдов назад, пытаясь расчистить сыну дорогу к подножию трона? Тогда вина за потерю Домом трёх лучших валатэров лежит вовсе не на младшей, а на старшей сестре. Что там хотел Да"Эйн? Бросить клинки Имлэдора к ногам его матери? У него будет такая возможность. Тёмный маг давно понял, кто затеял игру, а неосторожные откровения кузена в Кхилин-Заррате только подтвердили догадку.
Слышат ли Тёмные Матери возрождённый дар младшего сына гватамари? Безусловно. Слышат, но не могут понять. Этим объясняется и отстранённость Эсгелемор, и ярость Нартуин. Стоп! А Нартуин ли? Что там, в этих "рысьих" глазах? Элута-ар...
— Это не она, — сказала я.
— Знаю, — на ходу ответила гватамари. — Эсги та мутная история с сыном ничего не дала, и, если бы не исчезновение Имлэдора... Он ведь мог нарваться не только на спингоров, но и на Лода, который тоже ушёл за клинками Даэ. Но Кровь Дома принадлежит Эсгелемор, значит, дело мне придётся иметь именно с ней.
Вообще-то я говорила о другом, но неужели Лодэрэн сделал с Имлэдором то, что сам Имлэдор до этого проделал с Да"Эйном — подставил спингорам и оставил без помощи? Я вспомнила жёсткий взгляд тир-серегона. Хэлеворны! Да"Эйн не верил в предательство старшего брата и оказался прав.
— Погоди... Да стой же, Фуинрут!
Она остановилась и изумлённо уставилась на меня. Что, этикет? Помилуйте, о чём вы? Сейчас не до этикета.
— Эсгелемор не будет биться с тобой. Никогда.
Фуинрут подошла вплотную, заглянула в глаза:
— Это он? Прошу, скажи мне, Тари!
И я поняла, что гватамари, конечно же, знает о Да"Эйне и ей, в общем, тоже плевать на этикет. Казалось бы, почему не ответить — вопрос-то проще некуда, — но я не смогла. Я что, становлюсь перворождённой?
— Не могу, Рут. Это больше не игра Тёмных, это Поиск. Прости.
Гватамари на мгновение прикрыла глаза:
— Благодарю.
Элутар, за что? Я же не сказала ни да, ни нет!.. Вот именно: я не сказала нет, а перворождённые читают не только между слов, но и между мыслей. Глаза Фуинрут странно блестели во тьме.
— Значит, это вы вернули Даэ...
Я не выдержала — на этот раз чисто по-атански — и молча кивнула.
— Я, наверное, убью его, Тари, когда увижу.
Она что, серьёзно?
— Не сходи с ума, Рут! Мы же его из осколков, как хрустальную вазу, собирали. Думаешь, легко было организовать противоударную доставку по Подземью?
Гватамари устало улыбнулась:
— Ты удивительная, Тари. Знаешь, что такое вечность одиночества? — спросила она и сама же ответила: — Знаешь. Вы оба знаете — ты и Эль-Фларетир. Не удивляйся: я видела его однажды, когда была ребёнком. Достаточно, чтобы узнать теперь... Впрочем, к делу. Что ты говорила о Нартуин?
Последняя фраза была сказана совсем другим тоном. В глазах Фуинрут снова плескались и Сила, и безмерная власть, но было в них и то, чего я раньше не замечала — желание жить. Думаю, первым у них будет мальчик — копия Да"Эйна, и это окончательно примирит оригинал с потерянной вечностью. Кстати, а что я говорила о Нартуин? Ах, да...
— Серегама Хэлеворн могла повторить путь Моринар, и, скорее всего, твоей противницей в поединке будет она.
Фуинрут усмехнулась:
— Только если получит всю Силу Дома Хэлеворн, иначе... Иначе будет как с Моринар.
— И где же она возьмёт эту Силу при живой гватамари?
— "Живой" — ключевое слово, Тари, — ответила Фуинрут, глядя на "берег".
— Элутар! Нам лучше поторопиться, Рут.
Фуинрут вышла из Тьмы как раз между Тиндомэ и Хэлеворнами, и Тёмные Матери приветствовали её положенным поклоном. Охотники опустились на колено — все, кроме одного. Тот вообще не сдвинулся с места, только неотрывно смотрел на Фуинрут. Не будь обстановка столь напряжённой, это не осталось бы без внимания с обеих сторон, а теперь глава клана лишь задержала на нём взгляд чуть дольше, чем на остальных. Задержала и отвернулась. Не смогла поверить или не захотела? Ничего личного — клан превыше всего, а одиночество подождёт ещё немного.
Сёстры Хэлеворн обменялись взглядами: Верховная Мать пришла без свиты, и это было тревожным знаком. Они не ошиблись: Фуинрут приветствовала всех коротким кивком, в нетерпении посмотрела в сторону Гаэртуина. Вообще-то, мы должны были появиться вместе. Всему виной послание Деля, слегка оглушившее меня, вот и пришлось задержаться. Я вышла на мраморные плиты и встала рядом с гватамари.
Хэлеворны невольно отступили на шаг. Охотники Тиндомэ, почувствовав угрозу, чуть разошлись, давая друг другу место для манёвра, и потянулись к мечам: магия — удел магов, у бойцов же своя работа. Да"Эйн прикрыл собой гватахини: при любой опасности для валамари вперёд выходит валатэр. В руке Даэлит"т мелькнул сепелет — ритуальный нож-упокоиватель, личное оружие и символ власти Тёмной Матери. Тёмная магесса создаёт его сама, так же, как создают свои сир"рисы Духи — это часть испытания на ранг. Фуинрут права: Тёмная Мать не просто титул, это дар, помноженный на Силу.
/Это я, Даэлит"т./
/Элутар, Тари! ФиДель предупреждал, но... Будь осторожна: Нартуин опасна!/
/Знаю. Как ты меня видишь?/
/Никак. Тебя просто нет! Не знаю, как для Светлых, но для Тёмных ты не существуешь./
Я вспомнила, как в Кхилин-Заррате ребята просили меня снять даршиз. Значит, для Светлых он создаёт тот же образ, что и для Тёмных — Пустоту, и сейчас эта Пустота пришла в Цитадель вместе с Тиндомэ. Я ощутила на себе взгляд гватамари Эсгелемор — тяжёлый, давящий Тьмой. Получив ответный, она поспешила отвести глаза. Правильно: в Пустоте нет ничего привлекательного. Нартуин смотрела на меня не отрываясь. На багровый свет в глазах серегамы то и дело наплывал мрак: она, вернее, тот, кто поселился в её сознании, не понимал, что происходит.
/Дель, ты это видишь?/
/Вижу, Тара. Их больше, чем мы думали. Будь осторожна./
Поначалу я ещё надеялась, что выбор Моринар окажется исключительным, теперь же убедилась, что это не так. Но главное было в другом: большинству Тёмных Матерей, в той или иной степени находившихся под влиянием кавендаэ, удалось сохранить собственную личность, а значит, главной цели ис"сашин"н не достигли — не превратили клан Фуиндост в Источник Силы для магии Вторжения. Гватамари понимали, что для ду серке с их Кровью, олицетворяющей Жизнь, и разделённым Астралом это означало бы самоуничтожение, поэтому упорно не шли на контакт с теми, кого называли Тенями. По той же причине присутствие Тени в Цитадели рядом с Тиндомэ выглядело в глазах Хэлеворнов чем-то невероятным.
