Судя по выбранному этими не то «шутниками», не то сумасшедшими (а может быть и то и другое) антуражу, они изображали временной период средневековья. Тогда понятно, почему из Таиланда меня перевезли куда-то на север, а главное — в дремучий лес. Организовать нечто подобное в помещениях или более-менее населённых местах было бы непросто. Дикие уголки природы, где нога человека не ступала лет двести, найти ещё можно, ведь так? Загадочно, однако — зачем было выбирать европейское или русское средневековье? Почему не тайское? И тащить далеко не надо, да и всяко в тайской истории я разбираюсь на порядок хуже, чем в русской. Подделку было бы отличить куда сложнее. Тем не менее следовало внимательнее глядеть по сторонам, вдруг они что-нибудь эдакое упустили. Завалявшийся под кустом пластиковый стаканчик, или бутылку… Даже пень с гладким срезом, оставленным бензопилой, подойдёт! Ещё стоит уделить внимание их одежде, снаряжению, поведению, разговорам… Нет, я не эксперт в области средневековой культуры и предметов быта, но уж отличить синтетику от натурпродукта и машинный шов от ручного смогу точно. С другой стороны, а что это мне даст? Если это какие-то культисты, или просто ребята, сбрендившие на почве средневековой рыцарской романтики, то не даст это совершенно ничего. Хотя это, конечно, как сказать. Вокруг лес и пользуясь, гхм, следами современной цивилизации, выйти к нормальным людям будет несоизмеримо проще.
Ещё один любопытный момент — речь! За последние пятьсот лет русский язык изменился настолько, что окажись я реально в средневековье, понимать окружающих (и наоборот, окружающим — меня) было бы проблематично. Непросто, как минимум. О чём там, а главное, как разговаривали эти непонятные ребятки, когда «обнаружили» меня? Не помню. Стоит задуматься и попытаться вспомнить, как голова начинает трещать по швам, а в глазах темнеет. Кажется, этот мужик обзывал меня «величеством» и «королём». Но вот как он это говорил — не помню.
Я перевёл взгляд на того самого мужика, всё ещё ковыряющегося у костра. В данный момент он старался посильнее раздуть его, и не сказать, чтобы это у него сильно получалось. Вообще складывалось такое впечатление, что он редкостный наизжоп. Интересно, зачем вообще такого на роль наняли, больше никого не нашлось что ли? Костёр разжечь не может — даже я вижу, что дрова давно прогорели и нужно подбросить свежих, а не поднимать пепел своими дурацкими потугами. А уж его попытки изжарить что-то мясное на потухающем костре… Как при этом можно умудриться ещё и напрочь сжечь это, я решительно не понимаю. Вердикт — рукожоп — первый штришок в общую картинку искусственности всего происходящего. Ладно, нечего лежать, на этой поляне мы с ним вдвоём, а чем быстрее я выведу его на чистую воду, тем скорее закончится весь этот цирк идиотов.
Я попытался как можно тише отползти в сторонку, пока мой надсмотрщик был занят прикладной кулинарией. Ближайший куцый кустик подошёл бы идеально — за ним можно было бы попробовать дать стрекача. Но получилось у меня хреново. Тело после холодной ночи на еловом лапнике затекло неимоверно. А ещё подо мной предательски захрустели ветки.
Слух у мужика оказался будь здоров. Он обернулся и неверяще, с какой-то щенячьей радостью, уставился на меня. Ну, в целом в первый раз я его разглядел верно. Молодой парень, может немного младше меня. Светловолосый, заросший, грязный. На пол-лица след ещё не до конца сошедшего синяка. Кстати, это самое лицо показалось мне чем-то смутно знакомым. Ах да, ещё в правой руке он сжимал деревянную палку с нанизанной на неё мелкой тушкой какого-то суслика. Очень горелого суслика.
— Вы очнулись! — радостно пробасил мужик и буквально в два прыжка оказавшись рядом со мной, тут же попытался сграбастать меня в объятия. Не выпуская своего горелого грызуна.
— Ты кто блять ещё такой, где я? — поняв, что попытка к бегству накрылась медным тазом, я, с трудом вырвавшись из рук этого хмыря, постарался поскорее отскочить в сторону. Спокойнее как-то, когда нас разделяет хотя бы этот еле чадящий костерок. А ещё лучше вообще медленно отходить назад.
— Успокойтесь, Ваше Величество, всё в порядке, вы в лесу, — вкрадчивым голосом, как ребенку, начал тихо втолковывать мне мужик.
— Охереть, капитан очевидность, — тихо пробормотал я. Я когда-то видел, как разговаривают с сумасшедшими — уверенно, но аккуратно. Так же постарался вести себя и я, силясь лишний раз не бесить возможного похитителя (а то хрен его знает, как он отреагирует на мои слова), — я это уже понял. А как я здесь оказался? Это же вы меня сюда привезли, верно? Расскажешь, кто ты такой?
— Я Алистер, Ваше Величество, вы меня не помните? — с какой-то затаённой надеждой в голосе вопросил похититель.
— Сожалею, но я вас не помню. Что я здесь делаю?
— Мы вас нашли в лесу, очевидно, вы уцелели в сражении при Остагаре... — этот тип попытался рассказать мне какую-то выдуманную сказочку. Жаль, я надеялся на более внятный и информативный ответ.
— Да, да, хорошо, я понял — всё ещё продолжая пятиться назад, я почувствовал, что уперся спиной в дерево, — но зачем вы меня из отеля сюда привезли? Вы что-то хотите? Деньги? Я боюсь вас разочаровать, но у меня их нет. И да, не могли бы вы мне дать какую-нибудь одежду? Быть голым в лесу как-то неуютно, знаете ли.
Парень похоже из моей речи мало что понял. Ну как есть псих. Или умственно отсталый. Или всё и сразу. И зачем я перед ним столько разорялся? Надо было сразу дёру давать. Хотя… Далеко я бы в таком виде точно не убежал. А так, может, есть хоть какой-то шанс одеждой разжиться. А вот потом уже можно будет, что называется, «сматывать удочки».
Мой собеседник с немалым удивлением смотрел на меня. Я голым продолжал подпирать деревце. Горелый суслик валялся на земле. Ситуация складывалась откровенно патовая.
Но вдруг слева раздался шорох кустов, а за ним надменный смешок и стук упавших деревяшек. Я рывком обернулся на звук, и тут же пожалел об этом. Вернулись дамочки, которых я видел, перед тем как окончательно отрубиться. И если темненькая с изрядной долей любопытства разглядывала меня так, будто я ей анатомическое пособие в морге, то светленькая, выронив охапку дров для костра, стремительно покраснев, даже попыталась прикрыть глазки руками. Что, впрочем, ей не особо удалось, потому что тёмненькая тут же одёрнула её, шикнув что-то про бдительность и внимание. Ну да, конечно, внимание в такой ситуации — это, разумеется, самое «важное». Мне, впрочем, тоже пришлось невольно руками кое-что закрыть, правда, отнюдь не глазки.
— Я постою так, ладно? И вообще шли бы вы еще погуляли где-нибудь, девочки. У нас тут разговор серьезный делается, — самый елейным тоном, на который я только был сейчас способен, сказал я девушкам. Признаться, на результат я не надеялся — наверняка такие же чокнутые, но вдруг? А вот с этим мужиком мы ещё поболтаем, — эй, Алистер, верно? Может всё же дадите мне, чем срам прикрыть? А то при дамах как-то неудобно…
— Эээммм… — растерянно протянул тот, всё ещё пребывая в непонятном мне ступоре. Точно не актёр, тот сразу должен был перестроиться, импровизировать там, если ситуация нестандартно развивается. Но с его-то уровнем импровизации разве только дуб и изображать.
— Ну чего ты замер, как истукан, — позволил раздражению вырваться наружу я, но тут же прикусил язык. А ну как озвереет? Поэтому продолжил уже куда более спокойно, — чем прикрыться дай, ты же видишь, дам твоих смущаю!
— Они не мои дамы… — наконец выдал этот прекративший пускать невидимые пузыри осёл.
Откровенно говоря, я уже никого не смущал. Светленькая отвернулась, лишь иногда бросая в нашу сторону любопытные взгляды через плечо. Любознательное создание, блин. Тёмненькая, что-то ворча себе под нос про кисейных барышень, собирала оброненные дрова и на меня не смотрела совсем. А вот я смущался сильно. Я вообще натура в этом плане стеснительная, нудизмом как-то заниматься не привык, особенно на публике. Мужик суетливо метался по маленькому лагерю, пытаясь найти хоть что-нибудь, чем можно было прикрыться, наконец, его взгляд зацепился за откровенно маленькую грязную рваную тряпку, которая и прикрывала меня во сне.
— Ну ты бы мне еще листик фиговый предложил, тормоз, — тихо пробормотал я, принимая протянутую мне будущую набедренную повязку. Вся эта ситуация меня дико бесила, но приходилось терпеть — жить-то хочется. А ну как этим типам что-то померещится, да как зарежут меня? Вон, ножички-то у каждого есть.
— Простите Ваше Величество, но у нас больше ничего нет, мы сами… — принялся извиняться сумасшедший. Пока, к счастью, тихий и безобидный, а вот как оно дальше пойдёт, когда я сбежать попробую?
— За неимением гербовой, — поморщившись, перебил я его, наматывая на бедра ткань, — будем писать на туалетной.
Этот Алистер хотел было что-то возразить, но я не дал ему ни малейшего шанса открыть рот. Псих он или актёр (в последнем случае очень хреновый актёр), но вытянуть из своих похитителей хоть какую-то информацию было просто жизненно необходимо. Глядишь, неровен час, узнаю, где я. Парень упорно изображал из себя кретина (или не изображал), но, может, пришедшие девушки окажутся более вменяемыми. Ну или просто проговорятся...
— Итак, зачем вы меня похитили?
Тёмненькая, фыркнув, свалила собранные дрова перед костром и демонстративно отряхнув ручки, уставилась на меня немигающим взглядом, словно ожидая продолжения. Светленькая, наконец, решилась обернуться, но на меня пока старалась не глядеть. Назвавшийся Алистером, осознав, что «честь» объясняться со мной обе девушки ненавязчиво спихнули на него, что-то обиженно заворчал. Но всё же попытался рассказать свою шизоидную сказочку. Уж лучше бы не пытался, такого бреда я давно не слышал.
— Ваше Величество, я Алистер, это Элисса и Морриган, — кивнул он соответственно на светленькую и тёмненькую, — мы Серые стражи… То есть мы с Элиссой Серые стражи, а Морриган, она… Ведьма.
Вышеупомянутая Морриган криво усмехнулась, поглядывая на этого Алистера. Кажется, он её слегка побаивался. Или изображал, что побаивался. Или… Стоп. Серые стражи? Нет, они серьёзно? Серьёзно верят, что я поверю в этот бред?
— Мы в лесах между Остагаром и Лотерингом, — этот увалень между тем продолжал вешать мне лапшу на уши. Нет, эти психи и впрямь хотят, чтобы я поверил, что нахожусь в игре? Или это они просто не смогли придумать ничего более внятного, а потому стянули историю из ближайшего подходящего места, в надежде, что я не слышал про «Век Дракона», — спешили уйти от места битвы как можно дальше, когда встретили вас. Морриган сказала, что у вас было просто чудовищное переутомление, вы долго бежали… Вообще удивительно, что вы выжили. И в лесу, и при Остагаре…
— Ребят, не хочу вас разочаровывать, — аккуратно перебил я этого сказочника, да, рискованно, но уж лучше сразу поломать их «сценарий», чем со всем соглашаясь и следуя ему, оказаться на каком-нибудь жертвенном камне, — но я знаю эту игру. Может, расскажете правду, а потом просто отпустите, а? Тихо и мирно разойдёмся в разные стороны. Я обещаю, что никому о вас не разболтаю.
— Ваше Величество, я не понимаю…
— Фуух, — я тяжело выдохнул. Это будет куда сложнее, чем думалось, — Элисса, Морриган, или как вас там на самом деле зовут, может вы, мне всё объясните? Я на вас совсем не сержусь, правда-правда! Я не хочу в этом всём участвовать. Я хочу в отель, в свой номер, на тёплое море! Целый год ведь ради отпуска горбатился!
Однако мысли о бессмысленно растрачиваемом отпуске заставили меня вновь серьёзно задуматься над ситуацией. Сейчас же начало января — собственно, потому я в тёплый Таиланд и укатил, благо деньги позволяли. Подальше от наших суровых морозов, вперемешку с абсолютно ненормальными оттепелями. Вокруг же меня явное лето, вон все листочки на кустах зелёные и снега нет. Да и тепло, в конце-то концов. Но школьные уроки географии, а также здравый смысл упорно подсказывали: в это время года во всём северном полушарии, где бы могли расти такие высокие леса, хоть в Сибири, хоть в Северной Америке, была зима. А где сейчас лето? В Австралии сейчас лето. Это они меня что, в Австралию вывезли? Не уверен правда, что там такие леса есть, хотя с другой стороны, коалы же там по каким-то деревьям прыгают, верно? Как вариант ещё Новая Зеландия есть…
— Ваше Величество, — впервые за сегодня робко подала голос светленькая, очевидно обязанная изображать последнюю Кусланд, — я не понимаю, о чём вы говорите. С вами всё в порядке?
— Естественно, нет, но это мелочи. Чёрт-те что ведь творится! Уснул с девушкой под боком, а проснулся здесь, с вами. Вот зачем я вам? Предлагаю мило разойтись! Да я даже заявление в полицию подавать не буду!
— Чёрт-те что? — не поняла меня девушка. — И что такое полиция?
Я подавил очередной глубокий вздох. Ребята, похоже, решили играть до конца.
— Красавица, ну что ты в самом деле? Вот зачем вы меня похитили? У меня ничего нет!
— Ваше Величество, — Элисса посмотрела на меня уже с некоторым подозрением. И что-то мне в этом взгляде не понравилось, так обыкновенно смотрят на юродивых — со смесью жалости, брезгливости и опасения, — мы вас не похищали, а нашли здесь, в этом лесу, и сами стараемся выбраться отсюда как можно скорее. Нас в любой момент могут нагнать порождения тьмы…
— Да какие нахрен порождения тьмы! — не выдержав, гаркнул я и в очередной раз прикусил язык. Нельзя так с психами разговаривать, мил человек, нельзя. Себе дороже может выйти.
— Сдаётся мне, он голову ушиб однажды. И память потерял, — наконец подала голос тёмненькая, изображающая Морриган. Надо сказать, актёрская игра ей удавалась: стишки были такими же откровенно погаными, как и в игре; уже там они успели меня порядком достать. — То может быть причина раны жуткой, но их на теле его нет.
Назвавшийся Алистером вот уже минуту пытался аккуратно и незаметно обойти костёр кругом, явно с целью скрутить разбушевавшегося меня. К счастью я сие вовремя заметил и решил пресечь. Да и как не заметить? Этот увалень, пытавшийся на полном серьёзе красться по самому центру пустой поляны, и при этом не привлекать внимания, не вызывал ничего, кроме сочувствия.
— Уважаемый, давайте обойдёмся без тесного знакомства! — я проворно отскочил в сторону. Теперь нас с парнем разделяли не только костёр, но и куча елового лапника, — вы бы лучше за хомяком своим жареным так следили.
— Алистер, ты сжег наш завтрак! — поражённо воскликнула Элисса, только после моего замечания почуявшая неладное.
— Ну, скажем так, повар из него не вышел, — я демонстративно принюхался, — а пироман вполне-вполне.
— Ээй! — возмутился несправедливо обвинённый «пироман», — я, между прочим, сразу предупреждал: готовка — не моё!
— Но ты же сжёг его до углей! Что нам теперь есть? А о Его Величестве ты подумал? — Элисса, уперев ручки в бока, постепенно распалялась всё больше и больше. Прям залюбуешься. И не сказал бы сразу, что такая с виду хрупкая и застенчивая девушка может столь эффектно распекать нерадивого подчинённого. Перепалка угрожала затянуться, и это было очень хорошо для меня. Однако, как оказалось, радовался я рано. Морриган, чтоб её черти драли! Демонстративно уперев взгляд своих не по-человечески янтарных глаз (линзы наверняка контактные), она громко кашлянула и продекламировала очередную отвратную пародию на стишок:
