Пришло новое ощущение, цель полёта находится где-то рядом. И летящая впереди живая "ниточка", достигла её, и ... мгновенно угасла, — погибла. Что стало этому причиной? Непонятно. То ли сам момент соприкосновения с поверхностью планеты, то ли совмещение с летящей следом и звенящей чистейшим металлом "струной"? Об истинной причине произошедшего, можно только догадываться.
Глава 2 Не совсем приятные ответы на многие вопросы.
Маячащая впереди цель неимоверно долгого, невероятно фантастичного и одновременно жуткого путешествия, была достигнута немыслимым и не поддающимся логическому объяснению образом. Далёкая планета резко метнулась навстречу и..., неожиданно наступила тьма, только на сей раз напоминающая давно позабытую пустоту, без галлюцинаций. Это был сон, и не было в нём каких-либо видений. И как его логическое продолжение, пришло пробуждение, принёсшее сильную боль во всём теле, и несильную, но при этом, до жути неприятную тошноту. И когда сознание смирилось с этими ощущениями, очутилось чьё-то присутствие. В скором времени, эта догадка получила своё подтверждение, тихо прозвучал голос незнакомой женщины. По тембру его звучания, и ... Да мало ли что ещё могло подтолкнуть к такой догадке? Можно было предположить, будто таинственной незнакомке не меньше семидесяти лет, так как её нельзя было назвать юной, но и среднего возраста, примерно ста пятидесятилетья, она ещё не достигла. Надо признаться, точность этих предположений была приблизительной и вряд ли соответствовала действительности.
— Ну как, милок, очнулся? — поинтересовалась незнакомка.
— Кто вы? Где я? Я это-о-о ...? До сих пор нахожусь в медкапсуле. Так почему мне не оказывают обещанную помощь? Почему я ничего не вижу?
— Успокойся, мальчик, с тобою всё хорошо. — голос женщины звучал спокойно, тепло, как у профессионального медика. — Ты жив, здоров, и в скором времени сможешь вставать. Потерпи ещё немного.
— Зачем мне терпеть? Раз я нахожусь в капсуле, то будьте добры, включите режим ускоренной регенерации! Или, что там у вас запрограммированно на подобный случай? Прошу вас, погрузите меня в глубокий сон. Правда если это возможно. Хотя да, э-э-э. Совсем забыл. Меня, в центре подготовки переселенцев, предупреждали об одном плохом осложнении межзвёздного перелёта. Будто после длительного нахождения в криокапсуле, я буду вынужден с месяц обходиться без воздействия вашей лечебной аппаратуры. Якобы из-за воздействия на организм какого-то там побочного эффекта чего-то там такого, э-э-э, вроде как ваши труды не принесут никаких результатов. А жаль.
— Умница, ты прекрасно запомнил инструктаж. Кстати, ты прав. Я с тобою незнакома, как и ты со мною. И поэтому я не знаю, как к тебе обращаться. Начнём с простого, меня зовут Браун Агнесса Аскольдовна. Можно просто Агнесса.
— Простите, ничего не соображаю. Видите ли, это э-э-э, моё пробуждение было настолько тяжёлым, и ещё, меня так долго мучали бредовые и одновременно реалистичные галлюцинации, э-э-э... Так что, э-э-э, ... можно сказать так. Я не до конца уверен в своём психическом здоровье. Как-то так. И ещё, я до сих пор не могу успокоиться э-э-э. Простите, я не о том говорю, вы мне представились, а я нет. Стало быть так, обращайтесь ко мне просто, Даня. Как-то так. А по метрике, я Егоршин Даниил Сергеевич. Стало быть, обо мне всё, э-э-э. Остальные мои данные находится в блоке памяти моей личной ячейки. При необходимости, вы с ними можете ознакомиться самостоятельно, без моей помощи. Странно. Почему вы это до сих пор не сделали?
— Прелестно, судя по твоим речам, восстанавливаешься ты быстро. И не переживай понапрасну, разум ты не потерял. А сейчас, попей этот отвар, пусть он не очень приятен на вкус, но, гарантированно поможет твоему организму как можно быстрее набраться сил. Об остальном поговорим завтра.
Даня почувствовал, как чья-то сильная, но при этом нежная рука, уверенно приподняла его голову, и к его губам поднесли сосок поильника. Парень даже удивился, по ощущениям, сосуд имел нарочито грубо обработанную поверхность. Один в один, как в обучающих гипно-программах. Тех, которые по заверениям персонала центра подготовки, увеличивают шансы переселенцев на выживание в дикой среде. Эти курсы, в обязательном порядке закачивались на нейросеть всех добровольцев, с обязательной отработкой на стимуляторах виртуальной реальности. Делалось это на тот случай, если в момент посадки на новую планету, вся аппаратура из универсального комплекса космических скитальцев выйдет из строя. Но, долго зациклиться на этом не получилось. Потёкшая из ёмкости жидкость была тёплая, на вкус немного горьковатая и незнакомая. А через пять минут, Даниил, помимо своей воли погрузился в глубокий медикаментозный сон, который пролетел без сновидений.
Очередное пробуждение было таким же тяжёлым, как и первое. Точнее, его причиной стала мучающая несчастное тело, медленно затихающая боль. Правда, присутствовал один приятный момент, этакий ясный лучик посреди болезненной безнадёги, бесследно исчезла тошнота, и вернулось зрение. Пусть окружающая среда, первые несколько минут воспринималась немного размытой, мир слегка подрагивал, но, даже это не омрачало радости от достижения этой маленькой победы. Всё вышеперечисленное легко читалось по мимике пациента. При желании, можно было увидеть, как вначале, юноша сморщился от боли, застонал; затем он открыл глаза и скосил их вправо, влево, и ..., его губы плавно растянулись в счастливой улыбке.
Эта скоротечная смена эмоций, имела все шансы остаться незамеченной, если бы не одно обстоятельство. За лежащим на грубом лежаке парнем, наблюдала приставленная к нему молодая сиделка, на которую он пока не обратил никакого внимания. То, что это был другой человек, он догадался позднее, по голосу, так как он был более звонким, молодым и излишне жизнерадостным:
"Ура! Ты всё-таки очнулся! А то, мы уже начали за тебя переживать! — защебетал чей-то звонкий голосок. — Прошло уже пять суток, а ты всё спишь и спишь! Мы уже испугались. Думали потеряем тебя. Вот. Ой, да что это я! Ты, наверное, пить хочешь? Мы, конечно же, поили тебя утречком, но сейчас такая жара!"...
Не переставая говорить жуткой скороговоркой, девушка приблизилась к Даниилу, и он смог её рассмотреть. Это была молодая девчонка, лет двадцати пяти, не меньше. С учётом воздействия на её организм нейросети, могла быть и старше. Чёрные, упрямые локоны девичьих волос, выбивались из-под покрывающей голову белой косынки. Карие, жизнерадостные глаза, смотрели на пациента с неподдельным восторгом, а губы, растянулись в приятной улыбке.
— Привет. — вяло, невпопад проговорил очнувшийся ото сна юноша. — Ты кто?
— Ой! Здравствуйте, Даниил Сергеевич. Простите меня за этот бурный поток эмоций, просто наш врач, она уже не чаяла, что вы придёте в себя. Вот. Она говорит, будто подобный вашему сон — более трёх суток, это плохой признак. Вы не реагировали ни на какие раздражители. Вот. А это, по её мнению, очень плохо. ...
Девушка ещё чего-то говорила, только юноша её не слушал. Он вначале, с сильным удивлением рассмотрел её одеяние. И халат, и косынка, одетые на девушку были пошиты вручную, явно портные использовали добротную, но домотканую материю. Молодой человек вспомнил и то, как при первом пробуждении, его поили из грубой, глиняной посуды, это вместе со всем увиденным сегодня, вызывало сильное беспокойство. Даниил решил осмотреться, внимательнее. Он лежал в небольшой, светлой комнате. Стены и потолок помещения были отштукатурены, побелены. В комнатушке имелась пара больших, деревянных, не окрашенных окон. Их рамы были остеклены мутноватым стеклом, имеющим на своей поверхности неровные разводы. Да и койка на которой он лежал, была банальным деревянным топчаном. Всё выглядело так, как в инфопакете обучающей гипнограммы.
— Постой, замолчи. — прервал монолог словоохотливой девушки Даня. — Ты мне ответь. Судя по обстановке в этой комнате, и твоей одежде, мы, всё это, производим вручную. Стало быть, наш корабль это, ..., как это точнее выразиться э-э-э, потерпел крушение?
— Да. Но...
— Погоди, это ... мы, при посадке на планету разбили корабль? Мы потеряли всё что у нас было? Скорее всего, всё именно так. Стало быть, были раненые и убитые. Стоп. Ты утверждаешь ..., то есть, по твоим словам, я проспал пять дней, чем озадачил твоего врача. Но всё это, э-э-э, этот дом, твою одежду, обстановку в комнате, нельзя сделать за такой короткий промежуток времени. Как-то так. М-м-м-м... Ничего не понимаю.
— Всё почти так. Но...
— Погоди. Я перед тем как уснуть, находился в длительной коме? Ведь так? Это... Тогда, как вы меня выходили, без необходимого оборудования, или что-то всё-таки уцелело?
— Нет, ничего не уцелело, абсолютно ничего. Ни одного, даже маленького приборчика. Вот. — Резко сникнув, и забавно потупившись в пол, ответила девушка. — Всё, в чём есть нужда, производим сами. Спасибо закачанным в нас аварийным гипнограммам. Вот.
— Тогда как...? Э-э-э, это... э-э-э? Как вы только смогли, э-э-э, после аварийной посадки на планету, так долго поддерживать мою жизнь?
— Поверишь ли ты в это, или нет, но всё равно слушай. — неожиданно оживившись, заговорила девушка — По крайней мере, другого объяснения, всему происходящему с нами, никто не нашёл. Вот. Первый факт. По словам единственного выжившего пилота, весь экипаж межзвёздного корабля, был разбужен по тревоге. Не знаю, как это могло произойти, но автопилот не смог избежать попадания в гравитационную ловушку чёрной дыры. Но и усилия наших пилотов не принесли никаких результатов, они не смогли её покинуть. Вот. Тут такое дело, время на принятие решения было утеряно, пока космонавты пробудились, пришли в работоспособное состояние, было уже поздно что-либо предпринимать. Через сутки — по корабельному времени, убедившись в тщетности своих усилий, они ни придумали ничего лучшего, как отстрелить от корабля все спасательные модули. Вот. А через десять часов, они потеряли сознание, от чрезмерной гравитации. Как-то так. Дальше, для, всех начался один и тот же бредовый сон про свободный полёт в космическом пространстве, в виде тоненькой ниточки. Только, "прилёт" выживших людей на эту планету, растянулся на шестьдесят шесть лет. Если считать от появления на этой планете, первых ста семидесяти пяти колонистов. Вот. До сих пор, правда всё реже и реже, на печальном поле, появляются новые поселенцы. Ты, например, крайний. А чуть меньше месяца назад, была девушка, очень красивая, а она не выжила, мы её обнаружили уже мёртвой. Старожилы говорят, такое иногда бывает, виной тому, какие-то там проблемы с нейросетью погибшего.
— И много переселенцев погибает? — поиграв желваками, глухим голосом поинтересовался Даниил.
— Когда как. Из числа основателей нашей колонии, выжил только девяносто один человек. Благо, среди них были и мужчины, и женщины. Когда переселенцы смогли нормально передвигаться, они, первым делом похоронили погибших, прямо на том же месте, где все появились. Дальше начался кошмар, через три дня, на поле скорби, произошла серия сильных взрывов, унёсшая жизни ещё восьми человек. Говорят, в их шалаш так жахнуло, прям жуть, всех разметало мелкими кусочками. Вот. После этого, основатели нашей колонии, откочевали на юг, на пятнадцать километров. Там и построили наш первый город, назвав его Твердыней. Кстати, во всех воронках от тех роковых взрывов, нашли большое количество железной окалины и увесистые стальные самородки, которые можно обрабатывать. Вот. Хотя, по идее, такие сплавы, в природе не существуют. Вот.
— А что было дальше?
— Какое-то время, наши основатели колонии были убеждены, будто они единственные выжившие, из всех летевших на звездолёте переселенцев. Э-э-э, по поводу остальных людей? Не знаю. Ведь, по бытующему тогда мнению, все они или попали в другие, не пригодные для выживания человека миры, или погибли. Блин горелый. Ещё бытует мнение, будто какая-то часть этих неудачников, блин горелый, обречена на вечное скитание по просторам вселенной. Вот. А через десять лет, совершенно неожиданно для них, стали появляться новые выжившие скитальцы. Это звучит очень странно, но, и люди, и метал нашего погибшего корабля, появляется только на так называемом поле скорби. Почему всё происходит именно так, никто не знает. — начала распаляться девушка, постепенно переходя на привычную для неё скороговорку. — Есть мнение, будто на этой планете, есть несколько таких аномальных полей скорби, только находятся они друг от друга, очень далеко и мы о них ничего не знаем. А главное, ни опровергнуть, ни подтвердить, эту гипотезу никто не может. Вот.
О чём тебе ещё поведать? Живём мы здесь уже давно. По необходимости, строим новые города и посёлки. Вот. Что ещё? Добываем железную руду, а не только те жалкие остатки нашего звездолёта, которые, каким-то чудом, до сих пор долетают до планеты. Кстати, это вполне доказанный факт, мы имеем возможность добывать бурый железняк, уголь и прочие полезные ископаемые. А ты знаешь, мы ещё, развиваем ремёсла, медицину и прочие науки. А ещё, мы пишем разнообразные учебники, книги, дабы будущие поколения не так сильно деградировали. Знаешь? Мы ведь не можем устанавливать нашим детям нейросети — их просто негде взять. Блин горелый. Вот. В силу сложившихся обстоятельств, избежать сильного регресса не получится. Никак не получится. ...
Девушка увлечённо говорила — говорила, а Даня, позабыв про беспокоящею его лёгкую боль, внимательно её слушал. Первое, ему нужна была информация о новом мире, а здесь, такой словообильный её источник. И главное. Кареглазая, молодая девчонка так увлечённо и забавно говорила, её речь, даже не портило её слово паразит: "Вот". — слушая её, удержаться от улыбки, или попросить её замолчать, было невозможно. Особо, парнишке нравилась её милые придыхания, когда она, увлечённая своей болтовнёй, делала быстрый вдох. Блаженство.... Рядом сидит не просто ценный источник информации, который не успел надоесть, а ещё, ... Она весьма привлекательная, молодая особа.
— Та-а-ак, а это что ещё за посиделки? — прозвучал нарочито строгий, женский голос. — Это вместо неукоснительного выполнения моего поручения, некие безответственные молодые особы нагло развалились на стулке и самым бесстыжим образом, "точат лясы".
— Ой!
— Вот тебе и ой, пигалица. По твоей вине, наш пациент, после пробуждения ото сна, до сих пор мною не обследован. Вдруг он нуждается в срочной медицинской помощи, или как минимум сильно голоден? — стоящая на пороге женщина, строго отчитывала свою подчинённую, однако, мягкая улыбка, так и не сошла с её лица, можно было сказать, бранилась она для проформы. — Горе ты моё луковое, я ведь неустанно тебе говорила: "Гуля, как только наш пациент откроет глаза, немедленно зови меня. Мне просто срочно-обморочно необходимо как следует его осмотреть и опросить о его самочувствии". — А тут здравствуйте, она, сидит себе, да бессовестно лясы точит. Хорошо, я мимо проходила, да услышала, как ты "трещишь".
— Агнесса Аскольдовна, а чего тут я могла сделать? Я только собиралась вас позвать, а Даниил начал задавать мне вопросы. Вот. Ведь не могла я оставить человека в полном неведении? Подумала: "Сейчас отвечу ему, в двух словах, и сразу побегу за вами. Вот".
