— Всё я прекрасно понимаю, любимая. И всех жертв моей бомбардировки мне тоже очень жаль. Хорошо. Давай поступим так, на станции есть два пустующих госпитальных блока, и я, немедленно поговорю по этому поводу с Иван Ивановичем — главным искином платформы. Он свяжется с Максом и они, оперативно решат некоторые наши проблемы. Я вообще не понимаю, почему они до сих пор ничего не обсудили.
— Так ты, желаешь этим прикрыться от ...
— Нечего я не желаю. Просто думаю, как оказать тебе и раненым помощь. И ни пред кем не желаю прогнуться, или выглядеть лучше, чем я есть на самом деле. Надеюсь, хоть ты меня понимаешь...
Этот разговор между супругами получился каким-то неправильным. Они пару раз "балансировали" на грани срыва в грандиозный скандал с личностными оскорблениями, высказывая друг другу обиду и отстаивая свою точку зрения. Отключившись, Гуля ещё долго сидела в полном одиночестве и рыдала, закрыв лицо руками. А Даниил, дав команду искину грузовика возвращаться на базу, долго ходил по жилому модулю, время от времени, избивая боксёрский манекен. Продолжал он это делать даже после посадки на стояночную палубу. После чего, немного успокоившись, не выходя из корабля, долго общался с ИИ платформы. О чём они говорили? Ругались, спорили, или нет? Это так и осталось тайной. То, что Егоршин добился пусть если не всего намеченного им, то многого, на следующий день, подтвердил прилёт грузового корабля, приземлившийся возле открывшихся ворот базы спасения за номером 60008334. Произошло это утром следующего дня, за полчаса до рассвета. Угловатый, огромный, тяжёлый грузовик, подняв тучу пыли и раскидывая, комья дёрна и земли, застыл на огромной площадке. Точнее, он замер на пяточке обнажившейся плиты искусственного гранита.
"А встречающая сторона, не сильно то и торопятся меня увидеть, от слова совершенно. — подумал Егоршин, посматривая то на открытые ворота, то по сторонам. — Странно. Время и место моего прибытия, было оговорено заранее. А тут, никакого движения, стою всеми забытый и никому не нужный, уже целых десять минут. И надо же, до сих пор, из этой "калитки" не вышла ни одна "лялечка". Как будто они не знают, что я привёз им всё то, в чём они так сильно нуждаются".
— Привет Даня! — в голове, совершенно неожиданно прозвучал радостный голос центрального искина. — Решил подождать пока с тобою выйдут на связь мои подопечные, а они, злыдни, не торопятся это делать. Только имитируют активную деятельность, мол мы все заняты и нам встречать всяких там космонавтов не в досуг. Вот я и решил их подвинуть — сами виноваты.
— Привет Макс! Стало быть, ты не принимаешь участие в этом дурацком бойкоте? Дружище, ты даже не представляешь, как я рад тебя слышать! А где Гуля? Ты что, не предупредил её о моём прилёте? Представляешь, я никак не могу с нею связаться. Что-то случилось?
— Не обижайся, но она просто спит. Это я погрузил её в искусственный сон. Понимаешь, у нас полно обожжённых аборигенов, и их, не обязательно погружать в медкапсулы. Вот твоя жена и её подчинённые, ими и занимаются. Когда мы окажем помощь всем поступившим при смерти и прочим "тяжёлым", то я, обязательно займусь и ими. Как выразилась твоя жена: "Подчистишь все следы нашего примитивного лечения".
— А что именно произошло с Гуличкой?! Почему ты отправил её в "объятья Морфея", да ещё принудительно? Ну это..., говори, не молчи, садюга ты электронная! — помимо мыслеречи, в голос выкрикнул Даниил, одновременно вскочив с ложемента пилота.
— Да всё с нею хорошо. Просто она, как и её подчинённые, работает на износ. Вот я, временами заставляю их хоть таким способом отдыхать. Да не переживай ты так, она проснётся через пять минут. Ведь я, специально посадил тебя именно на эту площадку.
— Бли-и-ин. Так она значит здесь?
— Да. И я уверен, что через двадцать минут, она примчится сюда. А пока что, я лично хочу тебя поздравить с весьма большим достижением.
— Это с каким же? Не с тем ли, что я в одно мгновение убил огромное количество людей? — с резко "окаменевшим" лицом, и вызовом в голосе, ответил Даня. — Стало быть, и ты считаешь будто я этим горжусь.
— Нет, не с этим. Хотя ..., тот случай, мною, воспринимается не как массовое убийство, а как победа над опасным и коварным врагом. Когда я и все остальные обитатели моих баз, занимались спасением выживших, Иван Иванович гонялся за остатками бандитских отрядов — тех, кто не бросил оружие. Причём, он уничтожал и создаваемые некоторыми хитрыми личностями оружейные захоронки. И как стало мне известно, мой коллега исполнял твой приказ. Поэтому, это твоя победа.
— Хороша победа. Хотя, если подумать, могло быть и хуже. — Согласился с искином Даня и прекратив расхаживать по жилому модулю грузовика, вновь уселся в кресло пилота. — Лады, если не только с этой бойней, тогда с чем ты меня ещё поздравляешь?
— Ты первый из все твоих соотечественников, чей симбионт окончательно развернулся в теле.
— Спасибо. Только что мне это даёт? — поинтересовался Даниил, наблюдая, как из ворот базы выплыли три грузовые платформы с десятком сидящих на них крупных "крабов-техников". Заметил, как они спрыгнули с грузовиков и приступили к разгрузке его транспортника. После чего, человек полностью потерял к ним интерес.
— Многое. Твой симбионт, или как вы его упрямо называете нейросеть, может дать вам многое. — также не обращая на своих роботов внимания, начал свои объяснения искин. — Поверь, он не только помогает управлять как различными приборами, так и сложными агрегатами. Он, существенно расширяет твои возможности и облегчает жизнь своего носителя. Погоди, я сейчас тебя научу пользоваться его основными функциями — сброшу тебе пакет с инструкцией. Будешь осваивать свои новые возможности самостоятельно.
— А что ты не делал этого раньше?
— Пока нейросеть полностью не установится, и не синхронизируется со своим носителем, делать это было бессмысленно. Как же это тебе доходчиво рассказать? Понимаешь, нельзя объяснить незрячему, как выглядят плывущие по небосклону облака, и какие красивые формы они принимают.
— Ну это..., раз так, то давай, учи меня, мой мудрый педагог.
Как ни странно, учёба началась с получения послания, точнее документа. По его прибытию, в голове прозвучал спокойный, можно даже сказать приятный голос, чью половую принадлежность невозможно было определить. И он сказал: — "Искин Макс, переслал текстовый документ. Опасные вложения отсутствуют. Принять его?"
— Соглашайся. — послышался довольный голос искина базы. — По получению, просто пожелай с ним ознакомиться.
— Принять. — немного растеряно согласился с предложением Даниил.
— Вот. А сейчас не бойся, просто пожелай ознакомиться с содержимым.
— Глаза закрывать?
— Это не обязательно. По твоей воле, перед твоим взором предстанет только текст, а через его фон, станут проступать еле заметные контуры всего того, что тебя окружает. Естественно, отсюда следует совет на будущее, с документами стоит заниматься в спокойной ситуации, когда ты один и никому не мешаешь.
Дальше, Егоршин погрузился в изучение расширенного функционала своей сети, удивляясь и радуясь тому, что до сих пор было от него скрыто. Это и новые возможности в пилотировании, которые настоятельно рекомендовалось отрабатывать на виртуальном тренажёре — к подобным изменениям необходимо привыкнуть. Были в этом перечне и свой мобильный банк, не работающий только по причине отсутствия самой финансовой организации. Заодно, порадовала возможность прямого общения с подчинёнными, начиная от тет-а-тет, до режима конференции. Да много чего ещё. Причём, так называемые иконки, появлялись в поле зрения только по их вызову, и выполнив свою функцию мгновенно исчезали. За этим занятием, время пролетело незаметно. Спасибо Максу, который заранее предупредил о скором появлении спешащей на свидание с мужем Гульнары.
И всё равно, появление запыхавшейся от бега жены, для Даниила, в какой-то степени стало неожиданным. Так как от момента её пробуждения, до пробежки трусцой через распахнутые ворота комплекса, прошло семнадцать минут, а не обещанные Максом двадцать. А когда, раскрасневшаяся и запыхавшаяся от спешки женщина, как-то беспомощно облокотившись спиной о дверную колоду, замерла на пороге жилого комплекса, из её глаз, ожидаемо потекли слёзы. Что не говори, но Гульнара, как и многие женщины, чуть что, начинала "разводить сырость".
"Ты..., ты..., ты...". — Только и смогла выговорить Гульнара, всхлипывая и делая первых четыре неуверенных шага, по направлению к мужу. После чего, не произнеся не звука ускорилась как спринтер перед финишем, буквально подлетела к супругу и повисла на его шее. Уже не сдерживая поток слёз, главный врач подземного комплекса, уткнулась лицом в грудь своего мужчины. А Даня, неуверенно обняв "свою половинку", растерянно прислушивался к её рыданиям. Через пару секунд, он, прижимая женщину к себе, что-то ей шептал, и покрывал её макушку поцелуями.
— Ты всё же прилетел. Ты сдержал своё обещание. — сбивчиво, путаясь в словах, говорила Егоршина. — А я ..., только я тебе верила, я знала, ты сдержишь данное тобою слово. И ты прилетел ко мне и привёз всё что обещал. Мне об этом рассказал Макс. Ну, говорил об этом по пути, когда я к тебе бежала. Просто я не ожидала что ты сможешь прилететь так скоро. Блин горелый, а ведь я говорила своим коллегам, что ты совсем не чудовище ..., как они себе напридумывали. Ты обязательно нам поможешь, а они мне не верили. А я, это самое, э-э-э .... И вообще, говорю, мол ещё хоть кто-то из них, скажет мне о тебе хоть одно плохое слово, выцарапаю глаза. А ещё, пообещала, особо борзым и патлы вырвать. И всё равно я слышала, как они шушукаются, когда думают будто я их не слышу. В этом отношении, козлы они неблагодарные. Зато, мне больше никто ничего не высказывал. Вот.
— Я знаю. Ты у меня такая подруга, боевая. — тихо, еле слышно ответил Даня, нежно поглаживая жену по спине и хмуро улыбаясь. — Им бы, этим пацифистам-утопистам побывать в моей шкуре. Почувствовать всю силу отчаяния, когда видишь, как враг постепенно побеждает и твоим близким угрожает не шуточная опасность. А ты — ты, это..., сделать ничего не можешь. Затем ..., м-мда, ну в этот же день находишь решение. Находишь и понимаешь, за подобное сам себя будешь ненавидеть. И всё равно, стиснув зубы идёшь на это. Как писали в древних книгах: "Врагу пройти через такое не пожелаешь". — Как-то так. Только то, что я сейчас тебе рассказал, не для посторонних ушей, это только между нами. Лады? Этим чистоплюям, всё равно ничего не докажешь, тем более, когда они заранее повесили на меня клеймо безжалостного убийцы и не желают слышать никаких оправданий.
— Угу, — тихо ответила Гуля, — я тоже пришла к такому решению. Вот. Но мне легче, рядом со мною дочь, да и я вся "растворяюсь" в работе, спасаю местных жителей, кого могу. Вот, и не обращаю на некоторых дураков никакого внимания. Хотя, на днях не удержалась, и смачно плюнула прямо в рожу одной разбушевавшейся истеричке. Представляешь, она, эта коза дранная, припёрлась в нашу столовую, нашла меня и требовала, чтоб я, от тебя публично отреклась. Вот. Так и визжала как резаная ..., тоже мне, "бесстрашный борец".
— Бли-и-ин. Об этой стороне последствий моего деяния я и не подумал. Надеюсь нашу дочурку эти гады не третируют?
— Нет. И я, и Макс за этим следим постоянно, да и до такой низости, наши пацифисты покамест не опускались.
— Тут это. Гульнарочка, милая, ты ведь наладила на базе медицинскую службу? Всё работает идеально? Или близко к этому понятию.
— Да. Только к чему ты об этом интересуешься?
— Ну это. Эти как ты выразилась пацифисты-утописты, от тебя не отстанут. Поэтому, советуйся с Максом, назначай вместо себя нового начмеда, сдавай ему все свои дела, и перебирайся с нашей дочуркой на орбиту. Всё равно, там уже всё готово для приёма экипажа. Вот и будешь на орбите медиком, самым главным. Да и наша вынужденная разлука, благодаря таким кадровым перестановкам окончится.
— Нет. Я пока не могу так поступить, вот. Во-первых, это очень похоже на побег, а я, не хочу так уходить, не по мне. — немного отстранившись, и с упрёком посмотрев в глаза супругу, ответила женщина. — Несмотря на то, что Макс выделил в моё подчинение почти всех своих андроидов, медиков всё равно не хватает. Поэтому, я говорю нет. Вот. Когда полностью вылечим последнего пострадавшего в той адской бойне, вот тогда и переберусь к тебе, не раньше. ...
Пока супруги разговаривали о наболевшем, стержни для реакторов и разобранный на отдельные блоки средний промышленный принтер, вместе с его малым искином управления, были выгружены, уложены на грузовые платформы и скрылись в недрах базы. И в данный момент, в только что выдраенных до стерильной чистоты грузовых отсеках, размещались первые стазис-капсулы с пострадавшими аборигенами. Егоршин, пользуясь новыми возможностями своей нейросети, время от времени, контролировал как размещался и закреплялся этот особо ценный груз. Он как ребёнок радовался тому, что для этого, у него нет нужды отвлекаться, то есть, выпускать супругу из своих истосковавшихся по её теплу объятий. Отныне, все видеокамеры его кораблей были ему подвластны и любой он мог подключиться. А раньше, о подобном нельзя было и мечтать. К моменту, когда поцелуи перешли в что-то более существенное, все камеры в жилом блоке корабля были принудительно отключены, а вход в него, надёжно заблокирован. И ожидаемо, совсем скоро, семейная пара оказалась в постели, которая не была рассчитана на двух человек, но, влюблённым было всё равно. Они полностью отдавались друг другу, на время позабыв о окружающем их мире и его проблемах. Да, разлука не ослабила тягу к любимому человеку, а кажется наоборот, усилила. С этого момента, в этом мире, кроме жены, для Даниила больше никого не существовало. Немного позднее, когда счастливо улыбающаяся Гульнара, стояла пере зеркалом, и неспешно расчёсывала свои отросшие, красивые длинные волосы, молодой человек сидя на постели, смотрел на неё и продолжал млеть. На сей раз, он получал удовольствие только от созерцания своей любимой женщины. Пусть она уже была облачена в форменный комбинезон медика, но всё равно, в этот момент ухода за своими длинными волосами, она была особо прекрасна.
Что ещё? Ах да. Погрузка капсул с пострадавшими коренными жителями ещё не была окончена, когда к грузовику подошли десять молодых специалистов и с нескрываемым любопытством наблюдая за работой дроидов, устроились в тени корабля. Они были первой, малой партией спецов, командированных для работы на орбитальной платформе. Об этом сказала Гуля, неожиданно перестав прихорашиваться и с грустинкой во взгляде, посмотрев на экраны внешнего обзора, а затем на мужа:
— Даня, всё, нам пора прощаться. Вот. Мне необходимо возвращаться к своим пациентам. Вот. И ещё. Там, возле твоего грузовика, томится в ожидании погрузки десяток молодых людей. Они принадлежат к тем счастливчикам, кто появился на планете после того, как мы освоились на базе Макса. И того животного ужаса бунта людей Горкса Железнозубого не познали. В какой-то мере, они счастливчики. О чём это я хотела сказать? Ах да, среди них есть неплохой медик, инженер, программист, есть там и связист — универсал. Вот, остальные, как и ты, пилоты грузовых кораблей и космических истребителей, их профессиональные навыки никто не оценивал — некому и не на чем. Так что, поздравлю, наша первая орбитальная платформа начинает обживаться. Вот.
