Лисий хвост, или По наглой рыжей моське

Хотя... Когда Нел вот так смотрит своими глазами голубыми да улыбается, не так уж и похож. Только когда серьезным становится. У него и черточки помягче. Правда, подбородок такой же упрямый.

Парень поймал на себе мой любопытный взгляд и снова ухмыльнулся.

— Да не съем я тебя. У нас за грядой три грифона еще валяются. Мяса для всего отряда хватит.

— Лисы шкурой ценны, а не мясом, — едко парировала я. Все же странно разговаривать с ним. Да еще и любопытно до жути.

— Шкура — это да! Замечательная. Мне как раз зимняя шапка нужна.

Посмотрев на мою растерянную морду, паренек рассмеялся.

Ну вот, одному на воротник, другому на шапку. А мне что?

— Извини, дурацкая шутка. Тебе, наверное, такими уже надоели. А... можно крылья погладить?

Ну что с ним поделать. Сидит такой весь невинный аки младенчик, глазками любопытными сверкает. А они у него красивые — как незабудки.

— Только, чур, перья не дергать!

— Даже не думал. Если только немного... на подушку, — подмигнул он.

Я улыбнулась, как могла.

Лед тронулся, господа заседатели!

— Ничего у вас тут за зверушки водятся! Малец, твоя хвостатая?

Бедные мои глазки. Сегодня им как-то уж очень активно приходится выпучиваться. Вот теперь на этого, чешуйчатого.

Мужчина, приложивший Нейллина по плечу, напоминал ящерицу переростка. Большие, на пол-лица, серо-желтые глазищи, лишь мелкий холмик на месте носа и безгубый рот. За место волос — желто-красный гребень. Но и хвоста не было, а то я уже ожидала глянуть.

— У тебя от холода, что ли, мозги уснули, — вышел из-за его спины новый персонаж — высокий светловолосый мужчина, смазливой наружности. — Это не зверушка. Это хвиса. Оборотень такой. Точнее, такая. Эх, у нас в городе хвиса жила, — закатил глаза этот тип. — Дом развлечений держала. Сколько мужиков из семьи поуводила! А с виду такая была... и нечего особенного вроде. Разве что хвостатая.

И так мне обидно стало за весь женский род, да за хвису ту невинную, которую мало того, что жизнь в таком месте принудила обитаться, так еще и эпитетами нехорошими награждают всякие тут мимоходящие, что я не выдержала.

— Нормального мужика не уведешь. А того, который ушел, и не удержать было. Да это и не нужно. Вы, мужики, как... дождик: придет — пошумит, а уйдет, только щеки мокрые и приплод оставит.

И пока окружающие хлопали глазами, блондин заржал.

— Точно, хвиса. С той тоже старались не спорить. Не язык, а змеиное жало.

Я с удовольствием продемонстрировала длинный розовый язычок. Ходят тут всякие.

— И откуда у вас такое сокровище? — улыбнулся ящер, трепя меня промеж ушей.

— А куда ж в горы — и без крылатой? — влез в разговор Ярок, телохранитель будущего маркграфа. — С высоты-то лучше видно.

Я слегка офигела. И пока богатырь оттаскивал странную парочку от нас с Нейллином, пыталась понять — это что такое было, а?

— Так надо, — тихо шепнул парень, подсаживаясь ко мне поближе. — Наврать нам ты можешь что угодно, а вот с ними это не пройдет. Не знаю, что ты тут делаешь, но колечко лучше спрячь, как бы полукровки не начали допытываться, откуда у тебя вещичка Рейвара.

Вот дурочка рыжая, совсем про него забыла! А мальчишка с охраной значит догадались, чья подачка у меня на шее камнем висит. Только опять не так поняли.

Вздохнув, Нейллин помог мне снять с шеи бусы и какое-то время тайком рассматривал печатку. А взгляд такой, будто вот-вот расплачется. Неужели и мальчишку этот гад бессердечный обидеть успел? Я же ткнула лбом его под локоть и улыбнулась, как могла. Нейллин растянул губы в ответ... И стало понятно что дело наше — труба.

— А кто они? — решила я отвлечь мальчишку от неприятных мыслей.

— Ты сама не знаешь, с кем связалась? Вот дурища! Они должны защитить Сенданское графство в назревающей войне. Дядя оказался не готов к ней, вот и пришлось помощи просить.

— У кого? — Если бы существовали лисы-блондинки, у них было бы такое дурацкое выражение морды.

— Как тебе объяснить... как я понимаю, ты не из графств. На западе от нашего Наила, по ту сторону Тритоново океана, есть материк Тэрнен. А на нем и находятся земли полукровок. Они, — кивнул он на разношерстных воинов, — оттуда. Большинство рас плохо относятся к полукровкам своих родов, вот они и заняли отдельное государство.

Судя по тем картам, что мне доводилось видеть в замке маркграфа, расстояние не маленькое. Так какого беса?

— Их привел лэй`тэ полукровок. Говорят, он чем-то обязан моему дяде, вот и платит долг собственной гвардией.

— Не хило задолжал! Это и есть гвардия?

— Большая ее часть.

Что-то меня настораживало. Было в его словах такое... В общем — я ничего не понимала и сейчас напоминала кипящий котел. Вроде что-то булькает, а с мыслями не собраться.

— А меньшая где? — резонно спросила я, перебирая лапками. Думать помогает.

— В графстве уже. С лэй`тэ своим, — пожал мальчишка плечами.

Мы сидели почти у самого костра. Его отблески играли на хорошеньком лице, высвечивая аристократический профиль и золотя длинную челку. Нейллин сейчас совсем не походил на того, кого я боялась и по кому необъяснимо скучала. Ни на одного из них. От него лишь пахло похоже.

Я положила голову ему на колено. Мальчишка вроде как и не заметил, когда начал поглаживать мою густую шерстку. Главное, чтобы за уши не трепал.

— Не думала, что наследником этого вашего маркграфа, — не смогла я скрыть брезгливости, — может быть такой... милый мальчик.

— Я не мальчик! — встрепенулся Нейллин. — Мне уже скоро шестнадцать.

— Да? А я думала уже лет восемнадцать.

— Ну, — зарделся он, — я с детства рослым был. Мне мама сказала, что она сестра нашего маркграфа, только лет в четырнадцать. Когда тот приехал и начал требовать меня к себе в наследники. До этого я и знать не знал. Конечно, мама никогда не скрывала, что я... не отцов ребенок, что она меня на стороне прижила. А отец всегда говорил — главное, кто вырастил и любовь в ребенка вложил, а не тот кто... соблазнил и кинул.

Вот оно, значит, как? Значит, он сын сестры маркграфа. Тогда Рейвар ему... отец? Здорово! Выходит, этот ушастый предатель и тут успел дров наломать.

От нежности в моем сердце потеплело. Словно общая тоска связала с этим мальчишкой, который изо всех сил старается казаться взрослее.

— Не переживай так. Твой отец прав.

— Надо оно мне было, переживать! — насупился он.

— Вот и не стоит, — я исподлобья посмотрела на расстроенное лицо Нейллина. Мальчишка он все же. Вроде и выглядит уже довольно взрослым, но в глазах тоска и детская открытость. Кто же перед хвисой будет так выворачивать себя? Я же из него сейчас все дворцовые тайны вытянуть способна. Но не буду. — Кто тут говорил о еде?

— Сейчас все устроим, — подхватился он.

А я улыбнулась.

Как только стемнело, уставшие за тяжелый переход люди и нелюди решили развлечь себя неизвестно откуда взявшимся алкоголем и песнями. Вот тут-то я и поплыла. Ведь страсть как песни и музыку люблю. А если еще и в такой компании... нервощипательной.

В общем, я решила — раз умудрилась так попасть, то надо оторваться на полную. Чтобы запомниться. Все равно, рано или поздно, весть о моем пребывании под опекой его же гвардии, дойдет до Рейвара. И о том, что я с его сыном посекретничала, тоже. Так чего стесняться? Пусть запомнят меня не перепуганной крылатой лисичкой, а кем-то смелым, тем, кто смело бросит вызов, продолжая свою гонку и прочь, и рядом.

А для начала лучше переодеться.

Позаимствовав у Нела все ту же рубашечку темно-зеленого цвета, я подхватила свои трофейные штаны и сапоги, скрываясь в ближайших кустах и камнях... а за ними подальше от лагеря — а то мотаются тут разные. Мне моя честь все же дорога.

Вернулась я уже рыжеволосой девицей, кокетливо помахивающей пушистым хвостом. А что? Мне можно. Я девушка свободная, отношениями не обремененная. И если раньше мне все были побоку, да и зачем смотреть в сторону, когда рядом воплощение всех самых смелых девичьих мечтаний, то открытие извращенности моей фантазии дает свободу в действиях. И действительно, раз кареглазый идеал оказался такой скотиной, то почему я-то должна страдать? Поменяем идеал, и дело с концом!

Так, где-то тут был довольно симпатичный блондинчик?

Эх, Лиска, главное вовремя унести свой хвост.

Блондин с тонким бледным лицом терзал струны какой-то забавной гитарки. Подняв темные глаза, он окинул меня любопытным взглядом.

— О, хвиса! Не желаешь подпеть усталому воину и барду?

— У меня ни голоса, ни слуха, — скорбно развила я руками.

— Как это? Я думал, что у вас слух отличный должен быть.

— Так я и не глухая. Вон у тебя инструмент расстроенный, это я слышу. Но вот петь меня лучше не заставлять. Пожалей уж товарищей, они тоже устали. Ты лучше спой что, а я послушаю.

Светловолосый Лизин хмыкнул и завел легкую песенку на нехитрый мотивчик. В груди как-то сразу потеплело. Потом он заиграл что-то веселое, и я не удержалась на месте. Сегодня я буду петь и танцевать, как будто никто не слышит и никто не видит. Два дня безумного напряжения для меня подобны бутылке шампанского, которую мало того, что нагрели, так еще и потрясли. И вот теперь кисловато-сладкие брызги летят в разные стороны, падая сверкающими капельками на окружающих.

В какой-то момент я ухватила за руку Нела и потащила танцевать с собой.

— Я не умею! — завопил он, впрочем, не очень и сопротивляясь.

— Ну а кто тут умеет, — подмигнула я.

— Эй, парень, не теряйся! Тебя такая девушка танцевать тянет, а ты сопротивляешься! — крикнул кто-то со стороны.

Нейллин покраснел и сжал мою руку в своей.

Правильно, мальчик. Почему-то сейчас я уверенна — он знает ту общую тайну, соединяющую нас. Голубые глаза сверкают, отражая костры и свет ночных светил.

Окружающие видят в чужом мальчишке знакомые черты. А ты боишься выдать себя, боишься, что они поймут. Я не знаю, зачем ты прикидываешься глупым недорослем, зачем скрываешься от него. Но сегодня мне хочется тебе помочь. Так что танцуй со мной. И, закрыв глаза, забудь о мире, забудь обо всех. Лишь музыка и чужой голос, переплетающийся с ней. Лишь ритм и ночь.

И рыжий лисий хвост...

Глава 4

Самый искренний смех — злорадный

Докопался до истины? Попробуй теперь выбраться из ямы...

Налоговый инспектор

— Ну наконец-то!

Я с любопытством подняла взгляд, осматривая женщину, которую обнимал Нелли.

Действительно очень красивая, как он и рассказывал. Высокая, статная женщина лет эдак тридцати, даже и не поверишь, что у нее такой взрослый сын. Черные волосы забраны в высокую строгую прическу, на щеках играет румянец, а кожа такая, какой в нашем мире и не увидишь — гладкая, тонкая, розоватая. Представляю, как она была прелестна в юности, если сейчас так оглушительно хороша.

— О, у нас гости! — наконец, заметила она нас с Яроком.

Как я попала в святая святых, сама не понимаю. Через два дня после знакомства мы вышли из гор, как-то медленно сошедших на нет, и вернулись на луга и леса Сенданского графства. Я сделала попытку скрыться в неизвестном направлении, но Нелли строго погрозил мне пальчиком и приволок обратно. Сказал — я просто обязана погостить у него.

В общем, меня уговорили. Точнее нагло соблазнили... и даже не тем, чем пытались. От одной мысли, что я могу увидеть мать Нейллина, у меня шкура становилась дыбом, а уши дергались. Любопытство, как говорится, не грех, а статья в УК. Вот я и повелась на такую великолепную возможность.

И сейчас ругаю себя, на чем свет стоит. Потому как леди Даянира настолько красива... что я чувствую себя жуткой дурой.

— Мама, познакомься, это Лисавета. А это моя мама, леди Даянира. Лиска, да не стой ты там как не родная. Проходи! Ма, у нас есть, что поесть?

Нелли уже убежал в дом, а я все так же растерянно стояла у крыльца и задумчиво рассматривала палисадник. Угу, ромашки там, розочки. Миленько. Прикопаться, что ли, прямо здесь от смущения?

— Лисавета, приходите в дом. Мы всегда рады гостям. Особенно гостям сына.

У нее еще и ангельский характер. Попрошу веревку с мылом и смотаюсь подальше. Нечего расстраивать добропорядочное семейство трупиком наивной хвисы.

— Пошли, пошли, — подтолкнул меня Ярок.

Мы разместились на большой кухне, где толстенькая, уютная тетка накрыла нам стол разной вкусностью, непрестанно треплясь о каких-то мелочах и целую Нелли в макушку. Тот махал руками и недовольно кривил губы. Я же, вымыв руки, приткнулась на самом краешке широкой деревянной скамьи. Подальше от леди Даяниры, севшей рядом с сыном.

Вот когда они так сидят, он вроде и на нее похож. Особенно голубыми глазами. И светлой открытой улыбкой. И ушами! Как меня умиляет этот факт — у Нелли практически нормальные человеческие ушки. Очень миленькие, как по мне.

Раз уж самой с ушами не повезло, хоть за других порадуюсь.

Пока мы с Нелли усиленно питались, Ярок рассказывал о поездке. Притом момент с моим появлением стал таким... любопытным даже для меня.

— А потом налетели эти грифоны. Лиске вон всю руку порвали. Она им, правда, тоже не постеснялась ответить. Смелая девочка. Мы этих пташек быстро завалили и заодно сварили, не пропадать же добру. Они по вкусу между курицей и свининой. Ну, встали на стоянку. А к вечеру и отряд подтянулся.

Вот ни пойму я — то ли обаяние на этого тяжелоатлета срабатывает так ударно, толи здесь что-то не то?

Судя по взгляду леди, которым она смотрела на нашу троицу — ей тоже не очень понятно.

— Ма, — невинно аки ангел захлопал глазами Нелли, — ты не против, если Лиска у нас пару дней поживет? Нельзя ее раненой отпустить. К тому же одну. А там как раз придет время возвращаться в столицу.

— Конечно, не против, — улыбнулась она.

— Спасибо, леди Даянира, — я скромно опустила взор.

— Было бы за что. Я доверяю чутью своего сына, он не приведет в дом плохого человека.

— Но я не человек. Я хвиса.

— Да хоть русалка.

Нелли кивнул.

— А еще... ма, у тебя нет ничего, во что Лиса могла бы переодеться?

— Дайте попить, а то так есть хочется, что даже переночевать негде, — хихикнула я.

— Конечно, найдем что-то подходящее, — улыбнулась в ответ женщина. — Но сначала я вас всех отмою. Сейчас придет Ондрий и натаскает воды. А вы пока отдыхайте.

— Ну и долго мы еще будем отца ждать? — наморщил нос мальчишка. — Сами натаскаем. Не маленькие.

Мы с леди Даянирой переглянулись, пряча совершенно одинаковые улыбки.

Накупавшись, я переоделась в простое, но крайне удобное платье. В комнате, которую мне выделила леди Даянира, уже во всю кипела работа — сама хозяйка, девушка лет двадцати, да мелкая егоза, похожая на графиню, разбирали кучу шмотья, сваленного на кровати. Рядом, на столике, лежали ножницы и целая коробка всевозможных ниток, ленточек, тесемочек и прочей ерунды, так милой женскому сердцу. Посмотрев на замотанное вокруг моей головы полотенце, они потупили удивленные взгляды.