Лисий хвост, или По наглой рыжей моське

— Оставшаяся часть текста удалена в связи с договором с издательством и собственно вредностью автора, дующегося на всяких нехорошек, тырящих незаконченный текст с официальной странички.

— Да — она попаданка. Да — с ником автора. Да — такая же рыжая и вредная. Да — это ЛР... в том числе. Да — где-то там есть смысл, я лично его видела на той недели, если не шугать, может увидите и вы. Да — вас предупреждали.

— Автор не курит. И травой не поделится!!!

Лисий хвост, или По наглой рыжей моське

Благодарю Никольскую Еву, без которой эта история не была бы написана,

и Михайленко Елену за терпение, веру и дружбу.

Если что-то можно сделать неправильно,

этот человек так и сделает!

Закон Мерфи

Пролог

— Ты уже взрослый, сын. Тебе пора найти своё место в мире. Мы с матерью... ну уж извини, мы с твоей матерью вечные, как и любой из нас. И просто физически не можем помочь тебе в этом деле. Да-да, — мужчина с руками настоящего кузнеца чужих судеб, повернулся к жене. — Сколько можно с ним носиться? Избаловала мальчишку!

Беловолосый паренек усмехнулся столь демонстративно, что грозному богу ничего не осталось, кроме как махнуть рукой — особого почтения в своем младшем сыне он никогда не замечал. Мальчишка, конечно, жуткий безобразник и хулиган, но вот не было в нем той особой жестокости и злобы как в старшем брате Ятеке, который ради лишней деревеньки, поставившей ему идола, родню продаст. А этот... просто раздолбай безалаберный, но свой и любимый. Мать вон — души в нем не чает, так бы при юбке и держала, если он сам усидеть смог. Но нет, мальчишка вечно куда-то влезает и вытворяет немыслимое.

Этому шалопаю пора преподать урок. Боги они или нет? Сколько можно на их с дражайшей супругой шее сидеть? Пора уже и своим трудом пожить.

Да и имя пришло время обрести. А то так безымянным и развеется в конце времен.

Ах... если бы они знали каким послушным, но ленивым окажется их сынок...

Люблю свою работу. Ведение кулинарной странички в одном из женских журналов дело хоть не самое прибыльное, но интересное, а главное — не занимающее много времени. Можно поваляться подольше после того как накануне всю ночь просидела за компьютером.

Сова — это диагноз. Рыжая сова — приговор.

Но сегодня мне в очередной раз не дали нормально побездельничать — позвонили из редакции, велели забрать письма от читателей. На дворе двадцать первый век, а некоторые еще и об электронной почте не знают. А ведь день так хорошо начинался! По случаю теплой погоды я собиралась взять свою лохматую собаку Ксю и сходить в лес на прогулку, благо до старого бора рукой подать.

В итоге же я попросту попала. Но обо всем по порядку.

Путь от дома до редакции занял тридцать пять минут и половину любимой подборки в плеере. Хорошо сегодня на улице плюс, пусть даже один. Так что я одела любимую золотую курточку и обычные джинсы, напрочь проигнорировав поднадоевшую за зиму шапку, оставить волосы болтаться шикарным рыжим хвостом, за который меня и прозвали Лисой, со временем переделав паспортное "Елизавета" в интернетовское "Лисавета".

Немного пританцовывая, я прошла вдоль дома, рискуя поймать сосульку на свою, надо признать, дурную голову. На этот раз повезло, хотя без казуса всё равно не обошлось. Как еще назвать обнаруженный мной в одном из сугробов огромный лакированный розовый рояль? Эх, говорила мама — меньше по ночам за компьютером сиди, говорил папа — хватит своё фэнтези читать. Дожили!

Хорошо хоть из сугроба вылез здоровый мужик и принялся обвязывать рояль веревкой, а то я чуть не поверила в высшие силы и всё такое... Да и бабульки-занозы, отирающиеся возле подъезда, подтвердили реальность происходящего:

— Так вот он своей полюбовнице аж две квартиры купил! Она у него артистка... вон на роялиях играть с утра до вечера будет. А нам тепереча куды? Как начнет свою музыку бабахать — ни сириалу глянуть, ни шоу какого. Совсем со свету сживаю. Ух, ворьё!

Живое воображение, закаленное российскими реалиями и любимым фэнтези, мигом нарисовало мне высокую белокурую девицу с пустым взглядом куклы Барби. А кто еще мог так испохабить инструмент? Это же надо — розовый! Хорошо, что не в стразах.

Усмехнувшись, я открыла дверь в здание времен Саввы Морозова и скрылась в недрах редакции. Впрочем, здесь пробыла не долго, никого из дружественной мне компании девочек не было, а лишний раз светиться перед главредом, совсем не хотелось. Как говорится — "Поближе к кухне, подальше от начальства".

Лучше бы я свою вертлявую попу у кондиционера подольше погрела, честное лисье!

Обратный путь проходил по тому же маршруту. В наушниках звучала "Кай", одна из самых любимых песен, самая загадочная. Для меня ее музыка, это волшебство, которого так не хватает в жизни. Это мой сон, мой полет. Полет дракона.

На улице продолжался цирк с роялем — теперь его на веревках до балкона поднимали два дюжих молодца. Можно было бы понаблюдать за представлением и пополнить свой лексикон цветастыми выражениями, которыми сопровождали свою работу грузчики, но после жаркого помещения на улице зазнобило, по календарю всё же март, а не долгожданное лето, и я поспешила уйти. А дабы сократить путь, решила опять прошмыгнуть вдоль стены.

И почему меня никто не остановил?

Когда половина пути была уже пройдена, за спиной послышался особо цветастый мат, на который я просто не могла не обернуться. Оказалось, один из рабочих поскользнулся на льду и упал. Но орал совсем другой, притом — на меня. А где веревка?

"Если рояль приткнулся даже в сугробе, ему всё равно придется сыграть" — пришла запоздалая мысль.

Прощальное бряканье упавшего рояля, я запомнила на всю свою жизнь. На диво короткую!

Глава 1

Охота на Лиску

Русский человек славится умением находить выход из самых сложных ситуаций.

Но более всего славится умением находить туда вход...

Из мемуаров трех богатырей

Сердце стучало очень быстро. Удар, удар, удар, удар... едва не вырываясь из груди!

Не люблю бегать. Просто терпеть ненавижу. Мой организм не приспособлен к этому. Он привык к неге и плавности движения. К невысоким каблукам. К удобной одежде... А не к гонке с препятствиями сквозь лес. Это же все ноги переломать можно!

К тому же выяснилось, у меня их легкий... переизбыток. Долго мне не удавалось понять, почему загребаю лишней парой при беге. А уж когда дошло (что произошло не сразу, все же спросонья я жуткий тормоз), моя попа сама собой села на мягкую зеленую травку.

Осмотр, ощупывание, подергивание и даже пощипывание (как лучшее средство чтобы, наконец, проснуться и перестать глючить) показали — человеком меня назвать уже нельзя. Скорее, лисой. Рыжей и крылатой.

— Э-э-э! Зачем же понимать все так буквально.

Не знаю, как бы долго я продолжала сидеть, разглядывая себя, если не вновь нахлынувшее чувство опасности, с которым и проснулась совсем недавно. То, что заставило бежать мой ленивый и чужой организм. Только теперь, когда сердце перестало так отчаянно стучать об ребра, отдаваясь в ушах барабанной дробью, можно было услышать далекий собачий лай и звуки труб.

Трубы, собаки... лиса. Мама!

После этой мысли я послала все человеческое в себе куда подальше и понеслась еще быстрее.

Не зря, ой не зря в Англии так борются за запрещение охоты на лис. Это же жуть просто. Бедное животное загоняется собаками, травится, сходит с ума от страха и дикой гонки за собственной жизнью. И вот теперь мне пришлось узнать все это на своей рыжей шкуре.

Раз уж настоящих лис вылавливают, то такую непонятицу, как я — тем более. Летать на своих крыльях (вообще, откуда у лисы крылья, радиация?) не получалось, только зря махала ими. Так что итог был таков — меня окружила свора собак, брызжущих слюной. Притом собачки эти были... наши ротвейлеры и доберманы нервно курят в сторонке и спешно отращивают хохолки, чтобы их хоть на должность диванных украшений взяли. Это же просто кошмар, а не псы — здоровенные, поджарые, мускулы перекатываются. А челюсть! Тиранозавр Рекс удавился бы от зависти! О безумных глазах вообще говорить не хочу. Кроме того, от "песиков" так несло агрессией и жаждой крови, что я совсем сбрендила от страха.

Поджав хвост, я щерила мелкие клычки и шипела... Кажется, это продолжалось вечность. Ужас погони, страх не смерти (слишком это все напоминало сон), а боли.

И тут появился ОН. Именно так — большими буквами.

В первую минуту я вообще не понимала, что происходит. Меня взяли за шкирку и куда-то потащили. Сил на сопротивление уже не было, так что я мягким кулем повисла в чужих руках.

— Сэр, что вы делаете!

— Идиоты. Смотреть ведь надо кого травите! Леди, вы в порядке?

Не знаю, кого он тут ледёй назвал, но я приоткрыла один глаз и глянула на спасителя.

Мужчина был, бесспорно, красив — правильные черты лица, каштановые, чуть волнистые волосы, заостренные уши, широкие плечи. Но меня покорили его глаза цвета кофе, теплые и одновременно бодрящие. Будь я сейчас человеком, просто не удержалась бы от улыбки. Какой потрясающий... эльф?

Тут всё желание любоваться остроухим субъектом умчались в прекрасное далеко. Если это эльф... то куда я попала?

Но, кажется, от меня тут тоже ждали ответа. А я развалилась на коленях этого нелюдя, как кошка домашняя и разве что не урчала от удовольствия.

— Совсем сбрендил? Меня чуть не съели, конечно, не в порядке. — И чуть тише, — Нервы лечить замучаюсь. — Еще тише: — Вам.

— Знал я, что хвисы на редкость вредные особы, но такую впервые встречаю, — усмехнулся эльф. — Не бойся. Тебя больше никто не тронет.

— Еще бы! — осмелела я. — Вам, извергам, шкура целая нужна!

Кареглазый усмехнулся и, стянув плащ, начал осторожно укутывать меня. Если честно, это было не лишним — от нервной дрожи я едва язык не прикусывала.

Со мной с детства так — стоит перенервничать, сразу в сон клонит. Говорят, защитная реакция организма. А по мне — еще один повод подрыхнуть. Так что пока охотничий отряд возвращался, я успела немного подремать, как умеют это только животные — одними глазами. Уши продолжали бодрствовать и ловить каждый звук.

Например, я узнала, что типа, на чьем седле я соизволила разложить свой лисий зад, зовут Рейваринесиан рэ`Адхиль. Правда, имя я тут же забыла, как обычно, запомнив только Рея и варенье. А еще — что он только гость на владениях какого-то маркграфа. И вообще много чего занимательного.

Например, кто-то из сопровождения начал расспрашивать эльфа о звере невиданном, и ушастый опять назвал меня хвисой. И рассказал, что есть такая раса редкостная, сплошь состоящая из женщин-лисиц. Своих земель у них нет, вот и бродят где придется. И судя по голосу, не очень то здесь этих хвис любят, скорее терпят, пока в чужой "курятник" не влезут.

Эх, если бы не повернутость на фэнтези, я бы давно сбрендила от происходящего. А сейчас лишь дремлю в объятьях красавца эльфа.

Кстати, от него вкусно пахло. Я оценила. Осенью. Даже нет — осенним лесом. Люблю, когда от мужчин вкусно пахнет. Что бы укусить захотелось. И это не про запах дорого одеколона или сигарет, как пишут в дамских романах. Просто некоторые мужчины так пахнут... а обоняние у меня всегда было хорошее. А если прибавить остроту звериного нюха... я сейчас пребывала в состоянии блаженного голода. То есть очень хотелось кого-то укусить. Желательно за филейную часть. Кстати, еще не оцененную мной. Надо будет примериться, решила я и захихикала. На нервной почве, не иначе!

— Леди, вам плохо? — осведомился эльф, когда я начала ощутимо подрагивать от смеха.

Я приоткрыла глаза. Изображать спящую все равно не было никакого смысла.

— А куда вы меня везете? — задала я встречный вопрос.

— В замок маркграфа, который и организовал охоту. Но не пугайтесь, леди, Барталамео будет рад еще одной гостье. К тому же — столь необычной.

— И зачем мне к нему? — насторожилась я.

Рука, прежде удерживающая меня от падения с лошадиной спины, чуть сжалась, давая понять — не сбегу.

— Он захочет лично извиниться перед вами, леди... Леди?

— Лисавета, — представилась я уже привычным ником. Все же полувиртуальная жизнь брала своё, так скоро имя только с паспортом буду вспоминать. — Можно просто Лиса.

— Хм... — протянул он скептически. Под взглядом этих карих глаза и расплавиться недолго.

— Ну, что вы на меня так смотрите? У моей матушки на редкость скупая фантазия, — повозившись, я удобно устроила голову на его так удачно подставленном локте. А то она у меня все время съезжала куда-то и уши мешались.

Дурацкая ситуация. Тут такой мужчина, а я... лиса с крыльями. Вижу, моё "везение" продолжает работать и в этом мире.

В этом мире?

Несколько пораженный моей наглостью, эльф наконец опомнился и представился сам: — Рейваринесиан Илисса рэ`Адхиль.

Я честно попыталась еще раз запомнить. Рей — запомню. Дальше идет варенье. И... зияющая дыра в моей пустой голове.

Интересно, а какая мимика у лисьей моськи, раз эльф улыбнулся и добавил:

— Для вас просто Рейвар.

— Уже лучше.

Он снова улыбнулся ...и почесал меня за ухом.

М-м, а это все же приятно.

Замок оказался... впечатляющим. Серая громадина стояла на высокой, практически отвесной скале, местами поросшей цепкими и очень упорными деревцами. Кладка кирпича сливалась с камнем скалы, так что я не могла понять, где кончается одно и начинается другое. Возникало такое ощущение, словно он вырос по воле кого-то с чудной фантазией. Четыре нижних, выступающих башен, и три высокие внутренние, еще больше подчеркивали всю неприступность такого строения.

И откуда это острое предчувствие открытой мышеловки? Точнее лисоловки.

Мы поднялись по крутой дороге в небольшой двор, где меня очень осторожно поставили на землю. Правда, уже после того, как за нашими спинами закрылись обитые железом ворота.

М-да, Лиска, ты попала!

Мотнув головой, я прогнала навязчивое желание постучаться ею о стенку. Думаю, если на лису с крыльями народ так косится, то на чокнутую зверушку вообще собак спустят. Подумают — бешеная.

Рядом почти бесшумно спрыгнул с лошади эльф. Попытка удержаться и не вздрогнуть провалилась. Я даже ухом повела. Могу поспорить — до встречи со мной он был уверен в своей полной неслышимости. Хотя топал почти как слон. Для нежных лисьих ушек.

Еще во время дороги и притворного сна, я успела проверить все свои конечности. Чуть поводила крыльями, подразнила бегущих за лошадьми собак кончиком хвоста. Так что сейчас новое тело достаточно освоено, что бы смело двигаться.

Провожая в большую уютную комнату, отданную в мое распоряжение, Рейвар галантно пригласил на ужин, где обещал представить маркграфу. Правда, просил прийти в человеческом обличии. Объяснять ему всю сложность ситуации я не стала. Если что — помощь я попросить всегда смогу, а вот выдавать свои слабости первому встречному понравившемуся мужику, глупо.

Хотя, надо признать, он был хорош. Безупречные манеры в нем как-то сочетались с легкостью в общении, что ещё больше подчеркивало аристократическую безупречность черт лица. Фигурой тоже не разочаровал. Широкоплечий, без эльфийской худобы, подтянутый, с рельефными мышцами, особо заметными в узком охотничьем костюме. Рост я, к сожалению, нормально оценить не смогла — все же непривычно смотреть на всех настолько снизу вверх. А вот то место, за которое собиралась покусать — очень даже. И только уверилась в своем желании — обязательно укушу... если меня кормить не будут.

Я даже подумывала изменить своим принципам и влюбиться. Но привычка и благоразумие взяли свое. Сначала решила приглядеться получше, что за тип этот Рейвар, а уж потом решать надо оно мне или нет. Хотя... он мне сразу понравился, чего уж лукавить.

Но больше меня в данный момент интересует — где я? В сказку попала или одну из книжек про отважных воительниц и магинь. Угу, которые все могут и всех мочат. Жаль только я на таких совсем не похожа, даже драться не умею. Моё оружие слово и гугл. Ну и наивная улыбочка, с помощью которой можно добиться куда больше чем хрестоматийным ломом.

В комнате обнаружилось большое зеркало и я, наконец, смогла себя рассмотреть. Ну, что я могу сказать — самая обычная лиса, разве что чуть крупнее. Это не считая крыльев за спиной. Красивые! Вроде бы рыжие, а на самых кончиках беленькие. Мордашка округлая. Но хи-итрая. Глаза по-прежнему зелено-желтые. А у обычных лис они карие. Да еще и хвост гораздо пушистее. Не на один воротник хватит.

Милая животинка получилась.

Вот только... как же я за стол, да с лапами? Меня же не пустят. А кушать, надо признаться, очень хотелось.

Хочу стать человеком!

С этой мыслью я и долбанулась головой о стекло, есть у меня такая привычка — в минуты отчаяния помогает вернуть мозги на место.

За этим делом меня и застала вошедшая в комнату девушка, судя по всему — служанка. Это зрелище так ее удивило, что она застыла с открытым ртом.

— Леди, что вы делаете?

— Э-э! — почесала кончик носа. — Ну...

И растерянно перевела взгляд на свои пальцы. Пальцы! Они у меня были. Глянула в зеркало — и нос тоже был нормальный.

Это что выходит, чтобы стать человеком мне надо в зеркало головой постучаться? Теперь понятно, почему хвис считают чокнутыми. А вы попробуйте постоянно головой стучаться и быть нормальной при этом.

Я встала и посмотрела на себя. Как и ожидалось, ни намека на одежду. Вроде бы черты лица остались прежними. Во всяком случае, свои глаза и губы я узнала. Правда тело стало несколько тоньше — все же лисьи косточки отличаются от потомка сибиряка. Хорошо хоть совсем тощей не стала, тело оказалось довольно мягким и упитанным. Жаль только кое-где прибавилось, и это я не про грудь, там и так всё в порядке. Оказалось, хвост и не думал пропадать, все так же напрашиваясь на воротник. Да и ухи выросли. Это уже не изящные эльфийские ушки, а безобразие какое-то! Мочки маленькие, крупные серьги не выдержат, а верхний хрящик вытянут едва ли не до макушки. Да еще и кончики покрыты мягкой рыжевато-коричневой шерсткой. Это я молчу о кисточках. Безобразие просто!

Зато осталась грива волос ниже лопаток, моя гордость и краса. И цвет стал — ярко рыжий, насыщенный.

Действительно — лиса!

Или как они меня там назвали? Хвиса, кажется? Ничего так зверушка, жить можно.

"Хорошо хоть не слоник", — попыталась я себя подбодрить.

* * *

— Ты уверен?

Рейвар вытянул длинные ноги и задумчиво посмотрел на танцующий в камине огонь. Дрова слуга положил хорошие, сухие. Да и маркграф не скупился, рубя ирины, деревья немалой ценности. Пахли они при сгорании очень неплохо... создавая особый магический фон, закрывающий комнату подобием антимагического полога.

— Мы три дня прочесывали твои владения, разыскивая лазутчика, о котором нам так вовремя сообщили. Но, все что нашли — это возникшую из ниоткуда хвису.

— Так зачем ты притащил ее в мой замок? Выдал бы планы сразу и отпустил, меньше бы времени потратили, — развел руками маркграф, с издевкой глядя на ненавистного типа в соседнем кресле.

— Не спеши с выводами, — чуть заметно ухмыльнулся он. — Врага выгодно держать на виду. Если эта лисица та, кого мы искали, у нас появится шанс получить достаточно информации не тратя лишних сил.

— Значит, ты все еще не уверен, — с заметным удовольствием произнес маркграф Сендан.

Рейваринесиан едва удержался, чтобы не поморщиться.

— У меня достаточно фактов для подозрений. Но недостаточно для обвинений. Хвиса очень странно появилась — словно из ниоткуда посреди графства. И это притом, что границу охраняют твои лучшие люди, — не удержался от шпильки он. — Да и само присутствие хвисы... В наших обстоятельствах это слишком подозрительно. На этом материке таких оборотней почти небывало. Разумеется кроме той. Хвисы — слабые маги, если вообще имеют хоть какой-то дар. Зато обладают природным обаянием и чарами. И мы уже имели несчастье убедиться в их силе.

— Вижу, ты тоже попал на крючок.

— Род Адхилей нечувствителен к подобным чарам, — мужчина снял с брюк тонкий рыжий волосок и задумчиво покрутил его меж пальцев. Во всей этой истории с крылатой лисицей Рейвару определенно что-то не нравилось, но вот что именно? — Я предлагаю присмотреться к ней получше. И, как только девица выдаст себя, приступить к более детальным расспросам.

— Почему не сейчас? — хищно сощурился Барталамео.

— Пусть немного расслабится. Почувствует свободу. И, возможно, тогда она выведет нас на нечто большее. Или на кого-то.

— Она хотя бы красива?

Рейвар пожал плечами:

— Не имею понятия. Но хвисы редко бывают по-настоящему красавы. Им достаточно своей магии. Будь осторожен, Барталамео. Я как можно скорее постараюсь изготовить обереги от наведенных чар хвисы, но сейчас вы — открытая мишень.

* * *

— Добрый вечер!

Если честно, я слегка терялась во всей этой богатой обстановке. Подобные интерьеры мне встречались только на экскурсиях в Питере и по телевизору. А уж о искусстве держать себя в приличном обществе я вообще могла лишь догадываться. Но, по-моему мнению, скромность вполне могла скрыть неловкость и отсутствующие знаний.

— Добрый вечер, леди.

Несколько мужчин как по команде вскочили на ноги, во все глаза рассматривая бывшую лису. Меня такое внимание смутило, разливая на щеках румянец. Хорошо, что в большой комнате находился Рейвар, который и спас положение, когда я уже вознамерилась ковырять пол мыском туфли.

— Лисавета?

— Да, — еще нерешительно улыбнулась я, глядя в единственное знакомое лицо. — Неужели настолько изменилась?

— Разве что немного подросли, — осмотрел он меня с ног до головы, отчего в груди перехватило дыхание. — Позвольте познакомить вас с хозяином замка и земель, на которых мы так удачно поохотились. Маркграф Барталамео Сендан.

Мужчина лет эдак сорока слегка поклонился.

— Рад приветствовать вас, леди Лисавета.

Дальше мне еще кого-то представляли, но я по своей глупой привычке опять не запоминала имена. Да и не до того было. Приходилось постоянно поддерживать образ скромной девочки, знающей, как вести себя в приличном обществе. А так как я такой отродясь не была, приходилось туго. Спасали только горы перечитанных книг и сладенькая улыбочка.

Следующий час вообще прошел как тарантелла на раскаленных углях. Меня расспрашивали, а я ловко пыталась не обжечься, выводя ровный рисунок танца, быстро-быстро перебирая образами и мыслями. Старалась перескочить с рисковых для меня тем, на личности окружающих или же льстила, прикрываясь всё той же скромностью. В результате даже не смогла сносно поесть, да и вымоталась жутко. Хорошо хоть словесные баталии не в новинку, ночи на форумах дают своё, иначе пришлось бы туго. Ведь мне до сих пор не известно где я!

В конце вечера маркграф пригласил меня погостить у него в замке. Я же, соблазненная библиотекой и возможностью узнать больше о мире, в который попала, согласилась. Хотя себе все же врать не стоило. Немалую роль в моем решении сыграл Рейвар, в лице которого я нашла немногословную поддержку. Его тут как видно уважали, что мне, при правильном раскладе, будет на руку.

Вот гадство, только этого мне не хватало, для полного комплекта глупостей и проблем. Очень надеюсь, что моей привычной осторожности хватит, дабы не увлечься ушастым.

Хотя про уши... мои-то не лучше. Даже длинней!

Подумав об этом, я уже совершенно искренне улыбнулась, чем ввела большинство присутствующих в легкое оцепенение.

Неужели у них тут женщины никогда не улыбаются?

— Лиса, привет!

— Тш-ш!

Альдоф скосил на меня глаза, придавая равнодушное выражение лицу. Я, жмущаяся к стене небольшой дозорной башни, облегченно вздохнула — этот стражничек на редкость умный и не сдаст. Видно, заскучал в одиночестве службу нести.

— Опять, что ли, от рэ`Адхиля прячешься?

— Ага. Не видно его там?

— Как же, вон, носится по двору. Что опять натворила?

— Почему сразу натворила? Кто же знал, что ваши собачки такие нервные. Я же только мимо прошла... раз десять. А они лай-вой подняли. И вообще, если маркграф знает, что у него песики такие дикие, чего им загон получше не сделает, эти зверюги умудрились брусья оградки своей перегрызть.

— А я думаю, что там грохотало! Это ты с песиками нашими развлекалась? Дурочка, как они тебя не подрали только.

Сама удивляюсь! Все, что я хотела — это опробовать свои способности на гончих псах. Ведь могу же влиять на лошадей и кошек, даже с не блещущей умом посудомойкой Агафьей договориться сумела, а эти монстрики волчьей наружности словно совсем безмозглые. С ними говорить, как о стену горох. А в лисьей ипостаси возможности лучше. Хотя собаки меня и в человеческом (относительно человеческом) теле терпеть не могут.

— Смотри, Лиса, доиграешься.

Я фыркнула, носом залезая в мешок с продуктами, какие всегда берут в дозор стражники на башнях. Проголодаться здесь немудрено, а пожуешь и внимательности больше. Сам Альдоф смотрел на такие вольности очень даже благосклонно. Охрана замка, как и большинство прислуги, меня любила.

— Наскучат сэру Сендану твои шуточки да безобразия, выставит. И это в лучшем случае, а то еще собак спустит.

Я уже серьезней кивнула. К словам Альдофа лучше прислушаться, дурного не посоветует, и лишний раз стращать не будет. Хотя... я и без него осознавала всю шаткость своего положения. И сколько бы меня не называли "леди", никого это не обманывало.

Хуже всего, что мой выход из замка находился под сомнением. Через несколько дней после появления здесь, мне захотелось прогуляться по лесу, но в ответ на столь малую просьбу от маркграфа повеяло такой злобой, что я даже поперхнулась. Рейвар ответил лишь твердое "Нет", но выражение лица и вмиг похолодевшие глаза сказали мне куда больше.

С тех самых пор, я до конца осознала насколько всё плохо. И начала искать выход.

Для начала перезнакомилась со всеми обитателями замка. Даже не самыми разумными, включая летучих мышей и дуру-Агафью, все норовившую откромсать мне хвост. Она, видите ли, женщина деревенская, привыкла лис да рыжих девок кочергой гонять. Но повару, низкорослому толстому мужичку, настолько приглянулась вечно голодная девица, разбирающаяся в тонкостях кухонного искусства, что он строго-настрого запретил меня обижать, и бабище пришлось смириться.

О моей страсти поесть на ночь в замке все знали. Надо было видеть лицо Рейвара, когда эльф обнаружил меня на кухне. Это произошло в первую ночь пребывания здесь, после голодного ужина. Когда весь замок спал и видел десятый сон, я вышла из комнаты и, полагаясь на свое звериное чутье, прокралась на кухню. Но не успела и бутерброд нормально укусить, только зубы в него запустила, как здоровенная дверь, открывающаяся в оба направления, распахнулась, являя пред мои перепуганные очи злого и всклокоченного Рейвара. О том, какая картина предстала перед ним, я даже вспоминать смущаюсь. Растрепанная рыжая девица в одной только ночной сорочке (то, что они тут зовут ночной сорочкой, больше на строгое платье походит), сидящая прямо на огромном столе, заставленном разной снедью. Пришлось рассказывать, как вредно моему растущему организму (в прямом смысле — то мелкая зверушка, то взрослая девица), голодать и что значит хорошее питание. И это не три зернышка за ужином.

Рейвар отложил свою железку и сел рядом, отняв уже надкусанный бутерброд.

Я же сделала вид, что следить за гостями это нормально.

Да и вообще, Рейвару много чего с рук сходило. У меня перед ним образовалась такая огромная слабость, что иногда коленки от одного взгляда карих глаз подкашивались. Без дружеской поддержки эльфа, я бы с ума сошла от происходящего. Чужой мир, заведомо опасное место, люди и пара виденным мной нелюдей. И куда я попала?

Кстати, ответ на этот вопрос нашелся в библиотеке, в виде потрепанной карты мира. На ней довольно схематично изображались четыре материка. Наш называется Наил и, согласно картам, напоминал обрезанную снизу Африку. Правда, располагался гораздо южнее, так что пустыни занимали меньше территории. Как раз меж двух таких и спрятались три графства. Ничего не скажешь: направо пойдешь — в пустыню безжизненную попадешь, налево пойдешь, в лучшем случае, на верблюдах покатаешься. А вот если пойти "прямо", можно упереться в неприступные скалы, покрытые вечными ледниками дающими жизнь этому оазису. Вниз по течению рек раскинулись дикие топи и озера, непригодные для жизни людей. Поэтому, следую подписям на карте, обитали там чучвындры.

Мне так понравилось это названия, что я пристала к Рейвару с расспросами и после непродолжительного нытья и заглядывания в глаза, он сдался, рассказав много интересного. Например, что...

Ой, помяни черта! Точнее эльфа!

— Лиса!

Я прижала уши к голове и вытащила мордочку из мешка, заискивающе смотря в сторону поднимающегося по лестнице Рейвара. Карие глаза потемнели, меж бровей залегла недовольная морщинка. Все, сушите весла — на меня злится!

— Вот ты и попалась, рыжая бестия. Что мне опять маркграфу говорить? Я уже не знаю, как извиняться за твое поведение.

Ну, если сразу за шкирку не оттаскал — значит жить можно.

— Скажи, что много нервничать — вредно.

— Он уже седеть начал!

— Ему пойдут благородные седины. Некоторых мужчин это так красит!

— Лиса!

Я улыбнулась, насколько это позволяла звериная мимика. И, резко вскочив на лапы, в два прыжка спрыгнула с башни. Там уже дело техники — раскрыть крылья и спланировать чуть ниже. Летать на них невозможно, а вот так не падать вполне.

Меня выловили примерно через полчаса. Злой, как гончие после часа моего общения с ними, Рейвар подхватил меня за шкирку и поднял над землей.

— Попалась, которая кусалась!

— Клевета! — прохрипела я, поджимая хвост.

— Да неужто? — продемонстрировал он следы на своей руке. Это я его вчера во сне цапнула.

Ну... чтобы исключить все недоразумения — я спала, привычно притулившись на коленях эльфа, в то время как он что-то читал. Не знаю, с чего мне вдруг пригрезилась опасность, но страх накатился с такой силой, что я вцепилась в первое попавшееся. К сожалению, это оказалась рука Рейвара. Я еще долго извиняться и делать умильную мордашку, только бы он простил меня. Кареглазый красавец, конечно, покочевряжился, как я понимаю только из природной вредности. На мое предложение оказать первую помощь, он вполне ожидаемо отказался, замотав ранки платком.

Как я заметила, Вареник вообще предпочитал общаться именно с лисицей, держа меня то ли за домашнего зверька, то ли за забавную игрушку. Позволяя себе довольно беспардонно тискать, как ему заблагорассудится. Но, несмотря на его выкрутасы, мне нравилось нежиться в руках этого мужчины. Пусть даже в виде лисы. Раз я ему как женщина не нравлюсь.

— Зачем ты опять их дразнила? Они ведь могут тебя порвать, дурочка!

Я довольно улыбнулась. Беспокоится!

— Милорд, не ругайте Лису. Она ведь не со зла, а от характера, — стражники, охранявшие до этого стену, жалостливо смотрели на нас. Лисицу им было жалко.

— Вам эта девица скоро на шею сядет, а вы и рады.

— Одну уже заняла — вашу, — пошутил кто-то из них, и тут же спрятался за спину остальных.

Рейвар сверкнул потемневшими глазами... и закинул меня на плечо. Я привычно перебралась к нему на загривок, свесив одно крыло вдоль спины, а хвост как раз до... немногим ниже ремня.

— Говоря о надежном мужском плече, чаще всего женщина имеет в виду его шею.

Со стороны стены грянул откровенный гогот, а эльф дернул меня за хвост и прошипел:

— Молчи, воротник!

Все закончилось внезапно.

Накануне мне удалось "уговорить" обнаглевшего кухонного любимца Варфоломея, огромного полосатого котяру, показать мне свои тайные тропки. Не зря ж Агафья его полотенцем гоняет и бабником зовет, хотя в замке нет ни одной кошки. Вот и вывел Вафя меня к тайному лазу. Вообще их было несколько и не обязательно таких уж секретных, но именно у этого хромала защита — он спокойно пропускал некрупных зверушек. Так что, пусть ползком, волоча за собой довольно объемные крылья, но выбраться я смогла. Да и на поверхность лаз выходил далеко от стен, прямо рядом с ручьем, где я вдоволь напилась и повалялась на ароматной травке.

Свобода! Наконец-то. Больше не свербит меж лопатками от пристального внимания, нет подозрительных взглядов, никто ничего от меня не ждет. Осталась только я и просторы зеленых земель, затесавшихся меж двух пустынь и горного хребта. Можно идти, куда пожелаю... Но я не пойду. Разведала обстановку и хватит пока. Надо возвращаться в замок, там меня ждали. Рейвар обещал почитать сборник сказок и легенд местного пригорья.

Пока я возвращалась, мурлыкала под нос песенку, слова которой вспоминала весь день. Это стало моим хобби — собирать частички воспоминаний прошлой жизни. В основном — песни и стихи. К сожалению, голоса в новом теле я не приобрела, да и слух остался как после самба пары медведей. Но ведь это мелочи для того, кто жить не мог без музыки. У меня осталась неразделенная к ней любовь и танцы. Тут уж я могла себе не отказывать, все же с новым телом и звериной легкостью это получалось куда лучше. Особенно когда я знала, что на меня смотрит он.

Чувство опасности появилось только через час. Я испугано прижалась к одной из стен, ощущая, как холодеют лапы. Магия замка в миг как-то напряглась...

А потом был удар. Один, короткий. Словно током шибануло. Взвизгнув, я потеряла сознание. Кажется, где-то лаяли собаки...

* * *

— Там что-то есть!

— Ага. Подожди, сейчас посветим.

— Вот мракобесы! Отбой, ложная тревога. Это, кажись, Лиска опять залезла, куда не надо.

— Точно Лиса!

Рейваринесиан подошел к лежащей на полу лисице.

— Ну вот и попалась, рыжая.

Схватив лису за шкирку, он сунул обмякшее тельце в заранее приготовленный мешок. Правда, с крыльями пришлось повозиться, они не желали так легко влезать. Дабы пресечь любые возражения и вообще слова сопровождавших его стражников, оказалось достаточно и одного холодного взгляда. Окунувшись в него, мужчины сразу вспомнили, кто перед ними стоит, отрезвляя свой разум от чар хвисы. Правильно, им вовсе не стоило забываться. Хотя, иначе Рейвар точно не смог бы так долго разыгрывать из себя добродушного эльфа.

Жестом велев стражникам оставаться на месте, он направился в одну из камер подвала. Там вытряхнул хвису из мешка и затянул ошейник.

Теперь стоит объясниться со своими бойцами, которым не терпелось порвать виновника, почему пока этого делать нельзя.

* * *

Просыпалась я очень тяжело. Так, словно накануне вкалывала, а спать легла только несколько часов назад. Организм противился такому, но какое-то настойчивое чувство говорило — лучше открыть глаза.

Те упорно отказывались подчиняться, выдавая какую-то околесицу. Право, сначала я подумала, что еще не проснулась и это страшный сон. И дурной. Но все же, наверное, я приложилась головой... хотя судя по тянущей тяжести сзади — крылья еще при мне. Как у всех хвис у меня довольно неплохая устойчивость к ядам, так что отравиться и видеть галлюцинации тоже не могу. Тогда откуда эти грубые каменные стены, откуда цепи и прочие... железки? Вывод крутился на задворках разума, сдерживаемый от прорыва только моим упрямством. Ну не может же такого быть на самом деле? Или может? Я что, действительно в...

Нет!!!

Прикрыв глаза лапами, я зашептала:

— Мне снится. Мне снится! Снится! Пресветлые боги, пусть я проснусь в своей постели, пожалуйста! Я брошу заниматься всякой дурью. Я стану хорошей девочкой. Пожалуйста. Ну, хотите, я выйду замуж! Мне больше нечего вам пообещать. Неужели вам жалко. Я выкину компьютер, перестану язвить и начну прикидываться нормальной. Только не надо меня закидывать еще куда-то. Верните меня домой!

— Прекрати скулить.

Я вскинула голову.

А лучше бы все же приложилась ей о стену посильней, дабы вырубиться и не видеть.

Не видеть холодных карих глаз.

Как этот цвет может быть ледяным? Как? Таким, чтобы промораживало тело до самых костей, чтобы застучавшее быстрее сердце, вдруг практически остановилось. Как можно смотреть, чтобы я едва узнавала лицо? Как можно так измениться?

Интересно, лисы умеют плакать? А то мне очень хочется...

— Что случилось, Рейвар?

Молчание. Ледяное. И этот ненавидящий взгляд.

Смотреть на него не было сил. Я и без того чувствовала каждым волоском гнев и лютую ненависть.

Прикрыв глаза, я какое-то время просто лежала. Умеют лисы плакать или нет, но мне не хотелось, что бы он видел. Через несколько минут (когда во мне начали появляться дырки протертые чьим-то чересчур назойливым взглядом), я резко вскочила и дернулась в сторону, проверяя натяжение своего поводка. Мало того, что на меня ошейник одели, так еще и как бешеную псину на цепь посадили.

Теперь понимаю, каково собакам — просто жуть. Я фыркала и тихо поскуливала, пытая цепь на прочность. А заодно и свою шею.

Так же резко как и пришло, сумасшествие схлынуло, оставив меня растерянно сидеть посреди каменного мешка. Я не понимала что происходит, разрываясь меж догадками. К сожалению, единственный кто мог объяснить, стоял грозным монументом самому себе. А карих прищуренных глазах не было жизни, только смертельный холод.

Кажется, сюда кто-то шел. Подушечками лап я чувствовала слабое вибрирование пола, которое не различит бы даже эльф.

Р-р, ушастый, я до тебя еще доберусь!

Так, Лисочка, возьми себя в руки... то есть в лапы. Впереди еще разбор полетов, и, кажется ,твоих.

Наконец дверь распахнулась, впуская злющего маркграфа и пару здоровенных лбов, обвешенных железом, как ни одному нашему металлисту и не снилось. Особенно меня порадовал пирсинг во всех известных местах (хи-хи, интересно, действительно во всех?). Не знаю уж, за что приняли мой заинтересованный взгляд эти качки, но они сделали попытку покраснеть. Попытку, потому как на зеленоватой коже это выглядело, словно переизбыток хлорофилла в организме. Забавно! Тот, который вошел последним, даже споткнулся.

Рейвар недовольно засопел.

— А чего она так смотрит? — возмутился зелененький. Бушрут, блин!

— А чего вы тут такие ходите? — не удержалась я. Знала, что влипла по самую хвостатую задницу, но не подразнить эти злобные морды не могла. Особенно Вареника. — Приличную девицу смущаете, — подперев голову лапой, я деланно вздохнула, выдавая самым томным голосом, на который только была способна: — Всегда любила мужчин в теле. Да с широкими плечами...

Наконец глаза Рея оттаяли. Теперь в них царило пламя. И читалось сильное желание меня придушить. Чем он и занялся. Быстро подошел ко мне, и ухватив за ошейник подтащил к стене и приложил об нее головой.

Сдержать оборот я оказалась не в силах. Короткая вспышка жара по телу... и шею стянул ошейник, явно не предназначенный для человеческих размеров.

Горло сдавило, словно в тисках. Ни вдох, ни выдох не проходили. Да что там, казалось, позвоночник уже крошится. Хрипя, я каталась по полу и расцарапывала кожу ногтями, силясь снять с себя удавку. Не знаю точно, сколько продолжалась эта пытка. Лишенная воздуха я едва не сошла с ума, а через какое-то время начала терять сознание. Только тогда ошейник ослабили.

Очнулась я уже прикованной к стене наручниками. Хорошо хоть не подвешенной, а то в таком состоянии ноги банально не выдержат стоять. Едва придя в себя, я поспешно прикрыла все самое сокровенное хвостом. А то не нравится мне, как разгораются глаза вон того Бушрута. Невольно порадуешься наличию такого шикарного мехового веника.

Хотя... судя по лицам остальных, быть ему воротником.

А дальше начался кошмар. Меня спрашивали такое, на что я даже не знала, как отвечать.

— Как ты узнала о маршруте отряда?

— Какого?

— Кто выдал тебе информацию?

— О чем?

— Кому ты ее передала?

— А?

— Что ты делала в замке?

— Э-э... какого числа, не уточните? А то долго перечислять.

— Кто тебя подослал?

— Мне бы знать! Придушила бы за такое чувство юмора.

— Что еще ты должна была узнать?

— Все. Я же тут в первый раз.

— О чем еще ты успела донести?

— Кому?

— Что было в той тетради?

Этот вопрос вообще озадачил. В тетрадь с белыми, шелковистыми листами, я вписывала стихи и песни моего мира. Еще изредка рисовала, вспоминая былые навыки. Записывала какие-то детали этого мира — название, важные географические точки, некоторые расы, имена. Там же столько всего!

А они думают, я что туда записывала? И вообще, за кого меня держат? Неужели узнали, что я по сути иномирянка? Ой, не надо! А вдруг они тут таких дурех на ужин кушают, в этом то я так и не разобралась. Всё не знала, как к "другу" своему с таким вопросом подойти.

— Любовные послания, — заявила я, кокетливо намахивая ресницами. — А что, тебе не одного не досталось?

О! Наглый ушастый предатель начал выходить из себя! Лиска, поздравляю. Тебя сейчас точно придушат.

Но душить меня никто не стал. Рейвар просто повел рукой, и тело скрутило от боли.

Я ненавижу боль. Я не переношу боль. Я ее боюсь. Я благодарю всех богов, что моя смерть была такой — одно мгновение, расстроенный звук погибающего вместо со мной рояля... и тишина. Я за эвтаназию, а из способов самоубийства предпочитаю пулю в висок. Боль — это маленькая смерть. Только хуже.

А этот гад... да по всему телу сразу. Ведь он знал эту мою слабость. Сам лечил порезанную лапу.

Приводить в себя, меня пришлось ведром холодной воды. Сама я была не в силах очнутся. Просто сидела, привалившись к стене, и ощущала как боль медленно отпускает тело. Хорошо, вода скроет дорожки слез.

— Ну что, готова говорить? — присел на корточки Рейвар.

— А ты сволочь, Вареник, — усмехнулась я. — А еще эльф.

Он тихо, и довольно пугающе рассмеялся.

— А ты действительно считала меня эльфом?

— А разве нет? Укуси тебя комар, как можно разводить столько рас? Бабушка, а почему у тебя такие большие уши? А зубы? Проредить бы их, а!

— Ну, попробуй, Лисенок, — говорил Рейвар очень тихо, практически интимным полушепотом. — Хм, мне интересно, почему ты соврала, назвавшись чужим именем?

— Оно мое. И попробуй со мной поспорить.

— Не слишком ли громкие слова? — Указательным пальцем псевдоэльф коснулся моей чуть распухшей прокушенной нижней губы. Карие глаза начали теплеть. — Ты же только себе хуже делаешь своим упрямством. Пойми, тот кто посылал тебя сюда, знал как это опасно. Тебя банально бросили в пекло.

— А тебе не кажется, что соблазнять меня как-то уже поздно? — внимательно посмотрела я на мужскую руку поглаживающую мою шею, и медленно сползающую к груди.

— Да? А почему же ты так реагируешь? — улыбнулся он. Довольно и очень опасно.

Щеки еще сильнее запылали.

— Ну, так я в шоке. Думала ты совсем отмороженный. Или извращенец какой, раз лису девке предпочитал. Как видно, не зря думала.

И уж что бы окончательно добить, пощекотала лицо кончиком пушистого хвоста, открывая как раз ту часть себя к которой он так рукой метил.

А вот совсем их распускать не стоило. Чуть зубы не выбил, гад. Где я тут дантиста возьму... если по выходу из казематов он мне еще понадобится.

— Рэ`Адхиль, я же просил не портить ей шкуру, — отреагировал маркграф, о котором мы благополучно забыли. Да, нам вдвоем всегда было лучше, чем в компании с кем-то.

— Все еще желаете поиметь ее? Попробуйте.

— Ты со своими ребятами развлечешься с ней после меня.

У-у, вот этого не надо!

Наверное, организм хвис устроен как-то ненормально, но все остальное слилось для меня в моменты боли, чужих слов... и моего сумасшествия. Мне казалось, что я вновь слышу любимые песни. Музыку родного мира. Кажется, что-то мурлыкала в моменты когда боль хоть немного отходила. Ни голоса, ни слуха. Кому это была большей пыткой?

Очнулась же я уже в какой-то комнате. Обставлена богато. А вот лежу я почему-то на полу. Нет, ну никакого воспитания. Как можно девушку и на пол. А вдруг я простужусь? Или чего там еще подцеплю? Здесь же хоть и чисто, но явно не с хлоркой помыто. Или хотя бы порошком там. Не воняло бы так.

Эх, средневековье. Что с них взять!

Я попробовала перевернуться, но тут же услышала предупредительное рычание. Вот чью вонь уловил мой нос — псы! Сторожа, что б их заяц покусал. Сидят вон, зубы нечищеные скалят. Монстры кариозные. Глаза ненавистью так и пышут.

Осмотр из-под ресниц постановил — по ходу дела это комната маркграфа. Я как-то пыталась сунуть сюда свой лисий нос, но охрана меня быстро развернула. Состроив недовольную гримасу, я заявила "А не очень то и хотелось", хотя этими тайнами они только аппетит разожгли. Пару дней я придумывала, как приникнуть в вожделенное помещение и пошурудить тут. По возможности без подробного осмотра постели и прощупывания ее своим задом. А то этот старый развратник уже не раз руки тянул к самому дорогому. Мне даже пришлось жаловаться Рейвару. Уже на следующий день маркграф только сальными глазками на меня лупал, не распуская рук и пошловатого языка.

Вот. Дорвалась ты, Лиса. Осматривайся!

Что сказать — видно мало. А поменять позу мешают проклятущие псы и связанные ноги-руки, мало этого, так еще и соединенные с ошейником короткой веревкой.

Ну вас, решила я. Голова трещит неимоверно. А еще придумывать, как выбираться из той за... из той нелегкой ситуации, в которой я по самый хвост. Так что я осторожно подтянула колени к животу и накрылась хвостом, убирая его подальше от настороженно рычащих псов. Немного саднит расцарапанную шею, но ничего страшного — затянется через несколько часов.

А вот вывернутая душа еще поболит.

Все же уши у меня такие не зря, шаги я почувствовала задолго до того как открылась дверь. Даже могла сказать кто там — тяжелые грузные шаги маркграфа, и едва заметные "псевдоэльфа". Р-р-р!

Чего мне только стоило расслабиться, зная, что рядом этот мерзавец. Ведь я действительно считала его другом. И даже всерьез задумывалась о большем. Так... успокойся Лиска. Вдох, выдох. Вот так. Расслабься. Это всего лишь сон. Дурной сон. Даже не твой. Только не выдай себя. Вдох, выдох!

Дверь открылась, впуская сначала маркграфа, а потом облаянного собаками эльфа. Тьфу ты, неэльфа. Не знаю, что он сделал, но псы жалобно заскулили и заныкались под стол. Авторитет!

Маркгаф рассмеялся:

— От тебя до сих пор лисой тянет.

— Тут весь замок ей провонял.

Вдох, выдох...

— Вы нашли, куда вел тот лаз?

— Да. Мои ребята обследовали все вокруг.

— И?.. — нетерпеливо поторопил маркграф.

— Ничего особенного. Только примятая трава на лесной полянке.

— Примятая? Рэ`Адхиль, почему мне приходится вытаскивать из тебя все клещами?

Потому что он подозревает, что я не сплю. Уверенна в этом.

— Там явно кто-то валялся, — сдался Вареник.

— Значит наша скромница Лисавета не так уж и целомудренна! — обрадовался владелец комнаты.

А я чуть не рассмеялась. Меня скромницей назвали!

И судя по булькающим звукам, Рейвар пытается сдержать смех. Если вспомнить что я из чисто садистских побуждений надевала платья с таким вырезом, что слюнями захлебывался даже камердинер, которому лет сто в обед исполнилось. Ну, я же не виновата, что здешняя портниха (на самом деле выписанная женой маркграфа откуда-то издалека) увидев мои формы, вознамерилась отомстить своей нынешней хозяйке — вобле маринованной. Вот я и довыпендривалась на свою голову... и другие части тела!

Маркгаф тоже видно вспомнил, засопел уж очень нетерпеливо.

Вдох, выдох.

— Я не стал говорить вам преждевременно, всего лишь потому, что мои маги не нашли присутствия кого-то еще, кроме Лисы. А чары, способные скрыть подобное, очень недешевы. Или этот... второй довольно высокого ранга и прекрасно обеспечен, либо хороший маг, — ой-ёй, что я слышу! Тебе не нравится, что еще кто-то трогал твою зверушку? От дрогнувшего голоса Рейвара по телу разлилась сладкая патока злорадства. Так тебе. — В любом случае, — а голос то увереннее стал. Как будто ушастый что-то задумал, — надо узнать с кем она встречалась. Может быть, на этот вопрос Лиса сама ответит. Раз он так просто подставил ее.

Рейвар, ты ошибся. Никто меня, кроме тебя, не подставлял.

Вдох, выдох!

— Я хочу, чтобы мой маг осмотрел девчонку. На ней должны были остаться следы их встречи. Да и допросить ее еще раз с учетом новых сведений не помешает.

— Ну, нет уж, рэ`Адхиль. У вас было время. И ничего интересней странных песен вы от нее не добились. Разберетесь с лисицей позже. А сейчас, иди и найди этого "некто". Для чего ты здесь?

От Рейвара пошла такая волна недовольства — я едва не вскочила, так оказалось велико желание спрятаться подальше. Благо злился он не на меня.

— Хорошо, — спокойно заявил Рейвар. — Но только не забывайте, Сендан, она оборотень, а они куда сильнее, чем кажутся на первый взгляд. Хорошенько держите вашу жертву. Или вы займете ее место.

Псевдоэльф ушел, оставив меня мелко дрожать от холода его голоса. Пожалуй, мне сейчас больнее чем в подвалах замка. Оставил... Он всё-таки меня оставил.

Вдох, выдох!!!

— Мы только немного развлечемся!

— Может, лучше поскучаем? — предложила я, косясь на тонкий изогнутый нож в руках садиста.

Ничего себе оскал у этого маньяка. А утверждал что чистокровный человек. Слюни чуть не капают. Ох, не зря я стороной его обходила. Хотя... у Рейвара вообще на коленях спала, а он подлецом и предателем оказался.

От этой мысли сердце кольнуло. Да уж... предательство всегда было самым болезненным для меня.

Такое острое лезвие поначалу удивительно ласково. Просто холодное прикосновение. И только когда разрез набухает кровью, появляется боль. Такая же холодная и острая. Из глаз брызнули слезы, а из горла болезненный вой. Засучив ногами, привязанными к торчащему из пола кольцу, я какое-то время билась в агонии, но быстро успокоилась — от этого только больнее. Теперь просто сопела и пыталась унять нервную дрожь.

— Упрямая? — недобро оскалился маркграф. Точно маньяк, вон, слюни текут.

Пока этот подонок выбирал новое лезвие из целого арсенала, я лишь настороженно рычала, а уж когда двинулся с одним из них ко мне...

Забилась что бешенная. До ломоты в суставах, до содранной с запястья кожи, как последняя истеричка. Только бы этот тип с длинным стилетом не подходил. В углу выли псы, давно почувствовавшие запах моей крови и страха. Проклятые шавки! Демонов маньяк! И трижды проклятый ублюдок Рейвар!

Когда рука маркграфа поползла вверх по моей ноге, волна жара и ненависти окончательно затопила разум.

Уж не знаю, как это получилось, возможно, псевдоэльф прав — оборотни сильнее людей, особенно в такой момент. Но факт остается фактом — кольцо, на котором подвешены мои кандалы, — вылетело из стены. По инерции руки махнули вперед... завезя этому садисту прямо в лоб не хилой цепью, да плюс кольцо. Схватившись руками за голову, он упал на задницу и заскулил... что шавка его. Ненавижу!

Подстегиваемая этим чувством и инстинктом самосохранения, я схватила оброненный стилет. Будет чем ковырять кандалы. Нащупав самое слабое колечко, соединяющее объемную цепь и мой ошейник, вставила в него ножичек. И так, одной рукой натягивая цепь, а другой, выворачивая звено, продолжила добывать свободу.

К тому времени как кольцо поддалось, очнулся маркграф, и, отняв руки от окровавленного лба, глянул на меня безумными глазами. Подхватив длинный тесак, этот садист-любитель кинулся на меня. После таких потрясений бегать я не могла, а вот увернуться запросто — с лисьей-то ловкостью). Поймала прямой и довольно опасный удар длинным кинжалом, на цепь кандалов. Маньяк тоже не растерялся, а, провернув его и зафиксировав между звеньев, дернул на себя, отчего я полетела вперед. Потом был сильный удав по лицу, сшибивший меня с ног.

Навалившись сверху, маркграф попытался завершить начатое... только и я сдаваться не собиралась. Какое-то время мы боролись. Пока мне под руку не попал злосчастный стилет (или счастливый?). И я не преминула им воспользоваться, вонзив его в шею маркграфа.

Мне правда не хотелось его убивать. Может, только совсем немного... Так получилось.

Несколько раз дернувшись в конвульсиях, Барталамео куклой упал на меня.

Перепуганный разум метался между паникой и желанием побыстрее сбежать отсюда. Через какое-то время последнее начало одерживать верх. Сбросив с себя тело маркграфа, я подползла к кольцу, вмурованному в пол.

М-да! Нужен волшебный ключик от моей свободы. Так что пришлось обыскать маркграфа, вытряхнув из его карманов много добра. Заодно и какую-то симпатичную побрякушку нашла. Миленькую. Мне всегда нравилось серебро в стиле модерн.

Наконец я оказалась свободна от оков. Надо сматываться!

И пока решала, куда и как... открылась дверь. Пыточная пряталась за огромным камином, так что вошедшему потребовалось еще несколько шагов, чтобы увидеть картину маслом — перемазанная в крови девица и труп у нее ног.

А ты ожидал, что все будет с точностью до наоборот? И незачем делать такие глаза, ишь, на пол-лица! Ошалелые, словно ему дракон на ногу наступил.

Сердце застучало быстро-быстро, едва не разрываясь от страха.

Отмерли мы одновременно, Рейвар только дернулся в мою сторону, ну а я бросилась прочь. Единственным выходом для меня стало окно, о косяк которого привычно приложилась головой.

— Стой!

Он это серьезно? Да меня сейчас ни какими уговорами тут не удержишь. Уж если я плюнула на высоту маркграфских апартаментов, то не тебе, Вареник, меня удерживать.

Раскрыв крылья, я прыгнула вниз. Короткий полет — и жесткое падение на брусчатку. Страх подгонял получше любой плети, и, прихрамывая на отшибленную лапу, я предпочла скрыться подальше, чем сесть и начать скулить.

Но куда сбежишь из закрытого замка? Особенно когда меня начнут искать?

От такого привычного стучания головой об стену меня удержало только действие оборота.

Интересно, вроде на мне заговоренный ошейник и я не должна превращаться. Тогда как?..

Забившись в дальний угол какого-то помещения, я перевела дух и развлекала себя разными мыслями, типа предыдущей, или совсем уж дикой: Рейвар — скотина, попадется он мне еще. И если еще тут посижу, точно попадется, только скорее я ему. Вывод — пора уносить хвост.

Встав на нетвердые ноги, я потрусила поближе к кухне. И вовсе не есть, хотя это тоже не помешало бы. Просто там можно спрятаться... там мне тепло. Хорошее место. В нашем мире это так естественно — дружеские посиделки на кухне, разговоры "за жизнь", кипящий чайник, рюмки, лимончик колечками на блюдце, клеенчатая скатерть, мерный звук телевизора на заднем фоне, урчание кошки. Тепло родной души рядом.

От этих мыслей я остановилась. Не хочу туда идти.

Ну что за характер дурацкий, то хочу, то ни хочу...

Интуиция — великое чувство. Пока я мялась в нерешительности, послышались шаги... тяжелые, бряцающие. Мне едва удалось спрятаться, когда в холл, связывающий кухню и малую столовую, ввалилась пара здоровенных мужиков, явно не пацифистов по натуре. Один бросился прямо на кухню, а второй начал обход этого помещения. В ужасе прижав уши и поджав хвост, еще и глаза лапой прикрыла. Типа — я вас не вижу, и вы меня не видьте. Спряталась-то не так уж хорошо, между ящиками с какими-то корнеплодами. Их, наверное, на завтра приготовили. Кто-то очень неряшливый поставил неровно, пирамидкой такой, норку, эту не очень заметно со стороны. Но вдруг найдут!

Страх так заложил мне уши, что о появлении третьего я узнала только тогда, когда с кухни вылетел краснокожий большеглазый мужик и заорал во всю глотку:

— Нет никого!

— Ты еще весь замок разбуди своими криками. Поищем эту заразу вместе, — прошипел знакомый голос. Быстро, предатель ушастый, сориентировался!

— Но, лэй`тэ, разве мы тогда не быстрее найдем ее?

— Никто не должен знать, что рыжая сбежала. Поищите у тайных ходов, раз она нашла один, значит и о других знает.

Типы умчались, словно им перца под хвост сыпанули. А Рейвар, судя по всему, остался стоять посреди комнаты.

— Лиса! — негромко позвал он.

Я сжалась в комок и обнажила клыки в беззвучном оскале.

— Глупая, ты хотя бы понимаешь, что наделала? Барталамео был извращенцем и дураком, но он сдерживал возможную войну. А ты лишила графства мира, — псевдоэльф невесело рассмеялся. — Надо же, он пережил столько покушений, а его убила девчонка, не умеющая держать оружие. Ты... Лисавета, прекращай эти игры. Здесь тебе не лес. И спрятаться некуда. Не заставляй меня пользоваться магией, чтобы найти. Вылезай. И я сделаю все, что бы спасти тебя.

К этому времени я уже не только увидела его высокую фигуру, но и успела примериться и даже порассуждать. Ведь если не сейчас, то уже никогда. Это стоило любого риска. И я обещала. Так давно хотелось... Ну что ж, Вареник, последние слова были лишними, ты подписал приговор... своему заду.

Резкий прыжок, я и остервенело вцепилась зубами в столь неблагоразумно подставленное филе. А что, как поется — "любовь повернулась ко мне задом!" И зря! Зубы я сжала так сильно, наверное, кусок мяса выдрала. Еще и головой покрутила, как шавка, вцепившаяся в кость.

Уж теперь замок точно проснулся! Ушастый так орал — у меня уши заложило!

Наконец выпустив свою жертву, я рванула прочь. И, пока Вареник растерянно моргал глазами и хватался руками за покусанное место... подсекла его, ткнув носом под правое колено. Ведь не только он меня все это время изучал, но и я его. Могу поклясться, мало кто знал, что у кареглазого нелюдя проблемка с этой ногой. Шрам я лично видела, так же как и знала о болях в плохую погоду. Ничего удивительного в том, что "мистера совершенство" подкосил один единственный удар. И упал он так удачно — назад. Ровнехонько.

Пробежав чуть вперед, я обернулась и изобразила смех собаки из фильма "Маска". Глумливый до жути. А если прибавить еще и соленый вкус крови во рту... так хорошо я себя почти сутки не чувствовала! Еще и по полу пошаркала лапами, как мой кот, когда за собой убирает.

За взгляд, посланный Рейваром, вообще можно полмира отдать. Такая смесь боли, злости и доли восхищения!

— За все, за все тебя благодарю я!* — дерзко бросила я, перед тем как скрыться в неизвестном даже мне направлении.

Дальнейшее походило на дешевый боевик с элементами фэнтези. Я бегала по крышам, за мной кто-то гонялся. Даже рассказывать не стоит. Все закончилось на памятной крыше, где пост нес Альдоф. На нее я спрыгнула с другой, спланировав на крыльях.

— Лиса? — удивился старый знакомый. — Что ты... Так это из-за тебя весь замок на ушах стоит!

— Попить есть? — просипела я, пытаясь отдышаться.

— Так пить, или есть? — усмехнулся он и потянулся к фляге.

Лапами мне было ее не взять, так что пришлось перекидываться. Альдоф правда смутился увидев обнаженную девицу за место привычной лисы, но быстро сориентировался и скинул плащ. Усевшись прямо на пол, я припала к вожделенной влаге. Щека и грудь болели, напоминая о свежих порезах. Голова кружилась. И устала очень.

— Что случилось, девонька? — присел на корточки Альдоф. — Ходят у нас тут слухи, один страшнее другого.

— Что случилось... Мне бы кто сказал. Чего ко мне вдруг привязались? В чем обвинили? Доигралась. Надо было сматываться отсюда. А мне всё сказочки подавай. Дура!

— А что рэ`Адхиль? Неужели он не встал на твою защиту?

Я фыркнула, теребя пальцами рыжую гриву.

— Пошел он ко все мракобесам! Ваш рэ`Адхиль... сволочь! Ненавижу его!

Небо постепенно светлело, а я сидела в предутренней прохладе и едва могла сдержать слезы.

Какая длинная, мучительная ночь.

Нагретая осенним солнцем лесная подстилка, запекшаяся смола на вековом стволе... Мне всегда нравился этот запах, рождавший в груди тепло. Но сейчас, когда к нему примешался дым близкого пожара, впору забиться в угол и заскулить от страха. Что впрочем, я почти и делала.

— Набегалась?

— Рэ`Адхиль, что происходит? Лисавета в чем-то провинилась? — встал на мою защиту стражник.

— Это не твое дело Альдоф. Уйди прочь. Она сама знает, что натворила.

— Она еще совсем девчонка, всё шалит.

— Это я бы шалостью не назвал. Из-за этой гадины вырезали четверть моего отряда. Она разрушила все, что мы храним уже полгода. Уничтожила прежнее Сенданское графство.

— Лиса?

— Хочу домой.

Оборот как всегда произошел быстро. Ну, и лисьи реакции не подкачали. Рейвар едва успел вскинуть арбалет, когда я вскочила на стену. Стрела прошла очень близко — но он всего лишь предупреждал. Только здесь меня ждала худшая участь, чем просто смерть. Так что прыжок я сделала спокойно.

Если лисе даны крылья, значит это зачем-то нужно. И пусть полет больше походит на медленное падение. Там меня ничего и никто не ждет, но там свобода. Эфемерная, обманчивая. Там чужой мир, не мои правила. Там неизвестность.

Но там нет другого напоминания о предательстве, кроме меня самой.

Глава 2

А ну-ка, девочки!

Почему, когда ты беседуешь с Богом, это называется молитвой,

а когда Бог с тобой — шизофренией?

Из рассуждений пациента некоей больницы

— Ой, лисичка! Бабуля, иди скорей сюда!

— Отойди от неё, Васятка. Вдруг бешенная. Потыкай-ка моей клюкой — живая? Вот мамка твоя обрадуется воротнику.

— Я те потыкаю! — возмутилась я такому обращению и даже открыла глаз.

Малец, уже тянущий ко мне палку, закричал и спрятался за бабкину юбку. Старушка же пошамкала губами и недовольно заключила: — Живая.

Разумеется. Такую заразу, как я, легко не пришебить. Только... ой, кажется, я себе что-то сломала!

* * *

Боль безжалостно порвала мягкое покрывало сна, заставляя открыть глаза и закричать. Отступала же она медленно, лениво. Будь моя воля — пинками бы погнала... но она это, похоже, знала и только дразнилась.

— Выпей, полегчает.

Сказали негромко и, не дожидаясь реакции, влили в пасть что-то кислое и тягучее как кисель.

— Давай попробуем еще раз, только ты крыло-то расслабь.

Наверно, самое странное ощущение для человека — это дерганье за хвост. Ведь его-то у человека отродясь не было. Когда подобное "повезло" узнать мне, в первый момент в адрес неких ушастиков полетели жуткие возмущения, едва на грани "после такого надо жениться", а уж потом я прислушалась к своему организму и ощущению которое вызывало у меня дерганье ранее отсутствующего. В целях эксперимента даже пришлось заставлять ошарашенного Рейвара повторить. Не то что я извращенка какая, но больно любопытно. Ощущения напоминают дерганье за ногу, только... проходящее через все тело, все же хвост это продолжение позвоночника.

Но вот дерганье за крылья уже не заказывали!

И нечего так обиженно сверкать на меня глазками. Дергают тут. Чуть все перья не выдернула вместе с костями.

Нет, понимаю, что мне сустав вправляли, но больно ведь!

Так что покусание конечностей молодой девицы считаю частично обоснованным. Хотя мне стыдно... наверное.

Девушка ругнулась себе под нос, а потом испуганно покосилась в сторону.

— Извиняюсь, настоятельница.

— Промой рану, слюна хвисы ядовита. А я пока этой займусь, — ко мне подошла женщина лет сорока и сунула под нос деревяшку. — На-ка, закуси.

Еще один рывок... и деревяшка раскрошилась мелкими щепками, которые пришлось тут же сплевывать, дабы не задохнуться.

— Вот и всё. Остальное мы вроде уже обработали, — меня погладили промеж ушей. — Лежи теперь, отдыхай.

— Где я? — любопытство прорезалось первым.

— В храме богини-матери. Тебя деревенские принесли.

— Ну да, это многое объясняет. Сильно я упа... полетала?

Падение плохо запомнилось. Всё произошло так быстро, а закончилось так больно. Оба крыла поломала, лапу вывихнула (это я тогда так думала, сейчас то понимаю — как раз наоборот). Но страх перед замком и его обитателями оказался так велик, что первое время я этого даже не замечала, желая только одного — оказаться как можно дальше.

Интересно, и куда же я убежала?

— Жить будешь. Через пару дней даже бегать начнешь, если слушаться меня будешь. Я Олта, настоятельница храма.

— Лисавета... чудо с перьями, — представилась я.

Женщина улыбнулась. На вид ей было лет сорок, лицо серое уставшее, на дне глаз тоска, а вот руки молодые. Волосы у нее красивые, пшеничные, по плечам рассыпаны, сдерживаемые только широкой лентой поперек лба. Ростом она невысокая, даже я наверное повыше буду, худая и хрупкая.

— Как же ты так сподобилась... полетать? Чуть совсем без крыльев не осталась. Такие травмы долго заживают, и еще неизвестно будешь ли летать дальше.

— Не до крыльев было, шкуру бы сохранить целой! — Я села на деревянном столе и огляделась. Похоже, комнатка активно использовалась как медицинский кабинет. Вон, на полочках какие-то баночки лубковые, да бутыли темного стекла. А на столике стопкой полотенца и медный тазик. За моей спиной, к стене прикручена перекладина. Странно!

— Что, ты тут еще не была ни разу? Ну да, по виду еще молоденькая. Хотя с нынешними нравами...

— Где не была? — Ой, неужто к таксидермистам попала?

— Не была, значит, еще будешь. Это родильная комната. А ты давай слезай со скамьи, отмывать от шерсти замучаемся.

Правда, какой бы строгой не прикидывалась Олта, всё равно помогла мне слезть и даже посоветовала, как лапу держать, чтоб ходить не больно было. За дверью оказался коридорчик.

— Тут у нас кухня, тут кельи прислужниц, сюда ходить даже не думай, — наставляла меня женщина.

— А что там? — принюхалась я. Из-за закрытой двери ощутимо тянуло сыростью... и квашенной капусткой. Рот сразу наполнился слюной, намекая, что желудок скоро тоже присоединится к требованию банальному, но важному — пожрать.

— Вот любопытная! Ни как за это тебе крылышки-то подрезали? Чего скуксилась? Ладно, не буду спрашивать, захочешь — сама расскажешь. А это и есть наш храм, — распахнула Олта передо мной двери.

— Ох!

Пока я была в дальних, жилых комнатах храма, то даже не осознавала, куда собственно попала, зато сейчас восхищенно прижала уши и довольно некультурно раззявила пасть. Главная зала казалась маленькой мне просто огромной. С высокого аркообразного потолка спускались, образуя своеобразный шатер, изумрудные отрезы ткани, в этой обстановке больше походившие на ленты. Да и все стены оказались драпированы шелком, скользким и блестящим, напоминавшим роскошный наряд на бежевом теле камня. Что только подчеркивалось многочисленными вазами с цветами и круглыми медными гравированными бляшками, развешанными на цепях между белых, в красную жилку колон.

Но истинным украшением храма был вовсе не его праздничный яркий наряд, а белая статуя, установленная в нефе. Она изображала красивую пышнотелую женщину с округлым выпирающим животиком, волосы ее блестели позолотой, глаза сияли голубыми самоцветами, а коралловые губы ласково улыбались. Наверняка статуя была выполнена совсем нагой, раз одета в настоящее платье, вышитое диковинными орнаментами. На шее, руках и даже на босых ногах надеты сотни бус, от деревянных до драгоценных колье. Они же висели на специальных чугунных подставках, венчавшихся казанами с другими украшениями, типа браслетов или серег. Прекрасная богиня держала чашу, больше похожую на перевернутый щит, в которой полыхал огонь, бросавший живые тени на лицо и глаза скульптуры.

— Зачем столько? — посмотрела я на настоятельницу.

— Это традиция. Как только женщина узнает об удачном зачатии, ее муж покупает ей всевозможные украшения, желательно звенящие, — усмехнулась она. — Беременная носит, их пока не разродится. Именно по звону ребенок узнает свою мать. После ритуала мать отдает все украшения богине, оставляя для своего дитя лишь одно, дочке для приданного, сыну для подарка невесте.

— А что за ритуал? — спросила я, меж тем сунув нос в один из напольных кувшинов. Звук голоса исказился настолько, что я испуганно взвизгнула и подпрыгнула, наступив на больную лапку.

— Вон, видишь алтарь? — В шагах десяти налево от статуи действительно стоял широкий каменюка, от которого едва ощутимо тянуло кровью. Ой, что они тут с детьми делают? — Чего перепугалась? Младенчиков туда кладут, и родовик, тот, что после выходит. Затем последок в угоду богине отдают, — Олта кивнула на горящую чашу, — он свое уже сделал. Эх, правда, кто-то слух пустил, а мы теперь мучаемся, что не декада, то происшествие. Да супружники тут дитя пытаются зачать, — пояснила она с усталым вздохом. — Говорят если не сразу, то вскоре обязательно богиня им пошлет ребеночка. Охальники! Мы сюда младенчиков, а они безобразничают!

У Настоятельницы было такое серьезное, оскорбленное лицо, что я даже хихикать не стала, просто пробормотала:

— Значит, действует. Рано или поздно.

Пока я обнюхивала статую, в двери храма постучали. Почти в то же время из хозяйственной части храма выскочила девушка, прежде вправлявшая мне крыло.

— Настоятельница, там... там люди маркграфа. С этими псами мерзкими.

Я испуганно вздрогнула и начала затравлено оглядываться, ища хотя бы мышиную норку, в которую могу забиться. Со страха чего только не сделаешь! Хорошо хоть настоятельница оказалась женщиной умной да жалостливой, ухватила мечущуюся меня за шкипок и посадила в нишу под алтарем, меж полотенец и пеленок, стыдливо прикрытых расшитой шелковой занавесочкой. И правильно — это дела мирские, зачем прихожанам о них знать?

Едва двери раскрылись, настоятельница подняла руку и неожиданно громким голосом произнесла:

— Оставьте собак за пределами храма. Не место грешным тварям, не знающим верности и долга материнского, меж этих стен.

Услышав чужой голос, гончие подняли вой, едва ли не хрипя от ярости. Затем взвизгнули и притихли, лишь время от времени обиженно поскуливая. У кого-то жесткая рука... узнаю.

Вареник вошел в храм, словно не в божественное пристанище, а в дом своего должника — размашистым уверенным шагом, деловито, без проблеска восхищения окружающей обстановкой, оглянулся, ища, что бы такого изъять. Вот только всё впечатление смазывал видок этого изверга. Во-первых, волосы взъерошены, словно с лошади сполз и головой по подлеску прочертил. "Я упала с сеновала, тормозила чем попало"! Одежда грязная, больше похожая на тот костюмчик, в котором он меня на охоте выловил. Во-вторых, у этого псевдоэльфа уши хоть и остались длинными, но теперь были все в колечках и с какими то висюльками странными. Глаза... они и так давно на тепло не щедрые, а теперь вообще хоть баню после них топи и отогревайся. А если чуть присмотреться, видно как он на ногу одну припадает, видать не прошел укус и удар даром. Могу гордиться собой!

— Кто вы и что вам надо в храме богини-матери?

Этот бесподобный хищник, умело прячущийся под личиной дружелюбного пса, усмехнулся:

— А если я ее милости пришел молить?

— Такие как вы не молят даже богов, предпочитая брать самим. И именно поэтому им ничего не дают.

Ох как она его! Только как бы Рейвар теперь не осерчал и чего не выкинул. Хотя... нет, не верится мне, что его так легко из себя вывести. Уж я в свое время приложила все силы, чтобы найти грань его терпения. И таки нашла ее... на свою хвостатость. Теперь бы еще понять — что это было.

Но Рейвар на удивление миролюбиво принял такое поведение Олты, всё так же нахально улыбаясь, словно и не собирался опровергать смелые слова.

— Так вы зашли поговорить со мной о божественном проведении или у вас есть другое дело? — женщина едва заметно повела плечами, выдавая напряженность.

— Мы ищем преступницу-оборотня. Может, ваши прихожане или храмовницы видели крылатую лису или рыжую девицу с хвостом?

— Оборотней в этих краях давно не бывало. Раньше. Как только полукровки появились в наших землях, на них стало беспокойней. Хотя мы и раньше за своих дочерей боялись. — Лицо настоятельницы мне сквозь ажурное шитьё было не видно, а вот ощутимо дрогнувший голос очень даже слышно. — Дайте угадаю, девица молодая, норовистая, с фигуркой ладной... всё как он любит.

Показалось ли мне, или Рейвар действительно на пару секунду виновато опустил глаза?

— Мы ищем ее не поэтому. Она подозревается в воровстве. Втерлась в доверие и обворовала. Вещицу одну ценную стянула. Смотрите осторожней, эта плутовка еще и не на такое способна.

Ничего себе! Да я самая честная лиса на свете! И серьезно — ничего ни у кого не сперла. Ну, пирожок там с кухни, книжку из библиотеки, ни о каких там драго... хотя на шее точно что-то висит.

— Даже если она здесь появится, мы навряд ли выдадим ее гончим маркграфа. А сейчас уходите отсюда.

— Прогоняете? Разве богиня-мать не принимает молитвы любого, несмотря на расу и веропоклоничество? И вы, настоятельница храма, указываете на двери тому, кому есть о чем ее попросить?

С этими словами Рейвар обогнул замершую женщину и, подойдя к статуе, с большим, надо признать, трудом встал на одно колено. По лицу было видно — жутко хотелось материться. Но я не зря уважала этого нелюдя за выдержку — смолчал, только морщинки меж бровей и у губ залегли глубже. Одну руку он сжал в кулак, большим пальцем внутрь, а второй провел над постаментом статуи.*

— Милостивая всебогиня, дай мне терпения...

Ой, а я думала он сейчас затянет: "Смерти прошу у тебя! Не откажи мне, богиня, ведь не для себя прошу".

— ...и сил закончить начатое. А также ума отсидеться во время бури в теплом местечке, для одной рыжей прохвостки.

Хорошо вокруг одни мягкие полотенца — челюсть не громко отпала.

Вставая, Рейвар чем-то напоминал старого дедка, одной рукой упирается в помост, другой пониже поясницы держится. Но стоило ему распрямиться, сразу стала видна ширь в плечах, горделивая посадка головы и что-то такое неуловимо притягательное, заставлявшее меня буквально сохнуть по нему. Сейчас я прекрасно понимаю — он мне враг, но у моего врага такая харизма... и задница!

Между тем он снял с пальца кольцо и положил в чашу.

— Теперь я готов покинуть храм.

Вареник повернулся ко мне спиной, зато я видела, как расширились глаза и смущенно заалели щеки настоятельницы. Ну да, этот гад умеет смотреть.

Нормально перевести дух я смогла, только когда Рейвар ушел. Буря внутри начала успокаиваться, распадаясь на такие противоречивые чувства. Ненависть и тоска, гнев и страх, злорадство и жалость. И много боли. Пока он был рядом, я и дышать нормально боялась, думать боялась, чувствовать. Иначе кто знает, что могла бы сотворить. Выскочила и попыталась понадкусывать все, что мне так и не дали "съесть"? Или же просто расплакалась в голос, выдавая убежище дурной хвисы? После короткой вспышки боли и ярости, меня одолела усталость. Внутри стало так пусто, и только прибой упрямо бился о голые камни души. Жаль, что сердцу долго стучать до того как острые прибрежные камни наконец отточатся до круглой, бархатистой на ощупь гальки. Надеюсь, время лечит даже в этом мире.

— Он тебе знаком? — Олта сдернула занавеску и посмотрела на мою скуксившуюся мордочку. — Видно, близко знаком. Пойдем я тебя накормлю.

Вот от этого я никогда не отказывалась!

На ужин в храме были вареные плоды, похожие на картошку. Одна из прислужниц их еще и маслицем с укропом сдобрила — ой, вкуснотища! Также на стол выставили первый зеленый лучок, сыр похожий на брынзу, и напоследок — курочку!

— Лиса курице не враг, а рьяная поклонница! — облизнулась я, разглядывая угощение.

Молодые прислужницы улыбнулись, а вот их старшая дородная товарка нахмурилась:

— За стол с лапами не пущу!

— И как мне кушать прикажите? На полу, остатки из мисочки? А оборачиваться настоятельница запретила.

— А давайте мы ей на кусочки всё поделим и на тарелку уложим, — заступилась за меня русоволосая красавица. Вторая, чернокудрая молчунья кивнула.

Толстуха махнула рукой, и молодые женщины споро разделали курицу, положив мне на тарелку сочные кусочки белого мяса. Крылышки достались Олте, по лапке двум молодкам, а остальной костяк взялась старшая обсасывать.

Есть я старалась очень аккуратно и, кажется даже нигде не насорила. Видя такое усердие, женщины разулыбались.

— Так значит, ты из замка сбежала, — так просто, словно о погоде спросила Олта. Я от неожиданности даже подавилась куском.

— С чего вы взяли?

— Так откуда ты еще могла так "полетать"? Поблизости ничего другого высокого, кроме Каменного Грифона, нет. Да и гончих маркграфа ни с кем не спутаешь, у пустынников перекупил, они для них слишком злые были. Но не бойся, у нас ты в безопасности. Не сунется он сюда больше. Никогда! — Это настоятельница говорила крепко сжимая руку чернявой своей ученицы.

— Значит он не первый раз... так.

— Барталамео Сендан всегда любил сомнительные забавы. Для него и его припевал лучшим развлечением считается затравить человека. Поймают девчонку какую и давай ее по лесам гонять, пока не выдохнется, а там... — женщина опустила голову. — А как прокляли его, совсем озверел.

— Прокляли?

— Ты не знаешь? Это случилось около трех лет назад. Настоятельницей тогда была Аурелия — очень сильная жрица, каких мертвячков у богини вымаливала, каких деток вылечивала... А тут в храм вбегает девчонка полуголая, вся в крови, за ней Барталамео со сворой, да на конях. Настоятельницу чуть плетью не ударили. И глядя на перепуганную девушку, Аурелия поняла, что чаша терпения переполнена. В общем, прокляла она его, мужское бессилие наслала. Видно не простила богиня ему грехов, вняла мольбам своей жрицы. В тот день Барталамео убрался из храма, оставив нам Ниссу, — погладила она молчаливую брюнетку. — Вернулся он через трое суток, забрал Аурелию. И больше мы ее не видели.

Никогда не умела говорить правильные слова в такие моменты. "Сочувствую" больше похоже на обман, "Очень жаль" — так глупо. Ну, что тут можно сказать?

— А после этого он вообще животное стал напоминать. Из ближайших деревень стольких девок замучил до смерти. Хотели мы как лучше... но таких надо в клеть сажать, от людей подальше.

— Вы не бойтесь, — неожиданно даже для себя сказала я, — никого он больше не тронет.

* * *

— Рэ`Адхиль! — подбежал к нему молодой паренек, судя по одеждам — лакей. — Тут... в общем...

— Отдышись сначала, — слегка улыбнулся он.

— Там... графиня приехала.

Улыбка так и сползла с его губ.

— А этой мегере что тут надо?! Вот... — хорошо парнишка не понял ничего из его долгой и витиеватой речи. Рано ему такие слова знать. — Давно она здесь?

— Так с полудня будет.

Прикинув расстояние от ИлрхИн, столицы графства, до Каменного грифона, Рейвар разозлился еще сильнее. Значит, гарпии гулящей кто-то уже доложил.

— Ярмин, — позвал он одного из своих. — Возьми Ирепа, и найдите мне эту крысу. Чтобы из замка больше не одного слуха не просочилась. Головой отвечаешь.

Полукровка кивнул и тут же умчался на поиски мага. Пусть ищут. Может, что-то дельное найдут. И если даже не найдут — хоть отвлекутся. Все же потеря четырех бойцов сильно ударила по всей команде. И ведь до чего глупой смертью они пали, словно не личная гвардия, а... стражники городские.

— Приветствую, графиня, — как можно более официально произнес он, заходя в печально известные покои маркграфа.

— Наконец хоть кто-то сможет объяснить мне происходящее, — кивнула она на тело мужа, лежащее на постели. На лице — не капли скорби. А Барталамео бы по ней убивался.

— Идемте в кабинет, там магическая защита лучше.

И не то что бы ему было неприятно находиться рядом с трупом, Рейвар мог бы спокойно отужинать здесь и уснуть, подвинув остывшее тело. В жизни и не такое бывало. Просто небольшой закуток, прямо за камином, и не смытая с пола кровь навевала не лучшие воспоминания.

В кабинете он занял уже привычное кресло, предварительно подложив под себя подушечку — сидеть все еще очень больно. А вот женщина опустилась в кресло напротив, проигнорировав место своего мужа. Томно вздохнув, Маришат попыталась колыхнуть отсутствующим.

На самом деле, ни у кого не повернулся бы язык назвать ее некрасивой. Большие серые глаза с поволокой, чувственная линия губ, четкие скулы. Темные волосы богато украшены лентами и заколками. Конечно, не первая красавица графств, но и не приходилось удивляться количеству ее любовников. Одно в ней смущало — чрезмерная худоба. Маришат никогда не была пышкой, но в последнее время, в погоне за молодостью и красотой, вообще извела себя. Торчащие ключицы, и цыплячья шейка не вызывали никакого аппетита в полукровке. А если еще вспомнить о вате и других подкладках в лифе этой женщины... В общем, Рейвар никогда не входил в число мужчин, бросавшихся на кости.

Его всегда интересовало, почему Барталамео боготворил свою тощую стерву жену, а вот мучить и истязать предпочитал хорошеньких молодых девушек в теле, да еще и особо заводился от их девственности. Хотя Лису не назовешь невинной. Только порой у нее был такой беззащитный вид, что одних он заставлял расправлять плечи и брать над девицей опеку, а других желать власти над ней. Обаяние хвисы явно не рассчитано на извращенцев и маньяков.

— Может, теперь ты расскажешь, что здесь произошло? — вывел его из воспоминаний голос Маришат.

— Ты и так все видела. Барталамео мертв. Я постарался это скрыть, но судя по твоему здесь появлению, долго от наших врагов такое шило не утаить.

— Я не спрашиваю тебя, когда они станут известны Авеорскому или Роленскому графствам, — нахмурилась женщина. — До меня дошли такие странные известия, что я жду от тебя оправданий.

— Жди, — усмехнулся он. — Кто ж тебе мешает.

Маришат недовольно поджала губы.

— Рейвар, я просто хочу знать, что случилось с моим мужем, — попробовала она зайти с другой стороны. И, возможно, иной поверил бы в ее игру, но для него Маришат никогда не будет скорбящей женой.

— Его убили.

— Это я знаю, — начала беситься она.

— Вот мне интересно, откуда, — чуть слышно пробормотал он. Все же двое суток без сна здорово вымотали его. А тут еще эта! Главное, чтобы к нему в постель опять не полезла. А то пока вытолкаешь ее оттуда, уже совсем ничего не надо будет.

— По замку ходят странные слухи, будто это сделала одна из его... девок. Это правда?

— Надо было раньше думать, когда он только начал девок портить. Я его предупреждал, что связываться с оборотнем себе дороже. И какой бы хрупкой она не выглядела, хвиса не человек. Не думал же он, что ему всегда все будет сходить с рук. Сколько подобное могло продолжаться?

Глаза у этой мегеры блеснули весьма недобро.

— Так значит, ты все подстроил? Неужели не мог подождать еще немного? Все и так твоему ублюдку доста...

Она не успела договорить, когда на цыплячьей шее сомкнулась его рука. Тонкую кожу резанула пара когтей.

— Мне плевать на ваше графство, своих земель хватает. И здесь я только из-за него. А ты запомни, раз и навсегда — попытаешься навредить мальчишке — не проживешь и часа. — Отпустив перепуганную женщину, он подошел к бару и налил два бокала вина, один из которых подал графине. Пить на голодный желудок вообще-то не лучшая идея, но ему необходимо расслабиться. Хорошо хоть здесь же нашлись маленькие засахаренные фрукты с терпким привкусом цитруса. Уже что-то. — Не буду скрывать — зная об опасности подобного существа, я разрешил Барталомео забрать ее.

— Зачем?

— А тебе самой нравилось, что творил твой муж? — чуть подался вперед Рейвар. — Он ведь еще нм разу не нарывался на достойный отпор. Все эти сельские дурочки боялись его до темноты в глазах. Оборотни же слишком свободолюбивы и готовы драться до конца. Есть цели, ради которой они положат жизнь, а есть и такие, ради которых пожертвуют самым дорогим — честью.

Полукровка усмехнулся, показывая пару удлинившихся клыков. Дождавшись пока зрачки графини максимально расширятся от страха, он снова откинулся в кресле. Повел плечами. И только через несколько секунд понял, почему ему так неуютно в этом кресле — не хватает привычной тяжести на коленях!

— Так или иначе, но маркграф мертв. И это грозит нам близкой войной.

Женщина фыркнула:

— Она нам который год грозит. Когда прибудет караван?

Рейваринесиан ненадолго задумался. Не так давно корабли из родной Империи подошли к западным берегам Наила, материка на юго-восток от родного Тэрнена. Судя по донесениям, его гвардия удачно прошла почти весь Феилхоф, страну фей. Теперь им предстоит пересечь пустыню. Только... времени нет. Здесь выход один — попросить правительницу фей перебросить его отряд ближе к входу в Сломайхребет, по которому можно попасть в Сенданское графство в два раза быстрее, чем караваном через пустыню.

Вообще-то горный переход от королевства людей Лорана до трех графств назывался Ироагаоап. Но стоит всего один раз по нему пройти, сразу понимаешь — это именно Сломайхребет. Еще не было случая, чтобы караван прошел совсем без потерь. И вот теперь как подумаешь... Если в его отряде после перехода окажется больше трех раненых — Хельвину не поздоровится. Элитные бойцы!

Еще и феи могут откуп потребовать совсем не золотом.

Но переход через Сломайхребет сэкономит целую декаду.

На темном небе уже взошла Села, посеребрив чудесный пейзаж за окном. Он раньше совсем не задумывался, насколько эти места красивы, не до того было. Раньше... пока его буквально не заставили оглянуться вокруг, хоть на миг забыв о долге.

Это было полдекады назад, когда он задержался, разбирая тревожные донесения с границ графства. Войдя в комнату, где они привычно проводили вечера, Рейвар застал лишь пустоту, озаренную горящим камином и небесными ликами — фиолетовой Амитой и серебряной Селой. Тогда Рейвар решил, что хвостатой просто надоело его ждать, или быть может она нашла другое развлечение. Сев в кресло, он почти сразу заметил изменение привычного вида из окна. Как это ни странно, но каменный грифон, сидящий на крыше соседней башни, как-то подрос. И только выглянув в окно, он понял, что это хвиса, усевшаяся статуе на голову, так напугала его. Сначала напряжение ушло, но как только он понял, куда забралась эта сумасшедшая, внутри все сжалось.

— Лиска, ты совсем чокнулась? А ну слезай оттуда.

Она повернула к нему голову и кажется улыбнулась:

— Рей, — это был едва ли не единственный раз, когда он пропустил ей такую вольность с именем. — Смотри, какая красота.

Осторожно встав на подоконник, он уцепился руками за карниз крыши и, подтянувшись, перелез на нее, затем обошел угол, что бы оказаться почти у самой башенки, носившей чисто архитектурное значение. Перепрыгнул на нее, и забрался между крыльями грифона.

— Показушник, — фыркнула Лиса.

— Сама позвала смотреть.

А смотреть то было на что! Долину равномерно заливали светом оба ночных лика. Темное небо сплошь усыпано бриллиантами звезд. Под ногами шумит бескрайний лес. А на самом горизонте серебряной лентой извивается река. И ветер, едва касающийся щек.

— Действительно, красиво.

Лиса обернулась и вновь счастливо улыбнулась. Почти одними глазами, но это и так очень заметно.

— В такие минуты, я безумно жалею, что не умею петь. Такое можно описать только музыкой. Ни красками, ни словами. Лишь интонациями. Лишь звуком. Музыкой души. — Она вновь задрала голову, смотря на небо. — Расскажи мне, почему их три.

Он уселся получше и рассказал ту, что сам впервые услышал в своем племени.

— В древности жил один молодой во... владыка, — поправился Рейвар. — И задумал он жениться, негоже холостым ходить, да и о наследнике надо позаботиться. Из каждого племени выбрали по самой красивой девушке и отправили на смотрины. Первой прибыла Амита, и владыка был так поражен ее красотой, что не хотел больше никого не смотреть, но советники его уговорили оценить и других претенденток, всё же не первую птичку на базаре выбирал, а жену. И дабы не потерять благосклонность девицы, он поселил ее в аметистовом дворце. Второй прибыла светловолосая Села... и тоже понравилась владыке, так что он не смог выбрать между двух красавиц. Новую невесту он поселил в серебряном дворце. Третьей прибыла Нея. И что произошло дальше, догадалась? Только этой девице был дарован лазоревый дворец. Прошел год, потом другой, но правитель всё так же не мог выбрать кто из трех красавиц ему милее, приходя то к одной, то к другой. Но от слухов никуда не деться, когда девицы поняли, в какой ситуации отказались, то ночью прокрались в покои любимого мужчины и во имя всебогини потребовали сейчас, в данную минуту решить, кто ему дороже. — Рейвар не удержался и провел рукой по взлохмаченному хвосту. — Он не смог. А на утро не нашли ни девиц, ни дворцов. Они исчезли, словно их никогда и не было. Ночью же взошло три лика, аметистовая Амита, серебряная Села и лазоревая Нея.

— А тот владыка что же?

— Кому же нужен владыка, который не может принять решение? — ухмыльнулся он. — Он лишился всего, как лишился их. С тех пор влюбленные смотрят на ночное небо и просят взаимности... у тех, кто так никогда и не узнал настоящей любви.

Он с трудом проглотил ком в горле, думая о том, как сильна магия ночи. Ведь сейчас почти нестерпимо хотелось обнять теплое, податливое женское тело, и уткнуться носом в мягкие рыжие локоны. Только ведь... навряд ли он выпустит ее из объятий на остаток ночи.

Словно почувствовав его тоскливые, но такие ядовито-сладкие мысли, Лиса повернула голову, и посмотрела на него. К своему удивлению, Рейвар заметил в зеленых мерцающих глазах слезы.

Они проводили Амиту, а затем вернулись каждый в свою комнату. И Рейвар был благодарен хвисе за то, что она так и не обернулась человеком. Устоять от искушения попробовать жаркое женское тело, на этот раз у него бы не получилось.

Все же не стоило отвлекаться на приятные, хоть и несколько колющие воспоминания. Уловив перемену настроения собеседника, Маришат подошла сзади и прильнула к спине и жарко дунула в заостренное ухо.

— Маришат, я хотел предупредить тебя. Если станет известно о беременности графини Сендан, то ребенок, скорее всего, не выживет. Как и его мать. Ты меня поняла? — улыбнулся он, чувствуя, как деревенеет ее тело. Значит, такая мысль Маришат посещала.

— Как ты смеешь?..

— Легко. Не смей ставить преграды на пути Нейллина, — отцепив от себя похолодевшие руки, он отошел от коварной женщины. Она и в юности была излишне расчетливой, но замужество за таким человеком как Барталамео избаловало ее безнаказанностью. Маришат на многое пойдет, ради своего положения.

И всё же ей не откажешь в уме, изворотливости и каком-то особом чутье, позволившим некогда уехать из родного дома, даже материка, вслед за богатым перспективным молодым человеком, впоследствии ставшем маркграфом. Богатая, красивая. Живи и радуйся. Только вот кто же знал, что муж окажется извращенцем и кутилой. Собственную жену он обожал, ложась к ней в постель как к богине, но это не мешало ему срывать всю свою темную похоть на простых крестьянках или горожанках. Потом пришло новая проблема — проклятие. Старая жрица вложила в него весь свой гнев и метания неупокоенных душ погубленных женщин. Она довольно радикально лишила его потомства — отсушив все мужские органы. Только это еще больше озлобило Сендана.

И все бы ничего, и с этим можно жить. Вот только... до этого момента графиня как-то не позаботилась о наследнике. В чем сейчас глубоко раскаивалась.

Вообще-то у Барталамео был старший брат, которого растили как будущего маркграфа — Олеф. А так же младшая сестра — Даянира. Когда их родители умерли, Олеф отправил скорбящую сестру в один из самых уважаемых институтов для молодых девиц, находящийся на одном из дальних континентов — Остаре. Там юная Даянира и познакомилась с Маришат. Которую, в свою очередь, и заприметил Барталамео, когда навещал сестричку.

Через год Олеф погиб во время очередной стычки на границе, и его место занял Барталамео. Он же решил вернуть сестру домой, заодно пригласив ее хорошенькую подругу погостить.

Вот только Даянира вместе с подругой привезла еще кое-кого. Через восемь месяцев она разродилась мальчиком.

Барталамео и здесь нашел выгоду для себя. Если раньше, по договору с соседним Авеорским графством, с которым был оговорен политический брак, ему пришлось бы выплачивать за сестру большое приданное, то теперь он с легкостью сплавил сестричку небогатому купцу, отдав лишь десятую часть из должного.

О сестре и незаконнорожденном племяннике Барталамео вспомнил, только когда графство оказалось на грани войны. Он и так был слишком жадным и недальновидным правителем, так еще и наследником не успел обзавестись, что пошатнуло его власть. А это недопустимо, когда под боком такие соседи Авеорское и Роленское графства, которые не раз зарились на изобильные земли более удачливого в географическом плане соседа. Текущие с гор реки щедро несли в своих водах не только жизнь, но и богатство. Здесь попадались самоцветы редкостной величины и окраса. И чем дальше от гор, тем их, понятное дело, меньше. Так что именно Сенданское графство нажилось на драгоценных камнях больше всех.

Без наследника и поддержки Барталамео было не выжить. Так что вспомнили о племяннике, которому на данный момент еще и шестнадцати не исполнилось. Хотя потенциал виден. Умный и сообразительный, он уже сейчас радовал своих учителей. Есть, чем гордиться.

Вот только эта скотина Барталамео взял и помер, когда вражеские войска только и ждут возможности напасть! Графство, ослабленное сменой правителей, еще более лакомый кусок. Народ в растерянности, армия еще не присягнула наследнику, дурацкие предрассудки, что малолетний правитель — к беде... Да и роль регента еще не ясна. Идеальной помощницей стала бы Даянира, но упрямая женщина отказывалась вмешиваться в политику. Как же не вовремя этот ублюдок решил поиграть с судьбой!

В итоге ни маркграфа... ни хвисы.

— Никто не должен знать, что твой муж умер. Это наш единственный шанс выиграть время.

Когда Маришат ушла, он позволил себе тяжело упасть в кресло... чтобы почти сразу подскочить! Совсем забыл.

Сказать, что задница болела — это сильно преуменьшить. И ведь никакие заклинания не действовали. Видите ли, у этой заразы рыжей слюна мало того что ядовита, так еще как антимаг действует.

Снова усевшись в кресле, Рейвар поводил плечами, пытаясь хоть немного согнать напряжение. Запустил руку в густую спутанную шевелюру, вытряхнув из нее всю лесную грязь.

Теперь бы выбрать что сделать первым — принять ванну, наконец поесть или связаться с феями.

Интересно, а как они отреагирую на побудку во время зенита Селы?

Рейвар злорадно улыбнулся, представив все те "нежные" слова, которыми покроет его правительница фей, стерва Илизиана. И как она будет выглядеть спросонья в своем пеньюарчике на "босу грудь". Одно плохо, вытянутая из постели, недовольная и, возможно, неудовлетворенная женщина — хуже разъяренного дракона. Так что малой кровью и... другой жидкостью во благо королевства фей он не отделается. Вот почему у этих стерв мелких одни женщины рождаются?! Давно бы научились своих мужчин делать — меньше проблем было бы.

Придется ждать утра. А пока — ванна и еда. Лучше — все сразу. И пусть разбудят парочку прислужниц. Ему не помешает массаж. И вообще, надо же как-то до утра не уснуть. Вот и пусть развлекают. Рейвар может позволить себе немного расслабиться. В конце концов, из-за этой рыжей наглой девки у него уже довольно давно никого не было. У хвис же нюх, как у их ищеек.

Чуть улыбнувшись, Рейвар потер палец, на котором не хватало одного из колец. Не так все плохо, как могло быть. Но и дело не доведено до конца. Остались сущие мелочи — выиграть в чужой войне. Позаботиться о сыне. И... вернуть себе рыжую заразу.

С Илизианой они познакомились полгода назад, когда полукровка только шел в Сенданское графство. Фея тогда здорово обломалась, не получив от него положенное количество маленьких феек, соответствующее количеству перепорченных им девиц. С годами Рейвар стал умнее.

Как и ожидалось, крылатая стерва не преминула отомстить и потребовала очень дорого. Целых пятерых бойцов его маленькой армии. Да там каждый — на вес золота! Хорошо хоть вовремя одумалась... и запросила нечто странное. Ей нужен был артефакт, хранящийся у теншуа, живущего в скалах недалеко от графства.

Немного удивленный Рейваринесиан дал согласие, но только если она пообещает перекинуть его людей уже сейчас. Илизиана, конечно же, начала вредничать и торговаться. Именно в этот момент в серебряном зеркале, через которое они говорили, позади самой феи нарисовался красивый голубоглазый блондин, от которого у полукровки мурашки пошли по коже.

— Позволь ему, дорогая. И пусть ответит собственной свободой за невыполненное поручение.

— Если ваше задание действительно выполнимо! — насторожился Рейвар.

— Можешь не сомневаться! — улыбнулся блондин. Затем посмотрел на него, словно и не было серебра зеркал. — Достаточно, что с этим справится и маленькая зверушка. С кровавым камнем на груди.

Внутри все похолодело....

Но это от его личных переживаний. А вот почему зеркало покрылось инеем?

* * *

Следующая ночь прошла без происшествий. Спать с больными крыльями и лапой очень неудобно, зато на мягком одеяле, постеленном на большом сундуке в комнате Настоятельницы. И никаких тебе казематов и маньяков в округе. Иногда мне даже было страшно поверить своим воспоминаниям, хотелось признать их страшным сном... вот только боль в конечностях быстро отрезвляла.

Проспала я чуть ли до полудня. Затем мне проверили лубок на лапе и дали выпить горький, но жутко полезный отварчик. Женщинам было очень жаль маленькую раненную лисичку, которую я активно из себя изображала, благо играть-то особенно не приходилось.

А через несколько часов в храме поднялся переполох — привезли роженицу, у которой уже отошли воды. Как я поняла, большинство местных женщин предпочитали рожать именно здесь, под покровительством богини-матери и с квалифицированной помощью жриц, которые в этом случае выступали повитухами. Я же оказалась не у дел и меня попросту послали погулять. Можно, конечно, было и обидеться за такую формулировку, но что-то и самой не хочется видеть этот жуткий процесс. Рано еще.

Вместо вводного курса в женскую анатомию, я решила прогуляться до ближайшего лесочка. И воздух свежий, и до-ветру давно пора, да и подумать надо... над сложившейся ситуацией.

Новый мир, приключения... Да пошли они все куда подальше! Больше всего в жизни я ценю спокойствие и свободу. А какой тут покой? Если только вечный. Да и то сомнительно. Один раз уже не получилось, то ли рояль оказался со странностями, то ли шуточки у кого такие дикие. Засунуть меня, великую лентяйку и эгоистку, в мир, где и минуты нельзя без приключений!

Вот и опять, стоило чуть отвлечься, развалившись на невысокой горке, как уже кто-то приперся.

Напротив меня завис дракон. Синий, весь в инее. Нет, со временем ко всему начинаешь относиться философски. Типа — ну дракон, ну синий, ну появился, ну смотрит на меня, и что из этого? Не мешает — и ладно.

— И где только твое любопытство?

— По дороге потеряла.

Дракон усмехнулся.

— Ничего не хочешь спросить?

— Конечно, хочу. Ты долго здесь висеть собираешься? Такой вид закрыл.

Дракон как-то весь подобрался... и сел рядом со мной статным молодым мужчиной. Это, надо признать, произвело на меня эффект. Интересно посмотреть как на самом деле происходит многократно прочитанное в книгах. Резко стало холодно, но лишь на одно мгновенье превращения. Дракон не исчез, а просто свернулся внутрь, ушел, как туман, в человека. Очень интересно!

— Вообще-то я могу сделать это и мгновенно. Так, что ты даже не поймешь, — широко улыбнулся блондин. То-то я их так не люблю. Пакостливые они все.

— Еще один показушник на мою голову.

— Ну, — блондин задумчиво почесал бровь. — Так вроде положено.

— Кем положено?

— Вами же, людьми. Как вы там в своих книжках пишете... А я вроде Добрый Маг в этой истории.

Чем больше перевоплотившийся дракоша говорил, тем подозрительней я становилась. Если этот красавчик сейчас еще начнет петь о Великой цели или о чем-то подобном — покусаю, опыт уже имеется.

— Ты случаем фэнтези не перечитал? Или переиграл?

— Перечитал, — повесил он голову. Белые, как поземка, волосы упали ему на колени. — У меня тетка в вашем мире есть. Вот она мне как-то и подкинула пару этих ваших книжек-фэнтези. Сказала, чтобы я поучился, какими нас хотят люди видеть. Все эти мифы, да и другая научная литература у меня ну совсем не шла, скучная она. Ну что интересного в том, скольких чужих жен Зевс соблазнил, или лопухов Локи обдурил. Глупо все как-то. А уж какие люди имена-то нам придумывают! Я когда узнал, как на самом деле Кошу зовут — три дня над ним издевался. Это же надо — Коцелькоатль, язык сломаешь! А у вас в книжках все так интересно, приключения там, юмор...

— В общем — ты подсел на фэнтези, — я сочувственно вздохнула. — Сама такая же.

— А я знаю. Именно поэтому я тебя и вытащил сюда.

— Как? Так это ты? — даже вскочила я.

— Ага, — озорно улыбнулось это блондинистое чудо. — Понимаешь, я божество молодое и еще не очень сильное. А у нас принято примерно в этом возрасте, а некоторые и раньше, — добавил он, так что я поняла — это большинство раньше, а моё блондинистое горе — лентяй первостатейный, — обзаводиться собственной паствой, которая и будет тебе поклоняться. Нам это просто физически необходимо. И вот, чтобы я поднаторел в божественном деле, дальний родственник и пристроил разобраться с происходящим в графствах. А так как мы не имеем права влиять на ход событий слишком явно, мне пришлось вытягивать тебя, как существо совершенно чужое и незаинтересованное.

— Но я-то что могу? — растерялась я от такого поворота дел. — Надо было какого-нибудь Валуева вытягивать. Или спецназовца. Я же просто бесполезное существо! У меня до того руки не оттуда растут, что мама мне даже полоть грядки не разрешает — боится как бы я чего не повыдирала.

— Причём тут сила? Для этого полукровки есть. Мне нужна лисья хитрость и ловкость, дабы незаметно контролировать происходящее. Нельзя светить моим вмешательством, понимаешь? Сейчас твоя задача — вытянуть графство из назревающей войны. И позаботиться о наследнике графа.

— Да его детей надо было в младенчестве притопить, — зло фыркнула я. — Наплодили извращенцев и дегенератов.

Меня от отвращения даже передернуло. Как вспомню этого маньяка, в горле ком встает. И не от испуга, а от жгущей ненависти. Сколько жертв было до меня — истерзанных, замученных, возможно уже мертвых? А ведь у них были надежды, была жизнь впереди.

Помотав головой, я отогнала едкие мысли. В этом мире всё то же самое, на своей шкурке убедилась. Где власть, там и безнаказанность.

— Это очень необычный мальчик. Думаю, он тебе понравится не меньше его отца, — посмотрев как я брезгливо поморщилась, дракон хохотнул. — Сейчас ты должна достать одну штучку — древний артефакт, который уже много лет хранит у себя старый теншуа. Крылатый живет в горах. Старая игрушка смертных может спасти Сенданское графство во время войны.

— Почему я должна что-то делать?

Он провел рукой по моему хвосту, отчего тот тут же покрылся инеем.

— Если ты не справишься, я отошлю тебя в твой мир.

— А если справлюсь?

— То отошлю в твой мир на несколько секунд раньше, чем забрал. И у тебя будет шанс выжить.

— Жестоко! — Я села, оборачивая мокрый хвост вокруг лап. — И как я, по-твоему, должна лезть в горы с переломанными крыльями? Они и так не очень-то летучие.

Дракоша закатил глаза:

— Вот как ты думаешь, что драконов держит в воздухе? Крылья что ли?

— Ну... — окинула я его взглядом, — судя по тебе — раздутое самомнение!

Странно, но подразнивать дракона в образе симпатичного блондина мне было совсем не страшно. Наверное, потому что на мои слова он отозвался шпилькой не хуже:

— Ну, тогда ты должна летать, что воздушный шарик.

Мы какое-то время переглядывались, а потом дружно рассмеялись. С ним оказалось неожиданно приятно разговаривать. Как со старым знакомым. Внутри ширилось и росло чувство неуловимого родства, которое не могла остановить даже блондинистость и божественность собеседника. Ох, два лентяя и раздолбая — это сила, по большей части разрушительная.

— В полете для тебя важнее магия. Хвисы в основном летают благодаря ей. Раскрой крылья.

Я подчинилась. Там внутри что-то хрустнуло, и былая скованность в костях прошла — значит зажило.

— Ты должна захотеть, — продолжал инструктировать дракон. — Почувствовать воздух под своими крыльями, принять полет.

— Эх! Слушай, может ты ко мне какую Динь-Динь приставишь, а?

— Вот у тебя вечно все проблемы из-за лени.

Прикрыв глаза, я какое-то время еще заставляла себя думать, как учил дракон.

— И долго мне медитировать?

— Пока не состаришься. Ты им помахать не пробовала? — усмехнулся он.

Ну да! Опять я жду сказку, где и "по щучьему велению", и "волшебное колечко", и "трое из ларца". Короче — где делать ничего не надо.

От активного махания крыльями меня понятное дело, приподняло, но стоило мне подумать о "воздухе под крыльями" и чуть расслабиться — я снова рухнула на землю. И неудачно так, как раз головой приложилось.

Вот только в отличие от дракона, я оказалась не столь готова к обороту и осталась сидеть на травке голой девицей.

Рассмеявшись, он потрепал меня по спутанным волосам.

— Не расстраивайся — потом еще потренируешься. Мне пора, — он встал и сделал шаг в пропасть... чтобы через секунду повиснуть в воздухе синим, покрытым инеем и настом драконом. Длинное змеиное тело извивалось, держась в воздухе каким-то непонятным для меня образом. Ледяной — только почему-то рядом с ним мне было тепло. — Не отчаивайся, Елизавета. Всё в твоих руках!

— Постараюсь. Дракон, а имя у тебя есть?

— Сколько угодно. Выбирай, какое понравится.

— Тогда я буду звать тебя Кай.

Он улыбнулся, вмиг рассыпавшись на тысячу снежинок.

Ну, если днем в этом лесу можно вполне нормально и нагой побыть, то к вечеру это просто мука. Повылезали странные мушки, похожие на результат любви слепня и комара. Размером-то они с первого, но вот хоботок — от последнего. А жалят, как оба сразу. Больно! Да еще и кусты тут разные, палки. В общем, к храму я выбралась злая и недовольная.

Сразу стало понятно, почему у Вареника был такой вид — навряд ли он в седле сидел, с покусанным-то задом. А взявшие след гончие хозяев ждать не будут. Вот и проперся ушастик сквозь бурелом лесной.

Эта мысль принесла облегчение.

В храме конечно поохали когда к ним ввалилась злющая, грязная и чешущаяся девица, но быстро признали — суть не спрячешь. Тут же начали греть в печи воду и наполнять бадью — отмывать эту чушку. Да и порезы на груди пришлось заново лечить.

Пока я отмокала, пытаясь не мешать Олте промывать и прочесывать мои спутанные волосы, то решила кое-что прояснить.

— Настоятельница, расскажите мне о богах, пожалуйста. — В замке я читала о местных верованиях, что-то типа хрестоматии для самых маленьких, но местный пантеон так разительно отличался от нашего, что хотелось уточнить несколько моментов. — Почему в мире столько богов, но они вместе?

— Много сот лет назад наш мир пытались захватить чужие боги. Мы выиграли, но многих потеряли. Тогда богиня-мать и бог-отец, чьи истинные имена могут произносить только жрецы, взяли разоренные земли под свою опеку. Но они не могли присматривать за всем миром сразу, и дабы избежать беззакония повелели каждому народу, выбрать покровителя из числа своих детей и родичей. Так и повелось отныне.

— То есть... вы не отрицаете существования чужих богов?

— Зачем? — нахмурилась Олта. — Они едины в своем служении народу и подчинении божественной паре. Правда, бывает... сорятся между собой из-за территорий влияния. Но это не наше дело.

— А как же храм...

— Храмы богине-матери стоят повсюду. В храмах богу-отцу охотники просят о добыче, крестьяне о хорошем урожае, камнедобытчики об удаче, воины о жизни, — настоятельница в очередной раз больно дернула волосы гребнем. — Небесная Мельница не должна останавливаться даже на миг.

— Небесная Мельница?

— Об этом мало кто знает, но мы, жрецы, называем так весь процесс божественной власти. Своими молитвами, своей верой всё живые существа вырабатывают манну, которая собирается в Небесной Мельнице. Именно ей и питаются боги. Таким образом они служат нам, а мы им.

— А если появляется молодой бог?

— То ему потребуется собрать свою паству. До этого он будет слаб.

Эх, значит мало того, что мне достался блондин-раздолбай, так еще и малахольный. Нет, Лиска, это, похоже, судьба.

— И что, они прямо вот так могут делать добро людям?

Олта каркающее рассмеялась, и слышались мне в этом смехе непролитые слезы.

— Добро, девочка, никто особо не спешит делать. Боги тоже на всё силы расходуют. Но они способны на то, на что ни один маг не решится. Вот только за свои чудеса много требуют.

— У вас тоже что-то требовали? — повернулась я лицом к настоятельнице.

— Нет. Просто... — Олта поджала губы. — Если женщина не может принести мужу ребенка, говорят, что она избранна богиней-матерью в качестве своей жрицы. Ты видела Осинку? Красавица девка! Но вот муж ее, богатый мужчина в летах, нагулявшись, решил — пора ему наследничка завести. Взял девицу-красавицу в жены, год прожил, а потом в храм отвел — не понесла она от него. А то, что ей семнадцатый годок только шел, не подумал. Некоторые мужья так по несколько жен успевают сменить, пока одна какая не догадается на стороне ребеночка прижить. Никто ведь не признается, что сам не дюж, на женщин грешат.

Я потерлась щекой об ее руку. Теперь понятно, почему Олта так к девочкам своим относится, как к дочерям. И откуда столько тепла и горечи в это маленькой женщине.

Так, надо отвлечь ее от грустных мыслей!

— Настоятельница, — сильно растягивая гласные, прогнусила я, — а вы не знаете — тут до гор далеко?

— Зачем тебе горы? Не налеталась?

— Надо. Говорят там тен... Теншуа живет, — ну, и имечко! — Мне к нему надо.

— Живет. Но путь к нему не из легких. В горах опасно, то обвалы, то расщелины бездонные, то грифоны. А у тебя крылья не летают.

— Да уж как-нибудь, — махнула я рукой. — Двум смертям не бывать, а одной... мне достаточно!

Разбудили меня непростительно рано, солнышко еще даже не проснулось. На западе разгорался первый свет, а на траву еще даже не выпала роса. Олта посадила меня завтракать, а сама провела краткий инструктаж, перебирая суму.

— Здесь рубашка и штаны. В них я пол ночи дырочку для хвоста шила. Сюда кладу маленький бурдюк с водой, в горах полно речушек, но мало ли! Тут пирожки и мясо вяленое, кушай понемногу, а то надолго не хватит. Здесь масло лечебное, царапины смазывать. Тут травки заваривать если простудишься или занеможешь. Вроде не тяжело будет. Ой, соли забыла! Она всегда пригодиться. И запомни — тропки выбирай хоженые, по заросшим не ходи, скорей всего, там или завал, или размыло вешними водами с ледников.

Олта говорила еще что-то, а я встала, подошла к ней сзади и обняла, потираясь щекой о плечо женщины.

— Спасибо вам.

Мне там много хотелось сказать... За столько поблагодарить. Храмовницы не только спасли мою жизнь в новом мире, они спасли мою веру в людей, спасли мою душу. Что бы стало с глупой наивной Лисичкой, верившей в сказки, если не эти женщины? Что бы от меня осталось? Усталая, злая на весь мир, новый и такой непонятный, лелеющая свою ненависть, взошедшую на почве, подготовленной к любви... Вот только улыбка и забота может творить чудеса. А я всю жизнь с удовольствием подставляла свою буйную рыжую головушку к протянутой руке, ожидая не удара, а ласки. В который уже раз поплатилась за это, вот только вновь и вновь меня заставляют верить в лучшее. И если однажды не получилось, это не значит, что теперь так будет всегда.

Рейвар же... можно считать — мне просто не повезло. Глупо было считать, что вот он мой идеальный мужчина. Ведь даже в сказке всё не бывает так просто.

Ох, сколько еще мне оплакивать потерю такого друга как ты?

— Не горюй, Лисавета, понапрасну, — похлопала меня по руке Отла. — Жизнь еще до конца не прожита. Там, глядишь, и наладится. Лучше на-ка. Вчера церемонию проводила, вспомнила.

На ладошку легло тяжелое мужское кольцо, внутрь которого оказалось вложено мягкое перышко с подпушка — белесое, с рыжей окаемочкой. Так вот зачем он устроил этот цирк, всего-то из-за перышка! И выходит... знал что я в храме.

У-у! Сколько еще этот ушастый Вареник нервы мотать мне будет? Мало я его покусала, ох мало! Надо было ради справедливости спереди кусать.

Попрощавшись с женщинами храма, я перекинулась крылатой лисицей и, помахивая хвостом, ушла в рассвет. Правда, через несколько секунд Олта прочила маленькую нотацию, по поводу абсолютного топографического кретинизма глупых девиц хвисьей породы, и мне пришлось, стыдливо прижав ушки, разворачиваться на север. Такую картинку поломали. Зато время сэкономили.

*Зажатый в кулаке большой палец символизирует ребенка во чреве. При молитве всебогине, женщины прикладывают его к животу, а мужчины собственно к паху... хорошо хоть последние не так часто молятся ей.

Глава 3

Всё выше и выше...

Искала маленький и аленький — нашла большого и волосатого.

Из дневника Настеньки

Если поначалу настроение было бодрое, и я бы даже сказала боевое, то к вечеру я загрустила. Топаешь тут бесы знают куда, по заданию (не могу себе этого простить) блондинки. То есть блондина. Кошмар! И если мои забеги по замку можно списать на временное помутнение рассудка в связи с ожившей сказкой, то нынешнее поведение объясняется только одним — глупостью.

Источник нашей мудрости — наш опыт. Источник нашего опыта — наша глупость.

Исходя из этого — я гений!

Долго ли, коротко... В общем, всю дорогу рассказывать едва ли не скучнее, чем проходить. Каждое утро я просыпалась, как на "любимую" работу — с мыслью "а не пошло ли оно всё". Но потом мне вспоминался Кай, и приходилось вставать. С драконами лучше не спорить. Он вон какой, а я маленькая, хрупкая... ага, нежная и безобидная.

Горы как-то навеяли мысли о Высоцкий, и я горланила его знаменитую песню, убеждая себя, что это в последний раз. И даже если друг неожиданно предложит, пошлю его в степь, зайцев ловить. Потому как это не друг, а садюга!

Так что я едва не заорала от радости, когда откуда-то понесло запахом дома и пищи. Кажется, жарили мясо... а мне давно и безнадежно хотелось есть. Да только все более или менее съедобное уже давно слопала, не на мышек же охотиться.

Небольшой домик приткнулся на каменном уступе, словно опенок на стволе. Только мне туда никак не добраться. Да и обрадуются ли хозяева гостям? И не в гастрономическом смысле, случаем?

Но ароматный дымок сделал свое дело.

— Кто в теремочке живет? Кто в... мгм, высоком живет?

Опять меня на сказки потянуло.

На пороге показался невысокий, щуплый... ангел? Похож, только крылья розовые почему-то. Гламурненько!

— А кто тут шатается?

— Лиска! — скромненько помахала я хвостом.

Крылатый заметил меня и нахмурился.

— Ну и что тебе надо?

— Э-нет, дяденька! Вы сначала меня накормите, напоите, бань... ну ладно, можно без баньки — и так вся шея в мыле. Спать уложить не забудьте! А уж потом допытывайтесь! Никакой культуры, — фыркнула я. Вот только как бы меня этот крылатый "дед-яг" в печку не запихал за подобные слова. Как-то даже страшно.

Бедный ангел. У него глаза на лоб полезли. Но ничего — мужчинка хоть с виду и хлипкий, зато морально устойчивый. Бровью повел так деловито и сказал:

— Милости прошу, госпожа хвиса.

— А у вас тут никакого моста не предусмотрено?

Ангел, собравшийся было вернуться в дом, остановился.

— Крылья тебе зачем?

— Как зачем? Для красоты! — развела я свое богатство в стороны. А размах то у меня ого-го! Чисто орел — жаль, что не летаю. Можно было бы провести бомбардировку сверху на одну наглую ушастую личность.

— Так и быть, лисица, заходи.

Вот тебе и "повернись к лесу задом, ко мне передом"!

Вся проблема-то была в страхе. Раньше я и на большее расстояние прыгала и планировала на своих куцых крыльях, но сейчас цель казалась слишком мала, на уступе едва ли развернуться можно. За ним сразу приткнулось это гнездо розового ангела. И куда тут прыгать? Если я на него не попаду, то путь мне один — вниз, туда где едва виднелись каменные пики.

Помахав крыльями, я разогнала пыль и смешно чихнула. Ну, не могу я на них летать. Не мо-гу!

Но делать было нечего. Взяв для разбега с десяток метров, я все же прыгнула. Правда, крылья раскрылись на полную только в воздухе, иначе боялась скорость не набрать и попросту не допрыгнуть.

В первую секунду по нервам ударил страх, и я неловко забила крыльями, как в другом случае замахала бы руками. Но этим сделала только хуже — меня повело в сторону. Тут уж стало не до паники, пришлось как-то выравниваться. К моей гордости даже чуть приподняться получилось, как раз чтобы выровняться до нужной высоты.

Правда, задние лапы вместе с обожаемым задом и тяжелым хвостом все же немного не дотянули. Заверещав, словно побитая собака, я попыталась удержаться на уступе, впившись когтями в твердый камень и бестолково намахивая крыльями. Хорошо хоть у деда-яга совесть проснулась — он меня за шкирку вволок целиком.

— Да, действительно для красоты!

Скромная невинная лисья улыбка из положения "здравствуй, земля-матушка" должно быть сработала. Крылатый вздохнул и кивнул в сторону домишка.

Оказалось, что хрупкое строение — это всего лишь ширма для отвода глаз. Через небольшой туннель мы вышли в просто фантастические хоромы. Как я поняла, странная конструкция нависла над пропастью с той стороны скалы. Надо как минимум обойти эти непролазные пики, чтобы увидеть хрупкое и легкое строение, словно парящее в открытом небе. Здесь даже окон как таковых не было. Как и стен. Только пол и крыша, соединенные столбами-подпорками. Просто одна большая комната!

Подходить к краю я опасалась. Даже после сытного ужина, которым угостил меня теншуа, смелости так и не нашлось.

Кстати, теншуа — это раса. Звали крылатого — Оюррином. Мне, конечно, сразу захотелось переименовать его в Юрку, но ангелок оказался резко против, вплоть до угроз выкинуть из дома прямо в пропасть. Я скептически посмотрела на него. Теншуа выглядел как подросток лет четырнадцати, притом очень тощий. Этакий цыпленочек с тонкими костями, розовыми крыльями и волосами. Что только подчеркивалось невысоким ростом и какой-то птичьей грацией, резковатой и удивительно законченной. Правда, характер у него неангельский. По вредности этот тип легко мог меня переплюнуть. Уважаю!

Мне же на время ужина пришлось возвращать себе вид близкий к человеческому. Видите ли, Юрка не потерпел бы за столом животное. После ужина организм потянуло в сон. Я хотела было перекинуться в крылатую лисицу, все же более подходящий образ для этого гнезда, но Оюррин насмешливо склонил голову на бок:

— Да не бойся — никто тебя тут не съест. Обещаю — пока ты в моем доме, ты в безопасности.

— Угу. А вон там твой дом кончается и начинается пропасть, — ткнула я в сторону. Куда не ткни — почти везде она, родная, открытая всем ветрам.

Хотя ветра я тут особого и не чувствовала.

Ну да ладно, Юрчик меня все же уболтал не менять ипостась. Местечко я себе приготовила подальше от опасного обрыва, поближе к единственной каменной стене. Только проспала совсем немного, немного отдохнув организм, вдруг вспомнил о чувстве самосохранения и ударился в панику. То ему ветер задувает, то балки скрипят, то кричит кто-то так страшно! В общем, пришлось лезть в сумку и вытаскивать успокоительное. Благо храмовницы сунули — сказали, для пообщавшихся со мной.

А пока сон не пришел, я начала рассмотреть колечко, болтающееся на нитке, собранной из мелких бусин, которые мне Олта дала. Простой золотой ободок с печаткой в виде головы волка и крыла летучей мыши. Гравировка-то очень четкая, все детальки мелкие, но даже в свете двух лун и миллиардов звезд видна каждая черточка.

Разумеется, мысли как-то сами перетекли к этому ушастому предателю. Так тоскливо мне вдруг стало, хоть волком вой. И хуже всего от осознания — я продолжала скучать по нему. Знала, что сволочь... и все равно...

Дурацкая женская натура. Мы любим мерзавцев, ценим ушедших, привязываемся ко временному. Сердце женщины — загадка, прежде всего для нее самой.

— Ну, так зачем ты пришла? — спросил крылатый за утренней чашкой ароматного напитка. Из моих запасов, между прочим! Ту бурду, похожую на переваренный жженый кофе я пить отказалась, достала травяной сбор. Общеукрепляющий.

— А что, просто так зайти не могла?

— В эти горы просто так никто не ходит. Опасно слишком, — он чинно сдул белесый парок над блюдцем и глянул поверх него. — Так что тебе нужно, Лиса?

— Смотря что у тебя есть, — насупилась я. Дракон ведь не объяснил что это за артефакт такой. Вот я впросак попаду, если у теншуа их несколько.

— У меня много чего есть, — нагло улыбнулся эта ошибка Сергея Зверева.

Я засопела... потому как сказать мне было нечего.

— А что у тебя есть взамен?

И снова молчание.

— Зачем же ты пришла, если не знаешь что нужно и на что это обменять?

— Меня как послали, так я и пришла!

— Кто послал?

— Раздолбай один.

Юрчик помолчал, и с заметной ленцой завернул кусок мяса и зелень в сухую и пресную лепешку, которой я уже несколько минут давилась. А сразу показать нельзя было? Нравится ему меня дурой выставлять!

— Давай так — я разрешу тебе забрать одну вещь из моей коллекции, любую какую захочешь, но ты взамен кое-что сделаешь для меня.

— Что? — напряглась я.

Он снова фыркнул:

— Нужна ты мне была, корова! Есть у меня работка. Не скажу, что непыльная, зато как раз для таких недалеких умом будет.

— Слушь, Юрик, еще раз скажешь что-то таким образом — и быть тебе не ангелом крылатым, а курицей щипанной. Все понятно?

Глаза его нехорошо блеснули.

— А ты не забываешься?

— Всему есть границы. Оскорблять себя я не дам. Понимай это, как хочешь... герой анимешки!

Хорошо хоть ангелок не понял, кем я его обозвала. А спросить гордость явно не позволила, вон лоб морщил.

Кстати, задание оказалось... мягко говоря, очень грязным. В прямом смысле! У пернатого в горе обнаружилась пещерка с наваленной прямо на пол рухлядью. Чего тут только не было, от старых полусгнивших стульев, до вазочек из тонкого фарфора. Притом все это в таком жутком состоянии, что даже я, существо не сильно отличающееся чистоплотностью, пришла в культурный шок.

— Вот, — сказал Юрик. — Уберешься здесь, все по местам расставишь, что надо вымоешь, что выбросить — только по совету со мной. Понятно, Лиска?

Я ничего не ответила — стояла в тихом панике от объемов работ. Так меня не подставляли даже в школе на сельхоз-раскопках, в простонародье именуемых "картошкой". Там хоть выделили делянку и работай "от сих и до обеда"... не особо контролируя скорость и производительность труда. А тут же всё надо разгрести! Для такой лентяйки — хуже наказания за все грехи не придумать.

— Может это таки ад? — взмолилась я. А потом опомнилась, — Если это ад, то с обществом мне не повезло.

Для начала я решила выкинуть все неподлежащее восстановлению. Но так как некоторые вещи просто отказывались определяться без помывки, пришлось брать у Оюррина тазик с водой и тряпочку. Как пролетел день, я особо и не заметила. Это место напоминало очень грязный запущенный музей с кучей интересного, непонятного барахла. Мне всегда нравилось ходить по подобным местам, типа бабушкиного чердака, пусть там и хранилась только совковая рухлядь, доски и козлиные шкуры. Зато всегда можно было помечтать, спуская свою фантазию на тормозах. Жаль только, что мой строгий дед быстро выгонял шалившую детвору. И вот теперь я таки получила полную свободу и целый "ангелов чердачок" на растерзание моей теперь уже больной фантазии.

Чего тут только не было! Первый час я как заведенная носилась из угла в угол, рассматривая все самое занятное. Потом поняла, что такими темпами ничего не сделаю — и начала разбор бардака.

Когда пришел Юрик, у одной из стен высилась целая куча вещей на выброс, а все более-менее нормальное валялось разбросанное по полу. Он склонился над кучей, что-то там поворошил и кивнул:

— Вроде ничего хорошего не выкинула.

— А ты чего ожидал? У такой жмотки как я, ничего просто так не выкидывается.

Вообще, даже для меня собственный энтузиазм стал неожиданностью. Дома уборкой я заннималась только из-под палки, да и то до конца ничего не доделывала. Хотя бывали моменты особого вдохновения, во время которых я двигала мебель и выкидывала залежи старых вещей. Вот только такое обычно длилось не дольше нескольких часов. А тут практически не вылезала с баррикадах полузаброшенного хранилища несколько дней.

Пещера оказалась кладезем диковинок и настоящих произведений искусств. Чего только стояли драгоценные украшения, сделанные столь искусной рукой, что даже я, не падкая на камни и металл, не могла удержать вздох восхищения при виде тонких золотых завитков или блеска многогранных каменьев. А какие тут хранились книги! Мне даже в страшном сне не могли присниться такие талмуды, написанные превосходным каллиграфическим почерком. Написанные, не напечатанные! Притом некоторые могли смело претендовать на звание советской энциклопедии "все-в-одной". Передвигала я эту "книжку-малютку" только волоком. И до чего же великолепны оказались изделия из цветного стекла и металла — изящные вазочки и пиалы, кубки и масляные светильники! Но покорила меня небольшая круглая чаша из красного стекла, которую поддерживали три медные летучие мышки. Она была столь... нет, не красива, скорее завораживающе прекрасна, что я не могла оторвать от нее глаз и с полчаса сидела, крутя в руках это чудо.

В голове даже зародилась одна мыслишка — по-тихому спрятать вещицу в своей суме. Этот ангелок неощипанный время от времени куда-то улетал и возможность была... Но только здравый смысл мне подсказывал — Юрик не так глуп и обязательно все проверит.

Конечно, можно было взять чашу как плату за мои услуги поломойки, и музейщика, и уборщицы в одной хвисе. Вот только я уже нашла то, что просил дракон. Вернее, подозревала, что это именно оно.

Едва ли не треть всей коллекции собранным этим клептоманом, составляло оружие. Да еще какое — ни одного банального клинка, ни одной поржавевшей секиры или копья, ни одной погнившей стрелы. А красивые какие... Остро заточенная сталь всегда привлекала мое внимание. Помнится, в тульском музее дольше всего я простояла именно в зале холодного оружия. Здесь же мне позволили дотронуться до прохладного металла, впитывающего мое тепло, словно земля — кровь. Правда, и этого хватало, если честно. Крови, я имею ввиду. Некоторые клинки словно специально подставлялись под руку острыми лезвиями. Как я там без пальцев не осталась, вообще не понимаю.

И только одно оружие всегда оставался холодным. Моих знаний не хватило, чтобы с ходу определить что это — топор или секира, но, полазив в книгах, я остановилась на первом. Недлинное черное древко и блестящая начищенная сталь соединившись вместе, создавали совершенство. Никогда не думала, что в столь тяжелом на первый взгляд экземпляре, могут скрываться изящество форм и легкость в движении. А главное, у самого лезвия имелось украшение в виде дракона, да и сам металл оказался очень холодным.

В общем — я влюбилась в вещь и готова была признать себя фетишистской.

Даже в две вещи.

Эх!

Кстати, Юрик оказался не таким уж и сволочным, каким себя воображал. Мало того, что кормил, поил, так еще и летать учил. Но безуспешно, страх высоты оказался сильнее. Оюррин, ругался страшно, называл меня бестолочью. Только ничего не помогало.

К полудню третьего дня я закончила разбор завалов и позвала ангелочка принять работу. Походив между стеллажей и сундуков, он довольно кивнул.

— Ты решила, что заберешь?

Я скользнула взглядом по красной чаше, обреченно вздохнула и потянулась рукой к черному древку топорика.

— И почему я не удивлен, — протянул теншуа.

— Так ты мне его отдашь? И отпустишь?

— Почему нет? Мы заключили договор.

Я улыбнулась. А потом нагло повисла на шее Юрика. Точнее... в общем, ангел едва не получил перелом ребер.

— Фу, какая ты пыльная! Иди, искупайся перед ужином.

Идея мне понравилась. Горная речушка протекала совсем недалеко от скалы, в которой обосновался теншуа. Пришлось снова прыгать через ту пропасть, но после уроков Оюррина это уже не представляло сложности. Вода здесь холодная и, похоже, минеральная. С такой не то что бальзама, верного спутника девушки двадцать первого века, даже шампуня не надо. Освежившись, я села на берегу и принялась расчесывать влажные волосы. Они упрямо свивались в кольца, но сейчас мне не хотелось противиться этому. Мне было лет шестнадцать, когда каштановый цвет густых волос, обрезанных в длинном каре, начал раздражать. Коробочка краски оттенка "Тициан" решила проблемы. А я слушала Миллен Фармер и читала свои первые книги фэнтези.

Дочиталась, блин, рыжая!

Раньше были только волосы, а теперь и хвост!

Оставив локоны досушиваться на вечернем солнышке, я снова полезла в воду. Еще во время помывки мне удалось найти маленький самоцвет, вот и решила порыскать еще.

Графство вообще славилось богатством. Тут никогда не было голода, даже в самые неурожайные времена. Тишь и благодать, если не брать в расчет алчных соседей и собственного маркграфа. А ведь, по рассказам, слышанным мной еще в замке, когда-то здесь было единое королевство, в последствие, поделенное между тремя братьями-наследниками. Люди любят делить, а не делиться.

Странный звук поначалу не привлек моего внимания, и только осознав, что он вообще-то лишний в этом месте, я подняла голову и навострила длинные махровые ушки. Точно — шаги вроде! Камешки падали из-под неумелых ног. Профессионалы по горам так уж точно не ходят. Значит, чужаки.

Накинув кусок холщовой ткани, заменявший мне халат, я осторожно покралась в сторону подозрительного шума.

Чем хороша эта местность, так это обилием камешков размера XXL. За такими не только крылатая лиса спрятаться может, но и хвостатая девица с чуткими ушками и любопытным носом, любящим соваться, куда не надо. Но сегодня, как ни странно, он был прав — о таких "гостях" лучше заранее знать, чем нежданно-негаданно попасть в горячие вражеские объятья.

И вообще, какого беса их в горы потянуло? А маньяка-садиста кто закапывать будет? Я, если честно, сама бы не отказалась, заодно и колышек в грудь вбила, чтобы точно не встал, упырь титулованный, но ямки копать мужская работа. Вот и положили бы своего маркграфа в уютный мини-домик на одного, и закапали, роняя скупую мужскую слезу. А не бегали тут... душу не травили.

Зелень среди голых скал всегда радует, но только не в виде чьей-то болезненно знакомой морды! Если среди этих качков спрятался и кареглазый ушастик, то вообще... меня сегодня от расстройства точно кошмары мучить будут. И удачно, если без эротических вкраплений. Хотя сон явно отменяется — опять со всех лап и крыльев удирать придется. Охотнички!

Тут тип в капюшоне, поднял голову и вроде прислушался.

Р-рейвар-р!

Подавив в себе желание броситься вниз, туда, где карабкается в гору небольшой отряд, я осторожно поспешила прочь.

Босые ноги ступали очень легко, но и в этом оказались свои недостатки — например мелкие острые камешки, впивающиеся в чувствительные стопы. Точно даже не знаю, чем я выдала себя, порывистым вздохом от очередного болезненного укола, или же я от рождения слоник...

— Эй, кто там? А ну стоять!

Ага! Разбежалась! Я может, и веду себя порой как дурочка, но на самоубийцу не тяну.

Так что быстренько-быстренько за другой камешек и отсюда подальше. Уж больно у этого "путника" голос недовольный.

Вот... Приличных слов не хватает. До очередной вершины оставалось совсем немного, а там едва заметной тропкой чуть вниз и влево, к уступчику над обрывом. Но тут, как и по закону подлости, очередная проблема — метров десять безупречно ровного камня... даже спрятаться не за чем!

Ну что ж, я маленькая мстительная хвиса, и сейчас буду творить большой бам!

Упершись ногами в один из последних камней, я со всей силы попыталась его столкнуть. Спину царапали острые осколки, но мне просто необходимо скинуть эту пакость!

Камень поддался где-то через полминуты упорных стараний, едва успела нырнуть за соседний. А вот валун покатилась под откос, собирая целую компанию размером поменьше. Внизу послышались крики "радости", совершенно нецензурного содержания. Какая песня, для моего больного самолюбия!

Осторожно выглянув из-за камня, я убедилась, что все слишком заняты, кто подниманием себя любимого, кто бегом с препятствиями от расплющивания, кто вообще предпочел схорониться за ближайшими валунами. И только одна скотина стоит и нагло буравит взглядом мою защиту, которая кажется прозрачной, словно стекло. Учуял все-таки!

Ну что ж, терять время тогда глупо. Пусть пока отвлечется спасанием своих людей, а я воспользуюсь форой!

До вершины я добежала на одном дыхании, словно на крыльях взлетела! И уже там поддалась искушению оглянуться. Стоит, смотрит! В руке что-то сверкает огнями, не иначе как магия. Ну кинь, попробуй. Я от тебя другого больше и не жду. Что еще ты мне можешь сделать? Разве может стать больнее?

Слишком далеко, выражения его лица не видно, хотя готова много отдать, чтобы заглянуть в карие, похожие на темный янтарь глаза, чтобы узнать, что он чувствует в этот момент.

До пятачка перед обрывом я добежала не менее быстро. И уже крылатой лисицей перелетела на тот край.

— Оюррин! — закричала я, пробегая по узкому невысокому коридору.

— Ты чего орешь, словно химеру увидела? — возник он у самого выхода.

— Там... там... В общем мне уходить пора. Гости должны уступать место друг другу.

Лицо ангелка изменилось, он словно постарел за секунду. Точнее повзрослел, сейчас ему можно было дать и лет тридцать.

— Собирай свои вещи! И немного еды. Только лишнего не клади, тебе еще свой заработок нести.

Я кивнула.

Сборы были недолгими. Чего, собственно, мне собирать-то. Пару мешочков с травами я выложила — оставлю Юрику, на чай. Все-таки он хорошо отнесся ко мне. Во всяком случае, с собаками не травил, приютил, кормил, можно сказать, работу дал. И вообще — по человечески отнесся. Не то, что эти... извращенцы!

— Жди здесь. И тихо, поняла?

Я кивнула. Еще как поняла.

Оюррин перешел в бутафорский домик и закрыл каменный коридор большим камнем. Как это получается у тощего ангелка — ума не приложу. Я же приложила ухо к щелке, готовясь слушать.

— Кто вы, и что вам надо в этих скалах?

Ох, какой у этого героя анимешки голос-то серьезный. Я под впечатлением.

— Приветствую вас! — ответы, правда, тут плохо слышатся, все же расстояние большое. — Мое имя Рейваринесиан Илисса рэ`Адхиль.

— Слушаю вас? — ага... Юрик представляться не стал. И правильно. У этого ушастого типа пунктик на имена.

— Мы пришли к вам, владыка неба, за артефактом, что хранится в ваших руках.

— Значит, артефакт нужен? — задумчиво произнес Оюррин. — И зачем же он вам?

— Он станет платой Илизиане, королеве фей, за ее помощь.

Интересно — врет? И что там за Анька такая, а?

— Что вы готовы отдать взамен? — снова начал допытываться теншуа.

— По цене артефакта и дадим. Сколько вы хотите?

— Я никогда не отдаю вещи, которые не признали хозяина в новом владельце. Вам придется самому выбрать. Там уж и решим с ценой. Прошу в гости!

Прямо таки шерстью на загривке чувствую пакостную улыбочку Оюррина.

— Из чего выбирать? — через какое-то время раздался насмешливый голос Рейвара. Притом значительно ближе. — Только вот тут нет ничего магического, не так ли? Зато есть потайная дверь!

Меня от нее как ветром сдуло. Влетев в главный домик, я от страха пробежала пару кругов и только потом начала думать. И, прежде всего, обезопасила себя как могла — на крышу залезла, благо не так уж это и сложно. Главное теперь, сильно не плеваться при появлении этого предателя.

Но, судя по звукам, они еще и в хранилище зашли. В моё чисто прибранное хранилище. Ненавижу!

— Рейваринесиан, — как только Оюррин умудряется так легко это имечко выговаривать? — Вы уверенны, что это именно то, что вам нужно?

— Да. Уверен. К тому же я знаю, зачем нужна эта чаша.

Как-то неожиданно много чувств в таком привычном голосе. Слишком много какой-то незнакомой мне горечи.

И что за чашу он имеет ввиду?

— Поставьте ее на стол. Пожалуйста, Рейвар.

— Откуда?.. Все-таки она здесь, да?

— Лиса? Лисавета, посмотри, что выбрал твой гость.

Смотреть? Да я и так знала! Я чувствовала... Мою чашечку, с моими мышками! Осталось только в припадке шипеть — моя прееелес-сть!

Если я спущусь — Вареник не будет мешкать и быстро повяжет. Если не спущусь, заберут красную чашу. Да и меня все равно выловят, он ведь знает, что я где-то недалеко.

Выбор! Тяжкое бремя.

Я встала и медленно пошла к краю крыши.

— Ты куда собралась, дурная? — быстро оценил обстановку Оюррин.

— Отсюда подальше! То, что мне надо, я взяла. А чаша... приятно из нее отравится!

Как же на краю страшно! Меня сразу начало мутить от открывшихся высот. Боги, я просто сумасшедшая...

— Лис, спускайся. Я не трону тебя.

Отошла от края.

— А я все еще такая доверчивая дура! Оюррин, спасибо за приют.

— Куда... с Ледяным то!

Но было уже поздно! Разбежавшись, я прыгнула.

Побеждая собственный страх высоты, собственные предрассудки.

Я не дома! Здесь магия важнее физики. А мечта — реальности.

Летать? Мечта полететь свойственна человеку. Даже тому, кто очень боится высоты. Даже тому, кто врет, утверждая, что ему этого не надо. Мы рождены мечтателями. И пусть я расплатилась за исполнение своего самого заветного желания телом лисы, это стоило того. Стоило!

— Поняла, наконец? — появился рядом ангел с огромными розовыми крыльями и смешинками в лиловых глазах.

— Я просто рискнула.

— Куда ты теперь?

— Вернусь в графство.

— Лети налево — там есть переход. Частенько караваны попадаются. Но будь осторожна. Лети как можно ниже и реже — в этих скалах водятся грифоны.

— Знаю. М-м... а что это была за чаша?

— Чаша, созданная вампирами, для вампиров. Она способна увеличить их силу. Знаешь, это странно, что вы выбрали ее вместе.

— Плевать! Пока, Юрик, — помахала я лапкой.

* * *

Он осторожно сложил крылья и посмотрел на темноволосого полукровку, все еще следящего за рыжей вертихвосткой.

Гибкий, сильный, крылатый теншуа не хотел бы попасть на дорогу к такому зверю в качестве противника. Тут даже крылья не спасут. От полукровок никогда не знаешь, чего ожидать. К тому же от лэй`тэ. А судя по одной из серег в заостренном ухе, это именно он.

Интересно, Лисавета сама-то понимает, с кем связалась?

— Летает! — неожиданно произнес Рейваринесиан.

— Конечно! — гордо согласился Оюррин. Потом нахмурился и еще раз глянул на гостя. — Что же вы ей такого сделали, что ей легче побороть собственные страхи и полететь, чем встретиться?

— Это не ваше дело, — недовольно рыкнул тот.

Теншуа пожал плечами. Рассеянно провел пальцами по ободку чаши красного стекла. Подергал за веревочки на холщевых мешочках с травами.

Он жил здесь столько, сколько мало кто вообще живет. И примерно раз в цикл появлялись те, кому от него что-то было нужно. Разных просителей он повидал. Разные вещи они у него брали, и те всегда возвращались. Но каждый новый гость был неповторим и дорог хозяину диковинок.

Вот и к хвисе за несколько дней крылатый успел привыкнуть.

А ведь ночью Оюррин столько хотел рассказать ей. О мире.

— У нее были какие-то проблемы с полетом?

— Да.

Бросив горсть равнинных трав в небольшой глиняный чайник, Оюррин залил их горячей водой и вдохнул первый, свежий аромат.

— Крылья уже зажили? — снова поразил гость старого теншуа. Что за глупые вопросы?

Он уже хотел спросить, что же имеет в виду этот странный полукровка, когда и сам все понял.

— Когда хвиса пришла ко мне, ее крылья были целы. Но напоминали балласт. Девочка не умела летать.

— Как такое возможно?

— Первые полеты очень страшны. Особенно когда рядом нет никого, кто поддержит и поймет, — Оюррин с любопытством глянул на гостя. — Раз вы с ней знакомы, то может, удовлетворите моё любопытство и расскажете, откуда в этих землях хвиса, едва отпраздновавшая свое совершеннолетие?

Теншуа понравилось, как сначала лицо лэй`тэ вытянулось, а потом словно замерзло. Неужели полукровка не понял, что хвостатая едва ли не подросток... по их меркам. Но если Оюррин прав, то все может оказаться даже сложнее.

* * *

Долго ли, коротко... Но ту, скорее, долго и муторно.

Очень скоро крылья начало ломить с непривычки. Все же не такая я маленькая. Мышцы устроили мне форменный протест, обвиняя в истязании. А я вообще не представляла, что в крыльях они есть!

Уже через час моё лисье тельце лежало на камешке и постанывало. Подлые пернатые предатели растянулись тут же. Охлаждались! Впрочем, как и язык, прикушенный не менее пяти раз, от усердия и просто невнимательности.

Меня довольно быстро начал морить сон, так что пришлось подыскивать укрытие на ночь. Оюррин прав — в горах надо быть на стороже. Видела я местных грифонов, больше не хочется. Эти пташки не то что глупую Лиску, корову дойную утащат. А мне моя шкура как-то особо дорога. Все же первая приличная шубка. Раньше, в той жизни, у меня была искусственная, рыже-желтая.

Ладно, воспоминания отложим на потом. У меня в том мире много чего было... и много чего не было. Например, крыльев!

Собрать их оказалось просто непосильной задачей, пришлось осторожно волочить за собой, пока поблизости не нашлась небольшая расщелина в камне. Туда-то я и заползла, готовясь ко сну. Вредные крылья послужили неплохим одеялом, а собственный хвост — подушкой. Все же спать в лисьем теле намного удобнее. Помнится, раньше я завидовала своим котам, хорошо им — свернулся в клубочек и постель готова.

Снова свободна. И умею летать теперь не только во сне.

А еще видела некогда дорогого мне мужчину.

Сейчас я уже не испытывала той лютой злобы, как первое время. Уж так устроена. Осталась лишь глубокая обида на предательство. И зарубка на память — этот псевдоэльф опасен для меня. Смертельно опасен. Лучше держаться подальше.

Поутру крылья уже не просто напоминали о своем существовании — они просто воевали со мной! Болели, кажется, даже перья! Мышцы продолжали выть, требуя массажа и отдыха. Кости им активно поддакивали.

Кое-как собрав свое нежданное богатство, я, кряхтя, словно старая бабка, потопала в гору. Надеюсь, грифоны поостерегутся связываться с таким заведомо ядовитым ужином.

Мои мечты оказались напрасны.

Самое обидное — тут даже не спрячешься, и глупая лисица с усталыми, перетружденными крыльями — слишком легкая добыча. Так что я приняла решение, показавшееся мне правильным. Благо камня в округе много — есть обо что головой стукаться. Теперь крылья не помеха.

Я наскоро натянула на себя рубаху и ухватила единственное достойное оружие, кроме собственных зубов. Рукоять Ледяного удобно легла в руку, даря призрачную уверенность. Ну и пусть я не умею им пользоваться, зато не чувствую себя глупым безобидным кроликом под хищными взглядами огромных птиц, выжидающе кружащими надо мной. Ишь, проверяют, запугивают!

Подобрав сумку, я медленно, но уверенно двинулась в сторону. Тут почти негде было спрятаться, а чуть дальше виднелась гряда.

Грифоны быстро просекли мой нехитрый маневр. И решили-таки сделать пробное нападение... которое было тут же пресечено ударом холодного лезвия по чересчур наглой лапе. Во всяком случае, маникюрчик пташке подпортила основательно! Она взвыла и кинулась к своим, показывать пальчик, так злобно покоцанный обещанным ужином. Какая я все же бяка!

Осмотрев повреждение, грифоны пришли в негодование и решили зверски отомстить! Во всяком случае, так можно было понять их клекот.

Вот теперь я по-настоящему испугалась!

И рванула подальше. Что самое интересное — раньше терпеть не могла бегать, теперь только этим и занимаюсь.

Птицы падали одна за одной, норовя впиться когтями поглубже. Уже через минуту моя левая рука покрылась глубокими ранами, но это мелочь. Грифоны метили в живот, но я пока что удачно отмахивалась холодным серебристым лезвием. Достанься мне меч, такого эффекта не получилось бы. Вот только силы как-то очень быстро кончались.

"Воробышек" с подпорченным маникюром вгрызся когтями в ключицу, отчего меня, словно стрелой пронзила боль. Не она ли так точно воткнулась грифону прямо в глаз? Хотя у моей не было оперения и древка. Упав бездыханной, птица подмять меня, и без того едва державшуюся на ногах, под себя.

Но и отсюда я заметила, как с гряды спустились пятеро мужчин. К моему облегчению — всего лишь люди. Отчего-то не хотелось попадаться на глаза Варенику в таком плачевном виде. Без слез не взглянешь, называется. В одной подранной рубахе, залитая собственной кровью, растрепанная... жалкая. Нет, не дождется!

Когда меня вытащили из-под перекормленной бройлерной курицы, я еще была в сознании. Заботливые руки завернули в плащ, поднесли к губам флягу. Кажется, что-то говорили. Но отставший в дороге шок, наконец, догнал глупую хвису и теперь по-свойски завладевал телом и сознанием. Сильно трясло. Мысли путались.

Меня взяли на руки и куда-то понесли. Сквозь вату шока прорывались голоса, просящие еще немного потерпеть.

А я вдруг поняла, как устала за последнее время.

Подняла взгляд и улыбнулась тому, кто так бережно и уверенно нес меня от трупов птиц. Каменное лицо мужчины приобрело довольно глупое выражение. Спаситель даже споткнулся. Все же обаяние хвис действует особо сильно в моменты опасности.

На какое-то время я опять ушла в бессознательное состояние, и вынырнула из него уже лежа на одеяле. Рядом суетились люди и переступали с ноги на ногу кони. Руку безумно жгло, явно кто-то лечить пытался.

— Ну, как она?

— Нейллин, уйди. Что ты мешаешься, а?

— Мне же интересно. Ты будешь зашивать?

— Делать мне нечего! Это же оборотень — сама затянет. Через недельку-другую даже шрамов не останется. Смотри-ка, — хмыкнул лекарь, — очнулась. Эй, красавица, тебя звать то как?

Я попыталась раскрыть глаза. Они не сразу, но подчинились.

— Л-л... Лиса.

— Повезло тебе, Лиса. Не угляди мы грифонов, совсем бы порвали. Ты чего одна в горах делаешь?

Так я и скажу! Что сначала местную шишку к праотцам отправила, потом сволочь ушастую покусала, а еще... в общем есть чем гордится.

— За травами редкими ходила. Заблудилась.

— За травами? — удивился все тот же любопытный мужчина. — Так какие же в этих горах травы?

— Лечебные. Особые! Для настоятельницы Олты.

Здоровенный мужик, похожий на былинного богатыря, недоверчиво нахмурился. А вот сидящий рядом парнишка рассматривал меня, как какую-то диковинку. Особенно ему приглянулись мои ножки, провокационно выглядывающие из-под плаща. Он, конечно, пытался хоть как-то замаскировать свой интерес, прикрыв любопытные блестящие глаза длинной неровной челкой, но хвису не обманешь.

— А вы кто такие? — испуганно подтянула я ноги, разом сжимаясь. Кто знает, кто тут расхаживает в горах. — На добрых странников тоже не очень похожи.

Скорее, похожи на злых странников. Четыре амбалоподобных мужика в боевой амуниции. С ними тоже не самый щуплый парень лет восемнадцати. И лошадей уж очень много. Даже если представить что по одной сменной на попу.

Ой, мамочка, куда же я опять с разбегу влипла!

— Мы караван встречаем, что по Сломайхребет идет. К вечеру уже должны быть здесь. Ты, девка, не бойся, — серьезно посмотрел на меня богатырь, — мы тебя не обидим, покуда ты ничего плохого не натворила. Нейллин, прекрати так пристально рассматривать девушку. Это неприлично.

— Извините, — промямлил он. Потом встрепенулся и куда-то умчался. Странный!

— Мальчишка еще, — улыбнулся богатырь. — Шестнадцатый идет. Надо бы тебе что из одежды подыскать. Ты все же девица симпатичная, нечего моих ребят распускать. Им только дай волю — так и будут глазеть. Даже воды не принесут! — прикрикнул он погромче, отчего двое сразу же подхватили бурдюки и рванули в сторону.

Я рассмеялась. Надо же, какие исполнительные ребятки! А по ним и не скажешь, что могут слушаться кого-то. Хотя такого не послушайся, пожалуй. Богатырь напоминал Илью Муромца. Огромный мужик в кольчуге, которую можно смело надеть на любого из коней. Борода, как у наших попов посолиднее — окладистая, кучерявая. И глаза — добрые, насмешливые.

— Вот, держи!

О, кажется малолетний развратник вернулся. Я повернулась к нему.

А лучше бы ослепла!

Овальное приятное лицо, прямой нос, легкие разлеты бровей над голубыми глазами. Красивый парень. Очень красивый.

— Это моя, — сунул он мне в руки какую-то тряпку. — Остальные тебе очень велики будут, — заметив мой удивленный взгляд, парнишка чуть усмехнулся и опустил взгляд.

Отчего все сомнения пропали. Только эти глаза да непокорная челка отличала его от...

Рейваринесиан Илисса рэ`Адхиль... Сколько еще ты будешь преследовать меня? Даже сейчас, так далеко от тебя, я вижу знакомые черты в чужом мальчишке. Обманулась? Или все же не зря?

— Спасибо, — я заставила себя улыбнуться и посмотреть на скомканную ткань. Рубашка. Простая белая рубашка. Только ткань явно очень хорошая и по вороту расшита нежно-зелеными лепестками и голубыми цветочками.

Паренек губы поджал недовольно так. Словно я ему плохое сделала.

Дабы скрыть неловкость, пришлось лезть за маслом лечебным, что Олта дала. Раны все же надо заживлять. Мажусь, а сама аж дрожу вся. И мысли путаются. Надо же было так!

— Ты... — богатырь пожевал губами. — Ты это... не смотри что он маркграфский наследник. Нейллин хороший паренек.

Все! Теперь можно идти топится. Потому что жить вот в таких условиях не представляется мне возможным.

Эх, только жаль — негде. А до ближайшей лужи перехочу.

Через несколько часов к уже разбитому лагерю подтянулась группа воинов. Такой разношерстной компании я, надо признать, никогда не видела. Тут были и зеленомордые, и краснощекие, и здоровые громилы, и худенькие изящные существа. Увидев их, я икнула и попыталась спрятаться подальше. Такая компания не для маленькой, рыженькой, наивной хвисы. Моё смятение вроде бы осталось незамеченным, ведь к тому моменту я уже перекинулась в свой звериный вид, хватит окружающим на поминутно вытягивающимся личико любоваться. У меня же все эмоции крупными буквами по лбу написаны.

Вот и богатырь тот, назвавшийся Яроком, решил, что мое удивление при виде лица Нейллина было вызвано узнаванием. Правильный вывод. Только я в мальчишке определила не графскую кровушку, а... в общем, родство с тем гадом.

Вот интересно, если мальчишка наследник маркграфа, то кто он Варенику? Или наша тощая графинюшка на сторону любила ходить, да деток оттуда притаскивать? Тогда как он мог стать наследником? Ну не верю я, что сходство никто не подметил.

Хотя... Когда Нел вот так смотрит своими глазами голубыми да улыбается, не так уж и похож. Только когда серьезным становится. У него и черточки помягче. Правда, подбородок такой же упрямый.

Парень поймал на себе мой любопытный взгляд и снова ухмыльнулся.

— Да не съем я тебя. У нас за грядой три грифона еще валяются. Мяса для всего отряда хватит.

— Лисы шкурой ценны, а не мясом, — едко парировала я. Все же странно разговаривать с ним. Да еще и любопытно до жути.

— Шкура — это да! Замечательная. Мне как раз зимняя шапка нужна.

Посмотрев на мою растерянную морду, паренек рассмеялся.

Ну вот, одному на воротник, другому на шапку. А мне что?

— Извини, дурацкая шутка. Тебе, наверное, такими уже надоели. А... можно крылья погладить?

Ну что с ним поделать. Сидит такой весь невинный аки младенчик, глазками любопытными сверкает. А они у него красивые — как незабудки.

— Только, чур, перья не дергать!

— Даже не думал. Если только немного... на подушку, — подмигнул он.

Я улыбнулась, как могла.

Лед тронулся, господа заседатели!

— Ничего у вас тут за зверушки водятся! Малец, твоя хвостатая?

Бедные мои глазки. Сегодня им как-то уж очень активно приходится выпучиваться. Вот теперь на этого, чешуйчатого.

Мужчина, приложивший Нейллина по плечу, напоминал ящерицу переростка. Большие, на пол-лица, серо-желтые глазищи, лишь мелкий холмик на месте носа и безгубый рот. За место волос — желто-красный гребень. Но и хвоста не было, а то я уже ожидала глянуть.

— У тебя от холода, что ли, мозги уснули, — вышел из-за его спины новый персонаж — высокий светловолосый мужчина, смазливой наружности. — Это не зверушка. Это хвиса. Оборотень такой. Точнее, такая. Эх, у нас в городе хвиса жила, — закатил глаза этот тип. — Дом развлечений держала. Сколько мужиков из семьи поуводила! А с виду такая была... и нечего особенного вроде. Разве что хвостатая.

И так мне обидно стало за весь женский род, да за хвису ту невинную, которую мало того, что жизнь в таком месте принудила обитаться, так еще и эпитетами нехорошими награждают всякие тут мимоходящие, что я не выдержала.

— Нормального мужика не уведешь. А того, который ушел, и не удержать было. Да это и не нужно. Вы, мужики, как... дождик: придет — пошумит, а уйдет, только щеки мокрые и приплод оставит.

И пока окружающие хлопали глазами, блондин заржал.

— Точно, хвиса. С той тоже старались не спорить. Не язык, а змеиное жало.

Я с удовольствием продемонстрировала длинный розовый язычок. Ходят тут всякие.

— И откуда у вас такое сокровище? — улыбнулся ящер, трепя меня промеж ушей.

— А куда ж в горы — и без крылатой? — влез в разговор Ярок, телохранитель будущего маркграфа. — С высоты-то лучше видно.

Я слегка офигела. И пока богатырь оттаскивал странную парочку от нас с Нейллином, пыталась понять — это что такое было, а?

— Так надо, — тихо шепнул парень, подсаживаясь ко мне поближе. — Наврать нам ты можешь что угодно, а вот с ними это не пройдет. Не знаю, что ты тут делаешь, но колечко лучше спрячь, как бы полукровки не начали допытываться, откуда у тебя вещичка Рейвара.

Вот дурочка рыжая, совсем про него забыла! А мальчишка с охраной значит догадались, чья подачка у меня на шее камнем висит. Только опять не так поняли.

Вздохнув, Нейллин помог мне снять с шеи бусы и какое-то время тайком рассматривал печатку. А взгляд такой, будто вот-вот расплачется. Неужели и мальчишку этот гад бессердечный обидеть успел? Я же ткнула лбом его под локоть и улыбнулась, как могла. Нейллин растянул губы в ответ... И стало понятно что дело наше — труба.

— А кто они? — решила я отвлечь мальчишку от неприятных мыслей.

— Ты сама не знаешь, с кем связалась? Вот дурища! Они должны защитить Сенданское графство в назревающей войне. Дядя оказался не готов к ней, вот и пришлось помощи просить.

— У кого? — Если бы существовали лисы-блондинки, у них было бы такое дурацкое выражение морды.

— Как тебе объяснить... как я понимаю, ты не из графств. На западе от нашего Наила, по ту сторону Тритоново океана, есть материк Тэрнен. А на нем и находятся земли полукровок. Они, — кивнул он на разношерстных воинов, — оттуда. Большинство рас плохо относятся к полукровкам своих родов, вот они и заняли отдельное государство.

Судя по тем картам, что мне доводилось видеть в замке маркграфа, расстояние не маленькое. Так какого беса?

— Их привел лэй`тэ полукровок. Говорят, он чем-то обязан моему дяде, вот и платит долг собственной гвардией.

— Не хило задолжал! Это и есть гвардия?

— Большая ее часть.

Что-то меня настораживало. Было в его словах такое... В общем — я ничего не понимала и сейчас напоминала кипящий котел. Вроде что-то булькает, а с мыслями не собраться.

— А меньшая где? — резонно спросила я, перебирая лапками. Думать помогает.

— В графстве уже. С лэй`тэ своим, — пожал мальчишка плечами.

Мы сидели почти у самого костра. Его отблески играли на хорошеньком лице, высвечивая аристократический профиль и золотя длинную челку. Нейллин сейчас совсем не походил на того, кого я боялась и по кому необъяснимо скучала. Ни на одного из них. От него лишь пахло похоже.

Я положила голову ему на колено. Мальчишка вроде как и не заметил, когда начал поглаживать мою густую шерстку. Главное, чтобы за уши не трепал.

— Не думала, что наследником этого вашего маркграфа, — не смогла я скрыть брезгливости, — может быть такой... милый мальчик.

— Я не мальчик! — встрепенулся Нейллин. — Мне уже скоро шестнадцать.

— Да? А я думала уже лет восемнадцать.

— Ну, — зарделся он, — я с детства рослым был. Мне мама сказала, что она сестра нашего маркграфа, только лет в четырнадцать. Когда тот приехал и начал требовать меня к себе в наследники. До этого я и знать не знал. Конечно, мама никогда не скрывала, что я... не отцов ребенок, что она меня на стороне прижила. А отец всегда говорил — главное, кто вырастил и любовь в ребенка вложил, а не тот кто... соблазнил и кинул.

Вот оно, значит, как? Значит, он сын сестры маркграфа. Тогда Рейвар ему... отец? Здорово! Выходит, этот ушастый предатель и тут успел дров наломать.

От нежности в моем сердце потеплело. Словно общая тоска связала с этим мальчишкой, который изо всех сил старается казаться взрослее.

— Не переживай так. Твой отец прав.

— Надо оно мне было, переживать! — насупился он.

— Вот и не стоит, — я исподлобья посмотрела на расстроенное лицо Нейллина. Мальчишка он все же. Вроде и выглядит уже довольно взрослым, но в глазах тоска и детская открытость. Кто же перед хвисой будет так выворачивать себя? Я же из него сейчас все дворцовые тайны вытянуть способна. Но не буду. — Кто тут говорил о еде?

— Сейчас все устроим, — подхватился он.

А я улыбнулась.

Как только стемнело, уставшие за тяжелый переход люди и нелюди решили развлечь себя неизвестно откуда взявшимся алкоголем и песнями. Вот тут-то я и поплыла. Ведь страсть как песни и музыку люблю. А если еще и в такой компании... нервощипательной.

В общем, я решила — раз умудрилась так попасть, то надо оторваться на полную. Чтобы запомниться. Все равно, рано или поздно, весть о моем пребывании под опекой его же гвардии, дойдет до Рейвара. И о том, что я с его сыном посекретничала, тоже. Так чего стесняться? Пусть запомнят меня не перепуганной крылатой лисичкой, а кем-то смелым, тем, кто смело бросит вызов, продолжая свою гонку и прочь, и рядом.

А для начала лучше переодеться.

Позаимствовав у Нела все ту же рубашечку темно-зеленого цвета, я подхватила свои трофейные штаны и сапоги, скрываясь в ближайших кустах и камнях... а за ними подальше от лагеря — а то мотаются тут разные. Мне моя честь все же дорога.

Вернулась я уже рыжеволосой девицей, кокетливо помахивающей пушистым хвостом. А что? Мне можно. Я девушка свободная, отношениями не обремененная. И если раньше мне все были побоку, да и зачем смотреть в сторону, когда рядом воплощение всех самых смелых девичьих мечтаний, то открытие извращенности моей фантазии дает свободу в действиях. И действительно, раз кареглазый идеал оказался такой скотиной, то почему я-то должна страдать? Поменяем идеал, и дело с концом!

Так, где-то тут был довольно симпатичный блондинчик?

Эх, Лиска, главное вовремя унести свой хвост.

Блондин с тонким бледным лицом терзал струны какой-то забавной гитарки. Подняв темные глаза, он окинул меня любопытным взглядом.

— О, хвиса! Не желаешь подпеть усталому воину и барду?

— У меня ни голоса, ни слуха, — скорбно развила я руками.

— Как это? Я думал, что у вас слух отличный должен быть.

— Так я и не глухая. Вон у тебя инструмент расстроенный, это я слышу. Но вот петь меня лучше не заставлять. Пожалей уж товарищей, они тоже устали. Ты лучше спой что, а я послушаю.

Светловолосый Лизин хмыкнул и завел легкую песенку на нехитрый мотивчик. В груди как-то сразу потеплело. Потом он заиграл что-то веселое, и я не удержалась на месте. Сегодня я буду петь и танцевать, как будто никто не слышит и никто не видит. Два дня безумного напряжения для меня подобны бутылке шампанского, которую мало того, что нагрели, так еще и потрясли. И вот теперь кисловато-сладкие брызги летят в разные стороны, падая сверкающими капельками на окружающих.

В какой-то момент я ухватила за руку Нела и потащила танцевать с собой.

— Я не умею! — завопил он, впрочем, не очень и сопротивляясь.

— Ну а кто тут умеет, — подмигнула я.

— Эй, парень, не теряйся! Тебя такая девушка танцевать тянет, а ты сопротивляешься! — крикнул кто-то со стороны.

Нейллин покраснел и сжал мою руку в своей.

Правильно, мальчик. Почему-то сейчас я уверенна — он знает ту общую тайну, соединяющую нас. Голубые глаза сверкают, отражая костры и свет ночных светил.

Окружающие видят в чужом мальчишке знакомые черты. А ты боишься выдать себя, боишься, что они поймут. Я не знаю, зачем ты прикидываешься глупым недорослем, зачем скрываешься от него. Но сегодня мне хочется тебе помочь. Так что танцуй со мной. И, закрыв глаза, забудь о мире, забудь обо всех. Лишь музыка и чужой голос, переплетающийся с ней. Лишь ритм и ночь.

И рыжий лисий хвост...

Глава 4

Самый искренний смех — злорадный

Докопался до истины? Попробуй теперь выбраться из ямы...

Налоговый инспектор

— Ну наконец-то!

Я с любопытством подняла взгляд, осматривая женщину, которую обнимал Нелли.

Действительно очень красивая, как он и рассказывал. Высокая, статная женщина лет эдак тридцати, даже и не поверишь, что у нее такой взрослый сын. Черные волосы забраны в высокую строгую прическу, на щеках играет румянец, а кожа такая, какой в нашем мире и не увидишь — гладкая, тонкая, розоватая. Представляю, как она была прелестна в юности, если сейчас так оглушительно хороша.

— О, у нас гости! — наконец, заметила она нас с Яроком.

Как я попала в святая святых, сама не понимаю. Через два дня после знакомства мы вышли из гор, как-то медленно сошедших на нет, и вернулись на луга и леса Сенданского графства. Я сделала попытку скрыться в неизвестном направлении, но Нелли строго погрозил мне пальчиком и приволок обратно. Сказал — я просто обязана погостить у него.

В общем, меня уговорили. Точнее нагло соблазнили... и даже не тем, чем пытались. От одной мысли, что я могу увидеть мать Нейллина, у меня шкура становилась дыбом, а уши дергались. Любопытство, как говорится, не грех, а статья в УК. Вот я и повелась на такую великолепную возможность.

И сейчас ругаю себя, на чем свет стоит. Потому как леди Даянира настолько красива... что я чувствую себя жуткой дурой.

— Мама, познакомься, это Лисавета. А это моя мама, леди Даянира. Лиска, да не стой ты там как не родная. Проходи! Ма, у нас есть, что поесть?

Нелли уже убежал в дом, а я все так же растерянно стояла у крыльца и задумчиво рассматривала палисадник. Угу, ромашки там, розочки. Миленько. Прикопаться, что ли, прямо здесь от смущения?

— Лисавета, приходите в дом. Мы всегда рады гостям. Особенно гостям сына.

У нее еще и ангельский характер. Попрошу веревку с мылом и смотаюсь подальше. Нечего расстраивать добропорядочное семейство трупиком наивной хвисы.

— Пошли, пошли, — подтолкнул меня Ярок.

Мы разместились на большой кухне, где толстенькая, уютная тетка накрыла нам стол разной вкусностью, непрестанно треплясь о каких-то мелочах и целую Нелли в макушку. Тот махал руками и недовольно кривил губы. Я же, вымыв руки, приткнулась на самом краешке широкой деревянной скамьи. Подальше от леди Даяниры, севшей рядом с сыном.

Вот когда они так сидят, он вроде и на нее похож. Особенно голубыми глазами. И светлой открытой улыбкой. И ушами! Как меня умиляет этот факт — у Нелли практически нормальные человеческие ушки. Очень миленькие, как по мне.

Раз уж самой с ушами не повезло, хоть за других порадуюсь.

Пока мы с Нелли усиленно питались, Ярок рассказывал о поездке. Притом момент с моим появлением стал таким... любопытным даже для меня.

— А потом налетели эти грифоны. Лиске вон всю руку порвали. Она им, правда, тоже не постеснялась ответить. Смелая девочка. Мы этих пташек быстро завалили и заодно сварили, не пропадать же добру. Они по вкусу между курицей и свининой. Ну, встали на стоянку. А к вечеру и отряд подтянулся.

Вот ни пойму я — то ли обаяние на этого тяжелоатлета срабатывает так ударно, толи здесь что-то не то?

Судя по взгляду леди, которым она смотрела на нашу троицу — ей тоже не очень понятно.

— Ма, — невинно аки ангел захлопал глазами Нелли, — ты не против, если Лиска у нас пару дней поживет? Нельзя ее раненой отпустить. К тому же одну. А там как раз придет время возвращаться в столицу.

— Конечно, не против, — улыбнулась она.

— Спасибо, леди Даянира, — я скромно опустила взор.

— Было бы за что. Я доверяю чутью своего сына, он не приведет в дом плохого человека.

— Но я не человек. Я хвиса.

— Да хоть русалка.

Нелли кивнул.

— А еще... ма, у тебя нет ничего, во что Лиса могла бы переодеться?

— Дайте попить, а то так есть хочется, что даже переночевать негде, — хихикнула я.

— Конечно, найдем что-то подходящее, — улыбнулась в ответ женщина. — Но сначала я вас всех отмою. Сейчас придет Ондрий и натаскает воды. А вы пока отдыхайте.

— Ну и долго мы еще будем отца ждать? — наморщил нос мальчишка. — Сами натаскаем. Не маленькие.

Мы с леди Даянирой переглянулись, пряча совершенно одинаковые улыбки.

Накупавшись, я переоделась в простое, но крайне удобное платье. В комнате, которую мне выделила леди Даянира, уже во всю кипела работа — сама хозяйка, девушка лет двадцати, да мелкая егоза, похожая на графиню, разбирали кучу шмотья, сваленного на кровати. Рядом, на столике, лежали ножницы и целая коробка всевозможных ниток, ленточек, тесемочек и прочей ерунды, так милой женскому сердцу. Посмотрев на замотанное вокруг моей головы полотенце, они потупили удивленные взгляды.

В общем, следующих часа-полтора мы развлекались чем-то напоминающем детскую игру для девочек "Одень Лиску". То есть на меня примеряли, что ни попадя, спорили, снимали, снова одевали, что-то делали, опять одевали, снимали.... И так до бесконечности. Женщины получали удовольствие от этого занятья, и только я, стоя на табуретке в одной маленькой сорочке и шортиках, которые здесь за нижнее белье, упорно мечтала скрыться в неизвестном направлении.

В итоге мне достались мягонькие штанишки из тонкой замши цвета молочного шоколада, удобные шароварчики темно-зеленого. А еще целую кучу блузок и даже кожаную курточку. Но отдельное спасибо за то чудо, в которое я вцепилась, едва заметив. Это оказался корсет с удобной передней шнуровкой. Что самое интересное, он великолепно держал грудь, как неплохая замена современного земного белья, и при этом вполне позволял дышать и даже активно двигаться.

— Откуда у вас такая прелесть?

Моему восторгу просто не было предела.

— В юности я была большой модницей и любила побаловать себя необычными вещичками, — заявила леди Даянира, чуть краснея. — Это в графствах мне было в таком не походить. А вот в Остаре, где я училась в институте благородных девиц, это было последним писком моды.

— Из всех писков моды белые тапки — самый последний, — холодно заявила я, слезая с табурета. — Мне хочется отдохнуть. Давайте продолжим завтра.

— Конечно, Лисавета, — погрустнела графиня. — Я... я чем-то обидела тебя?

— Нет, что вы. Усталость последних дней, наверное, сказывается.

Женщины подобрали все то, что не подошло и недомерянно, и вышли из комнатки. А я стянула проклятый корсет, да и все остальное, заворачиваясь в простыню.

Слезы из глаз покатились сами собой. Но у меня даже сил не было их сдерживать. Просто сидеть, обхватив себя за плечи, и тихо ронять соленые капельки на белый хлопок.

До чего же абсурдная ситуация. Находиться в доме его бывшей женщины, матери его сына, улыбаться, принимать ее старую одежду, которую, возможно, касались его руки, и понимать, что это все... никогда не будет. И эта прекрасная женщина, похожая на ангела милосердия, и обаятельный мальчишка, они были отвергнуты им. И я... жестоко выкинута из его жизни, лишенная права даже на жизнь. Недостаточно хороша.

Однажды я попыталась поцеловать его... вот только кто мне даст. Это ведь не входило в его планы... Да неужели он так разборчив, что не мог немного потерпеть поцелуи так ненавистной им дуры, отважившейся привязаться, поверить в сказку? И в него.

Хватит, хватит, хватит думать о нем. Хватит терзать себя по тому, кого никогда и не было. Лишь маска друга, сброшенная в первый же удобный момент.

А она была мне так дорога. И ты, Рейвар, был мне дорог.

Я крепче сжала свои плечи и заскулила:

Мне было больно, было сладко

Смотреть в глаза твои и петь

О счастье быть домашней шавкой,

Что ты привык во мне терпеть.*

Поверх моих рук, судорожно стискивающих плечи, легчи чужие, теплые и очень красивые. Длинные музыкальные пальчики, рядом с моими, совершенно обычными, да еще и с пообкусанными ногтями.

— Успокойся, девочка. Тш-ш, ты в безопасности, здесь никто не причинит тебе зла.

— Я бы не зарекалась.

— Кто тебя обидел? — заглянула мне в глаза леди Даянира.

— Жизнь. На всю голову.

— А ну прекрати так говорить! Ты умненькая девочка, я же вижу. Но, наверное, доверчивая. Тебе кто-то сделал плохо? Расскажи, может, я помогу.

— Не хочу, — упрямо тряхнула я рыжей гривой, стараясь отвернуться.

Вместо попыток развернуть меня к себе, графиня осторожно дотронулась до левого плеча.

— Это ведь не от когтей грифона? — спросила она, пробегая пальцами по полоске розовой кожи от ключицы и до плеча. — Тебя мой брат обидел?

— Не больше чем я его, леди. Ваш брат мертв.

Она глубоко вздохнула.

— Этого следовало ожидать. Доигрался. Наши женщины очень мягкие и нежные. Но ведь ты сильная, правда? Иначе бы мой сын так не восхищался тобой. Он рассказывал мне, что впервые увидел женщину, которая не бежит от опасности, а становится к ней лицом.

Я рассмеялась.

— Последнее время я только и делаю что бегу. Отовсюду. Прочь.

Мелкий озноб перешел в тяжелую, липкую дрожь. Закутавшись в одеяло, я легла на постель, поджав под себя ноги и хвост. Почему-то именно его тепло было для меня важнее всего сейчас. Воплощение всех бед.

— Оставайся у нас. Здесь тебе некого бояться.

— Это вам только кажется, — неприятно усмехнулась я.

А леди Даянира, сидящая рядом, и поглаживающая меня поверх одеяла, поджала губы.

— Последние дни столько суеты. Я еще по наивности надеялась, что это из-за ярмарки. Но ведь нельзя вечно обманывать саму себя. И если Барталамео мертв, то... нас ждет война. Хорошо, что люди Рейвара успели подойти, — натужно улыбнулась она.

Я вздрогнула, не в силах сдержаться. Да, его команда где-то в графстве — веселые, знакомые, смертельно опасные парни. И сам Рейвар недалеко. А я рядом с женщиной родившей ему сына.

По щеке скатилась слезинка, которую я так хотела скрыть.

Рука Даяниры застыла на моем предплечье.

— Последние полтары декады он не вылезал из Гнезда Грифона, словно привязанный. Оправил Нейллина к нам, а сам лишь пару раз появился, хотя обычно пытается каждую секунду свободного времени с ним провести. А потом начал носиться как ужаленный по всему графству. Ты... — ее голос сорвался, — ты была там это время?

Что я могу сказать? Нелли повезло с матерью — умная женщина.

Просто кивнула, пряча лицо в складках одеяла.

К моей радости леди больше ни стала ничего говорить, только сидела рядом и гладила меня по волосам. Потом она дала мне стакан теплого молока с медом, словно знала, что я люблю и то и другое, особенно вместе. Уложив меня обратно в постель, Даянира, осторожно накрыла одеялом съеживающееся от внутреннего холода тельце и, продолжая гладить по голове и плечам, начала что-то напевать.

Совсем разомлев, я довольно быстро уснула.

Даянира налила в мою большую кружку чая и пододвинула поближе тарелку с вкусными рассыпчатыми печеньями. Мы обе давно ждали этого разговора, но то страшились, то заняты были, то рядом в самый неподходящий момент кто-то оказывался. Зато сейчас, когда пригляделись друг к другу и успели почувствовать доверие и некое соучастие, говорить будет легче.

— Я выросла в графстве и никогда не покидала его до этого, — начала рассказывать Даянира. — Но мой старший брат, Олеф, так хотел, чтобы я посмотрела свет, вот и отослал меня в этот институт. Там было весело, но эта гонка за самыми красивыми и именитыми кавалерами, которой развлекались воспитанницы, меня слегка раздражала. Поэтому я и подружилась с Маришат. Она казалась такой спокойной и уверенной. И никогда не бегала за мужчинами, они сами падали к ее ногам. Но только один не поддался. Маришат очень злилась, грозясь, что эта бесчувственный мужлан за все поплатится. Однажды она уговорила меня пойти на прием, где должен присутствовать предмет ее вожделения. К тому же светский раут проходил в институте искусств, пропустить такое, имея приглашение на руках? Да ни за что! Я летела как птица. Но именно там и случилось непоправимое — мы встретились. Объект желания Маришат и ее единственная подруга. Рейвар понравился мне сразу. Такой спокойный, безумно красивый, образованный и какой-то... совершенно иной. Он интересовался искусством, спокойно разговаривая с теми, с которыми я боялась дышать одним воздухом. А как он умеет петь, если уговорить. В общем — я влюбилась с первого взгляда. Что самое удивительное, Рейвар не оттолкнул меня, как всех других дурочек. — Даянира нервно сжала в руках вышитую лебедями салфетку. — Я до сих пор не знаю, любил ли он меня хоть на каплю крови. Но и того, что было, мне достаточно. Такое случается только раз в жизни. Головокружительный роман, от которого за спиной растут крылья, а на губах не угасает улыбка. — Похоже, те воспоминания даже сейчас грели ее сердце. — А потом брат погиб, и меня в срочном порядке отправили домой. Мы виделись с Рейваром последнюю ночь, и я решила забрать хоть частичку своей первой любви. И увезла с собой Нейллина. Наверное, с моей стороны это было очень глупо и наивно. Но не о чем жалеть. У меня потрясающий сын. В нем есть то, что я так любила в Рейваре. И у меня есть муж, с которым мне не быть иначе. Я вполне довольна своей жизнью и тем, как распорядилась ей судьба.

— Рейвар знал о сыне?

— Я отсылала ему письмо, как только точно узнала о беременности, извинялась за свою женскую глупость. Потом было письмо, когда сын родился. И в десять лет тоже. Как оказалось, они, по непонятным для меня причинам, так и не дошли. — Уголок губы леди Даяниры нервно дернулся, но и без того было видно, как горьки ей эти мысли. — Барталамео всегда знал, кто отец Нейллина. Маришат быстро выложила свою версию истории, якобы к ней сватался младший брат правителя полукровок, а я отбила его, затащив в постель и надеясь ребенком удержать. В общем — цену себе набивала, смешивая меня с грязью. Братик всегда не ладил со мной, и был рад выдать чуть ли не за первого встречного. Хорошо им оказался Ондрий, — ласково улыбнулась она. — Когда у нас настали трудные времена, Барталамео что-то там разузнал и написал письмо старшему брату Рейвара. Тот, конечно, взбесился — у полукровок не принято бросать своих детей. И велел в наказание не только сыном заняться, но и его местом в жизни — то есть графством.

Леди Даянира налила мне чая и подложила на тарелку еще печенья. Ой, я даже не заметила, как столько сгрызла на нервной почве!

— Ой, помню, когда Рейвар впервые появился в этом доме, — продолжила она рассказ, — я думала, он взглядом всё испепелит. За пятнадцать-то лет сильно изменился — уже не молодой аристократ, а полноценный лэй`тэ. Но до сих пор невообразимо хорош, этого не скрыть. Я потом замучалась Ондрия уверять, что люблю его одного и никуда не уйду, — лукаво улыбнулась Даянира. — Было бы к кому! Иногда мне кажется, что Рейвар способен нормально общаться только с Нейллином, привязался он к сыну. Правда, впервые услышав, как Нел шипит в адрес настоящего отца, Рейвар запретил говорить ему правду. Да разве шило в мешке утаишь? Но и признать Рейвара — отцом, для Нела значит отречься от собственных слов. А он гордый. Да еще и боится, что Рейвар тогда перестанет так с ним возиться. Вот и ходят как два дурака.

Я хмыкнула — еще каких дурака!

— Мне и одного взгляда на Нелли хватило. Правда, я еще какое-то время выясняла, кем именно они друг другу приходятся.

— А мне и одного этого имени — Нелли...

— Я думала, как сократить его имя. А то Ней я бы постоянно пыталась назвать как Рей. Помнится, ушастого жутко бесило, когда я его так называла!

— А ты его так называла? — округлила глаза леди.

— Бывало. Один раз меня чуть не придушили, на второй я успела скрыться, прежде, чем он понял, ну а в третий, просто не дотянулся. Про Вареника я вообще молчу.

— Про что?

— У меня дурная привычка — давать всем подряд сокращенные имена или клички. Вот и его я нарекла Вареником. Правда, в этот раз я была уже ученой, называя так издалека. И еще весь день отсиживалась в тихом уголочке.

— И он тебе это прощал?

— Не прощал. Один раз чуть не затискал до полусмерти. Вот вы не были в звериной шкуре, и не поймете, что это такое, когда вас мнут и дергают за всё подряд. — Я улыбнулась — весело было.

Было... Теперь же мне хорошо и уютно в доме его бывшей возлюбленной. Вот до чего дошла!

— Ли-и-и-ис?!

— Ох, неужели опять? — обернулась я к маленькой егозе, дочери леди Даяниры.

— Ага! — радостно затрясла она головой. — Лис, ну слазай, а?

Наигранно вздохнув, я отправилась доставать котенка с крыши. Подозрения, что детки просто-напросто забрасывают его туда, переросли в уверенность. Бедная животинка! Но малышам так нравится смотреть, как я залезаю на крышу и ношусь по ней за мелким прохиндеем, что отказать им невозможно.

У Даяниры замечательная семья: заботливый и любящий муж, взрослеющий сын и две крошки-дочери. Ну и как бонус — красивый коттедж, которому могут позавидовать не только наши рублевские жители, но и английские сэры. Два этажа, но до чего уютные и удобные! В общем — идеально-показательная семья.

Если бы не Вареник. Он, как призрак, нависал над семейством и до своего появления воплоти. А уж сейчас! Нейллин дома бывает очень редко, а приезжает в основном вместе с ушастым предателем. Что, разумеется, не нравится мужу Даяниры. Ондрий в такие дни старается уйти с головой в работу и порой даже дома не ночует. Девочки же относятся как к красивому, но опасному зверю — издали понаблюдать любят, но вот подойти и тем более заговорить, даже не пытаются. И только бедняжка Даянира пытается как-то лавировать. Она же ни может не видеться с сыном, да и к Рейвару у нее непонятная мне нежность присутствует.

Достав котенка, я сообщила девочкам, что раз ему так нравится на крыше, то значит, пора уже самому учиться слезать. Те скуксились. Пришлось срочно придумывать другую игру. Да еще и пригасить соседских ребят — чем нас больше, тем лучше. Что самое удивительное, в нашей игре решила поучаствовать не только малышня, типа сестричек Нелли, но и его одногодки.

Сначала мы играли в прятки, места здесь достаточно. Потом решили в жмурки. Нелли же заявил, что если не узнаешь имени пойманного, ты обязан его поцеловать. В щечку разумеется. Вот только почему водящей постоянно была я, интересно? Не потому ли, что никого кроме этого семейства не знаю. Хотя мне и не жалко, а мальчишки разве что не светились от подобного.

Солнце начинало тихонечко спускаться к горизонту, из дома вкусно тянуло жареным мясом и пирогом. У меня слегка журчало в животе, намекая, что пора бы переместиться к кухне поближе. Даянира уже звала нас переодеваться к ужину, но мы с Нелли упросили еще минут десять на игры.

Но ведь это все оправдания моей невнимательности.

Притаившись за кустами, я даже не дышала, пытаясь своими чувствительными ушами различить малейший звук, который выдаст мне последнего на сегодня пойманного и зверски зацелованного. Повязка на глазах совсем не мешала, обостряя остальные чувства. И вот интересно, как я умудрилась спутать тихие шаги с шагами ребенка? И еще долго удивлялась, почему там, где по моим расчетам должны быть плечи малыша, оказался ремень?

— Попались! — вскрикнула я, прежде чем поняла — что-то не то.

"Не то" удивленно дернулось. Так тихо умеет ходить Нелли, да и запах его вроде. Зато у мальчишки нет таких рельефных мышц на животе. И ростом он чуть выше меня. Хвост, который тоже решил поучаствовать в опознавании, сообщил что у пойманного длинные ноги и... В общем, я поняла что попала как никогда.

Судя по тому, что объект так и не соизволил двинуться, можно представить в каком он шоке. Значит — будем добивать. Когда мне еще представится возможность?!

И, встав на мысочки, лизнула Рейвара в щеку. Он, наконец, задышал. Очень глубоко!

С места я сорвалась даже раньше, чем стянула с глаз повязку.

— Нелли, прикрой меня! — И пока еще не успела укрыться в недрах дома, стоя на крыльце, оглянулась. Кинжал, блестящий в его руке мне не очень понравился, зато взгляд пришелся по душе. Подмигнула, — Ты водишь!

— Лиса, — окрикнула меня Даянира, когда я уже взлетала по лестнице на второй этаж. — Может быть, вы все же договоритесь?

— Даже не собираюсь. Извините, мне пора. Загостилась я у вас.

— Но куда ты на ночь глядя?

— Куда угодно, пока меня не прибили! — Это уже собирая вещи.

Короткого взгляда в окно достаточно, чтобы определить — Рейвар пришел не один, с ним минимум пятеро нелюдей. И что ему тут понадобилось, а?

Собрав сумку, я осторожно открыла дверь, прислушиваясь. Ругаются. Выскользнув, подошла к самой лестнице и, скрываясь ото всех за углом.

— Запомни раз и навсегда — тронешь ее, я с тобой вообще разговаривать не буду, — ну, ничего себе Нелли загнул.

— Нейллин, уйди. — Да, я слишком поздно узнала, что он умеет говорить так. Гоня стада мурашек по спине и вышибая не только дух, но и мысли.

— Я не дам тебе обидеть ее.

— Даже так, мальчик? Не думал что ты так легко купишься на магическое очарование хвисы. Знаешь, если она постарается, ты кинешься с оружием и на меня, и на мать с сестрами?

Ой, правда что ли? Какие интересные подробности о самой себе узнаю.

Так, хватит слушать, ушами хлопая. Все равно не Дамбо, не взлетишь. А убираться отсюда как-то надо.

Вся эта картина с лестницей живо напомнила мне один фильм — незабвенный "Один дома", да продляться его дни в прокате. Теперь только найти, что потяжелее и убрать с траектории Нелли. С первым я легко разобралась — в небольшом холле у лестницы стояло несколько напольных ваз и небольшой столик. А вот с мальчишкой...

— Лиса ни в чем не виновата, — продолжал гнуть свою линию он. — Этого урода давно надо было прирезать, надоело терпеть его бесчинства. А ты...

Не стоило мне рассказывать эту историю впечатлительному Нейллину. Я попыталась смягчить все, что касалось его отца, не рассказав о темном подземелье и боли, причиняемой руками от которых когда-то желала ласк. Но и этого хватило мальчишке, чтобы разозлиться.

А Варенику теперь точно есть, за что меня ненавидеть. Без претензий!

— Конечно, невиновата. Убила единственного, кто своим существованием сдерживал войну. Ты знаешь, сколько теперь могут погибнуть?

— Лучше бы он ее убил, да? — презрительно кинул мальчик.

Вот мне тоже интересно.

— Нейллин, я обещаю, что не причиню ей вреда, если она отдаст кровавый камень. А ты не знал, что твоя безгрешная Лиса его стащила?

Ну не стащила, а... захватила с собой. Кстати, где тот камушек? Ах вот он, в кармашке сумы. Ладно, надоело слушать.

— Этот, что ли? — вышла я из своего укрытия, помахивая побрякушкой.

Картина маслом — середину лестницы перегородил Нейллин, у ее подножья Рейвар, рядом с ним, вцепившись в руку, стоит перепуганная леди Даянира. Как бы этих двух наседок разогнать?

Вареник окинул меня острым, тяжелым взглядом, словно прямо здесь задушить хотел.

— Только давай без этого вранья, будто ты меня так легко отпустишь... и все такое. От излишней наивности меня лечили весьма радикальными методами. Нелли, отойди.

— Что? — удивился мальчишка, оглядываясь.

— Нелли, прошу тебя. Иди... котят погоняй. Придурок! Чего ты так глаза вылупил? Топай отсюда. Прошу тебя, это наши с Вареником разборки.

Так... мальчишка вроде просек, куда его посылают. А вот Рейвар разозлился. Иш ты, кипит аки самовар. Главное чтобы не начал думать, какую чушь я несла.

Мальчишка еще и фыркнул обиженно, типа — злые вы, уйду я от вас! Но так и не удержался, проходя мимо родного отца, сжал его рукав.

— Если ты еще раз сделаешь ей больно, я этого тебе точно не прощу.

Я самодовольно улыбнулась, глядя, как по красивому лицу ходят желваки.

— Неужели так неприятно, что мальчишка знает, какая ты скотина?

И почти сразу развернулась и схватила первую вазу. От нее он уклонился. До второй мне три быстрых шага. Почти сразу, не разбирая, метнула ее в сторону лестницы, и даже не проверив результат, бросилась к столику. Опрокинув его кверху ножками, подтащила к лестнице... Рейвару до верха осталось всего ничего... пришлось поторопиться. Скользя, столик начинает путешествие вниз.

Вот только Рей не киношный увалень-грабитель, а это... лэй`тэ, воин. Вот и перепрыгнул через мою ловушку.

И как назло кинуть больше нечего.

Чуть вскрикнув, я бросилась в свою комнату и заперла дверь. Еще и комод пододвинула. С дури-то силы много.

— Открывай, рыжая!

— Делать мне нечего, — буркнула я под нос, перекидывая ноги через подоконник.

Примерившись, прыгнула прямо на плетущийся плющ, под которым скрывалась старая лестница. Видно, когда-то ее здесь оставили, а растение прибрало. Хозяева не против, со стороны красиво смотрится и дом не портит. Да и лестница тут нужна — как раз над этой, пологой частью крыши высится каминная труба, которая вечно забивается всякой дрянью.

Откинув лестницу на землю, я не удержалась и, перегнувшись через край, глянула в собственное окно. Из которого, как по заказу, высунулась темная макушка, при том так забавно ушастая, что я не смогла удержать смешок.

— Спускайся.

— Ага, лови.

— А если поймаю?

— Сколько самомнения! Сначала поймай.

— Уж не меньше чем у тебя.

А дальше этот ушастый сделал то, чего я от него не ожидала — встал на подоконник и прыгнул, цепляясь руками за крышу.

Наличие рядом вот этого ренегата не вписывается в мой план. Он должен был застрять в доме, а не показывать чудеса эквилибристики. И как я умудрилась забыть о его нечеловеческой силе и способностях? Сама же видела, как этот спайдермен из окна за мной лазил в прошлый раз. Вот дура, балбеска рыжая!

Рейвар уже подтянулся довольно высоко и повис на локтях, когда я опомнилась и опрометью кинулась к нему.

— Помочь?

Карие, похожие на шоколадные капли, глаза удивленно расширились. Какой недоверчивый, а? И умный, зараза. Вон как уголок губы нервно задергается, просек, что не с помощью к нему крадусь... как лисица к курятнику. Петух, блин.

Я нагнулась, заглядывая в глаза. Затем перевела взгляд на плотно сжатые губы. И с чего же ты вдруг задышал как паровоз? И дернулся, пытаясь подняться на крышу, а не висеть овощем над землей? Сам решил свою участь.

Схватив его за плечи, я быстро прижалась к жестким губам, которых слишком давно хотелось поцеловать. Но пока он их так сжимал, по-настоящему не получится. Пришлось лизнуть, чтобы хоть как-то почувствовать вкус.

А теперь, милый, ну-ка брысь отсюда!

Со всей силой оттолкнув его плечи, я еще успела разглядеть такой... интересный взгляд. Он что, действительно решил, что мне нравится целовать собственного врага? Не сейчас — у меня по повестке дня побег.

И надеюсь Даянира простит меня за розы.

Махнув на прощанье кончиком хвоста, я рванула на другой край крыши, поближе к конюшне. Нелли, умница-мальчик, уже поджидал меня.

— Прыгай, давай, — протянул он руки.

Это со второго этажа? Я не Рейвар, на супермена не похожа. Ему кроме спины рваной шипами роз, наверняка ничего не будет. Уж этого гада я успела изучить достаточно — непробиваемый тип! А у меня косточки родные и ломать их как-то не тянет!

— Лиска, хватит строить из себя непонятно кого. Прыгай, я поймаю.

Эх, была не была!

И, правда, поймал. Но не слишком ловко — всем телом.

— Ты как? — посмотрела я под себя.

— Жив, — прохрипел Нелли. — Только встань с меня.

Опаньки! Я, похоже, ему как-то умудрилась не только дух выбить, но и нос расквасить. Красавец. Герой.

Перекатившись на траву, я поспешно сняла с шеи побрякушку с нужным камешком и нацепила ее на мальчишку.

— Держи. Наверняка он что-то значит. Иначе твой папочка не устраивал бы таких гонок.

— Угу, — кивнул он, еще не прейдя в себя. — Лошадь серая... запряжена уже... Быстрее!

— Я поняла. Спасибо что поверил в меня, Нелли.

Сегодня у меня какой-то день поцелуев просто. Вот и мальчишка дождался своего — по-родственному в щечку. Он сразу раскраснелся, как-то стыдливо и в тоже время нежно смотря на меня.

Потрепав его по каштановым локонам, я кинулась за лошадкой.

И только у конюшни поняла — даже не представляю, как на них ездить. Все предыдущие дни я попросту летала — разрабатывая крылья и привыкая к этому странному занятью. А сейчас-то мне что делать? Отсюда даже не взлетишь — быстро стрелой снимут.

Заглянув в лошадиную морду, я осторожно спросила:

— Ты... быстро бегаешь?

От лошади пришла волна негодования. И картинка: кусты... какие-то поля... взгляд в сторону на отстающих товарок... ветер, путающийся в гриве...

Ух, отвыкла я общаться с животными.

— Тогда давай знакомиться — Лиса. Ты можешь увезти меня отсюда, да побыстрее?

Лошадка снова раздраженно фыркнула.

— Ну ты же такая красива... красивый! Такой быстрый! Что тебе стоит. Пожалуйста!

Коняга мотнула головой. Одобрительно так.

Я уже залезала в седло, когда за сарай, который здесь именовался конюшней, зашел мужчина.

— Вот она где! Попал... Лиса?

— Попал ты, Вайшви, — сладко улыбнулась я, заглядывая ему в глаза. Теперь, судя по тому, что я узнала, главное удержать контакт. — Ты же не обидишь меня? — Добавляем в голос теплоты, словно со старым другом говорим. — Это же я, Лиса. Помнишь, как ты стерег мою порцию ужина, пока я бегала перекидываться? — А теперь немного женских чар. — Ты такой милый, Вайшви. Пойдем, прокатимся на лошадях. Идем! — Шаг, еще шаг. Он начинает отступать, смотря, словно обухом приложенный. Такой забавный.

Так вот оно, значит, как. А то столько времени мучилась с этим хвисиным даром.

Стараясь не отрывать от него взгляда, я уместилась в неудобном седле. Подчиняясь только одному ему ведомому знаку, коняга двинулась в сторону, выезжая из укрытия.

А у дома уже аншлаг. Нелли, утирающий кровь, идущую носом, хлопочущая над ним Даянира, а рядом потрепанный и злющий Рейвар. Вид он имел потрясающий — весь поцарапанный, в порванной одежде, и злой, просто загляденье! Такого самодовольства я давненько не чувствовала.

— Малыш, — чуть склонилась я к уху коня, — а давай драпанем отсюда побыстрее. Пока меня не порвали на шапку и воротник! — И уже громко, для "любезной публики", — Ну и кто тут не умеет держать слово? Хотите, угадаю с одной попытки?

Рейвар откровенно зашипел. Только он вроде как сыну обещал... а падать ниже плинтуса так неохота! И даже пристальный взгляд мне за спину, с откровенным приказом поймать нахалку, ничего не дал. Бедняга Вайшви сейчас в неадеквате.

Я довольно улыбнулась.

— Леди Даянира — извините за погром. И спасибо вам за все. Нелли — ты чудо! Под кроватью для тебя подарок.

Тут лошадь решила, что хватит с нас пустого трепа, и, мотнувшись словно пьяная, взяла низкий старт. О-очень "низкий", с учетом высоты моего седла. Я испуганно взвизгнула и, вцепившись во все что, попадало под руку, прижалась к шее, молясь всем богам разом.

Всего остального уже не видела, потому, как от страха не могла открыть глаза и тем более отцепить руки.

* * *

— И так, мне кто-нибудь объяснит, что ОНА тут делала?

— До твоего появления, была водящей в жмурках, — насмешливо посмотрел на него Нейллин. Похоже, общение с рыжей плутовкой сказалось на его характере не лучшим образом.

Хотя... это еще смотря, что она ему наплела. Раньше мальчик не стал бы так с ним разговаривать. Рейваринесиан всегда пытался стать мальчику другом и наставником, завоевать доверие. И он привык к уважительному, чуть восхищенному взгляду, а не опасному блеску дикого волка, как тогда на лестнице. И уж тем более не к этому — насмешливому и практически издевательскому.

— А что же она здесь делала?

— Тебе какое дело? Это наш дом, кого хотим, того и приглашаем.

У него все внутри заледенело от холодного, ядовитого голоса собственного сына. Но уже через несколько секунд ледяная корка обрушалась под натиском гнева и ярости.

Побледневшая Даянира вцепилась в руку сына и поспешно сказала:

— Лиса была нашей гостьей.

— Это я понял. Как она сюда попала? — сложил он руки на груди, смотря на Нейллина.

— Может пройдем в дом и там поговорим? — умоляюще глянула на него женщина. — Нелли, — она чуть усмехнулась каким-то своим мыслям, — тебе не помешает переодеться, посмотри, всю рубашку закапал кровью.

Рейвар чуть заметно поморщился. Нейллин повторил жест с почти филигранной точностью. Но спорить с Даянирой, отославшей сына, никто не стал.

Хозяйка дома быстро распорядилась позаботиться о его сопровождении, и утянула самого Рейвара в уютную маленькую гостиную. И только сейчас, когда Даянира немного расслабилась, стало понятно, каких усилий ей стоит сдерживать беспокойство и... гнев? Если уж она осталась спокойна, когда полгода назад он заявился сюда, разрываемый такими противоречивыми чувствами, что даже его ребята боялись лишнее слово сказать, то чего сейчас-то нервничает?

Рейвар спокойно откинулся в кресле... чтобы тут же подскочить. Проклятье! Ну почему после этой рыжей плутовки он каждый раз остается с травмами? То укусит, то камнепад устроит, теперь вот вообще чуть не убила. Хм, пожалуй, это была одна из самых занятных попыток прикончить его, а их за всю жизнь было не мало!

— Мне и тебя следовало отправить переодеться. Да и раны неплохо обработать. Но я хотела поговорить с тобой без сына.

— Не стоит. Они быстро затянутся. — Конечно, это же не укусы хвисы.

— Зачем ты приехал? Мы же договаривались, что Нейллин побудет еще несколько дней дома, и ты встретишь его на пути к ИлрхИн. Случилось что-то еще?

— Можешь списать это на мои предчувствия. Которые не подвели. Так что здесь делала эта рыжая?

— Гостила у Нелли. — Даянира поджала губы. — Радовалась каждой спокойной минутке, когда не надо куда-то бежать и постоянно быть начеку. Отогревалась душой, понимаешь? Смеялась, дурачилась... отъедалась. — Сказано все это было с таким упреком, словно он лично морил хвостатую голодом.

— Поесть для нее святое!

— Тебе лучше знать, у нас она всего третий день жила. Что ты так удивленно смотришь? Раньше я могла много чего простить тебе, закрывая глаза и на скверный характер, и на необщительность, и эти вечные секреты. Глупо было питать какие-то иллюзии.

— А сейчас, значит, не питаешь? — нагнулся он, опирая о колени.

Даярина помотала головой.

Он до сих пор не мог поверить, что человеческая женщина может быть столь красива в ее возрасте, с тремя детьми и непростой судьбой. Даже в свои девятнадцать она не выглядела столь... удивительно прекрасной. Тогда это была милая девушка с живыми глаза и искренностью во взгляде и речах. Сейчас же перед ним умная красивая женщина с открытым сердцем.

Ядовитая усмешка лишь на миг легла на его губах, погаснув вместе со вспышкой горечи. Ведь эта женщина могла стать его женой. Могла...

— Ты ведь не зря отослала Нейллина? Так говори!

— Не зря. Нейллин очень привязался к девочке. Я лишь раз видела у него такое восхищение кем-то. Он так смотрел на тебя. Сам уже попробовал наших женщин — они все мягкие да слабые, разморенные сытой жизнью графства. А эта клыки щерит. Теперь сам подумай, что происходит с Нилли, если вы... так откровенно враждуете? И что будет, если он узнает насколько это не простая вражда. Ты хочешь вызвать у сына ненависть?

— Разумеется, нет, — фыркнул он. Ему не хотелось задевать эту тему, но пришлось. Иначе потом могут возникнуть ненужные недосказанности и подозрения. — Что значит "не просто вражда"?

— Рейвар, не надо делать вид, что ты не понял. Я в это не поверю. Будь девочка тебе безразлична, ее давно бы не стало, ведь так? Или братец замучил, или ты все же догнал. Я не верю, что эта неловкая девчонка столько раз ускользала от тебя. Словно песок через расставленные пальцы. По тому, как ты с ней играешь, сразу понятно, что у тебя в предках был оборотень. Жестокие зверские игры. Знаешь, я раньше считала чудовищем своего брата. — Даянира отвернулась, но едва уловимый, соленый запах слезинок, выдавал ее. — И... можешь называть меня кем угодно, но я не расстроилась когда узнала о его смерти. Не смотря, ни на что. Это безумие прекратилось. Но объясни мне... объясни, как ты мог причинять боль... ей? Как вообще можно было додуматься пытать подобное существо?

— Что она тебе рассказывала? — Рейвар не собирался скрывать взгляда или собственных мечущихся чувств.

— Об этом? Почти ничего. Сказала, что однажды очнулась в каком-то подземелье, что ее спрашивали непонятно о чем, потом отдали Барталамео. Я бы и так догадалась что ее не просто "спрашивали", все же не сельская дурочка. Лисавета мало рассказывала, больше плакала. Мне кажется, она только в тот момент и осознала, что же с ней произошло, словно сама поверить боялась. Сказочница наивная. Но одна фраза просто душу мне вывернула. Лиса сказала, что у тебя были ледяные глаза. Притом сказала так, будто страшнее ничего в жизни не видела. Скажи, ты правда сделал ей боль?

— Правда. — К чему упираться. — И сделаю вновь, лишь бы узнать правду.

Даянира подняла на него удивленные, покрасневшие от слез глаза. А Рейвар скривил губы в довольно жалкой попытке усмехнуться.

— Я лэй`тэ, Даянира. Во многих странах этот титул носит тот, в чьих руках сосредоточена армия. А у полукровок всегда всё гораздо сложнее. Моё основное занятье это спасать тех, кого лишают жизнь только потому, что их кровь не чиста. Ездить по миру вместе со своей гвардией, вместе с теми самыми ребятами, что пришли сейчас к вам на помощь, доверять им. Знаешь, большинство из них такие же найденыши, четвертые дети в семье. У нас принято четвертым ребенком брать кого-то из найденышей. Они вырастают в тепле домашнего очага и любви приемных родителей. А потом снова приходят к лэй`тэ. Не потому что их кто-то принуждает, по зову сердца. Эти ребята хорошо понимают, ради чего мы рискуем, влезая в чужие страны, чужие разборки, чужие судьбы. С половиной из них я вырос, а другую половину собирал по всему миру. Они доверяют мне, они пришли со мной. А потом четверых убили. Подло и без затей, расстреляв из засады. Я бы самолично убил рыжую, верни это их.

— Но ее-то за что?

— Никогда не думал, что для кого-то из полукровок это станет мотивом, но она виновата в том, что хвиса.

— Как это? Хвост стал чем-то предосудительным?

— Знаешь, ваши предки сделали просто потрясающий контроль своих границ. Что было верно с экономической стороны — контрабандистов и нелегальных добытчиков нигде не любят. Вот только в этом случае контроль сработал в другую сторону. Я узнавал — за последний месяц, ровно как и за последние несколько лет, на территорию Сенданского графства не приходило ни одной хвисы. Так откуда же взяться этой? Сломайхребет и караванный путь охраняются очень строго, там ее даже крылья не спасли бы — попутчики выдадут, а без них она не выдержала бы перехода. Так что у нас осталось?

— Границы с Авеорским и Роленским графствами, — обреченно вздохнула женщина.

— Правильный вывод. Я задам тебе еще один вопрос. Ты знаешь повадки лис, обычных лис? А главное — их семейный уклад? Он очень похож на хвисий. Эти рыжие плутовки — великолепные матери. За своего щенка они любого порвут, на любые жертвы пойдут. Но только пока тот не вырастет. Хвисы, при достижении их детей совершеннолетия, нередко стараются избавиться от своего потомства, срабатывает инстинкт защиты собственной территории. Но они всё же не звери, и родители — не чужие. Нередко две хвисы, старая и молодая, могут ужиться на одной территории. Особенно, если молодая такая... несамостоятельная как Лисавета. Она совсем недавно стала совершеннолетней. А теперь вспомни, Даянира, откуда ты вообще знаешь о хвисах.

Женщина вздрогнула, прикрывая рот руками.

— Юстифа!

Рейвар кивнул. Ему самому эти умозаключения не очень-то нравились. Вот только это и не обязано быть ему по душе.

— Но как же... как Лиса могла?

— Я очень надеюсь, что эта глупышка просто не понимала что делала. Видно ее послали к этому теншуа, за артефактам против Сенданского графства. А по дороге она попала к нам. И тут умудрилась натворить дел.

— Это неправда!

Рейвар оглянулся. Мальчишка растет просто на глазах. Уже научился бесшумно подкрадываться к нему.

— Артефакт теншуа? Держи!

В деревянный пол вонзилось острое лезвие изящного боевого топора, больше похожей на мудреную игрушку или настенное украшение. Вот если бы лезвие так легко не раздвинуло древесные слои, да не заморозило пятачок в трех шагах от себя — он бы в это поверил.

— Артефактное оружие.

— Лиска его мне оставила. Вот, с запиской.

"Нелли, я буду рядом. Не скучай.

Вареник, ты скотина!"

Потом шло много зачеркиваний, как он понимает с нелестными мнениями о его личности.

— Я тебя предупредил, — сложив руки на груди, тихо и беззлобно, но очень серьезно сказал Нейллин, — обидишь Лису — я тебя больше не знаю. И вообще, не порть мне невесту.

— Что? — удивилась его мать.

— Я, может, решил на ней жениться. Будет у нас хвостатая графиня. Если я правильно понимаю, хвисы медленно стареют, и через несколько лет она будет все такой же.

Рейвар прикрыл глаза и усмехнулся:

— Тогда тебе придется менять основные устои наследования. От большинства рас, и уж тем более от людей, у хвис рождаются лишь такие же хвостатые девочки. И никакого наследника для тебя.

— Не имею ничего против девочек. Ты наверное забыл — у меня две сестры.

Стоило бы напомнить, что для Лисы Нейллин всегда оставался живым напоминанием о его отце, о Рейваре. Вот только... совсем не хотелось быть пойманным на ревности. Да и скажи он подобное, тут же возникнет вопрос — а с чего она будет вспоминать тебя? Объяснять их внешнюю схожесть очень уж не хотелось.

И вообще — чего Рейвар себя накручивает? Судя по блеску голубых глаз сына, мальчишка нашел в нем слабость и теперь с удовольствием дразнит. Лиска для него такое же средство в достижении цели, как и остальные полукровки, на чьё внимание и похвалы Нейллин активно набивается. И всё, лишь бы обратить на себя его, Рейвара, внимание. Глупый Лисёнок, опять ты поверила не тому, кому надо.

Положение, как ни странно, спас Ондрий, муж Даяниры, заглянувший в маленькую гостиную.

— Примчался? — хмыкнул он, даже не думая здороваться. Их отношения давно напоминали враждебный нейтралитет. — Нейллин, ты не знаешь, куда из стойла делся Онки?

— Э-э... — покраснел мальчишка. — Я его Лиске отдал.

— А куда она поехала на нем?

— Пора бы мне заняться ужином, — среагировала Даянира, вставая. — Идем, Ондрий, пусть поговорят.

— Только не говори, — насмешливо посмотрел Рейвар на сына, когда его мать увела пышущего негодованием Ондрия, — что отдал этой вертихвостке лучшего коня отчима.

— Он самый быстрый, — насупился Нейллин.

— Рассказывай, как она оказалась здесь.

История выглядела более чем странной. Мало того, что, сбежав от него из "гнезда" теншуа, Лисавета попала в руки Нейллина, так еще и его отряд ничего не доложил о рыжей девке, сопровождающей их.

Вообще-то, Рейвар специально отослал мальчишку подальше, под защиту своих людей и прочь от границ графств. Сейчас он совсем не уверен, что слух о смерти маркграфа не дошел до врагов, а это грозит опасностью прежде всего Нейллину, как наследнику. Сам Рейвар вернулся в Каменный Грифон, куда за последе время стекалась вся информация разведки и доклады патрулирующих границы. Там же он и дождался подхода своей гвардии. До того, как они начнут усиленную работу, им бы не помешало встретиться со своим лэй`тэ, живым и здоровым. Может быть только чересчур нервным. Но причины этому они уже видели. Даже две.

По поводу первой... Хельвин, его лучший друг и заместитель, признал, что Нейллин отличный мальчишка. Таким сыном стоит гордиться. Зато почему-то промолчал по поводу второй. Неужели чары?

Вот как одной девчонке удалось стать такой головной болью? Он даже спокойно с сыном теперь пообщаться не может. Приехал в тишине и без посторонних побыть с ним, а тут эта. Со своими поцелуями. Самое ужасное то, что с каждым днем, каждым новым фактом, ситуация с рыжей хвисой только ухудшается, запутываясь как клубок ниток в неумелых руках, попутно захватывая все большее количество участников и чувств.

Надо же ей было влезть в эту историю! Ведь ни ума, чтобы тихо-мирно отсидеться в стороночке, ни умения себя защитить.

Он чуть заметно улыбнулся. Вот так и живет, как сегодня. Подбирается к опасности с закрытыми глазами, и пока она (или он) приходят в себя от подобной наглости, выкидывает еще какой-то фортель, и убегает. Оставляя какое-то двоякое чувство. Хочется и сжать ее покрепче, и вновь дать ускользнуть. Хочется придушить, и в тоже время поцеловать в ответ.

Во всяком случае — до равнодушия ох как далеко!

*Стихи Михайленко Елены

Глава 5

Куда приехал цирк

Счастье — это когда тебя понимают. Несчастье — когда тебя раскусили.

Золушка — третьему орешку

— Моя голова! Дайте мне топор!

Но вместо искомого и, надо признать, очень желанного, мне на лоб прилетела влажная приятно холодная тряпица.

— Оклемалась?

— Вроде бы да. Эй, ты как?

Мне бы определится кто это — я, а уж потом над такими сложными вопросами думать.

Кто подселил мне в голову бешенного дрозда? Просто Вуди какой-то!

Схватившись за голову, я просто взвыла. Кажется, она сейчас лопнет, словно уроненный наземь арбуз.

Меня тут же перевернули и, крепко прижав к полу, влили горькую гадость в рот.

— Вот так, умничка. Раз так болит, то лучше поспать. А то смотри, опять кровь носом пошла.

Больше я ничего не слышала, вырубившись. И это к лучшему.

— Ну вот... ехали мы из Олушек, деревни той, как слышим — конь где-то ржет. И так, словно зовет, понимаешь? Мы и решили узнать. Любопытно же, — чуть смущенно улыбнулась девушка. — Смотрим, на полянке конь стоит, а у него под копытами человек лежит. Думали ты раненая, а нет, только носом кровь. Одежда на тебе дорогая, нездешняя, конь породистый. А когда Фарт начал тебя поднимать, до кибитки донести, мы хвост обнаружили. — Девушка улыбнулась, отчего на ее щечках образовались премиленькие ямочки. — Ещё решили, что это к твоей одежде прилипло и дернули. А ты брату ка-ак поддых дашь! Он вместе с тобой на руках так наземь и сел.

— Ой, как ни хорошо! — застыдилась я. — Это, наверное, рефлекс.

— Да ничего, забавно получилось. Мы тебя сюда принесли. Ты пол ночи то стонала, то бредила. Обезболивающего мы тебе сразу дали, а вот что болит именно голова долго не понимали.

— У-у! Правильно Кай сказал — нечего было вот так без тренировки пользоваться способностями.

Девушка посмотрела на меня, явно ожидая объяснения. Но как ей рассказать о ругающемся драконе, который назвал меня трижды остолопкой, я не знаю. Мало того, что взяла у теншуа не ту вещь, так еще и юному маркграфу успела сплавить. Ну и переусердствовала с гипнозом. Как сказал Кай — чуть мозг бедному нелюдю не сварила. Он не скоро теперь оклемается.

Очнулась же я в неком подобии цирка. Точнее в обществе бродячих артистов, что гнали свои кибитки в сторону столицы графства.

— Эх, зря вы польстились на хорошую одежду и коня. Это все не мое. А я... вообще внезакона, — тихонечко сказала я, опуская ресницы.

— Да не бойся, мы, бродячие, тоже не без греха. Кто ж еще пойдет на эту дорогу. Ой, я забыла представиться, меня Файтой зовут. А вон его, — ткнула она в спину сидящего на козлах, — Микель.

Мужчина обернулся и отсалютировал мне... второй правой рукой. Потому что был четырехруким здоровяком.

— Но мы его зовем просто Мики. Что ты смеешься?

— Да уж, мышоночек! — хихикала я. — Не обращай внимания. Это нервное.

— С моим братом я тебя познакомлю позже. Он уехал в город, устроить все к нашему приезду. Его Фартом зовут. Мы вообще только недавно присоединились к этой труппе. Так что и сами достаточно не знаем друг друга. Но они не выдадут. Нас-то не выдали, — подмигнула темноволосая красавица.

Надо признать, девушка рядом со мной сидела просто удивительной внешности. Черные волосы густой волной рассыпались по плечам, каре-зеленые глаза искрились смехом даже сейчас, а уж о алых губках и нежнейшей загорелой коже и говорить нечего. Одета она была в широкую рубаху с резинкой на месте проймы, так что круглые плечики оголялись, красный жилет, да разноцветную юбку. На руках и ногам многочисленные браслеты да колечки, шею отягощают крупные бусы, в ушах покачиваются круглые серьги. В общем — очень колоритная особа.

— А вы... то же что-то совершили?

— Ой, да мелочь всего. Мики вон увели.

— От кого?

— Понимаешь, он был рабом у одного крупного вельможи. Но жил как свободный, никто его особо не ограничивал. Правда пока Мики со мной не связался, — покраснела она. — Мы в одном большом городе с Фартом представления давали. А в дом того вельможи нас частенько приглашали, понравилась я видите ли этому борову престарелому. А Микель... умеют некоторые мужчины так смотреть, что мурашки по телу приятненькие бегают. Вот и этот такой, смотрел, говорил вежливо, помогал если что нужно, но и пальцем не тронул. Как-то так получилось, — Файта покраснела, — что я замуж за него вышла. На одном из приемов, где мы с Фартом выступали, вельможа подсуетился — типа развлечение для публики. Опомниться не успели — нас уже перед богиней-матерью поставили. Мы-то с Фартом даже не знали, что по их законам жена раба становится рабыней. Ночью тот урод пришел права свои предъявлять. И еще очень удивлялся, отчего такой покорный и добродушный Микель его по макушке отоварил.

— А нечего к чужим женам приставать! — вмешался в монолог басок четырехрукого.

— Вот! — приподняла палец Файта. А потом повисла на шее Макеля. — Видишь, какой мне муж попался. После этого нам пришлось бежать. Сели на первый попавшийся корабль и сюда перебрались. Тут, говорят, человеческих земель хоть и мало, но они богатые. Да и конкурентов не особо много. А ты что натворила такого?

Отвечать неблагодарностью мне не хотелось. И я решила рассказать хоть полуправду.

— Понимаешь, местный правитель...

— Маньяк, извращенец и дегенират — нас предупреждали, когда в труппу брали. Чтобы я не очень-то высовывалась при нем. Эта труппа не первый год ездит на местную ярмарку.

— Вот теперь тебе нечего бояться. Я его слегка того... прибила.

— Бывает! — отозвался Мики. — Таких и убить не страшно.

— Страшно, еще как страшно! Но выбора у меня не было, правда, — всхлипнула я. Вспоминать до сих пор тяжело. — А мне очень надо в город. Там будет Нелли, ему грозит опасность.

— А этот Нелли, он кто? Твой мужчина? — лукаво глянула на меня Файта.

— Нет. Друг. — Угу, а еще божественное задание.

— Если тебя ищут, лисичка, то на воротах обязательно досмотр устроят. Так что Файте лучше тебя переодеть по-нашему. — Последнее слово он произнес с явным удовольствием.

— Точно! Возьмем тебя в труппу! — улыбнулась девушка. — Только кем? А что ты делать умеешь?

Я задумчиво потерла кончик носа.

— Ничего.

— А разве так бывает?

Я решительно кивнула. Бывает. Лень, помноженная на природную безрукость, дает жуткий результат. Хотя, можно сказать и по-другому — я умею всё, но понемногу. И явно не ходить по канату и метать ножи. Да и кроликов из шляпы мне не вытаскивать из-за природной жалости к животным, у него же ушки, ему же больно.

— О! Придумала. Не зря же я в театральный кружок ходила, а? Можно сделать из меня клоуна. И маскировка и без дела сидеть не буду.

— А кто это, клоуны?

— Ну... актеры такие, которые всех смешат. С разукрашенными лицами и в странных ярких костюмах.

— На шутов похоже.

— Ну, да. Значит, я буду первым клоуном. Ну а быть шутом мне не привыкать. Только мне нужен костюм и грим.

После двух часов примерки я выбилась из сил, а Файта светилась задором. Ей понравились мои пробные шуточки и демонстрация навыков жонглирования на клоунский манер. То есть я и так этого не умею, а если прибавить к кривым рукам, ужимки и прибаутки, получалось вполне сносно для клоуна. Меня обрядили в пышную юбку слоев в двадцать, разноцветных и с какими-то невообразимыми рюшами, кофточку с рукавами-фонариками, перчатки с отрезанными пальцами, и разноцветные полосатые чулки. Плюс огромные башмаки не на ту ногу. На голову нацепили длинный, ниже попы, колпак — красный, весь в бубенчиках и разноцветных помпонах. Под него удачно спряталась не только грива волос, но и примечательные кончики ушей.

Лицо мне тоже знатно разрисовали. Белая пудра, розовые щеки, красные губы в два раза больше чем настоящие, глаза в вечном подмигивании — один расчерченный вертикальной полосочкой, а другой вытянут да виска. Какие-то значки на лице, чтобы все сразу поняли, что костюм — шутовской. А то на в этом мире столько рас, что иногда не поймешь кто перед тобой — актер или чужой. Без подобных рун на лице, уже не смешно.

Самой себе я напоминала чудоковатую Красную шапочку, чей папа был гном из Белоснежки. А что, вполне вероятно!

Да и коня моего, дареного, тоже маскировать пришлось. Он красавец статный, по словам Мики — породистых кровей. Дорогой, наверно. Правда это не уберегло его от яркой попоны и пинеточек на длинные стройные ноги. Ох, и возмущался же он при переодевании!

Недалеко от города к нам присоединился светловолосый парень в ярком, бросающимся в глаза костюме. На меня он смотрел так, словно я опять успела набедокурить.

— Так надо, потом объясню, — схватила его за руку Файта. — Лис, познакомься, это мой брат, Фарт. А эта Лисавета.

Я выудила из-под юбки хвост и помахала самым его кончиком.

Парень слегка покраснел и улыбнулся:

— Привет!

Вот, теперь я верю, что они брат и сестра. А то были сомненья. Улыбаются они одинаково, так, что солнышко затмевают.

Он взял гитару и полез на крышу кибитки. И уже оттуда подал мне руку.

— Иди сюда. Посмотришь как город видно.

Мики легко подсадил меня, закидывая на самую крышу. Здорово!

Город с высоты фургона циркачей смотрелся просто удивительно. Хотя для меня все удивительно в этом мире. Я даже нормальной деревни не видела. Просто наивная селянка, как выражается Нелли.

Эх, мне еще этого обалдуя искать.

В этот раз нормально поговорить с драконом не удалось. Отчасти из-за моей головной боли, отчасти из-за его спешки. Главное, что мне сообщили о покушение на Нейллина.

Первое представление было дано незамедлительно. В городе, как оказалось, предусмотрена огромная площадь под рынок. Место для нас, странствующих актеров, нашлось прямо посредине.

Из кибиток тут же посыпались цирковые, с песнями плясками, какими-то штуками в руках. Фарт тоже подскочил с места и начал раздеваться.

— Присмотришь? — отдал он мне одежду, оставшись в узких лосинах и широком кушаке. — Только никуда не слезай отсюда, ладно? Если они тебя так переодели и перекрасили, значит были причины.

— Ну не могу же я просто так сидеть!

— А что ты умеешь?

— Ничего! — хорошо под слоем грима невидно как я покраснела. Надеюсь, что не видно. Очень надеюсь.

Спрыгнув, он закинул ко мне здоровенный бубен, похожий на шаманский. Да еще и с лентами и колокольчиками. Веселенький такой.

— С этим обращаться все умеют. Или учатся уметь.

— Спасибо, — улыбнулась я, провожая фигурку парня любопытным взглядом.

Есть на что посмотреть. Хотя бы на ноги — длинные, с рельефными мышцами, но совсем не голенастые, как у наших современных качков, скорее спортивные. Бедра и талия узкие, а вот грудь наоборот широкая, сильная. В общем — я не удивилась, когда он с деланной легкостью залез на столб и принял стойку на одной руке — акробат.

Вокруг уже происходило нечто. Сразу вспомнился любимый фильм моей мамы — "Девчата". Так что первые минуты я просто пялилась на все происходящее, потихоньку заряжаясь этим лихим безумием. Потом начала набивать ритм на бубне, а очень скоро и сама приплясывала.

— Эй девка, — позвал меня кто-то из толпы, — а ты чего просто в бубен бьешь. Спрыгивай, покажи свои уменья. Может, и я монетку, какую мелкую кину.

— А чего мелкую-то? Или у тебя, дядя, все того... мелкое? Кидай крупную, вдруг вырастит!

Толпа заржала, а я подмигнула и ударила в бубен погромче, тряханула его в руке позвонче.

— Чего ж не поешь, плясунья? — решили попытать меня на язвительность.

— Да от моего голоса даже петухи несутся, козлы доятся. Боюсь как бы и вы, дяденька, чего не учудили. А то вон живот какой круглый, вдруг родите!

— И откуда такая язва взялась?

— Ой, люди добрые, посвятите наивного, откуда дети берутся! А то он ж не знает и не попробует!

В общем — мне было весело. Остальным тоже.

Правда, к тому моменту, когда актеры попрыгали в свои кибитки и быстренько отправились за город на ночлег, моя голова снова превратилась в пульсирующий шарик на шейке. Соображалось как-то совсем с трудом.

— Тебе снова плохо? — уселась рядом со мной Файта.

— Переволновалась, наверное. Ох, — потерла я виски. — И перемагичила.

— Это заметно. Никогда не видела, чтобы народ так веселился. Значит, твоих рук дело?

— Скорее моей дурной головы, и хвоста, который вечно ищет для себя приключений.

Что-то горячее и странное появилась над верхней губой и я приложила к нему тыльную сторону ладони. Рука окрасилась кровью.

— Опять!

— Ты главное не бойся, — уговаривал меня Мики. Конечно, больше для себя.

— А я и не боюсь.

Чего тут бояться, когда в тебя летят десятки кинжалов?

Мы все утро думали, чем же меня занять, раз уж я попала к циркачам. Будь это другое место, то хвостатая девица со смазливой мордашкой, а именно так и сказал Мики, сошла бы за диковинку и сама по себе. Это уже не говоря о летающей лисице. Но сейчас мне лучше не светить ни крыльями, ни хвостом. Так что мне на перебой начали перечислять чему такому интересно-профессиональному могут научить. Ну что сказать — петь и играть я не умею и отказываюсь категорически, ибо пацифистка! Да и жить хочется, а за такие песни меня вообще придушат. Жонглировать каждый дурак может... кроме такой рыжей дурочки как я. Попытка пройти по натянутой веревке закончилась парой царапин на Фарте, в которого я вцепилась, словно кошка над водой. После банального "мостика" еще полчаса растирала поясницу, с ужасом вспоминая, как меня пытались вернуть в нормальное положение. Ну а доверять огонь мне уже никто не отважился.

Осталось два пути — подлизаться к жутко благородному коню Нелли и уговорить его побыть моим "дрессированным" животным... или таки уговорить Мики показать мне как метать кинжалы.

Хвисы-то глазастые, тут даже мои родные минус два на оба глаза прошли. Да и с координацией у меня не все так плохо. На будущее задел опять же — всё не такой беспомощной буду, а то сейчас мое главное оружие это челюсть в звериной ипостаси! Все задницы не перекусаешь, некоторые хотелось бы попросту надрать.

Правда, не стоило мне последнее говорить вслух. Глаза от любопытства у народа загорелись. Еле удалось их отвлечь от болезненной темы.

Во время обучения ко мне и пришла идея попробовать один фокус. Поведав свою идею, я получила всеобщее одобрение — вроде бы такого здесь не делали. Для начала пришлось найти большой деревянный щит, и обрисовать на нем примерную фигуру человека. Бедные циркачи так и не поняли причину моего веселья, когда я смотрела на белые контуры тела, так похожие на место преступления. Когда четырехрукий приноровился, пришла моя очередь, и теперь стало не до смеха.

— Мики, будет лучше, если перед броском ты не будешь зажмуриваться!

— Вот честно — когда раньше кого убить надо было, так не волновался. А тут... вдруг тебя, глупышку, пораню.

Эх, все это выглядело куда интереснее, не будь я закутана в эти юбки и дурацкий колпак. Можно было бы использовать хвост как дополнительный эффект. В общем, моем воспаленном мозгу начали раскладываться картины великого шоу. И дело дошло даже до того, что через полчаса тренировок на лисках, я все же не выдержала и убежала переодеваться. Удобные узкие брючки и простая рубашка довольно плотно облегали тело, а выпущенный на свободу хвост не мог нарадоваться и весело махал из стороны в сторону.

— Лис, прекращай это мельтешение — я даже сосредоточиться не могу, — ныл Мики. Угу, детина под два метра ростом с двумя парами рук и фигурой профессионального бодибилдера.

— Зато представь, как будут нервничать зрители. Тут главное поймать ритм. Фарт, ты можешь нам подыграть?

Конечно же, он мог. Да еще как! Я впервые за все время пребывания услышала настолько великолепную музыку, что хотелось срочно записать ее и унести домой. Мой хвостик пританцовывал вместе со всем телом, отчего Мики шипел еще больше — я же ни на минуту остановиться не могла.

— Мики, ну что ты нервничаешь? Успокойся! Или я сейчас еще придумаю колесо, которое будет крутиться вместе со мной. Как тебе идея попадать по движущейся мишени?

Бедный гигант побледнел.

— Уберите от меня эту полоумную!

— Ну нет уж! — возразила я, повиснув на одной из его четырех рук. — Вы в ответе за тех, кого приручили!

— И кто кого приручил интересно? — подмигнул Фарт.

Я изобразила глубокую задумчивость с налетом стыда. Знать не знаю и нюхом не ведаю. И вообще... чисто мимо пробегала, хвостиком махнула... Хотя это уже другая сказка. Если бы в той истории мимо бежала лиса, то она не только бы яичко утащила, но и курочку. Потому что на таких бабку и дедку — Гринписа нет, это до чего же надо довести бедную птицу, что бы она начала золотые яйца нести? Нельзя ж бедной совсем без кальция.

Пока я размышляла о тяжелой судьбе Курочки Рябы, меня опустили на землю.

— Давай еще потренируемся, — посмотрел на меня Мики. — Завтра вечером представление, а у меня до сих пор руки трясутся.

Я кинула и уже собралась возвращаться к своему щиту, когда мои уши, словно по собственной воле развернулись в сторону, напоминая локаторы. Правое еще и слегка дернулось. На отдаленно знакомый голос, я среагировала очень быстро — спрятавшись за спину Мики.

— Эй, Лиска, что случилось?

— Да тихо ты, — прошипела я.

— Ты кого испугалась то?

— Тихо говорят. Давай, боком, боком, к кибитке ближе.

Файта и Фарт, недоуменно наблюдавшие за нашим передвижением, решили сходить и проверить, что же могло меня так напугать. И думаю, навряд ли бы нашли что интересное — просто пара полукровок, гуляющих между шатров и лотков готовящейся ярмарки.

Как им объяснишь, что одна часть знает меня еще со времён забега по Каменному Грифону, а другая по переходу Сламайхребет? И, думаю, все вместе имеют ко мне пару вопросов и бо-ольшие претензии! Просто-таки начиная от смертельной вражды до смертельной обиды.

— Тебя напугала пара полукровок? — удивленно поднял светлые брови Фарт. И как догадался интересно? — А там кроме них ничего интересного не было, — хмыкнул он.

— Они работают на того извращенца, что я... того.

— Полукровки? — Глаза у Микеля стали, чуть ли не квадратные. — Тогда ты здорово попала, девочка.

— Знаю, — всхлипнула я. Еще как попала! — Я же вас предупреждала, связываться со мной не очень безопасно.

— Лис, ты веришь в богов? — приобняла меня за плечи Файта.

Угу, верю. Несколько дней назад получила от одного из них милую головомойку. Во время которой мне сообщили какая я дура и откуда у меня растут руки. Наверное, мне не стоило дурачиться и отвечать, что, мол, ноги тогда у меня вообще от ушей растут!

— Помнишь, мы тебе рассказывали про деревню, из которой ехали? Так вот — из нее две дороги, но как назло неожиданно вышедшая из берегов река утащила мост, и нам пришлось делать крюк. Не будь этого, мы бы не встретились. Я гадалка и верю в Фортуну и рок.

— Тяжелый? — хихикнула я.

— Что?

— Звук металла стынет в жилах,

Кровь играет в ритме рок.

Мы на этот мир родились,

Чтоб послушать песнь дорог.*

Торжественное открытие ярмарки должно было пройти на главной площади. Там намечалось всеобщее веселье, народные гулянье и потехи... типа как у нас на Масленицу, только без медведей и снега. Я даже блины подметила. Правда, окружающие слегка растерялись, глядя, как я макаю их в сметану, тут так не принято.

Нас, как потешников, обязали присутствовать. Правда, не за дарма, из казны деньги плачены небольшие, но все же. Меня, как ребенка, попросили постоять в сторонке и покамест не лезть. Я же только рада, набрала всяких вкусностей и сижу за столом, уставленным как раз для особо оголодавших. Время от времени ко мне подбегает кто-то из наших со всякой интересной вкусностью. Уж и не знаю, кто и что им там сказал, но у цирковых вдруг стало считаться за удачу меня за хвост дернуть. А так как я такого за просто так не позволю, хотя бы просто потому как мне его из-под юбки не очень-то хочется светить, они откупаются.

Эх, скоро лопну!

— Ну как ты тут, чудо в колпачке? — чмокнул меня в лоб Фарт. — Куда ты столько набрала?

— Меня угощают! А отказываться от еды — глупо, — надулась я, пододвигая к себе пирог с курицей. — Будешь половинку?

— Нельзя, еще по канату ходить.

— Боишься, тебя живот перевесит?

— А тебя твоя вредность не перевешивает?

— Наоборот! Не будь вредности, куда бы я сцеживала природный яд? У меня слюна ядовитой, я же хвиса.

— Ты бы потише, раз тебя ищут. Как бы не доложили.

— Ой, — опомнилась я, прижимая длинные ушки к голове.

Вроде никто особенно не обращал нас внимания, но мне так неуютно здесь стало. И любые взгляды вроде как подозрительны, и чужой голос похож на злобный заговор, и место вроде как неудачное — прямо на виду у всех.

Угу, и небо низкое, и ветер холодный и мир... не тот!

Здравствуй, паранойя!

— Идем, — взял меня под локоток Фарт.

И тут, как на зло, грянули фанфары. От неожиданности, да порядком расстроенных нервов, я подпрыгнула на месте и вцепилась в бедного парня мертвой хваткой.

Теперь выбраться будет сложнее, толпа гурьбой ринулась к центру площади, туда, где над головами простого люда возвышается пьедестал. Совсем недавно там еще танцевали гарные дивчины с румяными щеками и круглыми бедрами, которыми они непристойно навиливали. Не сообщи мне, что эти юные горожанки, дочери купцов и местной аристократии, я бы приняла их за облагороженных работниц местного увеселительного заведения. Хотя... если оглянуться, у них, бедняжек, явный дефицит нормальных мужиков. Вроде большинство сейчас или на разработках или еще с ярмаркой возятся. Вот и стараются девочки вовсю. Тяжелая женская доля, или выходи замуж за молодого красивого, но бедного, или за богатого, но старого.

Миры разные... а проблемы одинаковые.

Пока я размышляла о судьбе местных женщин, Фарт пытался пробиться сквозь толпу, таща меня как паровозик. Я, как маленький, но жутко упрямый вагончик цеплялась за все что попало и пробовала сопротивляться. И не потому что не понимала — надо срочно менять место обитания, а потому как интересно стало — куда же все торопятся. В моем маленьком подмосковном городке так бывает, когда на народное гуляние приезжает какой-то певец, и все ломятся на него хоть глазком глянуть. Зачем? В далеком свете звезды не отогреться.

Наконец, мы прижались к крайнему от площади дому, и я смогла расспросить Фарта.

— А куда все идут? Что там будет? Кто-то выступает, да?

— Глава графства должен официально открыть ярмарку.

— Так, а ну пошли обратно, — потянула я его в сторону помоста.

Только такого не утащишь, он хоть и кажется худым, но жилистый, зараза. Уперся ногами, шипит, а с места не сдвинешь.

— Да нельзя тебе туда! — Резко дернув за руку, Фарт прижал меня к нагретому камню дома. — Посмотри, и так вся перемазалась. И натяни колпак нормально, а то ухо торчит!

Ухо действительно торчало как маленькая пушистая антенка. Еще и дергалось, позволяя мне услышать очень многое.

— Там будет Нелли, понимаешь? Я должна его увидеть и убедиться, что он в безопасности. Пожалуйста, Фарт, мне это правда, очень надо. Я же изведусь вся.

— Ну, ладно. Идем.

— Куда?

— Наверх разумеется! — улыбнулся он.

— Шо? Опять? — подражаю мультяшному волку. — Нет, я не Лиска. Я кошка гуляющая по крышам. С перспективой на роль Карлесона.

Но мои сетования на судьбу вечного покрышечного беглеца никто не слушал. Фарт уже тянул меня за дом, ото всех подальше. Правда и тут не очень-то... уединенно. Нравы в городе, как я погляжу, свободные. Прямо в своего покойного главу!

— Хватай меня за шею. Только сильно не дави.

— Как быстро я сегодня меняю роли. Вот что, Карлесончик, дорогой, ты одежду потом в платок заверни, что ли.

— Зачем? — не понял парень. Угу, я ж при них еще не оборачивалась.

— Сейчас поймешь. Ух, что ж у них тут камни такие жесткие, — ругалась я, уже обернувшись. — Ну, что стоишь, вытаскивай меня из этих тряпок! Осторожней, крылья! И нечего ходить по моему бедному хвосту. Думаешь, один раз оторвать не получилось, теперь есть возможность оттоптать? Нет, бусы оставь, они мне нравятся, уж очень идут к шерсти. Мамочка, дожили, я аксессуары подбираю даже не под цвет волос, а под шерсть! Дяденька дракон, заберите меня отсудова!

Но Каю в этот момент было явно не до меня. Так что пришлось тяжко вздыхать и раскрывать крылья. За эти несколько дней я как-то отвыкла от своего звериного облика. Хвост уже как родной, а вот крылья пришлось "слушать". Создавалось полное ощущение, что я на них долго лежала, и теперь их слегка покалывало.

М-дя, теперь будем знать, что оборачиваться надо почаще!

— Здорово!

Я подмигнула.

— Лезь давай. Я за тобой... прилечу.

На крышу мы залезли. И сразу же переместились на другую, немного левее, благо улицы узкие — Фарт перепрыгивал. А я легко планировала, заново привыкая к надежностью воздуха под перьями.

— А вот и Нелли! — обрадовалась я, смотря, как он поднимается по лестнице.

Забавный такой, разряженный как кукла. Бедный мальчик, такая духота, а он в неком подобии камзола, застегнутый на все пуговицы, да еще и плащ на плечах мехом отделан. На груди здоровенная подвеска в мою ладонь, судя по блеску — не стекляшками выложенная, а у самого воротника уже знакомая побрякушка из-за которой мне хвост чуть не прищемили. Темные волосы свободной сияющей волной спадали вдоль лица. Красивый, чуть взволнованный, просто удивительно обаятельный. Людям он должен понравиться.

Нейллин протянул руку, помогая взобраться по лестнице... Нет, ну это все-таки не женщина! Такие заморенные цыплята продавались в советское время. Похоже, именно так выглядела Твигги. Тьфу, я конечно еще долго могла плеваться ядом, благо он у меня не переводиться никогда, но признаю — эта жердина мне не нравится хотя бы потому, что являлась женой маркграфа. Она вообще-то красивая. Просто, плоская. Даже укусить не за что.

Вслед за ними прошли вооруженные люди в форме армии графства. А вот чуть в стороне, стараясь не светиться, встал Вареник, собственной остроухой персоной.

Смотри, как старается, чтобы сходство с сыном в глаза не бросалось. Даже гриву свою в тугую косу забрал, выставляя на показ нечеловеческие длинные и надо признать несколько мясистые уши, скуластое, жесткое лицо без какого-то намека на эмоции. Сильное, красивое тело плотно обхватывают темные одежды, что делает его только более похожим на хищника, нелюдя опасного и коварного. Белый, с голубым подбоем плащ, накинутый на правое плечо, только номинально скрывал перевязь с оружием.

В лисьей груди страшно заныло, словно в легкие залили бензин и подожгли — дышать стало практически невозможно, а глаза защипало. Хорошо, что лисы вроде как не плачут. А вот хвисы, как оказалось, очень даже.

— Эй, что с тобой, Лис? — дотронулся до моего головы Фарт.

— Переживу. Накрой меня лучше платком. Полно тут глазастых.

И самый глазастый делом занят — по толпе взглядом шарит.

Могу поспорить, запах осеннего леса сейчас чуть разбавлен ароматом костра. А еще у него была бессонная ночь, проведенная на ногах — вон как переминается, видно опять колено беспокоит. Дурной!

А я вообще больная на всю голову, раз жалею его!

Меж тем распорядитель, толстый мужичек в ярко-оранжевом костюме, начал зачитывать какой-то документ. Очень интересный, кстати. По нему выходит, что радивый маркграф Барталомео, не смыкая глаз, не делая перерыва на завтрак обед и туалет, заботиться о родной земле, его населении и прочем, прочем, прочем... В общем, как я поняла из длинной и витиеватой, словно плющ, опутавший мою любимую калину, для народа вождь живее всех живых. Просто дедушка Ленин какой-то!

— Я точно его прибила! — возмутилась я.

— Тихо ты. Я верю. Только зачем им скрывать это?

— Из-за Нелли, наверное. Ой, а это кто там?

Не отвлекись я от помоста, не заметила бы странного движения на другой крыше. Она была значительно выше нашей, но там явно кто-то был, острый хвисий глаз уцепил движение. В принципе, ничего в этом не было... только я с минуту не могла оторвать взгляд от того места. И с каждой секундой внутри нарастало волненье. Шестое чувство заметно побеждало голос разума. И вообще, какой у меня разум? Я Лиса... и у меня инстинкты!

И они сейчас просто вопили об опасности.

Есть у меня одна черта — порой могу сорвать с места чуть ли не на полуслове. В какой-то момент что-то толкает под руку, требуя сделать. Ну а я девочка послушная.

Вот и сейчас бросилась туда, словно меня кто укусил. Или пинка дал. Вниз с крыши и бегом вокруг площади, путаясь под ногами, рискуя лапками, хвостом и самой собой. Тут главное разгон взять, и между ногами всяких там прохожих проскальзывать. Они-то даже ничего и не замечают почти. Так, лисий хвост по ноге мазнул. И откуда посреди города лисы? Точно, пить пора меньше, чтобы всякая чепуха не казалась. Но только в следующий раз, сегодня то праздник!

Об нужный дом, я с разгона чуть не бухнулась головой. Вот бы было забавно окажись посреди толпы голая рыжая девица! Такого шоу еще ни у кого не было. Аншлаг обеспечен!

Домик что рядом — на этаж ниже, хоть и сделан чуть вычурнее. Но для начала и это сойдет. Прыжок, раскрыть крылья, и по боку, что смотрят, разинув рты, у меня вконец распоясавшееся любопытство и жуткие звериные инстинкты. Встать на покатой крыше, просто каким-то чудом умудряясь удерживаться, не сползая вниз, и быть достаточно тихой для человеческих ушей. Я-то прекрасно слышала, как поскрипывает черепица под моими лапками. Так же, как и осторожное, ровное дыхание того, кто прятался на интересующей меня крыше. Вот он завозился. Дыхание стало куда спокойней. Что-то едва слышно скрипнуло... Мои уши-локаторы дернулись.

Все. Ждать дальше совсем не хотелось. Еще один прыжок вникуда, раскрытые крылья и упрямый взмах. Тело подкинуло вверх и в сторону. Нужную!

Угу, значит вот оно что? Лежим тут. Загораем? Только раздеться забыли. И зачем-то жуткую штучку обнимаем, нежнее и крепче, чем невесту в первую брачную ночь.

Дыхание у залегшего на позиции сбилось. Видно услышал громкий звук моего приземления. Точнее прикрышения.

Времени катастрофически мало, я и так успела вцепиться в ногу стрелка за секунду до того, как он нажал на курок. Хотя... может и ни курок, я в арбалетах не разбираюсь. Свистнула стрела, рассекающая своим острым жалом воздух.

У-у, как хотелось проверить, не попала ли она в моего мальчика, почему-то я была уверенна, что эта скотина целился именно в Нелли. Но сейчас возможности узнать не было. Потому что по морде ударили ногой, хорошо хоть этот лошак брыкающийся предпочитал ходить "на дело" в мягких башмаках, а не в подкованных сапогах, как большинство горожан. Я была просто вынуждена выпустить невкусную конечность. Дрянь какая... волосатая! Тьфу, рот, то есть пасть полоскать замучаешься.

Мужик-таки соизволил обернуться, и даже вроде как нацелил на меня арбалет, по всей видимости трехзарядный, еще два жала вызывающе поглядывали на меня. Словно пытаясь их напугать, я ощерилась, обнажая свой арсенал колющего и кусающего оружия. Так меня и испугались. Удивились, это да, у киллера местного пошиба глазки на лоб полезли. Чем я и воспользовалась, кинувшись на держащую арбалет руку. Не дайте боги пульнет в меня, шкура все же не казенная.

Мужик взвыл и вцепился мне в холку, стараясь отодрать. Ага, раз двадцать! Я уже четко нацелилась на ужин из свежатины.

Если честно, похожу у нас двоих от неожиданности мозги вообще набекрень стали. Ибо я злорадно сжимала челюсти и хлопала крыльями, лупя перьями по морде наемника. А он, в этот момент, пытался стряхнуть меня, шипя сквозь зубы ругательства. Хорошо хоть игрушку свою опасную кинул, а я ее крылышком да хвостиком в сторону отодвинула.

Времени думать, где вообще стража и на кой сюда Вареник приперся, раз не может предусмотреть всяких подонков с арбалетами, не было. Была невкусная кровь во рту, неприятный хруст под зубами, болезненное натяжение шкуры...

А вот душить меня не надо было! При том моими же бусами, будь они неладны! Так что в какой-то момент я ослабила хватку, шипя и задыхаясь. Самое ужасное, удавку стягивали сзади, и все что я могла, рваться и бестолково хлопать крыльями, рискую поломать тонкие косточки. Этот бугай еще и на спину мне уселся, прижимая мешающиеся ему конечности к ровной поверхности крыши.

В глазах уже заплясали огненные спирали, когда нитка дареных бус не выдержала. Красивые, яркие камушки рассыпались вокруг, и с чего-то стало так их жалко, ведь они шли к моей рыжей шкурке!

Наемник тоже расстроился, о чем свидетельствовало грязное ругательство. Освободив мое маленькое хвисье тельце от своего центнера веса, он кинулся за арбалетом. Поднял его и, ухмыляясь, навел на меня.

К тому времени я вспомнила, как дышать, и даже начала подниматься, все же инстинкты самосохранения твердили, что сейчас не время для отдыха. И я им верила!

Попытка поймать его взгляд с треском провалилась, стрелок уже целился, сосредоточившись на кончике стрелы. И нет времени убежать. Вряд ли он промахнется, как Рей.

Я усмехнулась.

"Все время о тебе..."

В этом облике я вполне могу говорить как человек, но кричу неизменно как зверь. Вот и сейчас, это напоминало скулеж раненой собаки. Скорее от страха... Потому как боль пришла только через несколько секунд.

Я с удивлением смотрела на красное пятно, расползающееся на белом мехе грудки. Потом глянула на чуть промазавшего наемника. Во второй раз за день! Это ж надо было такого неудачника нанять. Да еще и сам стрелу отхватить успел — вон, кончик из груди торчит.

Мужик покачнулся, его заметно повело назад. Один неудачный шаг, маленький камушек моих "счастливых" бус...

— У тебя нет крыльев! — сообщила я на прощанье.

Короткого взгляда на подиум хватило, чтобы понять — Нелли там уже нет. И это не прибавляло мне спокойствия.

Так... как там летают-то? Ух, как больно крылья раскрывать! Даже не представляю, что мне будет стоить взмахи. Но надо. Оставаться здесь рискованно. Вареник, разумеется, не будет долго разбираться в произошедшем, и в мою сказочку о блондинистом боге, да природных инстинктах ни за что не поверит. Скорее уж добьет на месте, по старой памяти.

Ой, мама, куда же меня так несет, чуть об очередную стенку головой не врезалась. А мне это чревато. И так, давай еще раз Лиса, поднять-опустить. И вовсе не больно. Ведь, правда?

Последнее, что я помню, как врезалась во что-то. Дальше темнота. Спасительница!

* * *

У Нейллина голубые глаза матери, и сейчас Рейвар был рад этому как никогда. Они приковывали к себе внимание своим чистым светом, отвлекая от ненужного сейчас сходства.

Но и не светить ушами, как однажды сказала Лиса, он не может. Конечно, Хельвин предлагал помощь, но в таком деле лучше проконтролировать все самому. Да и не хотелось Рейвару рисковать жизнью сына. А то, что риск есть, не оставляло сомнений. Сколько бы они не старались обезопаситься. Меж гуляющих на площади пустили переодетых полукровок, из тех, кто больше всего похож на людей. Патрули обходили ближайшие дома, проверяется магическая напряженность района. Но он все равно хотел быть поближе к Нейллину.

И пусть для этого пришлось использовать одно из качеств вампира, лучше потерпеть ради жизни мальчишки и собственного спокойствия.

Которым, увы, даже не пахло.

Пахло... всем подряд. Пылью, поднимаемой тысячью ног, конским навозом, прогорклым маслом, подпаленным пером, пригорелым пирогом, жутко несло перегаром и потом. Нос, который уже настроился на поиск опасности, отказался работать в такой ситуации, и очень скоро Рейвар был вынужден признать — он вообще не может уловить ни единого запаха. Что, явно, к счастью. И так не просто стоять на этом солнцепеке, умудряясь одним глазом следить за обрядом, а другим за происходящим на площади.

Галдящая толпа чуть затихла, когда Маришат взяла изящный кинжал и подошла к Нейллину.

Рейваринесиан не доверял этой женщине. Более того, он ждал от нее подлянки. И первое, что он сделал, это проверил лезвие на яды — клинок оказался чист, что не может не радовать. Хотя и расслабляться рано. У этой змеи всегда найдется лишний козырь в рукаве.

Графиня провела самым кончиком лезвия по открытой ладони Нейллина, а затем положила на нее Кровавый камень. Мальчик сжал руку в кулак, и сквозь его пальцы потекли красные ручейки.

Молодец, не поморщился. Настоящим мужчиной растет!

Вот еще бы глупостей не говорил.

Теперь, по традиции мальчик должен омыть руку в серебряной чаше, которую уже несла молоденькая девушка с русой косой до... аппетитной попки. А ничего так, фигурка ладная, бедра, грудь в наличии. Талия узенькая, щиколотки, выглядывающие из-под края юбки тоже. Невинное личико взволнованно, а вот смотрящие на его сына глаза порочные. Мальчишка даже чуть покраснел он такого занятного сочетания. Хотя, что с него взять, если даже сам Рейвар порой с трудом сдерживался, когда ловил нечто подобное на себе. От такой же маленькой плутовки.

А вот от этих мыслей лучше сейчас избавиться. Не вовремя они.

Жаль, что он раньше не видел эту русоволосую девчонку во дворце.

Хм, не видел...

Еще шаг, и он бы не успел хоть что-то сделать. Но девчонку явно терзали сомненья, ноги ослабли от волнения, а пальцы начали слегка подрагивать, пуская рябь по воде. Так что ему удалось вовремя метнуть в нее заклинанием, сбивая с ног и откидывая в сторону. Жидкость из чаши расплескалась по деревянным доскам, но на самом дне еще оставалось достаточно, что бы распознать яд. Рейвар снял одну из сережек, и подвесил над водой. Она сделала пару проверочных кругов и окрасилась в сиреневый — медленный яд.

Подняв голову, полукровка кивнул своим ребятам, уже держащим перепуганную отравительницу под руки. Пусть забирают, разговаривать будем позже.

Кто-то из своих кинул ему флягу с водой и он вылил ее на руку растерянному Нейллину.

— Иди, доказывай свою принадлежность к роду и звание наследника.

Мальчик улыбнулся. И сделал несколько шагов вперед, замирая под взглядами толпы, обалдевшей от такого представления.

В тот же момент слух полукровки уловил свист, а вслед за ним и характерный чпок.

Ну, неужели на сегодня еще не все?

Короткий болт торчал из досок подиума в полуметре от Нейллина. То есть... стрелок промазал?

Ухватив сына за шкирку и не особо заботясь как это выглядит со стороны, просто спихнул с помоста в руки Хельвина.

— Присмотрите за ним. Трое в охране, остальные за мной.

На одной из крыш явно происходила какая-то потасовка. И если слух его не обманывает, оттуда раздаются характерные хлопки.... А неподалеку есть только одна крылатая дурища!

Да что же у них тут за площади такие огромные? Время, которое пришлось потратить на путь, казалось вечностью.

В момент, когда пропал звук бьющихся крыльев, сердце болезненно вздрогнуло. На крыше показалась мужская фигура, целящаяся арбалетом куда-то в сторону, за чем спокойно наблюдать Рейвар уже не смог и вырвал походный вариант самострела из рук ближайшего полукровки.

...Ему даже нормально прицелиться не удалось. Болезненный визг резанул по нервам не хуже чем каленый металл по плоти. Стрела сорвалась с ложа и ушла куда-то вверх.

Из-за этой хвостатой у него совсем никакой выдержки не осталось!

Фигура на крыше покачнулась и полетела вниз, на каменную мостовую центральной площади ИлрхИна.

Когда Рейвар, наконец, добрался до нее... крыша оказалась пуста.

— В доме пять трупов, у четырех колотые раны, и только у одного стрела в сердце, — доложил ему Лизин. — Скорее всего, у нашего стрелка был напарник, сбежавший при первой возможности. Это наверняка его кровь, может стрелок его ранил?

— Ранил. Но не напарника.

Уж слишком хорошо ему знаком запах этой крови.

— Опа! — заорал Гнерда. — Смотрите-ка, что я нашел! Ничего не напоминает.

В темной руке, покрытой змеиной чешуей, оказался зажат внушительный клок шерсти. Рыжий, белым основанием. Теперь отпали все сомненья.

— И тут хвостатая побывала? — приподнял бровь блондин.

— А много ты знаешь рыжих, готовых порвать за нашего мальчишку?

Рейвар распрямился, и побратимы тут же заткнулись. Глубоко втяну ноздрями воздух, он посмотрел в сторону.

— Необходимо найти ее. Потеряв столько крови, далеко эта птичка улететь не могла. Гнерда, возьми еще пятерых и за мной. Лизин, делай что хочешь, но достань мне второго. И осмотрите стрелка получше. Возможно, на нем было маскирующее заклинание.

— Да, лэй`тэ!

Он не собирался скрывать звуки своего приближения. Острый запах крови, пропитавший все вокруг, начинал сводить с ума, и Рейваринесиану стоило не малых усилий заглушить разбуженные им же самим инстинкты и способности. Изголодавшаяся сущность довольно настойчиво требовала забрать себе владелицу столь соблазнительного букета ароматов.

— Что вам здесь нужно? — посмотрел на него четырехрукий шейхас. Вот уж кого он не думал встретить в этих землях. Преданные до самой смерти и, безусловно, очень сильные шейхасы жили на другом материке и славились своими наемниками-рабами.

— Я пришел за хвисой.

— Зачем она вам?

— Забрать, — чуть склонил голову на бок Рейвар.

— Не думаю, что она этого хочет.

— А ее никто и спрашивать не будет.

Короткий кивок и гиганта скрутило трое его ребят. Да уж, удержать такого не легко! Рейвар слегка улыбнулся.

В тесной кибитке пахло кровью и горящим маслом. А еще лекарственными травами. Но они сейчас навряд ли помогут. Потому как девушка умудрилась перекинуться, из-за чего раны сместились. Нет, она все-таки дура. Еще час и ее даже с помощью магии не вытащить, не говоря уже о травках.

— Вы кто? — зашипела на него темноволосая девица, сидящая рядом с матрасом, на котором и лежала Лиса.

— Если хотите что бы она выжила, не мешайте.

Подойдя к бледной как полотно девушке, он бегло осмотрел все еще кровоточащую рану на груди. Похоже, все-таки пробиты легкие.

— Стрелу кто вынимал?

— Не было стрелы, — насупилась циркачка.

— Значит, насквозь прошла.

Он осторожно просунул руку под спину хвисы, нащупывая прикрытую тканью ранку. От входной она оказалась ниже на полторы ладони. Рейвар никогда не был лекарем, и его заживляющая магия могла срастить разве что банальную царапину, но тут надо действовать срочно, ибо другого выхода уже просто нет. В таком состоянии до дельного целителя ее просто не довести.

— Добегалась, рыжая.

Его руки стали очень горячими. Прижав ими ранки, он чуть слышно зашептал слова старого заговора. Глупо, конечно, но это хоть немного увеличит силу воздействия.

— Держи ее, — приказал он циркачке, когда хвиса начала биться от боли.

А через полминуты он убрал руки, понимая — большего уже не сделать. Надо вести ее в городскую резиденцию.

— Где Онки? Конь, на котором она ездила.

— Там, на улице.

— Седлайте его. Надо отвести Лису к целителю.

— А ты вообще ей кто? — сощурилась чернявая.

— Какое это сейчас имеет значение? Друг, враг... Хочешь помочь — делай что говорят!

Циркачку как ветром сдуло.

А он снял плащ и осторожно завернул в него холодное тело девушки. Ему очень не нравилось, как она дышала — тяжело, неровно. Хотя если повреждены легкие, в этом ничего удивительного.

— Лиска, только не смей умирать.

— И доставить тебе такое удовольствие?

Он усмехнулся. Если вредничает, значит, жить будет.

— Ну, нет уж. Так легко отделаться я тебе не дам. — Рейвар осторожно взял ее на руки, стараясь не затронуть рану на спине и вообще не надавливать на правую часть тела. Она чуть застонала, прокусывая губу. Хм... как будто он не знал, каких усилий ей стоит не кричать от боли.

Из-под слипшихся ресниц на него глянули зелено-желтые глаза... и тут же закрылись.

Так будет лучше.

Хватит уже. Отбегалась. Пусть сидит под присмотром, не пропадая непонятно где или мешаясь под ногами. И ей безопасней, и ему спокойней.

Только как бы ее доставить во дворец так, что бы Нейллин не узнал?

Ладно. Сейчас главное довести ее живой.

*Стихи Михайленко Елены

Глава 6

В глазах обида, в руках утюг

Бывает так, что человек и порядочный, и скромный, а вот не умеет этого показать.

Стенания королевского палача

Проснувшись, я долго лежала, пытаясь вспомнить прошедшее вчера.

Не то чтобы у меня был какой-то особый провал в памяти, совсем нет. Но наличие спорных моментов все же присутствует. И вроде не пила. Зато ела много и вкусно.

А вот судя по сосущей пустоте в желудке и его тоскливому завыванию, все это давно переварилось. Неужели я вспоминаю не вчера, а позавчера?

И так, на площади проходила гулянка. Мы с Фартом залегли на крыше. Потом я долго рассматривала Вареника, он хоть и сволочь, но бесспорно красив. Затем был забег по площади, снова крыша. Короткая потасовка со стрелком и боль в груди, для разнообразия не душевная. Помню ругающегося Фарта, загибающего такие выражения, я даже очнулась. Выговорившись, он куда-то тащил меня. Дальше... кажется Файта. Да, точно, Файта просила потерпеть.

Ой! Если память мне не изменяет с бурным воображением, то я слышала голос Вареника. Кажется, именно это и заставило меня очнуться в очередной раз, дабы проверить, а может быть, правда, ушастый где-то неподалеку ошивается.

И, судя по всему, он не был моей галлюцинацией.

А это значит, что мне снова не повезло.

Желая хоть как-то отвлечь себя от грустных мыслей, я занялась осмотром территории. Вроде комнатка светлая, на подвал не тянет. Стены светлые, беленые, потолки арочные и очень высокие. Из минусов тяжелая деревянная дверь и решетки на единственном окне. Мебель представлена... скудно. Всего лишь стол, стул, и кровать, на которой я и лежала. Но хоть эта на тюремную лавку не похожа. Довольно широкая, мягкая, застелена желтоватым льном, а он, как известно, особенно полезен болящим. На мне тоже рубашка из небеленого полотна. Настораживающая забота.

Минут через пять послышалось шарканье шагов. Дверь в белую комнату заскрипела как несмазанная телега, и открылась, пропуская высокую женщину. Я назвала бы ее даже бабушкой, но только что-то у меня язык не поворачивался. Несмотря на заметные года, держалась она как английская королева. Седенькая такая, шея морщинистая, а взгляд ястребиный — прямой, голодный.

Заберите меня отсюда! Я больше так не буду!

— Очнулась, — констатировала она.

Здоровенный охранник, вошедший вместе с ней, подставил стул к моей кровати, на который женщина поставила ларчик, который до этого держала одной рукой под боком. Сама же старушенция уселась прямо на простынь, нагло отодвинув мои ноги.

— Ну-с, посмотрим как протекает выздоровление?

Если ее маразма, то это случай клинический и лечению не подлежит. Потому что она повернулась ко мне спиной и полезла в свою шкатулку. Из которой тут же вылезли трубочки. Какие-то из металла, какие-то из дерева, вроде даже из камня есть. Странные, в общем.

Женщина сжала мое запястье, совсем как наши врачи, считая пульс, и повела рукой над ларцом. Трубочки тут же задвигались вверх-вниз, пугая меня еще больше.

— Хорошо. Я бы сказала, даже отлично. Организм молодой, быстро раны затягивает. Через пару дней уже бегать будешь.

— От кого?

— Ну, это уже тебе решать, — хитро посмотрела женщина. Что-то мне от ее взгляда захотелось под одеяло спрятаться.

Но вместо этого я предпочла удостовериться хотя бы в собственной целостности, так как сохранность все же под вопросом. На груди обнаружилась тугая повязка, слегка пахнущая травами. Где именно находится рана, я даже не знаю, не видела себя с ней в человеческом обличии, да и смотреть не очень хочется.

— Правда так быстро заживет?

— Ну, я бы не сказала что быстро. Регенерация у хвис не самая медленная, но и ничего хорошего я о ней сказать не могу. Во всяком случае, внутренние повреждения мне пришлось заращивать с помощью магии.

— Внутренние? — склонила я голову на бок. — Это... Это что-то новенькое, — определилась с мыслью.

— Ничего. Все бывает в первый раз. Сейчас отдыхай. Тебе надо набираться сил, — начала закрывать ларчик она.

— Для чего? И вообще — где я? И как сюда попала?

— Тихо, лисичка. Тебе вредно волноваться. Отдыхай.

Как же — отдыхай! Запихнули непонятно куда еще и успокаивают.

В следующий раз я просыпалась дольше. В общем-то, можно было еще поспать, весь мой организм просто требовал этого, но в глаза лезли назойливые лучики вконец разошедшегося солнца. У них тут, видите ли, конец весны! Жара, просто ужас, солнце палит. Я даже одеяло во время сна скинула, хотя жутко мерзлявая, особенно когда сплю.

Потыкавшись носом в подушку, я прикрыла лицо хвостом, обретя таки желанную преграду от лучей. Но теперь маленькие белые волоски щекотали нос и, чихнув, я признала что все — проснулась. У-у! А я так давно нормально не отсыпалась! То побеги, то работа уборщицей, то ещё какое развлечение для бедной лентяйки.

Приоткрыв глаза, я потерла правый и зевнула. И только потом поняла, куда я собственно смотрю.

Из положения "эмбрион, обнимающий свой хвост" меня снесло, словно бумажку ураганом. Сон исчез с той же скоростью. Я забилась в угол между спинкой кровати и стеной, поджав ноги под себя и отгородившись подушкой. Хвост какое-то время еще пометался в поисках укрытия, а затем обернулся вокруг ног, спрятав свой кончик за моей спиной. Тоже, маленький, боится оторванным быть, мы друг к другу уже как-то привыкли!

Карие полуприкрытые глаза, потемнели, словно я опять что-то натворила. От его взгляда по коже бегали просто полчища мурашек. Как вспомню, как вот так же сидела там, в камере, так выть хочется.

Попала ты опять, Лиска.

— Не Лиса, а щенок какой-то. Разве что не скулишь.

Да у меня голос от страха отнялся, придурок!

— Могу спеть, — еле выжила из себя.

Вареник заметно поморщился — видать вспомнил мои музыкальные антиталанты.

— И чего ты дергаешься? Не съем я тебя.

А вот в этом у меня большие сомнения! Судя по взгляду — даже не подавится. Стоит тут, рассматривает бедную меня, словно кусок мяса на базаре. И не без аппетита, надо признать, рассматривает.

— Желай я твоей смерти, оставил бы подыхать, а не тащил сюда через полгорода.

— За-зачем тогда? — Губы неимоверно тряслись.

Я не знала, чего он хочет, да и не верила не единому слову. Но сейчас только этот интерес удерживал меня от истерики.

— Ты спасла жизнь Нейллина. Почему?

— Тебе все равно такого не понять, — скривила я губы, почувствовав, как жжет от слез глаза. Из-за этого ушастого предателя такой плаксой стала!

Вот мракобесы, в груди то все как болит.

— Даже так?

А вот еще больше пугать не стоило. От такого взгляда у меня слезы пропали, во рту высохло и, кажется, даже кровь в венах замерзла. У него ведь глаза покраснели, и вместо молочного шоколада сейчас там царит нечто, сравнимое с красным деревом. Нелюдь!

— Ну что ж, — продолжил он, мучительно медленно, словно уверенный в себе хищник, подходя ко мне, — тогда ты останешься здесь, под присмотром. И объяснишь мне, чего же я такого не понимаю.

Чуть нагнувшись, он провел рукой по распушившемуся от страха хвосту. А я сидела, оцепенев, словно кролик перед удавом и все крутила в голове дурацкую мысль — "Ну и кто из нас лиса?". Но она тут же пропала, стоило ему протянуть руку к моему лицу.

То, что я упорно пыталась от нее увернуться, мне стало понятно, только когда совсем завалилась на кровать. Правый бок стрельнуло болью, но обращать на это внимания, когда рядом такая большая и злобная "опасность", глупо. Поэтому я просто всхлипнула, смешивая в одном звуке боль и страх.

Словно добившись своего, он распрямился, сверху вниз рассматривая меня.

— Запомни, если причинишь Нейллину зло, я из тебя чучело сделаю.

* * *

— Ну и чем ты так запугал ребенка?

Рейвар чуть слышно застонал. Елна при желании из кого хочешь душу вынет, не говоря уже о словах и мыслях.

— Ничем.

— Что я слышу? Ты, Рейвар, решил мне соврать? И что мне с тобой после такого делать? Оттаскать за уши, как в детстве?

— Отстань от моих ушей, — зло прорычал он. — Ничего я ей не делал. Ну, может, слегка пригрозил. Ничего, эта рыжая зараза отряхнется и дальше пакостить пойдет.

Глаза Елны посветлели — верный признак злости.

Старую целительницу в их отряде боялись больше всего. А уж про ее авторитет и говорить не о чем. Если воины доверяли своему лэй`те жизни, здоровье и честь, то для Елны оставляли тело и душу. И старая лэй`тэри крепко держала свои бразды правления.

Ох, а сколько сам Рейвар натерпелся от нее.

— Пойдет, — кивнула Елна. — Хвисы они привычные. Вот только из-под кровати вылезет.

— И что она там делает?

— Прячется. Ото всех и каждого. Даже от еды отказывается. Еще раз скажи, что ты ее не пугал. Я наивная, я поверю.

— Нахваталась уже!

— Рейвар, ты проторчал у нее целый час, хотя я просила не утомлять мою пациентку. А после твоего ухода она обернулась и полезла под кровать. Это, по-твоему, нормально? Ей нельзя оборачиваться, я даже представить боюсь, что там может быть с ее легкими. Получается, весь мой трехчасовой труд насмарку.

Да уж, Елне стоило больших трудов вытащить эту хвостатую из-за черты. Ох, и ругалась же целительница, когда он принес ей едва живое тело, завернутое в окровавленный плащ. Видите ли, с такими ранами пациентку нельзя тревожить. А уж что она устроила, когда узнала, что девчонка оборачивалась!

— Давай я зайду попозже и вытащу ее?

— Никаких позже. Ты притащил ее на мою шею, ты и заботься. Я не люблю терять пациентов, сам знаешь.

Он встал. Рабочий стол едва ли не рушился под тяжестью бумаг с донесениями, но теперь Рейваринесиану придется потратить драгоценное время на эту мелкую интриганку. Как будто ей и так мало. И так все нервы истрепала, вертихвостка! То умирать собралась у него на руках, то умудрилась спать в его присутствии. А еще оборотень! Ну ладно звука открывающейся двери пропустила, обоняние-то должно было ее поднять в первые две минуты. Потом еще эта истерика.

У дверей в комнату собралась целая толпа.

— Принес я ей ужин, как донна просила. Поставил на стол, смотрю — а на кровати никого. Испугался уж, что в дверь проскочила, когда я заходил, а потом глядь — хвост вроде торчит из-под кровати. Ну, полез туда — она пасть щерит, вот такие клыки! Уж я ей и кыс-кыс-кыс, и кутя-кутя-кутя...

— Ты бы еще цыпа-цыпа, позвал! — заржали слушатели.

— Как мог, так и звал. Попытался даже так вытащить, а она меня вот, — продемонстрировал он перебинтованную руку. — Донна лекарь сказала, что долго заживать будет.

У самого Рейвара до сих пор шрамы. Челюсть узкая, зубки маленькие... но вот стрелку чуть руку не откусила — это факт. Так что он впредь за своими руками будет следить. Пока она в звериной ипостаси.

— Ой, донна! — увидели их наконец.

Елна поджала губы.

— А ну все брысь!

Открыв дверь, она пропустила его внутрь и вошла следом.

— Девочка, Лисонька, вылезай оттуда.

Ответом Елне было глухое рычание.

Что неимоверно удивило целительницу, видно раньше хвиса или молчала, или ругалась, что на нее больше похоже. Значит, нюх у Лиски все же есть.

Подойдя к постели, он сел на корточки и заглянул под нее.

Хвиса забилась в угол, прижавшись к стене. Крылья сложены и прижаты к телу, лапы упираются в пол, словно готовясь к прыжку, на носу образовались морщинки, клыки оскалены вовсе не в приветственной улыбке. А в глазах столько злобы и паники, что в разумности этого существа нет никаких сомнений. Слишком много памяти.

— И долго ты собираешься там просидеть?

Хвиса не ответила, только сильнее ощерилась.

— Значит так, — строго начал он. Ругаться с ней бесполезно, но и ласке его она уже не поверит, так что лучше не раздражать этого перепуганного зверька, — давай договоримся. Ты вылезаешь, ешь и слушаешься Елну. Я же через час приведу сюда Нейллина. Тебе же не хочется, что бы он видел тебя в таком состоянии?

В зеленых глазах зажегся такой укор, что он не смог скрыть усмешки — попалась. Но стоило ему чуть расслабиться, как Лиса поджала уши и напряглась.

— Вылезу, только после того как Нелли придет. — С каждым сказанным ей словом, в желтовато-зеленых глазах разливалась уверенность. — Он меня и не такую видел, — чуть фыркнула она.

Это резонно и для нее самое безопасное. Вот только такая предусмотрительность и недоверие совсем не радовали его.

— Договорились.

Выходя, Рейвар старался не смотреть на Елну. Старая лэй`тэри не отстанет от него так просто.

* * *

— Лиска?

Я поспешно, а от того вдвойне неловко выбралась из-под кровати и бросилась к нему.

— Нелли!

Бедный мальчик едва устоял, когда в него с разбегу врезалась крылатая лисица. Будь он постарше, да посильнее, можно было нагло забраться на ручки, но еще рановато. Это Варенику я в свое время могла прыгнуть со спины. Угу... хорошее было время. Лиски тогда не мотались незнама где, их никто не обижал, а порезанный пальчик считался смертельной раной и подлежал немедленному излечению. А один раз его даже поцеловали...

Эх, главное не попасть в тот же капкан, привязавшись к Нелли. Если и он предаст, я этого уже не выдержу.

Сейчас же Нелли встал на колени рядом со мной и крепко обнял так, что бедные хвисьи косточки затрещали. Но я не имела ничего против, соскучившись по этому шалопаю с легким налетом воспитания. А он еще так вкусно и знакомо пахнет, почти родным и близким... уютом и спокойствием. Не удержавшись, я лизнула его щеку, это наверно самый простой способ выразить мои чувства в этой ипостаси.

Нелли, наконец, перестал терзать в руках мою шкуру и перья, и посмотрел в... морду. Ну нет уж, пусть будет моська, та хотя бы наглая и на слонов не прочь наехать.

— Ты где была? И как тут оказалась?

— Ну вот! А где же "как я рад тебя видеть"?

— Лиска, не вредничай!

— Как это? — округлила я глаза в притворном ужасе.

Он рассмеялся, гладя меня по дурной голове.

— Я действительно скучал! Тут, знаешь ли, одни зануды. Даже пошалить не с кем.

— Верю! — улыбнулась я в ответ и ткнулась носом ему в подмышку. Ты, главное, не обмани.

— Идем отсюда. А то эта часть дворца тоску нагоняет. Мне тут вывих вправляли. Бр-р!

Умеет парень поддержать. Вроде и не успокаивал, а мне как-то полегчало.

Нелли все же сделал героическую попытку, и поднял мой немалый вес. Правда, чуть не повалился вперед, перетянутый неловко раскрытыми крыльями. И наверняка бы расквасил себе нос, да меня придавил, не придержи его за плечо Рейвар.

Я бросила на ушастого короткий взгляд.

Короткий, потому что не хотелось околеть на месте, до того у него глаза ледяные. Такое ощущение, что не будь здесь Нелли, меня голыми руками задушили — и никаких бус не надо.

Это меня так взбесило! Ну я взяла, и показала ему язык... почти сразу пряча мордочку на груди Нейллина. Еще и лапой ее прикрыла. Как говориться, чем глубже прячешь голову в песок, тем беззащитней остаётся задница! Это вспомнилось, когда меня ощутимо дернули за хвост. Я спрятала хвост и прикрылась крыльями. Потом поняла — тут тоже есть за что подергать и загрустила.

Нелли удивленно покосился сначала на задергавшуюся меня, потом на отца, который даже не скрывал усмешки. И, разумеется, ничего не понял. Я, признаться, тоже. Это вообще, что такое было?

Моя новая комната порадовала своими размерами, шикарной обстановкой, а главное — отсутствием решеток на окнах. Сколько оптимизма мне это прибавило! Едва Нелли поставил меня на пол, я рванула к ним. Встав на задние лапки и упершись передними в подоконник, развела крылья в стороны и подставила мордочку легкому ветерку и свежему воздуху.

Свобода!

Здесь не так высоко, третий этаж всего, но до крыши далеко... да и под окнами симпатичная клумба с георгинами. Интересно — это специально?

— Лиск, ну хватит любоваться! Я же соскучился. Расскажи, куда ты от нас отправилась?

— А? — обернулась я, невинно хлопая глазами.

— Не вредничай!

— Не буду ничего рассказывать... при нем! — сверкнула я глазами в сторону Вареника.

— Тогда отправишься назад, — сложил он руки на груди.

— Рейвар! — встрял мальчишка. — Ну за что ты так с ней?

— Есть за что.

И смотрит на меня так, будто действительно есть, и я об этом знаю. Прикинув все свои мелкие прегрешения, я пришла к выводу, что ничего не понимаю.

Хорошо в комнату вошла та самая Целительница и разогнала всех. Точнее даже не так — оставила родственничков в гостиной, потащив меня в спальню.

Эта комнатка оказалась меньше и куда уютней. Хотя это можно смело списать на свершившуюся мечту — огроменную кровать с такими витыми столбиками по краям. Стены отделаны светлым деревом и темной тканью с золотыми вензелями. Резной стульчик похож на кукольный, удивительно красивый и легкий. Прикроватный столик точно такой же, невесомый.

— Нравится? — совершенно невоспитанно крикнул Нелли из другой комнаты. — Это бывшая комната моей мамы. В доме полно гостей, — он все же сунул нос в щель двери, — но эту комнату я никому не отдавал. А мама одобрит, если ты будешь жить здесь.

— Леди Даянира все же потрясающая женщина! — восхищенно призналась я. Время ревности давно прошло, и сейчас я могла только преклоняться перед ней. Настоящая аристократка и достойнейшая женщина. Мне такой не быть, но касаться этого величия очень приятно.

— Маме ты тоже нравишься.

— Она не сердилась на меня?

— Ну конечно нет, Лис. Отдыхай, а я распоряжусь об ужине.

Животик поддержал эту идею.

Елна опять провела на мне свои исследования с помощью трубочек, беззлобно обругала за глупость и строго-настрого запретила перекидываться, пока она не разрешит

— Ну как? — пристал к вышедшей целительнице Нелли.

— Пациент скорее жив, чем мертв, — призналась я, выходя из-за ее юбки. — Может хоть на часик? Хоть на полчасика? Ну хоть поесть? Я быстро ем, когда голодная, правда!

— Никаких оборотов.

Сев посреди комнаты, я закинула голову и... завыла!

А музыкально так получилось. Ну что за издевка судьбы — хоть какой-то голос только при вое прорезается.

— Это еще что такое? — удивилась целительница.

— Я есть хочу-у!

— Так кто тебе не дает.

— Никто!

— Лис, успокойся, — вмешался Нелли. — Скоро будем ужинать.

Я подошла к нему, и встав на задние лапы, передними уперлась в живот мальчишки. Он охнул, но устоял.

— Чем я, по-твоему, буду кушать? В лапках вилку не очень удобно держать. А уж о том, чтобы лакать суп, вообще молчу!

— Наглость — это второе счастье, — чуть слышно вздохнул Вареник. Ну это может для других чуть слышно, а у меня уши сразу развернулись.

— Особенно, когда надо добыть первое! — бросила я в ответ. И начала перебирать лапками, как очень добрая, но очень голодная кошка. Нейллин поморщился, ведь когти то я впускала в его живот.

— Никаких оборотов. Точка! — строго заявила старая карга. — Думаешь, я просто так в тебя столько труда и силы влила? Три часа возилась, плоть сращивала. Конечно, ты этого не видела. И как кровью плевалась тоже. Глупая хвиса, да ты вообще понимаешь как это опасно для твоего здоровья?

— Выкарабкалась бы как-нибудь. — Но, чувствуя за собой вину, все же прижала уши к голове и состроила самую стыдливую мордочку, какую только могла.

— Она еще и спорит! — покачала головой целительница. — Завтра утром я приду и проконтролирую оборот. Да и сегодня не смей сильно наедаться — а то плохо будет. И нервничать тебе тоже нельзя. Ты слышал меня, Рейвар?

Вареник, до этого тихо-мирно сидящий в кресле и помалкивающий, вроде вздрогнул. Темные глаза настороженно посмотрели на старую целительницу.

— Я сам разберусь, Елна.

— Как хочешь, лэй`тэ. Только больше не притаскивай ко мне её чуть теплый трупик.

Женщина закрыла за собой дверь, а мы с Нелли перекинулись взглядами — впечатлились! Это ж надо так с Рейваром.

— Нейллин, ты не хочешь сходить, проконтролировать ужин?

— Если отсылаешь, говори прямо, — фыркнул мальчишка, осторожно беря меня за лапы и опуская на пол. Я тут же спряталась за его ноги.

— Придешь позже. Нам есть о чем поговорить. Наедине. Не правда ли, Лисавета?

Я раздраженно дернула хвостом.

— Правда, — ну очень недовольно!

— Ты помнишь, что я тебе сказал у мамы? — посмотрел Нелли на отца. Тот коротко кивнул. — Я рядом, Лис.

Пока он был здесь, у меня была хоть какая-то защита, хоть крохи уверенности. Но стоило Нейллину уйти, как внутри укоренились страх и паника. Захотелось спрятаться поглубже... и просто уснуть. Чтобы проснуться дома, в своей любимой постельке, дивясь странному, страшному, волшебному сну.

А потом всю свою жизнь вспоминать странное видение, удивляясь, отчего так щемит сердце, почему воспоминания о кареглазом мужчине вызывают такою боль, и от мысли о нем становится страшно... и сладко. Я не хочу обретая крылья, так легко с ними расстаться. И однажды привязавшись... хотя кому я вру, однажды влюбившись в чужую маску, погубить свою жизнь навсегда. Уж лучше я вылечусь от этого сейчас, чем буду вечно носить такую занозу в сердце. Рискуя потерять себя.

Смотри на него, Лиска. Смотри и запоминай — можно любить героя, но не актера, маску, но не носящего ее чудовище.

Так я и сделала, залезла на диван и уставилась на Рейвара, заново изучая давно знакомые черты. Странно, почему же я раньше этого не видела, не понимала, как сильно отличается тот Рейвар, что читал мне вслух книги, что смотрел со мной на луну, или таскал на плечах, и этот. Передо мной сидел холодный и совершенно чужой мужчина с жесткими чертами лица, недовольно поджатыми губами, и напряженной складочкой меж нахмуренных бровей. Неужели он может улыбаться как тот?

Сейчас я уже не боялась его как всего пару часов назад. Тогда я пугалась видеть ту ненависть на знакомом лице, угрозу в родных глазах. А теперь... все чужое.

Я бы хотела знать, в какой же момент умерла столь любимая мной роль.

Все же хорошо, что мне так и не дали перекинуться — лисья мордочка менее выразительная. Интересно, он понял, что только что его похоронили?

— Ну? Ты хотел поговорить? Или ждешь, когда я умру с голода?

— Я жду, когда ты успокоишься, и перестанешь смотреть на меня так, как будто я убил и закопал всех твоих родственников.

— Ты себя так утруждать не стал бы. Копанием, — дернула я ухом. — Лучше бы дрова порубил. Челентано!

Он моей дурацкой улыбки не понял. Что просто неимоверно хорошо! Знал — взялся бы за лопату!

— Предлагаю заключить сделку. — Рейвар подался чуть вперед, упираясь локтями в колени. — Я хочу знать, что ты делала в графстве. И что собиралась делать. Все, что касается графства и Нейллина. В обмен на эту информацию могу пообещать тебе безопасность и защиту.

Вот мракобесы! Чтобы я там не говорила, но от такого прямого взгляда у меня застывает мозг, а сердце почти выпрыгивает из груди. Я вообще сообразить не могу, что он там говорит. И снова задаюсь вопросом — кто же из нас лиса? Гипнотизер!

— И почему я должна тебе верить?

— Можешь не верить.

Так, вроде сознание оттаяло. Теперь можно и подумать.

Рассказать, что я делала в графстве? Бегала! Ото всех. А в особенности от него. Хотя... поначалу за ним. Глазки строила и млела от каждого прикосновения. Дура наивная!

— Не могу, — повесила я голову.

— Что не можешь? Принять договор? Поверить?

— Тебе этого все равно не понять, Рейвар. Верить-то я могу. Кому-то другому. Но способен ли ты на это? У меня есть сомненья. Большие сомненья. Так к чему мне рассказывать то, во что ты заранее не поверишь? — я устало легла. И трех минут не проговорили, а меня словно жевали. Левое крыло немного мешалось, и пришлось его раскрыть, опуская до самого пола.

— Ты в этом так уверенна? Мне будет интересно послушать такую... невероятную историю.

— Я хвиса, а не сказочница, — возмущенно приподняла я голову. — И вообще, может быть, начнем с того, в чем меня обвиняют? Что я такого сделала? Что бы... так?

— Ты появилась в самом защищенном месте графства из ниоткуда в тот момент, когда мы ждали шпионов. Хвиса посреди Наила! Это, по-твоему, не повод заподозрить тебя?

Мне так захотелось покрутить пальцем у виска, что я едва удержалась, дабы не продемонстрировать это на хвисий манер.

— А то что я... мимо проходила, это слишком тяжело для вашего понимания?

— Ну да. В библиотеке сидела от тяги к знаниям. По замку шлялась чисто от нечего делать. Со всеми охранниками передружилась из любви к общению. А лаз вообще случайно нашла. Так?

А-а! Ну почему я не могу спокойно постучаться головой об стену? Уж очень хочется.

— Почти. Что я была должна делать, когда меня заперли в четырех стенах? Сидеть, вышивать? Да не умею я! Догадались тоже, запереть хвису посреди леса в каменном замке. А потом удивляются, чего это я от них сбежать пыталась. У вас же такое гостеприимство было. За каждым шагом следят, в рот заглядывают. Туда не ходи, этого не делай.

Опять радуюсь, что не обернулась. Носилась бы кругами от таких нервов. А сейчас просто крыльями хлопаю, как рыжий вороненок. И страх сразу куда-то пропал, пока запал горит. Того гляди взорвусь и выложу откуда же занесло такую бедовую меня.

Но нельзя.

Почему? Во-первых, это слишком похоже на откровенную ложь. Другой мир, мир автоматики и высоких технологий. Во-вторых, иномирцы со своими богами в свое время наделали здесь бед. Об этом я еще в замке слышала от менестреля, правда в виде жутко заунывной баллады. Но мне хватило, там нас покрывали такими эпитетами — я всю ночь под кроватью просидела. Так что нет. Буду до конца изображать местную... просто разумом тронутую. Лучше казаться слабо умной, чем сильно мертвой.

Каким нереальным сейчас кажется тот, родной мир. Я уже успела пообвыкнуться здесь, сродниться с хвостом, полюбить крылья... и кое-кого безжалостного ко мне. И теперь сама не знаю, что испытываю от мысли о возвращении — трепет надежды или страха.

— А как с тобой по-другому, если ты во всё нос суёшь? — меж тем продолжал негодовать псевдоэльф.

— Ну да... за это теперь убивают.

Ну вот. Вспышка снова сменилась бессилием.

— Никто бы тебя не убил. — Рейвар недовольно дернулся, потом откинулся в кресле и сцепил руки в замок. — Ночью напали на патруль из моих ребят. Их всех убили. О том, где они будут проезжать, не знал ни кто. А вот ты, со своим длинным носом, вполне могла. К тому же тебя нашли в заброшенном лазе из замка. И куда ты ходила?

— Гулять, — выдохнула я.

— С кем?

— Одна.

— И поэтому там целая поляна затоптана оказалась...

— А вам никто не говорил, что некоторые... животные и существа любят валяться на травке и греться? Я хвиса!

— Хвиса! — выплюнул он это слово. — Тогда почему ты не воспользовалась магией, чтобы освободиться от Барталамео? Зачем было его убивать?

— Какой к мракобесам магией?

— Хвис, разумеется. Для чего я снял защиту с ошейника?

— Да не умею я ей пользоваться. Не умею! — вскочила я на лапы. — Меня летать-то нормально Юрик научил. Неужели... ты за полтары декады этого так и не понял? Все, хватит, — замотала я головой. — Надоело. Что я здесь делаю? Охраняю Нейллина. Зачем? Потому что смогу вернуться домой, только после того, как в графстве все успокоится. И я останусь здесь пока это нужно! — слаженно хлопнула крыльями. Вот так вот. — Ну и что смешного?

— Ты бы себя со стороны видела, защитница! Что ни история, то травма. Куда не придешь — везде неприятности. Ты хотя бы понимаешь, во что ты влезла, дура малолетняя?

— Это я малолетняя?

— Сколько тебе лет? — насмешливо посмотрел на меня Рейвар.

— Двадцать два. — Ну вот, я теперь сама в себе сомневаюсь. Сволочь он все же.

— Сколько? — Судя по выражению лица, я опять что-то отмочила.

— Оглох? Или это уже старческое?

— Лис, только честно ответь. Ты знаешь, во сколько у хвис наступает совершеннолетие?

Он бы еще спросил, много ли я вообще о хвисах знаю. Только то, что он сам рассказывал или в совершенно левых книгах было. И там о возрасте ни слова.

— В двадцать пять. И после этого ты интересуешься, почему малолетняя?

— Ёшкин кот!

Скульптурную композицию "Лиса в шоке" можно уносить.

Только потом я поняла, что это мне человеческих лет — двадцать два. А в хвисиных это наверное как-то по-другому. Ну вот, ввела ушастого в заблуждение. Но зато прикрыла свою полную неграмотность.

Угу, маленьких обижать низя!

Видно Рейвар даже подумать о таком не мог, вот поэтому и выглядел сейчас... странно. Глаза остекленели, желваками играет, на щеках нездоровый румянец.

Э-э, что я такого ляпнула?

— Ну и что такого? — выпятила я грудь. Пусть только белый лисий воротничок. Хватит, навыпячивалась перед ним в свое время. Все равно не помогало, так что...

— Кто твоя мать?

— Ты еще спроси кто мой дедушка по отцовской линии. Тебе то какое дело? Я останусь здесь. С Нелли.

— Не зови ты его этим женским именем. Как простолюдинку.

— Могу назвать Чебуреком.

— Это что такое?

— Пирожок с мясом.

— Ты специально нарываешься?

— А ты специально отводишь речь в сторону? Я остаюсь здесь.

— Завтра тебя отвезут в Каменный Грифон. Чтобы не мешалась. Окно в твоей комнате я зачаровал, так что улетать бесполезно.

— Ну, это мы еще посмотрим! — задрала я нос.

* * *

— Лис, ну еще кусочек.

— М-м...

— Ну, открывай ротик. Тебе надо кушать...

— Угу. Тогда я выросту большой и всех съем!

Притом, зараза, так косится в его сторону, что сомненья с кого начнет, отпадают.

— Вот-вот, — увещевал мальчик, отщипывая от пирога новый кусочек. — Ешь!

-Эм, — жуя, кивнула Лиса.

Хвиса, конечно, удобно устроилась, положив передние лапы на колени Нейллина. Сам мальчишка, ничуть не чураясь, кормил рыжую вертихвостку, то с вилочки, то с ложечки, а то просто руками. Оба выглядят такими счастливыми...

Кажется, они порой забывают о нем, сидящем в кресле неподалеку. Похожие на котят. Дети.

От одной этой мысли его выворачивало. Двадцать два... об этом даже думать страшно. По их исчислению она едва ли не младше его сына.

Наблюдая за поведением игривой, неугомонной Лиски, это порой заметно, правда, он долгое время списывал всё странности на характер. А вот внешне она была уже взрослой девушкой, с развитой, привлекательной фигурой и простоватым личиком, разве что хитрые глазки весьма запоминающиеся.

И смотрела она на него совсем по взрослому, не скрывая желаний.

Раньше смотрела. Когда еще верила.

Рейвар устало потер висок. Третий день без нормального сна заметно сказывался на самочувствии. Действительно, что ли, стареет? Хм, да и колено некстати разнылось.

Точно, старик! А за девчонкой бегает как молодой. Притом, за несовершеннолетней девчонкой.

Он бывал в странах, где девочек выдавали замуж чуть ли не с двенадцати лет, а рожали в четырнадцать. Бывал и в таких, где за совращение незамужней девушки казнили обоих. И вот дожил, сам чуть не стал растлителем. И все из-за этой рыжей заразы с лисьим хвостом.

В ее поведении все же слишком много странностей. Характер хвисы просматривается, но дикий, явно без примера. Она ведь больше на человека похожа. Неужели выросла без родной матери, такой же хвостатой плутовки? Это вполне возможно, при характере крылатых лисичек, такие мало где приживаются. Они привлекают внимания и не редко наживают врагов, влекут к себе, вызывая яркие чувства. Вот и мотаются по свету, как перекати-поле.

Он встречал только одну оседлую хвису — хозяйку публичного дома в городке Лизина. Интересная была женщина. Рыжевато-каштановые волосы, такое же незамысловатое лицо, полноватая, аппетитная фигурка, длинный хвост, и забавные махровые ушки. Крикливая, сильная, удивительно чуткая. Прижилась она в том городе. И сколько бы кумушки не судачили, ее уже никто бы не прогнал. Именно она столько рассказала Рейвару да Лизину о своем племени, сделав встречу с Юстифой более контролируемой — он знал чего ждать от хвостатой.

Вторую, вместе с третьей, он встретил в одном из походов. Избушка глубоко в лесу стала тогда единственным местом, куда он смог отправить своего раненого друга. Живущая в нем хвиса без восторгов приняла у себя мужчину... но больше не отдала. Как Рейвар знает, сейчас у них подрастает еще парочка лисят, кроме той крошки, которая вечно мешалась всем под ногами.

Похожая на Лиску. Тоже рыжая.

Вообще вся плохая слава о хвисах пошла из-за черных. У этих хвостатых, чем темнее цвет волос, тем больше агрессии и силы.

Так что четвертая была именно такой. Черной.

А вот пятая здесь сидит, с его сыном шутливо ругается. Нейллин лег на диван, а хвиса практически улеглась на него сверху, оставив лишь задние лапки и хвост прижиматься к его боку. Сразу видно, что не первый раз они так валяются.

У него она никогда так не лежала. Хотя Нейллин еще и не может сажать хвису себе на колени, так как делал сам Рейвар. Это уже не говоря о ношении таково вот занятного воротника.

— Увидела, говоришь? — пристально посмотрел он на хвису, рассказывающую как умудрилась получить стрелу в грудь.

— Ага, — кивнула она головой, и еще хвостом подмахнула в подтверждение. А у самой глаза серьезные.

Вот всегда с ней так, не поймешь — где шутит, где серьезно говорит. И не знаешь, с какого бока к ней подойти.

— А меня ты видела?

Что-то сообразив, Лиса чуть сощурилась и снова кивнула.

— Так-то выделываться! — не могла не поерничать она.

— Вазу видишь? — кивнул он на столик. — Опиши ее.

— Вазочка, одна штука. Из голубого стекла. Красивая кстати вазочка.

— Нейллин?

Мальчишка смерил взглядом хвису, еще раз бросил недоверчивый взгляд на столик и пожал плечами:

— Нет там никакой вазы.

— Есть. Я ее магией прикрыл. И на площади на мне магия была для отвода глаз. Вроде кто-то и стоял, но кто... Думаю, кроме хвисы мало кто разобрал.

Она склонила голову на бок. Потом отчего-то рассмеялась, уткнувшись носом в шею Нейллина.

— Ну гламурный птеродактиль! Сам он убраться не мог. Тьфу, никому нет веры.

— Что случилось то? — перепугался мальчишка.

Лиска уперлась ему в грудь передними лапами, переступая задними, и ложась с другого бока Нейллина, так что бы видеть Рейвара.

— Не хочу стать архангелом, — пояснила она не менее непонятно. Потом посмотрела на Рейвара. — Что ты видел в хранилище теншуа?

— Старую рухлядь. И чашу.

— На стеллажах? Понятно. Увижу его, обязательно перья повыдергиваю. Я-то все видела. Все артефакты, прикрытые этой магией. Тьфу, а схватила этот топорик!

Рейвар вдруг вспомнил — а чашу-то он так и не отдал! В круговороте событий и Лискиных забегов, это вообще выпало из его памяти. Где она вообще-то сейчас?

Если он правильно понял, рыжей эта чаша тоже приглянулась. Для него она почти бесполезна, да и для нее, наверняка, тоже. Так почему бы ни обменять? Раз уж не получилось отправить ее в Каменный Грифон.

— Ой, я же совсем забыл тебе сказать! — хлопнул себя по лбу мальчик. — У нас тут во дворце гости. Государственные. Важные, — покосился он на отца. — В общем... Я им сказал что у нас гостит дочка подруги моей мамы! И не надо на меня так смотреть, — рыкнул он в его сторону. — Нечего Лиске в одной комнате сидеть. Она не наказанная.

— Нейллин, мы договорились, она останется здесь только при условии никуда не лезть. А как ты это представляешь во время приема? Рыжая обязательно куда-то сунет свой нос.

Лиска дернулась и вся как-то сжалась.

— Я обещаю хорошо себя вести, — треугольные ушки чуть опустились, знаменую собой высшую степень послушания. Но его на подобные хвисьи выкрутасы уже не поймать. Хватит и того, как она в замке вила из него веревки.

— Или ты остаешься здесь, в этой комнате, или я отправляю тебя в Каменный Грифон. Учти, в твоем положении это и так много. Не будь Нейллина, я отправил бы тебя в замок.

— Ой ли, — протянула эта зараза, поднимаясь на лапах. — Не будь Нелли, что бы ты со мной сделал?

Ей это действительно надо знать? И как она воспримет правду о его планах? Раньше была бы не против, а сейчас?

Его молчание и полуулыбку Лиса восприняла явно как-то иначе. В зеленых глазищах зажегся страх.

— Сейчас глупо об этом говорить. — Да и думать тоже. Пока девушка так боится его, все фривольные мысли и тем более действия придется на время отложить. Как бы Лисавета на самом деле не относилась к нему, все попытки затащить ее в постель, будут иметь заметный привкус насилия. А полукровке в какой-то степени хотелось доказать, насколько его вкусы и пристрастия разнятся с Барталамео. — Мы заключили соглашение. Ты остаешься с Нейллином, но только до очередной выходки.

Лиса обреченно кивнула, утыкаясь носом в шею мальчишки. Который лежал, удивленно хлопая глазами.

Сам же Рейвар все никак не мог понять, какую же игру затеяла рыжая хвиса. И чья это вообще игра? Ладно, в то, что его отряд предала не она, полукровка поверил с большим удовольствием. Ему самому претила мысль, что хвостатая девчонка могла совершить подобное по собственной воле. Но и тут оставались сомненья. Во-первых, она могла это сделать незаметно от себя, а во-вторых... похоже он имел слабость к этой рыжей хвисе. А ему не пристало вообще иметь слабости. Хватает и сына, как самой главной.

Как ему теперь разбираться со всей этой историей, зная, что заинтересован в невиновности хвисы? Ему же самому будет проще, попади она в этот круговорот случайно. А что, если нет? И есть умысел? На это все и указывает. Несговорчивость Лисы, ее многочисленные тайны и странности, даже слова. Что это значит "смогу вернуться домой, только после того как в графстве всё успокоится"? Где ее дом? И какое отношение ко всему этому имеет Юстифа? Способна ли черная отдать своего лисенка людям? Способна ли играть своим несовершеннолетнем ребенком? Поставить на кон, используя как мелкую монетку? Юстифа могла.

Тогда есть еще один вопрос, могла ли Лисавета пойти на подобное ради матери? По тому, как она кинулась спасать Нейллина — ясно, пошла бы. Глупая еще. Молодая.

Последнее его особо злило. Как можно воспринимать ее как ребенка, когда она... вот такая. Внешне достаточно взрослая, чтобы свести любого мужчину с ума. С глазами, в которых раньше жило восхищение и совсем не детские желания.

И что ему теперь с ней делать?

Глава 7

Дело житейское

Родители хотели, чтобы из меня вышел толк.

Так и получилось... толк вышел, бестолочь осталась.

Из личных наблюдений

— Лисонька, девочка, как же я рада тебя видеть. А то у нас по замку такие слухи ходили, один страшнее другого.

— Ангела, — улыбнулась я.

Все! Как говорили на моей родине — "И пусть весь мир подождет". Наши беседы с портнихой походили на бред двух сумасшедших. Она была одержима швейным делом, и за красивый кусок ткани могла убить. А я всегда рада поделиться скудными знаниями с ближним своим. Вот и показала "храброй портняжке" пару новых швов, из тех, что еще помню со времен школьных курсов по домоводству. После них мне уже ни в чем не было отказа. Ангела даже придумала, как смастерить очень удобные дырочки для хвоста на юбке.

А какие шикарные вырезы она мне делала? Так что вроде все прилично... вроде как бы... если присмотреться. А если не присматриваться, то главное ходить осторожно, потому как пол оказывался заляпан слюнями. Как говорила сама Ангела — "Если есть что показать, то пусть все удавятся от зависти".

— И что говорят?

— Ужасы всякие. Страшные. Что тебя маркграф наш... того. Или что ты дел натворила и деру. А некоторые вообще говаривали, будто рэ`Адхиль тебя до смерти замучил, — всхлипнула женщина. — Как же я рада, что с тобой все в порядке и целенькая ты, Лиска.

— Да все в порядке. Я с Нейллином была. Сначала в горы ездили, потом матушку его повидать, а затем уж сюда. Даже не было времени в замок заглянуть, повидаться.

— А что ж весточку не подала? Хорошо я зеленое платье с собой взяла, от мымры этой пряча. Не дай богиня, увидит!

— Теперь она нам ничего не сделает. Разве что ядом обкапает, — заверила я портниху.

— Это верно. Против молодого графа и рэ`Адхиля она бессильна. А сейчас давай что поскромнее подгоним.

С утра, не успела я проснуться, прибежал Нелли и выложил свой план по моему "спасению". Я одобрила. Рискованно, конечно, но нам ли об этом думать.

Мы разворошили девичий гардероб его матери, что все еще хранился здесь. Нейллин выцепил лучшею портниху графини, которую вызвали из замка по требованию этой тощей курицы, подговорил пару молоденьких служанок, польстившихся на хорошенькое личико и титул официального наследника.

Эх, я, оказывается, такое пропустила! Настоящее чудо и магию. Черный камень, обагренный кровью истинного наследника, меняет свой цвет. И сейчас на груди Нелли болталась интересная штучка с красным камешком посредине.

Но зато я снова с ним, моим Нелли, добрым мальчишкой... с нормальными ушами! Ой, как он ими гордится. При том другим он не может об этом рассказать, сразу возникнет вопрос — а ему-то что до этого? Так этот мелкий пакостник доводит меня, дразнится и дергает, пользуясь тем, что до него мне не дотянуться.

Так что припершийся Рейвар застал нас в довольно глупой ситуации.

Добравшись таки до Нелли, я обхватила его ногами за грудь, а руками тянула бедные органы слуха вверх, как делают это именинникам. Он ухохатывается, я не отступаю... В общем весело, если учесть, что на мне только корсет и панталоны. Нелли этим удачно пользуется, щекоча мне пятки. Две хихикающие служанки и одна взрослая пышнотелая женщина, конечно разбавляли картинку, но все же.

Такое вытянутое лицо я у него видела только один раз, когда облизывала его губы в дурацкой попытке поцеловать.

— И чем вы тут занимаетесь?

— Лиску одеваем! — радостно отрапортовал Нелли.

— Это, называется, одеваете? — окинул он взглядом мои голые ноги, скрещенные на груди мальчика.

Ой, вот чему я тут порадовалась, это решению проблемы с эпиляцией. Потому как волоски на ногах и других положенных местах хоть и были, но тоненькие и рыженькие, при загорелой коже почти незаметные. Внизу живота они сворачивались в такие милые колечки, что у меня бы просто бритва не поднялась на них.

— Ну, с чего-то надо начинать, — развела я руками... покрепче сжимая ноги, а то Нелли явно собрался пользоваться ситуацией.

— Эй, — возмутился мальчишка, — ты мне спину сломаешь.

Я обняла его руками за шею и улыбнулась:

— Не сопротивляйся, погибнешь как герой, в женских объятьях.

Кажется, где-то скрипели зубы.

— Нейллин, идем, — наконец выдал Рейвар. — У тебя полный дом гостей, которым надо оказывать внимание. А не здесь отсиживаться.

— Ой, ну пусть Маришат их развлекает, — буркнул он, но начал подниматься.

Я же так и осталась сидеть на ковре, скрестив ноги, положив на них хвост. Мне в руки тут же попало интересное шитье, которое я и принялась изучать. Разговаривать с Рейваром мне не о чем. Мы заключили нечто, типа военного нейтралитета. И вовсе не мирились, потому, как не сорились. Он просто чуть-чуть меня предал, слегка помучил болью и лишь попытался убить. Это не сора. Вместо ответа я порушила пару его планов, передружилась с половиной отряда, очаровала сына и бывшую любовницу. А! Еще спасла Нелли и злостно пробралась во дворец на ПМЖ. Мы не враги. Но уже никогда не будем друзьями.

— Лис, я постараюсь побыстрее. — Нелли нагнулся и чмокнул меня в макушку. Тоже довольно демонстративно. Что поделать, крепче всего нас связывает эта горючая смесь — любовь-ненависть к одному нелюдю.

Хотя... я ж теперь тоже нелюдь! Хорошо не нежить, а!

Хлопнувшая дверь привела меня в чувство, оторвав от пустого созерцания переплетенных нитей. Я удивленно осмотрелась.

— С рэ`Адхилем значится вы все же рассорились, — вздохнула Ангела. — Жалко! Мы уж так радовались, когда он с тобой смягчился. А как ты из замка ушла, опять стервецом порядочным стал.

— Так он им всегда был, — пожала я плечами и подмахнула хвостом.

Да, что-то у меня эта конечность своей жизнью зажила. Теперь вот еще и активно влезает в обсуждения, как будто что понимает! Эх, хорошо не говорит... а то сколько бы могла растрепать.

— Какой мужчина, — наконец отошли от явления Вареника молоденькие служанки. Одной лет двадцать, другая чуть постарше... на пару месяцев. В общем — такие дурехи! Ну прямо как я, когда в замок попала. Вот так же на него смотрела, наверное.

Я покачала головой и поймала чуть удивленный взгляд портнихи.

— Эту стадию мы уже прошли, — пожала я плечами. — И не дайте вам боги, девочки, пройти и все остальные. И вообще, — тут же сменила я тему, — мне так и сидеть тут полуголой?

Благодаря стараниям Ангелы и девочек, к назначенному времени я была готова и чинно восседала в своей камере... пардон, в своей комнате, разглядывая картинки из книги и попивая чай. Меня одели в хорошенькое платьице лимонного цвета с бежевым кружевом. Рыжие волосы, которые мне привычней заплетать в пару неровных косиц, уложили на затылке в широкий и чуть сплюснутый пучок. Подкрашиваться я вообще не стала, хотя и любила рисовать себе стрелочки, делая свои глаза еще более похожими на лисьи. Сейчас же вся такая миленькая и степенная, я не привлекала особого внимания, и выделялась разве что хвостом да махровыми ушками.

— Леди Лисавета, вы не будете против гостей? — сунул голову комнату Нелли. Окинул меня любопытным взглядом, под которым я тут же подобралась, и нагло ухмыляясь, продолжил, — Я решил, что вашу скромность будет быстрее поборот среди хорошей компании.

Ну заливает! Я просто обожаю этого мальчишку.

В комнату разом вломилось пять человек. Кроме Нелли тут присутствовало еще два молодых паренька, все остальные разодетые как куклы девушки. Я окинула их удивленным взглядом и смущенно улыбнулась.

— Доброго вам вечера.

Через час в моей не слишком большой гостиной было не протолкнуться. Откуда взялась половина присутствующих, я даже понять не могу. Еще совсем недавно парочка девиц рассказывали мне о новых веяньях в моде составления букета, а теперь пять раскрасавец сидят на диванчике и щебечут о своем, о девичьем... о мужиках.

— А у вас они какие? — интересовались у меня кокетки.

Ах, ну да, я же по легенде та самая тётя из Бразилии, где много-много диких обэзьян!

— Разные. Есть такие готы, они носят черное, красят глаза и волосы, любят черепа и кладбища.

— Некроманты что ли? — Одна из девиц едва не рухнула в обморок.

— Ну да... наверное. Еще есть эмо. Они носят черно-розовое, слушают грустные песни и плачут. Еще есть байкеры. Они ездят на своих железных конях, слушают рок и металл, курят и пьют. Еще есть ботаны, они много учатся, носят очки и вечно попадают в странные ситуации. Есть менеджеры, вообще жулье. Не дайте вам боги нарваться на админа, бородатого, в растянутом свитере... И уж тем более на качка, гора мышц. Увы, — тяжело вздыхаю, — почти полностью бесполезная в семейной жизни. Ну, вы ведь меня поняли? — Судя по круглым глазам, поняли. А я продолжила, — Есть студенты... а они могут быть кем угодно из тех категорий, что я вам уже рассказала. Так же есть очень красивые, ухоженные, нежные, заботливые... но, к сожалению, у них обычно уже есть свои мужчины. — Дружный девичий вздох. Видно и в этом мире такие проблемы. — Из тех кто постарше есть крутые бизнесмены, рядовые винтики, есть лузеры. Ну и конечно мечта каждой девушки — олигархи.

— И как же вы там... в таких условиях, — прослезились девочки.

Я скорбно повесила голову.

— Тяжело. А знаете в чем самая главная проблема всех женщин? Либо рыцарь на самом деле конь, либо рядом с ним уже какая-нибудь лошадь.

Не знаю, что они там вспомнили, но девчонки дружно полезли в сумочки за батистовыми платками, с четким намереньем устроить тут оплакивали своих женских судеб.

— Давайте поиграем? — предложила я, чтобы хоть как-то развеять обстановку. А то вон и мальчики загрустили. Один Нелли сидит, светиться как лампочка Ильича.

— Во что? Какие у вас модны игры?

— Предлагаю в "Чей туфля"!

— А это как?

В общем, я их научила. Девочки сначала вроде стеснялись показывать свои лодыжки, но потом вошли во вкус и смело тянули на ноги мужские сапоги, доходящие им порой выше колена. О том, как мило смотрелись мальчики в девичьих туфельках размера так тридцать пятого, даже говорить не будем. Потому что мы от такого долго за животы держались.

Дальше пошли фанты. Ну, Лиска, как самая талантливая и хитрая, взялась за роль водящего. И присутствующие быстро оценили всю изощренность моей фантазии. Кукарекать и лаять слишком легко. Мы пошли другим путем. Шапки у нас было две, отдельно для мальчиков и для девочек. Одно задание на два фанта.

Правда как раз перед этим я долго выясняла у Нелли, знает ли он расстановку сил в домах, чьих юных представителей мы тут развлекаем. Может тут есть потенциальные парочки, чьи семьи не прочь породниться, или наоборот, кого нельзя сводить ни за какие коврижки. Нелли закатил глаза и рассказал, как именно составляли списки приглашенных, и сколько часов он потратил на изучение их родословных и политической обстановки. Я плюнула с досады — трепач растет, политик. Будет дольше разглагольствовать, чем просто ответит "да".

Так что Нейллина мы посадили за доставание фант.

Моей особой гордостью стало, когда все начали называть мальчика именно Нелли. Как оказалось, именно отец настаивал на его полном имени, у Рейвара по этому какой-то пунктик.

Итак, мои фанты отличались редким... хулиганством. Хотя бы тот, где я заставила молодого человека высовываться в окно, и кукарекать, в тот момент, когда девушка сзади била его по попе подушкой. По моему мнению — это занятие понравилось обоим участникам. А уж как посмеялись остальные. Другая пара развлекалась чаепитием — девушка поила парня из ложечки, зажатой у нее в зубах. Третья устроила шоу с переодеванием, меняясь одеждой. Хорошо паренек оказался довольно субтильным и влез-таки в платье. Мы еще ему подложили в лиф батистовые платочки, которые так не успели заплакать девушки, и вышло довольно занимательно, другие мальчики засмотрелись.

Молоденькие дурочки, конечно, расстроились на такое и хотели уже затребовать свои платочки назад, для немедленного их промочения слезами, но я их успокоила. Заявив, что истинная женщина не в платье, а без него. Моя логика всем понравилась и мир был восстановлен.

Следующим заданием было покатать девушку... на закорках. Притом процесс осложнялся широким кринолином юной особы. Пока мы ее на эти закорки усадили, половина присутствующих успела убедиться, что девушка настоящая модница и богачка, так как панталончики у нее были просто загляденье какие, из тонкой ткани, с рюшами и шитьем. А несколько парней чуть не получили в глаз от "коняшки" за поддразнивания и насмешки в сторону его пары.

К тому времени комнаты оказалось мало и мы заняли коридор. Через пять минут идея с "коняшками" выросла в совершенно отдельное развлечении и по коридору носилась уже три наездницы в задранных платьях и улюлюкали подгоняя своих скакунов. Мальчишки, понятное дело, начали соревноваться в скорости, девочки болеть за "своего". Очень скоро слуги перестали боязливо выглядывать из-за угла, убежав подальше.

Последние фанты, для нас с Нелли, загадывали всем составом. И судя по блестящим глазам девочек — так легко мы не отделаемся. Впрочем, пятая точка, подсказывающая о приближении неприятностей, не обманула. Согласно заданию, мы с Нелли должны были изображать влюбленных и пантомимой разыграть представление, где кавалер клялся в любви и просил бы поцеловать руку своей даме. Заговорчески переглянувшись, мы согласились, для наших отношений в подобном не было ничего жуткого.

Мальчишка картинно падал на колени, протягивал ко мне руки и дарил цветы из ближайшей вазочки, я же активно изображала стыд и кокетство. Окружающие нас парни подсказывали "бедному влюбленному", а девочки хихикали и жутко завидовали! В общем — мы повеселились.

Застали же нас в весьма неловкой позе.

— Эй, чего встал тут как ду... Ой!

Вот почему-то я сразу поняла — доигрались. Нет, мы этого и добивались, в принципе, но сейчас что-то стало так страшно, что хоть караул кричи и маскируйся под гостей, сбегая с родной территории. И судя по выражению глаз Нейллина — он думает о том же.

— И что тут происходит?

Уверившись в своих опасениях, хвост спрятался между складок юбки. Нелли посмотрел на это... и по видимости жутко ему позавидовал.

— Мы тут... играли? — предположил он.

— Видел, — кивнул Вареник, застывший у дверей. Затем окинул взглядом задратые юбки "наездниц". — К сожалению, больше чем позволяют мне приличия.

Теперь краснели наши мальчики. Сидящие на их спинах девочки, уже давно превратились лицом в красные помидорки.

— Все по своим комнатам!

— Но... — попытался что-то вякнуть самый смелый. Зря он так, по тону же было слышно, что этот дядя шутить и уговаривать не будет. Сразу заметно привычку командовать. Наши генералы нервно курят в сторонке и записывают на диктофон.

— Все по своим комнатам, — повторил Рейвар. — И чтобы до ужина никого не видел!

Наших гостей едва ли не смело с мест. Кажется, даже строевым... бегом. Правда, хитрец Нелли тоже под шумок хотел скрыться, оставив меня разбираться со своим грозным папашей, но тот это быстро просек и рявкнул:

— Сидеть!

Нелли плюхнулся обратно на мягкий пуфик, а я, от испуга споткнувшись, уселась на его колени. Вместе не так страшно, ведь правда?

То, что я сейчас испытывала, совсем не походило на вчерашний страх. Этот словно опасение строгого учителя, который может даже выпороть, при большой провинности. И я откуда-то точно знала, что меня не будут терзать как раньше. Скорее перекинуть через колено и отшлепают по хвостатой попе.

И что самое интересное, когда этот тип вот так стоит, сверкая слегка красноватыми глазами, моя попа... вроде даже и не против. Если нежно.

Я мысленно обозвала себя извращенкой и с трудом заставила оторвать взгляд от соблазнительной фигуры полукровки. Неужели опять на ту же блесну, как глупая рыбка, повелась? Хотя, мне все же не в чем себя обвинять — Рейвар действительно хорош до дрожи в коленях. Вон наши девочки просто цепенеют от его взгляда, как мышки перед змеем.

Так, Лиска, выкидывай весь зоопарк из головы! Этот придурок собрался запереть тебя в четырех, пусть даже хорошо отделанных, стенах. Он при первой же возможности пустит твою рыжую шкурку на шапку и варежки. А ты до сих пор дурочкой малолетней на него слюни пускаешь. Хорош, конечно, но не про тебя, глупая ты лиса.

Когда все разошлись, я уже пришла в себя. Во всяком случае, меня перестало бросать из жара в холод и наоборот.

— Тебе там удобно сидеть? — усмехнулся Рейвар, смотря на нас с Нейллином.

Я кивнула. Нелли на всякий случай тоже.

— И что вы тут устроили?

— Ты сам сказал, что Лиске отсюда выходить нельзя. Вот она и не выходила, — сразу решился выдать Нелли.

— Тогда вы собрали наследников крупнейших купеческих домов и устроили кавардак?

— Ага, — кивнула я. — Только они сами пришли. С Нелли. А он пришел меня навестить. Ты же сам его с утра выгнал.

— Так и знал, что спокойно все не обойдется. — Он устало потер виски. — Хвиса, ну что же ты за тварь-то такая? Неужели так трудно поседеть три дня спокойно? Что мне говорить крупнейшим купцам, если они спросят, что выделывали их детки?

— Рейвар, это была моя идея, — подал голос мальчишка, вставая. Меня он осторожно пересадил на свое место.

— Молчи! С тобой, Нейллин, я поговорю позже. О том, как должен себя вести наследник и будущий маркграф.

— А мне не хочется стать такой же черствой сволочью, как ты, — неожиданно огрызнулся мальчишка. — Последние полгода я только и делаю, что занимаюсь, учусь, стараюсь. И все ради того, чего я не хочу, что мне не нужно. Ты только и делаешь, что гоняешь меня, словно я тебе обязан. Но ведь это не так. У меня пред тобой нет долгов. Не хочу быть таким как ты. Таким... мерзавцем и подонком. Ты...

Возможно, мне не стоило влезать. Но мальчишку уже заметно понесло. Боль, душащая его изнутри, наконец, нашла поддержку в моей рыжей особе, готовясь выплеснуться наружу. Так что мне и решать эту проблему.

Встав между ними, я осторожно сжала лицо мальчика в своих руках.

— Успокойся. Все хорошо, Нелли.

Немного гипноза... самую малость. Сейчас я уже научилась хоть как-то справляться с природным даром хвис, и старалась мягко погасить волны гнева и боли, невнимательно разбуженные его отцом и моим врагом.

Яростный блеск голубых глаз сменился тусклость зачарованного. Я осторожно погладила его по щеке.

— Я с тобой, Нелли. Пойдем сегодня танцевать?

— Да, Лис. Все, можешь отпускать меня, я уже успокоился.

Осторожно выпустив его, я отошла чуть в сторону. Потом не удержалась и вцепилась в руку. И уже после этого посмотрела на "блудного папашу".

Если плохо его знать, то кажется, что подобная истерика сына нисколько не затронула чувств полукровки. Если знать хорошо, видно волнение и злость. Если знать немного по-другому, то в глубине красноватых глаз можно рассмотреть боль. И на какой-то краткий миг, мне показалось нечестным быть вдвоем против него. Вот только я для него все равно ничего не значу, а Нелли еще очень молод и без поддержки сломается и склонится под давлением своего отца.

— Ты сам загнал себя в этот капкан, Рейвар.

Неужели я сказала это вслух? Ой... дурочка! Нашла кого жалеть. Притом так очевидно.

Полукровка окинул меня тяжелым взглядом, буквально пригвоздившим к полу. А я только еще раз убедилась — от напряжения или гнева, от него начинает пахнуть костром. Лично на меня такое действовало, как на любое другое лесное животное — становилось страшно.

— Если девчонка так тебе дорога, начинай слушать меня. Только так останется шанс спасти вас обоих и твою семью, Нейллин. Не забывай, твои сестры — возможные матери наследника титула маркграфа, а она, — кивнул он на меня, — убийца.

— На себя посмотри, — фыркнула я в ответ. — Я убила того, кто хотел сделать со мной такое, о чем нормальному человеку даже думать страшно. А за что ты хотел убить меня?

— Я никогда не собирался тебя убивать. — Рейвар развернулся и пошел к двери. — Раз уж ты ее всем продемонстрировал, приводи хвису с собой на ужин. Но только без ваших выкрутасов. Понятно?

— Вполне, — задрал нос Нейллин. И тяжело вздохнул, когда за Рейваром закрылась дверь, — Как же ты умудрился разрушить наши жизни одним своим появлением?

Подозреваю, что этот ушастый прекрасно все слышал.

Ну, так ему и надо. Я бы еще провернула и сольцей посыпала... если бы язык к небу не прилип, а горло не душили слезы.

Провинившиеся вели себя очень хорошо. Даже слишком. Старшее поколение просто диву давалось, наблюдая за помалкивающими детками. Обычно-то это такие неугомонные монстрики, способные разворошить любой деловой прием, а тут тишина и лишь чуть стыдливые, заговорческие перемигивания. Ох, как это напугало родителей!

Мы с Нелли тоже помалкивали. Мальчишка вообще перенервничал и едва не плакал, после того как Рейвар ушел. Пришлось искать Елну, она сама просила называть себя по имени, рассмеявшись на моё "тётенька", и просить дать успокоительно, еще раз воздействовать на него магией я не решилась.

Варенику я за это ещё отомщу! Так довести бедного мальчика. Он бы его еще ремнем отходил. В общем — мы дулись как мыши на крупу и демонстративно даже не смотрели в его сторону.

Но, если честно, Рейвара мне жалко. Ведь этот гад ушастый действительно привязан к сыну, возможно, даже любит его. Будь это не так, его гордость не вынесла тех обвинений, что кидал Нелли. А он смолчал.

Эх, сдается мне, Нелли не только внешне в отца пошел, но и упрямством.

Интересно, Рейвар в юности тоже таким очаровательным шалопаем был?

И еще один вопрос — сколько ему вообще лет?

Надо потрясти Нелли или Даяниру. Хотя я тут пару знакомых цветных морд где-то видела. Вот и стребуем родословную их лэй`тэ.

Сказано — сделано. Дождавшись когда зелененький, как страдающий морской болезнью на прогулочной лодке в шторм, полукровка будет в одиночестве, я осторожно подошла к нему с тыла... И заорала! Потому как сзади меня кто-то сцапал, едва не выкручивая руки. Я лягнулась, попала вероломному гаду по ноге. Он охнул и выругался.

Дурацкая затея оказалась. Пара разномастных скрутила меня и препроводила в кабинет к своему начальству. Угу, хотела Лиска узнать возраст и прочие интересности. Вот, получи первоисточник!

Рейвар как-то печально окинул всю эту композицию из двух здоровяков и маленькой, хвостатой и ну просто о-очень невинной меня, обреченно спросив:

— Что она опять натворила?

— Не знаю, что она намеривалась сделать, но кралась к Мейку с таким видом, словно убить его хотела!

— Ничего я не хотела, — возмутилась я, хлопая глазами. — Точнее хотела... дорогу спросить.

Правду не скажу. Просто можете заново меня пытать. Потому как запалиться на таком... Ох, Лиска, оторвут тебе хвост!

Рейвар поставил локоть на стол и положил на руку подбородок. Тяжко вздохнул, и окинул меня взглядом... не из простых, я бы сказала. Что-то мне под ним так неуютно стало, просто хоть с цветными ни расставайся.

— Сажайте ее сюда, будем разбираться.

Меня плюхнули в кресло, кивнули и намылились к двери. Честное слово — я едва их спинам в любви не призналась:

— Миленький ты мой, возьми меня с собой...

Широченный спины дрогнули под действием моего скуляжа. Но, покосившись на начальство, ребятки, всё же, покинули комнату. Я мысленно поскреблась в закрытую дверь и подавила сильное желание поджать ноги.

И вот как с ним разговаривать нормально, если меня трясет и знобит, то ли от страха, то ли от... В общем, плохо мне рядом с ним.

Особенно когда он сидит вот такой, весь замученный, глазами усталыми в самую душу смотрит. Обнять и плакать, честное хвисье!

— Что мне с тобой делать, а?

И зараза ведь, смотрит так, словно у него на этот счет есть пара идей. Притом, судя по всему, несколько фривольного толка.

* * *

И вот что с ней делать? Сидит, смотрит жалостливо. А глаза испуганные... хитрые. Хвост тискает, как любимую игрушку. И куда только вся дерзость подевалась? Хорошенькая, так и хочется обнять и... и не только.

— Рассказывай, что еще ты затеяла.

— Ничего.

Ведь врет и не краснеет.

— Ты здесь всего третий день, притом целые сутки была без сознанья. За это время успела покусать охрану, поставить на уши пол дворца, разгромить целый этаж и подбить гостей на дикие игрища. Ну и что еще мне от тебя ждать?

Лиса пожала плечами, отрешенно перебирая в руках собственный мех. Это успокаивает, знал он на своем опыте. Одна из причин, почему ему так нравилась крылатая лисица. С ней было хорошо и спокойно.

Теперь же он сам запутался.

— Ну заблудилась я немного, — насупилась она, не вынеся его пристального взгляда. Это хорошо, значит где-то там возможно наличие совести. Хотя бы спящей. — Правда!

Значит — врет, с такими честными глазами правду не говорят.

Выгнать ее, что ли? А то до добра этот разговор точно не доведет. Лиса нервничает и смотрит на него опасливо, как загнанный зверек. Вот уже и губы начала кусать, значит чувствует за собой вину.

— Ну чего ты смотришь на меня, словно и деть куда не знаешь, и придушить жалко.

— Почему не знаю куда деть? Отправлю в Каменный Грифон. Там сейчас спокойно. Можешь попинать тело Барталамео, если захочешь.

Она поморщилась и брезгливо дернула ухом.

Маленький, глупый лисенок, влезший в чужие взрослые игры.

Испуганного зверя лучше привечать лаской, на которую он не способен. Так как же ему теперь возвращать себе это рыжее чудо с пушистым хвостом?

— Не поеду я туда.

— А кто же тебя спросит, — как можно мягче сказал он. — Там ты хотя бы не навредишь Нейллину.

— Я не наврежу ему вообще! — встрепенулась хвиса, поведясь как глупый лисенок на кроличий хвостик.

— А твоя сегодняшняя выходка, это?..

— Ну развлеклись ребята, что плохого?

— А то, что среди их родителей, и возможно самих деток, есть доносчики Авеорского и Роленского графств, об этом ты не думала?

Лиса моргнула, чуть виновато смотря на него. Конечно, не думала.

Вообще-то он сильно рискует. Но и оставлять такой шанс решить сразу две проблемы, он не хочет. И хвису к делу пристроить, и с предателя вычислить. Да и третья, скрытая возможность не давала ему спокойно отказаться от своей затеи. Рейвару слишком хотелось заново приручить одичавшего зверька.

— А причем здесь дети? — сощурилась Лисавета.

— Ну мало ли что они могут узнать, шляясь с тобой по замку. И мало ли что ты можешь растрепать.

— Другого способа назвать меня дурой, ты, разумеется, не нашел?

— Если мне понадобится, я назову тебя ею прямо. А пока ты только рискуешь жизнью Нейллина. Ну и своей. Если кто-то из них догадается, что рыжая хвиса знает больше, чем они только могут представить...

— Я не подумала об этом, — скорбно опустила она голову... поглядывая на него из-под ресниц. Ну и как тут верить в ее искренность? — К тому же, ни о каких доносчиках я не знала. И вообще, зачем это таким богатым купцам?

Рейвар откинулся в кресле, повел плечами. Левое отдалось болью в мышцах.

Эх, как бы еще уговорить Лису не только помочь разобраться с проблемой соглядатая, но и массаж ему сделать приставить. Ручки у нее — мягкие да нежные, но с такой хваткой, что он в свое время не сомневался, оставляя с Барталамео.

Глупо было так просчитаться. Но кто же знал, что хвиса, опутавшая и очаровавшая весь замок, окажется такой... слабой. Без магии, без умений себя защитить, на недоразвитых крыльях.

Откуда же могло взяться такое непрокое чудо?

— Как что? Понижение пограничных пошлин, да и цен на вывозимые драгоценные камни. Барталамео их в свое время здорово задрал. Купцов подобное не может не огорчать. Мелкие камни они всегда купят в нижних графствах, а вот по-настоящему большие и красивые добывают именно здесь. Некоторым купцам будет выгодно получить особые привилегии, при "правильном" исходе назревающей войны.

— А правильный, это когда Сенданского графства вообще не будет? — Дождавшись его кивка, Лиса поджала губы и хмыкнула, — Здесь их не в чем упрекать. Рыба ищет где глубже, а человек, где лучше. Да и нелюди тоже, — загадочно улыбаясь, добавила она. — Думаю, обещанные привилегии дадут им большое подспорье подняться над своими коллегами и конкурентами. Это так?

— Знаешь, где находится королевство Лорния?

— Единственное, кроме графств, человеческое государство на материке, — довольно кивнула Лиса. Потом хитро сощурилась. — У него ведь есть выход в море.

— Верно. Большинство присутствующих здесь — купцы из Лорнии. Они всегда соперничали с малочисленным купечеством самого графства. Лорнийские ведут торг в своем королевстве, с заезжими купцами, сенданские пересекают страну фей и выходят к морю через их порты.

— Феи держат свои порты? Как, у них вроде только девочки родятся? Сестры по несчастью, — тяжко вздохнула Лиска.

— Но ведь родятся, — усмехнулся Рейвар.

Хитрые глазки округлились. А вот щеки заалели. Смешная...

— Понятно. То есть этим купцам есть ради чего стараться. Но что они могут узнать тут?

— Ну например, насколько слухи о смерти Барталамео, маркграфа Сенданского, верны. Или как обстоят дела в его армии, насколько она готова к приближающейся войне.

— Угу, или чего ты тут забыл, — тихо добавила эта вертихвостка, заинтересованно рассматривая лепнину на потолке.

— Это им уже не интересно — я встречался с правителями тех графств, когда намеривался решить дело... малой кровью.

— Они знают про Нелли, да? — Лиска погрустнела. — Поэтому и пытаются убить. Там на крыше...

— Это были не их наемники. Они пытались убить Нейллина медленным ядом. А вот стрелка подослал кто-то другой.

— Кто?

— Это уже мое дело, выяснить.

— А какое тогда моё? — навострила ушки эти хитрая бестия.

— У меня будет к тебе просьба. Если уж ты так хочешь остаться здесь, и сохранить жизнь Нейллина, то должна немного помочь.

— В чем?

И сколько сразу недоверия.

— Я хочу знать, кто из купцов играет против нас. Но сделать это как можно незаметнее для остальных, не зачем разрушать и без того хрупкие отношения. Я проверил — они не знают о твоей второй ипостаси. Во всяком случае те, кто не имеет никаких близких дел с правительством двух графств.

— А они значит имеют? Почему?

— Потому что любовница маркграфа Авеорского — хвиса.

Лисавета прикрыла глаза, пытаясь спрятаться. Но Рейвар слишком внимательно следил за ней, ловя каждое движение, в попытке поймать или хотя бы понять это странное существо с хвостиком. Сейчас же ее нижняя губа чуть заметно дрогнула.

— Понятно, — тихо сказала она. — Ты счи... считал, что я с ней как-то связанна?

Голос ее чуть подрагивал. А вот взгляд внимательный, настойчивый.

— Считал, — кивнул он. Ведь действительно так — в прошедшем времени.

— И что ты теперь хочешь от меня?

— Всего лишь сыграть маленькую роль. Тебе это должно понравится, ты же любишь развлекаться.

Рейвар улыбнулся. А уж как ему-то должно понравиться.

* * *

Нос жалко. И как только кошки умудряются открывать дверь им? Или не им?

Ох, хоть оборачивайся и пинай дверь ногой! Вот удивятся все присутствующие нагой девице с хвостом. Притом хвост — это уже как-то более привычное. Сегодня днем со мной все здороваются, желают приятно провести время... некоторые даже намекают на свою кандидатуру в качестве партнера на разные "приятности". Вот вам, делать мне не чего как шашни заводить. Ученая уж. Попробовала, так мне чуть шею не свернули.

Еще, зараза такая, и издевается надо мной бедненькой маленькой и зашуганной. Вот чего он вчера поперся меня провожать? Я и так пока сидела у Рейвара в кабинете, чуть инфаркт не заработала... наравне с косоглазием и истерией, потому как постоянно приходилось следить за ним, много думать и дергаться от каждого движения или слова. Кто его знает, нелюдя ушастого.

Еще и провожать меня пошел, нелюдь бессердечный. А сам улыбается: — "Боюсь, как бы через пять минут тебя обратно не привели... заплутавшую."

Нужны мне были его полукровки, как собаке пятая нога или девице лисий хвост.

Наше взаимное недоверие устойчиво заставляло коситься друг на друга во время всего пути до моей комнаты. И что самое интересное — судя по его взглядам, не отделаться мне легко, если бы не дежуривший под моей дверью Нелли. Эти два упрямца обменялись взглядами и разошлись. Мальчишку я успешно затолкала в комнату, а Рейвара послала куда подальше, сказав что-то типа: "Не смею вас больше отвлекать". Угу, я все же благовоспитанная девушка двадцать первого века, начитавшаяся в свое время исторических романов. Тут главное интонация. Так вот по ней, посыл был довольно конкретен — "за что покусан, туда и топай".

Надеюсь, сегодня мне за это мстить не будут. Хватит и вчерашнего... пара резковатых движений, а меня в сторону откидывало, будто меня прямо здесь бить будут. Выставил дурой, и доволен.

Как жаль, что в детстве мне не пришлось играть в шпионов. Так уж сложилась — богатая фантазия в купе с натурой заводилы требовала реализации. Даже пресловутые "Казаки-Разбойники" у нас превращались во что-то странное, называемое мной "Секретными материалами". Да-да, инопланетные монстры удирают, оставляя за собой метки слизи на земле, а отважные агента ФБР их ловят.

Эх, как бы мне сейчас пригодилась невозмутимость Скалли... Но я была всего лишь Лиской, и поэтому жутко волновалась.

Даже не представляю, что делать в этом логове заговоров... угу, и разврата.

Если откинуть всех тех, кто почему-то запал на мой хвост, наслушавшись россказней о хвисах, в данном кабинете весь разврат для меня предоставлен в одной чрезвычайно симпатичной ушастой физиономии. И это не говоря уже обо всем к ней прилагающемуся. Типа мощного мускулистого тела, с широкой грудью, обалденного животика, длинных ног... и причины моих красных щек и стыдливых глаз — бедра и соблазнительный зад. Ох, и как я на такое покусилась и покусалась?

Помотав ушастой головой, я поскреблась в дверь, даже показательно тяфкнула. Потом зло глянула на стражника, стоящего неподалеку и наблюдавшего за творимым мной беспределом.

— Ну что смотришь, остолоп, помоги открыть!

Видно от шока, он выполнил просьбу, потянув на себя нужную дверь.

Сунув мордочку в образовавшуюся щель, оглядела собравшихся за большим овальным столом, и прижала уши — все смотрели на меня. Сглотнув, я медленно втянула себя в комнату. Еще раз огляделась. И чуть цокая когтями о начищенный паркетный пол, бодренько пробежалась до противоположной стены. Рейвар нашелся по запаху. Осенний лес... мокрая земля, разомлевшие на последнем солнышке деревья, пожухлая трава и острый запах опавших листьев.

Пока я с удовольствием принюхивалась, меня подло ухватили за шкирку и подняли с пола. Поджав лапки, попыталась проделать тоже с хвостом, но эта метелка отказалась слушаться, свешиваясь под собственной тяжестью до пола. Когда же меня выпустили, я оказалась сидящей на коленях Рейвара.

— Извините господа. Можем продолжать.

Мне на голову буквально плюхнулась тяжелая рука, сдерживая все порывы возмутиться такому подлому и вольному обращению с собой.

— Забавная у вас домашняя зверушка, рэ`Адхиль.

— И что же в нем забавного? — хмыкнул Рейвар, лениво поглаживая меня меж ушей. Паразит! Движения такие, так просто и не ухватишь, а то полруки откусила бы со злости.

— Вы настолько увлечены лисами? — Вот этот голос звучал уже с издевкой.

— Мне нравятся диковинки. Но разве это имеет какое-то значение? — усмехнулся Рейвар. — Мы вроде обсуждаем ситуацию в графстве, а не мои пристрастия.

— Рэ`Адхиль, приносим извинения за наш интерес к вашей жизни, в том числе и личной, но он далек от праздности, — посмотрел на него крепкий мужчина с седыми бакенбардами.

— Графства лихорадит, — подхватил его сосед. — Назревает война. И до вашего здесь появления, мы не были уверенны, что Барталамео Сендан сможет удержать целостность своих владений, не говоря уже о власти. Он не лучший правитель, и единственный его наследник — мальчишка полукровка. А потом появляетесь вы и начинаете заправлять делами графства. На каком основании, думаю, все понимают, не маленькие. Но вот насколько вам можно доверять, это еще вопрос.

— Я действую в интересах Нейллина и Сенданского графства. Больше вам не над чем задумываться в этой ситуации.

Слова Рейвара вызывали во мне два противоположных желания, с одной стороны я восхищалась такой выдержкой, наглостью и жестким тоном... а с другой за тоже самое хочется его покусать. Можно быть уверенной, равнодушных тут нет. Равнодушным к такой заразе как Вареник быть практически невозможно.

— И мы должны верить на слово тому, о ком ничего не знаем? — это уже другой купец — здоровенный мужик, похожий на медведя телосложением и бурыми патлами волос, оставляющих на лице лишь небольшой пятачок загорелой кожи. Только у него глаза были ярко-синие. Интересная животинка!

Не следовало мне так любопытно разглядывать его, мужик дернул кустистыми бровями. Пришлось состроить самый невинный взгляд без проблеска интеллекта. Угу, я же совсем глупая кошка... то есть Лиска.

— Какие у нас гарантии в вашей прямой заинтересованности в спасении Сенданского графства. В кризисной ситуации вы вполне можете забрать Нейллина.

Рейвар вздохнул. Движения его руки на моей бедной шкуре стали более сложными, словно каракули на бумаге. А вот живот, в который я упираюсь крылом, напрягся.

— Если я сообщу вам, что целостность графства требуется ради спасения жизни Нейллина, как возможного наследника моего рода, вы посчитаете это за аргумент?

Это уже даже не лапша, это спагетти! Ну ладно у меня уши в любой ипостаси завидной величины, то этим куда ее развешивать? У меня даже появилось навязчивое желание помотать головой, надеясь и макаронные изделия с ушей стрясти, и уложить все сказанное Рейваром в своей неразумной черепушке.

— Даже так? — задумались купцы.

И чего я такого важного не поняла? То есть, если Вареник не спасет графство для Нелли, то жизни мальчика может что-то угрожать? Так это и ежу понятно. Но причём тут его род? Кажется, кто-то говорил мне, что Рейвар младший брат их правителя. Тьфу ты, принц тоже нашелся, чтоб его конь затоптал! А если так, то Нейллин не последний в списке претендентов на трон. Понятно... что ничего не понятно.

Надо будет разузнать. Только не так как возраст этого нелюдя!

— Так что, как понимаете, мне крайне невыгоден любой исход, кроме оставления целостности Сенданского графства. На этом, я думаю, закончим обсуждение не по теме. — Пальцы Рейвара застыли... а потом переместились к моему уху. Все! Теперь от меня ничего приличного в плане помощи не добиться. Ну, разве не скотина он после этого?

— Разумеется, — чуть улыбнулся купец в красивом камзоле цвета сливы. — Новые условия нам, разумеется, выгодны. Последнее время торговля с Сенданским графством становилась все более невыгодной, притом для обеих сторон. Рад что вы наконец это поняли.

Пальцы Вареника на мгновение сбились с выбранного ритма поглаживания, от которого я уже начала выпадать в астрал.

— Только не говорите, что вы от подобного уж совсем ничего не получили. — Голос у него насмешливый, но вот я-то слышу недовольные нотки. — Разве вы не остались не просто крупнейшими, а едва ли не единственными купцами, торгующими с Сенданским графством?

Ага, поймал их Рейвар. И правильно, нечего на нас наезжать.

Я довольно махнула хвостом, который спадал до самого пола. Тело уютно и знакомо устроилось на коленях Рейвара, только крылья мешаются, упираясь в живот полукровки. Конечно, в том, чтобы повернуться к врагу спиной, нет ничего хорошего, но он один, а этих заседателей много. К тому же, если что — я ему самое дорогое откушу или поцарапаю, на крайний случай. Так не доставайся же ты никому! Да, да, я мстительная и злобная.

Эх, ну как же хорошо когда за ушком чешут и между крылышек. До туда мне не достаю при всем желании.

— Надеюсь, с вашим... подопечным будет так же приятно и интересно работать, как и с вами, — улыбнулся "медведь".

— Давайте, наконец, перейдем к обсуждению договора! — мелкий неприятный старикашка затряс бумагами.

— С радостью, — хмыкнул Рейвар, подсовывая руку под мою голову, чтобы почесать еще и шейку. Я протестующе дернула хвостом, но разве его это остановит? А вот у меня даже глаза против воли закрываются, от удовольствия.

Ведь прекрасно знаю, что он специально, давно уже выведав все мои слабые места. Но не могу сопротивляться и чуть запрокидываю голову, тая от таких ласк. Когда-то они были единственными доступными мне от этого остроухого, теперь напоминали сладкий яд, разлагающий всю решимость. Как же хочется зажмуриться и представить, хоть на мгновенье, что мы снова в небольшой уютной гостиной с горящим камином и окном, в которое светят три луны. Услышать шелест книги, которую читает Рей. Заблудиться в аромате осеннего леса. Забыть. Хоть на мгновенье... поверить этим рукам вновь.

Вот только не судьба.

Я мотнула головой, отодвигая его пальцы. Красивые. На подушечке указательного пальца пристроилась маленькая родинка. Знаю. Как и то, почему он предпочитал держать меня в виде домашней зверушки. Пушистую лису намного легче приучать к рукам, не рискуя ими.

— Если вы со всем согласны, то новые пошлины введем через неделю, к окончанию ярмарки. Как только вы подпишите соглашение, на пограничные посты будут направлены необходимые распоряжения.

Все остальное для меня уже не имело никакого интереса, так что деловые речи я с чистой душой пропустила. Не женская это тема.

Женщина вообще-то гений экономики, но только на вверенной ей территории. Наши женщины умудряются держать дом на невысокие заработки мужа, откладывая "на приданное" детям, копя себе на шубу, мужу на новый галстук. И это притом, что благоверные этих фей домоводства умудряются еще и заначки прятать! Правда, их дражайшие супруги все равно знают тысячу и один способ вычислить место закладки стратегического запаса. Например, как в анекдоте, посреди ночи заорать "Пожар!" и проследить, куда муж первым делом метнется. В общем — наша русская женщина непобедима в своих талантах.

В себя, меня привел голос Рейвара:

— Пирожок, иди прогуляйся, пока мы будем документы подписывать.

Как он меня назвал? Вот паршивец, еще и лыбится довольно! Ну, Вареник, ты у меня попляшешь за такое унижение.

Я сверкнула глазами, и приготовилась слезать с его коленей... впивая когти. Рейвар дернулся, но промолчал — бережет репутацию. Что мне только на руку, точнее на лапу. Изобразив из себя приличную, послушную зверушку, я посидела на полу, а затем полезла под стол.

Ну что тут сказать — поддерживаю мнение многих, что о мужчине, как ничто, может сказать его обувь. У кого удобные растасканные башмаки, у кого высокие подкованные сапоги, и кого узкие ботинки с золочеными пряжками, у кого в пыли, у кого блестят как зеркало. Да и запах! Точно могу сказать, что вон те ноги побывали в конюшне, а вон те и без навоза пахнут не очень приятно.

А уж чего только тут не насмотришься — вон тот явно давно не мылся — весь исчесался. У другого длинный белый волос к штанам прилип... и я ни о чем плохом даже не думала. Еще один явно плохой танцор, потому как ему вечно что-то между ног мешает. Эх, мужчины!

Я уже хотела вылезать, когда один тип дернулся и от него пошел пристраннейший запах. Нет, совсем не мужской, более тонкий, с примесью ферамонов... но у меня от него шерсть дыбом встала и клыки сами собой оскалились. Дома я так реагировала на духи типа — "Ландыш Серебристый" или "Сирень" потому как они не пахнут, а воняют. Вот и здесь все во мне просто перевернулось от неправильности этого запаха.

Если моя догадка верна, то мы нашли любителя экзотики и хвостатых барышей. Только как бы теперь удостовериться? Запомнить, а потом поприжать в уголке и вытрясти всю правду? Или же заняться им прямо здесь?

Вот мракобесы, этот запах так в носу и щекочет, не отделаться!

Я принялась чесать нос лапкой, пытаясь избавиться от этой жуткой навязчивости, трясти головой и даже кажется хлопать крыльями. Как будто мне под нос сунули аммиак, смешанный с Шанель N5 и тем распроклятым ландышем. Отвратительно. Фу!

— Эй, ты чего тут устроила?

Обернувшись, я посмотрела на Рейвара, заглядывающего под стол. Длинная прядь цвета крепкого кофе свисает едва ли не до пола, в глазах возмущение на пополам с... надеждой?

Лажа на пузе я подползла к нему, так, что нос едва не тыкался в лоб Вареника.

— А как пахнут хвисы? — стараюсь как можно тише.

— Вкусно, — улыбнулся он.

Нет, вкусным запах не был.

Судя по смешинкам в глазах, Рейвар забавляется, наблюдая за моей растерянной мордашкой. За нос его, что ли, укусить? Склонив голову на бок, я начала примеряться, а то совсем откушу от избытка чувств, мне тогда тоже что-то оторвут — или хвост или сразу голову дурную.

Видно поняв мои каннибальские намерения, Рейвар сдался.

— Нормально пахнут. И действительно вкусно. Но только тебе этот запах не должен понравиться. Ты что-то подобное унюхала? Запомнишь от кого?

Я хотела было ткнуть во владельца потертых, но очень чистых башмаков, только мне так и не дали.

— Рэ`Адхиль, что вы там потеряли?

— Совесть, — зло рявкнула я. И тут же прикрыла глаза лапкой. Язык мой — враг общий.

Рейвар вздохнул и щелкнул меня по носу.

А я вильнула хвостом. Ну что ж — раз меня поймали на честном слове (да-да, именно так — ведь я не соврала!), то пусть сами и расплачиваются. Нельзя же вечно охотиться на бедную хвису, иногда и ей стоит отточить свои ловчие навыки.

Мазнув Вареника по лицу кончиком хвоста, я выскочила из-под стола и, раскрыв крылья, в мановение ока оказалась наверху. Сев на столешнице, осмотрела ошарашенных купчиков. Правда у "медведя" глаза смеются, словно знал он все и раньше, а теперь забавляется. И вон, у нашего "вонючки" — квадратные.

Я же подняла лапку и, выпустив на одном из пальцев коготь, начала отсчитывать:

— Эники-бэники, ели вареники. — Вот черт, даже не подгадывала, а попала все равно на Рейвара. И пусть мне потом говорят что это не судьба! — Эники-бэники, бамс! — Палец уткнулся в "межведя". — Давайте еще раз?

Я вздохнула, припомнив еще одну детскую считалочку:

На золотом крыльце сидели:

Царь, царевич, король, королевич,

Сапожник, портной —

Кто ты такой?

Выходи поскорей —

Не задерживай

Добрых и честных людей!

Ой, как я это верно! Прямо таки в точку... точнее в человечку.

— Это он? — недобро оглядел данного субъекта Рейвар.

— Ага! Скупердяй жуткий, могу поспорить на свой собственный хвост! И сластолюбец приличный!

— Лис, тебя не заносит?

— Нет. Если этот гад задумывал против Нелли плохое, я сама ему глотку перегрызу. Это для себя я добрая и практически безобидная, а мальчика обижать не дам! — Тут я не выдержала и чихнула. — Да уберите у него эту вонючку! А то я уже мечтаю о насморке.

— Может, сходишь Нейллина навестить, а? — посмотрел на меня Рейвар. — Мы тут сами разберемся. А тебе, наверное, уже к приему надо готовиться.

Я фыркнула и хлопнула крыльями.

— Вот и помогай тебе. Как был сволочью неблагодарной, так и остался.

Ну и пока меня за такое на воротник не пустили, по-быстрому смоталась. Шкура дороже пустых слов.

Глава 8

Не все Лисе масленица

За женщиной остается последнее слово в любом споре.

Всякое слово, сказанное мужчиной после этого, является началом нового спора.

Из протокола допроса Синей Бороды

Ну, наконец-то, не чье-то платье, а моё, личное!

— Ну как?

Пальцы погладили изумрудный шелк, обтягивающий тело.

— Отлично! Спасибо, Ангела! — улыбнулась я, и, повиснув у нее на шее, поцеловала в щеку. — Мне безумно нравится.

Еще бы! Платье не отличалось шиком и богатством, зато великолепно сидело на моей фигуре, подчеркивая все достоинства и скрывая недостатки. А уж как удобно было сделана дырочка для хвоста, прямо под заниженной линией талии. И цвет тоже не подкачал — темно-зеленый, переливчатый. Глубокий вырез и рукава три четверти отделаны золотистой тафтой в виде осенних листочков. Остальным украшением служил мой хвост и рыжие волосы, ниспадающие на полуобнаженные плечи.

Правда на шею так и просилась какая побрякушка, или хотя бы просто цепочка, но единственную приличную вещь у меня забрал Нелли. А попросить что-то взамен, даже на один вечер, у меня язык не повернулся. Я и так должна за приют. С ним мне спокойней. Он не даст меня обидеть. Сильно. А нападки Рейвара я потерплю уж. Тут ведь главное самой голову не потерять.

— Сейчас я тебе еще немного тут затяну. Вот, теперь смотри, какой талия тонюсенькой стала.

— Ага. Но может я все же подышу?

Ангела чуть ослабила шнуровку, и я удовлетворенно вздохнула. Пусть талия не в-рюмочку, зато мне уютно и удобно. Я и туфли себе по этому принципу выбрала. Зачем каблуки, тонкие как ножка бокала? Трех сантиметров, по-моему, вполне достаточно.

— Ну где же Нелли? — волновалась я, чуть пританцовывая на месте.

Если быть честной, от волнения меня даже подташнивало. А вдруг я сделаю что-то не то, или упаду, или платье мое не понравится, или я сама? Да и язык мой, как сегодня стало известно — общий враг. Хотелось снять платье, залезть на кровать и зарыться в одеяло.

— А ну не раскисай. Нелли — умный мальчик, он тебя не оставит. Давай я тебе лучше румяна наложу, а то бледненькая ты сегодня.

— Нет. Хватит с меня косметики. Ну, где же Нелли?

Как по заказу в дверь постучали. Я, было, обрадовалась, а потом поняла, что мальчишка не станет стучаться, чай не чужой.

Ангела, которую я просила помочь мне с этим приёмом, зычно крикнула.

— Да входи уж! Ой...

Еще какой "ой". Они конечно похожи, но спутать отца с сыном невозможно. И дело не только в пресловутых ушах и юношеской фигуре Нейллина. Это скорее их энергетика. Если к Нелли хочется прислониться, чтобы поддержать друг друга, то при виде этого нелюдя появляется желание спрятаться ему за спину, всё лучше, чем стоять лицом к лицу.

— Что ты тут забыл? — нахмурилась я. А то стоит, молча рассматривает меня с ленивым интересом, будто экскурсант в двадцатом зале Третьяковки.

— Тебя. Нейллин сопровождает свою тетку, графиню Маришат. А судя по твоей сегодняшней выходке, за тобой нужен глаз да глаз.

Я скривилась. Желание забраться в постель и никуда не ходить усилилось. Но подводить Нелли тоже не хотелось, а ведь он меня так просил поддержать его. Прием юному наследнику тоже легко не дастся.

Подходить к Рейвару очень не хотелось, но делать это пришлось. Хорошо хоть здесь была традиция целовать руки дамам, но не подавать ее при ходьбе. Только если с лестницы — все же длинные платья сказывались. Прикасаться к Рейвару мне нежелательно. Мало панического страха, особенно без прикрытия Нелли и лисьей шкуры, так... еще и не знаю, как сама отреагирую на такой контакт. Если уж стараюсь не смотреть. Мне хватило и первого беглого взгляда, чтобы понять — подобное будет смертельным для выдержки.

Он был одет в белое. Разве тут еще нужны какие-то объяснения?

— Если что-то выкинешь — придушу, — бросил он уже перед выходом в большой зал. Я кивнула. Совершенно серьезно.

Ой, мамочка, сколько здесь народу! Я туда не пойду-у. Там люди в шикарных костюмах, блестят драгоценностями, дамы обмахиваются веерами, мужчины крутят усы и поглядывают в декольте своим собеседницам. Там начищенный паркет и одуряющий запах духов и вина. Там строгие оценивающие взгляды и надменность в позах. Косметика и кружева... прячущие за собой истинные эмоции. Я же там буду как белая ворона! Точнее рыжая лиса на псарне.

— Может, ты меня отпустишь?

Только тут я поняла, что мертвой хваткой вцепилась в руку Рейвара, словно утопающий за кусок пенопласта.

Эх, с Нелли мне было бы куда спокойней. Он мог меня подстраховать, а этот будет следить за каждой ошибкой. Только усугубляя ее. Так что, надо побыстрее найти мальчика и отбить у этой курицы-гриль. Надеюсь, так можно. Не следят же кто с кем ходит?

— И чего ты так перепугалась? — испытующе посмотрел на меня Рейвар, затягивая назад, в небольшую комнатку перед лестницей. — Волкодавов дразнила, в обрыв прыгала, на здоровенного мужика со своими клыками полезла, а тут перепугалась.

— Тогда я рисковала собой, своей жизнью. А не честью. Тем более Нелли. Меня считают его гостьей. Я же никогда не была на таких мероприятиях, вдруг сделаю чего не так. Каменном грифоне было одно дело, там были все знакомы, а тут... Кто знает, понравлюсь ли я им.

— Ты хвиса, ты не можешь не нравиться.

— И поэтому все вокруг так стремятся меня прибить! — развела я руками. — Ну, спасибо! От большой любви, наверное. Просто Кармен себя чувствую!

— Прибить тебя хотят за излишне любопытный нос, — щелкнул он меня по вышеозначенному. — Веди себя естественно, тебе многое спишут как хвисе. Главное — никому не хами и постарайся удержаться от своих дурацких шуточек. Все поняла?

Я кивнула и выпустила свой хвост, который до этого терзала в руках. Это так успокаивает! Потом опомнилась и схватила Рейвара, намылившегося к гостям, за рукав.

— Последний вопрос можно?

— Совсем последний? — Ну и какого черта он так улыбается? У меня же коленки подкашиваются. Улыбающийся Рейвар одетый в белое, это слишком для моих нервов.

— Нет, на сейчас. Как я выгляжу?

— Привычно наглой. Идем же, нам уже давно стоило появиться, это может вызвать подозрения.

— Чихать мне на подозрения. Сейчас начну громко жаловаться, что ты бегал чуть ли в каждую комнату для рассуждений наедине, поэтому мы и задержались. И вообще, дольше спорим, чем ответить.

Меня окинули быстрым взглядом, задержавшимся на груди. Вырез платья хоть и был довольно глубок, но это эффектно скрывали лепестки полупрозрачной тафты переливающейся зелено-золотыми искрами. Так что тут Рейвару было не к чему придраться.

— Хорошо ты выглядишь. Когда только успели.

— Еще в Каменном Грифоне, — пожала я плечами. Мда, лучше бы Вареник молчал, от его тона я заподозрила худшее. Что платье на мне мало того, что отвратительное, так еще и сидит как стринги на бегемоте.

— Ну и чего ты опять расстроилась?

— Да ничего. Из меня аристократка, как из индюка перелетная птица. Сразу понятно, что бедная родственница взявшаяся неизвестно откуда. Ладно, идем.

— А ну, стой, — схватил он меня за предплечье. — Действительно, это никуда не годится.

И пока я стояла, с удивлением наблюдая за ним, Рейвар вытащил из-под узкого воротника длинную цепочку с овальным кулоном. Подвеску полукровка убрал, а цепочку протянул мне. Красивая, не простого плетения, а крученая, звенья вроде мелкие, но в три ряда. Затем Рейвар расстался с одной из своих сережек. Даже нет, это больше напоминало клипсу, треугольную, величиной с мой ноготь. Посредине оказался вставлен камень, вроде прозрачный, но в моих руках поменявший цвет на зеленый.

— Это притус. Он один стоит многих побрякушек. Одевай.

Сейчас я решила не возражать, даже понимая, что цепочка мне слишком велика — бывшая сережка затерялась где-то в вырезе платья.

— Ну почему с тобой не бывает легко? — вздохнул Рейвар, доставая потерянную драгоценность.

От его прикосновения к груди по телу пошла дрожь, к щекам прилила кровь. А уж когда этот нелюдь начал что-то крутить с цепочкой, оборачивая ее вокруг моей шеи, притом едва ощутимо дотрагиваясь до горящей кожи... В общем — сволочь он нехорошая. Ведь прекрасно знает, как я к нему относилась, мне всегда казалось глупо прятать свой непраздный интерес.

Вот теперь получай мечту идиотки в непосредственной близости.

Кулон же действительно пришелся очень кстати. На двойной цепочке, он свисал чуть ниже ярёмной впадины, очень органично вписываясь в мой наряд и подчеркивая его скромность и особый шик простоты, которая так дорога мне в этих зеленых оковах.

— Теперь готова?

Я кивнула. Теперь — хоть в клетку со львами! Хотя... мне как хвисе львы предпочтительней!

А все оказалось не так страшно, как я боялась. Хотя тут надо признать заслугу Рейвара, который по каким-то своим, глубоко непонятным причинам, опекал меня не хуже Нейллина. Рядом с Рейваром я чувствовала ту же защищенность, что когда-то позволила мне довериться этому мужчине, привязаться к нему.

...Обманчивая, как и он сам.

С мальчишкой я виделась лишь мельком. Его сопровождала тщедушная вешалка, окинувшая меня презрительным ненавидящим взглядом. Зато вот на Вареника она смотрела со знатным аппетитом. Я прямо пожалела бедняжку, жуткая у нее диета. На мои слезливые просьбы — "Ну можно я ей хоть булочку дам. Жа-алко тётю!" Рейвар закатил глаза и фыркнул.

Сам же Нелли только и успел, что тихо прошептать — "Извини", бросая зашуганные взгляды на отца. Видать, не так все тут просто.

Так что пока я чего не натворила и не совратила Нелли на очередную шалость, Рейвар ухватил меня за локоток и потащил подальше от злобной худосочной мегеры и мальчика. Можно было и посопротивляться, но мне и самой не хотелось находиться с этой женщиной, руки которой похожи на куриные лапки. Как с такими руками можно жить? А как с такими руками нянчить ребенка? Или ласкать мужчину?

Рейвар от таких рассуждений чуть не поперхнулся и посоветовал мне прикрыть ротик, пока я не оповестила всех с какими руками кого стоит ласкать. Свои я в этот момент прятала за спиной, считая, что им тоже далеко до совершенства — пальчики у меня не короткие, но и не музыкальные, а ладошка вообще не по-женски широкая. И коготки, не смотри что маленькие да невинно розовые, но располосовать морду... или спину, смотря в каких обстоятельствах, хватит.

А вот у леди Даяниры ручки ладные, ладошки узкие, пальчики ровные, ноготки блестящие. Эх, и сама она очень красивая.

Я покосилась на Вареника, идущего рядом. И как он мог проворонить такую женщину? Она же... мало того что красива, так еще и добрая да умная. И такая теплая. Мужчины все же такие дураки.

Мы еще немного потолкались по зале, попивая какой-то напиток из высоких бокалов. Рейвар то и дело останавливался рядом с кем-то, говорил, но было заметно, что он здесь такой же чужак, как и я. Только у него были манеры... и какой-то шарм, чисто мужской, который проявился именно сейчас. Он даже улыбался. И иногда делал это так, что у меня сердце ёкало. Еще совсем недавно, живя в замке и только подозревая об истинной сущности этого мужчины, я бы много отдала за такую улыбку, подаренную мне. Сейчас же она раздавалась всем дамам подряд. Я же чувствовала себя совершенно лишней. Зачем мне таскаться за ним хвостом, наблюдая, как Рейвар действует на женщин. Да они от его сдержанности, соблазнительных улыбок и теплых глаз чуть ли не штабелями укладывались!

Обидно. Просто обидно. Неужели я когда-то напоминала такую же дурочку, не сводящую с Рейвара томных глаз?

— Леди Лисавета, вы совсем заскучали. Неужели ваш кавалер мог оставить такую милую спутницу без внимания?

Здоровенный черноволосый мужчина сграбастал мою ручку, смотрящуюся в его огромной ладони просто верхом изящества и миниатюрности, поднося её к своим губам.

— Добрый вечер, — сказала я, не найдя ничего лучшего.

— Виделись уже, — хохотнул он. — Должен признать, вы очаровательны в обеих ипостасях.

Я польщено раскраснелась. Все же не часто мне тут приятное говорят, обычно ругают или обзовут как.

— И не напоминайте. Некрасиво получилось. Меня иногда заносит, особенно в звериной ипостаси.

Тут Рейвар распрощался с одной из этих мадмуазелек и повернулся к нам. Окинув медведеподобного купца пристальным взглядом патологоанатома, он сказал:

— О своей спутнице я позабочусь сам.

— Да уж вижу, как вы заботитесь, рэ`Адхиль. Кто же вам вообще оборотня доверил? Разве можно держать нас на поводке?

— Нас? Вы оборотень? — улыбнулась я. Как же это здорово встретить настоящего оборотня, хоть кого-то подобного такой недоделке, как я.

— Да, — кивнул он и пристально посмотрел на Рейвара. Потом перевел взгляд на меня и улыбнулся, показывая крепкие зубы. — А ты не поняла, маленькая лисичка?

— Вы мне показались похожим на медведя... а подумать у меня и времени не было.

— Ну не медведь, а барг. Мамка моя как-то погуляла с одним заезжим моряком, с кем не бывает. Да ты не смущайся, мы жители портового города Крайна, люди простые. Да и нелюди тоже.

— Я запомню. — Если в том городе такие жители как этот чернобородый, то можно рассмотреть его в качестве приюта для одной хвисы.

Хотя о чем я? Однажды это закончится, и я вернусь домой. Вот только сегодня эта мысль не принесла радости. За несколько дней я перестала быть всеми гонимой хвисой, обретя хоть какое-то подобие постоянства, защиты и друзей.

Эх... жаль, что Рейвар так и не позволил отослать весточку Файте и циркачам.

— Позвольте представиться очаровательной леди, — меж тем легко склонился оборотень. — Арентий Малки, но друзья обычно зовут меня просто Малки-барг. Буду рад услышать это имя и из уст такой прелестной особы.

— А вы льстец, Малки-барг, — разулыбалась я.

— Ни в коей мере! Мой бездельник рассказал, какой дым коромыслом ты подняла, давненько я так не смеялся. Это ж надо было такое учинить с этими малолетними шалопаями!

— Я старалась... ой, то есть мне очень стыдно!

— Верю, — рассмеялся здоровяк.

— Господин Арентий, вы хотели что-то конкретное? — зло посмотрел на мужчину Рейвар.

— Конечно! Мой сын, намеревался пригласить леди Лисавету на танец, но вы, рэ`Адхиль, так активно отпугиваете всех, кто желал уделить диковинной гостье внимание, что это показалось Питину практически невозможным. Молодой он еще. Но парень хороший, не сомневайтесь, леди. Я его и ремнем учил и работой. А уж мать его и на репетиторах настаивала. Так что он парень обходительный, можете не беспокоиться.

— Какие беспокойства, с Питином-то я уже знакома. Чудесный юноша, — улыбнулась я, благодарная этому человеку за то, что вытянул из глухой покорности случаю и воле Рейвара. Ну а этот ушастый еще поплатится — надо же было так ловко воспользоваться моими страхами.

Он еще оказывается и мстительный!

— Буду рада принять его предложение, если он все же осуществит свои намерения и отважится пригласить меня. — Тут я вспомнила об одной существенной "помехе". — Конечно, если мой спутник изволит не гавкать, — чуть слышно добавила я, скосив глаза на Рейвара. Надеюсь, его лопоухость все расслышал.

Тот смерил меня убийственным взглядом и процедил:

— Ну, пусть попробует.

Питин, высокий худющий парень лет восемнадцати с небольшим, заметив подмигивание отца весь засверкал. Оставив свой прежний разговор, он ринулся к нам, едва ли не сбивая всех на своем пути, неловко прося извинения, и ошарашивая людей своей счастливой улыбкой.

Как же это приятно когда кто-то так желает твоего общества. Как хорошо быть нужной, а не зверьком на короткой поводке из собственной цепочки.

Юноша учтиво склонился, бросая на Рейвара настороженный взгляд.

— Рэ`Адхиль, позвольте вам представить моего сына, Питина. Леди Лисавете его уже представил молодой наследник маркграфа.

— Я помню, — глухо отозвался Вареник. — Кажется, именно этот юноша изображал из себя милую лошадку.

Питин покраснел, что выглядело до того милым, что я не удержалась.

— Да, лошадка действительно была очень милой, — улыбнулась я юноше. — И вообще мы неплохо развлекались... пока кое-кто не появился.

— Этому кое-кому кое-кто рыжий обещал вести себя прилично, — огрызнулся Рейвар.

— У кое-кого ушастого вообще совести нету, и ничего, живет! — завелась я.

— Зато есть разум не собирать на свой хвост все неприятности в округе. И не искать приключения на эти самые уши, — сверкнул глазами Рейвар, широко раздувая ноздри и кипятясь, словно чайник.

Мы уже начали привлекать ненужное внимание, люди с интересом поглядывали на наш маленький скандальчик, вспыхнувший на пустом месте. Сидя в комнате без свидетелей мы можем нормально разговаривать, болезненно и изящно кидаясь шпильками. А сейчас завелись, так что дым коромыслом. Никогда не видела Рейвара в таком откровенно неспокойном состоянии. Может у него того... весеннее обострение?

Но судя по красным отсветам в карих глазах — скорее кровожадность проснулась. Хотя раньше я не замечала, чтобы по ночам он выл на луну или с большим аппетитом косился на мою шею, всё больше в вырез платья заглядывал. А ведь во время моего пребывания в Каменном Грифоне, мы с ним частенько засиживались глубоко за полночь.

Хотя... с ним ли?

— Да вы, господин Рейваринесиан, их себе уже нашли, — рассмеялся Малки-барг, посматривая на меня. — Питин, а ты чего замолчал?

— Э-э... Леди Лисавета, можно вас пригласить на танец? — опять покраснел юноша.

Я чуть насмешливо скосила глаза на стоящего рядом мужчину.

Крепко сцепив челюсть, так что и крокодил удавится из зависти, Рейвар просто кивнул.

Разрешение было получено, и нас с Питимом унесло подальше от этого строгого дяди с хищными карими глазами.

* * *

Она положила руку на локоть этого мальчишки и послушно пошла за ним. А Рейвар едва не взвыл как сторожевой пес, у которого из-под носа увели сладкую косточку.

— Только не срывайте злость на моем сыне, — насмешливо и в то же время серьезно посмотрел на него оборотень. — Вы сами не смогли ее удержать.

Еще раз поклонившись, барг пошел прочь.

Рейвар же совладал с первым яростным желанием немедленно вернуть себе рыжую прохвостку и поднялся на одну из галерей, с трех сторон обрамлявших большой зал для танцев. Отсюда как нельзя лучше видна яркая макушка сбежавшей девчонки, кружащей в танце со своим юным кавалером.

Ему такой искренней счастливой улыбки, которой она сейчас попусту разбрасывалась, давно не доставалось.

А ведь сегодняшний вечер обещал принести такие щедрые плоды!

Для начала удалось отвоевать у Нейллина его очаровательную рыжую подружку, которую тот упрямо решил вести на бал. Рейвару даже пришлось поставить мальчишку перед ультиматумом — или Нейллин идет со своей теткой, или Лисавета останется запертой в комнате. А перед этим пришлось пережить фырканье Маришат, не питавшей особого желания появиться на приеме с мальчишкой, метя на место рядом с его отцом, что не устраивало Рейвара, даже с вычетом собственных планов на сегодняшний вечер и, как он надеялся, ночь.

Но это все стоило того. Видение смущенной, чуть испуганной Лиски — это такая редкость! Вот только ее покорность и мрачность совсем не пришлись Рейвару по вкусу. Все же эту женщину он ценил за другое.

Она ему нравилась такая — танцующая бранль, веселая, улыбающаяся, с забавным рыжим хвостом. А еще совсем недавно это чудесное существо, радующее окружающих своим неподдельным весельем и блеском зеленых глаз, словно выцвело. Замкнутая, грустная, какая-то совсем зашуганная. Признаться, это не мало удивило Рейвара, привыкшего видеть Лиску совсем другой... в любых обстоятельствах.

Хвиса, как всегда, взмахом рыжего хвоста разрушила его планы. И вместо ожидаемого доверия, которое должна была испытать к нему Лиса в толпе незнакомых, чужих людей, он получил притихшего зверька, который совершенно не торопился искать у него поддержку. Она даже не думала проявлять хоть какие-то признаки ревности, когда полукровка нарочито флиртовал со всеми этими разряженными девицами. Словно он совсем ей равнодушен, хотя Рейвар знал, что это не так.

Она ведь по-прежнему реагирует на его прикосновения, все так же заливаясь румянцем, не в силах сдержать участившегося дыхания. Правда, взгляд становится затравленно-больным. Но если она до сих пор не равнодушна к нему, значит не все потерянно, верно?

— Ну наконец-то! Я уже совсем потерял надежду выудить тебя из залы, — усмехнулся его друг Хельвин, осторожно подкравшись сзади. Рейвар почувствовал его, но реагировать не стал, хотя в первое мгновенье, еще до узнавания своего заместителя, полукровка напрягся и незаметно для всех скользнул пальцами по кинжалу, скрытому под одеждой.

— Я был немного занят.

— Да уж понял. Кружил головы местным барышням. Да от Лисаветы всех отпугивал. Что ж ты так недосмотрел? — кивнул Хельвин на танцующую в кругу девчонку.

— Пусть развлекается, — ухмыльнулся он. — Пока глупости не делает.

— Лиса не показалось мне способной на глупости. На пакости и хулиганство — может быть, но, по-моему наблюдению, это довольно здравомыслящая девица. Особенно на фоне некоторых пустоголовых девчонок ее возраста.

— Мы сейчас точно об одной хвисе говорим?

— Вот и я смотрю на тебя и думаю об этом. Не забывай, сколько дней я наблюдал за ней. И ничего ужасного не заметил. Как большинство хвис, она довольно легкомысленна, но не глупа. Правда, чересчур доверчива, сразу видно, что до тебя её никто не трогал. — Увидев, как Рейвар приподнял бровь, его друг пояснил, — Ребята мне рассказали, какую ты охоту на нее вел. И не надо так угрожающе смотреть. Они просто сопоставили разговоры внутри группы, пришедшей со мной, со своими представлениями о хвостатой, и пришли выяснять — что я знаю по этому поводу. Представь моё удивление от подобных вопросов! У нас даже сомнений в ней не возникло. У них с Нелли такие теплые отношения. Да и колечко твоё у нее на шее болталось, кому попало ты бы его не дал. Ребятам она вообще сразу понравилась, не чета твоим обычным девкам. Мягонькая, ласковая, а как кого отвадить от подсматривания надо — быстро дубиной отходит!

— Ты меня искал ради разговора о хвисе, или есть какие сведения поважнее? — наконец не выдержал Рейвар.

— Тебя сразу всем "обрадовать" или ты хочешь еще сегодня повеселиться?

— Выкладывай. Все равно планы на сегодня уже порушены.

— Того, второго мы так и не нашли, — тряхнул головой Хельвин. — Даже с заклинаниями поиска.

— Этого следовало ожидать. Что-то еще?

— Похоже, мы выяснили, кто сдавал информацию из замка. И это не Лиска.

Ему бы стоило встретить это заявление со спокойным лицом, но вздох облегчения удержать не удалось. Хильвин чуть заметно дернул уголком губы, не желая ставить своего друга и командира в еще более неловкое положение.

— Что же касается нее... Мы вообще ничего не нашли. Появилась словно из ниоткуда. Никто и нигде до этого её не видел. Ты можешь считаться первым.

— Это всё?

— А тебе не хватило? Мне не жалко — добавлю! На границу стягиваются войска. По нашим сведениям нападение планируется через два дня после окончания ярмарки. Дают чужакам убраться. Добренькие какие.

— Графствам не выгодно отпугивать торговцев своими разборками.

— Распоряжения?

— Моих ребят оставь в столице, надо сохранить иллюзию неподготовленности. Всех остальных стягивай к границам. Через три дня, к восходу Амиты, они должны быть готовы к небольшой вылазке.

— А регулярная армия?

— Я переговорю с их главнокомандующим, пусть начинает готовиться. Но их пока не трогаем, будут только под ногами мешаться. Мне нужен один, мощный удар, желательно без жертв с нашей стороны. Все понятно?

— Ага, — ухмыльнулся друг, глаза которого уже разгорелись в предвкушении.

— Что касается доносчика... Он знает, что его вычислили?

— Надеюсь, что нет, иначе нам грош цена.

— Проследите за ним. И при первой попытке сдать информацию, задерживайте. Желательно со вторым лицом.

— А что будем делать с напарником Лискиной жертвы?

— Ищите. Из пустыни, но достаньте. Я хочу знать имя заказчика. И еще одно, отработайте-ка эту сушеную воблу.

— Кого? — округлил глазами Хельвин.

— Графиню Маришат. От Лиски дурных слов нахватался.

— Ну эта может! Она как приложит. Хорошая девочка. Ты все же подумай, может, пора освободить Елну от статуса лэй`тэри. Ей бы внуков воспитывать, а не нас, охламонов великовозрастных!

— Ты на что намекаешь? — зло сощурился он, и без того поняв, куда клонит друг.

— На то что тебе жениться пора!

— Хельвин, давай раз и навсегда закроем тему? Ты и сам прекрасно знаешь моё положение. — Он оперся руками о холодный мрамор, пустым взглядом скользя по танцующим парам. — Второй раз перенести всё то, на что пришлось пойти ради жизни Нейллина, я не хочу. Как и обрекать любимую женщину на бездетность. Жениться же только ради лэй`тэри... это очень жестоко.

— А оставлять нас без нее это очень по-доброму, да? Ну подумай, Рейвар, что с тобой бы было, если не Елна? И что было бы со всеми нами, если бы не она. Да и тебе жена не помешает. Остепенишься, перестанешь пугать благородные семейства с подрастающими дочерьми своей остроухой персоной.

— Да чего ты-то к моим ушам прицепился? И вообще, я сам разберусь.

— Разбирайся. Только помни — хвису твой братец примет куда легче, чем человеческую невестку.

Но Рейвар привычно пропустил это мимо ушей.

И чего они все к ним цепляются? Нормальные уши. Наследство деда — вампира. К сожалению не единственное. Кровь отцовской линии вообще говорила в нем довольно уверенно, что в его положении служило скорее недостатком.

Он вспомнил, как из-за этих самых ушей Лиска поначалу приняла его за эльфа, и улыбнулся. Предположения глупее он в жизни не слышал. В нем даже капли эльфийской крови не было. И не надо. Толика от этих блондинистых неженок есть только у Лизина, да и та сказалась только на его внешности, но никак не на магических способностях и силе. И вообще, полукровки у эльфов редкость. Это и последний деревенский увалень знает, как притчу во языцех.

...И только рыжая хвиса похоже не имела об этом никакого понятия!

И как такое возможно? Где ее растили, совсем в глуши? Да еще, судя по всему, люди.

— Пойду вытаскивать это чудо рыжее. А то совсем молодежь развратит, — вздохнул он.

— Хе-хе, лучше бы тебя совратила, да?

* * *

В нашу сторону, словно айсберг в океане, двигался Рейвар.

Довольно высокий, широкоплечий, облаченный в безупречно белое... но не это заставляло людей и нелюдей расходиться с его дороги, словно мух с куска хлеба. Я склонна сваливать столь яркий эффект на откровенно хищническое выражение лица полукровки. С таким наглым, самоуверенным пофигизмом гуляет по саванне лев.

Ну... или бабуин.

Я скользнула языком по пересохшим губам, тянущимся в издевательской улыбке, и тут же отвернулась, дабы не смущаться и хоть немного успокоиться.

— Какой мужчина! — восхищенно выдохнула Дэниз, дочка одного из местных.

— Нравится? Забирай! Тебе ленточкой его повязать?

Девочка непонимающе хлопнула длинными ресничками, а я нервно дернула хвостом.

— Веселого вечера господа, прекрасные леди, — согнулся Рейвар в легком поклоне. Его пальцы едва ощутимо пробежали по моей спине, рождая внутреннюю дрожь. — Позвольте, я украду у вашего милого общества свою даму.

— Мы не в праве отказывать леди Лисавете в её желаниях.

Это Питин набрался достаточно храбрости. С ним мы танцевали бранль и именно он позвал меня сюда, подальше от холодного полукровки. Так что, по их правилам, парень несколько ответственен за меня и должен вернуть Рейвару целой и невредимой. Чужая дама, это не носовой платок, который после использования можно не отдавать. Не правила, а акты аренды просто. Куда я попала и где мои тапочки?!

Интересно, а что Вареник сделает, если я не захочу с ним пойти?

Но узнать мне так и не дали. Видно, уловив ехидство, он склонился к моему нестандартному уху и выдохнул одно единственное слово. И я не берусь сказать, отчего именно у меня ослабли колени — от интонации, от теплого дыхания, или от значения короткого: — "Проголодалась?"

Дважды просить меня не пришлось.

Оказывается, я такая продажная! Помани меня косточкой — прибегу.

— Куда мы идем? — дернула я Рейвара за рукав.

— Скоро гостей пригласят к столу, я не хочу искать тебя в начавшейся суете. Нейллин проинструктировал, как молодой аристократке надо вести себя за столом? А то у тебя такие глаза голодные, я начинаю опасаться худшего.

— Будешь вредничать, покусаю вместо ножки ягненка, — пригрозила я.

В ответ Рейвар улыбнулся, заставляя глаза окружающих дам вспыхивать порочным светом, и обнял меня одной рукой за талию. По этим дурацким правилам, такая фамильярность между парой пришедшей вместе считалась нормальной. Во всяком случае, таких вот обнимающихся парочек я сегодня перевидала более чем достаточно. Так что и мне пришлось терпеть, мечтая повторить свой опыт в покусании Варенниковой чести.

— Ладно, разберемся по ходу трапезы. Ты, главное, на еду сразу не налетай, а уж там следи за мной и все пройдет гладко. Будь осторожна, я тебя очень прошу.

Я фыркнула, нашел кому это говорить, у меня ведь сначала хвост делает, а потом голова думает. Рейвар понимающе ухмыльнулся... и показалось ли мне, что на миг его уже привычно холодные глаза потеплели?

Эх, когда кажется — креститься надо!

Остальной путь до Нелли и его недовольной спутницы мы проделали молча, лишь время от времени подозрительно переглядываясь. Графиня смотрела на меня недовольно и презрительно. Особо ей не понравился глубокий вырез, слегка прикрытый полупрозрачной тканью, и почему-то рука Вареника, пристроившаяся на моей талии. Нет, мне это самой не по нутру (уж больно оно все заходится в жарких спазмах), но я вот так зло глазами по этому поводу не сверкаю и зубами не скриплю. А могла бы!

Заметив друг друга, мы с Нелли радостно переглянулись. Но не успели и парой слов перекинуться, как эта жертва кефирно-селёдошной диеты впилась взглядом в моё лицо и, внимательно следя за реакцией, спросила:

— Какой у вас миленький наряд, леди Лисавета. Чудесная ткань, дорогая. Уж я-то в этом разбираюсь, лет пять назад заказывала такую же на занавески в замок.

Если честно, то я сперва обалдела. Ничего себе приласкала! Но уже через секунду побледневшие щеки обдала жаркая волна гнева.

Много я не просила, просто одно платье, своё, личное. Не переделанное из чьего-то старого, пусть великолепно сохранившегося, но поношенного. Это платье сшито по моим меркам, на моих глазах и только моё. И точно не из занавески. Ткань действительно не дешевая, просто графине цвет не подошел, она в нем дохлой курицей смотрелась бы. Ангела не решилась выкинуть отрез, на который впоследствии великолепно легло лекало платья.

Моё! Никому не дам портить!

— Ой, пять лет назад я еще такой мелкой была! — восторженно пролепетала я. — И как давно вы ведете хозяйство? Наверное, это не просто, десятилетиями присматривать за такими потрясающими местами.

Тётка открыла рот, но сказать так ничего и не смогла. Видно, я по больному ударила. Эта Маришат женщина красивая, но возраст, вопреки всем её стараньям и ухищреньям, очень даже заметен. Хотя, надо признаться, живи она в моем мире, имела бы большую популярность. У нас таких ядовитых, и даже на первый взгляд стервозных дамочек любят. Тут видно тоже.

А вот рядом с леди Даянирой она смотрелась бы сущим убожеством. И это меня радовало. Вареник в свое время был совершенно прав.

И словно в назидание себе, я представила Даяниру под руку с Рейваром. Темноволосые, статные, благородные, они бы замечательно смотрелись.

Так что, Лиска, тебе любой вырез не поможет, хоть до пупа его делай.

Стоило мне отвлечься на нерадостные мысли, очнулась Маришат.

— Рэ`Адхиль, может быть пригласите меня на танец?

— Не думаю, что в данный момент это уместно, графиня.

— Уместно, до моего распоряжения к столу все равно не позовут.

Это вешалка решила Рея шантажировать, что ли? И чем, едой!

Хотя, я бы не против вытолкать их. У меня уже желудок сводит от голода.

Вареник меж тем бросил на графиню такой взгляд, что та побелела, словно на ней не было слоя пудры. Но ему все равно пришлось с ней танцевать. Кивнув, он, выпустил меня из своей хватки, на прощанье проведя рукой по самым кончикам мягкой шерстки хвоста. Меня словно током ударило!

Проводив отца с теткой взглядом, Нелли подобрался поближе ко мне и заговорчески склонился к острому уху:

— Лис? Мне с тобой посоветоваться надо.

Это что-то новенькое. Обычно со мной не советуются, а обсуждают планы диверсий. А тут... да еще с такой миной серьезной. Прямо даже страшно.

— Что случилось, Нелли? — заглянула я ему в лицо.

— В общем... Я все думал... Вот... Я решил поговорить с Рейваром.

— По поводу? — напряглась я. Одно это имя заставляет мой хвост метаться из стороны в сторону, а спину покрываться мурашками. А уж про то, что внизу живота возникает довольно приятная жаркая тяжесть, я вообще молчу.

— Пусть, наконец, признает меня сыном или чапает из графства. А то взялся неизвестно кто, неизвестно откуда и командует тут. Тебя вон до чего довел. Ведь ты не оставишь меня, правда?

— Нелли, но разве это умно? Может, отложить все до более удобного случая? Вот закончится это смутное время, тогда можно будет и вопросы компрометирующие задавать. Этот сухарь вполне может глазами сверкнуть, забрать своих полукровок и отправиться домой. Просто из вредности характера.

— Вот и пусть отправляется. Зачем мне тогда такой отец? А, Лис? Это, конечно, просто — дождаться, когда он всех разгонит, когда я стану ему должен. Тогда мне по-любому придется считаться с ним. Не хочу потом, хочу сейчас, устал я.

— Мой мальчик, — дотронулась я до его щеки.

— Я уже давно не маленький! Я взрослый мужчина, — пылко заявил он, убирая мою руку от своего лица, но не отпуская. — Я не хочу быть трусом, который прикрылся другими в момент опасности. Спросить его позже может каждый. А я хочу сейчас. Лис, ну неужели я не прав?

— Ты прав. Просто мне все равно страшно за тебя. Будь, пожалуйста, осторожней в словах. Рейвар тоже не железный, доведешь его до бешенства, нам тогда обоим несдобровать. На клочки порвет! — продолжала пугать я.

Если быть честной — мальчик меня приятно удивил. Отважный мой!

— Так ты будешь со мной? — искренне и светло улыбнулся Нелли, сжимая мою руку у своей груди. Ну чистый ангел, если не знать его коварных мыслей. И все же умный, весь в папочку.

Который не нашел лучшего времени для своего возвращения.

— И куда ты зовешь эту вертихвостку?

Нелли удивленно икнул и сжал мою руку еще сильнее, так, что даже косточки захрустели. Все же кровь нелюдя в нем начинает сказываться.

Хотя я его понимаю, попасть под такой пристальный взгляд очень неприятно. Я даже ушки поприжала, и хвост меж складок юбки запрятала. Во избежание отрывания!

— Как куда, — зло фыркнула я. — Есть! Точнее сесть с нами за столом рядом.

Похоже, Рейвар мне нисколько не поверил. Ну и пусть, я уже к этому как-то привыкла. Зато он довольно так... строго глянул на Маришат, потирающую своё запястье. Та ответила испуганным, непонимающим взглядом. Потом проморгалась и обернувшись куда-то в сторону, кивнула.

Мужчина с посохом в руке громко стукнул им об пол и чинно поклонился гостям. Те навострились, словно голодные кошки у черного хода общественной столовой. Да уж, правильно меня Вареник выцепил, иначе затоптали!

Сделав маленькую рокировку, этот остроухий интриган посадил меня между собой и графиней, занимавшей место во главе стола рядом с Нелли. Садист! Мне же так кусок в горло не полезет.

Заметив, как я мнусь и нерадостно кошусь на эту грымзу, Рейвар чуть склонился к моему уху и прошептал:

— Пусть слюной изойдет, будет чем стрелы смазывать вместо яда.

Я хихикнула и чуть удивленно покосилась на Вареника — умеет же нормальным быть, так чего выделывается?

Но еще большем шоком для меня стало его дальнейшее поведение. Вежливый, предупредительный, чуткий... Что-то я отвыкла от такого Рейвара. Настолько, что хвост опять начал искать убежище, чувствуя неприятности на то место, откуда растет.

Ох, наелась я, кажется, на три дня вперед! Если мне еще раз кто скажет, что во время этих приемов много кушать было не принято, то с удовольствием пожелаю ему вот так же "недоедать". По совету того же Вареника от каждой порции я пробовала совсем понемногу, только чтобы распробовать, всё же раньше разносолами меня не особо баловали, и даже в замке кормили куда скромнее. Тут же явно решили добыть ценную пушнину самым приятным для зверя образом, в смысле — я едва не лопалась от переедания!

И что самое интересное — народ вокруг продолжал есть, в то время как я тяжело откинулась на спинку стула, рассматривая свой животик, заметно выпирающий даже в утянутом платье.

— А я говорил тебе — не спеши!

— Между прочим, я сегодня первый раз кушаю... кроме завтрака.

— С вашей фигурой, милочка, и завтракать надо через день.

Нет, я её таки придушу... если найду у этой змеюки шею.

— Мою фигуры даже ночные набеги на кухню не испортят, — задорно пожала я плечами и потянулась к очередной вкуснятине на столе. — Слава всем богам, мощами, которым лишь бинтов и не хватает, мне не быть.

— Зачем бинты? — влез Нелли, пока графинюшка хлопала глазами.

— Как зачем? Во что у вас тут мумию заматывают?

Мальчишка склонил голову над тарелкой, прикрыл лицо челкой, но плечи его так откровенно подрагивали, что смех разобрал даже меня. Пришлось срочно положить в рот острый маринованный овощ, напоминавший одновременно и оливку и мелкий патиссон. Сидящая по другую сторону стола дамочка с параметрами "сто двадцать на сто двадцать на сто двадцать", отвернулась в сторону и прикрыла рот салфеткой, но вот довольный блеск в глазах скрыть куда сложнее.

Состроив личико по типу "А я что? А я ничего!", повернулась к Рейвару, уже не зная, что от него ожидать.

Правда вместо нотации о поведении приличной леди, меня взяли за руку и очень осторожно поцеловали пальцы.

— А? — наконец очнулась я, когда поняла, что он еще что-то и сказала.

— Мумифицируют на этом материке только пустынные жители, — как ни в чем не бывало, продолжил он. — Правда, в бинты не оборачивают, просто на какое-то время закапывают в раскаленный песок. Если человек был очень уважаемый, то его останкам нередко поклоняются, отводят в доме даже отдельную комнату для такого тела. Если же он был преступником, нередко бросают просто так, на поживу зверям и пескам.

— А с простыми тогда как? Там же в песках забывают? — заинтересовалась я.

— Почему в песках? Для этого есть специальный общественный мавзолей, у каждой семьи своё отдельное место для усопших.

— Вот как? — задумалась я. Где-то подобное я уже слышала. Кажется в одной из познавательных программ, там на Земле. — И эти семьи... они навещают своих... предков?

— Раз в цикл в поселениях пустынников проходит шумное празднество по этому случаю. Мумии выносят на свет, одевают, кормят, развлекают, обязательно рассказывают все новости и сплетни. То есть, общаются как с живым.

— Это должно быть забавно, мумия-то ответить не может, — усмехнулась я. — С советами не полезет. А зачем они так делают?

— Подумай сама, — коварно ухмыльнулся Вареник.

На какое-то время я действительно размышляла. Затем обругала себя недоучкой, и выдала:

— Раз это их предки, то они должны благоволить своим потомкам. А мертвым легче договориться с богами или стать на защиту... в таких эфирных гранях. Стало быть, живые просто ищут заступничества. Так?

— Почти верно. Но не у богов. У этих существ один бог — пустыня.

— А они отдают ему на какое-то время тело своего предка, — улыбнулась я своей догадливости.

— Да. Примитивные верования. А знаешь, что самое интересное? — Чуть склонился он ко мне, словно желая поделиться великой тайной. — Это действует.

Не удивительно. В этом волшебном мире!

— А бинты?

— Бинты используют в другой стране, далеко за океаном. Там мумии специально готовят к погребению, и в основном благородных людей, правителей, жрецов.

— А как? Вытаскивают внутренности и раскладывают по сосудам? — загорелась я.

— Точно! Откуда ты...

— Сударь, — перебили Рейвара на полуслове, — я все понимаю, вам с вашей дамой тема весьма интересна. Но пожалейте окружающих вас людей.

И правда, окружающие отнюдь не отличались румянцем, и были скорее похожи на молодые зеленые яблочки.

— Извините, — пробормотала я, утыкаясь взглядом в тарелку. Щеки мои полыхали.

Вот уж нашли, о чем поговорить за столом во время приёма. Да еще и... Как я умудрилась так заболтаться, что даже забыла с кем разбираю такие тонкие темы как мумифицирование? Совсем мозги мне запудрил. То кусачий волк, то сторожевой пес, то... лектор с канала Дискавери.

Я не хочу с ним говорить, не то что доверять. Но вот меня просто раздирает от желания узнать, а не строят ли те мумификаторы пирамид и не поклоняются ли богу Ра! Знает, зараза, к чему я неравнодушна, в замке он мне частенько книжки со сказками и легендами читал. Покусать его за такое мало!

Сидеть молча не выносимо, а раз Рейвар сейчас такой разговорчивый...

— Так чем всё закончилось? — покосилась я на него.

— Закончилось? — мотнул головой он.

— Со шпиёном вашим. Его... Что вы с ним сделали? — чуть напугано втянула я голову в плечи. Ой, зря начала этот разговор.

— Ничего не сделали, — ядовито ухмыльнулся Рейвар, даже не заметив, как я съежилась от дурных воспоминаний. — Он уважаемый, богатый купец, чей авторитет прикрывает многие его нелицеприятные делишки.

— Ну да... таким можно многое из того, за что других на цепь сажают.

Вот который раз замечаю — миры разные, условия одинаковые!

— Ну не мог же я его пытать прямо при всех, — окрысился Вареник, до побелевших пальцев сжимая в руке столовый нож. — Нам стоило прижать купца где-то в укромном месте, тогда можно было побеседовать с ним пристрастно, но ты нам такого шанса не дала, раскрыв карты перед теми, кому о раскладе и знать не надобно.

— Как у тебя всё время ловко выходит — я еще и виновата получаюсь.

— А ну сидеть! — схватил меня за руку Рейвар, не давая уйти. — Нашла время обижаться, — у него даже шепот получался на диво злым. На нас уже начали коситься, ожидая очередной гадости. — Этот скупердяй все равно не жилец. Думаешь, другие купцы простят ему вот такую попытку обойти их? Могу поспорить, он даже до дома не доедет. Расплата его найдет. Можешь уточнить это у отца своего нового дружка — барга.

Отвернувшись от него и наклонив голову, я жалела, что не могу скрыть лицо за плотной занавесой собственных волос, заколотых сейчас на затылке. Но так хоть гости не видят всех чувств, которых я совсем не умею скрывать. Нелли поймет, а до графини мне нет дела.

Когда рука, до боли сжимавшая моё запястье, расслабилась, я понадеялась на свободу и возможность уйти. Но излишняя наивность меня не раз еще погубит. Теплые пальцы осторожно погладили ладонь, вызывая мурашки по спине и сладкое, ноющее чувство в груди. И когда эта странная ласка прекратилась, я не знала — радоваться или требовать продолжения.

Ох, и глупая же ты Лиска! Просто курица недобитая. Носишься по двору, врезаясь во все что ни попадя... и не сдохла еще, и головы уже нет.

Когда мы встали из-за стола, я так и не смогла выбрать — прибить его на месте, или сначала поговорить.

Почти сразу меня утащил Нелли, прикрывшись приглашением на танец. Но тут и ёжику понятно, что в таком состоянии я даже ходить быстро не могу, животик не позволяет. В итоге мальчишка притащил меня в небольшую комнатку, выполненную в лимонных тонах. Обстановка показалась мне весьма интересной, изящный комод, пара миниатюрных столиков, годящихся только на роль подставок для вазы, мягкий ковер овальной формы посредине комнаты, на нем диванчик столь хрупкий, что я побоялась на него садиться, и два кресла, так же не внушающие доверия. На стенах милые картины. Очень спокойная атмосфера.

— Я послал за Рейваром. Придет, и мы с ним поговорим.

— Не мы, а ты, — поправила я его, терзая в руках собственный хвост.

— А?

Все понятно, мальчик на взводе — вон как глазки блестят. Да и губы уже давно искусаны. Бедный мой. Не просто ему было принять это решение, а уж каким кругом ада покажется сам разговор!

— Нелли? — позвала я его. — Ты помнишь, как мы танцевали с тобой у костра? Как думаешь, такое еще повторится?

— Конечно, повторится! Только радостно, а не как тогда.

— Так улыбнись. Если все получится, ты от своей тоски, наконец, избавишься.

— Избавишься от него, пожалуй, — пробурчал Нелли.

— Ой, что-то мне подсказывает, что избавиться от него ты уже пытался. Но от таких как этот легко не отделаться. Он не Вареник, а Репейник!

— А за что ты его Вареником зовешь?

— Так он Рейвари... кто-то там. В общем — Рей с вареньем.

— Ну и логика!

— У самого лучше, что ли? Нашел время, когда такие дела творить!

Не стоило напоминать мальчишке о предстоящем разговоре, тот сразу скуксился и принялся кусать губы.

— Кстати, а как от меня пахнет? — решила я отвлечь его.

— Чего? — не понял он.

— Унюхала я тут запах один, ну до того противный, словно потная торговка рыбой на себя флакон дешевых духов вылила. А мне сказали это запах хвисы. Неужели я так же воняю!?

— Вроде не замечал. Но сейчас понюхаем, долго, что ли! — Нелли склонился к моей шее и громко втянул воздух носом. — Не воняешь — это точно. Вполне приятный запах, чем-то на смолу сосновую похож. Травами еще пахнет, но это наверняка мыло, я еще не очень хорошо в запахах разбираюсь. Но что-то еще есть, такие знакомые нотки. Дай, догадаюсь! — продолжил он обнюхивание, приятно щекоча мне кожу своим дыханием.

Тут дверная ручка заскрипела, заворочался механизм. Так что картина Варенику предстала более чем живописная — обнюхивание хвисы.

Сказать, что лицо у Рейвара было недовольное, это ничего не сказать. Лично я его таким не видела... да, как раз с подвалов Каменного Грифона. Такое ощущение, будто у него на любимой мозоли тарантеллу танцевали. Закрывающая за ним дверь прозвучала нашим похоронным набатом. Мы с Нелли вздрогнули. Я покосилась на окно — жалко не проверила высоту. Но если что, перекидываюсь и сваливаю отсюда, попадать этому садисту под горячую руку очень не хочется.

— Ну и что вы тут делаете?

— Я... Мы...

Похоже, Нелли совсем не готов к серьезному разговору.

— Нам уже и обсудить ничего нельзя, — громко фыркнула я, чуть отодвигаясь от мальчишки. А то мне еще и за совращение малолетних попадет.

— И что же вы такое обсуждали? Может, и мне стоит поучаствовать? — Рейвар сделал несколько шагов вперед... и мне сразу как-то перехотелось с ним разговаривать. Опять поймали лисичку на месте ничегонеделания. Натворить что ли чего, чтобы не так обидно было, когда ругают?

— Мы... тут... — начал оправдываться Нелли. — А чего эта сорока сушенная к Лиске всё цепляется?

— Только не говорите, что обсуждали план очередной диверсии, — посмотрел он почему-то на меня.

— От пары невинных шуток еще никто не умирал. — Интересно, под этим диванчиком достаточно места, где можно спрятать свой хвостатый зад?

Хотя Нелли приходится хуже, было заметно, как он пытается выдавить из себя какие-то слова, но те липли к языку, не давая ему открыть рот. Пришлось подтолкнуть их ударом локтя в живот. Мальчик шумно выдохнул и выпалил:

— Мне это надоело! Или ты делаешь официальное заявление, или выметайся из графства! Вот... Да...

На последних словах мальчик явно перепугался сам себя, пару раз сменил цвет лица. А потом и вовсе подхватился, выскакивая из комнаты.

Рейвар непонимающе проводил его взглядом.

— О чём он?

Меня разбирал смех, до того дурацким было выражение его лица. Он, кажется, и сам все понял, но признаваться в этом совсем не хотел. Ради удовольствия видеть подобное у этого невозможного упертого нелюдя, я готова многое стерпеть и даже разъяснить.

— Это он так попросил тебя прекратить валять дурака и признаться ему в ваших кровных связях. Отец ты ему или служба благотворительности по помощи бедствующим графствам?

Как же мне нравится эта вытянутая физиономия!

— Он знает?

— Нет, он слепой и в зеркало ни разу не смотрелся. Да вас рядом ставить не обязательно, вы так похожи, что в полутьме спутать можно. Всё отличие в возрасте, ушах и совести, у мальчика она все еще значится в наличествующем. Тогда как у некоторых занесена в графу "пропито", — пробурчала себе под нос.

К этому моменту Рейвар уже успокоился. И к моему неудовольствию начал думать.

— И что же его подвигло на такой шаг? Полгода он молчал, а тут вдруг разошелся, то скандал мне закатит, то угрожает, а теперь еще и это. Всё началось с твоим появлением. Задурила мальчишке голову, хвостатая, — сделал он несколько шагов ко мне.

А я вдруг осознала, что комнатка маленькая, от главной залы далеко находится и никто мне тут не поможет. Пришлось отступать так, чтобы между нами хоть диван был, все же препятствие. Да и вазочка вон та не совсем уж хрупкой выглядит.

— Нечего на меня все грехи сваливать!

— До тебя он таким не был, — зло рыкнул этот тип.

— Откуда тебе знать каким он был? Привык с солдатами своими общаться, вот ничего кроме этого и не видел. А он живой. Ему внимание нужно, а не муштра.

— Конечно. И ты ему это внимание предоставила, не так ли, хвиса?

— А ты меня крыльями и хвостом не попрекай. Мой вид хоть опознать можно. — Я вовремя прикусила язычок, понимая, что за любое оскорбление его неизвестных предков меня вообще порвут на воротник и рукавички.

Так, по стенке я добралась и до вазочки. Что теперь с ней делать?

Прикрыв ее спиной, осторожно сняла с полки и спрятала, надеясь в случае опасности применить по непрямому назначению, как швырятельно-отбивательный снаряд.

— Ты с ним хоть говорить-то нормально пробовал, папаша? Нелли далеко не дурак, всё прекрасно видит и понимает, а ты полгода в чужого, но на диво доброго дядю играешь.

— Я сам разберусь со своим сыном. И если еще раз замечу тебя рядом с ним...

— Ну и что ты сделаешь? В подвалы меня спровадишь?

— Придумаю, — как-то по-особому усмехнулся этот тип, поднимая глаза.

Так, откуда он их поднял? Я глянула вниз... и залилась румянцем. От глубокого, порывистого дыхания рюшички не очень-то и спасали. И какой черт меня дернул заказать такое? Хотя, вот этот черт и дернул, который в декольте кажется что-то потерял.

Ну что за наглость, говорить о таких серьезных вещах, разглядывая мою грудь!

— Вот и придумывай как с сыном объясняться... А я, пожалуй, пойду.

Дабы хоть ненадолго отвлечь его, пришлось запустить в полукровку вазочкой. Жаль, я к ней почти привыкла. Правда, это не очень помогло, когда до двери оставалось пару шагов, меня поймали, довольно грубо схватив за руку, и прижав к себе.

— Попалась, рыжая, — выдохнул Рейвар мне в затылок. По телу тот же побежали мурашки, а ноги начали предательски дрожать. — Ну что же такое? Куда не сунешся — везде твой хвост мелькает. И везде после тебя, Лиса, неприятности. Даже здесь успела дел натворить. — По моему уху прошелся влажный кончик языка. — Глупенькая, во что же ты влезла?

От сочетания глухого, проникновенного голоса, теплого дыхания и странных прикосновений языка и губ, я совсем перестала хоть что-то понимать. Это было о-очень приятно, только как-то дико. Я вообще-то ждала, что меня на месте придушат, а не облизывать начнут. Откуда вообще такая привычка дурацкая — тискать бедную Лису? Я же не железная. В глазах уже круги, губы дрожат, а по телу жар так и бьет. Этот садист еще и кусаться начал! Видно ему мои уши приглянулись, по холодцу небось заскучал.

Вопрос на засыпку, сколько эльфийских ушей надо на три литра холодца?

Боги, о чем думаю! Меня собственный враг соблазняет, а я о еде.

И успешно, кстати, соблазняет. В его руках я плавилась, наполняясь жаром от одной мысли, что рядом столь желанный мужчина. А уж о том, как мне это нравилось, и говорить нечего. Особенно когда вот так мочку посасывает, просто с ума можно сойти. Эх, сдались ему мои уши, свои чуть короче. Хотя, надо признать, его интересовали не только уши. Прижимая меня к себе одной рукой, второй он вполне свободно прогулялся по моему телу, уделив отдельное внимание злополучному декольте.

— Мой Лисенок. Как же я соскучился по тебе.

На длинных ушах так удобно лапшу вешать, да? Черта с два я тебя еще раз послушаю.

Осторожно выпутав хвост из складок юбки, потерлась им о ноги Рейвара. Все выше и выше. Пока он не охнул и не начал дышать тяжелее. Так-то лучше, не одной мне мучиться!

Да, надо признать, как не сладко таять в таких знакомый, теплых руках полукровки, но и голову на плечах тоже надо иметь. И единожды наколовшись, не лезть в ту же заводь. Хватит с меня его сладких речей и доверительного взгляда. Один раз Рейвар уже доказал, как мало для него значит дружественные чувства и мимолетные связи. Не хочу попасться вновь.

Подбадривая себя таким образом, и не давая провалиться в сладкую, чувственную негу, я подняла свободную руку, запуская пальцы в его жесткие волосы. Покорно запрокинула голову, позволяя покрывать поцелуями плечи. И пока он не заметил, лизнула кончики пальцев. Все остальное дело техники — обнять его за шею и с нажимом, резко дернуть, оставляя на коже три царапины.

Рейвар зашипел и схватился рукой за поцарапанную шею, второй продолжая сжимать моё плечо, сколько не дергайся — не вывернуться. Нет, конечно, можно поступить как истинное дитя свободы, и отгрызть лапу... нагло держащую меня, но как-то жалко... свои зубки, которые пересчитают в случае попытки выкинуть подобное. Так что я попросту заскулила.

— Ты что творишь, дурная?

— А ты чего? Совсем обалдел, да? Нечего руки распускать, — фыркнула я. Потом покраснела: — И не только руки.

Поднимать на него глаза я остерегалась. Не совсем уверена в их выражение.

— Почему бы и нет? — Рейвар подтянул меня к себе ближе. — Раньше ты не была против, скорее уж наоборот. — Убрав руку от шеи, он посмотрел на свои окровавленные пальцы и, кажется, понял, насколько сильно попал. Ну да, язычок у меня ядовитый не только на словах. — Что, нашла себе покровителя помоложе да поглупее?

На мгновенье я опешила. Интересно, он это серьезно?

— Нет, того, кто не воспользуется первым удобным случаем избавиться от меня!

— Если бы мне надо было избавиться от тебя, за этим дело не стало. Дура, ты хоть знаешь, чего мне стоило удерживать Барталамео столько времени?

— А просто отпустить было бы не легче? Не пришлось бы столько стараться, изображать из себя ельхвя добренького. И вообще, руки убери! — оскалилась я.

Карие глаза, в который раз за этот вечер, заледенели, на лице заходили желваки, а кончик носа заострился. И я поняла — или отпустит (хотя скорее вышвырнет, но нам и то хлеб), или пришибет на месте. Страшно!

Так что во избежание убивания невинной хвисы, пришлось плутовать. Медленно, опасаясь как бы мне чего не оторвали, я подняла руку и слегка коснулась его лица, той складочки, что идет от носа до уголков губ. Рей чуть заметно вздрогнул, настороженно, словно я могу его обидеть, наблюдая за мной. Пальцы прочертили короткую линию до подбородка. Меня всегда удивляло, насколько живым эти складочки делают надменное и, без стеснения, красивое лицо. Морщинки на лбу, около уголков глаз и на переносице, неизменно умиляли меня, заставляя сердце гореть в груди. Они неплохо оттеняли нечеловеческие уши и некую безупречность линий самого лица.

Вот и сейчас чуть совсем из реальности не вывели.

Я поймала себя на том, что глажу этого невыносимого нелюдя по щеке, в то время как сама уже вовсю прижимаюсь к нему телом. Глаза у него отмерзли и теперь смотрят растерянно и пылко.

А вот хватку он не расслабил, все так же болезненно сжимает моё бедное плечо. Но стоило мне чуть дернуться, рука его расслабилась и заскользила к многострадальному вырезу платья.

Все, решено, больше никаких декольте, буду одежду под горло носить.

Ну и пока он не опомнился...

Лиска хвостиком махнула, из вражьих объятий выскользнула и была такова!

Глава 9

Дьявол потирает руки хвостом

Женская логика — это твердая уверенность в том,

что любую объективную реальность можно преодолеть желанием.

Фея-крестная

Он решительно не понимал, как такое возможно. То плавится в его руках, как льдинка в натопленной печи, то испуганно шарахается, то ласкает, то царапается. И как она вообще могла уйти, после того как так смотрела на него?

Зарычав так, что перепугал какую-то парочку, явно ищущую уединения, Рейвар продолжил свой бег по коридорам дворца. Нет, шагом это уже нельзя было назвать, да и не способен он на него в данный момент. Как говорила Лиса — сейчас пар из ушей повалит. Вот уж правда. Рейвару казалось — еще немного и он кого-то порвет. Перед глазами так стояла сцена срывания платья с хвостатой плутовки.

Тут он вспомнил, как плутовка заставила его "в целях эксперимента" дергать себя за хвост, и остановился. Неожиданно это показалось так странно и важно. Как будто кто-то разорвал книгу на клочки, а он нашел кусочек нужной ему страницы. Только куда его приладить? Как понять?

Играет с ним как лиса с крольчонком. А он уже и сам не знает, куда себя деть. Хочется, чтобы рыжая бестия была рядом с ним, такая же веселая как раньше, нежная, ласковая... и в то же время Рейвару чудится опасность от такой близости. Ничего хорошего от вертлявых девок не бывало. Такие вот, с виду простушки, и доводят мужчин до преступлений и загробной черты.

Всю душу уже истрепала, мелкая пакость!

Рейвар вошел в залу, где играла музыка и пары выводили замысловатые танцы, уже не в бешенстве, с которым покидал маленькую гостиную, а каким-то отрешенным гневом, свившим в груди гнездо. Люди и некоторые нелюди продолжавшие веселиться, каким-то своим шестым чувством ощущали его потревоженную внутреннюю сущность, отходя с дороги.

Бросив взгляд в одно из зеркал, которыми щедро украсили залу, зрительно увеличивая пространство и пряча милые шалости типа потайных ниш, Рейвар усмехнулся — Лиска не плохо постаралась над его внешностью — растрепала тщательно зачесанные назад волосы, исполосовала ему шею, обагрив кровью воротник белой рубашки, зажгла лихорадочный румянец на смуглых щеках. Одним желанием он прикрыл царапины и пятна иллюзией, способной обмануть людей и большинство нелюдей в этом зале. А вот с волосами поступил иначе — запустил в них пятерню и хорошенька взлохматил, заставляя падать на лицо скрывая столь спорные уши. Да и легкие морочные краски тоже снял, это хвиса умудряется видеть его таким, каков он есть, а вот большинство присутствующих даже не подумали бы искать сходство Рейвара и молодого графа.

Который уже флиртовал с какой-то блондиночкой. Заметив в толпе своего отца, тот округлил лазоревые глаза и дал деру. Глупый мальчишка, бежит от того чего сам и добивался. Похоже, за эти полгода Рейваринесиану так и не удалось избавить его от жуткой привычки прятаться за женские юбки. Раньше чуть что — сразу к матери бежал, теперь вот Лису подставляет. Интересно, он хоть подумал, что ни Даянире, ни хвостатой нет никакого удовольствия общаться с отцом этого дурачка?

Рейвар сделал чуть заметный кивок ближайшему полукровке, и тот, бросив свою даму, отправился вылавливать мальчишку, взяв себе в помощь еще пару таких же бедолаг, в вихре танцев и женского внимания, давно позабывших свой долг и миссию. И уже через несколько минут загнанный Нейллин угодил как раз в его руки, просто вылетев из-за колонны. Схватив мальчишку едва ли не за шкирку, Рейвар потянул его в сторону небольшого подиума, в то время как музыкантам затыкали трубы и укоризненно стучали по рукам.

— Прошу минуту внимая! — громко рявкнул он, дожидаясь, когда к нему повернуться многочисленные лица приглашенных на этот балаган. — Я, лэй`тэ Рейваринесиан Илисса рэ`Адхиль, хочу сделать заявление, и признать Нейллина, графа Сенданского, своим сыном.

Мальчишка рядом с ним удивленно прихрюкнул и обвис. Сам напросился. О том, как им теперь придется трудно находиться друг с другом, он разумеется не подумал. И рыжая не подумала.

В зале зашумели, переваривая эту информацию. Если раньше простые люди считали, что Сенданский маркграф нанял полукровок, то теперь многим стали понятны истинная цель появления отряда с далеких земель. А уж чего они напридумывают!.. Лучше сразу развеять все подозрения.

— Как известно, Нейллин сын графини Даяниры, чистокровного человека, поэтому не может наследовать от меня ни силу, ни титул. Но вот без помощи и опеки с моей стороны, он никогда не останется.

Рейвар широко улыбнулся, демонстрируя клыки.

Затем все так же стащил безвольного мальчишку и увел подальше от толпы. Поставил напротив себя и положил руки тому на плечи. Нейллин чуть присел, видно ноги и вправду его не держали.

— Завтра с самого утра я уезжаю.

— Куда?

— На границу. Ты остаешься здесь.

— Почему? — сразу возмутился парнишка.

— А кто будет защищать город и своих подданных?

— Как будто я что-то могу! Рей... — Нейллин запнулся, и с интересом (да и не без доли ехидства) посмотрел на него. — И как мне теперь тебя называть? Папочкой?

Рейвар собрал всю волю в кулак, пообещав себе потом отомстить за развращение сына одной зубастой хвисе.

— Как раньше звал, так и зови. Отчим тебе такого не простит. Ондрий и так меня терпеть не может.

— Хорошо. Но может я всё же поеду с тобой?

— Об этом не может быть и речи. А будешь спорить, отправлю в Каменный Грифон вместе с Лиской. — Заметив, как глаза Нейллина вспыхнули, он продолжил: — А сейчас ты присмотришь за ней. От Лисаветы можно много чего ожидать, вечно она везде сует свой любопытный нос.

С этим поспорить было уже нельзя. Нейллин неприятно поморщился, верно понимая всю важность этого заявления.

— Кстати, где эта вертихвостка?

— Я думал... ты её случаем не придушил?

— Тебя-то не было рядом, не так ли?

— Я... — Мальчик залился румянцем.

Оставив сына размышлять над своим поведением, Рейвар отправился прямиком в уютную комнатку хвисы. В зале её не было, это он уже понял. Да и навряд ли после такого она вернулась.

От мысли о "таком", на губах появилась чуть заметная улыбка, а ноги сами понесли в сторону "лисьей норы". У него действительно слишком мало времени, чтобы ждать, пока хвиса наиграется в невинную дурочку. Хвостатая была к нему далеко не равнодушна, сколько бы ни пыталась показать иное. И даже возраст не был тут помехой — Лиса сумела доказать свою взрослость. Наверняка её растили люди, возможно, даже со своими детьми, раз она так ведет себя. А уж то, что он может быть у нее первым, вообще казалось бредовой мыслью.

Поймав себя на очередном витке самовнушения и усыпление совести, он чуть слышно выругался. Из-за этой девицы совсем с ума сошел.

Всё тело приятно ныло в предвкушении удовольствия. Слишком давно у него не было женщины, в то время как рыжая хвиса продолжала будоражить воображение, заставляя его кровь разносить по телу горячую слабость. Лукавство хвостатой одновременно злило и приносило удовольствие от игры. И ведь с первого взгляда дура-дурой, наивная как овечка, но ведь умудряется такое проворачивать... да и его за нос водить. Женщины!

Когда на стук никто не открыл, Рейвар нахмурился и попытался открыть внутренний замок с помощью магии. Что самое интересное, щелчка задвижки он не услышал, но ручка двери спокойно подалась, стоило попытаться ее повернуть.

— Лисавета? — позвал он в темноту. Впрочем, его глаза засветились желтоватым светом, благодаря наследию матери позволяя разглядеть комнату.

Пусто... только кровью пахнет!

Лишь спустя несколько шагов внутрь, он понял, что этот запах никак не может принадлежать хвисе, их кровь слаще для его обострившейся звериной половины, они все же даже по натуре — самки. Так что он погасил в себе первые признаки страха, и спокойно огляделся.

Женское тело лежало на полу, прячась от вошедшего за столиком. На ковре темнело пятно крови, а из груди торчали колечки ножниц.

Достав убранный ранее кулон, он сдвинул одну из четырех пластинок и произнес:

— Хельвин, возьми пару ребят и Лизина, и топайте в комнату Лисаветы. Только тихо.

Вот и развлекся! Всё у этой Лисы не как у людей или нелюдей. Её даже соблазнить нормально не получается. Как ты не можешь — она само очарование и податливость, как только ты свободен — когтями и гадостями отвадит.

Когда ребята подошли, он уже успел обследовать комнату — хвисы тут не было.

— Что у тебя случилось? Будем девицу воровать? — завалился в комнату растрепанный Хельвин. Но стоило ему сделать несколько шагов вглубь, как он заметил над чем склонился его друг, и попритих. — Так, Гайдик — встань в начале коридора. Закрывайте дверь. Маил, охраняешь её как собственную ложку!

— Когда? — посмотрел Рейвар на Лизина, уже водящего руками над телом.

— Примерно полчаса после ужина. — Полуэльф нахмурился. — После которого я Лису вообще не видел.

— Это не она, — встал Рейвар.

— С чего ты так решил? — сощурился Хельвин.

Рейвар мог бы найти причину засомневаться в себе и своих доводах, но на этот раз он решил поверить хвостатой без её оправданий. Хотя бы потому, что ему надоело искать обвинения против нее.

— Лиса была привязана к этой женщине. Портниха специально для неё платье шила.

— Рейвар... понимаешь, тут такое дело... тот предатель, который в прошлый раз выдал сведения по отряду, как раз эта женщина — портниха Ангела. И, стало быть, именно из-за нее Лисе так досталось в прошлый раз.

Его посетило настойчивое желание схватиться за голову. А лучше побиться ею об стену на примере Лиски.

— Обыщите комнату портнихи, если хотите, можете перевернуть там все, главное найти хоть какую-то зацепку. И хорошенько проверьте все следы здесь.

Распоряжения он отдавал из небольшой уютной спаленки, отданной Лисе на растерзание. Во всяком случае, рыжие тонкие волоски из её хвисьей шкуры уже плотно обосновались на покрывале и занавесях, вот горничные обрадуются! Здесь вроде ничего не пропало, всё как и при хозяйке раскидано, на постель словно непотребством занимались, и если бы рыжая не была у него под присмотром весь вечер, этот факт мог вызвать довольно неприятное чувство. А так он лишь усмехнулся. Под кроватью обнаружилась пустая тарелка измазанная сладким соусом, и один белый чулок, с кокетливой красной ленточкой на подвязке. Мысок столь деликатной детали дамского туалета оказался испачкан, словно кто-то догадался походить в этом невесомом шелке по грязному полу. И почему он не сомневался, что эта маленькая нахалка, вполне способно на подобное отношение к дорогой вещи, в то время как над своим довольно милым, но простоватым платьем тряслась так, что даже ни разу не обкапала, хотя в замке он не раз советовал Лиске одеть слюнявчик.

Хотя её ножки в подобных чулочках должны выглядеть просто изумительно!

— Ты еще в карман его сунь, — усмехнулся Хельвин, стоящий в дверях. — Вижу серьезно тебе эта хвиса голову заморочила.

Рейвар искоса глянул на друга, но тот лишь сильнее оскалился.

— Она была здесь уже после. И явно решила сделать еще одну глупость. Туфли, — пояснил Рейвар, кивнув в сторону. — В этих она была на балу, в них удобно танцевать, но никак не убегать. Да еще и в пятнах крови.

* * *

Передав с помощью слуги записку для Нелли, я со всех ног кинулась на конюшню. Делать то всё равно нечего, как оказалось — сколько головой не бейся, только шишка растет и никакого оборота. Нет, этот ушастый таки нарывается на повторное покусание. Кому еще придет в голову лишать меня хвисьей привилегии.

После всего произошедшего, платье казалось мне не просто неудобным и малоприспособленным к нормальной жизни, но и колючим, словно "злая" шерсть. Кто бы знал, как не терпелось стащить его с себя.

Нелли появился довольно быстро, чего я от него не ожидала. Мне даже не удалось нормально поразмыслить о происходящем. А ведь было над чем!

— Лис? — тихо позвал он.

— Чего орешь? — вылезла я из пустого денника.

Мальчишка оглядел меня с ног до головы и хмыкнул:

— Ну и во что ты опять влезла, Лиска?

— Я не виновата! Правда!

Побледнев, Нелли уставился на меня... и мой подол в темных пятнах.

— Доигралась. Я еще надеялся, что ты опять с Рейваром поскандалила, не зря он такой злющий был.

От этой новости стало только хуже. Нет, мстить мне таким способом он навряд ли будет — не в его это правилах и характере... если я правильно знаю этого полукровку, в чем нет никакой уверенности. А вот обвинить меня только потому, что могла, это запросто.

— Ты принес, что просила?

— Конечно. Правда, это мои вещи, первые какие успел схватить.

— Какая разница, главное хвост куда-то деть. Ты знаешь, как еще можно выйти из этого дворца? — с надеждой глянула я на Нелли, примеряясь к штанам. Ну-с, где у нас тут будет хвост?

— Вообще-то сейчас даже мышиные норы полукровки охраняют. Может, отсидишься?

— Угу, в камере временного содержания. Или в клетке таксидермиста.

— Откуда такие странные мысли, — глянул на меня мальчик, седлая уже знакомого жеребца.

— Так я с твоим отцом неплохо знакома... разносторонне так, — добавила я.

Как спрятать хвост под широкими брюками я, наконец, придумала, привяжу его к ноге с помощью подвязок для чулок. Но вот как проделать это — даже не представляю, хвост-то можно освободить только сняв платье!

Шнуровка на спине плохо поддавалась, да и я не акробатка руки себе выворачивать. Пришлось звать на помощь.

— Развяжи, пожалуйста!

Послышались легкие шаги. Но вот только вместо мягких пальцев Нейллина меня коснулись сильные, шершавые руки, от которых по телу вмиг разлилась слабость... и в то же время обдало холодком. Слишком хорошо я помнила эти прикосновения.

— Я бы предпочел услышать такое предложение в спальне, а не на конюшне.

Несмотря на интимный полушепот, эти слова заставили меня испуганно сглотнуть и шарахнуться в сторону. Лошадка, в денник которой я так неожиданно заглянула, всхрапнула и, косясь одним глазом на меня, другим на Рейвара, встала поперек, как статуя... даже хвостом не дергает. О, нет, ошиблась, хвостом она ошпарила подошедшего ближе полукровку.

— Х-хорошая лошадка, — поблагодарила я свою заступницу.

— Во-первых, это племенной жеребец, которого Барталамео подарили пару месяцев назад — породу улучшать. Во-вторых, ты бы с чарами поосторожней, а то за лошадку тебя, дурочку хвостатую, примут.

Теперь я смотрела на своего "защитника" куда более опасливо.

— Боюсь, с ним легче договориться, чем с тобой.

— А ты попробуй, может и получится, — усмехнулся Рейвар. — Вылезай оттуда.

— Где Нелли? — пропустила я его слова мимо ушей.

— Тут! — раздалось страдальческое. — А еще отец... Можно было как-то понежнее?

— Нечего было мух ловить, лягушонок. Если я мог подойти к тебе незамеченным, значит и кто-то другой сможет.

— Это не честно! Я был не готов. — Послышалось шуршание сена и слабые стоны. Видно не плохо его Вареник отоварил. — Фу, мне теперь пол ночи в ванной отмокать придется!

— Мне бы твои проблемы! — мечтательно протянула я. Эх, лучше ванна, чем разборки с кареглазым полукровкой.

— Сначала разберись с теми, что сама натворила, потом чужие желай.

— А может не надо? — с надеждой посмотрела я на Рейвара, активно хлопая глазами и улыбаясь как дурочка.

— Иди сюда, — протянул он руку... которую тут же попытался укусить злющий жеребец.

Правда, животинка неправильно оценил противника, тот увернулся, похлопав коня по морде. Судя по задумчивому виду коня — тяжесть руки тот оценил.

— Никто тебя, рыжую, не обидит. Если ты, конечно, не виновата.

Я и без того знала, что упираться бесполезно — меня уже поймали. Но тут появился вымазанный Нелли и мне пришлось сдаваться. Мальчишке стоило немедленно вымыться, потому как разило от него!

Кстати, пока мы возвращались в жилые комнаты, выяснилось, что Рейвар еще не совсем ополоумел бить собственного отпрыска, и пока его не спровадили отмываться, Нелли допытывался, что же сделал его "новообретенный" отец. Но Вареник стоически хранил секреты, также отказываясь сказать, как нашел меня. И уж тем более молчал о способе, которым блокировал мой оборот. Хотя не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — подвеска, висящая на моей груди, еще более непростая, чем я только могла предполагать, принимая такой "подарочек".

Помучавшись немного с мудреным замком цепочки, ее удалось снять и отдать в хозяйские руки, при этом гордо задирая нос — "Мне чужого не надо". Рейвар посмотрел на меня так, будто сейчас этой же цепочкой и задушит. И чего ему опять не так?

Заходить в свою комнату мне ну очень не хотелось, страх спину так и ласкает своей холодной рукой. Правда, в компании полукровок было уже не так жутко, как в первый раз.

— Ну, ты расскажешь, что тут произошло? — сложив руки на груди, посмотрел на меня Рейвар.

— Расскажу. Зная твои методы, молчать уж точно не буду. — Не могла не поддеть я. Сев на пуфик перед большим зеркалом, как можно дальше от тела бедной женщины, начала рассказ. Он вышел коротким до неприличия. — Когда я вернулась, то была так зла, что ничего и никого не замечая, вбежала в комнату. Ориентируюсь я здесь еще плохо, так что шла на ощупь. Вот и споткнулась о... неё. Испугавшись, я сбежала. Всё.

— Ты ушла сразу?

— Нет. Я как-то умудрилась в лужу крови наступить, да еще и платье запачкала. Переодеваться времени не было, а вот переобуться успела. И только потом я ушла.

— А чего испугалась-то? — посмотрел на меня Лизин, знакомый еще с горных приключений.

— Как чего? Того, что я снова окажусь без вины виноватой. Это, знаете ли, старая схема — кто первый под руку попал, тот и виновник. А у меня хвост длинный, за него ловить удобно, — насупилась я, пряча глаза за этим самым меховым помелом.

— Хвост долог, ум...

— Кхе-кхе, — напомнила я о своём присутствии неизвестному типу с растрепанной шевелюрой. Нет, я его помнила, но вот с именем и прочим у меня проблемы. К тому же, он никогда в моих поклонниках не ходил, всё время держался в стороне, вот я и не разобралась, кто такой и можно ли с ним дело иметь. Видно зря.

Он усмехнулся и пристально, так что я снова перепугалась, посмотрел на меня.

— Значит, ты уверяешь, что когда пришла, она уже была мертва?

— Я не делала этого.

Да уж, поверят они, пожалуй. Хорошо еще сразу в подземелье не утащили, да Нелли знает, что я вляпалась в очередную неприятность, не бросит... Хотя, опытным путем было доказано — некоторым друзьям лучше не верить. К тому же в этой семейке!

— Никто тебе не обвиняет, — легонько коснулся моего плеча Рейвар, удивив до онемения.

— Да? Не обвиняем? — в зеленоватых глазах всклокоченного полукровки было нечто такое, отчего по моим щекам начал растекаться румянец.

— В течение часа после ужина Лисавета была под присмотром. Сначала с Нейллином, потом со мной.

Убить его мало... защитничек! Это ж надо такое про меня сказать! Куда бы мне спрятаться от этих насмешливых, всё понимающих взглядов, которыми смотрели на меня присутствующие мужчины. Где тут ближайшая стенка, пойду головой постучусь. А потом возьму что-нибудь тяжелое и постукаю Вареника, чтобы впредь за словами следил.

— А у вас тут практикуется кастрация... языка, — добавила я чуть позже, когда народ оценил и прочувствовал.

Мужчины как-то автоматически прикрыли ладошками самое дорогое. Футболисты, чтоб у них ширинка не расстегнулась в самый ответственный момент!

— Потом ты удивляешься и называешь меня неблагодарной сволочью. Я, между прочим, правду сказал. А мог бы и промолчать. Зачем же я тогда тебе буду нужен без... языка.

Всё! Где здесь были ножницы?

— Ты мне и с ним не очень-то нужен, — пробурчала я.

...И сама удивилась, как неубедительно звучит мой голос. Да с таким придыханием надо кричать "Ну возьми же меня". Интересно, это кто заметил?

Поднимать глаза и проверять я не стала.

Вместо этого отвернулась. Раз моя невиновность доказана, да не кем попало, а самим Рейваром, то можно передохнуть в преддверии новой гадости, подкинутой мне этим дурацким миром, его ненормальными жителями и богом-раздолбаем.

Хотя... законы жизни в обоих мирах довольно схожи, и если по первому времени я считала, что попала в фэнтезийную сказку, где эльфы добрые и заботливые, люди суровые и теплые, то сейчас уже не знаю о чём и думать. Все три раза перевернулось с ног на голову и наоборот. Впрочем, это же совершенно нормально — белое и черное в чистом виде существует только на зебре, в обычной же жизни мешаясь, как заблагорассудится. Например, Рейвар — та еще скотина... по отношению ко мне. А сына любит и заботится не жалея себя, своего авторитета и армии.

Вот и получается — полосочка белая, полосочка черная, полосочка белая, полосочка черная, а потом жо... жесткий хвост.

Я сидела на низком пуфике, поджав под себя ноги. Зеленая ткань платья свешивалась с одной стороны, выставляя ноги, в тонких белых чулочках и туфлях на низком каблуке, на всеобщее обозрение. Но если честно, мне не было до этого дела. Я смотрела в большое зеркало, как в телевизор.

И происходящее в нем казалось мне чем-то уж очень нереальным.

На переднем плане сидела странная девица с рыжими, уже порядком растрепавшимися волосами, из-под которых торчали кончики неприлично длинных, заостренных ушей с беличьими кисточками. На её коленях лежал пушистый лисий хвост, с едва подрагивающим ухоженным белым кончиком.

Но это лишь первый план. Второй показался мне куда интересней, как в любимых мной детективных сериалах, где следствия велись с помощью новых достижений науки и криминалистики. Женщина лежала на полу, странно раскинув руки. Ее юбка немного задралась, демонстрируя самый краешек панталонов. Каштановые волосы, когда-то явно собранные в высокую, тугую прическу, сейчас оказались растрепанными. Каре-зеленые глаза остекленели. Из груди торчат рукоятки ножниц, над которыми в прямом смысле колдовала пара нелюдей.

Тут картинка смазалась... Или это поплыло в моих глазах?

Помрачнение усилилось и отражение исказилось, оставляя лишь передний план...

Я склонила голову на бок, наблюдая за своим зеркальным отражением. Молодая женщина в золотой курточке и джинсах. Рыжие волосы заплетены в хвост, привычно съехавший на правый бок. В ушах поблескивают вензелями любимые сережки. Такое привычное лицо, хитрая улыбка, зелено-желтые глаза, скрытые за стеклышками очков. Из-под воротника куртки выбивается левый наушник.

Перед глазами снова поплыло. Я чуть качнулась, для уверенности упираясь в пуфик рукой.

Подняла взгляд на гладкую, чуть дрожащую поверхность зеркала. Наваждение прошло. Там сидела все та же рыжая хвиса с потерянным взглядом. За ее спиной пара нелюдей суетилась возле тела мертвой Ангелы. И лишь один застыл, впившись взглядом в то же стекло, что и я. Огромные карие глаза, напоминающие мне капли молочного шоколада.

Как я любила эти глаза — переменчивые, злые, ласковые. Но они были здесь, в этом мире.

Комната снова поплыла. Руки, подкосились, и я начала медленно сползать... куда-то.

Очнулась я уже лежа на кровати. Под нос совали жуткую вонючку, но не угадал с моими реакциями, и от резкого взмаха руки, склянка покатилась по полу.

— Очнулась твоя хвостатая, — хмыкнула леди Елна. — И сразу буянить. Что с этих хвис взять.

Не успела старуха закончить свою отповедь, как в комнату буквально ворвался Рейвар и, подойдя к моей постели, склонился над лицом.

— Лис?

У него было такое серьезное выражение лица, что я просто не удержалась. Резко бросилась вперед и щелкнула зубами прямо перед его носом. В первые секунды у него округлились глаза, но к моей радости душить меня на месте никто не стал. Вместо этого Рейвар улыбнулся, да так, что я даже хихикать перестала от шока. Давненько не видела у него таких искренних светлых улыбок.

Раньше он частенько смеялся вместе со мной. Но ведь раньше была всего лишь маска... или нет?

— Ну и что с этой неженкой? — Вареник распрямился и теперь разглядывал Елну.

Что не могло не послужить поводом к облегченному вздоху.

— Переутомление, — пожала она плечами. — И без меня очнулась бы. Чего было панику разводить, спрашивается.

— Ты все равно сюда шла, так что не ворчи.

— Зачем тогда меня пугали? Сначала прибежали, говорят "Надо труп осмотреть". А потом ты с горящими глазами на меня кидаешься и тянешь к Лисе. Дурак, — шлепнула она его по заду... я чуть снова в обморок не упала, — так меня перепугал, я же сразу не поняла, что она живая, просто малохольная! Так, показывайте, где ваш труп.

Тело ей показали без дальнейших проволочек, типа обморочной хвисы.

Вообще-то после всего произошедшего мне стоило забраться под кровать и не вылезать оттуда, пока полукровки не найдут настоящего убийцу... или по крайней мере не унесут Ангелу из моей комнаты. Но любопытство оказалось превыше любой осторожности, и я высунула нос из комнаты, едва меня оставили одну.

Гнев и страх давно прошли, оставляя за собой щемящую тоску. Присев рядом с телом портнихи, я бережно провела рукой по ее блестящим волосам. Несмотря ни на что, мне было жалко её. Так странно, в одно и то же время я обижена и чувствую горечь от еще одного предательства, но смерть... Кто-то злой внутри меня шепчет — "Слишком легкая смерть". И ему вторит другой голос "Все ошибаются. А смерть слишком жестокая плата". Как странно переплетаются чувства...

Интересно, а каково было Ангеле, зная, через что мне пришлось пройти по её вине, спокойно смеяться над нашими с Нелли выходками, между тем подшивая подол платья?

Я коснулась его зеленой ткани.

Значит, откупилась?

Встав, я вытерла руки о подол (а мама раньше удивлялась, почему домашние брюки и халаты у меня так специфично рвутся). Ангела хотя бы извинилась и попыталась загладить вину.

— Ты знаешь, что это была она, верно?

Подошел он очень тихо, я его и почувствовала только благодаря запаху.

— Знаю. Она письмо мне написала.

— И где оно?

— Сожгла. — Я скосила на него глаза, так и не решившись посмотреть прямо. — Кто знал — поверите ли вы в мою невиновность. И не станет ли письмо — лишь еще одним доказательством моего невиданного коварства. Ну и способности поднять ножницы на бедную, беззащитную женщину, сделавшую мне столько добра, что шкура чудом цела.

— Как она у тебя с таким языком цела, вот что интересно! — чуть улыбнулся Рейвар. — Что еще было в том письме?

Я фыркнула и отвернулась. Мне не хотелось пересказывать ему всё. Извинения Ангелы, которая, видите ли, даже не подумала, что подозрения падут на кого-то другого. Ее уверения в нежных чувствах и искренних переживаниях. Тем более я не буду говорить о причинах, толкнувших портниху на такое дело. Ну кроме тех великолепных камешков, которыми ей заплатили. О том, что Ангела сегодня ночью собиралась бежать — они наверняка и сами поняли. Сюда она приходила оставить прощальное письмо. Лучше бы ушла тихо.

— Ты бы ее простила, расскажи она тебе обо всем лично?

Странный вопрос.

— Нет. Я много что могу простить. Но не предательство.

Ах, вот оно что, поняла я. Только ему-то это зачем?

Хорошо хоть Елна вовремя влезла, прогоняя отдыхать, иначе не удержалась и ляпнула что лишнее.

Меня отправили к Нелли, он всё равно свежевымытый больше никуда не пойдет, а мне нужна компания и охрана. Притом Рейвар казался таким недовольным, что мне захотелось переехать к Нелли на пожизненное обитание, лишь бы его отец ещё побесился, опасно, но душу греет. Доводы типа того, что мы весь горный путь спали в обнимку, кажется вообще едва не вывели его из себя, как бы странно это не казалось. Лизин хитро улыбался, но почему-то помалкивал, что по ночам я превращалась в крылатую лису, которая и места занимает меньше и греет лучше.

Скучающий Нелли был только рад моей компании. Мы попросили принести нам в комнату всякой вкуснятины, чтобы не так обидно было. С тортиком жизнь по-любому слаще будет.

Я, наконец, смогла стянуть с себя это проклятое платье! Нелли, знавший как оно было мне дорого, смотрел на это удивленно. Как ему объяснить, что я не люблю подачки, что такой ценой оно мне не нужно? Тем более, в зверином теле гораздо комфортнее и отчего-то кажется безопаснее.

Сидя на широком подоконнике, мы наблюдали за садом, в честь праздника раскрашенным разноцветными огнями. Сотни фонариков из металла и самоцветной слюды озаряли магическим светом небольшую аллею, заканчивающуюся круглой площадкой с фонтаном в центре. По плитам, осыпанным разноцветной каменной крошкой, прогуливались парочки. Даже отсюда я видела шикарные платья и слышала шелест юбок прекрасных дам. Праздник продолжается.

Эх, с каким удовольствием я и сама побегала по этим полутемным аллеям. А ведь можно было затеять потрясающую игру в салочки. Или "догони меня кирпич", вспомнила я о Варенике.

Нелли рассказал, каким образом обзавелся отцом, я старалась помалкивать и думала о произошедшем. Особенно о зачарованном зеркале. Что это было — лишь игра моего воображения, стертая грань или призыв вернуться домой?

Ответить на это мог только Кай, но взбалмошного божества поблизости не наблюдалось. Вот засада!

Хочу ли я домой? Когда сидишь вот так, в теплой комнате, рядом с Нелли, вроде бы и здесь неплохо. Там, около окровавленной Ангелы... читая злосчастное письмо, я бы многое отдала за возможность вернуться в свой мир. И только посмотрев в карие глаза полукровки, стало понятно — ни здесь и ни там мне не будет покоя. Дома я изведу себя потерянными возможностями, тут и надеяться ни на что не смею. Мне уже довольно определенно показали на место, которое я могу занять в его жизни. Где-то между головной болью и развлечением на одну ночь.

— Не грусти, Лисочка. Всё образуется. Неужто полукровки какого-то убийцу не найдут?

— Кстати, а Вареник кто? Я его эльфом раньше называла. Из-за ушей.

— Догадалась тоже. Судя по тому, что мне рассказывали, по отцу у него сильная ветвь истинных вампиров. Вроде бы какой-то знатный клыкастый в своё время не от той потомство завёл, а детишки не захотели участи отщепенцев, смотались в степи и организовали первый город полукровок. С тех пор линия вампиров у них в правителях считается, чуть ли не главной. И уши у него вампирьи, не тонкие да длинные, больше твоих, а помясистей.

— А мать? — продолжала любопытствовать я.

— Не знаю. Мне рассказали только об этом. Рейвар хоть и лэй`тэ, но королевских кровей. А я его сын.

— Почему хоть?

— Так лэй`тэ у них не имеет никаких прав на трон. Это мне разъяснили.

— А это лэй`тэ что обозначает? — допытывалась я.

— Лис, ты у него самого спросила бы, а? Меня, знаешь ли, тоже не во все посвящают. — Похоже, такое обращение с собой, мальчишке не очень нравилось, и он дулся на всех подряд. Но вскоре оттаял и начал делиться соображениями. — Вообще лэй`тэ у некоторых рас зовут полководцев или командира личной гвардии правителя. И со временем я остановился на втором варианте. Только вот... странная у него гвардия — по кустам шныряют, во все дыры носы суют. При этом, не повелительская, а его личная. В общем, если я правильно понял, то они занимаются поиском и изъятием полукровок из других стран.

— Зачем?

— Повышают этот... прирост населения. Да и о таких же, как они, заботятся.

— Ой, как всё сложно, — уткнулась я носом ему под коленку.

Нейллин потрепал меня меж ушек.

Тут раздался стук в дверь и голос служанки, принесшей наше угощение. Мальчик лихо соскочил с подоконника и пошел открывать. Не желая оставаться одна и надеясь поскорей сунуть нос во все тарелочки, отхватив себе самое вкусное, я потрусила за ним, стараясь особо не мешаться под ногами.

Засмотревшись на молоденькую хорошенькую служанку, Нейллин распахнул дверь на всю, делая широкий приглашающий жест. Хорошо хоть я смотрела не на её личико, а на желанный поднос, который уж слишком дрожал в руках девицы. Так что когда она с шумом полетела вперед, гремя посудой и визжа, особого удивления не было. Нелли тоже успел сделать пару шагов назад, так что блеснувший металл его даже не задел.

Мужик, ввалившийся в комнату, оказался высоким, худым, но заметно гибким... как змея. У меня прошли ассоциации с ниндзя... нашего мира, я имела ввиду. В одной его руке был зажат длинный тонкий меч, а во второй кинжал.

Пнув перепуганную служанку сапогом, он заставил ее лежать, сам тем временем закрывая нам путь к отступлению.

Убить Нелли не дам!

Именно с этой мыслью я и кинулась на руку нападавшего. Правда, у него тоже реакция не хилая, едва крылья мне не оттяпал!

— Убери свою шавку, или девке конец!

Кто тут шавка?!

Но противиться я не стала, уж слишком угрожающе блестел клинок, направленный в спину лежащей служанке.

— Где рыжая девчонка? — рыкнул "ниндзя", оглядываясь.

О! Меня за меня не признали. Если тут, конечно, нет еще одной рыжей дурищи.

— В спальне, — кивнул мальчишка на дверь. А сам семафорит, мол — беги отсюда.

Нет уж, чтобы мне этот поганец парня попортил? Я ради этого столько старалась. Нам теперь только выиграть войну и вот он, мой обратный билет до дому!

— Зови сюда!

— Нет, — нахмурился Нелли. Дурачок безоружный.

— Ну, как хочешь, — оскалились кривые черные зубы.

Мерзавец ткнул распростершуюся на полу девушку кончиком меча, отчего та взвизгнула и, кажется, потеряла сознание. Нелли же схватил первое попавшееся под руку и кинул. "Гость" одним взмахом меча превратил вазочку в мелкое крошево стекла и, противно улыбнувшись, пошел к мальчику. Тут уж меня удержать не удалось. Прыгнув из-за спины Нелли, я впилась в... куда дотянулась — туда и впилась, сжимая зубы до предела. А что? Он удачно так встал — ноги на ширине плеч... кусай, не хочу!

Мужчина, что уже сомнительно, взвыл так, что уши заложило. Испугавшись этого звука, я сжала челюсти еще сильнее...

Оторвалась же, только когда меня тюкнули по голове кулаком. Потому как лисьей челюстью кусать такие места еще как-то можно, а вот так — не очень. Все же человеческие зубы, которые появились после случайного оборота, не предназначены для тяжелых травм. Я свалилась на пол, а рядом, согнувшись, визжал убивец.

— Нелли, быстро за отцом!

Тот вроде дернулся бежать, потом головой покрутил. Пришлось обозвать его упрямым бараном и гнать чуть ли не пинками. Если этот гад охотится за Нелли, мальчишке нечего тут делать — с Рейваром ему будет куда безопасней. А мне спокойней.

Вытолкав своё сокровище, я сдернула с окна занавеску, хоть как-то заворачиваясь. Витой шнурок был заготовлен, чтобы связать бандюгу.

Подходить хоть и к покусанному, но всё еще опасному мужику, я опасалась. Так что, приготовив веревку, подкрадывалась сзади. Он стоял на коленях и, держась за поруганное место, подвывал. Но стоило мне накинуть ему на плечи веревку, подскочил аки молодой горный козёл, пытаясь сбросить путы. Тут я догадалась, что неплохо было его оглушить перед связыванием. Только поздно опомнилась, объект моей внеплановой охоты вознамерился отомстить за возможное оскопление. Я, держащаяся за концы веревки, полетела ему на спину. Не ожидавший такой подлости бандит, снова согнулся... прижав что-то там себе. Взвыли мы вместе — я от страха и неожиданности, он от боли.

То, что происходило дальше, напоминает страшный сон... или кадры из плохой комедии. Ну, честно, сама не поняла, как это произошло, но встав на четыре кости, мужик лихо проскакал круг... я, лежащая у него на спине, мертвой хваткой вцепилась в веревку, сползшую тому на шею.

Не знаю, до чего бы это все дошло, если бы предприимчивый убийца не решил взбрыкнуть, заваливаясь на спину и подминая меня под себя. Испуганно крякнув... я больше не смогла издавать приличных звуков — грудную клетку словно трехпудовой гирей придавили. Да еще и руку правую зажал меж нами, шкаф без ключика. От шока я сделала первое, что пришло в голову. А так как кислород в мозг уже не поступал... впилась зубами в шею, наверняка не мытую. Эх, придется зубы чистить минут пять.

К сожалению, нормально укусить не удалось, решив вцепиться в кожу поглубже, я чуть расслабила хватку, и мои зубы соскользнули на шнурок от занавесей, все еще болтающийся на шее мужика. Поначалу я расстроилась. Но потом... бросила свои глупости с кусанием и потянула за конец веревки...

Мужик захрипел и предпочел скатиться с такого нелюбезного "матраса". Чему тот был нескончаемо рад! И пока бандюга пытался очухаться от тесного общения с полоумной хвисой, я попятилась.

Чуть оклемавшийся ниндзя с гнилыми зубами, вновь показал мне свою зловонную улыбку и довольно живенько для его состояния пополз за мной. Тут же получил пяткой в нос, но поползновений не оставил. Даже умудрился схватить меня за ногу, потянув к себе, явно не о трепетных чувствах разъясняться. Я взвыла, завезла в побитое лицо уже другой пяткой и предприняла попытку к бегству.

Которое едва не провалилось. Вредный тип не желал со мной прощаться и ухватился за кончик занавески, в который я замоталась. Обратный процесс занял удивительно мало времени, выскользнув из тряпки, я бросилась прочь.

И именно в этот момент двери вынесло.

— Рей! — обрадовалась я, со всего маха налетев на полукровку.

Надо было видеть его глаза блестевшие на вытянутом лице. Правда, удивление никак не мешало ему крепко прижать меня к себе... чему я никак не противилась. Даже наоборот ткнулась носом в плечо, понимая, что теперь нечего боятся. Если он здесь, значит с Нелли все в порядке.

— Ну вот, цела твоя Лиска, и даже уже раздета, — хохотнул всё тот же всклокоченный тип. — А ты боялся! Её так просто не обидишь. Скорее она обидит — мало не покажется.

Ой, я ж действительно слегка одета... в свой собственный хвост. Как стыдно!

Пока мне не вернули законную занавеску, Рейвар не возражал на использование себя в качестве ширмы, и даже закутал в собственный пиджак, когда меня начало нервно трясти. Ой, зря он это сделал, потрясающий аромат мужского тела исходящий от ткани и вид высокой фигуры ушастого соблазна затянутого в белые одежды, действовали на меня не лучшим образом. А когда он задом поворачивается, вообще лучше не смотреть.

Да, лучше не смотреть, а облапать...

Так, пошлые мысли, а ну прочь!

— Лис, это ты его так отделала? — склонился над бандюгой один из полукровок... имя которого я забыла. Много их, а памяти у меня мало. — Не хило мужика поваляла... слабая женщина.

— А он... а у меня... — задыхалась я от возмущения, стараясь припомнить свои травмы. — А у меня синяк, вот! — Сунула Рейвару под нос свою руку. Где на самом деле стояло лиловое пятнышко... даже, кажется, им же и оставленное.

— Да, действительно — синяк. Аж с целую монетку!

Трое полукровок заржали, косясь в мою сторону. А уж когда выяснилось, за что я его покусала... кроме шеи, вообще едва уняли.

— Да уж, молодец девочка. Нашла слабое место у наемного убийцы... и покусала так, что он сам забыл о своих талантах. Нет, ты как хочешь Рейвар, но такая находчивая девочка в Империи лишней не будет.

Я похлопала глазами, переведя взгляд с всклокоченного полукровки, кстати надо таки узнать как его зовут, на Вареника. Это они о чем?

Напавшего на нас скрутили с помощью того же шнурка от занавесок, служанку привели в чувство и отправили к Елне залечивать проткнутое плечо. Меня, отсадили подальше и сунули в руки плошку с орешками в меду. Заботливые!

— Кто тебе приказал убить Нейллина? — начали допрашивать бандюгу не сходя с места.

Мужик оценил недобрые лица полукровок, их здоровенные фигуры, внушительный арсенал... скосил глаза на меня, от такого внимания переставшей хрумкать орешки. И заговорил.

— Не мальчишку. Сначала нам заказали его, — кивнул "потерпевший" на Рейвара. Тот удивленно приподнял брови. — А потом, когда Коляна прихлопнули...

— Кого? — подавилась я.

— Колян, напарник мой и друг лучший, которого ты, зараза рыжая, порешила. — Он хотел сплюнуть, но и одного взгляда на паркет хватило, чтобы оценить втык, который можно отхватить. — Короче, я был только рад, когда мне еще и приплатили за эту. Ой, дураки! — схватился он за голову, вырывая куцые волосёнки. — Знали же, что с бабами связываться себе дороже! Так нет, на куш повелись.

— Так это что выходит, — почесала я нос, косо смотря на Рейвара, — это я тебя на крыше спасала? Убиться веником!

Вот когда понимаешь всю несправедливость мира. Все могло быть так хорошо, не ввяжись я в очередную историю! Хотя... удивительно, но сейчас я не особо жалею. Прихлопни его эти друганы, мне бы ничего не осталось. А сейчас я могу потрепать ему нервы в силу своих скромных возможностей.

Подойдя, Вареник легонько постучал мне по лбу.

— А то, что тебя хотели убить, это, значит, нормально?

— Так я привыкла. За последнее время, кто меня только не хотел убить. Этот хоть вроде за дело. А не просто потому, что не то подумалось, — пробурчала я, утыкаясь взглядом в значительно опустевшую плошку.

— И кого же так достала наша скромная Лисонька, — усмехаясь, продолжили допытываться у напавшего, — что за нее даже накинули сверху?

— Баба какая-то. Точнее первоначально мужик. Но потом, когда Коляна угрохали, я к нему метнулся, за отступными. Нам же пообещали, что все шито-крыто будет, амулетики навесили. А он мне, типа ничего не знает, был только посредником. Я ему нож к горлу, говорю — показывай, кто знает, и платить будет. Он мне начал тереть, типа заказчик тот — птица высокого полёта, но если я проберусь на сегодняшнюю гулянку, мне на неё укажут. Ну и я пошел. Тетка та в кустах спряталась и еще долго лапшу мне на уши вешала, типа не она это, да оболгали её родимую. Потом вроде подобралась и говорит "заплачу всю сумму и еще сверху накину, если девку хвостатую, что напарника твоего порешила, на тот свет спровадишь".

— Да не трогала я его, — возмутилась я. — Ну покусала слегка. А чего он... Молчу, молчу.

Какие тут все не любезные.

— Я согласился, — продолжил рассказ бандит и мой несостоявшийся убийца. — Деньги не лишние. Причём, такие! Она мне сперва какую-то побрякушку сунуть хотела, типа за дурака приняла, скажет потом что украл, меня и порешат. За деньгами ее послал. Велел там же где, и толковали, под кустом в мешке оставить. Вот так все и было. Кто ж знал, что эта в зверюгу зубастую перекидываться умеет. Я ж ее тогда на крыше не видал. Только шум и слышал. А она меня... чуть не лишила, — всхлипнул он.

Мужчины, присутствующие в комнате, совершенно искренне ему посочувствовали, смотря на меня с таким осуждением в глазах.

— Так значит, заказчицу ты не видел? — строго глянул на него Рейвар.

— Не видел, любым богом клянусь!

— А портниху за что убил?

— Какую портниху?

Тут за дверью, которая и так держалась кое-как, послышалась ругань и голоса.

— Как хозяйка этого дома, я хочу знать, что тут происходит. Что за странные слухи, будто кого-то убили? Вы обязаны меня пропустить!

Заслышав этот голос, покусанный встрепенулся, а Рейвар сделал всего одно движение, которое я поняла правильно и, о чудо, беспрекословно послушалась, нырнув в спальню.

— Маришат, бесценная, что ты тут делаешь? — насмешливо спросил ее Рейвар, закрывая побитого мужика своей спиной.

— Меж гостей ходят странные слухи, а я даже не знаю, как на них отвечать. Потрудись объяснить мне, что происходит в моём доме.

— У тебя не дом, Маришат, а какой-то бандитский притон. Ты, похоже, даже своего мужа переплюнула. При нем если и убивали, то тихо, по подвалам и тайным комнатам.

Даже отсюда я слышала, как возмущенно зашипела эта змеюка. Кобра переросток! "Очки" свои раздувает! А главное — было бы чего раздувать, там первый обвисший, после такого экстремального похудания.

— Что произошло?

— Да как тебе сказать... — тут Рейвар просто отошел в сторону, демонстрируя побитого бандита.

— Это кто?

— Не узнаешь?

— Её голос, точно её был! — тут же спохватился мужик, вытирая закровоточивший нос.

Маришат побледнела. Судя по ее виду, она прекрасно знает, о чем речь.

Дальше все завертелось с поражающей меня скоростью и, главное, ловкостью. Я даже начала понимать, что со мной в свое время обошлись... нет, не мягко, просто по-другому. Здесь давили скорее психологически.

Нанятого ею бандита посадили прямо на пол, к стеночке, поставив над ним пару нелюдей. Саму Маришат определили в кресло, оставив под чутким надзором всклокоченного Хельвина, как его назвал Рейвар. Сам же лэй`тэ распорядился привести пару человек из знати как свидетелей, проверить Нейллина, запертого где-то в комнатах, послал проверить схрон, куда спрятали деньги за хвисью шкурку, а так же осмотреть комнату графини на предмет всяких интересностей.

Я же изнывала от любопытства. И только обещание "отодрать меня по заднице" если сунусь, останавливало почище любых замков.

Правда, чую не избежать мне сегодня рукоприкладства. Наверное, не стоило шипеть в ответ — "А это уже домогательство". Эх, и не поймешь отчего Вареник пятнами пошел, то ли от стыда, то ли от злости. Я же не виновата, что вечно не то думаю.

Хотя тут, разумеется, он сам виноват. Встал передо мной, воротник на рубашке расстегнут, контрастируя своей белизной с загорелой кожей груди, рукава по локоть закатаны. Еще и глазами на меня так строго сверкает. А я и не знаю — то ли смеяться, то ли целоваться лезть.

Рейвар как-то горько усмехнулся и покачал головой.

Наскоро пересказав суть дела пришедшим свидетелям, которых оказалось целых пятеро, приступили к допросу. Если бы ткань занавески так плотно не обматывала бедра, я бы хвостом уже весь пол вымела от любопытства.

— Ну что, Маришат, — спокойно заговорил Рейвар, — сама нам все расскажешь или тебя заставить?

— Как ты смеешь, наглый выродок, угрожать мне в моем же доме!

— Это уже не твой дом. — Голос полукровки можно было бы назвать ласковым, подобным тому, каким разговаривают с детьми, вот только под мягким бархатом скрывалась сталь. — Титул маркграфа в ближайшее время перейдет к Нейллину, и ты станешь просто содержанкой, дальней родственницей с минимальными отступными. Только почему ты решила убить меня?

— Надо мне было, — фыркнула она.

— Как я понимаю, по доброй воле говорить ты не хочешь? Хорошо. Лисенок, иди сюда.

Что?

Я не вышла, я выскочила! Потом вспомнила классическое-сказочное:

— Щас как выскочу, щас как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!

Сказать, что присутствующие были шокированы, это ничего не сказать... Наверное, не стоило, скалится и демонстрировать когти. Поэтому я мигом потупилась, прикидываясь милой и хорошей девочкой.

— А чего он меня лисенком обзывает!

— Зато тебя не пришлось звать дважды. Можешь применить чары, чтобы она заговорила? У нас мало времени. Да и тащить в подвалы графиню не самая хорошая идея.

Если бы он хоть на мгновенье отвел взгляд, или выдал слабину, я бы отказалась, или взбрыкнула — почему это меня было можно, а ее нет? Но Рейвар оказался столь уверен в себе и своих действиях, что я кивнула.

— Попробовать могу. Но гарантировать ничего не буду. Если у нее мозг оплавится, я не виновата.

Сложнее всего оказалось подойти к ней, Маришат окидывала меня таким презрительными ледяными взглядами, что мне действительно становилось холодно. Даже поймать ее забегавший взгляд оказалось легче, чем выносить его. Тут оказалось достаточно назвать её "тощей шпалой". Почему именно "шпалой" не знаю, вот так подумалось, да и слово такое... в этом мире явно принято за ругательство, потому как глаза графинюшки полезли на лоб.

Тут-то я и поймала их ошалелый взгляд и... все. Контакт установлен. Теперь надо только подтолкнуть Маришат начать рассказывать.

— Так зачем, графиня? У тебя же было всё.

— У меня... у меня всё отняли...

— И ты решила отомстить? Ну же, — чуть добавила я мёда в голос, — неужели мы не узнаем о твоей горькой судьбе и гениальном плане?

Как выяснилось — самомнения Маришат было не занимать. А сейчас, когда что-то в ее мозгах сдвинулось благодаря моим хвисьим чарам, ее просто разобрало с кем-то поговорить об этом. Досталось опять мне.

— Это все из-за него... Когда эта дурища Даянира отбила его у меня, я не особо расстроилась. В Остаре было много молодых красивых наследников своих благородных родов, готовых кинуть к моим ногам свои богатства и царства. Да и репутация у него была такая, что ни одна приличная девушка не связалась бы. Когда я обнаружила пропажу своего амулета, блокирующего любое противозачаточное заклинание, сразу поняла что к чему. О богатстве Даяниры у нас ходили легенды, так что идея прокатиться к ней на родину мне понравилась. Особенно зная ее маленькую тайну. Вот только она не стала скрывать свою беременность. Даже письмо своему драгоценному любовничку отправила, курица наивная. Я их, разумеется, перехватила. Пусть со своим деревенщиной живет, образец благородства!

— Ближе к делу, — разозлилась я. Наезды на леди Даяниру мне очень не нравились. — Зачем ты хотела убить Рейвара?

Угу, и зачем я его тогда спасла? Надо же было так промахнуться.

— Он мешал мне. Не успел объявиться, уже начал устанавливать свои порядки, командовал, словно в своих казармах. Из-за него убили Барталамео, когда он был так нужен, а потом еще и мне угрожал. Даже оборотниху свою во дворец притащил.

Не знаю даже чему больше удивляться, ее словам или тому, что эта рафинированная графиня от злости начинает так активно слюной брызгать. Хотя, скорее всего на это нелепое "оборотниха".

Вот странно, до сих пор не воспринимаю себя как нелюдя. Ну вторая ипостась в виде забавной зверюшки, ну хвост, уши ненормальной формы... если забудусь, могу и кресло поднять вместе с графиней. Но ведь это не о чем не говорит, да?

— Ты убила моего мужа, — продолжала брызгаться ядом эта змеюка. — Ты, подлая тварь!

— А я должна была свесить лапки и позволить убить себя, так, что ли? — Моему возмущению не было предела. В том, что произошло с ее мужем, я просто не чувствовала себя виноватой, хоть ты тресни. После всего, что о нем узнала — даже жалости не осталось. Только гадостливое чувство, словно я испачкалась об него.

Меня одернули и заставили продолжать допрос. Потому как стоило мне потерять концентрацию — графиня отживела и забегала глазками. Эх, ну и будет же у меня голова после этого болеть!

— И так, то что Ва... — я покосилась в сторону и исправилась, — рэ`Адхиль такой плохой, и не желал укладываться к тебе... под каблук... Господа, что вы на меня так смотрите? Ну, у вас и мысли! Графиня, — повернулась я к присутствующим хвостом, — почему вы решили устранить его сейчас, когда на носу крупные разборки с недружественными государствами, а у вас, извините за прямоту, ни армии, ни мозгов? Почему сейчас, а не после того, как он выиграет эту войну?

— Я испугалась. Рейвар пригрозил, что убьет меня, если... Мне ничего не оставалось. — Маришат всхлипнула и начала рассказывать. — Барталамео не хотел отдавать власть этому мальчишке. То, что будет после него, моего мужа мало волновало, но соглашение, на котором настоял Рейвар, в замен помощи, его жутко раздражало.

— Сразу после окончания конфликта с графствами, Барталамео должен был сложить полномочия в пользу Нейллина, — пояснил Вареник. Сам он стоял поодаль, вцепившись краешек стола до побелевших пальцев... и борозд на дереве. Злое, чуть брезгливое лицо близко не напоминает ту холодную гримасу, с какой он смотрел на меня тогда в подвале замка на скалах. Прищуренные глаза опять горят красноватым цветом, челюсть сжата, под верхней губой заметны клыки... Вся поза — словно натянутая струна, словно стойка дикого волка, готовящегося броситься.

Эх, хорошо тут народу много, иначе я бы точно не удержалась и, обернувшись, на люстру залезла... или за спину ему спряталась. Его сейчас даже красивым не назовешь, скорей уж наоборот. При этом было в Рейваре что-то такое, от чего у меня перехватывало дыханье совсем не от страха. Глубоко внутри... жаркое, тянуще-сладкое чувство, не имеющее ничего общего с обычными плотскими потребностями. И это не пугает меня, скорее успокаивает.

Что-то подсказывает — это правильно. Мне нечего его бояться. Сейчас, когда он едва сдерживает свой гнев, обращенной против Маришат. Против женщины, которую я уже начала тихо ненавидеть.

Отвести от него взгляд почти невозможная задача, для которой пришлось призвать всё своё благоразумие.

— Тогда Барталамео это и придумал. Он хотел убить Рейвара после того, как он уйдет. На Сломайхребет часто бывают обвалы, да и пустыня место отнюдь не спокойное. На крайний случай можно было устроить маленькое кораблекрушение. Мой муж пошел бы на всё ради своей власти, тут уж не до подсчета затрат. Через пару лет мальчишка мог заболеть, или шею во время охоты сломать, что тут такого, аристократы тоже иногда случайно умирают во цвете лет.

Все, сейчас здесь кто-то умрет на заре маразма. Судя по тому, что клыки теперь весьма явственно выглядывают из-за губ, а запах костра очевидней, могут появиться трупы.

Пришлось бочком подкрадываться к не на шутку заведенному Рейвару, чего он все равно не заметил. Я же растерялась — и что с ним теперь делать? Когда у меня дома коты бесились и цапались друг с другом, каждого требовалось пожалеть. Унижать жалостью Рейвара как-то не хотелось, да и не требовалось ему это, а вот слегка погладить можно. Как кота своего, по спинке.

О, подействовало! И глаза такие же, как у Толстика, когда его в бочку с водой кунаешь. Пришлось срочно отдергивать руку, чтоб не поцарапал. Лапку мою, правда, поймали.

— Не делай так больше. И вообще, не подходи ко мне, пока я в таком состоянии.

Этот шепот едва слышно, но он пробирает до костей. Похоже, я чудом избежала участи быть попросту придушенной.

На мою дурачью улыбочку, Рейвар ответил хмурым взглядом.

И так всегда — хочешь как лучше, получается... крайне редко.

— Но до этого Барталамео заставил меня забеременить. Ему было не особо важно от кого, лишь бы был ребенок. А потом... эта хвостатая шавка загрызла его! Оставив меня одну! И что мне было делать? Рейвар угрожал, что убьет меня, узнай он о беременности, но я уже ничего не могла сделать. Да и не хотела — с ребенком от маркграфа я могла оставить себе вольную обеспеченную жизнь. Или на крайний случай, затребовать у Нейллина отступные и уехать на родину, все равно в такой дыре никакого толка от этих блестящих камушков, что бисер перед свиньями. Там бы мои родственнички оценили, какой богатой я стала.

— Опусти лирику и свои несбыточные мечты, — осадил ее Хельвин. — Значит, ты решила убить нашего лэй`тэ прежде, чем он узнает о твоем положении? А то, что армию будет некому вести, ты подумала?

— Сами бы не разберетесь, кому что вести. Ради сына бывшего господина.

Все присутствующие полукровки как-то странно ухмыльнулись. А я подумала, что "господином" их лэй`тэ назвать сложно. Они о Варенике разве что не с придыханием говорят и преданны как не каждая собака.

— Я даже с Нейллином смогла бы договориться без этого, — кивнула она на заметно успокоившегося Рейвара. — Он молодой, соблазнить его не стоило бы никаких проблем. Не знаю, откуда Зиги взял этих идиотов. Один с крыши свалился, другого девка повязала.

— Лиска тебе чем помешала?

— Слишком много хвостом мела, — фыркнула графиня. Ну, я поняла, что она имела ввиду, а вот для мужчин пришлось разъяснять. — Не успела здесь появиться, Нейллин перед ней уже на задних лапках ходит, да и весь двор словно по линейке выстроился, только и слышу какая эта леди Лисавета добрая, нежная да милая. — Лицо Маришат исказилось злобой, так что теперь она действительно напоминала крысу.

— Женщины, — закатил глаза Хельвин. — Нашла к кому ревновать. Она — хвиса! А тут даже к полукровкам относятся как к иноземным, но людям. А у нее целый отряд по струнке ходил, пылинки сдувал. Хе-хе, наши ребята чуть ли горную дорогу не вымели, чтобы Лисонька, не дайте боги, ноженьки не наколола. А тут какой-то дворец. Половина гостей только и обсуждают, будто Лиска невеста Нелли, которую ему отец родной из-за границы привез.

Вот это да!

А смеющийся Хельвин продолжал вываливать на нас последние дворцовые сплетни.

— А вторая половина в это время уверяет, что она его мачеха.

Вот когда горят обыкновенные уши, это неприятно, когда же такие десятисантиметровые лопухи — невыносимо. Особенно под пристальными взглядами.

— Значит, можно считать это личной неприязнью, — Рейвар как ни в чем небывало, продолжал рассматривать графиню. Затем перевел взгляд на покрасневшую меня и ухмыльнулся так, что я начала резко бледнеть. — Глубоко личной. Скажи мне, Маришат — как ты догадалась, кто сшил платье для той, кого ты считала соперницей?

— А что там догадываться, как будто я не узнаю швы Ангелы, — высокомерно повела носом графиня.

— Швы у нее действительно великолепны, — подтвердила я. — Нитку не перетянет, ткань вся так ровненько ложится, а сами швы аккуратненькие, чистенькие, никогда не натрут и движения не сковывают. Такие портнихи на вес золота... или камней. Знаешь, кто-то из великих однажды сказал: "Подруга отбила у нее мужа и портниху. Последнего она не могла простить". Я даже не подруга...

— Маришат, как же ты так умудрилась, а?

— Туда ей и дорога! Я эту дуру вытащила из таких трущоб, что от воспоминаний мутит, работу дала. А она с этой дешевой девкой связалась. Говорит — есть с чем работать, а на тебя, хозяюшка, только перевод ткани, трубой сшивай и рюшами отделывай. Мерзавка! Заскучала она, тварь такая. Творить ей, видите ли, охота, а не старые лекала мучить. Не зря мне так не хотелось отпускать ее на этот смотр моды, что в Остаре злосчастном проходил. Как оттуда вернулась, все с дурными глазами, то служанке какой платье пошьет, мол — руку набивает, то мне начинает чушь нести.

— Скучно ей стало одно и тоже делать, она ведь действительно талантливой была. А ты на других не позволяла работать, даже служанки той платье в клочки разорвала... накануне свадьбы. Да избила так, что та едва жива осталась. Ангела мне рассказывала, — пожала я плечами. — Меня-то ты за хвост оттаскать не могла, так? А с Ангелой отношения выяснять тут же отправилась.

— Она сама виновата, наглая паршивка. Отговариваться начала, оскорблять. Ножницы сами под руку подвернулись. Ангела еще и смеется, правильно говорит, тебя Лиса вешалкой звала. Тут я не выдержала. Хотя по-хорошему надо было дружкам Барталамео отдать на развлечение, они давно к ней руки тянули, да я не позволяла.

Вот это меня поразило даже больше, чем весь рассказ. Маришат совсем не жалела о содеянном. Даже наоборот, рассказывала как подвиг.

— Ну вот, я же тебе говорил, что ножницами только бабы и орудуют, а ты не верил, — развел руками всклокоченный Хельвин, смотря на Рейвара. — Все рыжую выгораживал. Как будто тут дурных баб больше нет.

— Я считал Маришат более умной. Она могла бы за собой и убрать, наверняка не в первой.

— Не успела, — опустила голову графиня. — У меня все платье в крови было, пришлось срочно переодеваться. Сначала-то я обрадовалась, что никого из этих приживал-служанок нет рядом, а потом поняла, что даже и людей верных позвать побыстрее не смогу. Я понадеялась, что никто и не заметит, девка ваша танцами занята. Но спускаясь в залу, чуть на нее не наткнулась, когда та в комнаты возвращалась.

Ну что тут сказать — на редкость предприимчивая женщина, у которой костью в горле встала моя рыжая персона. Наверное, Кай знал, куда посылать такую саботажницу как я. Вроде ничего особого и не делала, зато столько всего вокруг накрутили, что сами пауки и запутались.

За эти сутки я так устала, что на скрип двери даже ухом не повела. Только поглубже запрятала мордочку, надеясь на плохую память хозяина комнаты.

Угу, наивность уже неизлечимая болезнь.

— Ты знаешь, что твои звериные инстинкты не воспринимают меня как потенциальную опасность?

На почесывание за ушком я ответила оскалив клыки, сил на хоть какое-то приличное рычание уже не было. Да и не хочется мне с ним спорить. Голова так трещала, что даже думать больно.

Пока Рейвар разбирался с графиней, меня отправили к нему в комнату, во избежание влипания в еще какую историю, так сказать. Я подобную заботу не оценила и, едва оклемавшись, перекинулась в звериное тело.

Комнату ему отдали хоть и одну, но довольно большую, с камином, широкой кроватью и письменным столом прямо перед окном. Уютненько. И уже успело пропитаться его запахом, что действовало на меня уж слишком опасным образом. Накидав на один из диванов побольше подушек, я залегла в этом теплом гнездышке, блаженно морщась от мысли, что сейчас посплю.

Вот только сон не шел.

Осторожно проследив за тем, как Вареник раздевается, в самый пикантный момент я не выдержала... и зажмурилась. Такого моя неокрепшая психика могла не выдержать.

Еще полчаса мы дружно изображали крепкий сон. Потом я проиграла...

Глава 10

Мы пойдем другим путем!

Если женщина не сдается — она побеждает.

Если сдается — диктует условия победителю.

Карел Чапек

Вроде бы еще секунду назад я караулила врага и объект своей извращенной любви, внимательно вслушиваясь в каждое его движение, в шелест льняного белья и мирное дыхание. Судя же по ощущениям, которые редко подводят звериный организм, прошло уже несколько часов. Да и в комнате присутствует кто-то лишний.

Так что ничего удивительного в моей реакции нет. И вообще, не покусала и ладно.

— Ты видел, она меня чуть без пальцев не оставила!

— Я тебе говорил, не лезь к ней. Пусть спит. А то без чего-нибудь еще оставит. — Сказано это было таким тоном, что я сразу поняла, о ком вспомнили полукровки, Хельвин и Рейвар, возившийся с тряпками. — Ты не забывай, что у этой заразы слюна ядовита, лечить замучаешься.

— Хе-хе, я думаю, чего у тебя вся шея до сих пор исполосована, а это, стало быть, она тебя приласкала.

— Если кое-кто не заткнется, я его так приласкаю — мало не покажется, — рычу, закапываясь в подушки.

— А я подержу, — мрачно добавил Рейвар, натягивая брюки на то, о чем я даже думать краснею.

Это я уже подсмотрела в щелочку между подушками. Благодаря тяжелым портьерам в комнате царил приятный глазу полумрак, чертящий потрясающие линии на смуглой коже. Ноги у Рейвара что надо... а все остальное прикрыла черная рубашка.

— Она там всю ночь спала? — чуть слышный шепот. Скорее даже движение губ, которые мои лисьи уши четко улавливают. Особенно хорошо слышно раздраженное сопение. — Да я перстень проиграл Лизину.

— Спорили? Вот я матери расскажу, на что вы меня подбиваете.

— Она рада будет! Нам такой специалист пригодится. Ты видел, как она эту графиню сломала, та пела как заведенная.

— А ты видел, в каком состоянии я Лиску потом уносил? Не ты один впечатлился, но эта хвиса... не знаю, как тебе это объяснить. Что-то с ней не так.

Они еще какое-то время возились, а когда я уже начала дремать, дернули меня за хвост.

— Из комнаты ни ногой, ни лапой, ни крылом, и тем более носом. Увижу твой рыжий хвост где-то помимо этой комнаты, посажу на цепь.

— Угу, хлеб и воду, — зевнула я, широко раскрывая пасть.

Но стоило Рейвару отвернуться и пойти к двери, ухватила одну из подушек зубами и метнула во вредного полукровку. Что удивительно — попала. Притом чуть пониже спины, по многострадальному месту. Не дожидаясь мести, я взвизгнула от страха и полезла поглубже в гору подушек, прячась от большого, опасного, но очень соблазнительного мужчины.

Но кротом мне не быть, да и копать в диванной обивке не было смысла. Под когтями послышался протяжный стон рвущейся ткани, но и она не удержала, когда меня схватили за шкуру и куда-то закинули.

— Спи и не возникай, — хмыкнул Рейвар. — И еще, не смей лазить по моим вещам. Это может быть опасно для твоего любопытного носа.

Довольные полукровки ушли, а я обнаружила себя на кровати.

А что, тут мягче и удобней чем на диванчике — есть куда крылья приткнуть, они у меня вечно мешаются. Да и пахнет... как же здесь пахнет! Его волосами, его кожей, его телом...

Лиска, ты влюбленная кошка, разомлевшая на солнышке.

— Сколько можно спать?

Я повела ухом. Ходят тут разные. Хотя... запах еды приятно щекотал ноздри. Подождав немного, желудок самолично отправился будить мозг, отчего меня слегка затошнило. Продрав глаза и потерев мордочку лапой, я с интересом глянула на то, как пухленькая женщина в форме прислуги расставляет на круглом резном столике тарелочки и стаканчики. К ароматам добавилась визуальная картинка, и есть захотелось вдвойне.

— Завтракай, — заявил Вареник, усаживаясь за свой огромный письменный стол. — Через час мы выезжаем.

— Куда? — опустила я уши.

— Официально, в Каменный Грифон. И не морщись так, сперва дослушай. Вы с Нейллином действительно отправитесь в замок. Я приставлю к вам охрану, и вы будете под присмотром и в безопасности, пока мы не разберемся с этой войной. Осталось только написать приглашение Даянире, пусть возьмет дочерей и присоединится к вам. Скучно не будет.

— Я туда не поеду!

— Тебя никто не спрашивает. Без своей рыжей подружки Нейллин не поедет. А жизнью сына я рисковать не намерен.

— А моей психикой, значит, можно?

Рейвар, наконец, оторвался от бумаг и поднял на меня взгляд темных шоколадных глаз.

— Странная ты, Лисавета. О собственном племени ничего не знаешь, ведешь себя... как человек. Да и говоришь тоже. А уж о том, как отражаешься в зеркалах, я вообще молчу.

— Нормально отражаюсь, — насупилась я. Потом заметила, каким маниакальным блеском загорелись его глаза, и поняла — надо врать. Притом красиво и витиевато, чтобы ложь была бредовой и походила на мою правду. — И вообще, не знаю, как это получилось. Сидела, никого не трогала, починяла при... То есть... Я просто подумала, что всего этого не было, будь я простым человеком. Ну, покусали бы меня маркграфские песики, ну посидела бы я на дереве, все легче. Дуру-девку вы бы бесы знает за кого не приняли, а в хвису за хвост вцепились. И вообще, не будь я хвисой... осталась бы дома. Пусть не летала, но и от всех подряд не бегала. — Так, давим на жалость. — Тут, куда не придешь — ничего хорошего не услышишь, все только о воротнике и думают. А я жить хочу, между прочим. Вот и подумала, лучше мне человеком быть. Тут зеркало и начало хулиганить. Может оно какое волшебное было, а? — с надеждой посмотрела я на задумчивого Вареника.

— Я проверял — простое зеркало.

Эх, жаль, что в этом виде плечами не пожмешь — только крыльями помахать можно.

— И вообще, чего ты мне зубы заговариваешь? — Встав на задние лапки, передними я оперлась о край крепкого деревянного стола и заглянула в бесстыжие варениковские глаза. Зря! Чуть не поплыла от легкой насмешки цвета молочного шоколада. — Никуда я не поеду, слышишь?

— Не глухой. Вот только если ты не поедешь, мне придется запереть тебя подальше и поглубже. Будешь с Маришат через стенку перестукиваться. Такое времяпрепровождение тебе больше нравится? Чего скалишься? Находиться без присмотра, я тебе больше не позволю. Это слишком опасно... для окружающих. — Он нагнулся над столом, едва ли не ложась на него. И прошептал мне в мордочку: — Особенно зная твою тягу к приключениям на свою хвостатость.

— Сейчас нос откушу, — пригрозила я.

— Ты и без того оставила на мне достаточно меток, Лисёнок. Посмотри вон туда, — кивнул он в сторону. — Узнаешь эту милую безделушку?

Я скосила глаза, но потом вздрогнула и, кажется, даже улыбнулась, свесив на бок язык. На одной из полок с книгами стояла красная чаша, поддерживаемая тремя летучими мышками.

— Моя пре-елесть!

Все, теперь из меня можно вить веревки любой длины и расцветки.

— Я отдам ее тебе, если ты не будешь упрямиться и поедешь с Нейллином в замок.

— Да хоть на край света! — закивала я.

Рейвар нахмурился, наверняка прикидывая, как далеко мог на самом деле меня послать.

— Забирай. Но только своими руками, — ухмыльнулся он.

Чашу я, конечно же, достала. Но и Рейвар знатно развлекся, наблюдая за мной. Сначала пока искала где бы перекинуться так, дабы не засветиться, потом когда в одеяло куталась. А уж когда пыталась дотянуться до высокой полочки, вообще посмеялся. Но едва я вцепилась в чашу с довольным видом золотодобытчика отхватившего огромный самородок, заявил:

— И стоило это таких выкрутасов, если вчера сама же на мне голой висла. Ладно, одевайся, вещи на том диване, и завтракай. Время поджимает.

Он вернулся к своим письмам, а я изобразила послушную девочку. Одежда была из той, что мне Ангела подгоняла — удобный костюмчик для верховой езды, как она его назвала. Для меня это просто тройка — шерстяные бриджи, жилет и курточка, все в коричнево-зеленую клетку. Рубашку принесли тоже весьма щегольскую — шелковую, цвета горького шоколада, с широкими рукавами и высокими, под самый локоть, манжетами, которые, как и воротник, покрывали вышитые осенние листья и цветы. С минуту я просто рассматривала эту прелесть, а потом осторожно надела поверх той маечки, которая здесь за нижнее бельё.

Правда у меня тут же возникла проблема — самой ряд мелких пуговичек на манжетах было не застегнуть. Повздыхав немножко, пришлось идти к Рейвару, упорно изображавшему, что до моих выкрутасов и восхищенных визгов ему нет никакого дела.

— Пожа-алуйста, — протянула я вместе с руками.

Вареник вздохнул, отложил перо и на удивление ловко застегнул все пуговички.

— Спасибо!

Но так легко меня не отпустили. Рейвар сжал запястья, рассматривая занятную вязь ниток по ткани. У меня от такого контакта мурашки по спине побежали. А если вспомнить, на что способны эти пальцы...

— Чья это вещь?

— Не знаю. Первый раз вижу. Я и вышивать не умею, — засопела я. Угу, у меня вообще руки не из того места растут, так что вышивка такая же несбывшаяся мечта как и пение.

Он кивнул и отпустил мои руки.

Передернув плечами от такой странности, я выкинула произошедшее из головы, и занялась своей обновкой. А именно развела руки и помахала ими, наблюдая, как ткань красивыми складками падает вниз. Покрутилась перед зеркалом и даже сделала несколько танцевальных па. Здорово! Правда опять испачкала белые гольфы, носясь по полу, но что поделать — люблю ходить босиком. Хорошо хоть брюки надела — а то могла бы и забыть.

Кушая, я не зная на что любоваться — на роспись или свою драгоценную чашу. Даже присутствие Вареника, рассматривающего меня как зверушку в зоопарке, не смущало. Пусть любуется, особенно когда я так хорошо выгляжу. Правда, через какое-то время затекла нога, которую я по привычке под себя поджала. А вот когда начала растирать сведенную мышцу, поймала весьма странный взгляд.

— Ну и чего уставился?

— Думаю.

Я скептично фыркнула. А Рейвар продолжил:

— У меня было столько женщин, но ни к одной не тянуло, так как к тебе, дурище малолетней. Это какая-то божественная кара за грехи, что ли?

Какое-то время я сидела не в силах хоть что-то сказать. Да что там сказать, я даже думать боялась. Просто прокручивала в уме сказанное им, ища подвох. Ведь как бы ни хотелось надеяться на то, что я могу нравиться ему больше, чем заноза в интимном месте, но поверить в подобное слишком трудно. После того, как он столь ловко сыграл роль друга, верить в его искренность не приходилось. Очень страшно быть вновь обманутой.

В итоге я так ничего и не поняла. Просто помотала головой и тихо сказала:

— Это неудачная попытка меня обидеть.

К моей радости Рейвар не успел больше и рта раскрыть для очередной глупости. В комнату ворвался радостный вихрь, налетевший на меня и существенно потрепавший.

— Лиска!

— Отпусти меня, полоумный, — хрипела я в крепких объятьях Нелли. — Ты чего?

— Рад. Знаешь, как я боялся, что тебя пустили на шапку! Пока мне не сказали собрать твои вещи, даже не верил, что с тобой все в порядке. Думал, опять у Елны отлеживаешься.

— Ну и зачем ты его привел? — это уже хмурый Рейвар вошедшему Хельвину.

— Мы помешали чему-то интересному?

И вот почему смешинки в голосе этого полукровки перепугали меня больше чем слова его командира? И убедили тоже.

— Смотри, что я тебе принес, — меж тем продолжал заливаться соловьем мальчик, совсем не обращая внимания на старших. — Бусики.

Разноцветные бусины, нанизанные на длинную нитку, мне очень понравились. Так что через минуту я уже забыла о полукровках и демонстрировала Нелли чашу и восхитившую меня вышивку, почти не обращая внимания на хмурый взгляд его отца.

— Это мама прислала, — улыбнулся мальчик. — Вчера ко мне приходил посыльный от нее, но я забыл тебе передать. Видишь — вышивала тоже она. Красиво, правда?

— Еще бы! Леди Даянира... она просто удивительная.

— А может я так, своим ходом, а?

— Бегом за лошадьми, что ли? — приподнял брови Хельвин.

— Нет, на крылышках. Ну, как там поётся: "А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк..." — изобразила я.

Видно бабочка в моем исполнении вышла малоубедительной — меня попросту закинули в седло, в котором я неудобно раскорячилась и еще долго пыталась устроиться поудобнее, громко мечтая о мягком кресле. Нисколько не смущаясь даже присутствия целой толпы наблюдавших — за последнее время я привыкла к публике, и возмущалась больше для нее. Да так активно, что очень скоро меня начали жалеть и негодовать — почему это благородная девица должна натирать мозоль на изнеженном месте и трясти своими прелестями в седле. Вообще-то, выражались они по-другому, но сводилось всё к этому.

Официально, небольшим отрядом мы едем навестить дядюшку Нейллина, который последнее время занемог настолько, что на ярмарке не появился. Рейвар еще и подтрунивает — "На него зараза напала".

Далеко за городскими стенами к нам присоединились остальные полукровки, находившиеся в столице. Получился довольно приличный отряд. У меня вообще с глазомером проблема, но думаю здесь не меньше трех десятков разномастных мужиков, с которыми я бы побоялась встречаться в другом месте — сразу понятно, пацифистов и гринписовцев меж них нет. Хорошо хоть большинство знакомы еще по горному переходу. Все свои, можно сказать.

Мне отдали уже проверенного коня. Онки знал, насколько плохо его дурная рыжая наездница сидит в седле, так что особо не тряс. Все же умение договариваться с животными весьма полезно... для мелких пакостей. Особенно когда мне стало интересно, почему шахматный конь ходит буквой "Г". Я потребовала продемонстрировать, на первом попавшемся коне. А уж то, что сбился строй, да кто-то чуть из седла не сверзься, это уже так... мелкая месть за утреннюю побудку.

Правда, после этого Онки взяли за удила, велев мне отдыхать. Веревки прицепил к своему седлу чуть пыльный Хельвин, тем самым лишая меня хоть какого-то шанса на приятную прогулку.

Еще бы, от городских стен и тем более дворца, сверкающего позолотой и чадящего свечами, меня уже тошнило. Хотелось свободы, открытых пространств, легкого ветерка, играющего в перьях золотисто-белых крыльев. А тут, оборачиваться запретили, на коня посадили и руль отобрали!

Даже единственная отрада, на которую я возлагала столько надежд и та повернулась ко мне тем самым, что я частенько вижу от своей любви — задом. Радостный как щенок, которого выпустили из загона, решив поиграть, Нелли ехал рядом с отцом, то и дело преданно заглядывая ему в лицо. Первое время это меня настолько бесило, что я едва сдерживалась от жгучего желания сказать гадость. Мой мальчик, который столько времени скрашивал невеселые дни, который поддерживал и заботился, тот, кто стал мне дорог — отвернулся, найдя себе нового друга. Или же... он был со мной, ища замену?

Сколько бы еще я предавалась этим недобрым размышлениям, если бы Хельвин в какой-то момент не решил поравняться с Рейваром, уточнить дорогу. И мне удалось рассмотреть довольное лицо Нейллина, светящееся от счастья.

— Ну хочешь — садись ко мне, — предложил он улыбаясь. — Обопрешься на меня спиной, полегче будет. А то тебя вперед перевешивает!

Ну что с мальчишки взять, но вот чего полукровки так довольно улыбаются?

Вместо пререканий я выпятила грудь вперед, хорошенько ее осмотрела и выдала:

— Скорей уравновешивает... — Помолчала. А потом встала в стременах, демонстрируя: — Хвост!

Который кстати я постоянно отсиживала. Но, честное слово, это не шло ни в какое сравнение с нехорошими намерениями каждого проезжавшего мимо — всех так и тянуло дернуть за него, мирно лежащего на моих коленях.

Еще я вдоволь насмотрелась на местный быт. Наш отряд двигался по основной дороге в сторону замка, на которой стояло несколько деревень. К моему удивлению, они оказались очень чистенькими, без тех нелицеприятных ужасов, которые так любят описывать. Никаких забулдыг, грязных луж с крутобокими свиньями. Опрятные домики, стоявшие довольно далеко друг от друга, каждый с садом и огородом, в это время года радующим взор разве что редиской и луковыми стрелками. Чистые (насколько это возможно в таком возрасте) детки спокойно бегали по улице, беспородные псы лениво смотрели нам вслед. Кое-где, на лавочках сидели старушки, куда же без них. На шум из дома выглядывали женщины в разноцветных сарафанах.

В одном из таких теремков мы и остановились — напиться и просто отдохнуть. Большинство полукровок расположились в саду, а мы с Нейллином пошли в дом. Там нам предложили квас, пироги и ту самую редиску. Но вот пока я выбирала самый вкусный пирожок, пытаясь отличить капустную начинку, которую просто терпеть не могла, от творожной и куриной, все съели без меня.

— Можно подумать, ее не кормили! — возмутился Хельвин, когда я во всеуслышание заявила, что они проглоты.

— У меня растущий организм, мне витамины нужны!

— Кто?

— Вот! Не знаешь, неуч, не говори.

Через полчаса, поблагодарив людей, мы двинулись в путь. На прощанье полненькая хозяйка дома всучила мне полотенце, в которое были завернуты редиска и пирожки. Думаю, такой бурной радости они еще не видели. Даже Вареник улыбнулся, наблюдая, как я прыгаю и обнимаю добрую женщину.

Пока я держала свое богатство, решая дилемму, как бы и узелок не отдавать и с занятыми руками в седло залезть, меня в него опять-таки забросили. Залезть самой мне было еще трудно, так что ничего против такого не имела. Но для проформы решила осадить наглеца, облапавшего хвостатую часть моего тела и вдарила по завидущим ручонкам хвостом. Вообще-то не так чтобы сильно, все равно как моих котов веником гонять — не больно, но обидно. Правда месть за это была страшна — меня схватили за кончик пятой конечности и, не сильно сжав, резко провели против шерсти. Я в седле подпрыгнула как от разряда током. Чуть всю свою редиску не растеряла!

А Вареник довольно ухмыляется. Вот уж действительно: сделал гадость — себе радость. Как все же неприятно быть по ту сторону пакости.

Всю дорогу мне приходилось игнорировать само присутствие Рейвара. Я избегала не только смотреть на него, но даже думать. Стоит мыслям коснуться этого ушастого интригана, то они мигом сворачивают не в ту сторону, а в груди поселяется огненный ежик, колющий меня изнутри, душащий, недовольно фырчащий. Из-за этого я злилась на себя, как на влюбленную курицу, и на него, как зловредного типа выражающегося какими-то непонятными фразами, порождая тем самым совершенно ненужные надежды.

Ух, как меня это бесило! Его, видите ли, ко мне тянет... тянет его. Как же хотелось головой стукнуться! Я не понимала, что же может значить эта фраза, насколько его ко мне тянет, зачем, как давно? И вообще, почему мне кажется — он сам недоволен этой тягой?

Я вон тоже знаю, что есть всякую дрянь быстрого приготовления, по типу "только добавь воды" — жутко вредно. Но иногда дома, в одиночестве, завариваю себе макарошки и быстренько съедаю, наслаждаясь каждым сантиметром этих мучных кудрей. Потом проветриваю помещение и тщательно слежу, чтобы точно выкинуть все, что было с ними связано. Не дайте боги, родительница обнаружит — крику поднимется! А уж как мне будут напоминать про больной желудок и вообще — "как я могу есть эту дрянь?! Лучше бы нормальных макарон наварила. С сыром и котлеткой".

Вот честно — чувствую себя этими самыми макарошками. Вроде как, и есть вредно, не солидно, но иногда так тянет.

Скотина!

Вот под эти мысли я и грызла редиску, прибрав пирожки подальше — еще пригодятся. После этого меня разобрало такое хорошее расположение духа, что потянуло на разговор. Так как ближе всех оказался Хельвин, он и попал под раздачу.

— Странное село, чистенькое такое. Я думала, тут поля должны быть повсюду, а не леса.

Он посмотрел на меня как на букашку неразумную, что к хвосту его коня прицепилась.

— Зачем им поля? Эта страна довольно богата за счет своих самоцветных копей. Они буквально у них под ногами валяются. Горный хребет, что на северо-западе, богат самородками, но уж очень неприступен. Ты по его краю ходила — а там дальше начинается сплошной мрак, одни скалы да обрывы. Но с моря как раз к хребту, через пустыню несутся облака полные вод, они-то и проливаются над холодными скалами, а затем, вымывая драгоценности, наполняют десятки рек долины графства. Так что простой люд здесь живет не сельским хозяйством, а добычей самоцветов. Несколько месяцев работы мужчины, может обеспечить его семью на целый год. Поэтому и огороды у них такие маленькие.

— И поэтому зарятся на графство все, кто ни попадя!

— Куда же без этого. Раньше тут армия была что надо! Наемники многих рас не гнушались служить в графстве за хорошую оплату, дорожили этим, особо безобразий не было. Поэтому и люди так спокойно относятся к инородцам — вроде как защитники привычные. А прежний маркграф жадный был, платить не хотел, вот все наемники и ушли. А много разве люди навоюют?

Тут меня заела обида.

— Почему ты так пренебрежительно говоришь о людях?

— Глупая ты все же. Ничего против людей я не имею. У меня приемная мать наполовину человек.

— Приемная мать?

— Елна, вторая жена моего отца. Она меня фактически вырастила. Точно так же как и Рейвара. Волчица, мать его, до сих пор детей боится. Она же телохранительницей была, когда они с Бинориантием познакомились, так ею и осталась.

— С кем? — До сих пор не понимаю — как они это вообще выговаривают?

— Бинориантий — отец Рейвара, наш предыдущий правитель. Ты вообще ничего не знаешь?

— О чем? — невинно похлопала я глазами. Может и просветят меня, гастролершу приблудную.

— Нет, потом они удивляются, чего это у них Лиска как дикая, — всплеснул он руками. — Если хочешь, я расскажу, как мы докатились до жизни такой.

— Какой?

— Да вот такой, что мотаемся боги знают где, ради единственного сына нашего лэй`тэ, когда можно было бы просто взять мальца за шкирку и притащить на Двор.

— Тогда рассказывай, мне уже интересно.

— Заварил всю кашу еще Бинориантий, когда в довольно преклонном возрасте повстречал Ядвигу, молодую телохранительницу из клана Волков. До сих пор не понимаю, чего она в нем нашла, — немного ревниво заявил Хельвин, мерно покачиваясь в седле. У меня, надо признать, уже спина начала ныть. — Но тайно встречались они около трех лет. Его старший сын, Октинхейм, никогда не одобрял этой связи, но спорить с правителем не мог. Для нас слово нашего владыки — закон, не подлежащий обсуждению. Рождение второго принца, стало для Октинхейма ударом. Видишь ли, у нашего нынешнего правителя три дочери и ни одного сына. Его жена потеряла возможность иметь детей, а пойти на измену он не хочет, говорит, чтит брачные обеты... на папочку своего намекает, до сих пор в обиде, что после двадцати лет траура, тот якобы предал его мать, связавшись с волчицей. Так или иначе, но Октинхейму оставалось только ждать внуков. В то время как его брат подрастал, а отец вовсе не собирался скрывать незаконнорожденного сына, открыто восхищаясь талантами мальчика.

— А волчица? Он на ней так и не женился?

— Нет. Ядвига была против, она не любит быть второй. Очередной, — хмыкнул полукровка. — В то время никто еще не думал, что у них так мало времени. Когда Рейвару не было и пяти лет, его отец скоропостижно скончался. В ночь погребения Ядвига забрала сына из дворца и сбежала в родной клан. Как доказало время, у нее были основания опасаться. Только через три года, когда у Октинхейма появился внук и наследник, настало затишье. Тогда мой отец, верный друг и соратник Бинориантия, отослал в клан волков послание, в котором просил Ядвигу вернуться, привезя с собой сына. Он обещал ему защиту Двора.

— Что за Двор? Ты же говорил что слово правителя — закон. А защищать надо было от него.

— Двор — это... словно отдельное место в нашей стране. Когда-то он стоял на краю столицы — большой деревянный терем, с тем самым двором, которым и стал называться со временем. На нем ведутся тренировки, на нем проводятся наборы и просто играют дети-полукровки. На нем стоят казармы гвардии лэй`тэ. А в тереме живет он сам. В нашей стране авторитет лэй`тэ равен разве что могуществу владыки.

— Подожди, так твой отец был лэй`тэ?

— Почему — был? Это же не титул. Он им остается. Просто с приставкой "Старший". Мой отец уже в годах, когда по заморским странам особенно не побегаешь, но занудства и язвительности для муштровки молодежи — хоть отбавляй. И пока мы здесь — он там. Но не в этом суть, — потряс головой Хельвин. И без того не идеальная прическа, превратилась в растрепанную метелку.

Не удержавшись, я схватила его за прядку, упавшую на плечо. Волосы у полукровки оказались жесткими как проволока, неудивительно, что торчат клочками.

— Да, все оборотни одинаковые — любят шерсть. Ядвига меня тоже за волосы таскает частенько, — пояснил он. — Мне тогда лет шестнадцать было, но я хорошо помню, как она появилась у нас. Вошла в главные ворота, лицо наглое, гордое... а у самой колени дрожат, разве что хвост не поджимает. Да и то, из-за отсутствия такового во второй ипостаси. Мальчишка за ней волчонком насупленным по пятам идет, из-под челки на всех как зверь загнанный зыркает. Сразу стало понятно, что надо их из логова оборотничьего забирать, ничего хорошего там нет для подобной семейки. Отец взял Рейвара под свою опеку. Ядвига тоже у нас осталась.

— А этот ваш... правитель который, — не смогла выговорить я имя, — он так просто позволил им остаться?

— На тот момент ему не оставалось выбора. Стороны вроде как бы примирились. Мой отец назвал Рейвара своим преемником, а по нашим правилам лэй`тэ не может претендовать на трон, это совсем другая ветвь власти.

— В обход собственных детей?

— Хе-хе! Да я когда узнал, радовался больше всех. Как представлю, сколько у него ответственности — плохо становится. Меня за эти полгода, что Рейвар тут торчит, так измочалили, жду, не дождусь его возвращения. Ноэль у нас даром в мать пошел — тоже лекарь отменный, жаль терять такой талант, когда он еще в будущем пригодится. Отец настаивает, чтобы это был последний поход Елны. Она с нами вообще-то пошла только ради сына Рейвара, а застряла на все полгода. — Хельвин закусил сорванную травинку. — Так или иначе, но пока Рейвар был ребенком, его старший брат вроде как успокоился. Но чем старше тот становился, тем ярче проступали черты их отца и предков — вампиров. Сейчас Рейвар очень не любит пользоваться магией, хотя именно вампирская и дается ему лучше всего. Если поставить рядом Октинхейма и Рейвара, уже по внешности становится понятно, что один — политик, а другой — воин. Но так уж случилось, что последним народ доверяет больше. А тут еще и Рейвар увлекся моей младшей сестрой, родители даже хотели их поженить, породнившись таким образом еще сильнее. Но насколько бы это укрепило позиции Рейвара как будущего лэй`тэ, настолько и пошатнуло уверенность Октинхейма.

— Но почему? Разве Рейвар не стал ему не опасен?

— Рейвар предан своей стране и заветам отцов. Время в клане Волков научило его ценить "стаю". Своих он никогда не предаст и не оставит. И порвет любого, посмевшего обидеть его "стаю". За это Рейваринесиана очень любят и ценят в народе. Но он принц, и его дети могут быть претендентами на трон. Дети, а не внуки, понимаешь?

— Угу.

Раньше то я как-то относилась к его монаршему высочеству более чем скептически, скорее даже насмешливо — во принц выискался! А оказывается, они не только изнеженными красавчиками на белых конях бывают, но и вот такими здоровенными ширококостными мужчинами на вороных жеребцах.

Как-то незаметно мы с Хельвином отделились от основной группы. Немного подумав, я поделилась с ним пирожком, он со мной травяным настоем, который им в дорогу Елна наделала. День выдался жарким, земля под копытами лошадей казалась раскаленной, так что освежающий напиток пришелся как нельзя кстати. Скинув куртку, я жалела, что не могу избавиться от чего-то еще, иначе мигом получу приключения на свой многострадальный хвост.

А вот полукровки хвостов не имели, поэтому смело раздевались, смущая обнаженными руками и торсами, видневшимися из-под распахнутых рубах. Лично у меня возникло ощущение, что я попала на конкурс "Мистер Вселенная" или в эротическую мечту полоумной озабоченной маньячки. Потому как меня окружали мужчины с такими телами, что дух перехватывало.

Вот только через пару минут задыхаться надоело. Все равно ведь не пощупать, тогда чего переживаю? Нет, конечно, с чисто эстетической стороны все очень занимательно. Но по моей версии, все равно что попасть в кондитерский цех — сначала голова кругом от ароматов, а потом даже слегка подташнивает.

На этой мысли я усмехнулась, подташнивать должно бы после общения с этим "сладким". Да и на солененькое тянуть.

— Значит, Нелли может быть в опасности?

— Нет, пока Нейллин здесь, на своей родине — он в безопасности. К тому же, его мать человек, а это редко усиливает природные способности. Но все равно опасно... именно поэтому так важно, чтобы он занял место, полагающееся ему. Когда этот идиот Барталамео отослал письмо не к самому Рейвару, а его брату, он едва не погубил своего племянника. Но если быть честным, Октинхейму совсем не хочется иметь такого врага, как любимый народом лэй`тэ. И ту вольность в обход запрета, он простил ему, с условием позаботиться о мальчике и его будущем в своем родном графстве. Это понятно?

— Да. Ты сказал — в обход запрета. Какого запрета?

— Рейвар верный пес своей страны. Меньше всего он хочет смуты. Если у него родится сын, достойный права занять престол, есть риск разлада в стране. Октинхейм может предложить своего внука, а Рейваринесиан сына. По нашим правилам престолонаследия — трон занимает сильнейший от одной ветви. Октинхэйм боится, что у его брата может родиться достойный сын, поэтому и наложил на того запрет. Если у Рейвара родится сын, он должен убить его собственной рукой, дабы избежать проблем в будущем.

— И Рейвар на такое согласился?

Не могу поверить, что такое вообще возможно! Как это — согласиться убить своего ребенка? Неужели Рейвар действительно способен на такое... убить Нелли, например?

— Я же говорил — Рейвар очень принципиален. Он знает, что подвергнет страну опасности своим потомством. — Хельвин помотал головой. Жесткие волосы прилипли к загорелой мокрой коже на его шее. Он пах как летний ветер — свежестью, сеном и легким ароматом лесного пожара, в смеси с весьма специфичным мужским запахом. — Дураком был тогда. И сейчас такой же дурак. Уперся, что не хочет рисковать, и хоть шею сверни. Наша страна стала для него домом, как и для многих полукровок, собранных лэй`тэ по всему миру. Рейвар никогда не рассказывает, что происходило с ним в землях кланов оборотней, так же как и его мать, но даже по этому понятно, насколько несладко им пришлось. Оборотни клана волков вообще довольно суровы. В общем, — рука полукровки опять оказалась в волосах. Так вот почему он всегда такой всклокоченный! — Рейвар согласился. Ядвига его в тот день чуть собственными руками не придушила, хорошо Елна спасла. Женщины... они быстро поняли, чего будет стоить ему такое соглашение. Мудрые наши. Ну, догадаешься? Рейвар говорит, что ты сообразительная, Лисичка.

А я усмехнулась — какой занятный комплимент от моего врага.

Именно, он мне все еще враг. Потому что... если не враг, то кто он мне? Сладкая мечта или горькая явь? Друг или предатель? Любимый или ненавистный? Мое проклятье в этом мире. Здесь я все выдержу... кроме него. Сколько бы я не испытала — но Рейвар был самым страшным...

...и бесценным опытом в моей жизни. В обеих жизнях.

— Дети по заказу не делаются, — горько усмехнулась я, потратив все время на размышления совсем о другом. Точнее, все о нем же.

— Молодая ты еще. Наша лэй`тэри смотрела куда глубже.

— Кто такая лэй`тэри? Вы так Елну называете, кажется.

Хельвин довольно сощурился, словно ждал этого вопроса. Хотя, может и ждал. Да и излияние это выглядит ну очень странно, с чего бы полукровке так откровенничать со мной, а?

— Лэй`тэри — это жена лэй`тэ. Для тех кто оказывается в Дворе, она... Говорят моя мама любила печь пироги. Вставала на рассвете и замешивала тесто. А потом делала вкусные пироги с разными начинками. Она происходила из простой семьи тирсинэ, довольно замкнутого народа. Поэтому считала не зазорным для себя готовить на целую ораву малышни и гвардейских молодчиков. А это сотни две ртов, — гордо вздернул он нос. Это почему-то меня умиляло. Приятно когда о матери, даже неузнанной, говорят с такой гордостью и теплом. — О ее выпечке до сих пор вспоминают. Как и о ласковых руках, способных усмирить даже самого дикого воспитанника, о добрых глазах, смотревших на мир открыто и нежно, об улыбке, согревавшей всех и каждого. Через несколько лет после ее смерти, гвардия настояла на том, что отцу надо заняться поиском подходящей лэй`тэри. Нам без нее тяжело, холодно как-то. Еще через год во Двор, нагло распахнув двери, заявилась Елна. Она сказала, что пришла к нам за своей дочерью, которую мы забрали. Когда ей рассказали, откуда вытащили малютку, Елна долго плакала. Она всегда была талантливой целительницей, поэтому-то ее держали при каком-то храме. А когда девушка забеременела и родила — от дитя избавились, сказав ей, что о младенце позаботится доброе семейство, если целительница продолжит свою работу во благо храма. В четыре года Ринэ выносили на руках, она даже ходить нормально не умела. А сейчас в такую деваху вымахала, — усмехнулся он, — так нас гоняет. Ее отец приставил за казармами следить, вот удружил! А тогда крохой была. Елна как узнала, что ее дитя пропало, любителей посудачить-то всегда навалом, сбежала из храма и непонятными нам путями нашла Двор. И через полгода стала моей приемной матерью и лэй`тэри.

— Короче, Склифосовский! Эта ваша лэй`тэри — та, кто за порядком следит?

— Хе-хе, иди это Елне скажи, вот она посмеется. Лэй`тэ — спасает наши жизни, лэй`тэри — лечит наши души.

— Ну, мне она шкуру хорошо залечила. Даже шрамы убрала. Вот! — Я хотела показать свою руку, когда-то исполосованную когтями грифона, но забыла о наглухо застегнутых манжетах. Пришлось тянуть в сторону воротник, демонстрируя чистую кожу над ключицей, где оставил свою памятку маркграф.

— Это она умеет! А ты это, застегивайся, давай. Не дайте боги Рейвар увидит.

— Пф! Боялись мы того бурундучка!

— Ты-то может, и не боишься, а вот мне и так предстоит лекция о семейных ценностях и волчатах.

— Ой, а у тебя дома собачки?

— Лис, у меня дома дети от оборотня. Они довольно лихо перекидываются, поэтому старший братик их волчатами зовет.

— Извини, — изобразила я вселенское раскаяние. И тут же поморщилась — спина нещадно ныла.

— Потерпи немного, судя по картам скоро поворот к замку. Там и расстанемся. Вы с охраной поедете в Каменный грифон, и ты сможешь перебраться в седло Нелли, без риска слышать зубной скрежет.

— Тогда надо срочно перебираться к Нелли. Мне-то ладно, потерплю и скрежет, зато кое-кто зубы сточит!

— Даже не надейся! — рассмеялся Хельвин. — Они у Рейвара крепкие. Да и вообще, навряд ли позволит такое. Хе-хе, последнее время мой друг открывается мне с новой стороны. Ни разу не видел, как он сходит с ума от ревности, пока ты ему не попалась.

— Я не попалась, я попала! Притом глобально.

Несколько минут мы молчали. Я пила отвар и думала, куда бы окунуть голову, потому как у меня по шее уже пот ручьями стекает. О чем думал Хельвин, не знаю. Но в итоге он выдал:

— Лис, я так и не понял, какого беса между вами происходит. Елна, мудрая женщина, попросила меня не вмешиваться, просто рассказать тебе всё это. Но запомни, хвостатая, если ты причинишь ему боль, придушу собственными руками.

Ой, что-то мне сразу так прохладно стало! Даже озноб появился.

— У него всегда было много женщин, — продолжал говорить Хельвин, все так же упрямо смотря перед собой. — Если мы где-то долго задерживались, обязательно появлялась та, в чьих объятьях он мог хоть ненадолго забыться. Я даже не знаю, понимает ли сам Рейвар, зачем это делает, раз за разом уходя раньше, чем успевает привязаться. А ты... не отталкивай его, очень прошу! Если уж он выбрал тебя, не отталкивай.

И почему... я опять чувствую себя теми макаронами. Пришел, заварил, съел, ушел.

— Может мне еще и довериться, а? Хельвин, ты вот целый час мне по ушам ездил только для того, чтобы я твоего обожаемого Рейвара пожалела, да? Какой он весь сирый и убогий! Черта с два. Он меня не пожалел в своё время, так почему я должна?

Хельвин ухватил меня за руку, заставляя посмотреть на себя.

— Почему? Хотя бы потому, что ты его любишь.

— Себя я люблю больше! Отпусти меня, — дернула я руку. А, потерев запястье, заметила: — Вот уж не думала, что все полукровки таки двуличные сволочи. Хоть какое-то постоянство в мире! А я еще как дура с ним пирожком делилась.

Последнее меня почему-то особо задевало. Я ему можно сказать самое дорогое, а он мне час езды по ушам и синяки. В который раз убеждаюсь, что Дарвин ошибся лишь в одном... от обезьяны, а в частности от павиана, произошел только мужчина!

— Ну, чего надулась? Не хотел я тебя обижать. Но и смотреть на то, что ты с ним творишь, мне не очень нравится.

— Я творю? — Вот это наглость!

— А кто? Сколько он вчера с тобой носился? И с убийством этим, и с покушением. А ты ему хоть "спасибо" сказала? Могла бы и отблагодарить.

— И помочь тебе выиграть пари? Ну, нет уж. Теперь я чисто из вредности обязана тебе насолить хоть в чем-то, — развеселилась я, наблюдая как у полукровки морда лица вытягивается. Мне от такого даже полегчало на душе. Приятно вернуть себе привычное хулиганское амплуа. — Так что следующий мой посыл куда подальше со своими неприличными намерениями, я посвящаю тебе!

Звук скрежетания зубов вскоре станет для меня уже привычным. Неплохая музыка.

— Ты... ты...

Вот только ничего приличного Хельвин так придумать и не успел. Развернув коня, к нам направился Рейвар собственной остроухой персоной.

Значит вампир с оборотнем, да?

Сейчас я была так зла на него, на Хельвина и даже на саму себя, что ничего не боялась. Наоборот, мне нестерпимо захотелось сделать им побольнее. Особенно этому злобному типу, который держит меня за кошку, с которой можно запросто общаться по типу "киса-киса... брысь под лавку"!

— Ну и что вы не поделили?

— У меня спина от седла болит, и пониже нее, тоже. Я вообще хвост имею ввиду, но то самое, о чем вы подумали, тоже устало. А эта редиска, — ткнула я пальцем в Хельвина, пораженного такой наглостью, — не разрешает мне к Нелли перебраться.

— Почему? — Рейвар пристроил своего коня справа от моего Онки.

Меня это немного... задело как-то. Во всяком случае, я поймала себя на том, что слегка задыхаюсь. Легко говорить, когда он далеко. А вот стоит появиться, и у меня мысли из головы выветриваются, и остается только просить саму себя: "Лиска, хватит пялиться куда не надо!"

Я пожала плечами.

— Странный он у вас. О зубах твоих беспокоился. У тебя с ними проблемы? — попыталась я заглянуть ему в рот. Ой, нет! Это была плохая идея — сразу проснулись пошлые мысли. Пришлось спешно прятать бесстыжие глаза.

— Проблемы будут у кое-кого другого... с чересчур длинным языком, — грозно посмотрел Вареник на моего обидчика.

Я удивленно приподняла брови и тоже посмотрела на Хельвина, для того, чтобы пока Рейвар не видит, показать этому нехорошему человеку язык. Будет знать, как обижать невинную лисичку.

* * *

Девушка снова приподнялась, перекидывая длинный лисий хвост на другую сторону. Густой мех закрыл ему обзор на ее бёдра, сжимающие бока жеребца, но то, как Лиса выгибалась в этот момент, сторицей окупал лишение. Ведь все равно очень скоро она опять его перекинет, демонстрируя стройные ножки, туго обтянутые тканью.

Хельвин перехватил его взгляд и усмехнулся, на что Рейвар едва заметно пожал плечами. Посмотреть-то есть на что!

И почему она такая упрямая? Не может простить, не хочет понять, не желает верить. Как будто бы сама поступила иначе в его ситуации. Разве пожалела бы она сама того, кто мог подставить ее обожаемого Нелли?

Странно все обернулось. Когда-то он ненавидел ее, насколько мужчина вообще может ненавидеть такое слабое существо — за невинное личико, за пылкие взгляды и нежную улыбку, которые так ловко прятали подлость, погубившую друзей. Ведь он действительно был готов убить хвису. Теперь же ненавидит она.

Еще через пять минут недовольного ерзанья в седле, в котором она и без того неважно держалась, Лиска покрутила головой и фыркнула:

— Ну и долго вы меня еще сторожить будете? Никуда я не сбегу, честное хвисье! У меня даже перекидываться не получается. — Чуть покраснев, она пояснила, — Я пробовала, когда в прошлый раз в кустики ходила. Чуть лоб себе не расшибла!

— С такой-то блокировкой, могла и на хвостатость попадать с тем же успехом, — хохотнул Хельвин, прежде чем Рейвар успел заткнуть его чересчур болтливый рот.

— Что?

Теперь Хельвин точно попал. Притом, вместе со своим другом, на которого вздумал кидать удивленные взгляды. Лиска тут же поняла, что ее водят за хвост и рассердилась.

— Как это блокировка? Рейвар, что ты на меня еще навесил, а?

— Прежде чем обвинять, сначала докажи, — щелкнул он ее по носу. Все же девчонка чрезвычайно хороша, когда злится.

— Тогда что? — надулась она еще сильнее.

— Вышивка, — подсказал Хельвин. — В следующий раз будешь думать, прежде чем все подряд на себя пялить.

— Вышивка? Нелли, мать твою, — заорала эта пакостница, фыркнула и закончила, — надо поблагодарить! Отпустите меня, я проведу с этим шутником разъяснительные побои!

Держать ее никто не стал.

— Как она вообще может управлять своим жеребцом, если у нее коленки при езде болтаются? — озадачился друг, в то время как Рейвар раздумывал, было ли это поводом избавиться от его компании.

— Что ты хочешь от хвисы? Она с ним договаривается.

— Я думал, ты поняла! — Это где-то впереди оправдывался Нейллин. Судя по сдавленности голоса, ему-таки досталось. — Поэтому так и радовалась.

— А то, что мне может просто понравиться вышивка, ты не думал? Или это вообще слишком сложный для тебя процесс?

Конечно, он не думал. Мальчишка слишком мало общался с женщинами и еще не понимает их. А уж о том, что хвиса в принципе любит тряпки, вообще даже не догадывался. Молодой он еще, эгоистичный щенок.

— Мне интересно, откуда его мать вообще знает о подобной вышивке? Это же одно из тайных искусств всебогини.

— Даянира умная женщина. И очень талантливая. Думаю, когда она поняла, что ее сын мог унаследовать от меня некоторые нечеловеческие качества, поспешила скрыть их от окружающих. Возможно, Даянира надеялась однажды добиться для него титула маркграфа. Люди бы простили ему многое, как Барталамео, но не кровь нелюдя. Я видел у него пару таких же рубашек.

— Значит, она намеренно не давала ему развивать свою силу? Интересные женщины тебе попадаются. Одна умудряется забеременеть при всех твоих попытках этого избежать. Другая легко добивается их дружбы и доводит тебя до такого нервного состояния. Как ты вообще вчера умудрился упустить такую возможность, а?

— Какую? Что я вообще мог предложить после такого сумасшедшего дня? Ни себе, ни ей удовольствие бы не доставил. Но приди она ко мне, сопротивляться не стал.

— Еще бы! — откровенно заржал Хельвин.

— Ты мне лучше расскажи, за что Лиска на тебя взъелась? То вы мирно секретничаете, то она тебя изводить начинает. Какой бы мелкой пакостницей рыжая не была — просто так досаждать не будет.

— Да ничего. Дурака я свалял, пожалуй. — Он привычным делом запустил руку в волосы, ероша и без того растрепанную копну. — А все ты виноват! Зачем мне такие зверские рожи строил, а? Неужто боялся, что я хвостатую раньше тебя соблазню? Она, конечно, очаровательна, но не в моем вкусе.

— Скорей уж боялся, как бы чего лишнего не наболтал. И судя по кислой физиономии и Лискиному любопытному взгляду, ты сделал все что мог... испоганив последние хорошие мысли обо мне. Так, а где эта парочка, а?

Как оказалось, воспользовавшись сумятицей и тем, что Рейвар с Хельвином отвлеклись, эти двое саботажников скрылись от отряда полукровок. Усмехнувшись, лэй`тэ настроился на маячок оставленный в вещах сына и прихватив друга, направился в ближайшую рощу.

Нашли их быстро, они развалились под деревом и что-то жевали, делая ну совсем невинные личики и непонимающие взгляды. Хотя блеск глаз и чуть опущенные кончики губ выдавали легкую досаду и разочарование.

Значит, полукровок всего лишь испытывали. Ну-ну.

— Ой, а мы тут решили перекусить, — улыбнулся Нейллин.

— Ага, в надежде, что никто на мои пирожки больше покушаться не будет, — глянула на них Лиска так, что оба подумали каждый о своем.

Рейвар счел дальнейшее выяснение лишним — и так понятно, что задумали эти сообщники. А вот Лиска здорово просчиталась.

Ухватив сына за ухо, он заставил того встать.

— Отец я тебе или нет? Пора за воспитание браться, раз ведешь себя как шкодливый мальчишка. Хельвин, забери его. Будет дурить, разрешаю связать и перекинуть через седло, вернусь — самолично выпорю.

Судя по тому, как дернулась от этих слов макушка хвисы, на которую он положил руку, дабы не сбежала раньше времени, она под впечатлением. Пусть не забывает, с кем дело имеет. Немного покорности ей не повредит.

Хельвин, вместе с присмиревшим Нейллином, скрылся за ближайшими кустами, а Рейвар перевел взгляд на девушку, всё так же сидящую на земле.

С таким настороженно-обиженным взглядом она казалась совсем девчонкой. В косе, заплетенной на один бок, торчал листок. Миленькая.

Но вот взгляд изменился, став подозрительным и немного колким, пухленькие губки поджались, и стало понятно, что невинностью тут совсем не пахнет. У его ног сидела несколько инфантильная, но женщина. При том, достаточно симпатичная, чтобы остановить на ней взгляд и необычная, чтобы заинтересовать.

Но не увлечься же до такой степени!

— Не надо на меня так смотреть.

А румянец ей идет.

— Дуреха, — погладил он ее по голове. — И откуда ты взялась такая, на мою голову?

Лиска покраснела еще сильнее, потом прихрюкнула и рассмеялась.

— Извини, неприличность подумала, — объяснила она свое странное поведение.

Странно, впервые за это время у него есть возможность спокойно с ней поговорить, а он даже не знает с чего начать. Да и вообще о чем? Вроде никуда не убегает, спокойно сидит под корнями старого клена и ждет, когда он созреет хоть что-то важное сказать. Но в голове как назло одни глупости из тех, что надо шептать на пушистое ушко в более интимной обстановке.

Сейчас же условия ну никак не располагали к тесному общению: и время не то, и место неподходящее. Тем более, когда он просто убежден, что эта рыжая опять будет ломаться, несмотря на явную тягу к нему. В замке она никогда не скрывала своих чувств, да и сейчас не особо прячет то, что осталось с того, надо признать, счастливого времени. Во всяком случае, Лиса по-прежнему хочет его, и этого достаточно.

— Ну, чего ты над душой встал? — отвлекла его от мыслей Лиска. — Говори что хотел и вернемся. Там Нелли волнуется... Хельвин зубоскалит. Кстати, хочешь пирожок? А то ты на меня смотришь, как Волк на Красную шапочку... в неклассической постановке, — чуть тише добавила она.

Смотря на улыбающееся, хитренькое личико Лиски, он вдруг понял — не достаточно. Если она совсем не будет вот так смотреть на него, если продолжит шугаться каждого резкого движения и бегать как от прокаженного, зачем она ему тогда в постели? В округе найдутся и более красивые, и более умелые женщины, чем молоденькая хвиса. Зачем тогда тратить время на новое приручение дикого зверька? Только потому, что ему хочется именно её?

Ближайшее время лэй`тэ придется пропадать на границе, а сразу после того как Нейллин займет полагающееся ему место, Рейвар обязан вернуться во Двор, где его ждет долгая лекция от Деда, отца Хельвина, от матери, и от брата. В общем, за уши его будут дергать долго и планомерно все, у кого есть право слова. Как же, сбежал из этого сумасшедшего дома на целых полгода. А то, что он бы тут и еще столько же проторчал вместе с сыном и Лисичкой, это никого не интересует.

Судя по запаху — пирожок с капустой. То-то она его предложила — сама-то терпеть не может эту начинку. Добрая Лисочка.

Ухватив руку с пирожком за запястье, он потянул ее на себя.

— Вставай. С тобой серьезно говорить бесполезно.

— А чего тогда мы тут торчали?

— Зато Хельвин там уже, наверное, барыши собирает, — усмехнулся он, с удовольствием наблюдая, как по хорошенькому личику растекается злорадная улыбка.

Девушка, наконец, встала, махнула хвостом... и зачем-то начала отряхивать то место, на котором сидела. Зря. Вид аппетитной женской фигурки в непривычных брюках и раньше волновал его воображение и некоторые части организма, сейчас же став до жути привлекательным.

— Мне теперь для оборота вообще рубашку снимать придется? — решила извести его выдержку Лиска.

Он специально пошел через лес вперед нее, чтобы не видеть и не соблазняться. Да и спиной повернулся в знак доверия... откуда ж ей знать, что он прислушивается к каждому звуку, к треску веток под ее ногами, к шелесту листьев, с частому дыханью. Попытайся она напасть, заранее проиграет.

— Чтобы разомкнуть контур, надо расстегнуть пару пуговиц на манжетах. Сколько точно — не знаю, сама попробуешь. Но не сейчас, договорились? — он остановился, и посмотрел на девушку. Среди деревьев и травы она выглядела куда естественней, чем в каменных стенах городского дворца. — Ты должна дать мне слово не сбегать из замка. А еще лучше — поклянись в этом самым дорогим. Иначе я велю посадить тебя под замок, будешь выходить, только когда я приезжаю.

А он очень надеялся, что при хорошем раскладе сможет время от времени бывать в замке, рядом с Нейллином... и по возможности, в постели вместе с этой рыжей вертихвосткой. Не будет же она сопротивляться ему и самой себе вечно.

— Ну ладно, — недовольно поморщилась она. — Клянусь... Каем, что не убегу из замка.

Судя по пакостному лицу, не так все просто. А вот кто такой этот Кай интересно?

— Так-то лучше. Каменный Грифон не зря построен, он — это последний оплот власти во время войны, защищенный и безопасный. Там вам с Нейллином будет лучше всего.

Девушка вдруг погрустнела. Притом кинув на него такой взгляд, что хоть на колени вставай и проси прощенья в том, в чём он не чувствовал за собой вины. Лишь бы она так не смотрела.

Удивительно, но девушка даже не испугалась, когда он коснулся ее лица. Интересно, показалось или даже на мгновенье прижалась к его руке? Странная... такая странная.

— Ничего. Нейллин не настолько на меня похож, потерпишь немного.

— Ты ни разу не пробовал смотреть вместе с ним в зеркало? Вы даже пахнете практически одинаково.

Пахнут?

Тут-то Рейвара и осенило. Он ведь еще удивлялся, почему себя несколько последних дней так странно ведет. Мысли появились совсем уж дикие, типа забрать эту вертихвостку домой, на Двор. А сейчас принюхался... и все стало на свои места.

Она всегда приятно пахла, чем-то напоминающим поле цветущего клевера после дождя, тонкий цветочный аромат на фоне мокрой земли и свежести. Это не считая запаха меха. А сейчас появились такие интересные чувственные нотки, слегка пряные, волнующие кровь.

— Когда у тебя была последняя течка? — нахмурился он.

— Что? — удивленно округлились ее глаза и заалели щеки.

— Только не говори, что не знаешь что это такое.

— Я подозреваю... но очень надеюсь, что ты хотел сказать что-то другое. И просто сильно ошибся словами. Ведь ошибся, правда?

— Не ошибся. Значит, еще не было.

Боги, это кого же он с собой в постель укладывать собрался, если у нее такое в первый раз намечается? Совсем еще малышку? Этого только не хватало, на фоне самого происшествия!

— Что значит еще? — вцепилась в него Лиска. А глаза испуганные!

— То и значит. У тебя запах изменился. Если не знаешь, это даже не заметно. — Он нагнулся над ней и принюхался. От этого определенно кружилась голова и тело начинало слегка ломить. А у него, как назло, из-за этой рыжей мегеры давно женщины не было. Так что воздержание давало о себе знать во всей красе. — Просто пара новых оттенков. Дальше будет хуже. Как ты умудряешься все делать не вовремя?

— Ну я же не специально!

— Может быть, ты-то и не специально, а вот твой организм очень даже намеренно. Очнулся, почуял... — Хотя знать, что желанная женщина так на тебя реагирует очень приятно. Хвисы издавна испытывали особую слабость к оборотням, потомство здоровее получилось в итоге. А уж у такой милой девочки должны быть просто очаровательные лисята. Пара таких же рыженьких девочек, все в маму. Хотя его черты лица им бы тоже пошли.

Очнувшись от этой пугающей мысли, он осторожно погладил тонкую, чувствительную кожу на ее шее. — Очень не вовремя, когда Елны нет рядом.

Поджав губы, Рейвар бросил на нее тяжелый взгляд и пошел к дороге, которая пряталась за рядом кустов и пары сосенок.

— Что у тебя за похоронное выражение лица? — удивился Хельвин, притом бросая обеспокоенные взгляды ему за спину, где плелась Лиса.

— Ты кого хотел им в охрану отправить? Проследи, чтобы там не было никого с кровью оборотней. И пусть следят за этой хвостатой. Как только начнет себя странно вести, надо будет запереть подальше и несколько дней пускать к ней только женщин. Даже Нейллина нельзя. Да и самим запрети подходить. Если с ней что случится...

— Да ничего с твоей рыжей не произойдет. — Хальвин усмехнулся. — У нее... Хе-хе, как жаль, что тебя рядом не будет, не так ли? Ядвига такое выделывает в эти периоды, мне неделю в себя приходить надо.

Взобравшись в седло, он отвесил другу и по совместительству мужу матери, хороший подзатыльник. Нечего языком трепать. У Лиски и так уже глаза круглые да перепуганные.

— Надо послать Елне весточку, чтобы в замок ехала, — уже тихо, так что слышал только Хельвин, сказал он.

— Даже так? Оставляешь нас без целителя ради хвисы?

— Я не уверен, что Лиска сама справится, у нее это в первый раз. Она еще несовершеннолетняя.

— Ты в этом уверен, или снова хвисьи сказочки? Не выглядит она как девчонка. Молоденькая, но уже вполне созревшая. Да и течки у них не раньше совершеннолетия бывают.

— Знаю... Но я совсем с ее возрастом запутался... И не только с ним.

* * *

— И вот я ему говорю, — громко вещал Нелли. А потом быстро зашептал: — Мотать отсюда надо. Ты кого мне оседлал, дурень старый! — снова орет он так, что лошади полукровок шарахаются в стороны.

— Понятное дело!

А куда тут денешься-то? Нас окружает конвой из трех полукровок, с четкой инструкцией довезти до замка и беречь как самое ценное.

— Я думал, у тебя план есть, раз ты согласилась ехать, — снова шепчет он, когда наш эскорт отъезжает подальше.

— Это был подлый шантаж, потому и согласилась. Из замка мне уже сбежать не получится — я папаше твоему ушастому клятву дала.

— А зачаровать их можешь?

— Нет. Не выходит — я уже пробовала. Никак Вареник чего намудрил. У-у, корень зла!

Мы задумались. Не мне, не Нелли в замок ехать не хотелось. Да только выхода я не вижу.

— По-хорошему, — подъехал ко мне Лизин, этот симбиоз эльфа и пирата. Блондинистость с ушастостью у него конечно на высоте, но вот морда такого прощелыги, — Рейваринесиану стоило тебя связать, перекинуть через седло и отвезти в замок, чтобы самолично заклятия на комнату наложить. А не плестись, опасаясь, как бы твоя хвостатость с лошади не свалилась. Наш лэй`тэ так о тебе заботится, носится как с драгоценной вазочкой, то тут поставит, то там положит.

От этих слов ближайшие полукровки сально заухмылялись, а я начала придумывать план мести.

— Рейвар с тебя пылинки сдувает, а ты его всю дорогу игнорировала. Не стыдно тебе, нет? Вот и я думаю, что хвисий стыд отсох, как неиспользуемое. Он же тебя не зря в замок посылает. Там безопасно.

— Угу, я так и поняла. Это типа — подальше положишь, поближе возьмешь?

Тут уже грянул откровенный мужской хохот, а я покраснела. Да уж, на двусмысленности я мастер.

— И вообще, что вы все ко мне пристали! Хельвин по ушам ездил, ты... Нелли, ну хоть ты им скажи, а?

— А что я могу сказать? Всегда мечтал о такой мачехе!

— Предатель! — совсем повесила я голову.

Эх, судя по вон той рощице, еще немного и покажется замок. Не раз с башни ее видела.

— Не хочу-у в замок! А давайте, вы скажете, что по дороге на вас напали злые разбойники и похитили нас, а? — невинно помахала я хвостиком. — Я даже синяк могу поставить для достоверности! Ну или дубинкой по затылку, вот такая шишка будет! Ну ладно, ладно. Можно и без последствий. Давайте вы скажете, что я с вас те штучки поснимала и зачаровала?

— Что ты с нас поснимала? — каверзно глянул на меня Лизин.

Я покраснела. Ну да — не лучшая идея. Может он им резинку от трусов зачаровал. Маг-кудесник, блин! Угораздило же связаться.

И почему только от слов Лизина о том, как Рейвар ко мне относится — в груди теплеет? Пожалуй, мне слишком сильно хочется надеяться на чудо.

Не представляю замок без него.

Меж деревьев уже показался прогал, когда у дороги обнаружилась сидящая цыганка. Черноволосая, смуглокожая — в тряпках одна другой ярче, звенит вся. В общем — Файра под трансвестита измалеванная.

— Эй, любезный, — с акцентом обратилась она ко всем мужчинам разом. — Дай руку погадаю. Всю правду расскажу, что было, что будет, которая у окошка ждет, а какая забыла и давно с другим гуляет.

— Ой какая прелесть! — завопила я и прежде, чем меня успели остановить — нагнулась к "цыганке" и протянула руку. — Ну, что там у меня на сердце?

— Дорогу дальнюю вижу, — начала вещать Файта. — Друзей верных. Боги какие-то, — уже нормально сказала она, вертя мою руку. Потом опомнилась и продолжала вещать. — На сердце печаль-тоску вижу, по...

— Ну не при всех же! — округлила я глаза и начала слезать с лошадиной спины.

Это оказалось не так уж и легко, если совсем никто не помогает. В прошлый-то раз Рейвар стягивал... всю попу облапал! А тут пришлось самой, так что в какой-то момент я едва не запуталась в стремени и не рухнула. Эх, надо было пару уроков езды взять. Вечно у меня хорошая мысля приходит опосля!

Лизин еще пробовал ворчать, но остальные полукровки повздыхали на тему — "Все бабы одинаковые — любят побрякушки и гадалок"!

Мы с Файтой заговорщически переглянулись — мужские заблуждения вредно развеивать еще и потому, что они крайне выгодны для женщин! Ведь именно блондинки и поддерживают нужное мнение о себе, дабы глупые мужчины раньше времени не прознали о тайнах этих талантливых дам.

— Ну смотри, милая, — начала вещать циркачка...

Я-то настроилась на разговор, но видно Файта не оставила свои рисковые замашки — схватила меня за руку и резко потянула к ближайшим кустам. И думаю она весьма удивилась, когда я начала сопротивляться. Куда я без Нелли и своей сумы, забитой разными прелестями жизни? Там мои тряпки и чаша.

"Все, что нажито непосильным трудом..."

Полукровки, надо отдать им должное, сразу поняли, что дело нечисто и кинулись спасать меня, на бегу доставая оружие. Интересно — как с таким арсеналом, появляющимся в руках, мужики не звякают во время езды на своих лошадках?

Пока я отвлекалась на совершенно левые мысли, из кустов, как те Робин Гуды, выпрыгнули Фарт с Мики. Нет, ну я подозревала, что они лихие парни, но так геройствовать ради моей скромной хвостатой персоны? Хотя... судя по тому, как лихо четырехрукий отправил одного из полукровок в краткий полет с помощью одной только длинной дубины — не все так просто. Гибкий, изворотливый Фарт тем временем ловко уклонялся от меча Лизина. Нелли, глаза которого начали приобретать все более округлую форму, замер в седле, растерянно наблюдая за происходящим безобразием. Я, надо признать, была от этого не далека, меня от выпада в астрал останавливала одна мысль:

— Если Мики и Фарт только поцарапают полукровок, Рейвар их потом тонким слоем размажет!

Файта, кажется, поняла насколько я права и начала что-то выкрикивать на непонятном мне языке.

— Скажи, чтобы амулеты с них посрывали, может тогда мне получится загипнотизировать.

Файта не стала говорить, просто подбежала к Мики, держащему на весу темноволосого красивого мужчину (хотя, надо признать, смешанные гены дают своё — тут что не лицо, то повод влюбиться), и перекинувшись с мужем парой слов, начала стягивать с полукровки связку побрякушек, прикрепленных к поясу. При этом четырехрукий умудрялся отмахиваться дрыном еще от одного охранничка.

В общем — более дурацкого нападения я не видела.

Мики запулил беззащитного передо мной полукровку в ближайшие кусты, откуда парень вылез злой и поцарапанный, угодив сразу же в мои дружественные объятья.

— Тиррли, хочешь спать? А я уверена, что хочешь. Даже очень. Твои веки тяжелеют, глаза закрываются, — вещала я в лучших традициях Кашпировского. — Ты засыпаешь...

Полукровка рухнул к моим ногам и захрапел. Я дернула правым ухом, еще не в силах поверить, что получается. Но не успела и очухаться, как в кусты "прилетел" еще один кандидат на лечебный сон.

— Лис, может не надо? — жалобно посмотрел он на наступающую меня.

— Надо, Митя, надо! — Митрий у них, кажется, один из самых молодых, рыжеватый шатен с очаровательной родинкой над верхней губой. Ну и жабрами за ушами. Все же — полурусал. — Ты чувствуешь усталость...

Я сидела посреди небольшой уютной полянки и пыталась унять носовое кровотечение. Как всегда переусердствовала.

— Вы так медленно плелись, что мы даже и место присмотреть успели, и перекусить, — рассказывала Файта, перебинтовывая одну из четырех рук Микеля. Полукровки, конечно, быстро поняли, что им вреда не причинят, но задание своего лэй`тэ выполняли на совесть — так что без ранений не обошлось. Вот Фарт едва ли вменяемей дрыхнущих полукровок — его по голове приложили. — Все думали как тебя из этой толпы выцепить, но на наше везенье, все остальные кроме этих куда-то подевались.

— А как вы узнали, куда нас везут?

— Так город слухами полнится. Говорят, во дворце, куда тебя тот полукровка увез, происходят странности. Вот мы и смекнули, что без твоего рыжего хвоста не обошлось.

На самом деле я была очень рада появлению циркачей. Ехать в этот каменный мешок мне совсем не хотелось

— Лис, я с тобой...

Слова Нелли больше походили на вопрос, уж очень растерянным он казался. Да уж, та еще переделка, когда от знакомых ребят тебя отбивают незнакомые, да еще и с намерением увезти оттуда, куда ну совсем не хочется. Запутался мальчик, не знает, стоит ли доверять.

Я положила голову на согнутое колено и улыбнулась:

— Как хочешь, Нелли. Мне и самой непонятно — куда я дальше.

— Как куда? За отцом. Мы что, оставим его одного развлекаться?

— Ага, он без нас не все возможные шишки огребет. Какие мы с тобой мстительные!

— А то! Ему ведь без нас скучно будет, да?

Глава 11

Нас не ждали, а мы приперлись

Если уж наломал дров, делай вид, что готовишься к зиме!

Железный Дровосек

Раньше меня всегда удивляло, как люди умудряются так легко прикидываться потерявшими сознание... Теперь мне пришлось демонстрировать это самой. А именно — полностью расслабиться, свесив крылья, голову и чуть ли не язык. Кто бы знал, какой силы воли мне стоило не покусать первую же схватившую за швороток руку — не на одну диету бы хватило, честное хвисье! Откуда что берется?

И ведь ради чего страдаю, кто бы по нормальному объяснил. Из-за этого злобного ушастого предателя, который обещал из меня чучело сделать? Ну да, из-за него. Сволочь он двуличная, но уже совершенно свой, родной и привычный. Намного приятней знать, что в этом сумасшедшем мире есть хоть чья-то спина, за которую можно спрятаться... по крайней мере, до тех пор, пока тебя оттуда не вытащат и не надают по ушам. Но уж лучше получать выволочку от Рейвара, чем от каких-то совершенно левых мужиков, пакующих в данный момент совершенно бесчувственное лисье тельце.

Ой, а как они матерились, когда им крылья мешали. Жаль не лингвист, на целую диссертацию хватило бы!

Ну ладно, кое-как они меня связали и устроили в одной из палаток. Теперь бы еще разобраться в какой именно, сделать своё дело и тикать побыстрее. И так пришлось действовать по запасному плану... придуманному на месте. То есть — расслабиться и получать удовольствие. Приятно наблюдать как другие работают, когда ты отдыхаешь... пусть даже в этот момент тебя связывают.

Угораздило же влезть в первую попавшуюся авантюру! И все ради этого Вареника. Ну и благодаря неугомонному Каю, который разом перепутал все планы. А было все так...

Мы спокойно ехали в направлении границы. Мальчишки (по-другому мы с Файтой их и не называли) шумно спорили о чем-то своём. Нам не оставалось ничего другого, как заняться тем же, но в своей чисто женской манере. Я нажаловалась на коварную графиню и мы с удовольствием перемыли ей косточки, ведь сколько раз замечено — две женщины могут сказать о третьей куда больше, чем она сама о себе знает. Заодно осторожно поделилась своими переживаниями по поводу магнита для разных ушастых личностей... тут Файта каким-то своим чутьем уловила интересную тему, и пришлось выкладывать ей, как же меня угораздило так влюбиться в этого злобного типа. Через пару часов мы зло поглядывали на недоумевающих Мики и Фарта, а с Нелли вообще не разговаривали. Я его еще за розыгрыш с бусами и за... в общем мне есть, на что обидеться. Физиология физиологией, но раз назвался другом — дружи! Мне и его отца с непонятными, но явно платоническими намерениями хватает. Это именно из-за своего назревающего особого состояния и чудаковатой реакции на него мужчин, я вынуждена коротать дни в лисьем теле. И все бы ничего, мне так даже больше нравится, но вот пить пиво, которое запасливые циркачи прятали в бурдюке, довольно неудобно.

Две захмелевшие женщины, злые на весь мужской род — это нечто! Привычный к женским заскокам Фарт махнул рукой, а вот четырехрукий похоже расстроился. Угу, до появления у его жены такой подружки, он даже не подозревал о женской логике и извечном "все мужики козлы"!

Так что Кай, упавший ледяным метеоритом, был принят отнюдь не с распростертыми объятьями, а подозрительным, чуть пьяненьким взглядом.

— О! Приперся. И полгода не прошло. Все мужики такие — им бы только озадачить и сбежать.

Теперь к ошеломленным ни в чем неповинным (это они так думали) мужчинам присоединился еще и здоровый белый дракон, взиравший на нас с Файтой, как на несвежий обед. При этом, удивление от его появления как-то само собой развеялось под напором моего презрительного тона.

— Я вообще-то по делу, — наконец нашелся дракон. Окинул всю компанию любопытным взглядом, особое внимание уделив приосанившимся от такого внимания лошадкам. — Нет, рыжая, у тебя совести. Так перед людьми божество обхамить.

— А я её под роялем забыла, — улыбнулась я и икнула. От пива меня почему-то всегда икать тянет. Эх... я даже не особо пьяная, скорее нервы на взводе. На меня ведь алкоголь не особо действует. Хвиса как никак.

Ой, если об этом знал Рейвар, то представляю, какой дурой я выглядела, когда разыгрывала перед ним чуть опьяневшую, готовую ко всему девицу. Позор!

Дракон чуть склонил голову на бок и посмотрел на меня одним синим глазом. После чего всё нахальство куда-то разом делось. Пришлось состроить самое наиневиннейшее выражение мордочки и опустить уши, выражая тем самым смирение кроткой овечки.

— Так-то лучше. Я, понимаешь ли, мчусь к ней со всех крыльев, а эта неблагодарная лисица еще и вредничать изволит. — Дракон шумно фыркнул, выпуская из ноздрей облачка снежного крошева. А уже через мгновенье на дороге стоял высокий, симпатичный блондинчик с внешностью мечты экзальтированной девицы. Как там описывалось в этих его любимых книжках фэнтези?

Высокий худощавый блондин с ясным насмешливым взором, игривой улыбкой... и кажется даже с остренькими ушами.

— Кай, может хватит всякую чушь читать, а? Выглядишь как идиот.

— Вообще-то это мой естественный вид, — насупился он.

Бедненький, как он с такой внешностью живет-то? Девицы, наверняка, гроздьями виснут. Вон, до чего Нелли хорошенький, так на фоне божества, что мышка серая.

А мой ушастый недоэльф все равно лучше. Или недовомпир? Недооборотневампир? Вот как я умудрилась со всей своей присущей дури влюбиться в такую неведомую зверушку, а?

Интересно, а он перекидываться может? Раньше ничего особенного я не замечала. Разве что клыки отрастали... Любопытно, хоть самостоятельно доводи Вареника до ручки.

Эх, боюсь это не за горами. Вот увидит он меня вне замка, взбесится!

— Ребята, это Кай. Кай, это ребята. Так зачем, говоришь, спешил? — нетерпеливо махнула я крыльями. Лишняя остановка отнимала время.

— Да так, блажь в голову пришла, — не менее язвительно ответил блондин. — Думаю, вдруг тебе хочется прибить своего остроухого врага самой, а не доверять это дело каким-то совершенно посторонним дилетантам. А то, знаешь ли, желающие скоро в очередь выстраиваться начнут.

У меня шерсть дыбом стала от таких заявлений.

— Что с отцом?

Это чересчур горячий Нелли спрыгнул с повозки, и хотел было схватить божество за воротник, да не на того напал. Белая ткань щегольской шелковой рубашки рассыпалась в пальцах хрупкими снежинками. Мальчишка нахмурился и попытался еще раз. А уж когда не получилось, сделал вид, мол — не очень то и хотелось. Блондин смотрел на это сверху вниз, так как превосходил паренька на полголовы, и снисходительно улыбался. Рядом с ширококостным Нейллином, он выглядел еще тоньше и изящней... но таким же мальчишкой.

Интересно, а у богов есть возраст?

— Пока еще ничего. Но если вы продолжите копаться...

— Кай, не темни, — умоляюще глянула я на него.

Нелли аж побелел от волнения, да и мне самой такие заявления не по нутру. Рейвар — мой законный враг, я ему еще не все нервы вытрепала, чтобы так просто отпускать на покой... вечный. Угу, а еще я его люблю.

— Черная хвиса нашла оружие против рэ`Адхиля. Мальчик должен знать, что его отца трудно убить, — кивнул блондин на Нелли. — Все же кровь оборотней дает свое — заживает на нем быстро. Вот только... вы, хвисы, ядовитые особы.

— Ой, — округлила я глаза. И вспомнила, как сама цапнула его за задницу.

— Вот тебе и "ой". Так что если хочешь сохранить ему жизнь — придется залезть в логово шавок черной. И вообще, тебе лучше побыть рядом с полукровками, мало где еще твои способности понадобятся. Не забывай — выиграешь, я верну тебя домой.

Я покосилась на Нелли. И зачем блондин впутывает в наши дела других?

Нейллин лишь усмехнулся:

— Да я и раньше понял. Рейвар говорил о том, как ты появилась в графствах, вот мне и подумалось, что тебя волшебством сюда занесло. Когда я попытался ему это сказать, он отмахнулся, типа я такой маленький и все еще верю в сказочки. А как иначе объяснить то, насколько ты странная? Это пусть взрослые и шибко умные не верят в иномирцев, а у меня еще мозг не закостенел.

Я улыбнулась и потерлась мордочкой о ногу своего светлого доброго мальчика, единственного, кто никогда не подвергал меня проверкам и подозрениям. Он просто хотел верить в сказку... как верила когда-то в них я.

— Но мы отстаем от полукровок минимум на сутки. Они наверняка уже готовят нападение.

— Эх, — закатил глаза Кай. — Что бы ты без меня делала.

Он схватил моё крыло, и в тот же миг стало очень холодно, а в глаза ударил ослепительно белый свет.

Когда я проморгалась, то обнаружила себя в глухом лесу, хвостом в муравейнике. Кай к тому времени уже растворился в воздухе, оставив в память о себе горстку снежинок и наставление: "Не опоздай".

Потрясающе! Попала Лиска, как кура во щи.

Теперь я лежу в лагере врага, связанная по лапам, морде и даже хвосту, и активно притворяюсь потерявшей сознание. Все же есть что-то хорошее в способе превращения хвис — голова на удары тренированная. Оказалось, что меня так просто дубинкой не возьмешь. Хотя есть подозрения, что в моей черепушке просто сотрясаться нечему.

Ну да ладно. Главное, не перекинулась благодаря бусикам Нелли, и на том спасибо. А то вот бы мужики обрадовались. Бр-р, даже думать о таком не хочу!

Надо будет мальчишке потом спасибо сказать. Или обойдется? Ведь из-за этого мелкого прощелыги мне пришлось полчаса потратить на оборот — сначала я экспериментировала с пуговками на манжетах рубашки, а потом бегала за Нелли в попытках побить несносного мальчишку, повесившего утром на меня бусы с тем же эффектом, что и рубашка. Так что меня буквально закоротило! Этот же хитрец хлопал невинными голубыми глазками и уверял, что забыл предупредить. Эх, я на него дурно влияю!

Я приоткрыла один глаз и огляделась. Темно, сухо, относительно тихо. Неуютно...

Задача номер раз — стянуть с пасти веревки, благо намотали кое-как. Еще бы, лисьи моськи не для того созданы — слишком конусовидные, коротенькие. Через нескольких минут активного пыхтения веревка сползла. Халтура!

Задача номер два — избавиться от пут на лапах. Тут все сложнее. Бусы, с остренькими гранями подвесок, удачно стянули амбалы притащившие меня сюда. Пришлось оглядываться в поисках хоть чего-то похожего на нож, отгрызать себе лапы я не собиралась. Ничего путного не видно. Тут и настигло бы меня отчаяние, но вместо этого пришло что-то посильнее. Мне вдруг представилось, какой сюрприз будет для Рейвара — он приходит, а я тут в столь дурацком положении. Ой, как стыдно!

Хуже выйдет, только если моего кареглазого вражину пришибут.

Вот за такими мыслями и активными попытками избавиться от пут, меня и застали. В палатку вошло трое мужчин и одна... хвостатая особа, от запаха которой я даже поморщилась — знакомый оказался.

Рычать из положения "лежа" очень невыразительно получается, но изменить ситуацию я теперь не в силах.

— Смотри-ка, действительно — хвиса, — склонила голову на бок чернявая. И чуть нагнувшись надо мной, спросила, — И что девушка тут делает?

— Лежит. — А что, по-моему, совершенно честно ответила.

— Это я вижу. Как сюда попала?

— Мне вот тоже интересно. Иду я по лесу, никого не трогаю, тут высыпается из кустов толпа здоровенных мужиков и давай за невинной лисичкой гоняться. Я от них, они за мной. И взгляды у всех такие... словно уже примериваются, хватит им шкуры на шапку и воротник, али что одно шить придется. Дикий здесь мужик, оголтелый! — закончила я.

— Так она подле лагеря крутилась, — пояснил один из громил, стоящих за спиной чернявой хвисы.

— А как, по-вашему, я должна была лагерь ваш обойти? Иду я по лесу, никого не трогаю, тут, в кустах, лагерь ваш приткнулся. Ну так я решила, раз стоят, значит надо — зачем мешать? — глянула я на мужика, словно ища поддержку своей мысли. — Вдруг люди делом заняты. А тут эти, из кустов. И ка-ак меня по голове! Между прочем, очень обидно, как хвиса — сразу в лоб, — это уже черной. Вроде тоже за поддержкой.

Здоровяки вроде усовестились. Как же — обидели маленькую. А вот хвиса только усмехнулась. Типа — знаем мы эти лисьи баечки, сами таких же напеть можем.

— И куда путь-дорогу держала, красавица?

— Куда-то. Меня в той деревне, — мотнула я головой, указывая на неизвестное направление, — погнали, а кушать то хочется.

— А лет тебе сколько?

— Двадцать два, — потупилась я. Где-то тут ведь должна быть хоть капля правды.

Похоже, хвиса это поняла и слегка покривилась. Ну да — я же дитё. Меня обижать нельзя.

— Развяжите ее.

Путы с меня довольно быстро поснимали, чему я была несказанно рада — уже все затекать начало. Размяла лапки, похлопала крылышками... по мордам здоровенных жлобов. Проверив свои стоятельные, вилятельные и махательные способности, улыбнулась в меру лисьих возможностей.

— Спасибо, тётенька.

Но вместо — "пожалуйста, детонька", в очередной раз отхватила по своей пустой голове, теперь древком копья.

— Совсем сдурела? — потерла я лоб.

— Значит, всё-таки ты.

От этих слов я насторожилась, меж тем, не забывая прикрывать хвостом тело.

— Почему чуть что, так сразу я?

По взмаху ее руки нас оставили наедине. Правда, перед этим заботливо открыли верхнюю отдушину и разворошили нечто типа мангала, он у них тут жаровней зовется. Черная поставила на него медный чайничек, а потом пошла рыться в своих тюках.

— Одевайся, — кинула она мне тряпку. — Уж я-то знаю, какого вот так сидеть.

Это оказалась чистая, и даже кипяченая рубашка. Во всяком случае, запаха кроме мыла от нее не было. Вот что значит — хвиса! Рубаха оказалась мне на ладонь выше колен, да и по размеру велика. Шнуровку на груди я не стала сильно затягивать.

— Спасибо.

Хвиса усмехнулась и окинула меня оценивающим взглядом:

— Ну не двадцать два, хотя все равно девчонка. И где он тебя, такую глупенькую, нашел-то?

— Кто?

— Рэ`Адхиль, понятное дело. Даже до нас слухи о его ручной лисичке дошли. Вот только не думала, что познакомлюсь с тобой так рано.

— А почему я вообще должна с вами знакомиться?

— Ты действительно такая дурочка или прикидываешься? — нахмурилась хвостатая женщина.

Ну и как тут ответить?

— Или, — пожала я плечами.

Хвиса чуть нахмурилась и, подойдя ко мне, ухватила за подбородок. Пальцы у нее длинные, сильные, вцепилась до боли, как клещ энцефалитный.

— Неужели они думают, что ты можешь оказаться сильнее меня? Рыжая девчонка.

Вот разглядываем мы друг друга и с каждой секундой лица у нас все вытянутей, а глаза круглее. Потому как обе чего-то не понимаем. Ну ладно я, а она-то чего? Как петух, у которого спросили где его яйца... но он не вполне уверен, что правильно понял вопрос.

— Кто ты?

— Лиса. А... непохоже?

По-моему, эта хвиса убедилась, что весь наш род немного сдвинутый на голову наконец-таки не на своём примере. Жуткое открытие!

Черная выщерила клыки, которых у нее оказалось достаточное количество даже в человеческой ипостаси, и выпустила мой подбородок из своей хватки. Но только для того, чтобы вцепиться одной рукой в плечо, а другой больно сжать волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову.

К сожалению, что она делает, стало понятно, только когда хвиса поймала мой взгляд. Я хотела его отвести, но куда там — черная оказалась более опытной, да и сильной. Уже через несколько вздохов перед глазами поплыло. От моей попытки хоть как-то защититься, отмахнулись, словно от наглой бабочки — самоконтроль снесло напрочь. Ноги сразу подкосились, и я сползла на пол.

— Кто послал тебя сюда? — казалось, голос хвисы звучал сразу в голове. — Ну же, не делай себе хуже — не сопротивляйся. Не заставляй меня выворачивать тебя. Кто тебя послал?

Теперь голос звучал как у моей мамы, с той самой интонацией, которой я не могла отказать.

— Кай.

— Кто такой Кай?

— Жуткий раздолбай, — усмехнулась я, медленно плывя. Во всяком случае, ощущение мирной качки не отпускало. Раньше, еще в той жизни, я любила лежать на воде, как то, что не тонет.

— Полукровка?

— Нет! — возмутилась я, как за родного.

— Зачем тебя послали?

— За тем, что может убить полукровок... и Рея.

— Где полукровки?

— Не имею понятия. Они не знают, что я здесь.

— Почему?

— Уехали... отослали нас и уехали. — Тут я поняла, что ни за какие коврижки не должна рассказывать о планах Рейвара и Ко. Вот только черная уже уловила что-то такое, увеличивая давление — в висках противно запульсировало.

— Ну же... Глупая девчонка! Ты все равно ничего не сможешь от меня скрыть, так чего же упрямишься? Эти мужчины не стоят того, уж поверь мне.

Дурацкое заявление, если учесть, что мне сейчас мозг выворачивают. Вопреки расхожему мнению, я не чувствовала противного копошения или очень уж сильной боли. Пульсировала кровь в висках, побаливал лоб, гудело в ушах, всё остальное было скорее нефизическим ощущением. Отвечала же я через собственное нежелание. Вроде пытаюсь увильнуть — а слова сами собой срываются с губ.

— Они планируют напасть?

— Да. — Опять через силу и прокушенную губу.

— Когда? Этой ночью?

Я не выдержала, из глаз брызнули слезы, а из носа кровь. Мне не хотелось говорить, не хотелось подставлять полукровок, но я уже сделала это — слова не нужны.

— Да, — шепчу между спазмами в горле.

Хвиса перестала сжимать мои плечи и разум, как-то сразу засуетившись. Момент, когда в палатку вошло несколько мужчин, я пропустила. Женщина же взяла какую-то тряпку и начала на нее активно плевать.

— Запомните, клинок должен быть мокрым. Яд не действует сухим. Только свежая слюна, — наставляла она.

Согнувшись, я смотрела как на циновке, застилавшей землю, появляются темные пятнышки капающей крови. Завораживающее зрелище. Горящие алым маленькие солнышки. Темные звезды... плата за глупость.

Влезла, испортила планы, рискнула его жизнью.

— Нашла по кому так убиваться. — Хвиса сунула мне платок. Угу, пол ей жалко. — Думаешь, полукровки пожалели бы тебя? Они мужчины, для них мнение и жизнь безродной хвисы ничего не значит. Мне вот просто интересно — где лэй`тэ тебя такую нашел? И вообще, на что надеялся, беря девчонку, которая собственными неумелыми блоками может себя до такого состояния довести?

— И тут я виновата, ну как же... — Мне бы только посидеть и дождаться, когда перестанет шуметь в голове и тошнота пройдет.

— Надо разбираться, когда стоит сопротивляться, а когда нет. Знаешь ведь, что я сильнее тебя, зачем упрямиться? — К моему удивлению хвиса провела рукой по моей голове и подала чашку с каким-то отваром. — Молодая ты еще. Не обжигалась. Но они быстро это исправят. Мужчины... Для них обычные-то женщины ничего не значат, а уж хвиса и подавно. Забава, домашняя зверушка, с которой не принято считаться. Ни один хоть сколько-то обеспеченный и родовитый мужчина не женится на таких, как мы. Любовницей, девкой на содержании — возьмут. Но не более. Ты не знала? И твой рэ`Адхиль такой же, не сомневайся. Ты для него лишь развлечение на пару ночей, согреть постель и выкинуть. Как ты вообще умудрилась связаться с таким?

— Не знаю. — Я подняла глаза и посмотрела на хвису.

Вот действительно — черная. Волосы — как воронье крыло. Зелено-серые глаза подчеркнуты густыми ресницами. Лицо узкое, и некрасивое. Но ведь нет ничего прекрасней власти, которая так ярко отпечаталась на нем. Высокая, сухопарая фигура. Шкура... может подшерсток там и остался рыжим, а вот основные волоски черные. От нее чувствовалась сила... от которой мой хвост стал напоминать ёршик. Ему, впрочем, как и мне, хвиса совсем не нравилась.

— Глупышка. Вы, молоденькие рыжие дурочки, такие наивные. Моя дочь еще не стала совершеннолетней, когда умер ее отец, а его законная вдова и сын, рожденный в официальном браке, решили поквитаться с нами. И устроили охоту... на хвис. Можешь себе представить, каково это, когда начинают загонять те, кого ты знала с самого детства, те, кто катал в своем седле, отвозя к папе? Его личная охрана, знакомые и привычные люди... целящиеся в тебя из луков. И за что? За то, что я любила его все эти годы, прощая брак с другой, богатой и знатной леди его круга, за то, что родила дочь? Украла из семьи... да не было там никакой семьи! — Хвиса рванула в сторону. Ее лицо кривилось в гримасе боли и гнева. Хвост же яростно лупил по багряной ткани юбки. Постояв немного так, хвиса снова повернулась ко мне лицом. — Ты знаешь, отчего хвиса чернеет? От горя, от бессильной ярости и боли. Я хотела всего лишь забрать Альзу, своего маленького рыжего хвостика, а не убивать этого ублюдка, сотворившего такое с моей девочкой.

Черная говорила что-то еще... но я уже не слушала. Мои мысли вернулись в тот злополучный замок, к садисту Барталамео и холодным глазам Рейвара. Предал, отдал, отказался...

— Ты ведь знаешь, на что способен маркграф Сенданский, — вывел меня из задумчивости голос хвисы. Она уже взяла себя в руки и с интересом разглядывала мою позу колобка — обняв согнутые и прижатые к груди колени руками. Черная усмехнулась, — Был способен. До нас доходили слухи, что он нашел себе новую игрушку, которая спровадила его дух из тела. Ты хочешь, чтобы другие хвисы проходили через подобное? Мужчины всего лишь используют нас ради удовлетворения своих низменных желаний, которые считают недостойными своих жен, дочерей и сестер. Мы для них... трофей. Боги, проклявшие наш народ, были очень жестоки и в тоже время сотворили идеальных женщин. Я хочу всего лишь создать для нас дом, где ни одна хвиса больше не будет рисковать жизнью и честью, своей или своих дочерей.

— Что значит создать дом? Страну? Но...

— Разве это не мечта каждой уважающей себя хвисы — обрести свой дом, откуда уже никто не посмеет тебя выжить? Ну же, рыжая, подумай хорошенько. Место, где никто не покусится на таких, как мы. Где мы сами сможем выбирать, от кого рожать дочерей. Страна с хвисой во главе. Это место идеально для подобного. Люди, этот бесхвостый скот, обеспечит нашу безопасность и благополучие, а уж мы сами справимся с управлением богатой и свободной для всех женщин страны.

Красивая песня... о мире во всем мире. Вот только я с детства не верила в утопию и коммунизм. Особенно, когда вот эта хвостатая мымра загнула про королеву всех хвис. Прямо даже не знаю, кого она метит на сие важное место, ага. Я такая наивная, уши торчком — только успевай лапшу навешивать.

Нас, русских, теперь так просто на пропаганду не взять! Особенно если ты думать умеешь. А я вообще-то с врагом дела имею, так что тем более никакой ей веры нет. Хвиса? Такая же, как я? Вот только незадача — я попаданка с Земли, а не ушасто-хвостатое недоразумение. Ну... временное недоразумение...

Эх, голова у нас, хвис, чугунная, тренированная на удары. А вот уши подкачали. Чернявая так разошлась в своих мечтаниях, прямо Ленин на броневике, что даже не замети, как я встала за ее спиной... и хлопнула с двух сторон по ушам.

Теперь осталось спрятать это долговязое тело и сматываться отсюда!

* * *

Он проснулся только ближе к закату. Потягиваясь, оглядел лагерь, разбитый посреди большой березовой рощи. Эти ребята прекрасно могут справиться и без него, тем более в таких простых обыденных вещах. Даже надзор Хельвина, оставшегося за главного пока лэй`тэ отсыпался в наскоро натянутой палатке, был им нужен постольку-поскольку. Привычные действия и роли. Его отряду приходится слишком много болтаться по свету.

— Вовремя! Я уже собирался идти тебя будить. — Хельвин подал ему ковш с горячим травяным отваром.

Нюх подсказывал, что на костре, под крышкой казана, булькает отнюдь не новая порция бодрящего напитка, а будущий ужин. Проследивший за его взглядом Хельвин хмыкнул. Он как никто другой знал, что есть сейчас никто не будет, с набитыми желудками на такое дело не ходят. И если ребята еще успели наскоро перекусить, пока ставили лагерь, то их командир заснул еще до этого и вынужден голодать. Но тут выбирать не приходилось — за время проведенное в городе Рейвар здорово устал, и лезть в пекло в таком состоянии — самоубийство. Но удержаться от подколки Хельвин всё же не смог.

— Хе-хе, а какой вкусный суп Лиска умеет варить! Мы в горах когда бродили, приставили ее к этому делу. Потом чуть ложки не изгрызли. И вроде ничего такого не положила.

— Мы договорились, — с угрозой прорычал Рейвар.

— Что? Я не о ней, я о супе! — А у самого бесята в глазах скачут.

— Конечно. — Он посмотрел в глаза старого друга и одного из самых близких членов его большой странной семьи. — Мы уже решили, что ты не будешь лезть в мои отношения с этой хвостатой.

— Ну точно, — ухмыльнулся Хельвин до того погано, что так и хотелось по морде съездить. — Все симптомы на лицо. Дурак дураком. Ты мне просто ответь, ведь скучаешь по рыжей, а?

Он устало прикрыл глаза ладонью.

— Скучаю.

Сказано это было таким тоном, что Хельвин не стал возмущаться и говорить: "Ах, я так и знал".

Очень скоро лагерь опустел. Небольшими группами полукровки растворились в лесу, оставив на страже пятерых, включая Хельвина. Магическая защита дело хорошее, но опыт подсказывает — лишней предосторожности не бывает. Да и голодным уставшим воинам надо подготовить поздний ужин. А тут у Хельвина не было равных — жена-то его даже сухарей не могла насушить, обязательно заплесневеют.

Набежавшие к вечеру тучи разродились слабеньким, но обещающим заладить надолго дождем. Им это было только на руку — в такую погоду появлялось много посторонних шумов, да и общая сонливость брала своё. Около часа понадобилось полукровкам, чтобы окружить лагерь противника, медленно подбираясь как можно ближе и незаметнее. Находясь на разных сторонах большой поляны, разведчики, с общей разницей не больше полминуты, убрали с пути дозорных. Но едва один из них вошел чуть глубже, как тут же резким движением руки дал понять своим об опасности.

Их встречали. Как оказалось, в тишине солдатских палаток никто не спал, держа оружие наготове. И едва полукровки обнаружили себя, как в темноту полетели сотни арбалетных болтов. Слеповатые люди не прицеливались, больше надеясь на удачу.

От одной мысли, что его ребят могли пострадать, у лэй`тэ начинала ныть челюсть, клыки не отрастали только благодаря самоконтролю. Это в уютных интерьерах он мог позволять вольности своей звериной сущности, но здесь и сейчас ей не место. Холодный расчет и выучка.

Так или иначе, Рейвар не собирался отсиживаться по кустам, пока противник занимает позиции и готовится к бою. Активировав один из своих многочисленных амулетов, он тем самым отдал приказ открыть магическую атаку. И если раньше полукровки ее совсем не планировали, намериваясь напасть на спящий лагерь, это совсем не значит, что они к такому не были готовы.

Вообще-то гвардия не была предназначена для широкомасштабных военных компаний, и заклинания, которые имелись в арсенале их магов, довольно узконаправленные, но и эти неплохо справлялись. Чаще всего использовались серебряные короткие молнии, действующие эффективнее стрел — незаговоренные латы легко пропускали их до тела бойцов. Но и они не были достаточно действенны в этой ситуации — здешние маги тоже не дремали, подготавливая армию к переходу через границу. Во всяком случае, не одна палатка не загорелась, и тут и там мерцали щиты одноразовых талисманов.

В общем, потренировавшись в меткости и везучести, воины решили отбросить дальнобойное оружие и "познакомится поближе". Рейвар освободил из ножен свой фиранги, удивительно гармонично выкованный палаш, доставшийся ему в наследство от отца. Холодная сталь привычной тяжестью легла в руку, отрезвляя мысли от ненужной ярости и гнева за проваленное нападение и ловушку. В который раз... Надо было лучше организацией заниматься, а не мечтать о хвостатой девчонке.

Рейвар потряс головой, отгоняя довольно живописные образы. Не о том он сейчас должен думать. Впрочем, раз мысли о хвисе не уходят, можно использовать их во благо. Вспомнить о мягком податливом теле, прижимающемся к нему, о загадочной, проказливой улыбке на пухлых губках, об откровенно порочных взглядах, которые она время от времени бросала на него. Обо всем том, к чему очень хотелось поскорее вернуться, предварительно устранив препятствие в виде вражеского лагеря.

Ничего удивительного в том, что вместо злого и обиженного полукровки люди получили не менее злого, нетерпеливого и... несколько взбудораженного потомка вампиров. Тяжелый палаш с силой врубался в тела противников, разрывая плоть и дробя кости. Запах крови щекотал ноздри, но зверь внутри Рейвара был несколько занят и не затмевал разум своей жаждой. Хотя нет, даже не так — ему очень хотелось разобраться с этими нелепыми, медлительными существами и вернуться к своей женщине.

Если Хельвин не будет упрямиться...

Блок, блок, всё — хватит, удар наотмашь.

...он уедет послезавтра с утра. Три... Нет, два дня в пути и...

Поймать удар меча на железный наруч, позволить ему проскользить ближе к запястью и зафиксировав между ним и специальным крючком, дернуть рукой, выбивая оружие из рук противника. Одно короткое движение, и какой-то невезучий дурак остаётся с одним коротким кинжалом.

...Рейвар окажется в замке. Цикл к тому времени...

Он заранее предупредил своих бойцов понапрасну не рисковать. Пусть это проклятое своими камнями графство платит за мир собственной кровью, а полукровки больше никого не оставят здесь. И Рейвар очень надеялся на исполнительность своих ребят, при том, что сам не обращал никакого внимания на мелкие порезы, что доставались ему во время ожесточенного боя. К следующему вечеру от них не останется даже шрамов.

Резкий разворот и один из метательных кинжалов вонзается в лоб прицеливающегося арбалетчика.

...должен уже пойти на спад. Во всяком случае, от нее не будет...

Этот противник посильнее будет. Высокий, гибкий, явно не человеческой крови. Вархуш, определил Рейвар по острым иглам, торчащим на скулах и челюсти. В одной руке — короткий меч, поблескивавший в зареве огромных костров, без которых люди просто не могли видеть противника, на другой — трехлезвенные длинные "когти".

...так сильно фонить магией. И если им уже ничем не будет грозить...

Оружием его противник владел куда лучше людей. Впрочем, как и своим телом и силой. Удары вархуша Рейвар уже даже не думал ловить на наручи, рискуя сломать руку, тут приходилось уворачиваться и выставлять блоки. Такое положение дел ему очень не нравилось. А стоило только подумать, что этот тип до него мог повстречаться и убить кого-то из его ребят, как внутри начинала ворочаться горячая звериная сущность. На этой яростной волне он выбил меч из рук вархуша и распорол ему бедро. Но и противник как-то умудрился достать его — полоснув когтями по левому плечу.

Всё бы ничего, в других условиях Рейвар даже не обратил внимания на подобное, но три набухающие кровью полосы вдруг кольнуло нестерпимой болью. Почуяв слабину, противник оскалился и, не смотря на свое ранение, пошел в бой. Да и активно так, Рейвар едва успевал ставить блоки. Металл его палаша при встрече с тройкой обиженно звенел. Неизвестно сколько бы полукровка провозился с этим вархушем, если бы... кто-то не запустил в шипастого сапогом. Нет, тот конечно отбил столь занятный снаряд, но на свою беду отвлекся от Рейвара.

— Уф, значит не суженый, — донеслось откуда-то, пока полукровка расправлялся со своим противником.

Когда он обернулся в сторону, откуда прилетела неожиданная помощь, там уже никого не было. Но голос-то был до безумия знаком! Сердце ёкнуло, так и не выбрав обрадоваться или испугаться своей догадке. И вообще, может быть это такое помешательство на фоне воздержание и излишней привязанности к рыжей хвисе? Что-то ведь он об их магии не знает.

Меж тем, лежащий на земле сапог отвергал все версии о галлюцинациях.

Плечо продолжало саднить, а кровь не желала останавливаться, смешиваясь с усиливающимся дождем. Посмотрев на три царапины, он недовольно нахмурился — достала его Юстифа, тварь ядовитая. Выходит, она где-то здесь?

Активировав один из своих артефактов, Рейвар дал сигнал на отступление. Остатки лагеря Юстифы даже попытались их преследовать, но куда там — людей отлавливали по одному и тихо расправлялись. К Хельвину, еде и сухим палаткам полукровки возвращались не всегда напрямик, петляя и забирая в сторону, дабы сбить след возможных шпионов. Чем боги не шутят! Вот и Рейвар решил сделать крюк и обойти лагерь с тыла.

Земля еще не успела промокнуть и расклякнуть, а вот стволы деревьев покрылись неприятной слизью. Полукровка ещё раз порадовался, что успел прицепить к спине небольшой куль с плащом. В скатанном состоянии он не занимал много место, а вот расплавленным закрывал Рейвара почти до колен. Ткань скользнула по плечу и верхней части груди, вызывая новый приступ боли. Хвисы все же редкостные стервы. Одна всё внутри с ног на голову перевернула, другая вот так нагадить успела.

Что б их всех! Не стоило ему делать такой большой крюк, да и вообще... Расслабился. Решил, раз Лиска под присмотром заперта, так ему никто удар под дых не сделает, гадости не подкинет. Ну не всё же проблемы от неё? Или все?

Он прислушался. Где-то трещали ветки, словно медведь пробирается. Так что он даже особо не удивился, когда с овражка на него свалилась чумазое нечто, при виде которого он едва слышно застонал.

— Рей! — радостно заорала она, и со всей своей дурью приложилась об его грудь. Плечо опять стрельнуло болью.

Но это несколько не помешало ухватить ее за длинное ухо и чуть дернуть, как нашкодившего ребенка. Теперь понятно, зачем этим вертлявым хвисам такие уши.

— Я тебя предупреждал, еще раз назовешь меня так...

Вот только Лиска его злого шипения будто и не замечала — все так же преданно заглядывая в глаза и бестолково улыбаясь. Вот что за женщина, а?

— А чего ты петляешь как заяц с дробиной в зад... — Девчонка запнулась и с подозрением глянула на него, а у самой губы так и разъезжаются в ухмылке. — То есть, я тебя едва догнала по этим буеракам.

— От самого Замка, небось, догоняла. Ладно, поговорим об этом позже. Только... с Нейллином всё в порядке?

Девушка чуть нахмурилась и совершенно серьезно кивнула:

— Да. Мики его в обиду не даст.

— Кто такой Мики? — насторожился Рейвар.

— Муж Файты! — ответила Лиска, так словно он прописных истин не понимает. Хотя ему и этого оказалось достаточно, то, что мальчишка не в замке и так ясно... а вот мужское имя из уст этой прохвостки ему отчего-то не понравилось.

До небольшой поляны они дошли довольно быстро, даже не смотря на то, что забравшаяся к нему под плащ девушка вечно спотыкалась, и Рейвару частенько приходилось останавливаться, пока это недоразумение влезала обратно в свои сапоги непомерного размера. "Трофейные" — улыбалась она. Наверное, легче было нести ее на руках, но плечо продолжало активно ныть, намекая на невозможность геройствовать в данный момент.

Дождь разогнал всех полукровок по своим палаткам, залечивать раны, ужинать и отдыхать. Так что, когда они вошли в пределы защитной магической системы, их встретил только Хельвин и пара часовых, прячущихся под навесом.

— Ты знаешь, кого видели в лагере? О! — заметил он топорщийся плащ и лишнюю пару ног под ним. — Только не говори, что она там.

— А к чему говорить. — Рейвар приподнял полу, давая другу разглядеть прижавшуюся к нему хвису. Та мило улыбнулась и помахала рукой, словно они встретились на увеселительной прогулке. — Сейчас я ее пристрою, и вернусь за отчетом.

Хельвин, конечно, не удержал язык за зубами и крикнул вслед, что отчет — это мелочь, когда в руках такая женщина, но Рейвар стойко проигнорировал подколку. Точно так же как и горячую ладошку на пояснице, и мягкое тело, прижимающееся к его боку. А в особенности быстрые взгляды блестящих глаз, таких томных и коварно откровенных. И как так получается, что Лисавета оказывается в такой интригующей близости от него, именно в тот момент, когда Рейвару ну совсем не до этого?

Едва он дотронулся до полога своей палатки, как внутри загорелись магические камни, освещающие небольшое пространство сдержанным желтоватым светом. В углу уже свалили его вещи и даже разложили одеяло. Выскользнувшая из-под плаща девица первым делом отправилась разглядывать светильники, притухавших от ее прикосновений. Рейвар покачал головой — вот любопытное существо!

Длинный хвост, топорщащий сзади рубашку девчонки, чуть подергивался выдавая нервозность хозяйки. Сама же Лиса дернула плечом и медленно повернулась к нему. Она никогда не умела прятать свои чувства, хотя порой и казалась ему самой ловкой актрисой. Сейчас же зеленые глаза выдавали страх, а лицо раскаяние. В этот момент она выглядела непривычно взрослой и в тоже время еще более хрупкой, чем обычно. Мокрая, грязная, одетая лишь в рубашку с чужого плеча, хвиса вызвала бы жалость, если не этот пристальный, серьезный и уж очень виноватый взгляд, не дававший ему забыться.

— Что ты успела натворить?

— С Юстифой познакомилась, — потупилась она. Хвост истерично дернулся.

— И как?

— Она сильная, — поморщилась Лиска.

Теперь понятно, откуда у нее на груди кровь. Поговорили, значит.

— Как ты к ней попала?

— Мимо пробегала.

— Ты выдала ей наши планы?

Опустив голову, она кивнула.

— Я не думала, что так всё получится. Больше никуда не буду лезть, правда.

— Не надо обещать невыполнимое. Вокруг тебя и так слишком много лжи. Сиди здесь. Вернусь, решу, что с тобой теперь делать.

Последние слова вышли куда более грубо, чем он бы хотел сказать, но растущие раздражение искало хоть какого-то выхода. Удивительно, как он вообще не наорал на нее.

Ну почему ей не сиделось в замке, тихо, спокойно? Куда-то понеслась, натворила дел. Почему она вообще не может быть нормальной?

Но ведь от нормальной никогда бы так не сносило голову, как от этой непоседливой хвисы.

В ночи всё так же тоскливо крапал дождь, навивая тоску и сны. По тёмному небу спешили громады облаков, а в воздухе разливался свежий запах мокрого леса.

Завтра будет солнечно. А сегодня еще стоит разобраться с произошедшим.

И, наконец, обработать болящее плечо!

* * *

От него пахло кровью. В ней же была моя левая рука, которой я время от времени хватала Рейвара. За время нашего знакомства (или же противостояния?) приходилось видеть его разным, злым, раздраженным, с горящими хищными глазами, смеющимся до слез, сонным, умиротворенным, даже уставшим! Но никогда он еще не был вот таким — вымотанным.

Сев прямо на пол, я так и прождала кареглазого нелюдя, обдумывая, что могу сказать ему, а что не стоит. Сколько прошло времени — точно не знаю, в какой-то момент, пригревшись под стащенным одеялом, я задремала. Проснулась же только когда вернулся Рейвар. Выглядел он всё таким же уставшим, но уже более привычным и знакомым. А вот тарелочка в его руках сделала меня действительно счастливой!

Вареник усмехнулся.

Вот только... в тарелке оказалось нечто напоминающее плов... с луком и морковкой. А я их в варено-жаренном виде просто на дух не переношу! Так что пришлось ковырять ложкой, выискивая мясо.

— Спасибо, — как вежливая девочка сказала я, отставляя знатно перекопанный плов.

— Хельвин, я же говорил — не будет она это есть! — смерил меня насмешливым взглядом Вареник, копавшийся все это время в сваленных в кучу тюках.

— Значит, не голодная! — Всклокоченный полукровка сунул голову в шатер, который, как видно, принадлежал их лэй`тэ. — И вообще, кормление пропащих хвис у нас не предусмотрено!

— Попросишь ты у меня еще пирожка, — зло прошипела я. — С пургеном! И вообще, если я вас так объедаю, то не буду больше мешать. — Демонстративно встала и, подумав пару секунд, стянула с себя одеяло. Сложив, я протянула его сидящему на корточках Рейвару. — Вот.

Он окинул меня взглядом с головы до ног, особо уделив внимание последним. Смутившись, я поджала пальцы.

— Сиди. Уйдешь, не раньше, чем расскажешь, как вообще здесь оказалась.

Вот это попала!

Через несколько минут Хельвин вернулся с котелком полным какого-то отвара и вкусными, подогретыми лепешками, внутри которых прятался сыр. Наконец-то нормальная еда. У меня же сегодня только завтрак был.

Вот что значит чистый сельский воздух — сразу приключения посыпались, как тумаки на лентяя!

— Наелась? — строго посмотрел на меня Хельвин, отрывая от третей по счету лепешки. — А теперь рассказывай, как тебя в лагерь занесло. Ведь ты же с Нелли в замке должна была быть! Сбежали?

— Угу.

— Ты дала мне клятву. — Глаза Рейвара начали темнеть.

— Что из замка не убегу. А вот о том, что я до него вообще доеду — речи не было! — помахала я кончиком хвоста, прозорливо высунувшимся из-под одеяла, в которое я куталась нижнюю часть тела, всё же надо знать, когда стоит голыми ногами внимание отвлечь, а когда лучше не нарываться.

— И как же тебе это удалось? — сощурился Хельвин.

— Помощь пришла, откуда не ждали.

Рассказ получился куда более длинным, чем я хотела, вредный полукровка начал выспрашивать про циркачей, уточняя мелкие детали. Рейвар же только кивнул... наверняка принимая к сведению, сколько человек эскорта мне надо для повторной попытки водворения мешающейся под ногами хвисы за надежные стены замка. Разогнавшись, я поведала мужчинам о знакомстве с Юстифой.

Позорище!

— Я... я расслабилась. Привыкла, что вывернусь. Привыкла рассчитывать только на себя. И отвечать только за себя. А тут... Глупо всё вышло. Глупо и неправильно. Как в жизни. Я не хотела, правда! — заглянула я в строгие глаза Рейвара. Мне было важно, чтобы он меня простил, чтобы понял.

— Если бы хотела, я с тобой не разговаривал.

Тихий, спокойный голос словно заморозил всё внутри. Стало страшно... очень страшно. Последнее время я совсем забыла, с кем имею дело и насколько этот нелюдь опасен. Для меня. Словно и не сидела в каменном мешке, и не он стоял рядом, причиняя боль телу и сердцу, которое уже успело привязаться к кареглазому эльфу. Теперь же... поманил, я и рада снова поверить.

Права была черная — ничего мы для них не значим.

— Рейвар, чего ты Лисичку пугаешь? — тут же вступился за меня Хельвин. И даже подсев поближе, погладил по неразумной голове. — Ей и так несладко пришлось, спасая, между прочим, твою жизнь.

— А то, что у меня пол-отряда раненых, и из Аниса вытащили три стрелы и едва вернули с того света, это так — мелкие лисьи шалости? Она подставила нас под удар. С Юстифой я сам мог разобраться. В конце концов, её яд не смертелен, а воспаление можно снять. Надеюсь, Елна поняла, что этой в замке нет, и уже едет к нам. А вот за то, что у нее здесь работы непочатый край, это надо сказать спасибо рыжей вертихвостке, которой просто не сидится на месте. — Он чуть сощурил глаза, отчего их нездоровый блеск пугал еще сильнее. — Но больше всего мне интересно, как ты оказалась здесь раньше нас. По времени твоя история ну совсем не сходится.

— Ты хочешь, чтобы я ответила честно? — посмотрела я на него.

— Да. Твоей лжи я уже наслушался.

— Тогда я помолчу. Правду все равно сказать не могу... а слушать ложь ты не хочешь.

Темные глаза начали наливаться красным.

— Рейвар! — резко прикрикнул на него Хельвин.

Тот тряхнул головой.

Ага, теперь понятно, зачем здесь этот всклокоченный полукровка — своего лэй`тэ успокаивать... да не позволить тому придушить кого-то рыжего и чересчур глупого.

Ну не могу же я сказать про Кая. Во-первых — это как-то глупо. "Один знакомый бог подкинул", во звучит-то! По мне с этим иномирьем и так дурдом плачет, а тут еще такие признания. А во-вторых, Кай же сам предупреждал — им нельзя напрямую вмешиваться в дела смертных, и, следовательно, надо держать его участие в секрете. Эх, как это всё неправильно и по-идиотски! Хотя, разве у меня по-другому бывает?

Нет, меня таки поражают эти мужчины. Ничего не чувствую, почти не болит... никому ничего не скажу! А то, что я проснулась от скрежета чьих-то зубов и слабых стонов — просто почудилось, да? Так бы и покусала его за глупость! Но жалко, страдальца. И так по моей вине досталось.

Тяжело вздохнув, я села и, из своего угла, в который забилась после ухода Хельвина, спросила:

— Ты хоть рану чем обработал или поплевал и замотал?

— И чего рыжим не спится? Промыл и мазью намазал, — всё же ответили мне. — Завтра Елна должна приехать.

— Ага. Завтра. А если ты до этого времени помрешь, что — опять я виновата окажусь?

— Еще как окажешься, — усмехнулся "больной", и у меня просто руки зачесались проверить, что там с его боевым ранением... попутно сделав побольнее. Рейвар, кажется, это подозревал и недоверчиво косился в мою сторону.

— Поэтому я хочу сразу обезопасить себя... и убедиться, что ты точно помрешь! — Вот так-то! Я тоже умею зубки показывать. — И, между прочим, я даже отсюда чую, что рана загноилась. Хочешь, чтобы у тебя интоксикация произошла?

Рейвар нахмурился. А я занялась поиском своей рубашки. Где же она? Помню, вот здесь бросала... то есть положила, когда обернулась. Если и спать в одной палатке с этим ушастым соблазном, то уж максимально обезопасив себя. А отпускать, ради моей же безопасности, как заверял Вареник, он не собирался.

— Где моя рубашка? — не найдя оной, начала я возмущаться. — Вот ворьё, только ты, понимаешь, новой вещью разжилась — обязательно кто-то прикарманит!

— Я велел Хельвину её сжечь. Это вещь Юстифы, нечего ей здесь делать.

— Да что ты понимаешь в вещах, — разозлилась я, щеря клыки. — Она хвиса, она понимает, как вещи надо хранить и стирать! Они же у нее ничем не пахнут, понимаешь? — Чуть успокоившись, я помяла лапками и горестно вздохнула. — Нашелся мне тут... Иван Царевич с лягушачьей кожей.

— Вот и сиди так, само пройдет.

Я уперлась и угрозами перекинуться так, потом надавать ему по рукам, и перебудить пол-лагеря, полюбоваться на совратителя малолетних, добилась-таки своего. Точнее хоть и не новой, но явно кипяченой накрахмаленной рубашки.

Нет, ну я на него удивляюсь! Сидит, губы аж побелели, как челюсть от боли сжимает, а всё туда же — на ноги мои пялится.

Не меньше времени и ругани ушло, дабы раздеть самого Вареника, хотя могу поспорить на собственный хвост — сам процесс ему понравился. Сев и прислонившись спиной к своим тюкам, он недоверчиво, но всё же позволил мне осмотреть три болезненно вздувшихся полосы, идущих от ключицы к груди. Та, что ближе к шее, опасения не вызывала, и даже начала затягиваться, а вот две другие настораживали.

— Перекись есть?

На меня посмотрели как на идиотку. Не то, чтобы раньше он глядел как на умную, но сейчас в этом взгляде было что-то... совсем уж нелестное.

— А что вообще есть рану промыть?

С горем пополам мы нашли в его вещах небольшую бутыль синеватой жидкости. Обильно смочив ею тряпочку, я подсела поближе к Варенику и прижала ее к ранам.

Почти в ту же секунду меня грубо откинули. Сам же Рейвар нагнулся вперед и шипел как костер на пионера.

— Рей? — потирая ушибленную поясницу, села я рядом.

— Не называй меня так, — сквозь зубы прорычал он. — Добить всё-таки решила? Надо было разбавить раствор в воде, прежде чем использовать!

— Надо было предупредить.

— Прости, Лисавета, вечно забываю, что ты самого элементарного не знаешь.

Уел. Перестав заглядывать ему в лицо, я скромно сложила руки на коленях и отвела взгляд, пережидая "грозу". Через пару минут он успокоился и тяжело откинулся на тюки. Лицо, кажется, стало еще бледнее, а губы припухли. Ну чисто вампир! Но, надо признать, чертовски привлекательный даже в таком измученном виде.

У меня самой на глаза слезы навернулись. Понимаю, что он сволочь каких мало... он лэй`тэ, готовый на всё ради своей страны и своих полукровок. И моя жизнь по сравнению с его спокойствием — мелкая монетка. Нас разделяют разные миры и разные культуры. Понимаю я это! Но сердце всё равно щемит, когда ему больно.

Пока он не заметил моей скорбной мины, я взяла еще одну тряпочку, и просто смочила ее водой из фляжки. Под бдительным оком отерла остатки жгучего снадобья с тела и раны, и, смочив еще раз, накрыла плечо. Пусть корка от воды размягчается, а мне надо гной выпустить.

— Ты хоть имеешь представление о том, что собираешься делать?

— Конечно! — уверенно кивнула я, протирая небольшой кинжальчик разведенным раствором. Уточнять, что в основном я тренировалась на своих кошаках, не стала — меньше знает, крепче нервы.

Чуть приподнимая корочку, я выдавливала зловонную зеленовато-желтую жижу, тут же стирая ее влажной тряпкой. Мой уличный драчун давно приучил не морщиться от подобных видов и запахов, у него хоть раз в год, да бывает свищ, который приходится лечить его хозяйке. И ничего — кот подратый конечно, но живой. Так что и этот выживет... надеюсь. Очень сильно и искренне.

Когда из ранок пошла чистая кровь, я последний раз протерла грудь своего пациента (или подопытного?) слабеньким раствором, не рискуя прижигать больную кожу, и озадачилась. Теперь бы неплохо намазать чем бактерицидным. Коту я обычно прямо в рану сыпала порошок стрептоцида, а вот чем его заменить в условиях магического средневековья? Ну не подорожник же ему в раны совать!

— Есть чем обеззараживающим намазать и замотать?

Рейвар не ответил, лишь отрицательно покрутил головой. По окончанию лечения... ладно, экзекуции, выглядел он как свежепреставленный, что разумеется не добавляло мне оптимизма. Кожа вокруг раны приобрела красный цвет, а уж о ней самой даже страшно говорить — похоже, я только ухудшила положение. Что ни удивительно с такими кривоватыми, неприспособленными ручками. С ними только по клавиатуре стучать, а не хирургические операции делать.*

— Попить дай, — тихо попросил меня Рейвар, отвлекая от важного, но крайне редкого для меня явления — пиления самой себя по живому. Эх, знаю я о своей абсолютной безалаберности и непрокости, но вот вспоминать крайне не люблю.

— Но хоть бинты-то должны у тебя быть! — возмутилась я, придерживая флягу.

— Напиться я и сам могу, ты меня еще до такого состояния не уморила, — огрызнулся Рейвар, из чего можно заключить, что всё не так уж и плохо, но вот достала я его прилично. — Найди мне лучше рубашку. Бинты мне раньше особенно и не нужны были — регенерация хорошая. Но от вас, хвис, хорошего не жди.

Понятненько — значит достала его Юстифа. Вот поганка чернявая!

Рубашку я нашла как раз на пуговках спереди, очень похожую на наши, привычные. Только пуговички из перламутра. Красивые. Процесс одевания же грозил растянуться надолго — Варенику было больно даже пальцами левой руки шевелить. И без того чуть волнистые волосы на висках взмокли и стали закручиваться, придавая бледному лицу с лихорадочно горящими щеками, еще большую трогательность. Мне же было физически больно смотреть на такого всегда уверенного, подчас жестокого и невероятно сильного Рейвара.

Правой, здоровой рукой он коснулся моей щеки, вытирая прорвавшуюся на свободу слезу. За ней потоком хлынули и другие. Я не всхлипывала, не рыдала, просто молча плакала, смотря на такого... дорого мне нелюдя.

Ну как же так? У меня есть Нелли, есть Файта, Фарт и Мики. Они успели стать мне близкими и родными. Но дороже этого кареглазого полукровки — нет. И как я так умудрилась? Нашла к кому привязываться и кого любить.

Лиска, какая же ты нелогичная дурочка!

Выплакавшись, я предприняла вторую попытку одеть полукровку. Только не тут-то было — рана снова закровоточила. Сил ругаться у меня уже не было, и захотелось просто плюнуть на это дело и завалиться спать, оставив Вареника дожидаться Елну.

Тут в непутевую голову нашла путь на редкость прилипчивая и, соответственно, бредовая идея. А что если лечить подобное — подобным? Правда во рту всё как назло пересохло, и слюна стала вязкой, словно я хурмы наелась. Но идея продолжала штурмовать разум и, пока Вареник отвлекся на второй рукав, я лизнула палец, украдкой проводя им по ближней к шее ране. Украдкой, чтобы в случае неудачи меня не обвинили в попытке добить тяжелобольного. А то этот может!

В результате чуда не произошло, но ведь и хуже не стало... надеюсь. Так что воодушевленная призрачным успехом, я повторила действия, только теперь набрав слюны чуть больше и намазывая по уже воспаленной ране. За этим делом меня и поймали. Под грозным взглядом разом похолодевших глаз я широко улыбнулась и на всякий случай втянула голову в плечи. Для достоверности картины пришлось еще и глазками похлопать, состроив гримасу — "я у мамы дурочка". Может, пронесёт, а?

По шее я так и не получила — глянув на обслюнявленный участок, Рейвар был вынужден признать, что моя афера удалась — покраснение и опухоль начинали спадать буквально на глазах. Вот даже не знаю, чему я больше обрадовалась — отмене головомойки, удачному лечению, или тому, что хоть одна мысль, пусть даже самая бредовая, была верной и правильной!

Хвост, радостно подметающий пол, был со мной солидарен, в отличие от самого больного — Рейвар смотрел так же подозрительно. И пришлось несколько минут тратить на убеждение, благо аргументы на моей стороне. Долго ещё мне пришлось обмазывать не такие уж и маленькие раны своей собственной слюной, отчего во рту очень скоро стало сухо как в Сахаре. Пить же запретил Рейвар — ему лечение, похоже, начало доставлять удовольствие. С каждой минутой он чувствовал себя всё лучше, с интересом поглядывая на мои ноги и в вырез рубашки, который я впопыхах просто забыла завязать, а делать это сейчас, означало спровоцировать. О том, как полукровка начал смотреть на мой рот, я вообще умолчу. У меня даже желание его лечить начало пропадать. Пока болел, казался таким беззащитным и трогательным до глубины души... теперь же ему на душу оказалось плевать, а потянуло на телесное.

Идея, как проучить наглого нелюдя, ударила в голову (что-то они сегодня зачастили) и потребовала немедленной реализации. И надеюсь, она не менее удачна чем первая, иначе попаду я в очень неловкую ситуацию.

Чуть нагнувшись, коснулась кончиком языка его темной кожи. Рейвар вздрогнул, и потянулся прежде почти бездвижной рукой, к моему бедру. Я же лизнула его еще раз и еще, не затрагивая ранок, лишь вокруг. А затем и совсем удаляясь, и перемежая с легкими поцелуями. Ладонь, поглаживающая меня по спине, частая дробь чужого сердца и чувственная близость такого любимого мужчины кружили голову, отбивая всю решимость. Может ну ее, эту мелкую месть? Просто расслабиться, наслаждаясь происходящим.

Вот только собственный организм имел на это другие мысли, так что в какой-то момент к солоноватому привкусу смуглой кожи Рейвара, во рту примешался чуть кисловатый. Проведя влажную линию от ключицы к острому уху, я в память о прошлом прикусила мочку, чуть поигрывая языком одной из сережек. А это оказалось довольно увлекательно!

Пока я развлекалась, удивляясь новым ощущениям, хватка Рейвара начала ослабевать. Послышался первый зевок. Вот это да, оказывается у хвис на редкость интересные свойства слюны. Так что ради такого эксперимента, даже не страшно было его провалить. Тем более с таким подопытным.

— Быстро учишься, Лисёнок, — кажется, одобрительно сказал он.

Я выпрямила спину и заглянула в шоколадные, на редкость теплые глаза. Неудивительно, что я ему верила — когда он смотрит так, всё внутри плавится и медленно стекает вниз живота приятной тяжестью.

— Тебе надо было ехать в замок, — снова зевнув, продолжил он говорить. — Там бы ты была в безопасности... от меня и от себя. Глупенькая маленькая хвиса, что же мне теперь с тобой делать?

"Любить меня ты не пробовал?" — хотелось сказать мне, но я только грустно улыбнулась. Я не демон просить такое**.

Заснул он удивительно быстро... Я же еще прозевала пару минут, достаточных для того, чтобы уложить этого здорового мужика на какое-то подобие постели. Наверное, я всё же что-то не так сделала, но меня в сон клонило просто непередаваемо сильно и, выпив немного воды, я устроилась под боком у полукровки.... Напрочь забыв сменить ипостась.

* Лиска изначально неправильно его лечила! Читатели — не повторяйте ее опыт, будь осторожней!

** Тут Лиска вспомнила поэму М.Ю. Лермонтова "Демон", в который Демон, соблазняя Тамару, просил "Люби меня!.."

Глава 12

Чего хочет женщина, того хочет бог

Анальгин — очень эффективное противозачаточное.

Способ применения: зажать таблетку между колен и не отпускать.

Из речи матери-настоятельницы женского монастыря

Оставшаяся часть текста удалена в связи с договором с издательством и собственно вредностью автора, дующегося на всяких нехорошек, тырящих незаконченный текст с официальной странички. Автор тоже человек... пока не Лиса...