Перед подъемом Чилдерман передал Крису и каждому из выбранных им шеду по странному амулету — черной бусине на гибкой ножке. Бусину следовало вставить в ухо, а ножку обернуть вокруг основания ушной раковины.
— Джеммер не снимать ни в коем случае, — предупредил пастырь. — В городе стрелять во все, что движется. Не сомневаться, не думать, выполнять мои приказы. Запомните, лейтенант, — кого бы вы ни увидели, вы должны стрелять не задумываясь, будь это ваша мама, сестра или бывшая подружка.
Крис судорожно сглотнул. Учитывая, что в Гамельне у него действительно осталось два брата, сестра и мать с отцом, сомнения вдруг охватили его с новой силой.
— Не смотрите на меня так, — Чилдерман мгновенно прочитал мысли Криса на его лице. — Я надеюсь, что вы не встретите их. Но если встретите — стреляйте. Это все равно уже не ваши родственники. А теперь все за мной, нам следует торопиться. Что здесь произошло, я объясню по дороге.
Как только Чилдерман, Крис и шеду оказались на канатах, дирижабль снялся с места. Пастырь приказал отойти от аварийного люка на пару сотен метров и встать так, чтобы рядом не было ни одной электростанции.
Город оказался не рад встрече со своими детьми.
На них напали, едва они ступили на донную палубу. Под дном царил сумрак, но не настолько глубокий, чтобы глаза шеду сразу привыкли к поглотивший нижние уровни города тьме. Едва сделав пару шагов, Крис услышал пронзительный вой и топот десятков ног. Он вскинул фонарь и в мечущийся желтый круг света хлынули искаженные черные фигуры с горящими глазами. Прежде чем он успел что-то сообразить, рука сама сдернула с плеча винтовку и первый выстрел выплеснул мозги подобравшейся почти вплотную твари на покрытую слизью палубу. Ружейный грохот ударил по ушам гораздо больней, чем на тренировках или в городском бою, — казалось, сам корпус ковчега зазвенел как один гигантский колокол.
Стрельба прекратилась быстро. Сам Крис успел нажать на спусковой крючок лишь дважды, как выяснилось, что вокруг снова царит тишина и покой. Лица шеду даже в желтом свете фонарей казались белее акульего брюха, но каждый продолжал уверенно держать ружье.
— Посмотрите на них, — Чилдерман с двумя револьверами в руках подошел к лежащему на боку телу и пнул его ногой.
Труп легко перекатился на спину. На Криса уставились два стеклянных глаза, налитых кровью. Если когда-то это был человек, то сейчас от него мало что осталось. Покрытая свежими шрамами сухая кожа, обтягивающая череп. Волосы вылезли, остались лишь отдельные спутанные клочья. Разорванная одежда — из нее выпирали ребра и изможденная плоть. Тощие руки и пальцы, которые легко было принять за голый скелет. Пальцы заканчиваются толстыми кривыми ногтями — их не стригли уже давно.
— Это уже не человек, лейтенант, — Чилдерман перезарядил револьверы. — Вы можете полюбоваться на остальных, но на вашем месте я бы этого не делал. Кто-то из них действительно может оказаться вашим старым другом. И к вам, господа солдаты, это тоже относится! — Чилдерман повысил голос, заметив, как Пэт Брауни лихорадочно шарит лучом фонаря по растерзанным пулями трупам.
— Но что с ними случилось? — Крис растерянно посмотрел на Чилдермана. — Это... демоны, сэр?
— Демоны? — Чилдерман хмыкнул. — Ну, можно сказать и так. Очередной привет из прошлого, от которого вас стараются держать подальше. Где здесь ближайший выход на городскую палубу?
— В километре-полутора справа есть пара спиральных лестниц, — Крис прикинул, где они должны находиться. — Но здесь все должно быть перегорожено рыбацкими конторами, так что лучше попытаться подняться на подвесные мосты...
Он задрал фонарь вверх и осветил паутину пересекающихся воздушных путей. Некоторые из протянутых под потолком дорожек были достаточно широки, чтобы спокойно разминулись двое.
— Тогда быстро ищите, как туда подняться, — Чилдерман прислушался к чему-то. — С этим сбродом лучше иметь дело там, где светло...
Словно в ответ на его слова из темноты донесся все тот же протяжный вой. Волосы на голове у Криса зашевелились. Вой явно издавал человек, но звучал он так, словно у того отобрали речь и теперь он пытается выводить непослушным горлом полузабытые слова.
— Господин Чилдерман, господин лейтенант, сюда!
К бьющему вверх лучу фонаря Криса присоединился еще одни — это Клэй, ухватившийся за веревку с перекладинами, махал фонарем.
— Быстро все наверх! — приказал Чилдерман.
Он поднял оружие и прицелился в темноту.
Когда Крис вцепился в первую перекладину, Чилдерман выстрелил. В последовавшей вспышке Крис не разглядел ничего, кроме брызнувших в стороны теней от ящиков. Но мгновение спустя раздался истошный визг. Затем последовал еще выстрел.
Крис заработал руками — пока винтовка висит за спиной, она бесполезна. А двенадцать патронов в барабанах револьвера пастыря вряд ли позволят ему долго прикрывать их подъем.
На восьмом выстреле его подхватили за руки и втащили на мост.
— Оружие на изготовку! — Крис приложил фонарь к прикладу винтовки и опустил ствол вниз. — Огонь вести на поражение!
Пять кругов света забегали по палубе в поисках цели.
— Господин Чилдерман! — крикнул Крис, не отрывая взгляда от освещенного фонарем участка палубы. — Поднимайтесь, мы вас прикроем.
— Я уже здесь, — голос пастыря прозвучал прямо над ухом, и винтовка Криса едва заметно дернулась. — Так что бегом к выходу на городскую палубу!
— Длинные Руки первый, остальные за ним!..
Криса прервал грохот выстрела. В свете фонаря Длинных Рук забился жуткий четырехногий паук. Пуля разворотила демону плечо, и он пытался подняться, как вдруг его окружили сородичи. Крис даже не успел заметить, как они напрыгнули на раненого, покрывшегося ковром из бьющихся тел.
— Бегом, бегом, это надолго их не задержит! — Чилдерман толкнул Криса в спину. — Все бегом к выходу!
На счастье бегущих, в Гамельне на прочности подвесных мостов не экономили. Хлипкая на вид конструкция раскачивалась, скрипела, но ни один канат, пропущенный через круглые отверстия в ребрах жесткости потолка, не лопнул, и даже бамбуковые доски выдержали поспешное бегство.
Две вялые твари на перекрестке, где сходилось с десяток мостов, уже не вызвали у Криса никаких эмоций. Он автоматически нажал на спусковой крючок, сбросив бьющиеся в агонии тела в темноту.
Впереди замаячил свет, выхватывающий широкую спиральную лестницу с пандусом для грузовых тележек. Пандус был заляпан темными пятнами, ступени усеивали кучи мусора. Чем ближе Крис и его люди подходили к свету, тем отвратительней становилась картина — лестница была усеяна изуродованными трупами. Хотя большинство тел уже почти не сохранили сходного с человеческим облика, даже разложение не скрывало то, что их растерзали. Многие лишились рук и ног, из тела были вырваны огромные куски плоти. Крис ни мгновения не сомневался, что это дело рук демонов — за девять лет службы в корпусе шеду он повидал достаточно ран, которые оставляет холодное оружие, будь то композит или хрупкая арктическая сталь.
Этих людей сожрали заживо.
— Не рассыпаться! — раньше всех на лестнице оказался Чилдерман. — Держитесь ближе друг к другу! В городе их еще больше, так что действуем так же — стреляем во все, что движется.
Крис и его люди подтянулись к пастырю и взяли оружие на изготовку. Клэй и Брауни развернулись назад, целясь в зловещую темноту дна Гамельна.
Поводя стволом в стороны, Крис поднялся на последнюю ступень лестницы. Квартал, в котором они вышли, был хорошо ему знаком. Слева находилось городское торговое собрание, чудовищное нагромождение пинаклей и вимпергов, обнесенное частоколом из уродливых статуй — приветом от безумного допотопного архитектора. Справа стоял серый трехэтажный дом с балконами, соединявшимися над улицей. Дом делили две мелкие купеческие семьи, Мелроузов и Свальяд. С дочкой Свальядов, Пенни, Крис целовался еще в школе, но потом их пути разошлись. Он ушел в море, а семья Свальядов внезапно разбогатела на торговле с Гамильтоном, и Пенни сразу же выдали замуж за Дмитрия Апдайка, сына мастера самой большой в городе рыболовецкой бригады. Сопляк видел море только с борта пассажирского дирижабля и имел наглость этим гордиться.
Сейчас дом Свальядов зиял пустыми окнами, ощерившимися осколками стекол, а выбитая входная дверь валялась посреди улицы. Памятуя о том, что случилось с обитателями дна, Крис решил не выяснять, что случилось с семьей Свальядов.
— Господин Чилдерман, куда мы направляемся? — в царящей в городе мертвой тишине шепот Криса звучал зловеще.
— В зиккурат, — Чилдерман не сводил глаз с прохода между домами. — Скажите, лейтенант, вы в детстве часто лазили по крышам?
— Постоянно, — на лице Криса отразилось недоумение. — В школе я был первым в забегах от дома до школы.
Он достал флягу, отвинтил крышку и сделал глоток воды.
— Это хорошо, — кивнул Чилдерман. — Тогда готовьтесь вспоминать детство — улицы города слишком узкие, чтобы быть сейчас безопасными. Полтора миллиона безумцев — это слишком даже для меня. На крышах нас, по крайней мере, не зажмут между стен.
— Полтора миллиона? — Крис едва не поперхнулся. — Это же все население города!
— К сожалению, да, — Чилдерман кивнул. — Внизу ваши бывшие соотечественники не дали мне возможности рассказать вам, что случилось. Думаю, я успею сделать это наверху.
На чердак дома Свальядов вела крепкая деревянная лестница, по которой Крис и Пенни лазили обжиматься. Так что выбирать не приходилось.
— Клэй, Брауни, продолжаете прикрывать тыл, — скомандовал Крис. — Остальные за мной. На третьем этаже этого дома есть лестница, по ней выходим на крышу и двигаем к зиккурату.
Он первым шагнул на порог дома Свальядов. В лицо пахнуло ставшим уже привычным запахом разложения, но кроме засохших пятен крови и битой утвари там ничего не обнаружилось. Хрустя черепками, Крис сделал несколько шагов внутрь.
Десять лет назад прямо в прихожей стояло огромное зеркало в половину человеческого роста. Пенни любила вертеться перед ним, дразня Криса и прихорашиваясь. Рама от зеркала по-прежнему висела на своем месте, а вот старинное стекло теперь покрывало пол миллионами тускло поблескивающих искр. На стене внутри пустой рамы остались глубокие вмятины, как будто зеркало били долго и с остервенением, пока не превратили в осколки. Орудие вандализма — треснувшая трость Валли Свальяда валялась здесь же.
Крис, не отрывая взгляда от лестницы, присел и поднял ее. Набалдашник трости, свинцовая голова кашалота, превратился в бесформенный ком. Тот, кто разбирался с зеркалом, долго не мог остановиться, избивая ни в чем не повинную стену.
— Длинные Руки, Пиллар! — Крис знаком показал солдатам, чтобы те поднялись на второй этаж.
— Чисто, — донеслось сверху минуту спустя.
Крис и Чилдерман поднялись по лестнице.
На втором этаже царила такая же разруха и запустение. Справа от лестницы находилась комната Пенни. Дверь выглядела неповрежденной.
Не осознавая, что делает, Крис шагнул к ней и положил ладонь на дверную ручку. Из-за плотно пригнанных друг к другу плиток водорослевого картона не доносилось ни звука.
— Крис, ты такой смешной, — пронеслось у него в голове. — Целуй быстрей, пока родители не видят!
Вообще-то Пенни не занимала в жизни Криса Красное Поле столь уж важного места. И до прихода в корпус шеду, и во время службы, через его руки прошел не один десяток девушек. Но сейчас, стоя перед этой дверью и будучи на сто процентов уверенным, что она уже мертва, Крис вдруг почувствовал, как прошлое давит на него. Друзья, родители, братья и сестры — все они, похоже, превратились в такие же голоса в голове.
Он надавил на ручку, и дверь с тихим скрипом распахнулась.
Родители очень любили Пенни. Ее комната больше походила на магазин мягких игрушек, а спала она под шикарным балдахином, доставшимся Свальядам в наследство от далеких предков. Теперь игрушки превратились в пучки водорослей и обрывки ткани, разбросанные по полу, но Пенни в розовом платье все также лежала под свисающими с потолка бордовыми складками бархата.
Когда она зашевелилась, Крис даже решил, что у него начались галлюцинации.
— Пенни?
В ответ раздался тихий стон.
— Пенни?
Фигура под балдахином неуклюже спустила ноги на пол. Свисающие на лицо волосы скрывали лицо. Из-под розового подола высунулись почерневшие узкие ступни. Стоило им коснуться пола, как поведение существа изменилось. До Криса донесся сиплый звук втягиваемого через нос воздуха. Девушка прижалась к стене и замычала, вытянув руку с обломанными ногтями в сторону Криса.
А затем внезапно оказалась почти рядом с ним, обдав лейтенанта запахом гнили и давно немытого тела. Крис хотел что-то сказать, как в левое ухо вдруг ударил тяжелый кулак, от которого в голове разлился болезненный звон, а его самого обдало фонтаном горячей жидкости. Крис рефлекторно зажмурился. Правое ухо, сохранившее способность слышать, уловило мягкий звук удар тела об пол и звон выброшенной затвором гильзы.
— Ты что, идиот? — Пиллар покрутил пальцем у виска, опуская винтовку. — Тебе же сказали стрелять во все, что движется!
Он сплюнул и отошел в сторону.
— Ваш дом? — спросил Чилдерман, разглядывая вымазанный кровью труп.
— Друзья... друзья детства, — Крис покачал головой.
— К себе заглянуть нет желания?
— После того, что было здесь? Увольте.
Крис вышел за дверь. Звон в голове постепенно стихал.
— Длинные Руки, Пиллар! Проверить этаж выше. В конце коридора должна быть лестница на крышу. Чердака здесь нет...
Больше в доме не обнаружилось никого, ни живого, ни мертвого.
Пиллар забрался по скрипящим ступенькам наверх, к люку.
— Тут замок, — сообщил он.
— Дерни за него, обычно он не закрыт, — Крис, стоя под лестницей, стирал с лица кровь Пенни.
— Точно, — хмыкнул Пиллар и отбросил люк наверх. — Чисто! — сообщил он после недолгой паузы.
Шеду, а за ними Чилдерман выбрались на плоскую крышу. Поднявшийся последним Крис опустил на место крышку люка и придавил ее стоящей рядом скамейкой.
Дом Свальядов немного возвышался над основной массой домов в секторе. Отсюда открывался прекрасный вид на лоскутное одеяло городских крыш, обычно не менее оживленных, чем городские улицы.
Крис подошел к вставшему у ограждения Чилдерману.
— Смотрите, — тот показал рукой на радиальный проспект, пролегавший сразу за зданием торгового совета.
Согласно планам застройки, в каждом ковчеге существовало четыре радиальных проспекта. Они были достаточно широки, чтобы по ним могли пройти целые колонны недовольных горожан. Ширина проспекта превращала их разгон в плевое дело, но, сколько бы ковчегов ни посетил Крис, ни в одном из них самим бунтовщикам это в голову не приходило. Похоже, они считали, что если идти стройными рядами, размахивая плакатами и палками, то их будут воспринимать серьезней. На практике же шеду и городская стража доказывали ошибочность этого мнения за считаные минуты.
