Сумерки наполнились стрекотом выращенных в садках цикад, которых для поддержания баланса ежедневно тысячами выпускали экологи ковчега. По стремительно погружающимся в тень улицам потянулись россыпи ярких искр — фонарщики зажигали на ночь метановые огни в стеклянных колпаках фонарей. Эрцету готовился уйти в тропический сон, короткий и беспокойный.
За день воздух под куполом превратился в горячий кисель, заглатывать который приходилось огромными порциями — водяных паров в нем содержалось больше чем кислорода. К тому же под вершиной уже скопился конденсат и плотная одежда Чилдермана промокла насквозь, начав липнуть к телу. Не самые приятные ощущения, особенно если ты висишь на тонких тросах в доброй сотне метров от верхней палубы ковчега. Чилдерману пришлось позаимствовать у бригады чистильщиков купола один из самодвижущихся роликов, с помощью которых они передвигались по скрепляющим прозрачные плиты рамам. Ползти наверх приходилось отталкиваясь ногами от купола, лицом почти вплотную к митрагласу, так близко, что можно было различить его ячеистую структуру. Правда, до самого зиккурата ролик добраться не позволял. Элемент купола над ним представлял собой монолитный блок прозрачных нанотрубок, который подпирался решетчатыми стойками, проходящими через здание.
Приняв это во внимание, Чилдерман без особого труда вычислил брешь в системе безопасности — зона, находившаяся выше последнего технического помещения, не контролировалась. Что, на первый взгляд, было логично, ведь от самой близкой точки, до которой могли добраться чистильщики, до зиккурата пролегало не меньше сотни метров пустоты. Если только...
Чилдерман распустил застежки на креплениях ролика и выскользнул из ремней. В ушах засвистел ветер, а расчерченный улицами на правильные сектора центр города вдруг рванулся прямо навстречу падающему телу. Но мгновение спустя развевающийся плащ Чилдермана стал жестким как доска, и падение прекратилось.
Люди всегда остаются людьми. Будучи рожденными ползать по дну ковчегов, они не способны смотреть в небо и не ждут оттуда никакой угрозы. Небо в их мире твердое, и худшее, чем оно грозит — падением тела неудачливого чистильщика. Однако даже если какой-нибудь мечтатель и вознамерился бы посчитать яркие экваториальные звезды, вряд ли он заметил бы промелькнувшую над дворцовым парком тень, скрывшуюся между нагромождением антенн.
Едва коснувшись крыши ногами, Чилдерман отключил питание, и связь между наполнявшими ткань наномашинами распалась. С тихим хлопком крылья опали и вновь превратились в обыкновенный плащ. Заряд приходилось экономить — оборудование для ремонта и подпитки наномашин можно было найти далеко не на каждом ковчеге, а Чилдерман не испытывал уверенности в том, что местная власть проявит понимание к его техническим проблемам.
Достав из кармана фонарь, он принялся бродить между антеннами и трубами, разыскивая вход в здание. Болтаясь под куполом, Чилдерман наблюдал за зиккуратом. За пару часов до заката его покинула муравьиная толпа писцов, и теперь, когда солнце зашло, свет горел лишь в одном из огромных стеклянных пузырей.
Как он и предполагал, за аппаратурой на крыше зиккурата ухаживали регулярно, и часто пользовались люком вниз. Так что он открывался без проблем. Спустившись в опоясывающую последний уровень остекленную галерею, Чилдерман прислушался, но здание было наполнено лишь тишиной. Стараясь не нарушать ее, он направился к освещенному пузырю.
Обычно энамэры редко отказывали себе в удовольствии украсить зиккурат в меру своего представления о прекрасном. Кто-то развешивал по стенам картины и гобелены, кто-то оружие, кто-то устанавливал статуи из кристаллов выпаренной соли. Позеры и выбившиеся из нуворишей, дабы поразить гостей, любили прихвастнуть антиквариатом, созданным еще до Потопа. Однако во дворце Кипура пористые пластиковые стены не украшало ни одной бумажки или тряпки. Похоже было на то, что они сохраняли свой девственно чистый вид с того момента, как ковчег вздернули в небеса.
Из высокого дверного проема в галерею проливался поток электрического света. Чилдерман прищурился — резкий белый свет слепил и резал глаза. Однако он не мешал человеку, склонившемуся над столом, установленном практически в центре пузыря. Человек был так увлечен лежащими перед ними бумагами, что заметил Чилдермана, только когда его тень накрыла стопки заполненных каллиграфическим почерком переписчика платежных документов.
Сидящий поднял голову, покрытую черной банданой. Его левый глаз закрывала повязка, щеку пересекал ровный крестообразный шрам. Такой можно заработать только на дуэли, популярном развлечении среди молодых богатых бездельников. Рубиться насмерть пороху у них не хватает, а вот мода украшать себя героическими шрамами в последние годы приобрела практически повальный характер. Дуэли до первой крови вскоре переросли в состязание — кто ловчее подставится под удар и заработает самый затейливый шрам. Однако выползающие из-под рукава добротно пошитого кителя змеи татуировок, призывающих благосклонность Утнапишти, и настороженный блеск сохранившегося глаза, поверх которого тонкой косой нитью проходил еще один шрам, указывали на то, что этот человек участвовал не только в шутовских поединках. Для энамэра он оказался чересчур молод, а появление Чилдермана удивило его гораздо меньше, чем на то можно было рассчитывать.
— Чем обязан? — произнес чиновник, убедившись, что лица стоящего напротив лампы Чилдермана ему не разглядеть. — Сегодня неприемный день, не говоря уж о том, что рабочее время давно закончилось.
— Я рассчитывал на аудиенцию энамэра.
Сидящий усмехнулся, и эта усмешка сразу расставила все на свои места. Внешность часто бывает обманчивой, но в случае с собеседником Чилдермана она отражала только прожитые им года. Внутри этот человек давно оставил позади игры выпендривающихся сопляков и прочие удовольствия нежного возраста.
— Энамэра хотят видеть многие, но даже не все из нас удостаиваются такой чести слишком часто.
— Из нас?
— Дерек Гиллеспи, — отрекомендовался собеседник Чилдермана, откинувшись на спинку кресла. — Член городского совета, глава союза воздушных перевозчиков Эрцету и владелец Западной фабрики полотна. Полагаю, учитывая эффектность появления, дело ваше к энамэру не терпит отлагательства. Однако вынужден вас разочаровать дважды. Во-первых, вы ошибочно приняли мое припозднившееся нахождение здесь за знак присутствия энамэра. Во-вторых, вы все равно к нему не попадете. Его сейчас гораздо больше волнует проблема Этаны, и он не намерен общаться с просителями.
— Даже если я прибыл от Ноблерата?
— Вы можете это доказать? Полагаю, что нет, иначе вы бы не стояли здесь. С другой стороны, именно это доказывает, что вы не обычный сумасшедший попрошайка, о чем может говорить ваш внешний вид. Откровенно говоря, я заинтригован...
Вжик!!!
Стилет Чилдермана, пригвоздивший к столу рукав кителя Гиллеспи, тот даже не успел заметить. Чилдерман перегнулся через стол и запустил руку под крышку. Там он нашарил кобуру, в которой находился двуствольный пистолет кустарного производства. На этот раз Гиллеспи побледнел, а его шрамы налились багровым.
— На вашем месте, Гиллеспи, я бы не пытался больше повторять такие номера, — Чилдерман швырнул пистолет на пол и подвинул ногой к себе стул. — Тем более с таким хламом. Обычно они плохо заканчиваются. Но, как вы верно заметили, я появился здесь не просто так.
Он выдернул стилет, освободив рукав.
— Видите ли, я попал в ваш город случайно. И собирался убраться из него первым же цеппелином до Ницира... Но, как я успел убедиться, в Эрцету не все в порядке с поддержанием баланса и меня, как представителя Ноблерата, это не устаивает. Конечно, я мог улететь на Ницир, встретиться с гегемоном и прислать к вам корпус шеду, который наведет порядок гораздо эффективней вашей стражи. Но, обычно, такие проблемы просят решить меня.
Гиллеспи посмотрел на Чилдермана с неподдельным интересом.
— Кажется, я понимаю, в чем дело, — он сцепил руки на коленях, постаравшись скрыть дыру от стилета на рукаве. — Я знаком со слухами о людях, которых Ноблерат присылает улаживать проблемы, когда можно обойтись без визита детей Мардука. О пастырях. Орден Турангалилы, если я не ошибаюсь?
Чилдерман промолчал.
— Не могу сказать, чтобы эти слухи привели меня в восторг, — добавил Гиллеспи. — Как я понимаю, ваш брат не очень высоко ценит жизни энамэра и членов городского совета.
— Орден можно просто считать критерием эффективности вашей работы, — пожал плечами Чилдерман. — Я надеюсь, вам в детстве достаточно успешно вбили в голову принципы баланса ковчегов?
— Иначе я не сидел бы здесь.
— Тогда мне не нужно объяснять, почему я недоволен происходящим. Как давно начались волнения?
— Около двух месяцев назад...
— Этого времени более чем достаточно, чтобы отправить курьера на Ницир.
Уголок рта у Гиллеспи нервно дернулся.
— Понимаете, — он вздохнул. — У нашего энамэра наберется с десяток веских причин, чтобы не привлекать к себе внимание Ноблерата. Я отведу вас к нему, но скажу сразу — на теплый прием не рассчитывайте. У него, как бы это сказать? Обострение...
Они вышли в галерею.
— Городской совет принимает меры для поимки Этаны? — спросил Чилдерман. — Судя по тому, что я видел, пресечь распространение этой чуши про вознесение и возвращение предков вам не удается.
— Сказать честно? Сперва городской совет не придал значения этому, мало ли на что молится донная чернь, но потом как-то вдруг оказалось, что Этана стал страшно популярен среди всего населения ковчега. И теперь в Эрцету найдется не так много людей, которые хотели бы поделиться с властями сведениями о его местонахождении. Я уверен, что половина городского совета сама сочувствует идеям Этаны.
— Значит, все еще хуже, чем я думал. И кто этот ненормальный, вам тоже неизвестно?
— Пока нет, хотя мы готовы заплатить очень большие деньги за подобную информацию.
Чилдерман и Гиллеспи спустились на несколько пролетов по спиральной лестнице. Теперь перед ними находилась массивная гидравлическая дверь.
— Вы в курсе, что такое уровень зеро? — спросил Гиллеспи.
— Технический этаж между верхней палубой и уровнями дна, — кивнул Чилдерман. — Но доступ туда закрыт всем, кроме ордена инженеров.
— Только не в Эрцету. Я бы сказал "добро пожаловать", но не уверен, что Кипур будет рад нас видеть.
Гиллеспи приложил руку к сканеру отпечатков, и дверь со свистом ушла вбок. За ней располагался темный зал. По окружности его заполняли плохо различимые в темноте машины, издающие гул и периодически озаряющиеся мертвенно-бледными разрядами. В центре зала над оплетенным кабелями постаментом висел слабосветящийся шар. В заполняющей его мутной голубой жидкости плавала скрюченная человеческая фигура. От шара во все стороны тянулись чуть подрагивающие белые нити, удерживавшие его в воздухе и придававшие сходство с пауком в паутине.
— Господин Кипур, — Гиллеспи сделал несколько шагов вперед. — К вам посетитель из Ницира.
Жидкость в шаре заволновалась и пошла пузырями.
— Как он здесь оказался? — пережеванный пучками кабелей и изношенным модулятором, вырвавшийся из мембран голос энамэра прозвучал как скрежет несмазанных шестерней. — Меня не извещали о визите людей Ноблерата. Эрцету живет в соответствии с принципами баланса.
— Волею случая...
С потолка зала подобно щупальцам медузы раскрутились змеи гибких камер, засветившихся на концах разноцветными огоньками.
— Что-то он не похож на гегемона или мастер-техника... — пробулькал динамик. — Где его знаки нобиля?
— Э-э... Знаете, господин Кипур, печати у господина, э-э... — Гиллеспи сообразил, что даже не знает, как зовут его спутника. — Знаете, он появился при не совсем обычных обстоятельствах...
— Вы идиот, Гиллеспи, — захрипел голос Кипура.. — Неужели вы, добравшись до столь высокой должности, способны дать заморочить себе голову первому встречному?!
При этих словах лицо Гиллеспи побелело, а единственный сохранившийся глаз нехорошо заблестел, что не укрылось от Чилдермана.
— Господин Кипур, меня зовут... — начал Чилдерман.
— Вон! Убирайтесь вон!
— Господин Кипур, я думаю вы должны выслушать его...
— Гиллеспи, проваливайте вместе с этим ублюдком, — взвыли динамики. — Люди Ницира приходят либо с печатями Ноблерата, либо с мечами корпуса шеду. Я не вижу ни того ни другого!
Воздух вокруг шара наэлектризовался, на концах камер зажглись тревожные кранные огни.
Гиллеспи собрался было опять что-то возразить, но Чилдерман остановил его.
— Я думаю, мы выяснили позицию уважаемого энамэра, — негромко произнес он. — Не стоит больше испытывать его терпение.
Гиллеспи поклонился шару, и со стороны это выглядело как будто в нем сгибали стальной стержень. Чилдерман не стал утруждать себя церемониями и, развернувшись, зашагал к выходу.
— Возможно, я еще вернусь, — на пороге он обернулся.
— Катитесь к черту! — зло огрызнулся призрак в шаре.
— Ну вот, теперь вы понимаете, о чем я говорил... — вздохнул Гиллеспи, как только покинул убежище Кипура. — Вы знаете, что это было?
— Система жизнеобеспечения... Такие ставили для пилотов кораблей, покидавших Землю. Сколько, Энлиль его забери, этот труп правит Эрцету?
— Еще дед моего деда видел его здесь... Но я готов поклясться, что Кипур отлично понял, откуда вы. И чтобы мне рог нарвала воткнули в оставшийся глаз, если он не перепуган до смерти!
— О, в этом можете даже не сомневаться, — тень от шляпы скрыла лицо Чилдермана при этих словах, оставив на свету только его ухмылку. — Он меня совершенно точно узнал.
— И что вы намерены предпринять?
— Вряд ли я полечу жаловаться на него Ноблерату.
Чилдерман усмехнулся, надвинул шляпу еще ниже и направился к входным дверям.
— Как мне найти вас? Вы ведь даже не представились.
— Меня зовут Чилдерман, если вам это чем-то поможет. Но обычно я сам нахожу тех, кто мне нужен.
— Эй, а как вы, все-таки, сюда попали? — крикнул Гиллеспи вслед удаляющейся фигуре в черном.
— Наверное, кроме Этаны, я последний из людей, кто еще не разучился летать.
Уставившись на захлопнувшуюся за Чилдерманом дверь, Гиллеспи еще долго соображал, были ли эти слова проявлением странного чувства юмора пастыря или ничем не прикрытой правдой.
Кровь из разорванного виброклинком горла хлынула фонтаном, выплеснувшись на стену алой тенью причудливого цветка. Выпавший из разом ослабевшей руки палаш звякнул об мостовую и еще бьющееся в судорогах тело рухнуло рядом.
Чилдерман отступил от стремительно расползающейся темной лужи, перешагнув через очередное распростертое тело. Убедившись, что здесь кровь не достанет до его ботинок, он отер запачканную рукоять виброклинка об одежду трупа. На самом лезвии следов никогда не оставалось. Рядом, привалившись к стене, остывало тело еще одного незадачливого охотника за головами. Кипур не терял времени даром, но, похоже, длительное пребывание в амритагеле системы жизнеобеспечения не пошло на пользу его мозгу. Сперва запущенная ситуация в городе и жалкие, неуклюжие попытки разрешить ее своими силами, теперь нападение на посланника Ноблерата. Чилдерману даже не пришлось сожалеть о том, что все охотники за головами позволили себя прибить в мгновение ока — в том, что их послал Кипур, он не сомневался. Странно, что тот не попытался отмочить какой-нибудь фортель с охранными системами, еще когда Чилдерман находился в зикукурате. Назойливый энамэр не осознавал тяжесть своего положения и только путался под его ногами, шаг за шагом приближавшегося к таинственному Этане.
