Половинка

Играть в шахматы и искать свободные клетки становилось все сложнее, наш отряд постепенно разделился на мелкие группы, чтобы лавировать между тварями было легче. А затем произошло жуткое. Кайго снял поклажу с лошади, свалил кучей в снег. Положил ладонь на голову старому коню и — выпустил тьму. Я задохнулась от зрелища брызнувшей из пальцев темного серой массы, которая паутиной начала оплетать лошадиную морду. Потом паутина разбухала, наливаясь черным цветом, словно высасывала саму жизнь из лошади. Я всхлипнула, ладонь на моем бедре предупреждающе сжалась, сдавливая, но не причиняя боли.

Дальше я сквозь слезы смотрела в глаза Хейго, в которых был приказ молчать и сочувствие. Он не позволил мне отвести глаза, 'отпустил' только тогда, когда после жуткого хрипа раздался глухой топот копыт. Конь, словно заведенная игрушка, ритмично переставляя ноги, уносился прочь от нас. За ним азартно рванула огромная свора монстров.

Кто бы сомневался, что скоро несчастное животное поймают и разорвут в клочья?

Зато наш путь стал свободным, чем мы воспользовались, быстро уходя прочь. Старые лошади очень бодро рысили, спеша убраться подальше от белых хищников, и я невольно сжимала коленями бока своей клячи, к счастью, оставшейся при мне.

И ведь подобное может произойти с любым... живым. Со мной, если отстану!

— Не оплакивай его смерть! — неожиданно прошелестел Хейго. — Он спас других, дал нам еще немного форы. Чем позже о нас узнают белые, тем дальше мы пройдем без особых проблем.

— Но его смерть будет мучительной... — всхлипнула я.

Глупо, конечно, в ситуации, когда от нас зависит судьба мира, а не только коня, но смерть всегда ужасна — люди ли умирают, или животные. К этому невозможно привыкнуть!

— Кайго забрал его душу, перед тем как отпустил, не переживай. Лошадь увела охотников за собой, но была уже практически мертвой и боли не почувствует. На ближайшей стоянке он отпустит душу на свободу, животное заслужило эту честь.

— Он... вы можете забрать душу? — просипела я, вытаращившись на Хейго.

Несколько долгих страшных мгновений мы смотрели друг на друга, и я вновь, уже в который раз, удивилась: его лицо, с такими знакомыми чертами давно почившего легендарного воителя Цветаны, но в тоже время другое, будто прижилось. Полностью закрепилось. Теперь эмоции и чувства вполне сносно отражались на нем. Чего сам темный, кажется, еще не осознал. Вон как хорошо проступила досада и легкое раздражение.

— Да, — все же ответил он и отвернулся.

Я пожала плечами и не стала настаивать на продолжении неприятной и опасной темы. Задумалась о другом. На Эйре существуют четыре типа представителей, наделенных магией: стихийники, материалисты и менталисты, и жизневики.

Дар стихийника может быть уникальным, определенной направленности и энергии — огня, воды, воздуха, земли — и смешанным. В зависимости от того, какой энергией наделен стихийник, та и будет ему наиболее подвластна. Что не отменяет способностей в других сферах, но они даются значительно труднее и требуют больших затрат сил.

Самая большая группа магов — материалисты. Не обладая стихийными способностями, они могут использовать любую материю для придания ей нужной формы и свойств. Материалисты, как и стихийники, обладают своей энергией.

И наконец, выражаясь высоким слогом, обладатели психических и интеллектуальных способностей — менталисты. Главное оружие которых — мозг и сила для воздействия на сознание окружающих.

Особой, весьма уважаемой и востребованной группой среди магов являются жизневики, которые делятся на две группы. На целителей, они поднимают на ноги любого больного, но еще живого. Другая категория поднимает уже мертвых, — некроманты. Не смотря на более чем специфичную деятельность, они успешно служат государству. В основном в сыскных ведомствах, охранных и прочих, связанных с упокоением и наследованием.

С появлением темных, выходит, нужно разобраться и с их магией. Особенно со способностью забирать саму душу. Теперь понятно, чего боялись король Дармаша с приближенными — люди весьма почитаемые, заслуженные и магически одаренные. Наверное, не как я, от зловещего вида иномирцев в обморок не падали. Лар Хортус, маг со стальными нервами, жутковатых темных пришельцев точно не испугался, но заметно опасался. И несмотря на эту их способность, меня отправили с ними, думаю, без особых сомнений.

До самого вечера я ехала молча, потрясенная произошедшим сегодня и новым знанием о своих спутниках. А вчера, наивная душа, решила предложить им в Цветане поселиться. Жить рядом с 'душегубами'?! Страшно. И опасно! По сути, их магия чем-то напоминает воздействие белых... бр-р-р...

* * *

С местом ночевки сегодня нам с лошадьми повезло. Риирцы нашли маленькое, видимо родовое, поселение из трех добротных домов, обнесенных высоким крепким забором. В сарае лежало сено, и расседланные уставшие коняги, не дожидаясь овса, принялись за него.

Надо отдать должное, темные тщательно заботятся о животных, несмотря на то, что судьба их по сути предрешена: рано или поздно, в любой момент, станут жертвами монстров.

На душе у меня было слишком тяжело, еще не зарубцевались раны от разорванных магических связей с погибшей сестрой, вновь терзали воспоминания о родных, а сегодня — снова смерть случилась. Бедняги коня, у которого сперва душу забрали. Все разом и скопом, словно сговорилось, навалилось, грызло и давило пудовой плитой. Я ощущала себя несчастной, смертельно уставшей и больной, проходя в дом в сопровождении Кайго. Сразу забралась с ногами на широкую лавку в горнице и легла, положив под голову сумку, блаженно вытянув ноги и прикрыв глаза.

Но заснуть не получилось. Я чувствовала взгляд охранника, застывшего рядом, упорно не дававшего мне спокойно заснуть. Вздохнув, приоткрыла глаза и встретилась с его светящимися потусторонним светом зелеными глазами, слишком пристально изучающими меня из-под капюшона. Повернувшись набок, я подтянула колени к животу и подложила под щеку руку в меховой варежке. Мех щекотал ноздри, на ворсинках быстро застывали кристаллики от моего дыхания.

— Леди Оливия, вам необходимо поесть, — в голосе Кайго прозвучали нотки искреннего беспокойства.

— Спасибо большое, но я пока не хочу, — тихо ответила я, снова прикрыв глаза, в надежде, что меня оставят в покое.

Как же я устала. И держалась, наверное, исключительно жаждой жизни да благодаря желанию вернуться домой и восстановить любимую Цветану. Пока есть хоть малейший шанс, я все сделаю для процветания родины. Просто сейчас мне необходимо отдохнуть, потому что от усталости я уже не чувствовала ни холода, ни голода. Магу земли нужны солнце, воздух и песня земли, а здесь я словно слепну и глохну, грудь давит холод чужого мира. Земля не поет, а лишь едва слышно стонет, скованная морозом, засыпая навеки.

У меня даже сил не осталась сказать об этом Кайго, хоть Хейго говорил делиться с ними всеми проблемами в пути. Слишком трудный день сказался на моем самочувствии и отношении к жизни. Огромное моральное давление в дополнение к трагическим воспоминаниям и потерям. И ведь взамен пока ничего, чтобы хоть чуть-чуть утешало. Лишь призрачные мечты и надежды.

— Леди Оливия, вы должны встать и поесть! — прозвучал приказ Хейго.

Не посмев просто отвернуться и уснуть, почему-то не могла отвернуться от этого мужчины, я неохотно открыла глаза — и сон как рукой сняло от удивления: он держал в руках ведро с горячей водой и тарелку с вкусно пахнущей похлебкой. Не ежедневную, порядком надоевшую картошку с мясом, а что-то новое, хоть и не кулинарный шедевр.

Я резко села и выдохнула потрясенно:

— Это мне?

Голубые глаза насмешливо вспыхнули, кажется, он удивился моей радости столь малому.

— Вам, Леди Оливия. Сначала помывка, а то слишком много тепла. Но сегодня можно — дом достаточно надежный. Потом обязательно поешьте. Если остынет, я подогрею. Внутри защитного купола будет сохраняться тепло, вы не замерзнете. Коснитесь ведра, он накроет вас, только не пугайтесь. Мы подождем снаружи.

Хейго поставил ведро возле лавки и вышел. Больше не медля, я начала спешно раздеваться. Как обещано, серый купол, созданный магией темных расширился, укрыв меня. Я склонилась над водой и с наслаждением, поторапливаясь, помылась. Какое счастье! Словно смыла проблемы и усталость. Только голову вымыть не решилась, иначе на морозе мокрые волосы льдом схватятся, а рисковать даже ради чистоты не умно.

Поэтому заманчивую мысль воспользоваться своей бытовой магией, чтобы быстренько высушить волосы, отринула, тяжело вздохнув. Еще неделю можно потерпеть, хоть и сложно нарушать заложенные с детства привычки. Хорошо запомнила, как на второй день путешествия, на привале, по привычке почистила меховые штаны, на которые уронила тарелку с едой, не удержав меховыми рукавицами. Темные моментально встрепенулись, двое встали вплотную ко мне, остальные скользнули к лошадям, а в следующий миг вокруг нас взметнулись снежные смерчи, из которых выскочили монстры.

Воочию убедилась тогда, с чем связан категоричный запрет на любое использование магии: мой дар действительно горящий факел, сильнейший призыв и маяк для белых тварей.

Я шустро вытерлась и надела чистое белье, уже леденеющими руками застегнула верхнюю одежду, раскатала меховой мешок и залезла туда. Тарелка с едой сохранила тепло, и пальцы я согревала, держа ее и смакуя простенькую похлебку из крупы, мяса и не проваренных кусочков овощей. Готовили, однозначно, сами риирцы, но было все равно вкусно, тепло и сытно.

Решено: разрешу им поселиться на своих землях!

Как обычно, трое темных остались с лошадьми, четверо пришли охранять меня — главный груз. Ну и мешок с 'Шарлем', который заносили на ночь в помещение или клали рядом со мной, если ночевали в поле. Видимо, предпочитали самое ценное хранить в одном месте, на всякий случай. Приходилось спать рядом с телом кузена, но, в сравнении с другими трудностями путешествия, это такая, в сущности, ерунда. Опасаться надо живых, а не мертвых. Кроме того, к ночи я выматывалась настолько, что мне было все равно.

В холодном синеватом сумраке, поддерживаемым парой магических светляков под потолком, караульные, чтобы не смущать меня, немного смешно уселись рядком на лавке напротив. Невольно вспомнились байки-страшилки, коими нижнее сословие Эйра частенько детей своих пугает, дабы на кладбище игр не затевали. Якобы смерть — костлявая баба в черном плаще с косой — за душами смертных там охотится. Вот мне на миг и почудились сразу четыре подобные 'бабы'.

— Душу отпустили? — вырвался у меня насущный вопрос.

Кайго встал, вновь блеснув в сумраке зелеными глазищами. Подошел ко мне, заставив напрячься и бросить быстрый взгляд на Хейго. Но тот не проявил беспокойства, смотрел, как обычно, пристально, изучающе. И опять же, удивив себя саму, я тоже успокоилась.

Присев на краю моей лавки, даже не коснувшись плащом белой шкуры, Кайго вытянул руку, тряхнул кистью, отчего исчезла черная перчатка, раскрыл 'обнаженную' ладонь и произнес:

— Ведущий решил, что тебе будет интересно увидеть душу... коня. Для понимания...

Я испуганно втянула голову в плечи, наблюдая как из широкой, кажется, вполне обычной человеческой ладони выпорхнул темный шарик. С него обратно в руку риирца стекла чернота, явив яркое, светлое, шарообразное нечто, которое счастливо, как я подумала, заискрилось, затем резко увеличилось чуть ли не вдвое, будто вырвалось на свободу, — и резво, радостно рвануло прочь.

Я удивленно таращилась в темный деревянный потолок, где исчезла сверкающая энергетическая сущность. Разве стена остановит светлую душу, когда свобода зовет?!

— Теперь он избавлен от старости, боли и одиночества. Его душа ушла на новый виток перерождения, — тихо прошелестел Кайго, вставая с лавки и возвращая 'перчатку' на руку.

Слезинка сбежала по моей щеке, за ней скользил холод, выстужая мокрую дорожку. Я вытерла ее меховой варежкой и счастливо выдохнула:

— Спасибо, что позволили увидеть! Это потрясающе!

— Мы рады, леди Оливия, что не напугали вас, — сказал Кайго, задержавшись рядом со мной.

Я поддалась порыву и давлению любопытства:

— Пожалуйста, если можно, расскажите о вашем мире... о вашем народе. Хотя бы немножко, о чем можно...

Кайго бросил выразительный взгляд на Хала и тот едва заметно кивнул. Видно, зеленоглазый риирец не мастер рассказывать. Мгновенно мелькнул темный шлейф — и вот уже Хал рядом со мной присаживается, а Кайго занимает его место на лавке 'смертей'.

— Что вас больше интересует, леди Оливия?

— Почему вы здесь? На Эйре? — не долго думая, выпалила я, замирая от возможности узнать о загадочных иномирцах от них самих.

Хал помолчал, проявил свое лицо, позволив увидеть человеческие черты. А его бирюзовые глаза немного потухли.

— Наш мир погиб тринадцать лет назад по летоисчислению Эйра. Не известно почему и что это было. Катастрофа произошла внезапно. Непредсказуемо. Мы видели яркий росчерк в небесах, словно жидкий огонь пролился на Риир. Небесное тело, вроде бы небольшого размера врезалось в твердь. Несколько часов ничего не происходило, все успокоились, а потом земля словно набухла изнутри. Наш мир разрушился за считанные минуты, разорванный чудовищной силой.

— Но как же удалось выжить вам? — потрясенно выдохнула я.

Хал отвел взгляд и смотрел словно сквозь время и расстояние, возвращаясь к тем событиям.

— Наш мир не такой как ваш... был. Нашу суть вы называете темной магией. А нас — элементалями, духами Тьмы. Частично вы правы. Каждый житель Риира — элементаль тьмы. Чтобы контролировать баланс, не допустить хаоса и сохранить Закон, был учрежден Орден Судей. Судья — это тот, кто хранит закон, несет слово истины, вершит правосудие. Судья — это справедливость, равновесие и наказание для виновных.

— ...но если...

— Для абсолютной беспристрастности судьи не имеют права на семью, чувства и физическое воплощение. Орден расположен... был на вершине неприступной скалы, вдали от наших поселений. Мы не подчинялись никому, лишь Закону Риира и Истине. Судьями становились самые сильные по своей темной сути мужчины, отрекаясь от прежней жизни.

— Как монахи? — переспросила я. — У нас тоже есть множество орденов, созданных в честь наших богов...

— Да, немного похоже, — едва заметно улыбнулся Хал. А с лавки я услышала снисходительный 'хмык' других слушателей.

— Так вот, мы судьи. Когда произошла катастрофа, наш верховный судья пробил пространство и открыл портал в ваш мир. В тот момент мы не знали, куда конкретно, что это за мир, приемлемы ли условия для выживания. Скорее всего, он успел задать параметры, давно найденные им в орденских летописях. Счет времени шел на мгновения, которых не хватало на раздумья... Все было так спонтанно... Созданный верховным портал потреблял много энергии, засасывал самых сильных cудей, находившихся в тот момент в резиденции ордена, в непосредственной близости. До полного разрушения Риира успели 'уйти' сто пятьдесят судей. Я был последним и видел, как мир взорвался подобно вулкану. Пламя, лава, камни, клубы пыли, дым... Наш сильнейший, величайший из риирцев верховный судья отдал почти всю свою суть, пока держал портал, не смог уйти вслед за нами, ему просто не хватило сил. Он остался там, в небытие, с нашим народом, памятью и погибшей цивилизацией.