Половинка

Стена выросла неожиданно, стоило мне выбраться из парка. Правда, предстояло еще пересечь почти голое заснеженное пространство — отец не позволял деревьям подступать близко к дворцу, во избежание пожара. И теперь мы полностью на виду, лишь несколько крупных, еще живых розанов растут поблизости, но около них, как назло, лазят ходячие мертвецы и монстры.

Я не выдержала — сломала так долго и упорно воздвигаемые щиты и освободила свой дар. Хватит скрываться, необходимо живой добраться до стены, чтобы пройти в Дом. Наконец-то во мне закипела кровь предков. Магия буквально взревела, долго сдерживаемая и неиспользуемая, заставляя кровь стремительно бежать по венам, даря уставшему телу бодрости и сил. Наконец-то ощутив отклик земли, я накрыла земляным валом группу белых, злорадно давила их, мстила за свой народ, за весь Эйр. Тут же почувствовала, как тонкие силовые нити от розанов устремились ко мне, приветствуя, радостно встречая родственную магию, поддерживая мой резерв. Мы вместе! И пусть так, но мы — земляне! — живы, пока живет наша магия!

Зомби и твари, 'пасущиеся' под кронами розанов, попытались было кинуться к нам, но какое там: словно невидимая стена, магия погибших землян удерживала их внутри замкнутого круга. Даже после смерти боевые чародеи, главные защитники королевства, служили на его благо и последней наследницы Цветаны.

Я вновь мысленно кричала: 'Я никогда вас не забуду!'

— К стене! — глухо подбодрил меня Тиж, врезаясь в очередную группу белых, которых я намеревалась закопать живьем.

Вспышка чужого смертельного заклинания, которое неотвратимо летело в меня, — и в тот же миг передо мной возник Хейго, закрывая собой. Я не успела испугаться ни за него, ни за себя, поскольку в следующее мгновение он руками поймал чужой энергетический сгусток и поглотил его, словно между делом закусив. Стряхнул ладонями и, перехватив меня за руку, ускорил и наш бег.

— Пригласи нас навечно! Оли! Всех риирцев! Отдай нам дворец навсегда! — настойчиво прошелестел его приказ.

Вокруг меня, словно мир сошел с ума: кружились вихри, из которых без конца появлялись белые, они выходили уже наготове, сразу же запуская в черное пламя светящиеся голубоватые сгустки. Воздух искрился в закатных лучах от снежного светопредставления. То тут то там раздавались невыносимо резкие крики белых, кажется, звуком прошивая мою голову насквозь, сводя челюсти.

Сердце ухнуло и понеслось вскачь, когда на мой белоснежный мех брызнули багряные, какие-то слишком яркие капли крови. Это Хейго ранили, рубанув ледяным копьем по руке. От удара он покачнулся, но удержался на ногах и с еще большим остервенением ринулся на противника. А Тиж сразу прикрыл меня тьмой.

В нескольких шагах от стены я опять завалила вновь прибывших белых огромными пластами земли, а следом с треском ломаемых лыж врезалась в родные до слез камни. Благо меховая амуниция спружинила и тем самым спасла от сильного удара об эти камни. Я скинула варежки и, приложив ладони к ледяной стене, послала, затараторила призыв-приглашение, истово веря в свою силу, надеясь на отклик родовой магии.

Мгновение-другое — и под руками дрогнула ответная магия, водяной рябью побежала от моих рук дальше по стене. Я сразу обернулась и, найдя глазами первого же риирца, которым оказался Хал, кивнула, подтверждая, что Дом примет темных. Но спасатели Эйра явно привыкли все проверять — сверкнув бирюзовым глазами, Хал исчез в стене, словно привидение прошел. Затем вынырнул обратно и сразу исчез в темном смерче. Через несколько пугающе долгих мгновений, когда, прижавшись к стене спиной, я устраивала очередную могилу для белых с монстрами, пространство рядом с нами разорвалось черными воронками... десятками воронок, из которых выходили риирцы.

Я с криком упала лицом в снег, спасаясь от брызнувшей в стороны каменной крошки, когда двое новоприбывших риирцев, моментально оценив обстановку, проломили толстую стену. Вернее, 'вырезали' проход в человеческий рост, а каменная глыба с грохотом ухнула внутрь, подняв облако пыли. Злобно шелестя, Хейго поднял меня на ноги, встряхнул, гневно сверкая глазами поверх моей головы, надо думать на своих сглупивших собратьев. Покосившись в направлении его гнева, я получила два удивленных незнакомых взгляда, оранжевый и лиловый, затем оба темных поклонились, видимо извиняясь, и тут же рванули в бой, продолжавший разгораться.

Хейго содрал с моих ног обломки лыж, и мы продолжили путь к заветной цели с Кайго, который нес саркофаг, в окружении нескольких десятков темных. Я запыхалась, вспотела, стянула мешающий дышать шарф с лица и, запустив вверх светляк, вела риирцев к зданию с порталом-подвалом. И посматривала на раненного Хейго. Переживала: у него кровь капала с пальцев, оставляя на снегу пугающе красные брызги. Хотя его, судя по выражению лица и твердой походке, ранение особо не беспокоило. Они с Кайго, под прикрытием пришедших нам на помощь риирцев штурмовали цитадель Цветаны.

Каждый миг, каждый шаг, каждая дверь и коридор давались нам нелегко. Теперь мне никто не запрещал использовать родовую магию и я убивала белых с невероятным наслаждением. Мстила за родину, Эйр, каждую погибшую душу! Лишь на краешке сознания билась мысль: 'Главное — не сойти потом с ума!'

Снег хрустел под ногами, летал в стылом морозном воздухе. Как же изменилось все вокруг! Под ногами заскрипели осколки некогда красивого огромного вазона, Хейго перепрыгнул через треснувший, валяющийся на боку второй и помог мне перелезть через него. Вот и лестница в дворцовые подвалы, зияющая холодным светом треклятого портала, а ступени настолько заметены и утоптаны, что похожи на ледяную горку. Как же белые здесь ходят?.. Хотя, с их способом перемещения это, наверное, и не нужно.

Несколько 'черных плащей' ринулись вниз, следом за ними Хейго, подхватив меня на руки, лихо покатился на заднице в подвал. Я едва не завизжала, уткнулась ему в грудь лицом.

— Она уже доверяет? — неожиданно сверху раздался голос незнакомого риирца, летящего рядом с нами.

— Немного, — прошелестел голос Кайго.

А вот Хейго, заметив, что я заинтересовалась обсуждением, хмыкнул насмешливо.

— Надеюсь, эта не сбежит... — пожелал незнакомец.

Продолжения не последовало — в подвале нас ждали белые. Только не привычного облика невысокие и голубоволосые твари, а их более крупные собратья, с устрашающе топорщащимися волосами-сосульками, по-видимому, оттого, что они магически гораздо сильнее.

Будучи скованным физической формой, Хейго стремительно унес меня в сторону и закрыл собой, а в бой вступили свежие силы темных воинов. И снова из-за плеча своего мужчины, уже стоит это признать, я с восхищением и трепетом наблюдала за битвой иномирцев. Сражались они, словно боги! Да против любого из них люди просто мошки. Даже стало страшно за нас: вдруг станем не нужными и темным? Одна надежда, что если к тому времени настолько 'сроднимся', смешаемся, то, возможно, надобность в людях у элементалей Тьмы никогда не пропадет.

Несмотря на плотный защитный кокон, в подвале было настолько холодно, что у меня стучали зубы. Я ощутила, как и Хейго начал дрожать всем телом. Прижалась к его спине, обняла, пытаясь хоть так согреть. А риирцы тем временем успешно прорывались к порталу — светящейся воронке в другой мир, из которого белые маги вместе с холодом и чуждой магией настойчиво лезли покорять мой мир. Замораживали...

Наконец темные оттеснили весьма поредевшие силы белых от сверкающей воронки и, пробиваясь речитативом сквозь визг иномирных тварей, зашелестел голос Кайго. Его темный плащ зловеще развивался на фоне голубоватого света, лившегося из портала. Не менее впечатляюще сияли руны на саркофаге великого воина, который он держал в руках.

Кайго поставил саркофаг у входа в портал и выпустил, приложив руку, свою тьму, что на время похода уменьшила груз и сохранила от мороза. В следующее мгновение тьма вернулась к хозяину, саркофаг принял первоначальные размеры. В следующий миг Кайго, блеснув синими глазами, открыл створ, резанул по груди моего мертвого кузена мечом, выпуская немного крови, — и тело Шарля понеслось в чужой ледяной мир.

Хейго, резко развернувшись, притиснул меня к стене, закрывая собой. Волной последовавшего энергетического удара у меня выбило воздух из груди, сперло дыхание. Хейго тоже тяжело ухнул. Подвал погрузился в кромешную тьму. Через несколько мгновений к потолку взмыли десятки магических светляков, и я увидела продолжение сражения. Правда, теперь оставшиеся в живых белые отступали, пытаясь выбраться наружу из каменной ловушки, но тщетно. Неужели тьма парализовала их способность уйти порталом даже наверх?

Скоро подземелье опустело, остались только мы с Хейго и наши телохранители Тьюго с Халом. А магические светляки превратили поле боя, вернее подвал, в нечто невообразимое.

Я с надеждой посмотрела в глаза Хейго, боясь окончательно поверить в то, что говорю:

— Мы победили?

— Пока еще не совсем, моя Ягодка. Но совсем скоро это произойдет.

— У белых магов больше нет подпитки. И больше нет подкрепления. Лето в самом разгаре и непременно возьмет свое. Так что тех, кого не добьем мы, уничтожит сам Эйр...

— Сто лет не слышала настолько прекрасных новостей, — выдохнула я, широко и счастливо улыбаясь.

Осмотрелась, по-прежнему обнимая Хейго за торс: от портала не осталось и следа. Снег, останки монстров, серые сморщенные трупы белых — если часа два назад подобное повергло бы меня в уныние, то сейчас во мне все запело от радости.

— Ну что ж, тогда приступим... — Я удивленно посмотрела на Хейго, а он пояснил: — Откладывать инициацию больше не вижу смысла.

Радостное, приподнятое настроение мгновенно испарилось, я изо всех сил уперлась руками ему грудь, пытаясь оттолкнуть и возмущенно пыхтя:

— Господин Хейго, мы с вами не достаточно хорошо знакомы... и знаем друг друга, чтобы переходить на столь близкий уровень общения. И...

— Стать супругами, куда уж ближе?! — ехидно хмыкнул Тьюго.

Вот вредина! Прибить мало!

Хал вообще метнулся к лестнице, видимо, чтобы не допустить появления других зрителей, а, может, контролируя, чтобы ищущие или твари какие в подполье не 'провалились'.

Решительный и мрачный взгляд Хейго больше не обещал отсрочки. Да и хорошего ничего не обещал!

— Только не делай мне больно, пожалуйста, — испуганно пролепетала я.

— Не знаю, как получится, — еще более мрачно и твердо признался он.

— В каком смысле? — отчаянно пропищала я, дернувшись назад.

— В прямом! — не стал вдаваться в подробности Хейго, стягивая с моей головы капюшон и шарф, затем расстегнул ворот шубы.

— Мне нужно немного времени на подготовку. — Я пятилась, судорожно осматриваясь, в надежде убежать. — И вообще, хотелось бы сначала уточнить все нюансы этой самой инициации и...

— Как говорят люди, меньше знаешь, тише кричишь...

— ...крепче спишь! — продолжал умничать Тьюго.

Шутник! Точно прибью! Потом!

В этот момент Хейго, которому явно надоели препирательства, тряхнув головой, начал меняться: сначала голубые глаза заволокла непроницаемая темная мгла — наверное сама Тьма смотрела на меня; затем, как в прошлый раз, лицо пошло темными разводами, словно теперь она побежала по коже змейками, но тут же 'впитывалась'. Когда Хейго поднял черную, пылающую темным пламенем руку и потянулся к моему лицу, я завопила от ужаса и рванула прочь.

— Ну вот, как всегда... — язвительно констатировал Тьюго.

Хейго догнал меня быстро, еще бы, в такой одежде наверх живо не вскарабкаешься, зачем-то повалил на снег и перевернул. Навис надо мной, а я, мотая головой, уперлась ему в грудь, пытаясь отстранить.

— Не закрывай глаза, родная, — неожиданно ласково попросил этот мужчина, с какой-то целью принявший жутковатый облик, таким же жутким, прямо загробным голосом.

Зажмуриться ему в пику не успела — он наклонился очень близко, открыл рот и... когда из его глаз, рта из каждой поры на меня потекла Тьма, я сама вытаращилась от ужаса и зашлась в истошном крике, изо всех сил забилась, чтобы сбросить с себя это чудовище!

Через мгновение все вокруг меня полыхало тьмой, а сама я захлебывалась ею, словно мутной водой, беспомощно хрипя и пытаясь вдохнуть воздуха. Мало того, замерзала как никогда, ощущая, что внутри все леденеет.

— Ты поторопился! Она не принимает твою суть... — донесся до меня незнакомый мужской голос.

— Тьма! Если и дальше так пойдет, они умрут оба! — глухо выдохнул кто-то еще.

Дальше у меня в голове зашелестел ласковый, мягкий, голос Хейго, настойчиво уговаривающий:

— Ты — моя, я — твой! Навсегда! Расслабься! Доверься мне! Верь! Я — твой, ты — моя! Одна душа на двоих! Но большая, цельная, не одинокая! Раздели со мной свое тепло, не дай замерзнуть во Тьме! Прими меня и тепло моей души...

Голос мужчины, который не раз выручал меня в пути, утешал, защищал от опасности, порой ласкал слух и вызывал живой отклик моей женской сути, вытянул из мрака. А настойчивое обещание тепла помогло расслабиться, открыться душой и принять неизбежное: по сути подселенца в мое тело. Половинку! Новую и такую... необычную, чужую, нет чужеродную!

Внезапно Тьма превратилась в свежий глоток воздуха, остудивший сухое разгоряченное горло. Я судорожно глубоко вздохнула — и тут же услышала:

— Хвала Тьме, они прошли полное слияние и инициацию!

— Главное, чтобы она не сбежала от него после этого... как обычно происходило, — добавил свой ржавый медяк Тьюго.

'Да чтоб ты подавился дурацкими шутками!' — было моим пожеланием этому темному, перед тем, как сознание милостиво покинуло меня.

Глава 16

Сквозь сон я услышала странный, подзабытый, но от того ставший приятным вдвойне, звук — треск горящих сухих поленьев. Смолистых, пахучих... Он казался ненастоящим, словно из далекого прошлого повеяло, когда можно было, ничего не опасаясь, разводить огонь в очаге, чтобы обогреться, вскипятить воду и заварить ароматные травы с медом...

С трудом разлепив глаза, я сперва зажмурилась от яркого утреннего света, льющегося из ничем не закрытых окон, затем тихонечко, по привычке, которой обзавелась в походе, вздохнула и, к своему полному удивлению, не заметила даже маленького облачка пара. Сонное состояние сразу как ветром сдуло.

Приподнявшись на локте, я обнаружила, что спала в штанах, носках и рубашке, без меховой одежды, а запасная шкура в ногах сбилась. Видимо меня ею накрыли, когда было еще холодно, а потом стало жарко. Вот я и раскрылась.

Как же легко ощущать себя без надоевшей, круглые сутки не снимаемой теплой одежды! Чувствовать свою силу! Отклик магии родных стен!

И самое замечательное: я в своей собственной опочивальне, на своей собственной кровати во дворце Малина. Какое счастье! Чудо! Сердце дрогнуло от счастья, заколотилось в груди, взгляд радостно метался по знакомым с детства покоям, отмечая детали. Зеленый шелковый балдахин, щедро украшенный вышивкой, подобранный желтыми шнурами с кистями, который в случае необходимости можно опускать до самого пола. Толстый ковер с красно-бежево-зеленым орнаментом так и манил пройтись по нему босиком. Великолепные гобелены, изящная, девичья, мебель.