Половинка

— Спасибо, господин Хал! Какое счастье — не придется грызть застывшую еду.

Боги, как же мало надо, оказывается, замерзшему, голодному и усталому человеку, настолько, что бояться уже сил нет! Вот и я жадно налегала на еду, оставив приличия.

Почувствовав себя после ужина совсем другим человеком, сытым и довольным, я сладко зевнула и решила укладываться спать — глаза слипались, чего доброго с миской в руках усну. Залезла в меховой мешок, специально сшитый, чтобы ночью не замерзать, притулилась к сумке с одеждой и под тихий разговор темных на неизвестном языке и ночные шорохи сразу уплыла в сон.

Глава 7

Яркий лучик света, проникший сквозь щель покореженных ставней очередной заброшенной избушки, дал знать об окончании 'летней' ночи и наступлении раннего утра. Посланник солнца игриво коснулся моих век, заставляя жмуриться и прятаться под пологом мехового мешка. Я не выспалась, а солнце ясное. Целыми днями трястись в седле — нелегкий труд, а ночь слишком коротка для полноценного отдыха. Мы делали достаточно большие переходы, останавливаясь только из-за меня да на короткую ночь. При встрече с монстрами темные действовали по-военному четко и слаженно, словно проводили отточенный до последнего движения ритуал.

Отодвинув край шкуры, я высунулась наружу и, выдохнув облачко пара, сразу уперлась взглядом в лежащего рядом Хейго. Вернее, парящего с закрытыми глазами в горизонтальном положении, потому что между ним и полом ничего, кроме свисающего плаща, не обнаружила. Сон как рукой сняло!

Слегка приподнявшись, я удивилась еще больше: в приглушенном голубоватом свете магического светляка трое других темных, карауливших сегодня внутри избушки, тоже повисли в воздухе подобным образом. Правда, их плащи не спадали на пол, а клубились плотной живой тьмой, скрывая тела и лица. Впрочем, уверенности в том не было — может, под плащом и нет ничего. Да точно нет, духи же...

Как 'сидят' видела, но чтобы лежали по-человечески — впервые! Жутковато!

Решив не обнаруживать своего пробуждения, чтобы тайком полюбопытствовать, я посмотрела на 'улегшегося' рядом со мной риирца, отметив, что привычное, присущее ему тепло, продолжает исправно согревать меня. Черты его лица остались четкими и неизменными, какими пару дней назад проявились, такими и остались. Третий день в пути, но другие темные не показали 'свои' лица, видно, не захотели, и узнавала я их по цвету глаз. Кроме Хейго со мной общались только личные охранники — исключительно по необходимости, односложно и скучно.

Даже во сне лицо командира отряда было строгим, суровым, словно вырезанным из камня. И общее впечатление сглаживали лишь видневшиеся из-под капюшона завитки рыжих волос. Неожиданно мне захотелось потрогать их, узнать каковы они на ощупь: мягкие или жесткие, как сам риирец. Светлые брови мужчины, которого я с большим интересом рассматривала, чуть сошлись к переносице, будто он недоволен чужим вниманием или ему снится что-то неприятное.

Невольно скользнув глазами немного ниже, а то вдруг он взгляд почувствует, я осмотрела вызывающе упрямый подбородок, неожиданно оказавшийся гладким, без темной щетины. Неужели у этого мужчины нет волос на лице? Вообще? Он никогда не пользуется бритвой? Нет, ну правда?! Темный же... Дальше был глухо закрытый ворот, и на мощной груди полы плаща словно спаяны — ни завязок, ни пуговиц. Затем я неторопливо прошлась взглядом по телу Хейго до ступней: тьма там клубилась сильнее, потому разглядеть что-либо еще оказалось невозможным — мое любопытство — есть ли у темных ноги? — так и осталось неудовлетворенным.

Почувствовав на себе взгляд, я быстро посмотрела в лицо Хейго и вздрогнула от неожиданности — попалась! Предмет моего внимательного изучения не спал и совершенно ясными, не затуманенными сном глазами смотрел на меня. Неуловимое движение, чуть рассеянный след — и вот он уже опирается на локоть и, лежа на боку, с нескрываемым интересом тоже разглядывает меня.

С трудом подавив порыв нырнуть в мешок поглубже, как ребенок под одеяло, чтобы спрятаться от пристального льдистого взгляда иномирца, я сипло шепнула, заливаясь краской:

— Доброе утро.

— Как ваше самочувствие? — кажется, Хейго улыбнулся глазами, а вопрос прозвучал совершенно серьезно, как будто целитель спросил, причем уже второе утро интересовался.

— Привыкаю, — ответила я, не собираясь вдаваться в подробности о 'самочувствии' моего многострадального зада, да только от мысли, что скоро снова придется садиться в седло, утро перестало быть добрым.

Не выдержав одолевавшего второй день любопытства, я отважилась спросить:

— Вы, вообще, спите?.. Едите?..

В конце концов, не съедят же они меня.

Сзади раздался насмешливый 'хмык' и, обернувшись, я увидела взметнувшиеся полы черного плаща — 'поднялся' Хал.

— Все зависит от формы нашего тела, — черты его лица плыли, но улыбка достаточно хорошо проступила. — Элементали в первой ипостаси не нуждаются в отдыхе, питаемся мы энергией окружающей среды. Для поддержания физической формы необходима еда и полноценный сон, как и вам, людям.

Голоса у риирцев тоже отличаются, не так ярко, как глаза, но при сходном 'шелестящем' звуке, тембр разный: у Хейго — более глубокий, грудной, у Хала — резковатый, у Тижа — глухой. Другие спутники пока не обращались ко мне и беседы вели между собой совсем незаметно. Иногда казалось, что это ветер шумит, усиливаясь, а иногда — что они безмолвно каким-то образом разговаривают.

— Но ведь сейчас вы, вроде бы, спали? — уточнила я, усевшись и наполовину выбравшись из мешка.

— Нет! — Хейго так же, как и Хал, резко принял вертикальное положение, отчего в стороны слегка брызнула тьма, частично скрыв мой белоснежный мех. — В этой форме мы попросту тратим время, а лежа, чтобы не пугать вас, леди Оливия.

Казалось бы, упрекнул, но его голос прозвучал как необидное пояснение, констатация факта. А по части 'не пугать' их что поставь, что положи — один черт; но опять-таки немаловажно — заботятся даже о душевном состоянии. Еще, в который раз за время нашего знакомства, я поймала себя на мысли: Хейго не сюсюкал со мной будто с ребенком, чем грешат мужчины, разговаривая с хорошенькими женщинами или молодыми незамужними аристократками. Словно те глупее обычных и замужних. Не пытался приукрасить или обмануть. Отвечал конкретно, по делу, четко и понятно.

— Можно поинтересоваться, господа? — не унималась я, коль собеседники не выражали недовольства моей приставучестью. — Зачем меня одели в белое, а сами — в черном? Вы же выдаете нас... на снегу...

Тиж с Тьюго молча забрали поклажу и вышли из избушки. Отвечать пришлось Халу:

— Мы — энергетические сущности, как вы говорите, духи стихии, поэтому монстры нас не видят в первой ипостаси. Мы наблюдали за ними и выяснили, что они ориентируются на тепло и перерожденные люди тоже. Выражаясь ученым языком, обладают тепловым зрением, поэтому им все равно, какого цвета наша одежда. А вот их хозяева, которых вы назвали белыми, цвета различают. Мы специально проверяли. Цвет вашей одежды может послужить защитой, не полной, но не лишней. Мало ли что в дороге может произойти... Ни те, ни другие не представляют для нас опасности, когда мы в этой форме!

О! Вот это новость! Значит, монстры и белые темным не страшны, но тоже не по нраву. Меня же в белое нарядили, чтобы, если что, как они сказали, могла слиться с окружающей природой или прикинуться старой шубой, ненароком забытой под каким-нибудь кустом. Хотя, нет — новой. Замечательно!

Я вздохнула, еще не определившись, радоваться или не очень этой новости, а следующий вопрос сам собой сорвался с языка:

— Господа, скажите, почему мы не сразу напротив форта перешли границу, а ушли дальше? Ведь несколько часов потеряли...

Хал переглянулся с Хейго, поручая ему самому отвечать:

— Если бы мы пересекли границу напротив Тартуса, то пришлось бы идти через погибший городок. Я не уверен, что вы смогли бы перенести это печальное зрелище спокойно... как это у вас называется... без душевных переживаний. Там много перерожденных и некоторые в поисках живого тепла добираются до грани. Ваши пограничники с ними сталкиваются ежедневно и посоветовали не рисковать вашим... самочувствием сразу, а обойти неблагоприятное место и дать немного привыкнуть. К нам!

Я смотрела на него несколько долгих мгновений, переваривая короткие, но емкие сведения. Ведь совершенно забыла про Дышовец и его жителей. Перерожденных, как назвал их риирец, или зомби, на наш лад. На самом деле это 'замороженные' люди, душу которых забрали белые. Заразили лютым холодом. Бродят теперь те несчастные голодным зверьем, подобно монстрам белых, и ищут живое тепло, чтобы согреться. Но разве без души можно согреться? Я сама утратила лишь частичку души — и то постоянно мучаюсь от холода. Вот и сейчас, зябко передернулась, разворошив воспоминания и испытывая душевную боль.

Три года прошло, но мне до сих пор слишком больно.

Они правы, прислушиваться и приглядываться я только вчера к вечеру начала, обвыкнувшись с моим надежным иномирным окружением и слегка осмелев. Мне хотелось задать темным сотни вопросов. Но пришлось усмирить природную любознательность и вылезти из мешка.

Рассеяно потерла лицо, нестерпимо хотелось хотя бы умыться, хотя бы снегом. К бытовой магии я пока не прибегала в силу прямого запрета. Но, думаю, стоит попробовать обсудить это с риирцами. Вчера они неизменно грели мне еду. С собой нам собрали мясо с картошкой, без опаски, что пропадет. Конечно, в таком-то холоде!

Отняв ладони от лица, я вновь тяжело вздохнула и поймала на себе изучающий взгляд Хейго. Чтобы спрятаться от него, занялась укладыванием шкуры и спального мешка. Это моя работа, причем единственная, помимо изматывающей верховой езды. Едва я выпрямилась, закончив со сборами спального места, рядом возник Хейго и протянул мне небольшой деревянный тазик, наверняка найденный в этой хибарке. Какая радость: в нем плескалась вода, от которой поднимался пар, совсем немного, но, чтобы умыться, вполне достаточно. А вокруг этого тазика клубилась серая дымка, скрывающая тепло.

Я вскинула потрясенно благодарный взгляд:

— Спасибо!

Хейго бесстрастно кивнул и, забрав мой мешок, вышел наружу. Видимо он даже не понял, какой подарок сейчас преподнес. В отличие от охранников, непосредственно опекавших меня, подумал о такой мелочи как обычное умывание.

Оставшись одна, я, недолго думая, отчаянно содрогаясь от холода, разделась до пояса, умылась и наскоро обтерлась едва теплой водой. И тем не менее, завязывая последнюю тесемочку на своем меховом облачении, чувствовала себя превосходно, мысленно послав благодарность заботливому мужчине.

* * *

На пятый день пути я привыкла и уверилась, что рядом с темными монстры белых мне не страшны, настолько, что перестала остро реагировать на каждое их появление. Конечно, относилась к зверюгам настороженно, но вполне достойно пережидала опасность и не ловила себя на желании с криком бежать куда глаза глядят. И серая мгла магии риирцев, неизменно окутывавшая нас с лошадками, скрывая живое тепло, теперь тоже воспринималась как полезная — если не родная, то не чужая точно, — ведь она непостижимым образом согревала мою душу.

Королевство Шандар. Мне довелось гостить во дворце, при Дворе здешнего правителя, в бытность младшей принцессой соседнего королевства. Было большое торжество — свадьба принца. Праздник продолжался три дня, и я веселились от всей души, от рассвета до заката. Позже, уже беженкой, вместе с тысячами других обездоленных людей я проезжала по Шандару, но места, по которым мы ехали сегодня, я не узнавала.

Мне показалось, что происходит нечто странное, подозрительное. Сначала мои спутники поглядывали по сторонам, потом всматривались, принюхивались и прислушивались, словно хищники на охоте. Не то чтобы очень чем-то озаботились, но, присмотревшись к их 'манерам', я теперь чувствовала и наблюдала даже нюансы. С раннего утра вокруг нас, то тут то там, возникали десятки снежных смерчей, из которых появлялись монстры. Пока все шло, как обычно: твари, не обнаружив нас, исчезали ни с чем в белом безмолвии. И я провожала их мстительным взглядом: что, съели?!

Далее я заметила сначала одну серую ниточку, стремительно протянувшуюся от Тижа к Хейго, потом между темными словно паутина из тончайших серых нитей сплелась. За прошедшие дни я неоднократно подмечала эти 'нити' и постепенно догадалась, что так мои спутники разговаривают между собой. На сей раз беседа затянулась и, видимо, была напряженной. Плащи будто тьмой сильнее налились и пульсировали, клубились подобно грозовым тучам... Неужели от сильных эмоций?

В ходе безмолвной перепалки темных я опять обратила внимание на не одинаковую черноту их плащей. У Хейго, Тижа и Хала более 'густая', насыщенная, чем у остальных. Может это проявление градации силы у темных магов? Занятно, но пока мой очередной вопрос останется без ответа.

Разговоры разговорами, но, тем не менее, двигались мы в том же темпе, не замедлившись ни на мгновение — темные теперь и при приближении монстров не останавливались. Лишь по напряженным спинам-плащам, да сверкающим из-под капюшонов глазам я определяла кто против кого. И кажется, зачинщиком горячего спора выступил Хейго, по обыкновению паривший рядом с лошадью, и рука его, лежавшая на холке, почернела от тьмы.

В последнее время я постоянно, словно так само собой выходило, останавливала взгляд на его фигуре, пытаясь определиться с особенностями, которые исподволь выделяли этого спутника среди остальных. Поэтому сейчас без особого труда улавливала, как он едва заметно поворачивал голову, скрытую капюшоном, то в одну сторону, то в другую, упорно не желая соглашаться с чем-то. А сама представляла его сверкающие ледяные глаза, светлые насупленные брови, упрямо поджатые губы, 'упертый' подбородок...

Наконец спорщики пришли к единому мнению: 'нити' в последний раз дрогнули и медленно развеялись, словно у них осталось еще что-то невысказанное, но предпочли придержать мысли в себе. И с того момента мы начали забирать на запад, ближе к тому пути, которым бежала от нашествия белых моя семья.

И все же: о чем они спорили?

Сегодня рядом со мной в коконе созданной им же защитной мглы шел Хал. Этот риирец с красивыми, зеленовато-голубыми глазами казался мне более улыбчивым, чем остальные, во всяком случае, не столь пугающим, как Тиж, который одним только взглядом пурпурных, похожих на кровь глаз безотчетно пугал до дрожи.

После полудня, не выдержав молчания, я решилась полюбопытствовать:

— Господин, Хал, позвольте спросить, почему мы изменили направление?

Он, как мне показалось, посмотрел в спину Хейго, прежде чем пояснить:

— Ведущий решил: пока есть возможность, лучше не выходить на прямое столкновение с белыми. Их скопление проще обойти, чем доставлять вам... душевные страдания.

— То есть, впереди были белые?.. — сипло выдохнула я, невольно сжимая поводья от страха.

Обернувшийся в этот момент Хал, видно отметив мое состояние, положил ладонь на холку моей лошади и мягко прошелестел: