Половинка

— Какой ужас, — я заморгала, пытаясь удержать слезы. — А что было дальше?

Хал повернулся ко мне и грустно улыбнулся:

— Дальше? Дальше сто пятьдесят риирцев оказались среди степи, полумертвые от магического истощения. В неизвестном мире! Судьи, которые призваны судить, а не сохранять жизнь. Мужчины, которые клялись хранить лишь одну форму... не имели права на чувства и пару...

— Не нагнетай атмосферу, не то леди Оливия сейчас расплачется. А слезы тоже испускают тепло, — едко процедил Тьюго.

Ох, ну какой же он язвительный!

Кто-то из 'сидящих' на лавке хмыкнул весело, а Хал, покосившись на насмешников, покачав головой, продолжил:

— Естественно, мы затаились в более привычной нам, но труднодоступной людям местности и в течение первых лет незримо, тщательно изучали ваш мир, действовали незаметно. Потом решили 'проявить' себя на людях, постараться расположить вас к себе и дать понять, что не несем опасности Эйру.

Я впервые услышала хрипловатый голос Фрея, глухо сетовавшего:

— Первые встречи с людьми я надолго запомню. Особенно вопли 'Смерть, Смерть за нами пришла!'. Как, вообще, можно спутать мужчину с женщиной?

Хал усмехнулся, добавив:

— Мы немного ошиблись, решив впервые показаться в глухой деревне. Потом мы свою ошибку исправили и появились в городе, крупном, где чувствовалось большое скопление энергии. Хм-м-м, так мы ваших магов ощущаем. Вторая встреча прошла пристойнее и спокойнее. Люди встретились более образованные и менее пугливые к непривычному и незнакомому облику.

— Могу представить, — улыбнулась я, в красках воображая приключения риирцев.

После того, как они поделились своей бедой, мне стало гораздо проще воспринимать этих пришельцев из другого мира, которым и кое-что человеческое, оказывается, не чуждо.

— Да, более образованные горожане. Но колоть незнакомцев пиками и метать арбалетные болты было совсем невежливо. Совершенно непредусмотрительно! Если бы я рассердился, уничтожил бы ту площадь или городишко! А не только оружие, которым нам пытались угрожать.

Я испуганно уставилась на Тьюго.

— Поэтому ты с трудом прошел отбор в судьи, — флегматично заметил Хейго. — Слишком импульсивен и часто не сдержан на язык.

Медово-желтые глаза Тьюго вспыхнули, как у раздраженного кота, и быстро потухли.

— Все в прошлом, — прошелестел он глухо. — Ты же знаешь, я тренирую выдержку и готов отдать свою суть на благо будущего...

— Знаю, поэтому ты здесь, сейчас, — так же ровно, спокойно отозвался Хейго.

Вот только у меня холодок беспокойства комочком свернулся в груди. Я решилась задать главный вопрос, который напрашивался еще в Тартусе:

— Почему вы сейчас здесь? — И сразу уточнила: — Какую награду вам обещали правители за спасение Эйра?

Хал обернулся к сородичам, видимо советуясь: ответить или промолчать, а потом вновь обратил внимание на меня:

— Мы получили все, что нужно для нормальной жизни. Для возрождения Риира в новом мире. Пусть всего лишь, как у вас называют, королевства, а не целого мира, но Эйр станет полноценным домом нашему народу. Местом, где будут жить наши семьи. Мы получили территорию, которую наши дети будут считать своей родиной, колыбелью жизни.

— Вы хотите сказать, что вам пообещали чьи-то земли? — сипло выдавила я, уже предполагая самый неблагоприятный исход, но по привычке на что-то надеясь.

— Нет. Не только пообещали. Несколько дней назад правители и представители правящих Домов каждого из двадцати девяти королевств подписали кровный договор. Теперь коронация каждого следующего монарха любой страны будет происходить в присутствии риирца и включать клятву о соблюдении установленных условий договора.

— А конкретно... — невежливо поторопила я.

— Договор включает несколько условий, но одно из главных: бывшие земли Цветаны теперь называются Риир и неприкосновенны. Клятва подписана кровью, ее нарушение влечет гибель всего рода преступившего клятву короля.

У меня сердце оборвалось: мечты, надежды, дом — я все снова потеряла и теперь окончательно. Что-то умерло у меня внутри, но, привычно держа удар, продолжила тему:

— То есть, земли Цветаны не единственное... вознаграждение за спасение мира?

— Нет, но... остальное не слишком масштабно и, вероятно, вам мало интересно, — прекратил разговор Хейго. Все молчали, и в гнетущей тишине неожиданно снова прошелестел его голос: — А что пообещали вам за этот поход?

Мне хотелось разрыдаться, топать ногами, завыть от разочарования, в конце концов. Может быть, я так бы и сделала, если бы не крайняя усталость, меховой мешок и гордость, поэтому спокойно ответила, прикрыв глаза:

— Чего уже нет и никогда не будет.

Собеседники промолчали, но я чувствовала их внимательные, цепкие взгляды. И все-таки Хал догадался:

— Вам пообещали ваше королевство?

Я с трудом вдохнула и выдохнула, словно вытолкнула боль наружу:

— Не думайте, господа, нарушенный договор не помешает мне выполнить свой долг. — И вымученно улыбнулась: — Ведь это мой мир, а не только часть суши, бывшая домом.

Затем, как старая бабка, что чувствует каждую косточку в своем теле, с трудом повернулась, накрылась шкурой и закрыла глаза. Что толку сотрясать воздух — возмущаться и обвинять королей в обмане и предательстве? Доля у них такая. Пожалуй, я изначально подозревала подвох, но хотела верить. Гарантий требовала...

Сейчас же мне ничего больше не осталось, как глубоко, медленно дышать, чтобы не захлебнуться горячими слезами, ведь лишнее тепло придется прятать риирцам. Но до чего же больно, когда окончательно и бесповоротно умирают мечты и надежды. Заново растаптывается будущее.

Теперь понятно, почему мне легко отдали королевство. Поклялись, что ни один король не посягнет на мои территории. На мои... которые теперь принадлежат темным и даже называются Риир. Скоро даже памяти не останется о некогда великой Цветане. О проклятой династии Малина. Мою родину в буквальном смысле стерли с карты Эйра.

Какая жестокая насмешка судьбы! Наверное, Бариус с приближенными давились от смеха и яда, когда составляли договор со мной. Еще бы, отправили на смерть глупую, наивную, проклятую принцессу уже не существующей страны. Провезли в карете полкоролевства, чтобы 'полюбовалась' на умирающую природу, чай маг земли, да была бы сговорчивее.

Я вновь повернулась к ним лицом:

— Можно вас попросить? — от тошнотворной мысли, что придется возвращаться в Дармаш, я отмела гордость и достоинство. — Разрешите мне остаться в Цвета... Риире.

— Мы... — осторожно начал Хейго.

— Я ни на что не претендую, — лихорадочно зачастила я, — просто позвольте мне обосноваться где-нибудь рядом с дворцом. В королевских садах есть небольшой домик садовника. Я была бы очень признательна, если бы мне просто позволили в нем жить. Я сильнейший маг земли, а вам... потом придется восстанавливать королевство. Все вымерзло же... а я знаю там каждый кустик, каждую пядь. Помогу совершенно безвозмездно, просто позвольте мне остаться в... в новом Риире...

Говорила, говорила... повторялась... а сама чувствовала, что на грани. Вот-вот позорно разрыдаюсь. Умоляла. Унижалась. А ведь совсем недавно высокомерно раздумывала: позволить или нет темным поселиться на своих землях. Боги, куда катится мой мир?

Риирцы несколько долгих мгновений смотрели на меня спокойно, наконец Хейго произнес:

— Однажды потерявший дом не откажет другому в приюте. Уверен, собор поддержит наше обещание. Вы станете третьей подданной нового Риира не нашей расы.

— Уже третьей? — устало улыбнулась я, чувствуя, что глаза наполняются слезами облегчения.

Хейго кивнул.

Облизнув губы, я опустила голову на лавку и, закрыв глаза, ощутила себя смертельно уставшей, словно выпитой до дна. Раздавленной, обманутой и униженной. А еще недавно считала, что страшнее прошлого ничего быть не может.

Глава 9

Я неохотно открыла глаза, встречая рассвет девятого дня похода в край, захваченный белыми иномирцами, представляя очередной, долгий, холодный день. Словно и время замерзло, и мучительно медленно ползет, тянется, тоже скованное льдом, как зимняя река.

Вчера нам пришлось срочно сворачивать с тракта в лес, потому что риирцы почувствовали слишком большую стаю монстров. Передвигаясь по глубокому снегу, лошади быстро выдохлись, и мы остановились на ночлег в первом попавшемся укрытии — избушке-землянке.

Мое дыхание паром поднималось вверх. Внутри мешка, в походном меховом облачении, было тепло, но ощущала я себя беспомощным, неуклюжим младенцем в пеленках. Последние дни даже капюшон не снимала — в шапке замерзали уши и лоб. На ночь натягивала на нос вязаный шарф. Меховой сугроб с виду, да и только. Хорошо риирцам: не мерзнут.

Потянулась, посмотрела на крошечное оконце, через покосившийся ставень которого в избушку проникает свет, и увидела 'лежащего' рядом Хейго. В этой едва-едва заметной, засыпанной снегом крошечной избушке, наполовину вырытой в земле, места, кроме меня, хватило ему и Тьюго. Второй охранник уже 'встал' и вышел, надо думать. Я тихонько повернулась набок и, затаив дыхание, рассматривала Хейго, воспользовавшись тем, что он близко и не сверлит меня льдисто-голубыми глазами. Подробно рассмотрела его лицо, обрамленное капюшоном, с четкими, характерными чертами.

Теперь сходство Хейго с моим далеким предком Феодосом хорошо было видно. Тем не менее, суть однозначно наложила отпечаток на образ темного мага — 'хищника' с более резкими чертами, в сравнении с 'одомашненным' представителем моего рода. Хорошо очерченные, строго сжатые, чувственные губы, выступающий подбородок, высокие скулы, делающие облик мужчины иномирца более выразительным и суровым. Казалось бы, рыжеватые волосы должны придавать ему более задорный, бесшабашный вид. А в случае этого мужчины скорее наоборот, создают яркий контраст темной сути и светлого обличья, заставляя настороженно ожидать, что он может выкинуть в следующий миг.

Вот такое необычное создание природы! Не то дух, не то из плоти.

И опять поймала себя на мысли, что Хейго мне интересен со всех сторон, даже слишком. Хотела бы узнать о нем больше, а иногда, ужасно неловко осознавать это, — просто потрогать.

Эх, была не была, хоть риирцы говорили, что не спят, а в горизонтальном положении парят, чтобы не пугать меня, тем не менее, осмелилась на дерзкий шаг, своего рода авантюру, не в силах сопротивляться любопытству. Вытащила руку из мешка и осторожно помахала над лицом Хейго. Отклика не последовало, поэтому я продолжила: медленно коснулась рукой в варежке занятного плаща, проверить, насколько 'настоящий'.

Результат оказался потрясающим — белый мех словно провалился в темноту! Моему изумлению не было предела.

— Спокойного вам утра, леди Оливия, — прошелестел Хейго.

Я испуганно отдернула руку и, закусив губу, искоса посмотрела ему в лицо, проверяя, видел ли он мою глупую выходку.

Видел! Мои щеки ошпарило стыдом. Попалась!

— Доброе утро, господин Хейго, — нашлась я и сразу предприняла попытку оправдаться в лучших традициях придворного этикета. — Я проснулась и... чтобы не тратить время зря, сочла возможным побеспокоить вас.

— Я так и понял, — улыбнулся он глазами, уголки его губ едва дрогнули.

— Тогда подъем, — кивнула я и усиленно завозилась, выбираясь из мехов.

Перед тем как сесть в седло, я отпросилась в 'уборную'. И в сопровождении Хейго, чаще других опекавшего меня, залезла в ближайшие заснеженные кустики. С недавних пор даже смешно стало: эдаким сугробчиком прикидываюсь. Быстро управившись, отряхнула со штанов снег, шагнула на полянку к моим спутникам — и замерла, уставившись в светящиеся потусторонним светом глаза-льдинки огромного снежного монстра.

Это исчадие белого мира явно 'чуяло' меня, 'увидело' мое тепло. Я открыла рот позвать на помощь, но из глотки вырвался лишь жалкий хрип. А в следующее мгновение между мной и монстром выросла черная фигура Хейго. Еще миг — и белая тварь рассыпалась, словно огромный ком снега разлетелся вдребезги, свалившись с высоты.

'Да, монстр риирцу не соперник!' — мысленно восхитилась я.

И сразу оторопела: поляна кишела монстрами и... их хозяевами!

— Стой на месте! — раздался приказ Хейго.

— Стою! — прохрипела я.

Убежать при всем своем желании была не в состоянии, а вот плюхнуться в снег при виде монстров, рвущих лошадь, — вполне, колени предательски подгибались и тряслись. Трех других коняг оберегали Свер, Тиж и Кайго, от ладоней которого протянулись темные щупальца к головам животных. Видимо, из-за магического воздействия этого риирца они стояли смирно, словно вокруг никакой опасности нет. А Свер с Тижем, напоминающие в данный момент грозные черные смерчи, обороняли животных, давая отпор голодным тварям.

Фрей, у 'ног' которого я увидела мешок с гробом Шарля, почти не сходя с места, крутился волчком, поражая врагов.

Едва нашла глазами Тьюго и Хала, наступавших на белых, которых было не меньше двух десятков, как прямо передо мной выросла зловещая фигура в красивом, белейшем, искрящемся, струящемся балахоне, будто сотканном из тысяч снежинок, — глаз не отвести, если бы не омерзительная бледная физиономия с голубоватыми прожилками и жуткими темно-серыми глазами-щелочками с узким росчерком зрачка.

Кошмарная вариация Матушки Метели, какой ее рисуют в детских сказках, этот иномирец. Я не только видела, но и ощущала, как искрят от скрытой силы его 'волосы' или что там, у белых на голове, растет, напоминающее тонюсенькие сосульки. То ли чужая энергия покалывала кожу, то ли от страха я 'гусиной кожей' покрылась — настолько близко еще ни разу не оказывалась рядом с белым. И вместо того, чтобы бежать или защищаться, будто парализованная ужасом, продолжала стоять и смотреть, как он поднимает руку, собираясь сделать пару последних шагов, чтобы коснуться, забрать мою душу и тепло жизни.

Между мной и опасностью опять вырос черный клубящийся плащ-тьма, резко увеличился — и брызнул в стороны. В следующий миг белый, окутанный с ног до головы той самой 'живой паутиной', что и погибший накануне коняга, замер с раззявленным в безмолвном крике боли ртом-дырой. Затем сломанной куклой упал в снег, словно разом лишился костей. Тьма покинула его тело, взметнувшись вверх и, сформировав человеческую фигуру. Мгновение ока — и напротив меня стоял Хейго с голубоватым сияющим сгустком в руке.

Я ощутила, догадалась, поняла: этот сгусток — суть белого!

Хейго презрительно сжал сгусток, а дальше тот исчез в его ладони, верно поглощенный сутью, оказавшейся сильнее. Темный встряхнул кистью, словно испачкался. Едва заметное движение — и в его руках сверкнули черными искрами короткие мечи. Клинки будто горели самой первозданной Тьмой — настолько завораживающе страшно выглядело оружие, созданное магией риирцев. Кажется, я выпала из реальности от потрясения, глядя, как темные маги, один за другим, сотворили такие же мечи.

На поляне развернулась настоящая бойня. Вокруг меня кружил Хейго, уничтожая любого, кто пытался приблизиться ко мне, едва державшейся на нетвердых ногах. Словно сама Смерть встала на мою защиту и собирала дань из душ врагов. Трое риирцев защищали непосредственно лошадей, еще трое успешно уничтожали белых, летая по всей поляне. То тут то там мелькали шлейфы, оставляемые почерневшими плащами.