Среди ночи проснулся, словно толкнул кто-то. Чувство опасности пронзило всего, он выглянул из шалаша.
Костёр прогорел, и, в свете ущербного месяца было видно, что все спят. НА ПЕСКЕ. ЧАСОВОГО НЕ БЫЛО. Периметр работал — линии слегка светились в темноте. Но как же без часового-то? И почему спят не в шалаше?
Серг подбежал к отцу, попытался разбудить, и не сумел. ВСЕ БЫЛИ ОКОЛДОВАННЫ. Кинулся к волхвам — те тоже спали колдовским сном. Серг схватил копьё, подбросил дров на тлеющие угли. Что за нечисть смогла усыпить даже волхвов за периметром?!
"Этого я боялся"
Серг подпрыгнул, обернулся. Позади него, за периметром, стоял волк. Нет, ВОЛКОЛАК. Слишком умным был взгляд.
Серг, вспомнив, как охотники упирали в землю рогатины при охоте на кабанов, вдавил упор копья в песок.
"Против волка не упирай копьё в землю. Волк подбегает низко и прыгает снизу вверх в последний момент. А может и не прыгнуть, схватить за ногу. Не успеешь опустить копьё"
Волколак не шевелил пастью. Голос раздавался прямо в голове. Мыслеречь, которой владели волхвы.
Серг вытащил копьё из песка, направил на волколака. Тому явно было смешно, он не расценивал действия Серга опасными для себя.
"Я спас ваше селение от роботанка. Мог бы и поблагодарить"
— Мы тебе благодарны, — серьёзно сказал Серг. — Что ты хочешь?
"Я укусил тебя. Моя слюна в твоей крови"
— И что?
"Она заразна"
— ЧТО ?!
"Я подбросил в еду сон-траву"
— Какую сон-траву?
"Растёт на юге. Ваши волхвы растят её в развалинах"
— Ты был в Городе?
"В развалинах их ворожба вязнет. Меня искали"
— Когда они проснутся?
"Утром"
— Как ты прошёл в Город через периметр?
Волколак закашлял. Серг понял, что тот смеётся.
"Во мне нет мутагена" — И, шагнув вперёд, пересёк периметр. Серг напрягся, линии периметра продолжали спокойно гореть.
— П-почему я проснулся, а другие нет?
"На волколаков яды действуют слабее"
— Я НЕ ВОЛКОЛАК !!! — Серг заорал.
Волколак молчал. Виновато молчал.
— ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ ?!!!
"Извини. Я был напуган"
Он ударил копьём. Лапа волколака словно размазалась в воздухе, отбив удар. Конец копья обломился. Серг швырнул обломок на песок и сел, обхватив голову руками. Хотелось выть, словно волк, но именно поэтому не завыл, только застонал сквозь сжатые зубы.
— Как от этого излечится?
"Лекарства нет"
— Лекарство всегда есть. Например, смерть.
"Да. Смерть всё лечит"
— Как тебя укусил паук, твоя шкура ведь неуязвима?
"Сказки это. Я просто очень быстр. Потому в меня трудно попасть. Но если попадут, стрела проткнёт шкуру так же, как у обычного волка"
— Ты был человеком?
"Да"
— Как тебя звали? От куда ты?
Волколак прилёг,
"Поговорим про тебя. Ты в опасности. Скажи, ты сам никого не кусал? Целовался? Твоя кровь ни на кого не попадала?"
— Нет.
"Раны кому ни будь зашёптывал? Знаешь, в некоторых посёлках плюют в рану, когда её зашёптывают"
— У нас каждый сам себе зашёптывает. И не плюём.
"Значит, твоя слюна не попала ни в чью кровь? Вспоминай, думай"
— Нет.
"Хорошо"
— Что ты со мной сделаешь?
"Ничего. Понаблюдаю. Потом уйду"
— Зачем?
"Ты не просил тебя кусать. Меня мучает вина"
— Сколько мне ещё быть человеком?
"Ты уже не человек. Если ваши волхвы устроят проверку, решат, что ты мутант. Изменения уже есть. Твои кости и сухожилия стали крепче, сила больше, реакция быстрей"
Серг снова застонал. Он-то считал себя великим бойцом, а оказалось, что это волколак в нём просыпался.
"Внешне ты пока человек. Я никогда не кусал детей. Взрослый начинает обрастать шерстью через год после укуса"
— Значит, до следующей весны.
"Да. А потом люди тебя попытаются убить"
— За что?
"Они боятся"
— Что же делать?
"Уйди до того, как появится шерсть. Уйди так, чтоб твои друзья думали, что ты погиб. Пусть лучше скорбят о друге, чем боятся твоего возвращения"
— Скольких ты кусал?
"Шестерых. Все погибли"
— Как они погибли?
"Двое проиграли битву роботанку, двое умерли от голода, с горя перестав есть, один отравился, пытаясь найти лекарство, одного сожрал кракен"
— Что такое кракен?
"Нечисть, обитающая в море-океане"
— Ты их тоже, случайно укусил?
"Трое просили, троих случайно"
— Они сами попросили ?!!
"Один был дряхлым стариком, но хотел увидеть конец строительства мечети. Мой укус подарил ему ещё несколько лет жизни"
— Что такое мечеть?
"Храм, в котором поклоняются люди на дальнем юге. А двое других хотели защитить своих людей от роботанков. И три танка убили. Четвёртый убил их. У него был лазер"
— Что такое лазер?
"Оружие Древних. Бьёт мгновенно на большие расстояния"
— Они были героями.
"Люди закидывали их камнями"
Слёзы наконец прорвали плотину и Серг заплакал. Впервые, сколько себя помнил. Тихо и горько. Долго.
За периметром зашипело. Он вскинулся. Волколака рядом не было. А он и не заметил, как тот ушёл.
Волколак снова появился рядом с периметром,
"Жужели. Один выводок"
Жужелями называли маленьких гусениц, нечисть, проникавшую спящим людям через нос или уши в мозг. Периметр на них реагировал слабо, они проникали за него. Но всё же реагировал, сигнально полыхая зелёным, и часовой легко уничтожал их, кидая в костёр. Погибая, они шипели. Серг встряхнулся. Он один не спит, значит, ему и охранять всех. Его копьё было сломано, поэтому подобрал целое, отцовское.
— Ты всех жужелей убил?
"Весь выводок"
— Почему?
"Как говорят волхвы — не плоди врагов без причины"
— Ты знаешь веды?
"Знаю"
— Как тебя зовут?
"Когда то меня звали Сергеем. Сергом, по-вашему"
— КАК? Я тоже Серг.
"Тогда давай, я буду Волком"
— Хорошо, Волк. Скажи, ты друг?
"Жизнь покажет"
— Ты рисковал собой, спасая нас от роботанка.
"Да"
— Значит, ты друг?
"Всё забываю, что ты ребёнок"
Серг обиженно засопел.
— Я лучший кулачник!
"Скажи, увидев, как тонет в луже слепой щенок, ты его спасёшь?"
— Да. Он может стать моим другом.
"А если ты точно знаешь, что щенка увезут на ярмарку, и ты его больше никогда не увидишь? Спасёшь?"
— Да.
"Почему?"
— Потому. Так правильно.
"Вот и я на роботанк напал. Потому, что так правильно"
* * *
Плот встретила лодка задолго до желябской пристани, в лодке сидел пацан лет двенадцати, гордый от своей важной миссии.
— Эгей, на плоту! К берегу не приставайте! Крысюки в поток собираются.
— Эк ма, пришла беда — открывай ворота, — пробормотал волхв.
Когда люди проснулись от колдовского сна, они увидели, что их всю ночь охранял ребёнок. Все перепугались. Потому как не было до сих пор твари, способной навести на волхвов сон. Ещё больше перепугались, когда по следам прочитали, что всю ночь вокруг бродил волколак.
В тот день они не уплыли. Один из волхвов сумел дотянуться мыслеречью до Анунок и сообщил о случившемся. Две дюжины приехавших на подводах волхвов, с инвентарём для ворожбы, и десяток бывалых охотников-следопытов выяснили, что волколак шёл за людьми от самого посёлка, а его никто не заметил. И всю ночь ходил вокруг стоянки кругами, убивая нечисть. То есть ОХРАНЯЛ. Волхвы долго обсуждали, зачем — то ли помогал людям, то ли защищал то, что посчитал своей добычей. То ли просто пакостил тому, кто навёл сон.
Про то, что волколак зашёл за периметр, Серг не рассказал, а следы на песке затёр. Он боялся, что люди узнают про его болезнь, и постарался скрыть все следы ночного разговора. Про сломанное копьё сказал, что ударил им в момент, когда зверь попытался зайти за периметр. Волхвы же не слишком внимательно проверили, что делал волколак среди ночи. Их больше интересовало начало ночи, узнать, кто навёл сон. И конец ночи, узнать, куда ушёл волколак. Про сон-траву в еде никто не подумал, искали волшбу. А Серг впервые на деле понял, что волхвы не всеведущи.
Только после захода солнца плот отплыл на середину реки и встал на якорь. Периметр плота заговаривали все две дюжины волхвов, линии сияли так, что можно было пересчитать все пальцы даже тогда, когда месяц скрывался за тучей.
И вот, подплывая к Желябке, узнали, что тут крысюки собираются в поток.
Крысюки сами по себе были не слишком опасными тварями, к тому же очень осторожными, даже трусливыми. Внешне они напоминали рыже-чёрную мышь размером с годовалого ребёнка, с длинным голым хвостом, короткими, хотя и сильными лапками, и редко появлялись из своих нор. И ещё они умели двигать взглядом мелкие вещи — орехи с дерева сорвать или кузнечика к себе подтянуть.
Но иногда они собирались в поток — сплошную колонну, шириной не больше двух шагов, а длину никто бы не измерил, потому как приблизиться было невозможно — только половина крысюков была в потоке, вторая половина охраняла поток, за сотню и больше шагов в обе стороны. Поток уходил за несколько дней пути и исчезал, крысюки разбегались в новом месте обитания.
А по его пути оставалась просека в два шага шириной. Деревья, оказавшиеся на его пути, были разбиты в мелкую щепу. Это крысюки делали с помощью удара потока — совместном ударе взглядов всего потока. Всё живое бежало с его пути.
За несколько дней до потока крысюки сбивались в большие, агрессивные стаи. И тогда в лесу становилось опасно даже группам охотников.
Ночевали на середине реки. И утром пристали к пристани. Плотов тут было не счесть. Потом на них уплывут те, кто приехал на подводах с низовьев реки. На Желябскую ярмарку, проходившую в первое новолуние после дня урожая, сходились люди со всех окрестных посёлков. И даже приплывали на больших ладьях из далёких стран.
Серг с изумлением разглядывал чужеземных воинов. Чешуйчатые или сплошные брони, шлемы и железные сапоги делали их похожими на мутантов. А ведь были ещё щиты и мечи, длинные ножи, страшные стрелы с узкими, длинными наконечниками, предназначенные не для зверя, а для человека. Все знали, что в далёких странах нет волхвов, способных найти любого вора или убийцу. И потому там были разбойники, нападавшие на людей и отнимавшие их добро силой оружия. И для защиты от них были нужны вот такие страшные люди. В броне и с оружием. Вот только пахли они неприятно. Кожаную часть амуниции они смазывали жиром, а тот со временем протухал.
Чужаки о чём-то говорили по своему, довольно оглядывались, смеялись. Потом появился ещё один чужак, с седой бородой, в богато разукрашенной броне. И что-то тихо сказал. Остальные недоверчиво забормотали, седобородый обругал их. Серг не знал языка, но таким тоном точно ругаются. Все замолчали. И тогда седобородый указал на плот, на котором прибыл Серг. По лицам воинов пробежала волна страха. Серг не сразу понял, что они смотрят на заметно светившиеся даже в солнечном свете узоры периметра. Комары, попадавшие в чересчур накачанный периметр, не падали замертво, а сгорали, окружая плот заметными мелкими искорками.
Потом все выгружали добро с плота на выданные желябцами подводы, которых, совместно с другими недавно прибывшими, набралось уже две дюжины, и всей толпой пошли на Желябку. Чужеземные воины шли отдельно, окружив свои две подводы, недоверчиво посматривая по сторонам.
По пути то и дело попадались затоптанные норы крысюков. Их и правда было чересчур много. Некоторые норы ощетинивались зубами убитого крысюка. Воины шли слишком плотно, только впереди идущие могли разглядеть норы на дороге, и чужаки то и дело спотыкались.
Среди воинов раздался крик. Прямо в толпе из норы вырвались два крысюка и кинулись на людей. Крысюков убили, затоптав, но двоих они успели ранить. Воины остановились, остальные пошли дальше, только один волхв поспешил к чужеземцам зашептать раны — они не умели даже такой малости.
Желябка раскинулась широко. Периметр был не просто замазанным смесью глины с пеплом плетнём — это была стена из брёвен высотой в два человеческих роста. Такую не то что нечисть, даже медведь не одолеет. Для часовых изнутри периметра шли мостки, на метр ниже уровня стены.
Для гостей ярмарки изнутри периметра к стене были прибиты добротные сараи из толстых досок, двухэтажные, с большим запасом сена под крышей. Сложив всё добро в выделенном им сарае, все ушли повидаться с знакомыми, договариваться о продажах и покупках. А Серг остался в сарае, сказав, что хочет спать. С той ночи он был всё время молчалив и мрачен. Это заметили все попутчики ещё на плоту. Отец даже пытался разговорить его, но волхв сказал,
— Оставь. Однажды он сам расскажет, если это важно. А может, это его секрет, который не следует знать другим.
Но Серг не собирался делиться своей бедой. Ему не помочь. Волколак правильно сказал — надо будет уйти до того, как начнёт обрастать шерстью.
Когда над Желябкой раздался вой, он не сразу понял, что происходит. А в следующий миг сам воздух засветился зелёным сумраком. Яркие краски помутнели, зато не осталось нигде тёмных уголков.
В школе волхвы-учителя объясняли, что если нечисть однажды соберётся в армию и нападёт на посёлок, воздух за периметром начнёт светиться зелёным, и вой разбудит спящих. Тогда Серг только весело перемигивался с друзьями. Где ж это видано, чтоб нечисть в армию объединилась.
А тут вдруг понял. А чем поток не армия. Поток пошёл через Желябку!
Серг скатился по лестнице со второго этажа, где валялся на сене, мимоходом пожалел, что у него нет стальной брони, как на воинах-чужеземцах, схватил из сложенного товара два малых топорика на длинных ручках. Топорики вместе с отцом делали, а ручки он сам вырезал и выварил. Хорошие ручки, дубовые, с стальными клинышками. Такими удобно сучки обрубать.
Выбежать из сарая он не успел — стена периметра внутри сарая вспухла белым комом и разлетелась щепками. И в появившуюся дыру, в которую новорождённый телёнок прошёл бы не нагибаясь, хлынул поток крысюков. Не успев подумать, что он делает, Серг прыгнул на встречу и раскроил топориком голову первому крысюку. В следующий миг, когда на него кинулось сразу несколько крысюков, он вдруг осознал, что встал на пути у потока.
Страх, обида последних дней, ярость — всё это соединилось в мощную волну и вдруг исчезли все звуки, а крысюки почти замерли, двигаясь медленно, словно неспешно плыли под водой.
А его мышцы словно стали деревянными. Двигаться было тяжело и больно, он ощущал, как напряженны каждая косточка, каждое сухожилие. И всё же двигался. Мысли тоже были тугими. Думать, вспоминать было не о чём. Была только схватка. И он отдался ей.
Крысюки лезли, он убивал. В какой-то момент вдруг осознал, что кружится в середине сарая, а крысюки лезут со всех сторон и отлетают к стенам разрубленными тушками, потом этот миг озарения прошёл и он снова ничего не сознавал, был только бой.
Бой кончился неожиданно. Он ещё покрутился в поисках врагов, и вдруг вернулись звуки. Вернее, было тихо, но эта тишина отличалась от той тишины, когда он дрался. Эта тишина была настоящей.
