А тут идёт один. Не иначе, как весьма опасный. И Зверь осторожно прилёг в кустах на пути движения охотника. Когда охотник появился, Зверь восхищённо округлил глаза. Ящер!
Двухметровый хищный двуногий динозавр с гребнем длинных костяных игл по хребту, с мордой тираннозавра. Скудных познаний в генетике у Зверя хватало, чтоб знать — мутаген не придумывает ничего, он вырезает ДНК из одних организмов и встраивает в другие. Черепах, например, держал у себя дома черепашку. А Тюленя война застала на побережье Северного Ледовитого океана. От какого зверя мог получить этот мутант такой вид? Конечно, в каждом организме были и регрессивные гены древних предков. Но они были не жизнеспособны, работали только на стадии развития зародышей. И мутировавшие регрессом быстро умирали.
Но вот охотник выжил. И неплохо выжил. Ни одежды, ни оружия, а охотник удачный — на гребне были наколоты тушки птиц и зверьков. И почему-то пахло от охотника палёной шерстью.
Ящер вдруг замер и направил на кусты верхнюю лапу. Почувствовав, как по телу забегали электрические разряды, Зверь отпрыгнул. А в куст, где он только что сидел, ударила молния, сорвавшаяся с лапы ящера. Зверь поспешил убраться подальше, отгородившись от метавшего молнии мутанта стеной деревьев. Ящер точно чуял жизнь вблизи от себя каким-то дополнительным чувством — ни запахом, ни зрительно заметить его в кустах он не мог. Хороший охотник. Убежав от Ящера, побежал к чужому посёлку, быстро, как мог только он.
Подобравшись к посёлку, принялся наблюдать издали. Посёлок был странный. Разделён на две части — одна, обнесённая стеной, сделанной из разных материалов, напоминала деревню — тесные дома, куры, свиньи. Лают собаки. Ходят люди — обычные люди, не мутанты.
И рядом — барак-крепость, очень напоминающий тот, что выстроили под руководством Тюленя. И там обитали мутанты. А вот в самом посёлке мутантов не было, ни одного. Вокруг посёлка раскинулись поля и огороды. Причём Зверь чуял — часть урожая зрела на нечистой земле. Очень ему не нравилось разделение. Неужели национализм? Высшие и низшие расы? Но вслушиваясь в чувства обитателей, не чуял ни ненависти к ближнему, ни раболепства. Только обычные чувства хорошо знающего друг друга сработанного коллектива.
Появился уже знакомый Ящер. Приблизился к посёлку. Его встречали приветственными криками. Слов Зверь не разобрал, но вот настроение — прекрасно. Ему радовались и мутанты, и простые люди. И Ящер радовался и гордился удачной охотой. Сам весит под полтора центнера, и добычи притащил не меньше ста килограмм. При этом Зверь был уверен, он ещё был и весьма сытым — значит, часть добычи уже съел. Сырой. Или зажаренной молниями. Вроде по настроениям признаков расизма не чувствовалось. Добычу разделили. Явных мутантов сразу отдали мутантам, с неявными разбирался какой-то человек.
Зверь, сам не понял, почему, почуял от этого человека опасность. Не для него лично, а вообще. Человек был очень опасен. Что-то в нём было не так. Вроде обычный, лет тридцать, хотя волосы седые, усы и бороду бреет. Идёт неспешно, одет в свободного покроя плащ. Из-под плаща видны сапоги из чёрной резины. В руке посох. Посох необычный. Красивый, резной, светлой древесины, на конце каменный белый шар. Ни дать ни взять — колдун из сказки. Интуицией, которой Зверь доверял, чуял — что-то с ним не так. Опасность. Среди людей — чистых и мутантов, Зверь легко его различал своим непонятным чувством, помогавшем чуять жизнь за многие километры, так видна горящая свеча среди незажженных.
Колдун бегло осмотрел тушки и ткнул пальцем в две, те отправились вслед за другими к мутантам, остальные понесли в "чистый" посёлок. К Колдуну все окружающие относились с уважением, но без страха. На огородах работали люди и мутанты вместе, на грязных участках работали только мутанты.
Зверь наблюдал весь вечер. Когда наступила ночь, все уснули, кроме часовых. "Чистые" люди ходили поодиночке поверх стены. Мутанты выставили часовых к окнам барака, ни один из них не вошёл в посёлок. Хотя окна были закрыты ставнями, они чуяли сквозь них. Так-же было и в посёлке Тюленя. Но вот одиночные часовые "чистого" посёлка были непонятны. Ведь некоторые виды нечисти способны подкрасться и убить мгновенно, дежурить надо по двое.
Зверь тихо пополз к стене. В темноте отчётливо было видно, как по стене пробегают непонятные слабые зелёные всполохи. У самой стены увидел, как подбирается нечисть. Этот вид в посёлке Тюленя прозвали крабами. Они на пару метров могли стрелять отравленными усами, убивали мгновенно. Зверь принялся наблюдать. Не может быть, чтоб крабы нападали впервые.
Едва первый краб прикоснулся к стене, по бетону пробежал зелёный всполох, и краб был отброшен. И убит. Мгновенно. Другие крабы потоптались и повернули обратно. Часовой не обратил на всполох внимания. Зверь приблизился, обнюхал краба. Убит, без сомненья. Но как? На стене незаметно никаких технических устройств. Что за вспышка?
Лягушка, прыгнув, уткнулась в стену. Никакой реакции. Ночные мотыльки безбоязненно садились на стену. И вдруг всполох, совсем микроскопический. И один мотылёк упал. Зверь рассмотрел его — явный мутант, не меньше трёх десятков хоботков. Мёртвый. Получается, стена различает мутантов?
Пронаблюдав почти всю ночь, он убедился — стена убивает именно мутантов. Притащив горсть "грязной" земли, кинул в стену — получил всполох. Стена реагировала на мутаген! Как это было возможно?
И тут почуял взгляд. Кто-то его заметил. Мутант? Нет, Колдун! Но колдун на другом конце села, Зверь отчётливо чуял его на фоне остальных. Колдун следил за ним, не хуже самого Зверя!
"ТЫ КТО?" — голос возник прямо в голове. Зверь испуганно подпрыгнул и кинулся в лес. Привычка, впитавшаяся за долгие годы заточения, заставила мгновенно погасить мысли, память. Остался хищник, животное. Животное, застигнутое врасплох неизвестностью, и среагировавшее, как животное — он сбежал. "НЕ БОЙСЯ. НЕ УХОДИ. ТУТ ДРУЗЬЯ". Через несколько километров Колдун потерял его из своего мысленного взора, и Зверь наконец успокоился. Самодовольно усмехнулся. Всё же Колдун послабее его. Всего несколько километров, и он его потерял. Зверь же различит его за тридцать, а то и сорок километров.
Зверь наблюдал за посёлком Колдуна ещё двое суток, и пришёл к выводу, что разделение чистых людей и мутантов не расовое, а техническое. Скорее всего непонятная, колдовская защита вокруг "чистого" посёлка убила бы мутантов, как любую другую нечисть. Вход в посёлок был им закрыт. Работа же на "грязных" полях была противопоказана "чистым" людям — недолго и мутировать, вдохнув грязную пыль. Правда, оставалось непонятным, зачем вообще разбили "грязные" огороды. Везде, где это было возможно, люди и мутанты работали вместе. Кроме Ящера. Тот охотился один. И всегда удачно.
Зверь ещё дважды входил в радиус мысленного взора Колдуна, и тот каждый раз звал его, убеждал. Последний раз Зверь задержался, послушал аргументы. Хотя в том психическом состоянии зверя, в который он себя вогнал, притворяясь животным, он не мог воспринимать человеческую речь, но запомнил. И после, наблюдая, обдумал.
Колдун, без сомненья, принял его за одиночного мутанта-человека, одичавшего, бродящего по лесам и вышедшего, наконец, к людям. И уговаривал, как ребёнка, самыми простыми словами. Как они дружно живут, как будут рады новенькому. Аргументы Зверю понравились, и он решился продолжить метить тропу.
Вернувшись к проторенной тропе, развеселился. Люди каждый день приходили сюда, и даже прошли на пару километров дальше. Видно, не поняли значение наполовину законченной метки.
Отошёл на три километра и продолжил тропу. За несколько дней закончил, вернулся, и проложил вечером оставшиеся три километра. Теперь посёлки соединялись тропой. Ночью вышел к посёлку Тюленя и победно завыл. Его наверняка слышал не только Фиалка, но и весь посёлок.
На следующий день группа охотников прошла по тропе десяток километров и вернулась. Зверь подобрался вплотную к крепости и слушал разговоры. Все соглашались, что надо проверить тропу, но споры возникли с составом экспедиции. Спорили долго, в конце решили, что пойдут двадцать мутантов, легких в ходьбе и способных вместе с оружием нести десятидневный запас пищи. Капитан и Фиалка вошли в состав экспедиции. Капитан долго спорил против кандидатуры Фиалки, убеждая, что он необходим посёлку, на что Дед, подводя итог, сказал,
— Выжили мы до вашего прихода, мил человек, выживем и теперь. А в походе он много жизней спасти может.
Дед редко высказывал своё мнение. Но если высказывал, с ним не спорил даже Тюлень. Дед никогда не ошибался. Зверь, поначалу решивший в случае ухода Фиалки остаться охранять посёлок, после этих слов решил сопровождать экспедицию. Дед не ошибался никогда.
Экспедиция вышла рано поутру. Зверь сопровождал её в километре левее. Шли довольно ходко, и подходящее место в середине тропы, которое Зверь предусмотрел для ночлега, с хорошим укрытием в буреломе, близким ручьём и натасканной горой дров, прошли в полдень. Место всё же пригодилось — остановились на час дать отдохнуть гудящим ногам, поесть у костра. И пошли дальше.
Вскоре после этого Зверь почуял Ящера — тот шёл прямо по тропе навстречу. Обеспокоившись, начал сближение с группой. Группа тоже вскоре остановилась. Когда Зверь подошёл на столько, что смог их видеть, то услышал голос Фиалки,
— Пёс подошёл почти вплотную. Раньше он так не делал. Возможно, то, что движется нам на встречу, очень опасно.
Группа засела на тропе, укрываясь за деревьями, выставив вперёд оружие. Не приходилось сомневаться, что когда Ящер покажется — из него сделают решето. Зверь фыркнул, представив вкус жареного ящера. А его ведь наверняка съедят, в походе мутанты жрали всё. И не догадаются, что съели собрата по разуму. Надо было вмешаться. Зверь демонстративно вышел вперёд на тропу, подошёл к мутантам вплотную и, неожиданно прыгнув, вырвал у Капитана лазерное ружьё. Бросив его на землю, уселся сверху.
— По-моему, — сказал кто-то, придя в себя после броска Зверя, — он не хочет, что бы мы стреляли.
— По-моему тоже, — согласился Капитан. — Отдай ружьё. Обещаю не стрелять, если то, что идёт навстречу, не нападёт первым.
Зверь встал, прошёл по тропе полсотни метров и остановился. Хорошее место. Если Ящер вздумает метать молнии, можно метнуться к нему — он наверняка вперёд атакует то, что столь быстро движется. И сбить его с ног. Не хотелось бы начинать знакомство посёлков с убийства главного добытчика.
Когда Ящер появился, все замерли. Ящер, с приготовленной поднятой передней лапой, мутанты, целившиеся в него из-за деревьев. И расслабивший перед прыжком мышцы Зверь на полпути между ними. Прошла минута тишины.
Добыча на иглах хребта у Ящера была всего одна, зато знатная — небольшая лань без признаков мутаций. Он вдруг снял её с игл и протянул вперёд, положил перед собой. Затем легко содрал с ближайшей сосны кусок коры, поцарапал её когтем и сказав "Ы-ы-ы..." кинул её отряду. Не докинул. Капитан вышел из-за укрытия, подобрал кору.
— Тут написано "КТО ВЫ?". Ребят, это не зверь, это мутант, такой же, как мы.
А Зверь изумлённо смотрел на Ящера. Оказывается, тот не умеет говорить! Вот так шутка! Был бы человеком, смеялся бы во весь голос. Тоже мне, нашли дипломата. Хотя, наверно, он сам пошёл. Увидел метки и пошёл. Не дипломат — разведчик!
— Ты нас понимаешь?
— ЫЫЫ — согласно кивнул Ящер.
— Мы ищем выживших. Там, от куда ты шёл, есть выжившие?
Ящёр склонил голову, раздумывая. Зверь чётко улавливал его эмоции — тот сердился! Сердился на себя. И напряжённо размышлял.
— ЫЫЫ — кивнул Ящер. Потом указал на тушку лани, затем на отряд. — Ы! — и повернувшись, быстро ушёл.
— Он убегает, — сообщил Фиалка.
— Побежал предупредить. Правильно, в принципе. И свою добычу нам оставил. Чтоб нас задержать, а самому налегке.
— Быстро бежит. Из всех нас его только Пёс догнать сможет.
Зверь сошёл с тропы и ушёл в лес.
— Видать, не станет Пёс его догонять. Ну что, разделываем добычу, и идём дальше. Думаю, тот привал на полпути был. Так что до ночи успеем.
Капитан рассчитал правильно. Из лесу к селению они вышли уже в темноте — солнце освещало только облака. И остановились. В двух сотнях метрах, лёжа под кустом, за событиями наблюдал Зверь, сумерки ему не мешали.
Селение приготовилось к обороне. За стеной не было никого — все укрылись в бараке мутантов. Туда же загнали и всю домашнюю живность, и, похоже, перетащили запасы еды. От ворот стены к бараку шла свежая разбитая колея — тут возили что-то, совсем недавно. А сам барак темнел многочисленными открытыми бойницами. Между ним и лесом на полпути стояли двое — Колдун и Ящер. Капитан, оставив своё оружие и показывая пустые руки, приблизился к ним. О чём они говорили, Зверь не слышал, но чуял, как настроение и Капитана, и Колдуна с Ящером из настороженных постепенно становилось восторженным.
Решив, что тут больше ничего интересного, он вернулся в лес и, развив предельную скорость, помчался к крепости Тюленя. Как бы за день без Фиалки с ними чего не случилось. На таком расстоянии он мог уловить только общий фон посёлка.
Ночь прошла спокойно. Зверь прокрался к самому бараку, под бойницу. Часовой стоял прямо над ним, не замечая. А отдыхавшая смена часовых слушала радио. Регулярных передач уже полгода не было. Расплодившаяся в морях нечисть очень быстро разнесла мутаген по всему миру. Мутаген теперь был даже в каплях дождя. Несколько островков цивилизации обменивались новостями, в основном на английском. Десяток городков в Китае, два десятка в Африке. Больше всего было в Южной Америке. У них даже сохранились аэродромы и пара нефте-спиртовых комплексов. Вся Южная Америка высылала с этих аэродромов помощь Панаме, продолжая сторожить Лиловый Барьер. Но в последнее время и там началась катастрофа — нечисть отчего-то атаковала спиртовые заводы и поля особенно яростно, и уже было ясно, что скоро самолёты перестанут летать. А на вертолёты топлива уже давно не хватало.
В Европе семь выживших анклавов вели оживлённые переговоры, обмениваясь новинками тактики. Они даже перепись провели — пять миллионов человек. Новинки помогали слабо — нечисть у каждого анклава была индивидуальна, и тактику приходилось подбирать индивидуальную. И женщин у европейцев оставалось всего сто тысяч.
И ещё были банды мутантов. Они бродили по всему миру, мародерствуя на останках цивилизации. И нападали на немутировавших людей. Пленных заставляли есть загрязнённые мутагеном продукты.
Начало следующего дня Зверь проспал, проснувшись только к полудню. И, проснувшись, учуял возвращавшуюся экспедицию. С ней шёл Колдун.
К вечеру они вернулись. Колдун оказался единственным представителем соседей. Разумеется, никто не лёг спать. Кроме часовых и совсем малых детей, все слушали его рассказ. Зверь тоже подслушивал с интересом.
До войны Колдун был природным экстрасенсом — целителем. Официально зарегистрированным. К нему ездили лечиться не только с окрестных деревень, но и далёких городов. В самом начале войны он попал под облако мутагена. Ещё "чистого" мутагена, не успевшего набрать генома для мутаций. И Колдун стал чувствовать мутаген. И больше того — воздействовать на него. Было ли это развитием природного дара, или последствие малой мутации, Колдун не знал. Но воспользовался новыми возможностями. Он сумел создать вокруг села барьер, непроницаемый для мутагена. И село осталось чистым. Это не значило, что мутаций не было совсем — были. Лошади вдруг стали понимать невысказанные команды своих хозяев, родившиеся перед войной две девочки-близняшки могли затворять свои и чужие раны, сращивать сломанные кости за несколько минут. При этом девочкам было всего три года.
