| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Так, с 1го марта 1942 года в РККА вводились денежные вознаграждения состава ремонтно-восстановительных частей за своевременный или досрочный ремонт техники — за текущий ремонт — от 100 за легкий танк до 350 рублей за тяжелый, и за средний ремонт — от 200 до 800 рублей. Причем распределение было грамотным — "Денежная награда распределяется: а) начальнику и военному комиссару ремонтно-восстановительной части по 5% каждому от общей суммы, полученной для награждения; б) не менее 70% общей суммы для награждения рабочего состава части; в) остальная сумма премии распределяется начальником и военным комиссаром среди начальствующего и обслуживающего состава ремонтно-восстановительной части." — то есть было и ограничение вознаграждения начсостава, и обязательное вознаграждение всех участвующих, чтобы все были заинтересованы, и вместе с тем начсостав имел небольшие возможности для маневра в вознаграждении особо отличившихся. Собственно, система была взята из гражданской жизни — так работали многие предприятия и исследовательские коллективы, и мы эту систему применяли еще с сентября сорок первого, да еще у нас были премии за рацпредложения. А вот премии за эвакуацию бронетехники с территории врага или с нейтралки у нас не было, а в РККА ее ввели с 1 мая 1942 — за КВ — 5000 рублей, Т-34 — 2000, легкие Т-60 и Т-70 — 500 рублей. Причем премии выплачивались тем, кто участвовал непосредственно в эвакуации — если это сделал танк — экипажу танка, если эвакогруппа — группе. Ну и за доставку танков на сборные пункты в тылу — за 10 тяжелых или средних танков в течение 10 дней — 2000 рублей.
Впрочем, приказы о неправильном использовании бронетехники повторялись с регулярной частотой, что свидетельствовало о том, что командирам еще надо было учиться и учиться. Так, 5го июня 1942 года вышел очередной приказ ставки ВГК за номером 0455, в котором говорилось "Приказ Ставки N 057 от 22 января 1942 г., отмечая грубые ошибки в боевом использовании танковых соединений и частей, требует применять их в бою в тесном взаимодействии с авиацией, артиллерией и пехотой. Опыт последних боевых действий показывает, что недочеты, отмеченные приказом N 057, повторяются. Главной причиной потери танков в бою является то, что отдельные командующие фронтов, армий и стрелковых дивизий боевых возможностей танков не знают и правильно задач танковым соединениям и частям ставить не умеют. Заместители командующих фронтов и армий по АБТ войскам от боевой подготовки танковых войск, от их боевого использования на поле боя самоустранились и занялись главным образом вопросом ремонта машин и автобронетанковым снабжением." — можно подумать, что люди занялись сшибанием деньги, а по части боевого применения бронетехники воз был и поныне там. Ну и дальше констатировались все те же проблемы, что были отмечены еще полгода назад:
"Такие заместители командующих по танковым войскам, которые руководство боевой работой танковых войск заменяют более легкой и безопасной снабженческой работой, совершенно не поняли приказа Ставки N 057 и опыта войны.
Надо понять, что одними танками без правильной организации взаимодействия их с другими родами войск нельзя разбить противника, у которого не нарушена система противотанковой обороны, не нарушено управление войсками.
Танковые части, введенные в бой наспех, без разведки противника и местности, без взаимодействия с авиацией, артиллерией, пехотой и саперами, теряют много танков на минных полях и в районах организованной противотанковой обороны противника, не достигая должного успеха."
К сожалению, решения предлагались все так же размытые:
"1. Военным советам фронтов и армий потребовать от подчиненных командиров точного выполнения приказа Ставки N 057.
2. Задачи танковым войскам ставить через своих заместителей по АБТ войскам, обязав последних заниматься главным образом боевой подготовкой, сколачиванием танковых частей и соединений и организацией взаимодействия в бою не на бумаге, а на деле.
"
— как люди смогут различить два этих вида организации взаимодействия — было непонятно. И раз уж до того не поняли, сложно ожидать что поймут сейчас. Да, в приказе 057 говорилось, например — "не допуская ввода в бой танков без предварительной разведки и рекогносцировки командиров пехоты, артиллерии и танковых начальников." — но эти мероприятия по-прежнему можно было провести для галочки, по сути — "на бумаге", а критериев, как проверить исполнение этих положений — дано не было. Впрочем, у нас они в сорок втором тоже еще только вырисовывались, а именно — результатом рекогносцировки становилась карта проходимости местности, секторов поражения наших танков с возможных позиций немцев и нашими танками возможных немецких позиций — то есть попросту — кто кого откуда и как может жахнуть снарядом. И, хотя это была именно бумажная работа, но ей должна была предшествовать реальная рекогносцировка — по карте такие схемы не нарисуешь — если скажем, на карте обозначен лесок, а в реальности его уже давно вырубили и распахали под пашню, то это выявится любым командиром — хоть нижестоящим, хоть вышестоящим — или проверяющим инспектором, или безопасником, который должен был бдить за подготовкой боя. Да и отсутствие крупных соединений играло некоторую роль — командиры, которые были обязаны производить рекогносцировку, были слишком близко "к земле" — во время атаки они как правило шли в бой вместе со всеми, ну может в задних рядах, но близко, то есть тоже могли попасть под раздачу, в отличие от командиров РККА, которые руководили боями из сравнительно безопасного штаба. Собственно, от такой схемы зависел и план предстоящего боя — какие места тупо и сразу давить огнем, чтобы из них не стреляли, в какие нацелить пару стволов для подстраховки — типа нахождение там ПТО маловероятно, но всякое может быть, поэтому снаряды пока тратить не будем, но ухо держим востро. Какие участки крыть сразу, какие — немного погодя, "когда выйдем из вот этой ложбинки".
ГЛАВА 8.
Впрочем, в руководящих структурах РККА все отчетливее выделялись отделы, которые будут заниматься непосредственно танками:
"5. Для обеспечения правильного и конкретного руководства танковыми частями в бою ввести в штаты АБТ управлений фронтов и армий штабы в составе оперативного, разведывательного отделов и отдела радиосвязи."
— концентрация руководства бронетехникой постоянно возрастала, что должно было избавить танкистов от ситуаций "у семи нянек дитя без глаза". Да и штабные начинали специализироваться по родам войск и, соответственно, быстрее нарабатывать опыт.
И опыт продолжал обобщаться, возвращаясь в войска в виде приказов общего плана либо по отдельным моментам ведения боя. Так, 19 сентября 1942 года вышел "Приказ о внедрении в боевую практику танковых войск стрельбы из танков с хода N 0728":
"Опыт отечественной войны показывает, что наши танкисты не используют в бою всей огневой мощи танков, не ведут по противнику интенсивного артиллерийского и пулеметного огня с хода, а ограничиваются прицельной стрельбой только из орудий, да и то с коротких остановок.
Практикуемые нашими войсками танковые атаки без достаточно интенсивного огня всех огневых средств танков создают благоприятные условия для безнаказанной работы орудийных расчетов артиллерии противника.
Такая неправильная практика значительно уменьшает силу огневого и морального воздействия наших танков на противника и приводит к большим потерям в танках от артиллерийского огня врага."
И далее:
"1. Танковым частям действующей армии с момента подхода к боевым порядкам своей пехоты атаку противника начинать мощным огнем с хода из всего танкового вооружения как из орудий, так и из пулеметов, не боясь того, что стрельба получится не всегда прицельная. Стрельба из танков с хода должна быть основным видом огневого воздействия наших танков на противника, и прежде всего на его живую силу."
Ну да — тут главное — придавить оборону, чтобы немецкие стрелки и пулеметчики не смогли прицельно и с комфортом выбивать нашу пехоту.
16 октября — очередной "Приказ о боевом применении танковых и механизированных частей и соединений N 325":
"Практика войны с немецкими фашистами показала, что в деле применения танковых частей мы до сих пор имеем крупные недостатки. Главные недостатки сводятся к следующему:
1. Наши танки при атаке обороны противника отрываются от пехоты и, оторвавшись, теряют с ней взаимодействие. Пехота, будучи отсечена от танков огнем противника, не поддерживает наши танки своим огнем артиллерии. Танки, оторвавшись от пехоты, дерутся в единоборстве с артиллерией, танками и пехотой противника, неся при этом большие потери.
2. Танки бросаются на оборону противника без должной артиллерийской поддержки. Артиллерия до начала танковой атаки не подавляет противотанковые средства на переднем крае обороны противника, орудия танковой поддержки применяются не всегда. При подходе к переднему краю противника танки встречаются огнем противотанковой артиллерии противника и несут большие потери.
Танковые и артиллерийские командиры не увязывают свои действия на местности по местным предметам и по рубежам, не устанавливают сигналов вызова и прекращения огня артиллерии.
Артиллерийские начальники, поддерживающие танковую атаку, управляют огнем артиллерии с удаленных наблюдательных пунктов и не используют радийные танки в качестве подвижных передовых артиллерийских наблюдательных пунктов.
3. Танки вводятся в бой поспешно, без разведки местности, прилегающей к переднему краю обороны противника, без изучения местности в глубине расположения противника, без тщательного изучения танкистами системы огня противника.
Танковые командиры, не имея времени на организацию танковой атаки, не доводят задачу до танковых экипажей, в результате незнания противника и местности танки атакуют неуверенно и на малых скоростях. Стрельба с хода не ведется, ограничиваясь стрельбой с места, да и то только из орудий.
Как правило, танки на поле боя не маневрируют, не используют местность для скрытого подхода и внезапного удара во фланг и тыл и чаще всего атакуют противника в лоб.
Общевойсковые командиры не отводят необходимого времени для технической подготовки танков к бою, не подготавливают местность в инженерном отношении на направлении действия танков. Минные поля разведываются плохо и не очищаются. В противотанковых препятствиях не проделываются проходы и не оказывается должной помощи в преодолении труднопроходимых участков местности. Саперы для сопровождения танков выделяются не всегда.
Это приводит к тому, что танки подрываются на минах, застревают в болотах, на противотанковых препятствиях и в бою не участвуют.
4. Танки не выполняют своей основной задачи уничтожения пехоты противника, а отвлекаются на борьбу с танками и артиллерией противника. Установившаяся практика противопоставлять танковым атакам противника наши танки и ввязываться в танковые бои является неправильной и вредной.
5. Боевые действия танков не обеспечиваются достаточным авиационным прикрытием, авиаразведкой и авианаведением. Авиация, как правило, не сопровождает танковые соединения в глубине обороны противника и боевые действия авиации не увязываются с танковыми атаками.
6. Управление танками на поле боя организуется плохо. Радио как средство управления используется недостаточно. Командиры танковых частей и соединений, находясь на командных пунктах, отрываются от боевых порядков и не наблюдают действие танков в бою и на ход боя танков не влияют.
Командиры рот и батальонов, двигаясь впереди боевых порядков, не имеют возможности следить за танками и управлять боем своих подразделений и превращаются в рядовых командиров танков, а части, не имея управления, теряют ориентировку и блуждают по полю боя, неся напрасные потери."
То есть по сути повторялись те же положения о недостатках, что были отмечены еще в приказе от 22 января, а вообще присутствовали с самого начала войны. Войне уже больше года.
В мерах по решению мне особенно "понравилось"
"В бою танковый командир организует наблюдение за боевыми порядками своей пехоты. Если пехота залегла и не продвигается за танками, командир танковой части выделяет часть танков для уничтожения огневых точек, препятствующих продвижению нашей пехоты вперед."
— как будто танки не должны это делать постоянно и непрерывно, как будто это не их основная задача — обеспечить пехоте проход вперед с минимальными потерями, чтобы пехота в свою очередь также обеспечивал проход танков вперед — заняв или уничтожив позиции ПТО, разобрав препятствия и засыпав рвы, сняв мины. Командование РККА все еще стремилось использовать порочную на данном этапе практику применения танков как отдельного вида оружия, поэтому и были проблемы взаимодействия с пехотой — оба рода войск просто не обучались как следует совместным действиям, более того — им было плевать друг на друга — своя рубашка ближе к телу.
Собственно, пехота должна была делать следующее:
"3. Пехота для обеспечения действия танков должна подавлять всей мощью своего огня, а также огнем орудий сопровождения противотанковые средства противника, разведывать и очищать минные поля, помогать танкам преодолевать противотанковые препятствия и заболоченные участки местности, бороться с немецкими истребителями танков, решительно следовать за танками в атаку, быстро закреплять рубежи, захваченные ими, прикрывать подвоз танкам боеприпасов и горючего и содействовать эвакуации аварийных танков с поля боя."
Пехота состояла из более многочисленных и менее заметных на поле боя единиц, которые к тому же имеют лучше обзор — вот и был расчет, что она все заметит, прокрадется и уничтожит. И это правильно. Ну а танки — танки как бы сами по себе, и помогают пехоте только если ее положили пулеметами на землю. И это на наш взгляд было неправильно — не пришло еще время для самостоятельных действий танков в глубине обороны врага — надо было максимально сберечь пехотинцев, свести до минимума огневые средства их поражения. Но — танк штука дорогая, а солдат бабы еще нарожают забесплатно.
Хотя были уже и положительные моменты:
"7. Танковым экипажам атаку проводить на максимальных скоростях, подавлять интенсивным огнем с хода орудийные, минометные, пулеметные расчеты и пехоту врага и умело маневрировать на поле боя, используя складки местности для выхода во фланг и тыл огневых средств и пехоты противника. Лобовые атаки танками не проводить."
Но как при атаке на максимальных скоростях еще и не отрываться от пехоты — не было сказано — вот танки и вырывались вперед, вот их и били без пехотного прикрытия, а потом пехоту — без танкового.
Также не говорилось — а почему надо атаковать именно на максимальных скоростях — просто "на максимальных" — и все. А ведь казалось бы — чего проще добавить слова наподобие "чтобы вражеские наводчики имели как можно меньше времени для прицеливания. И как можно больше становилась ошибка упреждения, если стреляют по бортам" — и половина проблем была бы снята. Вот только не до всех командиров танков и мехводов доводили такие дополнительные разъяснения, поэтому случаи медленного ползания по открытым участкам продолжались — вместо того чтобы двигаться если и не напропалую, то хотя бы "по пехотному", скачками от укрытия к укрытию и уже оттуда вести огонь. А чтобы проложить такой маршрут между укрытиями, нужна рекогносцировка местности, чтобы командир посмотрел все неровности предстоящего поля боя и указал конкретным машинам — когда, куда и как двигаться, откуда и куда вести огонь. Но времени на это зачастую просто не выделялось — кое-кто из командиров все еще рассчитывал взять фрица нахрапом — вот и посылал на убой все новых и новых людей. К счастью, такое случалось все реже, все больше народа выживало в атаках, накапливало и передавало опыт.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
