— Лёха приходил вскоре после того, как вы нас покинули, — вспомнила Галочка. — Оттуда, — махнула она рукой в сторону, куда текла река, — куда Пых подался с Толяном и Кузей. И Пашка с ним был. Говорят, что нашли они ребят. Ну, которые ушли из племени. Только не смогли убедить вернуться. Да, морды оба имели разбитые, потому что вдвоём против троих у них как-то неубедительная аргументация. Вот.
— А как они шли, что видели? Ты же не могла не выспросить?
— Не могла, — потупила глазки Галочка. — Даже остатки оленины им скормила. По ручью они спускались, что от ихнего родника. Говорят, что там низкие места и много грязи. А потом вышли к речке и двинулись вверх, пока не почуяли дым от костра. Там и отыскали ребят. Ну, и поговорили. А уж потом к нам вышли вскорости.
— Ага! Почти замкнулась география. Ты одна была? Не пытались они тебя обидеть?
— Не пытались. И даже про ножик не заикнулись, хотя видели, что я им работаю. То есть — не отобрали.
— Чудесны дела твои, Господи! — изумился Димка.
— Ничего чудесного, — рокотнул Саня. — После той встречи, что мы устроили Серому и Михе, ну, помните, со щитами, он должен одуматься. Ведь, если с набитыми мордами, значит, дрались руками, по-пацански. А мы как бы вооружённую готовность продемонстрировали. Это совсем другое дело. То есть и убить можем.
— А мы можем? — удивилась Лариска. — Стрелы то у меня тогда были тупые, только попугать.
— Я могу, — припечатала Ленка.
Саня кивнул.
— Не знал Лёха о том "тёплом" приёме, — вспомнил Веник. — Они с Пашкой на поиски пропавших раньше ушли и два дня со своими не встречались. Есть у меня подозрение, что Миха с Серым тоже свалили. Короче, у племени сейчас трудные времена.
— Ты резину-то не тяни! Рассказывай, чего видели в этой вашей разведке? Есть там место с родником на горочке у реки? — не вытерпела Ленка.
— Есть. И не одно, а целых два. И ещё три ложбины таких широких, как бы распадка, заросших лещиной. Самая серёдка у всех у них топкая, потому что ручейки. И полно медвежьих следов. То есть и хорошо, и плохо. Ещё там много дикой малины, до которой здешний Топтыгин будет очень даже со всем удовольствием, а она как раз чуть выше по склонам. Но охота в тех местах не очень. То есть в низинах видели кабанов, но подходить к ним боязно. В лесах, что повыше, оленей встречали. Пугливых и быстрых. Такого птичьего изобилия, что здесь, на нашем, берегу нет. А досюда, хоть и не очень далеко, но через распадки замучаешься пробираться. Опять же на медведя напороться можно.
— А на другом берегу? — уточнила Ленка.
— На другом луга до самого горизонта, озерца, затоны, островки. По берегам камыш. Вдали видны крупные животные вроде бизонов. Потому что пасутся. К ним тоже подходить опасно — затопчут.
— Если камыши и островки, значит, гуси и утки есть, — отрезала Ленка.
— Но без лодки в те дебри лучше не соваться, — встрял Вячик. — Я плавал, проверял.
— Да, — кивнул вожак. — Надо сначала лодку построить, и только потом переезжать. А вариантов у нас два — долблёнка или челнок из бересты.
— Каменным рубилом долбить муторно, — рассудил Саня. — А на железный топор или хотя бы долото металла не набрать.
— А кастет? — спохватился Димка.
— Будете смеяться, но он из чугуния. Литой. Металл неплохой, не хрупкий, и на долото может хватить, но только не слыхал я, чтобы из чугуна делали хоть что-то режущее. То есть острая кромка наверняка хрупнет.
— Может, молоток себе из него отольёшь, если он не хрупкий? — подсказала Галочка.
— Молоток? Пожалуй, может получиться. Расплавить и отлить я, наверно, смогу. Хватит на это жару. Но молотком не так-то много надолбишь, хоть бы и по осине. К тому же он будет совсем маленький, граммов сто или около того.
— А если выжигать, как древние люди? — напомнила Любаша.
— Попытаемся, а что насчёт челнока из коры?
— Каркас как-то свяжем, берестой обошьём, но загерметизировать швы... — пожал плечами Димка.
— Смола, смола...? — забормотал Веник. — А ну, вспоминайте. Кто, что об этом слышал?
— Смолокурово! — чуть не подпрыгнула Любаша. — Деревня такая есть.
— Кур там, что ли, смолят?
— Или смолу курят? На это больше похоже.
— Что, смолу то есть, добывают окуриванием?
— Что-то связанное с огнём.
— Щепки из елового пенька называют смолюшками. Они даже мокрые горят, — вспомнила Ленка из своего туристского опыта. — Копоть из них жирная, замаешься отмывать.
— То есть, смола содержится в еловой древесине, которую нужно... Курить?
— Ну да, как с ёлкой свяжешься, все руки потом липкие, — согласился Саня. Я их нарочно пропускаю, когда вырубаю жерди.
— Получается, надо из ёлок вытапливать смолу, — заключил Веник. — Дима — займись этой проблемой. Ну и вообще посоображай, из чего и как будем делать челнок. Бересты надрать, каркас связать.
— Каркас, думаю, из вербы сделать. Она гнётся нормально, пока свежая. А для смолы нужен хотя бы горшок из глины.
— Глина здесь паршивая, — "созналась" Галочка. Рыбку обмазать ещё сойдёт, а на что другое... ну, не знаю. Попробую что-нибудь придумать.
— Вячик! Помнишь пласт, что мы на обрывчике видели. С синеватым отливом. Завтра берёшь корзинку и ноги в руки — туда и обратно. Есть у нас хоть одна готовая корзинка? — обвёл он глазами остальных членов клана. Те виновато потупились.
— Ох, Любаша! Я же тебя просил!
Девочка приняла виноватый вид: — К утру сделаю.
— Не надо, — остановил её Вячик. — Лучше завтрак сделай. А я возьму два щита и привяжу их к палке на манер коромысла. И Шака с собой возьму.
— Зачем Шака? Уговоришь его за тебя копать? — насмешливо заломила бровь Ленка.
— У него с местным Топтыгиным какие-то отношения. Я видел, как он бегал в ту сторону, куда вёл свежий след, а потом возвратился ничуть не пришибленным.
— Кстати! — поинтересовался Саня. Наш шакал всегда убегает с теми, кто уходит из лагеря. А к озеру, где схоронили Кубью, не пошёл.
— Он тогда у брода отстал, — напомнил Вячик. — То есть того, без полосок, боится, а с медведем дружит.
— Ну, медведю на такую мелкую собачонку нападать, как бы, не по чину. Он же здесь себя хозяином чувствует. Опять же Шак хромал.
— Медведь этот ещё молодой, — добавил Саня. — И Шак молодой. Может, они играют? Да, мишка по ту сторону тропы держится, как мне кажется. И следов похожих на медвежьи поблизости я не встречал.
Ленка кивнула: — Тут росомаха обитает, но она бродит подальше от воды. Имейте в виду — тварь эта злобная и может напасть. Серьёзный противник, хотя и не очень крупный. Не ссорьтесь с ней, уходите сразу.
Глава 10. Разброд и шатание.
На другой день Вячик принёс два плетеных "блюда" глины — Галочка сказала, что из этого можно попробовать что-нибудь испечь. Ещё над ближним спуском к затону установили каменный котёл. Его сначала оформили из небольших кусков полевого шпата внутри полусферической глиняной ямы, тщательно подбирая по форме и по размеру, потом долго упорно раздували внутри полыхающие дрова, а затем и уголья.
Дули до тех пор, пока не выдули не только пепел, но и золу и остатки недогоревших угольков. Даже при дневном свете можно было видеть свечение пышущих жаром камней и то, как они "потекли" — тут-то и остановились "во избежание". Даже пылающие головни повыхватывали, пока весь сосуд не стёк на дно бесформенной кляксой.
Лариска тут же заказала мостки к воде через топкий берег, печку-камнегрейку и столик для работы со шкурами. Но сделали только низкий навес, под которым встали на просушку десять глиняных чашек, похожих на пиалы — просто больше ничего не успели. День прошёл стремительно, под флагом "танцуют все".
А утром, когда клан вкушал традиционный поздний завтрак, из "племени" пришёл Петя. Сегодня были вчерашние холодные отбивные из гусятины, которые Любаша называла шницелями. Но на вкусе это название никак не отражалось.
— Блин! Хотел бы я так питаться? — воскликнул одноклассник после того, как умял вторую добавку — свои-то вели себя скромно под грозными взглядами вождя. Не терпел он обжорства. А гостю накладывали без ограничений.
— И кто не даёт? — съязвила Леночка.
— На десять девочек осталось всего пять парней. Серый с Михой тоже куда-то девались. Всех змей в округе мы уже переловили, птиц распугали — короче, задница какая-то наступает.
— Задница — это плохо, — сочувственно поцокал языком Вячик и вопросительно посмотрел на Ленку.
— А что? — пожала та плечами. Видел же, что два одинца на той стороне протоки кормятся. Ты не возражаешь, Шеф?
— Отчего же? — развёл руками Веник. Он ничего не понял, но мешать инициативе ребят — не его метод. — Так говоришь, маловато стало кормильцев на такую ораву едоков? Ну-ну, — повернулся он к гостю. — А у вас случайно там шкуры ненужной не завалялось? Или, может, кто-то умеет лодки строить? А с меня — умеренное двухразовое питание. Ты, как будешь дома, сказани про это Лёхе. Опять же у нас и попроще работы, хоть завались. До зарезу нужны руки, руки и руки.
— Ага. Передам. Я бы и сам к вам попросился, но тогда кто же для наших девочек будет охотиться? — улыбнулся Петя.
— Мне бы Танюшка очень помогла, — обрадовалась Лариска.
— И Лерочку пригласи корзинки плести, — вставила своё словечко Любаша.
— Только Светку не надо. И Ирку с Викторией. А то тут шуму будет! И никакого дела, — добавила Галочка.
— Сань! У тебя сегодня, что по плану? — прекратил "прения" вожак.
— Буравчик. А потом шило. Сначала четырёхгранное для Галочки. А потом с крючком — кроссовки Лариске зашить.
— Добро. Дима, ты за берестой?
— Ага.
— Помощник нужен?
— Ага.
— Петя! Встал-пошёл. Завтрак нужно усвоить, как следует, вот и утряси его за делом.
— Я, вообще-то тут на охоте.
— Никто тебя в наши угодья не пустит, — назидательно пророкотал Саня. — У Ленки и Вячика тут все гнёзда пересчитаны, и птичье поголовье стоит на реестровом учёте. Они вон даже лисицу грохнули, чтобы не мешала уткам птенцов выводить. А тут ты со своей палкой! И вообще, в чужой монастырь со своим уставом... Ну, ты меня понял.
— А у вас есть устав? — недовольно скривился Петя. — Где бы почитать?
— Я его тебе весь наизусть скажу: Вождь всегда прав.
— А если всё же вождь не прав?
— Читай внимательно устав, — продекламировала Галочка. И прощебетала примирительным тоном: — Ты не ерепенься, Петруша! Ребята тебе двух гусей принесут через пару часиков — тут недалеко. Но возьмут они их сами. Ларис! Ты сейчас новый котёл будешь кипятить?
— Конечно. Мне в нём нужно дубовую кору заварить.
— Ага. А мне бересту распарить. Чур я первая, — взяв копья, девчата заторопились на слоновью тропу, за дровами.
* * *
Веник закончил торцевать кусочек берёзового ствола — идеально прямой, без сучков и с абсолютно неповреждённой корой. Два часа кропотливой работы лучшим из рубил клана. Теперь оставалось эту кору снять цельным куском без единого разреза, а потом приделать дно. То есть точно вырезать и плотно вставить относительно короткую пробку.
И вот тут-то пришлось задуматься — просто так кора не слезала. Не слезала она и после постукивания снаружи. Даже прокатывание чурбачка палкой не помогло — бесшовный стакан совершенно не желал сниматься. А у девчат в новом котле как раз поспел кипяток — туда и погрузили чурбачок. Не помогло — не отделилась кора от древесины.
Тут как раз пришли с охоты Вячик с Леночкой и принесли сразу двух гусей. Из обезглавленных шей ещё капала кровь, которую слизывал с тропы бегущий по пятам шакал.
— Головы ему уже скормили, а он всё никак не угомонится, брюхо ненасытное! — ворчал Вячик. — И самих птиц насилу отобрали — приносит, но не отдаёт.
— Интересно, почему это он их вообще приносит? — улыбнулся Петя, приволокший из леса крупную трубку свернувшейся бересты.
— Ну... команду "ко мне" с ним все тренируют. А больше — никакую. Так Саня распорядился. Мы ведь очень послушные, — улыбнулся Веник.
— Ты же вождь. Тебе-то, зачем слушаться? — изумился Петруха.
— Так вождь — это тот, кто знает, что велит. Про собак и всяких псовых лучше Сани у нас никто не петрит. Поэтому мы его и слушаемся.
— Шеф! — улыбнулась Леночка. Мы проводим Петеньку домой? А то ведь может встретиться по дороге какой гадостный зверь и всё у него отобрать.
— Да, пожалуй, — спорить с Ленкой Веник не будет — слишком часто она оказывается права. Нюх у неё, что ли на всякие события? Хотя, кто тут вообще лучше неё ориентируется?
Взвалив на плечо гостя палку, к концам которой были привязаны крупные птицы, мальчик и девочка пристроили в тени свои луки, а сами вооружились копьями и ушли. Как раз было где-то около полудня.
Вернулись они часов через пять — точно к ужину. Без гусей, но с Петей. И ещё с ними пришли Танюшка с Лерочкой.
— Дима, Саня и...
— Я, — догадался Веник.
— Да, и Шеф — переезжают спать в убежище. Галя и Лариса — оборудуйте им постель. Леночка, отведи девочек помыться. Да смотрите, недолго там — сейчас буду накрывать, — захлопотала Любаша.
— А что у нас сегодня? — поинтересовался Вячик.
— Четверг. Рыбный день. Не знаю, какого сорта эта рыба, но на вид вполне съедобная. Саня! Закрой поддувало!
* * *
Ещё трое человек за столом поместилось. Ленку пришлось усадить в торце рядом с вожаком. "Новенькие" девочки посматривали на происходящее с любопытством и трескали за обе щеки, но добавку Веник разрешил им всего одну, а Пете так и вовсе отказал: — Ты сегодня завтракал, — сказал суровым тоном.
— Так что тут нужно делать в этом вашем рабстве? — спросила Лерочка, отхлебнув глоток из пущенного по кругу стакана с каменным дном.
— В рабстве? — приподнял брови Веник.
— Ну, пока мы шли до стоянки племени, я подумал, что если уведу с собой двух девчат, то есть столько, сколько на мою долю приходится, чтобы прокормить, то могу со спокойной совестью присоединиться к вашему клану, — объяснил Петя. Леночка и Славик эту мысль одобрили, можно сказать, поддержали. А Лёшка разорался, что я могу их вообще хоть в рабство забирать, если хочу. Вот, хотя бы за этих двух гусей. Только, чтобы я на их племенное имущество не покушался.
Народ за столом похмыкал.
— Рабство наступит с утра после завтрака, — добродушно объяснил Дима. — А сейчас — тихие игры и подготовка ко сну.
— Тихие игры? Это как?
— Доделываем то, что за день не успели, — улыбнулась Галочка. — Вот Саня не успел мне отковать длинный ножик, чтобы поддеть бересту.
— Кстати — металла осталось с гулькин нос. Я хочу раздербанить Кубьин ножик. Хвостик на лезвии оттяну и вставлю в постоянную рукоятку. А потом у меня останутся ещё целых две довольно длинные стальные пластины. Из одной как раз и выйдет длинный ножик для Галочки.
— А мне когда? — возмутилась Леночка. Я же не сижу в лагере! Не могу попросить у Любаши. Что, я теперь до конца жизни буду монеткой резать?
— А тебе вот, — Саня протянул второй "скальпель" с ореховой рукояткой, только с лезвием в полтора раза больше, чем тот, который был сделан раньше. Следующий — Димке. А потом подходящие монеты у нас закончатся. Я верно говорю, Шеф?
