— Там, на севере, плохо с едой, — сделал вывод Кып. — Они из-за голода рано ушли. Много зверей сюда придёт. Ветки будут есть, кору глодать. Мамонты тоже отъедаются — в речи "дикого" охотника почти не встречается ошибок — его все подряд натаскивали в русском, словно ребёнка малого.
Тэн и Гол — тоже из местных. Но и они прекрасно понимают по-русски, хотя разговаривают, путая падежи и игнорируя спряжения.
— Волки будут много? — согласился Тэн. — Соплезуб придёт.
— Саблезуб, — автоматически поправил Веник. — А белые медведи?
— Белый Хозяин Тэн не знай.
— Я видел один раз издалека, — доложил Кып. — Там, далеко на севере. Может, придёт, а может — не придёт. Не знаю. А Саблезуб может. Очень может.
Дозорные, затаившись поодаль от тропы, наблюдали сквозь сбросивший листву лес за перемещениями мамонтов.
— А люди-охотники могут прийти? — вождя сейчас очень волнуют перспективы пополнить личный состав клана. Заманить тёплым жильем, полноценным питанием, да и оставить при себе — это уже срабатывало.
— Могут прийти. Не рыбаки — охотники, — согласились все три спутника, переглянувшись. — Рыбаки будут сидеть в тёплых чумах, есть рыбу и жечь жир, — пояснил Кып. Он самый продвинутый в вопросах географии — всюду-то побывал.
— А кого мы встречали этим летом? — полюбопытствовал Веник.
— Рыбаков. Они много мелкой рыбы берут в озере. Сушат. Потом плывут к большой воде, бьют на берегу много рыбы с толстыми шкурами и большим жиром. Возвращаются к зимним чумам и мелкой рыбе и ждут весны.
Во как! То есть, тоже кочевники. Только маршрут у них другой.
— А охотники? Как они живут?
— Гоняют Кар. Убивают для мяса и шкур. Куда Кар — туда охотники. Везде... ходят, — подобрал Кып правильное слово. Мышек едят, рыбу. Жгут сушеную рыбу, лежачие деревья. Чумы у них маленькие — возят на волокушах.
Ай да старый дикарь! Ай да молодец! Всего несколько слов, а выдал важнейшие сведения. Выходит, рыбаков нужно искать вдоль той самой реки, а охотников...? С ними труднее. Но провести на севере охоту за головами, в принципе, возможно. Нет, брать этих "туристов" силой нельзя, но уговорить-то можно попробовать!
— Вон охотник! — махнул рукой Гол. — Чужой.
Справа в их сторону брёл (другого слова не применишь) замотанный в шкуры человек с копьём. Двигался он с юга на север поодаль от тропы, петляя между деревьев.
— Только не напугайте его, — распорядился Шеф. — Идём навстречу и делаем приветливые лица. Приветливые, Тэн, а не сардоническую ухмылку.
Испугать незнакомца вряд ли получилось бы — он был до предела измождён, замёрз и покачивался от усталости, время от времени опираясь на копьё. К тому же, это оказался Серый.
— Ф-в-ф-хе, — выдохнул он в ответ на приветствие серыми от холода губами.
— Тэн, Гол — возьмите его под ручки и в лагерь трусцой марш! Копья понесу я а...
— А Кып понесёт тебя, — ухмыльнулся Тэн, отдавая вождю оружие.
Побежали. Серый более-менее вовремя переставлял ноги, хотя в некоторых местах сильные руки мужчин просто приподнимали его — не дорожка под ногами, а лес с валежником и гнилыми стволами упавших деревьев. Вскоре начались окрестности посёлка — тут уже на земле ничего не валяется, мелкая поросль не путается под ногами, а промежутки между оставленными при вырубке здоровыми деревьями составляют по нескольку метров — просто парк, а не лес.
Вот и добежали.
— Серого в лабораторию. Кып! — оглянулся. Старый охотник приотстал и даже начал прихрамывать. — Шагом. Медленно, — опять забыл, что у человека ноги не в порядке — так-то, по жизни, это в глаза не бросается. — Ваня! — остановил взгляд на первом, кто подвернулся под руку. — Отправь в лабораторный корпус Мэг со всеми аптечными корзинами. Да помоги дотащить.
В лабораторном корпусе — бывшем лодочном сарае — действует сразу несколько печей, отчего тут и тепло, и воздух свежий — пришлось поломать голову над устройством вентиляции. Простой, конечно — форточки, отдушины.
— Света, какая температура в помещении?
— По кривому термометру двадцать три, по косому — двадцать один, а по хромому — двадцать четыре.
— Пуночке продолжать следить за перегонкой, остальным — очистить стол, — проследив взглядом, как Светка с Натальей снимают с дощатой столешницы крынки, чашки и горшки, расставляя их по полкам, повернулся к "ассистентам", продолжающим придерживать "пациента": — Гимнастику ему делайте, как, помните, Кольке, когда та ещё даже не ползала. Ручки сгибайте, ножки. Да осторожненько, смотрите мне!
В помещение ввалились Мэг, Ваня и Ленка, притащившие четыре корзины с крышками и, повинуясь кивку "доктора Пунцова", составили их на опустевший стол.
— Коллега! — это к Мэг. — Смесь номер шесть. Света! — кипятку доценту Мэгги. Наталья, помогай мне! Да осторожно — одежда, возможно, примёрзла к телу.
Вдвоём начали разоблачать Серого, разрезая завязки и аккуратно, слой за слоем, снимая шкуры: — Не красней, Наталочка! Он сейчас не мужчина, а кусок свежемороженого мяса. Главное, не оторвать от него ничего лишнего. Парни, на секунду прервите гимнастику.
Тэн и Гол остановились, удерживая Серого в полуприсевшем положении с разведёнными руками. Сняв последний, внутренний слой задубевших шкур, Веник принялся за осмотр — есть побелевшие участки, есть посиневшие, покрасневшие и какие-то омертвевшие. Приняв из рук Мэг чашку, сделал глоток — заваренная смесь липового цвета и сушёной малины приготовлена мастерски.
— Годится. Ввести перорально. Лен! Раздвинь ему зубы мешалкой, Света — воронку. Парни, наклоните пациента назад примерно наполовину.
Питьё вливал медленно, короткими порциями, рассчитывая, чтобы как раз на один глоток.
— Ваш диагноз, коллега? Ведь, наверно, встречала такое зимами?
— Болеть. Умирать, — пожала плечами Мэг.
— Хм, понял, — взглянув на Серого, увидел ужас в его глазах. — Ну, раз перед нами гарантированный покойник — пусть послужит развитию медицинской науки. Кто знает, что делать с обморожениями?
— Снегом растирают, — подсказала Ленка. Туристка.
— Гусиным жиром смазать, — от Натальи ничего другого и не ждал.
— Может, дёгтем? — нерешительно протянула Пуночка.
— Или спиртом, — добавил Ваня.
— А мха целебного приложить? — напомнила Мэг.
— А глицерином? Нет? — испуганно спросила Наташка. — Или у меня ещё клюквенная помада совсем свежая.
— Всё? Больше предложений нет? Тогда слушать сюда. Снега к нам нынче не завезли, спирта мы не сделали. Про глицерин или помаду я ничего не слышал. Берём квачики и покрываем Серого дегтем. Мазать нежно. Танцуют все — поехали. Коллега! Повторить смесь номер шесть. Тэн и Гол продолжают обеспечивать гимнастику. Пун! Пулей на кухню — доставить белки, жиры и углеводы в легкоусвояемой форме — Люба поймёт. И ударную дозу витаминов. Пошла. Маляры — поехали.
— Жжется! — наконец-то оттаял Серый. — А можно ещё чашечку, — добавил он, возвращая опустевшую чепарашку Мэг.
— Будет команда, будет и чашечка.
— А подмышку тоже красить? — спросила Светка.
— А этот, ну, что висит? — порозовела Наташка.
— Подмышка внутри — она не замёрзла. А на тот, что висит, ценный медикамент не трать — пусть, хоть отвалится, — хихикнула Ленка.
— Жиры! — в лабораторию ворвалась Пуночка и протянула чашку с растопленным салом. — Барсучий, — добавила она для ясности.
— Принять перорально, — распорядился Шеф. — Потом снова смесь номер шесть.
Серый выдул обе чашечки.
— Углеводы! — вбежала Пуночка с новой чашкой. И пояснила: — Черничный кисель, на желудёвой муке, — вздохнула, мечтательно закатив глазки, и убежала.
— Та-ак! — Веник снова осмотрел пациента. — Первый слой успешно впитался. Наносим второй — гусиный жир. Работают нежные девичьи пальчики, а я держу горшок с лекарством. Поехали!
Едва закончили — снова Пуночка. На этот раз со сковородкой, на котором яичница из одного-единственного яйца: — Белки, Шеф!
— Откуда!
— Три утки у нас живут возле кожедельни и один селезень. Вот, вчера снесли одно яичко.
— Давай, заглатывай! — это уже Серому.
Серый заглотил, потому что вилка прилагалась. Деревянная.
Тут снова Пуночка: — Витамины, — в чашке плескался клюквенный сок.
— Смесь номер шесть! — добавил Веник. — Стол освободить и выстелить мхом. Теперь укладываем пациента на спину прямо сверху и облепляем тем же мхом. Тэн, принеси заячью полость. Лен, подложи ему под голову полено посучковатей, чтобы жизнь мёдом не казалась. Всё, закончили. Личному составу приступить к работам, согласно полученным заданиям. А ты, Серый, если к завтраку не явишься, я тебе через ту самую воронку клизму с ромашкой поставлю.
Народ из лаборатории рассосался. Пуночка унесла на кухню лишнюю посуду и подбросила дровишек под чайник с торфом. Посмотрела, как булькает в чашке, куда опущен носик, и прикрыла поддувало.
Светка принялась за калибровку термометров, а Наталья продолжила растирать что-то с чем-то в керамической ступке деревянным пестиком.
— А? Э? — попытался заговорить накрытый меховой полостью "пациент", так и оставшийся лежать на лабораторном столе.
— Ты не волнуйся, Серенький, — успокоила его Светка. — Шеф — пацан конкретный. Если сказал, то обязательно сделает. Так что клизму получишь, даже, если кони отбросишь.
— Не кажется ли вам, коллеги? — подняла голову от записей Пуночка, — что доктор Пунцов не согласился с диагнозом доцента Мэгги?
— Не кажется. Убеждены, что не согласился. Но, как интеллигентный человек, не стал на людях подвергать сомнению её заключение, — кивнула Светка, осторожно подбивая клинышек настройки.
Полость затряслась. Под нею захрюкали.
— Никогда не поверю, что Серый пропустит завтрак, — ухмыльнулась Наташка.
Глава 29. Почему так рано?
К завтраку Серый вышел, завернутый в ту же заячью полость. Мох, прилипший к жиру, кое-где виднелся на его лице и шее.
— Дальнейшее лечение тебе назначит Мэгги, — сказал ему Шеф. — А теперь, Вячик, напомни мне, где у нас самая дальняя к северу заимка?
— День пути — примерно вдвое дальше, чем Кубьина могилка. Там ещё ручей с подтопленной луговиной — мамонты её влево обходят, потому что справа топко. А ближе и дальше нормальный лес. Зимой мы туда на фазанов ходим.
— А эта? Тигра без полосок?
— Так её Кып уже уконтрапупил. Как раз манто для Виктории... или палантин... я их путаю.
— Душегрейка, — буркнула Лариска. — В манто ты возле печки не шибко-то покрутишься, а она её носит, не снимая.
— Искренне рад, — остановил дискуссию Веник. — Нам нужно постоянно держать на той заимке парный пост. Похоже, на севере нынче погоды расшалились и подорвали кормовую базу, так что можно ждать прихода оттуда кого угодно. И жвачных, и хищников, и людей. Люди нам, как все уже поняли, нужны кругом. А на промысел дозорным можно не особенно напирать, чтобы не отпугнуть тех зверей, за которыми могут прийти охотники. Задача — подружиться, зазвать в гости, уговорить пожить у нас, а потом влить в наш коллектив новые кадры. Возражения не принимаются, поскольку решение принято. Любые предложения по составу набора подарков, гостинцев и иных завлекалочек принимаются до момента выхода. Это с рассветом, то есть, примерно через час.
Дежурим по неделе. Первая смена моя. В напарники беру... — толчок локтем в бок, — Кобецкую. Следующий наряд сформирует Вячик, он же обеспечивает смену караула и отправку провиантского довольствия с уходящими в дозор. Остальные вопросы решает Босс.
* * *
Вечером в мастерской-пристройке тоже проходили тихие игры. Прикраивали берестяную латку на обшивку очередного челнока, прилаживали накладную подошву к мокасину, выглаживали плечи лука — тут, в основном, копошились мальчики. Только Галочка сидела с Лёхой и Пашкой — они натягивали на прямоугольную гитару струну и передвигали по грифу лады, выбирая им место. Слушали и спорили, что за нота прозвучала. К ним и подсел Серый, обряженный в "дежурный" хитон из потёртых заячьих шкурок.
— Выходит, Веник так теперь с вами разговаривает, как вроде вы ему домовые эльфы, — завел он разговор на тему, что его взволновала. — Ну, я понимаю, что должон быть порядок, но, блин, почему именно он? Ведь никакой же, этой... кхе... кхар...
— Харизмы, — подсказала Галочка.
— Точно! Не было же у него её ни на копейку.
— Зато сейчас сразу две, — ухмыльнулся Лёха. — Саней зовут, и Ленкой. Они его во всём поддерживают, а он им потакает. Вместе получается сила.
— Фигню ты сгородил, Лёшик, — отмахнулась Галочка. — Харизма бывает только одна, а у Веника помощников много, целый пантеон.
— Пантеон? Это же там, где боги сидят.
— Не, сидят они на Олимпе, а Пантеон — это их список, — встрял в разговор Пашка.
— Ну и что из того, что пантеон? — решил уточнить Серый.
— А то, что у каждого есть своя специализация. Любаша — за домашний очаг отвечает, как Деметра, Саня — за кузницу, как Гефест, ну и так далее.
— А Ленка?
— Она вроде Геры. Или Артемиды. Понимаешь, в этих богах сплошная путаница кто, чем должен заниматься. Хотя, и по жизни так же выходит. Прикол в том, что в любой команде всегда есть точка отсчёта — пока все о ней помнят — дела идут. А как только начинаются вопросы типа, а почему он? — вот тут-то прекращается любое дело. Учти, Серый, я в этом пантеоне — не последняя флейта. И таких тут — почти каждый. Начнёшь свою игру играть — пойдёшь собирать собственный клан, — Галка недобро усмехнулась. — Так Пашка, ля это, или не ля?
— Э? А? — изумился Серый. — Ты чо, Галь? Ты же тихая, и всегда смущаешься?
— Я, Серенький, и медведя на рогатину возьму, если что. Не зли меня, ладно? Налажу под зад, а потом смутюсь... то есть смущусь... Ой, мальчики, не говорите Кыпу, что я тоже в некоторых словах путаюсь, — Галочка покраснела и прикрыла рот ладошкой.
— А ты вообще-то чего сюда припёрся? — спросил Пашка.
— Да, за солью пришли с мужиками, а там на столбе в верёвочной петле железная кирка болтается. Вот, блин, думаю — а у парней-то дела идут, раз они такие вещи оставляют в местах общего пользования. Попрощался, и двинул сюда. Сперва поблуждал по степи у кромки лесов, пока вышел на тропу, потом по дороге меня прихватило холодами. Трут закончился, а палочками, как местные, я так и не научился добывать огонь. В общем, думал — всё.
Помолчали, пока ребята отмечали место очередного лада.
— Та группа, с которой ты ходил, где они сейчас? — спросила Галочка.
— На юг подались сайгаков бить.
— А летом куда ходили?
— К востоку, к большой реке. Они так далеко на север не забредают, хотя, живут так же, как и Аон со своими. Переходят с места на место, иной раз и по несколько дней в пути, а то привал устроят на неделю или две.
— Еще с кем-нибудь встречались?
— Бывало. У реки виделись с тамошними рыбоедами, потом вместе ещё с одной толпой стояли лагерем — загнали стадо оленей в ямы-ловушки. Ты что? Всех этих дикарей собираешься зазвать сюда? Как Шеф приказал? Типа — короля играет свита?
— Шел бы ты спать, Серый, — вздохнул Лёха. — Некогда нам гонять тараканов в твоей голове.
