Открылись и некоторые её секреты. Например, заслонку следовало выполнить из материала низкой теплопроводности, чтобы она хорошо перекрывала тепловые потоки. А вот её толщина значения не имела. Но желательно было сделать массу поменьше, чтобы не тратить слишком много энергии на перемещение этой штуковины туда-сюда.
К тому же, для увеличения усилия нужно было увеличить диаметр рабочего цилиндра, но это напрямую связывалось с объёмом котла. А, поскольку для увеличения скорости нагрева воздуха от горячей стенки и остывания от холодной, толщину зазора между ним и этими стенками следовало делать тоньше... в общем, картинка прояснилась.
Тут же стало понятно и усилие, нужное для прижима крышек друг к другу, и то, насколько крепко следует прижимать к котлу рабочий цилиндр, температуры в разных местах, усилия. Кое-что начало поддаваться расчётам. В том числе даже мощность удалось, хоть и грубо, но оценить. Она при существующих размерах сильно не дотягивала до киловатта.
В процессе переделок и проб разных соотношений стали понятны и способы соединения этого чуда техники в единую конструкцию — весь крепёж вынесли наружу и в основу его положили клин, забиваемый в удлинённое кольцо (вроде цепного звена), накинутое на заранее сделанные выступы. Смотрелось некультурно, громоздко. К тому же для ремонта могли потребоваться услуги кузнеца... хотя, как раз о надобности в ремонтах ничто не говорило — аппарат работал всегда надежно. В нём было нечему ломаться.
На первом рабочем экземпляре долго возились с заслонкой — её сделали пустотелой из тонкого листа. К счастью, не было нужды обеспечивать герметичность этой детали. И очень мучились с подгонкой рабочего поршня.
Опробовали машину на катамаране уже осенью, в октябре, когда закончили заготавливать тростник. Гребное колесо расположили между поплавков сзади, а Стирлинг — на платформе. Усилие передавали через ремень. В общем-то, судно двигалось, хотя, хотелось бы побыстрее. В обслуживании ничего сложного не было — подкидывай дрова и всё. Неудобства вызывались тем, что останавливалась это сооружение медленно. Примерно, со скоростью остывания нижней стороны котла. Но плеснуть в топку воды при случае не возбранялось.
Словом, как-то оно ехало.
* * *
Долго не было вестей от группы Аона. Пуночка даже стала беспокоиться — у неё же там и мама, и папа, и брат. Знакомые бродяги подтянулись только в октябре — видимо задержалась на юге в низовьях той самой реки. Веник ещё с берега пересчитал людей в лодках — все живы. Да ещё и с прибавлением — незнакомая девушка с ними. Наверно, Пыт взял её за себя — вроде собирался.
Кып тоже просиял лицом и поспешил вниз по лестнице к причалу — встречать. Люба поскорее загнала за столы первую смену, полагая, что гостей лучше посадить во вторую, вместе с вождём и его ближниками. Распорядилась увеличить закладку в расчёте на новых едоков, послала наряд подготовить мыльню. Тут и сомневаться нечего — если в разгар осени такая толпа подваливает с юга — останутся зимовать. А это к семидесяти пяти человекам уже имеющимся в наличии добавляется сразу двадцать пять — то есть рационы нужно пересчитывать, а запасы увеличивать.
Прибывшие без возражений пошли "под Кобецкую", в мыльню и на переодевание — запасы одежды и шкур мгновенно иссякли.
— Мы привезли соль, — с первых же слов доложил Аон. — Много соли — сколько смогли увезти. И просим тебя, Ве Ник, позволить нам жить здесь до весны. Мужчины будут охотиться и отдавать добычу Лю Ба. Женщины станут работать вместе с вашими женщинами. Но весной мы хотим снова отправиться в дорогу.
Глава 37. Есть такая партия
— Лен! Ну вот скажи мне, что это вообще за нафиг! Приходит целая толпа, чтобы перезимовать тут на всём готовеньком, а Шеф принимает их и ставит на довольствие! За наш счёт, между прочим. Ты скажи ему, что нельзя быть таким добреньким. А то знаешь что...?
— Не знаю, — Ленка, вошедшая в лабораторию, остановилась на полпути к Наташкиному столу и повернулась к "главной учёной". — Расскажи мне, пожалуйста, что произойдёт, если Веник так и будет принимать и привечать всех встречных? И продолжит раздавать направо и налево то, что создано непосильными трудами всех членов клана?
— Ну-у, нам тогда самим станет жрать нечего
— Ты так уверена в этом, что готова подтвердить это расчётами? — Ленка насмешливо заломила бровь и, не дождавшись ответа, пошла к Наталье. Забрала стеклянный бутылёк с плотно притёртой пробкой, вышла.
— Не! Ну, ты видела? — Светка только руками развела, едва за долговязой охотницей закрылась дверь.
— Ты, наверно, не замечала там, в прошлой жизни, но девочки ещё в школе хорошо относились к Венику.
— Ты тоже?
— Ну, он высокий, вежливый, смущался... — задумчиво закатила глаза Наташка.
— То есть я зря к тебе Лёху ревновала?
— Откуда я знаю зря или не зря? Мне многие мальчики нравились. Просто они тогда были такие дураки! Но у Лёхи шансов не было — очень уж он старался унизить Веника. Да и Вячика вечно отпихивал.
— Не поняла? — подняла брови Светка. — Все знали, что Веник сохнет по тебе.
— Не сох он. Просто смотрел с интересом. Так половина ребят на меня заглядывалась. Это Лёха слух пустил, будто он в меня влюбился. А Ленка на него за это злилась?
— На Лёху из-за слуха про Веника, или на Веника, потому что он поглядывал на тебя? — в чём, в чём, а в настырности единственной отличнице класса не откажешь.
— Свет! Это так давно было! Будто в другой жизни, — попыталась закруглить разговор главный косметолог клана. Но от главного учёного не так-то просто отделаться:
— Ты мне объясни — с чего это вдруг брошенный нами у брода застенчивый тихоня уже через считанные дни стал таким крутым? Не из-за Лёхиной же шутки про назначение его начальником клана? Да на Веника, сколько я помню, парни никогда внимания не обращали... ну, не в этом смысле, а что не слушали его.
— А Саню или Любу слушали? Здесь-то и сейчас именно они всех гоняют. И Ленкино слово, считай, закон. То-то же! Мир вокруг стал другим. Что тут говорить, если даже тихоня Галочка такую силу взяла!
— Погоди-погоди, — закусила губу Светка. — Они же впятером начинали! Вячик сразу с ними был, но он никого не гоняет.
— Ты просто не видишь, потому что не ходишь на охоту. А с ним сам Кып держится на равной ноге. И мужчины, что из местных, разговаривают уважительно. Знаешь, если приложить к этим пятерым ребятам Галку, Димона и Лариску — тех, кто первыми примкнул — сразу видно, что сейчас именно они накрыли все ключевые направления — как раз эта группа всем и распоряжается. Не замечаешь аналогии?
— Правящая партия! — закатила глаза Светка. — Вот блин! Зря я на Ленку наехала! Ведь, если не закрывать глаза на очевидное, то тот же Вячик со своей строевой и фехтованием — командир армии, которую может созвать одним криком "В две шеренги становись". Ты почему мне сразу не рассказала?
— А сразу и я не приметила. Да и зачем воду мутить? Всё равно против них ничего не сделаешь, и смысла нет — забыла уже, как голодали в лагере у тропы? Хотя, Лёха вам с Иркой и Викторией чаще других мяса отваливал, — Наташка сердито посмотрела на Светку и отвернулась к своим ступкам и пестикам.
* * *
К концу октября вернулись последние, посланные в дальние странствия — Мэг и Толян, ушедшие вместе с соледобытчиками, оставались в хижине на берегу реки довольно долго. Шеф велел изучать травы. Некогда стройная фигурка девушки была теперь заметно мягче, и даже животик наметился.
— Вень! Толян попросил, чтобы им с Мэгги выделили комнатку, потому что у них всё серьёзно, — прошептала Ленка на ушко "Великому и Ужасному", когда они устраивались вечером на нарах в одной из спален общего дома.
— Ну? И?
— Сказала, что обойдутся. Здесь у многих серьёзно. А это правда, что руды осталось всего года на два? А из чего будем делать железо?
— На какое-то время нам и пирита хватит. В следующем году Петя попробует оценить, сколько его там. Они с Фухом гоняли в те места — похоже, что придётся копать землю, причём много. Но железо из него плавить сложнее, чем из болотной руды. И добывать будет труднее. Там придётся ставить другой посёлок, чтобы не возить сотни тонн грузов каждый год. А ещё я завтра собираюсь провести большой доклад по географии — заготовки нынче завершили рано. И содокладчики прибыли. Как думаешь, сможем мы развесить нашу карту по стене в столовой?
— Её придётся боком поворачивать, севером налево, — хмыкнула Ленка. — После ужина второй смены. А что те оленеводы, которые уходили на восток, рассказывали? Дошли они до Урала?
— До большой реки дошли. Испугались, что заблудятся и вернулись. На обратном пути запутались в речках, бросили лодку и топали пешком, пока не отыскали наше "шоссе". Насилу выбрались. Образцы минералов, ясное дело, потеряли. Дорожные пометки привезли совершенно бестолковые. Хорошо, хоть сами вернулись.
* * *
— Итак, в это лето нам удалось узнать кое-что новое из местной географии, — Веник оглядел аудиторию, собравшуюся в столовой — пришли почти все, отчего свободных мест на лавках не было. — До сих пор мы знали только окрестности тропы, проложенной мамонтами из южной степи до тундростепи на севере. Теперь, когда группа Аона спустилась ниже по реке текущей в южном направлении, выяснилось, что она перестаёт делаться шире, то есть на протяжении многих дней пути не принимает в себя притоков. На её берегах всё та же степь, но ширина пойменного леса и прибрежных зарослей делается шире. Живущие там люди недружелюбны — они прогоняли наших товарищей отовсюду, где бы те ни приставали к берегу. Их язык непонятен. Признаков гор или скальных выходов ни разу не отмечено. Вывод — это направление для нас пока бесперспективно, поскольку не обещает возможности найти медную руду. Во всяком случае, до создания судна с машиной, способного двигаться против течения.
Есть ли вопросы?
— Шеф! А под парусом? Мы же на деревяшке под ним очень хорошо дошли обратно с большим грузом — воскликнул Лёха. — Не слишком утомительно.
— Очень хочется? — улыбнулся Веник.
— Очень. Там тепло, там яблоки. И, если мы на Русской равнине, то где-то там Крым. А ещё Кавказ и Балканы. Просто до них нужно добраться.
— Ну, если так хочется, готовь предложения. Только без фантастики. Ещё вопросы? — Шеф обвёл взглядом аудиторию. — Тогда кратко о второй команде из Мэг и Толяна. Им удалось собрать семена не менее трёх видов корнеплодов. Один условно назвали свёклой — мякоть у него розоватая. Два других даже на неокультуренных почвах дают вот такой корень, — показал, раздвинув в стороны большой и указательный пальцы. — Толщиной во! — свернул из тех же пальцев колечко.
Племенам, приходившим за солью, ребята рассказали о своих поисках, подарили по железному ножику и пообещали ещё, если те помогут найти что-нибудь интересное.
Обведя взглядом собравшихся и не уловив никакого интереса, переключился на другое направление:
— На севере экспедиция дошла до ранее осмотренных мест, навестила знакомых рыбоедов и направилась в сторону предполагаемого моря. Вниз по реке, но та увела их далеко на восток. А потом и на юг повернула. Когда встретили людей, те сказали, что к морю нужно ехать в другую сторону, то есть вверх. А потом идти пешком и лодки нести на руках.
— Волок! — догадалась Светка. — Может, они в Вятку попали?
— Может, — улыбнулся Лёха. — Таблички с указателем нигде не было.
— Жир пришлось брать у тех же рыбоедов по принципу "всё за всё". Они нашим отдали весь жир, за что получили и горшки, и туеса и железные изделия. Соль тоже забрали всю.
— А жира много? — забеспокоилась Наташка.
— Как в прошлый раз, примерно. На весь год свечей не наделаем.
— Подозреваю, что эти старые знакомцы Аона и Кыпа — настоящие торгаши. Они и раньше покупали всё, что притаскивали к ним по тропе. Отдавали рыбу и шкуры, — предположил Лёха. — Я бы поискал волок в обход их и затарился жиром как следует.
— Тогда готовь предложения по новому походу на север. Кып поведёт главные силы на восток. Аон! Ты как, присоединишься к этому мероприятию? Представляешь себе — не на берестянках, а на крепкой лодке с парусом! — посмотрел Веник на вождя "охотников на мамонтов" — как их называли по старой привычке.
— Ты дашь нам большую лодку? — вскинулся Аон. — И вернёшь Кыпа?
— Привет честной компании, — в столовую вошел Кузя, уехавший весной вместе с оленеводами. — Не прогоните душу пропащую? — судя по весёлому виду и румяным щекам, он не голодал.
— Забудешь, тебя, заноза в заднице! — первым обнял друга Пых. Остальные быстро столпились вокруг, и "лекция" сама собой закончилась. Выйдя наружу, Веник увидел привязанного к столбу дровяника верхового оленя. А за рекой на луговине бродило стадо в несколько десятков голов — изгороди из жердей не подпускали их к расставленным тут и там копнам сена. Со стороны моста по тропе мимо мыльни приближалась вереница вьючных животных, шедших степенно и неторопливо следом за всадником, сидящем не просто по-дамски, а даже на неком подобии скамеечки с подножкой. Лицо знакомое. Точно, припоминает он эту девушку в группе Вора. То есть — и тут всё серьёзно.
* * *
— Знаете, ребята! Я там, на севере, почувствовал себя просто каким-то невероятным богатеем, — рассказывал Кузя. — Мы, как вышли из лесов, сразу двинулись прямиком на север, искать море и тех, кто бьёт моржей. То есть, я и Кэт — благословил нас Вор на дело честное. Но он своих так далеко не повёл. Они остановились на отдых, потому что устали пешком. А мы с Кэт верхами да с вьючным караваном быстро шли, тем более, она помнила дорогу. То есть — направление, конечно
Там ещё снега было много, но и места, где можно подкормить оленей, встречались — пришли мы вовремя. Да, большая река в этом месте впадает в море — с юга течет. Местные говорят, что издалека. Несколько островов в устье, ледяные заторы, берега затапливает, а то, как прорвёт — и смывает всё. Поэтому мы поставили чум на высоком месте. Как раз начали подтягиваться и другие. Кто на промысел, кто торговать-меняться. Я кузницу раскочегарил и давай постукивать молотком. Зрителей было — не протолкнуться!
"А вот такой ножик можешь сделать?" "А гарпун?" — Так, слово за слово и контакты наладились. Рыбы натащили, оленины. Мы пир устроили — людям понравилось. Народ в тех краях неторопливый, опять же Кэт старых подруг встретила — почти все горшки раздарила.
Так мы и просидели на одном месте. Перетапливали жир и паковали его в мешки, что тут же и шили из моржовых шкур — за иголки и за ножи нам его приносили много. Ну, когда стали на лодках в море ходить — там ещё льдины плавали, а они прямо между ними. Оленеводы тоже интересовались — отдавали оленей. Пока металл не кончился, так я там и оставался. Потом ещё большую часть наковальни на инструменты извёл. Тут бы и домой возвращаться, но пришлось задержаться — приучал оленей ходить под вьюками. Груза-то набрал ужас как много. А потом уже мы не торопясь кочевали обратно к тропе — откармливали оленей на тамошних травах. И потихоньку, добрались до лесов. Как раз белые мухи залетали, тогда мы и заторопились.
