Ветер и крылья - 4

Эданне Сабине было около пятидесяти лет. Не слишком высокая, с округлыми пышными формами и доброй улыбкой, она на первый взгляд напоминала чью-то ласковую бабушку.

Ровно до момента открытия рта.

А вот потом...

Уничтожить парой слов она могла кого угодно. И характер у нее был далеко не ангельский. Эданну Франческу она, кстати, терпеть не могла. Есть такое у женщин, которые любят своих мужей. Вот почему-то... странный такой перегиб...

Да, они любят, они счастливы, они... они все равно терпеть не могут шлюх!

Потому что у каждой женщины есть братья, отцы, сыновья, наконец. Которые преотлично могут испортить себе жизнь. Кому-то повезло, а вот как остальным придется?

К тому же, эданна Франческа была хитрой, наглой... и... ладно уж! Честно признаемся себе, что были у эданны Сабины и личные причины... пару раз дан Чиприани позволил себе восхититься эданной Франческой. И даже...

Мужчины!

Помните о технике безопасности, и никогда, вот НИКОГДА не сравнивайте двух женщин. Или хотя бы делайте это в пользу той, которая находится сейчас рядом с вами. А то и пострадать можно.

Серьезно так...

Супруг эданны Сабины почти не пострадал, пару бриллиантовых браслетов и колье он бы и так жене купил, но...

Но как такое оставлять без внимания?!

Нельзя!

Эданна Сабина запомнила. И не простила.

Уж и супруга нет, а злость осталась. И укусить эданну Ческу она не откажется.

Адриенне она это не объясняла. Но и не нужно было. Чувствовала людей девушка и сама по себе неплохо. И понимала, что ей сейчас не лгут.

Да, хотят получить свою выгоду.... Какую?

А, вот оно что!

Дочь эданны Сабины, Паола Чиприани, пока не замужем. И если дана Адриенна не возражает, то одна из фрейлин уже есть.

И вторая. Ее кузина, дана Бьянка Варнезе.

Адриенна пожала плечами и утвердила список. Почему бы нет?

А потом решила подойти к делу уже серьезно.

— Эданна, я прошу вас составить списки тех, кто желает стать моими фрейлинами. Это первое. Второе — кратко об их семьях.

— Что именно вас интересует?

— Кто будет пристраивать ко мне своих племянниц и дочек.

— Я и так вам скажу — все, — рассмеялась эданна. — Место же выгодное, а как королева умерла, так и фрейлин распустили.

Адриенна побарабанила пальцами по столешнице.

— Эданна, вы не понимаете. Мне не нужны конфликты, мне вполне хватит эданны Чески. Поэтому, чтобы не взять девочек из семей, которые, к примеру, связаны кровной местью... или, я знаю, у эданны Вилецци есть какие-то родственники...

— Поняла, — кивнула эданна. — Я соберу для вас сведения.

— Вот и отлично. Еще один критерий отбора — достаток.

Эданна не изменила выражение лица, но...

Неужели — в смысле что с кого получить? Странно...

— Должность фрейлины потребует расходов. Не хотелось бы разорять чьи-то семьи...

— Согласна, — эданна Чиприани подумала еще и о том, что нищая фрейлина — легко продается. Это в сказках пишут и в песнях поют о гордых и чистых бесприданницах. А вот при дворе таких не водится. Не выживают они здесь.

При дворе его величества Филиппо Третьего покупаются и продаются — все. Кое-кто добровольно, а кто-то и принудительно.

— Впрочем, я поговорю с его величеством. Может быть, мы сможем взять двух или трех девушек, как благотворительность. К примеру, если их семьи бедны,, но родители оказали большую услугу Короне. Одеть, дать должность, приданое, выдать замуж...

— Хорошая идея, дана СибЛевран.

— Дана Адриенна. Я приняла совет его величества, эданна Чиприани. И вы станете моей камер-фрейлиной, но я надеюсь, что вы меня не подведете.

— Да, ваше величество.

Адриенна посмотрела эданне прямо в глаза.

— Я — не прощу.

А вот это эданне было совершенно ясно. Она и сама прощать не умела...

— Мы найдем общий язык, дана Адриенна.

— Вот и отлично. Приступайте к составлению списков, эданна Чиприани. Считайте, что вы приняты официально, указ его величество подпишет сегодня же вечером. А мне сегодня надо еще поговорить со служанками.

* * *

Служанок Адриенна отобрала достаточно быстро.

Не стала сильно заморачиваться выбором, взяла тех,, кого посоветовал его величество. Почему бы нет? Все равно за ней будут следить, все равно будут доносить о каждом ее шаге. Только вот эти — королю.

А другие кому?

Проверять это на себе Адриенна не хотела, поэтому и рисковать не стала.

Филиппо Третий оценил ее уступчивость, и задал правильный вопрос, подписывая указы.

— Адриенна, возможно, вы сами кого-то хотите пригласить?

Адриенна вздохнула.

Мия Феретти...

Вот кого бы она пригласила, и не задумалась. А больше подруг у нее не было.

— Нет, ваше величество. Но у меня есть серьезная просьба.

— Чего вы хотите, Адриенна? Что я могу сделать для вас?

— Так получилось, что я свела близкое знакомство с семьей Феретти...

— Феретти... да, я помню. Эта история на всю столицу прогремела. Что я могу сделать, Риен?

— Я принимаю участие в этой семье. И мне хотелось бы, чтобы девочки были устроены, — просто ответила Адриенна. — Не надо тащить их ко двору, им это будет не в радость, Серена и Джулия — тихие домашние малышки. Но возможно, как-то помочь...?

Филиппо кивнул и улыбнулся.

— Это вполне возможно. Я помогу немного семье Лаццо и намекну, что их благосостояние напрямую зависит от хорошего отношения к девочкам.

— Благодарю вас, ваше величество.

— Это несложная просьба, Риен.

Адриенна только руками развела.

— Ваше величество, а что еще я могу попросить? Чувства не в нашей власти, разум... я надеюсь, что он возобладает у моего будущего супруга, но...

Но эданна Вилецци сделает все, чтобы ее любовник думал не головой, а головкой. Увы.

— Возобладает, — мрачно пообещал Филиппо.

Сына он еще с песочком проработает. Нет, ну что это такое!

Хороший ведь вырос человек, неглупый, и в делах разбирается, но до чего ж он...

Слабовольный?

Нет.

К примеру, бойцовый пес — существо совершенно не слабовольное. Но хозяина эта зверушка себе выбирает один раз, на всю жизнь, и подчиняется ему безоговорочно.

Вот и его высочество.... Выбрал.

Ругайся, не ругайся, но... даже если порвать эту сворку... Адриенна его не сможет удержать. Его величество горько подумал, что надо было решать эту проблему раньше.

Жестко.

А сейчас...

Сейчас уже для всего поздно.

И потер бок, на котором под алым бархатом, все сильнее и сильнее болела печень. И белки глаз желтеют, и кожа, и... поздно.

Для всего поздно.

Как же это... неправильно!

Мия (Лоренцо)

— Пустынный Смерч!

Вот уж чего Лоренцо не хватало вишенкой на тортик, так это еще разбойников.

Да-да, под страшным и ужасным 'Пустынный Смерч', скрывался именно, что разбойник.

Промышлял он на караванной тропе уже третий год, после себя оставлял только трупы, трупы и снова трупы, забирал все имущество несчастных и уходил.

Куда?

Неизвестно...

Ни куда, ни кто он, ни где у него гнездо...

Изловить негодяя пытались все беи. И Амирух-бей, и Фарран-бей, и Шарнах-бей...

Султан гневался, из столицы шли возмущенные письма,, но пользы от них не было никакой. Негодяй уходил от любых облав, словно заколдованный.

А может, и правда... того?

Кто ж его знает, авось, и поворожила какая ведьма...

Энцо слушал и морщился. Вот ведь...

Он домой едет! Его дома ждут!

И тут какой-то разбойник? Да... просто — ГРРРРРРРР!!!

Если бы Пустынный Смерч видел выражение лица Лоренцо Феретти, он бы решительно передумал не то, что нападать на караван — вообще в этом году из дома выходить. Но — увы.

И не видел, и не передумал...

— Будем надеяться, обойдется, — Зеки-фрай тоже оценил выражение лица Ангела, и успокаивающе похлопывал его по руке. — Не злись... да, такое бывает. Везде есть эти негодяи...

Лоренцо это не слишком утешало.

— Нам до гор осталось всего ничего. Дней десять, может, двенадцать. Но эта сволочь регулярно здесь нападает...

— Может, нам повезет, и он не нападет. Не обязательно ж сейчас. И Фарран-бей со своими людьми недавно здесь проезжал...

Лоренцо только вздохнул.

— Может, и повезет. А может, и нет... — разговор вообще начался с рассказа трактирщика о последних 'подвигах' подонка. Если можно назвать таковым словом издевательства и убийства беззащитных и ни в чем не повинных людей. Кого сразу убили, кого разорвали лошадьми, кого... тех, кто сопротивляется, могли вообще закопать в песок и так оставить. Чтобы одна голова наружу — мучительная смерть...

Смысл был все равно один.

Бросайте оружие и сдавайтесь. Тогда — может быть! — вас не станут мучить перед смертью. Или вообще в рабы продадут. Это если очень, очень повезет.

Лоренцо такие рассуждения заранее не нравились. Вот еще не хватало. А потому...

— Кольчуга у нас есть. В ней я и поеду. И оружие не забуду. Раз уж предупредили. А ты... если что — бери мальчишек, бери Динч — и прячьтесь под телегой. Понял?

— Да.

— Чтобы вас стрелами не достали, да и оттуда не достали сразу. Пока я буду порядок наводить.

Зеки-фрай помолчал пару минут.

— Справишься?

— Смотря, сколько их будет. Не всех положу, так хотя бы уполовиню, — пожал плечами Лоренцо. Помнил он, как подействовал на пиратов. Да и свои подвиги на Арене — тоже.

Зеки-фрай серьезно кивнул. Благо, они сидели в дальнем углу, никто их не слышал, да и кому они нужны — нищеброды? Идут с караваном, вот и пускай идут, вреда не будет и ладно. Не купцы, не богачи, не беи... просто обычные люди. Все медяк прибудет...

— Я не спрашивал после Арены. Но... что с тобой было и чем я смогу тебе помочь?

Энцо не стал таиться, и озвучил версию, которую придумал давно. Еще с Мией.

— У нас в роду были вирканги. Знаешь о таких?

— Берсеркеры, — сообразил Зеки-фрай. Он и сам о чем-то таком догадывался, но ведь когда тебе подтверждают, оно куда как лучше звучит? Правда?

— Они самые. Как следует контролировать я это не могу, оно само... когда есть смертельная опасность. Потом уйдет, а я упаду, как на Арене. Полутрупом.

— Понял, — сообразил Зеки-фрай.

А чего тут непонятного? Лечить, кормить, поить вином с медом... дело совершенно житейское.

Правда, берсеркеры — существа весьма редкие, но вот ведь? Встретился же?

Значит, надо его использовать. Благо, Лоренцо на их стороне.

— А...

— Что ты еще хочешь узнать?

— У тебя кто-то... отец, дед...

— Нет. Это по материнской линии пришло, — качнул головой Лоренцо. — Поэтому учить меня было некому. Сам что смог, то и нашел, как получилось,, так и выучился.

— Вот оно что... только при смертельной опасности?

— Да.

Впервые за столько времени Зеки-фрай засомневался.

Динч ему вдруг стало... жалко? Да, можно и так сказать. Одно дело — обычный человек. Другое... вот так.

Вряд ли Динч справится с берсеркером. На Арене был один такой... Зеки-фрай знал и на что он способен, и каков он в обычной жизни.

Полубезумный...

И мужчина говорил, что берсеркеры этим заканчивают — ВСЕГДА!

Лоренцо Феретти на него не похож, но там же разница в возрасте чуть не вдвое?!

Впрочем, свои мысли Зеки-фрай оставил при себе. И горячо помолился, чтобы разбойник им не встретился. Обойдутся они без такого счастья...

* * *

То ли молился Зеки-фрай не так, то ли не там...

Пустынный Смерч свои появления обставлял весьма и весьма торжественно.

Караван шел.

На бархан выехал мужчина во всем черном.

Свистнула стрела, ударила у ног идущего первым... перья тоже выкрашены черным.

Знак остановиться.

Остановиться, сложить оружие, встать на колени, поставить горло...

Или...

На барханах медленно вырастали такие же черные фигуры с луками. У всех замотаны лица, все на черных конях...

— Ну! — рыкнул Лоренцо.

Зеки-фрай схватил сына и нырнул под телегу. Второго мальчишку точно так же схватила Динч. Кажется, еще и собой прикрыла, Лоренцо уже этого не видел.

Ты хочешь красивых жестов?

Их есть у меня...

Чем всегда гордится любая шайка — это удалью атамана. Всегда... где бы дело не происходило,, хоть в лесу, хоть в пустыне, атаман должен принимать вызовы.

Или...

Или он перестанет быть атаманом.

Лоренцо Феретти стукнул коня пятками — совсем легонько. Конь у него, даром, что низкорослый и лохматый, был еще и потрясающе умным. Какие шпоры? Какие хлысты?

Он сам все преотлично понял.

А еще, когда конек хотел, разгоняться он мог — всем на удивление. Никто и ахнуть не успел, как Лоренцо оказался рядом с Ведущим Караван, поднял стрелу — и переломил пополам. Причем, показательно.

На глазах у всех.

А потом спрыгнул с коня, сделал несколько шагов вперед и выразительно поманил атамана к себе.

Мол, имел я тебя в виду!

Выходи, если не струсишь!?

* * *

Переоценивать 'благородство' подонков, у которых его отродясь не водилось, тоже не стоило. В красивых романах атаман выехал бы один на один, был бы побежден, наказан, может, еще бы раскаялся и стал служить добру. Серена и Джулия над такими книжонками слезами уливались.

Лоренцо тоже иногда пролистывал, чтобы уснуть побыстрее...

С холма раздался свист, и на Лоренцо устремились сразу... сколько?

Ага, пятеро разбойников.

Наивные...

После Арены они Лоренцо были... ну, если и не на один зуб, то и серьезных проблем не вызвали бы. Да, пятеро. Но в том-то и суть, что одновременно на человека может напасть трое, ладно, максимум — четверо конных. Так что пятый...

Ан нет!

Пятый чуть позади... и это как раз их хозяин. Вон, и золотые бляхи на сабле, и плащ с золотой отделкой...

И ведь никто в шайке ему не возражает.

А что это значит?

Впрочем, об этом Лоренцо уже не думал. Он действовал.

Неблагородно? А плевать! Но первая же лошадь получила в морду жменю крошеного в кармане нюхательного табака с перцем. Заржала, шарахнулась — и Энцо тут же полоснул ее по боку мечом.

Конскую шкуру прорезать легче. А вот когда конь падает...

Тут уже проблемы у всадника. Чтобы не придавило, да и грянуться можно неслабо... Энцо бы его добил, но не успел — налетели еще двое. И вот тут ему уже пришлось крутиться и уворачиваться.

Скользнуть под брюхо одной лошади, ударить кинжалом, увернуться от копья, добавить коротким мечом, к которому привык...

Стрела бьет совсем рядом.... Кто у нас там, такой меткий? В азарте боя Энцо ее и не заметил сразу... а проскочил-то как удачно! Аккурат до первого спешенного, которого и чиркнул по горлу мечом. Едва достал, самым кончиком, но этого хватило.

Кто не видел, как бьет фонтан крови из перерезанных артерий...

Выглядело это откровенно страшно. Разбойники остановились, буквально на секунду, но Лоренцо этого хватило.

Поднести меч к губам и слизнуть кровь.

И...

Словно на Арене, словно на корабле — замедляются люди. Замедляются кони.

Замедляется само время.

А вот Лоренцо движется, как обычно. Как привык...