В школе директивой Министерства было введено разрешение телесных наказаний за существенные проступки. Насколько существенные — должна была решать Надзиратель Хогвартса, небезызвестная всем Долорес Амбридж, вышедшая из больницы, и вновь назначенная на эту должность "в связи с колоссальным опытом в данной должности в прошлом". Филч от известия о разрешении телесных наказаний и возвращения любимого профессора пил на радостях целую неделю.
Родители, узнав о нововведениях, старались отправить детей учиться подальше от Англии, в Дурмстранг или Шармбаттон.
Волшебный мир Великобритании захлестнула новая волна террора, теперь со стороны Министерства. Громко возмущаясь в прессе работой министерства, Дамболдор тихо потирал ручки, потому как большинство "подозреваемых в войне на стороне Воландеморта" было арестовано и лишено состояний именно по его наводке. Естественно Министр, втайне посмеиваясь над тем, как Дамболдор поддерживает себе репутацию доброго дедушки, переводил треть всех сумм на счет Дамболдора.
Директор, еще недавно казавшийся старым, хилым и вот-вот запрыгивающим под крышку гроба вместо одеяла, в последнее время просто расцвел. Никто, даже Министр, не знал тайны Дамболдора, а именно того, что на первом курсе Гарри ему ничего не стоило подменить философский камень на его копию и уничтожить ее вместо настоящего. Теперь, когда в его руках был неиссякаемый источник жизни, Дамболдор не собирался отдавать бразды правления как школой, так и всем магическим миром кому бы то ни было.
Оставаясь в тени настоящим серым кардиналом, Дамблдор за последние три года укрепил власть и свое финансовое положение. Решив, что волшебному миру нужна передышка, он не сильно торопил своих жертв в том, чтобы стать новыми Темными Лордами, но и не упускал их из виду.
Ни Министр, ни Дамблдор не понимали, что террором они никогда не добьются от людей полного подчинения. В своей жажде власти и погоне за чужими состояниями они не знали, что сами, своими руками, создали себе сильного и умного врага, который до поры до времени притаился, но ждал подходящего момента, чтобы, как змея, развернуть свои кольца и ужалить. Что яд, медленно растекающийся по жилам, в конечном итоге достигнет сердца и сможет остановить весь тот ужас, к которому Дамблдор и зарвавшийся Министр Магии в третий раз готовили волшебный мир Великобритании.
Глава 8. Навстречу переменам
Последние два года своего заключения Гарри переносил особенно тяжело. И даже не из-за огромного количества занятий, к которым привык и занимался с удовольствием, а потому что чувствовал приближение своей цели. Нетерпение, присущее всем отпрыскам Годрика, у Гарри выливалось то в приступы неконтролируемой ярости, то тихой депрессии.
К концу четвертого года Гарри великолепно овладел Боевой магией, Чарами, Трансфигурацией (хотя иногда в ней были сбои), Зельями, Рунами и Арифмантикой, а главное — он смог преобразоваться до конца и стать Белым драконом. Причем мог из одной анимагической формы преобразоваться в другую без превращения в человека. Годрик сказал, что в бою это бывает очень важно.
Руны и Арифмантика были предложены Годриком в один из моментов депрессии, когда Гарри наотрез отказывался заниматься чем-то другим. Его это настолько увлекло, что он занимался самостоятельно с Цитриль, и даже не без успеха пытался составлять собственные заклятия. Характер книги не изменился, и она все также подбрасывала Гарри информацию с картинками до тех пор, пока он, наконец, переборов смущение, не прочитал все.
Гарри стал прекрасным фехтовальщиком. Его осанка выправилась, фигура стала атлетически сложенной.
В начале пятого года обучения Годрик начал заниматься с Гарри Магией Стихий. Призвать свою стихию оказалось очень просто через тот же магический эфир. Вытянуть его оттуда у Гарри не составило труда, но вот управлять стихией пришлось учиться долго. Заклинания и размахивание палочкой тут не помогали. Все дело было в концентрации воли, чувств и эмоций. Если хоть что-то выходило из-под контроля, Стихия становилась неуправляемой и просто сносила все на своем пути.
Сначала Годрик попытался определить, какая из Стихий ближе всего по духу юноше, и не особо удивился, увидев в нем тот же Огонь, что горел в нем самом. В первый же раз после вызова Стихии, Гарри чуть не спалил всю комнату, только вмешательство Годрика, в прямом смысле слова вызвавшего Огонь на себя, спасло ее от полного разрушения.
— В идеале, — говорил Годрик, — тебе нужны еще три стихии. То есть ты должен будешь найти людей, способных управлять Стихиями Воды, Земли и Воздуха.
— Почему я не могу управлять всеми четырьмя? — Гарри очень бы хотелось научиться управлять еще водой.
Годрик покачал головой.
— Это невозможно. В каждом человеке сидит первородная Магия какой-то одной Стихии из этих четырех. Но все забыли, как ею пользоваться и управлять.
— То есть любой маг может стать Магом Стихии? — Гарри был ошарашен.
— Любой. Но будет лучше, чтобы до поры до времени об этом виде Магии знало ограниченное число людей. Научишь ей пользоваться только тех, в ком действительно будешь уверен. Будь осторожен — я не знаю всех шпионов Дамблдора. Хотя Дамблдор знает о Магии Стихий, но пользоваться не умеет.
— А в Министерстве? Он вызывал огонь и воду фонтана...— Гарри не договорил.
— Нет. — Годрик покачал головой. — Это всего лишь Высшие Чары, но не магия Стихий. Том тоже ей не владеет. Магия Стихий может как разрушать, так и созидать. Представь, что мог бы сделать Том, владей он Магией Огня.
Гарри содрогнулся.
Полностью подчинить себе стихию Гарри смог только через год. Далось ему это тяжело. Постоянные всплески ярости или раздражения сильно били по Магии Стихии и она безжалостно наказывала его, оставляя ожоги на его теле. Годрик замучился готовить противоожоговые зелья и мази, которые целыми котлами уходили на лечение последствий неумения держать себя в руках. В итоге к концу пятого года заключения в Азкабане Гарри смог подчинить себе Огонь, и его злость всегда была в узде и не влияла на выплески Стихии.
— Осталось совсем чуть-чуть, Гарри. — сказал как-то Годрик, с грустью глядя в окно. — Сегодня мы начинаем варить зелье, которое тебе необходимо, чтобы выйти отсюда. — Годрик кивнул в сторону раскрытой книги.
Гарри посмотрел на рецепт и быстро прикинул его эффект. Его глаза распахнулись от изумления и посмотрели в спину стоящего неподвижно учителя:
— Но это значит, что одна доза — один год? И сколько доз я должен буду выпить? — Гарри был в шоке.
— Восемь. — Годрик не шелохнулся.
— Восемь?! — Гарри рухнул в кресло, обхватив себя руками. Его мысли метались, перескакивая с одного на другое. — Значит, значит... Седрик, Сириус... и друзья...
Годрик молча кивнул.
— Ты будешь со мной? — Гарри знал ответ, но все равно спросил.
— Гарри, — мягко сказал, повернувшись к нему, Годрик. — Ты сам знаешь.
— Ты так просто об этом говоришь...я не смогу без тебя.
— Сможешь. Ты будешь не один. Рядом будут те, кому ты сможешь верить и кого сможешь защитить Сам-знаешь-от-кого. — Годрик явно имел в виду не Риддла.
Гарри встал с кресла и подошел к Наставнику.
— Я буду скучать. Ты и мои друзья самое лучшее, что было в моей жизни.
— Я знаю, Гарри, — тихо сказал Годрик.
— Зелье будет готово через месяц, — вздохнул Гарри и пошел ставить котел на огонь.
В школе было непривычно тихо. Ученики сидели в библиотеке и целыми днями готовились к экзаменам.
Дамблдор стоял у окна в своем кабинете, бросая в рот одну лимонную дольку за другой, наблюдая за редкими студентами на берегу озера. Фоукс сидел на своей жердочке и чистил перья, не обращая на директора никакого внимания.
Дамблдор думал. Что-то его настораживало в последнее время. Среди населения начались брожения. Первые недовольные были тихо убраны с дороги, но появлялись другие, что нервировало Директора. Полностью вырезать магическое население Великобритании он, естественно, не мог. И Министр в последнее время начал проворачивать какие-то темные делишки за его спиной, о чем Дамблдор узнал совершенно случайно.
Недавно, решив проверить чары защиты Хогвартса, он потянулся к замку и почувствовал, с какой неохотой замок отвечает ему. Будто отторгает Дамблдора как Хранителя.
Все выходило из-под контроля — Дамблдор искал причины, но не мог найти.
Камин за его спиной заискрил зеленым пламенем и на пол кабинета вывалился Аластор Грюм.
— Здравствуй, Альбус.
— Аластор, — директор приветственно кивнул, указав гостю рукой на кресло.
Фоукс поднял голову и внимательно посмотрел на Грюма. Тот никогда не приходил без причины и Годрик порадовался, что предчувствие не обмануло его, и он остался сегодня в Хогвартсе. Гарри сможет побыть один. Зелье почти готово. Ему осталось настояться несколько часов.
— Альбус! В Азкабане твориться что-то непонятное, — начал Грюм без предисловий. — За последний год замок сотрясало несколько раз от непонятной силы. Стражники говорят, что видели всполохи огня, но источника нигде не могут найти.
— Что Поттер?
— По их докладу — это совершенно выживший из ума человек.
Альбус развернулся к окну, задумчиво поглаживая бороду.
— А может, они просто видят только то, что хотят? — тихо, как бы про себя пробормотал Альбус. — Или только то, что кто-то хочет, чтобы они видели.
— Что ты имеешь в виду, Альбус? — Грюм насторожился.
— У меня постоянное ощущение растущей опасности. Что-то я проглядел, Аластор, что-то недосмотрел. Моя интуиция меня никогда не подводила. Знаешь, навещу-ка я завтра нашего милого мальчика в Азкабане. Ты пойдешь со мной. Мало ли что там может быть. Заодно и посмотрим защиту замка. Огонь, говоришь? — Директор все также немигающим взглядом смотрел в окно. — Огонь... Странно...
— Во сколько мне нужно быть у тебя? — Грюм внимательно смотрел на задумавшегося директора.
— В десять. Лучше бы сегодня пойти, конечно. Но у меня еще два экзамена, а я в комиссии.
Грюм кивнул и прогромыхал к камину:
— Завтра в десять я буду у тебя. Я сам пошлю письмо надзирателю, чтобы он открыл свой камин в Азкабане.
Дамблдор кивнул. Он опустил в рот очередную лимонную дольку и прикрыл глаза.
Через два часа.
— Гарри. Немедленно собирайся! Где белый сундук!? Ага, вот он — все вещи сюда. Быстро!
— Годрик, что случилось? — Гарри в недоумении смотрел на Учителя.
— Дамблдор завтра будет здесь вместе с Грюмом.
— Ну и что? — Гарри действительно не понимал.
— Стихийная магия дала о себе знать. Стража заметила выплески Огня и подняла тревогу. Грюм доложил об этом Дамблдору, и тот завтра будет здесь.
— И что? Я не понимаю. Иллюзия замка не позволит...
— Прекрасно позволит. — перебил юношу Годрик. — Не надо недооценивать врага Гарри, Дамблдор может попытаться снять иллюзию, и у него может получиться. И ты забываешь про Грюма. Всех возможностей его глаза я не знаю!!!
Гарри побледнел и бросился собирать вещи. Их накопилось за это время немало. Но с помощью заклятия уменьшения Reducio все прекрасно влезло в сундук.
Два дня назад Годрик рассказал Гарри, как тот вырвется из Азкабана. Все, что необходимо было сделать — это выпить зелье Уменьшения возраста и провести Ритуал Возвращения. Когда Гарри узнал про ритуал, он наотрез отказался принимать в нем участие, на что Годрик напомнил данное Гарри обещание еще пять лет назад, и юноше пришлось смириться.
— Пора пить зелье. — Годрик точно отмерил восемь доз готового зелья, которое они варили весь последний месяц, и протянул стакан Гарри. — Пей!
Гарри залпом выпил. Какое-то время ничего не происходило, но через пару минут Гарри скрутило от боли, и он рухнул на колени, закусив губу, не в силах сдержать слезы. Его тело стало меняться, незначительно уменьшаясь в размерах, черты лица округлились, приобретая более мягкое выражение, и через десять минут перед Годриком стоял пятнадцатилетний подросток. Но даже зелье не смогло до конца убрать черты, приобретенные Гарри за долгие пять лет занятий. Он был все также мускулист, строен, с гордой аристократической осанкой. И выражение лица Гарри не соответствовало тому, что было у него в конце четвертого курса.
Годрик удовлетворенно посмотрел на мальчика и кивнул своим мыслям.
— Это похуже оборотного зелья, — прохрипел Гарри, держась за спинку кровати.
— Сделай лицо попроще, — пошутил Гриффиндор, поворачивая Гарри к зеркалу, висящему на стене.
Гарри изумленно рассматривал свое лицо и тело, ставшее таким непривычным и ... юным. Парами взмахов палочки он уменьшил одежду, подгоняя ее на свою новую фигуру.
— Хорошо, что мантия скрывает изменения. Ведь в пятнадцать лет я был намного более худым и менее тренированным. — Гарри критически осмотрел себя со всех сторон.
— Ты готов! — торжественно сказал Годрик, с грустью смотря на своего подопечного. — Пора прощаться, Гарри.
Гарри вздрогнул, повернулся к Годрику и бросился в его объятия. Годрик крепко обнял мальчика и отстранился, грустно улыбаясь.
— Уже пора? — Голос Гарри сорвался до шепота. Он безумно боялся этой минуты, хотя всегда знал, что она неизбежна.
— У меня есть для тебя последний подарок. — Годрик протянул ему кобуру для волшебной палочки. — Эта кобура Салазара. Дай я надену ее тебе. На руке волшебника она остается невидимой также, как и палочка, спрятанная в нее. Тебе это необходимо. По возможности колдуй старой палочкой. Этой пользуйся в критических ситуациях или только когда уверен, что это безопасно. — Гарри кивнул, боясь, что если скажет хоть слово, слезы потекут помимо его воли. Он уменьшил сундук с вещами и спрятал его в карман мантии.
— Гарри, я люблю тебя, как сына. Я хочу, чтобы ты был счастлив. И помни — я всегда буду с тобой, в твоем сердце. Азкабан и Хогвартс никогда тебя не предадут. Ты всегда найдешь в их стенах поддержку. Ты знаешь очень много. Многие маги мечтают хотя бы о половине твоих знаний. На уроках в школе советую не показывать их. Дамблдор не должен знать, что ты сильно изменился. — Золотисто-карие глаза с теплом и нежностью посмотрели в зеленые. Гарри кивнул. — Будь сильным.
Годрик отстранился, вздохнул и начертил рукой на полу камеры большой огненный круг струей огня. Сосредоточился, и огненная стена отгородила его и Гарри от всего окружающего мира.
Гарри встал в центре круга рядом с Годриком. Гриффиндор с прощальной улыбкой посмотрел на бледного от волнения Гарри и нараспев начал читать заклинание:
— Apocarteresis commodo anticupo alias altaria aevum commoveo... (Добровольно даю себя в жертву разбудить прошлое...)
-Accipio apocarteresis altaria vetura fata suo cursu deverto! (Принимаю добровольную жертву изменить будущее!) — на одном дыхании выкрикнул заклинание Гарри.
Гарри видел, как Годрик превратился в феникса и загорелся, охватив пламенем все тело Гарри. Боли он не чувствовал, ему казалось, что Огонь нежно ласкает его, признавая за ним право владыки. В следующее мгновение Гарри провалился в пустоту.
