— Ну-у-у. Понимаешь. Эта... Я... в общем... не хотел.. она сама... — Гарри старательно прятал глаза от Наставника.
* * *
Ретроспектива
Накануне, ближе к вечеру.
Гарри выписывал заклинания, составляя боевые цепочки с идентичными фигурами палочки. Годрика все не было. Вдруг текст с заклинаниями в книге пропал.
"Что голову повесил? Смотри, нос поцарапаешь об пол. А Годрику потом залечивай"
— Цитриль, я работаю. Не могла бы ты вернуть текст.
"Знаешь, мне надоело, что на меня пялятся, а поговорить не хотят. Мне скучно. Развлеки меня"
— Что? — Гарри просто опешил от такой наглости. — Ты с ума сошла. Верни заклинания сейчас же! — Мальчик даже стукнул по столу кулаком, расплескав чернила.
"Ни тебе "спасибо", ни тебе "пожалуйста"! Надоело! То я лежала тысячу лет без дела, пылилась. Теперь от меня требуют что-то показать. Моим мнением вообще никто не интересуется! А я может, сказки хочу показать. Ну, вот чем тебе сказки не нравятся? Хочешь, расскажу про ..."
Гарри даже не стал дочитывать: "Она точно сбрендила" — подумал он.
— Мне нужны боевые заклинания, — сквозь зубы, стараясь не вспылить, прошипел Гарри.
"Ну, хорошо, хорошо..."
На странице появился текст с движущимися картинками, при одном взгляде на которые у Гарри запылали уши так, что хоть водой обливай — шипение услышишь. Он, конечно, знал, что между мужчиной и женщиной существует интимная связь. И втайне мечтал, что их с Гермионой отношения после школы перерастут в эту стадию. Но чтобы такое, что ему показала Цитриль...
"Какой ты еще невиненький..." — Гарри был уверен, будь у книги голос, он бы сейчас сочился ехидством.
Щеки Гарри пылали от смущения.
"Тебе еще учиться и учиться! Твои слюнявые поцелуи могут лишь девчонок соблазнять".
Гарри не выдержал, захлопнул книгу и закинул ее на шкаф с одеждой.
Конец ретроспективы.
* * *
И со вчерашнего дня брать в руки Цитриль Гарри не имел никакого желания.
Когда Годрик выяснил причины смущения Гарри, он хохотал в голос. Еще бы! Он, конечно, знал, что Цитриль книга с характером, но чтобы выкинуть такое.
— Ей было просто скучно, — отсмеявшись, сказал Годрик.— Между прочим, насколько я понимаю, у тебя еще не было женщины? Я имею в виду в постели?
Гарри помотал головой, заалев как маков цвет.
— Тебе полезно почитать то, что предложила Цитриль. К сожалению, такие разговоры лучше всего проходят с отцом, но в твоем случае... В общем почитай на досуге. А вопросы можешь задать мне, если уж едкие замечания Цитриль так тебя смущают. Акцио, Цитриль! — Книга влетела в руки к Годрику.
Гарри кивнул, все еще не поднимая глаз. Годрик сжалился над ним и сменил разговор:
— Что у тебя с цепочками?
Следующий час был занят разбором заклинаний и выявлением ошибок.
Потом была дуэль, где Гарри был повержен десять раз из десяти. Гарри хмурился, недовольный результатами, но Годрик был доволен. После обеда было фехтование. Потом Гарри опять засел за Цитриль, предварительно предупрежденную Годриком о подобающем поведении, изучая основы врожденной Анимагии. После часа изучения основ Гарри понял, что все не так просто, вернее совсем не просто. И научиться преобразовываться у него быстро, скорее всего, не получится. Он немного приуныл. Чувствуя его настроение, Цитриль опять попыталась подсунуть Гарри вчерашние картинки с подробным описанием, как достичь желаемого эффекта, за что была безжалостно оттрепана за корешок самим Годриком с внушением, что делу время, как говорится, а все остальное — после уроков.
Прошел месяц. Каждый день у Гарри был полон учебой: зелья, боевая магия, фехтование, анимагия.
Годрик хохотал до колик, когда Гарри, решив, что он сможет преобразоваться, отрастил себе золотой пушистый хвост и белый рог, торчащий изо лба. Годрик отказался убирать эффект превращения целые сутки, чтобы Гарри знал, что такое неправильно примененные на себе знания и что иногда очень даже не стоит торопиться. Хвост еще ничего, но вот рог мешал ужасно, особенно спать. В итоге Гарри дулся на Годрика еще целый день, после того как Настваник, сжалившись над ним, одним движением палочки убрал нежелательные части тела.
Большим разочарованием для Гарри, даже больше, испугом, стало то, что у него абсолютно не получалось вызвать Патронуса. Какие бы хорошие воспоминания он не вызывал, олень отказывался слетать с кончика палочки. Гарри от злости на самого себя разнес всю комнату, за что был наказан Годриком, посадившим его учить родовое древо наизусть, пока сам Годрик восстанавливал мебель и выговаривал ему за неправильное поведение:
— Ты должен научиться владеть собой! Нельзя позволять злости вырываться наружу. Так ты становишься уязвим и в твой мозг сможет залезть даже посредственный лигиллимент. В концентрации на чувствах очень помогает окклюменция, кстати.
— Угу, конечно! — с сарказмом сказал Гарри. — Но я же не владею окклюменцией. Чертов Снейп меня так ничему и не научил. "Ты должен очистить сознание" — очень похоже изобразил Гарри интонации Снейпа. — Знать бы еще, как это делать. — Гарри пнул стену ногой и зашипел от боли.
— А он тебя и не учил. Мы тоже ей займемся. Попозже. Был бы учитель хороший и ты за месяц сможешь прекрасно научиться очищать сознание и блокировать вторжение чужого разума. Хотя здесь еще немаловажную часть играет практика. — Годрик подмигнул юноше, восстанавливая, разнесенный на щепки табурет.
— Годрик, зачем мне это древо? Может, накажешь меня как-нибудь по-другому? Это же ужасно скучно и нудно. Все эти имена — в них же Мерлин потеряется!
— Ну, во-первых. Своих предков должен знать каждый уважающий себя аристократ! — Гарри скривился, — Во-вторых, нечего корчить рожи, ты им являешься. А в третьих, ты еще выучишь весь этикет. Хотя тут лучше бы тебя Салазар учил. У него это в крови было.
Гарри закатил глаза к потолку и со стоном откинулся на подушку.
— Только не этикет. Быть как этот придурок Малфой?! Лучше десять Воландемортов мне под хвост!
— Оно и видно. У тебя отличный хвост тогда получился. Учи давай.
Гарри показал Годрику язык и углубился в Цитриль, пытаясь запомнить имена, даты рождения, смерти, количество детей и кто из них кем кому приходится.
В один из дней Годрик появился позже обычного. Гарри пытался сконцентрироваться на ощущениях превращения в единорога, хотя его прогресс до сих пор не продвинулся дальше прошлого успеха и пары золотых прядей в волосах.
Услышав хлопок аппарации, Гарри обернулся и увидел учителя. Который тепло улыбался и держал в руках какой-то пакет.
— С Днем рождения, Гарри!
Юноша с удивлением посмотрел на учителя и улыбнулся. Он совершенно потерял счет времени и не помнил, какое сегодня число.
— Сегодня уроков не будет, устроим пикник у камина, — сказал Годрик и торжественно вытащил из пакета, который держал в руках, бутылку вина. Она была покрыта таким слоем паутины и пыли, что становилось ясно, что эту бутылку Годрик вытащил из запасов в своей Тайной комнате. Он как-то упомянул о своей личной коллекции прекрасных вин, сказав, что Гарри может их потом получить в полное свое владение.
Весь вечер они просидели у камина, потягивая тысячелетнее вино и разговаривая обо всем на свете. Гарри рассказывал Годрику о Гермионе, Роне, Луне, своих друзьях и крестном. Эти рассказы не вызывали в нем той боли, что обычно будила каждая мысль о погибших дорогих ему людях. Он рассказал, как они спасли Сириуса. Рассказал, как научился вызывать Патронуса. Годрик, в свою очередь, рассказывал о жизни Основателей, когда они еще были вместе. Рассказал смешные истории, связанные с Салазаром Слизерином.
Этот вечер был полон теплоты и спокойствия. Под конец Годрик вытащил из кармана коробочку, в которой был перстень с красным рубином в старинной изумительно красивой золотой оправе и протянул перстень Гарри.
— Это тебе, Гарри. Надень его. Когда-то его подарил мне Салазар. Он назвал его Перстнем судьбы. Это — непростой перстень. Когда ты решишь сделать предложение своей любимой, и если вы действительно предназначены судьбой друг другу, в твоей руке появится такой же перстень. Когда ты оденешь его на руку возлюбленной, между вами установится связь. Вы будете чувствовать друг друга, и даже помогать друг другу в экстренных ситуациях, оттягивая боль на себя. Я даже помогал таким образом рожать Хельге. Только вот в третий раз даже это не помогло ей. — Годрик вздохнул. — К тому же, если с твоей избранницей или с тобой случится беда — камень почернеет, и ты узнаешь, что с ней что-то случилось.
— Спасибо, но я не думаю, что он мне понадобится. — Гарри с грустью смотрел на подарок, вспоминая теплые губы и золотистые глаза Гермионы.
— Поверь мне, понадобится. Я точно это знаю. А теперь давай спать. Выходной уже закончился. А завтра тяжелый учебный день.
* * *
Год спустя.
— Годрик! Годрик! Смотри!
Мгновение и перед восхищенным Гриффиндором застыл, гордо изогнув шею и стуча золотым копытом, Черный единорог с зелеными глазами. Годрик подошел к животному и погладил его по шелковой лоснящейся шерсти и, не удержавшись, запустил пальцы в золотую гриву.
— Молодец! У тебя получилось, Гарри! Я горжусь тобой.
Через секунду счастливый Гарри влетел в распахнутые объятия Годрика.
— У меня только сегодня утром получилось преобразоваться до конца. Очки все время оставались на носу и ботинки на задних копытах. Так смешно выглядело.
— Так. Теперь тебе будет намного сложнее. Дракон, существо очень сложное. Ты же не хочешь превратиться в Черного единорога с белыми крыльями и ящерообразным хвостом? Значит, надо учиться контролировать этот процесс. Разграничить свои ощущения обоих животных.
Гарри внимательно слушал учителя.
— Ну, вообще-то единорог с крыльями — это интересно, — улыбнулся он своим мыслям.
— И с сегодняшнего дня начинаем вплотную заниматься трансфигурацией и чарами. И тебе еще надо Окклюменцией и Легилименцией заняться. А то Дамболдор превосходно владеет и тем, и другим. Нечего кривить нос. Я тебе об этом уже говорил.
— А я бы хотел еще знать хотя бы азы колдомедицины. С той удивительной способностью вляпываться в неприятности, которая у меня есть, это просто жизненно необходимо. — Гарри вспомнил, как мадам Помфри причитала над ним всякий раз, когда он оказывался у нее в лазарете "Мистер Поттер, как же Вас угораздило снова здесь очутиться? Я Вам скоро здесь отдельную койку выделю! И в следующий раз пролежите у меня неделю!"
Годрик усмехнулся:
— Ну, это качество у тебя точно от меня. Я вечно попадал в неприятности, а Салазар с завидным упорством меня из них вытаскивал. А потом, пичкая зельями, выговаривал, что он делает это в последний раз. Хотя буквально через неделю-две, я снова был его самым главным пациентом...
— Ага... И каждый раз пытался при любой возможности по-тихому улизнуть из больничного крыла, — продолжил Гарри.
— Точно! — Годрик ухмыльнулся и хлопнул Гарри по плечу.
В течение всего следующего года Гарри пытался преобразоваться в дракона, но у него ничего не выходило. Он злился, и получалось еще хуже, даже единорог в такие моменты преобразовывался не полностью. Сколько раз за это время Годрик и сам Гарри восстанавливали развороченную комнату. В итоге, когда мебель было уже невозможно починить без того, что она стояла вкривь и вкось, Азкабан полностью поменял убранство комнаты.
В большом мире, как называл его Гарри, стояла тишина. Дамболдор успокоился и даже окончательно бросил попытки найти похитителя меча. Ему в голову не могло прийти, что похититель спокойно живет в Азкабане. Ему регулярно докладывали о состоянии мальчика. Но так как сам замок не хотел, чтобы кто-то видел настоящее положение дел — чары иллюзии были просто непробиваемыми. Стража и надзиратель видели лишь то, что замок и Гарри с Годриком хотели показать: сломленного, изможденного человека с потухшим взглядом, спутанным колтуном волос на голове, сидящего в грязной сырой камере на жесткой вонючей подстилке из соломы и шепчущего имена. Как считал Надзиратель, это было единственное, что помнил узник, бывший когда-то Гарри Поттером. Дамболдор был спокоен, хотя его очень напрягало постоянное отсутствие Фоукса и его явное нежелание общаться с Директором. Но в те вечера, когда Фоукс все же присутствовал в кабинете, особенно когда у Дамболдора был Грюм, директор почему-то чувствовал себя не в своей тарелке под укоризненным взглядом птицы. Иногда ему казалось, что феникс понимает человеческую речь и осуждает директора за его поступки. Впрочем, он практически сразу выкидывал эти мысли из головы, у него были куда более важные дела. В частности, он активно занимался поиском Темного Лорда. Вернее кандидата на эту роль. В настоящий момент в школе Хогвартс обучалось потенциально три человека идеально подходящих под роль убийц и сумасшедших. И он старательно растил этих ребят, стараясь озлобить и максимально испакостить им жизнь, хотя особо и не торопился — у него, как он считал, еще было время. Поисками героя он решил заняться позднее.
А Гарри учился. Учился до изнеможения. Учился всему, чему только мог. Чтобы стать сильным и быть равным в противостоянии Дамболдору. С помощью Годрика, хорошо знающего директора, Гарри изучал все сильные и слабые стороны Дамболдора. Он узнал всех основных шпионов Дамболдора, не только в стане Тома Риддла, но и в собственной школе. Оказывается у директора было несколько осведомителей в самой школе, которые докладывали обо всех шагах Гарри и его друзей.
Узнав об этом, Гарри был в бешенстве. Это означало, что кто-то из его одноклассников или ребят с факультета был хитрой сволочью и в прямом смысле продавал своих "друзей" директору, потому как директор платил своим осведомителям хорошие деньги. К сожалению, Годрик не знал имен тех, кто был непосредственно из самого близкого окружения Гарри. Директор встречался с ними либо в его отсутствие, либо не на территории школы, чтобы не вызывать подозрений у остальных учеников, либо просто переписывался с помощью школьной совы, что было совсем безопасно.
На третий год обучения Годрик ввел такие новые предметы, как стратегию и тактику ведения боя (сражений), этикет (так нелюбимый Гарри), танцы. Все остальные предметы, в том числе зелья и боевая магия все так же входили в программу. Гарри выл от нагрузок, но, стиснув зубы, изучал все, что давал ему Годрик. Над танцами Гарри смеялся, но старательно учил, помня, каким он был медведем на четвертом курсе, на Рождественском балу.
Гарри чувствовал, что близиться час разлуки с Наставником, и знал, что навсегда. Годрик говорил, чтобы Гарри не забивал себе голову этими мыслями. И даже как-то повторил фразу Дамболдора, что "смерть — это всего лишь новое приключение", а приключения он всегда любил.
Годрик часто, давая задание Гарри, исчезал из замка и носился по всей Великобритании, посещая дома аристократов, полукровок и маглорожденных волшебников. И видел, что люди очень недовольны курсом, взятым Министерством.
Все нелюди: оборотни, вампиры, кентавры — подвергались гонениям. Гоблинов не трогали только потому, что все финансы волшебников, так или иначе, проходили через Гринготтс. Все кто хоть как-то подозревался в прошлом в причастности к службе на Воландеморта, либо были обложены непомерными штрафами, выкачивающими большую часть состояния, либо, в случае отказа, бросались в Азкабан.
