— Верена, я пойду погулять, а ты подумай, как будешь дальше жить. Целительница должна помогать всем, кто нуждается в помощи, даже врагам. Даже если тебе придется переступить через себя, — обернувшись, печально произнесла она и вышла, оставив меня одну.

Я старалась не думать, затеяв генеральную уборку в доме. За время моего интенсивного труда по заготовке трав по углам скопилось довольно много пыли. Бабушка, конечно, старалась убирать, но возраст брал свое, и грязь потихоньку отвоевывала территорию. Я помыла потолки, полы, окна, вытерла скопившуюся пыль. Несмотря на занятые работой руки, меня не покидали мысли о разговоре. Я мысленно спорила сама с собой, с оборотнем, с бабушкой, переживая все заново.

После последнего разговора мы с бабушкой продолжали делать вид, что ничего не случилось, но в наших отношениях появилась какая-то трещинка. Внешне все было по-прежнему, но такой открытости больше не было, подспудно я ощущала бабушкино недовольство, и это меня нервировало. Я во всем винила этого оборотня. Пока он не появился, мы прекрасно ладили.

Впервые я не знала, как мне подступиться к бабушке, ведь обычно я прекрасно ладила с людьми, тем более, с ней. Что же мне делать, если бабушка надумает вести себя так, словно я ей чужая?

Сказать, что мне было очень плохо, было бы преуменьшением. Я чувствовала себя ужасно. Из-за недовольства собой я стала раздражительной, хоть и пыталась это скрывать.

Не знаю, чем бы кончилось это самоедство, если бы однажды вечером ко мне в аптеку не наведались двое незнакомцев.

Я уже отпускала последнего посетителя, который задержался, ожидая, пока я ему приготовлю отвар для полоскания горла, когда дверь резко открылась, как будто от пинка, и в помещение вошли двое крепких мужчин. Низко надвинутые капюшоны плащей не позволяли разглядеть их обладателей, но я успела заметить слегка зеленоватый оттенок кожи, хотя и не придала увиденному значения, слишком много внимания требовало приготовление многокомпонентного лекарства.

— Это вы аптекарша Верена? — спросил один из них, тот, который пониже ростом.

— Да. А в чем дело? — спросила я, стараясь не отвлекаться от работы.

— Вы нас не ждали?

— Нет, а должна?

Странные посетители переглянулись, затем второй удивленно вопросил:

— Как? Получается, ваш отец вам ничего не оставлял?

— Нет, я его не видела уже больше года. Последний раз я слышала от брата, что он уехал в Герон.

— А пакет? — продолжал допытываться незнакомец.

— Да что вы привязались, нет у меня никаких пакетов! — возмутилась я.

Тот, что пониже, нахмурился:

— Вот что, девушка, тут дело серьезное. Мы приехали сюда, чтобы забрать пакет.

— Извините, но я не понимаю, о чем речь, — меня начали охватывать нехорошие предчувствия.

Видя, что назревают неприятности, мой клиент поспешил убраться, даже не забрав лекарство. Я с тоской проводила его взглядом, понимая, что мне не удастся так же легко сбежать. Я осталась наедине со странными незнакомцами.

— Вы знаете, может, придете через недельку-другую, вдруг папа приедет, — я сделала попытку проскочить мимо них. К сожалению, моя задумка не удалась.

— Ты куда?! — тот, что повыше, оказался проворным, ему удалось перехватить меня и прижать к стене. — Не шути так, деточка, мы люди серьезные, шуток не понимаем.

— Привет, милая, а вот и я, — раздался вдруг веселый голос моей бабушки.

Только ее тут не хватало!

Я попыталась вырваться, чтобы предупредить бабушку, дабы она не вздумала входить. Эти типы могут и не посмотреть, что перед ними старушка.

Но надо знать мою бабулю — естественно, она не могла не вмешаться!

Оба незнакомца мгновенно развернулись, а она уже протягивала им руку. Они не стали ее пожимать, а просто стояли и смотрели на сумасбродную старушку. А она продолжала щебетать:

— Я бабушка Верены, можете называть меня тетушкой Довиной. Ай-яй-яй! Отпустите, пожалуйста, мою внучку, — погрозила она вдруг пальцем. — Я не думаю, что ей нравятся грубые ухаживания. Может, поужинаете с нами, а потом расскажете, откуда вы родом, кто ваши родители, чем занимаетесь. Понимаете, если Верена решила выйти замуж, то мы должны убедиться, что она будет хорошо обеспечена. Верена, — обратилась она ко мне, — ты не помнишь, у нас с завтрака остался салат из редиски?

Парочка в плащах буквально остолбенела от обрушившегося на них потока слов. Я тоже была не в лучшем состоянии, но, заметив подмигивание украдкой, решила подыграть по мере сил. А между тем бабушка не остановилась на достигнутом:

— Верена, хватит у меня на глазах бесстыдно обниматься с этим человеком, лучше собери на стол, буду с твоими ухажерами знакомиться. Между прочим, могла бы сама их представить. Да, кстати, сейчас Лука подойдет, он чего-то во дворе задержался, я его на ужин пригласила.

Я вывернулась из ослабевших рук незнакомца и метнулась к двери. Не успела я подбежать к ней, как дверь открылась, и в комнату вошел дядя Лука. По его тревожному взгляду и неровному дыханию я поняла, что он торопился нам на выручку.

Тот, что пониже ростом, посмотрел на вошедшего дядю Луку, затем приглушенно сказал:

— Нет, нам пора. — Затем нашел меня взглядом, спрятавшуюся за спиной моего работодателя, и добавил. — Мы еще вернемся.

Он махнул своему напарнику, давая понять, что пора уходить, и они быстро исчезли из аптеки.

Я проводила их взглядом до тех пор, пока они не скрылись, и лишь потом почувствовала, что ноги меня больше не держат. Добравшись до ближайшего табурета, я мешком свалилась на него и закрыла глаза.

Почувствовав, что меня весьма настойчиво трясут за плечо, я открыла глаза. Надо мной склонилась бабушка, встревоженное лицо которой выдавало ее беспокойство:

— Верена, что случилось? Ты не пострадала?

— Нет, бабушка, все в порядке. Просто напугалась очень, — я постаралась успокоить ее.

— А я уж и не знала, что с тобой делать. Сидишь вся бледная, не отвечаешь, — вздохнула она с заметным облегчением. — Я вовремя подоспела?

— Да. Спасибо, что выручила. И вам спасибо, — я посмотрела на дядю Луку, который потерянно топтался, не зная, как помочь. — А как вы узнали, что мне нужна помощь?

— Я уже домой шла, да разговорилась с этим милым мальчиком, Котом, а тут из аптеки клиент твой как ошпаренный вылетел, только и сказал, что на тебя бандиты напали. Я к тебе сразу же на помощь бросилась, а Кот за Лукой побежал. Слава Единому, успели! — рассказала бабушка.

— А что они от тебя хотели? — вступил в разговор дядя Лука.

— Понятия не имею, — я пожала плечами. Очень не хотелось вмешивать его в наши семейные проблемы.

Дядя Лука обошел все комнаты, дабы убедиться, что никого непрошенного больше в доме нет, и, успокоившись, пошел к себе в таверну. Правда, пообещав перед уходом, что будет за нами приглядывать, чтобы больше нас никто не потревожил.

Убедившись, что дядя Лука ушел, я сказала бабушке:

— Похоже, папа опять попал в неприятности. Эти двое все про какой-то сверток расспрашивали, который, по-видимому, папа должен был оставить у меня.

— Да, он не может не впутаться в очередную авантюру, — согласилась она. Затем обеспокоенно заметила, — Знать бы, что с ним случилось?

Я вздохнула. Папа дня не мог прожить без приключений, заставляя меня холодеть от мысли, что он опять подвергает себя опасности. А ведь я думала, что уже привыкла к его выходкам.

Опасаясь, что нам может грозить опасность, мы стали закрывать дверь изнутри на крючок, чего раньше никогда не делали.

Прошло всего два дня после этого происшествия, как наш покой снова был нарушен. Ночью я проснулась от странного чувства, что что-то в доме неладно. Некоторое время я лежала с открытыми глазами и прислушивалась, но ничего подозрительного не происходило. Я решила спуститься на кухню попить воды, но свечу зажигать не стала — я настолько хорошо знала этот дом, что в этом не было нужды.

Едва я набрала в ковшик воды и начала пить, как раздалось слабое звяканье железа. Я замерла, прислушиваясь к подозрительному звуку. Тихий скрежет повторился.

Я поняла, что кто-то пытается влезть в дом снаружи.

Но тут неизвестный перестал дергать дверь за ручку. Крыльцо скрипнуло под чьей-то тяжелой ногой — и все стихло. Значит, злоумышленник оставил попытки проникнуть в дом через дверь.

Я не верила, что он ушел, и решила вооружиться. В темноте я на ощупь искала, что можно использовать в качестве оружия, пока мне в руки не попала сковорода. Взвесив ее в руке, я подумала, что теперь злодею не поздоровится.

В аптеке послышался стук открывающегося окна.

Какая же я дура! Дверь заперла, а про окно забыла.

Странно, но неизвестный злоумышленник вовсе не пытался действовать бесшумно. Тихонько, стараясь не шуметь, я прокралась в аптеку. И как раз вовремя — в оконном проеме показалась грузная мужская фигура. К сожалению, рассмотреть лицо в темноте не удалось. Мужчина с кряхтением закинул ногу на подоконник и застыл в этой нелепой позе, увидев, как я с воплем кинулась к нему.

Не дожидаясь, пока он что-либо предпримет, я ударила его сковородой по голове. Раздался глухой вскрик, и к моим ногам мешком свалилось тело. Жертва не шевелилась. Убедившись, что сейчас неизвестный не представляет опасности, я отошла к полкам за свечой. Только с третьей попытки мне удалось дрожащими руками зажечь свечу, и я подошла к телу, надеясь рассмотреть неизвестного злоумышленника.

Мужчина довольно крепкого телосложения лежал лицом вниз, на волосах виднелась кровь. На секунду мне стало его жалко, но я решила сначала посмотреть, кто же проник в наш дом, и лишь потом оказать первую помощь. С трудом мне удалось его перевернуть на спину. Какого же было мое удивление, когда я узнала пострадавшего от моего удара.

— Папа! — я едва не уронила свечу, увидев лицо лежащего.

Я побежала, чтобы зажечь другие свечи, затем быстро набрала в миску воды и достала бинты. Присев на колени, я осторожно, стараясь причинить как можно меньше боли, приподняла голову, намочила в воде бинт и стала смывать кровь. Едва удалось очистить волосы, как я увидела, что на голове слегка сорвана кожа, но кровь не останавливалась. Слава Единому, по-видимому, удар сковородой пришелся по касательной.

Раздался стон. Немного поморгав, папа открыл глаза. В узких зрачках отражалась боль. Всхлипнув, я прошептала:

— Папочка, подожди секунду, я сейчас перевяжу тебе голову. Как ты себя чувствуешь? — спросила, и лишь потом поняла всю глупость своего вопроса. Ну как может себя чувствовать человек, которого ударили сковородой.

— Голова болит, очень тошнит, — слабым голосом ответил он. — А что произошло?

— Прости меня, папочка, — сказала я. Шмыгнув носом, я вытерла катившиеся слезы и призналась, — это я тебя сковородой по голове ударила. Я думала, что к нам грабитель лезет, и вот...

Он погладил меня по щеке:

— Не плачь, я рад, что ты не растерялась и смогла защититься, — от его слов мне стало еще хуже.

Папа попытался встать, но я его удержала:

— Не надо. Я сейчас кого-нибудь приведу, и мы тебя перенесем в комнату, а ты не даже не пытайся встать, мало ли...

Я оглянулась в поисках чего-нибудь мягкого, чтобы подложить под голову, но ничего поблизости не было. И в этот момент в аптеку зашла бабушка.

В теплом халате, накинутом поверх кружевной ночной сорочки, и белом чепчике она все равно смотрелась очень внушительно, особенное уважение внушала большая скалка в руках. Судя по всему, она тоже проснулась и решила выяснить причину шума. Увидев меня, сидящую на полу с растерянным видом, и отца с забинтованной головой, она удивленно спросила:

— Что здесь происходит?

От ее громкого голоса отец застонал.

— Тсс, бабушка, потише, — вполголоса сказала я, приложив палец к губам, — папе плохо. Надо его перенести в комнату на кровать. Может, присмотришь за ним, пока сбегаю за кем-нибудь, чтобы помогли.

— Не надо! — встревожился отец, хватая меня за руку. Поморщившись от боли, добавил гораздо тише, — Не надо никого звать, сами как-нибудь обойдемся. Поддержите лучше меня, я сейчас попробую встать.

Папа приподнял голову, и я встала. Видно было, что без опоры в виде меня ему даже сидеть трудно. Тем не менее, посидев пару минут, чтобы хоть немного уменьшилось головокружение, опираясь на мою руку, он попытался встать. С первой попытки у него это не получилось, пришлось подключать бабушку.

Теперь бабушка взяла отца за левую руку, я — за правую. Рывок, и мы все едва не оказались на полу. Мой папа весьма не хрупок, хотя и не толст. Тем не менее, нам с бабушкой пришлось довольно долго помучиться, прежде чем папа принял вертикальное положение.

Мда! Перестаралась я с самозащитой.

Едва переставляя ноги, практически вися на нас, отец добрался до бабушкиной комнаты. Он сел на краешек кровати и прошептал:

— Верена, принеси скорее таз, меня сейчас стошнит.

Я бегом принесла требуемое, и вовремя. Переждав, пока папу перестанет тошнить, я принесла воды и помогла ему умыться. Осторожно уложив его в постель, я убрала из комнаты все лишнее. Бабушка тоже помогала мне ухаживать за своим сыном.

Обтерев папе лицо чистой холстиной, смоченной в уксусе, я обратила внимание, что зрачки уже расширены. Похоже, у него сотрясение мозга. Хотя чему тут удивляться, я его хорошо приложила. Теперь ему нужен покой, если я не хочу осложнений.

Я заботливо укрыла его одеялом и уже собралась удалиться из комнаты, но отец попросил меня на секундочку задержаться.

— Верена, пожалуйста, никому не говори, что я у вас. Это очень важно.

Я встревожилась:

— Папа, в чем дело?

— Знаешь, дочка, я должен на некоторое время лечь на дно.

— Во что ты влип на этот раз?

— Я все тебе расскажу, только завтра. Хорошо?

Действительно, я могу и завтра все узнать, а папе сейчас лучше поспать. Здоровый сон — это лучшее лекарство в теперешнем его состоянии.

— Хорошо, но завтра я просто так от тебя не отстану, — слабо улыбнулась я и задула свечу. — Спокойной ночи!

Выйдя из комнаты, я столкнулась с бабушкой, которая ждала меня за дверью.

— Ну, рассказывай, как он оказался с разбитой головой так поздно в аптеке, — начала она расспрашивать.

Я ей изложила, что произошло в доме до ее прихода. Уверив, что непременно выспрошу утром подробности, я уговорила бабушку пойти спать в мою комнату. Она долго сопротивлялась, но на сей раз победа осталась за мной. Я лишь забрала свои вещи и ушла одеваться на кухню, все равно через пару часов нужно будет вставать. Мне пришло в голову, что теперь можно не торопясь приготовить пару сложных эликсиров, которые я никак не могла сделать в дневное время, так как для их приготовления требовалась предельная концентрация внимания.

За окном небо немного просветлело, стало видно, что скоро взойдет солнце. С этими хлопотами мы и не заметили, как прошла ночь.

Если отец думал, что на следующий день ему удастся увильнуть от расспросов, то он жестоко просчитался. Его попытки, под видом болящего, увернуться от нашего любопытства, мы с бабушкой пресекли на корню.