— В Ш-шаас-c"иннан?
Я пожала плечами:
— Никто и не обещал, что будет легко.
— Она отмечена!
— Забудь. Мы уничтожим ваши невольничьи рынки, и каждый из шейдарим получит ровно то посмертие, которое заслужил.
Раздался хрилый смешок:
— Расскаш-ши эту скас-ску Ловчим Смерти, перворошдённая!
Перворождённая... Выходит, он говорит с Анатариен? Я смотрела в глаза Пустоте и ничего не чувствовала. Ни страха, ни волнения — ничего! Почему? Может, потому, что уже побывала за чертой вечности? Ветерок с моря Тьмы тронул лежащий на плечах шарф. Край даршиза коснулся щеки, и я вдохнула пряный аромат горячего ветра пустынь. Красные пески Моря Дюн. Знаю, Таш: в Пустоте я не буду одна. Не в этом ли причина моего спокойствия?
— А сам им рассказать не хочешь, мятежник?
... Светило клонилось к западу, золотя рыжие пески, под высокие гребни дюн легли карминовые тени. Пустынные волны, вздымаясь и опадая, играли всеми оттенками красного: на море, даже песчаное, можно было смотреть бесконечно.
Он возник передо мной из ниоткуда: лёгкие, струящиеся, словно песок, одежды, сапоги с мягким верхом, плотно, словно обмотка, охватывающие ногу, неизменный даруш, скрывющий лицо от солнца, ветра и взгляда. Всё одноцветное, песчано-рыжее, словно выгоревшее. Из-за плеча виднелась такая же рыжая рукоять меча. Я невольно отшатнулась и почувствовала, как гулко забилось сердце. Воин поспешно открыл лицо, блеснули знакомые глаза с вертикальным зрачком.
— Анат"Ариан! Прос-сти, всё время сабываю, сколь медленно ваш-ше сознание.
Я покачала головой:
— Ты появился раньше, чем я позвала.
Таш беззвучно рассмеялся, запрокинув голову:
— Не-ет, это ты вош-шла раньш-ше, чем я тебя увидел.
— Элутар! Правда? Я не хотела.
— Будь осторош-шна, аш"шу: дракки не ментаты, но здесь полно наш-ших патрулей.
— Благодарю, Ловчий. Учту.
Я ещё раз окинула его взглядом.
— Ш-што?
— Странный наряд.
Таш пожал плечами:
— Обычный для этих мес-ст. Это Саар-Дракеш, Анат"Ариан, внутренний периметр, здесь иная одежда сразу выдаст чушого.
— Тари, — напомнила я.
— И што же произошло, Тари? — улыбнулся он.
— Ты говорил, что предводитель мятежников — Хозяин Силы.
— Да.
— Но ты забыл сказать, что он не один.
Ловчий вздохнул и развёл руками:
— Прос-сти, всего не упомниш-шь.
Я бы, конечно, поверила, если бы не эти искры в золотистых очах. Игра дракона всегда исключительно достоверна, но всё портит привычка к самолюбованию.
Я невольно улыбнулась:
— Тренируй память, Таш, пригодится. Скажи, ты знал, что мятежники захватывают сознания наших магов?
— Конешно. А как ше ещё саполучить тело? Существовать в ваш-шей реальности бес-с оболочки не удобно и... сатратно по Силе. Так, кашется?
— Так. А что по поводу хозяина оболочки?
Таш пожал плечами:
— Мало кто соглаш-шается добровольно, поэтому мы испольсуем младенцев пустынного народа. В этом случае сосуществование продуктивно, ибо привычно с детства, а ущерб для обеих личнос-стей — дракка и Змееглазого — наименьший из возмошных. Захват ше зрелого сознания ведёт к потере личнос-сти шертвы, ибо большинство рас вселенной не способно противос-стоять ментатам-метаморфам.
— Ясно. Я, собственно, вот зачем пришла, Таш... Мы взяли пленника, одного из ваших...
— Наш-ших?
— Прости, одного из мятежников. Закрыли ему выход в глубокий Ментал. Отпускать его опасно — много знает, — а уничтожить нельзя: он контролирует сознание жертвы, личность которой жива. Вот если бы удалось...
— Я понял, Тари. Ты даш-ше не представляешь, насколько я буду рад побес-седовать с ваш-шим пленником, — ответил дракон.
Его большие миндалевидные глаза сузились, на мгновение отразив бушующий внутри йошаан Огонь: беседа обещала быть жаркой.
— Осторожно, Таш: это не йолинген-мятежник, это Хозяин Силы.
Он усмехнулся:
— Так ведь и шертва его, долшно быть, тош-ше не проста, иначе бы ты не приш-шла. Покаши мне изменника, аш"шу, и я сам приведу его сюда.
Увидев нашего пленника рядом, я поняла, о чём говорил Таш: богатое одеяние и ярко-красный даруш, скрывавший лицо, сразу выдавали в нём чужака. И вообще, вся эта роскошь в материковых песках Моря Дюн выглядела более чем неуместной. Междумирец окинул пустыню изумлённым взглядом: она мало напоминала Цитадель Тьмы. Заметив Таша, он отпрыгнул и принял боевую стойку: чуть пригнулся, расставив ноги, и положил руку на рукоятку кинжала. Ловчий усмехнулся и сложил на груди руки, показывая, что нападать пока не намерен. Его лицо снова скрывал даруш. Хозяин Силы чуть расслабился, но рукоятки не выпустил.
— Это шутка, перворошдённая? — спросил он, не спуская глаз с Таша.
— Это Пустота, враг. Какие шутки?
Он недоверчиво усмехнулся:
— И давно Шельдэр имеет выход в Саар-Дракеш?
Я пожала плечами:
— Откуда мне знать? Спроси у хозяина.
Таш надменно кивнул мятежнику, но тот не ответил на приветствие, всматриваясь в его лицо.
— Это ты привёл меня с-сюда?
Ловчий молча кивнул.
— Сачем?
В ответ Таш потянул за конец даруша, открывая лицо:
— Ты говорил о какой-то скас-ске для Ловчих. Так расскаши мне её... Асс"Ша"Дору.
Как-как он его назвал? Хозяин Силы отшатнулся и тоже потянулся к дарушу. Конец шарфа упал на его плечо, и я увидела, что золотисто-коричневый рисунок на коже мятежника тот же, что у Таша.
— Таш"Шит"Айн...
— Асс"Ша"Дору, потерянный брат мой...
Я на время лишилась дара речи, а Хозяин Силы усмехнулся дрогнувшими губами:
— Ты... приш-шёл за мной?
— Нет. Наш-ша встреча случайна.
— Я так не думаю.
— Думай, как хочеш-шь. По воле благородной Айнушарратх все изменники-йошаан должны быть доставлены в Цитадель Гимен-Гибар, но я наруш-шу приказ. Не хочу, штобы тень твоего позора пала на головы Ловчих Третьей королевской кладки, а твои муки на плахе слуш-шили пищей для ненасытных йолинген. Ты умрёш-шь сдесь и сейчас-с.
Хозяин Силы отступил на шаг.
— Говорил мне нас-ставник идти в воины, а не в маги... — усмехнулся он, но шутка вышла не смешной.
Таш"Шит"Айн молча снял даруш, сложил пополам и намотал концы на кулак. Проверив прочность получившейся петли, он взглянул на изменника.
— Только сделай это быс-стро, Таш, не тяни, — попросил тот.
— Прекрати, Асс, это не помошет.
— Как скашеш-шь, Ловчий.
Схватки я не видела. Да и что можно было разглядеть в метавшемся по дюнам красном песчаном вихре? Когда осела пыль, я увидела Таша, стоявшего на коленях у тела брата. Яркая рубашка Хозяина Силы на груди была мокрой от крови. Ловчий поднял на меня глаза и встал с колен. Его взгляд был спокоен и чист, как у младенца или у того, кто уверен, что честно исполнил долг. Я знала этот взгляд — взгляд Стража Равновесия. И что я, жена палача Совета, могла сказать тому, кто создан, чтобы нести Смерть? Я посмотрела на распростёртое на песке тело. Что ж, теперь Нартуин свободна и может вернуться в Сады Элутара.
— Благодарю, Таш"Шит"Айн. И да продлятся дни царственной Айнушарратх ...
... Нартуин уходила, сжимая в руках рукояти мечей сына. Когда тёмные волны Гаэртуина коснулись её ног, ду серке опустились на колени и склонили головы перед величием выбора Тёмной Матери.
Третья Тройка
ФиДель
Нет, я, конечно, понимаю, что клан превыше всего, Кодекс Духа там и всё такое, но почему я постоянно должен рисковать любимой? И не надо мне рассказывать, что, мол, работа у неё такая — спасать вселенную. Ну да, ну да. В Периметры мы сами войти не можем, зато чужие туда входят и выходят — и замечательно выходят, кстати. А ведь избежать всего этого можно было, просто не нарушая запрета на работу с резервной, то есть неприкосновенной узловой точкой!
/Ты повторяешься, командир./
/Оставь, Ной, мне можно: я только что отправил Тару в Цитадель./
/Одну?!/
/Я что, похож на этого... Как его?/
/Я понял./
/Разумеется, не одну — с Фуинрут./
/Элутар, так в чём же дело?/
/В том, что пойти туда должен был кто-то из нас! Почему не предупредил, что закрыл ментальную зону Врат?/
/Я предупредил. Вэла. Он не сказал?/
/Сказал. Вопрос, когда!/
/Брось, ЭльФ: Цитадели всё равно было не миновать, хотя бы из-за ритуала Отвержения./
Ну да, конечно, с Седьмой башни всегда виднее, и не важно, что у кого-то другие планы. Долго сдерживаемое раздражение прорвалось наружу:
/Может, давай на моё место, Ной?/
Он понял упрёк и попытался свести всё к шутке:
/На твоё мне не положено: я, видишь ли, Архимаг./
/Архи...кто?/
И тишина в ответ. Элутар, да что это со мной? Это же глава Светлого Совета! Помолчав, Ноэ"Тхафар холодно осведомился:
/Я что, зашёл не вовремя? Могу подождать за дверью./
/Прости, Старший. Кажется, я немного устал./
/Знаю, Фидо. Соберись. И не спускай глаз с Элегорда: значение этого парня в финальной партии может быть решающим./
Может? Уверен, что будет! Я взглянул на скрытый портьерой альков, куда Вельтагир упрятал семейство Сомбрэля. Да, нам удалось вызволить Гора и Лиэрэ из застенков Тиндомэ, но в крепости тех же Тиндомэ я не мог поручиться за их безопасность. А если учесть предстоящий визит в Периметры...
— Брось, Дэль, прорвёмся.
В кабинете Вэла мы с братом были одни: Тара и Фуинрут ушли в Цитадель Тьмы, Лодэрэн и Архимаг — по своим Тёмным делам, так что говорить можно было открыто.
— Не в этом дело, Гил. С парнем что делать? Его нельзя оставлять одного.
— А Вельтагир?
— Ты серьёзно?
— Прости, не подумал. Есть предложения?
Я невольно вздохнул:
— Пока нет. Вернее, есть, но, боюсь, из нереализуемых.
— А помнишь, что Архикнязь говорил об атанах в боевой группе? Мастера нерешаемых задач!
Я хотел напомнить, что наш мастер как раз сейчас занят в Цитадели, но не успел.
/Я хочу быть таким же, как ты!/ — неожиданно прозвучало в сознании.
Элутар, это что ещё за?..
/Я хочу быть таким же, как ты!.. Пожалуйста!.. Я хочу!.. Быть таким же!.. Как ты!/
Паника в чужом голосе нарастала. Не Ментал, а проходной двор! Стоп, а голос-то знакомый, просто слышал я его лишь однажды.
— Что, Дель?
— Погоди, Гилли...
/Айрэт?/
/Светлый? Хвала Тьме!/
/В чём дело, делот?/
/Тот Высокий князь, что был с нами... он... его больше нет!/
У меня перехватило дыхание.
/Говори, я слушаю./
/Я мало что знаю. Наши видели, что он пошёл в коридоры, которые ведут к копям. Тёмный и раньше туда ходил, но.../
/Короче./
/Да, сейчас... В общем, он не вернулся./
/Это единственная причина считать князя Хэлеворна мёртвым?/
/Нет. Каменные гномы... Они пришли, Светлый, пришли и заняли коридоры! У нас остались несколько помещений, источник питьевой воды и склад с продовольствием. И ещё.../
Элутар, ещё? Лично мне хватило и сказанного.
/Среди них есть один... Он видит!/
В голосе Айрэта сквозил неподдельный ужас. Чем я мог помочь? Только повторить то, что уже говорил:
/Не выходите в занятые кхазаргами коридоры, и вас не тронут. И да, они видят закрытыми глазами./
/Ты не понял, Светлый: его глаза открыты!/
Открыты? Значит, Имлэдор действительно мёртв... Князь не был мне ни врагом, ни другом, но его смерть, изрядно удивив нелепостью, не вызвала сожаления. К тому же, если для двух Высоких Домов это многое меняло, то для Поиска не значило ровно ничего. Куда больше меня занимал вопрос, что будет с узниками Кхилин-Заррата: я обещал им жизнь и привык держать слово. Но единственное и очень простое правило выживания было нарушено Имлэдором, который в очередной раз подставил других и наконец поплатился сам. Воины Камня уже распознали врага, и теперь успокоить защитников эльдамальской Подгории мог только кто-то из Тангаров...
— Что-нибудь серьёзное, Дель?
— Да как сказать... Похоже, кхазарги сделали работу за Да"Эйна.
— Кузен Имлэдор? Элутар, так я и думал! Тари знает?
Я кивнул. Работа в Ментале в оперативном режиме, когда приходится следить сразу за несколькими каналами Связи — та ещё головная боль. Говоря с Айрэтом, отвечая Гилу и следя за Тёмными в Цитадели глазами Тары, я продолжал просчитывать варианты наших следующих ходов и контролировать Реал: ответственность за происходящее здесь и сейчас с меня никто не снимал. Впрочем, к этой работе нас готовили с детства.
— Я передал ей разговор с Айрэтом.
— И что?
— Сказала, что-нибудь придумает, а пока делотам лучше не подавать признаков жизни.
— Ну, насчёт этого можно не волноваться: их теперь в коридоры даже первородством не заманишь.
Это верно: Воины Камня даже в роли статуй производят неизгладимое впечатление.
/Айрэт, сколько вы сможете продержаться, не выходя в коридоры?/
/Долго, Высокий князь. Мы сделали запасы в одной из комнат, на всякий случай. /
/Считай, этот случай наступил. Силлемари обещала помочь, но ей нужно время./
/Но Светлый!/
/Это всё, делот. До Связи./
— Что в Цитадели? — спросил Гил.
— Похоже, Нартуин не избежала участи Моринар. Искушение властью оказалось слишком велико, особенно когда твоя вечность проходит у подножия трона.
— Снова серегама-наследница, Тёмная принцесса, — брат с сожалением покачал головой. — Ис"сашин"н умеют находить слабые места.
Я молча кивнул: вопрос наследования всегда был одним из самых сложных для перворождённых.
Вэл вернулся в кабинет через дверь, то есть буквально — через закрытые створки. Судя по торжествующему виду, Конклав Смерти перед ним не устоял.
— Как здоровье дядюшки Тиндомэ? — спросил Гил.
— Мы были взаимно вежливы, — заверил Вэл, лучезарно улыбаясь.
Я поднял бровь, изобразив сомнение: Астрал лихорадило до сих пор. Архимаг пожал плечами:
— Ты же знаешь, ЭльФ: кто не с нами...
— Знаю, Тёмный.
Это знает каждый, кто прошёл Эльдагор: кто не с ними, тот уже мёртв, даже если думает, что он всего лишь против. Хвала Элутару, Айникар Тиндомэ вовремя вспомнил, кто его племянник. Как же хорошо, что мы больше не убиваем друг друга!
— Как там наши девочки?
Я невольно улыбнулся:
— Девочкам нужен валатэ.
— Понял, уже иду. Если что, ты знаешь, где фандарг.
Знаю, конечно, но разгуливать по Тёмной крепости в поисках воскресшего Архимага, проверяя терпение хозяев? Нет уж, увольте.
— Я и так тебя найду, Вэл. Если что, — напомнил я.
Тёмный озадаченно уставился на меня, но через сэду махнул рукой:
— Давай, Навигатор, только аккуратно: я, видишь ли, сознание магическое, поэтому во время работы путаю Ментал с Астралом.
— Это я уже заметил. И вот ещё что, Архимаг: Нартуин, похоже, пошла по пути Моринар.
Он нисколько не удивился:
— Я всегда говорил: этому парню из нового Дома серегаму не удержать — кровью не вышел. И куда только смотрела Орфинэ? Уж ей ли не знать, что власть женщины истинна только тогда, когда рядом с ней истинный мужчина.
Говоря, Вэл поочерёдно открывал и закрывал ящики рабочего стола, мы с Гилом молча наблюдали за ним.
