Зверь лютый. Книга 25. Обмасонивание

Перебить или похолопить беженцев шихне (коменданту) Сурчата будет не просто. А миром с ними разойтись невозможно — воинствующие язычники, "закоренелые", толпой. Для правоверного мусульманина... мерзость невыносимая.

* * *

— Воевода! Полон кормить?

— Нет. Пару-тройку дней поста для здорового человека не вредно. А больных... нам не надобно. Салман, Ольбег. Собирайте своих, подцепляете жерди, тянете полон к Пичай-городку. На броде аккуратнее. К Мадине я гонца уже отправил. Она барки подготовит. Гнать быстро.

В отличие от Ливана или Сурчата, у меня система рассчитана на приём эмигрантов. Разных категорий. Есть места, куда полон будет раскассирован, есть люди, которые с ним будут работать. Есть методики. Простейшие: обривание, клизмование, помойка, мед.осмотр... — сразу выявят всех буйных.

Важно дать заранее численность, состав, примерную дату. Дальше — сами.

— Дрочило, гребцов с твоего учана я заберу. Отгонят скот к лесу, на веточный корм. Как пойдёт трава на лугах — туда. Когда спадёт вода на бродах — погонят к Теше. Ты сам, с учаном, "Львом", десятком егерей и... десятком желающих от Кавырли, пойдёшь по Сатису вниз. В Мокшу, в Оку и домой. Будешь с местными разговоры разговаривать. Машиной хвастать. Звать их под высокую руку Воеводы Всеволжского. На условиях Усть-Ветлужского соглашения. Из торговых людей кто есть? Очень хорошо. Пройдись по пожарищу, по барахлу, вынесенному да сваленному, отбери гожее. Отдельно — что во Всеволжск учаном везти, отдельно — что мокше продать. В разумных пределах.

Чего-то ценное у туземцев...? — Слиток свинца. Один. Недобитую красно-коричневую имитацию булгарской керамики...? Может, лесовики возьмут? Денежной выгоды здесь нет, выгода — привести к "нормальному виду" реденькое лесное население. Минимальными средствами. Понятно, что всю Цну нам нынче не осилить. Это аж за будущий Тамбов! Но по низовьям пройтись — полезно.

Почему "десяток желающих от Кавырли"? — Ребятишек надо втягивать в "свои дела". Мир посмотрят, по Всеволжску походят. Кто-то захочет остаться или после перебраться.

"Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать" — международная мудрость.

Кто-то вернётся в своё кудо и будет там хвастать увиденным. Ещё один "раз" из тех "ста". "Капнуть на мОзги".

— Самород...

— Я на Суру пойду.

Всё сам, всё сам. Своим умом, своими руками, своими ногами. Энергичный, решительный, инициативный... Упёртый.

— А здесь?

— А здеся ничего уже не будет. Пахать пора. Народ и сам бунтовщиков погоняет. Коли они битые к ним побегут. А как самые, слышь-ка, закоренелые, соберутся-слипнутся, я уж и вернуся. А ты мне дашь Авундиевых десяток. Да вона тех, черемисовых. И я тама, по речкам-притокам, всякую лжу-крамолу... в дым. И до Сурчата дойду. Шихну тамошнего... шихану. Чтоб мышей, стал быть, ловил.

Ковырля не возражает, но просит доли в добыче для своих. Это решаемо. Но ему надобно и сотню девок-полонянок — у него молодые парни, неженатые.

— Кавырля, ты прикинь — как ты такую толпу будешь через волок тащить? И потом кормить-охранять... Наберёшь там. В тех кудо, которые Самород мятежными объявит. А пока, ежели просто побаловаться... Вон они, рядами на коленях вдоль реки с жердями на шеях. Выбирайте. Только воды согрейте да помойте. Перед употреблением.

Ещё с десяток подобных ценных указаний. Разбор... нет, не ссор — разных точек зрения по поводу добычи. Приказчику — "по шапке": мы племенам оружия не продаём. И не дарим. Вон, подолы оборванные собери. Ткань в лесах хорошо идёт, поменяешь на шкурки — пусть лесовики в домотканину приоденутся.

Укорачивание Саморода: черемисы воюют за Всеволжск. Поэтому могут брать в свою долю добычи трофейное оружие. Не правильно? Есть правило. Из каждого правила — есть исключения. Что где — решать мне. Твоё дело — эрзя, не зарывайся.

Мужички, определённые в пастухи, препираются между собой: коней погорельцы вывели много, а вот упряжь почти вся погибла. Мычат коровы — время утренней дойки пропустили. Живы хозяйки, нет ли, а вымя полное.

Вдоль реки рядами торчат белые задницы вчерашних хозяек. Лицами в грязь мокрого луга. Придавленные сапогами конвоя жерди не дают поднять головы. Между рядами, как на базаре, ходят, весело перекликаясь, герои-победители — выбирают площадки... с приглянувшимися дырками "для разгрузки чресел молодеческих".

Как это очевидец про татар писал? — "Пригнав русский полон в безопасное место, татары мечут жребий, отделяя каждому его долю. И тут же совокупляются с доставшимися им рабыням, часто на глазах их сородичей, мужей и детей".

Чем мы хуже крымчаков? Или — лучше? Хотя, конечно, у нас обоснование есть. Не просто — "за это двуногое мясо хорошо платят".

Что, бедолага, любишь "медвежьи песни" петь? Нравится, когда "огненная лиса" горящим хвостом детей до визга пугает? Я — не против. Мне тоже интересно. Но ты послушал жрецов, взял в руки оружие, пошёл убивать. Тех, кто любит другое, кто рассказывает иные сказки. Или — пустил убийц в свой дом, дал им корм и кров.

Ты сделал свой выбор. Ошибочный. Теперь любуйся. Как чужак-молодец твоей жене брюхо надувает. Как она расплачивается за твою — не свою — ошибку. Да и то правда: какая у бабы может быть в делах общественных "своя ошибка"? Для "своей" ошибки надо иметь "свою" волю. Девки — в воле родителя, бабы — в воле мужа. И все, вместе с тобой, в воле кудати, патриарха рода.

Не боись — и ты своё получишь. У тебя впереди каторга. А с моей каторги... редко кто выходит.

Ну, вроде здесь всё. Пора домой. Сто вёрст до Теши, сто вёрст от Теши... на бродах бы не навернуться, на мятежников бы не нарваться...

На конь. Ходу.

Конец девяносто седьмой части

Часть 98. "Здесь ничего бы не стояло. Когда бы не было..."

Глава 535

Что я люблю "делать из дерьма конфетку" — говорил? А что мне цемент нужен — аж горит, а взять негде...? — Ну, так вы уже всё знаете!

Почему "горит"? — Растёт объём кирпичного строительства. Не крепостного или церковного — промышленного, общественного.

Активно идёт "деревянное". Как и во всей "Святой Руси" — почти всё. Из оставшегося, каменного, "почти ничего", в "Святой Руси" гражданских строений — 8%.

У меня — чуть иначе. Монастырей — нет, крепостей — нет. Погосты и селения "закрываются" палисадами.

Особенности обеспечения безопасности: от хищников и неожиданных малых групп разных негодяев. "Ожиданные" — средние и крупные — "ловятся" на "периметре". Где и уничтожаются. Или — "разворачивается". Так было с булгарским и новгородским караванами, с сувашскими "зазипунщиками" в прошлом году, с "восстанием жрецов" у эрзя только что. С немалым напряжением сил, прямо говоря.

Не ново: "истребление ворогов" никогда не относились к лёгким "детским забавам".

Я предпочитаю вкладываться в связь, в коней, в кораблики, в обучение и вооружение моих воинов, в требушеты, наконец.

Такой подход требует постоянного внимания, менее стабилен. "Спать — некогда". Менее эффектен, нежели "мрачные громады бастионов и равелинов". Но более эффективен — обороной войну не выигрывают. Многофункционален — приносит пользу не только в военное, но и в мирное время. И, в моих условиях, существенно дешевле.

Да у меня просто нет стабильных границ! Сплошной фронтир по всем азимутам! Итить его ять...

Культовые здания в моих землях — церкви, часовни — бревенчатые. Пока. Надо бы переходить к строительству каменных храмов. Уже назрело. Масон Фриц сделал мне аж три проекта. Классическую базилику под Святую Софию Константинопольскую, однокупольную с луковкой типа Покрова-на-Нерли и что-то в духе аббата Сугерия, который недавно, лет тридцать тому, (в 1137-1144 гг.) построил монастырскую церковь Сен-Дени — первое сооружение в готическом стиле. О чём и книжку написал.

* * *

После смерти Людовика VI оный аббат утратил влияние при дворе. Человеку стало скучно, сам он из крестьян — резать-грабить соседей как-то... не наследственно. Вот и обратился к перестройке обветшавшей церкви аббатства в невиданном доселе стиле, позднее наречённом готическим. Нововведения объясняют личными пристрастиями Сугерия, его увлечением "ареопагитиками".

"Согласно "Ареопагитикам" устройство мира иерархично, поскольку воссоздает Божественную гармонию, отражает невыразимый словами покой Божественной жизни".

"Звенит высокая тоска,

Невыразимая словами...".

"Тоска" по "покою божественной жизни" — "высокая". В смысле отношения высоты строения к его ширине. Отчего готика и появилась.

* * *

Мне, по моему личному хотению, видится во Всеволжске что-то типа Василия Блаженного. Или Питерский девятиглавый Спас-на-крови...

А ещё хорошо бы шатровую. Наш, чисто русский, "деревянный ответ Сугерию". Круглые купола из досок собирать — муторно. Брёвна костром поставить — куда веселее.

Э-эх... До 16 века — нигде нет. Первую поставит в Коломенском Василий III. Ренессансные пилястры и карнизы в сочетании с готическими вимпергами и килевидными московскими кокошниками. Каменную свечу несказанной красоты. Во здравие народившегося сына своего — Ивана Васильевича, Грозного.

Нужна куча разного кирпичного: склады, цеха, казармы... мой дворец, водонапорная башня, присутственные места... Более всего — по пожарной безопасности.

Повторю: не красы ради, не милости господней для. Даже — не из-за прочности. Просто — чтобы не горело. Я сюда не геройничать вляпнулся, а жить. На всю оставшуюся жизнь. И мне тошно понимать, что труды мои — в любой миг дымом пойдут. Не по вражде, бунту, нашествию... а так просто.

"От копеечной свечки — и Москва сгорела" — русское народное наблюдение. Не хочу.

Такие здания — не изба крестьянская, много тяжелее. Нужны фундаменты.

Факеншит! Коллеги! Я чего-то новое сказал?! — Ну, извините.

Для начала — а как это предки делают?

* * *

Отвечу сразу: по-разному. Фундаменты, например, на "Святой Руси" за два века сильно "поумнели".

Сначала, когда греки строили Киевскую Десятинную церковь, много копали: фундаментные рвы значительно шире самих фундаментов (рвы — 2.1 м, фундамент — 1.1 м). Выемка грунта — не только под фундаментами, но котлованом под всей площадью.

Дно укрепляли: четыре-пять лежней, уложены вдоль направления стен, закреплены кольями. Поперек первого яруса — второй. Лежни дубовые, круглого или прямоугольного сечения, колья — диаметр 5-7 см, длина — 50 см.

Эта деревянная конструкция залита известково-цемяночным раствором, на ней — фундамент из крупных камней (кварцит, песчаник, валуны), залитых тем же.

Цемянка — керамическая крошка. Можно напрямую глину обжигать. Сперва так и делали. Но предки предпочли бить горшки и ломать кирпичи. Об голову? — Не знаю. Битое — растирали. Получалось... разноцветное.

Конструкция фундамента Десятинной церкви — обычный приём провинциальных византийских построек. В России и в XIX в.: "лежни составляют у нас самый употребительнейший способ укрепления деревом подошвы строений".

Сразу пошли вариации: в дворце к юго-западу от Десятинной — лежни дубовые и сосновые. В дворце к юго-востоку — не только закреплены кольями, но и соединены между собой железными костылями.

Следом — упрощение. Сами фундаменты по-прежнему из крупных камней на растворе, но лежни под ними укладывают в один слой, не укрепляют кольями — соединяют железными костылями. Так — в Полоцкой Софии.

В апсидах лежни обычно перекрещивались под прямым углом, вводились диагональные. В Михайловском в Переяславле иначе: короткие отрезки размещены радиально.

В XII в. лежни перестают использовать. Дольше всего приём удержался у новгородцев: в церкви Бориса и Глеба в новгородском детинце (прямо нынче — 1167 г.).

Есть странное исключение: Успенский собор во Владимире-на-Клязьме. Строят его немцы-масоны, уже почти вся Русь от приёма отказалась, но в основание храма закладываются брёвна по византийскому образцу. Других таких построек в Залесье нет.

Впрочем, про оригинальность Боголюбского — я уже... Рельефная композиция "Вознесение Александра Македонского на небо" там же — специально для князя-кавалериста? — Плевать, что язычник, но как воевал!

Отказ от лежней сперва не отразился на самих фундаментах. Применяли разные породы камня, крупные, мелкие, отёсанные блоки. На Волыни в сер. XII в. (вот только что) стали употреблять кирпич.

* * *

Волынский опыт — принимаю. Мои работники, которые слышали как храмы и терема ставят, не начинают ныть, когда у меня идут кирпичные фундаменты. Наоборот, манера считается современной, продвинутой.

— Ванька-то, хоть и лысый, а не дурак. По-новомодному строит.

Мелочь мелкая, но хоть в этом людей "об колено ломать" не надо.

Валуны в траншеи укладывать... Кто работал с камнем, знает насколько это нетехнологично. Загляните в подвалы средневековых ливонских или шведских замков. Едва ли не половина площади стены — раствор. Простояв века, известковая смесь не уступит по твёрдости граниту. Но — сильно потом.

В русских кирпичных — не каменных — постройках воспроизводят сходное соотношение: толщина слоя раствора равна толщине кирпича. Говорят — "красивее".

Другой приём "красивости" — "скрытый ряд". Ряды кирпичей в кладке через один укладывается со сдвигом (1 см) внутрь здания. Получившийся "карман" замазывается раствором заподлицо со стеной. Прикол в том, что часто такую "красоту" — прячут: стены сплошняком покрывают раствором, расписывают фресками. И "скрытый ряд" становится "трижды скрытой красотой".

* * *

Раствор.

Фундаменты обязательно на растворе сохраняются в суздальской, галицкой, новгородской землях до монгол.

Иногда так сложен лишь верх, ниже камни лежат насухо: раствор проливали сверху, он не доходил донизу.

Местами раствор в качестве заполнителя содержит не цемянку, а песок (собор Выдубицкого монастыря в Киеве) или известковую крошку (несколько построек в Новгородской земле вт.пол. XIIв.).

Ошибка снабженцев: кладка фундамента велась когда плинфу ещё не завезли, изготавливаемую на стройплощадке из кирпичного боя цемянку заменяли подручными материалами.

Замена валунов кирпичом (в РИ) даёт переход от известкового раствора к глиняному. В Киеве — фундамент церкви на Вознесенском спуске. В Смоленске фундамент "на глине" в "Немецкой божнице". С конца XII в. в Смоленске фундаменты — "из булыжников насухо".

В сер. XII в. так и в Полоцке: фундаменты из мелких булыжников насухо в храме-усыпальнице Евфросиньева монастыря.

Про Святую Евфросинию — я уже... Да у неё кирпичеобжигательные печи, полные уже остывших кирпичей, по молитве выскакивали! Такая женщина... Сон подходящий посмотрит — каменья и "на сухую" намертво сцепятся!

В Десятинной различные породы камня расположены раздельно: участки заполняли камнями сверху донизу.

Чаще различные сорта камня (или камни разного размера) разделены по глубине: заполняли послойно на всей площадке.

В церкви во Владимире-Волынском (60-е гг. XII в. — прямо сейчас) — слои битой плинфы и известковой массы. В Трубчевске чередуются камни, битый кирпич, песок; в Новгороде-Северском — крупные камни и мелкая щебенка. Такая слоистость в фундаменте западной стены, на других участках — крупные камни на растворе.