Но он должен попасть в храм Судьбы! Иначе не только Энгарн погибнет. Если верить Эрвину — вся Гошта погибнет...
Что-то блеснуло в долине. Ялмари прищурился. Очень трудно понять, что это. То ли зеркальце в чьих-то руках, то ли доспех блестит на солнце, то ли...
Прямо от его ног в долину вновь вела серебряная ниточка. Она скользнула к подножью холма, свернула в лес, снова появилась у какой-то деревеньки, затем пересекла речушку, долго петляла по пустоши. Превратилась в пунктир, а затем будто стрела пронзила туман Хор-Агидгада.
Так значит, есть путь туда?
Тысячи путей. Но только один не отнимает жизнь. Но и он иногда прерывается. Тут как повезет. Может, все пройдете. Может, ты один. Может, никто. Хотя тебе надо пройти. Непременно надо. Постарайся.
Ялмари оглянулся. Он по-прежнему стоял один на вершине. Он еще раз проследил взглядом серебряную ниточку. Надо запомнить, куда она ведет. Запомнить. Хотя, у него же карта есть. Жаль не взял ее с собой, нарисовал бы сейчас быстренько...
Красные лучи солнца Гошты засияли так ярко, что принц прикрыл веки. А когда снова открыл их, встав спиной к солнцу, серебряного пути уже не было. Но он помнил место, где она только что была. Проследив этот путь еще раз по памяти, он со вздохом повернулся и спустился вниз. Надо было возвращаться, пока его не хватились. И попробовать зарисовать эту дорогу, чтобы точно знать, куда идти.
Без указующей тропинки спускаться было сложно. Он ступил на один камень. Другой. А третий выскользнул из-под ноги, и он, не удержав равновесия, кувырком полетел на камни, едва успев прикрыть голову.
— ...Шереш, да что это с ним? — услышал он над собой и открыл глаза. Етварт, трясший его за плечо, смачно выругался, и облегченно выдохнув, сел рядом. — Ну ты, брат, даешь спать! — потрясенно промолвил он. — Мне чуть плохо не стало.
Он перебрался к вещам и, выхватив оттуда флягу, сделал несколько больших глотков. Ялмари не сомневался, что это была граппа. Он сел и оглядел остальных. Бисера тоже обеспокоена, только глаза прячет. Герарду все равно, он равнодушно собирает вещи. Балор посматривает настороженно.
Успокоившись, Етварт раздал завтрак. Пока все молча жевали, Ялмари вспоминал чудной сон. Рассказать о нем или не надо? Пожалуй, не стоит. Вряд ли их утешит, что он поведет их согласно сну, да еще и с присказкой, что на этом пути могут погибнуть все. Разве что Балор поймет — он знает о способностях оборотней. А то, что надо идти этим путем, — он был уверен. Не зря его показали именно после того, как он возопил, что не хочет, чтобы его вел маг. Вернее, что вообще не любит, когда его ведут...
Нарисовать путь или не стоит? Кажется, рисовать бессмысленно. Это на карте легкий штрих, а на земле — речушки, ямы, овраги... Когда они спустятся вниз, придется полагаться на интуицию и только. А если среди них есть акурд, то ему не стоит видеть эту карту, какой бы общей она ни была.
Он быстро бросил в рот горсть лущеных орехов и тоже собрал вещи. Когда Балор направился дальше на восток, принц остановил его.
— Мы пойдем туда, — заявил он, указывая наверх.
— Почему? — удивился Герард.
— Потому что я так сказал, — отрезал Ялмари и первым пошел по еле заметной тропинке. Теперь она не светилась серебром, но принц ее угадывал. Может, и дальше будет так же?
15 нуфамбира, Восточный Лейн
Два дня бесплодных поисков. Это невозможно. Не может такого быть. Потерять из вида отряд принца, когда так удачно все начиналось. Спать на камнях, не мыться, недоедать и недосыпать, но при этом с каждым часом чувствовать, что все напрасно: на каком-то повороте они разминулись, что-то пошло не так. От этого кто угодно впадет в отчаяние. Но отчаяние тут тоже не поможет. Нужен холодный рассудок и терпение.
Где они разминулись? Конечно же, там на перевале. После трудного подъема был еще более трудный спуск. Казалось, Маарафские холмы с этой стороны еще круче. А если к тому же не знаешь дороги... И тех, кого преследуешь, не видно... Их и не должно быть видно! Они же прячутся, поэтому огни Зары в небо пускать не будут, чтобы показать, где они ночуют. Но не могут же они идти так, чтобы не оставлять следы? Хоть что-то, какая-то мелочь...
Следы были, но забирали восточнее, туда они не должны были пойти. К тому же у подножия горы в том направлении "дымил" воинский лагерь. Так значит, это были следы лейнцев, а не тех, кто сопровождал принца. Вернуться назад? Но за эти два дня они могли уйти далеко. Не хватит сил догнать их. Тогда что?
Для начала спуститься вниз, там теплее, а в лесу можно отыскать что-нибудь съедобное. Тогда уже без суеты еще раз все взвесить. Не может быть, чтобы все было так безнадежно. А уж вернуться всегда успеется. Только возвращаться нельзя.
...Ну вот: небольшой костерок, чай с травами, грибы... Вроде и жить можно. Здесь действительно теплее. И переночевать уже легче, почти как в постели. Побольше листьев сгрести — и будет так же мягко. По Энгарну путешествовать сейчас намного хуже. Еще неделя-другая и там начнутся дожди. А в Лейне, может, зимы и вовсе не будет, поэтому и лишние вещи не нужны.
Так что же делать дальше? Ялмари даже если поначалу ушел на восток, все равно сюда вернется. На востоке ему делать нечего. Щиллем со своими людьми тоже далеко не пойдет и если они хотят объединиться с ним, то придется появиться тут. Можно гулять по лесу, ожидая, когда они появятся, но... шансы невелики. Тогда... тогда надо найти Щиллема! Внешность в походе он менять не будет. Или будет?.. К тому же с ним должно быть около десяти человек всадников. Их заметить легче, чем пятерых пеших. Найти лейнского графа, и недалеко подождать, пока его же найдет Ялмари.
Риск, конечно, есть. Все-таки это не вилланы, а воины, будут настороже, могут заметить, что рядом кто-то крутится. Но что поделать? Придется рискнуть.
Для этого придется не торопясь — вдруг и отряд принца с востока подтянется — идти на запад, прислушиваться, приглядываться. Чтобы не пропустить небольшой отряд. Сторониться селений, обходить большие отряды, присматриваться к маленьким, но аккуратно, чтобы не попасться.
Все не так страшно. Обратной дороги в любом случае нет. Так что надо идти вперед, а там будь что будет.
15 нуфамбира, Рыжие горы
Загфуран остановился в крошечном домишке в деревеньке рядом с Пегларскими горами. Тазраш занял шикарную избу по соседству, другие аристократы и командующие тоже выбрали себе достойное жилье. Минарса это пока не волновало. Он жил один и мог без опаски хоть здесь сбросить плащ. Тем более изба была такая бедная, что даже стекла в окнах не было, только промасленная бумага. Если бы кто-то стал подсматривать за магом — у него ничего бы не вышло.
Он лежал на кровати, не шевелясь. Ночью Загфуран поохотился на территории Энгарна, а после этого поспал часа два. Он испытывал состояние блаженства: он насытился, отдохнул, энергия бурлила внутри, ожидая, где вырваться наружу. За окном шумел просыпающийся лагерь. Большинство солдат и офицеров в недоумении: зачем маг привел их сюда, где горы не перейти? Но сегодня один из самых лучших дней в жизни минарса. Он перейдет горы, и не так, как в первый раз, всего лишь с ротой солдат, тайком. Он войдет в Энгарн как победитель.
Через два-три дня они получат известие о гибели Ройне, граф этого заслуживает. Как он вел себя на совете: красивый и холодный, всех презирает и ненавидит! Было ошибкой вообще включать его в регентский совет. Но если уж это произошло, надо побыстрее от него избавиться. Послать его на верную гибель было очень тонким ходом. В любом случае энгарнскую армию он тоже потреплет. Тазраш тоже иногда очень хорошо соображает.
И с каждым днем герцог соображает все лучше. Так лисица, попавшая в ловушку, изыскивает один способ за другим, чтобы получить свободу. Маг был уверен: еще месяца два назад, Тазраш бы и внимания не обратил на приставленного к нему порученца, замечал бы его не больше, чем Манчелу замечал фаворитов: только когда ему надо было продемонстрировать доблесть или щедрость. Но теперь...
Знал Тазраш, что граф Цагаад служит Загфурану или это чудовищная интуиция? Он не только ничем не выдал себя в присутствии нового подчиненного, но и умудрился не оставаться с ним наедине.
И все же присутствие минервалса рядом с герцогом не было напрасным. Почти в первый же день Цагаад заметил, что у Тазраша есть амулет, которым он очень дорожит, так что прячет его от всех. Амулет, с которым он никогда не расстается. Загфурана это сообщение заинтересовало. Уже через сутки он знал, что за вещицу прячет герцог. Один из древних амулетов, по слухам созданный самим Эрвином. Конечно, такая вещь будет защищать от самой сильной магии. Разве только Управитель Гошты наложил бы проклятие на Тазраша — тогда бы амулет не подействовал. Но какой хитрец! Где он мог раздобыть такую редкость? Ведь явно заранее побеспокоился о защите. Загфуран решил выяснить все и лишить Тазраша безделушки. Вот только немного освободится от дел. Но и сейчас он обрадовался, поняв, почему не подействовало его заклятие. А герцог пусть пока пребывает в блаженной уверенности, что маг ни о чем не догадывается.
О Тазраше и прочих, неповинующихся ему, думать не хотелось. Сегодня он будет думать только о себе. Сегодня день его триумфа.
Принца он обложил со всех сторон. Направил к нему еще одного соглядатая. А чтобы оборотень с ним не разминулся, попросил Пагиила погонять Ялмари немного по горам. Когда рядом акурд, узнать, где находится принц просто. Так что пока все шло так, как он планировал.
Особый отряд, вооруженный и обученный против нечисти, спешно обучался совместным действиям. Мага для них он тоже нашел. В меру способный и скромный из Святой церкви, жаждущий служить свету. Он подружится с солдатами. В первую очередь их обучали против оборотней. Но на одной из вылазок они наткнулись на кровососа и не сплоховали — он растерзал лишь одного человека, затем его самого чуть не в паштет измельчили, а потом и сожгли для верности. Конечно, это могло спровоцировать вампиров на войну, но что-то подсказывало Загфурану, что они предпочтут сбежать в другую страну, но не воевать с целой армией. Значит, еще немного таких успешных стычек и гнездо будет вычищено. Кажется, у него началась полоса удачи.
Маг еще раз глубоко вдохнул, счастливо прикрыв глаза, а затем откинул покрывало и поднялся с кровати. Плескаясь в тазу, заметил, что мурлычет под нос какой-то гимн и рассмеялся. Если бы кто-то увидел его сейчас — ни за что не поверил бы, что минарс может быть таким счастливым и беззаботным. Огладил балахон, накинул плащ на плечи. Настало время показать могущество. Минарс знал, что ему будет очень плохо, после того как он совершит задуманное. Что ему надо будет изо всех сил сдерживать себя, чтобы не убить себя в приступе чесотки — когти вампира легко раздирали тело до костей — и не убить кого-нибудь из своих, зачем пугать собственную армию? Но плохо будет потом... А сначала...
За мгновение до того как в дверь постучали, он надвинул капюшон на лицо. Затем повелительно произнес:
— Входите.
— Господин маг, герцог Тазраш просит вас...
"Ох, Цагаад, наверняка герцог не был так вежлив. Наверняка он злится и крушит все, что попадает ему под руку. Но ты никогда не позволишь себе грубить мне".
— Я уже иду, — произнес он вслух миролюбиво.
Граф отступил, пропуская его, а затем тенью проследовал за ним до дома Тазраша. Заходить Загфуран не стал. Никогда не будет лишним указать герцогу его место. Остановившись, минарс громко произнес не оборачиваясь.
— Передайте герцогу, чтобы войска были готовы выступать через полчаса вслед за мной. Я немедленно поеду к горам. Один.
Цагаад понял его. Быстро подал знак, и магу подвели коня. Загфуран легко вскочил на него — маленький рост этому не помеха — и пришпорил коня. Тот жалобно заржал и сорвался с места.
Минарс много раз прокрутил внутри себя то, что должно сегодня произойти. Конечно, ему бы хотелось, чтобы кто-то был свидетелем его могущества, но, к сожалению, это невозможно, в первую очередь из-за того, что он вампир. Но ничего страшного. Комплименты он выслушает чуть позже, когда еще раз поохотится.
Он домчался до горы примерно за четверть часа. Спрыгнул с лошади, прижал ладони к камню, задрал голову вверх, разглядывая вершину и сладко улыбаясь. Затем закрыл глаза и сосредоточился. Всей мощью, сдерживаемой в себе долгие дни, он "выстрелил" вперед. В камень, в гору. Руки ушли в пустоту, и он развел ладони: следовало расширить проход. Так он и стоял с четверть часа, то поднимая руки вверх, то разводя их, то вытягивая перед собой. А энергия лилась из него, уничтожая скалистую породу, которую не смогли уничтожить ветер, дожди, люди и время.
Вернее, он не уничтожал, а преобразовывал — это проще. Если бы он, как в тот раз, когда закрывал портал, направил энергию на уничтожение, точно бы не выжил. А сейчас ему было очень тяжело, и с каждым мигом все тяжелее, но тем не менее он знал, что справится.
Когда маг, обессиленный, упал на землю, тело чесалось, будто его обнаженное тело всю ночь кусала туча комаров, но он мог себя сдерживать. Он ничего не видел, поэтому переждал немного. Придя в себя, убедился, что образовал в горах проход, достаточный, чтобы в ряд прошло три повозки, не мешая друг другу. Загфуран сбросил плащ, быстро свернул его, привязав к поясу, расправил крылья вампира и коричневой молнией метнулся в сторону Энгарна. Ему надо срочно восстановить силы. И он очень надеялся, что когда вернется к проходу вновь, тут уже будут переходить войска Кашшафы. Если Тазраш не выполнит его указаний, он очень рассердится. Даже несмотря на то, что будет сыт.
17 нуфамбира, Маарафские холмы
Генеральство Харвинда совершило очень быстрый переход, так что завладело холмами до того, как туда подошли войска герцога Пагиила. Граф очень этим гордился. Теперь он и двое полуполковников удалились для совещания, а солдаты ожидали приказ: укрепляться здесь или готовиться к еще одному переходу. Гарое посматривал на них: кто-то равнодушно проверял оружие, кто-то рассматривал мозоли на ногах, чем-то их присыпал... Они будто и не переживали о предстоящей битве. Какой-нибудь аристократ скажет, что это от глупости или природной грубости натуры. Они бы не поверили, скажи им священник, о чем они на самом деле думали эти "вилланы".
Гарое свалился в прошлый раз без чувств, едва добрел до палатки и снял с себя провонявшее белье. А утром обнаружил, что к нему кто-то заходил. Постирал одежду и, когда она просохла, аккуратно сложил обратно. Он не стал выяснять, кто это сделал, а пристроившись к десятку, с которым шел вчера, громко произнес, словно разговаривая сам с собой:
— Знать бы, кто обо мне позаботился, я бы его отблагодарил.
Киший был тут как тут:
