Этим утром я старалась, как бы ненароком, лишний раз забежать в комнату, чтобы проверить, как там мой папа. Бабушка еще спала, когда, в очередной раз, зайдя проведать больного, я заметила, что отец проснулся, хотя и пытается притвориться, что он еще спит.
Повесив на дверь табличку о том, что аптека откроется через час, я пошла на кухню и сварила бульон. Что-то более существенное я готовить не стала, справедливо полагая, что мясной отвар лучше усвоится.
За неимением подноса, поставив миску на большую разделочную доску, я осторожно, стараясь не разлить, занесла все в комнату. Когда я открывала дверь, краем глаза успела заметить, как папа резко откинулся на кровати и закрыл глаза.
— Доброе утро, папа, — поздоровалась я.
С душераздирающим стоном он открыл глаза и сказал слабым голосом:
— Привет, дочка. Ты меня разбудила.
Ага, так я и поверила!
— Я тебе принесла бульончик поесть. Как ты себя чувствуешь? — спросила я.
— Вроде, ничего. Только голова болит и подташнивает, — на минуту прислушавшись к себе, ответил он.
А вот этому верю! Все-таки я вчера его хорошо приложила кухонной утварью.
Тем временем отец, немного приподнявшись, сел на кровати, откинувшись на подушки, которые я подложила под спину, чтобы удобнее было есть. Пододвинув поближе маленькую скамеечку, я села рядом с кроватью и приготовилась его кормить.
— Я не маленький ребенок, чтобы меня кормить с ложки, — папа с негодованием отобрал у меня упомянутый предмет и принялся потихоньку есть.
Узнать, почему отец появился так экстравагантно, пока он завтракал, мне не удалось. На все вопросы он отвечал, что не стоит мешать пищеварению, поэтому я, сгорая от нетерпения, следила за процессом поглощения пищи. Наконец, он окончил трапезу и поставил на доску пустую миску. Решив, что помыть посуду можно и позже, я вернулась в комнату.
Там уже сидела бабушка, выглядевшая удивительно свежо после ночной побудки. Отец посмотрел на наши горящие любопытством лица и вздохнул, прикрыв глаза.
Ну уж нет, теперь он точно не отвертится.
— Итак, папа, теперь ты расскажешь, почему ты приехал столь неожиданно, да еще и ночью? И зачем надо было лезть в окно? — начала я выспрашивать.
— Так ведь дверь была закрыта, — несколько смущенно начал он, а затем сам возмущенно спросил. — Ты лучше ответь, с каких это пор ты начала запираться, что я вынужден попадать в дом через окно?
Нет, ну это же надо, я еще и виновата!
— Ты меня-то не обвиняй. Запираться на ночь я стала после того, как позавчера какие-то два типа искали тебя. Они мне угрожали, и если бы не бабушка и дядя Лука, то неизвестно, чем бы дело кончилось.
В его глазах мелькнуло замешательство.
— А ну-ка, расскажи подробнее, кто приходил, и что они говорили.
Увидев на его лице беспокойство, я без дальнейших пререканий рассказала о двух типах в плащах. Бабушка лишь молча кивала, подтверждая все сказанное мной.
— Папа, ты снова влип в какую-то историю? Кто это были? — закончила я вопросами свой рассказ.
— Нет, что ты. Все в порядке, просто у меня небольшие разногласия с неким могущественным человеком, то есть не совсем человеком, — он попытался опять увильнуть от ответа.
— Хватит мне голову морочить! — гневно воскликнула я. Нет, ну за кого он меня принимает! — А ну, говори, что ты натворил. Опять попытал счастья в перевозке контрабанды? Залез в карточные долги? Застали с чужой женой? Отвечай же, горе ты мое, скажи — зачем тебя ищут?
Отец смущенно откашлялся.
— Мама, видишь, какая дочка у меня растет? — пожаловался он бабушке, — Ни капли уважения, ни тени сочувствия. Не говоря уж о дочерней почтительности. Нет, куда там! Она просто требует от меня объяснений, а, получив их, начнет меня отчитывать. Вся в мать! Надо ее замуж выдать, пусть над мужем так измывается.
Бабушка ехидно улыбнулась, но взгляд ее оставался напряженным.
— Девочка о тебе беспокоится, так что лучше прекрати дурачиться и расскажи, что на сей раз приключилось.
— Что-что... Задолжал одному гоблину по мелочи, только и всего. Мы с твоим братом такую сделку провернули.., — восторженно причмокнул он. — Если все пройдет нормально, ты в золоте купаться будешь. Вот только в данный момент денег нет, — увидев мой скептический взгляд, он быстро добавил, — но будут, честное слово.
— Опять очередная махинация. Мало того, что сам вляпался, ты еще и Алесса втравил, — я не удержалась от комментария.
— Много задолжал? — сочувственно спросила бабушка.
— Ага. Я попросил его как человека — подожди немного, а он ответил, что если ждать придется слишком долго, то он пришлет ко мне пару ребятишек разобраться. Тогда я счел разумным...э-э... удалиться. Боюсь, что он принял все это близко к сердцу.
— Так те двое искали тебя, чтобы получить деньги? Тогда причем тут какой-то сверток, который ты должен оставить? — поинтересовалась я.
— Не торопись, я еще не досказал. Я как раз ждал Алесса, когда получил известие, что кредитор нервничает. Ну так вот... Я отправился в Герон, где решил все проблемы. Осталось так, некоторые формальности уладить. Поэтому я и вернулся.
— Какие еще формальности? — я посмотрела на него с подозрением.
— Вот Алесс завершит одну сделку, и деньги сразу появятся. Можно будет откупиться от этого скряги, что уже три месяца за мной гоняется, еще и тебе на приданое останется, — легкомысленно проронил он, затем с гордостью добавил. — Он мальчик не промах, справится. Весь в меня!
— Это-то и пугает, — пробурчала я.
— Посмотри на нее! — обратился он к бабушке. — В кого она такая уродилась. Все пилит и пилит своего отца.
— Папа, я с тобой пытаюсь серьезно поговорить, а ты... — честное слово, я обиделась.
— Вегис, прекрати дразнить дочь, — одернула его бабушка. — Я тоже беспокоюсь за тебя, да и за нас. Эти двое, что приходили к нам, не показались мне добродушными мальчиками. Не хотелось, чтобы они еще раз сюда пришли, такие типы шуток не понимают.
— Мама, не волнуйся, — уже серьезно сказал отец, — Надо дать Алессу немного времени, он уладит все разногласия с моим кредитором. Скоро все образуется.
— Сынок, вы с Алессом уже давно сами о себе заботитесь, Линара счастлива со своим вторым мужем и его дочерью, а Верена одна. Если с ней что-либо случится, я тебе этого никогда не прощу, — заявила бабушка.
Отец согласно кивнул головой и поморщился, судя по всему, голова у него все еще сильно болела. Я заметила его гримасу и спустилась в аптеку, чтобы принести ему лекарство. Открыв один из шкафчиков, я достала темную бутылочку, вытащила пробку и понюхала. Судя по запаху, это было именно то, что я искала. Отсчитав в чашку сорок капель настойки, добавила до краев холодной водой и понесла отцу.
Папа с благодарностью взял чашку и залпом проглотил лекарство, затем опять откинулся на подушки.
— Ну, Верена, рассказывай, как ты без меня жила. Жениха себе не завела? — оживленно и с явным интересом спросил он.
Я возмущенно фыркнула:
— Папа, заводят себе домашних зверей, а не женихов.
— Да? А какая разница? — захихикал он. — Их так же надо регулярно кормить, выгуливать. Так как?
— Нет, не завела, — отрезала я. — Я не собираюсь замуж, мне и так неплохо живется. Зачем мне муж, если я в состоянии сама справиться со многими проблемами. Как только посмотришь на тебя или на моего брата, то сразу начисто пропадает всякое желание выходить замуж.
— Ее язычок стал еще острее с тех пор, как мы виделись в последний раз, — опять обратился он к бабушке, как бы призывая ее быть свидетелем. — А ведь когда-то была такой ласковой и милой девчушкой. Теперь она стремительно превращается в сварливую старую деву!
— Да что вы все привязались ко мне с этим замужеством! — возмутилась я.
Нет, посмотрите, столько времени не интересовался, где и как я живу, а все туда же!
— Скажи спасибо, что мы заботимся о твоем будущем, — коварно прищурился отец.
— Нашли о чем заботиться. Лучше о своем побеспокоились бы.
— Да брось ты! — весело воскликнул он. — Что касается меня, то пусть судьба распорядится по-своему, у нее это неплохо получается. А вот если я позволю тебе и дальше продолжать в том же духе, то, пожалуй, так никогда не дождусь внуков, которые скрасили бы мою старость. На твоего брата надежды нет никакой, он тоже не собирается жениться. Дожил, родная дочь не хочет мне внуков подарить, замужество ей не нравится. Может, мне самому тебе любовника найти?
Я разъярилась окончательно и с трудом промолчала, сжимая ладони. Если бы он не был моим отцом...
— Ладно, дочь, не обижайся, — он хлопнул меня по плечу. — Я больше не буду тебя дразнить. Просто, если бы ты вышла замуж, я перестал бы волноваться за тебя.
— Она мне рассказывала, что мать ее за какого-то мельника сватает, — вмешалась в разговор бабушка. — Однако я, сколько здесь живу, пока его не видела. По-моему, он меня избегает.
— Если его выбрала моя жена, то значит, моей дочке нечего с ним общаться, — проворчал папа, — Наверняка это какой-нибудь зануда и трус, да?
Я, улыбнулась и кивнула: папочка попал в точку.
— Нет, Веренке нужен нормальный надежный парень, достаточно упрямый, чтобы справиться с ее характером, — не замечая моего возмущенного взгляда, заявил отец.
Как ни странно, но бабушка с ним согласилась.
— Хотя.., — протянул он, — Знаешь, малышка, пока я здесь лежу, приведи его познакомиться с бабушкой. Я доверяю ее мнению о людях.
— Ты же говорил, что никто не должен знать о твоем присутствии, — удивилась я.
— Правильно. Я послушаю, о чем они будут беседовать, не показываясь на глаза, — быстро произнес он.
Не знаю, чем бы закончилась наша беседа, если бы в этот момент в дверь аптеки не постучались. Я посмотрела на отца, он мгновенно затих.
За дверью оказалась жена нашего кузнеца, которая зашла за мазью от ожогов. Оказалось, что их подмастерье при закалке очередной заготовки оказался слишком близко от бадьи и обжегся паром. Этот горе-ученик уже не первый раз получал различные травмы. Мальчик был сиротой, и выгонять его было жалко, вот и приходилось терпеть, надеясь, что хоть чему-то он, в конце концов, научиться. Правда, до этого было пока далеко. Я уже подумывала, что надо бы сделать ей скидку, как оптовому покупателю.
Отпустив покупательницу, я вернулась к отцу. Когда я зашла в комнату, он о чем-то тихо беседовал с бабушкой, но, заметив меня, они мгновенно замолчали.
— Как говорится, удача сопутствует добродетели, — затем тяжело вздохнул. — Что-то я устал и хотел бы поспать.
Бабушка кивнула:
— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь, — она взяла меня за руку и вывела из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Я послушно вышла, но как только мы отошли подальше, спросила у бабушки:
— О чем вы с папой секретничали?
— Много будешь знать — скоро состаришься, — она шутливо погрозила мне пальцем, затем серьезно добавила. — Как бы твой отец не храбрился, на мой взгляд, у него серьезные неприятности. Нам надо ему помочь.
— Разумеется, он может рассчитывать на мою помощь, только каким образом нам удастся ему помочь? — заметила я.
В том, что папины проблемы скоро лягут именно на мои плечи, я с самого начала ни капли не сомневалась.
— В первую очередь надо его подлечить, уж больно сильно ты отца приложила, — она усмехнулась, — а потом решим, что делать.
Я смутилась.
— Я тебя не ругаю, — заметив мое состояние, произнесла она, — ты молодец, правильно поступила. Если бы это были настоящие бандиты, а не твой отец...
Она погладила меня по голове, что-то напряженно обдумывая.
— Верена, — через некоторое время обратилась она, — ты никому не должна говорить о том, что Вегис у нас.
Я открыла рот, чтобы сказать, что слышала об этом уже не один раз, не обязательно повторять, но бабушка не дала мне вымолвить и слова.
— Не перебивай! — одернула она и продолжила, — Более того, ты должна вести себя так, как будто ничего не случилось. Особенно твоя мать не должна ни о чем догадаться, она известная сплетница, да и сестрица твоя тоже ничем не лучше.
На это возразить было нечего.
— Давай-ка, иди открывать аптеку, не нарушай конспирацию, — улыбнулась моя хитрая старушка. — И не забудь приготовить лекарство от головной боли, твоему отцу оно понадобится.
— А ты чем займешься? — перед тем как уйти спросила я.
— Пройдусь по селу, сплетни послушаю, — слегка поморщившись от перспективы предстоящей прогулки, ответила она. — Надо узнать, о чем болтают кумушки, от их глаз ничего не укроется. Буду сидеть на лавочке у общественного колодца и перемывать всем косточки.
Я помогла собрать корзинку с рукоделием, так как бабушка решила, что для конспирации ей необходимо взять с собой вязание. Мне пришлось изрядно порыться в коробке для рукоделия, прежде чем я нашла удовлетворившие ее нитки и спицы. Поскольку она решила не приходить домой до вечера, я быстро приготовила несколько бутербродов и налила в бутылку свежего молока.
Вроде бы не так много вещей уложила, а корзинка вышла довольно увесистой, поэтому мне пришлось нести ее вслед за бабушкой.
На лавочке уже сидели, щелкая прошлогодние семечки, две старушки. Поздоровавшись, я поставила корзинку на землю рядом со скамейкой и поспешила уйти. Тем не менее, вслед мне донеслись слова одной из старушек о том, какая нынче невежливая молодежь пошла, не то что во времена их молодости... Бабушка с серьезным видом подтвердила это высказывание. Я прибавила шаг.
Слегка запыхавшись, я подошла к аптеке. Там уже стоял незнакомый мужчина в черном дорожном плаще.
— Это вы травница? — окинув меня тяжелым взглядом, спросил он.
— Да, — кивнула я, — Извините за задержку, через минутку я открою.
Открыв дверь, я пропустила его внутрь и сама зашла следом. Пройдя за прилавок, я обратилась к мужчине:
— Чем я могу вам помочь?
Мужчина молча смотрел на меня, и под его взглядом мне стало не по себе. Я суетливо начала переставлять коробочки с мазями, стараясь не смотреть на него. Внезапно мне показалось, что от него пахнет чем-то удушающе-сладким, даже начало подташнивать. Но стоило незаметно принюхиваться, как я убедилась, что это впечатление ошибочно.
Я подняла глаза и покраснела, оказывается, все это время незнакомец пристально меня разглядывал. Во мне поднялось раздражение, очень хотелось сказать что-то резкое, но стоило присмотреться повнимательней, как слова застряли в горле.
Он был опасен. Очень опасен.
Я благоразумно решила не нарываться на неприятности.
— Так чем я могу вам помочь? — ровным голосом вежливо повторила я.
— Прежде всего мне нужна ромашка, затем дурманное масло и маковое молочко, — начал перечислять он.
У меня начало закрадываться подозрение, кто это может быть, а последовавший вопрос поставил точку:
— Да, у вас есть кладбищенская крапива?
— Конечно. Подождите, я сейчас принесу, — я вышла в соседнюю комнату, где хранила особо ценные лекарства. Там же у меня были и некоторые редкие травы.
