Честно говоря, статуэтка заинтересовала не её, а её совесть — всё-таки она нехорошо повела себя в пустыне, надо было как-то задобрить бога. Хотя бы покупкой его изображения, разумеется, сомнительно походившей на оригинал.
В прочем, было бы странно, если бы мастер сумел передать сходство с тем, кого предпочитали не видеть. Да и смерть — это, к примеру, не персонификация женственности или удачи в делах, чтобы с завидной регулярностью являться кому попало.
Дом 'мастера загробных статуэток' располагался на узкой улочке, в нескольких шагах от квартала Аль Джедар. Принцессе здесь не понравилось — слишком мрачно. Сам дом был не лучше — угрюмое серое здание с вывеской: 'Резчик'.
Стелла обошла вокруг дома и убедилась, что мастер — профессионал своего дела: под карнизом тянулся фриз с изображением диковинных животных и птиц. В Ари дома часто украшали подобным образом.
Принцесса постучалась. Ей открыла девочка лет десяти, пухленькая, с необычайно голубыми глазами. Казалось, небо спустилось с вершин Черпен, чтобы наполнить их синевой. Сама Тарис позавидовала бы таким глазам — а уж она считалась одной из красивейших богинь. Не навредило бы это ребёнку: боги злопамятны!
— Что угодно вашему высочеству? — Девочка неуклюже поклонилась.
— Откуда ты знаешь, что я принцесса? — опешила девушка.
— Портреты правящих сестёр висят у нас в гостиной. Только в жизни вы намного красивее, — смутившись, добавил ребёнок. — Вы совсем не такая, каким изображают принцесс.
— Да уж! Похожа на влюблённую в свою покровительницу баркленку(7). — мысленно хмыкнула Стелла.
— Спасибо, — принцесса улыбнулась и погладила девочку по голове — та засияла от счастья.
— Можно войти?
— Да, конечно. — Девочка посторонилась, пропуская принцессу в тёмную прихожую.
Стелла осмотрелась — да, небогато! — и прошла в комнату, служившую гостиной. Девочка поспешила пододвинуть ей стул и в ожидании приказаний встала посредине комнаты.
— Меня заинтересовала статуэтка на базаре, и я пришла узнать, не смогу ли купить что-то подобное, только не из камня, — принцесса предпочла не мучить маленькую хозяйку долгим молчанием.
— Я сейчас позову дедушку. Я быстро, ваше высочество!
Оставшись одна, девушка смогла удовлетворить любопытство. Быстрый взгляд обежал комнату и остановился на женской статуэтке, выполненной из слегка подкрашенного, с белыми прожилками дерева.
Умелой рукой мастера женщина была словно выхвачена из танца: руки её застыли над головой в плавных изгибах, вспорхнувшая юбка очерчивала бёдра и, словно парус, развивалась за спиной.
Когда вошёл мастер, принцесса всё ещё стояла перед этой фигуркой.
— Это одна из лучших моих работ, ваше высочество, — заметил резчик.
Он был уже стар. Седина припорошила снегом волосы, а пройденный жизненный путь согнул, заставив ходить, опираясь на палку. Но палка эта оказалась необычной. Во-первых, вырезана из сандалового дерева, а, во-вторых, с набалдашником в виде головы коня. Чувствовалась рука мастера — каждая чёрточка тщательно проработана, всё, вплоть до мельчайших складочек вокруг глаз.
— Кто изображён у вас на трости? — не удержавшись, спросила Стелла.
— Америс. Что вам угодно, ваше высочество?
— У меня есть один камень, драгоценный камень. Что-то вроде оберега. Он очень тяжёлый, неудобно носить на цепочке. Вот, — принцесса показала мастеру амулет.
Он протянул руку и осторожно положил камень на морщинистую ладонь. Внимательно осмотрел и пробормотал:
— Редкая вещица! Камень мне незнаком, такого нет и на Востоке. Будьте осторожны, ваше высочество, его могут украсть.
— Не беспокойтесь, я хорошо за ним присматриваю, — улыбнулась принцесса. — Ну, так что вы можете мне предложить.
— Есть у меня одна вещица, думаю, вам подойдёт. Ашла, принеси чёрный ящичек из мастерской. Он лежит на столе, не ошибёшься.
Через пару минут девочка положила нужную вещь на небольшой столик. Мастер осторожно открыл ящик и протянул Стелле некий предмет. Но она даже не взглянула: её внимание было поглощено другой вещью, лежавшей поверх различных статуэток, гребней и браслетов.
— Что это? — Стелла вытащила вещицу и положила на ладонь.
— Амулет с зубами Снейк(8). Два клыка когда-то сумел вырвать один герой. Примите на счастье и на память обо мне.
Принцесса повертела амулет в руках, гадая, каким образом удалось заполучить зубы чудовища, и убрала, надеясь, он принесёт удачу.
Новая оправа понравилась Стелле, и она без сожаления отдала за неё восемь золотых лиэнов — памятуя о титуле покупательницы, мастер уступил половину.
Поплутав по закоулкам Ари, принцесса с трудом выбралась на площадь, с которой начала своё путешествие. Тут она увидела Маркуса: он сидел на скамейке и вертел в руках деревянную подвеску в форме коня.
— Уж больно похоже на Никару,(9) — виновато улыбнулся он.
Стелла понимающе кивнула и, мысленно назвав себя транжирой, зареклась покупать безделушки.
Как когда-то принцу из Деринга, теперь Стелле не хотелось уезжать из Ари. Объясняя своё поведение необходимостью отдыха перед сложным отрезком пути, она целыми днями пропадала в городе.
Как-то девушка забрела в квартал, примыкавший к задней части храмового сада. Через него проходила дорога в Мари.
Пахло съестным — вокруг было полным-полно трактирчиков, как и людей, пеших и конных.
Вдоволь нагулявшись и перекусив в небольшом трактирчике, принцесса повернула обратно к гостинице. В многоликой толпе её внимание привлекла женщина, беседовавшая с всадником. Лиц обоих Стелла не видела, зато хорошо разглядела одежду женщины, не типичную для Лиэны. На ней было не достаточно длинное для аристократки — чуть выше щиколоток — и не подходящее по цвету для простолюдинки — белое — платье, подпоясанное широким алым поясом с серебряными кистями. На голову наброшено полупрозрачное светлое покрывало, умело задрапированное вокруг шеи и левой руки — правая оставалась свободна, и женщина активно ей жестикулировала.
Стелла привыкла идти на поводу у импульсивных желаний, поэтому перешла на другую сторону улицы, чтобы оказаться ближе к женщине в белом. Она только что закончила разговаривать с всадником и направилась куда-то по делам. Стелла обогнала её, а потом пропустила вперед, успев заметить, что на руках незнакомки поблёскивали золотые браслеты, а с шеи на складки покрывала спускался простой кожаный шнурок с подвеской в форме восьмиконечной звезды.
Почувствовав, что за ней следят, женщина остановилась и, не оборачиваясь, бросила через плечо:
— Идите за мной.
Всё это было странно, даже больше, чем странно, но принцесса подчинилась.
Шли недолго, мили две, до трактира под названием 'Указующий перст'.
Женщина в белом зашла внутрь и направилась к свободному столу у перегородки, отделявшей обеденный зал от подсобных помещений. Сев, она спустила покрывало с головы на плечи и обернулась к принцессе:
— Думаю, вы не откажитесь от чашечки сехме?
Принцесса нерешительно кивнула, гадая, что такое 'сехме'.
Женщина хлопнула в ладоши и сделала заказ:
— Две чашечки сехме и тарелку чего-нибудь лёгкого, на ваш вкус.
— Чем могу быть вам полезна? — обратилась она к Стелле.
— Честно говоря, не знаю, — смутилась принцесса. — Меня заинтересовала ваша внешность...
— Вы не первая, — улыбнулась собеседница.
Подавальщица принесла заказ — две маленькие чашки какого-то коричневатого напитка и тарелку мелко порубленных жареных овощей.
— Мне кажется, я здесь лишняя.
Принцесса попыталась уйти, но женщина с улыбкой удержала её:
— Вы ещё не выпили свой сехме.
Стелла покорно села обратно и отхлебнула из чашки — напиток оказался терпким, с лёгким привкусом горечи. Наверное, смесь чая с какой-то травяной настойкой.
Они сидели молча: незнакомка ела, а принцесса не решалась заговорить с ней. Глупо, всё же, получилось!
Внезапно посетители трактира — люди в странных одеждах, судя по всему, жители Востока — оживились: в зал вошла женщина. Смуглая шатенка, с резко отчерченной линией губ. Взгляд карих глаз твёрдостью напоминал кремень. Одета она была в зелёную рубашку из плотной ткани, длинный, подпоясанный плетёным поясом жилет и штаны из плотной ткани. На ногах — сапоги с узкими раструбами. И при оружии: ко второму, более прочному, поясу крепились ножны с коротким, слегка искривленным мечом и охотничьим ножом.
Женщина оглядела, по очереди остановив подозрительный взгляд на каждом посетителе, и лишь затем направилась к стойке.
— Давно ты не появлялась, Миранда, — протянул трактирщик, освобождая место за одним из столов.
— Да, почти год прошёл, — женщина смахнула ладонью крошки. — Надолго я не задержусь.
— Что закажешь? Сехме?
— Ты же знаешь, Альфид, — улыбнулась она, — что я не пью ничего, кроме эля. Надеюсь, он у тебя свежий?
— Обижаешь, Миранда! Вчера сварен, остыть не успел. А уж пахнет как!
— Неси кувшин и садись рядом: мне нужно с тобой потолковать.
— Так ведь посетители, Миранда... — нерешительно попытался отказаться трактирщик.
— А на что тебе две девицы, болтающие у стойки? Ты им платишь — пусть отрабатывают.
Когда трактирщик отошёл, чтобы дать указания работницам, к Миранде, шатаясь, подошёл солдат-наёмник. Облокотившись о стол жилистыми руками, он обдал женщину перегаром:
— Вижу, даже цыпаньки нынче стали носить мечи и пить эль. А я, вот, привык, что мечи носят мужчины — так что придётся тебе отдать мне ножичек.
— И не подумаю. Иди, проспись!
— Тогда я тебя отшлёпаю.
— Попробуй, петушок!
Миранда встала, неторопливо задвинула за собой скамейку и достала меч.
— Только не здесь, Миранда, только не здесь! — взволнованно запричитал трактирщик.
— Да не бойся ты за тарелки, Альфид! — раздражённо буркнула Миранда, выйдя на середину зала, где притихшая публика освободила место для поединка. — Кстати, поторопи своих с обедом.
Наёмник с усмешкой последовал за ней и, изловчившись, шлёпнул рукой по мягкому месту, за что тут же получил болезненный удар под дых. Не на шутку разозлившись, солдат поклялся, что отправит мерзавку прямо в руки к Асшперу — какому-то злобному существу из восточной мифологии.
Вопреки ожиданиям, поединок длился недолго. Миранда даже не снизошла до того, чтобы по-настоящему пустить в дело меч — она предпочитала действовать кулаками и ногами, лишь изредка отражая клинком удары разъярённого противника. Для него всё кончилось позором: очередным ударом Миранда уложила его на лопатки и приставила к горлу клинок.
— Допрыгался, пупсик? — усмехнулась она, постав ногу на грудь поверженного врага.
Солдат сплюнул проклятие, а Миранда усмехнулась.
— Проваливай, пока шкуру не продырявила. Пшёл вон, свинья!
Убрав меч, Миранда пнула наёмника, и тот под улюлюканье толпы покинул место боя. Миранде же аплодировали. Раскланявшись, она неторопливо вернулась на место. Восхищённая Стелла подошла к ней и попросила дать несколько уроков.
— А вам зачем? — подозрительно прищурилась Миранда.
— Очень нужно для дела, — уклончиво ответила принцесса.
— И чем же я могу быть полезна вашему делу? — Миранда залпом осушила кружку с элем.
— Вашими уроками и советами. Если, конечно, у вас есть время.
— Ладно, время найдется. Если уж моя компания вам по душе, почему бы ни помочь?
Из 'Указующего перста' они направились к постоялому двору, где остановилась Миранда. Он произвел на принцессу удручающее впечатление, но Миранду всё устраивало: дешево, спокойно, никто не беспокоит ненужными вопросами.
Местом для занятий Миранда выбрала длинный общий коридор. Днём он обычно пустовал: здешние постояльцы не сидели в комнатах.
Разумеется, научить Стеллу владеть оружием так же, как она, Миранда не могла, поэтому ограничилась разбором основных ошибок и несколькими советами. Она рекомендовала расслабить руку, чтобы меч стал её продолжением. Не вкладывать в удар столько силы. Она приносит вред не противнику, а самому мечнику. Стараться предугадать движения врага и вместо многочисленных, но бесполезных ударов наносить один, но верный. Доводить действия до уровня бессознательных инстинктов, но не забывать, что любой бой — не просто махание руками.
'Поэтому прежде, чем что-то сделать, — повторяла Миранда, — хорошенько подумай. Тебе нужно перехитрить противника, ударить на мгновение раньше, чем он, догадаться, где его уязвимое место, и попытаться скрыть от него своё'.
Глава 8.
Из Ари выехали рано утром, чтобы не припекало солнце, предварительно максимально пополнив запасы провианта и пресной воды.
Впереди лежала пустыня Мор, пусть не такая обширная, как Шор, но зато гораздо более опасная. Уже не выветренная пустошь, а настоящее царство смерти. В честь неё пустыню и назвали: 'Мор' происходило от старо-лиэнского 'мер' — 'смерть'. Тут не было растительности, а путешественников подстерегали опасные ловушки — зыбучие пески.
Благополучно спустившись с гор, не превышавших шести тысяч футов над землёй, друзья пересекли зыбкие границы пустыни — казалось, бескрайнее море песка и неба с редкими вкраплениями корявых высохших деревьев.
Стелла с трудом боролась со сном. Она знала, что нельзя поддаваться дрёме, но ничего не могла с собой поделать. В очередной раз закрыв глаза — 'всего на одну минуту', — принцесса не удержалась в седле и упала с лошади. Песок смягчил удар, но синяк на плече остался.
Потирая ушибленную конечность, принявшую на себя вес тела, принцесса, наконец-то проснувшись, огляделась: лошадь на месте, рядом, а вот Маркус ярдах в двадцати. И тоже спит, опасно накренившись набок. Нужно его разбудить.
Но сделать этого Стелла не успела: внимание привлекло нечто, блеснувшее посреди озерца песка. Принцесса наклонилась, чтобы поднять её, но не дотянулась: вещь почему-то очутилась дальше, чем казалось. Волей-неволей пришлось подойти ближе, зато теперь Стелла видела, что на песке лежит кольцо.
До него оставался только шаг, и принцесса сделала этот шаг...
Коварный песок уходил из-под ног.
Стелле было страшно, по-настоящему страшно: она угодила в коварную и неумолимую ловушку природы. Принцесса кричала, звала на помощь, но язык будто прилип к нёбу. Вместо вопля изо рта доносился мышиный писк.
Стелла отчаянно боролась, цеплялась пальцами за зыбкий песок, но он не давал опоры, насмехаясь над ней, уходил сквозь пальцы. Чем больше принцесса барахталась, тем сильнее сжимались тиски, тем глубже Стелла уходила под землю. Там, снаружи, она обжигала кожу, а здесь, в глубине, убаюкивала прохладой и вечным покоем.
Когда разбуженный криками принц оказался возле подруги, он уже ничем не мог помочь: хватающуюся за воздух руку стремительно поглотила песчаная воронка.
Через пару мгновений всё было кончено. Гладь песчаного озерца успокоилась, вновь погрузилась в дрёму, чтобы усыпить бдительность новой жертвы.
Первое, что увидела Стелла после смерти, — темнота, страшный мрак безлунной ночи. Так темно и сыро могло быть только в царстве мёртвых.
