Разумеется, разговаривать с фантомом было бесполезно: он не обладал собственным разумом, а лишь исполнял заложенную в него волю создателя, — но перед Дейрой встал вопрос, куда подевалась истинная королева.
Жрица сразу поняла, что к подмене тем или иным образом причастен врач. Она не ошиблась, но опоздала: таинственный медик спешно покинул столицу, бросив все свои вещи. Среди них Дейра нашла пустую бутылочку с ядом.
— И вы полагаете, что королева... — Маркус не договорил, отгоняя страшную догадку. Как он скажет об этом Стелле, как удержит её от желания немедленно вернуться в Лиэрну?
— Увы! — вздохнул собеседник. — Дейра провела независимое расследование, хоть власти и пытались воспрепятствовать... Но она жрица и находится под защитой богов. Пойти на открытую конфронтацию с ней хозяин фантома пока не решается, видимо, чего-то ждёт. Так вот, Дейра выяснила, куда ездил врач, поговорила с дежурившими в дни болезни королевы солдатами и пришла к выводу, что её величества в любой форме, мёртвой или живой, во дворце нет.
— Но куда же она подевалась?
— Её увезли. В одну из ночей караул у королевских покоев усыпили. Ненадолго, не более чем на полчаса. Но этого хватило, чтобы место человека занял фантом. По показаниям часовых, у ворот стояла крытая повозка.
— Разгильдяйство, они должны были задержать её! — не сдержался принц, стукнув кулаком по столу.
— Они не придали повозке особого значения: ещё с вечера в неё грузили вещи, чтобы перевести в охотничий домик. Якобы для её высочества, возвращавшейся от кузена. Среди них был ковёр...
Маркус понял, на что намекал собеседник: в ковёр легко завернуть тело.
— Повозка покинула Лиэрну на рассвете, как только открыли ворота.
— Волчьи зубы им в зад, всех следует судить! — в сердцах выкрикнул Маркус.
— Тише, не привлекайте внимания! — попытался утихомирить его помощник жрицы. — Дейра говорит, есть надежда, что королева жива. Быть может, её где-то держат, но Дейра не может проверить: за ней следят. Поэтому она послала меня, чтобы перехватить вас. Я здесь инкогнито, загнал двух лошадей, чтобы успеть.
— Но откуда Дейра узнала о том, что мы будет в Мари?
— Ей подсказали. Те, кто распоряжаются судьбами. Но не буду задерживать вас. Берегите наследницу!
Кивнув, принц встал. За ним поднялся и собеседник, оставив горстку монет на столе.
Сложившаяся ситуация казалась безвыходной, неразрешимой без посторонней помощи. Фактически одни против всех... Радовало лишь то, что о новом указе пока было известно не по всей территории Лиэны. Но это дело времени, значит, нужно торопиться. Но куда? Видимо, всё-таки придётся бежать из страны.
Или попробовать обратиться за помощью к богам. Но они обычно глухи к просьбам людей, так что рассчитывать лучше только на себя.
Стелла мерила шагами обочину. Завидев Маркуса, она метнулась к нему:
— Ну, ты выяснил, что происходит?
— Государственный переворот, — коротко объяснил принц и протянул купленный в Мари платок: — Держи, спрячешь волосы: слишком приметные.
Выслушав историю от начала до конца, принцесса приуныла.
Маркус угадал, что первым порывом Стеллы было немедленно вернуться в Лиэрну, но напоминание о плакате с королевским указом, развешанным в каждом городке, заметно охладило её пыл.
Потеря титула волновала принцессу гораздо меньше, нежели судьба сестры. Полунамёки помощника жрицы заставляли предполагать самое худшее.
Стелла пока гнала от себя мысли о смерти Старлы, но они красной нитью проходили через сознание, ежеминутно отравляя существование.
В полном молчании принцесса выслушала предложение Маркуса бежать в Страну гор. Ей добраться до отравителей и покарать их.
— Поезжай один, я остаюсь, — наконец сказала она. — Я Акмелур, а мы никогда не поворачиваемся спиной к врагам. Я не заяц, Маркус, и останусь в Лиэне. Хочу знать, что стало с сестрой, кто создал фантом. Хотя... Раздери Дрегон его душу, это наверняка Маргулай! Нашёл способ обойти защиту дворца. Ненавижу, ненавижу эту крысу!
Стелла со всей силы ударила по стволу дерева. Конфетти из листьев, мягко шурша, упало к её ногам.
В бессильной ярости она в кровь разбила ладонь и, выплеснув накопившиеся негативные эмоции, расплакалась. Маркус пытался её успокоить, но удостоился лишь короткого: 'Отстань, не трогай меня!'. И он отошёл, понимая, что Стелле лучше сейчас выплакаться в одиночестве.
Убедившись, что рыдающую подругу не видно с дороги, Маркус съездил в ближайшую деревню за едой: опальной принцессе было опасно появляться на людях в окрестностях Мари.
Стелла есть отказалась, с трудом удалось заставить её проглотить одну варёную картофелину с крохотным кусочком мяса.
Маркус не знал, как успокоить женскую истерику, поэтому присел рядом и просто обнял подругу. Она уткнулась лицом в его рубашку, пару раз шмыгнула носом, а потом неожиданно резко отстранилась, встала и направилась к стреноженной лошади.
— Ты куда?
— В Лиэрну, к Дейре. Тебе лучше не ехать.
— Стой, самоубийца! — Маркус остановил её на полпути. — С ума сошла?! Хочешь, чтобы в роду Акмелур вообще никого не осталось? Они ведь на это и рассчитывают, что ты поддашься эмоциям. Стелла, поехали ко мне! Думаю, отец не откажет отрядить небольшой отряд, а с ним гораздо легче добиться справедливости. Ну, скажи, какую помощь ты можешь оказать сестре в одиночку?
— Ты полагаешь, она ещё жива? — тихо спросила Стелла.
— Пока мы не увидим тела, Старла среди нас. Не теряй надежды!
— Я не хочу травить себя напрасными иллюзиями и спрошу у того, кто знает. Этой же ночью.
Маркус покачал головой, но спорить не стал. В её ситуации любой бы воззвал к богам, начал вопрошать Мериада о несправедливости жизни. Только, увы, мольбы, обвинения и просьбы остались бы без ответа.
Принцу с трудом удалось уговорить Стеллу дождаться темноты в другом месте, подальше от Мари. Видя, что она ещё не до конца сознаёт, какой опасности подвергается, ему пришлось самому взять на себя заботы о сохранении жизни и свободы бывшей лиэнской принцессы. Они были просты: спрятать под платок и капюшон волосы, двигаться в северо-восточном направлении, прочь от цивилизации, и строго следить за тем, чтобы Стелла двигалась вдоль обочины чуть позади него, так, чтобы её не смогли рассмотреть проезжающие.
Ночь они встречали на одинокой ферме, затерявшейся среди выпасов. Ей владела престарелая вдова, которая вот уже десять лет безвылазно просидела в своей вселенной. Связь с окружающим миром она поддерживала посредством сезонных рабочих и двух сыновей, живших отдельно, в ближайшей деревне.
В ходе осторожного разговора Маркусу удалось выяснить, что фермерша слыхом не слыхивала о королевском указе, да и о внешности принцессы не имела ни малейшего представления. Её больше интересовали цены на зерно, здоровье несушек и надои, а не дела больших городов.
Вдова выделила постояльцам чердак, заваленный всяким хламом. Он как нельзя лучше подходил для вызова духов, но Стелла не хотела приводить в дом Смерть. Дождавшись полуночи, она взяла огниво и огарок свечи и осторожно, спустилась вниз.
На улице было свежо и тихо. Пугаясь звука собственных шагов, Стелла зажгла свечу и, прикрывая ладонью колеблющееся пламя, проскользнула к калитке, ведущей в поля.
Рядом с её тенью возникла ещё одна. Обернувшись и резко отпрянув в сторону, принцесса с облегчением выдохнула — Маркус! Видимо, заметил, как она вышла, и увязался следом.
Стелла передала ему свечу:
— Дурак, как ты меня напугал!
— Я не позволю тебе гулять по ночам одной. Вдруг окрестности прочёсывают солдаты?
Принцесса промолчала, лишь вздохнула в ответ.
Дожили, теперь она должна опасаться собственных подданных!
Выбрав подходящее место, скрытое от окон дома кустарником, Стелла велела Маркусу погасить свечу и обождать у ограды:
— Что бы ни случилось, не подходи! Это личный разговор.
Принц усмехнулся: храбрится, а у самой коленки дрожат. И опять плакала: на щеках поблёскивают слезинки.
Бедная, мало того, что сирота, так теперь и сестры лишилась... Ещё хорошо держится, всего один приступ ярости. Маркус не знал, сумел бы он — три раза постучать по замковому камню, четырежды обернуться вокруг своей оси — так стойко отреагировать на подобную новость. Но он догадывался, что Стеллу накроет позже, когда она в полной мере осознает, что произошло. И лучше, чтобы тогда бедняжку окружали заботливые люди, вроде его семьи.
Маркусу даже захотелось приласкать подругу, но он не знал, как она это воспримет. Не сочтёт ли объятия и поцелуи чем-то иным? Тогда будет только хуже.
Стелла крайне неуютно ощущала себя в темноте, другом мире со своими законами, но у неё не было выбора. Наступив на горло гордости, она опустилась на колени и простёрлась в глубоком поклоне, пытаясь настроить мысли на нужный лад.
Из головы всё не шла Старла, беспокойство о ней каждую минуту напоминало о себе.
Наконец принцессе удалось привести в порядок мысли, но липкий страх не отпускал: до этого ей никогда не доводилось призывать Смерть. Да и ответит ли бог, она же для него не важнее мелкого гнуса. Но ради Старлы нужно рискнуть, ведь кто, если не Он, может знать, что с королевой, и кого винить в этом гнусном преступлении. Хотя кого, Стелла и так догадывалась.
— Я, недостойная раба, смиренно прошу, — слова давались тяжело, будто чистосердечное признание преступнику, — внемлите моей скромной просьбы и подайте знак, жива или мертва истинная королева Старла. Повелитель мёртвых, снизойдите до...
— Ну, и до чего мне снизойти? — скучающе протянула темнота.
Стелла вздрогнула. Сердце подскочило к горлу, на миг перехватило дыхание.
Медленно, очень медленно, по-прежнему стоя на коленях, она обернулась на голос, но никого не увидела, даже тени.
— Вот ещё, на телесную оболочку тратиться! — фыркнул Мериад. — Вернее, утруждать себя перемещением в пространстве. Ну, без всяких эпитетов, лести и прочих завитушек, что нужно? Узнать, что с сестрой? Пока живая, но ненадолго. С дозой яда промахнулись, твоя сестрёнка впала в летаргический сон. Пока это всех устраивает, но, полагаю, Маргулаю она больше понравится в мёртвом виде. Как и ты, кстати, трусливая вертихвостка. И после этого меня будут убеждать в том, что смертные достойны уважения? — в голосе промелькнуло презрение.
Стелла хотела попытаться защитить честное имя, но ей не позволили, с ехидцей напомнив о данном обещании, возвращённой авансом жизни и договоре, заключённом с богами через Дейру.
— Амулет можешь оставить себе, всё равно не мой, а вот жизнь заберу обратно. Работу ты не выполнила, награды не заслужила.
Принцесса вскочила на ноги, лихорадочно оглядываясь в поисках спасения.
Маркус! Стелла метнулась к нему, затрясла за плечо, пытаясь разбудить, — когда это он успел? — но всё напрасно.
Вязкая темнота накрыла принцессу, превратив мир в одно большое чёрное пятно.
— Что, страшно? — Раз, и она вновь обрела зрение. — Правильно, что страшно. Но убивать я не стану, раз уж что-то подарил, обратно не возьму. Но вот ни в какую Страну гор ты не поедешь. Слово нужно держать, тем более, слово лиэнской принцессы. Нет, ты, конечно, можешь взять его обратно, удариться в бега, но тогда твоя сестра пополнит список моих поданных. Плачь себе в уголке, проклинай Маргулая — ему ведь от этого ни жарко, ни холодно. Но если вернёшь свиток, я смогу решить твои маленькие человеческие проблемы. Нет фантома, твоя сестра снова королева, а ты — принцесса. Остаётся только колдун, но тут уж ты сама, совместными усилиями. Не верю, что целый народ не сможет с ним справиться! Тем более, с лишившимся покровительства Марис. Думай, сроку даю ровно сутки. И, напоследок, вовсе не обязательно дожидаться ночи, солнечного света я не боюсь.
Щеки коснулась мертвенная прохлада, покрыв кожу пушинками инея. Тело будто сжало тисками, пригибая к земле. Стало нечем дышать. Стелле казалось, будто она слышит хруст рёбер.
В голове звучало только одно слово: 'Обещание!', произнесённое бесстрастным бесполым голосом.
Клятва... Клятва именем Алуры. Какая же она идиотка, почему не подумала о последствиях? Её ведь невозможно нарушить, она как печать, скрепляющая твой договор с богами.
— Правильно мыслишь, — промурлыкал низкий голос, а неведомая сила ещё сильнее вжала в землю.
— Что, не нравится? — тон изменился, стал жёстким. — Не нравится твоя собственная стихия? Ты человек, значит, червяк.
Нос и рот уже были полны земли, а то ли пытка, то ли развлечение бога продолжалось.
Спина ныла, конечности онемели. Стелла задыхалась.
А потом всё неожиданно кончилось, её оставили в покое, раздавленную, поставленную на место, лежать на прохладной земле.
Принцесса с трудом села, отплевалась, кое-как очистила лицо и волосы от почвы, ещё долго чихая и кашляя, пытаясь продышаться.
Мериад дал время подумать, но ясно намекнул, чем обернётся невыполнение обещания. Её раздавят как червяка. Дважды: сначала на этом свете, потом на том.
Пришёл в себя Маркус, рассеянно провёл рукой по глазам, будто пытаясь избавиться от повязки.
— Странное ощущение — будто всех чувств лишили, — пробормотал он и, оглядевшись, шёпотом спросил: — Ну, как, услышал?
— Даже явился, — вздрогнула от нахлынувших неприятных воспоминаний Стелла. — Предложил сделку, а потом заявил, что у меня нет свободы выбора. Моя жизнь как нарушавшей обещание и жизнь сестры в обмен на поездку в Добис.
— Стелла, — нахмурился Маркус, — мы, кажется, уже всё обсудили. Сама подумай, какая из тебя убийца?
— Им ведь совсем не это нужно, — покачала головой принцесса. — Они хотят, чтобы я стала воровкой.
Последующий день окрасился унынием и тревогой. Стелла не находила себе места, пытаясь найти способ уклониться от исполнения божественного решения. Но, казалось, его не было: силки расставлены верно, и она в них сама угодила.
Маркус советовал откупиться дарами, на что Стелла лишь криво усмехалась.
Раз за разом прокручивая создавшуюся ситуацию, к ночи принцесса пришла к выводу, что в Добис ехать нужно. И не только из-за обещания. Если Маргулая нельзя убить, то нужно нанести как можно более болезненный удар.
Чего он ожидает? Что она позорно сбежит, затаиться, молчаливо посылая ему проклятия, сломленная и разбитая. Но Стелла решила бороться. Он перешёл грань дозволенного, отныне их связывают узы кровной мести. Может, она и девочка, принцессочка, но на кое-что способна. Подвернётся возможность — убьёт, нет — лишит покровительницы. Может, Марис сама избавиться от Маргулая, когда узнает, что свиток исчез. Хотелось бы! В любом случае, без свитка — самого ценного, что есть у Маргулая — уничтожить его гораздо проще.
Око за око: самое важное для неё взамен на самое важное для него.
Мериад явился к Стелле ночью как логическое продолжение цепи беспокойных коротких снов.
Принцесса, проснувшись, ворочалась с боку на бок.
В комнате было душно, но с неудобствами приходилось мириться: спасибо, что хоть кто-то приютил. За занавеской сопел Маркус: хозяйка отгородила им по закутку во второй, общей комнате.
