Половинка

Горечь комом стала в горле, и тошнило нещадно. Выходит, Хейго стащил меня в снег, защищая, не отвлекаясь на обреченную клячу, заботясь, в первую очередь, обо мне. А раз нет двух других коняг, значит, темные их использовали для отвлекающего маневра, как в предыдущий раз. Да видно, монстров сбить со следа не удалось, раз вступили в бой.

Но как же я умудрилась все проспать?

Похоже, изматывающий холод и постоянные бесплодные попытки 'подпитаться' от земли давали о себе знать — с каждым утром мне было все труднее и труднее вставать, и днем едва держалась в седле, периодически проваливаясь в дрему.

Пока риирцы сноровисто собирали вторые сани и складывали в них мешки, я утопала в самобичевании: 'Стыдно, плохо и горько. На самом деле я даже не груз — обуза!' За одиннадцать дней пути по захваченной белыми территории я поняла, что боги ничего не делают без дальней задумки. Поэтому, наверное, привели риирцев на Эйр, спасли, чтобы те потом помогли спасти нас.

Дойти до Цветаны не смог бы ни один человек. Даже сильный стихийник. Особенно маг! Ведь наша энергия для белых — вкусное лакомство и подпитка. Маги не провели бы и дня за гранью! А кто еще смог бы ежедневно отбиваться от монстров? Играть с ними в кошки-мышки, с помощью магии скрывать себя, меня, коней?! Живое тепло! И одновременно, преодолевая лютый холод, шаг за шагом, с упорством смертника продвигаясь к цели?! Никто!

Нам действительно сказочным образом повезло, что боги открыли в наш мир портал беженцам с Риира! Погибшие королевства — малая плата за спасение целого мира. А я, и вовсе, никчемная проклятая принцесса, груз, как и труп в стеклянном саркофаге и валявшееся на снегу барахло...

— Простите меня, — выдохнула я шепотом, раскаиваясь в своей слабости, они все равно услышат.

Мало того, что сама не способна ничем помочь, к тому же еще и заснула. Усилием воли встала, отряхнула снег с одежды и, стиснув зубы, пошла к трупу своей лошади собирать вещи.

'Я должна быть сильной!' — приструнила саму себя, когда от отвращения непроизвольно прикрыла глаза и затаила дыхание. Попыталась выдернуть сумки из-под разодранной лошадиной туши. Тщетно. Хотела повторить, дернув посильнее, но рядом мелькнул темный шлейф — и Хейго вытащил их сам, спокойно посоветовав:

— Посидите у саней, леди Оливия.

— Я могла бы и сама...

— Я знаю, — Хейго мягко прервал мою попытку оправдаться. — В случившемся нет вашей вины. Вы делаете достаточно...

— Что именно? — не выдержала я и отчаянно прохрипела: — Даже не могу помочь вам своей магией, не говоря об обычном содействии в пути!

— Вы, люди, более слабые телом — это очевидно. Важно, что вы сильны духом.

— Кому? — шепнула я горько.

— Нам, — неожиданно криво улыбнулся Хейго. — Именно благодаря силе вашего духа, мы совместимые виды.

Зловещая улыбка у этого темного почему-то была. Я оглянулась на других. Те тоже смотрели, улыбаясь глазами, правда, с различной подоплекой, но точно не утешающей. И все же, выяснив, что моя слабость простительна, а от сомнительной лично мне силы духа есть какая-то одним риирцам ведомая польза, я выпрямила спину, вспомнив о статусе королевского отпрыска, которому негоже истерить, благодарно кивнула:

— Спасибо за душевную поддержку, господа!

Вежливо улыбнулась и, посмотрев на командира отряда, побрела к саням, чтобы не мешать.

Совсем скоро темные стремительно скользили вперед, а я катилась рядом на санях по белому нетронутому снегу, укутавшись в меха. И самое удивительное: движущей силой саней стала магия риирцев, 'запрягших' в сани двух жутких порождений тьмы, созданных по образу монстров белых. Сильны темные! Единственное отличие: 'тягловые животные' оказались не белого, а черного цвета.

Некоторое время я развлекалась, наблюдая за черными монстрами, а когда надоело, снова решилась поговорить с темными. Вчера весь день отмалчивалась, слишком неловко чувствуя себя после обсуждения собственной внешности. Какая, в сущности, ерунда, очередная условность, в нынешних обстоятельствах лучше общаться, чем вариться в собственных страхах и заниматься самоедством.

Слева и справа от моих саней летели Хейго и Хал, вот с ними я и заговорила, высказавшись в традициях светской беседы:

— Вы так легко уничтожаете монстров и их хозяев. Невероятно и впечатляет как!

Двигавшиеся впереди нас спутники оглянулись с улыбками. Кажется, я начинаю привыкать к ним.

— Это правильно, мы сильнее белых, — совершенно серьезно пояснил Хал.

— Почему? — встрепенулась я и, подтянувшись к спинке саней за поручни, приготовилась слушать.

— Мы в чем-то схожи с ними, — поразил меня до глубины души Хал. Затем так же спокойно продолжил: — Белые, по сути, тоже отчасти элементали. Только приспособились существовать в холоде и находятся на гораздо более низкой ступени развития. Попросту говоря, не имеют четкой грани между формами, застряли где-то в середине между физическим воплощением и энергетическим. По нашим наблюдениям, питаются, как и мы, окружающими потоками; а ваше тепло — дополнительный источник энергии для них, но с которым и перестараться можно.

— Перестараться? — проскрипела я.

— Слишком много тепла опасно для белых, — Хал кивнул, не поворачивая головы, поэтому я видела только движение капюшона. — Могут сгореть. А если не торопиться, то можно порадовать себя делика... — он замолчал, видимо ощутив мое негодование за причисление людей к обычной еде, вернее деликатесу, поэтому, запнувшись на слове, поправился, — к примеру, ваши ходячие трупы. Ведь белый, в сущности, хищник и мог бы выпить сразу нескольких, но он еще и разумный, поэтому метит жертву касанием, по-вашему, душу забирает, затем словно пиявка присасывается и какое-то время медленно, неторопливо тянет энергию.

— А маги медленно умирают, потому что наша магия неотделима от души, сути, — понуро кивнув, тихо дополнила я, вновь вспомнив сестру.

— Да, — согласился Хал. — У человека без дара белые еще долго тянут тепло, сперва покалечив душу и отравив холодом тело, вот и бродят те несчастные, пытаясь согреться за счет других... себе подобных.

— Я видела их издалека, — хрипло поделилась я, невольно передернувшись.

— Думаю, скоро наступит момент, когда мы не сможем обходить их скопления стороной. И столкнемся с ними, — предупредил Хейго.

— Это так ужасно... неужели мы увидим их?

Хейго, блеснув глазами, продолжил:

— Стоит умереть белому, отметившему людей, они станут свободными. И смогут уйти на перерождение.

— Это еще одна важная причина для того, чтобы мы... вы... чтобы Эйр очистить от белых!

— Вы правы, леди Оливия, ваш мир такой маленький, что его проще делить только двум видам. Третий здесь явно лишний! — ехидно высказался Тьюго.

Я осуждающе посмотрела ему в спину, надеясь, что он в полной мере прочувствует мое возмущение. И тут же почти от всех риирцев к несдержанному соотечественнику протянулись серые нити. Скорее всего, ему высказали за излишнюю разговорчивость. И коль темные делятся со мной знаниями о белых, воспользовалась моментом:

— Господа, а что представляют собой монстры? Наши думают, они созданы изо льда. Ведь погибая, выглядят как груда осколков?!

Серые нити тут же развеялись, Тьюго передернул плечами, ускоряя шаг. Сегодня он ведет наш отряд.

Хал продолжил лекцию, будто читал ее в Академии Магии студиосам:

— Эти твари — стражи. Существа магического происхождения, а не рожденные естественным путем. Загонщики. Подобно вашим аристократам, охотящимся со сворой собак, или для охраны территорий, белые используют монстров. Нам кажется, они подпитываются энергией хозяина, но тоже любят 'тепло'. Поэтому усердно рвут... добычу на части и рыщут кругом. Хозяева через своих стражей чувствуют чужое живое тепло и быстро собираются в месте его обнаружения.

— Именно по этой причине вы играете с ними в прятки? И не принимаете бой, хотя легко можете уничтожить? — сделала вывод я.

— Да, вы правы, леди Оливия, — снова 'кивнул' капюшон Хала. — Убьешь стража, его хозяин почувствует чужака и явится следом. А нам лишние встречи с ними ни к чему. Пока.

Какое-то время мы ехали молча, потом я не выдержала вида унылого пейзажа и на короткой остановке, поев, продолжила любопытствовать:

— Простите, господа, мою неучтивость. Могу ли я задать нескромный вопрос: почему вы представились мне коротко, по именам? И в Тартусе король с придворными тоже называли вас лишь...

— Понятно, леди Оливия, — вновь обратил ко мне свою улыбку Хал. — Мы с вами относимся к разным видам разумных существ и традиции у нас иные. На Риире нет различий по сословиям, как у вас. Мы отличаемся друг от друга исключительно силой. В Риире не используют... не использовали родовые имена. Имя каждого нового риирца уникальное.

— Но ведь поколений, наверное, очень много, можно забыть и...

— Нет, Тьма не позволит. Она помнит все и всех! Для нее каждый из нас неповторим и дорог. Родители дарят имя своему ребенку, но в момент обретения второй формы Тьма может сменить ему имя. Посоветует...

— Посоветует? — потрясенно выдохнула я.

— Скажем так, однажды кто-то из нас ощущает острую потребность изменить свое имя, — вмешался в разговор Кайго, который денно и нощно стерег саркофаг, — взять другое.

— Это произошло с вами? — я впилась в него слишком заинтересованным взглядом, надеясь на продолжение рассказа.

— Да, — синеглазый риирец смутился моим пристальным вниманием и интересом, наверное.

Обычно он говорил немного, предпочитая слушать, видимо. Поэтому я вновь обратилась к более разговорчивому Халу с безобидным вопросом:

— А как долго вы живете?

Моментально переплелись серые нити — темные советуются. Наконец Хал ответил:

— Это сложный вопрос.

— Почему? — расстроилась я.

— Потому что мы считаем возраст иначе, чем вы, люди. Риирцы учитывают возраст до развоплощения, мы пока не можем сказать с уверенностью, сколько это будет в ваших годах. По нашим меркам, до десяти лет. Затем отсчет прожитых лет продолжается после обретения риирцем своей... э-э-э половинки.

— Почему? — в полном недоумении повторилась я.

— Потому что в ипостаси элементаля мы не растем, не меняемся физически. Мы обретаем опыт, умения, наращиваем силу. Потом, встретив половинку, обретаем полноценное физическое тело. С момента обретения продолжается отсчет возраста риирца. Если учитывать именно этот возраст, то прожить можем, по нашим предварительным подсчетам, как и ваши маги, до трехсот лет. Может чуть больше... лет на сто.

— То есть... — я ошеломленно взирала на собеседников, переводя взгляд с одного на другого. — Если вы в форме духа не встретите свою половинку тысячу лет, например, то и проживете столько же? А потом, найдя ее, еще лет триста?

— Не пугайте меня ужасающими предположениями, — неожиданно попросил Хал, удивив меня еще больше, потому что его голос прозвучал недовольно. — Тысячу лет прожить в одиночестве, в холоде — страшная участь, которой никому не пожелаешь.

— Насколько я знаю, такое случалось в нашей истории, — задумчиво отозвался Хейго, пока я пыталась определиться с реалиями риирцев. — Правда, паре этой несчастной сначала пришлось какое-то время приручать ее разум, потом долгое время отогревать. Но той риирке повезло: несмотря на сложный случай, она обрела любовь. Терпение у ее половинки оказалось невероятное.

— Это была женщина? — удивилась я.

В отсутствие перед глазами представителя другого пола иномирцев, мне казалось, что такой вот суровый вид может быть только у элементалей мужского пола. А оказывается, 'женщины-духи' тоже в жутковатом облике существовали, мало того, их любили.

— Да, история была об элементале с женской сутью, — подтвердил Хейго.

Сразу припомнилось важное обстоятельство, о котором я поинтересовалась, смущаясь напоминать об обещании дать мне приют:

— Вы не могли бы рассказать о двух подданных вашего нового королевства? Не вашей расы.

— Тьяна и Лилия — половинки двух наших соплеменников, — ответил Хейго.

'Неужели возможно обрести в их лице супруга?' — вертелось у меня в голове, но этот вопрос я не посмела задать. Три года назад, наверное, сгорала бы от любопытства, и подобная новость лишь удивила и повеселила бы. Но теперь я подданная Риира, одинокая девушка с вечно голодным псом и без каких-либо радужных перспектив. Пусть тайно, в глубине души, все еще мечтающая о семейном счастье с достойным мужчиной, который сможет полюбить проклятую всеми принцессу.

Теперь и самого королевства нет. Принцесса Несуществующего Королевства. Бедная леди Оливия Малина — единственный выживший потомок древнейшего рода, которому не хочется остаться последним и одиноким. Но кому такая нужна? По большому счету — бесприданница, хоть и наделенная сильным даром, потому что владение небольшим поместьем и домиком в дармашской столице под большущим вопросом. Надеюсь, король Бариус сдержит обещание заботиться о Пушистике. Душа опять заныла, но мне всего двадцать один, может быть, и мне судьба даст шанс обрести счастье! Ведь душа неистово просит о чуде, о любви, о сказке. Чего в моей жизни еще ни разу не случалось!

* * *

К вечеру удручающий окружающий пейзаж обрел краски. Закат окрасил небеса в фееричные цвета: розовый смешивался с алым, потом переходил в нежно-сиреневый. Раньше от подобной красоты дух захватывало, но не сейчас. Слишком знакомое место!

Белоголовка!

Мы пересекли границу Шандара и Цветаны.

Впереди, куда бы я не взглянула, вздымались земляные валы, засыпанные снегом. Чужак решил бы, что это просто холмистая местность, но я-то знаю, что когда-то здесь была большая, зеленая равнина. Бескрайние поля, луга, сады...

Я неуклюже вскарабкалась на вершину холма и, выпрямившись, вновь осмотрелась, чувствуя, как горло сковывает спазм, а глаза наполняются слезами. Вокруг, куда не посмотри, растут розаны. Розовые — на месте гибели женщин и сиреневые — мужчин. Разные: совсем кривые и маленькие, уже начинающие чернеть и засыхать кустики; сильные и красивые, с широкими кронами деревца, как на могиле Алекс. Словно внизу, среди заснеженных холмов, искрящихся в закатных лучах разноцветными искрами, раскинулся небольшой розово-сиреневый сад.

— Что это за место? — тихо спросил Кайго, подтягивая сани на вершину холма.

— Белоголовка! Здесь мы... последние маги Цветаны вели бой. Тоже последний! Пытались выиграть время для жителей города, чтобы те убежали отсюда подальше. Здесь Алекс... моя сестра и первая наследница непосредственно столкнулась с белым. Она сильная, характером в отца, и возглавила оборону и отступление после его гибели. Мы защищали свой народ... А потом... Александра умирала, долго и мучительно замерзая душой.

— Мы сочувствуем вашей утрате, — в тихом голосе появившегося рядом со мной Тьюго не было ни единой нотки иронии.

— В этой долине остались почти все земляне, видите, сколько розанов? Здесь умирали и совсем юные маги, и умудренные опытом вояки. Выжить удалось единицам, — я всхлипнула, а потом зло добавила, — трусам, подобным Шарлю, да редким везунчикам, как я сама. Мы с мамой на себе вытаскивали раненную Алекс из гущи бойни. И потом...