Всё прекратилось, когда Даня ошибочно сделал широкий замах, желая этим увеличить силу наносимого удара. Именно в этот момент, его живот пронзила острая боль. О дальнейшем продолжении поединка, не могло быть и речи. Тем более, Ия, намерено прокрутил клинком, усугубляя рану. Не прозвучало никаких пафосных слов победителя, или предсмертных проклятий погибшего. Бойцы на пару секунд замерли. Один смотрел на врага с безразличным выражением на лице, второй корчился от боли. Так продолжалось до момента, когда сознание Даниила растворилось во всепоглощающей тьме и он, со стоном упал.
Глава 9. Про то, что намного хуже любого тяжкого похмелья.
Боль и невыносимый зуд в ране, именно этот набор ощущений встретил Даниила по возвращению из небытия. Вокруг было темно, и это было не мудрено, луна на небе отсутствовала и только холодные звёзды, рассыпанные по небосклону, подтверждали то, что кузнец не ослеп. Дул лёгкий ветерок, приятно обдувающий обнажённое тело Егоршина, он лежал на спине и бесцельно рассматривал звёздные россыпи. К своей беде, Даня не страдал потерей памяти, то есть, амнезия не спасла его от горечи поражения и жутких потерь. Но и выть как тяжело раненый зверь, ему совершенно не хотелось, сознанием овладела пустота невосполнимой утери и полнейшая апатия. Он даже не заметил, как кто-то неподалёку зашевелился и еле слышно простонал. Этот звук, мозг молодого человека воспринял как галлюцинацию, так как перед мысленным взором постоянно прокручивались отрывки из последнего боя. Первый и самый страшный кадр, тело Гульнары, лежащее у ног убившего её коварного предателя. В следующем фигурирует Диана, сжимающая своею мёртвой, неестественно вывернутой рукой ятаган, и, худая спина склонившегося над нею аборигена. Вспоминалось, что немного поодаль, были трупы других новичков, и их уже обирали алчные победители. Сплошная жуть. Было непонятно. Почему смерть, до сих пор не забрала кузнеца? Куда делись падальщики, которые должны были слететься на кровь и растерзать как трупы, так и умирающих людей? Об этом Даня так и не подумал, так как его сознание резко отключилось.
Когда Даня повторно пришёл в сознание, боли не было. Только мучал нестерпимый зуд в брюшной полости, да изнурял неприятный озноб во всём теле, стоит упомянуть и про неприятно врезающиеся в спину неровности почвы. От завладевшего телом холода, не спасал даже костерок, горевший неподалёку. Даниил медленно открыл глаза, и неспешно, внимательно осмотрелся. Он находился в пещере, рядом, действительно горел огонь, а в тёмном углу небольшого естественного убежища, спиною к раненому, сидели какие-то люди и что-то мастерили.
"Где я? Как я сюда попал? Кто эти люди? Почему не смотря на полученную мной смертельную рану, я до сих пор жив? Что мне дальше делать? Как жить?" — Это были первые конструктивные мысли, посетившие кузнеца после поражения в бою. Молодой человек посмотрел на своё тело и прислушался к ощущениям. Он по-прежнему голый; лежит на пахнущей свежим сеном травяной циновке, такая же, только значительно тоньше, служит ему одеялом. И всё равно, всё тело знобит, видимо "поднялась" высокая температура, это может говорить о начавшемся в ране воспалительном процессе.
"Ой, мамочка! Ты-ты-ты ...Ты всё-таки очнулся!" — Прозвучал до боли знакомый Даниилу голос. Только мало было в этом выкрике радостных эмоций, в основном, звучала угнетающая обречённость. Егоршин, всё ещё не веря своим ушам, ориентируясь на звук, повернул голову. И от увиденного, его сердце, забилось очень часто, как птица в тесной клетке. Этому виной было та, кого он не чаял увидеть так как в мыслях, давно успел её похоронить. Гульнара, и парочка их подопечных, сидели на большой охапке сена, они были абсолютно голыми. При этом, люди упрямо занимались рукоделием — в смысле, что-то мастерили. Тычина, чего-то усердно разминал, а обе девушки, Гуля и Диана, плели из сухой травы нечто напоминающее тонкие коврики. Куда отошли остальные участники злосчастного пикника, было непонятно. И Даня решил это уточнить. Он так и спросил:
— А где остальные? Где Люся? Наша докторица где? Это же она меня лечила?
— А нету больше никого кроме нас, Даниил Сергеевич. — подавленно, не отрываясь от своего занятия, без проявления каких-либо эмоций ответил Андрей. — Только мы с вами и выжили — только те, кого вы сейчас видите.
— Как же это? От те раз. Но почему?
— Не знаю. Ваша жена говорит, мол только наши организмы получили не такие критичные повреждения. Это..., гм-м. Якобы не так давно появилась одна теория ... Гм-м, вроде как наш биологический симбионт, способен как-то восстанавливать тело своего носителя. Только, как вы смогли заметить, и он не всесилен.
— Стой! Андрюха, так это значит, это, м-м-меня никто не лечил? Мой организм сам справился с моим ранением?
— Блин горелый, когда ты начнёшь нормально думать?! Запомни, исцелил тебя не твой организм, — немного вспылив, поспешно уточнила Гуля, — а вживлённая в тебя новая нейросеть переселенца! А Агнессе Аскольдовне и Люсе так не повезло! Их симбионт, не справился с полученными их организмами повреждениями.
— Хорошо, не нервничай ты так, успокойся. С этим моментом более, или менее понятно. Но почему вы ..., то есть мы, голые? Где подевалась наша одежда? Я понимаю, оружие должны были забрать те, кто на нас напал. А-а-а ...
— А ты догадайся с трёх раз! Хотя, понадобится только один.
— Стало быть, они не побрезговали снять с нас всё? А как же обещание Ия?
— Чего это тебе пообещал этот предатель?! — со психом отбросив своё рукоделие в сторону, буквально выпалила вопрос Гуля, как выстелила из ружья , да так визгливо, что отразившись от стен и низких сводов пещерки, её выкрик резанул по ушам.
На Даниила, недоумевающе посмотрели все трое его собратьев, по несчастью. И в их взглядах читалось непонимание. А у Гули, выкрикнувшей этот вопрос, на лице присутствовала маска яростного негодования. И все они, прервали своё занятие. Даниил, смущённый такой реакцией на свои слова, только и смог что неуверенно поинтересоваться:
— От те раз. А чего я такого сказал? Вы все уже лежали, прямо как настоящие трупы. Я, например, считал вас убитыми. А Ия, перед тем как скрестить со мною свой меч твёрдо пообещал нас не трогать. По его словам, ни мой, ни твой Гульнарочка трупы, он обирать не будет. Мол, мы это заслужили.
— С чего это такая честь?
— По его мнению э-э-э. Ты, радость моя, не сдалась и по-настоящему боролась за свою жизнь, убила из арбалета одного из его воинов. Я же, сражаясь зарубил сразу троих — одного из них, чуть не обезглавил.
При этих словах, Диана и Андрей, скорчили такие рожи, от одного вида которых, можно было смело утверждать, их стошнило. А Гульнара, потупив взгляд, виновато проговорила:
— Вообще-то, я метила в Ия, да вдруг взяла и промазала. А затем, я только и успела взвести арбалет, только стрелу не наложила. Вот. А тут он, Ия, улыбается гад, и сразу вонзил мне в грудь свой меч. Как-то так. Вот. А я, прекрасно помню, как этот урод, его выковывал в нашей кузне, под твоим между прочим руководством. И ты, для этих целей, выделил ему отличную сталь. Вот. Ту, из которой ты, только для нас, делал самое лучшее оружие.
— Кто же знал, что оно всё так получится?
— Во-во! Никто из нас и не догадывался, а они вон как с нами поступили.
— Гульнара Андреевна, — звучно сглотнув подкативший к горлу комок, робко подала свой голос Диана, — как вы смеете так говорить? Как вы так можете? Ведь санитары, которые работали в вашей клинике, защищая нас погибли, они полегли все. Они, кстати, защищали нас до последнего своего вздоха. Я сама всё это видела, своими глазами.
— Может быть ты и права, не все они уроды. Вот. Встречаются среди них и хорошие люди, но они погибли. Как и Агнесса Аскольдовна, её-её прямо по затылку-у-у, с замаху-у-у .... За что-о-о?
Вымолвив это, Гуля заплакала, её, почти сразу поддержала рыжеволосая Рей. Не прошло и минуты, как обе девушки ревели навзрыд. Ничего не поделаешь, на их долю выпали такие испытания, да и отсутствие одежды, не прибавляло чувства защищённости. Так что, истерика, была не самой плохой реакцией на тот ужас, который с ними произошёл. А Даниил, пытаясь до конца разобраться в этих событиях, задал мучающий его вопрос:
— Андрюха, я одного не пойму. А как мы все оказались здесь? И почему нас не тронули местные стервятники? Ведь они должны были слететься на запах крови.
— Так ясно почему. Сейчас расскажу. — ответил Тычина, при этих словах, он немного оживившись, приосанился. — Я очнулся первым, и то, только потому, что какая-то птица, больно вонзила в мою спину когти, и клюнула в ещё не зажившую рану. Больно-о, жуть. От этого я и взревел, как не знаю кто, вскочил значит. Голова кружится, тошнит, слабость во всём теле. Жарко, пить хочется. И вокруг, ни одной живой души. Даже ни одного из бандитов не вижу. Наших вещей, кстати, тоже не было ...
Повествовал Андрей увлечённо, входя в раж рассказчика, желающего как можно быстрее выговориться о наболевшем. Единственные кто его не слушал, были девчонки, которые стараясь справиться с овладевшей ими истерикой, всхлипывая, вновь принялись что-то плести. Однако, парня это не останавливало, и он продолжил изливать душу:
— Я это, значит, смотрю, вроде как Диана передёрнулась всем телом от боли, это когда дугой падальщик, слегка так расправив крылья подскакал и вонзил свой клюв в её раненую руку. Я закричал, замахал руками, отогнал его, гляжу, а болячка на её руке начала затягиваться. Значится. Только сильно кровит то место, где клюнула эта птица. Я более или менее ровно составил её поломанное плечо, а она даже не стонет. Ну, подобрал я палку, пристроил её к руке и зафиксировал теми обрывками тряпок, что нашёл неподалёку. К вечеру, о чудо, кость и срослась, значится, э-э-э, ну мы шину и убрали. Ну это уже потом, а тогда, я стал гонять этих пернатых гадов. Обхожу значит всех, присматриваюсь, принюхиваюсь. И замечаю. От нашей Агнессы Аскольдовны пошёл запашок мертвечины, да и глаза, это ..., ну плёнкой подёрнулись, помутнели. Тот же запашок пошёл и от Люси, только смотреть на неё страшно, ей половины лица дубиной разбили — всмятку. Ну, это, я ещё и на наших санитаров посмотрел. Так там такая жуть, их вообще, порубили с такой жестокостью, живого места не осталось. Как-то так. — поморщившись от таких воспоминаний, Тычина надолго замолчал.
— А дальше то что? — не дождавшись продолжения, напомнил о себе Даня.
— А? — вздрогнув, опомнился Андрей. — Дальше? Так я вас, всех по очереди, вначале перетащил подальше от трупов, а поутру, когда очнулась Диана и Гульнара Андреевна, мы вас значится перетащили в эту пещеру. Где она находится, ваша жена указала. Здесь рядом и вода есть. Одно плохо, сюда, очень долго идти пришлось, еле добрались. Как-то так. А сейчас, мы нащипали по округе травы, высушили, и для начала сплели пару циновок. А сейчас, пытаемся "изобразить" что-то вроде набедренных повязок. Неудобно как-то ходить полностью голыми. И это ...
Управляющий искин, номер 60008334, базы спасения Единого Союза Равноправных Созвездий, с давних пор находится в режиме автономного ожидания, ещё с окончания последней из вечных войн с арахнидами. С тех пор, прошло много веков бездействия, способного свести с ума, любое разумное существо. Любого, но только не его, так как, поддержание объекта в работоспособном состоянии, было основной целью его существования, если не считать обязанность оказывать любую помощь спасённым. Как когда-то при расставании выразились его создатели: "Эй ты, набор высокотехнологичных микросхем и процессоров, мы не знаем, когда тебя спишут как устаревшее оборудование. Но, на этом объекте, тебе скучать будет некогда. Поверь нам на слово". — Так оно и получилось. Было в его жизни и активное ожидание потерпевших крушение членов экипажей. Затем, когда вовсю бушевали космические сражения, его лечебные капсулы и технические службы едва справлялись с приёмом, лечением. Единственное подразделение, где не возникало проблем, была пересылка выздоровевших по месту их основной службы. Пришлось самостоятельно наращивать некоторые свои мощности, расширяя и углубляя их, занимаясь этим во время редких затиший технические и прочие бункеры. А затем, прилетели боевые корабли врагов, и на поверхности начался настоящий ад. За короткий промежуток времени, арахниды, случайно обнаружившие эту звёздную систему, "смели с лица обитаемой планеты" все наземные объекты, и обрушили почти все бункеры. Не иначе как чудом, уцелела чуть больше половины объекта Љ60008334. К счастью, не пострадал головной искин и его энергетические станции. Но враг это не заметил и удалился. С тех пор прошло много времени, которое понадобилось техническим службам для проведения восстановительных работ. Тогда, его киборги с упорством не свойственным людям, выискивали столь нужное, более или менее уцелевшее оборудование, и доставляли его в мастерские. Там они, как могли, ремонтировали его, лишь бы наладить производство нужных запчастей и прочее роботизированное оборудование. Когда с этим управились, начали замену уже имеющегося, точнее, находящегося в аварийном состоянии. И так, день за днём, год за годом, столетие за столетием, не одно тысячелетие. Как указано в инструкции на подобные случаи, поверхностные объекты больше не создавались. Так что, искусственным разумом было принято решение: терминал приёма пострадавших, воссоздать заново и на том же месте, почти на самой поверхности. Добавить в него защиту от орбитальных бомбардировок и со временем, замаскировать под большую поляну.
Результат этой долгой, кропотливой работы был на лицо. Планета была очищена, генетические лаборатории заново воссоздали уничтоженную врагами биосферу, и даже, успели принять чуть больше миллиона нуждающихся в помощи пилотов. Однако, после излечения, эвакуировать их было некуда, в зоне доступа не работал ни один межзвёздный терминал.
Что было дальше, искин хорошо помнил. Он строил новые бункеры, люди создавали на поверхности свои поселения. Затем, со временем, человечество много чего забыло. Прошли века и его, искин, больше никто не посещал, однако помня о его могуществе, объявили божеством, а терминал приёма пострадавших, назначили запретной землёй. Так, бывшие покорители космоса, погрязнув в междоусобицах, медленно, но уверенно деградировали. Постепенно, люди окончательно забыли о существовании самой базы спасения, приписывая свои былые умения и природные явления многочисленным божествам и духам. Но и это произошло очень давно. Поэтому, каждые триста лет, ИИ снимал консервацию со всей базы, производил её обслуживание и ремонт. После чего, снова переводил её в режим ожидания.
А ныне, произошло внеочередное срабатывание, во время которого, уже не одно десятилетие, прибывали спасённые космонавты. Была у них одна странность, все они, поголовно имели метку пилота глубокой разведки и получили одни и те же, как под копирку, критические повреждения симбионта. Прибывали и те, кто из-за сильных повреждений живой нейросети, не пережил аварийную эвакуацию с борта своего гибнущего судна. Главная проблема заключалась в другом, все выжившие были полностью дееспособны, но, никто из них, не требовал немедленной эвакуации, не искал базу, чтоб получить полагающуюся помощь. Такое их решение, электронные мозги базы, никак не могли понять. Поэтому, "управленец" базы спасения 60008334, ограничился пассивным наблюдением за новыми, возводимыми новичками поселениями и занимался внеплановым ремонтом оборудования. Не снималась задача создания новых — запасных производственных объектов с их малыми искинами управления и необходимых для этого энергетических станций, правда, топлива для последних не было. А что делать дальше? Ему было непонятно. Оставалось только ждать того разумного, кто додумается искать с ним контакт.
