Волчица и пряности. Том 22

Эльза прочистила горло и произнесла:

— То, что они не заплатили, означает, что деньги за урожай, собранный с большим тщанием, не получили селяне. Если торговому дому помочь, деньги за урожай будут выплачены. Если оставить всё, как есть, вы не думаете, что это будет убытком не только для собственности епископа, но и пренебрежением к труду жителей деревни, этих агнцев Божьих? Вы полагаете, что можете позволить себе радоваться, лишь покрыв свой убыток очередным денежным поступлением? Ваши мысли пренебрегают теми, кто трудился в поте лица своего!

С железной непреклонностью Эльза вбивала в головы мужчин свою точку зрения о порядочности. Даже Лоуренс не стал исключением.

Эльза собиралась помочь торговому дому Лаудо не потому, что он её заботил, и не потому, что она искала его расположения, она защищала труд жителей земель епископа.

Но что, если стоимость помощи торговому дому превысит стоимость урожая селян? Лоуренс сразу бы подумал о бессмысленности этой помощи, и священнослужители тоже. В воздухе запахло подозрением, что Эльза не видит ситуацию такой, какая она есть.

— Я проверила все книги, — заявила Эльза, пристально посмотрев на мужчин и указав на них рукой с вытянутыми подобно стрелам пальцами. — Вы понятия не имеете, как обращаться с деньгами! Растраты, неразумные траты, постоянные ошибки в расчётах! Каким образом, по вашему мнению, приходят и уходят деньги? Возможно, подобное было простительно, когда земли епископа приносили большие доходы, но оно не может быть прощено тем, кто служит Богу! Вы, что, дети, чтобы думать лишь о той выгоде, что оказалась у вас перед носом? Как так можно!?

На упрёки Эльзы они лишь съёживались и пожимали плечами.

Судя по всему, денежные трудности епископа Вуарана начались не только из-за того, что стало невозможным добывать соль или иссяк железный рудник. Со времён изобилия повелось пренебрегать рачительностью, такое отношение было унаследовано и вряд ли менялось.

Однако упрёки Эльзы поразили не только людей епископа, но и Лоуренса.

Люди за результаты своего труда получают возмещение и тем живут. Чтобы выживать, надо получать не меньше, чем приходится тратить, но почему здесь с этим Эльза? Это был вопрос.

Лоуренс заметил, что смотрит на Хоро.

Разумеется, ему нравилось зарабатывать деньги, но нет сомнений в существовании и иного принципа действий, в силу которого можно и отказаться от прибыли, и смириться с убытком, этот принцип — принцип приоритета ценности жизни.

Эльза — непревзойдённый священник. Лоуренс так думал и прежде.

— Так что я не дам вам запросто получить этот дорожный чек. Вам следует попросить господина Лоуренса научить вас, а прямо сейчас разузнайте про ситуацию в торговом доме Лаудо и примите соответствующие меры! Чтобы обеспечить вознаграждение тяжёлой работы селян, чтобы следовать воле Божьей!

Эльза устроила выволочку мужчинам, будучи их моложе и ниже ростом, а эти зрелые здоровяки выслушивали, вытянувшись перед ней в струнку. Она, вероятно, пришла к епископу Вуарану по воле высокопоставленного церковного лица, но это не единственная причина их почтения к ней.

— Это всё. Да благословит вас Господь.

Проповедь Эльзы закончилась и получившие головомойку мужчины подошли к Лоуренсу.

Судя по всему, торговый дом Лаудо был основан семьёй, приехавшей с юга, когда город Сарония начал расти. Нынешний глава семьи представлял уже четвёртое поколение, торговый дом, по слухам, был из середнячков и репутацию имел умеренную.

Как это часто встречается у компаний такого уровня, этот торговый дом брался за всё, но основной упор делался на поставки веселящих напитков, спрос на которые никогда не исчезнет. Но лишь ограниченное число компаний может ими заниматься, им выдаются специальные разрешения. А значит, торговый дом Лаудо не мог быть в городе на плохом счету.

Вино, которое принесли молодые селяне, игравшие в карты у дверей, вероятно получено от торгового дома Лаудо. Потягивая это кислое вино, Лоуренс начал с вопроса:

— Вы не пытались заниматься какими-то странными играми с перепродажами или чем-то в этом роде?

— Ну, предполагая возможность разорения, мы... это большой город, куда стекается пшеница и другие продукты из сёл... тут нет недостатка во всяких биржах, но у нас полно знакомых. Мы бы ничего не смогли скрыть.

Например, можно торговать пшеницей урожая следующего года и получить то ли прибыль, то ли убытки в итоге. Не так давно Лоуренс и сам попал в подобную передрягу с икрой сельди.

— Значит, выглядело, что дела у торгового дома шли хорошо?

Священники и селяне, отвечавшие на расспросы, переглянулись.

— Если вы и ошиблись, я вас винить не буду, — вмешалась Эльза.

Селяне после этого сразу с облегчением ответили:

— Мы ему не особо доверяем... Но так говорил владелец Лаудо.

Вполне возможно. Лоуренс кивнул, подобное покажется удивительным лишь тому, кто не знаком с миром торговли.

— Ладно, но если они получают деньги от продаж, почему отказываются платить нам? За чем дело встало? На мой взгляд, какая-то бессмыслица, — добавил священник.

Глядя на город за окном и Хоро, пившую вино под дуновением осеннего ветерка, Лоуренс был готов согласиться со словами этого священника. Даже прибыльные компании могут разориться. Могут возникнуть затруднения из-за разницы записей в расчётных книгах и действительной денежной наличности.

Казалось, людей епископа обманули, показав ложное положение дел, но внимание Лоуренса привлекало неприятное дополнение к этой истории о деловых отношениях.

— Прежде чем отправиться в торговый дом Лаудо, я хочу уточнить вот что: не могли бы вы мне рассказать о том, как церковь этого города отправила торговца в тюрьму? Причину и, желательно, общую ситуацию. Иными словами, это то, что можно было ожидать от местной церкви, или это стало неожиданным для всех?

Хоро щурилась от удовольствия, ощущая, как ветерок ласкал её выбившиеся из-под капюшона волосы, но вот она перевернула кружку, оказавшуюся уже пустой, и затем повернулась лицом к остальным.

Уши Хоро различают людскую ложь. Лоуренс мог верить Эльзе, но не знал, можно ли верить людям епископа Вуарана.

Как Эльзе со всем благоговением перепоручили принимать трудные решения, так и торговец-чужак может стать удобной жертвой. Если они попытаются обмануть или скрыть что-то, это станет дурным знаком.

Влезешь с головой в проблему сегодня — завтра можешь оказаться виноватым.

И если предстоит сражение во мраке леса, никто не сможет обмануть глаза и уши Хоро.

— На-насколько нам известно...

Возможно, испытывая на себе давление взглядов Хоро и Лоуренса, человек, являвшийся главным священником собора на землях епископа Вуалана, начал рассказывать.

Ростовщичество — грех, за который должно гореть в самом сердце ада, но только если речь идёт о несправедливой лихве за ссуду. И соответственно Церковь не запрещает ссужать и брать в долг совсем.

Это благо — отдать то, что у тебя есть, тому, кто в этом нуждается, похвально, к примеру, дать путнику одеяло. И отблагодарить, возвращая одолженную вещь, тоже будет правильно.

— Так что умеренная величина долга не составляет греха для верующего. Этот случай стал неожиданным не только для городских торговцев, но и для нас...

— Тем более что городской совет известен своей благосклонностью к тем, кто ведёт торговлю.

Возможно, что кое-что специально уточнялось из-за того, что священник говорил перед Эльзой, безупречной в следовании вере. Я не хочу быть причисленным к священникам, занимающихся торговыми делами.

Но Эльза не проявила к этому моменту внимания и лишь ждала продолжения рассказа.

— Есть ли причина этой благосклонности? Ну, это... скажем, значительные пожертвования... — спросил Лоуренс, выбирая формулировки помягче, но люди епископа несколько неуверенно покачали головами.

— Я не скажу, что это не так, но... думаю, что оно не выходит за рамки приличия.

— И это естественно при той благосклонности города к ведению торговли и при всём том, чего город добился на этом поприще.

И Хоро, и Эльза слушали со вниманием.

Священники без слов, одними взглядами приняли решение, и старший священник взял разъяснения на себя.

— Собор Саронии ведёт историю с того времени, когда здесь было лишь чистое поле, насколько видел глаз. Здесь возник стихийный рынок, на котором обменивались или продавали урожай местные селяне. И при этом рынке построили часовенку. А начало городу положил странствующий священник, свершавший миссионерскую поездку.

Если Лоуренс доверял своему опыту, странствующий священник, поселившийся в оживлённом месте на ничьей земле, в лучшем случае, просто умел хорошо говорить и никогда не обладал настоящим саном.

— Потом усилиями священников построили постоялый двор для торговцев, время от времени приезжавших на рынок, стали собираться люди, поселение начало приобретать вид города, наконец, вырос большой город, появился официальный приход со своим епископом. Вот так история церкви Саронии неразрывно связана с торговцами.

— Раз так, неожиданный арест торговца — это следствие перемен нынешних времён? — спросил Лоуренс, и Хоро пожала плечами.

Сегодня мир пришёл в смятение из-за вопросов, поднятых отношением к вере. Ответственность за это лежала по большей части на Церкви, долгое время творившей, что хотела, ради своей выгоды, однако в центре большого водоворота последних событий находились Миюри, дочь Лоуренса и его жены, и Коул, потому владельцы купальни в Ньоххире не могли считать, что они от всего происходящего в стороне. Пугало и одновременно заставляло гордиться то, что воспитанные ими дети сегодня меняют мир. Любое движение после долгого покоя поднимает много пыли, словно кто-то стал волочить большой деревянный ящик, много лет пролежавший на складе.

Лоуренс понимал, что значение действий Коула и Миюри настолько велико, что последствия были не обязательно только хорошие. Лоуренсу пришлось проделать путь в епископство Вуаран, где он с Хоро встретил Эльзу, из-за этих неприятных последствий.

Человек епископа, не зная, что знаменосцем реформы Церкви является почти что сын Лоуренса, с видимым усилием кивнул.

— Совершенно верно... Не хотелось бы становиться помехой его преосвященству Предрассветному кардиналу...

Священник, служба которого проходила в соборе, вздохнул. Хоро, как кошка, которая выглядит равнодушной, но внимательно следит за окружающим, отвела взгляд от обеспокоенных лиц.

— Мы также получили уведомление от архиепископа насчёт земель нашего епископа. Убедитесь, что ваша собственность законна и не противоречит воле Господней. Вот почему нам помогает преподобная Эльза. После всего... Мы собрались здесь, включая епископа, потому что до нас уже некоторое время доходят тревожные слухи насчёт этого.

— Тревожные слухи? — переспросил Лоуренс.

— Церквям и соборам крупных торговых городов дали особые указания устранять такие виды торговой деятельности, которые могли бы противоречить добродетели. Ты помнишь свой случай? — пояснила Эльза, она явно была осведомлена о том, что произошло в Атифе вокруг торговли икрой сельди.

— Ммм, — простонал Лоуренс.

— Что означает, что торговля пшеницей и другой продукцией будущего урожая тоже может считаться азартной игрой и подлежит запрету.

— Да. Мы покупаем на зиму разные товары, но не можем всё купить в лавках. Вполне естественно заказать пшеницу, масло и мясо, которые произведут в будущем. Иногда эти товары проходят через биржу.

Многие способы торговли возникли по необходимости. Лоуренс кивнул, но не стал отвечать.

— Если бы действие договоров на будущие товары остановили, началась бы ужасная неразбериха, так? Значит, вы пришли сюда проверить, не произошло ли это, а тут — ещё одна проблема, — уточнила Эльза.

— Да. Очевидно, что остановка торговли вызовет неразбериху. Епископ этого города это понимает. Но если город ничего не сделает в связи с поступившими указаниями, городской совет обвинят в причастности к пороку.

— Поэтому епископ Саронии начинал что-то предпринимать, но... Странно, но это привело к аресту торговца из-за того, что он занимался делом.

Было странно слышать такое.

— Как удачно, да? И — верёвка торговцу?

— Да-а. Теперь в этом городе все погрязли в долгах. Очень странно при столь оживлённой торговле. Епископ, испортив судьбу города, присвоил Божье величие и сказал, что выбросил один камень, чтобы колесо дел постепенно пошло.

Все пребывают в долгах, потому что по долгам никто не платит. Затем, дав понять, что не возвращать долги — плохо, епископ попытался начать постепенную выплату долгов всеми.

Лоуренс не совсем понял, как всё увязано, он мог лишь придать своему лицу кислое выражение.

— Результат вышел как раз обратный?

Священники и селяне переглянулись и кивнули, словно это они допустили ошибку.

— Так и есть. Из страха угодить в тюрьму всё больше и больше сомневаешься в безопасности хранить золотые монеты в хранилище, а взыскание долгов всё ожесточалось. Владельцы главных торговых домов, похоже, договариваются, как бы им поддержать торговлю. Но меж ними идёт яростное сражение буквально за каждую серебряную монетку.

Что будет, если бездумно потянуть за оба конца запутавшейся нити? Слабина вытянется, и нить затянется ещё крепче.

— И с чем связано всё, что творится? — спросил главный священник удручённо. — Торговля в городе такая бойкая.

Через открытые ставни деревянных в комнату вливался весёлый городской шум. Торговля на улицах процветала, а трактиры и таверны были полны людей.

— Возможно, в городе среди нас затаился демон, — произнёс слабым голосом мужчина, стоявший рядом со старшим священником.

Эльза приподняла бровь, а священник в ужасе тихо ахнул.

Сарония, этот шумный город, испытывает такие трудности по непостижимым причинам из-за демона, скрывавшегося в рыночной толпе, демона, исподтишка несущего вред.

Предположение это не было из ряда вон выходящим, но взгляд Эльзы неожиданно потяжелел.

— Насколько серьёзно то, что ты сказал? — спросила она.

— Все вплоть до епископа Саронии живут в истинной вере, — заторопился с ответом священник. — Этот слух не имеет ни корней, ни листьев... никакого демона не существует...

Эта торопливость объяснялась тем, что он, видимо, думал, что Эльза могла вызвать того, кто приходит к недостаточно верным членам Церкви, того, кого называют инквизитором. Если бы это случилось, епископат Вуаран, соседствующий с Саронией и имеющий с городом отношения, непременно бы пострадал. Ничего хорошего не ждало бы и присутствующих тут.

Но, похоже, Эльзу сейчас беспокоила не чистота веры, а Хоро. Возможно, был замешан кто-то с такой же таинственной силой. Встретив взгляд Эльзы, Хоро скривила губы и отвернулась.

Лоуренс медленно вдохнул и с шумом выдохнул, прежде чем сказать. Он чувствовал, что получил все сведения, которые мог здесь получить, и в какой-то мере мог представить ситуацию. Теперь становилось ясным, что может сделать бывший торговец.