Волчица и пряности. Том 22

— Вероятно, против была не только моя семья. Похоже, и в доме Меркурио восприняли брак без радости.

— Вот как? Почему?

— Мы бедная семья и не умеем зарабатывать деньги. И потом... — Арте пожала плечами, показывая на себя рукой, — я вся из себя такая... Рядом не стояла со словом "невеста".

Я чуть было не кивнул, но Миюри остановила меня, наступив на ногу.

— Неправда. Арте — прекрасная невеста, — заявила она.

— Такая красивая девушка, как ты, сказала мне это, мне очень лестно. Спасибо.

— Это не лесть!

После подобного обмена мнениями Арте продолжила:

— В любом случае Меркурио действительно потрудился на славу. Но мой отец упрям, а мои родственники — просто дикари. Если тебе что-то не нравится, не стесняйся дать говорить своей силе.

Невольно представился главарь шайки разбойников или пиратов, но такое возможно и со старым аристократом. Если ты из семьи воинов, смысл твоего существования заключается в следовании пути воина.

— Но убийство? Не проще ли отказаться от брака? — спросила Миюри.

Её недоумение заставило Арте вздохнуть.

— Обычно ошибаются на ранней утренней молитве, а хитрость всё поправит. Вам рассказали о ходе церемонии? Там есть обряд, дающий прекрасную возможность.

— В ходе церемонии? Ну, я вхожу в часовню с госпожой Арте... посмотрим, что там ещё... э, неужели яд?

Похоже, она припомнила сладкое печенье, предназначенное отогнать дьявола, им Арте должна была кормить Меркурио.

— Н-нет, для этого им не хватит ловкости. И потом, печенье должно достаться и другим участникам, — возразил я.

— О, значит, нет. Тогда... — Миюри задумалась, стараясь понять.

Что за обряд более всего подходит для убийства?

— Не может быть... Обряд, когда родственники невесты нападают на жениха? — быстро проговорила она и тут же прикрыла рот ладошкой.

Арте медленно кивает.

— Будут утверждать, что произошёл несчастный случай. Ведь и вправду участники нередко напиваются или слишком бывают взбудоражены и наносят друг другу серьёзные ранения. Но это лишь делает этот обряд ещё более захватывающим. Сейчас всё будет происходить на маленьком дворике, а в моём родном городе в действие ввязываются толпы горожан, устраивая суматоху по всему городу. У нас вспоминают историю про свадьбу, которая должна была положить конец вражде двух воинственных семей, но там было много пьяных, разгорелась ссора, и многие погибли. Разве это не верх дикости?

При ограниченном числе участников выявить убийцу проще. Узнать его личность можно, а потому, безусловно, всё должно быть представлено так, будто это получилось случайно, само собой.

— Если это вправду случится, я хотела бы их всех прибить, одного за другим...

— Нет, постой, — перебил я Арте, — почему ты думаешь, что в самом деле замышляется убийство?

Вряд ли она могла попасть туда, где втайне могли обговаривать такой замысел. Значит, есть основания усомниться.

Арте подняла голову, её ярко-рыжие волосы словно полыхнули пламенем, её взгляд остановился на моём лице.

— На каждой земле люди должны быть заняты проведением весеннего праздника, но все мои сильнейшие родственники явили свои лица здесь. Что ты сможешь сказать про тех, кто способен один на один победить медведя, а потом пить из черепа медведя вместо чаши?

Миюри немного даже захватила такая подробность, но для меня стало ясно, каковы родственники Арте.

— И потом все они при мечах. Каждому есть, что рассказать о своих сражениях, из нас представлены здесь лучшие. Зачем им оружие на свадьбе?

— Но разве аристократы не всегда приходят на праздники при оружии? — спросила Миюри, вспоминая аристократов и членов королевских семей, приезжавших в Ньоххиру, она была немного знакома с их привычками.

— Бывает и так... Но это преимущественно украшенные драгоценностями церемониальные мечи, часто даже без клинков, — пояснил я.

— Верно, да? И потом, странное отношение отца. Он перестал разговаривать со мной с тех пор, как я сблизилась с Меркурио. Замысел в том, чтобы силой не допустить брак, и здесь... остаётся только убить Меркурио, — Арте с силой выдохнула, словно пытаясь вместе с воздухом вытолкнуть из себя овладевший ей гнев. — Вероятно, потом отец выдаст меня за кого-то по своему усмотрению. Он ценит только умение поднимать большие камни. Он надеется, что у меня будут сыновья. Он верит, что тогда наш род поднимется.

Устаревшие ценности военных времён. А Арте — дочь такого рода, впитавшая дух новых времён.

— Если бы можно было страдать одной мне, я бы ради семьи Пристол держалась столько, сколько было бы в моих силах, лишь бы не позволить причинить вред Меркурио.

Её рыжие волосы подрагивают, снова создавая впечатление пламени.

Миюри сияющими глазами посмотрела на такую Арте и снова ласково взяла её за руку.

— Я люблю этого человека, — с улыбкой произнесла невеста и тут же покраснела ярче своих рыжих волос.

Она подтрунивала над своей внешностью, считая её мало подходящей для невесты, но ей стоит смотреть на себя иначе. Любящая девушка должна быть счастливой.

— Однако, что же нам делать? — спросила Миюри, её слова вонзились мне в голову — в самом деле, что делать? — Обученные обросшие дядьки сжимают оружие — свою гордость. Как бы госпожа Арте ни была подготовлена, против неё будет много людей, а ей ещё надо кое-кого защищать...

— О-о... И правда. Я не могу идти на церемонию с мечом в руках. Моё оружие — это в лучшем случае большая деревянная ложка для печенья.

Миюри в порту в шутку обмолвилась насчёт использования этой ложки вместо оружия. Но даже если принять обряд за представление, деревянный инструмент не чета железному мечу.

— А ещё, возможно, вся моя семья, кроме меня стоит на стороне отца. Среди них нет близких мне людей. И я не скажу, что у Меркурио с семьёй всё хорошо... Наверное, в его семье есть те, кто разделяет интересы его отца. Когда не следят за теми, кто приносит на свадьбу оружие, приходится сомневаться в каждом.

И в этой ситуации, когда Арте было некому доверять, на свадьбу угодили чужаки, и она увидела в этом луч света. И пришла в эту комнату, подумав, что только здесь ещё она могла бы просить помощи.

Арте и Меркурио, двое молодых, которые просто хотят пожениться и ничего более. Просто чтобы церемония завершилась благополучно.

А значит, нам троим придётся противостоять целой группе выстроившихся в своей ярости людей.

— Или же, — вдруг произнесла Арте, — могу ли вообще сделать хоть что-то, кроме как уйти?

Если она уйдёт, без неё обряд защиты невесты потеряет смысл, а с ним и смысл что-либо предпринимать против Меркурио как со стороны семьи Пристол, так и со стороны семьи Чедано.

— Но ты не хотела уходить и потому пришла к нам, верно? — спросил я.

Арте простонала, словно от боли, и кивнула.

— Если ты хочешь сбежать с Меркурио, полагаю, я смогу тебе предоставить руку помощи...

По пути из Ньоххиры сюда я свёл знакомство с самыми разными людьми. И потому нет нужды сводить этих двоих с кем-то из не-людей, чтобы обеспечить бегство из королевства.

— Я б действительно хотела бы этого, но Меркурио следующий глава семьи Чедано. На нём и сейчас многое держится, если он исчезнет, в семье начнётся борьба претендентов на его замену. Плюнуть на всех и сбежать от них... я так не могу...

Арте была больше, чем девушка, владеющая мечом, у неё была ещё и мудрость смотреть в будущее.

— Я вот что подумала, не смог ли бы священник убедить моего заблудшего отца, что вы скажете?

Она спросила очень нерешительно, видать, сама в это не верила.

Будь я священником в летах, подёрнутым почтенной сединой... Но если бы в мире остались лишь те, кого может убедить священник, в мире прекратились бы все распри.

— Если его изначально решили убить, вам нужно просто опередить их.

— Ну... так... — со вздохом сказала Арте и стала смотреть в пол.

— Может, в часовне есть потайной ход? Я туда уже заходил, узнавая церемонию, там, к примеру, есть окна. Почему бы вам не сбежать таким путём? Всё бы расстроилось, всё вышло бы само собой, не было бы нужды изображать несчастный случай с Меркурио, он бы не пострадал, так?

— Это особняк богатой семьи Чедано. Окна недосягаемы, если в стекло вплавить позолоченную решётку. Рукой даже я не смогу такое разбить.

В военное время часовня может служить убежищем или сокровищницей, потому её делают хорошо защищённой. Похоже, это верно даже часовни городского особняка.

— Раз так...

Мы втроём отчаянно искали какое-то умное решение, но ни до чего путного додуматься не могли.

Наконец, Миюри направила на меня тяжёлый взгляд и щёлкнула пальцем по простому мешочку на шнуре, который она не стала снимать с шеи, даже переодеваясь.

Предлагает стать волчицей и помочь?

Вероятно, её мрачный взгляд был вызван тем, что иной возможности она не видела. Сколь прочными ни были окна, волчицы при её силе их проломила бы.

Но тут я припомнил одну подробность, упомянутую Арте. Строй мужчин, одолевших медведей в схватках один на один. Так подумать, волчицей их не испугать, а Миюри может столкнуться с серьёзной опасностью. Конечно, обнажать меч в таком священном месте, как часовня, грешно, но... Я вдруг кое-что понял. Всё происходит в священном пространстве часовни. Если так...

— Во-от как.

— Что такое, брат?

Девушки смотрели на меня. Я же посмотрел в лицо Арте.

— Госпожа Арте, если у твоих противников будут пустые руки, ты сможешь защитить господина Меркурио?

Она похлопала глазами, потом сжала кулак и оценивающе посмотрела на него. Сжала кулак плотнее, разжала и сжала ещё сильнее.

— Я бы не стала сдаваться, выстроись даже все мои родственнички в очередь. Даже если мне их не удастся одолеть, если у них не будет мечей, я смогу стать щитом для Меркурио на нужное время.

Я представил себе, как Арте отважно противостоит целой толпе.

— Но ты сможешь это устроить? Воин не позволит отобрать у себя оружие.

— Конечно, если ты воин, ты не захочешь, чтобы у тебя забрали меч. Но обряд проводится в часовне. Если их цель — убийство, а не испытание, они могут счесть, что имеют преимущество. Они могут положить мечи на какое-то время.

— Это... это возможно.

— Как ты сможешь забрать мечи? — спросила Миюри.

Я собрался ответить, но в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, открыли.

— О-о, Арте! Наконец-то отыскалась! Чем ты занимаешься в этом месте? Церемония вот-вот начнётся! А священник с помощницей готовы нам помочь? Тоже собирайтесь! Давайте, давайте! — шумела, врываясь в комнату, женщина, по всей видимости, служанка семьи Пристол.

Ясное дело — церемония должна начаться, а невесты нет. Служанка забегалась, её волосы растрёпались, лоб усеяли капельки пота, а за её спиной с еле-еле переводили дыхание молоденькие служанки с белоснежными одеждами, чтобы завершить подготовку невесты.

Времени больше не оставалось.

— Да, уже иду, — ответила Арте и, повернувшись ко мне, проговорила быстрым шёпотом почти в ухо. — Если только заберёшь оружие, я как-нибудь уже справлюсь. Прошу тебя.

И вышла из комнаты. Её осанка была полна жертвенной решимости, словно она была благородной принцессой побеждённой страны и шла под топор палача. Миюри с тревогой смотрела, как молодые служанки тянут Арте за собой.

— Ты тоже не задерживайся, — сказала, задержавшись в дверях и обращаясь к Миюри, первая служанка.

Да и мне пора было идти в часовню.

— Брат, — только и сказала Миюри, глядя на меня тревожно и сердито.

— Часовня — это моя территория. Есть много возможностей призвать людей опустить оружие и остановиться. Я вооружусь всеми своими знаниями, чтобы убедить их опустить оружие.

— Но всё же...

Если они и сложат оружие, то где-то рядом.

Я положил ладонь на щеку Миюри, читая на её лице тревогу и желание, чтобы всё скорее закончилось.

— Не смотри на меня так. Испортишь твой миленький наряд.

Она надулась и покраснела. Наполовину от смущения, наполовину от гнева.

— Если подумать, разве у нас тут нет многочисленных союзников?

— Союзников?..

— Когда ты тихо и спокойно идёшь в часовне, с тобой всегда рядом верный союзник.

— А-а... — разочаровано откликнулась Миюри.

У ног Миюри почему-то всё ещё спала маленькая обладательница собственной шубки, и я со значением посмотрел на неё.

— Да. В подобающий момент я обращусь к присутствующим, чтобы они сложили оружие. Чем больше в семье тех, кто чтит старинные традиции и честь, тем легче они должны подчиниться.

— И тогда я должна заставить собак унести мечи?

Мы ели "еду пирата". Когда Миюри проявила интерес к группе людей, верные ей бродячие собаки чуть не бросились на то, что посчитали добычей вожака. Да и в простой ситуации сколько раз бродячая собака с дурными наклонностями утаскивала еду у путника посреди путешествия. Такая целеустремлённость помогает им пережить трудности бродячей жизни.

А если вспомнить, как радостно собранные здесь бродячие собаки встретили Миюри.

Их-то и использовать, чтобы унести оружие.

— Даже если унести оружие не удастся, отвлекаясь на собак, противники замешкаются. Думаю, это замешательство даст возможность убежать.

Миюри, кивнув, улыбнулась с таким видом, будто мои слова произвели на неё впечатление.

— В брате, наконец, завелась мудрость.

— Лишь благодаря твоей помощи.

Я ущипнул Миюри за щёчку, она улыбнулась, как от щекотки.

— Ладно, пошла к госпоже Арте.

— Да. Сделай всё, что надо.

— Оставь это мне!

Миюри, потрепав собачку по голове, разбудила её, поднялась и вышла из комнаты. Это бракосочетание обязательно завершится благополучно.

Судя по всему, я сумею показать себя отменным образом как священник, нет причин думать, что участники оставят мечи при себе. Надо лишь убедить в этом себя и успокоиться.

— Ладно, идём, — сказал я себе вполголоса и, преисполнившись духом, поднялся.

Если двое таких, как Арте и Меркурио, не смогут соединить свои жизни, о какой Божьей справедливости я бы смог говорить впредь?

Я подошел к двери и потянулся за ручкой.

Однако рука поймала лишь воздух: кто-то из коридора рванул дверь на себя.

— Миюри? — спросил я, подумав, что она что-то могла забыть, и поднял взгляд.

Я словно примёрз к месту. Передо мной стоял огромный мужчина, глядя на меня. Его борода полыхала таким рыжим огнём, что он не мог быть никем, кроме как отцом Арте.

Ручищи этого мужчины, приверженного ценностям времён войн и намеревавшегося убить Меркурио, могли поспорить с его ногами в толщине. Я видел его бычью шею и ощущал себя лягушкой под взглядом змеи. Я достаточно знаю, что слово Божье редко останавливает насилие, как бы сильно ни верить в Бога.

— Те... тебе что-то нужно? — с трудом выдавил я, сумев несколько укрепить под конец свой голос, но рыжебородый великан продолжал молча смотреть на меня.

Глупо спрашивать, почему он пришёл именно сюда. Для живущего войной с железной непреложностью действует волчье правило — выслеживай добычу. Надо думать, он следил за Арте, чтобы она не помешала убийству.