Сердце остановилось. Во вскипевшую кровь тут же бросилась огромная доза адреналина.
Не ожидав такого поворота, Шеннон резко распахнула сейф. Нужно было действовать очень быстро. Но дрожащие руки никак не подавались четким указаниям головного мозга.
В доме послышался топот и крик. Стараясь не обращать на это внимания, девушка заглянула в набитый денежными купюрами отсек. Деньги ее не интересовали. Она искала нечто другое, нечто совсем маленькое, совсем неприметное. Обшарив рукой свободные места, Шеннон наконец-то нащупала бархатный мешочек в одном из углов сейфа. Достав его, она развязала шелковую ленту и высыпала часть содержимого на свою ладонь. В тусклом свете луны озарились переливающиеся камни размером с крупный горошек.
— Бинго! — На секунду забывшись, радостно прошептала она.
— Шеннон! — Послышался приглушенный голос Джефа под окном.
Подбежав к широкому окну, Шеннон выглянула на улицу. Внизу, держа в руках лестницу, стоял ее напарник.
— Кидай камни и выбирайся оттуда! — Едва сдерживая крик, велел он.
Еще раз оценив ситуацию, Шеннон вновь прислушалась к нарастающему гулу в доме.
— Сначала поставь лестницу. — Поспешно выпалила она. — Если я брошу камни, ты их не найдешь в траве.
— Кидай! — Вновь повторил Джеф. — Кидай их сейчас же.
— Вор! — Раздался со стороны голос одного из охранников. — Один из воров в саду!
В последний раз посмотрев в напряженное лицо брюнетки, Джеф отбросил лестницу и пустился наутек.
— Джеф! — Не веря своим глазам, громко окликнула его Шеннон. — Джеф, не бросай меня! Джеф!... Джеф!
Но было уже поздно. Ее напарника и след простыл. Понимая, что ей остались лишь считанные секунды, девушка в панике оглянулась по сторонам. Заприметив одинокую стремянку у книжных полок, она кинулась к лестнице. Действуя спонтанно и необдуманно, она дотянулась до верхней полки и, положив небольшой мешочек на книгу Аристотеля, поспешно спрыгнула на пол.
В ту же минуту дверь кабинета распахнулась. Вбежавшие мужчины сбили ее с ног. Падая, она ударилась головой об угол небольшого столика, отчего в голове все вдруг резко закружилось, а до сих пор работающая сигнализация утратила свой прежний громкий вопль, заменив его на более приглушенный гул. Однако, даже не смотря на притупленное восприятие ко всему происходящему, ее тело отчетливо почувствовало прямой удар чьей-то ноги по ребрам. Вскрикнув от боли, темноволосая девушка не выдержала и, закрыв глаза, впала в тягучее забытье.
Очнувшись на холодном каменном полу, Шеннон болезненно простонала. Ее тело изнывало от боли, которая при малейшем движении возрастала в стократно. Попытавшись вспомнить, что произошло, брюнетка тихо хмыкнула себе под нос.
Джеф бросил ее. Предал, как и все те, кого она только встречала в своей жизни. А она-то, наивная, надеялась на его защиту. Думала, что пока его интересует ее тело, он будет служить ей верным псом. Как же она ошиблась на это счет.
"Какая же ты дура, Шеннон, — сквозь горькую улыбку, подумала она, — жизнь ничему тебя не учит"
Медленно приоткрыв веки, девушка вскользь осмотрелась по сторонам. Первое, что бросилось ей в глаза — это высокие железные штыри, возведенные от пола и до самого потолка. Без труда догадавшись о том, что она находиться в тюремной камере, Шеннон бесстрастно продолжила свой осмотр. В царившей полутьме ее комнатка казалось ей очень сырой и маленькой с одной лишь железной кроватью в углу. Попытавшись на руках подняться с грязного пола, девушка обессилено рухнула обратно. Сил в ее теле совсем не осталось. А израненные мышцы и без того беспощадно напоминали о себе каждую секунду.
— Очнулась?! — Раздался незнакомый голос по ту сторону решетки.
Попытавшись вздохнуть полной грудью, Шеннон собрала в кулак последние силы и, приподняв голову, посмотрела вдаль.
В нескольких шагах от ее камеры стоял широкий деревянный стол, за которым сидел светловолосый мужчина в служебной форме. Смотря на нее с долей некой брезгливости, полицейский вынул изо рта незажженную сигарету и продолжил медленно крутить ее в своих руках.
— Где твой дружок? — Первым делом спросил он.
Устало прикрыв глаза, Шеннон проигнорировала этот вопрос. Ее и без того мучила адская боль во всем теле, чего уж тут говорить о разговоре. Казалось, самое обычное общение ей сейчас было абсолютно не по силам.
— Молчишь. — Продолжая разговор сам с собой, вновь проронил мужчина. — Эх, ты... Ты хоть знаешь, к кому проникла? Кого решила обворовать? Да, Леонардо Пасквитти один из самых уважаемых людей этого побережья! Не завидую я твоей дальнейшей участи.
Спокойно выслушав эту речь, Шеннон вновь приоткрыла глаза.
— У меня ничего нет. — Хрипло прошептала она в ответ, от чего все ее горло заполыхало огнем, словно в него только что влили раскаленную лаву.
— Что? — Слегка приподнявшись, переспросил охранник. — Чего ты там бормочешь себе под нос?
С болью сглотнув, девушка постаралась повторить свою попытку, только на этот раз уже несколько громче:
— У меня ничего нет.
— А, ты про это. — Присаживаясь обратно на стул, мужчина согласно кивнул. — Да знаем мы. Наши сотрудники уже облапали тебя, где только можно и нельзя. — Усмехнулся он. — Но, тем не менее, из сейфа синьора Пасквитти пропал некий небольшой бархатный мешочек с ценностью на сумму около восьми миллионов евро. Так что в твоих же интересах признаться, где сейчас твой приятель транжирит сворованные тобой камешки, иначе... Иначе, клянусь, тебе лучше сразу покончить жизнь самоубийством. Такой красотке, как ты, в тюрьме жизни не будет.
Устав смотреть в насмешливое лицо охранника, Шеннон вновь прикрыла глаза. Ей было абсолютно безразлично, о чем он говорит. Всех этих страшилок она наслышалась и в прежние годы своей жизни. Но все же сейчас шестое чувство так и кричало ей о том, что на этот раз эти слова не лишены смысла и могут на самом деле исполниться. Однако ей было уже все равно. Что сделано — то сделано. Былого не вернешь. Продолжая лежать на холодном полу, девушка чувствовала, что уже начинает впадать в бездонные объятия блаженного Морфея, как вдруг чья-то рука резко схватила ее за волосы и потянула вверх.
— Спрашиваю ещё раз: где твой приятель? — Проорал над ухом голос былого полицейского.
Нехотя раскрыв глаза, Шеннон посмотрела на него своим безразличным взглядом. Сейчас ее волновала лишь боль, все остальное было очень далеко и туманно.
— Я не знаю. — Тихо выдавила она. — Я ничего о нем не знаю.
— Твоему приятелю лучше сразу утопиться в волнах Тирренского моря. А вот тебя мне жаль, такая ещё молодая... — Отпустив ее волосы, охранник отошел на шаг к двери. — Так, где он? Может, все-таки вспомнишь?
Шеннон показалось, что она слушает заезженную пластинку.
— Не знаю. — Вновь тихо отозвалась она. — Я ничего не знаю...
Досадливо покачав головой, мужчина вышел из камеры и, заперев за собой решетчатую дверь, вновь вернулся к своему столу.
— И охота тебе тянуть лямку за двоих? — Послышалось издалека его тихое бурчание. — Вот дурёха.
Безразлично вздохнув, Шеннон вновь погрузилась в пленительные волны успокоительного забвения. Ей было абсолютно плевать, что ей грозит в дальнейшем. Главное, чтобы сейчас ее оставили в покое.
Проснувшись от громкого цоканья высоких шпилек по каменному полу, Шеннон устало приоткрыла глаза. Увидав неподалеку от своего лица красивые, дорогие босоножки, она тут же догадалась о своем первом посетителе.
— Дрянь! — Четкий голос Морганы Пасквитти раздался откуда-то сверху. — Змея! Ободранка!
— Это все слова, которые находятся в вашем словарном запасе? — Усмехнувшись сквозь боль, насмешливо поддела ее брюнетка.
Ей было не по силам повернуть голову и посмотреть на свою бывшую хозяйку. Но в одном одна была уверенна точно, лицо Морганы Пасквитти сейчас искосилось от ненависти и злобы.
Стоя по ту сторону решетки, блондинка на самом деле едва не подавилась от возмущения.
— Клянусь, — словно настоящая гадюка прошипела она, — ты расплатишься за содеянное. Ты сгниешь в тюрьме. Сгниешь!
— Ну ладно, хватит, мама. С ней разберется полиция. — Послышался тихий голос Алессандро. — Пойдем отсюда. Пойдем.
— Ты ещё пожалеешь, что пришла в наш дом! — Уже издали прокричала ей напоследок разъяренная Моргана. — Пожалеешь!
Тихо хмыкнув себе под нос, Шеннон вновь не заметила, как погрузилась в глубокий сон.
На этот раз девушку разбудил ледяной озноб, колотящий все ее тело. Вскользь обратив внимание на гусиную кожу своих рук, Шеннон не спеша приподняла голову и посмотрела на сидящего за столом охранника.
— Мне холодно. — Стуча зубами, произнесла она.
— А мне-то какое дело? — Выглянув из-за широкой страницы газеты, недовольно произнес мужчина.
— Пожалуйста, дайте мне одеяло. — Ненавидя себя за свой слабый тон, отозвалась брюнетка. — Мне холодно.
— Не положено. — Твердо проронил охранник, вновь углубляясь в чтение. — И вообще, в твоем нынешнем положении, ты ещё спасибо должна сказать за такие райские условия. Искья не приспособлена к такого рода мошенницам и аферисткам. У нас мирный островок. Эту коморку-то даже тюрьмой назвать сложно. Другое будет дело, когда ты попадешь в Неаполь. Вот там ты наконец-то почувствуешь всю сладость тюремной жизни.
— В Неаполь? — Непонимающе переспросила его Шеннон.
— Ну конечно в Неаполь. — Вновь выглянув из-за газеты, усмехнулся мужчина. — Там будут с тобой разбираться. Они быстро узнают, кто ты, откуда родом и где твой милый дружок. Хотя, мы тоже не сидим на месте. Но все же, я ж говорю, Искья не предназначена для подобного рода преступлений. Все судебные дела решаются в большом городе, а не у нас. Так что радуйся, до твоего перевода у тебя ещё есть около двух недель. Камеры, понимаешь ли, у них все забиты. А расписание в суде заполнено на несколько недель вперед. Так что скинули нам тебя ещё на некоторое время. — Протяжно вздохнув, оповестил блондин. — Как будто у меня работы больше нет, чем сидеть здесь целыми днями и тебя охранять.
Ничего на это не ответив, Шеннон лишь вновь опустила голову и прислонила горящий лоб к прохладному полу. Закрыв глаза, она попыталась сосредоточиться на чем-нибудь приятном, чтобы хоть на время забыть о боли. Но ничего не получалось. Терзаясь беспрерывной дрожью снаружи и беспощадным огнем внутри, она пролежала так несколько часов.
И вновь новые, размеренные шаги прервали ее спокойствие. Прислушиваясь к каждому тихому стуку, отчетливо передаваемым каменным полом, Шеннон с легкой тенью безразличности приоткрыла глаза. Шаги прекратились, и теперь перед ней стояла пара до блеска начищенных черных туфель. С трудом повернув голову, она прошлась взглядом по широким бежевым брюкам, такого же цвета не застегнутому пиджаку и, наконец, заглянула в лицо своего нового посетителя.
— Рада, что ты все-таки жив. — Слабо прошептала она, смотря из-за толстых прутьев решетки в серебристые глаза Мануэля. — Не хотелось бы брать такой грех на душу.
Он присел на корточки, чтобы лучше расслышать ее тихий голос.
— А разве мы уже перешли на "ты"? — Усмехнулся мужчина.
— Я больше не служанка и не благородная синьорина, — насмешливо отозвалась брюнетка, — мне надоело играть слюньтявых дурочек, так что про былую вежливость можешь забыть.
Слегка изогнув брови, Мануэль внимательно оглядел лежащую на полу девушку.
— Сильно больно? — Забыв о былом смехе, вдруг холодно спросил он.
— Тебя не касается. — Прошептала Шеннон, закрывая глаза. Она так устала от всех этих разговоров. Ей вновь захотелось поспать, так как только сон приносил с собой блаженное успокоение, помогал избавиться от боли, позволял забыть о своем заточении...
Видя, что Шеннон вот-вот потеряет сознание, Мануэль резко обернулся к охраннику.
— Откройте дверь. — Четко произнес он.
С секунду замешкавшись, светловолосый мужчина все же поспешил выполнить приказ благородного синьора. Открыв замок, он пропустил посетителя в камеру, а сам же остался стоять у двери.
Быстро пройдя внутрь, Мануэль тут же склонился над неподвижной брюнеткой и осторожно дотронулся до ее дрожащего тела.
— Лаура? — Тихо позвал он ее тем именем, которое знал. — Лаура?!
Слегка приоткрыв глаза, Шеннон едва слышно вымолвила:
— Мне так холодно... Очень холодно.
Приподняв ее одной рукой, Мануэль посмотрел на стоящего поблизости блондина.
— Принесите одеяло.
— Не положено. — Качая головой, отозвался тот.
Метнув на охранника свой разъяренный взгляд, темноволосый мужчина повторил приказ:
— Я сказал, принесите одеяло! — Строго рявкнул он, отчего полицейский, казалось, побелел в лице.
Поспешив исполнить приказ, охранник скрылся с глаз.
Переведя взгляд на закрывшиеся глаза девушки, Мануэль протяжно вздохнул. Казалось, ничто не могло омрачить его столь странного и непонятного желания к ее телу. Он примчался сюда с Капри, мечтая лишь о мести бесстыдной воровке. Однако в эту минуту, смотря на ее синяки и побои, он чувствовал, как вновь начинает терять себя. Даже такая, эта наглая, лживая и ужасно очаровательная аферистка чем-то крепко-накрепко завлекала всю его душу, не желая при этом хоть как-то ослабить свою цепкую хватку.
Ещё раз протяжно вздохнув, Мануэль переложил легкое тело девушки на железную кровать и, присев у ее ног, задумчиво посмотрел вдаль. Да, он до сих пор хотел разорвать ее на части, но вот только не сейчас, не здесь и не в таком состоянии. Он ещё отомстит этой дерзкой девчонке, осмелившейся поднять на него руку. Отомстит по-своему. Но сейчас, он просто не мог оставить ее здесь при таком самочувствии.
Не мог и не хотел...
Сквозь плотные стены одурманивающего тумана Шеннон почувствовала, как что-то легкое и немного щекотное плавно заскользило по ее левому бедру. Прикосновения были столь нежные, что ей захотелось раствориться в этой необъятной ласке, захватившей все ее тело. Лежа на правом боку, девушка лишь непроизвольно улыбнулась и как можно удобнее углубилась лицом в мягкую подушку. Ей редко нравились подобные сны, однако с этим она прощаться не хотела. Ощутив, как нечто очень влажное вновь коснулось ее бедра, девушка задрожала всем телом. Таких чувствительных снов она ещё не помнила. Ее дыхание слегка участилось, стало более глубоким. Однако, не желая раскрывать глаза, она лишь молча жаждала продолжения. Но вот горячая стена нежно примкнула ко всей ее спине, обхватила за талию и, продолжая свой медленный натиск, стала увлажнять легкими поцелуями ее шею. Улыбнувшись от столь щекочущих ощущений, Шеннон прервала дыхание. Ей было невыносимо жарко находиться в объятиях этой загадочной огненной лавы, однако ее тело, словно само отзывалось на каждое жгучее прикосновение. Изогнувшись так, чтобы как можно ближе быть к своему пламенному очагу, брюнетка вдруг смутно ощутила легкое давление чего-то весьма твердого об ее ягодицы. Стараясь расслабиться и вновь вернуться к первоначальным ощущениям, она то и дело ловила себя на невольном восприятии того, что так упорно прижималось к внутренней стороне ее бедра, пытаясь проникнуть все дальше и дальше. Почувствовав, как чья-то широкая ладонь проскользнула по ее ягодицам, накрыв всей пятерней ее женскую святая святых, Шеннон резко открыла глаза. Но прикосновения так и не исчезли.
