— Пяти лет... — она уже цедила слова сквозь зубы, готовая взорваться.
— ...Двух! ... Двух лет я ничего не предприму! А почему, кстати?
— Потому, что Малфой убьёт папу. И маму тоже убьёт. Пожалуйста!
Поттер кивнул, соглашаясь.
— Астория мне сказала, что её выкрал Драко с дружками. Не с теми, что гориллы, а с теми, что дружки.
— Нотт и Забини?
— Да. Так вот, они связали её Инкасеросом и заткнули рот. А потом Малфой попытался её изнасиловать... — заметив, как глаза Гарри загорелись гневом, а сам он дёрнулся, поднимаясь со стула и пробормотав Так вот, кто!..., она поспешила предупредить его: — Ты обещал мне, Гарри! Сядь! — она с мольбой смотрела на раздувающего ноздри юношу: — Пожалуйста!
Поттер сел, в ярости сжимая кулаки и что-то бормоча себе под нос. Дафна слабо улыбнулась:
— Давай, я лучше продолжу, может, тебя дальнейшее утешит. У Хорька возникла проблема с, так сказать, ключевым элементом плана. По словам сестры, он бегал вокруг, хныкал, матерился и кричал, что более отвратительного зрелища, чем девчонка без трусов, он в жизни не видал. А потом он встал на четвереньки, вывалил на пол завтрак и приказал Нотту, чтобы тот сделал это. Нотт мужественно стянул с себя штаны, поглядел на Хорька со спущенными штанами и на четвереньках, а потом заплакал и стал жаловаться Малфою, что всегда мечтал, что его первый раз будет с Драко, и ни с кем другим!
— Ахтунг! — глаза потрясённого Поттера были размером с гинею.
— Два ахтунга, Гарри! — для пущей доступности Дафна показала число пальцами. — Два!
— Ахтунг! — просипел он.
— Не роняй больше мыло в душевой! — зачем-то предупредила она.
— Ахтунг!
— Всё, хватит причитать! Не они первые, не они последние. Про трехсот спартанцев слышал? А про Эдуарда Второго Плантагенета? А про Фредди Мёркури? — она заправила за ухо растрепавшиеся волосы. — На чём я остановилась? Так вот, Забини, увидев эту трогательную сценку, двинул в челюсть Хорьку, который уже полез было к Нотту с поцелуями, развязал Асторию, попросил её одеться и снова связал. Потом они передали сестру Пожирателям в подземелье. Бандиты унесли Тори в какой-то свой лагерь уже на поверхности и там ждали дальнейших инструкций. Астория рассказывала, что её иногда били, совсем не давали есть, пить и спать, а та женщина неоднократно отгоняла от неё их предводителя. Похоже, любитель малолеток попался...
— Ты совершенно правильно его... — слабо улыбнулся Поттер, всё ещё сжимая кулаки.
— И не говори! Хотя, я потом ещё несколько дней не могла есть сосиски с кетчупом!... — Дафну передёрнуло. — В какой-то момент они получили инструкцию возвращаться, и остальное мы знаем.
— Мы по-прежнему не знаем, почему её хотели убить...
— Я же тебе сказала, по видимости, это как-то связано с Хорьком!
— ...И, главное, чем именно она так ценна, что Малфой-старший отряжает экспедицию и группу захвата!
Дафна осеклась, раскрыв рот, в изумлении глядя на Гарри, а потом, справившись с эмоциями, проговорила:
— Знаешь, папа тоже задавался этим вопросом. Как он сказал, по его ощущениям, Малфой стал жертвой какой-то провокации, предназначенной натравить его на нашу семью. Поэтому я и прошу тебя быть осторожным...
— Про Хорька ещё кто-нибудь знает?
— Никто. Вообще никто. Я только сказала Панси, поскольку ей приходится терпеть его каждый день... Пусть хоть знает, с чем дело имеет.
— Хорошо, — кивнул Поттер.
— Ещё я хотела попросить, — Дафна уселась на стул за партой впереди так, чтобы глядеть ему прямо в глаза. — Или спросить... Уж не знаю... Я вообще не знаю, как такие вещи говорить...
— Перестань ты теребить свою мантию! — усмехнулся Гарри. — Как гадости говорить, так никаких заминок. Я уже заранее могу сказать, если ты мнёшься и слова подбирать начинаешь, значит — какой-нибудь комплимент. Что на этот раз? Про мою мужественную красоту или про мой острый ум?
— Скорее, уж про твою бескрайнюю скромность! — снисходительно произнесла она, а потом, вдруг, выпалила: — Гарри, ты можешь быть моим другом? — её глаза тут же выкатились, она покраснела и зажала рот обеими руками. Поттер развернулся к ней всем корпусом, с любопытством наблюдая за её переживаниями. Дафна успокоилась, опустила руки и уже смотрела на собеседника с вопросом. Потом как-то поскучнела и со вздохом отвела глаза. Он тут же потянулся и схватил её руку:
— Как же я смогу дружить с такой красивой девушкой?
— А ты, что, на свидание рассчитывал? — она обрадовалась, получив ответ, и мгновенно включилась в игру. — Со мной? Обломись! Да ни в одном страшном сне...
— Ну, нет, так нет! — легко согласился Гарри, с удовлетворением отметив, как Гринграсс при этом прикусила губу. — Значит, будем дружить!
— Кстати, если уж ты сам заговорил о свидании... — она не отпускала его руку, пытаясь ещё что-то сказать, но тут у входа раздался стук каблучков.
— Панси! — Дафна помахала той рукой, которую только что держал Поттер. — А вот, и ты! Ну, я пошла! — она встала и, бросив на него долгий взгляд, вышла из класса.
Паркинсон так и стояла у входа, скрестив руки на груди.
— А ты, Поттер, как я погляжу, даром времени не теряешь! Идёшь на встречу с одной девушкой, по пути охмуряешь другую... Что ты улыбаешься? Ну, вот, что ты улыбаешься?
Гарри пересел на соседний стул и похлопал рукой по освободившемуся месту:
— Присаживайся, Панси, я тебе уже и местечко нагрел!
Она села, недовольно бурча:
— Местечко он нагрел, видите ли! Что или кого ты ещё собирался нагреть, пока я не пришла, животное? Что ты делаешь? — почти с ужасом воскликнула она, когда её рука отправилась в полёт к губам Поттера. Поцеловав, тот приложил её ладонь к щеке:
— Можно, я тебе что-то скажу?
— Можно! Если, конечно, это — что-то приличное!
Гарри вздохнул:
— Я очень, очень рад тебя видеть, Панси!
— Ты меня каждый день видишь!
— И каждый день я очень, очень рад видеть тебя!
Паркинсон, не мигая смотрела ему в глаза. Гарри потянулся рукой к её шее, сам наклоняясь вперёд. Панси, было, подалась ему навстречу, а потом упёрлась:
— Держи свои грязные хваталки при себе, похотливое чудовище!
— Но я...
— При себе! — она наклонилась ещё, подставляя ему губы. Он приник к ним сначала нежно, а потом более настойчиво, пытаясь отсутствие практики компенсировать напором. Она на секунду отстранилась, останавливая его, чмокнула его в губы и начала тихонько покусывать их и сжимать своими. Поттер сразы понял, что нужно делать, и включился в игру. Панси нежно провела по его губам язычком, а потом запустила его между губ Поттера ему в рот. Ещё через минуту они были похожи на двух пустынных скитальцев, пытающихся напиться из наконец-то найденного источника. Когда у неё кончился кислород, Панси оторвалась, чтобы перевести дыхание, глядя прямо в глаза Поттеру так, что носы из соприкасались. Он улыбнулся в ответ на её улыбку, и она прикрыла глаза, приглашая его снова продолжить игру. Наконец, слизеринка почувствовала, что её горло совсем пересохло. Похоже, у Гарри была такая же проблема, поскольку он, ни говоря ни слова, достал из лежавшей перед ним на парте сумки воду и предложил её Паркинсон. Пока они по очереди отхлёбывали из бутылки, девушка грустно разглядывала его, ещё раз продумывая разговор.
Поттер, похоже, что-то прочёл в её глазах, и лицо его посерело. Не давая ему инициативы в разговоре, Панси решила поторопиться:
— Поттер...
— Нет! — перебил он её, упрямо глядя в глаза.
— Но...
— Я сказал — нет! Давай, ты просто помолчишь ещё немного! — он подвинул свой стул так, чтобы она оказалась между его коленей и обнял девушку, прижимая к себе. Она вздохнула, придвигаясь, и затихла. Гарри прижался щекой к её макушке и прикрыл глаза...
— Я себе попу отсидела! — вырвавшее его из забытья заявление Панси в заползающих в класс с улицы сумерках было настолько неожиданно, что Поттер чуть не свалился со стула. Он оторвал её от стула, затаскивая к себе на колени. Паркинсон поёрзала, устраиваясь поудобнее, а потом Гарри почувствовал не шее, куда она уткнулась носом, горячую влагу.
— Рассказывай! — шепнул он ей. Девушка судорожно вздохнула:
— В общем, я помолвлена, и у же давно. Мне ещё года не было...
Он запрокинул голову и зажмурился. А счастье было так близко, так возможно! Панси отстранилась, подняв на него свои покрасневшие глаза:
— После этих событий с Асторией папа мне поведал... Что ты молчишь?
— А что мне делать? Плакать? Смеяться? — зло спросил он.
Она упёрлась ему в грудь, пытаясь вырваться. Гарри, тем не менее, крепко её держал:
— Прости, Панси! Прости! Мне не стоило устраивать истерику... — девушка надулась и демонстративно сложила руки на груди. — Мне, просто, кажется... — он внимательно поглядел ей в глаза: — А, знаешь, чёрт с ним! Какая разница, что мне кажется...
— Нет уж, продолжай, раз начал!
— Ты меня бросаешь? — перевёл тему Поттер. Панси отвела глаза и молча кивнула. — И этот поцелуй — это всё, что у нас когда-либо будет?
Девушка аккуратно высвободилась и встала, оправляя юбку и мантию.
— И кто же этот козёл?
Она строго посмотрела на Гарри:
— Это человек, за которого я сосватана по нашему обычаю. Не по свое воле, конечно. Я выйду за него замуж, когда мне исполнится восемнадцать, и проживу с ним всю жизнь. И буду ему верна. И, наверное, даже когда-нибудь научусь его любить, — она склонила голову набок. — Может быть... Если повезёт... Так вот, ты, — девушка ткнула Поттера пальцем в грудь, — если ты уважаешь меня хоть немного, будешь о моём женихе говорить почтительно!
— Даже если это — Крабб?
— Даже если это — Крабб!
— Даже если это — Гойл?
— Даже если это — чёртов мужеложец Нотт!!!
Поттер заткнулся, разглядывая едва заметную трещину на потолке.
— Кто он, Панси?
— А почём я знаю? Мои родители поклялись, что имя моего будущего мужа они раскроют только когда мне исполнится восемнадцать, — она нахмурилась, разглядывая доски пола. — Точнее, мне покажут моего мужа, когда меня будут выдавать замуж, поскольку моя свадьба назначена на мой восемнадцатый день рождения.
Гарри поперхнулся:
— С ума сойти! Бред какой-то!
— Ты-то что переживаешь? — недобро посмотрела на него слизеринка. — Это же не тебя будут продавать, как кота в мешке!
— Откуда ты знаешь? Кстати... — он грустно усмехнулся. — Если я что-то понимаю в своей жизни, то именно меня ты должна в итоге встретить у алтаря! Не перебивай! Сначала, конечно, мы пройдём через испытания. Ты, пролетая над маггловским городом, свалишься с метлы и проведёшь полгода в коме в маггловской больнице. Там тебя увидит какой-то богатый мерзавец, который тебя выкрадет и будет держать у себя в поместье. Тем временем, вся твоя родня будет тебя искать тебя, а я, нечаянно угодив в незнакомый портал, окажусь в какой-то колорадской глуши без палочки и без еды, откуда буду ползти, собирая воду из лопухов и питаясь личинками комаров и колорадского жука. В самом центре пустыни Сонора я встречу великого мага и отшельника из племени Пиу-Пиу, который прожил в уединении тысячу лет. Он научит меня таинствам магии и тому, как в тёплой земле находить червяков и жуков. Тем временем, злодей, отчаявшись покорить, решит принести тебя в жертву Тёмной Ллос, чтобы получить власть над женщинами и Человеком-Пауком. Когда его кинжал уже будет занесён над твоей обнажённой грудью, я материализуюсь рядом, просветлённый и постигший мудрость, бритый налысо и не мывшийся несколько месяцев, с татуировкой на голове в виде стрелки и в обрывках одежды. Я спасу тебя в самый последний момент, отправив злодея вместо тебя в чертоги Королевы Пауков, и ты уже соберёшься меня поцеловать, но в этот момент с гор слетит Птица Рух и унесёт тебя в своё гнездо... — словесные излияния Поттера прервало тихое хрюканье. Паркинсон, усевшаяся на стул рядом с ним, согнулась к коленям и, спрятав лицо в ладонях, всхлипывала, отчего её плечи каждый раз вздрагивали. Он нерешительно тронул её, отчего она опять хрюкнула:
— Панси, ты что, Панси?
Девушка распрямилась, обращая к нему счастливое лицо:
— Ты знаешь, Поттер, за что я тебя лю... за что ты мне нравишься? За то, что ты всегда знаешь, что сказать девушке, чтобы поднять её настроение!
— Ну да, трагедия жизни одного — всегда повод посмеяться для другого! — буркнул он.
— Да ладно! Какая там трагедия! — улыбнулась было Панси, но улыбка её поблекла, когда она осознала горечь в словах юноши. — О чём ты?
— Ты знаешь такое выражение живёт, как в сказке?
— Ну...
— Врагу не пожелаю. С тобой когда-нибудь что-нибудь случалось?
— Вот, тролля встретила!
— А до этого?
— Ну...
— Именно. С тобой ничего не случится. Пока. Пока ты от меня держишься подальше. А моя сказка, судя по всему, минимум, до конца школы расписана. Поэтому — всё правильно. Если мне понравилась девушка, значит, у неё есть жених. Чтобы Гарри Поттер ни на минуту от пафосного превозмогания не отвлекался!
— Что ты сказал?
— Пафосное превозмогание — это...
— Я тебе и вправду нравлюсь?
Поттер грустно посмотрел на неё, а потом хлопнул себя по коленям и решительно встал, подавая девушке руку:
— Отбой был полчаса назад, а мне ещё заботиться о твоей чести. Пойдём! Мы с Мантией проводим тебя до Слизерина!
18 марта. Вечер
Двое мужчин шли по ярко освещённому проходу тесного подземелья. Камни стен, от которых так и веяло древностью, тем не менее, выглядели чистыми, как будто каждое утро по ним проходили заботливой рукой с щеткой в ней. Это, да ещё яркий, ровный свет, заполнявший коридоры, полностью убивало зловещую атмосферу, традиционную для подобных мест. Тот, что пониже, с головой, замотанной бинтом, остановился у одной из низких дубовых дверей:
— Здесь!
Более высокий, у которого куртка была перекинута через замотанное бинтами левое плечо, открыл зарешеченное изнутри смотровое окошко и заглянул в камеру. Найдя то, что искал, он удовлетворённо кивнул и принялся стаскивать с себя увешанный смертоносного вида железяками пояс. Сложив его на руки спутнику, он проделал то же самое с курткой. Взяв у охранника невзрачный камень, от стал водить им вдоль рубашки и штанов. Когда амулет загорелся красным у отворота сапога, мужчина вытащил оттуда небольшой нож и присоединил его к поясу и куртке. Отдав также и амулет, он отодвинул тяжёлый засов и зашёл вовнутрь, зажигая свет. Дверь за ним закрылась, и послышался шелест задвигаемого на место засова.
