― Ну, и правильно, а то, не дай Мерлин, похудеешь! ― одобрила её выбор подруга.
― Тебе, Дафна, ― вздохнула Панси, ― хорошо с твоими мослами! ― она подхватила столовый нож и, отрезав себе половину эклера, предложила вторую Поттеру.
― Панси, ты дура! ― продолжила подзуживать Гринграсс. ― Вторую надо было тоже самой съесть. Ведь два раза по пол-эклера ― это не то же самое, что один целый!
Паркинсон опять вздохнула и отдала Гарри вторую половину.
― Ось цэ ― гарно! ― прокомментировала Дафна. ― Глядишь, откормим шкелетика-то! ― она пристально поглядела на Поттера: ― Так что там с предплечьем?
― Амбридж его мучила, ― хмуро ответила за него Панси. ― Чтобы не распространял ложных сведений о Пожирателях и этом... Да ладно, Поттер, покажи ей. Всё равно, ведь, узнает!
Гарри со вздохом закатал рукав, обнажая шрамы на коже, которые складывались в буквы: Врать ― нехорошо!
― Я... я не знаю, что сказать! ― пролепетала Гринграсс, одной рукой в ужасе прикрыв рот, а другой потянувшись к шрамам.
― А ты пожалей его, пожалей! ― подсказала Панси. ― Тебе всё равно ничего не светит!
Дафна подняла глаза, чтобы встретить внезапно ставший пустым взгляд Поттера. Она отдёрнула руку.
Да уж, подруга плохого не посоветует!
― Я... в другой раз, наверное... Может быть... ― с каждым её словом глаза юноши теплели.
― А что это вы, дорогие слизеринки, меня уже делите?
― А что, нельзя, Поттер? ― язвительно спросила Паркинсон. ― Неужто, ты для нас слишком хорош?
― Если, Панси, я повторю, если мой рассудок когда-нибудь решит окончательно покинуть меня и я решусь завести шашни с девушкой из Слизерина, то выбора между вами я делать не буду! ― с ленцой протянул Поттер. ― Одна змея, две змеи ― концептуально, разницы никакой. Всё равно, своей смертью я не умру.
― Не умрёшь! ― зловеще сказала Дафна. ― Вдвоём мы устроим тебе долгую жизнь, полную мучений, гнусное чудовище Магнусен!
Когда, наконец, еда была уничтожена, а чай допит, Гарри спросил у Гринграсс:
― Ты мне что-то хотела сказать!
― А, ну да! ― та раскраснелась от горячего чая, и теперь обмахивалась ладошкой: ― Фух! Папа мне как-то давно показывал, но с тех пор я почти забыла его, а теперь, вот, вспомнила! ― она скинула с плеч одеяло, достала палочку и взмахнула ей: ― Экспекто Умбра!
Из её палочки вырвалась белёсая тень, которая взлетела над ними и понеслась по проходу в направлении, куда показывала палочка Дафны. Довольно быстро темнота скрыла её.
― У меня получается выпустить его на сто метров. Это такой наблюдатель, который, держится впереди, но, встретив живых существ, возвращается к создателю и предупреждает его писком до тех пор, пока тот его не развеет.
― Интересно. А люмос к нему приделать нельзя?
― Папа мне говорил, что есть модификатор заклинания, но его я вспомнить не смогла. Извини.
― Да что ты, Дафна, это же и так здорово! Хотя, с люмосом было бы интереснее, мы бы реально ускорились. А то плетёмся в темноте с черепашьей скоростью!
― Там не люмос был, а другое заклинание, которое могло и запускать огонёк, движущийся на небольшом расстоянии, и модифицировать Умбру.
― Я знаю, я знаю! ― Панси тянула руку, словно на уроке в школе. Поттер задрал нос, сделал надменное лицо и презрительно опустил уголки губ:
― Хороший ответ, Гринграсс, можете садиться! Сто пятьсот баллов Слизерину! А теперь послушаем, как выучила урок эта сторонница дружбы со всякими грязнокровками, как вас там...
― Паркинсон, профессор!
― Да, да, Паркинсон... Отвечайте!
― Профессор, ― та смущённо опустила глазки. ― Заклинание называется Стеллум, и движение при этом примерно такое, ― она взмахнула палочку, бросая вперёд тусклый шарик света: ― Стеллум!
― Неплохо для забывшей гордость Слизерина отступницы. Минус двадцать баллов Гриффиндору!
― За что, профессор? Я же из Слизерина!
― За то, что они там все тупые в этом Гриффиндоре! Садитесь!
Парсинсон, улыбаясь, глядела на Гарри. Дафна, которая уже попривыкла к странной манере общения этой парочки, тоже улыбалась, вживую представив их декана, рассуждающего о тупости и никчемности гриффиндорцев. Запущенный светлячок отлетел на пару десятков метров и там тусклым светом освещал коридор.
― А ярче можно?
― Я специально тусклого сделала, чтобы он нас не ослепил.
Гарри взмахнул палочкой, создав ещё один люмос, который постепенно разгорался от совсем тусклого до нормального. Потом он запустил яркий Стеллум, который повис рядом с тем, что создала Панси, и уже давал на отрезке перехода достаточно света, чтобы видеть мельчайшие детали. Дафна наколдовала светящегося Умбру, который полетел далеко вперед и повис там световым пятном.
― Ну, что, пойдём?
Девушки кивнули. Поттер быстро собрал пожитки в рюкзак, собрал в кучку мусор и произнёс заклинание. Мусор истаял тонкой чёрной дымкой на глазах у изумлённых зрительниц.
― Смотри-ка, Панси, у Поттера тоже есть семейные секреты!
― Это не я, это Гермиона придумала.
― Грязнокровка? Ха-ха-ха! Ну, что ж, Дафна, когда мы завоюем мир и сделаем Поттера нашим персональным рабом, мы знаем, кто будет убирать мусор!
― У меня такое ощущение, что я уже ваш персональный раб, ― пробормотал он, запихивая в рюкзак бутыль с водой.
― Я всё слышала, Поттер! ― Панси привстала со своего сиденья, а потом, охнув, упала обратно. Гарри успел схватить её за руку, чтобы она не запрокинулась назад.
― Паркинсон, больше так не делай!
― Что? Почему?
― Потому, что, если ты шлёпнешься, я не удержусь и заржу! Очень неприлично получится! ― он осторожно отпустил её руку, убедившись, что та приняла устойчивое положение, и ирония на его лице сменилась тревогой. ― Что с тобой?
― Да ничего! ― буркнула она.
Дафна хихикнула в ладошку:
― У неё сапоги новые...
― Ты позволишь?
― Никаких вольностей, раб! ― и Панси вытянула ножку, положив её к нему на колени. Он расстегнул и осторожно стянул сапог. На свет показался промокший от крови носок.
― Паркинсон, у тебя все дома? Ты, что, всё это время молча терпела?
― Да уж, Панси, твоя фамилия, случаем, не Поттер? ― мурлыкнула Дафна. Панси и Гарри залились краской.
― Дафна, по-моему, это уже слегка через край! ― недовольно пробурчала Паркинсон.
― Чтобы я да на этой змее женился? Да ни в жизнь! ― заявил Гарри, аккуратно снимая местами присохший носок.
― Осторожнее, Гарри! ― прошипела Паркинсон. ― А то я по-настоящему обижусь... Ай! ...И скажу нет, когда ты будешь стоять передо мной на коленях!
― Не когда, Паркинсон, а если. Если вдруг меня настолько сильно по голове ударят.
― Правда? А я подумала, что ты уже ударился. И подновляешь травму каждое утро.
― Помешательство у меня от постоянного воздействия змеиного яда! ― он вздохнул и вновь достал из рюкзака бутыль с водой, чтобы ополоснуть кровь с израненной ножки Панси. ― Извини, просто, немного не ко времени шутка...
― Всё равно, края не теряй!
― Это ещё что! Он мне сегодня сказал, что, кроме меня, все девушки в школе ― крокодилы!
― Дафна, дорогая! ― Поттер опять отвлёкся от раненой, начал рыться в своём рюкзаке, засунув в него руку целиком, достал оттуда ещё один бутерброд и протянул его Гринграсс. ― Вот, покушай ещё!
― Зачем? ― возмутилась было та.
― А затем, ― прорычала Паркинсон, ― что иногда лучше жевать, чем говорить!
― А шоколадки там нет? ― с детской непосредственностью спросила Дафна. Её спутники вздохнули, закатив глаза.
Поттер, закончив промывать ранки, достал из рюкзака флакон с мазью, которую ловко нанёс на повреждённые места.
― Продолжай, Поттер! ― промурлыкала Панси. ― Когда мы тебя сделаем нашим рабом, будешь ответственным за массаж наших нежных лапок.
― Да запросто! ― сказал Гарри, аккуратно ухватился за один из пальчиков и дёрнул его так, что раздался хруст.
― Ай! ― вскрикнула было Паркинсон, а потом глаза её округлились: ― Ух, ты, здорово! А ещё так можешь?
― Это была демо-версия, Паркинсон! Остальное ― за соответствующую плату!
― Говорят, гриффиндорские львы ― щедры и благородны! ― между делом заметила Дафна.
― Клевета недоброжелателей! ― отмахнулся Поттер. ― Мы все, как один ― крохоборы и полукровки!
― Ну, положим, не все...
― Ах, да, я забыл грязнокровок и предателей крови. В общем, благородия у нас все в Слизерине!
Пока школьники вяло переругивались, раны Панси затянулись. Она достала пару чистых носков и надела сапожок, доверив Гарри заняться другой ногой.
― Ну, вот, получилось, ― сказал он, когда вторая нога была залечена и переобута. ― А больше ты нигде не натёрла? А то я мог бы и там полечить!
― Ф-фу, пошляк! Дафна, ты можешь поверить, что человек с такими грязными мыслями попал в Гриффиндор?
― Легко! ― с каменным лицом отозвалась Гринграсс. ― А куда же ещё может попасть неотёсанный деревенщина без воспитания, манер, ума и чести, да ещё и полукровка? Гриффиндор, однозначно!
◅─◈─▻
― Уже поздно! ― с сожалением сказал Дэниел, выходя из закрывающегося магазина в промозглый вечерний мрак, с которым безуспешно пытались бороться слабые шарики свечения уличных фонарей. ― Боюсь, до Дэйва мы сегодня уже не доберёмся!
Жена прижалась к его руке, свободной от покупок, трогательно пряча нос в рукаве. Она понимала, что к Дэйву они, действительно, сегодня не попадут. По едва заметному нетерпению, исходившему от Дэниела, она чувствовала, что он прикидывает, где находится ближайшая гостиница. Пусть, даже и с клопами. Дрожь его руки в её захвате, говорила о том, что он уже предвкушает в красках следующий сеанс примерки новых покупок уже в такой обстановке, где ничто не будет заставлять его напряжённо прикрываться попавшейся под руку в магазине диванной подушечкой. Она ощутила, как предвкушение захватывает и её, тёплой истомой разливаясь по телу.
― Помнишь то уютное местечко в Косом? ― подсказала она.
― О, нет, магический Лондон мы будем обходить издалека, дорогая! Именно там нас легче всего найти!
А жаль, тот маленький трактир в средневековом стиле, действительно, был идеальным местом для их романтических вылазок, которые они время от времени предпринимали, чтобы вдали от семейных забот спокойно и вдумчиво напомнить другу другу о самом ценном, что у них есть. Не считая детей, конечно.
― Один мой коллега как-то упоминал небольшую гостиницу совсем неподалёку. Нам даже не потребуется брать такси.
― Ты ему доверяешь?
― Это было слишком давно для того, чтобы приготовить засаду. Не волнуйся, любимая.
― Всё, что меня волнует, дорогой, это крепкие ли там стены! ― она с намёком посмотрела мужу в глаза.
― Пойдём уже! ― Пераспера почувствовала, что и голос его начинает дрожать. Действительно, стоит поспешить, поскольку то платье, что на ней надето, было одним из любимых, и она прекрасно помнила те лоскутки, в которые обычно превращается её одежда...
― Да, милый, скорее!
Платье удалось спасти, хотя последние метры до гостиницы пришлось буквально лететь. Пераспера с блаженной улыбкой наблюдала усилиями мужа задавить нетерпение, когда им открыл дверь заспанный консьерж и вручил ключи от комнаты. Однако! Оказывается, пока она в магазине выбирала себе мальчишескую одежду по размеру, муж успел позвонить в гостиницу и снять номер!
Заведение оказалось очень милым, в духе викторианской эпохи с резной мебелью, лестницей с перилами красного дерева, множеством блестящих латунных штуковин и фарфоровых статуэток на полках. Отчего-то подумалось, что именно в таком месте должен был жить какой-нибудь Филиас Фог. Постояльцев, кроме них, не было ― не сезон, так что, её волнения по поводу шумоизоляции были напрасными, особенно, после того, как консьерж пару раз преувеличенно громко что-то переспросил у Дэниела, приставив ладонь к уху.
А потом ― дикая и необузданная стихия, в которую они оба на время превратились, совершенно забыв и об опасности, следовавшей за ними по пятам, и о волнениях, и обо всём на свете...
Дэниел, прижавшись к свернувшейся калачиком жене, коснулся губами кожи у неё за ушком:
― Я люблю тебя!
Его рука, скользнув вдоль бедра к талии, прошлась по упругому животику и вновь сместилась на бедро, но уже на внутреннюю его сторону, и настойчиво сжала.
― Что, опять? ― с наигранным испугом простонала Перри.
― Ты была сегодня восхитительна! ― он приник губами к её шее, постепенно смещая осмелевшую руку вверх по бедру.
― Вот, на этом месте поподробнее! ― нетерпеливо выдохнула жена.
◅─◈─▻
― Дорогие дамы! ― Поттер, внезапно остановившись, разглядывал короткий боковой проход, в тупике которого сейчас метался его светящийся Умбра. ― А не пора ли нам встать на ночлег?
― Поттер, если ты рассчитываешь допустить какие-то вольности со своей стороны...
