Ой-ой-ой, домовой!

— Зато красивая...

Мне стало искренне обидно.

— Я — тоже.

— Да, и ты тоже. Как летяга, — хитро улыбнулся Керт. — а вот с кем бы надо поговорить, так это с Колетт.

— Бог в помощь, паровоз навстречу, — хмыкнула я. — Уверена, эту придется трепать долго, но она все равно не расколется.

— То есть...

— Время ты потратишь. А толку не будет.

— Посмотрим.

— Посмотрю с удовольствием.

* * *

Начать Керт решил таки с Делии. И я не удержалась, отправилась подслушивать, с утра пораньше, еще до завтрака.

Керт постучался, получил разрешение войти, и оказался в симпатичных покоях.

Да, гостевые покои в доме лэрра были организованы со вкусом. Это не одна комната, это несколько комнат, соединенных между собой, и выбирались они в зависимости от количества приехавших. У Делии были две спальни, ванная и общая гостиная. В одной спальне помещалась она с мужем, во второй дочь. Сейчас малышка была у себя, Вирент с утра пораньше удрал на верховую прогулку (кстати — с Симоном и Лаллией), и Делия сидела в комнате, расшивала какую-то тряпку маргаритками.

Солнце просвечивало насквозь золотые волосы, окутывало женщину словно нимбом, голубое платье светилось... увидь ее Микеланджело — схватился бы за кисти и начал рисовать ангела.

Красиво, что тут скажешь?

Керт тоже на пару секунд потерял дар речи, потом пришел в себя, поздоровался и похвалил вышивку.

— Очаровательные цветы. Делия, вы талантливы...

— Благодарю, — зарумянилась дама. — Это будет шарф, подарю сестричке на рождение ребенка... ох, в ее-то возрасте...

— Она настолько старше вас? — удивился Керт.

— Да, на шесть лет, — закивала Делия. — а Эрвина на все тринадцать. И удумала же Асти рожать, в ее-то возрасте, это так опасно!

Я фыркнула.

Асанта Ластан, в девичестве Ардаль, была на шесть лет старше этой клушки, значит, ей лет тридцать — тридцать пять. Тоже мне, возраст. И в сороковник рожают, и позже рожают.

Правда, не всегда ребенок получается здоровым, а мать легко переносит роды, но тут многое от матери зависит.

Не пей, не кури, не лопай все подряд... ладно! У них тут могут быть другие критерии по возрасту. Я до сих пор помню знаменитое Толстовское: 'В салон вошла Анна Павловна, старуха тридцати девяти лет'. А знаменитой старухе-процентщице было сорок два.

Вот кто они после этого? Классссики!

Не-ет, я решительно за 'Москву, которая слезам не верит'. И Катю Тихомиирову, которая уверяет, что в сорок жизнь только начинается.

Воркование я прослушала, и насторожилась только когда Керт перешел к делу.

— Делия, вы позволите вас так называть?

— Вы — хуртар, в этом нет ничего дурного.

Керт едва не фыркнул. Конечно, если человек Хурту служит, он по определению не ест,, не пьет, не трахается и в туалет не ходит. Или ходит, но только с молитвенником... помолиться.

Ну-ну.

— Делия, храм не считает грехом попытки вернуть себе любовь мужа. Вы ведь никому вреда не причиняли... скажите, какие ритуалы вы проводили?

— Никаких!

Не поверил никто. Керт покачал головой.

— Делия, вы можете мне все рассказать, обещаю, я буду на вашей стороне, что бы ни случилось. Вы так молоды и очаровательны, вы могли заблуждаться...

Я же говорила — дура.

Начни кто мне вешать подобную лапшу, я мигом бы схамила в ответ. Чистосердечное признание смягчает вину, но срок оно может только увеличить. Увы...

Делия мозгами если и обладала, то не пользовалась. А потому Керту хватило примерно получаса уговоров, увещеваний и вытирания соплей.

После чего ему были торжественно вручены несколько книг и тетрадок.

Мужчина поблагодарил и покинул Делию.

— Просмотрим после завтрака?

— А Колетт?

— Да я сначала к ней, а потом уже просмотрим.

Я кивнула. И пошла на завтрак.

* * *

В этот раз к завтраку вылезла даже Мира.

Все косились на нее, но в разговор втянуть не пытались, одна Тира щебетала так, что хотелось ей супницу на голову надеть. Или кашницу?

Как называется предмет сервиза, в который кашу накладывают?

Вот надеть бы, и чтобы она помолчала. Час помолчала, два... лучше — сутки. И трещит, и трещит, и трещит... погремушка пустая.

Попадешься ты мне, ведь слова никому сказать не дает!

И... а вот это интересно?

Симон на нее смотрит с насмешкой, а девушка строит глазки сыну Колетт. Последнюю это забавляет, а сам Алек делает вид, что в упор не видит красотку.

Интересно... Симону дали отставку, или разошлись по взаимному согласию?

Очень интересно.

Делия ради разнообразия молчала, зато в этот раз слово взяла Эрвина. Решила, что если тайна раскрыта, то ей больше ничего не угрожает.

— Лэрр Тайрен, вы собираетесь искать проклинателя?

— Я этим и занимаюсь, — Керт светски жевал овсянку.

— И кто же это?

— Это — один из вас, лэрры и ларры, — объединил всех присутствующих за столом Керт.

— А вы не боитесь? — тихо поинтересовался Вирент.

— Чего именно?

— Что вы станете его следующей мишенью?

Керт хмыкнул.

— Нет, не боюсь. У нас свои методы и своя защита.

Колетт ехидно улыбнулась.

— Нет такой защиты, которую нельзя было бы обойти.

— Кому как не вам это знать, ларра, — мирно согласился Керт.

— Вы на что это намекаете? — едва не подскочил Алек.

— Да мне и намекать не надо, — хмыкнул Керт. — В определенных кругах труды твоей матери — матери, не отца, мальчик, пользуются весьма большой популярностью. К примеру, книга о защитных рунах Бархейна, была раскуплена чуть ли не в ночь выхода из типографии. И по три экземпляра в руки брали, и по четыре...

Алек покосился на мать.

— Я... не знал.

— Ничего. Кому надо — знали.

Парень только зубами скрипнул.

— И кому же надо?

— Хуртарам, к примеру. А еще тем, кто по работе регулярно ставит защиту или обходит эти руны. Ворам, кстати говоря.

— Моя мать никогда...!!!

— Это не значит, что ее изобретение не используют во зло, — хмыкнул Керт. — Но об этом мы еще поговорим с ларрой Дален, не так ли?

— К вашим услугам. Хотя и не представляю, о чем нам разговаривать.

— Ничего, я найду тему.

Пришлось Колетт кивнуть — и после завтрака уединиться с Кертом в библиотеке.

Естественно, я не удержалась. Как пропустить такое зрелище?

Никак нельзя!

* * *

Допрос выглядел весьма уютно. Каминная, два кресла, в одном Колетт, в другом Керт...

— Ларра, вам налить вина?

— Благодарю. Немного красного. У лэрра было 'Эдвеле' 49-го года. Одно из моих любимых.

— Сейчас налью. Безусловно, оно будет, нельзя же поить любимую женщину абы чем?

— Я не была любимой женщиной лэрра. Но благодарю вас, — Колетт кивнула, принимая бокал с вином, и поднесла его к губам.

Я внимательно следила.

Ага, пьет. Якобы.

А вот горло не дернулось. Керту не видно, а я понимаю — Колетт не пьет. Делает вид. Почему не отказалась?

Чтобы казаться спокойной и расслабленной. А то и взять паузу, отпив глоток вина.

— Согласен, любимых женщин у него было много, ларра Дален. Но вы — вы были отдельной статьей.

— Я бы так не сказала...

— Ларра, сколько вам было лет, когда вы впервые оказались в постели со своим дядюшкой?

Колетт вздохнула.

— Вы все равно не оставите эту тему, лэрр?

— Нет, не оставлю.

— Почему?

— Я лично заинтересован в расследовании, лэрр был мне не чужим.

Колетт прищурилась, улыбнулась.

— Лэрр, я понимаю, что вопросы о вашей матери лишены смысла, но все же?

— Моя мать уже больше сорока лет замужем за лэрром Тайреном, моим отцом. У них стабильный и счастливый брак, двое детей...

— Двое?

— Да, ларра. Он замечательный отец, и лучшего я бы себе не пожелал.

Керт смотрел прямо и спокойно, и Колетт кивнула, принимая объяснения.

— Ладно... лэрр Тайрен, я могу потребовать у вас слово? Все сказанное мной останется между нами и только между нами?

Керт пожал плечами.

— Я могу пообещать, что никому не расскажу доверенного мне. При условии, что не будет задета моя честь или жизни моих близких.

— О, нет. Только моя честь и жизни моих близких, — Колетт сделала глоток вина из бокала. Облизнула губу. — Это не самая достойная история, и я хотела бы о ней забыть. Поймите меня правильно, Алек хоть и балбес, но у него хорошие перспективы и светлая голова. Я сумею удержать его от сумасбродств. А моя дочь собирается замуж за сына лэрра Эдоваля.

— Того самого?

— Да. Поэтому я здесь.

— Малейшее пятно на репутации...

— И свадьба не состоится. Наши положения в обществе не равны, состояния тоже, просто любовь не знает преград. Но скандал... я не могу так рисковать. За свою юношескую глупость я заплатила сполна, но моя дочь пострадать не должна!

И так это было увесисто сказано...

— Ларра, я обещаю.

— Тогда — слушайте.

Колетт меланхолично смотрела в камин, который давненько не разжигали, и говорила. А мы с Кертом внимали.

* * *

Семнадцать лет.

Какой это возраст?

Возраст любви! Счастья, смеха, сумасбродств, возраст, когда кровь кипит и играет, а ты можешь — все! Просто все, что пожелаешь. Для тебя нет слова 'невозможно', для тебя есть только слово 'хочу'. А хочется — любви.

В семнадцать лет девчонки такие дуры...

Колетт словно сожалела о той глупости. Или нет?

Я смотрела внимательно.

Керт может повестись на опущенные глазки и милые улыбки. А я сама женщина, и мне эти уловки — параллельно. Хоть ты тут обстройся глазок!

Луриль и Маргетта дружили, и были близки. Стоит ли удивляться, что и Колетт бывала у тетушки? И конечно, общалась с дядюшкой.

У них обнаружились общие интересы, они любили поэзию, увлекались бархейнским языком и рунами, а еще обожали играть в эн-ретар и ездить по утрам верхом. Конечно, они проводили вместе достаточно много времени.

А еще Маргетта не отличалась крепким здоровьем. После долгих мучений она родила лэрру сына, достаточно болезненного и хрупкого мальчика, и отдавала ему все свои силы, все время.

Разница у Колетт и ее двоюродного брата была больше десяти лет.

Так и сложилось.

Маргетта с сыном, лэрр с Колетт. И как-то так получилось...

Рассветы обладают колдовской силой. И иначе не скажешь. Поедешь так вот, посмотреть на встающее солнце, а окажешься...

Да, так тоже бывает.

Колетт была не против, ей все понравилось, и они весело проводили время с лэрром Эрардом. Все лето. О предохранении заботился сам лэрр, и о любовнице тоже.

Колетт расцвела, она была довольна и счастлива, лэрра тоже все устраивало. А вот Маргетту... кто ей выдал влюбленных — неизвестно, но скандал получился знатный. Колетт отвесили не один десяток пощечин и выгнали из дома, лэрру тоже досталось, и Эрард не протестовал.

Попался он 'in flagrante delicto', то есть буквально — со спущенными штанами и на любовнице. Потеряли осторожность, устроились в библиотеке, ну и — результат.

Дома еще мать добавила. Но когда это оплеухами удавалось что-то исправить?

Колетт и сейчас не ангел, а уж тогда... она закусила губу, и твердо решила, что своего добьется, и лэрра не бросит. Ну и... началось.

Теперь им было сложнее встречаться, но желание горело ярко. Даже почти одержимость... они были нужны друг другу, и лэрр часто говорил, что совершил ошибку. Надо было не жениться на тетке, а подождать племянницу. Но... не травить же теперь?

Лэрр мог бы попробовать избавиться от надоевшей жены. Но... хуртары.

Керт кивнул в этом месте, мол, точно не спустили бы. Нашли и разъяснили. И верилось, знаете ли. Верилось.

Гром грянул, когда Колетт поняла, что беременна. И лэрр схватился за голову.

Любовницу он обожал, а вот что с ней за такое сделают родители? Позор... надо было срочно искать ей мужа.

Что ж, сказано — сделано.

Лэрр Авадал подвернулся весьма кстати. Наклонности у него были те еще... а хуртары этого не одобряют.

Керт кивнул еще раз. Я положила себе спросить, как именно выглядит неодобрение. Вот, у нас, в советские времена за это сажали, сейчас (подвиг-то какой!) награждают, а тут? Ох, что-то мне подсказывало, что не дорос этот мир до толерастии. Нет, не дорос... хорошо, если не кол в употребительное место засунут. А то ведь могут, могут...

Лэрр согласился на все. И на свадьбу, и на то, чтобы Колетт оставила свою фамилию, и...

— Я правильно понимаю, что на этом ваша связь с лэрром не закончилась? — мягко подбодрил Керт.

Нет, не закончилась. Наоборот, активизировалась, скрываться-то уже было не нужно. Колетт жила в городском доме супруга, лэрр Эрард регулярно приезжал в гости, оставался до утра, а с мужем...

Да все у них замечательно с мужем!

Они оба увлекаются исследованиями и древнебархейнским, они нашли общие темы для беседы и работы, а уж кто там с кем спит... это — не ее дело! Точка!

Дети догадались, они же не слепые. И догадались, и поняли, но это их родители. А с лэрром у Колетт все еще тянулось до-олго. Лет восемь, может, даже больше.

Потом они остались друзьями. И как-то постепенно забыли эту историю родители, начудил Рандан,, так, постепенно и стала Колетт любимой дочкой.

А лэрр...

Они дружили и дальше. И он прислал Колетт письмо. Когда все это случилось.

— Я могу его посмотреть?

— Разумеется, кивнула Колетт. И позвала сына.

Алек явился в секунду — точно под дверью подслушивал. Пытался, двери здесь такие, что подслушать можно только с помощью дрели. Сначала дырку провертеть, потом что-то да услышишь.

— Алек, у меня в комнате перламутровая шкатулка для писем. Принесешь?

— Да, мам. Все хорошо?

Керт кивнул, глядя в глаза молодому человеку.

— Да, юноша. Все вполне замечательно.

Алек не поверил. Мне тоже в это не верилось, не люблю, когда врут и недоговаривают.

* * *

Письмо Керт получил на руки через десять минут. Вскрыл конверт, вчитался.

Я даже не пыталась дотянуться, все равно не увижу. Расскажет еще...

Прочитал, отдал письмо Колетт, поблагодарил.

— Ларра, вы не боитесь за детей?

— Очень боюсь. Потому я и здесь.

— У вас есть какие-то подозрения? Поделитесь со мной, прошу вас?

Ларра пожала плечами.

— Любой. Я бы подумала на Делию — она слишком глупа, она может пойти на такое. Глупость, жадность... страшное сочетание.

— Она действительно проводила ритуалы.

— Вот!

— Чтобы приворожить мужа.

Колетт топнула ногой.

— Не верю!

— В то, что она проводила ритуалы?

— Что только на мужа!

Керт пожал плечами.

— Она мне отдала все свои записи. Хотите, посмотрим вместе?

— Хочу! — согласилась Колетт. — Можем еще Алека привлечь, он тоже хорошо владеет бархейнским...

— Что ж, давайте попробуем...

Увы...

Привлечь никого не удалось. По особняку понеслись дикие крики.

— Убили!!! УБИЛИ!!!

И все бросились к источнику воплей.

* * *

Это действительно было убийство.

Алисин Фаулз.

Супруга Рандана сидела в коридоре, судорожным движением сжимая руки... предсмертным? Да, скорее, так.