Ой-ой-ой, домовой!

Неплохое начало. Робкая девушка, которая тянется к знаниям. И тема, близкая Колетт.

— Второй шкаф налево, третий ярус, шестая полка.

— Эммм...

— Второй шкаф налево, третий ярус, шестая полка.

— Может, я помогу тарре?

— Тарра не умеет считать до шести?

Алек попробовал подняться с места, но куда там. Колетт пригвоздила его насмешливым взглядом и встала сама.

— Идемте, деточка.

Тира последовала за Колетт. А вот глазки парню строить не надо было, нехорошо это...

Кажется, у ларры Дален были глаза на затылке, потому что она неодобрительно поджала губы. И остановилась перед нужным шкафом.

— Что вы хотите узнать о Бархейне?

— Может быть, больше о его истории? Обычаях?

— Тогда вам нужна вот эта книга.

Томиком можно было без труда ушибить слона. Тяжеленный, переплетенный в кожу, на пару тысяч страниц. И спорить готова — внутри все написано по-научному.

То есть так, что нормальным людям этого не понять.

Тира, похоже, была того же мнения. Она приняла том на вытянутые руки и пошатнулась.

— Тяжело...

Колетт сделала пару шагов и коснулась колокольчика. Служанка себя ждать не заставила.

— Ларра Дален?

— Помогите тарре отнести книгу в ее комнату.

— Да, ларра.

Служанка без особого труда подхватила томище, и потащила на выход. Колетт мило улыбнулась.

— Тира, позвольте дать вам совет.

— Ларра, я буду вам признательна, если вы поделитесь со мной своей мудростью.

Сказанному предлагается верить?

Ню-ню.

— Не стоит строить глазки моему сыну. Вы милая девушка, но не сможете разделять его увлечения. Не стоит влюбляться в того, кто разобьет ваше сердце.

— Но я...

— Страсть Алека — Бархейн. А женщины всегда будут потом.

— Ларра...

— Идите, деточка. Идите, и подумайте об этом. Вы милая и порядочная тарра, мне не хотелось бы, чтобы Алек вас бросил.

Тира сделала книксен, или как тут это называется, и ушла из библиотеки. Колетт довольно улыбнулась. А вот так. Не отказ, но преграда, и ощутимая. Поди, преодолей.

А главное — порядочность.

Ха!

А вот бросать книгу в кресло и пинать кресло ногой не стоило бы. Нет, не стоило.

Читать полученный том Тира тоже не стала, а вместо этого отправилась в гардероб. Они с Мирой делили на двоих и ванную, и гардероб, и большую гостиную, а вот спален в покоях было две. Но сейчас Тира старалась не шуметь.

Она вошла в гардеробную и полезла в свой сундук. Повозилась немного, и крышка отлетела. Тира достала оттуда листок, пробежала его глазами, кстати, бегло читая не древнебархейнском, и положила обратно.

Оставалось ждать ночи.

* * *

Ночь, тишина, озон, луна, а я одна, совсем одна...

Ну хоть бы голубь пролетел... Скотина! Гадить захотел?!

Я сидела напротив двери в покои девушек, и упорно ждала. И терпение было вознаграждено. Тира высунула нос из комнаты, осмотрелась, и в длинном плаще пошла по коридору, закутанная так, что сразу и не опознаешь.

Я-то опознаю, девушек там двое, Тира и Мира, и Мира сейчас сладко спит. И ей бы не спать, когда милая сестренка накапала ей в эласовый сок какую-то пакость. Кажется, снотворное. Эласы — местные фрукты, среднее, между лимоном и апельсином, вкусно. И сок чуточку горчит, привкус незаметен.

Мира спала. А вот Тира, в плаще сестры, кстати, шла по коридору.

Дошла до прихожей, и принялась... вот наглешь! Эта зараза стала напяливать ботинки Колетт Дален! И привечай такое в семье!

Тебе же кланяться будет — и тебя же подставит!

Стерва!

Тира, тем временем, вышла из дома, и уверенно направилась куда-то вбок. Я следовала за ней.

Домовой дух ослабевает вдали от дома, есть такое. Но если недалеко и ненадолго — то можно. А сейчас даже нужно.

Керт не смог бы проследить за ней незамеченным и попросил меня. И я следила.

Как я это делала?

Пришлось поменять облик. Летягам по ночам неуютно. И видно плохо, и пузико в траве мокнет, а деревьев тут не так много, чтобы с ветки на ветку.

Пришлось стать летучей мышкой.

А что? Виды родственные, правда летать пришлось тренироваться на ходу, зато плюсов сколько! Носимся быстро, особо нас не замечают, а и заметят...

Видели вы женщину, которая любит летучих мышей?

Брррр!

У меня жил одно время кот, потом помер от старости. Так вот, он один раз мне летучку поймал. Такая бяка, брррр! Охотник был, добытчик.

А здесь коты ленивые, перед ними не то, что мыши, крокодилы строем маршировать будут, им все одно, ничего кроме сметаны не надо. Раскормила кухарка.

Так что я летала за таррой. Криво, косо, но получалось. Рукокрылое, ёж твою мышь!

Тира шла достаточно уверенно, свернула в лощинку, и принялась устанавливать свечи. Луны почти не было, света было мало... кажется, ей тут что-то надо делать.

За Кертом?

Однозначно!

Я метнулась, что есть рукокрылов.

* * *

Керт уже ждал меня на конюшне. А с ним Жескар-старший и младший, и Адам Ластан. Вот о последнем мы спорили, активно. Но потом Керт все же меня передавил. Он считал, что Ластан настолько уперт, что пока сам не увидит — не поверит.

Доводы, что он вмешается раньше времени, будет защищать племянницу и прочее, Керт отмел одним жестом.

— Она же его дочь прокляла?

Ну, может, еще и не она. Смотреть надо.

Я села на палец Керту и пискнула.

— Едем! — вскочил в седло Керт.

А вот тут проблема.

На крыльях — одно, на коне совсем другое, а если я полечу, фиг меня кто догонит. Вы не пробовали летучую мышь поймать ночью? Вот и не пытайтесь, не наживайте косоглазие.

Так что времени ушло чуть не в три раза больше, но оно оказалось и к лучшему.

Тира времени не теряла.

Готов был и чертеж — пентаграмма, и знаки вписаны, и свечи стояли на углах, а сама тира стояла в центре и что-то декламировала. А на противоположном от нее луче стояла склянка от духов и пульсировала зловещим красным цветом.

— ТИРА!!!

Адам, конечно, не сдержался.

Девушка обернулась, ахнула...

И в этот момент Керт выстрелил.

Да не в нее, нет.

Даже в нашем мире есть старые сказки. Про одолень-траву, разрыв-траву, улика-траву, мандрагору... да все перечислять — суток не хватит. Только в нашем мире это смешные сказки. Понятно ж, предки тупые были, во что только не верили, сказал один мой знакомый, пробуя вылечить геморрой приложением попы к морде Кашпировского на телеэкране.

Арбалет щелкнул. И пентаграмму запорошило облако высушенной травы.

Зверобой, тысячелистник, полынь, крапива и можжевельник.

Все должным образом собранное, высушенное, измельченное, и с нужными словами смешанное на алтаре Хурта. Идеальное средство от любых колдовских ритуалов и нечисти.

Ну, не знаю, как там с колдовством, а расчихалась Тира так, что ритуал оборвался сам собой.

Мне тоже стало неуютно, я слетела с коня и поднялась повыше. Пристроилась на ветке дерева, подумала, и перекинулась обратно в летягу. А то вниз головой неудобно.

А события разворачивались полным ходом.

Тира чихала и кашляла, пентаграмма погасла, мужчины спешились, и Керт первым вошел внутрь.

— Тарра, вы арестованы.

— Тира, как ты могла?

— Поделом тебе, сука!

— Ты на мою дочь порчу наслала, тварь?

Керт, Адам, Жескар-младший и старший, все говорили хором. Но Керт быстро заставил всех заткнуться.

— Тарра, вы обвиняетесь в покушении на Миру Ластан, и на Лаллию Жескар. В присутствии свидетелей подтверждаю, что вы проводили запрещенный ритуал. И собирались навести порчу на человека, семя которого содержится в склянке.

— Семя? — аж подпрыгнул Адам.

— Да, — вдохнул Керт. — Только чудо позволило нам предотвратить покушение на второго ребенка господина Жескара.

— Семя?

— И я благодарен вам, — Симон-старший смотрел серьезно. — А Лалли? Что с ней теперь будет?

— Обернем порчу на эту девку.

— Семя?

— Да спала она со мной, вот и сберегла за щекой, — огрызнулся Симон.

Адам Ластан схватился за сердце и осел в траву. На поляне стало весело и еще более интересно.

Глава 8

Вот от кого я не ожидала такой реакции, так это от Адама Ластана. Будто и не военный, а школьница-восьмилетка.

Хотя сейчас уже и в третьем классе тебе дети что хочешь расскажут... м-да. плоды просвещения, с оттягом бы их поперек!

В итоге, Керт и Симон-младший без особых угрызений совести вязали преступницу, а Симон-старший приводил в чувство родственничка.

По щекам хлопал, тряпочкой обмахивал... и то!

Жалко Ластана.

Пусть душевной тонкости в нем, как в танковой броне, но ведь старался человек, тянул и племяшку, и дочь. И такой афронт.

Где-то он что-то не досмотрел, где-то пропустил, недодал внимания, но ведь мужик! Недоступны ему эти дамские душевные тонкости. Я в жизни штангу в двести килограмм не толкну, а Адам чего-то важного не сообразит.

И что?

Физиология разная!

Мозги тоже разные!

Мы вообще — раз-но-по-лые! Глупо равнять тушенку с мороженым, одно источник белка, второе — углеводов.

И что самое печальное, я понимаю, что и Тира-то не слишком виновата. Мне ее даже жалко, дуреху. Не сообразила, что дядя так поступает не ей назло, а вот просто. Острая душевная недостаточность. Нехватка понимания людей.

Он и дочку-то затеррорил по доброте душевной, хотелось ему, чтобы его чадушко лучшим было. А что у девочки невроз, психоз и даже псориаз на нервной почве...

У его дочери такого быть не может. Точка.

И тут — такое.

Племянница, которую он взял в свой дом, любил, как родную, да меньше, чем дочь, но положа руку на сердце? А вы?

Выбирая между родным ребенком и чужим? Пусть наполовину чужим по крови, но все равно ведь, не абсолютно свое? Вы стопроцентно будете беспристрастны и справедливы?

Одного шесть раз в день поцеловать, и второго тоже, одному платье — и второму тоже, и все одинаковое, и никого не ущемить, и объяснять это каждый день?

Или все-таки?

Сказка про Золушку — она не на пустом месте сказывается, если уж родной отец позволил на свое чадо гвоздь забить ради спокойствия в семействе, то что ждать от дяди?

И ведь искренне хотел, как лучше. И выдать замуж ее мечтал повыгоднее... не для себя, для самой девчонки! И — такое.

Ладно еще Лаллия Жескар, совершенно левая девица. Но Мира?

Двоюродная сестра, с которой Тира с детства росла? И ее приговорить?

Обидно?

Это даже не то слово. А какое то — родина так и не знает. И ради чего? Да эфемерной возможности выйти замуж за парня, который может, женится, а может, и не женится. А кто бы стал следующей целью? Когда девушка окончательно вошла во вкус и уверилась в собственной безнаказанности?

Что-то я подозреваю ответ.

Скорее всего, Адам и стал бы. Или Асанта. А там...

Свободна, счастлива и с приданым, чего еще желать девушке? Жалеть родных?

Угу, смеяться после любого слова, на выбор. Чего их жалеть-то? Тира еще там, на полянке, как начала орать, так и орала. Сорвало кран — и дерьмо попало в вентилятор, иначе и не скажешь.

И такие они, и сякие, и никогда ее не понимали, и всю жизнь унижали, и кругом враги...

Тьфу!

И когда только люди начнут понимать, что мир вокруг них не вертится? Хотя уж мне бы точно помолчать, сама не умнее была.

Дотащили всю эту компанию до дома только к утру. Ну и конечно, попались на глаза Колетт.

Они с сыном собирались на прогулку верхом, и Колетт как раз вычитывала Сарре за отсутствие своей обуви. Что ж, обувь нашлась, но Колетт от этого легче не стало. Посмотрела она на Тиру, да и рукой махнула.

— Пусть у нее остается. Я просто брезгую.

Адам надулся, было, чтобы завопить по привычке, а потом только вздохнул. И пошел к Асанте, рассказывать.

Тиру пока что заперли в погребе. Пусть посидит. Керт пожал руки Жескарам, поблагодарил за помощь, и все разошлись.

Жескары — к себе, Керт — к себе. Хоть пару часов поспать.

Я ему мешать не стала, вместо этого прошлась по комнатам.

А ситуация, однако?

* * *

У Ластанов — слезы и сопли.

Адам все рассказал родным, и реакция у всех разная. Мира ревет в шесть ручьев. Сам Адам сидит весь никакущий. Асанта мечется между ними обоими, но личность у нее довольная донельзя. И можно понять.

Избавиться от такой пакости в своем дому — дорогого стоит. Еще и Керта теперь благодарить придет. Ведь даже выйди Тира замуж... да кто скажет, что будет дальше?

Что угодно, вот!

И вернуться может, и решить, что в чужой тарелке кусок слаще, и подумать, что приданого недодали...

А последствия кому расхлебывать?

Асанте. А у нее свой ребенок в проекте, то есть в животике, ей такое и даром не нать, и с доплатой не нать...

Так что минимум один человек весьма доволен жизнью.

* * *

У Жескаров — сплошное душевное спокойствие. Разве что Лаллию пришлось удерживать, та рвалась подправить Тире фотокарточку и прическу, путем их полного удаления. Симон-старший дочку удержал и внятно объяснил, что все хорошо в меру. И так подлючке достанется, мало не покажется. А ты сиди и жди.

Порчу теперь снимут, дело несложное, если знать, кто наводил, а там и столица, и замуж мы тебя выдадим... да, не за Ольдана. Но нужен ли тебе такой добрый товарищ? Сегодня он родную жену убить хотел, чтобы на тебе жениться, а завтра ты ему надоешь?

Дело-то возможное... любовь — прекрасная штука, но не вечная, проверено на опыте миллионов поколений. А раз так — радуйся, все обошлось.

* * *

Далены тоже против не были. Разве что Колетт было интересно ознакомиться с записями Тиры. Но и тут можно понять, ученый, он и в Африке ученый.

Даже на вертеле у каннибалов. А тут обстановка куда как приятнее. Гадючник, да. Ну и что? Дело житейское, где его не бывает?

А что у нас с Делией? Я заглянула в ее комнату.

Вот уж кому все по параллели. Спит себе — и спит. Здоровым крепким сном человека без мозгов. Или все-таки с мозгами?

Да кто ж ее знает, понаблюдать бы надо.

И Рандан спит, даже ухом не ведет. Не пригласили его на охоту, он и не тревожится. Пойти, что ли, самой подремать до завтрака?

Полезное дело. Надо.

* * *

Завтрак получился интересным. Не успел Керт спуститься в столовую, как был атакован с двух сторон. Тира и Лаллия повисли у него на шее и наперебой заверещали в уши что-то активно-благодарное. Керт аж подскочил, но вырваться из нежных девичьих ручек не смог. А то!

Милые дамы капкану сто очков вперед дадут!

Пришлось принимать благодарности и поцелуи, при полном попустительстве со стороны родителей. И даже при умиленном взгляде того же Жескара.

А что ему?

Его бы и этот союз устроил... правда Керта он вряд ли устроит.

И вообще, чего они так вцепились? Их, что ли, мужчина?

Еще бы пара минут, и девчонки точно пострадали бы еще сильнее. Я бы им или платье прихлопнула, или каблук сломала, благо — могу, но они отцепились раньше. Ну хоть так.

Керт явно вздохнул с облегчением.

Вот и столовая.

Завтрак, яичница, мясо, что-то, похожее на холодец... здесь считают, что утренняя еда должна быть плотной, мало ли куда тебя днем занесет, Керт положил всего и побольше себе на тарелку, прицелился на пирожок...