Пока же мелкие фирмы были выгодны не только с целью уменьшить налоги и спрятаться от конкурентов, выгодны они были и по соображениям защиты от правительственного контроля — то есть контроля одного из кланов или их групп, которым удалось поставить своего президента или своих людей во главе конкретных кабинетов. Во время войны все производство контролировалось государственной организацией War Production Board, которая рационировала поставки сырья и готовой продукции, а также определяла — кому что и сколько производить. А для контроля у них были тысячи сотрудников, которые шастали по предприятиям и проверяли исполнительность их владельцев. И нашу тоже. Но так как таких предприятий было много, то сидеть на каждом неусыпно эти контролеры не могли, а о внезапных проверках нас предупреждали заранее. К тому же плановые объемы поставок мы ведь обеспечивали, ну а то, что с новыми технологиями мы могли выполнять и по три плана — это в планах не было учтено.
Вот мы и гнали сверхплан на черный рынок — несмотря на то, что у основной части населения доходы снижались, хватало и тех, у кого — наоборот, появлялись лишние деньги, да и бедняки порой хотели побаловать себя и близких чем-нибудь эдаким, что стало делать проще, когда мы начали принимать в качестве оплаты военные облигации, которые в добровольно-принудительном порядке впихивались населению правительством. Да, мы их принимали с дисконтом в 30%, но для многих "здесь и сейчас" было важнее чем "когда-то в светлом будущем", и это немалые средства — 85 миллионов американцев "купили" бондов на 226 миллиардов долларов, покрыв 40% военных расходов (в РИ — 186 миллиардов, 60%).
И, шутки-шутками, но вскоре черный рынок стал приносить нам по миллиону долларов прибыли ежедневно, и объемы все увеличивались — к концу войны у населения все-таки скопилось прилично средств, которые просто некуда было тратить, так как все было по талонам — получалось, что мы снимали сливки с этих запасов. Причем на взятки официальным лицам на местах уходило не более процента от этой суммы, а особо принципиальных было достаточно поколотить в темной подворотне, так что убивать почти никого не пришлось. А это большие деньги — на них можно купить два-три малых и даже средних заводика или шахты, несколько десятков, а то и сотен квадратных километров земли. Так что дело было выгодным. Конечно, мы предлагали не только консервы, а полный перечень товаров, которые в официальной продаже были только по талонам — сахар, кофе, какао, молоко, мясо, масло, сыр, джемы, креветки, бензин, бумагу, камеры и покрышки — что-то мы делали и выращивали сами, что-то закупали у местных фермеров и производителей, которым было выгодно иметь дело с одной конторой чем заниматься продажами левака самим, что-то привозили из Юго-Восточной Азии и Южной Америки — к концу 1945 на поставках контрабанды у нас работало более двухсот судов — как правило — скоростных, которые мы переделывали из военных кораблей и ставили на них свои средства защиты от воздушной, надводной и подводной угрозы, да и на "торговцев" мы ставили зенитки, противоторпедные бомбометы, противокорабельные ракеты, радары и сонары — тактику и потребное оборудование для передвижения по морским театрам военных действий мы отрабатывали еще с осени 1944 года, когда начался Тихоокеанский Экспресс из ЮВА до восточного побережья США. Ну и авиация — если из Южной Америки — так там работала почти сотня самолетов. И нам было что предложить взамен — когда с января 1942 года были запрещены продажи гражданских автомобилей, у дилеров осталось полмиллиона непроданных легковушек. Вот их мы и стали выкупать за четверть цены и затем перевозить в страны Центральной и Южной Америки, умудряясь оставаться в приличном плюсе. Не, правду говорят — деньги к деньгам.
Тем более что мы получили и неожиданную юридическую поддержку от еврейских слоев. В это время в юридической практике доминировали белые протестанты, а остальным оставалась мелочевка типа разводов, споров о наследстве и так далее. К тому же в США сейчас присутствовал антисемитизм, который дополнился ярым антикоммунизмом — американская элита всех без исключения евреев считала большевиками — собственная агитация на рубеже двадцатых сыграла с детьми зачинщиков этой агитации плохую шутку. Из-за этого антикоммунизма многих евреев просто не брали на доходную работу, не говоря уж о том, что не давали гражданства, выгоняли, а то и просто не пускали в страну — много евреев погибло в фашистских застенках именно из-за того, что США не приняли их к себе. Местных тоже недолюбливали, поэтому мы нашли в них отличных помощников по решению множества мелких проблем — отмазать от суда наших бойцов, прикрыть предприятие от налогов, создать конкурентам проблемы юридического плана — завалить исками, патентными претензиями — дел хватало, и эти люди, знакомые с локальными тонкостями взаимоотношений и юриспруденции, были для нас на вес золота. Да, была опасность что информация о нас потечет еврейским кланам США в совсем уж ненужных количествах, но пока это представлялось несущественным — в деле подвинуть некоторых из протестантских или католических тузов наши цели совпадали. А там видно будет.
Еврейские юристы поучаствовали и в решении проблемы с рабочей силой для строительства автострад. Сам вопрос с недостатком мексиканцев для наших строительных планов мы решили просто — стали завозить вьетнамцев, тайцев и прочие народности Индо-Китайского полуострова. Естественно, мы везли ударников социалистического строительства, отличников боевой и политической подготовки, прошедших как минимум годовое обучение. Китайцев пока старались не везти, так как только в 1945 году (в РИ — в 1943) закончил действие принятый еще в 1882 году Акт об исключении китайцев (да и то — разрешили въезд 105 китайцев в год). По этому акту китайцам (и только им) просто запрещалось переселяться в США. И это неспроста. Китайцев было слишком много на родине, и становилось все больше и на другом побережье Тихого океана. Первые китайцы появились в США вместе с Калифорнией, когда та была отторгнута у Мексики — мексиканские китайцы достались американцам в нагрузку, хотя поначалу не представляли проблем и более того — они поставляли много дешевой рабочей силы, их охотно нанимали строители железных дорог, фермеры — все, кому требовалось много рабочих рук. Но к 1880 году китайцев только в Калифорнии стало уже под 200 тысяч — 10% населения Калифорнии, и когда вскоре доля немецких иммигрантов упала ниже 50%, белые калифорнийцы и пробили в Конгрессе этот Акт. Впрочем, это лишь немного сгладило проблему, так как китайцев уже было более чем достаточно, чтобы существенно сбивать заработные платы, в том числе и местным из белых — тут ничего нового. Белые, естественно, били китайцев, устраивали погромы их чайна-таунов, самым заметным из которых была Бойня в Рок-Спрингсе в 1885 году, когда погибло три десятка китайцев.
Наших вьетнамцев тоже попытались было побить по старой памяти, но тут американские парни столкнулись с чем-то невероятным — хлипкие азиаты несколько раз прилично наваляли белым громилам. Ну а что они хотели ? Все-таки год занятия рукопашным боем не прошел зря. С этим разобрались, сложнее было отучить наших "рабочих" ходить строем — первое время командиры специально следили за тем, чтобы группы образовывали толпу, пусть для опытного взгляда она и выглядела как отряд в рейде — с дозором, арьергардом и боковым охранением — больно людям нравилось чувствовать себя опасными, вот и вжилось в подкорку, так что прикидывали варианты действий даже когда в руках была лопата. Ну да ладно, кто сейчас обратит на это внимание, мы лишь временно запретили нашим выходить в город — пусть осваиваются на новых рабочих местах, изучают оборудование, продолжают военную ... ой, то есть спортивную подготовку и знакомятся с потенциальным театром военных действий — это пригодится если не нам, то уж точно вьетнамцам — вернуть "агент оранж" на родину. Для этого мы организовывали конные экскурсии и пешие походы, в которых наши бойцы изучали и картографировали местность, присматривали места для устройства засад и создания баз, подходы к населенным пунктам, дамбам, химическим заводам, крупным мостам — в общем, обживали территорию, для чего США были разбиты на более чем тысячу отдельных участков, в основном вдоль трасс и около городов — по участку на роту (для начала, хе-хе), каждый из которых мы начинали обустраивать в плане потенциальных партизанских действий. Ну а чтобы вся эта деятельность не казалась странной, мы заранее устроили кампанию шпиономании, когда полиция раз за разом отправлялась накрывать тайные склады с оружием и раз за разом обнаруживала только какое-нибудь оборудование в ящиках и промасленной бумаге или вообще мешки с цементом. Ну и репортеров, которые сначала фиксировали очередной конфуз полиции, а затем выдавали серию фельетонов о "бдительных" полисменах, которые вместо ловли хулиганов занимаются мифическими шпионами. Ну, несколько складов мы своим людям в полиции подставили — небольших и якобы организованных мафиози или японскими шпионами, но в общем море несостоявшихся складов эти факты затерялись, и мы надеялись, что если куда-то поступит сообщение — уже не от нас — о новом складе, то его воспримут скептически и наши люди в органах успеют нас предупредить. И уже после этой операции мы начали делать закладки — оружия, боеприпасов, медикаментов, продовольствия — прикрывая это своими обычными перевозками.
Причем часть из наших бойцов сразу получали гражданство США — наши люди в полиции и мэриях за голову брали всего сотню баксов, причем вскоре эти средства скомпенсировались, когда наши люди в Вашингтоне смогли пробить программу найма иностранной рабочей силы — там получалась субсидия на найм и переезд одного человека в те же сто баксов, хотя нам оставалась из них только половина — остальное шло нашим благодетелям. Ну так и мы не каждому выдавали гражданство.
ГЛАВА 10.
В общем, наш внезапный бросок на юг на деле оказался разбегом перед прыжком в Америку. И, несмотря на разворачивавшиеся в США проекты, мы не забывали и про регионы Центральной и Юго-Восточной Азии, благо что по мере того, как мы накапливали знания, перед нами представали все новые и новые взаимосвязи регионов. Так, из пяти миллионов тонн масла, потребленного в США в 1940 году, десятая часть была поставлена из стран ЮВА — кокосового и пальмового, причем ввиду повышенного содержания глицерина эти масла широко использовались в производстве мыла и прочих моющих средств. Так что мы запустили небольшие производства — на попробовать, а если пойдет — устроим в дополнение к Каучуковому еще и Мыльный поток. Да и Оловянный будем наращивать — ведь построить полноценный завод по выпуску олова из концентрата оказалось рентабельным для американцев только с началом войны, которая позволила подгрести рынок сырья (тот, что еще оставался) и тем самым прижать оловянное производство англичан. Ну а мы постараемся прижать уже это производство, благо что у нас было преимущество — помимо собственно сырья — безграничные ресурсы дешевой рабочей силы. Могли себе позволить. Впрочем, я уже начинал прикидывать — как мы трудоустроим этих людей, когда мы существенно механизируем а то и автоматизируем многие процессы, и когда на рынке олова случится спад — что он будет, я не сомневался.
Впрочем, работы предстояло еще много. Ведь при добыче и выплавке олова в отходы уходило много ценного сырья — медь, мышьяк, висмут, свинец, да и самого олова изрядно. Причем эти отходы были вредными, поэтому на наших производствах мы сразу же начали использовать японские и английские противогазы, установили вытяжки, а всю гадость собирали влажными фильтрами — от простых чанов с водой до намоченных хлопковых матов. Потом все это выпаривали, остатки складировали, и химики понемногу начинали разбираться — как все это выделить и разделить. Впрочем, опыт разбора сырья с малой концентрацией и перемешанными веществами у нас уже был богатый, справятся. Да и методы рафинирования тоже испытывали разные. Так, центробежное фильтрование через слой кокса позволяло удалить мышьяк и железо до одной десятой процента, а остающиеся 15% грязного олова снова пускались в процесс. Вакуумное рафинирование позволяло избавиться от свинца, мышьяка и висмута уже до сотых долей процента, причем олова оставалось почти 99% — остальное возгонялось вместе с примесями. Правда, для этого необходимо создавать вакуум в 50 паскалей — 0,05% от атмосферного, что мы смогли получать не сразу — даже получение "парового вакуума", когда в емкость запускается пар и затем там охлаждается и конденсируется — давало порядка 200 Паскалей. Зато для этой технологии были и оборудование, и опыт работы — оборудование мы брали с тех же кораблей или заводских силовых установок — к счастью, паровые машины сейчас имели большое распространение, а с созданием вакуума путем конденсации мы были знакомы еще по предыдущим годам — так мы получали вакуум, скажем, для сушки древесины, да и выделяющуюся из материалов жидкость собирать умели — так, 200 килограммов бумаги для изготовления конденсаторов могут выделить до 15 литров воды — уже само по себе прилично и способно сильно влиять на электрические параметры кондеров — прежде всего на их емкость — поплывет она, поплывут и настройки частот радиоприемников и передатчиков, поэтому там чем меньше воды — тем лучше, вот их мы и собирали конденсационными установками и затем откачивали из сушильного объема. Да и сами емкости для создания вакуума порой представляли собой паровозную топку, включенную по обратной схеме — то есть там, где раньше была вода, создается вакуум, то есть туда закачивается пар, а через трубки, в которые раньше поступал жар от топки — через них прокачивается охлаждающая вода. И, хотя эти установки давали чистоту только в полпроцента, это все-равно снижало время очистки олова в три-четыре раза на цикл — то есть до двадцати часов.
Все это еще предстояло доводить до ума и промышленных объемов, предстояло доводить до ума и демократию в США, ведь в моей истории реальные шаги к демократии начались лишь в 60х годах, после того как отстранили от власти людей, называющих себя демократами — тут ничего нового. Впрочем, поведение "демократов" объяснимо — ведь демократия в их понимании — это власть богатых, и еще Джеймс Мэдисон — отец американской конституции (и, естественно, рабовладелец, только на словах выступавший за отмену рабства) — 26 июня 1787 года яростно топил за создание двух палат в Конгрессе — только чтобы была возможность защитить богатых от бедных и уже под этой защитой выстраивать баланс интересов олигархата.
И в ускорении демократии в США у меня также была надежда на Азию. Например, сейчас, в 1943 году, после смерти Рузвельта (АИ), Соединенными Штатами руководил Генри Уоллес, бывший при Рузвельте вице-президентом. А еще до переноса сюда я смотрел документальный сериал "Нерассказанная история США", снятый Оливером Стоуном — честно говоря, даже агитки советских времен были менее хлесткими по отношению к американскому империализму, чем этот фильм. Так вот — в нем рассказывалось, как Уоллеса прокатили на выборах в президенты и вместо него посадили Трумэна — один из американских заправил даже сказал, что может посадить в кресло президента любого клерка — вот и посадили Трумэна (именно он сказал "Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и пусть они убивают как можно больше, хотя мне не хочется ни при каких обстоятельствах видеть Гитлера в победителях" — настоящий "демократ"). Так вот Уоллес в этом фильме был охарактеризован как человек, настроенный дружить с Советским Союзом. И некоторые проверки подтверждали эту версию. Поэтому мне бы хотелось, во-первых, чтобы Уоллес так и оставался президентом США, а, во-вторых, завязать с ним какие-то более близкие контакты.
