— Хорошая история, — сквозь дрему одобрила Бэль титанический творческий труд брата и тут же безмятежно уснула...
Глава 7. Преступление и наказание
2 день
Без женщин жить нельзя на свете,
А с ними — вовсе жизни нет.
Игорь ГУБЕРМАН
Рано-рано утром, всего лишь около девяти, в спальню принцессы робко поскребся паж и, приоткрыв на волосок дверь, нерешительно позвал:
— Ваше высочество, госпожа!
Тут же пробудившись, — богиня терпеть не могла, когда ее сон прерывали посторонние, да и своим прощала такое через раз — Элия сердито откликнулась, приподнимая голову с подушки:
— Что?
Рэт тоже моментально проснулся, но не подал виду, лишь сильнее зарылся носом в одеяло, ожидая продолжения. Если парнишка осмелился будить принцессу, значит, что-то стряслось.
— Принц Лейм, он очень извиняется и просит..., — проявившись на пороге, быстро начал говорить мальчик, нервно одергивая камзол и опустив очи долу. Ни для кого другого парнишка не стал бы беспокоить госпожу, но его высочество всегда был так добр к пажам кузины...
— Он здесь? — перебила паренька богиня, присаживаясь.
— Э... да, — ответил 'маленький будильник'.
— Так пусть придет и сам объяснит, что ему нужно, — Элия слегка разозлилась на родича за раннюю побудку и решила немного отомстить на свой лад.
Мальчик счел за лучшее ретироваться, чтобы выполнить поручение. Принц Лейм, правда, хотел совсем другого, но паж еще не сошел с ума настолько, чтобы спорить с хозяйкой. В ожидании кузена богиня снова забралась под одеяло. Через несколько секунд Лейм появился на пороге. Уставившись в пол, чтобы не видеть кузину в постели, отчаянно краснея, запинаясь и непрерывно извиняясь, юноша попытался объяснить, что ему нужно:
— Элия, прекрасное утро, Бэль вчера потеряла заколку с янтарем, которую ей Нрэн привез из похода, и очень расстроилась. Я пообещал найти вещицу, сплел заклинание поиска. Вот, оно сюда привело. Наверное, где-то здесь лежит заколка, я просил пажа поискать, а ты сказала, чтобы я...
— Тебе надо, сам и ищи, — 'любезно' разрешила принцесса. — Нечего эксплуатировать чужую собственность.
— С-спасибо, — пробормотал бог и робко двинулся к кровати кузины, то и дело спотыкаясь о кресло, столик, пуфик...
Как не старался юноша смотреть только вниз, получалось лишь хуже: в поле зрения попались чулочки Элии, небрежно скинутые вчера прямо на ковер, пояс от них, кружевные трусики, а у самого ложа валялись тонкие кожаные наручники, несколько ремешков и лунд. Лейм покраснел еще больше, отчаянно стараясь не думать о том, для чего предназначались эти вещи, особенно лунд, специальная магическая плеточка, каждая из прядей которой была зачарована на свой манер. Но бурная фантазия молодого бога с этим мириться не собиралась и понеслась вскачь. Остатками разума чудом и, возможно, лишь благодаря упомянутому вчера Элией многоуровневому божественному мышлению, принц удерживал в памяти цель визита и заклятье поиска.
Опустившись на ковер рядом с туфельками Элии на высоких шпильках, принц судорожно вздохнул, тряхнул головой, полез под кровать и вытащил оттуда заколку сестренки — изящную серебряную бабочку, инкрустированную янтарем.
— Вот, нашел, спасибо, извини, — скороговоркой пробормотал юноша и, почти зажмурившись, чтобы соблазн не мутил зрения, вылетел из спальни кузины.
На губах принцессы появилась легкая улыбка, молодая женщина чуть слышно мурлыкнула. За свою раннюю побудку она отомстила сполна. Теперь лапочка-кузен, убедивший себя в необходимости 'срочно найти заколку Бэль' только потому, что ему до смерти захотелось снова отказаться в спальне кузины, вряд ли осмелится потревожить ее сон поутру без очень веского повода.
— Да, зеленоглазые лорды действительно водятся у тебя под кроватью, или могли там завестись, если бы ты разрешила. Парень едва не остался на ковре, похоже, просто не мог решить, где ему лучше упасть у туфелек или рядом с лундом, — задумчиво констатировал Грей, перестав притворяться спящим и поглаживая спину любовницы. Элия почти всегда спала обнаженной. — Интересно, кто ему рассказал о взрослых игрушках?
— Энтиор, разумеется, кто же еще. Он считает своим долгом заботу о просвещении молодежи и настойчиво предлагает свою кандидатуру в наставники, — хихикнула принцесса. — Правда, с Леймом у него дальше теории не зашло, Нрэн слишком заботился о невинности малыша.
— Ну и стерва же ты, милая. За что мы только тебя любим? — 'задумался' Рэт.
— А Творец вас, мужчин, разберет, — чистосердечно откликнулась Элия и тут же с превосходно разыгранным высокомерным самодовольством прибавила, поворачиваясь к мужчине лицом и проводя пальчиком по его острым скулам: — Может, за то, что я самая красивая, желанная и умная женщина, какую вы только знаете?
— Тогда за что же ты любишь нас, недостойных? — лукаво поинтересовался шпион, лаская богиню взглядом.
— Ну, за разные места, — таинственно ответила Элия и, откинув одеяло, склонилась над Греем. — Вот за эти, к примеру...
Принцесса нежно коснулась языком соска на груди своего любовника, чуть куснув его, поцеловала второй. Рэт лежал неподвижно, ловя мгновения сладостных ласк.
— Но за это все-таки больше, — прошептала богиня, опускаясь ниже. Когда ее голова склонилась над животом шпиона, а язычок двинулся ниже, Грей запрокинул голову и закричал, утопая в экстазе...
К обеду Элия вспомнила о своем намерении задать взбучку Нрэну и, оставив изрядно утомленного любовника валяться в постели, пошла принять ванную и одеться.
Для психологической атаки на великого воителя необходимо было декольтированное платье и большое нахальство. Второе при принцессе было всегда, а за первым дело не стало. Дефицита в туалетах этого покроя богиня никогда не испытывала, ибо, смирившись со строго регламентированной длиной юбок в Лоуленде, с энтузиазмом убирала излишки ткани сверху.
Декольте средних размеров, оставляющее место фантазии, показалось молодой женщине вполне подходящим. Серебристо-голубое платье облегало фигуру как замшевая перчатка. Подаренный кузеном гарнитур с сапфирами тоже пригодился. Нижний камешек уютно устроился у самой границы ткани, прикрывающей грудь. Пару браслетов богиня надела на запястья. Распущенные волосы окружила звездная сетка. Спустя двадцать минут принцесса закончила все приготовления к атаке и телепортировалась к апартаментам Нрэна. Приблизившись к двери, властно постучала. Странный слуга брата тут же распахнул ее.
— Принц у себя? — небрежно поинтересовалась богиня.
Слуга кивнул, но, тем не менее, не посторонился.
— Я хочу его видеть, — подчеркнуто терпеливо пояснила принцесса, начиная заводиться.
— Он не принимает, занят беседой с воителем Ларсом в курительной комнате, — безразличным тоном подробно ответил сухонький мужчина, но Элия чувствовала, что он нервничает. Еще бы — все слуги Нрэна превосходно знали: если сестре господина приспичит его увидеть, то несчастного воителя не спасет даже глухая бетонная стена и ров с крокодилами вокруг апартаментов.
— Меня примет, — как всегда в таких случаях ответила богиня, легко, будто котенка, приподняла мужчину за ворот рубахи, переставила в коридор, освобождая дорогу, и вошла...
Нрэн и Ларс с утра отлично поразмялись в спарринге и теперь, переодевшись после душа в халаты, отдыхали довольные и умиротворенные. Расположившись на подушках, воины прихлебывали крепкий горячий чай и вели спокойную беседу о новой книге их общего знакомого.
— Да, ты прав, эта строфа особенно проникновенна: 'сиянье лезвия во тьме, души по...', — при виде кузины, ворвавшейся в его комнаты, прервал свою речь на полуслове Нрэн. Рука принца, сперва рефлекторно метнувшаяся к метательному ножу, резко изменила траекторию и проверила, насколько хорошо запахнут черный халат.
— Прекрасный день, кузен, нам надо поговорить, — приказала богиня.
Ларс пристально смотрел на нахальную женщину, бесцеремонно прервавшую их беседу, размышляя, как отреагирует на такое хамство Нрэн. И все-таки закономерное возмущение неподобающим поведением отступало перед восхищением красотой и решительностью родственницы друга. Мало какая женщина, даже богиня, могла бы столь бесстрашно вести себя с Богом Войны.
'Да, действительно очень норовистая кобылка', — удовлетворенно решил воин и подумал, что Нрэну все-таки придется представить его принцессе немедленно, не дожидаясь официального бала.
— Прекрасный день, сестра, конечно, — автоматически ответил принц, отчаянно пытаясь сообразить, чем на сей раз он рассердил Элию. Может, тем, что до сих пор не познакомил ее с товарищем, как обещал?
Нрэн сел еще прямее, проглотивший кол бедолага показался бы в сравнении с мужчиной горбуном, и продолжил:
— Познакомься, Элия, мой друг — Ларстренд, Бог Войны из миров Аристен. Ларс, моя кузина — принцесса Лоуленда.
Элия небрежно кивнула воителю, рейтинг которого существенно упал в ее глазах после происшествия с бульоном.
— Честь для меня, принцесса, буду счастлив служить вам, — вежливо высказался Ларс. Он посчитал, раз друг не указал сестре на недостойное поведение, значит, в Лоуленде оно считается вполне обычным, и ему, гостю, возмущаться не подобает.
— Спасибо, не утруждайтесь, мне вполне хватает Нрэна, — кисло ответила богиня, не удостоив представленного мужчину взглядом, и продолжила, обращаясь к родичу:
— Нам надо поговорить НАЕДИНЕ.
— Да, конечно, — пробормотал кузен, совсем сбитый с толку поведением Элии. Она не кокетничала с Ларсом и, вообще, похоже, не желала с ним общаться. Наверное, пробовала какой-нибудь новый маневр по охмурению мужчин. Но зачем же пришла, раз все еще настаивает на разговоре и, видимо, продолжает сердиться? Воин отчетливо чувствовал, что добром беседа для него не кончится.
Теперь Ларс совершенно четко осознал, что ему хамят и хамят намеренно, но абсолютно не представлял, как сможет выразить свое неудовольствие этой странной красивой и, очевидно, слегка чокнутой женщине, которая обращается с ним и с собственным братом, как с рабами-слугами. Обычно он убивал или насиловал стерв, осмелившихся не то что дерзить, а просто перечить ему, невзирая на знатность рода оскорбительницы. Но сейчас мужчина оказался в тупике. Законы гостеприимства не позволяли ему поступить таким образом с сестрой друга. Оставалось лишь удалиться и подумать над происшедшим, чтобы выработать стратегию поведения или, быть может, возмездия. Воин поднялся, коротко поклонился принцессе, кивнул принцу и вышел, бросив:
— Я буду в оружейной.
— О чем ты хотела поговорить? — несмело поинтересовался Нрэн, когда за Ларсом закрылась дверь. Принц мельком подумал, что человек, запертый в одной клетке с дюжиной мантикор, сейчас счастливее, чем он.
— О бульоне, — строго ответила Элия, плавно опускаясь на подушки напротив брата.
— О чем? — в замешательстве переспросил воитель, думая, что ослышался.
— О бульоне, о твоих взглядах на воспитание сестры, о твоих дружках, которые, стоит на них капнуть пару капель, начинают биться в истерике и бегут жаловаться, — процедила принцесса, сузив заледеневшие серые глаза.
Нрэн понуро молчал. Воин привык, что время от времени кузина устраивает ему выволочки за поступки, по ее мнению неподобающие, но все еще никак не мог уловить, какие именно его действия в следующий раз попадут в этот зловещий разряд. Спорить с Элией он не мог, ведь даже просто отвечать ей на любой вопрос было мукой, потому что приходилось смотреть на богиню, а взгляд неизменно упирался в декольте или останавливался на изящной линии рук, талии. Все это приводило великого воителя, в обычных условиях гордящегося своим стоицизмом и выдержкой, в совершенно невменяемое состояние. А своего безумия Нрэн боялся до жути, понимая, что если он потеряет над собой контроль, то уже никто и ничто не сможет его остановить...
— Кузен, я к тебе обращаюсь, — ехидно заметила Элия. — Ты меня слышишь?
— Д-да, — кивнул воин, старательно изучая рисунок на тонкой фарфоровой чашке с чаем, и тихо спросил. — Что тебя расстроило?
— Ты опять бил Бэль, после того, как твой дружок донес на нее, — обвиняюще бросила принцесса.
— Он просто рассказал о ее неподобающем поведении, — пробормотал воин. — Она позорит законы гостеприимства. Я должен был ее наказать.
— Нрэн, мы с тобой уже говорили о том, в каких случаях ты имеешь право применять телесные наказания. Забыл? — уточнила Элия.
Принц тяжело вздохнул.
— Так я повторю, — процедила принцесса, начиная сердиться по-настоящему. — Тогда, когда Бэль сознательно совершает дурной поступок, отчетливо понимая, какие неприятные последствия он за собой влечет.
— Она знала, что бульон выливать нельзя, — нашел в себе силы заметить Нрэн, 'всерьез озабоченный качеством сервиза'.
— Это что, настолько тяжелый проступок, за ним должно было непременно последовать избиение? — мрачно поинтересовалась богиня. — Твой не в меру обидчивый приятель угодил под раздачу случайно. Нечего было под чужими окнами шляться.
— Я ее только слегка шлепнул, — начал оправдываться принц.
— Нрэн, я напоминаю, ты Бог Войны, а она маленькая девочка, и соизмерять свою силу настолько, чтобы твой шлепок показался Бэль шлепком, ты не можешь! — вскипела принцесса.
— Я умею контролировать силу, — тихо и твердо отозвался бог.
— Дорогой мой, если ты долго тренировался, чтобы не ломать ребра девкам в постели, то это еще не значит, что ты можешь правильно определить порог выносливости ребенка! Она же еще совсем малышка, к тому же наполовину эльф с хрупкими легкими косточками! — покачала головой принцесса.
На скулах принца при упоминании слов 'девки' и 'тренировки' выступили красные пятна, но мужчина не на шутку забеспокоился:
— Ты считаешь, что я действительно мог причинить ей боль?
— Считаю, — серьезно подтвердила Элия, пальцы ее машинально скользили по узорам подушек, то ли лаская, то ли царапая, а воин заворожено следил за движением изящных кистей.
— Прости, я буду уделять больше внимания контролю силы, — клятвенно пообещал принц.
— И выбирать подходящее наказание для каждой проделки, а не шлепать ее за все подряд, — напомнила принцесса.
— Э, хорошо, — от сознания того, что Элия заканчивает беседу, воителю полегчало, и он приподнял голову. Это было ошибкой: взгляд бога тут же уперся в декольте и прилип к нему намертво.
— Но, если я узнаю, что ты не учел мои пожелания, милый, — грозно промурлыкала Элия, вставая и приближаясь к кузену — мужчина следил за ней глазами загнанного ягуара, — то ты сильно пожалеешь об этом, любимый мой! Понял?
Богиня подошла вплотную к принцу, замершему на подушках как статуя воплощенного безумия. Только ярко сверкали янтарные глаза, в которых плескался океан желания и страха. Длинные острые коготки богини сквозь халат впились в его плечи.
— Понял, — прохрипел воитель, почти теряя голову.
— Не забудь! — предупредила богиня, отогнула ткань и провела правой рукой по груди кузена, оставляя длинные глубокие царапины, тут же наполнившиеся кровью и мгновенно, под еще свежей влагой, ставшие поджившими полосками.
