Королева Марго

* * *

Княжество Лахария. Дворец.

На дорожке сада, ведущей к столу, показалась сухонькая старушонка, одетая в темное платье, на голове повязан черный платок. Крючковатый нос, старческая бородавка на щеке и кустистые брови делали её похожей на бабу Ягу. Вике сразу не понравился цепкий взгляд поблекших голубых глаз и поджатые в недовольной гримасе тонкие губы. "Ведьма!" — решила про себя.

— Милостивых гор, мама, — привстал из-за стола князь.

— И вам, сын мой, — с достоинством кивнула старушенция, — я вижу у тебя гости, — и она кинула брезгливый взгляд в сторону Вики.

— Мама, разрешите вам представить, леди Викторию. Она прибыла сегодня утром с отрядом из Канеттукского монастыря, где проходила курс лечения. Дорога её сильно вымотала, и я с удовольствием предложил ей передохнуть у нас. К сожалению, несчастный случай в горах лишил леди сопровождающих, но мы ведь сможем выделить ей камеристку из своих служанок. И вы уже распорядились приготовить для леди гостевые покои?

"Похоже, будет у меня нормальная комната, — не смогла сдержать торжества пусть маленькой, но победы Виктория, — а князь не такой уж и жмот, и легенду оттарабанил, любо-дорого послушать".

По мере монолога князя лицо его матери приобретало все более растерянно-удивленное выражение. С такими леди ей сталкиваться не приходилось. Дорогая одежда, обувь, но при этом загорелое лицо, порывистые движения и короткие волосы. "Избалованная дочь обедневшего барона", — решила она про себя, раздосадованная собственной ошибкой. С такой придется соблюдать приличия. Ишь, как зыркает зелеными глазищами. Одурманит сына, окрутит вокруг пальца, а сама без гроша в кармане. Нищенка не нужна их и без того не богатому княжеству.

Вдовствующая княгиня уже и сама позабыла, как её, пятнадцатилетнюю красавицу, живущую в отдалённой хижине в горах с матерью-знахаркой, приметил сын князя. И если бы не мудрость и упорство матери, попала бы она в беду. Княжеский отпрыск не желал вначале церемониться, но мать, почуяв неладное, укрыла дочь у дальних родственников. И будущий князь потерял сон и покой. "Одурманила", — шептались в округе. Он по-разному пытался подступить к знахарке: сулил деньги, рассыпал угрозы — без толку. Знахарка стояла на своем. И сдался княжич — прислал сватов.

Тяжко пришлось безродной девушке во дворце, но она терпела, готовясь подняться над обидчиками и насладиться местью сполна. И это время пришло. Умер старый князь, муж взошел на трон. И бывшие насмехатели получили свое: кто — ссылку, кто — яд в бокале, а кто и визит к палачу.

Давно уже дворец стал родным домом, где слуги со страхом ловят каждый её взгляд, а придворные бледнеют при её приближении и неслышно шепчут вслед: "Старая ведьма". Давно две старшие дочери замужем, лишь младший, наследник не пристроен. Уже и годы взяли свое, превратив лицо в печеное яблоко, и мужа прибрала к себе Лихая Дева, а князь все не торопится обзавестись семьей.

— Конечно, сын мой, я прослежу, чтобы гостья ни в чем не нуждалась, — и вдовствующая княгиня неспешно удалилась, с раздражением думая, что только странной девицы им не хватает ко всем проблемам.

— Я выполнил твое пожелание?— князь повернулся к девушке.

— Да, ваша светлость, ой, простите, Хас Шэрналь, — Вика благожелательно взглянула на князя, но следующая фраза заставила её заскрипеть зубами от злости.

— Отлично, — Хас подарил ей ослепительную улыбку, — тем более что гостевые комнаты недалеко от моей спальни.

— Я должна чего-то опасаться? — напряглась Вика.

— Я позабочусь, чтобы нам не мешали, — еще шире улыбнулся князь.

— А если я не готова к такой милости? — еле сдерживая клокочущую ярость, прошипела Вика.

— Зато к ней готов я, — Хас развалился на стуле, всем видом показывая, кто в доме хозяин, — мой зеленоглазый подарок. Мне не терпится сорвать с тебя обертку и проверить, какая ты внутри.

— Ядовитая и очень колючая, — не сдержалась Вика, — и лучше вам этого не проверять, ваша светлость.

— Ты злишься, — прищурив глаза, констатировал князь, — разве не за этим ты приехала? Тебе ведь нужен новый дом?

— Но не такой ценой, — гордо вскинула голову девушка и неожиданно призналась, — больше всего на свете я хочу отправиться домой.

— Домой, — протянул Шэрналь, — у нас есть легенда о портале, который работает в обе стороны. Впрочем, это всего лишь древняя легенда. Однако каждый год десяток сумасшедших охотников рыщут в предгорьях. Говорят, император обещал мешок золота тому, кто отыщет портал.

— А если он все же там, в горах, — осторожно начала Вика, — рядом с монастырем?

— Даже так? — князь вздернул брови и вперил в девушку внимательный взгляд. Вика поежилась. Находиться под прицелом желтых глаз было неуютно, — отличная идея. Только эту версию проверяли десяток раз, не меньше. Еще мой прадед, заключая первый договор с монастырем, лично исползал там каждый камень. Пусть он не был магом, зато, как глава ловчих, имел отличное чутье. Я понимаю, ты хочешь найти дорогу домой, но рабочий портал, если тот и существует, следует искать в другом месте.

— Ты подпишешь договор с монастырем?

Если нельзя доказать свою правоту, остается следовать плану монахов, а князь пусть и дальше ходит слепым, не видя, кто орудует в его горах, используя прикрытием монастырь.

— Зависит от тебя, — еще одна соблазнительная улыбка, — давай, вернемся к этому вопросу ночью.

Его рука накрывает ладонь девушки.

— По ночам предпочитаю спать, — Вика выдергивает ладонь, с испугом ощущая, как тело охватывает странное волнение.

— Одна? — игривый тон не оставляет сомнений в намерениях князя.

— Да! — ответ получается слишком громким и каким-то испуганным.

— Вдвоем интереснее, — доверительно сообщают ей. И рука князя тянется улечься девушке на плечо. Сердце уже не трепещет от волнения, оно пойманной птицей бьется в груди.

Внезапно приходит понимание, что игры не получится. Не выйдет водить за нос, держать на расстоянии, кокетничать и дарить легкие поцелуи. Вика задерживает дыхание, ощущая, как нарастает злость, а вместе с ней все сильнее дает о себе знать горячее желание где-то внизу живота.

— Вот и спите, вдвоем, с кем угодно.

Пусть её стремительный уход с обеда был больше похож на бегство, но уж лучше такое бегство, чем сдача крепости при первой же атаки. Самое отвратительное, что бежала она не от князя, а от самой себя.

"Дура. Влюбчивая кошка. Он же похотливый самец, который постельные грелки меняет каждый месяц. Вот увидишь, поиграет с тобой и бросит. А ты останешься в чужом мире с разбитым сердцем".

Ругая себя последними словами, Вика неслась по коридору, со скоростью абсолютно несвойственной для леди. Слуги лишь успевали шарахаться в сторону. Внезапно слева мелькнула знакомая рыжая шевелюра.

— Стоять!

Шевелюра испуганно замерла на месте и, кажется, забыла, как дышать.

— Отведешь меня в новую комнату и быстро, — приказала Вика.

— А? — парень округлил и без того круглые глаза, став похож на вытащенную на берег рыбу.

— Гостевые покои знаешь где?

— А то, как же, — расслабился рыжий.

— Веди, — и для надежности ухватила рыжего за рукав, чтобы не сбежал по дороге.

Около гостевых покоев они столкнулись с целой процессией. Впереди вышагивал княгиня, за ней две тощие девицы с кипами одежды в руках и несколько слуг, нагруженные багажом.

— Так быстро пообедали? — не сдержала удивленного восклицания княгиня.

— Да, э-м-м, ваша светлость.

— Можете звать меня леди Кальрис. Придется вам немного подождать, пока мы подготовим для вас комнату. Надеюсь, утреннее недоразумение не испортило вам настроения?

На губах старой княгини промелькнул слабый намек на улыбку, а вот глаза говорили обратное: "Только попробуй не подтвердить!"

Ночные сумерки подкрались внезапно, окутав горы одеялом темноты. Замок постепенно погружался в сон. Один за другим гасли масляные лампы в комнатах, лишь единицы оставались освещать коридоры. В тишине громче звучали окрики часовых, несущих стражу во внутреннем дворе. Серое небо неумолимо темнело, и в нем то там, то тут уже можно было различить серебряные точки звезд. Круглая желто-сырная луна стыдливо пряталась за облачком, словно раздумывая над сегодняшним визитом.

Дворец черной тенью повис над городом. Скала, на которой он стоял, окончательно слилась с ночным небом, придавая зданию парящий в воздухе вид. Горели на стенах факелы, кидая рыжие всполохи на серый камень. Они, словно алмазы в зубчатой короне стен. И город успокоено взирал на дворец. Огни — не спит князь и его стража, не спят, охраняя покой горожан, а, значит, завтра наступит новый день, принеся кому-то удачу, кому-то беду, но сейчас можно забыть на время обо всех хлопотах и погрузиться в сон.

Негромкий стук в дверь заставил князя отложить книгу.

— Войдите.

— Не спишь? — в комнату упругой походкой вошел черноволосый мужчина лет тридцати.

— Нет, Эльзар, ждал тебя.

— И с чего вдруг такое нетерпение? — мужчина остановился около двери, привалившись плечом к косяку, — неужели новенькая зацепила? Тогда не понимаю, почему ты до сих пор не у нее? Или дорогу позабыл? Так я напомню. А хочешь, лично проверю, насколько горяча зеленоглазая, а?

— Я тебе проверю, — лицо князя закаменело, — я тебе так проверю.

Он спустил руку с кровати, нащупал набор метательных ножей и, выудив один, метнул в Эльзара. Черноволосый даже не дернулся, хотя лезвие воткнулось в паре пальцев от его головы.

— Отличный бросок, твоя светлость, — одобрительно ухмыльнулся, — видать, не забыл еще нашей науки, а то я боялся, совсем отсидел задницу на своих совещаниях.

— С вами забудешь, — проворчал Хас. Злился он больше для вида, понимая, что друг над ним подшучивает. Эльзара, нынешнего главу ловчих, он знал с детских лет. В одни сады за яблоками лазили, вместе пирожки с кухни воровали, и наедине друг с другом обходились без ненужных условностей. А когда пришло время примерять княжеский обруч, не раздумывая, поставил друга по левую руку от себя, и ни разу не пожалел. Молодой командир быстро навел порядок в отряде, выставив нескольких обнаглевших, заменив их своими людьми.

— Тебе подробно или вкратце? — Эльзар устроился в кресле, достал из кармана зеленое яблоко, с хрустом откусил.

Князь неодобрительно покачал головой:

— Злишься?

— Я? — ловчий аж поперхнулся, — да, чтоб мне камень на башку словить.

— Не ври. Я же вижу, не по душе тебе мое задание. Ты письмо рекомендательное читал?

— Читал.

— И что думаешь?

— Девка, как девка. Глаза, правда, необычные. Никогда таких не видел. Правда, на мой вкус, тощая слишком, что сзади, что спереди ничего выдающегося.

— Я про твой вкус не спрашиваю. Меня больше интересует, с какой целью её сюда заслали.

— А то не понимаешь? В письме ясно было написано: "Подарок с целью подтверждения наших подданнических к вам чувств". Ну, так пользуйся подарком-то, а не меня здесь пытай.

— А если она шпион?

— Да, какой к горам шпион? Из девчонки-то? Не смеши. Подарок, между прочим, тебя ждал. Ванну приняла, рубашку такую одела — закачаешься. Дверь, правда, почему-то закрыла и стулом подперла. Смешная... Слушай, а может, тебя через окно подсадить?

— Не надо меня никуда подсаживать, сам разберусь, — отрезал Хас, а затем с задумчивым видом добавил, — веришь, первый раз не хочу торопиться. Она... Как бы объяснить, для нее титулов, словно не существует, и смотрит она на меня....

— Без почтения? — поднял брови Эльзар.

— Без страха, — мотнул головой князь, — словно видит во мне сначало мужчину, а уже потом князя и хозяина дворца.

Глава четырнадцатая

Долина фей. Мир Анарсих

Удушливый запах цветов ударил в нос, заставив меня инстинктивно задержать дыхание. Желудок тут же возмутился, не отойдя еще после межпространственного перемещения. Уже знакомая с порталами, я смело шагнула в яркий световой прямоугольник. Оказалось зря. Разница между местными и дальними порталами, примерно как между полетом на пассажирском авиалайнере и сверхзвуковом истребителе.

В глазах скакали зайчики, ноги упорно желали подкоситься, и только мысль, что падать я буду неизвестно куда, удерживала меня в вертикальном положении.

— Ах ты, маленькая погань! — громкий вопль ворвался в уши, проник в мозг, вызвав там волну тошноты, — Пакость бескрылая! Соскучилась по тетушке, зараза такая! Давно нервы не мотал? — надрывался кто-то рядом, — иди, сюда. Дай потрепать твои хорошенькие ушки.

Тихий оправдывающийся голос Натана был едва слышен. Хорошенькая встреча! А уж, какая теплая! Ох, что-то мне жарко становится.

Сбоку застрекотало. Сосредоточилась на ближнем кусте. На ветки восседало нечто курицобразное по толщине и попугайское по расцветке. Нечто недовольно курлыкнуло и мотнуло головой влево. Намек понят. Отодвигая рукой лианы и нагибая голову под усыпанные плодами ветви, я прошла на изумрудно зеленую поляну. Окружающий лес напоминал фантазию безумного садовода: огромные яркие цветы, испускающие приторно-сладкие ароматы, толстые мясистые листья, широкие стволы, увитые лианами, разноцветные птицы с длинными хвостами, мелькающие среди зелени так, что непонятно, кто в данные момент сидит на ветке — птица или цветок.

Кажется, я вовремя. Хрупкую фигурку Натана сжимает в объятиях высокая крупная женщина в белом брючном костюме. Вид сзади впечатляющий — спина, плечи, гм, бедра... Вполне себе атлетическая фигура метательницы ядра. Лишь светлые кудряшки волос выдают родство с феем.

— Тетя, — полузадушенно пискнул Натан, — я это...с подругой.

— Да, поняла я уже, — тетя в последний раз сжала племянничка в объятиях и обернулась. На меня глянули огромные ярко синие глаза.

— Тетя — это Марго, Марго — моя тетя Фабиана.

— Ну, здравствуй, красавица. Натан, мы как официально или по-простому?

— Я бы не привел её сюда, если бы она не была в курсе, — подмигнул мне фей, — я же знаю, как ты не любишь все эти неправильные окончания.

Я удивленно вскинула брови.

— Ох, уж эти окончания, — развеселилась Фабиана, — как мы с ними намучались. Ладно, беги в дом. Переоденься по-человечески. Видеть тебя не могу в платье.

Натана как ветром сдуло, а фея повернулась ко мне.

— Прогуляемся по саду? — и первой пошла по дорожке. Пришлось догонять. Не скажу, что фея мне не понравилась, просто странная она и... слишком большая, слишком громкая, слишком... Супер фея, не иначе. И как к ней нужно относиться, я еще не поняла.

— Как вы познакомились, расскажешь потом. Лучше скажи, как получилось, что мальчик тебе открылся. Честно сказать, я надеялась, что он заведет себе друга, а лучше подругу. Он же с детства одинок. Слуга, мать, да я — вот и все его общение. А возраст требует свое. Ты осознаешь, что любое неосторожное слово погубит Натана и его мать?

— Не бойтесь, я не из болтливых.

Мы остановились напротив шикарного розового куста. Над крупными красными цветами кружились большие лимонно-желтые бабочки.